Новости скоморох памфалон

В отличие от других вещей Лескова, повесть «Скоморох Памфалон» не то что не получила широкой известности, а долгое время фактически находилась вне поля зрения большинства. Так, сезон откроет премьера «Скоморох Памфалон» режиссера Владимира Панкова по одноименной нравственно-философской повести Николая Лескова, написанной в 1887 году. Главная сюжетная линия, это суд Божий над двумя христианами, Ермием и Памфалоном. Скоморох Памфалон – Николай Лесков — слушать и скачать онлайн бесплатно сказки и рассказы для детей. Впервые после долгого перерыва площадка откроет двери для широкой публики – теперь здесь будут играть новый репертуарный спектакль ЦДР «Скоморох Памфалон».

Овен — Колесо фортуны (перевернутое)

  • Скоморох Памфалон. Прекрасная Аза
  • Другие спектакли / драма
  • Автор отзыва:
  • Вы точно человек?
  • Аудиокнига Скоморох Памфалон отрубись бесплатно - автор Николай Лесков

Мероприятие не было найдено

Скоморох Памфалон – 4 просмотра, продолжительность: 2:50:12 мин. Смотреть бесплатно видеоальбом Сергея Старочкина в социальной сети Мой Мир. Читать онлайн книгу «Скоморох Памфалон» автора Николая Лескова полностью, на сайте или через приложение Литрес: Читай и Слушай. Скоморох Памфалон – 4 просмотра, продолжительность: 2:50:12 мин. Смотреть бесплатно видеоальбом Сергея Старочкина в социальной сети Мой Мир. Лучший художник — Максим Обрезков («Скоморох Памфалон», Центр драматургии и режиссуры).

Скоморох Памфалон.

Премьера шестичасового спектакля “Скоморох Памфалон” Владимира Панкова состоялась в знаковом для театральной Москвы месте – на Поварской, 20. Купи меня, купи, Памфалон-скоморох, дочь Птоломея — у тебя теперь много богатства, а Магне золото нужно, чтоб спасти мужа и избавить детей из неволи. Его спектакль «Скоморох Памфалон» станет первой премьерой нынешней осени и будет показан 19 ноября и 4 декабря в 16.00 в ЦДР на Поварской.

"Скоморох Памфалон". Примерка костюмов

Скоморох Памфалон. Николай Лесков 2020 слушать онлайн 11 отзывов на спектакль «Скоморох Памфалон» в центре драматургии и режиссуры.
Аудиокниги слушать онлайн Его спектакль «Скоморох Памфалон» станет первой премьерой нынешней осени и будет показан 19 ноября и 4 декабря в 16.00 в ЦДР на Поварской.

Отзывы о "Скоморох Памфалон"

Театр «Центр драматургии и режиссуры» на Поварской приглашает на первую премьеру 25-го сезона — постановку «Скоморох Памфалон». Смотрите видео онлайн «"Скоморох Памфалон". Скачать книгу Скоморох Памфалон бесплатно в формате fb2, epub, читать отзывы, аннотацию.

Скоморох Памфалон.

Смотрите видео онлайн «"Скоморох Памфалон". Так, уже в начале сентября его команда представит премьеру «Скоморох Памфалон» по повести одного из крупнейших русских писателей Николая Лескова. Произведение Н.С. Лескова «Скоморох Памфалон» редко избирается режиссерами в качестве материала для театральных постановок, при этом являясь исключительно сценичным, а. История о христианском праведнике, боголюбезном скоморохе Памфалоне (Павел Акимкин), который в Дамаске развлекал богачей и их любовниц, полна вечных споров о добре и зле. Совсем недавно, 18 июня, к нам в город приехала Питерская труппа со своим спектаклем "Скоморох Памфалон".

Скоморох Памфалон. Прекрасная Аза

Если Ермий скорбит о судьбах ближних, боготворя себя самого, по словам Лескова, «унижал и план и цель творения и себя почитал совершеннейшим», то Памфалон, непрестанно корящий себя за беспутсво и грех, настолько любит других, что избивается за это медными прутьями. Скоморох Памфалон слушать на видеосервисе Wink.

Создана большая часть произведений из цикла «Праведники» — известные романы и повести, в которых писатель рассказывал истории людей и их пороков, которым подвержены люди во все времена. Повесть «Скоморох Памфалон» писал уверенный в своем мировоззрении состоявшийся известный писатель, исследовавший суть человека.

А суть человеческая, как известно, не меняется: это борьба добра и зла. И каждый раз начинается она в душе отдельно взятого человека. После смерти жены богатый и знатный константинопольский «патрикий и епарх» Ермий раздал свое богатство людям и решил посвятить себя Богу.

Но и это было ещё маловажно в сравнении с тем, чем закончили свой разговор проходившие мальчики. Один из них продолжал, будто всех очень занимает: куда я спрятал теперь такое богатство, как двадцать тысяч златниц. Особенно же этим будто интересовался флейтщик Аммун, отчаянный головорез, который прежде был воином в двух взаимно враждовавших армиях, потом разбойником, убивавшим богомольцев, а после ещё монахом в Нитрийской пустыне и, наконец, явился сюда к нам в Дамаск с флейтою и чёрной блудницей, завёрнутой в милоть нитрийского брата. Брата он, верно, убил, а блудницу продал в весёлый дом нагишом, а милотью обтирал долго пыль и грязь с ног гуляк, подходящих вечерами к порогам гетер. Он также часто играл на своей флейте при моих представлениях, но ещё чаще гетеры отгоняли его. Аммун сам был виноват, потому что он без стыда начал румянить себе щёки и наводить брови, как особа обоего пола. Этим он сделался мерзок для женщин, как их соперник. Меня Аммун страшно ненавидел. Я даже знал, что он уже несколько раз научал пьяных людей напасть на меня ночью и сделать мне вред. Теперь желанье сделать мне вред в Аммуне, конечно, должно было усилиться, а его старинные разбойничьи навыки могли помочь ему привести задуманное им злодейство в исполнение.

У него уже было золото, и он брал себе людей в кабалу и заставлял их делать, что скажет. Глава четырнадцатая[ править ] Мысль об опасности, угрожающей мне от Аммуна, пролетела в моей голове как молния и так овладела мною, что даже помешала мне отнять рогожу от окна и воротить прошедших мимо мальчиков, у которых мне надо было купить для себя свежих хлебов. Скача и вертясь за то, что мне кинут, я всегда был сыт и даже очень нередко подкреплял себя вволю вином, а теперь, когда у меня было золото, я впервые провёл весь день и без пищи и без глотка вина, а притом ещё и в тревоге, которая возрастала так же быстро, как быстро сгущаются наши сумерки, переходящие в тёмную ночь. Мне было не до пищи: я страшился за целость моего богатства и за мою жизнь: флейтщик Аммун так и стоял с своими кабальными перед глазами напуганной души моей. Я думал, это непременно так и есть: вот он днем обегал уже всех подобных ему, согласных на злодейства, и теперь, при наступающей темноте, все они собрались в какой-нибудь пещере или корчемнице, а как совсем стемнеет, они придут сюда, чтобы взять от меня двадцать тысяч златниц. Когда же они не найдут у меня столько, сколько думают, то они не поверят, что коринфянин Ор не дарил мне такой суммы, и станут меня жечь и пытать. И тут вдруг я, к ужасу своему, вспомнил, что я никогда как следует не заботился о крепости запоров для своего бедного жилища… Я закрывал его на время моего отсутствия более только для вида, а ночью часто спал, даже совсем не положив болтов ни на двери мои, ни на окна. Теперь это не годилось, и как время уже совсем приблизилось к ночи, то надо было поспешить все пересмотреть и что можно поскорее приладить, чтобы не так легко было ко мне ворваться. Я придумал, как можно подпереть изнутри мою дверь, но только что стал это подстроивать, как вдруг неожиданно, перед самыми глазами моими, моя циновка распахнулась, и ко мне не взошёл, а точно чужою сильною рукою был вброшен весь закутанный человек. Он как впал ко мне, так обвил мою шею и замер, простонав отчаянным голосом: — Спаси меня, Памфалон!

Глава пятнадцатая[ править ] С теми мыслями, каких я был полон в эту минуту и чего в тревоге опасался от Аммуна, я прежде всего заподозрил, что это начинается его дело, затеянное с какою-нибудь хитростию, в которых разбойничий ум Аммуна был очень искусен. Я уже ждал боли, которую должен был ощутить от погружения в мою грудь острого ножа рукою впавшего ко мне гостя, и, охраняя жизнь свою, с такою силою оттолкнул от себя этого незнакомца, что он отлетел от меня к стене и, споткнувшись на обрубок, упал в угол. А я тотчас же сообразил, что мне легче будет управиться с одним человеком, который притом показался мне слабым, чем с несколькими за ним следующими, и потому я поскорее примкнул заставицу и задвинул крепкий засов, а потом взял в руки секиру и стал прислушиваться. Я твёрдо решился ударить секирою всякого, кто бы ни показался в моё жилище, а в то же время не сводил глаз с того пришельца, которого отшвырнул от себя в угол. Он стал мне казаться странен тем, что неподвижно лежал в углу, куда упал, и занимал так мало места, как ребёнок, а в то же время он совсем не обнаруживал ничего против меня ухищрённого, а, напротив, был будто заодно со мною. Он зорко следил за каждым моим движением и, учащенно дыша, шептал: — Запрись!.. Меня это удивило, и я сурово сказал: — Хорошо, я запрусь, но тебе что от меня нужно? Тогда я скажу тебе, что мне нужно. С этим я протянул гостю руку, и передо мною вспорхнуло лёгкое детское тело. А гость мой, говоривший до сей поры шепотом, отвечает мне женским голосом: — Да, Памфалон, я женщина, — и с этим она распахнула на себе тёмную епанчу, в которую была завернута, и я увидал молодую, прекрасную женщину, с лицом, которое мне было знакомо.

На нём вместе с красотою отражалось ужасное горе. Голова её была покрыта дробным плетением волос, и тело умащено сильным запахом амбры, но она не имела бесстыдства, хотя говорила ужасные вещи. Что тебе нужно? А она говорит: — Ты не узнал меня, верно. Я Магна, дочь Птоломея с Альбиной. Купи меня, купи, Памфалон-скоморох, дочь Птоломея — у тебя теперь много богатства, а Магне золото нужно, чтоб спасти мужа и избавить детей из неволи. И, орошая щёки слезами, Магна стала торопливой рукой разрешать на себе пояс туники. Глава шестнадцатая[ править ] Старик! Имя Магна принадлежало самой прекрасной, именитой и несчастной женщине в Дамаске. Я знал её ещё в детстве, но не видал её с тех пор, как Магна удалилась от нас с византийцем Руфином, за которого вышла замуж по воле своего отца и своей матери, гордой Альбины.

Говори мне скорее, что с тобой сделалось, где твой супруг, роскошный богач-византиец Руфин, которого ты так любила? Неужто его поглотили волны моря, или молодую жизнь его пресёк меч переплывшего Понт скифского варвара? Где же твоя семья, где твои дети? Магна, потупясь, молчала. Зачем быстрые ноги твои принесли тебя к бедному жилищу бесславного скомороха, над которым ты сейчас так жестоко посмеялась, сделав мне в шутку такое нестаточное предложение! Но Магна грустно покачала головою и проговорила в ответ: — Ты, Памфалон, не знаешь всех моих ужасных несчастий! Я не смеюсь: я пришла продать себя не для шутки. Муж мой и дети!.. Муж мой и дети мои все в неволе. Моё горе ужасно!

И тут-то, пустынник, постигло меня то искушение, за которым я позабыл и обет мой, и клятву, и самую вечную жизнь. Глава семнадцатая[ править ] Я знал Магну с ранних дней её юности. Я не был в доме её отца, а был только в саду как скоморох, когда меня звали, чтобы потешить ребёнка. Гостей вхожих к ним было мало, потому что великолепный Птоломей держал себя гордо и с людьми нестрогой жизни не знался. В его доме не было таких сборищ, при которых был нужен скоморох, а там собирались учёные богословы и изрекали о разных высоких предметах и о самом святом духе. Жена Птоломея, Альбина, мать красавицы Магны, была под стать своему мужу. Все самые пышные жёны Дамаска не любили её, но все признавали её непорочность. Верность Альбины для всех могла быть уроком. Превосходная Магна уродилась в мать, на которую походила и прекрасным лицом, но молодость её заставляла её быть милосердной. Прекрасный сад её отца, Птоломея, примыкал к большому рву, за которым начиналось широкое поле.

Мне часто приходилось проходить этим полем, чтобы миновать дальний обход к загородному дому гетеры Азеллы. Я всегда шёл с моей скоморошьею ношей и с этой самой собакою. Акра тогда была молода и не знала всего, что должна знать скоморошья собака. Выходя в поле, я останавливался на полпути, как раз против садов Птоломея, чтобы отдохнуть, съесть мою ячменную лепёшку и поучить мою Акру. Я обыкновенно садился над обрывом оврага, ел, — и заставлял Акру повторять на широком просторе уроки, которые давал ей у себя, в моём тесном жилище. Среди этих занятий я и увидал один раз прекрасное лицо взросшей Магны. Закрывшись ветвями, она любопытно смотрела из зелени на весёлые штуки, которые проделывала моя Акра. Я это приметил и, не давая Магне заметить, что я её вижу, хотел доставить ей представлениями моего пса более удовольствия, чем Акра могла показать по тогдашней своей выучке. Чтобы побудить собаку к проворству, я несколько раз хлестнул её ремнем, но в ту самую минуту, когда собака взвизгнула, я заметил, что зелень, скрывавшая Магну, всколыхнулась, и прекрасное лицо девушки исчезло… Это привело меня в такое озлобление, что я ещё ударил Акру два раза, и когда она подняла жалобный визг, то из-за ограды сада до меня донеслись слова: — Жестокий человек! Я оборотился и увидал Магну, которая вышла из своего древесного закрытия, и, стоя по перси над низкой, заросшей листами оградой, говорила она мне с лицом, пылающим гневом.

Я простолюдин и не могу развращать людей высшего звания. И я повернулся и хотел уходить, как она остановила меня одним звуком и сказала: — Не идёт тебе рассуждать о людях высокого звания. Лучше вот… лови С этим она бросила шёлковый мешочек, который не долетел на мою сторону, а я потянулся, чтобы его подхватить, и, оборвавшись, упал на дно оврага. В этом падении я страшно расшибся. Глава восемнадцатая[ править ] В бедствии моём мне было утешением, что во все десять дней, которые я провёл в малой пещерке на дне оврага, ко мне всякий день спускалась благородная Магна. Она приносила мне столько роскошной пищи, что её с излишком доставало для меня и для Акры, а Магна сама, своими девственными руками, смачивала у ручья плат, который прилагала к моему больному плечу, стараясь унять в нём несносный жар от ушиба. При этом мы с ней вели отрадные для меня разговоры, и я наслаждался как чистотой её сердца, так и ясным светом рассудка. Одно мне в ней было досадно, что она не сниходила ничьим слабостям и слишком на себя во всём полагалась. И я видел, что она их весьма уважала и во всём хотела им следовать. Несмотря на свою молодость, она и меня хотела исправить и оторвать от моей жизни, а когда я не решался ей этого обещать, то она сердилась.

Я же ей говорил то, что и есть в самом деле. Живи ты для чести, а я определён жить для поношения, и, как глина, я не спорю с моим горшечником. Жизнь меня заставила быть скоморохом, и я иду своею дорогой, как бык на верёвке. Магна не умела понять простых слов моих и всё относила к привычке. Дёготь, побывав в чистой бочке, делает её ни к чему больше не годною, как опять же для дёгтя. Нетрудно мне было понять, что она становится нетерпелива, и я в глазах её теперь — всё равно что дегтярная бочка, и я умолкал и сожалел, что не могу уйти скорей из оврага. Тяжело стало мне от её самомнения, да и сама она стала заботиться, как меня вынуть из рва и доставить в моё жилище. Сделать это было трудно, потому что сам я идти не мог, а девушка была слишком слаба, чтобы помочь мне в этом. Дома же она не смела признаться своим гордым родителям в том, что говорила с человеком моего презренного звания. И как один проступок часто влечёт человека к другому, так же случилось и здесь с достойною Магной.

Для того чтобы помочь мне, презренному скомороху, который не стоил её внимания по своему недостоинству, она нашла себя вынужденной довериться ещё некоторому юноше, по имени Магистриан. Магистриан был молодой живописец, который прекрасно расписывал стены роскошных домов. Он шёл однажды с своими кистями к той же гетере Азелле, которая велела ему изобразить на стенах новой беседки в её саду пир сатиров и нимф, и когда Магистриан проходил полем близ того места, где лежал я во рву, моя Акра узнала его и стала жалостно выть. Магистриан остановился, но, подумав, что на дне рва, вероятно, лежит кто-нибудь убитый, хотел поскорей удалиться. Без сомнения, он и ушёл бы, если бы наблюдавшая всё это Магна его не остановила. Магна увлеклась состраданьем ко мне, раскрыла густую зелень листвы и сказала: — Прохожий! Здесь на дне рва лежит человек, который упал и расшибся. Я не могу пособить ему выйти, но ты сильный мужчина, и ты можешь оказать ему эту помощь. Магистриан тотчас спустился в ров, осмотрел меня и побежал в город за носильщиками, чтобы перенести меня в моё жилище.

Суета актёрской жизни часто заслоняет ту ценность, которую имеет эта профессия для людей. История скомороха Памфалона сбрасывает пелену суеты, обнажая перед строгим оком отшельника Ермия искупительную суть скоморошества и самого Памфалона. Герой моноспектакля — актёр, рассказывающий эту историю, — и есть сам скоморох, только наш современник. Это актёр, разрывающийся между «халтурами», потому что сегодня большинство актёров только так и способно прокормить себя и семью. И здесь он играет спектакль, спеша с одной «халтуры» на другую.

Аудиокниги слушать онлайн

Герой моноспектакля - актер, рассказывающий всю эту историю, он сам и есть скоморох, только он наш современник. Это актёр, разрывающийся между халтурами, кино и театром. И здесь он играет спектакль, спеша с одной халтуры на другую. Подобно Памфалону он неосознанно жертвует себя зрителям - такова его судьба. Спектакль «Скоморох Памфалон» - дань уважения творчеству великого русского писателя Н.

Художником спектакля выступил Максим Обрезков, соавтор множества проектов Владимира Панкова, с 2003 года сотрудничающий со студией SounDrama. Над хореографией в постановке работала Екатерина Кислова, руководитель хореографической лаборатории ЦДР. Владимир Панков: «Музыку к спектаклю создают сразу два композитора: сооснователь студии SounDrama, музыкальный руководитель ЦДР Сергей Родюков, а также художественный руководитель первого в Центральной Азии ансамбля современной музыки «Omnibus» Артём Ким. Другие спектакли.

Этот спектакль обещает стать ярким и запоминающимся событием в театральной жизни города. Источник Ссылка Новости.

ЦДР выпускает премьеру на Поварской 18:22, 27 августа 2022 г. Постановку Владимира Панкова по повести Лескова покажут на легендарной площадке на Поварской. Поварская, 20 — знаковое для российского театра место, где с 1986 по 2001 год располагался знаменитый театр Анатолия Васильева. Последние пять лет «Поварская» принадлежала «Центру драматургии и режиссуры», но была закрыта для зрителей.

ЦДР выпускает премьеру на Поварской

Черствость и сила — спутники смерти. Гибкость и слабость выражают свежесть бытия. Поэтому, что отвердело, то не победит.

Напротив того, в низших людях тогда было много самых скверных пороков, про которые и говорить стыдно, а в высших лицах царило всеобщее страшное лицемерие.

Все притворялись богобоязненными, а сами жили совсем не по-христиански: все злопамятствовали, друг друга ненавидели, а к низшим, бедным людям не имели сострадания; сами утопали в роскоши и нимало не стыдились того, что простой народ в это самое время терзался в мучительных нуждах. Обеднявших брали в кабалу или в рабство, и нередко случалось, что бедные люди даже умирали с голода у самых дверей пировавших вельмож. При этом простолюдины знали, что именитые люди и сами между собой беспрестанно враждовали и часто губили друг друга.

Они не только клеветали один на другого царю, но даже и отравляли друг друга отравами на званых пирах или в собственных домах, через подкуп кухарей и иных приспешников. Как сверху, так и снизу всё общество было исполнено порчей. Глава вторая У упомянутого Ермия душа была мирная, и к тому же он её укрепил в любви к людям, как заповедал Христос по Евангелию.

Ермий желал видеть благочестие настоящее, а не притворное, которое не приносит никому блага, а служит только для одного величания и обмана. Ермий говорил: если верить, что Евангелие божественно и открывает, как надо жить, чтобы уничтожить зло в мире, то надо всё так и делать, как показано в Евангелии, а не так, чтобы считать его хорошим и правильным, а самим заводить наперекор тому совсем другое: читать «оставь нам долги наши, яко же и мы оставляем», а заместо того ничего никому не оставлять, а за всякую обиду злобиться и донимать с ближнего долги, не щадя его ни силы, ни живота. Над Ермием за это все другие вельможи стали шутить и подсмеиваться; говорили ему: «Верно, ты хочешь, чтобы все сделались нищими и стояли бы нагишом да друг дружке рубашку перешвыривали.

Так нельзя в государстве».

Так же в гранках сохранилось авторское предисловие, в котором без Толстого не обошлось. Оно изложено в своем месте сухим и скучным образом, а я позволю себе попытаться пересказать его здесь по возможности простым русским языком, в том виде, в каком эта византийская легенда представляется при вникновении в ее сущность. Теперь, пока этот литературный жанр в моде и пока он еще не надоел публике, надо этим пользоваться и показать, что он интересен не с одной только той стороны, которая с беспримерным художественным мастерством эксплуатируется графом Львом Николаевичем Толстым.

Ознакомьтесь с афишами лучших мероприятий: театральной , концертной или семейной. Найти - Поиск афиши театра или концертной площадки Хотите найти афишу театра или любой другой площадки? Укажите ключевое слово из наименования площадки и мы найдем все подходящие под него результаты.

Также вы можете воспользоваться просмотром списка всех доступных площадок или артистов.

"Скоморох Памфалон". Примерка костюмов

Это получше Геракла и Илиады будет. Если убрать всё мракобесие из повести, она не будет так прекрасна. Несколько раз слышал, что Реми восторгается Памфалоном, но думал что в его пересказе не найду этого произведения.

А вот Памфолон мне очень понравился, как большинство комиков, он развлекает людей, а сам несчастен. Чистая душа, которая помогла Ермию, пусть хоть и поздно, но помог. Так что, этому произведению я ставлю 8 из 10, хотя сразу после прочтения хотела….

Сама легенда в устах скомороха становиться рассказом о его собственном нечестивом и грешном падении, рассказом о заглублении своей души. Да и вся эта история уходит на второй план, на первый же выдвигаются горделивый самовольный столпник Ермий, в гордыне думающий на столпе о тщете своих усилий и беззаботный скоморох из Дамаска, явленный столпнику, как пример благости, записанный в книгу живых.

Лескова, Собрание П. Полемическая задача, поставленная здесь Лесковым, — показать превосходство некоторых византийских легенд над легендами западного образца, — настойчиво реализуется в произведении. В этом нетрудно убедиться, сравнивая «Скомороха Памфалона» с «Флорентинской легендой». Чтобы спасти женщину от позора, Памфалон и Магистриан не останавливаются ни перед чем: первый жертвует своим последним достоянием, а когда этого оказывается недостаточно, готов вынести любые оскорбления и унижения, лишь бы достичь цели; второй с тою же целью не задумываясь продает себя в рабство.

В противоположность пассивно-добродетельной, а в сущности холодной и «невероподобной» Джиневре, Лесков реалистически рисует обаятельный и живой образ Магны, обладающей добродетелью подлинной, добытой и выстраданной в испытаниях жизни. Ради детей Магна готова поступиться самым дорогим для себя — своей женской честью. Только недостойному мужу из «Флорентийской легенды» в «Скоморохе Памфалоне» соответствует в равной степени непривлекательная фигура — муж Магны, «византиец Руфин». Лесков нигде не указывает на причины непоявления предисловия в печати, но они ясны и так. По всей вероятности, Лескову неудобно было печатать предисловие, из которого читатель мог сделать заключение о том, что его автор отваживается на соревнование не только с Лей-Гентом, но и с Л. Толстым; больше того, некоторые выражения из предисловия могли натолкнуть на мысль, что это соревнование Лесков считает уже выигранным для себя. Другая причина более серьезна.

Работая над «Скоморохом Памфалоном», Лесков слишком увлекся полемикой, соревнованием и собственной фантазией, и это привело к несколько неожиданным результатам. Получился не пересказ, а слишком вольная обработка, вступившая в противоречие с источником, легшим в основу произведения, и с некоторыми положениями предисловия. Лесков решил опустить предисловие, так как почувствовал это очень скоро. Впрочем, уже и в самом предисловии это чувствуется: «сказание византийское... Впоследствии это противоречие просто-напросто констатируется. В письме к С. Шубинскому от 19 сентября 1887 года Лесков пишет о «Скоморохе Памфалоне»: «Вы первый и долгое время Вы единственный ценили этот рассказ, стоивший мне особого труда по подделке языка и по изучению быта того мира...

Феодула давал только слабый и самый короткий намек» «Ежемесячные литературные приложения к журналу «Нива», 1897, сентябрь — декабрь, стр. Это хорошо осознанное противоречие заставляет Лескова скрывать источник «Скомороха Памфалона» от широкого читателя. Шубинскому от 20 мая 1886 года Лесков сообщал: «Повесть из Прологов кончил и ею доволен. Источника фабулы не указываю. Повесть вышла в роде Толстого Льва , но более в роде Флобера «Искушение св. Душа моя и вкус этим утешены... Шубинского, оп.

Между тем сведущий читатель устанавливал скрываемое Лесковым противоречие и без этих указаний. Толстой, например, считал, что «у Лескова нет чувства меры... Лесков берет «Пролога», заимствует из них, но искажает их» Д. Маковицкий, Яснополянские записки, выпуск второй, 1923, стр. Важно отметить также, что свободное обращение Лескова с источниками своих легенд и сказаний вызывало подчас яростное сопротивление реакционеров. Георгиевский в статье «Апокрифическое сказание или литературная фальсификация» обвинял Лескова в том, что в его произведении «Невинный Пруденций» проводится тенденциозная мысль об отрицании брака, которой нет в источнике «Слово от Патерика» , но которая есть в «Крейцеровой сонате» Л. Георгиевский пришел к выводу, что под пером Лескова «Слово от Патерика» «из благочестивого и строго церковного «слова» превратилось в тенденциозный набор пустых фраз грубого материализма» «Русское обозрение», 1892, сентябрь, стр.

Столь же резким нападкам Георгиевского подверглась «Повесть о богоугодном древоколе», а в сущности и все другие «переделки», которые Лесков, по определению Георгиевского, выдавал «за подлинные сказания Пролога» там же. В одном из писем Лескова к С. Шубинскому есть такие строки: «Я Вам писал, что повесть вполне цензурна, а Вы мне отвечаете: я не верю... Словом — нет ничего относящегося к церкви... Еще более знаменательны горькие строки из письма Лескова к А. Суворину от 11 марта 1887 года : «Хотел бы знать Ваше мнение: неужели «Скоморох» совсем плох?

ЦДР выпускает премьеру на Поварской

Работая над «Скоморохом Памфалоном», Лесков слишком увлекся полемикой, соревнованием и собственной фантазией, и это привело к несколько неожиданным результатам. — Слышал ли ты, Памфалон, самую грустную новость? скомороха, живущего жизнью грешной, зарабатывающего деньги забавами власть предержащих вместе с гетерами. Лучшим художником был признан Максим Обрезков за вклад в спектакль «Скоморох Памфалон» в Центре драматургии и режиссуры.

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий