Стефан Яворски был членом Liber8. Он был первым из членов Liber8, погибшим в 2012 году во время противостояния с Кирой Кэмерон и ее партнером Карлосом Фоннегрой.
Описание документа
- Митрополит Стефан (Яворский)
- Религиозная политика Петра I • История, История России (XVIII в.) • Фоксфорд Учебник
- Книги автора:
- Митр. Стефан (Яворский)
- СТЕФАН (ЯВОРСКИЙ)
В этот день в 1708 году РПЦ придала анафеме предателя Мазепу
В Северной войне, король польский август «Сильный» был союзником Петра. В 1705 году Мазепа совершил удачный поход против шведов на Волынь, в общем спас там объединенные войска Петра и Августа, за что 1 ноября 1705 года был награждён орденом Белого Орла. За 20 лет гетманства Мазепа стал владельцем 19 654 дворов в Малороссии и 4 117 дворов на юге Великороссии. Его отношение к Петру поменялось после военного совета в Жолкве в марте 1707 года, на котором обсуждалось существенное ограничение автономии Малороссии и самостоятельности гетмана. В какой-то момент он уверовал в непобедимость молодого шведского короля Карла XII. О предательстве своем он 17 сентября 1707 года сообщил своему генеральному писарю Орлику. Осенью 1708 года царь Пётр пригласил Мазепу присоединиться с казаками к русским войскам под Стародубом.
Слишком велики были расхождения между ними в церковных и светских вопросах. Царь считал необходимым урезать права Церкви, где монахи только «жрут и молятся», а Стефан старался примирить светские веяния прозападного толка, стремительно ворвавшиеся в русскую жизнь, и духовную традицию Древней Руси. Стефан был противником распространения на Руси протестантских идей.
Реформы Петра I способствовали наплыву в Россию множества иностранцев. Немцы, голландцы, датчане занимали высокие должности, и в социальном плане протестантский элемент получал перевес над православным. Если в техническом плане с этим можно было вполне примириться петровские иностранцы принесли в Россию современные технологии кораблестроения и промышленности , то в плане культурном это грозило размыванием духовных основ русского общества. В ту эпоху Россия подвергалась воздействию сразу двух мощных течений: протестантства в виде кальвинизма и лютеранства и атеизма. Вместе с технологическими новинками в Россию хлынули атеистические идеи, провозглашавшие равнодушие к религиозной жизни необходимой чертой характера цивилизованного человека. Стефан Яворский не мог наблюдать за этим равнодушно. Как уроженец Галицкой Руси, одной из западных окраин Русского мира, где непримиримое соседство православия и католичества принимало четкие насильственные формы, а быть православным означало лишение многих социальных благ, он энергично выступил против западноевропейского атеизма и засилья протестантских идей. И, в первую очередь, он опровергал протестантские тезисы не огульно и беспочвенно, а с опорой на догматы православной веры. Одно из самых известных его произведений на эту тему — «Камень веры», ориентированное на православных, соблазненных «протестантской ересью».
Протестантизм он считал порождением человеческого мудрствования, а не Словом Божьим, а его проникновение в высшие слои российского общества — крайне нежелательным, ибо мудрость человеков посрамлена мудростью небесной. О влиянии Стефана говорит тот факт, что опровержению положений, изложенных им в «Камне веры», посвятили свои проповеди многие протестантские теологи того времени.
Многим известны его труды, а в нашем городе, среди прочего, его попечением была открыта цифирная школа в Симеоновском монастыре, ставшая первоосновой нынешней Рязанской православной духовной семинарии. В этом году исполняется 300 лет со дня упокоения митрополита Стефана — он скончался 27 ноября 8 декабря по новому стилю 1722 года. Заупокойную литию совершил клирик Христорождественского собора Рязани священник Вячеслав Малов, он же рассказал всем, кто собрался почтить память митрополита Стефана, о его трудах, и непростых обстоятельствах его земного пути, который проходил в эпоху реформ в государстве, коснувшихся и церковной жизни.
Стефан не желал, чтобы Феофану досталось епископское место. Он видел в его учениях, в его лекциях сильные следы протестантского влияния. Царь выслушал оправдания Феофана и назначил его епископом; Стефан должен был принести извинение перед Феофаном. Он сделал это, чувствуя себя правым. Церковно-административная деятельность Стефана совершенно прекратилась; он не принимал никакого участия в подготовительных действиях к церковной реформе, без него писался Духовный регламент, церковное управление также шло мимо его рук. Стефан пытался выяснить свое положение и в 1718 году спрашивал царя: 1 возвратиться ли ему в Москву или жить в Петербурге, 2 где жить в Петербурге, 3 как управлять ему издали своей епархией, 4 вызывать ли архиереев в Петербург, 5 как замещать архиерейские места. Царь предписал ему жить в Петербурге, построить подворье на свои деньги, Рязанской епархией управлять через крутицкого архиепископа и т. В конце царь писал: «... В феврале 1720 года Устав Духовной коллегии был утвержден; через год был открыт Синод; президентом Синода царь назначил Стефана, меньше всех других сочувствовавшего этому учреждению. Стефан отказывался подписывать протоколы Синода, не бывал в его заседаниях. Никакого влияния на синодальные дела Стефан не имел; царь, очевидно, держал его только для того, чтобы, пользуясь его именем, придать известную санкцию новому учреждению. За все время пребывания в Синоде Стефан находился под следствием по политическим делам. То его оговаривал кабальный человек Любимов в том, что он сочувственно относился к его, Любимова, сочинениям 1721 ; то монах Левин показывал, что Стефан будто бы говорил ему: «государь меня определял в Синод, а я не хотел, и за то стоял пред ним на коленях под мечом», и ещё: «и сам я желаю в Польшу отъехать» 1722. При ближайшем исследовании оговоры оказывались не имеющими оснований, но Стефана постоянно допрашивали. В своей привязанности к основанному им в Нежине монастырю он тоже не находил утешения, потому что обнаружил большое хищение денег, присланных им на устройство монастыря. Все эти неприятности сокращали жизнь Стефану. Свою библиотеку он пожертвовал Нежинскому монастырю, присоединив к каталогу книг трогательную элегию на латинском языке. Умер в Москве 24 ноября 1722 года. Тело его было отправлено в Рязань, где и погребено в Успенском соборе. Проповеди Литературное наследие Стефана Яворского обширно: в него входят проповеди, поэтические произведения на церковнославянском, польском и латинском языках, памфлеты, фундаментальный богословский трактат «Камень веры», изданный после его смерти в 1728 г. Феофилактом Лопатинским и направленный против протестантизма. В проповеднических произведениях Стефана нашли отражение все основные требования схоластической школы к форме, построению и развитию проповедей. Как проповедник Стефан восхищал своих современников. Даже враги Стефана отзывались о его проповедях следующим образом: «что до витийства касается, правда, что имел Стефан Яворский удивительный дар и едва подобные ему в учителях российских обрестись могли. Мне довольно приходилось видеть, что он своими поучениями мог возбуждать в слушателях смех или слезы, чему много способствовали движения тела, рук, помавание очей и лица применение, что природа ему дала». Быть может, манера Стефана Яворского обеспечивала ему успех, для нас в настоящее время совершенно непонятный. И в своём красноречии Стефан оставался верен католическим тенденциям. Проповеди его отличаются отвлечённостью и оторванностью от жизни; построение их в высшей степени изысканное «люди подобно рыбам. Рыбы родятся в водах, люди — в водах крещения; рыбы обуреваются волнами, люди тоже» и т. С формальной стороны проповеди Стефана обильны натянутыми символами и аллегориями, игрой слов. Он составил ещё, по Мальвенде, сочинение «Знамения пришествия антихристова и кончины века», на которое ссылались в подтверждение мнения, что Пётр — антихрист.
Местоблюститель поневоле или почему Стефан Яворский и Петр I разочаровали друг друга?
Стефан (Яворский), к-рый ссылался на неясность отдельных положений «Д. р.». Петр I обратился к К-польскому патриарху Иеремии III с просьбой, чтобы он, посовещавшись с др. Аргументы в защиту Православия митрополит Стефан (Яворский) строит на основании Священного Писания и Вселенских Соборов, на изречениях святых отцов и учителей Церкви. Знание об Украине – Проповеди блаженной памяти Стефана Яворского, преосвященного митрополита рязанского и.
ИСТОРІЯ РОССІИ
Первая была односторонним противодействием влиянию реформации; вторая таким же односторонним противодействием иезуитской школе. Церковь терпит ту и другую, признавая в них эту отрицательную сторону. Но ни той, ни другой церковь не возвела на степень своей системы, и ни той, ни другой не осудила; след. Мы вправе сказать, что православная церковь не имеет системы и не должна иметь её». Этими словами Самарина определяется значение «Камня веры». Последовавшие за делом Тверитинова события ещё больше расширяли пропасть между царём и Стефаном В 1718 г. Царь указал Стефану приехать в Петербург и держал его здесь почти до самой смерти, лишая его этим даже той незначительной власти, которой он дотоле пользовался. Приблизительно в это время разыгрался инцидент с Феофаном Прокоповичем. Стефан не желал, чтобы Феофану досталось епископское место. Он видел в его учениях, в его лекциях сильные следы протестантского влияния. Царь выслушал оправдания Феофана и назначил его епископом; Стефан должен был принести извинение перед Феофаном.
Он сделал это, чувствуя себя правым. Церковно-административная деятельность Стефана совершенно прекратилась; он не принимал никакого участия в подготовительных действиях к церковной реформе, без него писался Духовный регламент , церковное управление также шло мимо его рук. Стефан пытался выяснить своё положение и в 1718 году спрашивал царя: 1 возвратиться ли ему в Москву или жить в Петербурге, 2 где жить в Петербурге, 3 как управлять ему издали своей епархией, 4 вызывать ли архиереев в Петербург, 5 как замещать архиерейские места. Царь предписал ему жить в Петербурге, построить подворье на свои деньги, Рязанской епархией управлять через крутицкого архиепископа и т. В конце царь писал: «а для лучшего впредь управления мнится быть должно надобной коллегии, дабы удобнее впредь такое великое дело управлять было возможно». В феврале 1720 года Устав Духовной коллегии был утверждён; через год был открыт Синод ; президентом Синода царь назначил Стефана, меньше всех других сочувствовавшего этому учреждению. Стефан отказывался подписывать протоколы Синода, не бывал в его заседаниях. Никакого влияния на синодальные дела Стефан не имел; царь, очевидно, держал его только для того, чтобы, пользуясь его именем, придать известную санкцию новому учреждению. За все время пребывания в Синоде Стефан находился под следствием по политическим делам. То его оговаривал кабальный человек Любимов в том, что он сочувственно относился к его, Любимова, сочинениям 1721 ; то монах Левин показывал, что Стефан будто бы говорил ему: «государь меня определял в Синод, а я не хотел, и за то стоял пред ним на коленях под мечом», и ещё: «и сам я желаю в Польшу отъехать» 1722.
При ближайшем исследовании оговоры оказывались не имеющими оснований, но Стефана постоянно допрашивали. В своей привязанности к основанному им в Нежине монастырю он тоже не находил утешения, потому что обнаружил большое хищение денег, присланных им на устройство м-ря. Все эти неприятности сокращали жизнь Стефану. Свою библиотеку он пожертвовал Нежинскому монастырю, присоединив к каталогу книг трогательную элегию на латинском языке. Умер в Москве 24 ноября 1722 года. Тело его было отправлено в Рязань, где и погребено в Успенском соборе. Проповеди Литературное наследие Стефана Яворского обширно: в него входят проповеди, поэтические произведения на русском, польском и латинском языках, памфлеты, фундаментальный богословский трактат « Камень веры », изданный после его смерти в 1728 г. Феофилактом Лопатинским и направленный против протестантизма [2]. В проповеднических произведениях Стефана нашли отражение все основные требования схоластической школы к форме, построению и развитию проповедей [3]. Как проповедник Стефан восхищал своих современников.
Даже враги Стефана отзывались о его проповедях следующим образом: «что до витийства касается, правда, что имел Стефан Яворский удивительный дар и едва подобные ему в учителях российских обрестись могли.
Его отношение к Петру поменялось после военного совета в Жолкве в марте 1707 года, на котором обсуждалось существенное ограничение автономии Малороссии и самостоятельности гетмана. В какой-то момент он уверовал в непобедимость молодого шведского короля Карла XII. О предательстве своем он 17 сентября 1707 года сообщил своему генеральному писарю Орлику. Осенью 1708 года царь Пётр пригласил Мазепу присоединиться с казаками к русским войскам под Стародубом. Мазепа медлил, ссылаясь на свои болезни. Меншиков решил навестить якобы больного Мазепу.
Опасаясь разоблачения, Мазепа с гетманской казной бежал в конце октября с левого берега Десны к Карлу, стоявшему лагерем на юго-востоке от Новгорода-Северского, в Горках.
Выбирая Стефана, царь прежде всего видел в нем человека с западной образованностью, которой он не находил в Московском духовенстве. Кроме того в глазах Петра Стефан был человеком новым, свободным от традиций старой московской партии. Приверженцы старины не радовались его назначению. Он был и "обливанцем", и человеком, принесшим из польских школ вместе с латинской ученостью латинские ереси. На первых порах Стефану пришлось оправдываться и опровергать обличения, шедшие от Иерусалимского патриарха. Для Петра, однако Стефан оказался слишком консервативным, а для старорусской партии - совсем уже не таким реформатором; поэтому впоследствии с одной стороны последовало охлаждение, с другой - сближение.
Пока деятельность Петра была посвящена политике и войне и заботам о просвещении, Стефан вполне сочувствовал ей. В целом ряде проповедей, в новолетие или по поводу побед, он явился блестящим с схоластической точки зрения панегиристом военных дел Петра. В угоду царю Стефан повсюду ставил в архиереи чужеземцев, людей образованных. Московскую академию он реформировал и завел в ней вместо эллинских учения "латинские", т. Церковно-административная деятельность Стефана была не широка: власть местоблюстителя, сравнительно с патриаршей, была ограничена Петром и в замен Патриаршего приказа был учрежден Монастырский под светским управлением. В духовных делах в большинстве случаев Стефан должен был совещаться с Собором епископов. С течением времени определились ясно ограничительные по отношению к церковной власти тенденции царя.
Стало очевидно, что Петр не думает назначать патриарха, а, наоборот, думает уничтожить самое патриаршество. В 1711 г. В 1715 г. Петр открыто выразил свое отношение к патриаршеству и иерархам в своих шутовских пародиях на церковные церемонии. В то же время завязываются и крепнут благосклонные отношения царя к протестантам и протестантизму. Стефан оказался в рядах приверженцев старины, стал помехой правда, далеко не активной Петру и терял мало-помалу свое значение. Собственно Стефан по складу своей жизни, по своему образованию вовсе не был приверженцем старины; но католические принципы, им усвоенные, мешали ему сочувствовать преобразователю.
Иногда содержание протеста, внушенного католицизмом, совпадало с содержанием протеста, шедшего из партии приверженцев старины. Как и последние, Стефан шел наперекор царю в вопросе о размерах церковной власти, так как он из католической системы заимствовал принцип главенства церкви. Отсюда все злоключения Стефана. Пользуясь запутанной формой схоластических проповедей, Стефан нередко делал неприязненные намеки на действия царя. Сознавая свою неспособность к открытой борьбе, он не раз просил об отставке, но тщетно: Петр держал его при себе до самой его смерти, проводя под его иногда вынужденным благословением, все неприятные для Стефана реформы. У Стефана не хватало силы открыто разорвать с царем - и в то же время он не мог примириться с происходящим. В 1712 г.
Стефан подверг резкой критике учреждение фискалов, современное положение России, назвав царевича Алексея "единой надеждой" страны. Сенаторы, слушавшие проповедь, поспешили препроводить ее текст царю. Петр оставил Стефана в покое, но сохранил в силе сенаторское запрещение ему проповедовать. При разборе дела об Алексее царь старался добраться до Стефана, желая изобличить его не в мимолетных только сношениях с царевичем.
Это был типичный наемник и авантюрист… Вернее назвать его дельцом, не деятелем. Один из современных историков остроумно назвал его "агентом Петровской реформы"». Все здесь пронизано западным духом, воздухом Реформации.
Поражает и то, что по форме и по изложению «Регламент» менее всего регламент. Это скорее рассуждение, а не уложение. Именно в этом его исторический смысл и вся сила. Это даже более объяснительная записка к закону, нежели сам закон. Но для Петровской эпохи вообще характерно, что под образом законов публиковались идеологические программы. И в этом смысле «Регламент» есть, в сущности, политический памфлет. Это больше, чем закон.
Это манифест и декларация новой жизни. И с намерением под таким памфлетом и почти сатирою отбирались и требовались подписи духовных властей и чинов, и притом, в порядке служебной покорности и политической благонадежности. Это было требование признать и новую программу жизни, принять новый порядок вещей и новое мировоззрение. Петр в России хотел церковное управление организовать так, как было оно организовано в протестантских странах. Оно бы соответствовало и его личному религиозному самочувствию или самомнению. В своем мировоззрении Петр был человеком вполне реформированного мира, хотя и в быту сохранял неожиданно много привычек или прихотей Московской старины: «И было что-то нескромное и нечистое в его прикосновении ко святыне». Самарин верно заметил о Петре: «он не понимал, что такое Церковь, он просто ее не видел, и потому поступал, как будто ее не было».
Источник церковных реформ Петра всегда лежал именно в этом религиозном неведении и нечувствии. Потому как нужно различать замысел и исполнение. И в этом смысле Петровская реформа не удалась! Ведь «Духовный Регламент» есть только программа реформы. Именно программа, но не итог. И не вся программа была исполнена и не вся оказалась исполнима. Сбылось сразу и больше, и меньше, чем было задумано.
Эта Петровская Реформация в Русской Церкви осталась внешним насилием, она заставила церковный организм сжаться, но не нашла требуемого отзвука в глубинах церковного сознания. В своем эмпирическом составе и в историческом образе жизни Русская Церковь была глубоко встревожена и сотрясена этой Реформацией, и никогда Петровская реформа не была скреплена или признана церковным согласием или волей, она проходила совсем не без протестов. И временами, в этот век розысков и доносов, государственное «попечение» о Церкви оборачивалось откровенным и мучительным гонением под предлогом государственной безопасности и борьбы с суеверием. И хотя многие принимали политическую реформу Петра и готовы были идти с ним, но не все были готовы и не многие могли принять его Реформацию. Таков был, прежде всего, митрополит Стефан Яворский. Он не стоял за старину, он был за реформы, но он был за Церковь и против всякой Реформации. Он сожалеет об уходящей России и обличает протестантов во многих непоследовательностях и говорит: «Сияла Россия — мати наша — прежними времени благочестием, светла и аки столб непоколебимый в вере православной утверждена.
Ныне же что? Усомневаюсь о твердости твоей, столпе непреклонный, егда тя вижу, ветрами противными отовсюду обуреваема. Веет на тя ветер иконобоный, иконы святые презирающий; веет на тя ветер чревоугодный, посты святые разоряющий». Фактически же в России, с реформами установился некий «цезарепапизм» в духе Реформации. Сам «Регламент» остался только актом государственного законодательства, и не имел никакого канонического достоинства. Этот «цезарепапизм» никогда не был принят, освоен или признан всем церковным сознанием или совестью. Главное было в том, что мистическая полнота Церкви не была повреждена.
И Петровская реформа разрешилась протестантской псевдоморфозной церковностью. Тогда начинается «вавилонское пленение» Русской Церкви. Духовенство становится с той поры «запуганным сословием». Отчасти оно опускается или оттесняется в социальные низы. А на верхах устанавливается двусмысленное молчание. Лучшие замыкаются внутри себя, уходят во «внутреннюю пустыню» своего сердца, ибо даже во «внешнюю пустыню» в XVIII веке уходить не дозволялось. Эта запуганная скованность духовного чиноначалия есть один из самых прочных пороков Петровской Реформы.
Митрополит Стефан Яворский: биография, взгляды
Стефан Яворский — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости. "Риторическая рука" Стефана Яворского написана в 1705 г. и переведена на русский язык Феодором Поликарповым. Главный труд Стефана (Яворского) – «Камень веры» и его судьба. ## $a: Стефан $c: Яворский Семен Иванович $c: митрополит Рязанский и Муромский $d: 1658-1722. Ершов и Магницкий сообщили о Тверитинове митрополиту Стефану (Яворскому), местоблюстителю патриаршего престола, ярому апологету господствующего православного. Речи Стефана Яворского отличались изысканностью форм, большим количеством отступлений от основной темы.
Учеба в Польше
- Стефан Яворский - Stefan Yavorsky
- Отзывы, вопросы и статьи
- Митрополит Стефан Яворский: биография, взгляды
- 📸 Похожие видео
- // // Аукцион Империя. Online аукционы нумизматики и букинистики в Москве.
- Молодые годы
СТЕФАН (ЯВОРСКИЙ)
Проект разработали сценарист Стефан Яворский («Те, кто убивают», «Когда пыль осела») и продюсер Элис Х. Лунд. Скачать и послушать в мп3 формате проповеди митрополита Стефана (Яворского) о различных праовславных догматах: о Кресте, Святках, поминовении усопших, о Литургии. Стефан Яворский был одним из многих представителей галицко-русских родов, сделавших блестящую карьеру при дворе русского царя. Проповеди блаженныя памяти Стефана Яворского, преосвященного митрополита рязанского и муромского, бывшего местоблюстителя престола патриаршего, высоким учением знаменитого.
Захоронение митрополита Стефана (Яворского) в Архангельском соборе Рязанского кремля
Фото с сайта www. Для православной церкви он — «еретик», для светского исследователя — значимая самобытная личность с творческим началом и философско-богословской направленностью мысли. В Отделе рукописей Российской национальной библиотеки Ф. F39 хранится «дело Дмитрия Тверитинова лекаря , обвиняемого в иконоборстве». Факты, на которых построена эта статья, взяты именно из указанной рукописи. Тверитинов, как можно понять из его фамилии, — уроженец Твери. Переехав в Москву с тремя своими братьями, он поначалу бедствовал, пребывал в «самой мизерности».
Активно общаясь с иноземцами, получил хорошее медицинское образование, стал знатоком фармации. Он овладел латынью, что позволило читать на этом языке религиозную литературу, прежде всего Библию. Иностранцы, жившие в Москве, консультировали его по религиозным вопросам. Но мыслил он самостоятельно. Различные библейские отрывки соотносил друг с другом, находя прочную почву для оригинальных выводов. Немало материалов изучил, «как свои персты», утверждали его современники.
Тверитинову приписывают 484 довода против учения православной церкви. Получился трактат, состоящий из 31 главы. Тверитиновым восхищались: «Так одарен, что едва равного ему найти можно». Его обвиняли в переходе в лютеранство. Но лютеранином он не стал, разработав оригинальную религиозную концепцию, не соответствующую ряду положений протестантизма, хотя был близок к этому направлению в христианстве. Евхаристию отрицал, как и протестантское учение об оправдании верой, утверждая, что условием спасения служат и добрые дела.
Сам же, как практикующий медик, имел для благих дел много возможностей. С пациентами «говорил очень вежливо, утешно». Прибегал порой и к шуткам, видя их психотерапевтический эффект. Все это производило приятное впечатление на людей, служа удобной прелюдией к беседам о религии.
Обратил на себя внимание царя Петра I, который видел в нем своего помощника и единомышленника. В 1700 г. Будучи Местоблюстителем Патриаршего Престола Стефан делал все, что мог, чтобы остановить отступление русского народа от православной веры.
Митрополит Стефан был назначен также президентом Славяно-греко-латинской академии и провел реорганизацию этого учебного заведения. Он принимал участие в работе Московской типографии, был одним из издателей научных словарей, учебных пособий, автором вступительных статей и примечаний к церковным книгам.
Был назначен сначала преподавателем, а затем префектом Киево-Могилянской коллегии. С 1697 года — игумен Никольского Пустынного Самарского монастыря в Новомосковске ныне в Днепропетровской области Украины. Стефан был ближайшим помощником Киевского митрополита в его сношениях с московским правительством и неоднократно ездил в Москву, где в 1700 году его застала кончина ближнего боярина Алексея Семёновича Шеина. Яворскому была поручена проповедь на его погребение. Присутствовавшему на похоронах своего сподвижника царю проповедь понравилась, и в том же году Стефан был рукоположен во епископа Рязанского и Муромского с возведением в сан митрополита, а в следующем году, после смерти патриарха Адриана, Пётр назначил его против его воли экзархом местоблюстителем патриаршего престола. Выбирая Стефана, Пётр видел в нём человека западной образованности, которой не находил в московском духовенстве. Стефан был поставлен во главе Эллино-греческой позднее — Славяно-греко-латинской академии, принимал также участие в работе Московской типографии, в издании научных словарей, учебных пособий, был автором вступительных статей и примечаний к церковным книгам.
Есть основания считать, что Стефан не особенно любил Рязань, чрезвычайно редко бывал там, жаловался Петру на интриги духовенства против него однако заботился о развитии рязанской епархии. Так, при нём завершилось строительство в Рязанском кремле кафедрального Успенского собора 1693—1699, архитектор Я. Бухвостов , который митрополит освятил 15 августа 1702 года. Этот собор, возвращённый Цеокви в 1992 году, в настоящее время является одним из символов Рязани. Стефан был сторонником организации в Рязани цифирной школы, которая, однако, была открыта уже после его смерти. Поначалу Стефан принадлежал к сторонникам преобразовательной деятельности Петра I. В ряде проповедей он проявил себя блестящим панегиристом военных побед Петра. Однако по мере усиления давления светской власти на церковь перешёл в лагерь критиков церковной политики Петра I, разошёлся с царем в вопросе о компетенциях церковной власти и светской власти, выступал с осуждением протестантских тенденций, проводником которых видел Феофана Прокоповича и самого Петра, написал обширное антипротестантское сочинение «Камень веры». Следствие по делу царевича Алексея Петровича и суд над ним усилили противоречия между государем и экзархом, который провозгласил царевича «единой надеждой» государства.
Чем же так понравился царю этот игумен, успевший некоторое время побывать даже в униатстве? Когда скончался первый русский генералиссимус Алексей Шеин, то на погребении его проповедь читал настоятель Никольского пустынного монастыря Стефан, которого киевский митрополит направил к Адриану для поставления в переяславские епископы. Проповедь так понравилась Петру, что царь уговорил патриарха рукоположить того не в Малороссию, а в архиереи какой-нибудь из великорусских епархий, «где прилично, не в дальнем расстоянии от Москвы». И Стефан стал сразу митрополитом Рязанским и Муромским в апреле 1700 года. А уже в октябре он становится местоблюстителем патриаршего престола и в этом качестве пробудет до февраля 1721 года. Совместными усилиями Петра и Стефана удалось отсрочить, а потом и сделать невозможными выборы московского патриарха. Первым делом при непротивлении местоблюстителя Пётр восстановил в 1701 году упразднённый старшим братом Монастырский приказ, и управление церковными вотчинами вновь перешло в руки светской власти. В целом ряде проповедей, в новолетие или по поводу побед, он явился блестящим с схоластической точки зрения панегиристом военных дел Петра. В угоду царю С[тефан] повсюду ставил в архиереи чужеземцев, людей образованных. Московскую академию он реформировал и завел в ней вместо эллинских учения «латинския», т.
Не без участия Яворского малороссийские архиереи предали анафеме Мазепу. Отношения Петра и Стефана стали портиться после того, как в 1712 году местоблюститель с благоговением высказался о царевиче Алексее. Царский гнев он пытался угомонить тем, что подписывался на своих письмах государю так: «Вашего царского пресветлого Величества верный подданный, недостойный богомолец, раб и подножие Стефан, пастушок рязанский». Раньше было отмечено, что С[тефан] более или менее сочувствовал царевичу; однако, по нашему мнению, С. Соловьев вполне прав, утверждая, что со своей скрытностью и необщительностью С[тефан] не мог быть особенно близок с царевичем, но несомненно и то, что окружающие постоянно твердили царевичу: "Рязанский к тебе добр, твоей стороны и весь он твой". Во всяком случае, с тяжелым чувством должен был местоблюститель присутствовать на суде над тем человеком, на которого он возлагал многие свои надежды. Конечно, не без его влияния духовенство, спрошенное Петром о праве его казнить сына, высказалось определенно за помилование. С[тефан] же имел мужество восстать, хотя и безуспешно, против расстрижения епископа Досифея, замешанного в дело царевича и казненного. Митрополит сам отпевал и хоронил несчастного царевича», — говорится в Русском биографическом словаре Половцова. Вторым иерархом родом из Малороссии был тобольский епископ, а затем ростовский митрополит, уроженец местечка Макарова на Киевщене Димитрий Туптало 1651-1709.
Он славился особой учёностью и из житий святых составил «Четьи Минеи». В своей борьбе со староверами он не имел никаких личных преград и действовал жёстко. С трудом можно где найти истинного сына церкви; почти в каждом городе изобретается особая вера; простые мужики и бабы догматизуют и учат о вере». Сей святитель показал такие примеры учёности и благочестия, что вскоре был канонизирован и в 1750 году в казачьих землях назвали в честь него крепость, ставшую потом Ростовом-на-Дону.