Новости жизнь в деревушке

Дрова Жизнь в деревне – это не только удовольствие (я об этом писала), но и некоторые проблемы, связанные с печным отоплением. Культура - 23 декабря 2023 - Новости Красноярска -

Жизнь в деревне и точка

Моменты из жизни Жизнь в деревне разнообразна и яркая) #деревня #жизнь. Для некоторых жизнь в сельской местности просто невыносима, а кто-то всеми фибрами души стремится к этому – Самые лучшие и интересные новости по теме: Longfishki, Россия, деревни на развлекательном портале Жизнь в деревне. Доброе утро. Новости по лошадям которые сбежали в Лондоне, недавно обсуждали эту тему. Я решила проанализировать жизнь дяди Саши с точки зрения теории потребностей Маслоу. Топ-менеджер московской компании заразил односельчан идеей вдохнуть в родную деревню новую жизнь.

Жизнь в русской глухой деревне зимой 2021. Как живут в глубинке? Иду к бабушке

Супруги из ДНР переехали в курскую деревню и стали успешными фермерами и видеоблогерами Расслабленная жизнь в деревне позволяет мне отвлечься от учебы и трудностей, прийти в гармонию с собой.
Жизнь в Курской деревне Город дает больше возможностей или все же тихая, размеренная жизнь в деревне более благоприятна?
«Кризис заставил». Семья из Москвы выбрала жизнь в деревне и не пожалела | РБК Инвестиции Нам пришлось на первом этапе привлекать дополнительных людей, скотину покупать перед переездом, чтобы к началу жизни в деревне уже появился какой-то финансовый ручеек.

Брошены и забыты. Как выживают в мертвых деревнях

Семья коренных москвичей решила круто изменить жизнь — и переехала жить на хутор. Если ты проникся ею, то она никогда тебя не отпустит, или, точнее, ты не захочешь её отпускать, Жизнь в деревне — это наслаждение природой, общение с простым народом, свобода. Live Новости Передачи Проекты Афиша Зурхай Карта событий. пугающие истории о привычных местах, о жизни в Санкт-Петербурге или деревне, например.

Жизнь в деревне – когда это красиво, и почему не всегда…

Жизнь деревни в советский период, например, сильно зависела от сельскохозяйственных предприятий, которые и сдерживали людей. Город дает больше возможностей или все же тихая, размеренная жизнь в деревне более благоприятна? Они осознанно переехали жить в деревню и не жалеют.

«Нам сказали, мы сумасшедшие». Немцы показали свою деревню на Нижегородчине

Но семье Гажу повезло больше остальных. В письме Карина написала, что шесть лет работала в туризме и у нее большой опыт личных путешествий, но тут же честно призналась, что серьезного опыта сельской жизни ни у нее, ни у мужа нет. Но у меня опыта жизни в деревне не было, а у мужа был только детский, — у бабушки в деревне, — говорит горожанка. Жить предстояло в деревне Зехнова — она официально входит в список самых красивых деревень России. И даже считается самой маленькой из самых красивых. Постоянно там проживают всего три человека, но другие жители приезжают на лето. Деревня Зехнова входит в ассоциацию самых красивых городов России Источник: Карина Гажу Карину и Дмитрия пригласили заранее посмотреть дом, чтобы они решили, готовы ли топить печи, мыться не в душе, а в бане, а до ближайшего продуктового магазина — плыть на лодке. И бытовые трудности супругов не испугали.

Сотрудник парка отвез нас туда по озеру на снегоходе. Мои чувства, когда мы подъезжали к деревне, не передать словами. Я просто расплакалась! Никаких следов, никаких машин. Это нетронутый снег, практически по грудь. Я даже не поверила, что спустя несколько месяцев мы приедем и будем жить вот в этом самом доме, — рассказывает Карина. Жили горожане в отремонтированном старинном крестьянском доме Источник: Карина Гажу Готовиться к переезду семья начала за полгода.

Еще у себя дома Карина изучала рецепты северной кухни, продумывала, какие мастер-классы может проводить для гостей. Вместе с подругой-иллюстратором придумала сделать особые открытки, которые гости деревни смогут отправить своим близким. Мужу Карины Дмитрию перед поездкой пришлось оставить свою работу. Потому что все-таки был большой список обязанностей. И обязанности — непростые, особенно с точки зрения человека, который никогда не жил в деревне. А вот страха «бросить все» не было, потому что наше «всё» мы взяли с собой: мы приехали с ребенком, с кошкой. С этим всё было хорошо.

Как устроили быт в удаленной деревне Уже в мае семья заехала в деревенский дом и приступила к работе. В сезон в Зехнова приезжает много туристов. Среди местных достопримечательностей — старинная деревянная часовня и работающая водяная мельница. Но почта, фельдшер, магазины — всё это находится в соседней деревне Вершинино, куда добраться можно только по озеру. Мобильная связь в Зехнова есть только местами. Зато были современные бытовые помощники. Потому что поток гостей огромный, и без этого было бы просто не справиться, — описывает Карина.

Источник: Карина Гажу В доме также был спутниковый интернет. Это довольно дорогое удовольствие. Но благодаря ему горожане смогли оставаться на связи, а Карина даже завела блог , где рассказывала о своей новой жизни.

Продали частникам, они его раздербанили, вот так и живем. Сейчас мы тут работаем. Местные встречают гостей В Ольховке, со слов Николая, живет всего 3 человека — все они вместе трудятся на местном предприятии, занимающемся рыбной ловлей. Сам мужчина живет тут с самого рождения, его собеседник приехал в деревню в середине 90-х.

Я почему остался? Это родина моя! Я пытался пожить в городе, но не смог, — говорит Николай. Мужчины живут на огороженном участке, остальные дома заброшены Коллега старожила не скрывает пренебрежительного отношения к владельцам рыболовного хозяйства, установившим шлагбаум. На вопрос, не бывает ли ему тут скучно, он, улыбаясь, отвечает коротко и емко. Разве им бывает скучно, — показывая ладони, говорит мужчина. Местные жители не хотят покидать Ольховку, потому что за столько лет она уже успела стать для них родным местом.

Они продолжают трудиться здесь, а городская жизнь их не прельщает, проблем с едой у них нет, с развлечениями тоже — в их доме даже есть спутниковая тарелка. Конечно, их расстраивает вид брошенных домов на противоположной стороне улицы, однако они уже давно смирились с этим, продолжая жить в тишине и спокойствии. В деревне всего одна улица, названная в честь местного предприятия Конечной точкой путешествия является деревня Сергуяз, находящаяся по соседству с детским оздоровительным лагерем «Зарница». Добраться туда на машине точно невозможно: внятной дороги нет, а единственный отмеченный на карте путь не только зарос кустами, но напоминает собой полосу препятствий, состоящую из рытвин и полотна нерастаявшего снега. Тропинка Единственный нормальный путь проходит вдоль возделанного поля, однако со временем сухая дорожка сменяется грязью, а потом и вовсе болотом. Сама деревня располагается как раз вокруг заболоченной местности и разделяется на две части рекой. Выглядит Сергуяз также противоречиво: несколько заброшенных домов, рядом с которыми стоит вполне ухоженное поместье с несколькими ульями и маленьким огородиком.

Поделиться Репостнуть Твитнуть Из города в село В Петербурге у Нади Артес была престижная должность руководителя отдела маркетинга в строительном холдинге, модные друзья, тусовки и квартира с мансардой, выходящей на Дворцовую площадь. Сейчас из окон ее избы — деревянных и с вышитыми занавесками — открывается вид на просторы Владимирской области. Решение Нади отказаться от устроенной городской жизни и отправиться в полудикую неизвестность стало неожиданностью для ее близких. Друзья говорили, что она «отъехала» после аварии, в которой чудом не погибла, и потеряла себя. Это происшествие, действительно, заставило Надю посмотреть на свою жизнь с другой стороны. Она бросила работу, начала ездить по стране, провела неделю в безлюдном селе в Вологодской области. Родители, сами в прошлом деревенские жители, тоже не понимали дочь: «Мы оттуда еле выбрались, а ты возвращаешься».

Маршрут село — город односторонний, вектор этого движения почти никогда не меняется. Мегаполисы растут, деревни пустеют, и связь между ними постепенно утрачивается. А вместе с ней исчезает и культура большой страны, которая весело и задорно празднует День народного единства, толком даже не зная, единства кого и с кем. Как в этих условиях начать изучать Россию, что нужно и чего не следует делать, чтобы правильно помогать селам, и почему важно нащупать точку равновесия между модернизацией и аутентичностью? Помогать там, где больно и некрасиво То, что на первый взгляд кажется блажью, экзотикой и не поддается объяснению, на деле оказывается четкой и верной жизненной установкой: помогать там, где больно и некрасиво. Так родилась и идея общественной уборки, которую Надя устроила еще до переезда. Я начала выбираться в Ленобласть и за ее пределы и увидела, что там всё погибает.

Мы с друзьями были в селе Пеники и наткнулись на огромную свалку мусора. Я подумала: «А что, если попробовать ее убрать? Да я каждый день слышу, что мы в России! И что? Примерно по такой схеме общество и диктует вызовы. У меня был большой опыт управленческой деятельности, и я понимала, что главное в подобных инициативах — понять интересы бизнеса и суметь его привлечь. Я связалась с брендами и всевозможными лидерами мнений.

Знакомые из известного питерского ресторана согласились организовать обед для участников уборки. Когда затея уже получила огласку, ко мне обратилась администрация села: конечно, они тоже хотели быть причастными. Пригласили на совещание, пообещали помогать и дали технику. Уборка заняла весь день. Я просто скажу, что это было тяжело. Кто-то поднимал с земли банку йогурта 2008 года, смотрел на нее и приходил в ужас от того, что за 10 лет с ней ничего не случилось. Кого-то тошнило.

Те, кто были со мной там, сказали потом, что больше никогда не смогут пользоваться пластиком. После уборки мы все почему-то молчали. Я боялась, что никто не согласится больше на что-либо подобное. Но уже с утра меня завалили вопросами, когда будет следующая уборка. Я ответила, что это не главная моя цель. Я хотела вдохновить, дать новый паттерн действий и понимание, что каждый из нас может инициировать любые проекты и обязательно найдутся бренды, которые поддержат. Потому что я тоже когда-то думала, что в России вообще ничего невозможно сделать.

Вот готовый сценарий, берите и пользуйтесь. Туртино нашло Надю само. Она оказалась в архитектурном бюро, которое занималось проектом развития села. Тогда же Надя познакомилась с Вадимом Дымовым тот самый, что делает колбаски и заразилась его идеей восстановления молочного производства в регионе, взяв на себя разработку туристических проектов и инфраструктуры для местных. И чем больше Надя ездила вдоль разноцветных, строго расчерченных полей Владимирской области от Суздаля к Туртину, тем лучше понимала, что совсем не хочет в город. Однажды она просто осталась в селе, чтобы посвящать его заботам всё время. И хотя Надя говорит, что приняла решение «одним рывком», пока голова не успела включиться, сельская жизнь не стала для нее чем-то кардинально новым: все поколения ее семьи, которые она помнит, были из деревни.

Да и в принципе сложно обескуражить человека, принимавшего в детстве роды у коровы. Зачем селу программисты Жители Туртина, правда, охотнее доверили Наде собственную жизнь, чем своих буренок, хотя поначалу с подозрением отнеслись к такому энтузиазму. Сейчас ее главная цель — создать привлекательную инфраструктуру для приезжающих специалистов и туристов. Поднимающееся молочное производство не только обеспечило Туртину рабочие места и приток населения, но и вернуло веру в людей за пределами села в то, что и они могут быть неравнодушными. Я начала общаться с местными и заметила: многие сельские живут с чувством полной обреченности. Они не верят, что городские могут им помочь и на что-то повлиять. Это уныние под лозунгом «всё равно ничего не получится».

Жители потеряли связь с внешним миром и убеждены, что ему до них нет никакого дела. Особенно тяжело переубедить пожилых людей. Я предлагала им устроить маркет с фермерской продукцией. Придумала красивую концепцию и графику, обратилась к силам диджитал. А они мне устало говорят: «Да кому нужна наша картошка? Вон целый подвал лежит». Поначалу я не могла к этому привыкнуть, потому что в Петербурге у меня было совершенно другое окружение: все на подъеме, шумные и инициативные.

Но часто дальше шума и обещаний «давайте соберемся как-нибудь и начнем над этим работать» дело не шло. Люди любят поговорить и просто насладиться предвкушением результата. В деревне всё наоборот. Первая стадия — недоверие и отстранение. Здесь можно сдаться, но, если сельские видят, что ты всё еще ходишь и чего-то от них хочешь, они начинают присматриваться. На третьей стадии наконец появляется интерес: «Так и чего ты там все-таки придумал? Сельский человек всегда выполнит обещанное, и ему не нужны никакие бумаги.

У бизнеса в селе есть свои особенности. Проекты могут обсуждаться и в бане, и за рюмкой водки. Монастыри, морозы, тулупы — русская душа здесь обязательно в какой-то момент поднимается за хреновухой. Но мы, конечно, не пьем целыми сутками. Не больше городских уж точно! У нас много дел. Рабочий день в селе в летнее время равен световому — то есть с пяти утра до двенадцати ночи.

Здесь нет понятия «выходные» — только если идут дожди. Даже обед привозят в поле. Если что-то пойдет не так с кормом или даст сбой техника, это скажется на удоях и продукции, которая в итоге попадает на прилавки.

Внутри находится 3 домика: баня, жилое здание, встречающее портретом Тора из киновселенной Marvel, и хозпостройка с гаражом. Окружает их пара десятков ульев — уж очень местные любят мед.

Импровизированный шлагбаум Вид на территорию сверху Про Тора мы, кстати, не шутили Со стороны большой пасеки слышится лай — местный пес заметил присутствие чужаков в деревне. Возмущение хвостатого доносится и до его хозяина. Мужчина на вид лет 40, заметив гостей снаружи, открывает небольшую дверь, расположенную около 4-метровых ворот. Не расставаясь с сигаретой, он поправляет смартфон в кармане его рубашки цвета карго, застегивает синюю толстовку, надевает капюшон и направляется в сторону оживленных разговоров, которые являются редкостью в будний день апреля. Сторож пасеки Появление гостей у порога мужчину не удивляет, ведь Седовка, с его слов, не является деревней-призраком.

Здесь регулярно появляются владельцы местных домов, просто многие из них используют их как дачи и не живут здесь круглый год. Вот здесь пасека просто, я присматриваю за ней. Вот рядом дядь Коля — пчеловод живет, за его домом — дядь Гриша. В конце деревни электрик живет, недавно мужик приезжал, перепахал всё. Некогда тут скучать с пчелками, — рассказывает он.

Пасек в деревне очень много Закупаться продуктами мужчина ездит в соседнюю деревню — Каменную Поляну, где и живет хозяин крупной пасеки. Иногда он встречает проезжающих мимо рыбаков, показывая им дорогу до богатого рыбой пруда, однако большую часть времени он проводит на участке, присматривая за пчелками и голубями. Следующая точка на карте — деревня Ольховка, путь до которой пролегает через село Трошкино, известное своими коровниками, а также скакунами. Судя по картам, Ольховка располагается посреди нескольких водоемов, являющихся притоками реки Мамонды. Река Мамонда Попасть в деревню тоже не так просто: за пару километров до нее единственный въезд блокирует длинный железный шлагбаум, закованный цепями.

По левую сторону от него находится река Мамонда, а по правую — несколько одинаковых водных бассейнов, разделенных земляными стенками толщиной около 5 метров.

Деревня Добрезино: без связи, но с семейством Михновец

  • Жизнь в деревне — опыт, который не получить в городе
  • «ПОНИМАЮ ПРОСТЫЕ ВЕЩИ»
  • «Кризис заставил». Семья из Москвы выбрала жизнь в деревне и не пожалела
  • СашаЛера. Жизнь в деревне – Telegram

«Кризис заставил». Семья из Москвы выбрала жизнь в деревне и не пожалела

Поселок у нас современный и когда попадаю в гости к друзьям «горожанам», то особой разницы в бытовых условиях не вижу — разве что дом у меня явно побольше, чем квартирные квадратные метры. Но недавно разговорилась с подругой, которая в свое время переехала «в глубинку» и затронули мы тему, в каких аспектах жизнь в деревне лучше городской, и в чем её минусы. Чтобы не быть испорченным телефоном, далее просто пересказываю речь подруги прямым текстом. Источник yandex. Рядом на полянке стоит накрытый стол, и уютная бабушка наливает в кувшин молоко, приговаривая «Хорошо иметь домик в деревне! В моей жизни идиллия давно заменена реальностью сельских будней, в которой вижу как плюсы, так и минусы. Предыстория Я родилась, жила и училась в городе до Перестройки, которая изменила жизнь многих людей. Мотаясь по квартирам с маленьким ребенком на руках, мы с мужем решили уехать в село, купить домик и зажить счастливо и безмятежно на лоне природы. Благо ресурсы были: нам сразу предложили работу и место под строительство жилья. Оценив плюсы и минусы жизни в селе, мы отправились в путь… И вот перед нами зеленые леса, покосившиеся заборы, деревянные домишки и простор с видом на реку.

Источник Berestowa — личный архив Преимущества сельской жизни Трудно ответить на вопрос, хорошо ли жить в деревне, не оценив ситуацию с практической точки зрения. Посмотрим, что радует в глубинке. Тишина и природа Нет шума от вереницы проезжающих машин, воя сирен, других оглушающих звуков города. Нет информационного мусора в виде бесконечных рекламных баннеров и вывесок. Я иду по деревенской тропинке, где редко встречаются люди. Вокруг тишина, в которой легче думается, мечтается и это рождает умиротворение. Походы на реку — отдельная история. Здесь и купание, и рыбалка, и просто отдых на природе. Можно загорать и гулять в свое удовольствие, иногда в полном одиночестве, без суеты и толпы, далеко от любопытных глаз.

Источник Berestowa — личный архив Экологически чистые продукты питания Сразу по приезду нам отвели участок под огород и вот оно — все свое: морковочка, петрушка, томаты и редис. Сорвал с грядки и кушай. Хочешь завести курочек или корову — какие проблемы, было бы желание. Но если желания не возникает, можно купить молочко, сметанку и творог у соседки. Все свежее, только что приготовленное. Молоко быстро прокисает, ведь в него ничего не добавлено, это натурпродукт без консервантов и антибиотиков. Нужно мясо: узнай, кто заколол животину и купи свеженинки. Источник Berestowa — личный архив Деревенские навыки и физическая активность В деревне нет фитнесс групп и тренажерных залов, но зато полно занятий на свежем воздухе.

Жизнь в таких деревнях, в Российской глубинке бывает очень сложной, особенно зимой, когда много снега, да и в остальные времена года скучать не приходится. В деревне всегда есть чем заняться.

В этом видео я решил сходить проведать бабушку, и помочь ей по хозяйству. Приятного просмотра! Меня зовут Андрей, в данный момент я живу в деревне в смоленской области, в глубинке России.

Карьера особо не привлекала, ибо за предыдущее время я кем только не был и чем только не занимался. Интересных вещей в мире множество, организоваться — вопрос самодисциплины, а исполнять обязанности белки в офисном колесе и при этом ощущать себя нужным и занятым, на мой личный взгляд и вкус тридцатипятилетнего не-юноши с опытом, было не обязательно. Сложно было на первых порах? Ох, сложно. Священник, у которого мы просили благословения, с сомнением посмотрел на нас: «А выдержите? За лето в деревне рубаха на теле от рабочего пота сопреет». Но мы не взялись за распашку больших территорий и первую живность приобрели уже позже.

Мы вообще не собирались перевоплощаться в крестьян, а продолжали жить вполне городскими интересами. Даже номер на машине долго не меняли, сохраняя, как знамя, гордое «78». Проблемы были, скорее, другие: психологической совместимости, разницы ритмов столицы с глубинкой. Ну, и умений и навыков тоже не хватало, понятное дело. Тот, кто уехал из деревни в города в первом поколении, тоскует по своим местам. Навещая малую родину, он переживает прилив сил и чувство свободы, не надышится воздухом полей, сладостно вслушивается в говор местных жителей, с радостью принимаются за знакомую с детства работу. Мы же росли на асфальте, дышали бензиновыми выхлопами и, как водится, в руках молотка не держали. Деревня подобным гуманоидам не матушка, а настоящая баба-яга. Особенно тяжело давалась монотонная работа: колка дров, прополка, вскапывание. Твое внутреннее «я» возмущается и требует креативности.

Стоя на картофельнике, то и дело поглядываешь вперед и назад: а сколько же там у нас осталось и сколько сделано? Сделанное, как правило, прибавляется ме-е-дленно, остаток же упрямится и никак не хочет убывать… Но, пообвыкшись, ручной труд на земле начинаешь любить и, наоборот, к городским занятиям возвращаешься с неохотой. Местные жители, в основном пожилые люди, встретили настороженно. Местному жителю — ему что нужно? Перво-наперво ему нужно понять, кто ты такой и что здесь делаешь, причем разложить это на привычные для себя категории. Переезд из столицы в глубинку, прямо скажем, — не самый частый случай в наше время. Ежели бы отсюда в столицу, то было бы понятно… А так, городской, рожа хитрая, говорит не по-здешнему… Просто дурак или, не дай Бог, лихой человек? Взаимопонимание наладилось, когда «городские» начали ходить помогать в церковь: читать, петь на клиросе. Тут уже всё встало на свои места: «псаломшшик приехал», «псаломшшикова жена», — коротко и ясно. Данная, прямо скажем, относительная социальная роль в глубинке довольна весома, ибо в прошлом при церквях всегда были помощники — псаломщики, просфорни, черницы, — живущие особенной жизнью, по-своему включенные в жизнь округи и играющие в этой жизни необходимую роль.

Например, на каналах установлены специальные маяки, которые помогают скорой медицинской помощи и пожарным быстро находить нужное место. Этим жители деревни демонстрируют, что существует альтернатива автомобильному транспорту и варианты решения проблем связи с внешним миром. Как уже упоминалось, каждый дом в деревне имеет свой причал, где можно пристыковать лодку. Это позволяет жителям получать доставку продуктов и товаров на дом. Для транспортировки продуктов и товаров в деревню Гитхорн используются специальные лодки, которые называются "продуктовыми лодками".

Они были предназначены для транспортировки продуктов питания, напитков и других товаров, необходимых для жизни в деревне. Продуктовые лодки различных компаний регулярно поставляют свежие продукты и другие товары в деревню Гитхорн. Жители могут заказать продукты из близлежащих городов. Также в деревне есть несколько магазинов и кафе, которые сами организуют доставку продуктов и товаров на лодках. Кроме того, жители деревни могут выращивать собственную продукцию на небольших участках земли, которые находятся рядом с каналами.

Это позволяет им обеспечивать себя свежими овощами и фруктами. В деревне также действует система поставок товаров и продуктов на большие расстояния. Например, многие компании используют каналы для транспортировки грузов и материалов, таких как стройматериалы, электроника и другие товары.

Слёзы и пряники. Как живёт российское село?

Город - 13 апреля 2023 - Новости Уфы - Зрителям нравится все, что я снимаю, ведь жизнь в деревне такая интересная и разнообразная! Смотрите видео на тему «Жизнь В Деревне» в TikTok.

КАК ВЫЖИВАЮТ БРОШЕННЫЕ ДЕРЕВНИ РОССИИ...

Про жизнь в деревне говорят всякое, не всегда встретишь мало-мальски объективное мнение. Финансовые реалии жизни в деревне. Пожив в деревне не как гость, я открыла для себя много интересного: дорог нет, порой даже скорая не едет, а вся инфраструктура минимум 8 км по бездорожью. После развода жительница Кировской области Елена Смертина сбежала от мужа с детьми в деревню Ежиху. Все свое детство и летние школьные каникулы Екатерина проводила у бабушки в деревне, и вернуться туда уже во взрослой жизни стало ее мечтой. Расслабленная жизнь в деревне позволяет мне отвлечься от учебы и трудностей, прийти в гармонию с собой.

Как проходит жизнь в татарстанской деревне с населением в 6 человек

Всё основано на абсолютном доверии: человек в парилке всецело поручает себя ответственному лицу за стеной! Оказалось, что баня — это не просто постройка, чтобы закидывать туда дрова и потеть. Когда открывают дверь и выходит пар, здесь о нем говорят как о человеке: вот пар пришел и ушел. Его обсуждают.

И это не абсурд, а культура с ее символами и образами, и люди в них верят. Почему не надо «поднимать село с колен» Культура, о которой говорит Надя, стала для нас слишком далекой и непонятной. Уклад города и села во многом не совпадает, потому и их взаимодействие не всегда происходит безболезненно для обеих сторон.

Иногда дело усугубляется негативным опытом «вторжения» чужаков. На эту проблему обратила внимание Катя, когда создавала «Заповедник». Не могу сказать, что однозначно положительно отношусь к тому, что молодые и амбициозные ребята едут «поднимать села с колен».

Выражаясь философским языком, это колониальная практика в чистом виде. За примерами далеко ходить не надо. После того как Звягинцев снял в поселке Териберка «Левиафана», туда хлынули туристы и журналисты в поисках той самой метафоры власти, которая держит всех в кулаке.

Активисты организовали свой проект по спасению Териберки, его спонсором стала дорогая иномарка. Приезжают в поселок красивые ребята с красивыми лощеными бородами на внедорожниках и говорят: «Друзья, сейчас мы будем вас развивать, готовьтесь». А народ там и так уже напряжен от обилия камер.

Забавно, что «власть» в Териберке на тот момент представляла бывшая учительница. И выбрали ее, потому что она одна из немногих кандидатов имела высшее образование. Поэтому реальная ситуация очень отличалась от той черно-белой метафоры, которую все искали и хотели найти.

У ребят, конечно, были благие намерения, но что-то не срослось. Рассказывали, как местные сидели с бутылками пива и наблюдали за приезжими, которые продавали морских ежей по 600 рублей за штуку. Мы должны понимать, что люди не всегда хотят, чтобы их развивали и поднимали с колен.

Такие инициативы работают, когда человек приезжает и долго живет, посвящает свою жизнь этому месту, становится частью сообщества. Но во время гостевых визитов ты остаешься гостем. Наде удалось быстро стать своей в Туртине, несмотря на то что в селах так важна выслуга лет.

И поняла она это, когда ей первый раз в столовой дали вафлю после обеда. Обряд разделения еды в русской культуре — знак доверия, о чем мы, кстати, тоже забыли. А если человека зовут за стол и он отказывается, значит ему нельзя доверять.

О том, что Туртино приняло Надю более чем радушно, говорит и количество предложений руки и сердца, которые она успела получить. Их делали представители самых разных слоев сельского общества, от тракториста до строителя канализации, и формулировки всегда были очаровательные: «Вы такая дельная… Давайте потом обсудим дом культуры, а сейчас, может, сходим в столовую? Самый деловой жених сказал: «Я готов продолжить общение в неформальном ключе, и, если речь пойдет о предложении, я тоже готов».

Как-то раз я шла по деревне, мимо проезжал трактор. Тракторист остановился, предложил подвезти — и через пять минут уже сделал мне предложение. В городе, чтобы услышать что-то подобное, нужно быть красивым, образованным, поющим и танцующим одновременно.

В деревне, как выяснилось, достаточно носить нерваную одежду и иметь две ноги. Надя шутит: «В селе огромный риск выйти замуж, причем сразу. Если нет дома и ты хочешь жить с комфортом, это самый простой способ переехать в деревню».

Правда, Надю сразу предостерегли и посоветовали ничего не рассказывать местным женщинам: непьющих мужчин на селе мало. Деревенские жители — интересующиеся и опасающиеся одновременно, и они куда больше нас заботятся о своей идентичности. Социолог Артемий Позаненко, специализирующийся на проблемах изолированных сел то есть отрезанных от связи с ближайшими поселениями , выводит парадоксальную закономерность: их жители осознают преимущества своего положения и зачастую считают, что хорошая дорога им бы навредила, привлекла бы массу ненужных чужаков и разрушила бы их образ жизни.

Тем не менее они очень гостеприимны и открыты. Однако полноценным членом сообщества стороннему человеку стать крайне трудно. Ну а к чужакам, желающим без спроса порыбачить или поохотиться в их округе, местные относятся крайне отрицательно.

В таких селах очень развито чувство самодостаточности и защищенности от внешнего мира. Жители не хотят, чтобы «дорожка» к их общему дому стала проторенной, ведь в какой-то момент люди могут туда повалить бесконтрольно. А перспектива превращения села в туристическое место радует далеко не всех.

Говорить о едином паттерне отношения к гостям в российских деревнях всё же нельзя. Это зависит от многих факторов: переживает ли местное сообщество травму, как в случае с Териберкой; заняты ли жители в данный момент решением проблем, требующих помощи извне. Искреннее желание помочь, с одной стороны, и столкновение полюсов город — село, с другой, наводят на важный этический вопрос: где та грань между модернизацией и аутентичностью, за которую мы не имеем права заходить?

Фото: Светлана Булатова Катя, как социолог, выступает против навязывания обществу чуждых ему идей в любом виде: Правильные формы помощи не политические. Мы не социальные инженеры и не имеем права менять людей. Должны работать образовательные формы: показывать и рассказывать.

Люди либо перенимают этот опыт, либо нет. Нужно давать не директивный пинок в будущее, а поле возможностей. У человека есть право отказаться и закопаться в прошлом.

Есть право закладывать семечко за щеку и только потом положить его в землю, чтобы оно прорастало с любовью. И не стоит подменять собой государство. Вы поднапряжетесь, построите кому-то дорогу, а через два года ее размоет.

С другой стороны, вы можете приехать в деревню и рассказать людям про политическую грамотность, чтобы в будущем они выбрали себе другого главу. В вопросе определения границы между технологиями и аутентичностью большую роль играют люди, занимающиеся бренд-стратегиями. Их задача — поддерживать не туристические бренды, а регион с его самобытностью.

С проблемой сохранения аутентичности Туртина Надя столкнулась, когда пригласила именитых дизайнеров и архитекторов из Москвы, которые представили отличные проекты в лучших традициях скандинавского минимализма. Если бы не одно но: все они не имели никакого отношения к Туртину и истории региона. Абсолютно любой новый проект окажется безжизненным, если не будет одобрен и обжит местными.

Он должен принадлежать им. Нельзя отрезаться от всего, потому что ты «городской и прогрессивный, а все тут сидят в навозе». Решение о наполнении объектов необходимо принимать только совместно с жителями.

Это приходится объяснять дизайнерам, показывать им старые иллюстрации, типографику и орнаменты. Моя миссия — отыскать исторические образы региона, которые здесь были «намолены», и дать им жизнь в новых проектах. Важно взять за основу что-то вечное, сохранить это и облагородить при помощи городских инструментов.

Да, должны быть канализация и удобства. Но как трактор парковался прямо у двери столовой, так он там и должен парковаться. Так и не должно быть тротуаров, потому что все ходят вдоль дороги по тропинке.

Также в деревне существует традиция "продуктовых ярмарок", где местные фермеры и ремесленники продают свои продукты и товары. Эти ярмарки проводятся несколько раз в год и привлекают множество туристов и местных жителей. Несмотря на то, что деревня не имеет дорог, жители не испытывают особых трудностей в зимний период. Все лодки, используемые для передвижения по каналам в летний период, оснащены специальными устройствами, которые позволяют использовать их и в зимний период. Таким образом, жители могут передвигаться по каналам и в зимнее время, не зависимо от погодных условий на суше. Кроме того, там есть несколько аптек, где можно приобрести лекарства и медицинские средства. При необходимости, жители могут вызвать скорую помощь, которая прибудет на специальной лодке, оснащенной необходимым медицинским оборудованием. Однако, благодаря хорошо организованной системе медицинской помощи и специальным лодкам, доставляющим медицинские услуги и лекарства, жители деревни могут получить необходимую помощь в случае необходимости.

Интересные традиции и обычаи в деревне без дорог и чем она привлекает туристов Деревня Гитхорн является уникальным местом, привлекающим множество туристов со всего мира. Кроме уникальной системы транспортировки, деревня Гитхорн также известна своими интересными традициями и обычаями. Например, в деревне проводятся ежегодные праздники, включающие в себя множество культурных мероприятий и традиционные голландские игры. Один из таких праздников - День Короля - отмечается в конце апреля каждого года и сопровождается парадами, фестивалями музыки и еды, а также множеством других развлечений. Это зрелищное мероприятие происходит каждое лето и привлекает большое количество зрителей.

Еще через пару километров по ровной дорожке наконец-то въехали в деревню Гридни. Мы прекрасно понимали, что за восемь лет после прошлой поездки деревня могла совсем измельчать, но все еще надеялись увидеть Александра Ковальчука или скромную Евгению Дубенок, стеснявшуюся позировать фотографу около дровника. Мы осмотрелись. За прошедшие восемь лет облик деревни кардинально не изменился, разве что появился большой придорожный крест с крышей. А так на месте все тот же информационный стенд и деревянная остановка с расписанием двух автобусов. Неподалеку приклеен график приезда автолавок. Никого не встретив, мы решили проехать по деревне. Дома то заканчивались, то вновь появлялись перед нами, но чаще всего мы видели одинокие столбы и засаженные соснами огромные деревенские просторы. Старые дома закопали и утрамбовали так ювелирно, что о них уже ничего не напоминает, кроме линий электропередач. Гнездо, в котором когда-то жили аисты, теперь пустует. В одном из ветхих домов мы все-таки наткнулись на признаки недавней жизни: у входа кто-то оставил сушиться черные носки и успешно про них забыл. Уже в другом месте увидели старую бортницкую колоду — такой лет 70, не меньше. Буквально через пару минут мы выехали на мост через речку Мытву. За ним стоит знак, предупреждающий об опасности, а дальше вперемежку с заброшенными деревнями разбросаны леса радиационно-экологического заповедника. Въезд туда строго запрещен. У забора нас встретил мужчина в камуфляжной куртке. Вот буквально недавно по соседке 40 дней справляли… — говорит мужчина, представившийся Николаем — он родился в этой деревне, живет в Наровле и на малой родине бывает наездами. Конец апреля 1986-го мужчина помнит отчетливо. Тогда Николай приехал в гости к родителям. Стоял жаркий день, он сидел во дворе возле бани и увидел свою тетку. Та подошла к нему и сразу выпалила: «Чернобыль взорвался! Честно говоря, поначалу даже не поверили, — вспоминает Николай. Да и от нас до него всего 60 километров. Ну и когда собрались ехать, впервые увидели машины скорой помощи. Мы проехали 17 километров до деревни Тешков, а дальше нас не пустила милиция. Нам ничего не объяснили, и мы просто вернулись назад. После этого была демонстрация на 1 Мая… Эвакуировать Гридни решили не сразу. Всех местных собрали в клубе и заявили, что деревню будут переселять. По словам Николая, жители уезжать не хотели, но им прямо сказали: если не согласны, выселять будут принудительно. Так многие временно оказались в Наровле и Ельском районе. Никуда не поехал лишь Александр Ковальчук — остался дома и следил за оставшейся в деревне скотиной. Мои родители жили в Наровле, где отцу и маме выделили домик. Уехав, они дождались, пока завершат дезактивацию, и вскоре начали возвращаться самостоятельно. Разрешения им никто не давал. Люди скучали, их тянуло на малую родину. Молодые назад не поехали — только старики.

Дома остаются только младшие дети: шестилетний Тимур, Эльмира четырех лет и Миша, которому только исполнилось два. Майя говорит, что все детки рождались быстро, иногда даже не успевали доехать до больницы. Услада стремительно появилась на свет дома, Тимур — в машине по дороге в роддом, а Эльмира и Миша — уже в городских роддомах. Эльмира родилась с пороком сердца и синдромом Дауна. До года она почти не развивалась — сердце не справлялось. Первые полгода была на лекарствах. После операции на сердце состояние ребенка улучшилось и развитие возобновилось. Само слово «даун» скорее воспринималось как ругательство. В какой-то степени хорошо, что я не знала заранее о синдроме: скрининг во время беременности ничего не показал. Возможно, это был бы большой стресс, и я не знаю, как бы я себя повела. А так, прожив с ребенком и зная, что это замечательное спокойное дитя, мне уже и самой спокойно. Через два года после Эльмиры родился Миша, у которого тоже обнаружили синдром Дауна, хотя вероятность, что у одной матери родится несколько «солнечных» детей, ничтожно мала. Можно сказать, что у таких деток отсутствует хитрость, они прямые и открытые. Меня удивляет, как семь человек уживаются в одной комнате деревенской хаты. Есть в этом и плюсы, считает Эдуард. На самом деле пространство, в котором живет семья, не ограничивается одной комнатой. А здесь двери открыл — и дети уже на улице всё познают: курочки, коровка, своя площадка. И я спокойна — знаю, что все местные старушки за ними следят. Знаю, что дети могут бегать вокруг и изучать мир. Для этого у них в распоряжении огромное пространство. Когда тепло, детей дома практически нет. Свое хозяйство После завтрака вместе с Эдуардом мы отправляемся по хозяйским делам. Помогать отцу собирается Тимур, который в своем красном комбинезоне выглядит словно космонавт в открытом космосе. Эдуард вручную набирает из колодца два ведра воды, и мы идем куда-то в заснеженный простор. Среди поля стоит большая хозяйственная постройка — это козлятники, здесь живут семь коз и одна корова. Отец с сыном разливают воду по поилкам, и каждое животное получает свою порцию. Мы с Тимуром стоим возле двери, когда Эдуард открывает один из загонов, откуда сразу же выскакивает коза и бодро бежит к доильному станку, ловко запрыгивает на него и засовывает голову в своеобразную «гильотину», где ее ждет корм. Эдуард уверенными движениями моет вымя козе и начинает дойку. Плотные струи молока врезаются в стенки ведра. Он доит двух коз и переходит к корове. Та сама никуда не прыгает, ее приходится привязывать за рога. Молока зимой немного, и оно получается очень жирным. После дойки мы идем за сеном — основным ресурсом, который заготавливает Эдуард своим трактором. Семья в первый же год оформила четыре гектара земли в личное подсобное хозяйство для пастбища и сенокоса.

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий