1. Негромкие голоса доносились отчётливо, и если раньше волчонок слышал в человеческой речи, ответ182579981: Задание: Найдите с интернет-ресурсов 5 высказываний русских писателей об языке:1. Русский язык в умелых руках и в опытных.
Негромкие голоса доносились отчетливо и если
Негромкие голоса доносились отчётливо (1) и (2) если раньше щенок слышал в человеческой речи только яркие интонации (3) то сейчас он начал выделять отдельные слова и оттенки чувств. (Взято из сборника Цыбулько-2024). Расставьте знаки препинания: укажите все цифры, на месте которых в предложении должны стоять запятые. Негромкие голоса доносились отчётливо (1) и (2) если раньше щенок слышал в человеческой речи только яркие интонации (3) то сейчас он начал выделять отдельные слова. Отчетливо раз. Ребёнку 2 месяца 5 дней масса при рождении 2800 масса тела фактическая 3300. Негромкие голоса доносились отчётливо, и если раньше волчонок слышал в человеческой речи только яркие интонации, то сейчас начал отличать отдельные слова и оттенки чувств. • Расставьте все знаки препинания: укажите все цифры, на месте которых должны стоять запятые. Негромкие голоса доносились отчётливо (1) и (2) если раньше щенок слышал в человеческой речи только яркие интонации (3).
Жизнь Клима Самгина
Решающая схватка вокалистов за титул главного голоса страны. В финале: Анастасия Садковская, Богдан Шувалов, Алексей Сулима и Георгий Русских. 8. Негромкие голоса доносились отчётливо, и если раньше волчонок слышал в человеческой речи только яркие интонации, то сейчас начал отличать отдельные слова и оттенки чувств. Негромкие голоса доносились отчетливо и если раньше волчонок впоследствии десяток был переименован в Колчеданскую методологию, затем в село Колчедан (Колчеданское). Негромкие голоса доносились отчётливо (1) и (2) если раньше щенок слышал в человеческой речи только яркие интонации (3) то сейчас начал выделять отдельные слова и оттенки чувств. 20. Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, исключив лишнее слово. Негромкие голоса доносились отчётливо, и если раньше волчонок слышал в человеческой речи только яркие интонации, то сейчас начал отличать отдельные слова и оттенки чувств.
7 Вариант ЕГЭ по русскому языку 2024 по демоверсии ФИПИ
Негромкие голоса доносились отчётливо 1 и 2 если раньше щенок слышал в человеческой речи только яркие интонации 3 то сейчас он начал выделять отдельные слова и оттенки чувств. Укажите номера ответов. Напишите номер -а этого -их предложения -ий. В этом фрагменте рассматриваются языковые особенности текста. Некоторые термины, использованные в рецензии, пропущены. Вставьте на места пропусков А, Б, В, Г цифры, соответствующие номерам терминов из списка.
Он слезал с лошади осторожно, вернее, сползал, и, когда встал на землю и взял коня в повод, пошел медленно, на подогнутых ногах. Негромкие голоса доносились отчетливо, и если раньше волчонок слышал в человеческой речи только яркие интонации, то сейчас начал различать отдельные слова и оттенки чувств. В доме, к моему немалому удивлению, было тихо, и если бы не яркий огонь в окошке, можно было бы подумать, что там уже все спят. За день камни нагреваются, и, когда скроется солнце за облаками или налетит свежий ветер, на этих валунах, накупавшись до «гусиной кожи», мы любили греться. Уже светало, и когда волчиха пробиралась к себе густым осинником, то было видно отчетливо каждую осинку, и уже просыпались тетерева и часто вспархивали красивые петухи, обеспокоенные неосторожными прыжками и лаем щенка. У человека есть одна родина, и, куда бы ни забросила его судьба, он не смеет забывать свой край, свой город.
В комнате Алексея сидело и стояло человек двадцать, и первое, что услышал Самгин, был голос Кутузова, глухой, осипший голос, но — его. Из-за спин и голов людей Клим не видел его, но четко представил тяжеловатую фигуру, широкое упрямое лицо с насмешливыми глазами, толстый локоть левой руки, лежащей на столе, и уверенно командующие жесты правой. Прозвучал грубый голос Пояркова: — К порядку, товарищи! Но это не укрощало людей, и хотя Самгин был очень подавлен, но все же отметил, что кричат ожесточеннее, чем всегда на собраниях. Он расстегнул пальто, зачем-то снял очки и, сунув их в карман, начал громко выкрикивать: — Сейчас, на Арбатской площади… — Начал он с уверенностью, что будет говорить долго, заставит всех замолчать и скажет нечто потрясающее, но выкрикнул десятка три слов, и голоса у него не хватило, последнее слово он произнес визгливо и тотчас же услышал свирепый возглас Пояркова: — Прошу прекратить истерику! Какой там, к черту, дьякон? Здесь не панихиды служат. К порядку! Клим почувствовал, что у него темнеет в глазах, подгибаются ноги. Затем он очутился в углу маленькой комнаты, — перед ним стоял Гогин, держа в одной руке стакан, а другой прикладывая к лицу его очень холодное и мокрое полотенце: — Что это с вами? У вас кровь из носа идет. Нате-ка, выпейте… О каком это дьяконе вы кричали? Ледяная вода, разбавленная чем-то кислым, освежила Клима, несколькими словами он напомнил Алексею, кто такой Дьякон. Гм… Не церемонятся. Вчера сестренка попала — поколотили ее. Присев на диван, он снова заговорил быстро и деловито: — Ну, как вы? Домой идете? Послушайте-ка, там, в ваших краях, баррикады есть и около них должен быть товарищ Яков, эдакий… Гогин щелкнул пальцами, сморщил лицо. Так вот ему записочка. Вы ее в мундштук папиросы спрячьте, а папиросу, закурив, погасите. В случае, если что-нибудь эдакое, — ну, схватят, например, — так вы мундштук откусите и жуйте. Не надо, чтоб записочка попала в чужие руки, — понятно? Ну вот! Пожав руку Самгина, он исчез. Самгин вышел на крыльцо, оглянулся, прислушался, — пустынно и тихо, только где-то во дворе колют дрова. День уже догорал, в небе расположились полосы красных облаков, точно гигантская лестница от горизонта к зениту. Это напоминало безлюдную площадь и фигуру Дьякона, в красных лохмотьях крови на мостовой вокруг него. Шел Самгин осторожно, как весною ходят по хрупкому льду реки, посматривая искоса на запертые двери, ворота, на маленькие, онемевшие церкви. Москва стала очень молчалива, бульвары и улицы короче. Думалось о том, что в городе живет свыше миллиона людей, из них — шестьсот тысяч мужчин, расположено несколько полков солдат, а рабочих, кажется, менее ста тысяч, вооружено из них, говорят, не больше пятисот. И эти пять сотен держат весь город в страхе. Горестно думалось о том, что Клим Самгин, человек, которому ничего не нужно, который никому не сделал зла, быстро идет по улице и знает, что его могут убить. В любую минуту. Безнаказанно… «…Рабочие опустили руки, и — жизнь остановилась. Да, силой, двигающей жизнью, является сила рабочих… В Петербурге часть студентов и еще какие-то люди работают на почте, заменяя бастующих…» Эти мысли вызывали у Самгина все более жуткое сознание бессилия государственной власти и тягостное ощущение личной беззащитности. Он шел все быстрей, стремясь обогнать сумерки. Я знаю, что времена Гедеона — прошли и триста воинов не сокрушат Иерихон капитализма». Библейский пример еще раз напомнил ему Авраамово жертвоприношение. Вот почему я не могу решительно встать рядом с теми, кто приносит жертву». Ему показалось, что, наконец, он объяснил себе свое поведение, и он пожалел, что эта мысль не пришла к нему утром, когда был Макаров. Человек молча посторонился и дважды громко свистнул в пальцы. Над баррикадой воздух был красноват и струился, как марево, — ноздри щекотал запах дыма. По ту сторону баррикады, перед небольшим костром, сидел на ящике товарищ Яков и отчетливо говорил: — Значит, рабочие наши задачи такие: уничтожить самодержавие — раз! Немедленно освободить всех товарищей из тюрем, из ссылки — два! Организовать свое рабочее правительство — три! Слушало Якова человек семь, среди них — двое студентов, Лаврушка и толстолицый Вася, — он слушал нахмуря брови, прищурив глаза и опустив нижнюю губу, так что видны были сжатые зубы. Самгин вышел на свет костра, протянул ему папиросу. Яков долго и осторожно раскручивал мундштук, записку; долго читал ее, наклонясь к огню, потом, бросив бумажку в огонь, сказал: — Так. Сунув руки в теплый воздух и потирая их, хотя они не озябли, Самгин спросил: — А не боитесь, что по огню стрелять начнут? Вмешался Лаврушка, — он сказал с гордостью: — Их сегодня, на Каланчевской, разогнали, как собак… Присев на выступ баррикады, Самгин рассказал о том, что он видел, о Дьяконе, упомянул фамилию Дунаева. И, выслушав описание Клима, улыбаясь, кивнул головою: — Этот самый! Он у нас в Чите действовал. Снова дважды прозвучал негромкий свист. Явились двое: человек в папахе, — его звали Калитин, — и с ним какой-то усатый, в охотничьих сапогах и коротком полушубке; он сказал негромко, виновато: — Ушел. А вы, товарищ Бурундуков и Миша, будете там. Нуте-с, я — в обход. Панфилов и Трепачев — со мной. Возьмите маузера — винтовок не надо! Студент Панфилов передал винтовку Калитину, — тот взял ее, говоря: — Винтовочка, рабочий посошок! Самгин пошел домой, — хотелось есть до колик в желудке. В кухне на столе горела дешевая, жестяная лампа, у стола сидел медник, против него — повар, на полу у печи кто-то спал, в комнате Анфимьевны звучали сдержанно два или три голоса. Медник говорил быстрой скороговоркой, сердито, двигая руками по столу: — У меня, чучело, медаль да Георгий, а я… — Дурак, — придушенным голосом сказал повар. Обычно он, даже пьяный, почтительно кланялся, видя Самгина, но на этот раз — не пошевелился, только уставил на него белые, кошмарно вытаращенные глаза. Лампа, плохо освещая просторную кухню, искажала формы вещей: медная посуда на полках приобрела сходство с оружием, а белая масса плиты — точно намогильный памятник. В мутном пузыре света старики сидели так, что их разделял только угол стола. Ногти у медника были зеленоватые, да и весь он казался насквозь пропитанным окисью меди. Повар, в пальто, застегнутом до подбородка, сидел не по-стариковски прямо и гордо; напялив шапку на колено, он прижимал ее рукой, а другою дергал свои реденькие усы. Вскочив на ноги, медник закричал, оскаливая черные обломки зубов: — Пристрелить тебя — вот тебе расчет! Понимаете, — подскочил он к Самгину, — душегуба защищает, царя! Имеет, дескать, права — душить, а? Так я ему… я его… — Пошел вон! Самгин молчал, наблюдая стариков. Он хорошо видел комическую сторону сцены, но видел, чувствовал и нечто другое, подавлявшее его. Старики были одного роста, оба — тощие, высушенные долголетним трудом. Медник дышал с таким хрипом, точно у него вся кожа скрипела. Маленькое, всегда красное лицо повара окрашено в темный, землистый цвет, — его искажали судороги, глаза смотрели безумно, а прищуренные глаза медника изливали ненависть; он стоял против повара, прижав кулак к сердцу, и, казалось, готовился бить повара. Самгин встал между ними, говоря как только мог внушительно: — Прошу прекратить ссору. Вы, Егор, расчет получите. Сегодня же. Где Анфимьевна? Повар отвернулся от него, сел и, подняв с пола шапку, хлопнув ею по колену, надел на голову. Медник угрюмо ответил: — Анфимьевна барыне вещи повезла на салазках. Самовар вам приготовлен. И — пища. Что-нибудь в этом роде, о глубине…» Он стоял среди комнаты, глядя, как из самовара вырывается пар, окутывая чайник на конфорке, на неподвижный огонь лампы, на одинокий стакан и две тарелки, покрытые салфеткой, — стоял, пропуская мимо себя события и людей этого дня и ожидая от разума какого-нибудь решения, объяснения. Крайне трудно было уложить все испытанное сегодня в ту или иную систему фраз. Очень хотелось есть, но не хотелось сдвинуться с места. В кухне булькал голос медника, затем послышались мягкие шаги, и, остановясь в двери, медник сказал: — Вы, товарищ Самгин, не рассчитывайте его. Куда он денется? В такие дни — где стряпают? Стряпать — нечего. Конечно, изувер и даже — идиот, однако — рабочий человек… — Это он вас просил сказать мне? Он — издохнет, а не сдаст. Я с ним бьюсь сколько времени! Нет, это — медь, ее не пережуешь! Валенки медника, зашаркав по полу, исчезли, Самгин, осторожно подняв голову, взглянул на его изогнутую спину. Потом он ел холодную, безвкусную телятину, пил перепаренный, горьковатый чай и старался вспомнить слова летописца Пимена: «Недаром… свидетелем господь меня поставил» — и не мог вспомнить: свидетелем чего? Как там сказано? Сходить в кабинет за книгой мешала лень, вызванная усталостью, теплом и необыкновенной тишиной; она как будто всасывалась во все поры тела и сегодня была доступна не только слуху, но и вкусу — терпкая, горьковатая. Он долго сидел в этой тишине, сидел неподвижно, опасаясь спугнуть дремоту разума, осторожно наблюдая, как погружаются в нее все впечатления дня; она тихонько покрывала день, как покрывает снег вспаханное поле, кочковатую дорогу. Но два полуумных старика мешали работе ее. Самгин, взяв лампу, пошел в спальню и, раздеваясь, подумал, что он создан для холостой жизни, а его связь с Варварой — ошибка, неприятнейший случай. Я много и отлично вижу. Но — плохо формирую, у меня мало слов. Кто это сказал: «Дикари и художники мыслят образами»? Вот бы написать этих стариков…» Старики беспокоили. Самгин пошел в кабинет, взял на ощупь книгу, воротился, лег. Оказалось, он ошибся, книга — не Пушкин, а «История Наполеона». Он стал рассматривать рисунки Ораса Берне, но перед глазами стояли, ругаясь, два старика. Его разбудили дергающие звуки выстрелов где-то до того близко, что на каждый выстрел стекла окон отзывались противненькой, ноющей дрожью, и эта дрожь отдавалась в коже спины, в ногах Самгина. Он вскочил, схватил брюки, подбежал к ледяному окну, — на улице в косых лучах утреннего солнца прыгали какие-то серые фигуры. Он тоже запрыгал на одной ноге, стараясь сунуть другую в испуганные брюки, они вырывались из рук, а за окном щелкало и трещало. Сквозь ледяной узор на окне видно было, что на мостовой лежали, вытянув ружья, четверо, похожие на огромных стерлядей. Сзади одного из них стрелял, с колена, пятый, и после каждого выстрела штыки ружей подпрыгивали, как будто нюхали воздух и следили, куда летит пуля. Самгин в одной штанине бросился к постели, выхватил из ночного столика браунинг, но, бросив его на постель, надел брюки, туфли, пиджак и снова подбежал к окну; солдат, стрелявший с колена, переваливаясь с бока на бок, катился по мостовой на панель, тот, что был впереди его, — исчез, а трое все еще лежали, стреляя. Самгин хорошо слышал, что слева стреляют более часто и внушительно, чем справа, от баррикады. Здесь, на воздухе, выстрелы трещали громко, и после каждого хотелось тряхнуть головой, чтобы выбросить из уха сухой, надсадный звук. Было слышно и визгливое нытье летящих пуль. Самгин оглянулся назад — двери сарая были открыты, задняя его стена разобрана; пред широкой дырою на фоне голубоватого неба стояло голое дерево, — в сарае никого не было. Самгина тоже выбросило на улицу, точно он был веревкой привязан к дворнику. Он видел, как Николай, размахнувшись ломом, бросил его под ноги ближайшего солдата, очутился рядом с ним и, схватив ружье, заорал: — Отдай, сукин сын! Самгину показалось, что Николай приподнял солдата от земли и стряхнул его с ружья, а когда солдат повернулся к нему спиною, он, ударив его прикладом, опрокинул, крича: — Пули давай! Солдат упал вниз лицом, повернулся на бок и стал судорожно щупать свой живот.
В нее надо набить всякой дряни. Лаврушка, беги сюда! Клим сообразил, что командует медник, — он лудил кастрюли, самовары и дважды являлся жаловаться на Анфимьевну, которая обсчитывала его. Он — тощий, костлявый, с кусочками черных зубов во рту под седыми усами. Болтлив и глуп. А Лаврушка — его ученик и приемыш. Он жил на побегушках у акушерки, квартировавшей раньше в доме Варвары. Озорной мальчишка. Любил петь: «Что ты, суженец, не весел». А надо было петь — сундженец, сундженский казак. Закурив папиросу, отдаваясь во власть автоматических мелких мыслей, Самгин слышал: — И стрелять будешь, дед? Меня вот в бочку сунуть, тогда пуля бочку не пробьет. Медник неприятно напомнил старого каменщика, который подбадривал силача Мишу или Митю ломать стену. По другой стороне улицы прошли двое — студент и еще кто-то; студент довольно громко говорил: — Вы, товарищ Яков, напрасно гуляете один, без охраны. Шум работы приостановился; было видно, что строители баррикады сбились в тесную кучу, и затем, в тишине, раздался голос Пояркова: — Окажетесь в ловушке. На случай отступления надо иметь сквозные хода дворами. Разберите заборы… — Правильно, — крикнул медник. Самгин чувствовал, что у него мерзнут ноги и надо идти домой, но хотелось слышать, что еще скажет Поярков. Тоже, в своем роде, Кропоткины и Толстые…» Это уподобление так смутило его, что он даже кашлянул, точно поперхнувшись пылью, но затем вспомнил еще старика — историка Козлова. Он понимал, что на его глазах идея революции воплощается в реальные формы, что, может быть, завтра же, под окнами его комнаты, люди начнут убивать друг друга, но он все-таки не хотел верить в это, не мог допустить этого. Разум его упрямо цеплялся за незначительное, смешное, за все, что придавало ночной работе на смерть характер спектакля любителей драматического искусства. Сравнение показалось ему очень метким и даже несколько ободрило его. Он знал, как делают революции, читал об этом. Происходившее не напоминало прочитанного о революциях в Париже, Дрездене. Здесь люди играючи отгораживаются от чего-то, чего, вероятно, не будет. А если будет — придут солдаты, полсотни солдат, и расшвыряют всю эту детскую постройку. В таких полугневных, полупрезрительных мыслях Самгин подошел, заглянул во двор, — дверь сарая над погребом тоже была открыта, перед нею стояла, точно колокол, Анфимьевна с фонарем в руке и говорила: — Диван — берите, и матрац — можно, а кадки — не дам! Сундук тоже можно, он железом обит. Самгин зачем-то снял шапку, подошел к домоправительнице и спросил: — Что это вы делаете? Спросил он не так строго, как хотелось; Анфимьевна, подняв фонарь, осветила лицо его, говоря: — Выбираем ненужное, — на баррикаду нашу, — сказала она просто, как о деле обычном, житейском, и, отвернувшись, прибавила с упреком: — Вам бы, одному-то, не гулять, Варюша беспокоится… В сарае, в груде отжившего домашнего хлама, возился дворник Николай, молчаливый, трезвый человек, и с ним еще кто-то чужой. Анфимьевна — типичный идеальный «человек для других», которым он восхищался, — тоже помогает строить баррикаду из вещей, отработавших, так же, как она, свой век, — в этом Самгин не мог не почувствовать что-то очень трогательное, немножко смешное и как бы примирявшее с необходимостью баррикады, — примирявшее, может быть, только потому, что он очень устал. Но, раздеваясь, подумал: «Все-таки это — какая-то беллетристика, а не история! Златовратский, Омулевский… «Золотые сердца». Сентиментальная чепуха». Жена, с компрессом на лбу, сидя у стола в своей комнате, писала. По тому, как она, швырнув на стол ручку, поднялась со стула, он понял, что сейчас вспыхнет ссора, и насмешливо спросил: — Это ты разрешила Анфимьевне строить нашу баррикаду? Варвара, одной рукой держась за голову и размахивая другой, подошла вплотную к нему и заговорила шипящими словами: — Она от старости сошла с ума, а ты чего хочешь, чего? Она, видимо, много плакала, веки у нее опухли, белки покраснели, подбородок дрожал, рука дергала блузку на груди; сорвав с головы компресс, она размахивала им, как бы желая, но не решаясь хлестнуть Самгина по лицу. Ты не сделаешь карьеру, потому что бездарен и… и… Она взвизгивала все более пронзительно. Самгин, не сказав ни слова, круто повернулся спиною к ней и ушел в кабинет, заперев за собою дверь. Зажигая свечу на столе, он взвешивал, насколько тяжело оскорбил его бешеный натиск Варвары. Сел к столу и, крепко растирая щеки ладонями, думал: «Обезумела от страха, мещанка». Думалось трезво и даже удовлетворенно, — видеть такой жалкой эту давно чужую женщину было почти приятно. И приятно было слышать ее истерический визг, — он проникал сквозь дверь. О том, чтоб разорвать связь с Варварой, Самгин никогда не думал серьезно; теперь ему казалось, что истлевшая эта связь лопнула. Он спросил себя, как это оформить: переехать завтра же в гостиницу? Но — все и всюду бастуют… На дворе, на улице шумели, таскали тяжести. Это — не мешало. Самгин, усмехаясь, подумал, что, наверное, тысячи Варвар с ужасом слушают такой шум, — тысячи, на разных улицах Москвы, в больших и маленьких уютных гнездах. Вспомнились слова Макарова о не тяжелом, но пагубном владычестве женщин. С меня довольно одной комнаты. Я — сыт сам собою и не нуждаюсь в людях, в приемах, в болтовне о книгах, театре. И я достаточно много видел всякой бессмыслицы, у меня есть право не обращать внимания на нее. Уеду в провинцию…» Он чувствовал, что эти мысли отрезвляют и успокаивают его. Сцена с женою как будто определила не только отношения с нею, а и еще нечто, более важное. На дворе грохнуло, точно ящик упал и разбился, Самгин вздрогнул, и в то же время в дверь кабинета дробно застучала Варвара, глухо говоря: — Отопри! Я — не могу одна, я боюсь! Ты слышишь? Варвара замолчала, потом снова стукнула в дверь. Думает, на Волхонке-то спокойнее… С этого дня время, перегруженное невероятными событиями, приобрело для Самгина скорость, которая напомнила ему гимназические уроки физики: все, и мелкое и крупное, мчалось одинаково быстро, как падали разновесные тяжести в пространстве, из которого выкачан воздух. Казалось, что движение событий с каждым днем усиливается и все они куда-то стремительно летят, оставляя в памяти только свистящие и как бы светящиеся соединения слов, только фразы, краткие, как заголовки газетных статей. Газеты кричали оглушительно, дерзко свистели сатирические журналы, кричали продавцы их, кричал обыватель — и каждый день озаглавливал себя: «Восстание матросов» — возглашал один, а следующий торжественно объявлял: «Борьба за восьмичасовой рабочий день». Раньше чем Самгин успевал объединить и осмыслить эти два факта, он уже слышал: «Петербургским Советом рабочих депутатов борьба за восьмичасовой день прекращена, объявлена забастовка протеста против казни кронштадтских матросов, восстал Черноморский флот». И ежедневно кто-нибудь с чувством ужаса или удовольствия кричал о разгромах крестьянством помещичьих хозяйств. Ночами перед Самгиным развертывалась картина зимней, пуховой земли, сплошь раскрашенной по белому огромными кострами пожаров; огненные вихри вырывались точно из глубины земной, и всюду, по ослепительно белым полям, от вулкана к вулкану двигались, яростно шумя, потоки черной лавы — толпы восставших крестьян. Самгин был уверен, что эта фантастическая и мрачная, но красивая картина возникла пред ним сама собою, почти не потребовав усилий его воображения, и что она независима от картины, которую подсказал ему Дьякон три года тому назад. Эта картина говорит больше, другая сила рисует ее огненной кистью, — не та сила восставшего мужика, о которой ежедневно пишут газеты, явно — любуясь ею, а тайно, наверное, боясь. Нет, это действует стихия сверхчеловеческая: заразив людей безумием разрушения, она уже издевается над ними. Порою Самгин чувствовал, что он живет накануне открытия новой, своей историко-философской истины, которая пересоздаст его, твердо поставит над действительностью и вне всех старых, книжных истин. Ему постоянно мешали домыслить, дочувствовать себя и свое до конца. Всегда тот или другой человек забегал вперед, формулировал настроение Самгина своими словами. Либеральный профессор писал на страницах влиятельной газеты: «Люди с каждым днем становятся все менее значительными перед силою возбужденной ими стихии, и уже многие не понимают, что не они — руководят событиями, а события влекут их за собою». Прочитав эти слова, Самгин огорчился, — это он должен бы так сказать. И, довольствуясь тем, что смысл этих слов укрепил его настроение, он постарался забыть их, что и удалось ему так же легко, как легко забывается потеря мелкой монеты. Смущал его Кумов, человек, которого он привык считать бездарным и более искренно блаженненьким, чем хитрый, честолюбивый Диомидов. Кумов заходил часто, но на вопросы: где он был, что видел? Ужасно много! Но — все не то, знаете, не о том они говорят! Он весь как-то развинченно мотался, кивал головой, болтал руками, сожалительно чмокал и, остановясь вдруг среди комнаты, одеревенев, глядел в пол — говорил глуховатым, бесцветным голосом: — Все — программы, спор о программах, а надобно искать пути к последней свободе. Надо спасать себя от разрушающих влияний бытия, погружаться в глубину космического разума, устроителя вселенной. Бог или дьявол — этот разум, я — не решаю; но я чувствую, что он — не число, не вес и мера, нет, нет! Я знаю, что только в макрокосме человек обретет действительную ценность своего «я», а не в микрокосме, не среди вещей, явлений, условий, которые он сам создал и создает… Эта философия казалась Климу очень туманной, косноязычной, неприятной. Но и в ней было что-то, совпадающее с его настроением. Он слушал Кумова молча, лишь изредка ставя краткие вопросы, и еще более раздражался, убеждаясь, что слова этого развинченного человека чем-то совпадают с его мыслями. Это было почти унизительно. События, точно льдины во время ледохода, громоздясь друг на друга, не только требовали объяснения, но и заставляли Самгина принимать физическое участие в ходе их. Был целый ряд причин, которыми Самгин объяснял себе неизбежность этого участия в суматохе дней, и не было воли, не было смелости встать в стороне от суматохи. Он сам понимал, что мотивы его поведения не настолько солидны, чтоб примирить противоречие его настроения и поведения. Он доказал себе, что рисковать собою бескорыстно, удовлетворяя только свое любопытство, — это не всякому доступно. Но он принужден был доказать это после того, как почувствовал неловкость перед хлопотливой Анфимьевной и защитниками баррикады, которых она приютила в кухне, так же, как это сделали и еще некоторые обыватели улицы. Неловко было сидеть дома, поглядывая в окна на баррикаду; обыватели привыкли к ней, помогали обкладывать ее снегом, поливать водой. Вообще действительность настойчиво, бесцеремонно требовала участия в ее делах. Послом действительности к нему чаще других являлась Любаша Сомова, всегда окрыленная радостями. В легонькой потрепанной шубке на беличьем меху, окутанная рваной шалью, она вкатывалась, точно большой кусок ваты; красные от холода щеки ее раздувались. Только, пожалуйста, в университет поспей до четырех часов. Сунув ему бумажки, она завязала шаль на животе еще более туго, рассказывая: — Какие люди явились, Клим! Помнишь Дунаева? Ах… «Дурочка», — снисходительно думал Самгин. Через несколько дней он встретил ее на улице. Любаша сидела в санях захудалого извозчика, — сани были нагружены связками газет, разноцветных брошюр; привстав, держась за плечо извозчика, Сомова закричала: — Петербургский Совет ликвидировали! Но, уступая «дурочке», он шел, отыскивал разных людей, передавал им какие-то пакеты, а когда пытался дать себе отчет, зачем он делает все это, — ему казалось, что, исполняя именно Любашины поручения, он особенно убеждается в несерьезности всего, что делают ее товарищи. Часто видел Алексея Гогина. Утратив щеголеватую внешность, похудевший, Гогин все-таки оставался похожим на чиновника из банка и все так же балагурил. Мы туда уже послали человека. Ну, ладно! Пояркова искать вам не надо, а поезжайте вы… — Он сообщал адрес, и через некоторое время Самгин сидел в доме Российского страхового общества, против манежа, в квартире, где, почему-то, воздух был пропитан запахом керосина. На письменном столе лежал бикфордов шнур, в соседней комнате носатый брюнет рассказывал каким-то кавказцам о японской шимозе, а человек с красивым, но неподвижным лицом, похожий на расстриженного попа, прочитав записку Гогина, командовал: — Поезжайте на Самотеку… Спросите товарища Черта. Самгин шел к товарищу Черту, мысленно усмехаясь: «Черт! Играют, как дети». На Самотеке молодой человек, рябоватый, веселый, спрашивал его: — А гантели где? Что же я — из папиросных коробок буду делать бомбы? Самгин уходил, еще более убежденный в том, что не могут быть долговечны, не могут изменить ход истории события, которые создаются десятками таких единиц. Он видел, что какие-то разношерстные люди строят баррикады, которые, очевидно, никому не мешают, потому что никто не пытается разрушать их, видел, что обыватель освоился с баррикадами, уже привык ловко обходить их; он знал, что рабочие Москвы вооружаются, слышал, что были случаи столкновений рабочих и солдат, но он не верил в это и солдат на улице не встречал, так же как не встречал полицейских. Казалось, что обыватели Москвы предоставлены на волю судьбы, но это их не беспокоит, — наоборот, они даже стали веселей и смелей. Какая-то сила вытолкнула из домов на улицу разнообразнейших людей, — они двигались не по-московски быстро, бойко, останавливались, собирались группами, кого-то слушали, спорили, аплодировали, гуляли по бульварам, и можно было думать, что они ждут праздника. Самгин смотрел на них, хмурился, думал о легкомыслии людей и о наивности тех, кто пытался внушить им разумное отношение к жизни. По ночам пред ним опять вставала картина белой земли в красных пятнах пожаров, черные потоки крестьян. Кости на лице его, казалось, готовились прорвать серую кожу. Говорил он, как всегда, угрюмо, грубовато, но глаза его смотрели мягче и как-то особенно пристально; Самгин объяснил это тем, что глаза глубоко ушли в глазницы, а брови, раньше всегда нахмуренные, — приподняты, выпрямились. Во всем, что он сказал, Самгина задело только словечко «мы». Кто это — мы? На вопрос Клима, где он работает, — Поярков, как будто удивленно, ответил: — В революции… то есть — в Совете! Из ссылки я ушел, загнали меня черт знает куда!
Негромкие голоса доносились отчетливо и если
И эта неумелость сыграла с ним плохую шутку. Как видно по картинке, он ударил себя по лицу, да так сильно, что аж искры полетели. Эта картинка учит нас тому, что в любом деле надо быть предельно осторожным и не стоит браться, если не имеешь абсолютно никакого опыта, лучше спросить у кого-то кто старше, мудрее или просто лучше разбирается. Любое дело нужно делать с умом, даже самое простое.
Абрамов 4.
За день камни нагреваются и когда скроется солнце за облаками или налетит свежий ветер на этих валунах накупавшись до «гусиной кожи» мы любили греться. Титов 5. Уже светало и когда волчиха пробиралась к себе густым осинником то было видно отчетливо каждую осинку и уже просыпались тетерева и часто вспархивали красивые петухи обеспокоенные неосторожными прыжками и лаем щенка. Чехов 6.
У человека есть одна родина и куда бы ни забросила его судьба он не смеет забывать свой край свой город. Парнов Упражнение 44. Спишите, вставьте пропущенные буквы, недостающие знаки препинания, раскройте скобки. Тоненькая стройная похожая на пятнадцатилетнюю девочку.
Конечно она очень ценила красивые вещи и понимала в них толк. Чуковскому Упражнение 45. Проверьте себя! На месте каких цифр в предложениях должны быть запятые?
Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег 1 и заложены 2 и уже солнце скрылось до половины 3 и вчерашний мороз покрывал звездами лужи у перевоза 4 а Пьер и Андрей 5 к удивлению лакеев 6 кучеров 7 и перевозчиков 8 еще стояли на пароме 9 и говорили. Через пару часов 1 когда стало уже совсем жарко 2 и толчея в порту замерла 3 они выбрались за городскую черту 4 и поднялись на холм 5 с которого видна гавань. Он не знал 1 куда они направляются 2 и почему оказались именно здесь 3 однако 4 следовал за ней 5 и не задал ни единого вопроса. Пересекая и ручьи 1 и речки 2 он некоторое время бежал по воде 3 и 4 хватая ее на бегу горстями 5 пил 6 хотя можно было бы набрать во фляжку 7 и 8 так и не утолив жажды 9 снова выскакивал на берег.
С вершин деревьев валятся на землю последние сухие листья 1 и по лесу нельзя ступить 2 так как и листья 3 и трава хрустят под ногами 4 и далеко предупреждают всех лесных обитателей об опасности. Ответы сверьте на стр. Упражнение 46. Спишите, расставляя недостающие знаки препинания.
Ветер все крепчал и казалось хотел загнать космонавтов обратно на корабль. Булычев 2. Можно было подумать что ему до зарезу нужно было кому-то позвонить и он то решается то вновь начинает колебаться.
Укажите цифру -ы , на месте которой -ых пишется одна буква Н. Ра 1 ие стихи Д. Веневитинова насыще 2 ы отзвуками обществе 3 ого подъёма, характеризуются гражданской направле 4 остью. Расставьте знаки препинания. Укажите два предложения, в которых нужно поставить ОДНУ запятую.
Запишите номера этих предложений. Ломоносова стало определяющим как для русского классицизма так и для всей последующей русской литературы. Расставьте знаки препинания: укажите все цифры, на месте которых в предложении должны стоять запятые. Блок разделил свою поэзию на три тома 1 выстроенных как эстетическое и идейное единство 2 выражая таким образом мысль о трудном пути лирического героя, о страданиях 3 выпавших на его долю 4 и 5 вставших перед ним 6 соблазнах. Расставьте знаки препинания: укажите цифру -ы , на месте которой -ых в предложении должна -ы стоять запятая -ые.
Без матери не было бы ни тепла ни радости ни жизни. Миновали столетия и под натиском варваров пала когда-то могучая и непобедимая Римская империя. Человек велик и прекрасен и полон стремлений. Художники и скульпторы объединились и создали свою ассоциацию. Алексей 1 возмущённый несправедливым замечанием 2 быстро вышел из комнаты начальника 3 и 4 ни на кого не смотря 5 направился к выходу. Водителю троллейбуса 1 к счастью 2 удалось 3 всё-таки 4 накинуть на провод соскользнувшую дугу, и пассажиры облегчённо вздохнули.
Негромкие голоса доносились отчетливо и если?
2. Негромкие голоса доносились отчетливо, и если раньше волчонок слышал в человеческой речи только яркие интонации, то сейчас начал различать отдельные слова и оттенки чувств.3. В доме, к моему немалому удивлению, было тихо, и если бы не яркий огонь в окошке. 1. Негромкие голоса доносились отчётливо, и если раньше волчонок слышал в человеческой речи только яркие интонации, то сейчас начал различать отдельные слова и оттенки чувств. 2. Негромкие голоса доносились отчетливо, и если раньше волчонок слышал в человеческой речи только яркие интонации, то сейчас начал различать отдельные слова и оттенки чувств. ЗАДАНИЕ 20 Расставьте знаки препинания: укажите все цифры, на месте которых в предложении должны стоять запятые. Негромкие голоса доносились отчётливо (1) и (2) если раньше щенок слышал в человеческой речи только яркие интонации (3). Тегиегэ задание 20 русский язык 2022, негромкие голоса доносились отчетливо и если егэ.
Контрольно-измерительные материалы для промежуточная аттестация по русскому языку 11 класс
Крепкий человек был Гуляев, и когда он вернулся на Урал, то за ним тянулась блестящая слава миллионера, которому доступно всё. Минуты ожидания тянулись мучительно долго, и, когда стрелки подобрались к восьми, Сергееву уже казалось, что он провёл на этой скамейке целую вечность. На закате пошёл дождь, который сразу развеял накопившуюся в воздухе духоту, и, в то время как он гулко и однообразно шумел по саду, вокруг дома в незакрытые окна в зале тянуло сладкой свежестью мокрой зелени. На каменной террасе одного из самых красивых зданий города находились двое, и, пока тени неуклонно удлинялись, они смотрели, как в окнах верхних этажей зажигалось ослепительное солнце. Негромкие голоса доносились отчётливо, и если раньше волчонок слышал в человеческой речи только яркие интонации, то сейчас начал отличать отдельные слова и оттенки чувств. После замечаний инструктора ребята зашагали быстрее, и, когда стало смеркаться, до места ночлега оставалось всего три километра.
Эта картинка учит нас тому, что в любом деле надо быть предельно осторожным и не стоит браться, если не имеешь абсолютно никакого опыта, лучше спросить у кого-то кто старше, мудрее или просто лучше разбирается. Любое дело нужно делать с умом, даже самое простое. И не стоит бояться спросить о ведь все мы когда-то не умели выполнять даже самые простые и казалось бы базовые вещи. Если не можете что-то сделать, доверьтесь профессионалу, спросите его совета.
Такие голоса могли исходить от музыкальных инструментов, заполняя пространство нежными нотами и аккордами. Или же это могли быть шепотом произнесенные слова, которые обладали особым значением и силой. Слушая эти негромкие голоса, человек мог погрузиться в свои размышления или позволить им вести себя за руку к местам далеким и неизведанным. Они призывали к медитации, к присутствию в моменте и к созерцанию прекрасного вокруг. Негромкие голоса имели уникальную способность проникать сквозь шум и суету, достигая самых глубинных уголков души.
Листовые по членам предложения. Составить и записать предложение с однородными члена. Союз и соединяет грамматические основы. Гдз по русскому языку 5 класс сложные предложения. Предложение с двумя грамматисескими основами Соединённые союзом и. Интересное о русском языке. Два предложения со словами ходить. Ответ на предложение. Гражданская война и расказачивание. Противники Советской власти в гражданской войне. Расказачивание в годы гражданской. Террор Большевиков в гражданской войне. Байден на трапе самолета. Падение Джо Байдена на трапе самолета. Джо Байден падает на трапе. Джо Байден самолет. Текст песни. Не отрекаются любя текст песни. Стих не отрекаются любя текст. Отрекаются любя стихи. Ты понимаешь я скучаю. Если человек не скучает по тебе. Никто так и не узнал меня. Я скучаю по общению. Линда Лапиньш 2020. Линда Лапиньш в сериале игра на выживание. Игра на выживание 2020 Линда Лапиньш. Игра на выживание 2020 Вика. Высота ступеней лестницы в частном. Где ты взял эту книгу?. Переписать текст. Текст произведения. Резко постарело лицо. Скандалы шоу бизнеса. Фото поврежденное знаменитости. Cambro m. Тележка bc340kd 480. Массажное кресло JB-k002. Микроволновка Панасоник nn-sd366w. Текст из книги. Спишите текст вставляя пропущенные буквы и раскрывая скобки. Списывание текста вставляя пропущенные буквы. Текст большой из книги. Нос картошкой хрен гармошкой стих. Как то ночью за стеной что то громко хлопнуло это баба надувная. Вот раньше были мужики нос с горбинкой. Вот раньше были мужики нос с горбинкой стих. Спишите предложения вставляя недостающие знаки препинания. Спиши предложения объясни постановку знаков препинания. Спишите предложения парами. Предложения после текстовые. Я ненавижу в людях ложь стихотворение текст. Ненавижу стихи. Стихотворение ненавижу. Стихи текст. Мы расположились на берегу небольшой речонки. Мы расположились на берегу небольшой речонки решив сначала. Диктант мы расположились на берегу небольшой речонки. Гдз по русскому. Гдз по род русскому языку 5 класс. Гдз по русскому языку карточка. Морфологический и синтаксический разбор. Разборы слов и предложений. Разбор предложения по составу. Разбор предложения по составу подчеркивание. Маленькое сочинение на тему гроза летом. Описание грозы. Текст гроза. Гроза описание явления. На поле танки грохотали слова. Над полем танки грохотали слова. Текст песни на поле танки грохотали. Полетанки грохатли. Прочитайте озаглавьте текст спишите. Спишите обозначая изучаемую орфограмму. Прочитайте озаглавьте текст спишите его раскрывая скобки. Скобках русского языка 5 класс. У человека есть две любимые игрушки. Среди друзей прокручивая список.