After his defeat to Hashirama, Madara under takes a project that will change the shinobi world and all of creation. Ведь Хаширама и Мадара можно сказать росли в одинаковых условиях. Наруто Аниме Серия #наруто #аниме Отрывка Отрывок Мадара Хаширама Тобирама Саске Аниме новый Новый аниме Серия аниме Анимешка AMV ANIME.
НАРУТО СЕНСЕЙ МАДАРЫ И ХАШИРАМЫ I АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ СЮЖЕТ НАРУТО I НАРУТО АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ СЮЖЕТ
Теперь… о каком гении мы говорим здесь? Гений в смысле интеллекта или гений навыков? Могу ли я сказать, что Гай был бы гением, если бы смог открыть все внутренние врата, а Какаши — нет? Могу ли я сказать, что Наруто был бы гением, если бы он мог использовать идеальный режим мудреца, а Джирайя — нет? Все зависит от того, что вы определяете как «гений». Я приведу пример здесь. Минато разработал расенган, который всем известен, но на его разработку у него ушло 3 года. Наруто создал расенсюрикен примерно за 6 дней.
Значит, Наруто был бы гением, если бы смог побить рекорд Минато? Мы знаем, что Наруто не так умен, как Минато, но ему удалось разработать ниндзюцу, которого не смог Минато, был бы он тогда гением? Мадара проиграл Хашираме не потому, что они были гениями или кем-то в этом роде, а потому, что мокутон-дзюцу было чрезвычайно мощным.
Получился бы такой нестандартный хеппи-эенд: злодей победил, но каждый персонаж погружен в собственный иллюзорный мир, где всё хорошо. Не может каждый быть счастлив, не может каждая мечта исполниться. Кибо хочет стать хокаге — этого явно не будет. Цунаде хочет, чтоб её брат, возлюбленный и лучший друг были живы, а ещё один друг не стал чудовищем. Киллер Би мечтает, чтоб джинчурики объединились и разгромили Акацки, но из них девятерых шестеро мертвы, а Гаара больше не джинчурики. И так далее, и тому подобное. Можно было бы извлечь Десятихвостого из тела Мадары, и бывший джинчурики от этого умер бы. Но как и Обито не сразу — успел бы дать главным героям достойный бой напоследок. Так что появление Кагуи сюжетно необоснованно — Кишимото просто любой ценой хотел довести количество глав до красивого числа 700. Долгое время главным антагонистом считался Пейн, глава Акацак. Но оказалось, что им манипулировал Обито, который выполнял план Мадары, которым манипулировал Чёрный Зецу, который выполнял план Кагуи. Грёбанная злодейская матрёшка! Некоторые западные фанаты злорадствовали что Кагуя возродилась именно в теле мадары — дескать, так ему, сексисту, и надо. Позвольте побыть адвокатом Дьявола поправляю пенсне. Мадара никогда не стремился специально причинить зло женщинам, избить женщину. Он сражался со всеми, кто выступал против него, нее делая различий между оппонентами. Учтите также средневеково-феодальный менталитет, и тот факт, что в их мире упор делается на личную силу конкретно взятых шиноби. А как среди живых, так и среди воскрешенный бойцов бОльшую часть составляют мужики.
Ну и ладно, не велика потеря, если подумать. После этой миссии, мы с братом продолжили свои тренировки с Мангекё. Про пересадку глаз я Изуне рассказал и воспринял он это без особого энтузиазма. Но, в конце концов я, бессовестно давя на авторитет старшего брата, смог его убедить в своей правоте и он согласился попробовать. Вот только пересадку пришлось отложить на неопределенное время. Возникла непредвиденная проблема — в клане не было ирьернинов достаточной квалификации для пересадки глаз. Учихи, как выяснилось, не особо способны к медицинским техникам. Конечно, какое-то количество медиков были, да и все поголовно шиноби были сведущи в медицине. Но все навыки ограничивались знанием целебных порошков и зелий и способностью их приготовить. Те немногие, кто умел оперировать медчакрой, были не в состоянии провести настолько сложную операцию. Тут пригодились бы Сенджу — их всех кланов, медицина у них была наиболее развита. Пожалуй, только благодаря примеру Сенджу другие кланы, Учихи в том числе, начали обучать собственных ирьернинов. Но без опытных наставников каких-либо впечатляющих результатов не было. К счастью, эту проблему я уже придумал как решить. Пойманный шиноби Сенджу, как выяснилось в ходе допроса, имел довольно много знаний в области использования медчакры. Что не удивительно учитывая, что он был ирьенином. Еще один забавный факт о Сенджу — командирами отрядов у них, как правило становились именно ирьенины. Они почти всегда держались позади отряда и, как следствие, могли оценить всю обстановку и принять единственно правильное решение. Разумно, ничего не скажешь. Итак, в камере сейчас сидел условно опытный ирьенин опытнее всех наших, это точно , но не склонный к сотрудничеству. Ни пытки, ни другие методы не заставили шиноби пересмотреть вопрос верности клану. Но и с этим можно справиться. С самого первого применения, меня чрезмерно интересовало Цукуёми. За секунду реального времени в мире Цукуёми может пройти несколько месяцев, а то и лет. А может и больше! И при этом владелец Мангекё способен вызвать у жертвы любые чувства, эмоции и ощущения, вплоть до сильнейшей боли. И при этом тело жертвы не подвергается никакому физическому воздействию, то есть воздействие идет прямиком на мозг. А можно ли через Цукуёми влиять на подсознание жертвы? Можно ли "зомбировать" человека при помощи Цукуёми и заставить его служить себе? Это я и собирался выяснить. Тем более, что Мадара при помощи глаз смог подчинить не кого-нибудь, а Девятихвостого демона-лиса! А уж с каким-то человеком и подавно должен справиться. Первым подопытным не повезло стать какому-то конокраду-рецедивисту. Начать я решил с банальности — подчинение через боль. Правда, подопытный номер один мои ожидания не оправдал — стоило только начать, как он тут же поклялся служить мне верой и правдой всю жизнь и даже больше. Но клятву свою он не сдержал: элементарный приказ "отруби себе правую руку" он выполнять отказался. Так и запишем: боль и страх заставляет слабых подчиняться, но до определенного предела. Не узнал ничего, чего бы не знал и так. Следующим я опробовал более продвинутый способ: причинение подопытному сильной боли, прерываемое открытой и не очень пропагандой на тему "Как это хорошо, быть рабом Учихи Мадары". В общей сложности по такой программе подопытный провел в Цукуёми три месяца. А в реальности прошла всего секунда, обожаю эту технику. Вот только результат оказался удручающим — подопытный стал натуральным "зомби": пустой взгляд, тупое выполнение только самых примитивных команд, вроде "Встань", "Принеси" и так далее. Но одно радовало: команды других людей он полностью игнорировал. К сожалению, способ хоть и условно успешный, но результат меня совершенно не устраивает. Вряд ли ирьенин в таком состоянии сможет кого-то обучать. Но подопытный номер один своим примером доказал главное: "зомбирование" в принципе возможно, надо лишь найти метод. А это, как известно, вопрос практики. Вот только тренироваться на обычных людях бессмысленно — шиноби по умолчанию устойчивее. Значит, мне нужны пленные шиноби для практики. Пожалуй, подопытный номер один заслужил легкую смерть. За это время мое зрение ухудшилось вдвое, и тюрьма клана значительно опустела. Даже с отцом был сложный разговор, но я смог его убедить в том, что изучаю новые возможности Мангекё. И ведь не соврал. Вот только в клане моя репутация стала, мягко говоря, зловещей. Даже другие шиноби клана стали на меня смотреть с опаской, а заключенные и вовсе забивались в самый темный угол своих камер, стоило мне появиться в коридоре. Впрочем, не могу сказать, что меня это хоть сколько-нибудь беспокоило. Главное, что в своих исследованиях я значительно продвинулся. За четыре сеанса Цукуёми по полгода каждый, подопытные становились вполне послушными и верными слугами. Не до конца понимаю как, но я таки научился влиять на подсознание жертвы, находящейся в мире Цукуёми. Возможно, все объясняется те, что способность владеть Цукуёми повысилась из-за частоты применения. Несколько раз я даже смог проникнуть в внутренний мир самых слабых шиноби и это значительно облегчало процесс "зомбирования". Не смотря на новую способность подчинять себе людей, я не обольщался: по-настоящему сильного чунина или джонина таким не возьмешь. Особенно, если учитывать, что и слабого чунина я могу подчинить только как минимум за четыре применения в Цукуёми. То есть, для боя такая способность совершенно не годится. Но вот в спокойной обстановке есть где развернуться! В конце концов, я счел себя готовым для испытаний на шиноби Сенджу. Чтобы забрать его из тюрьмы, пришлось вынести настоящий бой с начальником этой самой тюрьмы. Он не желал отдавать еще одного шиноби в мои руки, аргументируя тем, что я и так слишком многих забрал. К счастью, стоило мне только пригрозить отцом, как начальник тюрьмы растерял весь свой боевой пыл и, скрипя зубами, выдал мне желаемого шиноби. Правда, так же он пообещал мне, что больше ни одного заключенного я не получу для своим "демонских" экспериментов. Да, страшно даже представить, что думают обо мне другие члены клана. Я ведь никого, даже брата, не ставлю в известность о своих экспериментах. Ладно, позже с плохой репутацией разберусь. Пленный Сенджу выдержал шесть сеансов Цукуёми. Оказался самым стойким из всех. Но седьмой раз он уже выдержать не смог. На всякий случай, я еще два раза пропустил Сенджу через Цукуёми. И только тогда я точно был уверен в результате. Воля Сенджу была сломлена, и теперь он не более, чем мой верный слуга. Почему-то, подчинение других вызывало целое море удовольствия у меня. Влияние личности Мадары? Но не могу сказать, что меня это сильно беспокоило, ведь устанавливать свою власть над другими было приятно, да и не видел я чего-то плохого и аморального — время сейчас такое, жестокое. Подчинение Сенджу принесло и минусы — отныне я четко видел только на расстоянии вытянутой руки, все остальное было размыто. Следовало поторопиться с пересадкой глаз, иначе мне придется плохо. Решив проблему с ирьенином-наставником, я принялся за поиски подходящего ученика для него. И это тоже представляло собой проблему — мне требовался молодой шиноби с отличным контролем чакры и при этом не имеющий наставника или командира. Как чунин, я мог брать в ученики генинов, тем самым создавая собственный отряд для выполнения различных миссий. Раньше Мадара с Изуной не особо об этом задумывались, предпочитая действовать только вдвоем и изредка при поддержке других отрядов шиноби. Но я-то не совсем Мадара и прекрасно представлял себе все плюсы собственных, добровольно верных мне, шиноби. Отец, конечно, удивился, когда я заявил, что собираюсь набирать людей в свой отряд, но идею одобрил. Ведь я как-никак, а главный претендент на место главы клана. А на такой должности собственные "серые штурмовики" не помешают. У отца и самого были подобные — те генины и чунины, с которыми он работал пока не стал джонином. Первой кандидаткой в свой отряд я выбрал молодую девушку пятнадцати лет, по имени Юмико Учиха. От своих сверстников она отличалась тягой к теории, слабостью в боевых дисциплинах и превосходным контролем чакры. Совсем неплохо для будущего ирьенина. Провальная атака закончилась на земле, об которую Юмико сильно ударилась головой. Не бойся бить во всю силу, действуй смело и решительно. Тогда и только тогда ты достигнешь успеха. Кто бы знал, сколько раз Юмико слышала подобное за время своего обучения с другими молодыми шиноби клана! И ведь она старалась, делала все, как ей велели многочисленные учителя.... Но ничего не получалось. Даже Шаринган она так до сих пор и не активировала! Девушка привыкла винить во всем свой малый запас чакры, по сравнению с другими членами клана. Она старалась компенсировать это лучшим контролем, и иногда даже получалось — ходить по стенам и полотку, а так же по воде, Юмико научилась первой из всех учеников... Но это, к сожалению, не сильно помогало в освоении боевых дисциплин. Что уж говорить, если не то, что Шаринган, даже техника Огненного шара у девушки получалась не ахти. Но упорства Юмико было не занимать, и она продолжала тренировки. Большинство ее товарищей, с которыми она вот уже семь лет училась вместе, давно разобрали чунины по своим отрядам. А парочка самых талантливых уже и сами чунины и совсем скоро, буквально через пару лет, они сами будут набирать собственных учеников и одновременно подчиненных.... Но юной куноичи это, похоже, не светит. Генином-то она станет, это без сомнений... Но с подобными навыками у нее вряд ли появиться учитель-чунин. И будет Юмико до конца жизни выполнять самые низкопробные миссии с такими же неудачниками, как она, когда после выпуска ей назначат командира-чунина из самых слабых. От подобных перспектив настроение девушки резко ушло вниз. Вновь встав в боевую стойку перед наставником, девушка приготовилась к новой атаке, постаравшись максимально успокоиться. Уже привычно, в голове Юмико пронесся возможный рисунок боя. Наставник терпеливо ждал хода девушки, чуть улыбаясь. Кто-нибудь со стороны мог решить, что опытный шиноби насмехается над ученицей, но это было не так — наставнику юных Учих нравилась упорность девушки. Можно даже сказать, что никогда не сдающаяся Юмико была его любимой ученицей. И от того наставник чувствовал сожаление из-за неудач юной куноичи и всеми силами старался ее получше натаскать, проводя с ней дополнительные тренировки. Юмико чуть сместилась влево, готовая начать бой с удара ноги... Но тут она увидела боковым зрением привалившегося к дереву, на краю тренировочного полигона, мужчину. Мгновенный взгляд на него и девушка узнала в фигуре шиноби Мадару, одного из сыновей главы клана. Вот уже кого Юмико точно не ожидала увидеть здесь. Как правило, шиноби, а тем более чунины, приходят на тренировочный полигон или в учебные классы только для того, чтобы набрать в свой отряд новых шиноби — кого-то и вовсе забирали раньше выпуска, как это стало с большинством учеников ее потока. Но Мадара... Как слышала Юмико, он со своим братом не нуждались в учениках и подчиненных. Мадара и Изуна Учихи сами были прекрасной заменой десятку обычных отрядов, настолько они были могучие и умелые. Как говорят, они даже смогли пробудить совершенно новый уровень Шарингана — легендарный Мангекё Шаринган. Девушке оставалось только гадать, зачем знаменитый Мадара Учиха пришел сюда. Слухи о том, что Мадара за неделю очистил камеры с приговоренными к смерти уже разлетелись по клану. Что с ними стало, не знал никто, но одно было известно точно — еще ни один из заключенных не возвращался от Мадары в тюрьму. Тем временем чунин направился к Юмико и наставнику генинов. Заметив взгляд ученицы, наставник повернулся в сторону Мадары. На его лице не дрогнул ни один мускул. Как ни в чем не бывало, наставник уважительно поклонился сильнейшему чунину клана. Щеки куноичи против ее воли вспыхнули румянцем. Но обижаться на наставника было не за что — он говорил сущую правду. Но тем не менее, девушке было ужасно стыдно быть такой слабой. С сожалением, девушка пришла к выводу, что Мадара ошибся насчет нее и вовсе не пожелает взять шефство над такой слабачкой, как она. Но тут чунин смог ее удивить: — Я знаю, — кивнул Мадара, — И поэтому сделаю все, чтобы Юмико достигла максимальных высот в искусстве шиноби. При условии, что она сама этого захочет. Что скажешь, Юмико-тян? От услышанного, девушка не сразу сообразила, что обращаются к ней. Пожалуй, сейчас Юмико от радости могла бы продать душу Шинигами. Ее мечта исполнялась на глазах — ее хочет взять к себе не кто-нибудь, а сам Мадара Учиха! Да ее друзья от зависти перемрут! Так на то они и слухи и распространяют их наверняка грязные завистники! Я научил тебя всему, что знал сам. Используй эти знания для блага клана Учиха. Не подведи меня, клан и своего нового учителя. Когда наставник ушел, Мадара бросил куноичи "За мной" и побежал к лесу, на опушке которого располагался полигон. Юмико пустилась следом, изо всех сил стараясь не отстать. Бежали они, по мерка девушки, долго, но в конце концов вышли на поляну, на которой располагалось множество манекенов, мишеней и прочего инвентаря для тренировок. Что же поделать, в виду половой принадлежности Юмико знала множество, если не все, слухи, гуляющие по деревне. Из этих же слухов куноичи знала и о полигоне, на котором тренируются Мадара со своим братом. Здесь я буду тренировать тебя до тех пор, пока не сочту твой уровень приемлемым для себя. Я в курсе, что у тебя малые запасы чакры.... Но я буду обучать тебя стилю боя, не требующего больших трат. В этом мне поможет один.... Не спрашивай о причинах его сотрудничества, о них я расскажу позднее. Сейчас мне важно, чтобы ты решила, стоит ли тебе учиться у меня? Я дам тебе немалую силу, но и требовать буду многого. В первую очередь в том, что касается обучения. Тренировки будут тяжелые и жесткие. Пожалуй, даже жестокие. Через неделю тренировок у тебя не останется никаких желаний, кроме желания есть, пить и спать. Готова ли ты к такому? Подумай хорошо, у тебя пока есть возможность отказаться и вернуться к своему наставнику. Юмико не нужно было думать. Тяжелые тренировки? Ее этим не испугаешь! Вот уже семь лет она находится в режиме постоянного обучения, не жалея себя. И лишиться такого шанса, пройти обучение у самого Мадары, это надо быть полным идиотом. Ну, уж нет, она точно не отступит. Я вас не подведу! К концу недели ты пожалеешь о своем согласии, обещаю. По спине Юмико пробежало стадо мурашек. Но сдаваться юная куноичи не привыкла и привыкать была не намерена. Для начала я решил выяснить ее общий уровень боевой подготовки. Он оказался совсем удручающим. Если бы я сражался всерьез, девушки хватило бы секунды на три. Может начать ее троллить, подобно Какаши? То есть, читать книгу во время боя. В твоем случае это невозможно. Поэтому, стиль тебе надо кардинально менять. Вместо силовых методов ты должна применять точечные. Контроль чакры у тебя как раз на нужно уровне для этого. А она неплохо держится, учитывая, сколько раз она улетала в кусты. Только для начала ты научишься пользоваться медицинской чакрой. Этим мы убьем сразу двух зайцев: ты не только станешь ирьенином, но и получишь техники, необходимые для своего нового стиля боя. Лишить противника возможности пользоваться руками одним прикосновением — это дорого стоит. Девушка застыла и, кажется, задумалась. Никогда не рассматривала путь ирьенина для себя? Могу понять, среди Учих подобных специалистов мало. И они поистине могучи не только в тылу, но и в бою. Хотя тут все зависит по большей части от тебя и твоего старания. По моему знаку из-за деревьев вышел плененный Сенджу и поклонился. С ним ты будешь заниматься днем. Утром и вечером — со мной. С завтрашнего дня мы начнем пробуждать твой Шаринган, он будет хорошим подспорьем в ремесле ирьенина. Завтра в семь часов ты уже должна быть здесь. Заканчивается тренировка, когда я сочту нужным. Все ясно? Еще раз поклонившись, Юмико убежала по направлению к деревне. Ты смотри, пошла той же дорогой, которой я ее привел, минуя все ловушки. Память у нее точно хорошая, это важно. Кто-нибудь спросит: а зачем тебе эта девчонка? Если надо пересадить глаза — так уже полноценный ирьенин есть, в лице плененного Сенджу. Во-первых, я не был до конца уверен в своей новой технике подчинения. Вдруг пленник выйдет из-под контроля в самых ответственный момент? Рисковать мне почему-то совершенно не хотелось. Ну, а во-вторых, я не собирался идти по пути канона. Но для изменения истории мне нужна была слаженная команда сильных шиноби, преданная лично мне. И Юмико — всего лишь первая из многих, кто встанет под мое знамя. Как-то так. Хотя его титул сильнейшего под большим вопросом после пробуждения у двух его сыновей Мангекё Шарингана. Рядом с фигурой главы появился шиноби, полностью облаченный в черную одежду. У меня есть для тебя задание, Синдзи. Глава редко давай персональные задания своему самому верному и сильному стороннику. Отчеnbsp; — Научу. Да потому что джонин подобрал его, когда он был еще младенцем. И вырастил, как собственного сына, в тайне от всех, даже от своей жены. Специально выращенное и отлично тренированное оружие — вот кем был Синдзи. Конечно, он не обладал Шаринганом, так как не был Учихой. Но его навыки превосходили всех остальных шиноби клана. Возможно, даже сыновей главы. Выясни на что они способны, на что способен Мангекё Шаринган. Найди их слабости и будь готов принести мне их глаза! Конечно, личному оружию главы клана не раз приходилось.... Но Синдзи никогда бы не подумал, что такими элементами могут стать сыновья его господина. И обладать этим оружием должен наиболее достойный, сильный и опытный шиноби. Все это на благо клана. Несмотря на удивление, шиноби был готов выполнить приказ без малейшего сомнения хоть прямо сейчас — глава клана хорошо вырастил своего тайного помощника. Тем более Мадара рано или поздно должен занять мое место — Изуна просто не сможет быть хорошим главой клана. Это все. Ступай и будь готов. Еще раз поклонившись, Синдзи исчез из комнаты так же тихо, как появился в ней. Нынешний глава клана устало прикрыл глаза. Он уже принял столько трудных и неприятных решений за свою жизнь, что они не вызывали ничего кроме усталости. К сожалению, это касалось только того, чему ее обучал пленный Сенджу. Боевые же навыки вызывали у меня только жалость с желанием убить девушку, чтобы не мучилась. Но стоит заметить, что в этом она делала определенные успехи и всего за месяц тренировок превосходила примерно треть других генинов клана. А ведь раньше в бою она уступала практически всем! Как ни крути, а прогресс. Изуна не остался в стороне и тоже взялся за обучение Юмико и чуть ли не с большим энтузиазмом, чем я сам. Впрочем, меня это полностью устраивало, так как тратить все свое время на обучение девушки я не хотел, мне и самому было еще куда расти. Изуна прекрасно заменял меня большую часть времени, и мне оставалось только оценивать результаты и направлять ход тренировок. За этот месяц я, вместе с братом, серьезно вырос в навыках владения Мангекё. Как и в аниме, Мангекё каждого отдельного носителя имел особую способность.
Потому что Тобирама жив. Когда-то, не так давно, но всё же в прошлом, у него был выбор — забрать жизнь брата или лишиться своей. Такой очевидный для них двоих, такой понятный. Хаширама прижимается плечом к плечу и осторожно накрывает второй рукой пальцы, скрытые под чёрной тканью перчатки. Сжимает невесомо. И не смотрит. Течение реки успокаивает мысли. Когда в воду падают тяжёлые капли, а сбоку доносится задушенный всхлип, он позволяет себе крепче сжать руку лучшего друга. Та чуть подрагивает. Здесь не нужны слова. Здесь бесполезны утешения. Они оба сейчас — голые чувства. Бесполезное сочувствие, бессмысленная тоска. Мадара не выберется из этого, никогда не сможет — слишком глубоко, слишком больно. Хаширама никогда не сможет помочь. Они могут лишь терпеть.
Мадара вернулся к жизни. Наруто Шиппуден[RUS]
We will follow the adventure of Alex accompanied by Steph in the story line where she wants to leave both of haven spring. Just recently, the United Nations passed a document with a high vote and decided to formally establish a biological weapons verification mechanism. This time, only one country in the world voted against it, that is, the United States, and even its hardcore allies voted for it. He turns evil in this book.
Мадару Наруто.
Мадара референс. Мадара Учиха и Наруто Узумаки. Мадара Учиха и Саске. И Саске.
Наруто Мадара и Обито. Учиха Мадара и Обито. Обито Мадара Обито. Обито сын Мадары.
Мадара Учиха и Наруто Узумаки яой. Мадара и Наруто 18. Мадара Учиха и Наруто Узумаки любовь. Фем Тобирама Сенджу и Мадара.
Хаширама и Тобирама. Учиха Мадара и Харуко любовь. Мадара Хьюга. Мадара и Хината шип.
Мадара и Хината. Мадара Учиха в Боруто. Сарада и Итачи и Мадара. Менма и Обито.
Менма Учиха Узумаки. Менма Узумаки и Обито. Мадара и курама. Мадара 18.
Мадара Учиха 18. Мадара и Обито шип. Мадара и Обито яой. Тоби и Мадара шип.
Тоби и Саске. Изуна Учиха и Сакура и Мадара. Менма Учиха и Сакура. Фем Саске и Мадара.
Шип Мадара и Сакура 18. Мадара и Сарада 18 в постели. Саске Учиха и Кагуя. Мадара и Кагуя шип.
Мадара Микото любовь. Мадара и Кагуя любовь. Тоби и Мадара 18. Мадара и Обито шип 18.
Мадара и Обито. Сын Мадары Учиха. Микото Учиха и Мадара и дочь. Мадара и Мито любовь.
Мито Мадара Хаширама. Мито Узумаки и Мадара Учиха. Изуна и Обито.
Но смягчаться не собирается. Враг остаётся врагом. Мужчина вздыхает, качает головой и уходит вслед за Учиха. Такое иногда случалось — не то, чтобы часто, но и редким это назвать было нельзя. Иногда, время от времени, на Мадару что-то находило — что-то глубокое, тяжёлое и беспросветное. Это «что-то» носило имя «смерть Изуны»; вот только эти два слова не имели ровным счётом никакого смысла для посторонних. Чего уж — даже в самом клане о гибели младшего главы будто бы перестали тосковать. Помнили только они трое — потерявший, убийца и звено, связавшее их и не дающее друг друга уничтожить. Тосковали двое — тот, кто потерял, и тот, кто мог потерять: первый — об утраченном, второй — об утратившем. Мадара, — тихо зовёт Хаширама. Вокруг — лес, перед ними — река; вода тихо, умиротворённо журчит. Она кажется равнодушной в отношении тёмной фигуры, которая источает почти осязаемую бессильную ярость. В ответ на зов фигура лишь выпрямляется — Мадара всегда был стоиком. Остаётся только встать рядом и сжать край рукава друга. Аккуратно, потому что тот может сжимать в руке кунай. Мягко, потому что он сам не подозревает, насколько слабым в такие моменты становится.
Ответа не было, что не на шутку напугало. Он постучал еще раз, но уже решительно открыл дверь. У них в доме было негласное правило, что двери всегда должны быть открыты. Ноутбук как обычно был включен, а на экране открыт текстовый документ, в котором моргал курсор, ожидая ввода текста. Изуна любил писать всякие истории, сочиняя их буквально на ходу. Записывал, постоянно что-то редактировал, даже иногда ругался, что ничего путного не выходит. Мадара всегда хвалил его, даже в свое время посоветовал пойти учиться на филолога. Изуна так и сделал, добившись даже того, что теперь учился бесплатно, получая, пусть и небольшую, но стипендию. Эти деньги им были не нужны, но младший был горд, что не тянул средства на дорогое обучение. Осторожно кашлянув в кулак, Мадара подошел ближе и приподнял книгу, почти лежавшую на лице брата. Изуна спал, видимо, умотался после учебного дня. Лето кончилось не так давно, и мальчишка еще не успел перестроить свой режим, все так же просиживая ночи за любимыми книгами и текстами. Изуна зашевелился, потянулся и поморщился от включенной лампы, светящей в глаза. Уютные звуки его потягушек всегда задевали у старшего брата все струны души. Что бы ни говорил отец, как бы он ни называл Изуну, Мадара не мог просто так взять и перестать любить его, всегда называя смыслом своей жизни. Он прекрасно понимал, что скоро придется отдать его в чужой дом, почти чужому человеку — его альфе, но Мадара был горд и за это. Не каждому омеге попадается такой серьезный, воспитанный и галантный, как Тобирама Сенджу. Полная противоположность его старшему брату Хашираме. Мадара отвернул лампу, снова направив свет на стол, после чего присел на край кровати и ласково потрепал по колену. Они показывали восьмой час вечера.
Мадара вернулся к жизни. Наруто Шиппуден[RUS]
Когда Хаширама занял пост Хокаге, усилились опасения Мадары насчет будущего клана Учиха, поскольку он счёл это первым шагом к господству Сенджу в деревне. Без труда уклонившись, Хаширама мощный ударом в голову вырубил Мадару. Что, если Мадара проиграл бы Хашираме в битве в долине конца, что, если чакра Индры и Ашуры так и не нашла бы своего следующего хозяина? Сперва Хаширама был женат по расчёту на абы ком, обычной бабе. фото и картинки Идеи на тему «Hashirama and Madara» (22).
Мадара Учиха
Просмотрите доску «мадара и хаширама» пользователя Юличка в Pinterest. looking for good and long and funny and angsty hashirama and madara fics preferably ones where izuna is alive i’ve already read the fic breathless. if anyone has any pls link them. Загрузить на свой мобильный телефон от PHONEKY. 20 Foxhunt» by Without Fear Uchiha Madara and Senju Hashirama are forced by circumstances to put aside their resentments to find and possess the kyuubi no kitsune before their common enemies does. Хаширама резко наклонился, перегибаясь через Мадару, и тот почувствовал, как живота коснулась горячая мокрая грудь. Когда Хаширама занял пост Хокаге, усилились опасения Мадары насчет будущего клана Учиха, поскольку он счёл это первым шагом к господству Сенджу в деревне.
Хаширама/Мадара яой
Ты видишь, как кровь покрывается тонкой пленкой льда, и думаешь, что нет ничего прекраснее сочетания алого и белого. Крови и снега. Тебе кажется, что смерть твоя похожа на сон. Что снежинки, падающие на твои черные волосы, тихо напевают тебе какую-то странную песню, по мелодии своей напоминающую колыбельную. Твой палач бережно приподнимает тебя и укладывает твою голову на свои колени, закрытые алой тканью.
Ты смотришь на его смуглые руки, так четко выделяющиеся на фоне алого балахона и белого снега, и чувствуешь, как медленно, словно замерзая, застывают твои зрачки. Ты засыпаешь, но каждый удар ножа принуждает тебя снова просыпаться, снова надрывать горло в беззвучном крике. А твой палач гладит тебя по волосам, касается ладонью лба, будто проверяя, нет ли жара. На самом деле ты знаешь, что он всего лишь интересуется, достаточно ли остыла твоя кожа.
Ты медленно засыпаешь, снег уже не тает на твоей коже, и ты все тише и тише вздрагиваешь от очередного удара ножом, до тех пор, пока не затихаешь совсем. Капюшон падает с лица твоего палача, и ты видишь знакомое смуглое лицо в обрамлении прямых темных волос. Твоя смерть имеет лицо Хаширамы Сенджу. Но, не успев осознать это, ты умираешь… … чтобы очнуться через несколько минут в руках брата от собственного крика.
Ты быстро и рвано хватаешь ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. В действительности же так и есть, но твоя вода это твое безумие, а ты вовсе не рыба. Ты Учиха Мадара, ты Лидер своего клана, и тебе шестнадцать лет. Тебе очень хочется плакать, уткнувшись в плечо брата.
Глухо скулить от боли, сжиматься, чувствовать, как брат гладит тебя по волосам и молчит, зная, что слова здесь не нужны. Но ты не заплачешь. Ты не плакал даже тогда, когда погибли твои родители. Когда ты увидел, как в глазах твоей матери потух тот алый луч солнца, который был единственным твоим воспоминанием из детства.
Ты не плакал тогда, не заплачешь и сейчас. Лидеры клана не плачут, даже если им всего шестнадцать лет. У тебя не хватает сил, чтобы подняться и отстраниться от брата, а он продолжает осторожно гладить твои встрепанные, спутанные волосы, будто надеясь, что это утешит тебя. И почему-то сейчас это вдруг начинает тебя раздражать, хотя не более чем пять минут назад ты не желал ничего, кроме этих прикосновений.
Ты отталкиваешь руку брата и отстраняешься, чувствуя сотрясающую твое тело дрожь. Потом с силой сжимаешь зубы, чувствуя, как рот наполняется кровью из прокушенной губы, и с трудом сдерживаешь рвущийся наружу крик. Вокруг все белое. Твое безумие белого цвета.
Тебе кажется, что крик разрывает твое горло в клочья, и что ты навечно останешься нем и слеп. Что больше ничего в этом мире не может заставить тебя чувствовать, жить, дышать. Потому ты сжимаешь пальцы на плечах брата и стараешься заглушить свой крик в его губах, вдохнуть в свои легкие его дыхание и жить хотя бы на несколько секунд дольше. В детстве, когда ты был совсем ребенком, мать объясняла тебе, что этот жест обозначает любовь и привязанность.
Ты помнишь, что когда она говорила тебе это, ты сидел на залитом солнцем дощатом полу и играл с братом, который едва-едва научился ходить. Сейчас же ты не чувствуешь любви, но почему-то тебе кажется что это единственное, что спасет тебя от этой пустоты и боли. Ты тянешь брата на футон за собой и чуть вздрагиваешь от ощущений. Губы твои не отрываются от его губ, и ваш поцелуй становится все более жадным.
Тебе кажется, что вы падаете в пропасть, и почти с нетерпением ждешь, когда твое тело коснется ее дна, чтобы ты мог рассыпаться в пыль. Но пропасть не столь глубока, и твое падение занимает всего несколько секунд, а потом ты чувствуешь соприкосновение своей спины с футоном. И действительно рассыпаешься, когда темноту вокруг тебя взламывается слепящим светом, слепящим не твои глаза, но твое сознание. Оно покидает тебя, и ты уже не видишь, как брат отстраняется, как бережно укрывает тебя покрывалом, как прикладывает к твоим вискам компрессы, смоченные в отваре лечебных трав.
Ты не знаешь где ты и кто ты. Твое сознание окрашивается в алые и черные тона и тебе начинает казаться, что ты попал в иллюзию Тсукиеми. Но тут же понимаешь, что эта мысль абсолютно абсурдна. Все это пропадает так же внезапно, как и появилось.
И ты вдруг видишь себя сверху, еще не осознавая как это прекрасно — видеть. Ты сидишь на полу залитой солнцем веранды, опустив ноги в зеленую траву, и ветер треплет край твоей алой юката. Почти умиротворяющее зрелище. Ты видишь жизнь в своих глазах, и это вселяет в тебя долю надежды.
Надежды на то, что вся твоя слепота всего лишь сон, а ты, сидящий в солнечных лучах, это жизнь. Неожиданно ты слышишь шум и поворачиваешься к его источнику. Странно, но ты не ощущаешь разрозненности. Ты един, ты одно целое.
И ты, который сидит на полу, и ты, который наблюдает за этим сверху. Ты видишь седзи — светлое дерево и белая бумага. И темный проем, в котором стоит твой палач. На этот раз плащ его бел, как снег, а ты не можешь подняться, чтобы убежать или подойти ближе.
Палач делает шаг вперед, и капюшон падает с его головы, но вместо лица ты видишь лишь белую маску. Маску с широкой улыбкой-прорезью, похожей на черную дыру и черными провалами глазниц, из которых сочится черная кровь. Вокруг тебя сгущается тьма, и ты пытаешься подняться, но понимаешь, что это невозможно. В этой темноте четко видна белая маска, из глазниц и рта которой бьет слепящий свет.
Ты тянешь руку, чтобы сорвать маску с лица палача, но сначала твои пальцы хватают лишь воздух. Потом ты ощущаешь что-то твердое и прохладное, скорее всего дерево или кость. Ты тянешь маску за край и видишь… …еще одну маску. И после — просыпаешься.
Придя в себя, ты с трудом поднимаешь отяжелевшие веки, хотя в этом и нет необходимости. Ты неуютно чувствуешь себя с закрытыми глазами, хотя даже когда открываешь их, видишь лишь темноту. С губ твоих непроизвольно срывается слабый стон, который позволяет твоему брату понять, что ты очнулся. Он бережно меняет компресс на твоем лбу, и ты готов поклясться, что брат обеспокоено смотрит в твои слепые глаза.
Несколько секунд ты не понимаешь, зачем это, но позже осознаешь, что тело твое сотрясает дрожь, и ты весь горишь от жара. Губы твои еще хранят вкус губ твоего брата. Шепот твой подобен шуму ветра за окном, но брат слышит тебя. Он склоняется к тебе ближе, бережно касается твоих волос и шепчет с неповторимой заботой твое имя.
Ты благодарен ему хотя бы за то что он не жалеет тебя. Брат прекрасно знает, что жалость причинит тебе лишь боль и потому старается быть рядом и каждую минуту окружать тебя заботой. Вторая фраза выходит значительно лучше. Ты с трудом поднимаешься и трясешь головой, сбрасывая компресс, который с неприятным хлюпающим звуком падает на пол.
Брат не спорит с тобой и не пытается убеждать, что такая прогулка плохо скажется на твоем и так пошатнувшемся здоровье. Он лишь молча помогает тебя подняться и отходит, готовый в любую минуту броситься к тебе на помощь. Он знает, что его рука будет отстранена тобой при любой попытке поддержать. Ты не хочешь, и не будешь признавать свою слабость и беспомощность даже перед своим младшим братом, потому направляешься по коридору как можно более уверенно, не обращая внимания на то, что движения даются тебе с трудом.
Сад встречает тебя свежестью и прохладной, ты плотнее запахиваешь юката и обуваешься, зная, что прикосновение ступней к холодной земле будет неприятным. Ты медленно ступаешь по дорожке сада, низко опустив голову, что бы никто не увидел твоих слепых глаз. К тому же тебе кажется, что стоит поднять глаза к солнцу, и оно сведет тебя с ума, снова вернув в твое сознание то белое безумие.
Хотел воплотить План "глаза Луны", или Бесконечного Цукуёми, чтобы захватить весь мир в вечный сон, тем самым спасая человечество от дальнейшего самоуничтожения, пусть и ценой лишения всего мира свободы воли.
Такое иногда случалось — не то, чтобы часто, но и редким это назвать было нельзя. Иногда, время от времени, на Мадару что-то находило — что-то глубокое, тяжёлое и беспросветное. Это «что-то» носило имя «смерть Изуны»; вот только эти два слова не имели ровным счётом никакого смысла для посторонних. Чего уж — даже в самом клане о гибели младшего главы будто бы перестали тосковать. Помнили только они трое — потерявший, убийца и звено, связавшее их и не дающее друг друга уничтожить. Тосковали двое — тот, кто потерял, и тот, кто мог потерять: первый — об утраченном, второй — об утратившем.
Мадара, — тихо зовёт Хаширама. Вокруг — лес, перед ними — река; вода тихо, умиротворённо журчит. Она кажется равнодушной в отношении тёмной фигуры, которая источает почти осязаемую бессильную ярость. В ответ на зов фигура лишь выпрямляется — Мадара всегда был стоиком. Остаётся только встать рядом и сжать край рукава друга. Аккуратно, потому что тот может сжимать в руке кунай. Мягко, потому что он сам не подозревает, насколько слабым в такие моменты становится.
Только Хаширама это видит, знает, чувствует. И только он пытается понять. Но даже он — не может.
Он тоже не лучше, согнулся пополам и заходится кашлем.
И слушая, как он хрипит, я улыбаюсь. Сверлю его висок шаринганами и скалюсь. Оклемавшись, встаем друг напротив друга. Красные, жирные царапины на его шее как бальзам на душу.
Где та дикая жажда крови? Моей крови. Теперь в твоих зрачках почти старческое спокойствие, а на губах играет радушная улыбка. И я жму твою руку на примирительной церемонии.
Ту руку, что несколько дней назад мяла мое горло. Пыталась убить. А теперь? Стискиваю твою сухую и теплую ладонь своей, шершавой и холодной.
И в глазах моих алый лед. И увязая в твоем ласковом взгляде, так в трясине, шевелю губами, беззвучно выдыхая: -Я убью тебя. И это звучит как обещание. Наверно чувствую себя неуверенно и уязвимо без своих доспехов.
Это легкое кимоно просто тряпка, которая не защитит от стрел или куная. А от кого стрела-то? Куда не плюнь — друзья. И мои братья, люди клана Учиха ходят веселые и пьяные, празднуя выгодное перемирие.
Где ваша гордость? Мне говорят старейшины, что я ничего не понимаю. Что я слишком горяч. Нет, это они одряхлели и выжили из ума.
И кровь в их жилах скисла и загустела. А я хожу и щетинюсь на всех. На чужих и своих. Потому что между ними нет больше разницы.
Я слышу свои мягкие, почти крадущиеся шаги и биение его сердца. Где-то рядом. Я, кажется, смогу найти его где угодно. Просто ощущаю неким шестым чувством.
И я иду на звук как по нити, зная, что вот-вот настигну его, застану врасплох. То, что раньше помогло бы мне напасть первым и получить преимущество в бою стало обычной забавой. Затаив дыхание тенью приникаю к двери. Он за ней.
Я знаю. Я чувствую. Стоит прислушаться и… До уха доносятся стоны. Хотя это и не стоны даже, а вздохи.
Шумные, протяжные, прерывистые. Словно он задыхается, а воздух продолжает упрямо цедить сквозь зубы. Я пакостно улыбаюсь. Догадываюсь, чем он там занимается.
Только женского голоса не слышно, вот что странно. Чего бы это ему самому себя ублажать, если по одному его щелчку пальцев сбегутся толпы напудренных девиц. Приникаю щекой и холодному дереву. Первая мысль была: Заметил все-таки!
Узнал, что я тут стою, подслушиваю… Теперь зовет, чтобы начать издеваться. Интересно, чем я себя выдал?.. Ком сжался сильнее и вдруг растаял, когда я после своего имени услышал судорожный выдох. Стало сразу жарко и тесно в собственной коже.
Это что же получается, он на меня... Еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Истерично и злорадно. А еще лучше войти и расхохотаться, глядя ему в раскрасневшееся лицо… Да, за такое зрелище и жизнь можно отдать!..
Но, получается, только ехидно скалиться и пятиться назад.
НАРУТО СЕНСЕЙ МАДАРЫ И ХАШИРАМЫ I АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ СЮЖЕТ НАРУТО I НАРУТО АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ СЮЖЕТ
Просмотрите доску «Мадара и Хаширама» пользователя Tstashko в Pinterest. Гистограмма просмотров видео «Наруто Реинкарнация Мадары И Хаширамы, Альтернативный Сюжет Наруто, Все Части, Живая Озвучка» в сравнении с последними загруженными видео. It may not be an intentional placement for the boys, Madara and Hashirama are loving fathers to their new child and Tenzou and Obito befriend the kid from the other side of the fence.
Хаширама и Мадара
Читать мангу Мадара (Madara) онлайн на русском. НАРУТО СЕНСЕЙ МАДАРЫ И ХАШИРАМЫ (ЧАСТЬ 14) I ИЗ РАЗА В РАЗ ОДНО И ТО ЖЕ (Продолжение)Подробнее. Когда Хаширама занял пост Хокаге, усилились опасения Мадары насчет будущего клана Учиха, поскольку он счёл это первым шагом к господству Сенджу в деревне. Очевидно, Хаширама понял это, так как осторожно тронул меня за локоть и мягко спросил: – Мадара, ты меня слушаешь? Хаширама Сенджу, бывший глава клана Сенджу, Бывший Шодай Хокаге, Лучший друг Учихи Мадары.