Новости юдин григорий последнее

Социолог Григорий Юдин рассказал DW, как в российском обществе относятся к войне в Украине, кто готов поддержать антивоенные митинги и во что могут превратиться эти акции протеста. Включенный в список иноагентов социолог Григорий Юдин* создавал и распространял сообщения и материалы иноагентов, выступал против специальной военной операции на Украине. Владелец сайта предпочёл скрыть описание страницы. Среди внесённых в перечень персон оказались социолог Григорий Юдин* и экоактивистка Евгения Чирикова**.

Григорий Юдин: Верхушка Демпартии окопалась и огородилась от внешнего мира

«Человек отредактированный»: кто и как решит его судьбу? Григорий Юдин. Григорий Юдин. О персоне.
Минюст признал иноагентом социолога Григория Юдина* Григорий Юдин*. Социолог, философ. Кандидат философских наук, старший научный сотрудник лаборатории экономико-социологических исследований Высшей школы экономики, профессор Московской высшей школы социальных и экономических наук.

Григорий Юдин Последние Выпуск Скачать mp3

Социолог Григорий Юдин и экоактивистка Евгения Чирикова пополнили список иноагентов. В реестр иноагентов включили Евгению Чирикову и социолога Григория Юдина. Говорим об этом с социологом Григорием Юдиным.

Григорий Юдин - главные новости

Наш новый гость — социолог и политический философ, профессор Шанинки Григорий Юдин. Очередным гостем авторской рубрики Виктора Шкуренко «Переход наличности» стал социолог и философ Григорий Юдин. С политическим философом, социологом Григорием Юдиным беседует. Григорий Юдин*, по утверждению Минюста, участвовал в создании и распространении материалов иностранных агентов, выступал против специальной военной операции на Украине. На этот раз в реестр попали: социолог Григорий Юдин, журналистка Лола Тагаева, политики Евгения Чирикова и Владислав Живица, блогер Владислав Олейник, а также лекторий "Живое слово" и "Комитет ингушской независимости".

Григорий Юдин — последние новости

Короткая ссылка 19 января 2024, 21:42 Министерство юстиции России обновило реестр иностранных агентов, дополнив его новыми фамилиями. РИА Новости Как сообщается на сайте ведомства, Юдин принимал участие в создании и распространении сообщений и материалов иностранных агентов, а также выступал против СВО.

Она принесла соболезнования дочери покойного Ирине Ясиной. Ирина Евгеньевна борется с рассеянным склерозом - она прикована к инвалидному креслу. Появился и редко бывающий на публике бывший глава администрации президента Ельцина Александр Волошин. Мы публикуем кадры траурной церемонии.

Тагаева, Чирикова и Живица, по словам ведомства, участвовали в создании материалов иноагентов и распространяла недостоверную информацию о решениях российских властей и их политике.

Чирикова, как отметили в сообщении Минюста, «участвовала в качестве эксперта и респондента на информационных площадках, предоставляемых иностранными СМИ и иностранными агентами» и была, как Олейник и Живица, участницей нежелательной организации. Олейник также распространял недостоверную информацию о российских властях.

И с точки зрения утилитариста и терапия, и «улучшение» направлены на устранение вреда и причинение человеку выгоды. Причём эта выгода часто выглядит как выгода для себя и будущих поколений.

Родители, которые решают в ходе пренатальной диагностики что-то исправить в будущем плоде или даже решиться из-за возможных патологий на абортирование, принимают решение, которое влияет на следующие поколения. Утилитаристский подход не предполагает никаких ограничений для того, чтобы улучшать человека. Если я хочу отрезать себе живую руку и приделать механическую, в чём проблема? Это моё личное дело, и никто не вправе меня останавливать».

Однако среди самих утилитаристов появились люди, которые сказали: «Стоп». Австралийский философ Николас Агар, апологет «либеральной евгеники», допускающей бесконечное улучшение себя, в конце концов стал критиковать свои же взгляды. У нас будет масса возможностей, которых сегодня нет. Но проблема в том, что это новое состояние настолько непредсказуемо и непонятно для нас сегодняшних, что мы не можем по большому счету оценить, будет оно лучше сегодняшнего состояния или хуже.

Ещё одна проблема состоит в том, что, если таким образом действовать, почти неизбежно мы придём к тому, что окажемся в обществе, где есть люди, что называется, с разным моральным статусом. У кого-то есть возможности для постоянного продления собственной жизни, а у кого-то нет. Кто-то может решать, «улучшать» себя или нет, принимать нейролептики или нет, а для кого-то это будет вопрос выживания, иначе он не сможет достаточно много работать. Как только это становится моральным вопросом, оно перестаёт быть вопросом моего личного выбора.

Я начинаю влиять на то, как будет устроено будущее общество». Философ Хабермас убеждён, что самый главный вопрос заключается в том, что человек всегда должен принимать решения самостоятельно, никто не должен решать за него. Родители, решающие за плод, который ещё находится в утробе, с этой точки зрения совершают поступок, на который плод им не давал никаких полномочий. Если ребёнок вырастет с заданными родителями признаками а медицина уже позволяет эти вольности , он может задать им вопрос: «А кто вас просил вообще?

Почему вы решили, что я должен иметь такие признаки, а не другие? Они считают, что есть некая важная глухонемая культура, которую необходимо воспроизводить. Как на это отреагирует ребёнок, пока непонятно. У него могут быть разные реакции, — рассуждает философ.

А самое главное, что его при этом не спросили: может, он не хотел рождаться глухонемым». Ещё один сильный аргумент высказал американский философ Леон Касс, глава президентского совета США по биоэтике при президенте Буше. Когда мы слышим, что появилась возможность полностью стирать человеческую память или что мужчина может выращивать молочные железы, чтобы кормить ребёнка, у нас возникает некое отвращение. Это, по мнению Касса, сигнал того, что мы переходим границы допустимого и начинаем делать то, на что природа не давала нам никаких полномочий.

Но тогда такие качества, их развитие и улучшение приведут к тому, что мы окажемся в популяции людей, которые на самом деле не хотят никакого «улучшения»… Когда я начал этим заниматься, я обнаружил у отца в одной из работ интересное соображение. Когда мы принимаем решение об «улучшении» человека, мы обязаны принимать интересы этого человека в расчёт и не должны относиться к нему как к некоторой игрушке, как к средству, чтобы «улучшить» человечество. Это главный моральный закон. Но ведь слово «цель» на самом деле тоже имеет два смысла.

Человек становится для современных биотехнологий как бы и целью, потому что они работают на него, хотят что-то сделать для него, и в то же время мишенью, потому что технологии действуют как будто по своей собственной логике, по своим внутренним законам и начинают менять его так, как им захочется». Гонка за «улучшениями» — Общий изъян обоих подходов — как утилитаристов, так и консерваторов — состоит в том, что они делают акцент на индивидуальной точке зрения, — говорит Григорий Юдин. Давайте представим, что некий спортсмен получает возможность бежать в 10 раз быстрее. Какой для этого существует понятный инструмент?

Григорий Юдин - главные новости

Новости. Знакомства. Биография Григория Юдина — российскиого социолога, эксперта по общественному мнению, кандидата философских наук и профессора Московской высшей школы социальных и экономических наук. Военный эксперт Юрий Федоров представляет ежедневный обзор новостей о ходе войны в Украине. Здесь мы показываем материалы с максимальным числом просмотров за последнюю неделю. Odesa Film StudioСмотреть онлайн - Григорий Юдин. Биография Григория Юдина — российскиого социолога, эксперта по общественному мнению, кандидата философских наук и профессора Московской высшей школы социальных и экономических наук.

Григорий Юдин: Общественное мнение, или Власть цифр

Григорий Юдин Демократия это не выборы Разница между демократией и плебисцитарной 3. Все новости, где упоминается Григорий Юдин. Григорий Юдин — кандидат философских наук, старший научный сотрудник лаборатории экономико-социологических исследований Высшей школы экономики, профессор Московской высшей школы социальных и экономических наук.

«Человек отредактированный»: кто и как решит его судьбу?

Любая способность организации протеста подавлена. И мы наблюдаем последние два года превентивную атаку на любые горизонтальные организации, которые создавались в России. Без организации и без уверенности, что тебя поддержит много людей, без очевидных лидеров мнений, которые готовы включаться в протесты, — тяжело и делает задачу крайне трудной и грозит, разумеется, большими издержками. Часть элит, наиболее хорошо осознающих катастрофичность происходящего, должна ответить на возникающее движение, которое довольно очевидно, и громко заявить о себе, рискнуть статусом, например, и тогда к ним могут присоединиться другие. Что мы пока видим в публичной сфере? Есть те, кто просто получает служебные приказы — на них мы не смотрим.

Если эти люди каким-то образом соорганизуются и объявят какого-то политического субъекта — это может быть воспринято как окно возможностей для тех, кто пока не понимает, что делать. Не то, что должна быть какая-то идея, которая поменяет реальность, а потом будет какое-то действие. А скорее сначала должно быть какое-то действие, и тогда возникнет возможность предопределить реальность. Но именно поэтому в России начинаются жесткие репрессии, которые призваны не допустить этого. Если очень быстро не сложится некий действующий альянс между прогрессивной группой, которая не хочет покидать глобальное сообщество и считает, что происходящее — это преступление против России, и частью элит с аналогичным видением ситуации, то антивоенное движение будет криминализировано и перейдет к подпольному сопротивлению.

Россия станет тоталитарной страной и антивоенное движение перейдет к совершенно другой практике. Это был вполне себе жесткий авторитаризм с тоталитарными элементами, сейчас это похоже на сильный тоталитаризм. Тут вполне можно ожидать массовых репрессий и на кого-то же нужно будет свалить вину за экономическую катастрофу, в которую страна втягивается. Самое простое — свалить ее на внутреннего врага, на внутреннего украинца и обрушить всю мощь этой сильной машины. Я не исключаю, что Россия воспользуется той подачей, которую дал Совет Европы, приостановив членство России в этой организации.

Она просто выйдет из него и вернет смертную казнь. Насколько этот мрачный сценарий оправдается, пока не знаю, потому что может удастся и без него обойтись. Все это крайние меры, и я не думаю, что они кому-то очень симпатичны. На них пойдут, только если будет очень нужно. Я думаю, что сейчас не только Путин и его группировка контролируют ситуацию, много зависит от каких-то внешних параметров.

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал На прошлой неделе «Вёрстка» рассказала об установках на проведение президентских выборов в марте 2024 года, которые региональным чиновникам дали руководители внутриполитического блока администрации президента. Семинар, посвящённый предстоящей кампании, проходил в Сенеже в начале апреля. Да, те характеристики населения, которые есть в документе, вероятно, взяты из реальных исследований — фокус-групп или вопросов с открытым ответом, например. Но они не формируют его основу, а служат реализации цели авторов. С первой же страницы ей мощным ударом вбивается одна простая мысль: «Народ за вождя. И не рыпайтесь». Есть народ и вождь, они сливаются в экстазе. Хотите — попробуйте между ними залезть!

Не хотите? Помогите экстаз продемонстрировать. И делайте это простейшими инструментами: принуждением, давлением и агрессией. Бюрократия должна быть замешана в этом большом насилии и тем самым принести присягу на лояльность Кремлю. В то же время ситуация в стране, очевидно, к этому располагает. Вся система власти находится под серьёзным давлением, и нет никакого понимания, как из-под него выйти. Те, кто находятся за её контуром, ещё могут утешать себя тем, что «Путин что-то придумает». Тем же, кто внутри, нужно приложить гораздо больше усилий, чтобы себе это убедительно сказать.

В России начисто пропало понимание того, что будет дальше. Ожидания, с кем ни поговоришь в Москве, делятся на два типа. Либо плохие: «Мы понимаем, как мы можем проиграть, но не понимаем, как мы можем победить». Либо хорошие, но безумные: «Захватим Лондон» и прочий подобный бред. Люди во власти близки к пониманию, что страна пришла в тупик. Тем не менее у Кириенко сидят неглупые люди, которые прекрасно понимают, что раз им подобные мысли в голову приходят, то и остальным начальникам тоже. Поэтому нужно быстро дать понять, что альтернатив нет. Им примерно так и показывают: «Ты чего сюда приехал, про варианты какие-то узнать?

Ею хотят перебить в информационном пространстве нежелательный для Запада термин "украинский кризис", внушив читателям, будто на Украине кризиса нет, а в России есть. Данная серия публикаций дает возможность лучше понять ситуацию внутри России и вписать ее в более широкий политический контекст», - поясняется на официальной странице Фонда им. Позиционируя себя как социолога, Юдин в рамках проекта пишет об аспектах "поляризации и неравенства российского общества, усугублённых мобилизацией, объявленной Владимиром Путиным в сентябре 2022 г. Юдин, как указывают немцы, "не исключает возможность внутренних конфликтов на фоне всеобщего разобщения, предполагает, что молодые политики, региональные элиты и представители этнических меньшинств смогут поспособствовать политическим переменам, а также будут определять будущее России в среднесрочной перспективе".

Вывод понятен: задача Юдина — помочь раскачать ситуацию изнутри, подстегнуть "молодых политиков, региональные элиты и национальные меньшинства" к антиправительственному бунту. Мавр в академической мантии называет это "расколом за фасадом единства". Филиал Фонда им. Эберта в Москве работал также на Казахстан, Таджикистан и Киргизию.

С 2022 г.

Помимо него в обновленный список включены включены экс-депутат Смоленской облдумы Владислав Живица, блогер Владислав Олейник, журналист Лола Тагаева, экоактивист Евгения Чирикова, лекторий «Живое слово», а также «Комитет ингушской независимости». Как часто они пытаются обойти закон и сколько времени уходит у службы на закрытие доступа к таким ресурсам Днем ранее Министерство юстиции РФ внесло Организацию украинских националистов ОУН, запрещена в РФ , а также ее атрибутику, включая лозунг «Слава Украине! До этого, 12 января, в реестр иноагентов был внесен писатель Борис Акунин Григорий Чхартишвили, внесен в реестр террористов и экстремистов Росфинмониторинга.

Минюст признал иноагентом социолога Григория Юдина*

Как часто они пытаются обойти закон и сколько времени уходит у службы на закрытие доступа к таким ресурсам Днем ранее Министерство юстиции РФ внесло Организацию украинских националистов ОУН, запрещена в РФ , а также ее атрибутику, включая лозунг «Слава Украине! До этого, 12 января, в реестр иноагентов был внесен писатель Борис Акунин Григорий Чхартишвили, внесен в реестр террористов и экстремистов Росфинмониторинга.

Всего в реестр внесли пятерых человек и две организации. Ошибка в тексте?

Иностранные агенты в российском законодательстве.

История статуса и его применение "Г. Юдин принимал участие в создании и распространении для неограниченного круга лиц сообщений и материалов иностранных агентов, выступал против специальной военной операции на Украине", - сказано в сообщении ведомства.

Этот статус гораздо хуже прежнего.

Тем не менее мы продолжаем работать. Нас по-прежнему можно читать. Это безопасно.

Здесь — все ответы на тревожные вопросы. Или взращивался уже при Путине? Задача политика состоит в том, чтобы понять, на что он будет опираться.

Конечно, некоторые основания для этой обиды [у российского общества] были. Они связаны с той ролью поучающего, которую взяли на себя Соединенные Штаты и отчасти Западная Европа. Идеологически это было оформлено в теорию модернизации, смысл которой состоял в том, что есть развитые страны и развивающиеся и развитые доброжелательно и с поддержкой, но поучают развивающиеся: «Ребята, вам нужно быть устроенными вот так».

Вообще говоря, никому не нравится, когда его поучают. Тем более большой стране, которая сама имеет имперское прошлое. На деле ситуация, сложившаяся в девяностые годы, была гораздо более сложной.

Нужно понимать, что Россию [после распада СССР] пригласили в целый ряд ключевых международных клубов, Россия влияла на решение ключевых глобальных вопросов. Давайте вспомним тот же разворот [на тот момент председателя правительства Евгения] Примакова над океаном, ввод войск в зону югославского конфликта, который осуществил Ельцин, — словом, к России нужно было прислушиваться. В общем, там были дипломатические ресурсы, которые можно и нужно было наращивать.

Григорий Юдин: «Нам еще предстоит определить правильную интонацию для Дня Победы»

Может быть, не нужно выплёскивать с водой ребёнка, и за 20 лет были и достижения, но всё же нынешний вектор власти держится клещами, которые не вечны: ослабнут клещи — рухнет порядок. Тут принцип такой: чем сильнее пережимаешь в период кризиса, тем мощнее потом рикошет. И чтобы начались подвижки, люди должны поверить в возможность перемен, а эта возможность есть. Хотя бы потому, что перемены сейчас предопределены не нашими хотелками, а самим генезисом конфликта. И общая задача в том, чтобы эти перемены не были максимально бестолковыми, как сама СВО. Вот почему нужно верить в них уже сейчас. Путь не будет простым, но идти придётся всё равно.

Издание является официальным публикатором федеральных законов, постановлений, актов и других документов Федерального Собрания. Распространяется по подписке и в розницу, в органах исполнительной и представительной власти федерального и регионального уровня, в поездах дальнего следования и «Сапсан», в самолетах Авиакомпании «Россия», а также региональных авиакомпаний.

Сайт «Парламентской газеты» - это оперативные новости и достоверная информация о принимаемых в стране законах и деятельности депутатов и сенаторов.

В ближайшее время будет много насилия; то, что было вчера — пустяки. Насилие нередко действует на людей не так, как можно было бы предположить. Кажется, что при взгляде на то, как десяток вооружённых людей избивает ребёнка, должно возникнуть негодование — однако вместо этого в определённых обстоятельствах у человека вполне может возникнуть желание присоединиться. Причина этого — страх. Если вы видите рядом с собой страх, то на него бесполезно отвечать доводами и аргументами. Страх не слышит аргументов, зато он очень хорошо чувствует спокойствие. Не стоит спорить с людьми, которые утверждают, что Навальный проект Кремля, или Кремль проект Навального, или Навальный проект Запада, или Запад проект Кремля — это бесполезно, любой человек с минимальным образованием в области философии науки знает, что в теориях заговора не содержится зоны для их опровержения.

Зато если спокойно и уверенно сказать о том, во что ты веришь — этого достаточно, чтобы осадить страх. Страх рассыпается при столкновении со спокойствием. С Алексеем Навальным не могут справиться, потому что он отказывается бояться. Послушайте его совета и не бойтесь — это сделает вас сильнее» 85.

Казалось бы, деятельность Юдина должна быть интересна только узкому кругу специалистов. Почему же он так популярен среди людей, так далеких от высокой науки? Григорий Борисович — не только «книжный червь», занимающийся только научной теорией. Профессор всегда — в гуще общественных событий, принимает непосредственное участие в обсуждении глобальных мировых происшествий. Его можно с полным правом назвать общественным деятелем: популярные интернет-ресурсы приглашают его часто на интервью, чтобы профессор высказал свое мнение. Особенно любят Григория Юдина на радиостанции «Эхо Москвы»: там профессор уважаемый гость, его выступления собирают большое число слушателей.

О его семье Собака Герда, красавица-жена Анастасия: вот какие сведения можно получить из открытых источников, из социальных сетей профессора. В фейсбук-профиле профессора, социолога и философа не найти совместных фотографий с женой, милых изображений о путешествиях супружеской пары, про их быт и времяпровождение дома. И у Анастасии Юдиной тоже на странице фейсбука нет подобного материала. Зато у нее — масса перепостов из профиля мужа, рассказы про его работы, выступления. Нет никакой информации в ленте Анастасии, чем супруга профессора Юдина занимается, где работает, только место учебы — Высшая школа экономики.

Григория Юдина и Евгению Чирикову внесли в реестр иноагентов

Этот уровень восстания оказывается более-менее успешным. Полковник понимает, что единственное, что можно сделать — это раздавить его просто с помощью армии. Он делает это. Наступает на город Бенгази и готовится его более-менее сравнять с землей.

Дальше вмешивается НАТО, которое устраивает там бесполетную зону, что меняет характер боев, и вся эта армада, которая двигалась с Триполи на Бенгази, начинает двигаться обратно с Бенгази на Триполи. Триполи захватывается, и полковник Каддафи естественным образом уничтожается, что, как мы знаем, произвело глубочайшее впечатление на Владимира Путина. И я, кстати, почти уверен, что решение убрать Медведева было принято именно в этот момент.

Потому что Медведев был тогда президентом, он не возражал против бесполетной зоны, и для Путина это означает, что в тот момент, когда в России будет восстание, а оно будет в любом случае, неизбежно абсолютно. И я склонен был думать, что оно достаточно близко, ну потому что, не знаю, Беларусь в смысле политической культуры очень близка к России, только что это провела, значит, и в России это было недалеко. Все такого рода однопартийные режимы примерно 20 с небольшим лет существуют.

В общем, накопились внутренние противоречия, он вынужден понимать, что такое восстание недалеко, да. Для него, как мы уже выяснили, любое восстание никогда не может быть как бы... Это всегда происки внешнего врага.

Потому что по-другому просто не бывает. Никакого народа не существует. Есть только внешний враг, который пытается тебя устранить.

Если у тебя такая угроза есть, то ты должен быть абсолютно уверен, что, в отличие от полковника Каддафи, ты можешь применить любую силу для того, чтобы подавить это. Любую, вот сколько нужно будет народу убить — столько должно иметь возможность убить. Если рядом с Россией существует культурно очень близкая страна, гигантская страна, самая большая страна в Европе, где существует некоторая альтернативная политическая жизнь.

То, что Путин называет "анти-Россией". Вот как бы радикальная альтернатива России. Это форма политической организации, гарантированно в военном смысле, ну, условно говоря, с Соединенными Штатами.

Это оказывается неприемлемой угрозой. Потому что это будет означать, что он не может сделать все, что хочет, с собственным населением. Ну, над ним нависает такой большой балкон, который в любом момент может превратиться для него в судьбу Каддафи.

И последние годы показывали, что, в общем, дело именно туда и движется, потому что Украина, не становясь частью НАТО, тем не менее, явно дрейфовала в сторону военного альянса с Соединенными Штатами, и через какое-то короткое время все в военном смысле, политический режим там был бы гарантирован Соединенными Штатами. Это был последний момент, когда Путин мог решить эту проблему. ЮДИН: Никаких сомнений.

Более того, в некотором безумном смысле это даже правда, поскольку любое выступление против него самого было бы воспринято как нападение НАТО, а это наступление неизбежно — в этом параноидальном мире это правда. Собственно, поэтому для меня казалась абсолютно очевидной вещью два года назад, что будет война. А вот полгода назад это было совсем уж ясно.

После того, как он опубликовал статью о том, что Украины быть не может — это прямым текстом написано, либо мы ее мирным образом подчиняем и протекторат превращаем, либо ее завоевываем. Никаких других вариантов не существует. Ну и понятно, что сейчас там конъюнктура более-менее благоприятна, Путин считает, что имеет какое-то военное преимущество с помощью какого-то там новейшего вооружения.

Большие ресурсы были накоплены... Цены на сырье, сырьевая зависимость Европы, турбулентность в разных странах, в общем, короче говоря, это решение выглядит для него абсолютно неизбежным. Да, он и его окружение сейчас говорят о том, что это был ва-банк, что сейчас, как они говорят, решается будущая судьба России.

То есть они понимают, на что они пошли. Внутри этой логики — да, они должны добиваться. Я просто обращу для всех внимание на то, что это защитная война для них.

С их точки зрения, да. Она не имеешь никакой цели установления какой-то осмысленной гегемонии, какой-то культурной экспансии. Когда мы говорим "русский мир", это не в том смысле, что есть что-то, что находится специфически русское, что там, не знаю, у украинцев нету, нам нужно принести это туда.

Ничего такого нету. Россия ничего не предлагает Украине давным-давно уже в культурном смысле. Нет, это просто попытка защититься.

И что делает это, конечно, гораздо более опасным. Потому что речь идет о людях, которые считают, что если они не защитятся, то их убьют. Защититься нужно любой ценой.

ЮДИН: Я, с одной стороны, вижу, что некоторые мрачные идеи Дугина действительно оказали влияние на, скажем так, группу, принимающую в России решения. Наверное, косвенным образом могли оказать влияние на президента, который в последнее время вообще, кажется, изолировался, и принимает решения чуть ли не в одиночку. Но с другой стороны, я все-таки вижу, что тот компот, который сейчас вызрел — он даже относительно этих идей как-то выглядит сильно примитивизированным.

Думаю, что эти люди интеллектуально ответственны за то, что они тут наплодили, но тот компот, который в итоге получился — не уверен, что даже они в восторге от него. Большая проблема со всем этим "русским миром" состоит в том, что это пустая идея. Русский мир не несет ничего.

Не дает никаких вариантов, он не дает никакой перспективы культурного развития, там нет ничего. Любой человек, заинтересованный в распространении русского влияния, понимает, что позиция страны достигается с помощью установления какой-то гегемонии. Под гегемонией понимается ситуация, когда страна что-то предлагает, что, там, для других кажется привлекательным.

И они начинают в это включаться, верить в это и распространять. В России в какой-то момент это просто вообще отрезало. Простая идея о том, что людей не надо завоевывать пушками, а что нужно что-то предлагать им.

Она как-то... Ну потому, что, видимо, она несовместима с этой фундаментальной обидой на весь мир. Что нужно начать кого-то слышать, нужно сначала понять, как ты можешь с ним установить общий язык, что его там реально волнует, как ты можешь ему предложить что-нибудь в ответ на то, что его волнует.

Все это как-то перестало быть всем интересным, и осталась только грубая сила. С помощью грубой силы никакой мир построить невозможно. Даже по тем источникам, на который опирался весь этот, еще раз, на мой взгляд, довольно мутный, противоречивый и, конечно, тоже опасный проект — он все-таки видел это как создание некоторого, довольно такого...

Россия сейчас отрезает себе все возможности влияния на много-много лет вперед. Давайте там, не знаю, давайте посмотрим на эту проблему с блоком НАТО, которую я, например, не считаю выдуманной. Чем сейчас это закончится?

Сейчас закончится тем, что все, кто не вступил в блок НАТО, все вступят в него. И Россия будет иметь враждебный по отношению к себе блок, теперь уже действительно враждебный. Сейчас все, да, войдут...

Зачем натравливать на себя всех вокруг? Только если ты не видишь никакого другого способа с ним взаимодействовать. Если ты всерьез веришь, что единственный способ взаимодействовать с партнерами - это с помощью силы, только заставляя, только с помощью оружия.

Это ошибка, которая нам всем будет очень много стоить. ЮДИН: Я... Ну как бы если дело не закончится, там, не знаю, ядерной войной… К.

ЮДИН: Что совершенно не исключено и выглядит вполне реалистично в этих условиях, то, конечно, никакого теперь уже шанса хоть как-то оставить там, не знаю, какой-то идеологический контроль над Украиной со стороны России нету. Это теперь потеря навсегда. Была возможность, играя на многолетней истории сосуществовании России и Украины, или там русских и украинцев, предложить им что-то, что, с одной стороны, уважало бы их, а с другой стороны — было бы для них привлекательным с точки зрения интеграции в какое-то общее пространство с Россией.

Сейчас такая возможность исключена, я думаю, что навсегда. Слушайте, ладно с Украиной, как теперь быть, не знаю, со славянами вообще? Смотрите, что люди в этих самых славянских странах сейчас говорят по этому поводу.

Мы теряем всех абсолютно. И тех, кто говорил, что от России всегда будет исходить угроза, да, они сейчас оказываются правы. Нам десятилетиями будет нечего им возразить.

Они будут говорить: "Нет, эта страна должна быть всегда униженной, иначе она встанет и будет опять нас завоевывать". У нас будет минимум аргументов. Мы будем говорить, что мы теперь другие, это были какие-то предыдущие сумасшедшие.

Они будут говорить: "Нет. Это у них там в крови все. Они всегда будут лезть".

И с этим придется как-то справляться. И это тоже относится, разумеется, к Украине и, в общем, с большой вероятностью, и к Беларуси тоже. Как конкретно это будет там оформлено — это следующий вопрос, это зависит от того, как будет выглядеть это грядущее поражение.

Какой ценой оно будет, дастся в том числе украинцам. Непонятно, в кого их собираются переделывать, такой возможности не существует. Этого быть не может.

Поэтому, ну да, это рана, которая нанесена навсегда. ЮДИН: Это сильно зависит от того, как бы, как далеко эта война распространится. Еще раз, я не считаю, что есть какие-то шансы, что она остановится на Украине.

В этом случае я не считаю, что она остановится, и зависит от того, как далеко она распространится, и зависит от того, как будет выглядеть, не знаю, послевоенная карта Европы. Это пока совершенно неясно. Но понятно, что, с одной стороны, Украина получила сейчас решение множества проблем, которые действительно ее там раздирали.

Думаю, что это не только Украина, думаю, что проблема востока-запада решена навсегда. Понятно, что президент Зеленский сейчас действительно выступает так, как должен выступать президент военного времени. К тому же, он умеет удивительный риторический талант, оказался вообще одним из ведущих политиков современности, про которого много-много лет будут сниматься фильмы.

Сейчас он, конечно, находится в позиции, когда он может многое сделать для послевоенного восстановления Украины. Но к этому моменту еще нужно перейти. До этого момента нужно дожить, до этого момента нужно будет достоять, и мы посмотрим еще, как это будет выглядеть.

ЮДИН: А почему я должен уехать? ЮДИН: Кто все едут? Вроде 140 миллионов человек, почему все едут?

ЮДИН: Да-да-да. Молодец белка. ЮДИН: Слушай, вокруг нас полно народу, который никто не уехали.

Это моя страна. Понятно, что сейчас этот вопрос, он имеет вполне конкретное звучание. В условиях того, что российское правительство ведет не только чудовищную агрессивную войну против ближайшего соседа, но и войну, которая разрушительна для самой России и будет иметь для нее катастрофические последствия.

В этих условиях этот вопрос, конечно, звучит по-другому. Я точно не буду помогать тем безумцам в этой войне. ГОРДЕЕВА: У тебя бывают момента смятения, когда про себя ты знаешь, что ты любишь свою родину, а вот эта многоголосица, она говорит, что нет, ты неправильно любишь родину?

У тебя бывает, когда ты вдруг начинаешь сомневаться — а вдруг ты не прав? Вдруг они правы? ЮДИН: Да мне кажется...

Люди могут иметь разные точки зрения на то, что хорошо для России. Кто из них прав? Вполне может быть, что и я не прав.

Но в чем я не могу сомневаться никак, это в том, что я люблю свою страну. Вот это, прошу прощения, знает только один человек на свете — это знаю я, и никто не может быть поэтому прав или не прав, это только я знаю. Конечно, сейчас у нас всех есть риск свалиться в террор, в котором чудовищные просчеты военно-политического руководства страны будут списаны на тех, до кого удобнее дотянуться.

Это правда. Но почему это должно каким-то образом влиять на твое собственное отношение к своей родине я не очень понимаю. Ну люди, которые провалили управление страной, пытаются списать на других свои ошибки.

А эта поляризация, она такая... Я не произношу просто словосочетание "гражданская война". ЮДИН: Да чего его не произносить-то?

ЮДИН: Что, можно поверить в то, что боевые столкновения между русскими и украинцами не приведут к гражданской войне внутри? Нет, это невозможно. Она в той или иной форме так или иначе будет.

ЮДИН: Ну понятно, что все надеются на то, что пронесет. Но я думаю, что людям в украинских городах про диванную гражданскую войну не очень интересно слушать. Нет, это будет иметь имплозивный эффект.

Это взорвет, безусловно, страну в той или иной форме. А как это будет происходить — это следующий вопрос, и есть какие-то разные сценарии. Но нет, если ты думаешь, что можно убивать какое-то количество украинцев и что-то сберечь при этом — так не получится.

О поляризации общества и о том, что это все близится и близится. ЮДИН: А тоталитарном режиме правящие заинтересованы в том, чтобы никто не участвовал в политике. Он нацелен на предельную деполитизацию.

Он нацелен на то, чтобы вытеснить людей из политики, вытянуть их в частную жизнь… К. ЮДИН: Они довольно успешны экономически в том смысле, что они дают целый ряд возможностей. Ипотека, самое главное это ипотека.

Это самое главное, на чем это всегда работало. Заниматься своим делом, у каждого есть своя семья, у вас есть своя работа, есть свои какие-то карьерные перспективы — все, вперед, в это все лезть не надо. И это стало здравым смыслом в России.

Это была совершенно такая устойчивая ситуация. Она начала раскачиваться в последние годы, потому что... Сейчас мы находимся в точке, в которой мы можем вполне перейти в тоталитарное состояние.

ЮДИН: Тоталитарное состояние — это вещь, которая ровно противоположная авторитарному. ЮДИН: Совершенно верно. Означает гомогенность.

В авторитарной ситуации ты можешь думать что угодно, даже говорить что угодно, главное — делать ничего не надо. Ни с кем не надо объединяться, ни с кем не надо встречаться, вот сиди у себя дома и жди инструкцию. В тоталитарной ситуации ты не можешь такую позицию занимать.

Ты обязан быть гомогенным с точки зрения своего сознания с теми, кто вокруг тебя. Когда мы видим вот эту символику, полу-свастику, которая распространяется по всей стране и которая затрагивает человеческую телесность, потому что из тел эти буквы выстраиваются, из детских тел, из детских тел, которые в униженном состоянии находятся, в подавленном. Это же люди какие-то взрослые их выстраивали?

Так в этом как бы вся и опасность состоит. Что, когда у тебя слишком долго автомизация происходит, то у людей отключаются барьеры, которые могли бы им в этот момент сказать: "Не, стоп-стоп-стоп. Это все, конечно, хорошо, но это просто какая-то дичь".

Использование человеческой телесности для формирования тотальности, используя этих свастик в качестве угрозы, да — это, конечно, знаки тотальности. ЮДИН: Ну с чувством дозволенности еще отдельная проблема. Но использование телесности для выстраивания тотальности — понятно, что эти угрозы, которые совершаются с помощью этих самых свастик… К.

ЮДИН: Ну полу-свастики. Я просто хочу, чтобы люди, которые это смотрят, они хорошо понимали, что те, кто занимается распространением этого всего по всей стране, они совершенно точно знают, что это такое. ЮДИН: Они совершенно точно знают, что это такое.

Нет ни полпроцента вероятности, что это случайность. Люди, которые этим занимаются, знают это. Когда мне, не знаю, несколько месяцев назад знакомый рассказал о том, что из его контактов с людьми во властных структурах следует, что там большое количество поклонников Гитлера, я не поверил.

Теперь я верю. ЮДИН: Трудно в это поверить. Это совершенно точно.

Люди знают, что они делают, они понимают, чем они пользуются. Они четко совершенно собирают символы из известных им мест и занимаются этим целенаправленно. ЮДИН: Пропаганда, которую мы видим сейчас в университетах, в школах и в детских садах, да, которая совсем по-другому теперь работает.

Это не просто какой-то там взгляд на историю, который предлагается ученикам. Это то, к чему от них требуется присоединиться. Они выполняют тесты, чтобы было понятно, что твое содержание, твой взгляд на историю, он совпадает со взглядом на историю окружающих тебя и с тем взглядом, который предлагает государство, и с тем взглядом, который предлагает лидер.

Государство равно лидер равно народ. Это классическая триада. Каждый, кто занимался историей Германии 30-ых годов, смотря на все то, что происходит сейчас, просто не может не загораться все красные лампочки, которые могут только загореться.

Поэтому мы сейчас находимся в довольно опасном моменте, который, впрочем, пока не произошел, да. Потому что я с интересом ждал этого большого мероприятия в Лужниках, было важно, кто на него придет. Ведь мы видели, что в итоге это был стандартно-административный сгон бюджетников и студентов со всей Центрально-Европейской части.

Это привычный нам вариант, он вполне такой пассивный, демобилизующий. Никому это не надо и никому это не интересно. Люди отметились, пошли.

Кто-то сфотографировался. Вот в тот момент, когда мы увидим, что 200 тысяч собирается не так, а с помощью рекрутинга энтузиастов — это будет финальный переход в другое состояние. Но символически для него сейчас много чего подготовлено.

Вот если ты меня спрашиваешь про то, какие я вижу индикаторы — вот, я вижу кучу индикаторов того, что мы можем перейти в другое состояние. ЮДИН: В детстве - нет. И все-таки я до, ну...

Ну эта страна, которая обязана быть одним из мировых лидеров. Но, начиная с какого-то момента, вот эта перспектива обретения лидерства в глобальном мире, она начала затмеваться бесконечной обидой. Вы нас обидели, обидели, обидели, нам обидно.

Нам обидно. И эта обида, в общем, доводит до действий самоубийственных масштабов, поэтому для меня, конечно, то, что сейчас происходит, это крах той перспективы, с которой я жил. Мне сложно сейчас представить, как Россия после всего этого сможет быть одним из мировых лидеров, чего бы мне очень хотелось.

ГОРДЕЕВА: Твой отец — большой философ, и он занимался вопросами биоэтиками, но это в том числе вопрос того, на что способно человечество и что люди могут сделать друг с другом. Мысленно ты разговариваешь с ним? Ну, для меня очевидно все, что он сказал бы сегодня.

ЮДИН: Я часто вспоминаю выражение лица, с которым он реагировал на любой поступок, который отрицает общечеловеческое.

Он вполне понимал возражения, видел, что есть проблемы, с которыми приходится иметь дело. Есть некоторые законы развития жизни, а откуда они взялись? Не понадобится ли метафизика, чтобы объяснить происхождение законов эволюции? Откуда они берутся?

Есть наблюдаемая реальность, мы ее изучаем и находим закономерности, опираясь на других исследователей… — С этим вряд ли кто будет спорить, если относиться к этому как принципу повседневной научной работы. Если вы эмпирический ученый, у вас есть определенная повестка, конкретные научные проблемы, вы их и решаете. Это более чем достойная деятельность. И вам не нужно, в общем-то, отвечать на вопрос, откуда все взялось. При одном условии — если вы занимаетесь своей исследовательской повесткой и не требуете монополии на объяснение мира.

Наука — это что-то вроде комнаты, которую человечество построило в своем доме. Эта комната хорошо отделана, в ней есть сложные устройства и особые правила действия, и вообще, возможно, это самая впечатляющая комната во всем доме. Но очень странно запираться в этой комнате самому и пытаться запереть в ней других. Ведь в доме есть много чего еще, да и сам дом не достроен, в нем можно что-то менять. Григорий Юдин Философ и социолог, НИУ ВШЭ Идея о том, что нужно отказаться от поиска причин и заниматься только фактами, чтобы обеспечить прогресс науки, а вместе с ним и общественный прогресс, совсем не нова.

Но Конт не мог объяснить, почему развитие науки надо считать прогрессом а не регрессом или движением по кругу , а также почему от развития науки обязательно прогрессирует общество. Поэтому Конт предсказуемо закончил тем, что объявил позитивизм религией, а себя — ее верховным жрецом. Это хороший урок для всех, кто сегодня ищет в науке решения всех проблем: вы можете верить в научный прогресс, но для этой веры нет никаких научных оснований. Но есть одно возражение. В современных социальных науках все-таки стал общепринятым императив критической рефлексии.

К каждому ученому, каким бы локальным сюжетом он ни занимался, всегда есть вопрос, откуда вы взяли ваши категории. Не является ли ваша позиция ангажированной, политически или иначе? Этот императив могут игнорировать, но его никто не отрицает. А к ученым-эмпирикам, работающим в естественных науках, не предъявляют такое требование — произвести критическую работу по реконструкции генеалогии своих категорий. Ученые обычно заняты конкретной работой, и было бы странно, если бы они все время ставили саму эту работу под сомнение.

Как говорится, если бы сороконожка все время думала, как ей ходить, она умерла бы с голоду. Но было бы неплохо помнить о том, что научное знание всегда существует в обществе. Причем вовсе не в том смысле, что общество создает какие-то условия для существования науки: строит лаборатории, выделяет деньги, определяет приоритеты и так далее. А в том смысле, что любое знание соответствует какому-то типу общества, любое знание укрепляет один тип общества и теснит какой-то другой. Поэтому не бывает «неангажированного» знания.

В социологии науки еще в 1970-е годы Дэвид Блур ввел так называемый «принцип симметрии»: история и социология объясняют равным образом и «ошибочное», и «истинное» научное знание. Благодаря этому мы сегодня знаем, что биологический эволюционизм Дарвина вырос из социального эволюционизма а не наоборот , что марксизм существенно повлиял на советскую биологию, что спор о научном методе в британском Королевском обществе в XVII веке между Робертом Бойлем и Томасом Гоббсом имел политическую природу, и так далее. Так что серьезные научные споры редко бывают «чисто научными» — за ними всегда стоят социальные конфликты. Это редко споры межу «истиной» и «ложью» — обычно это борьба между разными истинами, каждая со своим видением мира. Григорий Юдин Философ и социолог, НИУ ВШЭ Да и само разделение на «истинное» и «ложное» знание относительно: то, что мы сегодня считаем научно установленной истиной, завтра будем считать заблуждением, и наоборот, будем называть первооткрывателями кого-то из тех, кого сегодня считаем аутсайдерами.

Потому что если ты признаешь, что твое знание возможно только здесь и сейчас, то ты тем самым признаешь и то, что научное знание может быть разным, что если бы дело было в других культурно-исторических обстоятельствах, то и знание было бы другим не ложным, а именно другим. А значит, не стоит заявлять, что ты один на свете обладаешь истиной только потому, что ты получил свои результаты с помощью некоторых общепринятых в твоем сообществе техник. Умение видеть причины и, главное, социальные последствия собственного научного знания — это и есть способность к рефлексии. Точнее, наше понимание природы. Каждое общество строит себе свою природу.

Хотя и с тех пор было много развилок, на которых этот образ природы менялся, и каждый раз все могло пойти иначе. Все это никак не уязвляет и не оскорбляет науку, разумеется. Понятно, что она просто постулирует свой предмет, она держится на этой предпосылке. Она состоит в том, что об этих предпосылках забывают. Из-за этого постоянно появляются нелепые высказывания вроде «существование Бога не доказано, поэтому теологическое знание не имеет права на существование» или «существование общества не доказано, поэтому социология не имеет права на существование».

А что, существование прямой уже кто-нибудь доказал? Как вообще можно «доказать существование» чего-либо эмпирически? У нас есть определенные предпосылки, и, исходя из них, мы производим наблюдения и рациональные рассуждения и дальше придумываем имена, чтобы назвать что-то, полученное нами в опыте. Дальше мы говорим: «Давайте будем называть это Икс». После этого мы будем говорить «Икс существует» — вот и все, что мы можем сделать.

Возможно, через какое-то время мы сменим систему предпосылок или откорректируем свои рассуждения и наблюдения и откажемся от Икс. На протяжении нескольких веков физика считала, что существует эфир; в начале ХХ века это убеждение отбросили.

И Макрон прав, когда говорит, что президент России опирается на бесконечную обиду, которая горит внутри россиян. Она разрушительна, потому что нет никаких способов ее удовлетворить или компенсировать.

У любого опроса есть граница применимости. Опросы предполагают существование автономного индивида, который вкладывает в себя некие суждения и дальше в ситуации голосования это суждение озвучивает. Опрос — это фактически голосование. Это всегда было проблемой во всех странах, и особенно в таких, как Россия.

А сейчас это просто безумие. В России к людям на работе приходят и спрашивают, есть ли у них родственники в Украине. Давая понять, что если да, то человек становится ненадежным. Людям на работе рассказывают, как они должны демонстрировать свою поддержку «специальной военной операции».

А вечером к ним приходит или звонит интервьюер и спрашивает: «А вы поддерживаете операцию в Украине? Только какое-то ослиное упрямство может заставлять нас по-прежнему предполагать, что тот самый автономный индивид голосует за операцию или против. Люди озабочены другими вещами. Им страшно, у них тревога, они пытаются выжить, а мы к ним приходим и говорим: «Представьте себе, что вы сейчас принимаете решение о продолжении военной операции».

Все эти числа не имеют никакого значения. Мы почему-то не спрашиваем, какое количество немцев поддерживало «специальную военную операцию» Германии против Польши в 1939 году. Мы понимаем, что это идиотский вопрос. Почему мы сейчас смотрим на эти числа?

Они — инструмент манипуляции, который создает эффект аккламации принятие решения на основе реакции участников, выражаемой эмоциями или аплодисментами. Есть фюрер, который вышел на сцену, и он получает аккламацию от народа для следующих жестоких действий. И есть ли оно? Россияне привыкли, что они охраняют свою частную жизнь, они бегут от вопросов, которые не находятся в зоне их контроля, особенно от вопросов политики.

Все прекрасно знают, что за это отвечает Путин и лучше с ним не связываться. Ничего бы не изменилось. Нет оснований искать реальное число. А самый простой способ в этом случае — пассивно принять господствующую интерпретацию, которая предполагает, что все в порядке и все под контролем.

С тех пор ситуация начала плыть в условиях тоталитарного состояния страны, «болото» чувствует, что если ты явно не поддерживаешь военную операцию, то можешь оказаться следующей целью. Граница между агрессивной частью и группой пассивной поддержки меняется. Что происходит на стыке, я не очень сильно понимаю. Но вижу повторяющейся месседж: начало этой операции, возможно, было не самой лучшей идеей, но сейчас ее нужно довести до конца, иначе нам конец.

Россияне не верят пропаганде. У путинской пропаганды всегда был один посыл — никому нельзя верить. Все врут, мы тоже врем, потому что нам выгодно вам врать. И аудитория пропаганды это понимает.

Если ты не можешь никому верить, то любые политические действия бессмысленны, нельзя ничего поменять, единственное, чем ты можешь заниматься, — это своим собственным благосостоянием. Это доминирующая позиция в России. И пропаганда сегодня говорит: «Это была серьезная угроза, рядом находилось фундаментальное зло, могла случиться война, все идет по плану. Да, есть жертвы, но мы в них не виноваты».

Это нарратив, который позволяет простому человеку продолжать свое существование. Он думает, что скоро все закончится, все санкции будут сняты, конечно, будет сложно, но в итоге все сложится и будет плюс-минус как раньше. А если поверить в то, что российская армия совершает зверства, то у тебя возникнет крах мира. Предположим, что все — правда.

Что делать? Лучше я буду думать, что это неправда. Изменить ничего невозможно. Все равно Путин будет делать то, что хочет.

Пускай лучше будет так, что он прав. Это ключевая функция российской пропаганды. А не заставить во что-то поверить.

Поэтому я бы очень аккуратно относился к этому термину. Повторю: мне кажется, что он имеет смысл в историческом контексте, но им сильно злоупотребляют. День войны или день мира? Вы какую интонацию хотели бы видеть? Всегда очень скромно и тихо относился к собственным поступкам во время войны. Даже, честно говоря, поздравления и благодарность в День Победы всегда принимал со скромностью — мол, «спасибо, но вряд ли это стоит считать моим достижением». Его не стало 2 месяца назад. В какой-то момент я задал ему этот самый вопрос, который вы мне сейчас задаете. Какое настроение правильное? Ведь мы видим, что Россия во многом разрывается между двумя настроениями. Одно, реваншистское «можем повторить» , как будто предполагает, что мы эту войну проиграли, хотя мы, если я не ошибаюсь, ее выиграли. А второе — глубоко трагическое, исходит из того, что праздновать здесь нечего. Что это день памяти бесконечных жертв, бесконечной человеческой жестокости, проявленной всеми странами в ХХ веке. Это грустный вывод о человеческой природе, который явно не стоит праздновать. Собственно, с этим я к нему пришел некоторое время назад и спросил, что он по этому поводу думает. Мне было интересно: как, с какой эмоцией переживался День Победы в 1945 году? Он сказал: «Ты не понимаешь. Это был праздник конца войны и твердой надежды на то, что войны больше не будет. По-моему, это самое правильное настроение и самая правильная эмоция. Это, безусловно, праздник — не надо этого стесняться. Это праздник, который заслужили люди, которые много лет, самоотверженно жертвуя собой, справлялись с той катастрофой, которая случилась в мире. Мы просто должны понимать, что когда мы празднуем, мы празднуем не войну, как это сегодня происходит. Я не понимаю, зачем нужны постоянные реванши и милитаризация победы. За этим слишком хорошо слышна не просто угроза повторить, а, честно говоря, едва скрываемое желание повторить. Для меня это ровно противоположная вещь. Это праздник конца войны.

Отвечая Григорию Юдину. «Неолиберальный капитализм» и трагедия 24 февраля

Минюст РФ признал иноагентом социолога Григория Юдина. Владелец сайта предпочёл скрыть описание страницы. Военный эксперт Юрий Федоров представляет ежедневный обзор новостей о ходе войны в Украине.

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий