Новости театральный центр на дубровке что там сейчас

Рейтинг 4,5. Московский музыкальный театр на Басманной. Потеряла потеряла в Театральном центре на Дубровке 13-летнюю дочь Сашу и своего жениха, американца Сэнди Букера, с которым собиралась строить новую жизнь. В настоящее время в помещении Театрального центра на Дубровке открыт Театр на Мельникова.

«Норд-Ост» задул в марте. Кто стоит за самым масштабным терактом последнего двадцатилетия

Статьи Балаково. более 800 человек.
Театральный центр на Дубровке, что там сейчас Когда здание театрального центра на Дубровке оказалось под угрозой взрыва, у силовых структур не осталось выбора.
Что будет на месте «Крокус Сити Холла» и нужно ли его восстанавливать Коллектив Театрального центра на Дубровке не поддается унынию и панике, которые бы означали признание силы вероломного террора.

20 лет теракту на Дубровке. Как убивали мюзикл «Норд- Ост»

Ради того, чтобы выиграть время и грамотно подготовить штурм, чего в итоге сделано не было. Getty Ирина Хакамада в дни захвата театрального центра. Алексей Филатов, президент союза офицеров группы "Альфа", лично знал людей, которые штурмовали Театральный центр на Дубровке. Власть и люди поняли, что на безопасности страны экономить нельзя Захват заложников в Театральном центре на Дубровке стал уроком и для властей, и для спецслужб. С тех пор многое изменилось. Усилились системы предупреждения и профилактики: вероятность даже попытки проведения подобных акций сведена к минимуму. После "Норд-Оста" все знали, что для террориста из подобной ситуации есть только два выхода: либо в тюрьму, либо на тот свет.

Один этот факт, я уверен, предупредил не одну трагедию. И уже в Беслане, захватывая школу, преступники знали, что не уйдут. И готовились не к переговорам, а к "кровавому шоу". Возможно, я скажу непопулярную вещь, но в 2002 году на Дубровке операция была проведена на высоком профессиональном уровне, и спецслужбы сработали очень грамотно. Могла бы быть лучше, например, налажена работа со СМИ. Они не должны были в прямом эфире транслировать ход подготовки к контртеррористической операции и фактически предупреждать террористов о действиях штаба.

Сейчас эта проблема решена на законодательном уровне. Что касается применённого усыпляющего газа, о котором часто говорят, как чуть ли не о химическом оружии, то это был всего лишь один из тех препаратов, что используют для наркоза при проведении хирургических операций. И, как и в случае с медициной, реакция на препарат у всех разная. Но, если бы газ не применили, взрыва или массового расстрела заложников было бы не избежать. Надо понимать, что в 2002 году Россия ещё только оправлялась от тяжёлой встряски 1990-х. Армия, правоохранительная система, спецслужбы были не в лучшей форме.

Сергей Будницкий, был заложником в Театральном центре на Дубровке вместе с 12-летней дочкой Ириной и 13-летней племянницей Ксенией. Все они выжили. Переживший ад считает, что страшное может случиться с каждым До этого случая мы думали, что может быть всё что угодно и где угодно, но только не с нами. Вот такое было отношение. И когда попали, поняли, что страшное может случиться со всеми. Поэтому основной урок, который я усвоил после теракта: в жизни бывают обстоятельства, которые складываются сами по себе.

В такие моменты от нас не зависит ничего. Хороший вопрос, а можно ли не попадать в такие обстоятельства?

Девушка, с которой я пришел, еще школьница, вела себя слишком смело. Когда чеченцы что-то говорили, она отвечала в таком духе: «Да на что вы надеетесь, все равно наши придут и всех вас здесь перебьют».

Я боялся, что за такие слова ее расстреляют, говорил: «Ты разве не понимаешь, что они серьезно настроены? Лучше не рисковать». Она отвечала, что не боится. Возможно, в школьном возрасте ты еще не осознаешь до конца всей опасности.

Похожим образом вели себя в зале и дети. Помню, они пытались перекидываться записками и организовали нечто вроде подполья. Играли в бойцов сопротивления. Выглядело это немножко смешно.

В общем, чем народ был моложе, тем более геройски себя вел. Люди постарше переживали намного больше. В целом же все вели себя нормально, сидели спокойно, кто-то пытался шутить. По поводу стокгольмского синдрома — не думаю, что кто-то полюбил этих террористов, но к третьему дню действительно начала стираться грань между ними и нами.

Боевики лояльнее смотрели на слова и перемещения заложников. Резкий антагонизм пропал, сил конфликтовать уже не было. Кстати, бутылку коньяка, которую потом нашли у тела Мовсара Бараева , пронесла в зал одна из зрительниц. Внимание журналистов после штурма привлекла бутылка коньяка рядом с телом Бараева, ее крупным планом показали в одном из сюжетов российских телеканалов.

Вскоре появилось множество версий о том, откуда взялась эта бутылка: то ли главарь втайне от подручных употреблял алкоголь, чтобы снять стресс, то ли коньяк пили участники штурма, отмечая конец операции, то ли Бараеву подбросил спиртное журналист — прим. Когда мы только расселись и началось представление, я заметил позади нас не совсем трезвую женщину. Она сидела с бутылкой, явно была нацелена выпивать дальше и комментировать происходящее на сцене. Я еще подумал, что неприятно сидеть рядом с подвыпившей гражданкой.

Уже потом, после захвата, одна из шахидок начала на нее орать: «Мы сейчас к Аллаху пойдем, а ты к нему пьяная придешь! Бутылку у женщины отняли, поставили у прохода. Вскоре у одного из чеченцев оказалась окровавлена рука — то ли он о стекло порезался, то ли еще что. И они ему рану промывали этим коньяком.

Почему-то бутылка всегда находились около них. Позже ее показали возле убитого Бараева, сказали, что ее поставил спецназ. Но, по-моему, она изначально где-то там и была. Вся движуха была внизу, а мы сидели на балконе.

Мне тогда показалось, что он очень медленно двигается — словно в замедленной съемке поворачивает голову, поднимает руку. Возможно, такое ощущение возникло потому, что мы все были на взводе. А может, на нем были какие-то датчики, позволявшие следить [за ситуацией в зале]. Еще удивило, что Рошаль очень уверенно и спокойно разговаривал с террористами.

Если сначала они на него наезжали — дескать, ты кто вообще такой, — то после его слов «я в Чечне спас детей больше, чем вы за всю жизнь видели» отношение к нему изменилось на глазах. Рошаль тогда очень понравился своим поведением. А больше никого [из известных людей] я там не видел. Начало штурма я не запомнил, на третий день люди уже мало что соображали.

Спать ведь толком не получалось, все сидели на нервах, и немножко расслабились только когда нам сообщили, что скоро начнутся переговоры и все будет хорошо. Наконец-то дали достаточно воды, да и чеченцы как-то расслабились. Так что, не думая ни о каком штурме, я заснул. Проснулся от того, что было тяжело дышать, будто на лицо что-то надето.

Это была кислородная маска. Считаю, штурм был правильным решением. Стоило ли его начать раньше? Не знаю, я же не планирую такие операции.

Наверное, им надо было хорошо подготовиться. Смысла договариваться не было: к тому времени в Чечне уже почти восстановился порядок или было близко к этому. А если бы вывели войска, началось бы все снова. Поэтому я думал, что проще пожертвовать нами и пойти на штурм.

Единственное — считал, что шансов выжить не будет. Хотя если бы у меня кто-то погиб, наверное, я по-другому бы смотрел на это Сложно сказать, сколько я пробыл без сознания. В первый раз проснулся, когда с меня снимали [кислородную] маску и как-то приводили в порядок. Я спросил: «Был штурм?

Когда уже окончательно очнулся в реанимации, у меня спросили возраст. В ответ я уточнил у них дату: «Смотря сколько я у вас здесь пролежал». Помню, медперсонал еще сильно удивился. Я же пытался выяснить, мне 21 год или уже 22.

В общем, проснулся я 27-го. Наверное, сутки пролежал без сознания. Общаться непросто. Например, в большой компании я слышу только того, кто сидит рядом.

Сложно распознать текст на фоне музыки. В интимной обстановке, когда говорят тихо, тоже не особо слышу. Плюс очень тяжело общаться на английском, хотя мне это нужно по работе, — проблемы с распознаванием речи на иностранном языке. Ничего, как-то живу.

Прошу собеседника говорить погромче или перейти на письменное общение. После «Норд-Оста» всем выдали компенсацию. Еще мне дали инвалидность третьей группы. Это копеечная надбавка, но важнее бесплатный проезд в общественном транспорте.

Еще и в музеи можно ходить без денег. Реабилитация прошла у меня нормально. Был на последнем курсе института. На сессии, помнится, мне автоматом поставили одни пятерки, хотя я и так неплохо учился.

Потом защитил диплом. Единственное — не окончил военную кафедру, понял, что с таким слухом никакую комиссию я не пройду. Так что в военном билете у меня — ограниченно годен, рядовой и не служивший. После вуза работал программистом в нескольких конторах.

Да и сейчас тружусь по этой специальности в западной компании, пишу код. Был женат, потом развелся, сейчас вновь живу с девушкой. Вот такая моя жизнь. В декабре 2002 года я написал воспоминания [о событиях в Театральном центре на Дубровке].

Долго лежал в больнице, делать было особо нечего, а люди часто спрашивали одно и то же. Чтобы не отвечать постоянно на одинаковые вопросы, я решил собрать все свои мысли в одном месте. Компьютера в больнице не было, писал от руки. Отзывов было очень много, я такого даже не ожидал.

Воспоминаниями заинтересовались иностранные журналисты, японцы сняли фильм. Писатель Эдуард Тополь в своей книжке «Роман о любви и терроре, или Двое в "Норд-Осте"» описывал пары людей, которые туда пошли. Там фигурирую и я. Правда, он чуть романтизировал всю историю, добавил любовную линию, которой не было.

Спрашивали, нормально ли я себя чувствую, не снится ли мне что-либо этакое. Думаю, никаких психотравм у меня не было. Слух плохой — это да, напрягает. А «Норд-Ост» уже особо и не вспоминается.

Обращались ко мне и те, кто побывал в заложниках. Однажды мы, несколько бывших заложников и их знакомые, собрались в баре, общались. Одно время ходил на разные мероприятия, потом перестал. Памятные организации были сильно политизированы.

Например, с той самой девушкой, с которой мы были в «Норд-Осте», отправились на концерт памяти.

Впоследствии прокурор Москвы Михаил Авдюков заявил, что всего было убито 40 террористов [63]. По данным газеты «Московский комсомолец», среди террористов, взятых живыми, были Мовсар Бараев, которого ранили, допросили и убили, и женщина без «пояса смерти», которая была не в зале и при задержании прокусила руку спецназовцу [64]. По телевизионным каналам показывают мёртвых террористок в зрительских креслах, большой баллон в центре зала, труп Мовсара Бараева с раной в паховой области и бутылку спиртного коньяк « Hennessy » , стоящую рядом с ним на полу [65]. Телеканал « НТВ » показывает убитых террористов и женщин-смертниц: подавляющее большинство из них убито выстрелом в затылок. На тему того, как у тела фундаментального исламиста оказался алкоголь, существует несколько противоречащих друг другу версий. По сведениям бывшего сотрудника «Альфы», коньяк пили спецназовцы, отмечая таким образом десятилетний юбилей образования отряда [66]. Впрочем, отряду на тот момент было более четверти века. По версии одного из заложников, Александра Шальнова, коньячные бутылки из буфета взяли террористы, предварительно вылив содержимое, наполняли водой из-под крана и давали заложникам возможность утолить жажду [67].

По словам же журналистки Ольги Романовой , бутылку принёс из буфета Аркадий Мамонтов [68]. Допуск родственников к пострадавшим в лечебные учреждения был запрещён. По утверждению газеты « Комсомольская правда », несмотря на заявления властей, списки поступивших освобождённых заложников появились не во всех больницах [69]. Использование газа в ходе штурма Основным оправданием необходимости использования в ходе спецоперации по освобождению заложников газа является наличие у террористов оружия и взрывных устройств, в случае срабатывания которых могли погибнуть все заложники. Пущенный в здание газ подействовал не на всех: некоторые заложники остались в сознании, а часть террористов продолжала отстреливаться в течение 20 минут, однако взрыва не произошло [70]. В ходе пресс-конференции в октябре 2002 года министр здравоохранения Юрий Шевченко заявил: «Для нейтрализации террористов был применен состав на основе производных фентанила ». По официальному заявлению ФСБ, также говорилось, что на Дубровке была применена «спецрецептура на основе производных фентанила ». Основной же причиной смерти большого количества заложников называется «обострение хронических болезней» [70]. Специалисты из лаборатории научных и технологических основ безопасности в Солсбери Великобритания установили, что в состав аэрозоля входило два анестетика — карфентанил и ремифентанил [71] , однако текст исследования был опубликован лишь в 2012 году.

Исследование, однако, не смогло установить пропорции и изначальный состав смеси. Точный состав использованного силовиками газа в ходе штурма остаётся неизвестным [72]. Последствия теракта Вы поможете проекту, исправив и дополнив его. Погибшие По официальным данным, из числа заложников погибли 130 человек, в том числе 10 детей по предположению общественной организации «Норд-Ост» погибли 174 человека. Из числа погибших заложников 5 человек были застрелены до начала штурма, остальные скончались уже после освобождения [73] Могила на Ваганьковском кладбище Из команды «Норд-Оста» погибли 17 человек, в том числе двое юных актёров группы, игравших главных героев в детстве [74] — Арсений Куриленко и Кристина Курбатова, 9 человек из оркестра, 4 человека из службы зала, 1 человек из технической службы, 1 продавец сувенирной продукции. Также погиб Александр Карпов — писатель, бард, переводчик, художник, автор переводов с английского художественной литературы и мюзикла «Чикаго». Один из погибших заложников, Павел Платонов , во время операции выходил на связь по телефону с внешним миром, сообщая о числе заложников в театре и числе террористов. Эта информация оказалась ключевой для спецназа, которая позволила сохранить жизни не только заложников, но и личного состава, осуществлявшего штурм театрального центра. Павла Платонова посмертно наградили орденом Мужества с формулировкой «за мужество и отвагу, проявленные при исполнении гражданского долга в условиях, сопряженных с риском для жизни» [75].

Внешние последствия Неназываемый представитель руководства США [ уточнить ] заявил, что после теракта на Дубровке Масхадов полностью лишился легитимности и не может претендовать на участие в мирном процессе [76]. Следствие и судебные процессы 22 ноября 2002 года Генпрокуратура объявила о причастности к теракту чеченцев Аслана Мурдалова и братьев Алихана и Ахъяда Межиевых, задержанных в том же месяце за взрыв автомобиля у ресторана «Макдоналдс» 19 октября. Позже были задержаны лидер группы Асланбек Хасханов и его сообщник Хампаш Собралиев. В 2004—2006 годах все пятеро получили от 15 до 22 лет колонии строгого режима [77]. Горбачёва отказала в компенсации жертвам терактов [78]. В пособничестве террористам обвинили находившегося в Катаре Зелимхана Яндарбиева. По словам самого Талхигова, он приехал на Дубровку после того, как узнал о захвате заложников, с целью добиться освобождения женщин и детей и был использован ФСБ как посредник. Записи переговоров Талхигова с террористами, переданные им в ФСБ, были уничтожены [80]. По сообщению Русской службы новостей , истолковавшей постановление как усматривающее нарушения в работе силовиков, президент ассоциации ветеранов «Альфа» сообщил о возмущении решением ЕСПЧ: да, что-то не сработало.

Мы действовали правильно … То, что произошло — это трагедия, но это было необходимо для того, чтобы спасти больше людей [82]. Решение ЕСПЧ было обжаловано [ где? В июне 2007 года прокуратура Москвы приостановила расследование уголовного дела в связи с невозможностью установить местонахождение Дудаева и Закаева [77]. В 2016 году в Москве состоялось первое судебное заседание по делу Хасана Закаева, обвиняемого в причастности к теракту [85]. Позже приговор смягчили до 18 лет 9 месяцев [87]. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его. Информация в этой статье или некоторых её разделах устарела. Вы можете помочь проекту, обновив её и убрав после этого данный шаблон. Пострадавшие В результате террористического акта, по официальным данным, погибли 130 человек, в том числе 10 детей.

Из числа погибших заложников 5 человек были застрелены до начала штурма [88] , 119 человек умерли в больницах после завершения штурма [89]. В ходе штурма применялся специальный газ для усыпления членов террористической группы. По словам Сельцовского, воздействие специального газа только осложнило ряд губительных факторов, которым подверглись заложники в условиях, созданных террористами стрессовая ситуация, гиподинамия , отсутствие еды и т. Процесс выздоровления от последствий применения усыпляющего газа у многих выживших заложников был долгим; так, у пришедшей на мюзикл с 10-летним сыном Алексеем тоже выжил москвички Татьяны Светловой длительное время оставалась парализованной левая половина тела [20].

Во Франции введен максимальный уровень террористической угрозы после нападения чеченца на школу По официальному заявлению ФСБ, на Дубровке была применена «спецрецептура на основе производных фентанила». Однако основной причиной смерти большого количества заложников назвали «обострение хронических болезней».

Точный состав использованного силовиками газа до сих пор остается неизвестным. Семьи некоторых жертв впоследствии обвиняли власти в том, что эвакуация спящих заложников была организована неправильно. Предположительно, из-за неправильного положения тел у людей без сознания были перекрыты дыхательные пути, что вызвало асфиксию и привело к смерти многих из них. В 2003 году Путин заявил на встрече с журналистами, что смерть людей наступила «не в результате действия газа», который президент назвал безвредным, а из-за «ряда обстоятельств: обезвоживания, хронических заболеваний, самого факта, что им пришлось оставаться в том здании». Расследование В 2002 году было возбуждено уголовное дело по статье УК РФ «Покушение на терроризм и захват заложников». Расследование показало, что террористы принадлежали к международной сети.

Было установлено, что организаторами теракта были лидер незаконного вооруженного формирования из Чечни Шамиль Басаев и его сообщники. Позднее Басаев публично признал свою ответственность за него. Басаеву и одному из лидеров чеченских боевиков Зелимхану Яндарбиеву, которые были уничтожены в 2004—2006 годах, а также эмиссару сепаратистов Ахмеду Закаеву были заочно предъявлены обвинения в организации теракта. В 2004 году Мосгорсуд приговорил еще четверых террористов к тюремным срокам от 15 до 22 лет. Их признали виновными в подрыве автомобиля возле ресторана «Макдоналдс» в Москве 19 октября, а также в пособничестве при захвате заложников в театре на Дубровке. Тогда же был приговорен к семи годам тюрьмы сотрудник паспортного стола, который зарегистрировал в столице одну из террористок.

В 2003 и 2006 годах двух боевиков, участвовавших в захвате заложников, приговорили к 8,5 годам строгого режима и 22 годам тюрьмы за пособничество. В 2007 году расследование было приостановлено, но в 2014 году возобновилось после задержания Закаева. По данным следствия, в 2002 году он организовал доставку оружия и самодельной взрывчатки в Москву для террористов.

Театральный центр на Дубровке

Здание театрального центра на Дубровке вполне используется, в прошлом году его переименовали в театр на Мельникова. Ирина Фадеева, заложница театрального центра на Дубровке: «Мы с ним были вместе в зале. 23 октября 2002 года произошёл захват террористами в заложники зрителей в Театральном центре на Дубровке, где шел мюзикл "Норд-Ост". Например, после теракта в 2002 году на территории Театрального центра на Дубровке, который сейчас продолжает функционировать, были возведены храм и мемориал.

Герои «Норд-Оста». Как переговорщики выводили людей из захваченного террористами театра на Дубровке

Легендарный "Норд-Ост" снова выходит к массовому зрителю Цветы и свечи несли сегодня москвичи к Театральному центру на Дубровке в память о жертвах теракта, который произошел там 20 лет назад.
Пляски на костях или дань памяти? Волны хейта вылились на Агаларовых из-за «Крокуса» В настоящее время в помещении Театрального центра на Дубровке открыт Театр на Мельникова.
Статьи Балаково. К зданию Театрального центра на Дубровке подъехали три микроавтобуса.
«Нас запихнули в тот же зал и сказали играть»: что стало с «Норд-Остом» после теракта Ровно два десятилетия назад граждан потрясли сообщения о том, что террористы атаковали столицу страны, захватив сотни зрителей театрального центра на Дубровке.

Что будет на месте «Крокус Сити Холла» и нужно ли его восстанавливать

23 октября 2002 г. чеченские боевики захватили Театральный центр на Дубровке в Москве, где зрители смотрели мюзикл «Норд-Ост». 21 год со дня захвата заложников в театральном центре на Дубровке. В 2002 году 23 октября произошел захват террористами Театрального центра на Дубровке, где показывали мюзикл «Норд-Ост». Как бы это помогло вам на Дубровке или посетителям «Крокус Сити Холла»?

Теперь здесь цирк

Норд-ост. Страшные подробности трагедии в стране спустя более 20 лет Интерфакс: Руководитель думской фракции "Единая Россия" Владимир Васильев считает, что теракт в Crocus City Hall имеет некоторое сходство с тем, что произошло в театре на Дубровке в 2002 году, но российское общество сейчас другое.
Теперь здесь цирк: kostya_bolotov — LiveJournal Здание Театрального центра на Дубровке, в котором группа вооруженных людей из Чечни захватила в заложники зрителей мюзикла "Норд-Ост".
Норд-ост. Страшные подробности трагедии в стране спустя более 20 лет У входа в театр на Дубровке установлен монумент в память о жертвах теракта.
58 часов кромешного ада под названием «Норд-Ост» более 800 человек.
Васильев сравнил трагедии в Crocus City Hall и на Дубровке в 2002 году После совещания Эльмурзаев принял решение организовать захват заложников в здании Театрального центра на Дубровке, который находился недалеко от центра Москвы, имел большой зрительный зал и малое количество прочих помещений.

Что будет на месте «Крокус Сити Холла» и нужно ли его восстанавливать

Здание Театрального центра на Дубровке, в котором группа вооруженных людей из Чечни захватила в заложники зрителей мюзикла "Норд-Ост". После штурма театрального центра тело Васильева нашли с шестью пулевыми ранениями в подвале. Новый Театр Боякова – современное театральное пространство в исторической усадьбе XIX века в центре Москвы. Что сейчас происходит у «Крокус Сити Холла». После совещания Эльмурзаев принял решение организовать захват заложников в здании Театрального центра на Дубровке, который находился недалеко от центра Москвы, имел большой зрительный зал и малое количество прочих помещений. Театральный комплекс на Дубровке.

Концертный зал "Театральный Центр на Дубровке "

Спецназовцы расположились в ночном клубе напротив тыльной стороны здания и в автобусе в 50 метрах от главного входа. Остальные отправились на Калужское шоссе, в аналогичное по планировке строение — отрабатывать предстоящий штурм. Представьте себе - в зрительном зале установили напичканный под завязку взрывчаткой автомобильный баллон. Смертницы, опоясанные гранатами , уселись в шахматном порядке, вдоль стен были разложены бомбы. Общий тротиловый эквивалент — 110-120 килограммов, при детонации все бы обрушилось. Как рассказывает издание РИА Новости, пока в штабах совещались, в здание, минуя кордоны, прошла продавщица соседнего ларька. Она в детстве занималась в театральных кружках и знала все лазейки.

Смелая женщина потребовала от Бараева освободить заложников. Ее застрелили. Военный юрист Константин Васильев предложил себя в заложники вместо нескольких детей. Боевики приняли его за шпиона и тоже хладнокровно убили.

На второй день, когда наши журналисты показали, что на похожем здании спецслужбы отрабатывают приемы по захвату театра, террористы дали приказ, чтобы их женщины-шахидки расставились в шахматном порядке и были готовы взорвать себя Что это было? Это было их волеизъявление, которое я даже трактовать не хочу. Оно у меня в голове не укладывается. В какой-то момент с дальних рядов по спинкам кресел вперед побежал мужчина. Он крикнул: «Мама, я не знаю, что я делаю», — и швырнул бутылку в шахидку, которая бомбу сторожила. Когда он уже почти поравнялся со мной не добежал один ряд , в него начали стрелять. Стреляла та шахидка, которая бомбу охраняла. Она промахнулась. В итоге был убит мужчина, который сидел за мной, и ранена женщина, которая осталась в дальнейшем инвалидом. Когда рядом с тобой из головы у человека идет кровь, как будто бы это шампанское бьет струей, ты, ясное дело, не веришь в происходящее, не веришь, не хочешь осознавать это и не принимаешь такую картину мира. С первого ряда к раненым побежал другой заложник: «Не стреляйте. Я врач. Я должен помочь. У кого есть галстуки, ремни? Мне нужно перевязать рану». Ненависть террористов к невинным людям поражала. Ну как вы оцените такое, если один мужчина [Геннадий Влах] на третий день пробрался в зрительный зал и сказал: «Я ищу своего сына! Незадолго до штурма боевики сказали: «Если они не выполнят наши требования, то тогда мы выставим десять голов на окно». Тогда мне поплохело. Я надеялась, что это будет не моя голова: скукожилась, пригнулась, постаралась быть незаметной, хотя с моей внешностью это довольно-таки сложно. Не только те, кто были захвачены, но и террористы тоже. Для того чтобы себя как-то взбодрить, захватчики, вероятно, приняли какие-то сильнодействующие вещества. Так я думаю исходя из того, как изменились их реакции, по резкой возбудимости и так далее. Это я хорошо запомнила. Еще я помню, к началу штурма некоторые из них переоделись и были не в камуфляже. А еще было какое-то затишье — возможно, потому, что часть боевиков, включая Бараева, в штаб пошли. Его не было в зрительном зале, когда пошел газ. Возможно, нас это спасло, — возможно, наши спецслужбы как раз ждали момента, когда тот уйдет и некому будет дать команду шахидкам на взрыв. Мне показалось, что когда пошел газ, шахидки вертели головами и держали кнопки наготове, но не видели своего командира. Террористы стали стрелять по воздуховодам, через которые в зал был пущен газ Потом я уже ничего не помню. Несмотря на то что могла еще какое-то время дышать через смоченную [водой] кофту, я как-то быстро потеряла сознание. Во время хирургической операции, когда человеку вводят наркоз, то используют расширительную трубку, которая предотвращает заваливание языка. Человек тогда может свободно дышать, пока находится в бессознательном состоянии. Меня, вероятно, спасло то, что я упала головой вперед, из-за чего потом у меня долго оставался на лбу след от номерка, прикрепленного к спинке кресла. Я не знаю, был ли там военврач или какой угодно врач, который бы всем сказал, как и в каком положении должен быть [находящийся без сознания] человек. Я знаю, что еще до приезда в больницу, где меня, слава Богу, откачали, мне сделали укол антидота, от которого остался огромный синяк. Видимо, мне в вену не попали впотьмах. Но какая разница, в конце концов, я осталась жива и благодарю всех, кто меня спасал! Позднее мы, конечно же, обсуждали с врачами ход операции, и они говорили: «Как же так, не развернули палаточные городки вокруг здания! Мы бы там больше людей откачали». Но проблема была в том, что боевики были не только в зале, а везде по периметру здания. С ними шел бой, и если бы вокруг развернули палаточный лагерь, то находиться в нем могло быть опасно. Что окружающая территория простреливалась, я знаю совершенно точно, потому что у нас на парковке перед Театральным центром стояла машина. У нее было пробито стекло, и пуля вошла в изголовье водительского сиденья. Мы потом меняли и то, и другое. А сколько было взрывчатки! Я до сих пор ненавижу звук, когда в аэропорту сматывают чемоданы, — характерный хрустящий звук от клейкой ленты. Тогда в «Норд-Осте» террористы достали из спортивной сумки пластид и приматывали его скотчем где только можно. Где-то полгода мы даже не смотрели телевизор, только программы про животных. Нас с мужем отправили в санаторий, где мы в основном гуляли. К нам приезжали близкие. Я там встретила Муслима Магомаева и даже не узнала его. Мы с ним чокались киселем, который выдавался перед основным блюдом. Постепенно, благодаря нашим друзьям, которые к нам приезжали, мы как-то ресоциализировались. Любой человек, который перенес серьезный стресс, должен обращаться к психологу или даже поначалу психиатру, чтобы снизить, так сказать, градус напряжения. Это касается и обычных мирных граждан, и военных, которые были в зонах тех или иных конфликтов. Обязательно каждый должен пройти психологическую реабилитацию. Первое посещение публичного места и мероприятия было, когда мы пошли в Дарвиновский музей. Когда я туда вошла и увидела большое скопление народа, то первое, что стала делать, — искать, где пожарный выход, чтобы просчитать пути отхода. Вот так на меня повлиял «Норд-Ост». А первое мое путешествие в метро было спустя, наверное, года три. Долгое время я категорически не хотела спускаться в подземку, зная о том, что там тоже был теракт. До сих пор, если замечаю где-то какое-то волнение или массовые мероприятия, на которых может произойти конфликт, драка или что-то еще негативное, я сразу разворачиваюсь и иду другую сторону. Я не хочу больше этого переживать. Никогда в своей жизни. Врагу не пожелаю того, что пережили мы. Помню трагедию в Беслане. Сердце у меня тогда обливалось кровью. Я плакала, видя, что дети страдают, вспоминала, как мы страдали. Было тяжело кадры смотреть, как их выносят. Сильное на меня впечатление произвела и трагедия во Франции, где было очень много жертв среди мирных и полицейских. Там кровавое месиво было, бойня. А еще трагедия в Лондоне , в Барселоне — городе, который я обожаю. Там сумасшедший на бульдозере давил людей на той самой улице, по которой я много раз проходила. Следуя совету дочери, скажу так: если какая-то заварушка, то лучше все-таки отойти в сторону и откуда-то издали вызвать полицию. А если уж вы находитесь в эпицентре террористического акта и вас захватили так, как меня захватили в «Норд-Осте», то постарайтесь, пожалуйста, вести себя максимально неприметно, потому что, не дай бог, на вас могут выместить злобу. Не забывайте о том, что надо есть, пить, беречь свои силы и не паниковать. Страх — это нормально, но вот в панической атаке вы можете сделать глупость либо встать в ступор, когда надо будет бежать. В «Норд-Осте» были люди, рассчитывавшие, что нас освободят через сорок минут или час. Мне же почему-то сразу в голову пришло, что мы будем сидеть здесь трое суток. И я поняла, что нам с мужем надо установить дежурства, и мы спали по очереди. И еще хороший совет: подумайте о том, что вы будете есть и пить, как использовать вещи, оказавшиеся у вас в карманах. Хорошо, если у вас под рукой будет жвачка с сахаром, какая-то конфета. Мне вот, например, пригодились мои сигариллы вишневые. У меня был портсигар. В нем лежали прекрасные ароматные сигариллы. Я их все раздала людям. Мы их разломали на мелкие кусочки и, нюхая, спасались от ужасного запаха, стоявшего в зале от оркестровой ямы, превращенной в туалет. Каждый год эти дни — 23, 24, и 25 октября — мы с мужем проводим дома очень тихо. Стараемся быть поласковее друг к другу. А 26 октября просто радуемся и принимаем звонки от друзей, поздравляющих нас с днем рождения. Они понимают, через что мы прошли. Они по нашей просьбе тогда взломали дверь, чтобы спасти мою собаку, держали за руку маму, встречали свекровь на вокзале. Их помощь, пусть малыми делами, тогда для меня была очень значима После «Норд-Оста» я тоже стала больше помогать другим, хотя занималась этим и раньше. Близкие стали болеть раком, со мной определенные моменты по здоровью случились, и я создала общественную площадку «Рак излечим», которая постепенно превратилась в большое движение. Мы помогаем больным, их родственникам, подсказываем, к какому врачу можно обратиться, и так далее. А еще мы рассказываем истории о том, как тот или иной пациент боролся и выжил. Шло второе отделение спектакля, когда мы услышали какой-то шум, увидели, как человек в маскировочной одежде поднялся на сцену и, чтобы привлечь внимание, выстрелил из автомата. Оглянулась по сторонам, увидела, что по проходу идет толпа, одетая в военную форму.

Через эти стены можно было прорваться наверх. В зал, где заложники. Позже мы эти стенки подорвали, разобрали и четыре группы через них прошли. Но в реальности все не совсем так выглядит. Его переключили на оперштаб. Там, в подвале, оказалось три работника центра, которые три дня сидели в подземелье. Они умоляли: «Вытащите нас оттуда! Это случилось на третий день. Когда пробили стену. В том числе и террористы. На 40 минут. И нам этого времени должно хватить, чтобы разобраться, где заложники, где террористы, что с заминированием. Сами мы были в противогазах - они должны были сработать на защиту. Кто-то предложил забраться на крышу с альпинистским снаряжением - чтобы ворваться в окна второго этажа. Но там оказались окна кабинетов, гримерных. Они все были заперты, и там не только окна, но и двери тоже пришлось бы выбивать. Три полковника ФСБ, в том числе и я, поднялись на крышу — и начали смотреть — где можно закреплять базу, где нельзя. И тут на соседней крыше мы увидели корреспондентов с камерами... Они вели съемку всего, что мы делали. В котором прозвучало: вот сотрудники группы «Альфа» - и штурм, наверное, будет с крыши. Это увидела не только вся страна — но и террористы в зале Норд-Оста. Они сразу выдвинули ультиматум: если эти трое с крыши не уйдут, мы сейчас начнем расстреливать каждого десятого заложника. После чего нам поступил приказ - вернуться в оперштаб, который был в соседнем здании, в больнице. Если бы мы начали штурм без газа, кто-то из террористов наверняка нажал бы кнопку - и произошел подрыв.

Террористы требовали вывести российские войска из Чечни. В результате теракта погибли, по официальным данным, 130 человек по утверждению общественной организации «Норд-Ост» — 174 человека , более 700 пострадали. Причем 119 человек умерли уже после освобождения. Все террористы — 21 мужчина и 20 женщин — были убиты. Около 50 заложников удалось освободить благодаря переговорщикам. Контакт с террористами пытались установить актеры, музыканты, политики, депутаты Госдумы, военные. В первый же вечер, примерно через два часа после захвата заложников, 35-летний подполковник российской армии Константин Васильев добровольно вошел в здание, вступил в переговоры с террористами и предложил обменять себя на заложников-детей. Однако террористы не поверили военному и расстреляли его. После штурма театрального центра тело Васильева нашли с шестью пулевыми ранениями в подвале. В 2004 году его посмертно наградили орденом Мужества. Около 02:00 следующего дня депутат Госдумы Асламбек Аслаханов вступил в переговоры с террористами. По его словам, боевики назвали имена трех людей, с кем хотят вести переговоры: его, Леонида Рошаля и Иосифа Кобзона. По воспоминаниям Аслаханова, его встретили «вооруженные до зубов люди», которые требовали признания Чеченской Республики Ичкерия независимым государством и вывода войск из Чеченской Республики. Беседа длилась 20—30 минут. Асламбек Аслаханов, в 2002 году депутат Госдумы от Чеченской Республики: — Разговор у меня не удавался с террористами. Тем не менее сложилось впечатление, что Бараев там был не главный. Один из боевиков прекратил хамство Бараева по отношению ко мне. Боевики были не наркоманы и не смертники, что бы они сами ни говорили. Они были несамостоятельными и выполняли чьи-то команды, теракт не был их личной инициативой. Тем не менее вывести заложников мне не удалось, хотя я предложил террористам поменять заложников на известных людей.

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий