Группа компаний «МЕДСИ» сообщает, что Татьяна Владимировна Шаповаленко уходит с должности главного врача Клинической больницы №1 в Отрадном и переходит на другое место работы. Татьяна Шаповаленко, главный врач КБ №1: «Перестает отвечает на вопросы, становится вялым, заторможенным, не слышит нас, не выполняет просьбы.
Врач рассказала о веществе, способном восстановить легкие после коронавируса
Как распознать грибок ногтей: важные советы врача Шаповаленко | Главный врач Клинической больницы № 1 МЕДСИ, доктор медицинских наук Татьяна Шаповаленко рассказала, что российские врачи с тревогой ожидают дальнейшее развитие ситуации с коронавирусом в стране. |
Доктор назвала симптомы, требующие срочного обращения в больницу - Новости в России - | Главный врач детского клинического центра имени Рошаля Татьяна Шаповаленко рассказала подробности о медицинском учреждении. |
Врач Татьяна Шаповаленко предрекла инсульт Михаилу Зеленскому еще десять лет назад
Однако после вступления в период климакса следует контролировать уровень холестерина хотя бы раз в год Источник фото: Фото редакции Доктор медицинских наук Татьяна Шаповаленко рассеяла распространенное заблуждение о безопасности высокого уровня холестерина у женщин. В программе «О самом главном» на канале «Россия 1», она заявила, что превышение этого показателя представляет опасность и для женщин. Подробности передает Лента. Источник фото: Фото редакции Доктор отметила, что существует миф, будто женщинам не нужно беспокоиться о высоком холестерине.
Также опасным местом может являться шея в случае, если человек носит цепочку, а также локация под грудью при ношении бюстгальтера. Также есть риск воздействия на родинки на волосистой части головы, а для мужчин - в зоне роста бородыСпециалист отметила, что родинку нужно показать врачу, особенно в случае каких-либо изменений. Речь идет об изменениях в цвете и контурах.
Опыт управленческой работы Татьяны Шаповаленко — 20 лет. С 2003 по 2017 годы она работала в Лечебно-реабилитационном центре Минздрава РФ. За это время клиника значительно расширилась как по площади и мощности, так и по объемам оказываемой медпомощи и количеству направлений.
Как считает Шаповаленко, в первую очередь нужно сократить в рационе соль, особенно во время ужина или последнего приема пищи. Стоит обратить внимание, что скрытая соль может содержаться почти во всех обработанных продуктах, например полуфабрикатах, колбасе и даже хлебе.
Избавиться от отеков в первой половине дня помогут физические нагрузки: благодаря активности стимулируются обменные процессы, а застойные явления исчезают.
Татьяна Шаповаленко: Вода, вопреки всякой логике, помогает снимать отеки
Астрахани Астраханской области; Местная религиозная организация Свидетелей Иеговы «Орел»; Общероссийская политическая партия «ВОЛЯ», ее региональные отделения и иные структурные подразделения; Общественное объединение «Меджлис крымскотатарского народа»; Местная религиозная организация Свидетелей Иеговы в г. S», «The Opposition Young Supporters» ; Религиозная организация «Управленческий центр Свидетелей Иеговы в России» и входящие в ее структуру местные религиозные организации; Местная религиозная организация Свидетелей Иеговы в г. Краснодара»; Межрегиональное объединение «Мужское государство»; Неформальное молодежное объединение «Н. Круглосуточная служба новостей.
Еще одно проявление феномена ожирения состоит в том, что некоторые излишки жира не мешают людям оставаться фактически здоровыми. Как заявил профессор Блюхер, статистически примерно каждый пятый человек с ожирением демонстрирует «метаболическое здоровье», то есть, не страдает диабетом второго типа или повышенным уровнем сахара в крови, гипертонией или чрезмерным содержанием холестерина в крови. Что может объяснять такой парадокс? Вот одна из версий исследователей. Они считают, что у каждого человека есть индивидуальный целевой показатель ИМТ, превышение которого разрушительно сказывается на здоровье.
Врач Шаповаленко, ставшая экспертом в программе «О самом главном» на канале «Россия 1», предупредила россиян, что прием антибиотиков может спровоцировать выпадение волос. Медик отметила, что антибиотики — не единственный тип лекарственных препаратов, обладающих способностью делать волосы менее густыми и крепкими. Медик добавила, что интенсивную потерю волос могут также вызывать лекарства, назначаемые при терапии депрессии.
В первую волну мы работали и в системе здравоохранения города Москвы и Московской области, сейчас работаем только с Министерством здравоохранения Московской области. Несколько поменялся состав. Все-таки протоколы, которые утверждены, действительно оказывают свой эффект на амбулаторное лечение. Во-первых, люди уже достаточно настороже, у нас значимо повысилось качество диагностики, скорость диагностики, и поэтому лечение пациентов, которые находятся дома, начинается раньше, и действительно, мы не получаем, может быть, того разношерстного потока пациентов по тяжести состояния, по тяжести протекания инфекции, который был раньше. Это, опять-таки, мое предположение, вы сказали совершенно верно. Но при этом мы действительно получаем пациентов, которые уже длительное время лечились дома без особого эффекта, у которых есть прогрессирование симптоматики, ухудшение состояния. И поэтому, конечно, у нас многие базовые протоколы, которые мы использовали весной как базу для общего пула пациентов, сейчас работают гораздо хуже. Я поясню: это потому, что сейчас в больницу попадают именно тяжелые... Татьяна Шаповаленко: Я не думаю, что как-то поменялась сама инфекция. В клиники, в больницы, на стационарные койки попадает более тяжелый поток пациентов, более серьезный, с более тяжелым протеканием этой инфекции. Это действительно так. То есть, действительно, мы видим, как эти пациенты приезжают в более тяжелом состоянии. А реально достичь этого соотношения? Татьяна Шаповаленко: А как иначе? Если пациент требует искусственной вентиляции легких, безусловно, да. То есть наращивается эта аппаратура, эти палаты? Татьяна Шаповаленко: Да, открываются новые палаты, набирается новый персонал, помимо лечебной это огромная административная работа, которая, поверьте мне, проводится в каждой клинике, и каждая клиника работает под ту ситуацию, которая у нее сейчас возникает. И это действительно колоссальный тренинг для системы здравоохранения и для каждой отдельно взятой клиники или больницы, потому что это действительно ежеминутное принятие неких, в том числе административных, решений для того, чтобы справиться с этим потоком пациентов и справиться с этой инфекцией. А если говорить о демографическом составе тех, кто попал в тяжелой форме, тех, кто попал в реанимацию, есть какие-то изменения, наблюдения? Татьяна Шаповаленко: Есть изменения, попадает гораздо больше людей более молодого возраста. Но это видно и по демографическому составу, по возрастному составу заболевших. Если раньше был большой процент заболевших после 45, 50, 60 лет, то сейчас сдвиг в сторону более молодого контингента. И они тоже болеют тяжело. И здесь, мне кажется, нельзя говорить, что у нас что-то поменялось в течении этой инфекции, мне кажется, это не совсем верно. Хотя, может быть, и поменялось, я не эпидемиолог, все-таки нужен анализ больших данных. В апреле-мае у нас был полный локдаун: действительно не работали офисы, магазины, рестораны. Сейчас открыто все, люди все равно между собой общаются, люди все равно ходят на работу, и поэтому риск переноса инфекции, заражения большого количества людей более молодого, работоспособного населения, конечно, сейчас гораздо выше. Можно понять, от кого заразились люди, где они заразились, или это в большинстве случаев не прослеживается? Татьяна Шаповаленко: В первую волну это действительно тяжело было проследить, за исключением первых пациентов, которые приехали из Италии, Франции. Были какие-то каникулы, если мне не изменяет память, в марте, когда действительно люди вернулись с отдыха и привезли эту инфекцию. Это первый путь такого массового поступления пациентов в нашу страну. А они же все летели в самолетах, потом все стояли в очереди в аэропорту и, соответственно, контактировали с огромным количеством людей, как вы понимаете, без всяких средств защиты. Сейчас — нет, сейчас, как правило, действительно проводится некое совещание, через два дня выясняется, что кто-то тяжело заболел, и начинается эта перекрестная передача. У нас даже был курьезный случай, когда люди из одной организации к нам попали, а я, посещая одного из них на обходе, слышу, что он говорит: «А что, мы с тобой можем спокойно подойти друг к другу в гости, мы лежим в соседних палатах». Поэтому, действительно, сейчас в основном точки заражения — это, конечно, работа. Не магазины, потому что в магазинах все используют средства индивидуальной защиты. А с работы люди приносят домой, поэтому, конечно, внутрисемейное заражение тоже имеет место. То есть две наиболее частые причины — заражение в рабочем коллективе и заражение в семье. То есть сдвиг в сторону мужчин среднего возраста, вполне возможно, это не какая-то генетическая особенность мужчин, а просто их большее участие в рабочей, общественной и всякой жизни? Татьяна Шаповаленко: Нет, я вам сейчас говорю по возрастам. Я как раз специально не говорила про различие между мужчинами и женщинами. Опять-таки, наверное, не моя задача это объяснять, этот анализ должен быть на основании некоего большого объема данных, но у нас ощущение, что мужчины в среднем болеют гораздо более тяжело и более агрессивно. То есть этот вирус более агрессивен к мужскому полу. Хотя есть женщины, которые тоже болеют очень тяжело, как правило, женщины с сахарным диабетом, с сопутствующими патологиями, с метаболическим синдромом. Вообще, сейчас можно говорить о том, что есть какая-то предрасположенность, связанная с хроническими заболеваниями? Татьяна Шаповаленко: Конечно, мы всегда настороже, прежде всего с пациентами, у которых есть сахарный диабет, инсулинозависимый или инсулинонезависимый. Как всегда, это более тяжелое течение инфекции, таких пациентов много. Мы со всеми настороже и всегда боимся с пациентами с системными заболеваниями, например с ревматическими заболеваниями, с заболеваниями крови, с онкологическими заболеваниями, теми, кто изначально иммунокомпрометирован, где иммунная система подавлена уже некими курсами лечения, необходимыми им, или теми, кто находится на постоянной терапии глюкокортикоидами. Эти пациенты, как правило, болеют крайне тяжело, они все время у нас настороже, и мы ждем любых подвохов. К сожалению, течение у них инфекции, даже несмотря на пристальное внимание, крайне неблагоприятное, поэтому этим людям надо быть максимально аккуратными. И то, что пациенты с хроническими заболеваниями должны быть максимально удалены от мест общения, это точно, это абсолютно оправданно. Помимо всего прочего, мы очень настороже с людьми с хроническими заболеваниями легких. Были некие исследования, по-моему американские, о том, что люди с хроническими обструктивными заболеваниями легких болеют реже, чем в общей популяции, но если болеют, то крайне тяжело. И у них инфекция, как правило, протекает по очень злокачественному типу, то есть с высоченной гипертермией, со снижением сатурации, с потребностью чаще всего в кислородотерапии, иногда в неинвазивной, а иногда и в инвазивной вентиляции легких. А какой сигнал пациент должен воспринимать как сигнал к тому, что ему нужна госпитализация? Я понимаю, что в скорую сейчас звонят все и постоянно. Татьяна Шаповаленко: Есть критерии госпитализации. Это все-таки, конечно, температура больше суток, не снижаемая обычными средствами и выше 38,5. Когда человека уже трое суток так лихорадит, конечно, надо думать о госпитализации. Это, безусловно, данные компьютерной томографии. Не нужно делать компьютерную томографию, как только у вас положительный ПЦР или как только у вас первый день поднялась температура до субфебрильных цифр, смысла нет никакого. Реально компьютерную томографию легких надо делать на третий-четвертый день заболевания, на третий-четвертый день лихорадки. Если заболевание проходит в малосимптомной, бессимптомной форме, тоже не недо бежать делать компьютерную томографию. Для этого нет никаких показаний. Любая вирусная пневмония, даже с самым минимальным поражением, все равно даст о себе знать, вы почувствуете, что с вами что-то не то и вам нужно сделать это исследование. Безусловно, по проценту поражения. Пациенты, которые имеют тяжелые хронические заболевания, о которых мы с вами говорили, тем более пожилого возраста. Я бы, не дожидаясь никаких серьезных проявлений, ехала в стационар для того, чтобы эти люди находились под наблюдением и чтобы уже врачи определяли, как у них течет инфекция, как прогрессирует, есть масса анализов и лабораторных данных, по которым это можно определить. Безусловно, это лихорадка, одышка и снижение сатурации. Сейчас есть программа, когда пульсоксиметры выдаются людям бесплатно, тем, у кого подтверждена коронавирусная инфекция. И действительно, пульсоксиметрию лучше проводить, потому что особенно у молодых снижение сатурации проходит незаметно. Они не чувствуют? Татьяна Шаповаленко: Конечно. Человек лежит дома на самоизоляции в одной комнате, у него нет привычной физической нагрузки, и он эту одышку не ощущает. Он достаточно адаптирован, молодой человек вполне прекрасно себя чувствует. Да, подвигался — задышал. Ну, наверное, устал, слабость — инфекция сопровождается слабостью. Поэтому снижение сатурации ниже 92 на атмосферном воздухе — жесткое показание для вызова скорой помощи и госпитализации в стационар. Что касается лечения, во-первых, есть впечатление, что никакого лечения от вируса как не было, так и нет и что в больнице будут спасать уже от каких-то проявлений системных поражений, которые он вызвал. Татьяна Шаповаленко: Нет доказанных препаратов. Проводятся клинические исследования. Да, действительно, есть энное количество данных о положительном воздействии фавипиравира.
Доктор Шаповаленко: вечное чувство голода может указывать на сахарный диабет
Избавиться от проблемы недержания мочи поможет только профильный врач. Медик Татьяна Шаповаленко рассказала, что неумолимое чувство голода может говорить о наличии сахарного диабета. Об этом заявила врач Татьяна Шаповаленко. В программе «О самом главном» главный врач клинической больницы МЕДСИ на Пятницком шоссе, доктор медицинских наук Татьяна Шаповаленко рассказала о препарате, который поможет справиться с бессонницей из-за стресса и тревожности и вернуть спокойствие.
Новости дня
- Добавить комментарий
- 7 июня – ИА SM-News. Помочь здоровью могут правильная диета и физические нагрузки
- Актуальные темы:
- Актуальные темы:
- 7 июня – ИА SM-News. Помочь здоровью могут правильная диета и физические нагрузки
- Доктор назвала симптомы, требующие срочного обращения в больницу
Врач назвала постоянное желание есть симптомом опасной болезни
О том, как избавиться от них, рассказала главный врач Клинической больницы № 1 МЕДСИ Татьяна Шаповаленко. Доктор медицинских наук Татьяна Шаповаленко рассказала о трех факторах, способствующих снижению рисков развития рака молочной железы. Сегодня приехал, чтобы посмотреть, как идут работы, пообщаться с главным врачом Татьяной Шаповаленко и руководителями профильных направлений. это родинки красного цвета.
Хорошо лечат у нас только за деньги? Это миф!
По словам специалиста, одним из самых эффективных методом борьбы с отёками признано правильное питание. Так, например, если отказаться от чрезмерного употребления соли и добавить к этому регулярную физическую активность, то отёки в первой половине дня наконец-то исчезнут. Врач-нефролог Мария Дубинская также посоветовала для этого принимать по утрам контрастный душ.
Однако затем ситуация стала спокойнее, и сейчас необходимо приложить все усилия, чтобы не допустить резкого роста числа тяжёлых больных «Больных много, пациенты тяжелые, правильно принято решение, что мы не госпитализируем пациентов с легкой степенью. Госпитализируют только с тяжёлой или средней степенью. Это оправдано — мы не забиваем дефицитные койки теми, кто может проходить лечение на дому», — заявила Шаповаленко.
Мы работаем и с фондом ОМС Московской области, и с компаниями, в которых застрахованы пациенты по добровольному медицинскому страхованию, работаем с физлицами. То есть мы, как любая частная клиника, осваиваем все возможные направления, все пациентопотоки, которые возможно освоить. Муслим Муслимов: Телемедицина? Татьяна Шаповаленко: Телемедицина, безусловно! За телемедициной будущее, потому что в структуре группы компаний МЕДСИ большое количество региональных клиник, где медицина оставляет желать лучшего.
Туда ездят наши доктора на консультации, но, когда пациентка в Нижневартовске приглашается на консультацию, и ее консультируют доктор в Нижневартовске, заведующий отделением в Москве, профессор-онколог в Москве — это совершенно другой уровень. Смотрятся ее снимки, ее заключение, анализы, и все она видит по телевизору. Татьяна Шаповаленко: Абсолютно! Данный тариф недавно был включен в ОМС. Поскольку телемедицинские услуги буквально неделю назад были включены в тариф ОМС, я честно говоря, ещё не погружалась, надо считать. Мы всегда все считаем. Мы ограничены объемом ОМС; надо считать, насколько нам нужно расходовать объемы, которые выделяются на группу компаний МЕДСИ, например, на телемедицину, или их более рационально потратить, более эффективно, а телемедицину решить несколько другими способами. Ведь система JCI — это прежде всего система безопасности пациентов, начиная от риска падений и заканчивая безопасностью по распространению внутрибольничных инфекций и прочее, прочее, прочее. Там фактически есть очень интересная схема: 6 шагов, 6 базовых точек. По идее, по системе JCI должна быть сертифицирована каждая клиника, которая хочет считать себя клиникой 3-го и 4-го уровня, которая оказывает высокотехнологичную медицинскую помощь.
Красная Пресня — более молодая клиника, по строительству им несколько проще, они строились, у них клиника была спроектирована под эту систему. Нам несколько сложнее, нам надо переформатировать некие процессы, для того чтобы соответствовать стандартам JCI, но мы это будем делать. Это нужно, потому что перестраивает мозги каждого в стационаре, в том числе и пациентов. Не только как все говорят: «Это нужно для пиара». Не только для пиара, это, прежде всего, нужно для совершенно другого врачебного настроя, среднего персонала и пациентского сообщества по получению медицинских услуг, по оказанию медицинской помощи. Это очень важно, к этому надо стремиться, и я достаточно часто с коллегами обсуждаю.
Отметим, что в состоянии апноэ у человека возникают задержки в выполнении дыхательных движений. В этот момент у человека возникает нехватка кислорода во время сна, и возникает гипоксия. Из-за апноэ у человека может подниматься давление рано утром, а также появляться проблемы с сердечно-сосудистой системой. Именно поэтому, как показывает статистика, инфаркты возникают чаще всего между 4-6 часами утра.
Врач Татьяна Шаповаленко предрекла инсульт Михаилу Зеленскому еще десять лет назад
К самому доктору поклонники относятся прекрасно, но его соведущая Татьяна Шаповаленко все больше раздражает, и не только своими суждениями. Фото: istockphoto/Alexander Medvedev Врач Татьяна Шаповаленко рассказала о распространенных ошибках, которые совершают россияне во время лечения простуды. / Фотография Татьяна Шаповаленко (photo Tatiana Shapovalenko). Врач Татьяна Шаповаленко назвала одним из лучших способов избежать проблемы отечности контроль над количеством потребляемой соли и алкоголя. рассказали врач-инфекционист Георгий Сапронов и главврач клинической больницы МЕДСИ Татьяна Шаповаленко.
Татьяна Шаповаленко уходит из «Медси»
Это может спровоцировать недержание мочи. Также на возникновение данной проблемы влияет лишняя масса тела. Жир в области живота давит на органы мочеполовой системы, поэтому мышцы становятся слабее. В этом случае убрать симптомы недержания можно, снизив вес хотя бы на 5-10 килограммов. Четвертой причиной являются определенные продукты. Острые блюда, цитрусовые фрукты, сладости, а также крепкий чай, кофе и газированные напитки с большим содержанием сахара раздражают слизистую оболочку мочевого пузыря, провоцируя проблемы с мочеиспусканием.
Нередко больные садятся на диету, полагая, что питание излишне при простуде. Это миф, подчеркивает Шаповаленко.
Организм нуждается в жидкости и нутриентах не меньше, чем в здоровом состоянии. Еще одно заблуждение — прием антибиотиков при первых признаках болезни. Медик предостерегает от употребления антибактериальных средств при простуде.
Свежие новости в стране и мире Сетевое издание CT news. Подробнее Зарегистрирован федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций. Учредитель — Курицын Андрей Александрович. Главный редактор — Курицын Андрей Александрович.
Татьяна Шаповаленко: Да, они погибают. У нас несколько иная ситуация. Мы приведем цифры, мы как раз по второй волне сейчас считаем, смотрим, проводим аналитику. Аналитика, которая была на первой волне, у нас тоже есть. Очень зависит многое от сопутствующей патологии и возраста.
У пациентов старшего возраста, старческого возраста, конечно, шансов на благоприятный исход гораздо меньше. У пациентов более молодого возраста — да, это долго, да, это длительно, да, может быть несколько витков системного воспалительного ответа, но у них шансы достаточно высоки. Сколько такие пациенты могут находиться на ИВЛ в реанимации и потом выжить? Такой тяжелый случай? Татьяна Шаповаленко: Пациенту 37 лет, он чуть больше двух недель был на ЭКМО, практически 47 суток он был на искусственной вентиляции легких.
Я, может быть, чуть-чуть путаюсь, но порядок цифр такой. Сколько было процентов поражения легких? То есть он не дышал самостоятельно вообще? Но это особый случай. Татьяна Шаповаленко: Это особый случай, да.
Но пациенты с минимальной сопутствующей патологией и достаточно молодого возраста — да ИВЛ, да, лечим, да, подбираем режимы вентиляции, да, лечим системные воспалительные ответы, да, очень четко осуществляем кардиореспираторный мониторинг, но у них шансы велики. Не только мы, весь мир прошел несколько теорий, как вести таких пациентов. Мы старались максимально долго не интубировать, не переводить на инвазивную вентиляцию легких, а вести на неинвазивных методиках, на высокопоточной оксигенации, но сейчас мы пришли к тому, что если пациент нуждается в ИВЛ, то надо это делать быстро и не тянуть. Делать быстро, подбирать режим вентиляции, пока нет еще ригидности легких. Для родственников это всегда шок и приговор: боже мой, все, перевели на ИВЛ.
Да, это крайне тяжелое течение инфекции, да, шансы на выздоровление ниже у пациента в реанимации, чем у базовых пациентов в стационаре. Но это точно не приговор. Лекарственный кризис в стране затронул клинику? В аптеках не достать тех препаратов, которые вы перечисляете. Татьяна Шаповаленко: Честно скажу, нас не затронул.
Не потому что я оторвана от жизни, поверьте мне, и достаю препараты где-то. Нет, покупаем совершенно законным, обычным путем. Но и в наших аптеках, насколько я знаю, у нас есть препараты. Не везде, как показывает практика. Может, если в больницах они есть, то больным приходится метаться по городу, чтобы их найти.
Татьяна Шаповаленко: Не везде. Если обсуждение вышло на уровень президента Российской Федерации, то наверняка есть какие-то перебои, и эту проблему надо решать, у людей не должно быть паники еще и из-за этого. Как только паника, это бесконтрольное приобретение огромного количества ненужных препаратов. Паника никому никогда не нужна. Есть такие наблюдения, они совсем не медицинские, они человеческие.
Если ему объясняешь и он спокойно лежит в прон-позиции на животе, жутко неудобно, на высокопоточной оксигенотерапии все сушит — тоже неудобно, выполняет все наши назначения, у него больше шансов. У таких, кто взял себя в руки и спокойно прошел этот период, когда организму мы помогли справиться с цитокиновым штормом, чем у тех, кто начинает истерить, кричать, что ему неудобно лежать, что у него, вообще-то, трубка торчит. Как только человек впадает в панику, я понимаю, что он это делает не потому, что ему так хочется и он такой вредный, он дико испуган от самой ситуации: люди в костюмах, халатах, что-то в тебя пихают. Но у тех, кто относится к этому более взвешенно, более спокойно, больше шансов обойтись без искусственной вентиляции легких и пройти это острый период на менее инвазивных вещах. Паника — очень плохой фактор.
Это важно людям заранее знать и быть готовыми. Татьяна Шаповаленко: Слушайте внимательно, что говорят вам доктора. Даже если вы попали с тяжелой инфекцией — без паники. Слушать внимательно, выполнять все рекомендации. Да, они неудобные, но вы даже не представляете, как на глазах при повороте пациента, при подсоединении кислорода меняется ситуация — совершенно мгновенно.
Это нам позволяет самое дорогое — выиграть время и начать лечить. Когда болел упомянутый Трамп, сообщалось о том, что в его лечении применяли комплекс моноклональных антител и ремдесивир. Три дня его лечения, как мы прочитали, стоили 100 тысяч долларов. В нашем арсенале как раз эти два компонента сейчас мы не упоминаем. Что вы думаете об этих двух вещах?
Татьяна Шаповаленко: Я о них ничего не думаю. Потому что я прекрасно понимаю, что верить таким вещам, наверное, не надо. И с чисто бытовой, психологической точки зрения, и с медицинской. Что получал, какие препараты, что находится в исследованиях, кто это написал, как это переврали СМИ? Но, в принципе, не только Трампа, я знаю, что существует этот коктейль...
Татьяна Шаповаленко: Комплекс моноклональных антител существует и сейчас находится в рамках клинических исследований. Клинические исследования ремдесивира мы тоже начинаем, потому что есть некие данные по первичной фазе о том, что он действительно будет работать как противовирусный препарат. Дай бог, все только за. Только давайте воздержимся от преждевременного массового назначения. Абсолютно правильно говорят про фавипиравир.
Да, работает, скорее всего. Опять-таки, у кого-то работает, у кого-то — нет, и как потечет эта инфекция, мы пока предсказать не можем. Но при этом он обладает колоссальным тератогенным эффектом, он обладает гепатотоксическим эффектом, и надо контролировать некие показатели, на которые воздействует этот препарат. Препарат токсичный. А то у меня тут кто-то начал есть этот фавипиравир в качестве профилактики.
Ни в коем случае в качестве профилактики не нужно есть противовирусные препараты. И даже когда у вас был контакт с пациентом с коронавирусной инфекцией — сдайте тест два-три раза. Насчет тестов, это тоже сейчас притча во языцех, люди во многом не доверяют тестам ПЦР. Как мы тоже прочитали в исследованиях Института Джонса Хопкинса, они советовали, что наиболее вероятное, правильное и максимальное выявление посредством ПЦР — примерно на пятый-восьмой день после инфицирования, а потом, как мы читали, вирус вполне может исчезать из носоглотки, где собирается материал. Как ваша практика в больнице показывает?
Татьяна Шаповаленко: Это как раз практически не изменилось, хотя сейчас у нас степень выявляемости гораздо выше, чем раньше. Тест-системы стали более точными. Но, действительно, я точно могу сказать только одно: отсутствие положительного ПЦР-теста не является доказательством того, что вы не болеете коронавирусной инфекцией. Во-первых, вирус мог элиминироваться из верхних дыхательных путей. Вот диагностика бронхоальвеолярного лаважа, то есть диагностика на ПЦР вод, полученных при проведении, например, бронхоскопии, имеет степень вероятности 90 с небольшим процентов.
Но правда ли, как Институт Джонса Хопкинса утверждает, что на пятый-восьмой день после инфицирования? Все-таки это ворота, организм на начальной стадии будет. Татьяна Шаповаленко: У кого-то есть такие защитные системы эпителия верхних дыхательных путей, что этот вирус элиминируется гораздо быстрее. У кого-то, как я вам уже сказала, через три недели мы получаем по полной программе. То есть его здесь может не быть, а дальше может уже проникнуть.
Татьяна Шаповаленко: Да мы и здесь, и отсюда получаем через три недели. Этих закономерностей пока нет, они пока не выведены и никем не доказаны.