Главная» Новости» Средняя зарплата врача анестезиолога реаниматолога в россии. Сегодня анестезиолог-реаниматолог обязан отлично владеть компьютером, справляться с разными видами медицинской аппаратуры. Средняя зарплата на вакансии «врач анестезиолог-реаниматолог» (доп. фильтры) в регионе «Москва» составляет 97 222 ₽ в месяц.
Мобилизованные врачи на СВО стали медсестрами. История анестезиолога
Главная» Новости» Средняя зарплата анестезиолога реаниматолога в россии. В больницах Свердловской области не хватает реаниматологов и анестезиологов. Он говорит, что анестезиологов-реаниматологов в больнице не хватает, врачи вынуждены работать на полторы, две и более ставки, брать по 10–12 ночных дежурств в месяц дополнительно к обычной, дневной работе.
Анестезиолог-реаниматолог - вакансии в России
Общежитие, правда, так и не дали, потому что у меня две ноги. Была бы одна, и я мог бы на него рассчитывать. В настоящее время, чтобы стать врачом, надо учиться 8 лет. У меня получилось вместе со средним образованием суммарно 12 лет, потому что я не очень умный и бедный. Справка от психиатра и нарколога, так как они нужны для допуска к работе с психотропными и наркотическими веществами. Сутки через сутки даже и 100000 рублей. Что касается взяток как известно, врачи и учителя - это самые первые взяточники , то за 4 года работы врачом анестезиологом - реаниматологом в качестве благодарности от родственников больных суммарно я получил 17550 рублей, банку липового мёда 1л и контейнер с барсучим жиром 500г. Еще однажды меня обняла и начала целовать мать спасенной женщины.
То же давление. Если состояние позволяет пациенту обратиться в кабинет неотложной помощи в поликлинике, а он звонит в скорую — это лишняя нагрузка.
Справок мы не даем, лечения не назначаем, мы можем только оказать экстренную помощь и передать вызов в поликлинику. RU — Бывают жалобы, что после передачи вызова от скорой в поликлинику к пациенту никто не приходит. Где-то сбой в контакте с поликлиниками? А почему [медик из поликлиники] не всегда приходит, мы не знаем, ответственность на поликлинике. Про работу во время фестиваля студенческого спорта — Вопрос от медиков: почему фельдшеры выезжают на вызовы по одному? Обычно если фельдшер работает один, то он выходит в день. Когда по какой-то причине не вышел второй человек, этот фельдшер будет ездить на неотложные вызовы, на экстренный поедет, если уж совсем никого нет. Но ему на усиление отправится первая освободившаяся бригада. Такие вызовы помечаются у нас как НП неотложная помощь.
На утро 26 июля их, например, 18 штук. Как защищен фельдшер? У нас есть приказ об организации неотложной медпомощи и лицензия, повод к вызову был неотложный. Это то же самое, если в поликлинике пациент пожалуется на головную боль, а окажется инсульт. У нас за всё несет ответственность главный врач. Мы ни одного сотрудника не бросили в критичной ситуации. RU — Еще медики просили уточнить такую ситуацию. В профстандарте фельдшера указана интубация трахеи, но при этом в случае необходимости например, когда пациент в коме фельдшер часто вызывает на себя для этой манипуляции реанимационную бригаду, что создает дополнительную нагрузку... Фельдшеры обучены проводить интубацию, но с помощью ларингеальной маски, а если медик поймет, что пациенту необходима полноценная интубация с использованием специализированного оборудования, они могут вызвать коллег.
Интубация — это введение в гортань трубки, обеспечивающей попадание воздуха в легкие и восстановление дыхательной функции. Вентиляция легких с помощью ларингеальной маски является методом оказания скорой помощи пациентам без сознания или без рвотного рефлекса и технически легче выполнима, чем применение большинства других эффективных методов вентиляции. Реанимационная бригада в первую очередь нужна для общепрофильной помощи. Бывает, реанимация едет на повод «без сознания», а там человек просто лежит на улице пьяный — а поехала целая реанимация. Когда бригада вызывает на себя коллег, старший врач понимает, что ситуация действительно тяжелая. Принимает решение оперативный отдел. У нас в сутки дежурят четыре старших врача, поэтому никакая фельдшерская и общепрофильная бригада без помощи не останется. Горожане волнуются, ведь многие медики будут дежурить на спортивных играх. Наши сотрудники по желанию смогут брать подработку, и мы пригласим на подработку медиков из близлежащих городов, как это было во время ЧМ-2018.
Наши бригады тогда дежурили, а сотрудники из Первоуральска, Ревды в свободное от работы время приезжали, брали смены у нас. Все отлично справились. Проверяем на манекенах, задаем вопросы. Если экспертный отдел выявил дефекты в работе кого-то из сотрудников, его отправляют учиться дальше, возобновлять знания. У нас несколько видов экспертиз: есть сплошная, когда старший врач каждые сутки проверяет время доезда вызовов, расхождение диагноза медика и стационара. Заведующий подстанцией тоже смотрит все карты за смену. Дальше — экспертно-аналитический отдел. Если выявлены какие-то дефекты или появилась жалоба, что тоже может быть, карты идут на экспертизу. Бывают и плановые проверки, когда эксперты берут какой-то процент карт с каких-то подстанций.
Стараемся смотреть по основным заболеваниям — болезни сердечно-сосудистой системы, тяжелые травмы. Проверяются все вызовы, где медики ставили наркотические препараты.
Нельзя добиваться успеха в том деле, которое ты не любишь», — говорит Артем Ремеев, врач анестезиолог-реаниматолог Нижневартовской окружной клинической больницы. В этом году Артем Ремеев занял первое место по результатам премии «ПроДокторов». В ней победителей определяют по отзывам пациентов, поэтому стать первым в рейтинге почетно. Работа анестезиолога-реаниматолога — это прежде всего командный труд в связке с хирургами и медсестрами.
Наркоз проходит замечательно, без нюансов.
Эта работа требует от человека высочайшего уровня ответственности, глубоких знаний, отточенных практических навыков, отличной реакции и хладнокровия. Не каждый человек способен вынести такой эмоциональный груз. Врачом-анестезиологом-реаниматологом не возможно стать и работать без следующих качеств: повышенная концентрация внимания; искренний интерес к своему делу; высокий уровень интеллекта;.
Сколько в России зарабатывает Анестезиолог-реаниматолог в 2024 году
Анестезиолог-реаниматолог: что делает, как проходит анестезия | В этой статье расскажем о плюсах и минусах работы анестезиологов-реаниматологов, о востребованности этих специалистов в Российской Федерации, о зарплатах и карьерных возможностях врачей. |
Работа врачом анестезиологом реаниматологом в России | Главная» Новости» Зарплата в москве анестезиолога реаниматолога. |
Все о профессии анестезиолога-реаниматолога | Средняя зарплата по вакансиям «Врач анестезиолог реаниматолог» в России составляет 84 521. |
Форма поиска
- «В отделении реанимации все становятся одинаковыми — базовыми людьми»
- Зарплата Реаниматолога в России за 2024 год, средняя зарплата в России | ГородРабот.ру
- «Средняя зарплата доктора — 104 тысячи». Интервью с главврачом скорой помощи Екатеринбурга
- В клинике Хайдарова работали семь медиков без образования — 27.04.2024 — Срочные новости на РЕН ТВ
О компании
- Экономим ваше время:
- Во Всемирный день анестезиолога-реаниматолога Алексей Иванов рассказал АиФ о своей работе
- Обычный день врача-анестезиолога
- «Анестезиолог-реаниматолог - это двойная ответственность»
Москва «хантит» лучших реаниматологов. Их перекупают из Петербурга сверхзарплатами
Тегисколько получает врач анестезиолог, иванов александр анестезиолог, сколько зарабатывает анестезиолог в москве, панов игорь алексеевич анестезиолог, зарплата анестезиолога в москве. По данным , средняя зарплата Реаниматолога в России за 2024 год ‒ 75 808 рублей. В топ высокооплачиваемых вакансий в начале августа вошли врач анестезиолог-реаниматолог, ведущий инженер и электросварщик.
Работа для врача анестезиолога-реаниматолога в России
В большинстве операций, где нужен наркоз, применяется ингаляционная, или газовая, анестезия. На пациента надевают маску, подается специальный газ, человек засыпает. Такой наркоз можно назвать более щадящим, так как газы считаются менее опасными. Но их действие кратковременно. Поэтому в некоторых случаях анестезию подают в два этапа: газ плюс обезболивание внутривенно. Вообще, при любой операции можно дать общую анестезию, однако существует правило — если есть возможность и нет противопоказаний, она должна быть как можно более регионарной.
Все вакансии на Работе. Современная анестезия хорошо переносится. Очень часто пациенты даже не замечают, что операция уже прошла. Им кажется, что они только-только закрыли глаза. Однако, когда человек находится под наркозом, задействованы жизненно важные органы и функции: легкие в трахею ставится дыхательная трубка , нервная система, сердечно-сосудистая система.
И это как раз не вполне безопасно. Те же самые препараты, которые вводят во время анестезии, могут давать побочные эффекты. Они могут вызывать редкие заболевания, которые смертельно опасны. Поэтому наркоз — всегда риск. Анестезиолог, когда общается с пациентом, просчитывает именно возможность осложнений и негативных последствий, а также соответствует ли риск анестезии риску операции.
Это вопрос безопасности. Если ставки очень высоки, а операцию делать нужно, данную ситуацию обсуждает консилиум врачей. Я считаю, что во время операции чудес быть не должно. Правильный наркоз всегда прогнозируемый. Анестезиолог должен четко понимать, что будет в каждый из моментов, когда человек находится в медикаментозном сне.
Впрочем, есть такие случаи, которые для далеких от медицины людей могут считаться чем-то сверхъестественным. А для врачей они будут закономерностью.
Так, врач-реаниматолог рассказал об угрозах, с которыми столкнулся его коллега. Говоря о родственниках пациентов реанимационных отделений, медицинская сестра, работающая там, рассказала, что их можно поделить на три группы: те, кто угрожает судом и расправой за смерть родного человека, кто внимательно слушает и выполняет рекомендации докторов, кто просит отключить пациента от аппаратов жизнеобеспечения, чтобы он умер.
При этом она подчеркнула, что первые не всегда понимают, что именно происходит в отделении, и не осознают, что врач не всегда сильнее обстоятельств. По мнению другого коллеги, нехватка анестезиологов-реаниматологов связана прежде всего с «желанием молодежи сидеть в кабинетах в чистых халатах и консультировать по узким темам, зарабатывая те же деньги».
Эндокринологи, офтальмологи и врачи функциональной диагностики тоже в дефиците. Как сообщили в пресс-службе hh. В целом только 0,6 резюме приходится на одну вакансию в сфере «Медицина, фармацевтика», а 0,3 резюме — на одну вакансию врача.
Владимирской области требуется 60 таких врачей. Анестезиологи остро нужны в Забайкальском крае, Дагестане, Адыгее, их не хватает также в Липецкой, Калининградской и других областях. О нехватке неврологов заявили Подмосковье, Краснодарский край и еще семь регионов.
Сотрудников стало меньше?
- Как найти работу по специальности Врач анестезиолог реаниматолог в 2024 г.
- В Ухте ищут анестезиолога-реаниматолога с зарплатой в 300 тысяч рублей
- Все о профессии анестезиолога-реаниматолога
- Работа врач анестезиолог реаниматолог в России свежие вакансии
- Москва «хантит» лучших реаниматологов. Их перекупают из Петербурга сверхзарплатами
- Без военной кафедры и службы в армии
Обзор заработных плат на «Анестезиолог-реаниматолог» за 2023 год
Реаниматолог-анестезиолог | Найти работу врачом анестезиологом-реаниматологом в Москве. Актуальные объявления о вакансиях врача анестезиолога-реаниматолога от прямых работодателей на сайте |
Анестезиолог-реаниматолог - вакансии в России | Бесплатная публикация вакансий и резюме. |
Врач-анестезиолог — о риске при наркозе, о зарплатах врачей и переработках
Анестезиолог реаниматолог в Москве: статистика и рейтинг зарплат, количество вакансий и. Врачи анестезиологи реаниматологи москва. Средняя зарплата для профессии врач анестезиолог реаниматолог вахтовым методом в России: 5 000 рублей. — Зарплата в Гвардейске была на то время в 2018 году где-то 36-40 тысяч рублей. Зарплата. Оклад анестезиолога-реаниматолога зависит от имеющейся квалификации, региона и подведомственности лечебного учреждения. предлагает вам вакансии по запросу "Анестезиолог" в России. Главная» Новости» Средняя зарплата врача реаниматолога. Остро стоял дефицит педиатров, анестезиологов-реаниматологов, хирургов и акушеров-гинекологов.
Работа и вакансии "анестезиолог" в России
Вот такой я был студент-медик — окончивший институт достаточно хорошо, ищущий приключений. Честно, не хотелось тратить жизнь на банальности. Может быть, это не выглядело так глобально, как «спасать мир» или «толкать науку вперед», но тем не менее. Самая сложная работа как раз тут, в реанимации. Я думал о хирургии, где романтики для молодого доктора вроде бы побольше. Был на практике, ассистировал в операционной во время учебы. Помню, опытный хирург после операции спросил меня: «Тянет назад в операционную? То же и с кардиологией. А интенсивная терапия, где «соображалка» должна работать быстро, мне нравилась. Конечно, сначала побаивался: справлюсь ли?
Но для этого есть интернатура, хорошие учителя. Пару раз похвалили, иногда тактично поругали, но стали доверять — и понеслось!.. Не гляди на этих дедов, не упрощай методики, книжки читай, сам думай! После интернатуры поехал на район. Работы было через край. Мы дежурили сутки через сутки, сутки через двое… Это сложная профессия. Даже сейчас вложить ее в современную норму рабочих часов очень сложно. Технические возможности в девяностых были минимальные. Протоколы лечения и обследования только формировались.
Старые врачи работали по принципу «Забудь то, чему тебя учили в институте, и работай тем, что есть». Толковой техники не было, препаратов в нужном количестве — тоже, и подход был другой: спасли — молодцы, сделали в своих условиях то, что делают в крутых клиниках, — здорово, не получилось — увы. Зато был задор и возможность рисковать. А сегодня техника есть, препараты есть — чего же не хватает? Может быть, задора? Теперь молодежь не умеет «шаманить»: слушать, осматривать, пальпировать. Они привыкли на цифрах, на анализах. А у нас формировалось «это чувство»: я знаю, что делать нужно именно так, а почему — не могу объяснить. Наверное, это и есть опыт.
В «маленькой цээрбэшечке» стандартное отделение реанимации на шесть коек. Сергей Плескач, по сути, работает за двоих. В одной своей жизни он анестезиолог. Вместе с хирургами работает в операционной. Во второй, параллельной, жизни — реаниматолог. Тот самый, который не ходит по больнице, а бежит, перескакивая через ступеньки. Все уже привыкли к этому. Тонна документов, которые нужно заполнить, в тот же момент вызывает терапия, звонит скорая, ждут обхода пациенты… Реаниматолог должен успеть все. В любое время суток, и даже в выходной, пиликает Viber — «пришла экэгэшка», а значит, впереди может быть экстренная транспортировка.
Везем за 180 километров в Гродно людей с острым коронарным синдромом. Далеко везем. Но другого варианта пока что нет. Это способ спасти человека, максимально сохранить качество его жизни. Сидишь в скорой, у тебя дефибриллятор, монитор, препараты, техника, твой опыт и голова на плечах... Все на месте. А ты едешь с одной мыслью, практически с молитвой: «Только бы все было хорошо с пациентом». И медсестра думает о том же. Часто бывает, что на транспортировку вырывают из дома в выходной или с работы.
Но мы, врачи, понимаем эту ситуацию: так надо. Иначе как мы будем выглядеть перед пациентами и коллегами? На самом деле в реанимации не должно быть беготни, суматохи и самих реанимационных мероприятий в понимании обывателя. Это только в сериалах про врачей такое показывают. Да, в момент поступления, когда человека внезапно привозят, могут быть суета и громкие команды. Потом все становится под контролем. Это и есть моя работа — взять ситуацию под контроль и удержать.
Это основа всего: капельницы, с ним разводят лекарство для введения в вену, его используют для санации трахеи. А это значит, что мы снова будем бороться за жизнь людей, несмотря на те условия, где оказались».
Конечно же, в России все не так, как в голливудских фильмах, где родственнику можно жить рядом с кроватью больного. Мы пускаем на минут пятнадцать, и все, так что и семьи больных нас мало знают. Мы изначально готовим родственников ко всему и даже больше, стараемся сгустить краски. Ведь просто так в реанимацию кого попало не берем. Если попали к нам, значит что-то очень плохо. Не все заканчивается хорошо, зачастую после длительной интенсивной терапии на выходе мы получаем глубокого инвалида, которому нечем или нечему радоваться… Жизнь спасли, но многие функции утрачены. Бывали и такие случаи, что родственники отказывались забирать своего пациента из больницы, приходилось выписывать в интернат. Но если я вижу, что удалось вернуть жизнь безнадежному, чувствую тахикардию, липкий пот и тревогу. Рано радоваться.
Это значит, он может умереть в любой момент. Например, есть такая коварная штука — тромбоэмболия легочной артерии. Она может возникнуть, когда пациент долго лежит и в венах его ног образуются сгустки. Как только он начинает двигаться, кровоток в ногах возрастает и выгоняет эти сгустки в сердце, а затем и в легкие, приводя, зачастую, к смерти. Проще говоря, больной, которого мы могли лечить месяц, может умереть в день выписки, когда начнет ходить. Бывает и то, о чем приятно вспомнить. Во время ковида к нам поступила роженица. Сама она была крайне плоха — выраженная одышка, лихорадка, присоединились бактериальные инфекции. Она практически месяц пролежала в медикаментозной коме с искусственной почкой.
Казалось, выхода уже нет. Мы ее стабилизировали и перевели в отделение неврологии. Через какое-то время, она на своих двоих вышла из больницы и отправилась на выписку! С ней был муж. Так получилось, что часть врачей, которые участвовали в ее лечении, были на улице и увидели ее. Это были очень сильные эмоции, очень приятные. А муж подошел к нам и прочитал речь благодарности. Мы засмущались даже. Выздоровление «безнадежного» и смерть послеоперационного больного всегда остаются в памяти.
Но он так накрутил себя, так переживал, что приходилось ему и успокоительных вводить и респираторную терапию усиливать. В итоге он сошел с ума не смог больше просто выполнять наши инструкции, пришлось его переводить на ИВЛ и медикаментозный сон. А затем вдруг у него развилась гангрена, присоединилась инфекция. Ему отрезали обе ноги, но вскоре он все равно умер. Вчера и позавчера у меня никто не умер, сегодня выходной, а завтра посмотрим. На предыдущих сменах было по нескольку трупов. Однажды в ковидарии — целых шесть. Если человек находится в бессознательном состоянии более месяца, ему должны выставить диагноз — вегетативное состояние или состояние минимального сознания этим занимаются неврологи.
Наркоз простыми словами — Есть множество страхов по поводу наркоза и мифов о нем. Объясните, что такое наркоз простыми словами. При наркозе используется целый ряд препаратов. Одни угнетают сознание и вызывают амнезию, другие убирают боль, третьи выполняют функцию расслабления мышц пациента. Бывают пациенты, которым противопоказана операция — когда у человека за плечами «рюкзачок» болезней, из-за которых могут возникнуть осложнения. Проснулась после наркоза, но не двигалась — Бывало ли, что пациенты просыпались во время операции? Мне кажется, это самое страшное, что может случиться. Существуют различные методы, чтобы контролировать глубину анестезии, избежать пробуждения во время операции. Такое возможно? Аппендэктомия — это в большинстве случаев короткая операция, которая длится 20-40 минут. Анестезиолог ушел на операцию, проходит два часа — не возвращается. Звонит и говорит, что пациентка не просыпается. Я спускаюсь в операционную. Мы начинаем всеми способами пробуждать пациентку — она не просыпается. Смотрю на мониторы — частота пульса высокая, обычно такое сердцебиение бывает, когда человек нервничает, переживает. И тут я осознаю, что эта девушка сейчас не спит, она с нами! Прошу ее попытаться хоть немного моргнуть, если она нас слышит. Еле-еле ей удается на миллиметр сдвинуть веко. Я понимаю, что пациентка не спит, но не может пошевелить ни одной мышцей. Мы ее забираем в отделение реанимации. Чтобы она не испытывала ужас от своего состояния, мы вводим ее в медикаментозную кому. Утром у нее восстановился тонус, она проснулась и сказала, что помнила, как очнулась, но не могла пошевелиться. Слышала, как говорил доктор, как ее дергали за уши. Мы направили эту пациентку на дополнительное обследование. Дело в том, что во время наркоза в том числе вводятся миорелаксанты лекарственные средства, снижающие тонус мышц с уменьшением двигательной активности вплоть до полного обездвиживания — прим. Они действуют, пока не метаболизируются ферментами организма. Оказалось, что у девушки врожденный дефицит этих ферментов, из-за этого увеличилось время релаксации. Я переживал, что она может сойти с ума после такого. А она спокойная такая была. Говорит: думала, что так и должно быть, так у всех происходит. В медицине описаны случаи, когда человек просыпался и во время операции, но не мог пошевелиться, при этом все слышал. У нас в больнице такого не было и, надеюсь, не будет.
В Петербурге нехватка в специалистах отделений интенсивной терапии и инфекционистах тоже ощущается. В больнице Боткина, где на данный момент лечатся 332 пациента, были бы не меньше Москвы рады анестезиологам-реаниматологам, уточнили «Фонтанке» собеседники. На фоне столичных щедрот может показаться, что Тосненской городской больнице, тоже нуждающейся в реаниматологах, никогда не заполнить штатное расписание. Учреждение готово платить 60 000 рублей за обеспечение интенсивной терапии поступающим больным, но в обязанности соискателей включило выразительный пункт: «Рациональное использование аппаратов ИВЛ». В России по состоянию на 1 апреля зарегистрированы 2777 случаев коронавирусной инфекции, из них 1242 — за последние трое суток. На Москву приходятся 1880 случаев. Вирусом охвачены 75 регионов страны. Владимир Путин заявил, что ситуация с эпидемией в России усложняется. В Петербурге под борьбу с коронавирусом выделили пять больниц. Александр Ермаков,.
Работа врачом анестезиологом реаниматологом в России
Медицинский персонал первого уровня будет получать оклад в размере 15 100 рублей. Оклад среднего медперсонала составит от 15 600 до 18 600 рублей будет зависеть от квалификационного уровня. Врачи и провизоры будут получать оклад от 28 000 до 33 000 рублей. Как и в случае с медперсоналом, всё будет зависеть от квалификации. Оклад руководителей подразделений составит от 36 800 до 40 800 рублей.
Это возможно, если человек использовал сахароснижающее средство и не принял пищу. А бывает кетоацидотическая, когда человек не знал о сахарном диабете и не снижал сахар. Кетоацидотическая кома может быть более благоприятной, она медленнее развивается и не так быстро вызывает повреждение мозга. Выглядят они похоже, только от одного человека пахнет ацетоном, а от другого — нет, но последствия часто разные. Прекращение дыхания. В этом случае ухудшается прогноз любой комы. Недостаток кислорода и накопление в крови углекислого газа — мощные факторы поражения мозга, в том числе необратимого. Длительность комы. Вероятность восстановления не всегда напрямую зависит от длительности комы. Но часто ее продолжительность — маркер состояния пациента.
В сентябре-октябре 2022 года был принят один врач анестезиолог-реаниматолог. В последнее время никто работать на указанной должности не желает, учреждение нуждается во врачах анестезиологах-реаниматологах». Заведующий отделением был уверен, что Александра Кощеева примут на одну из ставок, которая сейчас занята по совместительству то есть врачом, который вынужден работать в два раза больше нормы , что позволит перераспределить нагрузку. О переработках среди анестезиологов-реаниматологов заявил и один из коллег Александра Кощеева, который рассказал в суде, что чаще всего вынужден работать больше, чем на две ставки в месяц. Суд изучил законодательство и пришел к выводу, что медики имеют право брать дополнительную работу по совместительству, но объем этой работы не может превышать «половину месячной нормы рабочего времени». Это значит, что врач может работать максимум на 1,5 ставки: большая занятость является нарушением со стороны больницы. В конце июня Пермский краевой суд оставил жалобу больницы имени Тверье без удовлетворения и еще раз подтвердил, что Александру Кощееву незаконно отказали в приеме на работу. Что говорят в больнице? Редакция 59. RU обратилась в пресс-службу Министерства здравоохранения Прикамья, чтобы узнать, почему больница отказала опытному врачу в приеме на работу. Договоренности о приеме на работу осуществляются с работодателем, — коротко сообщили там со ссылкой на больницу имени Тверье.
Это способ спасти человека, максимально сохранить качество его жизни. Сидишь в скорой, у тебя дефибриллятор, монитор, препараты, техника, твой опыт и голова на плечах... Все на месте. А ты едешь с одной мыслью, практически с молитвой: «Только бы все было хорошо с пациентом». И медсестра думает о том же. Часто бывает, что на транспортировку вырывают из дома в выходной или с работы. Но мы, врачи, понимаем эту ситуацию: так надо. Иначе как мы будем выглядеть перед пациентами и коллегами? На самом деле в реанимации не должно быть беготни, суматохи и самих реанимационных мероприятий в понимании обывателя. Это только в сериалах про врачей такое показывают. Да, в момент поступления, когда человека внезапно привозят, могут быть суета и громкие команды. Потом все становится под контролем. Это и есть моя работа — взять ситуацию под контроль и удержать. Травмы, аварии, несчастные случаи… Может быть за день две поездки на Гродно или две на Лиду, пять новых пациентов в отделении. А бывает, что целый день тишина. Здесь нет равномерности и постоянства. Бывает, полоса пошла с инсультами. Возят, возят и возят. Или инфаркты миокарда один за другим. Бумаги сверху спускаются с пониманием, что у нас полное кадровое обеспечение, быстрые классные автомобили скорой, шоферы, которые только и ждут, когда можно вскочить за руль... А реальность вносит свои правки. Приходится адаптировать, менять, чем-то жертвовать. С машинами, например, у нас проблема: да, все на ходу, но с 15-летним стажем российского производства и максимальной скоростью 90 километров в час. Сергей Плескач честно, без радужных пони и пафосного флера описывает ситуацию. Он с грустью говорит о том, что двадцать лет назад в районе было 28 тыс. Это больно, конечно. Но неизбежно». С другой стороны, где вы видели такую маленькую больницу с собственным роддомом и отделением гемодиализа? Эти ребята еще поборются. Многие врачи с горечью говорят об этом. Один раз, другой, третий… Попадаешь на эту волну, домой приходишь в хорошем настроении, с удовольствием идешь на работу снова, всем доволен. И какая, к черту, благодарность? Лишь бы человек выжил. Вы, наверное, хотите услышать о неадекватных пациентах. В реанимационной ситуации это чаще касается отношений «врач — родственники пациента». Я отвечу так: в половине случаев все решается после обстоятельного разговора. Тут есть один секрет, который я понял, работая под руководством Иосифа Александровича Шапеля. Это был большой авторитет не только в Гродненской области, но и в стране. Говорили так: «Если Шапель не помог, все, больше вариантов не было». Поэтому выход один — держать авторитет отделения и не ронять его. Держаться максимально вежливо, тактично. И тогда неудобных вопросов будет значительно меньше. Думаю, это касается всей медицины в стране. А вообще, в моем отделении — в реанимации — и богатые, и бедные, и требовательные, и скромные — все становятся одинаковыми. Базовыми людьми. Я зарабатываю от 1500 до 2000 рублей, изредка и за 2000. Понятно, у меня высшая категория, стаж 23 года. Но вы должны понимать, что это экстенсивный труд, за счет здоровья и личного времени врача, — интеллигентно описывает Сергей то, что в обычной жизни называется «адская пахота». Да, можно уйти в частные клиники, есть масса вариантов. Но своим молодым коллегам я всегда говорю: «Нигде не бывает бесплатного сыра. Хотите больше зарабатывать — придется больше работать». Звучит, правда, это несколько грубее. Тот же принцип и за границей, но уровень оплаты там другой, как и производительность труда, — считает Сергей Плескач.