Тегисонник тереть спину женщине мочалкой, рассказы про это с мамой в бане, меня мама брала в баню на советской, рассказ с мамой в бане, сонник мыть мочалкой спину мужчине.
Эротические рассказы про баню родителей с детьми. Рассказ про баню зимой с женой
Мальчишки ходят с мамами в баню, потому что у них нет отцов, они на войне, а вот если девчонка идет с дедом – значит у нее нет мамы? hello:Когда я родился, большим уже был, Я мамочку в женскую баню водил, А баня была-то совсем далеко, и маму на ручках тащить нелегко! На этом канале вы услышите много интересных рассказов про тещу и зятя, неве. На этом канале вы услышите много интересных рассказов про тещу и зятя, неве. Главная» Новости» Мама и сын в бане. "Мама брала меня семилетнего в баню.
Рассказы с мамой и тетей. Рассказы о михее "как дядька михей в женскую баню ходил"
Каждый вечер к московскому поезду шли женщины. Они ходили потому, что солдаты не любили давать телеграммы. Они почему-то приезжали вдруг, неожиданно, как снег на голову. И женщины ходили к поезду посмотреть, не вернулся ли муж. Или отец. Или брат.
Михаська тоже ходил несколько раз. Но отец не приезжал. Только присылал треугольнички. Однажды он написал, что осенью, видимо, его отпустят и тогда они с Михаськой пойдут на охоту. Вот здорово!
На охоту. Михаська сразу решил, что обязательно попросит отца взять и Сашку, ему же не с кем ходить на охоту. И пойдут они с Сашкой по лесу — ружья наперевес. Но до осени было еще далеко… А осень тоже длинная — когда он приедет? Михаська вздохнул, подумав, что ему надо идти мимо «кардаковского», а значит, и мимо мороженого.
Что там мечтать о каком-то счастливом дне! Про отца ничего не известно, а сотенные разве валяются на дороге? Чушь, это можно только придумывать. А у Михаськи, если уж говорить о дне, который запомнился навсегда, он был совсем другой. Но все равно.
Надо смотреть правде в глаза.
Сынуля голенький и помыл и одел — я смутился от её слов, но она сразу исправилась: — Ну побудь раздетым ещё, пока я посушусь — и пошла к сушуару. Я всегда этот случай вспоминаю с улыбкой. Прямо магия какая-то. А мама, без платья, долго сушила волосы под настенным сушуаром. Закинув ногу на ногу, в коричневых, с отливом чулках, она смотрелась как королева. Тогда, конечно я, будучи мальчиком, не так остро воспринимал вид обнажённой или полуобнажённой женщины, но обратил внимание на мамины голые ноги от чулок до трусов. Даже тогда этот вид меня очаровал.
Наверное я уж сильно в открытую рассматривал это мамино чудо. Она посмотрела на меня не очень одобряющим взглядом и я перестал пялиться. Потом просто начал коротать время, зная, что с волосами мама занимается всегда долго. Я нашёл плассмасовый круг, который почему-то оказался там, под стенкой. Пытался его крутить, но без особых успехов. Подбегал к зеркалу, расчёсывался и корчил рожи. Короче, дурачился. Мама поглядывала в мою сторону и поймав мой взгляд, спрашивала, не замёрз ли, может пора одеваться.
Но мне нравился мой вид и я не спешил к одежде. Когда я хотел сделать стойку на руках и подошёл ближе к двери, где места было побольше и присмотрев получше коврик, опёрся на него руками и оттолкнувшись от пола, стал в стойку вниз головой, ногами упёршись в стенку, отделанную кафелем. А в школе не мог этого сделать. Я, немного приподнял голову и увидел, своего дружка яйки которого, чётко выделялись на фоне тела, а прутик, смешно так, висел вниз. И только я снова опустил глову и посмотрел на маму, которая, с интересом рассматривала меня, действительно, руки как-то согнулись и я медленно опустил тело на голову. Я понял, что осторожней надо такие упражнения делать. Я встал и хотел идти, но в дверях раздался шум от вставляемого в скважину ключа и потом лязг открываемого замка. Всё прошло очень быстро и помещение вошла красивая женщина, в синем халате.
Я остолбенел. Какое-то мгновение стоял, голый, в двух метрах от банной работницы, которая весёлым взглядом рассматривала, меня, с ног до головы. Я автоматически прикрыл низ живота ладошками, но всё ещё стоя на месте. Я таких как ты перевидала уже ой-йой сколько — и начала объяснять маме, что кассирша занята и она нас проведёт. А мама, в это время, уже стояла у зеркала и расчёсывала волосы. Я подбежал к ней и спрятался за её спиной, прижавшись к её бёдрам. До сих пор помню приятное ощущение маминого пояса и чулок на руках и молодце, который вновь успел принять вертикальное положение и упёрся в ноги. Мама почувствовала это и освободившись от объятий, прижала моего дружка к животу и ласково шепнула мне на ухо: — Прикройся ладошкой — и добавила громче: — Не бойся тётю.
Тётя не будет смотреть. Иди одевайся спокойно. И тётя, в синем халате, тоже отозвалась: — Иди, иди. Не стесняйся. Пройдя к шкафу, я освободил дружка и хотел быстро взять трусы, что бы натянуть их и тогда спокойно одеваться. Но в спешке, я зацепился за коврик и локтем ударился об дверцу, которая хлопнув, защёлкнулась на замок. Моя одежда оказалась закрыта. Подошли мама и банная работница.
Я с перепугу забыл за стоящего дружка и так и стоял перед ними, чуть ли не касаясь синего халата банной работницы. Вся беда была в том, что ключ лежал внутри, на полке. Сколько раз говорила поставить замки под один ключ или вообще убрать. Дело в том, что тут раньше была дополнительная раздевалка с платными ящиками. А в общей раздевалке, были просто вешалки. А сейчас здесь сделали семейное отделение. Она, поглядывая вниз, ещё раз попробовала дверцы, но они естественно не поддались. Мама хотела меня завернуть в полотенце, но банная работница сказала, что здесь не холодно, пусть, мол, мальчишка, голеньким бегает, коль ему нравится, а она сейчас пойдёт, поищет запасной ключ.
Когда синий халат, скрылся за дверью, мама взяла в руку моего дружка и сказала: — Забыл ладошкой прикрывать. Я сразу за двумя ладошками спрятал бойца, но мама опять отвела мои руки и спросила: — Поздно уже прятаться. Может писять хочешь? А то до общежития ещё далековато идти. Странно, но она угадала. Я действительно, снова, хотел в туалет. Так как и в первый раз. Она взяла прутик, в свою руку и нагнула его прямо в чашу унитаза.
В этот раз опорожниться быстро не получилось. Но когда последние капли упали в унитаз, мама подвела меня к умывальнику и помыла путик. Теперь мой мальчик не будет, на обратной дороге, в туалет проситься — и она, не громко засмеялась и отправила меня к шкафчикам, а сама стала мыть руки под краном. А тут и банная работница пришла и видя мой стоячок, спросила маму. Мой помладше, Вашего, будет. А как по маленькому, так часто и торчок. А сходит падает. В это время я развернулся, не думая, что тётенька остановилась рядом и упёрся прутиком в ноги красивой уборщицы, даже халат ей приподнял.
Ну прямо настоящий — сказала красивая уборщица маме, подойдя следом за мной и открывая шкафчик. Я начал одеваться, а тётя о чём-то ещё некоторое время разговаривала с мамой и похвалила нас за чистоту. Я слышал как мама спросила, почему через главные двери выйти нельзя. А заведующая не разрешает дверь ломать. Красивая она и дорогая. Ждут мастера. Вот сандень и придумали. Когда шли обратно, через раздевалку, мужчин явно добавилось.
Мама отвернув взгляд к стенке, шла за молодой работницей. Видно было, что ей, очень неудобно. В отличие от мамы, работница бани смело глядела между шкафов, высматривая, не намусорили где и всё ли в порядке. Когда мы выходили, приветливая кассирша, с улыбкой глядя на меня, сказала: — Ну вот, освежился, хорошо и ничего страшного, что с мамой, ведь правда? Мы спокойно переночевали в общежитии. Сестра примчалась утром и отчитала маму за плохой почерк. Она неверно прочитала дату нашего приезда.
Она живет в Ульяновске и пишет нам письма. Самые настоящие, в бумажных конвертах, которые по почте приходят. А однажды почтальонша принесла, вместо письма, телеграмму. Другие статьи на эту темуАктуальные постымужетерапия на 39 неделе беременностиСейчас читаютПросто выговорится! Грудь 10 недель. Все права защищены.
Там тётенек много, а нам нужна шайка, свободное место. А тут ещё Райка,- дразнятся: "невеста"! Но мамочка быстренько тазик добыла, водички горяченькой в нём принесла, и натеревши мочалочку мылом, сыночка подраить слегка начала. Сыночек молчал и держался он стойко, сходил и "загар", и смывалися цыпки; а рядом хихикала вредная Райка, хотя мне и было и больно и шибко! Я стал белобрысым сыночком у мамы, она меня сильно любила, я был превращён из мальчишки- цыгана, мочалкой, водою и мылом! Затем меня мама оставила с Райкой, сама же подалась в парилку. Я сразу же начал брызгаться из шайки, девчонке вреднючей, дурилке.
Одна баня на две семьи рассказ. Эротические рассказы - банька
Рассказ про баню зимой с женой. Рассказы мама тетя и я в бане. Главная» Новости» Мама и сын в бане. Lobo: История Э Возможно и не совсем по теме топика, но раз он называется о мамах, то и решил поместить его сюда. Лет до пяти я ходил в баню с мамой. Обидно, брат, на год старше, меня уже ходил с отцом в мужское отделение, а я – с мамой в женское. Мою, значит, я своего сынулю в бане. Он тычет мне пальцем ниже пояса, "Мама хали" (значит-смотри) и хихикает, лицо руками прикрывает.
матери и сыновья
Нас 9-12 летних мальчишек загоняли в баню греться,а потом приходила чья нибудь мама или старшая сестра лет 16-18 в халате, и мыла нас по очереди. Рассказы» Поиск» Мама в бане подсмотрел. у нее писька страшная. Рассказы» Поиск» Мама в бане подсмотрел. Как только мы решили с мамой отправиться в баню, первым делом мы выбрали подходящий день.
Поехали с мамой в баню. Там большая...
Сердце мое бешено колотилось, во рту пересохло, а самое страшное, что я почувствовал, как начал вставать член. Трясущимися руками я стал стаскивать с себя майку и шорты, умоляя свой член успокоиться, но мамины сиськи и просвечивающий темный треугольник, не давали шансов. Когда она двигалась ее тяжелые груди раскачивались и с сосков слетали капельки. Я послушно снял трусы и на свет во всей красе выскочил мой член, довольно крупный для 14-летнего подростка. Он стоял перпендикулярно животу, тугой, перевитый жилками, на лобке кучерявились волосы. Яички от возбуждения подтянулись. Мама повернулась ко мне и, наверное, испытала те же чувства, что и я, увидев ее голую грудь. Перед ней стоял уже не мальчик, которого последний раз она купала и видела голым лет пять назад, а юноша, с довольно большим эрегированным членом, гордо торчащим из густого куста лобковых волос. Но, в отличие от меня, мама, как женщина взрослая, быстрее взяла себя в руки.
Загнала меня в ванную и принялась мыть, хотя, при этом и приговаривала, глядя на мой вставший член: «У-у-у, бесстыдник». Намыливала голову, смывала, вертела меня в ванной, натирая мочалкой. Это была сладкая пытка. Даже не смотря на мыло, попадавшее в глаза, я их не закрывал. Ведь вблизи меня мелькали груди, коричневые торчащие соски и конечно, трусики, которые из-за брызг воды от душа, стали совсем прозрачными и густые волосы проступали очень отчетливо. Тем временем рука мамы спустилась ниже и грубая мочалка прошлась по моему торчащему члену. Я дернулся и мама, видимо поняв, что нежному органу может быть больно, отложила мочалку и намыленной ладонью прошлась по возбужденному члену, яичкам, захватив, заодно и промежность, от чего я непроизвольно присел и раздвинул ноги. Я был на пределе и страшно боялся, что не выдержу и кончу.
Но, обошлось. Меня напоследок окатили из душа, приказали выбираться из ванной, вытерли полотенцем, одели в чистое и выставили вон. Как чумной я побрел в комнату, не замечая, что в районе писюна шорты мои стояли колом. Сама мама вышла из ванной минут через 20-ть. В тот же вечер, я бегал в туалет раза три и яростно дрочил, вспоминая голую маму, ее груди, соски, черный треугольник лобка и себя, стоящего перед ней с вздыбленным членом. Изливаясь густой спермой, я получал самые яркие оргазмы, которые нельзя было сравнить с обычной дрочкой на картинку какой-нибудь гимнастки из журнала «Работница». И, самое приятное, это было только начало. Алексей: Lobo пишет: Перед ней стоял уже не мальчик, которого последний раз она купала и видела голым лет пять назад Значит, с тех пор 5 лет уже не купала, а теперь вдруг решила искупать?
В 14 лет? С чего бы это вдруг? Алексей: Lobo пишет: И, самое приятное, это было только начало. А продолжение какое было? Может автор всётаки напишет продолжение? Хотелось бы знать, что дальше. Разве нельзя было просто одного отправить мыться. И тем более сама полуголая.
Lobo: Скажу честно, не вымысел. Почему так случилось, сам не знаю. Женщина строгих правил и вдруг, снять лифчик и купать взрослого сына?!!! Никаких намеков на инцест, ни до, ни после. Но, что было, то было. И, до сих пор объяснить произошедшее не могу, хотя сама ситуация и возбуждает. Саша001: Lobo пишет: хотя сама ситуация и возбуждает Ну я согласен что ситуация довольно пикантная и возбуждающая.
Наконец процедура намыливания окончилась и мама пошла под душ смывать пену. А я зашёл спереди её и посунулся к ней под струю, да как-то не умело, что упёрся лицом в грудь. Она негромко засмеялась, немного отступила и я быстро смыл случайно попавшее на меня мыло.
А мама усмехнулась и пальцем ласково тронула меня за нос. Я снова пошёл вытираться. Я уже писал, что пенис у меня иногда самозбуждался, в самый неподходящий момент. И сейчас так получилось. По окончании вытирания, мой дружок поднялся и не проявлял тенденции к опусканию. Мама мельком глянула на меня, отвернулась. Потом, сообразив, резко повернула голову в мою сторону и остановила взгляд на моём дружке. Я не успел прикрыться и застыл как вкопанный. Но никаких упрёков я не услышал. Просто сказала: — Не смотри на меня.
Я тут же нашёлся: — Это не от того, что ты не одетая. Это как-то само. Я даже не знаю как. Мама в ответ, немного помолчав: — Руками не трогай. Всё хорошо. Это бывает у мальчиков, хотят они этого или нет — и как мне показалось, с улыбкой, подмигнула мне. Надо сказать, что, когда она начала говорить, я стоял, так и не прикрываясь, и слушал. Её слова меня успокоили, однако дружок упорно не опускался. Помоги маме — сказала она. Я подошёл с поднятым бойцом и сбросил воду.
Опять окрыл кран и так умело, сам себе удивился, ополоснул ванную. Тут же услышал голос мамы: — Вот молодцы какие. И туалет предусмотрели. Надо сказать, что за ванной, всего в каком-то метре, стоял красивый унитаз, я его, сразу и не заметил даже. Мама подошла к нему. Подняла крышку и села, посмотрев на меня немного виноватым взглядом. Не могу под душем, по маленькому ходить — и я услышал звук из которого я понял, что мама делает пипи. Мне даже самому захотелось. Сидела мама не долго. Легонько потрясла попой и выпрямившись, опустила крышку и дёрнула ручку бачка.
Я тоже хочу — сказал я. И это была правда. Мне ещё сильней захотелось когда вода зашуршала. Иди сюда. Только крышку подыми. Я напрвавился к унитазу, но тут мама остановила меня. Ты так весь верх обписяеш. Давайка сюда. Мама подвела меня к унитазу и взяв прутик пальцами, направила вниз. Надо сказать, что когда членик торчит, то пописать получается не так легко.
Я напрягся и обильно опорожнился. Ни одна капля не упала мимо. Молодец мама. А она тем временем, пальцами, немного натянув шкурку, выдавила несколько капель жидкости и отпустила дружка. Он продолжал упорно стоять. Не обращай внимания. Упрямый какой он у тебя. Возьми мочалку, спину, мне, потрёшь. Мы пошли к кабинке. Я взял мочалку и начал её мылить.
А мама вышла из под душа и повернулась ко мне спиной, да так близко, что коснулась ногой моего дружка. Я отступил на пол шага. Три же, посильней — торопила меня мама. С каким-то особым чувством, намылил ей спину. Мама попросила хорошо пройтись по позвоночнику и шее. Я увлёкся и мой дружок уже вовсю упирался ей в ноги. Даже не заметил этого. А мама, скорее всего почувствовала и повернув голову, глянула вниз, показав свою очаровательную улыбку. Я тоже посмотрел вниз и всё понял. Отстранившись, начал мылить поясницу.
Пена побежала по попе и я хотел было уже и её мыть, но мама отстранилась и сказала: — Спасибо. У тебя хорошо получается. Потом быстро справилась под душем и закрывая кран попросила: — Возьми полотенце. Я поднёс и прислонил его, сам того не ведая, к груди, почувствовав её упругость. Мама ничего не сказала, а только приняла полотенце и начала не спеша вытираться. Когда вытирала между ног, посмотрела на меня и я понял, что надо отвернуться. Потом я ей вытер спину и мама намотала полотенце на голову, что бы впитать влагу с волос. Надо сказать, что мой пенис уже поник, хотя, я это не сразу и заметил. А мама, тем временем, начала натягивать трусики, а мне сказала: — Можешь одеваться уже и волосы причеши, а то в стороны торчать будут. Мне тоже.
Чистая, тёплая. Ну побегай так, коль хочется. Время ещё есть — разрешила мама окончив натягивать трусики. Потом попросила: — Подай пояс и лифчик со шкафа. Я не только подал, а ещё помог одеть пояс и застегнуть лифчик и пока мама укладывала в него свои груди, поднёс и чулки.
Барин с трудом оторвался от разгоряченного тела Любаши и, продолжая тяжело дышать, сел на лавку. Люба села рядом с барином, приникнув к его плечу разгоряченной головой. Райка успела отскочить в сторону, а Таня оказалась стоящей на коленях между ног барина. Она со страхом ждала наказания за свою дерзость, а тот не торопился с решением. Расслабленный двумя только что совершенными актами полового сношения с горячими девками, он испытывал истому и был настроен благодушно. Ну-ка, сюда, - велел он, - теплой воды да мыла. Раиса подбежала с ушатом, теплой водой и куском душистого мыла. Помой, красавица, моего страдальца. Видишь, он совсем взмок, трудясь - тяжело осклабясь в улыбке сказал он Таньке и свободной рукой взявшись за член, шутя ткнул его головкой по носу растерявшейся девки. Все рассмеялись, а Танька испуганно заморгала глазами. Барин сунул ей мыло в руки, а Раиса из ушата полила на мужской член. Танька стала осторожно его мыть. Таня отложила мыло и двумя руками стала смывать мыльную пену под струей воды, поливаемой Раисой. Член барина скользил и бился как живой, а головка его члена величиной с детский кулак розоватой кожицей ткнулась прямо в губы девки. Танька отшатнулась, но барин снова притянул к себе голову Таньки. Затем он приказал ей: - Поцелуй, да покрепче! Танька покорно чмокнулась губами, а барин повторил это движение несколько раз. А теперь - соси! Как соси? Танька в нерешительности взялась рукой за член и тоже открытым ртом поглотила его головку и шейку, и стала сосать. Головка была мягкой и упругой, а ниже её ощущалась языком и губами отвердевшее как кость тело, и чувствовалось, что оно живое и трепетное. Странное дело, Танька опять почувствовала возбуждение и быстрее задвигала языком по мужскому члену. Он отстранил девку. Раиса взяла Таньку и поставила перед барином. Он стал лапать её за груди, живот, бедра. А Любаша говорила: - Вот Вам сиськи, вот живот, а под ним писец живет! Барин провел рукой по животу девки и запустил ей пальцы между ног. Таньке, только что испытавшей половое возбуждение, прикосновение барина было приятным и щекотливым. Она невольно отдалась его ласкам и раздвинула ноги. Но барин отошел, показывая жестом на лавку. Любаша подвела Таньку к лавке и принудила её лечь, говоря: - Показать себя мы рады, нет у нас для Вас преграды! Раиса и Любаша стали с одной, и с другой стороны и, взявшись одна за левую, другая за правую ноги, запели: - Вот заветный зверь писец, кто поймает, молодец! Перед взором появилось открытое место , всегда скрываемое от чужих глаз, да еще мужских. Охнув, Танька одной рукой прикрыла свой срам, а другой - глаза и задергала ногами, стараясь их вырвать, но девки держали крепко, и ей пришлось оставить свои попытки. Видимо, все это было предусмотрено ритуалом, так как барин, отведя от низа живота сопротивляющуюся руку девушки, затянул: - Ты не прячь свою красу, я ей друга принесу! Тот опустился на колени и его член оказался на одном уровне с половым органом девушки. Эй, дружочек, молодец, сунь красавице конец, - запели девки, а барин не спеша раздвинул половые губы танькиного органа и стал водить головкой члена по всем его частям от низа до верха и обратно. Таньке уже не было стыдно своей наготы, а напротив, возникло желание ощутить мужской член в своей утробе. Она задвигала низом своего живота и зада, ловя головку елды барина влагалищем, ставшим от охватившего Таньку нетерпения влажным. Наконец сам барин не выдержал этой сладострастной пытки и утопил залупу своего мясистого органа в устье влагалища, а затем с силой вогнал его в туго раздавшуюся девственную глубину. Острая мгновенная боль вдруг пронзила девку, заставив её невольно вскрикнуть, а затем необъяснимое блаженство разлилось по телу, и она потеряла чувство восприятия времени... Позже мне стало известно, что отец мой отказался упомянуть меня в своём завещании, которое составило что-то около восьмидесяти тысяч рублей, не считая недвижимости. Кажется, я догадываюсь, в чём здесь дело. Иногда я думаю, а уж не устроил ли он мне тогда проверку, чтобы узнать, как я к этому отнесусь. Увы, проверки этой я тогда не выдержал, к своему великому сожалению... Хорошая горячая банька Рецензии Хорошая горячая банька Знакомство с этой интересной семейной парой я поведал в рассказе «На берегу водохранилища». В прошедшие выходные я с женой был приглашен к нашим старым знакомым на дачу. В пятницу я работал в ночь, поэтому оба выходных дня были мои полностью. Настеньку в пятницу вечером моя Аленка оставила у бабушки и, черкнув мне смс, чтобы я не спал после смены, а ехал сразу на дачу, укатила с Александром на фазенду к родителям Иринки. К десяти вечера ко мне на работу заявился сменщик в расстроенных чувствах и сообщил, что у него дома «война» по поводу забытого им юбилея свадьбы и т. Я оставил его дежурить за себя, а сам поехал следом за женой. Приехал я на дачу часам к одиннадцати, в доме застал Иринку, укладывающую спать хорошо принявшего на грудь Александра. Иринка попросила меня взять в погребе на улице квас и принести в баню моей Аленке, где ее парит отчим, а она подойдет следом. Дядя Федор, отчим Иринки, большой любитель бани, точнее просто ею болеет, в молодости он даже где-то работал в банном комплексе. Он несколько раз уже парил наших девок с матерью Иринки в бане с массажем и пенным мытьем. От восторга моя женушка была просто на десятом небе. Сам он в свои пятьдесят с небольшим был высок и подтянут, немного худощав, но жилист, сказывалось спортивное прошлое. Подойдя в темноте к бане, я невольно заглянул в окно предбанника, но там никого не было. Я вошел в предбанник, повернулся влево к вешался и замер. Дальше слева открылась в мою сторону дверь мойки и я остался стоять в тени за дверью. В предбанник вошла Иринкина мать, прошла к столу у противоположной стены и налила себе квас. Я просто млел как завороженный. Как все-таки похожи дочки на своих матерей. Тетя Наташа стояла, повернувшись ко мне своей шикарной белой попой, а я не мог отвести от нее взгляд. Грудь тоже была белоснежная, но в отличие от Иринки соски были не такие крупные и нежного розового цвета. Раньше я не видел ее без одежды, точнее не видел так открыто и доступно, я видел ее мельком, когда кто-то заходил или выходил из мойки. Пока я разглядывал прелести взрослого женского тела, в предбанник вошла Иринка и в недоумении уставилась на меня и свою мать. Только тут меня заметила тетя Наташа и накинула второпях на себя халат. Затем все дружно прыснули смехом. Я стал потихоньку раздеваться, Иринка забрав какие-то вещи, сообщила, что пошла спать и что она постелила нам с Аленкой на втором этаже. Тетя Наташа, заглянув в парную, что-то сказала мужу и, откланявшись с улыбкой, проследовала в дом. Я подкинул в печку дров и под их треск стал прислушиваться к звукам в парной, приоткрыв дверь в моечную. Хлопки веником скоро закончились, и в мойке заплескалась вода. Федор Иванович поливал Аленку прохладной водой. Я подождал немного, но никто не вышел. Я заглянул в мойку в приоткрытую дверь и увидел мою красавицу, лежащую голышом кверху попкой на лавке. Сбоку ко мне спиной стоял наш банщик, обернутый как обычно на талии в полотенце и втирал в распаренное тело Аленки какие-то масла. Только сейчас я осознал, что о моем присутствии в бане жена и дядя Федор еще не знают. В течение пяти минут ничего интересного не произошло, и я уже собирался войти внутрь и погреться, как моя женушка перевернулась на спину. Процесс натирания ее грудей был более интересен. Массаж спины, ягодиц и ног не прошел даром и по манере кошачьих движений было заметно Аленкино возбуждение. Тело Аленки слегка содрогалось и медленно извивалось под крепкими умелыми руками. Хорошая горячая банька Далее эти руки спустились ниже на живот, плавно по бедрам к стопам, затем снова поползли вверх. Аленка сама уже мяла свои груди и просто отдавалась накатившей на нее страсти. Когда руки Федора Ивановича достигли коленей любимой она самопроизвольно опустила ноги по обе стороны лавки. Мужские руки доводили Аленку до исступления поглаживая внутреннюю часть бедра, слегка касаясь побритой киски. Она приподнимала свой таз, отрывая от лавки свою попку и пыталась приблизить эти нежные и крепкие пальцы к своей киске, но дядя Федор не позволял ей это сделать. Мне было видно как сильно набухли половые губки моей любимой и как сильно они блестели истекая соками, клитор набух и, оголившись, просто торчал кверху. Аленка что-то нечленораздельно бормотала. Мой член стоял колом, и я достав его, потихоньку массировал. В это время Федор Иванович перевернул Аленку на живот, сведя снова ее ноги вместе. Аленка лежала с закрытыми глазами и ласкала себя сама, просунув руки между ног. Ее тело все тряслось, мужские руки снова легли на ее ягодицы и стали умело растягивать половинки в стороны. Затем дядя Федор перешагнул, через лавку и слегка присел на икры супруги, при этом он уже не мял ягодицы, а просто их тряс ладошками с двух сторон. Темп нарастал. Полотенце сползло вниз и повисло на лодыжках моей красавицы за спиной дяди Федора. Моему взору представился полувозбужденный член, который напоминал коромысло и исчезал между ног Аленыча недалеко от ее коленок. Федор Иванович привстал и продвинулся ближе к попке моей женушки, отпустил ягодицы и вставил пальцы левой руки в обе ее жаждущие дырочки, а правой рукой стал массировать свой набухающий член. Аленку стал накрывать сильнейший оргазм, со стороны это было похоже на приступ эпилепсии. Член Федора Ивановича принял полную боевую готовность и устремился на смену пальцам. У меня помутнело в глазах и я кончил сам несколькими длинными струями. Придя в себя, я увидел уже как дядя Федя изливает свою сперму на спину и попку моей красотки. Аленка уже лежала без чувств, опустив обе руки на пол. Я отошел к двери в предбанник и, хлопнув ею, прошел неспешна к двери мойки, а затем заглянул внутрь. Меня невозмутимо спокойно поприветствовал банщик, одетый в свое полотенце и сообщил, что он закончил массаж моей красавицы и ждет меня в парной. Аленка только смогла приподнять голову и чмокнуть в мою сторону, пока дядя Федор поливал ее на лавке теплой водой. Скоро в предбанник вошла моя ненаглядная и, чмокнув меня, сообщила, что сегодняшний сеанс массажа свел ее с ума. Я с ней согласился, и подтвердил, что то, что я видел действительно было неплохо. На что получил улыбку и шлепок по заднице: «ты подглядывал негодный мальчишка»? Я отказался париться и пошел просто потаить на полке, Федор Иванович с моей любимой остались попивать квас. Когда я вышел из парной, чтобы ополоснуться, то застал за мытьем женской киски нашу сбежавшую Иринку:«Привет еще раз». Иринка только пробубнила тихо в ответ, из чего я смог только разобрать, что у мужиков дурная натура мучить жен сексом в пьяном виде, когда кончить сами уже не могут. Ополоснувшись прохладной водой. Я облил еще ворчунью и выскочил в предбанник. Моя ненаглядная лежала на спине и мурлыкала накрывшись полотенцем на тахте, а банщик нежно массировал ей пальчики на ногах и какие-то точки на ступнях. Все дружно выпили наконец-то самогонки и дядя Федор покинул нас. После пятой рюмки Иринка повеселела, скинула с себя футболку и потянула Аленку в мойку, якобы по женским секретам. Я остался наблюдать за ними в приоткрытую дверь мойки, где две нимфы обливались водой и о чем-то заговорщицки шептались. Вскоре Иринка вернулась и мокрая с игривой улыбкой уселась ко мне на колени. Я немного откинулся назад и ее обалденные груди просто придавили меня. Эта бестия впилась в меня страстным поцелуем и не отпускала. Я почувствовал как мой член попал в крепкий плен ротика моей Аленки и, встрепенувшись тут же был направлен в Иринину киску. Через перегородку я чувствовал как в Иринкиной попке орудуют пальчики моей женушки. Иринка скакала на мне с таким остервенением и ненасытностью как будто это был последний секс в ее жизни. Затем замерла на несколько секунд в верхней точке, пульсировал только низ ее живота и сама киска, с глубоким выдохом опустилась на член и обмякла.
Изображения превышающие 1920x1080 пикселей будут уменьшены. Может быть интересно Примерно в 96 или 97 году бабушкину двухкомнатную квартиру в сталинке регулярно обворовывали. Снаружи с первого на второй этаж вела вентиляция от бомбоубежища, по которой можно было без труда попасть на балкон или окно кухни. После первой кражи родители поставили решетки. Эта мера результата не возымела и во вторую кражу, так как окна были деревянные, решетку просто вырвали с мясом.
Как я ходил в баню с мамой: история и впечатления
История о моем походе в баню с мамой | Мы ходили мыться в баню Истории из жизни с мамой в бане. |
Николай Козырев. Ангелы в бане (рассказ) - | кошмар моего детства Мое детство было всяким интересным, увлекательным, разнообразным, веселым. |
С мамой бане истории - 88 фото | История бани. Сауна рассказы. |
Как я ходил в баню с мамой: удивительная история о семейном отдыхе | hello:Когда я родился, большим уже был, Я мамочку в женскую баню водил, А баня была-то совсем далеко, и маму на ручках тащить нелегко! |
Рассказ мальчик с мамой в бане - Граматика и образование на | Оказалось, что баню с дороги не видать из-за дома, заслонявшего ее вместе со всем садом своей громадиной. |
Женская баня
Ничего страшнее в эту секунду ей и в голову не пришло. Да ведь не до хорошего,- насмешливо откликнулся юношеский голос. На следующий выкрик Софьи: - Незнакомец в телогрейке ответил уклончиво: - Это уж по ситуации. Кому кого надо бояться? Я из тюрьмы сбежал. Нет, и не «или», и не убивал. Да я до вас пальцем не дотронусь! Вы учительница? Софья обиделась: - Нет.
Он понял, что вопрос для нее, мягко говоря, нелестный. Наконец он вытянул из нее, что она художница. Баня вот-вот выстудится. Ей-богу, меня, наверное, даже на баньку не хватит... Падаю я от усталости. Было полутемно, горела стеариновая свеча на окне, печь изредка освещала предбанник мгновенным грязно-розовым светом. Софья усадила своего изнемогшего гостя на лавку и пошла подбавить в парилку пару. Она пустила пар и уселась, почти теряя сознание, среди шаек и березовых веников.
Гость появился, обвязанный по бедрам вафельным полотенцем. У Софьи возникла и окрепла мысль, что она где-то и не раз его видела, но тут он поддал такого пару, что ни одной мысли не осталось даже в зародыше. Она пришла в себя, когда он окатил ее холодной водой, но уже и не пыталась вмешаться в ход событий. Он мастерски орудовал шайками, вениками. В последний раз Софья только вяло подумала, что осталась, кажется, в чем мать родила. Окончательно она открыла глаза только тогда, когда они уже сидели за чайным столом, он - в ее махровом халате, а она - в своей байковой, до пят, ночной рубашке с накинутым на плечи хозяйским оренбургским платком. Она вовсе не была уверена, что оделась сама. Он спросил: - Какую вам чашку?
Там, километрах в трех от деревни, стоял пустующий домик серогонов. Мишка сделал еще ходку до деревни, притащил рыбацкие снасти и, вернувшись назад, замел еловым лапником свои следы. Теперь он чувствовал себя в безопасности, затопил жаркую буржуйку, наварил картошки, с аппетитом поел. Солнце стояло уже высоко, когда он отправился к реке ставить верши. С высокого берега открывалась неописуемая красота лесной речки, укрытой снегами. Мишка долго стоял, как зачарованный, любуясь искрящимся зимним миром. На противоположной стороне реки на крутом берегу стояла заснеженная, рубленая в два этажа из отборного леса дача бывшего директора леспромхоза, а ныне крутого бизнесмена — лесопромышленника. Окна ее украшала витиеватая резьба, внизу у реки прилепилась просторная баня.
Дача была еще не обжита. Когда Мишка уезжал в Питер, мастера из города сооружали камин в горнице, занимались отделкой комнат. Теперь тут никого не было. И Мишка даже подумал, что хорошо бы ему пожить на этой даче до весны. Все равно, пока не сойдет снег, хозяевам сюда не пробраться. Но тут же испугался этой мысли, вспомнив, что за ним должна охотиться милиция. Он спустился к реке, прорубил топором лед поперек русла, забил прорубь еловым лапником так, чтобы рыба могла пройти только в одном месте, и вырубил широкую полынью под вершу. Скоро он уже закончил свою работу и пошел в избушку отдохнуть от трудов.
Избушка была маленькой, тесной. Но был в ней особый лесной уют. Мишка набросал на нары лапника и завалился во всей одежде на пахучую смолистую подстилку, радуясь обретенному, наконец, покою. Проснулся Мишка от странных звуков, наполнивших лес. Казалось, в Барсучьем бору высадился десант инопланетян, производящих невероятные, грохочущие, сотрясающие столетние сосны звуки. Мишка свалился с нар, шагнул за двери избушки. Путана, путана, путана! Музыка доносилась со стороны реки.
Мишка осторожно пошел к берегу. У директорской дачи стояли машины, из труб поднимались к небу густые дымы, топилась баня, хлопали двери, на всю катушку гремела музыка, то и дело доносился заливистый девичий смех. У Мишки тревожно забилось сердце. Он спрятался за кустами и, сдерживая подступившее к горлу волнение, стал наблюдать за происходящим… Он видел, как к бане спустилась веселая компания. Впереди грузно шел директор их леспромхоза, следом, оступаясь с пробитой тропы в снег и взвизгивая, шли три длинноногие девицы, за ними еще какие-то крупные, породистые мужики. Скоро баня запыхала паром. Изнутри ее доносилось аханье каменки, приглушенный смех и стенания. Наконец, распахнулись двери предбанника, и на чистый девственный снег вывалилась нагишом вся развеселая компания.
Мишкин директор, тряся отвислым животом, словно кабан пробивал своим распаренным розовым телом пушистый снег , увлекая компанию к реке, прямо в полынью, где стояла Мишкина верша. Три ображенные девицы оказались на льду, как раз напротив Мишкиной ухоронки. Казалось, протяни руку и достанешь каждую. От этой близости и вида обнаженных девичьих тел у Мишки, жившего поневоле в суровом воздержании, закружилась голова, а лицо запылало нестерпимым жаром стыда и неизведанной запретной страсти. Словно пьяный, он встал, и, шатаясь, побрел к своему убогому пристанищу. А сзади дразнил и манил волнующе девичий смех и радостное повизгивание… В избушке смолокуров он снова затопил печь, напился чаю с брусничным листом и лег на нары ничком, горестно вздыхая по своей беспутной никчемной жизни, которая теперь, после утреннего заявления по радио, и вовсе стала лишена всякого смысла. Мишка рано остался без родителей. Мать утонула на сплаве, отец запился.
Сказывают, что у самогонного аппарата не тот змеевик был поставлен. Надо было из нержавейки, а Варфоломей поставил медный. Оттого самогонка получилась ядовитая. Никто в этой жизни Мишку не любил. После ремесленного гулял он с девицей и даже целовался, а как ушел в армию, так тут же любовь его выскочила замуж за приезжего с Закарпатья шабашника и укатила с ним навсегда. А после армии была работа в лесу, да пьянка в выходные. Парень он был видный и добрый, а вот девиц рядом не случалось, остались в Выселках одни парни, девки все по городам разъехались. Тут поневоле запьешь!
Уж лучше бы ему родиться бабки Саниным козлом! Сидел бы себе на печи да картошку чищеную ел. Ишь, в кабинете ему студено! Мишке стало так нестерпимо жалко самого себя, что горючая слеза закипела на глазах и упала в еловый лапник. Луна светила, словно прожектор. В необъятной небесной бездне сияли лучистые звезды, и, ночь была светла, как день. Мишку, будто магнитом, тянуло опять к даче, музыке и веселью. И он пошел туда под предлогом перепроверить вершу.
Ее могли сбить, когда ныряли в прорубь, или вообще вытащить на лед. Директорская дача сверкала огнями. Кто-то танцевал, кто-то уже спал в кресле. Вдруг двери дачи распахнлись, выплеснув в морозную чистоту ночи шквал музыки и электрического сияния. Мишка увидел, как кто-то выскочил в огненном ореоле на крыльцо, бросился вниз в темноту, заскрипели ступени на угоре, и вот в лунном призрачном свете на льду реки он увидел девушку, одну из тех трех, что были тут днем. Она подбежала к черневшей полынье, в которой свивались студеные струи недремлющей речки, и бросилась перед ней на колени. Мишка еще не видывал в жизни таких красивых девушек. Волосы ее были распущены по плечам, высокая грудь тяжело вздымалась, и по прекрасному лицу текли слезы.
Вновь распахнулись дачные двери, и на крыльцо вышел мужчина: Марго! Видимо, он звал девушку, стоявшую сейчас на коленях перед полыньей. Забирайся домой. Я устал ждать. Девушка не отвечала. Мишка слышал лишь тихие всхлипывания. Мужчина потоптался на крыльце, выругался и ушел обратно. Девушка что-то прошептала и сделала движение к полынье.
Мишке стало невыносимо жалко ее. Он выскочил из кустов и в один миг оказался рядом с девицей.
Из него мы мылись, пили и отапливались им же.
Но раз в неделю хотелось большего. Так я впервые увидел голых работниц механического завода. Художник Рубенс, видимо, мылся в той же бане и страдал теми же визуальными кошмарами.
Что бы он потом ни рисовал, получались токарихи и фрезеровщицы, состоящие из бугров, оврагов, складочек и обвислостей. На изготовление каждой уходил центнер дрожжевого теста и немного волос. Прыгнув в такую, можно было утонуть.
Ещё помню горячий кран, другим концом приваренный к центру вулкана. Ручка управления имела два положения — "Выкл. Каждая его капля прожигала навылет коня.
Ради таза воды люди рисковали жизнью. В единственный душ стояла очередь на год вперёд. После мытья, униженные и обожжённые, мы с мамой шли к коричневой старухе за ключом от шкафчика.
На днище таза был намалёван номер, кривой как иероглиф. Старуха внимательно его осматривала, почти нюхала. Я ждал, она поднимет голову и каркнет что-нибудь про дальнюю дорогу и множество на ней брюнетов, но всякий раз звучало только "75" или "54".
Одна женщина получила ключ, открыла шкафчик — а внутри чужая одежда худшего качества. Ей в парилке подменили таз. Голая, зарёванная, сидела потом, писала жалобу на трёх страницах, красиво заложив ногу на ногу.
Поначалу Рома и Саша скрывали свои сексуальные отношения, но постепенно все вылезло наружу, прятаться от мамы и папы попросту надоело. Со временем они обнаглели до такой степени, что могли заниматься любовью, даже когда в соседней комнате родители смотрели телик. Или могли вдвоем принимать ванну, когда все дома, предаваясь страстным любовным утехам. В то же время кроме Саши у Ромы были и другие женщины.
Через пару лет он женился, переехал жить в квартиру к своей жене и у него появился ребенок. Но, не смотря на это обстоятельство, Саша с Ромой все также периодически и довольно часто продолжали встречаться в постели. Они упивались и наслаждались друг другом. Моя подруга, будучи тогда еще совсем молодой, не чувствовала, что поступает как-то не так по отношению к жене Романа.
Саше было 18. Кто в таком возрасте всерьез задумывается о своих поступках и деяниях? Ветер в голове, глупости, шалости — удел этого нежного возраста… Однажды Рома с Сашей сидели в летнем кафе неподалеку от Сашиного дома. Пили пиво, общались, травили анекдоты.
Они любили проводить время не только в постели, но и ходили вместе развлекаться. В летнем кафе было тихо, народу был немного. Саша и Рома обсуждали, какой подарок хотела бы получить Саша на свой день рождения… И тут совершенно неожиданно как будто из ниоткуда к ним быстрыми шагами стремительно подошла Ромина жена Светлана. Она даже не подошла, а подлетела.
Света, прекрасно видя, что ее муж сидит с какой-то девицей в кафе и распивает пиво, подлетела к девушке сзади и больно со всей силы схватила ее за волосы, сильно потянув роскошную копну темно-жгучих волос на себя. Саша закричала от боли и неожиданности. Это случилось практически мгновенно… Все были ошарашены происходящим: и сама Света, и недоуменная Саша и открывший от удивления рот Рома… И тут Света посмотрела на девушку, чьи волосы были у нее в руке, и поняла, что перед ней не какая-то девица — очередная любовница ее мужа, а его сводная сестра: — Ой, Саша, это ты???!! Я-то думала, муж с любовницей сидит.
Хотела за волосы эту шалаву оттаскать! Извини, ошиблась я… В тот момент Саше стало не по себе. Ведь она действительно любовница ее мужа, причем не случайная, а постоянная — на протяжении нескольких лет. Пару раз в неделю, а то и чаще она ложится с ним в постель… После улаженного недоумения Света присоединилась к Саше с Ромой, и они вместе продолжили пить пиво в летнем кафе.
Света так никогда и не узнала о любовной связи ее мужа со сводной сестрой. А Саша, спустя годы детально осмыслив произошедшие в прошлом события, пришла к заключению, что она поступала очень мерзко и некрасиво по отношению к Свете, и ей было очень стыдно за себя и за свои деяния. Но кто ж думает о нравственности и морали в 18 лет? Мало ведь таких… Мы с другом как обычно по выходным пошли отдыхать на природу с парой бутылочек пива.
И как всегда, наш разговор быстро перешёл на обсуждение знакомых девушек. В этот раз, правда, всё пошло немного не так, как обычно. Ещё год назад была девчонка девчонкой, а сегодня увидел её: Она у тебя настоящая красавица уже. Но друг продолжал: — А мне кажется она уже вполне выросшая.
За ней ещё не бегают? Да и сестрёнка моя — домашняя девочка, особо нигде не гуляет. И грудки уже вполне ничего так отросли. По моему, она уже вполне созрела.
Но потом друг опять заговорил о моей сестре. Он залпом допил свою бутылку, посмотрел на меня восхищённым горящим взглядом и спросил: — А: у неё уже есть волосики: на лобке? С одной стороны говорить с другом об интимных подробностях собственной сестры было как-то: неправильно, а с другой — эти воспоминания всколыхнули во мне что-то странное, какое-то извращённое возбуждение которое я испытывал, припав к щёлке замочной скважины двери ванной, где ни о чём не подозревая купалась моя юная сестрёнка. Она же не моя девушка, а родная сестра!
Просто я не понимаю всех этих братских отношений. Если бы у меня дома было такое чудо как у тебя, я уже давно не выдержал бы и попытался её соблазнить: совратить: — Вот именно что не понимаешь! А любование красотой не имеет никакого отношения к инцесту. Я же не собираюсь её: трахать: — ответил я, и предательское воображение тотчас же нарисовало мне картину моей сестры, лежащей с широко разведёнными ножками и мной, потихоньку входящим в её разгорячённое влагалище.
Ты жил с ней всю жизнь, смотрел как она росла, наслаждался её красотой, видел как с каждым днём она всё больше и больше из ребёнка превращается в настоящую девушку: А потом придёт кто-то совершенно чужой — и уведёт её к себе, разденет, возбудит и трахнет твою красавицу. Пусть только кто-нибудь попробует её трахнуть! Я ему сразу нос сломаю, если не хуже: — А почему? Из ревности что ли?
Первый же, кто захочет поиметь мою сестру, пусть откладывает деньги на пластическую операцию. Да, завидно! Потому что подглядывая ты чётко знаешь, что максимум на что ты способен — насладиться красотой своей сестры. И то — тайком.
Ты хочешь потрогать её грудки, потрогать её между ножек? Может она спит и видит, ждёт не дождётся когда же ты её наконец трахнешь! Не бойся, я ничего делать не буду, просто хочу ещё раз взглянуть на твою сестричку. Наши с Наташкой родители как всегда в выходные в последние три месяца, уехали на недавно приобретённый дачный участок — обустраивать его.
Поэтому моя сестра была дома абсолютно одна одинёшенька, когда я со своим другом, крайне решительно настроенные, завалились домой. Наташка выбежала нам на встречу в своей традиционной летней одежде — свободной розовой кофточке, не доходящей до пупка и коротких трикотажных спортивных шортиках. При чём её уже достаточно неплохого размера округлые и твёрдые как яблочки грудки под кофточкой были свободны от всяческих бюстгальтеров и слегка подпрыгивали при каждом её шаге. По пути она обернулась и кинула в нашу сторону: — Я мигом, вы не скучайте, я помоюсь и буду вас кормить — меня как-никак мама за хозяйку оставила!
Мы с другом многозначительно переглянулись, а сестра за это время успела прошмыгнуть в ванную, заперлась там и включила воду. Мы скинули кроссовки и тихо, в одних носках приблизились к двери ванной. Я заглянул в замочную скважину первым. Надо отдать должное, расположение ванной было просто идеальным для подглядывания — прямо напротив щёлки.
Я увидел, как сестра быстро скинула с себя всю одежду, попробовала рукой воду и залезла в ванну — стала под душ лицом прямо к двери, блаженно закрыла глазки, руками принялась тереть свои длинные каштановые волосы — предоставляя таким образом всё своё свежее, юное, девственное тело моим глазам. Я с трудом оторвался от великолепной картины, и махнул Косте, который с нетерпением занял моё место. Буквально тут же его челюсть просто таки отвисла до пола. Разве что — как ты до сих пор сдерживаешься??
Я бы уже давно не выдержал и: кхм: её. Она чудо! И вообще — посмотрел и хватит с тебя, нечего на мою сестру так смотреть, ещё изнасилуешь её, — сказал я и оттолкнул Костю в сторону и припал как и прежде к щёлке. Моя сестра как раз принялась намыливаться — своими полными пены руками она елозила по всему своему телу и невероятно эротично гладила при этом свои пускай небольшие ещё, но уже абсолютно правильной формы и невероятно красивые грудки.
Её рука долго сновала туда сюда, даже дольше чем надо. Кажется, Наташе это приносило очень приятные ощущения, — Смотри, — сдобрился я, и Костя тут же занял моё место. Я быстренько опять отогнал его и принялся смотреть. Сестра всё так же нежно тёрла себя между ножек, при этом на её личике ярко проявилось выражение какого-то уже совершенно неземного блаженства.
Ещё через минуту её головка закинулась высоко вверх, ротик широко раскрылся и она скорее всего издала стон, который мы не услышали только благодаря шуму льющейся воды. В первый раз в жизни увидев оргазм сестры, я отполз под невероятным впечатлением от двери, рядом с которой тут же замер Костя. Выражение абсолютного счастья и наслаждения на лице сестры никак не шло у меня из головы. Очень странно, что раньше сестра ни разу не мастурбировала в ванной и начала именно сегодня.
Мы быстро поднялись на ноги и ретировались в мою комнату, где я немедленно включил какой-то музыкальный клип, которых накачано у меня было огромное количество. Естественно, ни о чём другом кроме как о моей сестре, только что продемонстрировавшей нам всю свою красоту, все свои прелести, мы думать не могли. К тому же она должна была вот-вот выйти из ванной, и мы должны были как-то успокоиться, что бы не выглядеть неестественно. Буквально через минуту к нам в комнату влетела не понятно от чего больше разгорячённая — от душа или мастурбации — Наташа, в похожей на прежнюю маечке и с огромным махровым полотенцем на голове.
Мы дружно развернулись к ней лицами и так же дружно ответили: — Неееет! Сестру это развеселило. Она засмеялась, и повалилась на диван, задрыгав ножками в воздухе. Мы с другом облегчённо вздохнули.
В моём мозгу опять пронеслась картина испытывающей оргазм сестрёнки. Я аж замотал головой, что бы прогнать видение. Она же нас убьёт за это! Ты просто не знаешь мою сестру.
И вообще, что значит «мы видели»? В этот момент вернулась сестра с огромным подносом всяческих фруктов. Она поставила это всё на стол рядом с нами, а сама, с чувством выполненного долга, завалилась на диван с яблоком. Всё что я делал — это не давал ей встать с дивана, а она пыталась своими цепкими пальчиками ущипнуть меня посильней и вскочить.
Надо отдать должное, в этой «драке» я абсолютно не задумываясь придавливал её своими лежащими на её грудках руками к дивану. Поняв это, я как бы случайно подвинул ладони так, что бы мои большие пальцы легли точно на её твёрдые сосочки. Я слегка пошевелил пальцами, помассировав таким образом соски сестры, и отпустил её. Моя сестра тут же села, вся растрёпанная и весёлая и больно ущипнула меня за сосок.
В ответ на это я резко протянул свою руку к её соску, но она с визгом прикрыла их ладошками, и тогда я, изменив траекторию полёта своей руки, приземлился ей прямо между ножек и ущипнул через тонкую ткань трусиков и шортиков сестру за половую губку. Наташа взвизгнула ещё сильнее, пытаясь прикрыть не только свои соски, но и свои половые органы, и обиженно сказала: — Это нечестно! Это слишком больно! Я тебя же не хватала там: — Ладно, извини, — сказал я, поймав одобрительный взгляд друга.
Над взрослыми — не буду! Давайте играть в карты. Кто выигрывает — выбирает одного из проигравших и по желанию того или спрашивает его вопрос, на который тот должен ответить честно, или даёт ему задание — которое тот обязан выполнить. В комнату залетела Наташа, держа в руке старую колоду игральных карт.
Мы все сели на диване — я и Костя на краешке, сестра, сложив ноги по турецки, в глубине между нами — так что образовался как бы треугольник, перетасовала карты и раздала нам. В первый раз повезло, как не странно, именно Наташе. Она с видом победителя уставилась на меня и спросила: — Вопрос или приказ? На этот раз повезло мне.
Я долго смотрел то на сестру, то на друга, как бы выбирая, кого спросить, и, естественно задал вопрос сестре: — Правда или приказ? Моей сестрёнке ничего не оставалось делать, как выполнять. Она подошла к стенке, опёрлась на руки и резко перевернулась, облокотив свои пятки о стену. Её лёгкая короткая маечка тут же упала вниз, оголив прекрасные грудки.
Но сестра стояла положенные 60 секунд не шевельнувшись, только лицо её налилось красным то ли от стыда, то ли от прихлынувшей к голове крови. По истечению времени она перевернулась, оправила свою майку и села играть с нами дальше. И на этот раз повезло тоже мне. Я опять сделал вид, как будто собираюсь спросить Костю, но в последнюю секунду повернулся к Наташе и произнёс: — Правда или приказ?
Ты: дрочила когда-нибудь? И если да, то когда в последний раз? Сестра явно растерялась от этого вопроса, но делать было нечего, надо было отвечать, и отвечать правдиво.
Давай-ка я помою посуду и уже лягу. Завтра споешь мне. Он засмеялся: - Понравилась банька-то?
Иди, ложись. Посуду сам помою. Успеешь еще... Последнее замечание я пропустила мимо ушей и поплелась на второй этаж, где стоял старый-престарый диван, навечно разложенный. Дача мне нравилась. Поселок маленький, тихий, с аккуратными ветхими домиками, в основном двухэтажными.
Стояла тишина, только за стенами посвистывала неугомонная птичка да с летней кухни доносилось приглушенное бряцанье посуды. Саша пришел минут через двадцать. Торопливо разделся в темноте, забрался под одеяло. Я забилась в самый угол, отвернулась от него, испуганная и счастливая. Нашел меня, перехватил рукой поперек живота и потянул к себе. Я барахталась в густой паутине и никак не могла из нее выбраться.
Я боюсь паутину до полусмерти, как же меня угораздило в нее залезть?! Задыхаясь от ужаса, я судорожно размахивала руками. Сзади подошел Саша и выдернул меня из тенёт. Крик ужаса вырвался из моего горла, я услышала его со стороны и не узнала собственный голос - ничего человеческого в крике не было. Села на кровати, тяжело дыша, вся в испарине, холодной и липкой. Саша проснулся, тоже сел, обнял меня.
Это моя жена... Не пугай больше. Какая жена? Он безобидный, пугает только. Сейчас я готова была поверить во что угодно. Один раз, и все.
Я же ему сказал... Я свои кошмары смотрю молча. В первый раз, честное слово! Мы улеглись. Саша тут же уснул, а я лежала без сна, удивляясь, почему он назвал меня женой. Ухаживает за мной всего неделю.
Несерьезно все это. Мне, конечно, пора было уже остепеняться, что-то решать со своей сумбурной, бестолковой жизнью. Я наслаждалась личной свободой и пользовалась ею, как мне заблагорассудится. Жизнь в гражданском браке мне не понравилась. В глубине души я хотела замуж - «по-настоящему», потому как «неофициальный» брак я ни на грош не ценила. С сожителем рассталась, потосковала и забыла.
Исполнять обязанности супруги больше не хотелось. Кухня, посуда, уборка вгоняли меня в тоску. Какая из меня жена? Выйду замуж за Сашу - придется не просто готовить, а готовить вкусно, посуды будет в два раза больше, уборки тоже. Придется стирать его носки и гладить рубашки, приноравливаться к его предпочтениям, недостаткам и многое терпеть. Еще не знаю, что именно.
А еще он вчера сказал, что хочет двоих детей. Это ужасно. От мысли, что несколько лет я не буду принадлежать самой себе, каждая клеточка моего тела запротестовала. Нет, не хочется. Я прислушалась - не бродит ли по даче домовой? Стояла такая тишина, что шумело в ушах.
Я приткнулась к горячей Сашиной спине, еще непривычной, и заснула. Сахалинская июньская ночь выстудила воздух, утро накрыло дачный поселок туманом. Я проснулась рано. Лежала, притихнув под Сашиным боком, слушала птичий щебет и чириканье. Ни о чем не хотелось думать. Распаренные в бане косточки и мышцы до сих пор томились в неге.
Проснулся Саша. Еще глаза не открыл, полез целоваться - Ира, Иришка... Подмял меня под себя. На лице - радостная улыбка. Самое сладостное соитие любви - утреннее, когда тело проснулось только наполовину, слепая страсть за ночь немного притушена, зато не спит зрячая нежность. Утомившись, Саша с неохотой выпустил меня и поднялся: - Печку надо топить.
Я откинула одеяло с намерением встать, вякнула от холода и юркнула обратно. Я лежала в тепле, слушала, как он кочегарит печку. Рядом бродили мысли, толковые и не очень, я лениво отгоняла их прочь. Когда в домике потеплело, я оделась и отправилась умываться. Вышла на порог, постояла. Туман окутал березки и елочки вокруг дачи, прикрыл массивный стол со скамьями и длинные грядки.
Серый дым из трубы перемешивался с белесым туманом. Рядом с крыльцом росли ландыши, чуть подальше - громадный ковер незабудок. Там было тепло и сухо, и я с удовольствием умылась. Расчесаться не удалось. Волосы от родниковой воды стали мягкими, пушистыми и слушаться не желали. Успокоил меня ночью, чтобы я не боялась, только и всего.
Да и замуж надо по любви идти. А сердце молчит». Удовлетворившись этой мыслью и расстроившись окончательно, я побрела на летнюю кухню готовить завтрак. Печка уже топилась и там. Я затеяла гренки. Пришел Саша, собственнически ухватил меня за бока, так, что я пискнула, уселся на рассохшийся табурет.
Будто я в ней бултыхаюсь, а ты меня вытащил. Боюсь ее так, что аж ноги отнимаются. Я вот - смеяться будешь - гусей боюсь. В детстве на меня в деревне гусь напал, страх так и остался. Мы, когда дачу купили, все поначалу страшные сны смотрели. Орали по очереди.
Потом перестали. Сколько гостей у нас ночевало - никому ничего не снилось. Так что, Ир... Когда мне за тобой ухаживать? Через неделю - в море. Ошибся твой домовой.
Да и на кой далась тебе гулящая девка? Мало того, что гулящая, так еще жадюга, выпивоха и показушница». И готовишь вкусно. Саша напился чаю с гренками и забренчал на гитаре. Ну что тебе сказать про Сахалин? На острове нормальная погода.
И я живу у самого восхода... Слова Михаила Танича Я остро ощущала тоненькую, призрачную нить, протянувшуюся между нами еще неделю назад, и опасалась шевельнуться, чтобы не порвать ее неосторожным движением, вздохом. А Саша пел, глядя на меня влюбленными глазами - бархат и масло, и его сильный, свободный голос отрывал меня от земли... Спустя год, в мае или июне, я с домовым поговорила. Думала, разговариваю с Андрейкой, восьмилетним Сашиным кузеном. В домике на втором этаже перегорела лампочка.
Вечером я в полумраке разбирала белье, кому что стелить, и болтала с Андрейкой, который поднялся вслед за мной. Вернее, я говорила, а он не отвечал, только хитренько улыбался и бесшумно расхаживал туда-сюда. Как потом оказалось, кузен все это время общался внизу со своей теткой, моей свекровью. А ведь неспроста рожица у домового была такая хитрющая - ведь он оказался прав. Ну, а баня... Никуда она не делась и сладости своей не растеряла.
Одна из радостей нелегкой супружеской жизни. Сегодня я хочу вам рассказать одну смешную историю , которая произошла со мной в деревне. Вечером у нас в деревне перед праздником принято топить баньку, но поодиночке ходить никто не любит. Мы собрались в баньку вчетвером: я, сестра двоюродная, её муж и мой родной брат. А у нас баня представляет собой три отделения. Предбанник, там у нас стоят кресла, стол, чайник электрический, заварка и самое главное — карты игральные.
Парилка, небольшая, но зато две полки: одна повыше, другая пониже. И банная, там только моются. Итак, мы пришли вчетвером в баню. Мы посмотрели на градусы в парилке, нам показалось мало, и мы стали играть в карты все сидели одетые. И тут наши мальчики распорядились, кто когда пойдет париться и кто мыться. Первыми париться пошли мальчишки, а мы остались сидеть в предбаннике.
Нам с сестрой стало скучно, и мы пошли в банную — там есть окошко, которое выходит на парилку. Мы хотели напугать мальчишек. Потихоньку прошли в баню, подошли к окошку, а там облом. Они повесили полотенце на окно. Обломали нас, одним словом. Ну, мы тогда с сестрой пошли в предбанник и стали задумывать новый план посмеяться над ними.
Пока мы думали, парни вышли из парилки и сразу пошли в банную. А мы с ней в парилку. Соответственно, полотенце они забрали. Мы повесили своё. И мы решили посмеяться над ними по-другому — посматривать в окошко, а потом напугать. Но они нас опять обломали.
Они и с той стороны повесили полотенце. Ну, нам совсем стало скучно, и мы лежали на полках, прогревались, как вдруг у нас падает полотенце с окна. А в окошке два лица... Мы с ней успели под скамейки забраться, чтобы нас не увидели голыми. Ну тут и у нас разыгралось настроение, и мы пошли в предбанник охладиться маленько. Я сказала сестре, чтобы она сидела тихо, а я над мальчиками пошучу.
Я потихоньку вышла из предбанника и подошла к двери, которая ведет в банную. Я её резко открываю и убегаю в парилку. Из банной только и слышался визг и ор. Я вышла из парилки как ни в чём не бывало, наши мальчики вышли из банной, оба злые. И сказали: — Ну держитесь, мы вам отомстим за такую шутку... Хм, нам отомстить не получится.
Мы с сестрой в полотенцах пошли в банную, а мальчики остались в предбаннике сидеть, дверь предбанника я заставила ящиком. Зайдя в баню, я повесила на окно полотенце.
Рассказ подростки мама баня
Мама и сама рассказывала в бане о своём далёком и трудном детстве. История №893083 Ребёнком я посещал женскую баню. Расскажу историю о нашем совместном походе с кумовьями в сауну. На этом канале вы услышите много интересных рассказов про тещу и зятя, неве. Ее мать познакомилась с мужчиной, они полюбили друг друга, и он предложил жить всем вместе в его квартире. — Пап, тебя мама в баню зовёт.
Рассказы ходил с мамой в баню
Никогда не видела, чтобы мама с папой ходили в баню, с мужем тоже такое не практикуем, потому что родители не поймут (баня у них на даче). Когда мы вышли из бани, мать Олега спросила бабушку, не стесняюсь ли я ее присутствия, потому как Олег уже давно не позволяет ей помогать ему купаться. Когда мы вышли из бани, мать Олега спросила бабушку, не стесняюсь ли я ее присутствия, потому как Олег уже давно не позволяет ей помогать ему купаться. Смотрите видео онлайн «Анекдот про Маму и Сына в бане.
Николай Козырев. Ангелы в бане (рассказ)
Хотя Борис Ельцин и отменил 121-ую статью, положение его было еще не столь уверенным, чтобы не опасаться возможности возвращения коммунистов. День нашего отъезда совпал с концом сенокоса, и хозяйка по этому поводу собралась топить баньку. Издали банька могла сойти за приличный трехоконный сельский домик в лесу у самой Волги. Дочь с женой, в ожидании новой сельской экзотики, отправились с хозяйкой в лес за можжевельником, вениками и какой-то травкой, муж ее, как всегда, приходил в себя, брошенный у коровьего хлева друзьями-собутыльниками. Павел и Николай возились с баней: наносили воды с реки, растопили печь. А сейчас сидели со мной на скамейке под банным срубом, шутили, вдыхая горький дым березовой коры, пошедшей на растопку. Я же думал только об одном - о последней возможности прикоснуться к этим юным телам. Прежде я ни разу не позволял себе проявить активность в наших отношениях: ко мне приходили они, и они отдавались мне. Но теперь я не мог удержаться и, смутившись, просунул между ног Павла свою ладонь, поглаживая его член. Николай, наблюдавший за нами, улыбнулся, и с какой-то издевкой сказал мне: "Да зачем.
Сейчас же баня будет! И была баня. Николай, довольно ухмыляясь, встал напротив меня, запустив свою руку между ног, почесывая свое мужское достоинство, которое оказалось достаточно большим, чего я раньше не замечал. Пашка лег, он подошел к нему сзади, звучно похлопав по его сочным ягодицам, и, вновь обращаясь ко мне, бросил: А так можете? Я, с улыбкой, повел головой. Ну, учитесь тогда! И начал совать свой вставший, как кол, член в жопу Павла. Лицо его выдавало вожделение, колени дрожали, тело Пашки двигалось в такт движению Николая, навстречу ему. Я вспомнил, что обыкновенно в этот момент делает третий в порнографических фильмах.
Лег под Пашку с Николаем и стал поочередно ублажать их своим языком. Вдруг тела их дрогнули, и они одновременно, со стоном, кончили. После они парили меня веником - дубовым, можжевеловым, березовым, растирали меня какой-то целебной болотной грязью, сопровождая все легкими сексуальными шалостями. Попарившись, мы поднялись на полог и, помолчав, продолжили разговор. Я, уже без всякого стеснения, интересовался у них их сексуальными увлечениями. А чего, - удивлялся Николай, - у нас все на селе так трахаются, чего дрочить-то, если рядом натура есть. У нас всегда так - пока не спился и батька меня щупал, и дед батьку щупал. Младший должен старшего всем ублажать. Ах вот как - младший старшего, - загорелось во мне, - ну так ублажи меня на последок.
Ну, что ж, - без доли смущения, с ухмылкой, выдал Николай, - валяйте, хотите - трахайте. И повернулся ко мне своими красивыми ровными ягодицами. Между золотистыми персями ягодиц, словно лоно цветка раскрылся нежно розовый анус, лишь кое-где он был опушен едва заметными тычинками. Я блаженно стал лизать это лоно любви, добиваясь от него ответа, ожидая что оно откроет передо мной свои лепестки, пропустив меня внутрь. Не выдержав сладострастной пытки, я вогнал свой орган в него. Николай испытал мгновенную боль, а потом и его и меня поглотило блаженство. Долго мы еще лежали в бане, умывая друг друга, как из-за стены вдруг раздался зычный голос хозяйки: Ну чего там в бане, не угорели еще, еда стынет. В доме в красной избе нас ждал стол, накрытый по-деревенски щедро. Продукты, вместе и по отдельности, лежали горками - огурцы, помидоры, сметана, мед, блины и еще чего только не было.
Ну, как мои молодцы, в баньке, - интересовалась хозяйка у меня. Да нечего - молодцы они у вас и так, да и в баньке тоже. В баньке-то да, - стонал протрезвевший глава семейства из угла. И лишь краем глаза я заметил пристальный, с издевкой, взгляд жены, догадывавшейся по сплетням о моих экспедиционных увлечениях. Да уж, банька-то тебе на пользу, - повторяя интонации хозяйки, бросила она. Но никто не мог догадаться, о чем шла речь. И мы принялись за богатую трапезу. Сегодня я хочу вам рассказать одну смешную историю, которая произошла со мной в деревне. Вечером у нас в деревне перед праздником принято топить баньку, но поодиночке ходить никто не любит.
Мы собрались в баньку вчетвером: я, сестра двоюродная, её муж и мой родной брат. А у нас баня представляет собой три отделения. Предбанник, там у нас стоят кресла, стол, чайник электрический, заварка и самое главное — карты игральные. Парилка, небольшая, но зато две полки: одна повыше, другая пониже. И банная, там только моются. Итак, мы пришли вчетвером в баню. Мы посмотрели на градусы в парилке, нам показалось мало, и мы стали играть в карты все сидели одетые. И тут наши мальчики распорядились, кто когда пойдет париться и кто мыться. Первыми париться пошли мальчишки, а мы остались сидеть в предбаннике.
Нам с сестрой стало скучно, и мы пошли в банную — там есть окошко, которое выходит на парилку. Мы хотели напугать мальчишек. Потихоньку прошли в баню, подошли к окошку, а там облом. Они повесили полотенце на окно. Обломали нас, одним словом. Ну, мы тогда с сестрой пошли в предбанник и стали задумывать новый план посмеяться над ними. Пока мы думали, парни вышли из парилки и сразу пошли в банную. А мы с ней в парилку. Соответственно, полотенце они забрали.
Мы повесили своё. И мы решили посмеяться над ними по-другому — посматривать в окошко, а потом напугать. Но они нас опять обломали. Они и с той стороны повесили полотенце. Ну, нам совсем стало скучно, и мы лежали на полках, прогревались, как вдруг у нас падает полотенце с окна. А в окошке два лица... Мы с ней успели под скамейки забраться, чтобы нас не увидели голыми. Ну тут и у нас разыгралось настроение, и мы пошли в предбанник охладиться маленько. Я сказала сестре, чтобы она сидела тихо, а я над мальчиками пошучу.
Я потихоньку вышла из предбанника и подошла к двери, которая ведет в банную. Я её резко открываю и убегаю в парилку. Из банной только и слышался визг и ор. Я вышла из парилки как ни в чём не бывало, наши мальчики вышли из банной, оба злые. И сказали: — Ну держитесь, мы вам отомстим за такую шутку... Хм, нам отомстить не получится. Мы с сестрой в полотенцах пошли в банную, а мальчики остались в предбаннике сидеть, дверь предбанника я заставила ящиком. Зайдя в баню, я повесила на окно полотенце. И мы стали мыться, спокойно прислушиваясь к каждому шороху.
Как вдруг дверь в баню открывается. При этом мы не слышали, как они отодвинули ящик от своей двери. Оля сестра моя хватает тазик и прикрывается им, ей повезло, а тазик оказался маленьким. А она полненькая у меня. А я стояла за печкой. В руке у меня был только ковшик, так как я в этот момент наливала горячую воду. А они, заразы, стояли и смотрели, как мы прикрываемся, и смеялись над нами, мы сами со смеху чуть не загнулись. Они ушли и сказали: — Мойтесь спокойно... Ну да, с ними спокойно вымоешься, мы с сестрой поставили палку в дверь, чтобы не открыли.
Ну, мы плюнули на них и стали мыться спокойно. Решили, что потом откроем дверь. А они нам кричат: — Вы не выйдете из банной и в предбанник не попадете. Мы не приняли всерьез их слова. Мы домылись и стали открывать дверь, обе обернулись в полотенца, Оля с разбегу хотела открыть дверь, а оказалось, что у двери ничего не было — она вылетела из банной, как пробка из-под шампанского. Из предбанника мы только слышали смех, сестра сама уже смеялась, у меня не было сил даже держать полотенце. Мы зашли благополучно в предбанник и пытались выгнать мальчишек, чтобы одеться. Одеться нам не давали, и мы тогда взяли вещи и пошли одеваться в парилку. Сестра держала дверь, а я одевалась, а потом наоборот.
Ну, тут мы решили над ними тоже посмеяться. Так как они оба дергали дверь, мы с сестрой на раз, два, три... Мы отпускаем дверь, парни падают на кресло.
Каждая секунда дорога, я кое-как натянул растянутые временем гамаши.
С титаническим трудом снял дубленку с крючка, попытался достать шапку из рукава — не получилось, тогда я пожалел об этой привычке, к черту шапку — так пойду. Первый надел по ГОСТу, на второй сил не хватило — накинул как тапочек. Иду, нет, ковыляю к двери и… ее заклинило. Тут я вспомнил, про первую фатальную ошибку, а именно: Когда я топил баню, я заметил, что дверь плохо работает, но под правильным углом и некоторым усилием она открывается — и я твердо положил болт на это… Вот этого усилия мне и не хватило.
Мозг сразу сгенерировал десяток матерных выражений, с одинаковой смысловой нагрузкой. Среди этого потока мыслей нашлась одна стоящая, а именно угол, под которым дверь открылась. Я вышел — привет новый приход! От свежего воздуха я рухнул на месте.
Ноги, руки, тело послали меня в пешее эротическое. Родной дом на замке. Дом сестры через дорогу, а это 60 метров. На улице -30.
Я лежу на холодном полу предбанника. Я трезво оценил свои силы и крикнул: «Эээй! Что ж… Нужно выбираться!
Проём не засветился, в раздевалке та же темень. Спасённая посоветовала всем идти прямо до стены, потом двигаться вдоль, не меняя направления. Наверное, она была математиком. Вскоре все спаслись.
Причём мочалки взяли, а тазики — никто. А это в бане главный документ. Тут в раздевалку вошёл мужчина с зажигалкой, позвал тихо — Оля! Его поймали, поцеловали, отобрали осветительный прибор. С зажигалкой опасная трагедия превратилась в смешную игру «опознай костюм». Женщины следовали за огоньком как мотыльки. Лица у всех были таинственны и красивы.
Добрая коричневая бабка открывала любые шкафчики. Дамы угадывали где чьё. Одевались в темноте, выходили на свет с бирками в самых неожиданных местах. Больше я в женском отделении не мылся. А про фрезеровщиц скажу — не судите по размеру ноги о человечности. Некоторые виды красоты понятны лишь когда их обнимешь. Мы с Дашей сидели на кухне, мечтали о сауне, о кабинке на две задницы, в которой так приятно пережидать межсезонье.
Даша выслушала мою историю, сказала — боже мой, сколько у нас общего.
Всю котельную перерыли, думали у него там денег напрятано. Не знали они, что прадед все деньги тратил на баню, на уголь, на воду, на трубы,котлы новые. Уже не банька это была, а комбинат чистоты, кторый работал каждый день. Зима 1932 года была очень страшной. Голод прокатился по молодой советской республике. И снова люди как перекати-поле.
Слезы, горе, боль. В нелегкое время родилась моя прабабушка. Много лиха ей досталось. После смерти Северина, истопником в бане стал работать его младший брат Константин , семнадцати лет. А Катерина так и осталась работать при бане и госпитале. В один из вечеров, после работы Катерина Игнатьевна мылась в дальнем уголке бани. Сын с дядькой сидели в котельной.
Распустив свои длинные, густые волосы по плечам, она неспеша расчесывала прядь за прядью, и что то напевала. Неожиданно дверь резко распахнулась, и в полумрак помывочной ввалился человек, в одежде и даже шапке, и изо всех сил стал дергать захлопнувшуюся дверь. А потом сел на пол, и заплакал как маленький. Прикрывшись кое как длинными волосами Катерина подошла поближе и узнала молодого парнишку, который лечился в госпитале от дистрофии, и только недавно начал снова ходить. Его сняли с проходящего поезда- умирать, а он выжил. И когда Катерина мыла палату, выносила судна, обтирала лежачих, смотрел на её по девичьи тоненькую фигуру и тяжелую пшеничную косу, думая что она не видит. А если вдруг их взгляды встречались— краснел и прятал голову под одеяло.
Кате нравился этот стеснительный парень, его огромные небесноголубые глаза. Но она брала тряпку, ведро и снова шла мыть, чистить, убирать. Когда она подошла к нему, он спрятал лицо в ветхую шапченку, и затих. Катерина наклонилась и потянула за рукав, парень отпрянул. Она обеими руками подняла его за воротник. Из закрытых глаз парня катились слезы. Я не хотел!
Они сказали иди, а сами... Парень еще громче захлюпал носом. Катерина молча его раздела, взяла чистый таз, веник, и повела к лавке на которой мылась сама. Потом ФЗУ окончил. Мня как лучшего и комсомольца послали колхоз организовывать. А там и так есть нечего было.