Разбор концовки фильма "Сердце пармы" и сравнение с книгой: почему Иван III не казнил Михаила, что означает эпизод со вспаханным полем битвы, почему Тичерть вернулась к семье и бессмертен ли Калина. Экшн-драма «Сердце пармы»: уже в кино — Россия 1. 17 748 просмотров. На телеканале viju+ Premiere стартует показ эпической экшен-драмы «Сердце пармы». Отныне только от Михаила зависит будущее родной пармы, древних суровых земель, напоенных чудодейственной мощью кровавых языческих богов. Больше о фильме «Сердце пармы». По одноимённому роману Алексея Иванова. Храбрый пермский князь Михаил бросает вызов Московскому княжеству.
Спасет ли «Сердце Пармы» российский кинопрокат?
Иона идёт навстречу московскому войску и, встретив Пёстрого, призывает его разрушать языческие капища, но людей не трогать. Московское войско нападает на Чердынь, используя пушки. В бой среди прочих вступает Калина, который, кажется, гибнет. В последний момент на помощь Михаилу приходит войско Асыки.
В бою на стороне Москвы участвует дьяк Данила, которого побеждает в поединке Михаил, но щадит его. Во время ночной передышки Асыка предлагает Михаилу уйти с ним за Камень Уральские горы в его Пелымское княжество. Он говорит, что ламия Тичерть принадлежит ему, а женщина Тичерть - Михаилу, Парма же им обоим.
Михаил отвечает, что Парма уже Русь , а он - русский князь, поэтому останется на своей земле. По просьбе Михаила Асыка ночью уводит людей из города. Остаются Михаил, с ним Полюд, Исур и двое пермяцких князей - сын павшего в битве Качаима Бурмот и мстящий за родных Мичкин.
Данила, движимый желанием узнать, где Тичерть, упрашивает Фёдора не убивать Михаила. Башню, где они сидят, москвитяне берут штурмом с большими потерями. Они стреляют из арбалетов, убивая Полюда.
Данила закрывает собой князя и гибнет. Михаила и троих его князей пленяют и отправляют в Москву к великому князю Ивану. В московской темнице Великий князь Иван беседует с Михаилом.
Господь, объявляет Иван Васильевич, избрал Русскую землю и народ, которые остались единственной твердыней истинной православной веры, поэтому он, Великий князь, намерен сделать Русь великой державой, «посшибать шапки» с князей и перемешать все народы, создав единую нацию и «чтобы коли Москве стали враги грозить, у чердынцев сердце захолонуло, а коли на Чердынь бы напали, московит сна лишился». Михаил покоряется великому князю. Он возвращается в Пермь, пребывая в новый русский укреплённый пункт Покчу , где встречает чудом выжившего Калину.
В Покчу была перенесена столица Перми, там правит Фёдор и живут дети Михаила. В конце фильма князь Михаил Ермолаевич вспахивает поле на месте битвы за Чердынь. Ему помогают сын Матвей, дочь Анна и жители Чердыни.
К ним приезжает отряд вогулов во главе с Асыкой, сопровождающий Тичерть. Асыка уезжает, а Тичерть остаётся с семьёй. В последних кадрах Золотая баба сгорает, освобождая женщину от своего духа.
Ко всему прочему Михаил влюбляется в местную ведьму-ламию Тиче Елена Ербакова , способную принимать облик рыси. Фильм еще в нулевые должен был снимать создатель «Бригады» и «Боя с тенью» Алексей Сидоров, но проект заморозили, а права перешли другой кинокомпании.
Зачем смотреть Картина предназначена для поклонников псевдоисторического фэнтези в духе « Игры престолов » или, например, « Трои » Петерсена , но на материале жизни коренных народов Сибири и Урала. Лента изобилует красивыми съемками дикой природы, шаманских обрядов, эффектных и жестоких боевых сцен. Основное место в картине занимает мощная и долгая батальная сцена в духе «Битвы бастардов» — она снята на уровне лучших современных мировых стандартов и прекрасно смонтирована. Сказочная, на первый взгляд, история обладает мощным идеологическим зарядом, проповедует идеи толерантности, веротерпимости, пацифизма, непротивления злу насилием, даже свободной любви.
Порадует лента и любителей обнаженки: супруга князя Михана Тиче — ведьма, воплощение языческой богини вогулов, и почти все время бегает голой. Почему можно не смотреть Для полноценного фэнтези одного боевого лося и одной ведьмы явно маловато.
С болотистой опушки открывался вид на Мертвую Парму. Огромная, похожая на медведя гора заросла могучими деревьями, но все они умерли, стояли сухие, голые, без коры, без хвои, без листьев. От заката лес-покойник пожелтел, как мамонтова кость. Брошенное Городище темнело у подножия горы, одним краем затонув в болоте.
Сквозь чахлое, кривое редколесье князь разглядывал его, на ходу отмахиваясь от комаров еловой лапкой. Валы заросли дремучей и серой от паутины малиной, из которой торчали кривые зубцы частокола. Постройки обрушились. Из сырых ям высовывались сгнившие, осклизлые бревна. Тонкие березки, словно птичья стая, разлетелись по Городищу. Заплесневев по шею, идолы-охранители косо чернели среди белых стволов.
Бесстыже ярко горели мухоморы, и пучки поганок дрожали на трухлявых пнях. Легкий озноб обметал виски князя, заставив вздрогнуть монеты на шапке. Дурное место. Так и чудится желтый, немигающий взгляд куля откуда-нибудь из болота. Ночами духам нравится приходить в покинутые людьми селения и играть там в свою любимую игру — в людей. Они сидят в ямах, как в домах, ходят в гости, роют землю, таскают бревна, но потом забывают смысл игры и дико скачут по обвалившимся частоколам, вылезают в окна, прыгают с крыши на крышу, висят гроздьями на ветвях и оголившихся стропилах… Князь сплюнул в сторону Городища и положил ладонь на тамгу, нашитую на грудь кожаной рубахи.
Караван не спеша двигался вдоль склона Мертвой Пармы. Понизу гору охватывала ветхая изгородь, клонящаяся то наружу, то внутрь. Трава зелено-белесыми языками забиралась вверх, но чахла, сменяясь прелой хвоей и мхом. Скелеты деревьев неподвижно топорщили изломанные ветви над этой странной, застрявшей на отмели времени горой. Обогнув плечо Пармы, караван миновал ворота со столбами-идолами, чьи остановившиеся глаза налились кровью камского заката. Невдалеке стрельнула искрой темная полоса речушки.
Асыка, обогнав шамана, первым вывел Няту к травянистому берегу. Правее, на песчаном обрывчике, стояли балбаны родов — и совсем старые, побелевшие, треснувшие вдоль волокон, и новые, еще желтеющие свежей древесиной. Зверолицые, птицеголовые, рогатые, с человечьими личинами, глубоко врезанными в деревянную грудь… Воины каравана спешивались, заходили по колено в воду, умывались. Звеня удилами, шумно пили кони и олени. Дождавшись, когда Нята напьется, князь тронул его и тихо поехал вдоль берега вниз по течению. Проплыло по правую руку устье Юрчима, и с пригорка открылся весь Шаманский город.
Он стоял посреди широкой вырубки, ощетинившись частоколами и шестами, и над ним огненным крылом Торума взметнулся закат. По утоптанной земле Священной дороги хонтуй медленно приближался к высоким валам с гребнем тына, к сторожевым вышкам на длинных и тонких ногах. По обе стороны дороги из кустов торчали черные головы истуканов. Могучие Перы-защитники высились над стенами, свирепо и невидяще впялившись в путников выжженными дырами глаз. За частоколом виднелись острые углы односкатных пермяцких керку. Над ними густо и враскось взлетали ввысь шесты с колокольчиками, фигурками духов, пучками лент, лисьими и волчьими хвостами, птичьими колодинками.
Навстречу хонтую из раскрытых ворот с лаем покатилась орава разномастных косматых псов, запрыгавших вокруг Няты. Сквозь собачий брех в городе слышалось отдаленное позвякиванье молотков и шорох зернотерки. Князь остановил коня у моста, переброшенного через ров. Трещали кузнечики, орали вдалеке лягушки, отфыркивался Нята. В проеме ворот появился человек. Он тоже остановился и молчал.
Князь не произнес ни слова, разглядывая шамана и поджидая свой отряд. До темноты пришельцам нужно соблюдать молчание, чтобы духи, немые для обычных людей, могли хорошенько вызнать их, а ночью, когда для них наступит время говорить, дали ответ. Отряд постепенно собирался за спиной князя. Собаки метались под ногами лошадей и оленей, клацали зубами у самых ног всадников, но их никто не гнал ни окриком, ни плетью, ни палкой. Асыка ждал, щурясь на закат и рассматривая город. Не таким уж и неприступным выглядел он вблизи.
Валы начали оплывать. В щелях частокола видны были подпорки, изнутри приставленные к бревнам. Давно не чищенный ров заполняла черная вода, затянутая ряской, над которой дрожали комары. Сторожевые вышки обветшали и рухнули бы под тяжестью двух-трех лучников, а лестницы, ведущие на боевые площадки, недосчитывались ступеней. Только черепа на кольях — оленьи, медвежьи, человечьи — выглядели устрашающе. На страх и полагались шаманы, оберегая свой город.
Но тот враг, который придет, не испугается ни черепов, ни идолов, ни богов. Он устрашится лишь того, что сейчас принес сюда в своей груди князь Асыка. Город шаманов умел многое. Он восходил к богам и нисходил к ящерам, изгонял демонов и призывал духов, он знал, как направить умершего к Полуночному морю и как вернуть его обратно, он считал звезды, предугадывал будущее и помнил прошлое, он умел лечить людей и добывать металл, сочинять песни и вырезать идолов, он ссорил и мирил народы. Но шаманы не умели двух самых простых вещей в этой жизни — кормить себя и бороться с судьбой. Он, князь Асыка, пришел сказать, что сделает это за них, если они поверят ему, поймут его и передадут его волю Вагирйоме.
Последний воин нагнал поджидающий караван, и князь движением колен направил Няту по мосту. Человек в воротах отступил в сторону, пропуская князя, и пошагал вслед за ним рядом с шатром Вагирйомы, звоном бубенчика на шесте отгоняя тени зла от ее зеленого золота. Глава 2 Хумляльт Верховный шаман — пам — проснулся словно от толчка. Значит, где-то на другом краю Вышкара в это время проснулся князь Асыка. Тонкие нити уже связали пама с хаканом, хотя они еще и не видели друг друга. Пам тяжело поднялся на своем низком лежаке и прикрыл ладонями глаза, останавливая бешеное мельтешение миров, сквозь которые навстречу пробудившемуся разуму неслась издалека его душа.
Опершись на посох, пам встал, нашарил на столе бронзовую рукоятку огнива, высек искру на трут из бересты и, поддувая, запалил о него острый конец лучинки, пропитанной горючей смолой. Посохом открыв дверь, пам вышел из своего керку во двор. Над землей, над Вышкаром, дико лучилась полночь. Луна висела над Мертвой Пармой, превращая белый сухостой в колючие кристаллы хрусталя, которыми гора обросла, как изморозью. Где-то в страшной дали, опустив голову, созвездие Сохатого пило чусвинскую воду, а над Камой распахала вечную тьму Звездная Ворга. Пам подошел к низкой ограде двора и остановился, подперев посохом грудь.
Легкий камский ветер забросил на лицо длинные белые волосы шамана, оплел запястья прядями бороды. Вышкар спал, только у ворот тлел костер караульных да на кузнечном дворе в щелях домничной землянки то вспыхивал, то гас багровый отсвет и вздыхали мехи.
«Сердце пармы»: итоги КиноКайфа
Пермь оказалась меж двух огней, и молодому князю Михаилу Ермолаевичу пришлось проявить недюжинное мужество, чтобы защитить родные земли и любовь всей своей жизни.
Интересные факты Для исторической достоверности съемки велись и в Подмосковье, и в Пермском крае. Окончательно они были завершены в 2020 году. Многосерийный фильм является экранизацией одноименного исторического романа Алексея Иванова. Транслироваться сериал будет на канале Россия 1. Первый на экраны должен выйти полнометражный фильм, а после, его многосерийный вариант. Подобные эксперименты уже проводились на кинолентах «Матильда», версия которой из 4х серий вышла позже полнометражного фильма, и «Тобол», который показали на Первом канале.
Прелюдией дальнейших, практически мистических событий становится воля тогдашнего государя Василия Темнейшего, призвавшего к престолу умудренного, бывалого князя Ермолая, высказав гостю свою волю, отправиться в далекие, непролазные края, ради покорения местных племен.
Мужчина берет с собой двух сыновей, отважных, смелых парней, где по дороге, отец неоднократно рассказывал отрокам о давней мечте, основать на этих благословенных, богатых землях великое княжество, должное по задумке героя объединить местные народы, издавна являющимися истинными хозяевами этих мест. Однако дальняя дорога приберегла послам немало тяжких, серьезных испытаний, ведь здесь обитают одни язычники, яростно придерживающихся древних обычаев предков, поклоняясь множеству богам, отвергая засилья христианкой веры, уничтожая посланников божьих.
История князя Перми Великой Камской Михаила Александр Кузнецов , который вместе с соратниками пытается сохранить от уничтожения и забвения своё небольшое княжество. Набеги язычников-вогулов, карательные экспедиции из далёкой Москвы, капризы суровой таёжной природы закаляют молодого полководца, на глазах которого из разрозненных поселений, племён и языков, из противостояния и сплава христианства и язычества, притязаний центральной власти и сопротивления уральской самобытности, с крестом, огнём и мечом, возникает новый мир, в котором ему, возможно, уже не будет места.
Сердце пармы (2022)
Сердце Пармы 1 сезон — российский исторический сериал о противостоянии двух миров: языческих земель Уральской пармы и Великого Московского княжества. «Сердце Пармы» – долгожданная экранизация одноименного романа Алексея Иванова, принесшего писателю славу и многократно переиздававшегося в России и за рубежом. Больше о фильме «Сердце пармы». По одноимённому роману Алексея Иванова. Храбрый пермский князь Михаил бросает вызов Московскому княжеству. Купить билеты на фильм Сердце Пармы (Россия, 2021), описание фильма Сердце Пармы, фото, трейлеры, актеры, продажа билетов в кинотеатры, отзывы пользователей, рецензии критиков, цена билетов на Смотреть онлайн Сердце пармы бесплатно в хорошем качестве hd 720. Кстати, откроет Московский кинофорум российская историческая драма «Сердце Пармы».
Фильм “Сердце Пармы” (2022)
Храмодел строитель храмов Васька Калина рассказывает, что в середине XV века русской Пармой, Пермским княжеством , правил князь Ермолай, который послал новогородских ушкуйников во главе с Ухватом, за «камень» — Уральский хребет. Среди них был и Калина. Тамошние жители не принимали Христа, но поклонялись местным богам, а больше всего почитали Солнечную деву — Сорни най. Цель Ермолая — захватить священного идола — Золотую бабу — и, завладев этим символом власти, который признают местные жители, взять под свою руку всю Пермь, отгородиться от Москвы и стать государем, равным московскому. Отряд, посланный князем, наблюдает за ритуалом, проводимым вогульским шаманом. В ходе обряда воины намереваются принести в жертву троих захваченных ими русских, Ухват, предводитель ушкуйников, не решается за них вступиться, так как его цель — статуя Золотой бабы. Улучив подходящий момент, они убивают нескольких участников ритуала, а также волчицу, оказавшуюся оборотнем, и забирают с собой идола. Вогульский хакан князь Асыка преследует и настигает епископа Питирима , распиная его затем на кресте. В городе Усть-Вымь князь Ермолай обходит местный рынок, по-отечески интересуясь у рыболовов, как улов, делая замечание бочкарю, проверяя, как идёт строительство.
В поселение приезжает юная Тичерть, заявляющая, что готова уплатить дань шкурами за своего отца — чердынского кана князя Танега. Сотник Полюд с сарказмом замечает, что тот пропойца и давно пропил всё своё добро, и что теперь их кан — князь Ермолай. Князь принимает решение женить на дочери кана своего сына Мишку. Полюд сообщает князю, что из посланного отряда уцелел только Ухват, находящийся в невменяемом состоянии, остальные же погибли. В мешке у Ухвата находится Золотая баба. Через идола Сорни най, ранее обитавшая в теле женщины-оборотня, убитой в первом эпизоде, вселяется в Тичерть, становящуюся ламией. Ранее нянька объясняет, что ламия — оборотень, Сорни най в человеческом обличьи. Когда ламия умирает, богиня вселяется в другую женщину.
Хакан Асыка во время посещения капища рассказывает паму верховному шаману о своих планах: не только вернуть Золотую бабу, но и истребить русских, поскольку те несут местным племенам своего, христианского бога, для которого, по словам Асыки, нет «ни земли, ни народа, ни предков». Он считает, что русские уничтожат местных богов, а затем и народ. Неожиданно на Усть-Вымь совершается нападение воинства вогулов во главе с Асыкой. Их цель — Золотая баба. Асыка въезжает в город верхом на боевом лосе. В городе убиты почти все, в том числе и князь Ермолай, храбро защищавший свой народ. Князь Танег перед смертью просит Мишку жениться на Тичерти и завещает ему княжество Чердынь. Сотник Полюд успевает спасти Мишку и Тичерть, сбрасывая их с обрыва в снег и прыгая в след за ними.
В результате падения Мишка ломает нос.
Попытка как всегда неудачная. И это расстраивает. Потому что в вязанные кольчуги из фильма " Стрелы Робимн Гуда" 1975 года веришь больше чем в пафосные костюмы "Сердца Пармы".
Смысл сего опуса просматривается не вооруженным глазом - воспитать будущих сепаратистов для раздела по Уралу. Явно британцы спонсировали.
Шаман в лунном свете молча разглядывал лицо хакана — узкое, скуластое, как маска, безжизненное, резко очерченное линией сивых волос, натуго стянутых в две косы. Пам знал, что про него говорят, будто он видит людей насквозь. Это было правдой. Пам видел души человека — две, три, пять, у кого сколько есть. Душа-ворон живет с предками. Душа-филин с духами. Душа-сокол с богами.
Душа-лебедь — там, выше богов, где движутся судьбы. А последняя душа, живущая с людьми, у всех разная — у кого утка, у кого воробей, у кого ястреб. В хакане Асыке пам не увидел ни одной души. Он был глух и целен, как камень. Хакан остановился на пороге и провел пальцем по фигурным пластинам замка на двери, а затем, прищурившись, оглядел жилище пама. Старый шаманский керку был сложен из огромных, уже замшелых бревен с врезанными в них тамгами. Под самыми стропилами в узком волоковом окне синели звезды. Пам заменил догоравшую лучину в горшке. Огонек осветил кровлю из берестяных полос, на которой зашевелились причудливые косматые тени от пучков трав, висевших на стропилах.
Стол был завален кусочками кожи, обрезками кости, черепками. На чувале, в котором догорали угли, громоздился древний, позеленевший котел со щербатиной на краю и обломанным ухом. На деревянном гвозде висела траченная молью одежда шамана, расшитая амулетами и бахромой. В изголовье низкого лежака под шкурой, служившей покрывалом, желтел медвежий череп. Покосившиеся полки были заставлены драгоценными булгарскими, персидскими, арабскими блюдами, туесками и горшочками с зельями. Один угол керку занимала груда коробов, в другом друг на друга были навалены резные чурки-иттармы, в которых жили души былых шаманов Мертвой Пармы, предшественников пама. В земляной пол были втоптаны угли, обрезки кожи и отщепы костей, перья птиц, уже ответившие на вопросы пама и больше не нужные. Над входом топырились огромные лосиные рога. Она там, где и должна быть, — на иттарме последнего кана.
Хакан помолчал, наблюдая, как шаман бронзовой ложкой на длинном черенке вылавливает из котла угольки. Проводи меня. Я тебя прошу. Пам подумал и опустил ложку в котел. Они медленно шагали по Священной дороге. Трещали кузнечики, во рву у Вышкара пели лягушки, в реке изредка всплескивала рыба. Неприкаянные духи бродили по лесу, шумели ветвями, вздыхали, перешептывались. Только Мертвая Парма горбилась, как глыба подземной тишины. Однако для пама она не была горой мрака и безмолвия.
Для старого шамана она была словно бы мускул огромного сердца земли, которое обнажилось из-под почвы и медленно бьется вместе с высоким ходом судеб, что, как тучи, плывут над памом и князем, над Мертвой Пармой, над народами, богами и звездами. И наш князь в Йемдыне служит русам за пьяную воду, как собака за кость. И о намерении твоем не знают другие народы Саранпала и Мансипала. И те, кто считает себя нашими хозяевами, не давали на это своего разрешения. И даже твой собственный народ не знает, зачем ты поехал к Мертвой Парме… — У меня нет хозяев, чтобы я выпрашивал позволенья, — жестко ответил Асыка. Ты умеешь читать будущее? Для этого знания мне не нужно гадать по перьям, не нужно следить за полетом священных птиц, не нужно выпускать кишки жертвенным козам. Я знаю, пам. И поэтому я хочу, чтобы ты отдал мне Канскую Тамгу без сомнений.
Князь Асыка — хумляльт. Человек, идущий навстречу. Человек призванный, человек одержимый. Князь Асыка, убивший отца, живущий без старости, изгнавший жену-ламию, — хумляльт. Он не вершит судьбами народов и земли, ибо судьбы эти вершатся сами собой по законам, которым подчиняются даже боги. Но если судьбу народа уподобить обвалу, камнепаду, то князь будет в нем самым большим камнем, что катится впереди всех, расшибает преграды и торит путь, по которому вслед за ним несутся прочие валуны. Не зря пам увидел князя глухим, как скала. У хумляльта нет ни одной души. Ты сам это знаешь, старик.
Кан Кудым получил ее от своего увтыра. Кан Реда получил Тамгу от тех, кто потом, изгнав соплеменников, назвал себя «вису». Кан Атыла взял ее себе сам. Еще нужно вспоминать, старик? Шаман долго молчал, сокрушенно качая головой. Он ведь поменял свою тамгу русскому мальчику на серебряный крест… Асыка недобро усмехнулся. Я думал, что у тех событий на Мамыльском пороге осталось только три свидетеля — я сам, русич Калын и моя жена Айчейль, ламия… — Свидетелем тому был не я, а мой брат. Он уже состарился и умер, хотя был младше меня. Смотри, хакан, какой я дряхлый — ноги меня не слушаются, глаза слепнут, волосы поседели… А ведь я тебя моложе.
Почему же ты не стареешь? Ты и вправду бессмертен, хакан, как все хумляльты и ламии? Бессмертен любой, кто не доделал своего дела. Глава 3 Канская тамга Два высоких идола — богатыри Играмшор и Шавельшор — держали тяжелую балку ворот, ведущих в пределы Мертвой Пармы. За воротами стеной стоял погибший лес. Наверное, такие же леса растут на проклятых островах Пети-Ур в ледяном полуночном океане, по которым в вечной тьме, стеная, скитаются души предателей. Пам чувствовал, что в этих высохших и окаменевших стволах нет ничего и никого — ни духов, ни кулей, ни демонов. Разве что злая мансийская ведьма Таньварпеква заглядывала сюда, но сразу же мчалась дальше на своем седом волке-людоеде Рохе. Чем они тебе мешают?
Шаман концом посоха сдвинул с пути белую ветку с семью скрюченными пальцами. Но московиты идут к нам с миром.
Являясь настолько разными людьми, принадлежащими к различным мирам и народам, кажется, что им никогда не быть вместе. Но даже веря в разных богов и придерживаясь непохожих традиции, ребята неожиданно начинают испытывать друг к дружке непреодолимое притяжение. Но позволит ли судьба воссоединиться двум влюблённым сердцам, ведь Михаил должен выполнить своё предназначение.
Именно от него зависит благополучие пармы и вверенных ему земель, где никого не удивляет столкновение героев с призраками, князей с колдунами и вогулов с московитами.
Премьера драмы «Сердце Пармы» в кинотеатрах состоится в октябре
Фильм Сердце пармы (2022) смотреть онлайн трейлеры и описание, интересные факты и дополнительные материалы на сайте онлайн-кинотеатра Иви. Боевик, драма, исторический. Режиссер: Антон Мегердичев. В ролях: Александр Кузнецов, Елена Ербакова, Сергей Пускепалис и др. Молодой пермский князь борется с вогулами, а в итоге уступает политическому гнёту Москвы, что приводит к многовековой оккупации Перми. Режиссер: Антон Мегердичев. В ролях: Александр Кузнецов, Виталий Кищенко, Александр Горбатов и др. По одноимённому роману Алексея Иванова «Сердце Пармы». XV век. Князь Ермолай, отправленный московским князем в далекую Парму. «Сердце пармы» — экранизация одноименного романа Алексея Иванова о противостоянии двух миров — Великого Московского княжества и уральской пармы, древних пермских земель, населенных язычниками. Кадры из фильма Сердце пармы. Смотреть онлайн Сердце пармы трейлер в hd на русском бесплатно.
Смотреть онлайн Сердце пармы бесплатно в хорошем качестве hd 720
- Сердце пармы (2022) смотреть онлайн в хорошем качестве бесплатно
- Трейлер «Сердца пармы» — исторического фэнтези по роману Алексея Иванова
- Объявлена дата онлайн-премьеры "Сердца пармы" - Российская газета
- Сердце Пармы (2022) смотреть онлайн
Сердце пармы | Премьера на KION
На этой странице Вы можете смотреть онлайн фильм Сердце пармы! Драма, фильм. Режиссер: Антон Мегердичев. В ролях: Федор Бондарчук., Виталий Кищенко, Александр Кузнецов и др. Музыка: Игорь Вдовин. Продюсер: Дарья Лаврова. Совсем несложно найти фильм "Сердце Пармы" в хорошем качестве и с хорошей озвучкой совершенно бесплатно. Эпическая экшн-драма. Режиссер: Антон Мегердичев. В ролях: Александр Кузнецов, Евгений Миронов, Елена Ербакова и др. Князь Михан был рожден в языческих таежных землях – там, где шаманы приносили кровавые жертвы, чтобы отогнать темных духов и сохранить равновесие. В широкий прокат выходит новый фильм "Сердце пармы", снятый при поддержке нашего канала.
СЕРДЦЕ ПАРМЫ
Два года назад он спас князю жизнь, когда на переправе через вздувшуюся Бур-Хойлу его сбило с ног… Шаман встрепенулся и затряс колокольчиком, качая рогами мохнатой шапки. Караван выходил к Брошенному Городищу. С болотистой опушки открывался вид на Мертвую Парму. Огромная, похожая на медведя гора заросла могучими деревьями, но все они умерли, стояли сухие, голые, без коры, без хвои, без листьев. От заката лес-покойник пожелтел, как мамонтова кость. Брошенное Городище темнело у подножия горы, одним краем затонув в болоте. Сквозь чахлое, кривое редколесье князь разглядывал его, на ходу отмахиваясь от комаров еловой лапкой. Валы заросли дремучей и серой от паутины малиной, из которой торчали кривые зубцы частокола. Постройки обрушились.
Из сырых ям высовывались сгнившие, осклизлые бревна. Тонкие березки, словно птичья стая, разлетелись по Городищу. Заплесневев по шею, идолы-охранители косо чернели среди белых стволов. Бесстыже ярко горели мухоморы, и пучки поганок дрожали на трухлявых пнях. Легкий озноб обметал виски князя, заставив вздрогнуть монеты на шапке. Дурное место. Так и чудится желтый, немигающий взгляд куля откуда-нибудь из болота. Ночами духам нравится приходить в покинутые людьми селения и играть там в свою любимую игру — в людей.
Они сидят в ямах, как в домах, ходят в гости, роют землю, таскают бревна, но потом забывают смысл игры и дико скачут по обвалившимся частоколам, вылезают в окна, прыгают с крыши на крышу, висят гроздьями на ветвях и оголившихся стропилах… Князь сплюнул в сторону Городища и положил ладонь на тамгу, нашитую на грудь кожаной рубахи. Караван не спеша двигался вдоль склона Мертвой Пармы. Понизу гору охватывала ветхая изгородь, клонящаяся то наружу, то внутрь. Трава зелено-белесыми языками забиралась вверх, но чахла, сменяясь прелой хвоей и мхом. Скелеты деревьев неподвижно топорщили изломанные ветви над этой странной, застрявшей на отмели времени горой. Обогнув плечо Пармы, караван миновал ворота со столбами-идолами, чьи остановившиеся глаза налились кровью камского заката. Невдалеке стрельнула искрой темная полоса речушки. Асыка, обогнав шамана, первым вывел Няту к травянистому берегу.
Правее, на песчаном обрывчике, стояли балбаны родов — и совсем старые, побелевшие, треснувшие вдоль волокон, и новые, еще желтеющие свежей древесиной. Зверолицые, птицеголовые, рогатые, с человечьими личинами, глубоко врезанными в деревянную грудь… Воины каравана спешивались, заходили по колено в воду, умывались. Звеня удилами, шумно пили кони и олени. Дождавшись, когда Нята напьется, князь тронул его и тихо поехал вдоль берега вниз по течению. Проплыло по правую руку устье Юрчима, и с пригорка открылся весь Шаманский город. Он стоял посреди широкой вырубки, ощетинившись частоколами и шестами, и над ним огненным крылом Торума взметнулся закат. По утоптанной земле Священной дороги хонтуй медленно приближался к высоким валам с гребнем тына, к сторожевым вышкам на длинных и тонких ногах. По обе стороны дороги из кустов торчали черные головы истуканов.
Могучие Перы-защитники высились над стенами, свирепо и невидяще впялившись в путников выжженными дырами глаз. За частоколом виднелись острые углы односкатных пермяцких керку. Над ними густо и враскось взлетали ввысь шесты с колокольчиками, фигурками духов, пучками лент, лисьими и волчьими хвостами, птичьими колодинками. Навстречу хонтую из раскрытых ворот с лаем покатилась орава разномастных косматых псов, запрыгавших вокруг Няты. Сквозь собачий брех в городе слышалось отдаленное позвякиванье молотков и шорох зернотерки. Князь остановил коня у моста, переброшенного через ров. Трещали кузнечики, орали вдалеке лягушки, отфыркивался Нята. В проеме ворот появился человек.
Он тоже остановился и молчал. Князь не произнес ни слова, разглядывая шамана и поджидая свой отряд. До темноты пришельцам нужно соблюдать молчание, чтобы духи, немые для обычных людей, могли хорошенько вызнать их, а ночью, когда для них наступит время говорить, дали ответ. Отряд постепенно собирался за спиной князя. Собаки метались под ногами лошадей и оленей, клацали зубами у самых ног всадников, но их никто не гнал ни окриком, ни плетью, ни палкой. Асыка ждал, щурясь на закат и рассматривая город. Не таким уж и неприступным выглядел он вблизи. Валы начали оплывать.
В щелях частокола видны были подпорки, изнутри приставленные к бревнам. Давно не чищенный ров заполняла черная вода, затянутая ряской, над которой дрожали комары. Сторожевые вышки обветшали и рухнули бы под тяжестью двух-трех лучников, а лестницы, ведущие на боевые площадки, недосчитывались ступеней. Только черепа на кольях — оленьи, медвежьи, человечьи — выглядели устрашающе. На страх и полагались шаманы, оберегая свой город. Но тот враг, который придет, не испугается ни черепов, ни идолов, ни богов. Он устрашится лишь того, что сейчас принес сюда в своей груди князь Асыка. Город шаманов умел многое.
Он восходил к богам и нисходил к ящерам, изгонял демонов и призывал духов, он знал, как направить умершего к Полуночному морю и как вернуть его обратно, он считал звезды, предугадывал будущее и помнил прошлое, он умел лечить людей и добывать металл, сочинять песни и вырезать идолов, он ссорил и мирил народы. Но шаманы не умели двух самых простых вещей в этой жизни — кормить себя и бороться с судьбой. Он, князь Асыка, пришел сказать, что сделает это за них, если они поверят ему, поймут его и передадут его волю Вагирйоме. Последний воин нагнал поджидающий караван, и князь движением колен направил Няту по мосту. Человек в воротах отступил в сторону, пропуская князя, и пошагал вслед за ним рядом с шатром Вагирйомы, звоном бубенчика на шесте отгоняя тени зла от ее зеленого золота. Глава 2 Хумляльт Верховный шаман — пам — проснулся словно от толчка. Значит, где-то на другом краю Вышкара в это время проснулся князь Асыка. Тонкие нити уже связали пама с хаканом, хотя они еще и не видели друг друга.
Пам тяжело поднялся на своем низком лежаке и прикрыл ладонями глаза, останавливая бешеное мельтешение миров, сквозь которые навстречу пробудившемуся разуму неслась издалека его душа. Опершись на посох, пам встал, нашарил на столе бронзовую рукоятку огнива, высек искру на трут из бересты и, поддувая, запалил о него острый конец лучинки, пропитанной горючей смолой. Посохом открыв дверь, пам вышел из своего керку во двор. Над землей, над Вышкаром, дико лучилась полночь. Луна висела над Мертвой Пармой, превращая белый сухостой в колючие кристаллы хрусталя, которыми гора обросла, как изморозью. Где-то в страшной дали, опустив голову, созвездие Сохатого пило чусвинскую воду, а над Камой распахала вечную тьму Звездная Ворга. Пам подошел к низкой ограде двора и остановился, подперев посохом грудь.
Об этом сообщила кинокомпания Star Media на своей странице в соцсети «ВКонтакте».
Премьера должна была состояться 21 апреля. Фильм выйдет на экраны 6 октября», — сообщили в кинокомпании. Премьеру фильма уже переносили.
His heir Mikhail finds himself in the middle of two worlds - the Grand Duchy...
Read all Director.
И вот, в это напряженное время, в Парму отправляется посланник из далекой Московии. Князь Ермолай, вместе со своим сыном Михаилом, мечтает о единении всех народов, населяющих пермский край. Но судьба имела свои планы. Храбрый князь погибает на поле битвы, оставляя своего сына во власти судьбы.
Михаил, неопытный, но сильный и решительный, становится новым правителем. Юноша сталкивается с трудностями и противоречиями, пытаясь понять, какой же путь истины следует выбрать.