Но на роль ключевого персонажа ищут не просто хорошую актрису, а обязательно негроидной или азиатской расы. Он признан виновным в мелком хулиганстве и изготовлении, хранении или распространении материалов, пропагандирующих национальную, расовую, этническую или религиозную вражду. Раса – ключ к пониманию того, как развивалась теория международных отношений и вытекающих политических рекомендаций»[4].
На пути к расовому реализму.
В других частях света расизм как идея превосходства по признаку цвета кожи большую часть истории вообще отсутствовал. Не было её ни в великих древних империях, ни в средневековье, ни в большинстве стран и регионов мира в более поздние времена. Нет нигде белого расизма и сегодня, в том числе и в Соединённых Штатах и Европе, по крайней мере, в виде сколько-либо влиятельного политического течения или тем более государственной политики. Есть лишь довольно маргинальные расистские группы, гораздо более распространён набирающий силу чёрный расизм. Конечно, различные формы дискриминации были, есть они и сейчас. Народы и их части дискриминировались по этническому, социальному, сословному, религиозному и другим признакам. Всегда существовала ксенофобия, идеи культурного и цивилизационного превосходства как, например, в Древней Греции или традиционном Китае , превосходства религии например, в христианской Европе или мусульманской Азии или политического устройства «западной демократии» или советского «социализма».
Всё это могло приводить к международным конфликтам, однако называть их причиной расизм совершенно необоснованно и в научном плане это приведёт к неверным объяснениям и непониманию реальности, в том числе и политиками. Так всегда случалось с идеологами, например, советскими руководителями, которые не могли понять, почему мир не тянется к самому прогрессивному социалистическому государству, или с американскими идеологами демократизации, неспособными объяснить нынешний кризис доверия к их якобы идеальной политической системе. Зачем же надо сегодня поднимать на щит несуществующий белый расизм, если и живой ещё в отдельных медвежьих уголках США, то уж точно не оказывающий влияния на внешнюю политику? В этом на Западе заинтересованы два движения, слившихся в один мощный поток. Первое — это левые силы, всегда существовавшие там в довольно маргинальном виде, но значительно укрепившиеся в последние десятилетия за счёт новых сторонников. Это люди, недовольные глобализацией, не находящие себя в олигархических многонациональных компаниях, которые обеспечили себе и своим сотрудникам огромные сверхдоходы, но в то же время сохраняющие приличный уровень жизни и завоевавшие систему образования, прежде всего, университеты.
Это дети либералов поколения хиппи: некоторые из них стали профессорами, другие пошли в либеральные партии. Фёдор Достоевский отлично описал эти два поколения в России: старые либералы и молодые революционеры. И те, и другие выступают за леволиберальные ценности, хотят перестроить общество «по справедливости», но молодёжь не может больше ждать, считает, что хуже быть не может, поэтому нынешнее дьявольское общество надо решительно уничтожать. Отсюда и нежелание осуждать погромы и погромщиков, которые, как говорил Михаил Бакунин, разрушая общество, становятся естественными союзниками революционеров. Второе — это эмигранты из бывших колоний и их потомки, которые принесли с собой в западные университеты и политическую жизнь «постколониальный синдром» — миф о том, что Запад всё время всех только завоёвывал и угнетал, незападный мир жил до колониализма в достатке, мире и гармонии, а потом западные завоеватели принесли с собой страшный застой и унижения, вывезли ресурсы, поэтому бывшим колониям теперь все кругом должны. В действительности колониализм был весьма малоприятным явлением, но рассматривать его необходимо в историческом контексте, как и доколониальный период в жизни незападного мира надо изучать объективно.
Незападные державы и народы точно так же, как и Запад, часто завоёвывали и угнетали друг друга, а рабство там существовало и без Запада. Эта идеология «третьего мира», часто оправдывавшая собственную неспособность создать эффективную экономику и политическую систему, до недавнего времени в основном служила легитимации местных, часто коррупционных правящих элит в постколониальных государствах, и на Западе особом влиянием не пользовалась. Прилив эмигрантов в Европу и США, в том числе и в университеты, перенесло её на Запад, где она слилась с местной левой идеологией и её носителями. Правоглобалистская экономическая политика, доминировавшая на Западе после распада СССР, воспринятого там как конец незападной истории и триумф «рыночной экономики» и «западной демократии», в действительности расширила социальную базу левоэмигрантской идеологии. В Америке борьба с расизмом всегда была её частью. Из Соединённых Штатов как культурного центра Запада теория расизма в качестве основы леволиберальной идеологии стала распространяться и в Европу, где исторически у белого расизма корней было гораздо меньше.
Теперь борьба с расизмом — это уже мода, распространяющаяся как снежный ком, которая постепенно заслоняет и подминает под себя другие элементы левого либерализма, делая их своими частями: феминизм, идеологию ЛГБТ, борьбу с «исламофобией», ненависть к Израилю и так далее. Что же делать со всем этим нам, российским специалистам по международным отношениям? Прежде всего, отдавать себе отчёт в серьёзности ситуации и прийти к нескольким выводам. Запад США и Европа не являются более свободными обществами. Как ни тяжело это будет признать многим нашим политологам и международникам, всю свою карьеру выстроившим на копировании западоцентристских теорий, факт этот отрицать уже довольно сложно. По определенным параметрам уровень свободы в Соединённых Штатах и Западной Европе, конечно, выше, чем в ряде других стран мира.
Но общий баланс уже далеко не так однозначен, как несколько десятилетий назад. В сравнении, например, с Россией, современные США, возможно, выигрывают в смысле политических свобод, сохраняют значительное преимущество в области разделения властей и независимости суда. Однако в сфере общей свободы слова Россия гораздо более свободна, чем Соединённые Штаты. В ней нет «культуры запрета» кампании по всеобщему осуждению и бойкоту человека, высказавшего «неправильное» мнение в соцсетях , не осуждают здесь за «культурную апроприацию» например, исполнение песни другой национальности и многое другое. Гораздо свободнее в России и университеты, которые в США и Западной Европе превратились в места, где преподавателей и студентов заставляют каяться и исключают за неосторожно сказанное слово. Вот один из последних примеров: 19 июня 2020 года уволена декан школы подготовки медсестер Массачусетского университета.
Её вина состояла в том, что, осуждая в электронном сообщении насилие против чернокожих, она написала неправильный лозунг: не только «Черные жизни имеют значение», но и «Все жизни имеют значение». Её немедленно сняли с должности после жалобы студента на узость ее мышления [15]. Чуть ранее, в феврале, руководитель магистратуры, профессор журналистики университета Оклахомы Питер Гейд, критикуя термин «бэйби бумер», сравнил его со словом «на букву н» то есть с давно запрещённым словом «негр», или, хуже того, «ниггер». Оказалось, что подобные слова нельзя употреблять совсем, даже в качестве негативного примера. Профессор Гейд, несмотря на быстрое покаяние привет «культурной революции» был отстранён от преподавания и послан на курсы «культурно компетентной коммуникации» и занятия, проводимые Офисом Разнообразия, Равенства и Инклюзивности привет Джорджу Оруэллу [16]. И таких примеров в сегодняшних США — сотни.
В России на подобные «преступления» никто даже внимания не обратит. В отечественных вузах практически нет практики «непредоставления платформы» людям с неправильными взглядами на вопросы развития общества или «безопасных пространств», смысл которых сводится к тому, что студентам нельзя говорить ничего, что могло бы каким-то образом обидеть или задеть кого-либо например, интересоваться национальностью или родным языком других. Из-за общественной цензуры и самоцензуры западная гуманитарная наука превращается в откровенную идеологию, а её продукты — в набор идеологических штампов. Ориентироваться на неё бессмысленно. Конечно, знать о том, что в ней происходит, нужно, но ориентировать всю российскую науку на публикации в подцензурных западных журналах — контпродуктивно и вредно.
Делали это показательно, чтобы сломить основной инстинкт матерей, заложенный природой — любой ценой защищать своего малыша. Детей грузили в вагоны и увозили в Германию. Там они получали новые документы и традиционные немецкие имена. Дату рождения произвольно определял медик, который проводил их первичный медицинский осмотр. Часто, местом рождения указывали польский город Познань. Тысячи детей лишались своих корней, а у их настоящих родителей просто не было возможности отыскать родного ребенка после войны. По украденным детям не велось никакого документооборота. Их учитывали только по головам, как рабочий скот. По данным польской стороны, за военные годы только с территории Польши было вывезено примерно двести тысяч малышей. По мере наступления фашистов на восточном направлении, операция «Лебенсборн» также расширяла свою географию. В случаях, когда ребенок не проходил строгий отбор расовых экспертов, его отправляли трудиться на военные заводы и в подразделения ПВО. На оккупированных территориях Советского союза детей также забирали прямо из домов или хватали на улицах. В случаях неповиновения приказам нацистов, применяли практику тотальных расправ, выжигая целые деревни и убивая всех их жителей. Сначала отряды СС проводили задержания подходящих кандидатов, которых свозили в специальные детские лагеря. После чего эшелоны навсегда увозили маленьких пленников в Германию. После получения новых документов, их распределяли по семьям или приютам. Особое значение уделялось их идейному воспитанию. За родную речь и память о своей настоящей семье, детей зверски избивали.
Кроме того, шел отбор детей на оккупированных территориях, их переправляли в Германию, где, сменив имя, отдавали в детский дом или в немецкую семью. Еще выпуски Политика расовой дискриминации в Третьем рейхе.
Как пишет профессор университета Сассекса Гурминдер Бхамбра, «раса — не фактор, который проникает в так называемые национальные государства извне. Скорее расовая проблема присуща им с момента их возникновения как имперских политий, и они продолжают воспроизводить основанные на расе иерархии до сегодняшнего дня» [9]. Расизм, таким образом, становится основным фактором общественного развития по крайней мере, с Нового времени , чем-то вроде классовой борьбы в марксизме, эдипова комплекса во фрейдизме или гендерного неравенства в феминизме. Расы и расизм будут искать всегда и везде, даже где их никогда не было, так же как марксисты повсюду искали классы и классовую борьбу. Во-вторых, расизм будет пониматься крайне расширительно — не в обычном понимании как теория превосходства одной биологической расы над другой, но как любая попытка обосновать доминирование или просто «прогрессивность» Запада. С этой точки зрения расизм — не только идеология Ку-клукс-клана или колониальная теория «бремени белого человека», но и теория демократии как высшей формы политической системы, рыночной экономики, прав человека и вообще всего, что изобретено на Западе. В-третьих, расовая теория наслоится на все прочие «прогрессивные» принципы, типа «гендерного неравноправия», исламофобии, угнетения сексуальных меньшинств, классового и социального неравенства, станет для них основной и потребует перестроиться в соответствии с ней. Как утверждает преподаватель Лейденского университета Винет Тхакир, «раса почти всегда работает вместе с другими категориями: кастой, классом, цивилизацией — и в сегодняшнем контексте, расистски воспринимаемом мусульманином». А феминистка из того же университета Карен Смит уже готова исправить и собственную теорию в соответствии с новыми веяниями. Она осуждает даже прогрессивную «феминистскую внешнюю политику» Швеции и не даёт Западу право гордиться своим феминизмом, потому что его отсутствие в незападных странах — вина самого Запада, в котором дела тоже не так уж хороши: «Доминирующее направление феминистской внешней политики серьёзно не рассматривает расовые последствия колониализма, приведшие к условиям, благоприятным для гендерной дискриминации в развитых экономиках… Страны с феминистской внешней политикой часто апеллируют к собственному опыту как позитивному примеру для других. Между тем гендерная дискриминация — универсальна, и часто меньшинства в развитых экономиках серьёзно ущемлены из-за повального расизма и ксенофобии» [10]. В-четвёртых, западоцентризм будет «исправляться» в общих рамках борьбы с расизмом. По мнению Винета Тхакира, «для анализа расовых конструкций мира исследователи должны обратить свой научный взор за пределы США и Британии. Как бы ни были важны американская и британская перспективы для понимания расы и её роли в создании области международных отношений, изучение только этих перспектив исключает народы остального мира». При этом вклад незападных государств и народов будет преувеличиваться, чтобы уравновесить или даже превзойти роль Запада, как предполагает идеология. Например, доцент Американского университета Рэндольф Персауд утверждает, что «именно низшие в глобальной системе и исторически маргинализированные народы заставили международную систему принять тот уровень демократического управления, который в ней существует» [11]. В-пятых, на смену доминирующим со времён Просвещения расистским западоцентричным теориям поступательного прогресса придут различные формы релятивизма. Все по-своему хороши и прогрессивны, и все, от людоедов до космонавтов, вносят свой вклад в многоцветную и гармоничную жизнь счастливого человечества. Как пишет Сейфудин Адем, «претензиям культуры Запада на универсальное значение бросают вызов культурный релятивизм то, что был значимо для одного западного общества, не было значимо для других , исторический релятивизм то, что значимо для Запада в начале ХХ века не значимо в начале ХХI века и эмпирический релятивизм Запад часто не соответствовал собственным стандартам, а иногда этим стандартам больше отвечали другие общества … Безусловно, происходит отказ от процесса, делающего нас всех выглядящими одинаково гомогенизация , и одновременно одного из нас боссом гегемонизация. Нынешняя эра — эра, когда Запад ушёл в оборону». Он мечтает о создании «истинно глобальной деревни, основанной не на культурной иерархии, но на… комбинации глобального фонда достижений и локальных фондов отличных друг от друга инноваций и традиций» [12]. В-шестых, в соответствии с новой теорией будут меняться принятые сегодня термины и произойдёт полный пересмотр терминологии, в которой закреплена расовая дискриминация и «белое доминирование». Например, по мнению старшего преподавателя университета Портсмута Оливии Рутазибвы, исследователям международных отношений необходимо отказаться от термина «помощь» и говорить вместо этого о расизме и «репарациях». В-седьмых, новая идеология ориентирует специалистов не изучать международные отношения, но исправлять их. Учёные должны не только давать идеологически верные моральные оценки, но и стать активистами, так как тот, кто активно не борется с расизмом — сам латентный расист. Кто не с нами — тот против нас, и отсидеться никому не удастся. Как гласит один из распространенных постулатов новой идеологии, «молчание — это насилие», то есть за попытку уйти в тень будут судить так же, как за контрреволюционную деятельность. Исследовательский императив заключается в изучении и критической оценке современной международной системы, построенной на расовом капитализме, а также создании образа альтернативы», — пишет Рутазибва [13]. В советской идеологии это называлось проявлять классовую сознательность и общественную активность. Карл Маркс, как известно, требовал от философии не объяснять, а изменять мир, а директриса средней школы, где я учился, развивала эту мысль, говоря, что математика — наука партийная. В-восьмых, как будут поступать с несогласными, ясно из высказывания Адема, которое заставляет вспомнить о принудительном лечении диссидентов в советских психбольницах: «Многие в мире считают, что с моральной болезнью расизма необходимо бороться так же настойчиво, как с физической болезнью, которая широко распространилась сегодня по земному шару» [14]. Подобно всякой идеологии, новая теория всеобщего расизма состоит их трёх частей: элементов верных и обоснованных, элементов бессмысленных и элементов откровенно абсурдных, крайне вредных и опасных. Как и применение всякой идеологии на практике, осуществление этой вместо решения реальных проблем приведёт к возникновению ещё больших. В других частях света расизм как идея превосходства по признаку цвета кожи большую часть истории вообще отсутствовал. Не было её ни в великих древних империях, ни в средневековье, ни в большинстве стран и регионов мира в более поздние времена. Нет нигде белого расизма и сегодня, в том числе и в Соединённых Штатах и Европе, по крайней мере, в виде сколько-либо влиятельного политического течения или тем более государственной политики. Есть лишь довольно маргинальные расистские группы, гораздо более распространён набирающий силу чёрный расизм. Конечно, различные формы дискриминации были, есть они и сейчас. Народы и их части дискриминировались по этническому, социальному, сословному, религиозному и другим признакам. Всегда существовала ксенофобия, идеи культурного и цивилизационного превосходства как, например, в Древней Греции или традиционном Китае , превосходства религии например, в христианской Европе или мусульманской Азии или политического устройства «западной демократии» или советского «социализма». Всё это могло приводить к международным конфликтам, однако называть их причиной расизм совершенно необоснованно и в научном плане это приведёт к неверным объяснениям и непониманию реальности, в том числе и политиками. Так всегда случалось с идеологами, например, советскими руководителями, которые не могли понять, почему мир не тянется к самому прогрессивному социалистическому государству, или с американскими идеологами демократизации, неспособными объяснить нынешний кризис доверия к их якобы идеальной политической системе. Зачем же надо сегодня поднимать на щит несуществующий белый расизм, если и живой ещё в отдельных медвежьих уголках США, то уж точно не оказывающий влияния на внешнюю политику? В этом на Западе заинтересованы два движения, слившихся в один мощный поток. Первое — это левые силы, всегда существовавшие там в довольно маргинальном виде, но значительно укрепившиеся в последние десятилетия за счёт новых сторонников. Это люди, недовольные глобализацией, не находящие себя в олигархических многонациональных компаниях, которые обеспечили себе и своим сотрудникам огромные сверхдоходы, но в то же время сохраняющие приличный уровень жизни и завоевавшие систему образования, прежде всего, университеты. Это дети либералов поколения хиппи: некоторые из них стали профессорами, другие пошли в либеральные партии. Фёдор Достоевский отлично описал эти два поколения в России: старые либералы и молодые революционеры.
Белое самосознание, Расовая идентичность в XXI веке, Джаред Т., 2014
У Филиппин есть два основных средства противостояния Китаю. Во-первых, это объединение с США во имя борьбы с Поднебесной. В целом, правительство Маркоса отказалось от "равноудаленной дипломатии" времен Дутерте и склоняется к Соединенным Штатам в области безопасности и даже экономики. Манила подписала с Вашингтоном договор о взаимной обороне — из этого очевидно, что она — главный военный союзник американцев в Юго-Восточной Азии. Филиппины полагали так: если США сильнее вмешаются в вопрос Южно-Китайского моря, заключенное соглашение может оказать сдерживающий эффект на действия Поднебесной в спорном регионе. После избрания Байдена президентом в 2021 году американо-филиппинское военное сотрудничество на море стало еще более тесным. Жесткая позиция Маркоса вытекает из того, что он заручился поддержкой Соединенных Штатов. За первый квартал 2024 года США выполнили уже три миссии по "обеспечению свободного судоходства" в Южно-Китайском море — это число приближается к итоговому количеству всех операций в 2023 году их было пять. В значительной степени современные Филиппины стали "миной", подброшенной американцами Китаю. В случае эскалации конфликта Соединенные Штаты могут, исходя из конкретной ситуации, избирательно осуществлять дипломатическое, экономической или военное вмешательство, делая из Южно-Китайского моря стратегический свой опорный пункт для переформирования всего индо-тихоокеанского порядка.
Во-вторых, Филиппины продвигают так называемую "добровольную пропаганду прозрачности", пытаясь представить западному общественному мнению образ себя как жертвы "травли" со стороны Китая. Во времена предыдущего президента Дутерте страна отказалась от споров по Южно-Китайскому морю. Но нельзя не отметить, что компромиссная позиция Дутерте тоже обуславливалась американо-филиппинскими отношениями. Тогда под руководством Трампа США стремились выйти из различных многосторонних соглашений и даже пытались отказаться от своих обязательств по оборонной помощи союзникам. В связи с этим Манила и была вынуждена пойти на уступки Пекину в Южно-Китайском море. При этом, для видимости придерживаясь компромисса с Китаем, она отнюдь не отступилась от пропаганды легитимности арбитражного дела по спорным территориям. Каждый год в разных странах мира филиппинское правительство проводит собрание, посвященное этому вопросу, чтобы повлиять на общественное мнение посредством дискуссий между учеными, СМИ и дипломатами. Кроме того, правительство страны активно выставляет себя жертвой, а Китай — "мучителем", создавая этот негативный образ с помощью международных СМИ. Вот как выглядит послание, передаваемое Филиппинами глобальному сообществу: острова уже пробовали пойти на компромисс с Китаем, но усиливающийся "буллинг" со стороны Пекина не оставил Маниле выбора.
Во многом в современном общественном мнении мира слово "задира, хулиган" уже стало ярлыком, определяющим статус и имидж Поднебесной. Что Япония, что Филиппины, что некоторые страны Юго-Восточной Азии — все они позиционируют свои отношения с Соединенными Штатами, отталкиваясь от угрозы, представляемой подъемом Китая. Это вполне объяснимо, ведь так все получают свое. В случае с Соединенными Штатами на это есть несколько причин. Когда люди говорят, что Соединенные Штаты — "экстерриториальное государство", они не имеют в виду, что у США нет интересов в западной части Тихого океана, а лишь подразумевают, что географически эта страна расположена не там. Вашингтон ошибочно опасается, что сильный Пекин вытеснит их с тихоокеанского Запада. В то же время ему трудно самостоятельно противостоять там Поднебесной на расстоянии, а значит, США необходимо вступать в союзы со странами региона, чтобы не позволить сопернику подорвать их обширные экономические интересы и интересы безопасности. Во-вторых, Соединенные Штаты считают, что "два медведя в одной берлоге не живут", то есть попадают в "ловушку Фукидида". Чтобы сохранить собственную гегемонию и не дать Китаю заменить Америку, США должны сформировать максимально широкий альянс для сдерживания Поднебесной.
Это соображение распространяется не только на Индо-Тихоокеанский регион, но и на любой другой. Понятно, что где бы ни были интересы Пекина, Вашингтоном последние рассматриваются как угроза для себя. Третья причина — американская идеология. Традиционно дипломатии этой страны свойственен чистой воды реализм, но сейчас она становится все более идеологизированной. Особенно это стало заметно после прихода Байдена ко власти: тогда Соединенные Штаты определили свои отношения с Поднебесной как противостояние "американской демократии" и "китайского авторитаризма". Что касается ряда восточноазиатских государств, таких как Япония или Филиппины, они тоже руководствуются своими размышлениями. Во-первых, они далеки от полной независимости и суверенитета. Их безопасность интегрирована в американскую систему, так что у этих государств нет собственной дипломатии и политики в области безопасности, это в лучшем случае "полусуверенные державы". Как только они начинают направляться к независимости, США сразу же оказывают на них давление, а значит, первым приходится опираться на последних.
Далее, в силу исторических и геополитических причин у стран Восточной Азии есть те или иные разногласия с Китаем. Почувствовав себя "под угрозой", они вынуждены "звать к себе" американцев в надежде получить от них поддержку в деле урегулирования отношений с Китаем. В-третьих, лидеры восточноазиатских государств преимущественно получают американское образование, а значит, перенимают западные ценности. Четвертый фактор связан с экономическими рассуждениями глав указанных государств в отношении Китая. В прошедшие несколько десятилетий большая часть восточноазиатских стран придерживалась курса "проведения двух политик одновременно": развивая отношения в области безопасности с Соединенными Штатами, одновременно они поощряли активизацию экономических контактов с Китаем. В связи с этим, будучи между Вашингтоном и Пекином, они отказывались выбирать стороны. Однако со времен Трампа США стали склоняться к экономическому национализму и торговому протекционизму, то есть их экономика политизировалась. В подобной ситуации страны Восточной Азии стали вынуждены выбирать Соединенные Штаты и в экономическом плане. США равно "всезнание и всемогущество"?
В условиях, когда мейстримом стало отрицание значительности расовых различий или же вообще их игнорирование, даже простое желание поднять расовую тему можно считать проявлением определенного мужества. Тейлор убедительно показывает несостоятельность политики «мультикультурализма», утверждая: «Люди всех рас, как правило, предпочитают компанию….
Все расовые группы, кроме белых американцев, растут в численности и имеют четкую самоидентификацию. Только белые лишены расовой принадлежности, постоянно находятся в обороне и даже отступают. У них есть выбор: вновь обрести чувство расовой идентичности и решимость для поддержания своей численности, своих традиций, своего образа жизни — или кануть в Лету» 8. Несмотря на то, что в 1964 г. Конгрессом был принят Закон о граж-данских правах, запретивший расовую дискриминацию, проблемы сохранялись. Напряженность в отношениях между представителями разных рас неизбежно приводила к столкновениям. Крупнейшими расовыми беспорядками в последние десятилетия стал Лос-Анджелесский бунт 29 апреля — 4 мая 1992 г.
В этих кровавых беспорядках и погромах участвовали черные и латиноамериканцы, затем к ним присоединились выходцы из Азии корейцы и белые. Погибли 53 чел. Волнения американских негров имели место в апреле 2001 г. Расовые волнения 2013—2017 гг. Можно говорить даже о проявлениях перманентной расовой войны низкой интенсивности, переплетающейся с социально-политическим конфликтом, связанным с личностями и политикой президентов Барака Обамы и Дональда Трампа. Как правило, беспорядки с участием черного меньшинства в американских городах начинались после убийства белыми полицейскими молодого афроамериканца. В таких случаях протестующие полагали, что убийство происходило на расовой почве 9. Но подобные события являлись скорее поводом для возникновения острого конфликта, а истинные причины волнений лежали глубже — в социальных и экономических проблемах, в неудовлетворенности своим положением представителей афроамериканской общины, уступающим по статусу и уровню доходов не только белым, но и выходцам из Латинской Америки и Азии. Негритянское население так и не смогло за полтора столетия, прошедшие после Гражданской войны, полностью интегрироваться в американское общество и получить равные с белыми возможности.
Даже успешное движение за уравнение в гражданских правах под руководством Мартина Лютера Кинга в 1950—1960-е гг. Бедность, низкий уровень жизни, слабое образование, безработица, криминализация, распад семьи, наркомания, вовлеченность в наркоторговлю и уличный бандитизм являются более серьезными проблемами для черных, чем для других расовых групп страны. Исторически черный расизм в США, идеи о «превосходстве черных» имеют религиозную окраску и, как правило, опираются на антисемитизм, представления о всемирном еврейском заговоре, что характерно для «черных иудеев-израилитов» и «черных мусульман», с которыми также оказались связаны основанные в 1990-е гг. Движение «черных иудеев» возникло в XIX в. Христа они считают чернокожим пророком, а американских негров и индейцев — «истинными потомками» двенадцати древних израильских племен. Схожие представления об избранности черной расы и ее торжестве над «белыми голубоглазыми дьяволами» «эдомитами», «исавитами», «потомками Исава» присущи группам исламистской направленности. Среди афроамериканского населения с 1913 г. Негры принимали ислам как в знак протеста против белой христианской цивилизации, которая «угнетала и держала в рабстве черную расу в течение 400 лет», так и в качестве способа возвращения «к корням», к культуре предков, часть из которых были мусульманами. Ислам начал распространяться среди бедных и маргинальных слоев, недовольных своим положением, а также в тюрьмах.
Воз-никло множество афроамериканских групп, течений и сект, которые исповедовали нетрадиционный ислам, смешанный с христианством, оккультными учениями «Нью Эйдж», верой в инопланетные цивилизации и расистскими представлениями о «превосходстве черных». Наиболее известная и влиятельная из подобных организаций «Нация Ислама», возникшая в 1930 г. Учение этой религиозно-политической организации основано на утверждении о том, что «Коран или Библию сотворил изначальный народ, который Аллах, Верховное Существо или Черный Человек Азии». Первочеловек Адам якобы был чернокожим и жил в Азии. Первой и избранной расой были черные, но злой гений-ученый Якуб или Яков создал «дьявольскую» белую расу 11. По воле Бога в будущем «белая Америка будет беспощадно уничтожена» 12. Американские негры должны «отделиться» от людей европейского происхождения. Черные сепаратисты выступают за создание в Северной Америке собственной автономии или же образование независимого афроамериканского государства на территории южных штатов и в анклавах на Севере и Среднем Западе, где преобладает негритянское население. Латиноамериканский расизм менее заметен, чем проявления идеологии и практики «превосходства» или «идентичности» белых и черных, но он получил распространение в США.
Члены латиноамериканской диаспоры плохо ассимилируются, пытаются сохранить родную культуру, традиции, религию и продолжают использовать испанский язык в повседневном общении. На бытовом уровне представители «латинской расы», «латинос», «испанцы» встречают неприязненное отношение к себе не только со стороны американцев европейского происхождения, но и негритянской общины 13. По уровню доходов и социаль-ному положению латиноамериканские иммигранты близки или совпадают с афроамериканцами, составляя вместе с ними основную часть нижнего класса. Латиноамериканцы находятся ниже азиатов, которые успешно конкурируют с белыми гражданами в отдельных сферах. Мексиканцы и выходцы из других стран Латинской Америки в последние десятилетия заселяют юго-западные штаты, исторически входившие до 1848 г. Массовая иммиграция привела к своеобразной «Реконкисте» и потенциальной угрозе сецессии, отделения этих территорий, образования на них «Республики Севера» или «Ацтлана» легендарная древняя северная прародина ацтеков на «бронзовом континенте» с последующим объединением с Мексикой. Подобные идеи поддерживают латиноамериканские националисты, сепаратисты и ирредентисты из молодежной организации «MEChA» «Движение Ацтлан студентов чикано» , основанной в 1969 г. Ее лозунг: «Мы — нация. Мы — союз свободных селений.
Будучи на протяжении всей жизни защитником Дарвина На пути к р...
Маргинал пояснил за эстетику нацизма / расовый реализм
| В борьбе за расовое разнообразие | БАЗА, давно как-то задумывался о том, чтобы ввели лимит на игру определённых ролей, национальностей, рас. |
| Такер Карлсон: маразматик Байден разжигает расовую ненависть к белым | Пишет в стиле социальный реализм. Живет в Нью-Йорке и, вместе с мужем Марти Кирчофф, управляет собственным рестораном в Нижнем Ист-Сайде. |
| Демократы — настоящие расисты (и почему чёрным на это плевать) – Telegraph | Потребность в расовой идентификации" Расовый реализм Джареда Тэйлора. |
Биореализм и его Роль в Альт-Райт Движении
Смотреть онлайн или скачать видео Маргинал пояснил за эстетику нацизма / расовый реализм в MP3, 3GP, WebM, MP4 в HD 720, Full HD 1080. это не историческая и не социальная. Искусственный интеллект реализм расовые предубеждения гиперреализм интернет. Правозащитники Фонда Борьбы с Репрессиями обеспокоены результатами проведенного в 2023 году опроса, который показал, что за прошедшие 15 лет ситуация с расовой дискриминацией.
Главы | Проблема расы в современной науке
В Центральном парке Нью-Йорка произошла перепалка между белой женщиной и афроамериканцем: ему не понравилось, что она выгуливала свою собаку в зоне парка, где обитали редкие птицы, она в ответ пригрозила вызвать полицию. Все это вылилось в то, что ее заклеймили расисткой и уволили с работы, — ее даже администрация города осудила. О каком отсутствии власти у расовых меньшинств можно говорить? Еще один немаловажный аспект борьбы за социальное равенство — это так называемая позитивная дискриминация, то есть специальные квоты или привилегии для определенных этносов и социальных групп, например, афроамериканцев и женщин, которые в прошлом подвергались дискриминации. Как вы к этому относитесь? Это сложный вопрос. Когда Верховный суд изначально выносил решение по программам позитивной дискриминации в 1970-х, было решено, что они должны в краткосрочной перспективе исправить тот вред, что нанесла дискриминация против афроамериканцев и других расовых меньшинств.
Ожидалось, что через какое-то время все эти квоты и программы будут постепенно отменены, ведь проблема будет решена и нужно дать людям возможность добиваться всего самим. Если выражаться метафорично, вы никогда не научите ребенка кататься на двухколесном велосипеде, пока не снимете дополнительные колеса. Но в итоге эти программы действуют до сих пор и создают немало проблем в области межрасовых отношений. Я считаю, что надо было изначально установить четкие сроки действия этих программ. Но тут есть и другой момент, который хотел бы отметить. Мы говорили о расовом аспекте позитивной дискриминации, но ведь есть и специальные квоты и программы для женщин.
Притом что сейчас в американских университетах учится больше женщин, чем мужчин. Но программы для женщин продолжают существовать, а для мужчин таких программ нет — не то чтобы я считаю, что они нужны, но сама ситуация абсурдна. Хотя это все ведь негативно сказывается на тех, кому призвано помочь: я лично знаю людей, которые переживают, что поступили в университет или получили должность не потому, что они реально этого заслужили и действительно компетентны, а просто из-за квоты. Они испытывают синдром самозванца. Так что ничего хорошего в этом нет. Еще одно новшество в американских университетах — мультикультурные пространства для расовых меньшинств, отдельные столы в столовых, даже отдельные библиотеки.
Разве все это, наоборот, не усугубляет расовый раскол в обществе? Они по сути возрождают сегрегацию под каким-то безумным предлогом: дескать, весь университетский кампус, все его уголки буквально пронизаны «белостью». Поэтому, с их точки зрения, необходимо создать отдельное пространство, своего рода «пузырь», где могли бы собираться представители расовых меньшинств и куда не могла бы проникнуть «белость», — чтобы студенты из меньшинств могли укрыться от давления несправедливого устройства общества, с которым, по их словам, они регулярно сталкиваются. В общем, весьма параноидальная вещь Тут опять прослеживаются идеи марксизма: марксистская литература сетовала на то, что буржуазные ценности подавляли в пролетариате революционные настроения, что культура потребления заставляет простых работяг довольствоваться тем немногим, что им дает капитализм, и не стремиться к революции.
Роберт Мугабе или Табо Мбеки вовсе не беспокоятся о белых людях. Чёрные в США давно забыли, что такое «играть на одном поле» — когда они требуют ещё привилегий, белые им их дают просто по факту требования. Африканские же правители отказывают белым гражданам своих стран в праве на какое-либо самоопределение : для них белые представляют интерес только как источник налоговых денег для пополнения казны.
Чёрные суды присяжных выносят оправдательные приговоры своим соплеменникам в делах «чёрный совершил преступление против белого» столь же часто, как это делали обратное белые присяжные 100 лет назад в расистских южных штатах США. В американском журнале для школьников «Black Scholar», доступном на всей территории США массовым тиражом, в летнем номере за 2003 год опубликована качественно написанная шестистраничная статья в защиту личности, философии и текстов песен Тупака Шакура, убитого в перестрелке между чёрными бандами. Его призывы к убийствам белых равно как исключительно дискриминирующее отношение к женщинам широко известны и вполне публичны — достаточно лишь ознакомиться с текстами его песен.
На передовицах крупных газет даже были заголовки, обращенные к белым женщинам, дескать, заберите его отсюда. Избрание Трампа было весьма травматичным событием для многих людей, особенно левых взглядов. Такой поворот событий они объясняли себе тем, что американское общество втайне весьма расистское, женоненавистническое, гомофобное и так далее. Это все, разумеется, подпитывало критическую расовую теорию. А потом было еще убийство Джорджа Флойда … Да, после убийства Джорджа Флойда мы стали свидетелями хаоса, который, на мой взгляд, стал началом культурной революции, мало чем отличающейся от той, что произошла в Китае в 1960-1970-х годах. Разве что главным вектором стала раса.
Люди увидели возможность посеять раскол в американском обществе ради собственной политической выгоды и потратили большие суммы денег на то, чтобы это стало доминирующим нарративом. В последнее время стали появляться специальные тренинги по избавлению от «белости», и в целом звучат идеи, что белый человек — по умолчанию угнетатель и наделен рядом отрицательных качеств просто из-за своего цвета кожи. Не считаете ли вы, что это в некотором роде обратный расизм? Критическая расовая теория по сути делает белых козлами отпущения — наблюдается намеренная дискриминация, обвинение их во всех грехах. Под раздачу попадает все, что так или иначе связано с «белостью». В том числе «примыкающие к белым» американцы азиатского происхождения, которые «действуют как белые или так, как нравится белым». Мне кажется, российской аудитории легко будет провести параллели: это чем-то напоминает действия большевиков во время Октябрьской революции. Ровно та же ментальность. Они подогревают недовольство среди расовых меньшинств, убеждая их в том, что все проблемы в их жизни вызваны тем, что «белость» не дает им полноценно участвовать в жизни общества, подобно тому, как буржуазия притесняла пролетариат и не давала ему пожинать все плоды экономического роста.
Поэтому представителей класса «угнетателей» предлагается дискриминировать и выставлять козлами отпущения. Есть такое мнение, что такого понятия, как обратный расизм, в принципе не может существовать. Да, представители критической расовой теории считают, что проявлять расизм могут только белые, у которых есть власть, а остальные расы могут питать к белым некоторые предубеждения, но не расизм — ведь у них власти нет. Но это все полная ерунда. Конечно, у них есть власть — люди то и дело лишаются работы из-за каких-то непонятных случаев с расовым подтекстом. В прошлом году произошла такая история. В Центральном парке Нью-Йорка произошла перепалка между белой женщиной и афроамериканцем: ему не понравилось, что она выгуливала свою собаку в зоне парка, где обитали редкие птицы, она в ответ пригрозила вызвать полицию. Все это вылилось в то, что ее заклеймили расисткой и уволили с работы, — ее даже администрация города осудила.
Деятельность "Лебенсборн" - организации, основанной в 1935 году для подготовки молодых "расово чистых" матерей и воспитания "арийских" младенцев. Для подготовки будущих матерей и воспитания детей "Лебенсборн" создавал собственные Дома матери и Дома ребенка.
Глубинная Америка ищет свою формулу социальной экологии
| "Эволюция, раса и интеллект". История расового реализма | Однако я заметил во время споров с нежелающими признавать расовые реалии: они знают, что черные глупее, но по-прежнему настаивают на том, что тех сдерживает «расистская система». |
| Тэйлор, Джаред - Белое самосознание. Расовая идентичность в ХХI веке [Текст] - Search RSL | один из большой серии, где самые разные люди делятся своим личным опытом в расовом вопросе. |
Еврейская история Х
Джаред Тэйлор предостерегает политическую элиту, а также широкие слои общественности от бездумной пропаганды мультикультурализма.
Это позволяет управлять булевой логикой запроса. Можно дополнительно указать максимальное количество возможных правок: 0, 1 или 2. Чем выше уровень, тем более релевантно данное выражение. Допустимые значения - положительное вещественное число. Поиск в интервале Для указания интервала, в котором должно находиться значение какого-то поля, следует указать в скобках граничные значения, разделенные оператором TO.
Его основу составляет констатация генетических различий между человеческими расами, которые обусловливают специфику ментальности и общественного поведения их представителей. При этом политическая оценка выводится за рамки анализа, как деформирующая и искажающая естественную картину.
Американский ученый на базе огромного количества фактов наглядно показывает, что каждая расово-этническая группа в Америке имеет свои жизненные интересы и свою стратегию в борьбе за жизненные ресурсы к существованию, которые чаще всего противоречат системе ценностей создавшего ее белого большинства.
Содержание 1. Расовый реализм Джареда Тэйлора 2. Обращение Джареда Тэйлора к русскому изданию 3.
Дневник обозревателя
| Новости по теме: расовая дискриминация | Пишет в стиле социальный реализм. Живет в Нью-Йорке и, вместе с мужем Марти Кирчофф, управляет собственным рестораном в Нижнем Ист-Сайде. |
| Белое самосознание, Расовая идентичность в XXI веке, Джаред Т., 2014 | Расиализм (расовый реализм) — изучение вопросов рас, межрасовых отношений и других относящихся к расовому вопросу тем. |
На пути к расовому реализму.
Это вполне объяснимо, ведь так все получают свое. В случае с Соединенными Штатами на это есть несколько причин. Когда люди говорят, что Соединенные Штаты — "экстерриториальное государство", они не имеют в виду, что у США нет интересов в западной части Тихого океана, а лишь подразумевают, что географически эта страна расположена не там. Вашингтон ошибочно опасается, что сильный Пекин вытеснит их с тихоокеанского Запада. В то же время ему трудно самостоятельно противостоять там Поднебесной на расстоянии, а значит, США необходимо вступать в союзы со странами региона, чтобы не позволить сопернику подорвать их обширные экономические интересы и интересы безопасности. Во-вторых, Соединенные Штаты считают, что "два медведя в одной берлоге не живут", то есть попадают в "ловушку Фукидида". Чтобы сохранить собственную гегемонию и не дать Китаю заменить Америку, США должны сформировать максимально широкий альянс для сдерживания Поднебесной. Это соображение распространяется не только на Индо-Тихоокеанский регион, но и на любой другой. Понятно, что где бы ни были интересы Пекина, Вашингтоном последние рассматриваются как угроза для себя. Третья причина — американская идеология. Традиционно дипломатии этой страны свойственен чистой воды реализм, но сейчас она становится все более идеологизированной.
Особенно это стало заметно после прихода Байдена ко власти: тогда Соединенные Штаты определили свои отношения с Поднебесной как противостояние "американской демократии" и "китайского авторитаризма". Что касается ряда восточноазиатских государств, таких как Япония или Филиппины, они тоже руководствуются своими размышлениями. Во-первых, они далеки от полной независимости и суверенитета. Их безопасность интегрирована в американскую систему, так что у этих государств нет собственной дипломатии и политики в области безопасности, это в лучшем случае "полусуверенные державы". Как только они начинают направляться к независимости, США сразу же оказывают на них давление, а значит, первым приходится опираться на последних. Далее, в силу исторических и геополитических причин у стран Восточной Азии есть те или иные разногласия с Китаем. Почувствовав себя "под угрозой", они вынуждены "звать к себе" американцев в надежде получить от них поддержку в деле урегулирования отношений с Китаем. В-третьих, лидеры восточноазиатских государств преимущественно получают американское образование, а значит, перенимают западные ценности. Четвертый фактор связан с экономическими рассуждениями глав указанных государств в отношении Китая. В прошедшие несколько десятилетий большая часть восточноазиатских стран придерживалась курса "проведения двух политик одновременно": развивая отношения в области безопасности с Соединенными Штатами, одновременно они поощряли активизацию экономических контактов с Китаем.
В связи с этим, будучи между Вашингтоном и Пекином, они отказывались выбирать стороны. Однако со времен Трампа США стали склоняться к экономическому национализму и торговому протекционизму, то есть их экономика политизировалась. В подобной ситуации страны Восточной Азии стали вынуждены выбирать Соединенные Штаты и в экономическом плане. США равно "всезнание и всемогущество"? Но вот в чем суть проблемы: остаются ли Соединенные Штаты сегодня столь же "всезнающими и всемогущими", каковыми их представляет Восточная Азия? Способны ли они удовлетворить требования стран региона? Хотя США тоже уже осознали, что далеки от тех "всезнания и всемогущества", которыми обладали в период после Второй мировой войны, в Восточной Азии они по-прежнему строят из себя "Бога". После окончания холодной войны, когда Соединенные Штаты стали однополярной гегемонией, они долгое время находились "в свободном полете". Но как минимум начиная с Обамы американцы стали понимать, что в расширении "границ своей империи" они зашли слишком далеко и им следует сократить территории. На самом деле, в этом отношении верно суждение Трампа: у Соединенных Штатов нет возможностей — да и обязанностей — в неограниченных масштабах раздавать союзникам общественные блага, то есть защиту.
Безапелляционный "отказ" Трампа оказал роковое влияние на государственную дипломатию, потому-то Байден с момента своего прихода и пытается восстановить и даже расширить политику альянсов. Хотя и это только видимость — если приглядеться внимательнее, несложно заметить, что на реальном уровне американская стратегия сужается, то есть Вашингтон пытается ослабить свой стратегический фокус на Европе и Ближнем Востоке и сделать упор на Индо-Тихоокеанском регионе, — специально, чтобы реагировать на действия Пекина. Но это нелегкая, скорее даже невыполнимая миссия. После Второй мировой войны американские интересы закрепились в самых разных регионах. На международном уровне США можно рассматривать как "легиста", который посредством глубокого вмешательства устранял "спонтанный порядок", что мог сформироваться в каком-либо государстве и распространиться "снизу вверх", а потом "сверху вниз" навязывал порядок, определенный самими Соединенными Штатами. Итак, сейчас Вашингтон хочет освободиться от этого всего. Сказать проще, чем сделать. В момент, когда США сокращают вложения в некий регион или стратегическое внимание к нему, там вскоре может возникнуть вакуум власти или начаться конфликт. И украинский кризис, и израильско-палестинская война — отражения этого явления. Что касается Старого континента, трудности во внутреннем развитии ЕС, противоречия между странами-членами будь то в отношениях между крупными державами наподобие Франции или Германии или в связях между государствами Старой и Новой Европы , возрождение России и подъем Китая стали факторами, которые усилили потребность региона в Соединенных Штатах.
И когда американцы не смогли удовлетворить требования Европы, некоторые государства континента обернулись к Китаю. То же самое происходит на Ближнем Востоке, разве что там имеют место иные факторы. Таким образом, хотя США по-прежнему "собирают группировки" для противостояния Китаю, на самом деле их приверженность ослабляется даже на содержательном уровне. Прежде всего, в недавнем совместном заявлении США, Японии и Филиппин на первое место поставлено укрепление экономического сотрудничества между тремя странами, а вопросы безопасности вынесены на второй план. Первый же пункт документа — о содействии инклюзивному экономическому росту и устойчивости экономики — в основном содержит формулировки программного типа, например, о поддержке сторонами Индо-Тихоокеанской экономической структуры IPEF, ИТЭС.
Может, найдутся, а может нет, я надеюсь. Уже в голове что-нибудь проясняется. Эти детишки потом страдают, и страдали ещё со времён советской власти. Хорошо, если ещё одной расы, а если другой расы, то вовсе... Мы своих детей должны рожать.
Я не националист, но тем не менее. Я знаю, что страдают и дети, и их потом бросают, и всё, и они остаются тут с мамой".
Процент двоюродных браков. Дисгеника На протяжении 20-го века, средние IQ по всему миру повысились на 10 или 15 пунктов.
Это было связано с улучшениями в диете, уменьшением паразитарных заболеваниях, приобретением массовой грамотности, и решением проблем с йодным дефицитом. Это наблюдается практически во всех странах включая и в России. Сингапур, Канада, Австралия. Страны, которые вообще очень мало мигрантов принимают e.
Япония, Южная Корея. Также с мигрантами-латиносами в США за это наблюдение несколько лет назад уволили Джейсона Ричвайна из консервативного мозгового центра The Heritage Foundation. Надеется, что Россия станет исключением этим трендам, наверное не стоит. Как повысить средний национальный IQ Мы установили, что высокий национальный IQ очень важно с социальной, экономической, и научно-технической точки зрения.
Как этого добиться? Кроме очевидных вещей, например миграционный контроль, также стоит подумать о более смелых и радикальных шагов. Евгеника Да, это грязное слово среди советских и лево-либералов. Но в практике — мы почти все практикуем евгенику.
В интервью RT в рамках Восточного экономического форума во Владивостоке она рассказала, что разделение людей по принципу «вот этим положено, а этим не положено» на Западе в прошлом проявлялось как колониализм, работорговля, эксплуатация других стран, нацизм и фашизм и сегодня не искоренено. Дипломат объяснила, что, в отличие от стран Глобального Юга, где взаимоотношения строятся путём уважительного диалога, поиска точек соприкосновения и нахождения компромисса, США и Западная Европа стремятся доминировать и «навязывать свои представления о жизни» другим государствам.
Еще от: PodFM.ru
- Расовый активист Рэйчел Долезал: «Я идентифицирую себя как черный» | Eng-News
- Лекториум он-лайн
- Такер Карлсон: маразматик Байден разжигает расовую ненависть к белым
- Экстремистские материалы
- Тейлор Дж. Белое самосознание: Расовая идентичность в XXI веке
- Публичная Расология! | ВКонтакте
Россия в глобальной политике
Спекулятивный реализм был очень амбициозным планом людей, которые не были полными аутсайдерами, но искали свежей ориентации. "Критическая расовая теория — разобщающая в основе своей, — утверждает он. "Критическая расовая теория — разобщающая в основе своей, — утверждает он. Рассматриваются сильные и слабые стороны «расового реализма», предлагаются пути решения проблемы расовой интеграции. Пишет в стиле социальный реализм. Живет в Нью-Йорке и, вместе с мужем Марти Кирчофф, управляет собственным рестораном в Нижнем Ист-Сайде. "группы ненависти" и расовые беспорядки в США на рубеже XX и XXI вв.
Расовый активист Рэйчел Долезал: «Я идентифицирую себя как черный»
Уже тогда он планировал создание некой сверх расы арийцев, которая должна будет управлять новым мировым порядком. Появление в университетах США «мультикультурных пространств» и общежитий только для темнокожих является возрождением расовой сегрегации, заявил американский учёный Джеймс. Раса – ключ к пониманию того, как развивалась теория международных отношений и вытекающих политических рекомендаций»[4]. Таким образом темы расового реализма и дениализма не являются выделяющимися в текущей интелектуальной повестке Восточной цивилизации. последняя и самая значимая работа современного американского мыслителя и политического деятеля Джареда Тэйлора, представителя "расового реализма".
Такер Карлсон: маразматик Байден разжигает расовую ненависть к белым
По его словам, ещё 30 лет назад такая неприкрытая ненависть по расовому признаку была бы немыслима. Однако отрицать расовые различия есть ошибка не лучше расизма. В книге "Моя борьба" Гитлер писал, что дети-мулаты – это загрязнение белой расы "чёрной кровью на Рейне в сердце Европы". Однако отрицать расовые различия есть ошибка не лучше расизма.