На сцене мюнхенской Баварской государственной оперы прошли премьерные показы оперы «Война и мир». 6 декабря в БКЗ «Октябрьский» на Лиговском проспекте состоится премьера масштабной эпической хореографической драмы на сюжет романа Льва Толстого «Война и мир». знакомство, первый бал, и, конечно же, знаменитый вальс, как же без него.
Такого вы ещё не видели: почему нужно посетить премьеру балета «Война и мир» в Крыму
В Будапеште в Венгерском государственном оперном театре 28 января пройдет премьера оперы Прокофьева "Война и мир" на русском языке с венгерскими и английскими субтитрами, сообщили РИА Новости в пресс-службе учреждения. В Венгерском государственном оперном театре прошел премьерный показ оперы Сергея Прокофьева "Война и мир". Жанру, придуманному Алексеем Рыбниковым, долгие годы пытались дать разные определения, но именно по отношению к постановке по роману "Война и мир" впервые прозвучало название, точно передающее суть жанра,— ОПЕРА-ДРАМА. крещенский фестиваль, новая опера, опера война и мир, прокофьев Изба в Мытищах: прощание Наташи и Андрея.
В Будапеште пройдет премьера оперы Прокофьева "Война и мир" на русском
Мариинский театр трижды покажет на Новой сцене эпическую оперу Сергея Прокофьева «Война и мир». (Театр сделал некоторые сокращения для данной постановки оперы «Война и мир» по сравнению с полной версией композитора. Мариинский театр трижды покажет на Новой сцене эпическую оперу Сергея Прокофьева «Война и мир». 10 сентября на Новой сцене Большого театра России состоялась мировая премьера балета «Война и мир» в редакции Андрея Борисовича Петрова, художественного руководителя и главного балетмейстера театра «Кремлевский балет».
Артисты балета из Москвы и Донецка показали премьеру «Война и мир»
Они играют именно этот «покореженный шедевр», именно тот гротескный распад, который он фиксирует. Толстой, подправленный апологетами соцреализма! Их невозможно нивелировать возвышенной сценической картинкой, их невозможно стереть режиссурой. Но их можно по-своему прочесть. И, по-моему, именно это делает дирижер Владимир Юровский и режиссер Черняков. Здесь все ненастоящее, здесь все фейк в угоду публике. Нет героев — есть только присвоившие себе чужую доблесть реконструкторы, бесконечно отрабатывающие боевые приемы. Нет и «беженцев из-под Смоленска»: просто есть люди, которые хотят пережить это былое страдание; они готовы быть расстреляны из игрушечных ружей, чтобы затем встать и получить аплодисменты. Нет и французов. Как не было настоящих немцев в советских фильмах военного, да и потом очень долго — послевоенного времени.
Были только немцы карикатурные. Таковы и здешние французы — естественно, изъясняющиеся на русском языке. Так в самой опере и, исходя из этого факта, Черняков и делает их не настоящими французами, а свойскими героями духоподъемного шоу, в котором блистает карикатурный Наполеон одетый в цвета французского флага. Наполеону подыгрывают в гэгах пешки: одни изображают приползающих с позиций гонцов, другие — штабных лизоблюдов. Кто-то сервирует ему шахматы, чтобы оправдать bon mot: «…еще не полдень, и я еще не ясно вижу на моей шахматной доске». Кто-то — торт, чтобы мгновенно получить им в рожу, поскольку государь разгневан, что повар посмел поздравить его с победой, в то время как он на самом деле готов восхищаться русскими и сомневаться в себе. Цель этого шоу — лесть, и благодарные зрители, сидящие вокруг, раз за разом взрываются аплодисментами. Такая интерпретация не могла не совпасть с музыкой Прокофьева, выросшей на почве страны, находящейся несколько лет в войне с фашистской Германией, но живущей уже гораздо дольше во внутренних репрессиях, в патологической подозрительности, в поиске «врага народа». Чуть ли не единственные выстрелы, которые в конце концов прозвучат взаправду — это расстрелы прямо здесь, за спиной у Пьера и Платона Каратаева: так казнят схваченных по тому же, что и они «делу», то есть, по подозрению в поджигательстве — схваченных рандомно, наугад.
Это расстрелы для острастки, без суда и следствия, чтобы каждый знал — он может быть следующим. Понятен ужас Пьера, безумие его как отдельного человека, чувствующего себя «ничтожной щепкой», попавшей в колеса машины, как экзистенциалиста, пытающегося смеяться над теми, кто пытается «поймать» его «бессмертную душу». Все эти чувства были знакомы тем единицам, которых советский режим делал изгоями. Этих «единиц» было превеликое множество, но суть была в том, что они и оставались «единицами» — отдельными людьми, вступающими в неравную схватку с машиной. Но и в реве машины — в этих бесчисленных хорах — Черняков услышал нарастающие безумие, трагизм, а не исторический оптимизм, который, видимо, тщетно, пытался внедрить в них Прокофьев: он присутствует там лишь на уровне «текста слов». Хронотопом первой части было ожидание; хронотопом второй в конце концов становится прострация. Сидя посреди всеобщего развала, завороженно перебирают бижутерию две женщины, рассказывая Пьеру, как Ростовы выехали, «вещи побросали», — надо понять, примеривают они как раз брошенное. На втором плане извивается, словно в забытьи, девушка — как воплощение той «тени», которая присутствует и в музыке: но если в первой части этой тенью, крадущейся за философствующими героями, был, условно, говоря «ерник», то теперь тенью беспрестанных народных хоров становится безотчетно тоскующий, не находящий себе места субъект. Эта война против самих себя, это самоубийство.
И спектакль кончается как раз двумя образами добровольной смерти. Первый — это стреляющий себе в грудь Болконский. Как у Чехова Иванов «отбегает в сторону и застреливается», так и Болконский стреляет себе в грудь без пафоса, — и хоть в этот момент он и противопоставлен творящемуся за его спиной ужасу, единственное, что он может — это просто удалить себя из этой картины. Второй — Кутузов, в финале торжественно снисходящий в гроб, напротив, весьма картинно приготовленный для прощальных церемоний. Это, конечно, символический диагноз: эта самоубийственная война если и может привести к торжествам, то к погребальным… Партии отдельных исполнителей настолько слиты с замыслом всего спектакля, что даже странно об этом писать. Может быть, впервые опера Прокофьева прозвучала во всей своей трагической красоте. При всем тяжелейшем содержании произведения его исполнение сопровождает какая-то удивительная непринужденность — что, конечно, прежде всего заслуга дирижера Владимира Юровского. Нет надрыва — просто герои находятся в экстремальных обстоятельствах и выражают себя экстремально совершенно «естественным образом». Конечно, за этим стоит высокий класс вокального мастерства, которым отмечены все без исключения партии.
Удивительно звучат хоры — словно воплощение многогранных, загадочных образов Павла Филонова хормейстер — Давид Кавелиус. Это, безусловно, заслуга и феноменальной художницы по костюмам Елены Зайцевой.
И покидать родной город не собираются. А вот выступать приходится в основном на выезде. В этом году артистам Донецкого государственного академического театра оперы и балета предстоит также выступить в Санкт-Петербурге, на фестивале, который организует Мариинский театр. В планах и зарубежные гастроли: в Объединенных арабских эмиратах, Кувейте, Катаре и Бахрейне.
В Будапеште состоялась премьера оперы Прокофьева Дата публикации: 29 января 2023 Премьера оперы Сергея Прокофьева «Война и мир» по одноименному роману Льва Толстого с успехом прошла в Венгерском государственном оперном театре, передает корреспондент РИА Новости.
Опера исполнялась на русском языке, на специальных экранах были доступны венгерские и английские субтитры. Зрители встретили постановку овациями. Четырехчасовой спектакль, созданный в сотрудничестве с Большим театром Женевы, поставил каталонский режиссер Каликсто Бийето.
Отказавшись от воспроизведения крупных массовых сцен, баталий и других военных действий, как бы избегая раскрытия антагонистического смысла названия романа, Мартынов сделал повествование романтическим, бытовым, уместным и для нашего времени.
Нарезку сцен, которая для кого-то и нарушала цельность действия, скрепляла видеопроекция — омут памяти, оживлявший воспоминания первой встречи Наташи и Андрея, их призрачные силуэты видеохудожник — Вера Ахмеджанова. Автор: Екатерина Христова В спектакле задействованы студенты и выпускники Молодежной оперной программы Большого театра — и все, без исключения, проявили себя блестяще. Во-первых, каждый из них был похож на своего героя внешне за что, конечно, отдельное браво гримерам : так, Пьер Илья Легатов словно сошел с экрана фильма Сергея Бондарчука, а холодная красавица Элен Ульяна Бирюкова притягивала к себе, как магнит. И дерзкий Анатоль Игорь Онищенко , и непосредственная Соня Валерия Торунова , и, конечно же, благородные Наташа и Андрей Елене Гвритишвили и Илья Кутюхин со всей отдачей и пылкостью, свойственными молодым людям, проживали жизнь своего героя, убеждая слушателей.
Вокально каждый из них звучал весьма точно — очевидно, сказывался солидный опыт выступлений в разных вокальных проектах «Молодежки» — но и актерски это было замечательно. Оркестр под управлением Тимура Зангиева деликатно и аккуратно поддерживал монологи и ансамблевые сцены, однако звучал не всегда безупречно. В целом, постановщиков спектакля «Война и мир. Наташа и Андрей» можно поздравить с хорошей крепкой работой.
В Мариинском театре покажут оперу «Война и мир» в честь ее создателя и композитора Прокофьева
В Баварской государственной опере состоится премьера оперы «Война и мир» в постановке Дмитрия Чернякова. Художник по костюмам — Елена Зайцева. Художник по свету — Глеб Фильштинский.
Итоговый результат очаровал московскую публику.
Спектакль производит впечатление цельного, продуманного и необыкновенно красивого произведения. Масштаб увиденного зашкаливает: особенно это касается визуальной стороны, ведь в спектакле 46 картин — соответственно, столько же раз меняются декорации! Блистательная работа художника Григория Белова вызывает истинное восхищение: он воскресил на сцене подлинный XIX век во всей его правдоподобности.
Даже искушённый зритель будет поражён многообразием деталей, будь то копии картин знаменитых русских живописцев в доме Ростовых или внезапно появившиеся перед глазами зрителей полчища павших в войне, к которым присоединяется Андрей Болконский эти чудеса возникают благодаря использованию видеопроекций. С хореографической точки зрения балет, несомненно, удался. В нем найден грамотный баланс между танцем и пантомимой, батальными и романтическими эпизодами.
Вадим Писарев сказал: «Этот спектакль — про любовь». Ведь это великое чувство всегда с нами, и оно помогает пережить все, даже войну.
По-настоящему жутко становится от остального. Жутко от точности диагноза. Массовые военные, народные сцены — то, чего так настойчиво добивалась система советского идеологического контроля, — безусловно не пик творчества Прокофьева, не шедевр, хотя и не неудача — они несут на себе отблеск пусть только и отблеск его гения. Как к ним относиться? Они венчают оперу; они должны были нести на себе логическое развитие первое части — в духе великого романа Толстого. Можно рассуждать и так: пусть вмешивался идеологический контроль, пусть он корежил, навязывал свое, однако можно же попытаться сценически прочесть эту часть не через «советский ура-патриотизм», а просто через «общечеловечность» Толстого.
И тогда — использовать этот «покореженный шедевр» всего лишь как материал для сценической картинки. Создатели мюнхенского спектакля пошли совершенно другим путем. И думаю — единственно правильным. Они играют именно этот «покореженный шедевр», именно тот гротескный распад, который он фиксирует. Толстой, подправленный апологетами соцреализма! Их невозможно нивелировать возвышенной сценической картинкой, их невозможно стереть режиссурой. Но их можно по-своему прочесть. И, по-моему, именно это делает дирижер Владимир Юровский и режиссер Черняков.
Здесь все ненастоящее, здесь все фейк в угоду публике. Нет героев — есть только присвоившие себе чужую доблесть реконструкторы, бесконечно отрабатывающие боевые приемы. Нет и «беженцев из-под Смоленска»: просто есть люди, которые хотят пережить это былое страдание; они готовы быть расстреляны из игрушечных ружей, чтобы затем встать и получить аплодисменты. Нет и французов. Как не было настоящих немцев в советских фильмах военного, да и потом очень долго — послевоенного времени. Были только немцы карикатурные. Таковы и здешние французы — естественно, изъясняющиеся на русском языке. Так в самой опере и, исходя из этого факта, Черняков и делает их не настоящими французами, а свойскими героями духоподъемного шоу, в котором блистает карикатурный Наполеон одетый в цвета французского флага.
Наполеону подыгрывают в гэгах пешки: одни изображают приползающих с позиций гонцов, другие — штабных лизоблюдов. Кто-то сервирует ему шахматы, чтобы оправдать bon mot: «…еще не полдень, и я еще не ясно вижу на моей шахматной доске». Кто-то — торт, чтобы мгновенно получить им в рожу, поскольку государь разгневан, что повар посмел поздравить его с победой, в то время как он на самом деле готов восхищаться русскими и сомневаться в себе. Цель этого шоу — лесть, и благодарные зрители, сидящие вокруг, раз за разом взрываются аплодисментами. Такая интерпретация не могла не совпасть с музыкой Прокофьева, выросшей на почве страны, находящейся несколько лет в войне с фашистской Германией, но живущей уже гораздо дольше во внутренних репрессиях, в патологической подозрительности, в поиске «врага народа». Чуть ли не единственные выстрелы, которые в конце концов прозвучат взаправду — это расстрелы прямо здесь, за спиной у Пьера и Платона Каратаева: так казнят схваченных по тому же, что и они «делу», то есть, по подозрению в поджигательстве — схваченных рандомно, наугад. Это расстрелы для острастки, без суда и следствия, чтобы каждый знал — он может быть следующим. Понятен ужас Пьера, безумие его как отдельного человека, чувствующего себя «ничтожной щепкой», попавшей в колеса машины, как экзистенциалиста, пытающегося смеяться над теми, кто пытается «поймать» его «бессмертную душу».
Все эти чувства были знакомы тем единицам, которых советский режим делал изгоями. Этих «единиц» было превеликое множество, но суть была в том, что они и оставались «единицами» — отдельными людьми, вступающими в неравную схватку с машиной. Но и в реве машины — в этих бесчисленных хорах — Черняков услышал нарастающие безумие, трагизм, а не исторический оптимизм, который, видимо, тщетно, пытался внедрить в них Прокофьев: он присутствует там лишь на уровне «текста слов». Хронотопом первой части было ожидание; хронотопом второй в конце концов становится прострация. Сидя посреди всеобщего развала, завороженно перебирают бижутерию две женщины, рассказывая Пьеру, как Ростовы выехали, «вещи побросали», — надо понять, примеривают они как раз брошенное. На втором плане извивается, словно в забытьи, девушка — как воплощение той «тени», которая присутствует и в музыке: но если в первой части этой тенью, крадущейся за философствующими героями, был, условно, говоря «ерник», то теперь тенью беспрестанных народных хоров становится безотчетно тоскующий, не находящий себе места субъект. Эта война против самих себя, это самоубийство. И спектакль кончается как раз двумя образами добровольной смерти.
Первый — это стреляющий себе в грудь Болконский.
Постановку показали в Будапеште на языке оригинала. На специальных экранах зрителям были доступны венгерские и английские субтитры. Музыкальным руководителем оркестра стал главный дирижер театра «Астана Опера» Алан Бурибаев.
«Война и мир» Прокофьева в постановке Чернякова – премьера в Мюнхене (5 марта 2023)
5 марта 2023 в Баварской опере состоялась премьера оперы Сергея Прокофьева "Война и мир". Балет завершили художественный руководитель Донбасс Оперы Вадим Писарев и продюсер спектакля Айдар Шайдуллин — без него «Война и мир» точно бы не состоялась. В Венгерском государственном оперном театре Будапешта 28 января состоится премьера оперы Прокофьева «Война и мир» на русском языке с венгерскими и английскими субтитрами.
Мировая премьера! Балет "Война и Мир"
Фотографии из репортажа РИА Новости 25.03.2012: Прогон оперы "Война и мир" | Больше фото в банке визуального контента медиагруппы «Россия сегодня». В Баварской государственной опере состоится премьера оперы «Война и мир» в постановке Дмитрия Чернякова. Понимая, что поставить гигантскую оперу Прокофьева целиком за один вечер явно не получится, режиссер сконцентрировал действие на линии Наташи и Андрея, на том самом мире, коснувшись темы войны контурно. 10 сентября на Новой сцене Большого театра России состоялась мировая премьера балета «Война и мир» в редакции Андрея Борисовича Петрова, художественного руководителя и главного балетмейстера театра «Кремлевский балет».