Сирано де Бержерак (пьеса) — У этого термина существуют и другие значения, см. Сирано де Бержерак (значения). «Сирано де Бержерак» (фр. Cyrano de Bergerac) — героическая комедия в 5 действиях в стихах Эдмона Ростана. Сочинена в 1897 году. Имя Сирано де Бержерака давно стало нарицательным, а Эдмон Ростан вошел в плеяду самых знаменитых французских драматургов. Пьеса Эдмона Ростана «Сирано де Бержерак» часто ставится на театральных подмостках, что говорит о популярности у зрителей этого произведения.
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ. ГАЗЕТА СИРАНО
Однако мировую славу и деньги ему принесла пьеса «Сирано де Бержерак», созданная тремя годами позже и ставшая вершиной творчества драматурга. небольшая по объему пьеса, написанная так увлекательно, что читается влет. Однако мировую славу и деньги ему принесла пьеса «Сирано де Бержерак», созданная тремя годами позже и ставшая вершиной творчества драматурга.
СИРАНО́ ДЕ БЕРЖЕРА́К
Владимирский театр драмы представил зрителям своего «Сирано де Бержерака» | В нашей библиотеке есть возможность читать онлайн бесплатно «Сирано де Бержерак» (целиком полную версию) весь текст книги представлен совершенно бесплатно. |
Сирано де Бержерак: человек и персонаж | Спектакль «Сирано де Бержерак» по пьесе французского драматурга Эдмона Ростана 1989 года идет в театре с 2018 года. |
"Сирано де Бержерак": краткое содержание, сюжет пьесы
Приходит Роксана и рассказывает, что влюблена в Кристиана де Невиллета, и его должны перевести в полк, и умоляет быть для него покровителем. Сирано ей не отказывает в этой просьбе. На собрании гвардейцев Бержерак рассказывает о вчерашней битве, но один из них начинает дерзить Сирано, указывая на его нос. Но когда Кристиан узнал, что победитель кузен Роксаны, просит прощения и признался, что тоже влюблен в нее. Сирано рассказывает, что чувства Невиллета взаимны и предлагает ему послать Роксане письмо, но оказывается, что он совсем не умеет писать красивые слова.
Поэтому поэт предлагает быть для него умом и отдает письмо, которое он писал кузине. Кристиан появляется у балкона возлюбленной, не знает, какую вести речь, тут Сирано опять помогает, из кустов, подсказывая ему нужные слова. Роксане очень нравятся его признания, и она дает согласие на поцелуй. Граф де Гиш тоже пытается добиться любви Роксаны.
Он руководит полком, где служат Кристиан и Бержерак.
Одного слова «нос» достаточно, чтобы он вызвал собеседника на дуэль. Из-за своего «физического недостатка» он боится открыть свою любовь к кузине Роксане. Однажды Роксана, с которой они с Бержераком дружат с детства, признаётся, что её сердце покорил красавчик Кристиан, который как раз поступает в полк гасконцев, где служит и Сирано. Одно пугает Роксану: вдруг за чудесным лицом Кристиана скрывается очередной неотёсанный дуралей.
Ого, — сказали они и взяли меня под руки, — вы еще хорохоритесь? Господин губернатор-то вас узнает».
Они повели меня туда, где стояла их часть, и здесь я узнал, что я действительно во Франции, но не в Европе, ибо это была Новая Франция [14]. Некоторое время спустя я был представлен вице-королю господину Монманьи [15] ; он спросил меня, из какой я страны, каково мое имя и мое звание; я ответил на все его вопросы и рассказал о приятном и успешном исходе моего путешествия; поверил ли он мне или сделал только вид, что поверил, я не знаю; как бы то ни было, он был так любезен, что приказал отвести мне комнату в своем собственном доме. Для меня было большим счастьем встретить человека, способного к возвышенным мыслям, который притом не выразил никакого удивления, когда я ему сказал, что Земля, очевидно, вращалась, пока я поднимался, ибо, начав свое воздушное путешествие в двух милях от Парижа, я упал по линии, почти перпендикулярной в Канаде. Вечером, когда я уже собрался ложиться спать, он вошел в мою комнату и сказал: «Я бы не стал нарушать вашего покоя, если бы я не думал, что человек, обладающий такой тайной силой совершить столь длинный путь в полдня, должен также обладать способностью не уставать. Но вы не знаете, — прибавил он, — какой забавный спор у меня только что был по вашему поводу с нашими отцами иезуитами. Они настаивают на том, что вы колдун, и самое большое снисхождение, на которое вы можете рассчитывать с их стороны, это то, чтобы сойти за обманщика. Действительно, то движение, которое вы приписываете Земле, разве это не удачный парадокс?
Что касается меня, скажу вам откровенно, почему я не разделяю ваших взглядов. Ведь выехав из Парижа вчера, вы могли бы прибыть сюда сегодня, хотя бы Земля и не вращалась; не должно ли было привести вас сюда Солнце, поднявшее вас при помощи ваших бутылок, так как, согласно Птоломею, Тихо Браге [16] и современным философам, оно движется наискось от того пути, которое вы приписываете Земле. А затем, почему вы считаете правдоподобным представление, что Солнце неподвижно, когда мы видим, как оно движется? И почему вы предполагаете, что Земля вращается с такой быстротой, когда мы чувствуем, как она неподвижна под наши ми ногами? Во-первых, самый здравый смысл говорит за то, что Солнце помещается в центре вселенной, ибо все тела, существующие в природе, нуждаются в его животворном огне, что оно обитает в самом центре подвластного ему государства, чтобы немедленно удовлетворять всем его потребностям, и что первопричина жизни находится в центре всех тел, чтобы действие ее могло распространяться на них легко и равномерно. Точно так же мудрая природа поместила детородные органы человека в середине его тела, зернышко в сердцевине яблока, косточки в середине плода, точно так же луковица сохраняет под защитой сотни окружающих ее кожиц драгоценный росток, из которого миллионы новых луковиц почерпнут свое существование. Ибо это яблоко само в себе маленькая вселенная, а зернышко, содержащее в себе больше тепла, чем остальные его части, и есть солнце, распространяющее вокруг себя тепло, хранителя целого яблока; росток с этой точки зрения тоже маленькое солнце этого мирка, согревающее и питающее растительную соль этого маленького тела.
Исходя из этого предположения, я говорю, что Земля, нуждаясь в свете, в тепле и в воздействии этого великого источника огня, вращается вокруг него, чтобы получить от него силу, сохраняющую ее жизнь и необходимую ей равномерно для всех ее частей. Было бы одинаково смешно думать [17] , что это великое светило станет вращаться вокруг точки, до которой ему нет никакого дела, как было бы смешно предположить при виде жареного жаворонка, что вокруг него вертелась печь. Иначе, если бы Солнцу приходилось выполнять эту работу, надо было бы думать пришлось бы сказать , что медицина нуждается в больном, что сильный должен подчиняться слабому, знатный — служить простолюдину и что не корабль плывет вдоль берегов, а берега движутся вокруг корабля. Если вам непонятно, каким образом может вращаться такая тяжелая масса, скажите мне, пожалуйста, разве менее тяжелы светила и небесный свод, который вы считаете таким плотным? Еще скорее можем мы, убежденные в том, что Земля есть шар, заключить о ее движении на основании ее формы. Но почему вы предполагаете, что небо также имеет форму шара, когда знать вы этого не можете и когда ясно, что, если оно не обладает именно этой формой, оно не может вращаться. Я нисколько не укоряю вас за ваши эксцентрики, концентрики и ваши эпициклы, но относительно них вы будете в состоянии дать мне лишь самые смутные объяснения, я же исключаю их из своей системы.
Будем говорить только об естественных причинах этого движения. Ведь вам, картезианцам [18] , приходится прибегать к предположению о разумных существах, движущих ваши сферы и управляющих ими. Но я, не нарушая покоя верховного существа, который, без сомнения, создал природу совершенной и по мудрости своей завершил ее создание так, что, сделав ее совершенной для одной цели, он не мог ее оставить несовершенной для другой, я, повторяю, нахожу в самой Земле те силы, которые заставляют ее вращаться! Потому я говорю, что солнечные лучи и исходящее из них действие, ударяя по Земле, заставляют ее вращаться, как мы заставляем вращаться шар, ударяя его рукой; точно так же испарения, постоянно поднимающиеся из недр Земли с той ее стороны, на которую светит солнце, задержанные холодным воздухом среднего пояса и отраженные от него, падают на нее обратно и, имея возможность ударить ее только вкось, по необходимости заставляют ее вращаться вокруг самой себя. Объяснение остальных двух движений еще менее сложно. Вдумайтесь, пожалуйста…». На этих словах вице-король меня остановил: «Я предпочитаю, — сказал он, — освободить вас от этого труда; я, кстати, читал об этом предмете несколько книг Гассенди [19] , зато вы должны выслушать, что мне ответил однажды один из наших отцов, поддерживающий вашу точку зрения: «Действительно, говорил он, я представляю себе, что Земля может вращаться, однако не по тем причинам, которые приводит Коперник, а потому что огонь ада заключен в центре Земли, как нас учит об этом священное писание, и души осужденных на вечные мучения, спасаясь от страшного пламени, карабкаются вверх, удаляясь от него в направлении против земного свода, и таким образом заставляют Землю вращаться, подобно тому как собака, когда бежит, заставляет вращаться колесо, на нее надетое».
Мы стали расхваливать рвение почетного священника, а, окончив свой панегирик, господин де Монманьи сказал, что его очень удивляет, почему же система Птолемея, столь мало правдоподобная, была так распространена. Присовокупите к этому еще всю невыносимую гордость человека, который убежден, что природа создана лишь для него, как будто есть сколько-нибудь вероятия в том, что Солнце, огромное тело, в четыреста тридцать четыре раза больше Земли [20] , было зажжено для того, чтобы созревал его кизил и кочанилась капуста. Что касается до меня, то я далек от того, чтобы сочувствовать дерзким мыслям, и думаю, что планеты — это миры, окружающие Солнце, а неподвижные звезды — точно такие же солнца, как наше, что они также окружены своими планетами, т. Ибо как же по совести представить себе, что все эти огромные шаровидные тела — пустыни и что только наша планета, потому что мы по ней ползаем, была сотворена для дюжины высокомерных плутов. Неужели же, если мы по Солнцу исчисляем дни и года, это значит, что Солнце было сотворено для того, чтобы мы в темноте не стукались лбами об стену. Нет, нет! Если этот видимый бог и светит человеку, то только случайно, как факел короля случайно светит проходящему по улице вору».
Кроме того, если предположить, что мир не бесконечен, нужно предположить, что и бог конечен, ибо он не может быть там, где ничего нет, и не может увеличить обширность мира, не прибавив и к собственной пространственности, начиная быть там, где его до сих пор не было. Поэтому нужно думать, что подобно тому, как мы отсюда видим Юпитер и Сатурн, точно так же, как находясь на той или другой планете, мы открыли бы множество миров, которых отсюда не видим, и что именно так и построена вселенная до бесконечности» «По чести, — возразил он, — что бы вы ни говорили, я совершенно не способен понять, что такое бесконечность». Вовсе не понимаете, ибо когда вы думаете об этом, то это ничто все-таки представляете себе по меньшей мере в виде ветра или воздуха, а это уже есть нечто. Но если вы не можете обнять бесконечность в целом, вы можете представить ее себе по частям, ибо не трудно вообразить себе землю, огонь, воду, воздух, звезды, небеса; бесконечность же — это не что иное, как беспредельная ткань всего этого. Если вы меня спросите, каким образом были сотворены все эти миры, ибо священное писание говорит только об одном мире, созданном богом, я вам отвечу, что оно говорит только о нашем мире, потому что это единственный из миров, который бог взял на себя труд сотворить собственной рукой, все же остальные миры, развешенные по лазури вселенной, как те, которые мы видим, так и те, которых не видим, — это только пена, выбрасываемая светилами, которые себя очищают. Действительно, как бы могли существовать эти огромные источники огня, если бы они каким-то образом не были связаны с той материей, которая их питает. И точно так же, как огонь гонит далеко от себя золу, которая бы его заглушила; как золото, расплавленное в горниле, отделяется, очищаясь от колчедана, уменьшающего его вес; как сердце освобождается при помощи рвоты от несваримых материй, давящих его, — так и Солнце каждый день выбрасывает из себя остатки материи, питающей его пламя, и очищается от нее.
Но когда вся эта материя, которая его поддерживает, сгорит до конца, не сомневайтесь, что оно разольется во все стороны, будет искать новой пищи и бросится на все миры, им же некогда созданные, особенно на те, которые к нему всего ближе, и тогда этот великий огонь смешает и расплавит все эти тела, а затем разгонит их во все стороны, как и раньше; постепенно очистившись, он, таким образом, опять будет служить солнцем этим маленьким мирам, которые он породил, вытаскивая их вон из своей сферы. Вероятно, это и вызвало предсказание пифагорейцев о всемирном пожаре, что вовсе не есть забавная выдумка, и Новая Франция, в которой мы находимся, доставляет нам весьма убедительное тому доказательство. Ведь Америка, этот обширный материк, представляет из себя половину всей суши, однако он долго не был открыт нашими путешественниками, хотя они тысячу раз переплывали через океан, и неудивительно, ибо его еще не существовало, точно так же, как не существовало многих островов, полуостровов и гор, которые появились на нашем земном шаре, когда Солнце, очищая себя от ржавчины [21] , отбросило ее далеко от себя; сгустившись в тяжелые, плотные клубки, она была притянута к центру нашего мира, может быть, постепенно мелкими частями, а может быть, сразу целой массой. Эта мысль вовсе не так безрассудна, и святой Августин [22] , наверное, одобрил бы ее, если бы открытие Америки произошло при нем, ибо этот великий человек, ум которого был просвещен святым духом, утверждает, что в его время Земля была плоская, как кухонная плита, и что она плавала над водой, как апельсин, разрезанный пополам. Но если я когда-либо буду иметь честь видеть вас во Франции и доставлю вам возможность наблюдать небо через превосходную трубу, вы увидите, что некоторые темные места, которые отсюда кажутся пятнами, — это целые миры, еще строящиеся». Мои глаза совершенно смыкались, когда я кончал эту речь, и это заставило господина де Монманьи со мной проститься. Как на другой день, так и в следующие мы продолжали вести разговоры на ту же тему, но вскоре затруднения, осложнившие управление провинцией, отразились и на наших философских беседах, и я все более и более стал задумываться над тем, как бы мне подняться на Луну.
Как только она всходила, я отправлялся в лес и там принимался мечтать о своем предприятии и о том, как бы довести его до благополучного конца; наконец вечером, накануне Иванова дня, в то самое время, когда в форте шел совет и разрешался вопрос о том, следует ли оказать помощь дикарям против ирокезов [23] , я ушел один на склон небольшой горы, поднимавшейся за нашим домом, и вот как я осуществил свое намерение. Уже раньше я соорудил машину, которая, как я рассчитывал, могла поднять меня на какую угодно высоту; думая, что в ней уже есть все необходимое, я в нее уселся и сверху скалы пустился на воздух. Однако я, очевидно, не принял всех нужных мер предосторожности, так как я тяжело свалился в долину. Хотя я и был очень помят от падения, однако я не потерял мужества, вернулся в свою комнату, достал мозг из бычачьих костей, натер им все тело, ибо я был разбит от головы до ног. Подкрепив свое сердце бутылкой целебной настойки, я отправился на поиски своей машины, но не нашел ее, так как кучка солдат, которых послали в лес нарезать сучьев для праздничных костров, случайно набрела на нее и принесла ее в форт. Долго рассуждали они о том, что бы это могло быть, наконец напали на изобретенную мною пружину; тогда стали говорить, что нужно привязать к машине как можно больше летучих ракет: благодаря быстроте своего полета они унесут ее очень высоко; одновременно с этим под действием пружины начнут махать большие крылья машины, и не найдется ни одного человека, кто бы не принял ее за огненного дракона. Долго я не мог найти ее, наконец разыскал посереди площади Квебека, в ту минуту, когда собирались ее зажечь.
Увидя, что дело моих рук в опасности, я пришел в такое отчаяние, что побежал и схватил за руку солдата в ту минуту, когда он подносил к ней зажженный фитиль; я вырвал фитиль из его рук и бросился к своей машине, чтобы уничтожить горючий состав, который ее окружал; но было уже поздно, и едва я вступил на нее ногами, как вдруг я почувствовал, что поднимаюсь на облака. Ужас, овладевший мной, однако, не настолько отразился на моих душевных способностях, чтобы я забыл все то, что случилось со мной в эту минуту. Знайте же, что ракеты были расположены в шесть рядов по шести ракет в каждом ряду и укреплены крючками, сдерживающими каждую полдюжину, и пламя, поглотив один ряд ракет, перебрасывалось на следующий ряд и затем еще на следующий, так что воспламеняющаяся селитра удаляла опасность в то самое время, как усиливала огонь. Материал, наконец, был весь поглощен пламенем, горючий состав иссяк, и, когда я стал уже думать только о том, как сложить голову на вершине какой-нибудь горы, я почувствовал, что хотя сам я совсем не двигаюсь, однако я продолжаю подниматься, а что машина моя со мной расстается, падает на землю. Это невероятное происшествие исполнило мое сердце такой необычайной радостью, и я был так счастлив, что избежал верной гибели, что я имел наглость начать по этому поводу философствовать. Итак, в то время как я искал глазами и обдумывал головой, что же могло быть причиной всего этого, я увидел свое опухшее тело, еще жирное от того бычачьего мозга, которым я натер себя, чтобы залечить раны, полученные при падении; я понял тогда, что Луна на ущербе а в этой четверти она имеет обыкновение высасывать мозг из костей животных , что она пьет тот мозг, которым я натерся, и с тем большей силой, чем больше я к ней приближаюсь, причем положение облаков, отделяющих меня от нее, нисколько не ослабляло этой силы. Когда по расчету, сделанному мною много времени спустя, я пролетел три четверти расстояния, отделяющего Землю от Луны, я почувствовал, что падаю ногами кверху, хотя я ни разу не кувыркнулся; я бы даже не заметил такого своего положения, если бы почувствовал на голове своей тяжесть своего тела.
Правда, я скоро сообразил, что не падаю на нашу Землю, ибо, хотя и находился между двумя лунами, я ясно понимал, что удаляюсь от одной по мере приближения к другой; я был уверен, что самая большая из этих лун — земной шар, ибо после дня или двух такого путешествия она стала представляться мне лишь большой золотой бляхой, как и другая луна, вследствие того, что отдаленное отражение солнечных лучей совершенно сгладило все различие поясов Земли и контуров тел. Ввиду этого я предположил, что спускаюсь к Луне, и утвердился в этом предположении, когда вспомнил, что начал падать собственно только после того, как пролетел три четверти пути. Ведь эта масса, говорил я сам себе, меньше, чем масса нашей Земли, поэтому сфера ее воздействия тоже должна охватывать меньшее пространство, вследствие чего я позднее почувствовал на себе силу ее притяжения. Я, очевидно, очень долго падал, о чем могу только догадываться, так как быстрота падения мешала мне что-либо замечать, и самое первое, что я могу вспомнить, это то, что я очутился под деревом, запутавшись в трех или четырех толстых ветках, которые треснули под ударом моего падения, и что лицо мое было мокро от расплющенного на нем яблока. К счастью, это место было, как вы вскоре узнаете, земным раем, а дерево, на которое я упал, оказалось древом жизни [24]. Итак, вы понимаете, что, не будь этого счастливого случая, я бы был тысячу раз убит. Часто впоследствии я думал о распространенном в народе представлении, будто, бросаясь с очень высокого места, человек умирает от удушения прежде, чем коснется земли; из случившегося со мной происшествия я заключил, что это ложь или же что живительный сок плода, который потек мне в рот, вернул в тело мою душу, так как она еще не была далеко от него и оно не успело еще остыть и отвыкнуть от своих жизненных функций.
Действительно, как только я очутился на земле, всякая боль у меня прошла даже раньше того, чем она исчезла из моей памяти, а о голоде, от которого я раньше сильно страдал, я вспомнил только потому, что перестал ощущать его. Когда я поднялся, я едва успел рассмотреть самую широкую из четырех больших рек, которые, сливаясь, образовывали озеро, как мое обоняние исполнилось самым сладостным ароматом от разлитого по этой местности благоухания незримой души трав. Я узнал также, что подорожный камень здесь неровен и тверд лишь на вид и становится мягким под шагами. Прежде всего я увидел перекресток, где скрещивалось пять великолепных аллей, обсаженных деревьями, которые по своей необычайной высоте, казалось, поднимались до самого неба в виде высокоствольного леса. Оглядывая их от корня до самых верхушек и еще раз спускаясь взором от верхушек до подножия, я усомнился в том, несет ли их земля или сами они несут землю, прицепившуюся к их корням; их гордые вершины, казалось, тоже гнулись под тяжестью небесных сводов, бремя которых они несли лишь с тяжелыми стонами. Их ветви, распростертые к небесам, казалось, обнимали их, моля светила небесные осенить их благосклонным и очищающим своим воздействием, и о том, чтобы воспринять его еще чистым и не утратившим своей девственности от смешения с земными элементами. Здесь со всех сторон цветы, единственный садовник которых — природа, издают сладостный, хотя и дикий аромат, который возбуждает и радует обоняние.
Тут алый цветок шиповника, лазоревая фиалка, растущая под терновником, не оставляют свободы для выбора, и одна вам кажется прекраснее другой; здесь весна не сменяется другими временами года, здесь не вырастает ядовитое растение, а если оно и появляется, то сейчас же погибает; здесь ручьи веселым журчанием рассказывают камням о своих путешествиях; здесь тысячи пернатых певцов наполняют лес звуком своих мелодичных песен; сборище этих трепещущих божественных музыкантов так велико, что кажется, будто каждый лист этого леса превратился в соловья. Эхо так восхищается их мелодиями, что, слушая, как оно их повторяет, кажется, будто оно само хочет их выучить. Рядом с этим лесом видны две поляны, их сплошная веселая зелень кажется изумрудом, которому нет конца. Весна, рассыпая разнообразные краски по сотням мелких цветочков, смешивает их с восхитительной небрежностью и оттенки их перебрасывает с одного цветка на другой; и не знаешь, друг от друга ли бегут эти цветы, волнуемые летним зефиром, или же они убегают от него, чтобы спастись от шаловливых его ласк. Этот луг можно было бы даже принять за океан, ибо он безбрежен, как море, и мой взор, испуганный тем, что забежал так далеко и не увидел края, поспешил послать туда мою мысль; мысль же моя, сомневаясь в том, что это конец мира, хотела убедить себя, что красота этих мест, быть может, заставила небо соединиться с землей. Среди этого великолепного и обширного цветочного ковра серебряной струей пробивается ключ; трава, окаймляющая его, пестрит кувшинками, лютиками, фиалками и сотней других мелких цветов; они теснятся к воде, будто каждый из них спешит полюбоваться на свое отражение. Но ручей еще в колыбели; он только что родился, и на его юном и гладком лице нет ни одной морщинки.
Большие изгибы, которые он делает, по тысячу раз возвращаясь к месту своего рождения, показывают, что он очень неохотно покидает свою родину, и, как бы устыдившись того, что его ласкают в присутствии матери, он журча отталкивает мою руку, которая хочет к нему прикоснуться.
Ему нет равных ни на поле брани, ни на поле поэтических состязаний. Лишь одно смущает Сирано: он считает свой огромный нос несносным уродством. Одного слова «нос» достаточно, чтобы он вызвал собеседника на дуэль. Из-за своего «физического недостатка» он боится открыть свою любовь к кузине Роксане. Однажды Роксана, с которой они с Бержераком дружат с детства, признаётся, что её сердце покорил красавчик Кристиан, который как раз поступает в полк гасконцев, где служит и Сирано. Одно пугает Роксану: вдруг за чудесным лицом Кристиана скрывается очередной неотёсанный дуралей.
Познакомившись с ним, де Бержерак убеждается, что парень, хоть добр, смел и честен, действительно звёзд с неба не хватает. И тут ему приходит на ум идея создать для Роксаны идеального возлюбленного: прекрасному лицу Кристиана Сирано даст свой богатый духовный мир. Издания Первая французская публикация — Париж, 1898.
Сирано Неустрашимый.
Александринский театр отменил показы «Сирано де Бержерака» после жалобы на дискредитацию ВС РФ. Сирано де Бержерак известен как отличный фехтовальщик и заядлый дуэлянт, не потерпевший ни одного поражения. Название: Сирано Де Бержерак. Жанр: Драматургия: прочее.
Краткое содержание Сирано де Бержерак Ростан для читательского дневника
Баевской в полной мере отражает все драматургические особенности оригинала. Текст сопровожден послесловием и комментариями. Раскрыть описание.
Он сочинял стихи и письма-памфлеты, высмеивающие людские пороки, духовенство, политику первого министра Франции Мазарини, создал комедию «Проученный педант» и трагедию «Смерть Агриппины». В 1654-55 годах появляется долгожданная печатная книга «Разные произведения господина де Бержерака», включающая комедию «Одураченный педант» и 47 писем. Вероятно, для этого издания художник Эйнс создал гравированный портрет Сирано де Бержерака. В том же году была издана книгой и трагедия «Смерть Агриппины». Начиная с 1650 года Сирано много работал над главным своим произведением — «Новый свет, или Государства и империи Луны» и продолжающим это сочинение трактатом «Иной свет, или Государства и империи Солнца», который остался незавершенным. Личность писателя — остроумного, необычайно храброго, неистощимого на выдумки — породила немало легенд.
Рампа из сальных свечей. Два яруса боковых галерей; верхняя разделена на ложи. В партере, который является местом действия, нет сидений. В глубине его, то есть справа, на первом плане, несколько скамей лесенкой, а дальше, под лестницей, которая ведет к верхним местам зрителям видны лишь ее нижние ступеньки , — буфет, уставленный канделябрами, вазами цветов, хрустальными бокалами, бутылками, тарелками с пирожными и т. В глубине, посредине, под галереей с ложами, вход в театр. Большая дверь, которая все время растворяется, чтобы впустить зрителей.
Россия накануне февральской революции. Мы наблюдаем жизнь нескольких семей, кото... Операция чекистов по ликвидации немецкой диверсионно-разведывательной группы цель которой уничтожить Московский железнодорожный... Музыкальная сказка по мотивам арабской сказки «Рассказ про Али-Баба и сорок разбойников и невольницу Марджану, полностью и до конца» из дополнений к циклу «Тысяча и одна н...
Ошеломивший самого Д’Артаньяна
- Новая Атлантида (сборник)
- Эдмон Ростан. Сирано де Бержерак. Любимые отрывки
- Том 22. Эдмон Ростан "Сирано де Бержерак"
- В Париже состоялась премьера комедии Эдмона Ростана «Сирано де Бержерак»
- Эдмон Ростан. Сирано де Бержерак. Любимые отрывки: neznakomka_18 — LiveJournal
- Пресса о спектакле
Сирано де Бержерак (пьеса)
Из этой беседы можно понять, что Кристиан покорил сердце девушки не только изысканным слогом писем, но и речами - о том, что каждое слово подсказывал ему главный герой, Роксана и не подозревает. Кристиан попытался было взбунтоваться и отказаться от помощи поэта, но одно его "я люблю" девушка и слушать не пожелала. А на подсказанные изысканные речи Сирано она разрешает влюбленному юноше даже поцеловать себя. И тут молодые люди узнают, что вот-вот появится соперник - граф де Гиш, который мечтает увидеться с девушкой перед отъездом на войну Ростан не изменяет здесь историческим реалиям: в 1640 году принадлежавший до того Габсбургам город Аррас действительно был осажден и занят войсками Людовика XIII. С монахом граф посылает девушке письмо. Роксана читает его вслух, но изменяет его смысл: якобы в письме содержится приказ немедленно обвенчать ее с Невилетом.
Монах, подчиняясь, вместе с парой входит в дом, чтобы совершить обряд. Перед уходом Роксана зовет Сирано и умоляет его задержать графа и не позволить ему войти в дом. Пока совершается брачный обряд, благородный Сирано, надев маску и изменив голос, изображает сумасшедшего, прибывшего на Землю с Луны здесь мы узнаем отсыл к фантастическим романам настоящего де Бержерака, который писал о жизни на Луне. Пока он морочит голову графу рассказами о способах, с помощью которых можно попасть на Луну, монах завершает обряд. Граф приходит в бешенство, узнав Сирано и новость о венчании.
Он приказывает главному герою и Кристиану отправляться в полк, который немедля выступит на фронт. Изложение краткого содержания "Сирано де Бержерака" в этой части мы закончим упоминанием о том, что Роксана заклинает главного героя беречь ее мужа и заставлять его писать ей почаще. Уж что-что, а это Сирано готов ей пообещать. Четвертое действие События этого действия разворачиваются на поле у осажденного Арраса. Усталые и голодные солдаты спят у костров.
Мы узнаем, что каждую ночь, рискуя жизнью, Сирано проносит через все вражеские кордоны письма к Роксане "от Кристиана". Между тем полк узнает, что скоро начнется решительная атака неприятеля, и гасконцам несдобровать. Внезапно прямо на будущее поле боя приезжает карета под управлением Рагно, а в ней Роксана. Ее умоляют уехать, но она полна решимости остаться с супругом Кристианом даже в преддверии смерти. Она признается ему, что полюбила его вначале лишь за красоту лица, но позже, под действием чудесных писем которые слал ей неутомимый Сирано , любовь ее изменилась: Теперь, о мой любимый, Тебя люблю я, страстью вся дыша, Но мне мила одна твоя душа!
Кристиан, понимая всю чудовищность ситуации, восклицает: Я не хочу такой любви! О боже! Теперь Роксана, по ее словам, любила бы его даже некрасивым, ведь она влюбилась в душу писавшего. Кристан впадает в уныние. Воспользовавшись тем, что девушка отошла, он предлагает Сирано признаться ей во всем.
Теперь к солдатам уходит он. Но Сирано не успевает сказать о том, кто был автором писем - первым же залпом неприятеля Кристиан тяжело ранен. Он умирает, на груди Роксана находит последнее письмо. Ее горе так велико, что Сирано замечает: Да, умереть и мне теперь бы не мешало: Она меня оплакивает в нем! Последние слова этого действия Сирано произносит, стоя под градом пуль на карете Роксаны.
Ее, упавшую в обморок, он велит де Гишу унести с поля боя. Тот с радостью подчиняется. Пятое действие События последнего действия происходят спустя пятнадцать лет, в 1655 году. На сцене - декорации, изображающие парк одного из монастырей Франции. Из разговора монахинь мы узнаем, что Роксана, одетая в траур, поселилась теперь в монастыре.
Но так теперь мы знаем его и зовем - Сирано де Бержерак. Фото: wikipedia. Он был сыном Бертрана де Батца, и внуком мещанина Пьера де Батца, который удачно женился на Франсуазе де Куссоль, что принесло ему дворянский титул. Над его самоприсвоенным титулом графа при его жизни открыто смеялись. И ему поручали дела тайные — из тех, которые не делают в белых перчатках. Много таких было на его совести, и не меньше он знал за власть имущими отвратительных секретов. Будем справедливы — был он и храбр, и достойно погиб. Опубликована была эта занимательная книжонка в 1700 году, среди других творений были и Les Intrigues amoureuses de la Cour de France, 1684 года «Любовные интриги французского двора» , и масса воспоминаний известных деятелей, которые предприимчивый и бойкий пером автор просто выдумывал, развивая и так всем известные сплетни.
Но тот попросту не мог их оставить по причине, вам уже известной. Но тут старший Дюма оказался перед непростой задачей.
Кроме того, Сирано де Бержерак — автор «Сатирических писем» Lettres satyriques, 1654 , адресованных реальных лицам, в том числе Скаррону.
Сирано описывает здесь от первого лица воображаемое путешествие на Луну и Солнце и жизненный уклад тамошних аборигенов. Писатель опирался на традицию Лукиана, Рабле, утопии Томаса Мора и Кампанеллы последний выведен в качестве одного из персонажей «Государств и империи Солнца». В романах Сирано ощущается влияние идеологии либертинажа и просматриваются черты материализма.
Непосредственным предшественником Сирано считается англичанин Фрэнсис Годвин, автор романа «Человек на Луне» The Man in the Moon, 1638 ; главный герой Годвина, Доминик Гонсалес, вновь возникает на страницах «Государств и империи Луны». Имя Сирано стало нарицательным для обозначения истинного гасконца — поэта и дуэлянта. Вокруг Сирано де Бержерака бытует легенда, что являясь отчаянным дуэлянтом он так ни разу не был побежден, существует также миф что он однажды выиграл бой с сотней противников, что также получило своё отражение в пьесе Ростана.
Перед смертью Сирано де Бержерак по памяти цитирует Роксане одно из писем, и та понимает, что он был их настоящим автором. Спектакль в Александринском театре поставил Николай Рощин. Постановка идёт с 2018 года.
Вернуться через столетия. Сирано де Бержерак
Де Бержерак, давнишний ваш приятель! Александринский театр отменил «Сирано де Бержерак» после жалобы в полицию на дискредитацию. В «Сирано де Бержераке» большое внимание уделяется ценностям и идеалам. Кроме того, Сирано де Бержерак первым высказал предположение о том, что боги являются пришельцами из космоса.
Сирано де Бержерак: человек и персонаж
Сирано де Бержерак С. (1619—1655) — французский писатель. В данном случае имеется в виду персонаж героической комедии французского поэта и драматурга Э. Ростана (1868—1918) «Сирано де Бержерак» (поставлена в 1897 г., издана в 1898 г. Детская площадка: книги" Эдмон Ростан. "Сирано де Бержерак". "Приключения Сирано де Бержерака" Луи Галле были опубликованы на английском языке издательством Jarrolds Publishers (Лондон) в 1900 году. «Сирано де Бержерак» уже более 100 лет входит в репертуар уважающих себя театров, как и «Гамлет». Главный герой, Сирано де Бержерак, известен своей бесстрашием и остроумием. На сайте вы можете купить книгу «Сирано де Бержерак: пьеса».
Известные люди Сирано де Бержерак
Играют в карты еще не занятые лакеи, дурачатся пажи, обмениваются впечатлениями маркизы, предлагает напитки буфетчица. Наконец приходит, чтобы зажечь зальные люстры, ламповщик. Рагно и Линьер ждут появления Сирано де Бержерака, которого характеризуют как "преинтересного малого", "головореза и отчаянного храбреца". Молодой Кристиан де Невилет с замиранием сердца ждет, когда в ложе появится его возлюбленная Роксана.
Рагно сообщает, что Сирано запретил Монфлери, играющему главную роль в очередном спектакле, выходить на сцену, но тот, не собираясь повиноваться, вот-вот появится. Начинается спектакль, и вот оно - первое событие, которое нельзя не упомянуть в кратком содержании "Сирано де Бержерака". Главный герой, едва выходит актер, подает из партера голос и, угрожая Монфлери расправой, срывает спектакль.
Публика, недовольная, расходится. Маркизы во главе с де Гишем и Вальвером считают себя оскорбленными. Сирано затевает прямо в зале поединок с Вельвером, попутно сочиняя и декламируя балладу: Меня вам, друг мой, не сразить: Зачем вы приняли мой вызов?
Так что ж от вас мне отхватить, Прелестнейший из всех маркизов? Что подцепить на кончик вилки? Так, решено: сюда вот, в бок Я попаду в конце посылки.
Вы отступаете… Вот как! Мой друг! Какой же вы чудак: Ужель вы так боитесь стали?
Куда девался прежний жар? Да вы грустней пустой бутылки! Я отражаю ваш удар И попаду в конце посылки.
В острословии и ловкости ему нет равных - и конец этого поединка предрешен. Вельвор ранен, друзья Сирано Ле Бре и Рагно, хотя и считают его поступок безумием, сияют от восторга, а публика рукоплещет. В последующей беседе с де Бержераком Ле Бре узнает, что тот влюблен в свою кузину Роксану, хотя считает, что на любовь не имеет права из-за своего уродства, каковым считает огромный нос.
В это время внезапно появляется дуэнья Роксаны и сообщает, что девушка просит его о свидании. Сирано потрясен. Приводят пьяного Линьера.
Испуганный, тот просит защитить его от убийц, которые, как он узнал, подстерегают его у Нельской башни. Не раздумывая, Сирано отправляется с ним и с публикой, желающей поглазеть на бой. Действие второе События этого действия приходятся на раннее утро следующего дня.
Зрители видят зал кондитерской Рагно, где главный герой назначил свидание Роксане. Посетители говорят о битве у Нельской башни. Там неизвестный смельчак дал отпор сотне нападавших, но Сирано помалкивает - он решил написать письмо любимой, боясь вступать с ней в разговор.
Но пришедшая Роксана неожиданно признается ему, что влюблена в молодого барона де Невилета. Она просит главного героя покровительствовать ему в прохождении его службы в гасконском полку, где служит и Сирано. Тот, скрепя сердце, обещает, и девушка уходит.
Далее появляется множество людей, желающих поздравить Сирано с его вчерашней победой. Вошедший в кондитерскую граф Де Гиш предлагает перейти Сирано к нему на службу, но тот отвечает отказом.
Я увидал, что эта книга моя, и потому спросил у своего лакея, на каком основании он принес ее из кабинета; я, в сущности, спросил его только для формы, ибо это был толстый лотарингец, душа которого не выполняла никаких иных функций чем те, которые выполняет душа устрицы в своей раковине. Он мне поклялся, что сюда ее мог доставить только я или черт, что касается меня, я хорошо знал, что я не прикасался к этой книге уже более года. Я снова взглянул на нее: это была книга Кардано [12] , и хотя я не намеревался ее читать, однако мои глаза как-то невольно упали на то самое место, где у этого философа мы находим такой рассказ: он пишет, что, занимаясь однажды вечером при свете сальной свечи, он увидел входивших сквозь закрытые двери двух высоких стариков; после многих расспросов с его стороны старики ему сказали, что они обитатели Луны, и в ту же минуту исчезли. Я был так удивлен как тем, что увидел книгу, которая сама себя принесла, так и тем, на какой странице она оказалась открытой и в какую минуту все это произошло, что все это сцепление обстоятельств я считал за внушение свыше, требовавшее от меня, чтобы я разъяснил людям, что Луна — обитаемый мир. Как, думал я, после того как я целый день проговорил об одном предмете, книга, может быть единственная в мире, где специально трактуется об этой материи, летит из моей библиотеки на стол, становится способной рассуждать, открывается на том самом месте, где описано столь чудесное происшествие, насильно притягивает к себе мой взор, внушает моей фантазии нужные соображения, а моей воле нужные намерения. Без сомнения, размышлял я дальше, мою книгу переложили те же старики, которые появились перед этим великим человеком; они же открыли ее на этой странице, чтобы избавить себя от труда держать мне те же речи, которые держали Кардану.
Но, прибавил я, как же мне объяснить себе эти сомнения, иначе как поднявшись на Луну? И почему же нет, тотчас же отвечал сам себе. Ведь восходил же Прометей на небо, чтобы похитить огонь. Разве я менее отважен, чем он? И какие же у меня основания не надеяться на такую же удачу? За этими вспышками горячечного бреда последовала надежда, что мне удастся совершить это чудное путешествие. Чтобы довести дело до конца, я удалился в довольно уединенный дом в деревне, где, предавшись моим мечтаниям и обдумав несколько возможностей их осуществить, я поднялся на небо и вот каким образом. Я прежде всего привязал вокруг себя множество склянок, наполненных росой; солнечные лучи падали на них с такой силой, что тепло, притягивая их, подняло меня на воздух и унесло так высоко, что я оказался дальше самых высоких облаков.
Но так как это притяжение заставляло меня подниматься слишком быстро и вместо того, чтобы приближаться к Луне, как я рассчитывал, я заметил, наоборот, что я от нее дальше, чем при моем отбытии, я стал постепенно разбивать склянки одну за другой, пока не почувствовал, что тяжесть моего тела перевешивает силу притяжения и что я спускаюсь на землю. Я не ошибся, и скоро я упал на землю; судя по тому времени, когда я начал свое путешествие, должен был наступить полдень. Между тем я увидел, что Солнце стоит в своем зените и что там, где я нахожусь, полдень. Вы можете себе представить мое изумление! Оно действительно было таково, что, не зная, чему приписать такое чудо, я возымел дерзкую мысль, что я в честь моей отваги вновь пригвоздил Солнце к небесам, дабы оно могло освещать столь благородное предприятие. Мое изумление, однако, достигло еще большей степени, когда я оглянулся вокруг себя и не узнал местности, в которой находился. Мне казалось, что, поднявшись вверх по совершенно прямой линии, я должен был спуститься на то самое место, откуда я начал свое путешествие. Все в том же странном уборе я направился к какой-то хижине, заметив поднимавшийся из нее дым; я едва дошел до нее на расстояние пистолетного выстрела, как увидел себя окруженным множеством совершенно голых людей.
Мне показалось, что вид мой чрезвычайно их удивил, ибо я был первый человек, одетый бутылками, которого им когда-либо приходилось видеть; они заметили, кроме того, что когда я двигаюсь, я почти не касаюсь земли, и это противоречило всему тому, чем они могли бы объяснить мой наряд: ведь они не знали, что при малейшем движении, которое я сообщал своему телу, зной полдневных солнечных лучей поднимал меня и всю росу вокруг меня и что, если бы моих склянок было достаточно, как в начале моего путешествия, я мог бы на их глазах быть вознесен на воздух. Я хотел к ним подойти и заговорить с ними, но страх, казалось, обратил их в птиц; в одно мгновение они разлетелись по соседнему лесу. Мне, однако, удалось поймать одного из них, ноги которого, по-видимому, изменили его сердцу. Я спросил его, произнося слова с большим трудом ибо задыхался , каково расстояние отсюда до Парижа, с каких пор народ ходил голым во Франции и почему они с таким ужасом бежали от меня. Человек, с которым я говорил, был старик с оливковым цветом лица, он сперва бросился на колени и, подняв руки кверху над головой, открыл рот и закрыл глаза. Он долго что-то бормотал сквозь зубы, но я не мог разобрать ни одного членораздельного звука и принял его речь за хриплое щебетание немого. Некоторое время спустя я заметил приближение отряда солдат, которые шли с барабанным боем; двое из них отделились и подошли ко мне для рекогносцировки. Когда они были достаточно близки, чтобы расслышать мои слова, я просил их сказать мне, где я нахожусь.
Разве корабли прибыли? Собираетесь ли вы сообщить об этом господину губернатору? И почему вы разлили вашу водку в такое множество бутылок? На все это я возразил, что в такой вид привел меня не черт, что не знают они меня потому, что им не могут быть известны все; что я не знал, что по Сене ходят корабли в Париж; что мне нечего сообщать господину де Монбазону [13] , что я нагружен не водкой. Ого, — сказали они и взяли меня под руки, — вы еще хорохоритесь? Господин губернатор-то вас узнает». Они повели меня туда, где стояла их часть, и здесь я узнал, что я действительно во Франции, но не в Европе, ибо это была Новая Франция [14]. Некоторое время спустя я был представлен вице-королю господину Монманьи [15] ; он спросил меня, из какой я страны, каково мое имя и мое звание; я ответил на все его вопросы и рассказал о приятном и успешном исходе моего путешествия; поверил ли он мне или сделал только вид, что поверил, я не знаю; как бы то ни было, он был так любезен, что приказал отвести мне комнату в своем собственном доме.
Для меня было большим счастьем встретить человека, способного к возвышенным мыслям, который притом не выразил никакого удивления, когда я ему сказал, что Земля, очевидно, вращалась, пока я поднимался, ибо, начав свое воздушное путешествие в двух милях от Парижа, я упал по линии, почти перпендикулярной в Канаде. Вечером, когда я уже собрался ложиться спать, он вошел в мою комнату и сказал: «Я бы не стал нарушать вашего покоя, если бы я не думал, что человек, обладающий такой тайной силой совершить столь длинный путь в полдня, должен также обладать способностью не уставать. Но вы не знаете, — прибавил он, — какой забавный спор у меня только что был по вашему поводу с нашими отцами иезуитами. Они настаивают на том, что вы колдун, и самое большое снисхождение, на которое вы можете рассчитывать с их стороны, это то, чтобы сойти за обманщика. Действительно, то движение, которое вы приписываете Земле, разве это не удачный парадокс? Что касается меня, скажу вам откровенно, почему я не разделяю ваших взглядов. Ведь выехав из Парижа вчера, вы могли бы прибыть сюда сегодня, хотя бы Земля и не вращалась; не должно ли было привести вас сюда Солнце, поднявшее вас при помощи ваших бутылок, так как, согласно Птоломею, Тихо Браге [16] и современным философам, оно движется наискось от того пути, которое вы приписываете Земле. А затем, почему вы считаете правдоподобным представление, что Солнце неподвижно, когда мы видим, как оно движется?
И почему вы предполагаете, что Земля вращается с такой быстротой, когда мы чувствуем, как она неподвижна под наши ми ногами? Во-первых, самый здравый смысл говорит за то, что Солнце помещается в центре вселенной, ибо все тела, существующие в природе, нуждаются в его животворном огне, что оно обитает в самом центре подвластного ему государства, чтобы немедленно удовлетворять всем его потребностям, и что первопричина жизни находится в центре всех тел, чтобы действие ее могло распространяться на них легко и равномерно. Точно так же мудрая природа поместила детородные органы человека в середине его тела, зернышко в сердцевине яблока, косточки в середине плода, точно так же луковица сохраняет под защитой сотни окружающих ее кожиц драгоценный росток, из которого миллионы новых луковиц почерпнут свое существование. Ибо это яблоко само в себе маленькая вселенная, а зернышко, содержащее в себе больше тепла, чем остальные его части, и есть солнце, распространяющее вокруг себя тепло, хранителя целого яблока; росток с этой точки зрения тоже маленькое солнце этого мирка, согревающее и питающее растительную соль этого маленького тела. Исходя из этого предположения, я говорю, что Земля, нуждаясь в свете, в тепле и в воздействии этого великого источника огня, вращается вокруг него, чтобы получить от него силу, сохраняющую ее жизнь и необходимую ей равномерно для всех ее частей. Было бы одинаково смешно думать [17] , что это великое светило станет вращаться вокруг точки, до которой ему нет никакого дела, как было бы смешно предположить при виде жареного жаворонка, что вокруг него вертелась печь. Иначе, если бы Солнцу приходилось выполнять эту работу, надо было бы думать пришлось бы сказать , что медицина нуждается в больном, что сильный должен подчиняться слабому, знатный — служить простолюдину и что не корабль плывет вдоль берегов, а берега движутся вокруг корабля. Если вам непонятно, каким образом может вращаться такая тяжелая масса, скажите мне, пожалуйста, разве менее тяжелы светила и небесный свод, который вы считаете таким плотным?
Еще скорее можем мы, убежденные в том, что Земля есть шар, заключить о ее движении на основании ее формы. Но почему вы предполагаете, что небо также имеет форму шара, когда знать вы этого не можете и когда ясно, что, если оно не обладает именно этой формой, оно не может вращаться. Я нисколько не укоряю вас за ваши эксцентрики, концентрики и ваши эпициклы, но относительно них вы будете в состоянии дать мне лишь самые смутные объяснения, я же исключаю их из своей системы. Будем говорить только об естественных причинах этого движения. Ведь вам, картезианцам [18] , приходится прибегать к предположению о разумных существах, движущих ваши сферы и управляющих ими. Но я, не нарушая покоя верховного существа, который, без сомнения, создал природу совершенной и по мудрости своей завершил ее создание так, что, сделав ее совершенной для одной цели, он не мог ее оставить несовершенной для другой, я, повторяю, нахожу в самой Земле те силы, которые заставляют ее вращаться! Потому я говорю, что солнечные лучи и исходящее из них действие, ударяя по Земле, заставляют ее вращаться, как мы заставляем вращаться шар, ударяя его рукой; точно так же испарения, постоянно поднимающиеся из недр Земли с той ее стороны, на которую светит солнце, задержанные холодным воздухом среднего пояса и отраженные от него, падают на нее обратно и, имея возможность ударить ее только вкось, по необходимости заставляют ее вращаться вокруг самой себя. Объяснение остальных двух движений еще менее сложно.
Вдумайтесь, пожалуйста…». На этих словах вице-король меня остановил: «Я предпочитаю, — сказал он, — освободить вас от этого труда; я, кстати, читал об этом предмете несколько книг Гассенди [19] , зато вы должны выслушать, что мне ответил однажды один из наших отцов, поддерживающий вашу точку зрения: «Действительно, говорил он, я представляю себе, что Земля может вращаться, однако не по тем причинам, которые приводит Коперник, а потому что огонь ада заключен в центре Земли, как нас учит об этом священное писание, и души осужденных на вечные мучения, спасаясь от страшного пламени, карабкаются вверх, удаляясь от него в направлении против земного свода, и таким образом заставляют Землю вращаться, подобно тому как собака, когда бежит, заставляет вращаться колесо, на нее надетое». Мы стали расхваливать рвение почетного священника, а, окончив свой панегирик, господин де Монманьи сказал, что его очень удивляет, почему же система Птолемея, столь мало правдоподобная, была так распространена. Присовокупите к этому еще всю невыносимую гордость человека, который убежден, что природа создана лишь для него, как будто есть сколько-нибудь вероятия в том, что Солнце, огромное тело, в четыреста тридцать четыре раза больше Земли [20] , было зажжено для того, чтобы созревал его кизил и кочанилась капуста. Что касается до меня, то я далек от того, чтобы сочувствовать дерзким мыслям, и думаю, что планеты — это миры, окружающие Солнце, а неподвижные звезды — точно такие же солнца, как наше, что они также окружены своими планетами, т. Ибо как же по совести представить себе, что все эти огромные шаровидные тела — пустыни и что только наша планета, потому что мы по ней ползаем, была сотворена для дюжины высокомерных плутов. Неужели же, если мы по Солнцу исчисляем дни и года, это значит, что Солнце было сотворено для того, чтобы мы в темноте не стукались лбами об стену. Нет, нет!
Если этот видимый бог и светит человеку, то только случайно, как факел короля случайно светит проходящему по улице вору». Кроме того, если предположить, что мир не бесконечен, нужно предположить, что и бог конечен, ибо он не может быть там, где ничего нет, и не может увеличить обширность мира, не прибавив и к собственной пространственности, начиная быть там, где его до сих пор не было. Поэтому нужно думать, что подобно тому, как мы отсюда видим Юпитер и Сатурн, точно так же, как находясь на той или другой планете, мы открыли бы множество миров, которых отсюда не видим, и что именно так и построена вселенная до бесконечности» «По чести, — возразил он, — что бы вы ни говорили, я совершенно не способен понять, что такое бесконечность». Вовсе не понимаете, ибо когда вы думаете об этом, то это ничто все-таки представляете себе по меньшей мере в виде ветра или воздуха, а это уже есть нечто. Но если вы не можете обнять бесконечность в целом, вы можете представить ее себе по частям, ибо не трудно вообразить себе землю, огонь, воду, воздух, звезды, небеса; бесконечность же — это не что иное, как беспредельная ткань всего этого. Если вы меня спросите, каким образом были сотворены все эти миры, ибо священное писание говорит только об одном мире, созданном богом, я вам отвечу, что оно говорит только о нашем мире, потому что это единственный из миров, который бог взял на себя труд сотворить собственной рукой, все же остальные миры, развешенные по лазури вселенной, как те, которые мы видим, так и те, которых не видим, — это только пена, выбрасываемая светилами, которые себя очищают. Действительно, как бы могли существовать эти огромные источники огня, если бы они каким-то образом не были связаны с той материей, которая их питает. И точно так же, как огонь гонит далеко от себя золу, которая бы его заглушила; как золото, расплавленное в горниле, отделяется, очищаясь от колчедана, уменьшающего его вес; как сердце освобождается при помощи рвоты от несваримых материй, давящих его, — так и Солнце каждый день выбрасывает из себя остатки материи, питающей его пламя, и очищается от нее.
Но когда вся эта материя, которая его поддерживает, сгорит до конца, не сомневайтесь, что оно разольется во все стороны, будет искать новой пищи и бросится на все миры, им же некогда созданные, особенно на те, которые к нему всего ближе, и тогда этот великий огонь смешает и расплавит все эти тела, а затем разгонит их во все стороны, как и раньше; постепенно очистившись, он, таким образом, опять будет служить солнцем этим маленьким мирам, которые он породил, вытаскивая их вон из своей сферы. Вероятно, это и вызвало предсказание пифагорейцев о всемирном пожаре, что вовсе не есть забавная выдумка, и Новая Франция, в которой мы находимся, доставляет нам весьма убедительное тому доказательство. Ведь Америка, этот обширный материк, представляет из себя половину всей суши, однако он долго не был открыт нашими путешественниками, хотя они тысячу раз переплывали через океан, и неудивительно, ибо его еще не существовало, точно так же, как не существовало многих островов, полуостровов и гор, которые появились на нашем земном шаре, когда Солнце, очищая себя от ржавчины [21] , отбросило ее далеко от себя; сгустившись в тяжелые, плотные клубки, она была притянута к центру нашего мира, может быть, постепенно мелкими частями, а может быть, сразу целой массой. Эта мысль вовсе не так безрассудна, и святой Августин [22] , наверное, одобрил бы ее, если бы открытие Америки произошло при нем, ибо этот великий человек, ум которого был просвещен святым духом, утверждает, что в его время Земля была плоская, как кухонная плита, и что она плавала над водой, как апельсин, разрезанный пополам. Но если я когда-либо буду иметь честь видеть вас во Франции и доставлю вам возможность наблюдать небо через превосходную трубу, вы увидите, что некоторые темные места, которые отсюда кажутся пятнами, — это целые миры, еще строящиеся». Мои глаза совершенно смыкались, когда я кончал эту речь, и это заставило господина де Монманьи со мной проститься. Как на другой день, так и в следующие мы продолжали вести разговоры на ту же тему, но вскоре затруднения, осложнившие управление провинцией, отразились и на наших философских беседах, и я все более и более стал задумываться над тем, как бы мне подняться на Луну. Как только она всходила, я отправлялся в лес и там принимался мечтать о своем предприятии и о том, как бы довести его до благополучного конца; наконец вечером, накануне Иванова дня, в то самое время, когда в форте шел совет и разрешался вопрос о том, следует ли оказать помощь дикарям против ирокезов [23] , я ушел один на склон небольшой горы, поднимавшейся за нашим домом, и вот как я осуществил свое намерение.
Уже раньше я соорудил машину, которая, как я рассчитывал, могла поднять меня на какую угодно высоту; думая, что в ней уже есть все необходимое, я в нее уселся и сверху скалы пустился на воздух.
Обстоятельства ранней смерти Сирано плохо известны. Европейская поэзия XVII века. Проученный педант «Проученный педант» 1646—1647 — единственная комедия, написанная выдающимся французским писателем-вольнодумцем либертином Сирано де Бержераком. В этой комедии Сирано осмеивает средневековые порядки, продолжающие господствовать во французских школах.
Однако неизвестно, что именно в постановке стало поводом для обращения в правоохранительные органы. Заявление зрителя было написано на имя главного режиссера театра, Заслуженного артиста РФ Николая Рощина, передает портал 78. Спектакль «Сирано де Бержерак» по пьесе французского драматурга Эдмона Ростана 1989 года идет в театре с 2018 года.