Отхожий промысел — вре́менная, чаще всего — сезонная, работа крестьян в Российской империи вне места постоянного жительства, когда нужно «отходить». Отходники при Петре I – это пример тех, кто не смог приспособиться к новым временам и новым идеям.
Распространённость отхожих промыслов в Российской империи
- Еще термины по предмету «История»
- Главное меню
- Отходничество в Советской России и СССР
- Кто такие крестьяне отходники. Кустарные и отхожие промыслы крестьян
- Отходники. Определение
Чем может быть интересна крестьянская родословная: отходничество
Отходники появились в городе в начале XVIII века, участвовали в его строительстве. Однако значительная часть отходников работала в сельском хозяйстве, нанимаясь в качестве батраков. Таким образом, отходники способствовали формированию рынка рабочей силы, как составной части капитализма.
Отходничество в современной России
Отходники – это жители малых городов и сел, покидающие их ради временной или сезонной работы в крупных городах, региональных центрах и столицах. Отходники в Петербурге появились в самом начале XVIII века — ведь город, по приказу Петра Первого, строили именно приезжие крестьяне, в основном из ближних губерний, а кроме этого — из Ярославской и Тверской. это специфическая фигура в истории, которая часто играет важную роль в политических и социальных процессах. Тегиединственный сын отца сапожника плотник кем приходится сапожник плотнику, кто такие поденщики в средние века, поденщик это в истории. Кто такие отходники? Первые отходники – это крестьяне, уходившие на сезонную работу в другие места.
Отходничество в россии - фотоподборка
Что же это такое - новое отходничество в России? Почему вдруг - как бы с чистого листа - оно возродилось в современной России? Повторно, как новый массовый феномен социально-экономической жизни, отходничество возникло в середине 90-х годов XX века. В начале 1990-х годов в качестве ответа на экономический беспорядок в стране начали быстро «становиться уклады» - новые модели жизнеобеспечения населения, принужденного к самостоятельному поиску средств выживания. Помимо создания новых моделей таких как «челноки», впрочем, вполне родственных «мешочникам» 20-х годов , «вспоминались» и реанимировались давно забытые, первыми из которых стали возврат к натуральному хозяйству и возрождение отхожих промыслов. В начале 90-х годов я специально озадачился вопросом выявления и описания разнообразных моделей жизнеобеспечения, к которым принуждено было обратиться население страны с началом «шоковой терапии» экономики. К моему тогдашнему удивлению, в новых обстоятельствах провинциальное население в массовом порядке стало обращаться не к современным моделям экономического поведения таким как «челноки» или «постановка на безработицу» - не ради мизерного пособия, а исключительно с целью сохранения трудового стажа ради будущей пенсии , а к моделям давно исчезнувшим, забытым, «архаическим».
Таковыми и оказались, с одной стороны, натуральное хозяйствование, массовое для целых сел и городов , с другой стороны - возрождение отхожих промыслов как модель жизнеобеспечения, дополнительная к натуральному производству. Причем началось это новое отходничество не из своего исторического центра, из нечерноземных областей, а с окраин, из бывших союзных республик, в центр. Лишь спустя какое-то время это центростремительное движение захватило и ближние к нему области, когда-то бывшие главными районами отхода. Может быть, поэтому в отхожие промыслы ныне вовлечено население не только областей традиционного «старого отходничества», но и почти всех постсоветских республик, а также восточных сибирских территорий России, чего ранее не бывало. Отходничество - явление, широко распространенное в крестьянской среде имперской России XVIII, XIX и первой трети XX века, - имело характерные признаки, позволяющие классифицировать его как особую форму трудовой миграции населения. Под отходничеством понимались сезонные возвратные перемещения крестьян, преимущественно мужчин, из мест постоянного их проживания и хозяйствования в другие населенные пункты и губернии с целью поиска дополнительных заработков путем разнообразных промыслов кустарных ремесел или найма, предложения своих услуг на стороне.
Отходничество было очень масштабным явлением. К концу XIX века от половины до трех четвертей всего мужского крестьянского населения нечерноземных центральных и северных губерний каждый сезон обычно зимой отправлялось на заработки в соседние и дальние районы, губернии, добираясь до самых окраин империи. Отходничество как модель экономического поведения может сложиться лишь при наличии двух обязательных условий: в качестве предпосылки выступает относительное или полное закрепление человека и его семьи на земле, а в качестве движущей силы отходничества выступает невозможность прокорма на месте, заставляющая искать сторонние источники средств к существованию. Невозможно было прокормиться на плотно заселенных уже к XVIII веку бедных нечерноземных территориях в центральной и северной России. Однако население, пожизненно прикрепленное к земле государством, общиной или помещиком, не могло без веской причины покидать места своего проживания. Предположительно государство само дало первый сильный толчок населению к развитию отхожих промыслов, определенно существовавших и в XVI-XVII веках, массовым принудительным перемещением крестьян в начале XVIII века на петровские «великие стройки» Санкт-Петербург и многие другие новые города и на великие войны рекрутский набор.
Сельская община также с большей легкостью начинает отпускать на промыслы в города отдельных своих умельцев для денежных заработков, что позволяет ей легче платить государевы налоги. Помещики уже к началу XIX века, осознавая, что оброк выгоднее барщины, с каждым годом отпускают на промыслы все большее число крепостных, более того, способствуют их обучению ремеслам. Так постепенно развивается отходничество, захватывая центральные и северные губернии Российской империи. С середины XIX века начинается еще более бурное развитие отходничества, сначала стимулированное разрешением помещикам заклада имений, затем освобождением 1861 года , а к 1890-м годам - промышленным бумом , а также перенаселенностью. Последняя в немалой мере имела место по причине агрокультурной неразвитости, обусловленной сопротивлением новшествам со стороны крестьянской общины и незаинтересованностью самого крестьянина в повышении плодородия земли в условиях непрерывных земельных переделов. К 10 - 20-м годам XX века отходничество достигло пика своего развития , в немалой степени стимулированное кооперативным движением в провинции, которое имело гигантские темпы и приняло в России 20-х годов выдающиеся масштабы.
Но затем довольно скоро отходничество вовсе сошло на нет вследствие начала индустриализации и коллективизации. Оба эти взаимосвязанных процесса социально-экономического развития страны не предполагали никаких свободных инициативных форм трудового поведения, а ведь именно в этом и состоит суть отходничества. Каковы же его важнейшие признаки? Во-первых, это временный, сезонный, характер отъезда отхода человека из места его постоянного проживания с обязательным возвратом домой. Отходник, почти всегда мужчина, уходил в промысел после окончания полевых работ, осенью или зимой, и возвращался к началу весенних работ. Семья отходника, его жена, дети, родители, оставались дома и управлялись с немалым крестьянским хозяйством, где отходник по-прежнему исполнял роль хозяина и распорядителя дел.
Впрочем, немало отходников обычно из трудоизбыточных центральных губерний работали и в летний сезон, нанимаясь в грузчики, бурлаки или поденщики. Однако это были преимущественно молодые бессемейные и безземельные мужчины-бобыли, которых ни сельские работы, ни семья не держали, хотя и контролировала община, платившая за них налоги. Точно такой же сезонный характер отъезда от семьи почти всегда отходника-мужчины мы видим и сегодня. Во-вторых, это вынужденность отхода, поскольку природные условия не позволяли на месте обеспечить крестьянскую семью продовольствием в необходимых объемах и произвести добавочный продукт на продажу, чтобы иметь деньги. Потому отходничество было наиболее распространено в нечерноземных губерниях средней полосы и севера Европейской России. В черноземных губерниях, на юге и за Уралом оно практически не встречалось, за исключением указанного выше особого, но широко распространенного к середине XIX века на Русской равнине случая, когда плотность населения превышала «емкость угодий».
Даже в пределах одной губернии интенсивность отхода могла сильно различаться от уезда к уезду сообразно плодородию почв. Вынужденность современного отходничества в провинции обусловлена отсутствием или низким качеством рабочих мест - по сути той же нехваткой на месте необходимых для жизни ресурсов. Третьим отличительным признаком отходничества был его наемный и промышленный характер. Получение дополнительного заработка на стороне обеспечивалось путем промыслов - изготовления и продажи продукции разнообразных ремесел, от валяния валенок и шитья шуб до сплава леса и изготовления срубов домов, а также наймом на разнообразные работы в городах сторожа и дворники, домашняя прислуга или в богатых промышленных и южных сельскохозяйственных районах бурлаки, грузчики, поденщики и проч. Нынешние отходники - также нередко производители продукции тех же срубов или услуг извоз, в том числе таксисты и дальнобойщики на собственных транспортных средствах , непосредственно предлагающие их на рынке. Но сейчас гораздо больше среди них работников наемных, часто выполняющих неквалифицированные виды работ охранники, вахтеры, сторожа, дворники, уборщики и т.
В-четвертых, наконец, важнейшим признаком отходничества являлся его инициативный и самодеятельный характер. Каждый человек, «выправив паспорт» или «получивши билет» , мог покинуть место проживания на срок до года и предлагать услуги на рынке сообразно своим профессиональным умениям, нанимаясь на работы или предлагая продукцию своих кустарных промыслов. Отходники нередко отправлялись на промыслы семейными артелями из нескольких человек, обычно братьев или отцов со взрослыми детьми. Артели эти были узкопрофессиональными, представлявшими одну отдельную «профессию» или вид деятельности, как, например, «каталы», валявшие валенки, шорники, шившие шубы или офени, российские самодеятельные «коммивояжеры», торгующие вразнос иконами, книгами и другой «интеллектуальной» продукцией. Совокупность перечисленных признаков отходничества позволяет выделять этот вид трудовой миграции в особую форму, существенно отличающуюся от других способов перемещений на рынке труда. И именно в силу этих специфических особенностей отходничество не могло существовать в советское время.
Невозможна была не только массовая самозанятость населения, но и массовые же сезонные перемещения людей по стране. Кустарный же характер промыслов уступил место индустриальному производству «товаров народного потребления», что уничтожило саму почву для отходничества. Формы трудовой миграции, возможные в советские годы, такие как, например, вахта и оргнабор «вербовка» и «вербованные» , распределение после института и свободное поселение после отсидки в лагерях и зонах «химия» , а также экзотические формы, такие как «шабашка» и «бичевание», не имели указанных выше признаков отходничества и не могли быть поставлены хоть в какую-то логическую связь с такой формой трудовой миграции. Напротив, в годы системного кризиса, когда экономика страны слишком быстро «перестраивалась» под «новые экономические уклады», стали развиваться и новые формы трудовой миграции. Произошла реновация отходничества как одной из самых эффективных, а теперь и самой массовой модели жизнеобеспечения. Условием же такого возрождения отходничества выступила новая форма «закрепощения» населения - теперь это «квартирная крепость», отсутствие массового арендного жилья и доступной ипотеки, препятствующие семьям менять место жительства.
Считаю, что без этой формы «крепости» не возникло бы и современное отходничество. Что оно собой представляет? Представим абрис феномена, основываясь на результатах наших полевых исследований отходничества в 2009-2012 годах. Наши основные полевые исследования проводились в 2011 и 2012 годах при финансовой поддержке благотворительного фонда «Хамовники». Но эпизодические исследования отходничества велись нами и в 2009-2010 годах. Таким образом, в течение четырех последних лет группа молодых исследователей под моим руководством осуществляла систематический сбор материалов, имеющих отношение к современному отходничеству.
Одновременно со сбором материалов отрабатывалась и методология исследования отходничества. В силу особенностей объекта мы не могли с пользой для дела применить рутинные социологические методики, основывающиеся на формальных анкетных опросах и количественных методах описания явления. Акцент был сделан на качественных методах, на проведении наблюдений непосредственно в малых городах, где проживают отходники, и на интервью с ними, с членами их семей и соседями. Многие дополнительные материалы, как то статистические и отчетные данные местных властей, архивные источники, имели второстепенное значение. Приводимые ниже общие сведения о нынешнем российском отходничестве и об отходниках базируются именно на интервью и непосредственных наблюдениях в двух десятках малых городов европейской части России и некоторых сибирских районах. Развитие современного отходничества, несмотря на непродолжительный срок - менее двадцати лет, - уже, по моему мнению, прошло два этапа.
Первый характеризовал собственно возникновение и нарастание массового отхода в малых городах европейской части страны, второй этап - перемещение источников отхода на восток страны и «вглубь района», из малого города в деревни. Важнейшей особенностью первого этапа было быстрое возобновление восстановление отходничества в малых городах преимущественно в тех же областях, что и в имперские времена. Этот процесс в середине 1990-х был инициирован преимущественным действием двух факторов. Первый - это полное отсутствие рынка труда именно в малых городах вследствие «схлопывания» всякого производства в них, остановка и банкротство крупных и малых государственных предприятий в начале 1990-х годов. Внезапное отсутствие работы и, соответственно, средств к жизни сразу у многих семей в таких городах усугублялось неразвитостью или даже полным отсутствием подсобного хозяйства, которое, в свою очередь, позволяло сельским семьям много легче пережить развал колхозов и совхозов в те времена. В начале 1990-х я бывал в поселках, где мне рассказывали про случаи голодных смертей.
В те годы до половины и более всех детей-школьников питались в основном в школе, потому что дома было нечего есть. Этот факт имел широкие масштабы именно в малых городах и поселках, поэтому даже не рассматривался как общественная катастрофа. Именно это безысходное положение городских семей, оставшихся без работы и не имеющих хозяйства, заставило людей спешно искать новые источники жизнеобеспечения, среди которых отхожий промысел с каждым годом - по мере развития рынка труда в областных и столичных городах - становился все более массовым источником. Но если этот первый фактор явился движущей силой отхода, то второй - невозможность семье переселиться ближе к месту работы в силу общеизвестных особенностей нашей жилищной системы несмотря на, а скорее даже благодаря весьма условной приватизации жилья - явился как раз фактором, определившим специфику трудовой миграции в форме отходничества. Без «прикрепленности» к квартире, к дому, современное отходничество не приобрело бы нынешних масштабов. Советские люди были достаточно подготовлены к смене местожительства: ведь, по оценкам специалистов, в 1990-е годы масштабы вынужденных переселений в первую половину десятилетия после развала Союза достигали 50 миллионов человек - каждая шестая семья была «поставлена на колеса».
Но для большинства семей издержки переезда на новое постоянное место жительства оказались выше издержек, связанных с хоть и длительной, но временной отлучкой одного члена семьи. Второй этап развития современного отходничества складывается с начала 2000-х годов, протекает на наших глазах и характеризуется смещением его из районных центров малых городов и поселков в сельскую местность. Вызвано это, по-моему, экономической стабилизацией и ростом, которые привели к тому, что в малых городах были восстановлены прежние предприятия и возникли многие новые. Помимо новых рабочих мест, вернувших бывших отходников домой, в структуре занятости населения произошли и другие интересные изменения, связанные, по словам Кордонского, с «достраиванием вертикали власти до уездного уровня», осуществленным в первые два срока президентства В. Путина, особенно начиная с марта 2004 года. В результате в районных центрах - наших малых городах и поселках - значительно увеличилось число бюджетников, в том числе служащих регионального и федерального уровней государственной власти.
Эти две причины - рост местного производства и развитие бюджетной сферы - худо-бедно, но стали способствовать снижению масштабов отходничества в малых городах. Но тропа-то уже была проторена, и «свято место пусто не бывает»: рабочие места, оставленные в столицах отходниками из городов, заместились отходниками из деревень. Если раньше безработные мужчины из деревни искали заработок в районном центре, то теперь все большее их число путями, указанными им их коллегами из райцентров, уезжают в город в область или в Подмосковье и там добывают средства для жизни. Несколько особняком стоит процесс сдвига отходничества на восток страны, который по времени совпадает со сдвигом отхода в сельскую местность на западе ее, но не обусловлен действием одних и тех же факторов. В имперские времена отходничество за исключением гужевого извоза на дальние расстояния было совершенно чуждо богатым селам и городам Сибири. Население там не нуждалось в поиске дополнительных заработков, будучи немногочисленным, питаясь от плодородных земель и имея достаточные денежные средства от охоты, рыболовства, скотоводства, лесозаготовок, добычи драгоценных металлов и многих иных промыслов.
Нынче же факты явного отходничества открываются в Сибири повсеместно. Насколько я могу судить, опираясь на пока эпизодические наблюдения этого явления, - структурно отходничество в Сибири отличается от европейского следующими существенными деталями. Во-первых, в нем не участвует сколь-нибудь массово население городов; в основном в отход идут жители небольших поселков и деревень. Во-вторых, отходничество здесь как бы смыкается с вахтовой формой трудовой миграции. Люди нанимаются на стройки и предприятия, прииски и рудники, откликаясь на официальные объявления. Но в отличие от вахтовых наборов делают они это самостоятельно, и бригады комплектуют также своими силами, нередко вступая во взаимодействие с работодателем на уровне артели, а не отдельного работника.
Именно самодеятельность, активность трудового мигранта является для нас существенным признаком, отличающим отходника от вахтовика набранного по оргнабору. Выделить этот признак весьма затруднительно при удаленном анализе. Естественно, что современные отходники далеко не всегда сами предлагают продукты своего труда на рынке, как это было раньше, когда значительная часть отходников являлись кустарями, выходящими на рынок со своими изделиями. Сейчас такими можно считать немногих, например, плотников, изготавливающих срубы домов, бань и других деревянных построек и предлагающих свою продукцию на обильном рынке Подмосковья и областных городов. А часть кустарного ранее производства бытовых предметов, необходимых в повседневной жизни, но производимых отходниками, переместилась теперь в иной, так называемый этноформат. Изготовление валяной обуви, плетеных кресел, глиняных горшков и прочих кустарных изделий теперь предлагается в структуре туристского бизнеса.
В некоторых местах скопления туристов число отходников, мимикрирующих под местных жителей, бывает немалым. Содержание деятельности отходника изменилось по сравнению с имперскими временами: отходник стал больше наемным работником, чем индивидуальным предпринимателем кустарем. Основные виды занятий современных отходников весьма немногочисленны. Опрос более полутысячи человек позволил нам зафиксировать не более полутора десятков видов деятельности, тогда как столетие назад в каждом крупном селе можно было насчитать до полусотни самых разных видов отхожих профессий. Сейчас же это преимущественно строительство, транспорт есть и те, кто занимается дальним извозом на собственных грузовиках, но многие нанимаются таксистами или водителями в организации , услуги различные виды коммунальных услуг, сопряженные со строительством , торговля как лоточная на городских рынках, так и в супермаркетах. Особенно популярен охранный бизнес: многочисленная армия охранников в офисах и на предприятиях крупных городов состоит почти исключительно из отходников.
Наем на крупные предприятия для производства самых разных видов работ осуществляется организованными группами, бригадами, составленными из знакомых и родственников артельный принцип. Как правило, такие бригады выполняют вспомогательные, черные виды работ. Факт, заслуживающий особого внимания, - высокая степень консервативности видов отхожих промыслов в традиционных отходнических территориях. Современные отходники «вспомнили» не только дедовы промыслы, они воспроизвели и основные профессии, бывшие характерными для этих мест сто лет назад. Так, отходники Кологрива, Чухломы и Солигалича в Костромской области основным видом отхожего промысла выбрали строительство деревянных домов изготовление и перевоз срубов , а жители Касимова, Темникова, Ардатова, Алатыря в большинстве своем нанимаются охранниками и идут в торговлю. Направления отхода нынче немного иные, чем столетие назад, но если учесть фактор изменений административно-территориального деления страны, то придется признать, что и по направлениям отхода консервативность велика.
Если раньше Заволжье «тянуло» преимущественно в Питер, то сейчас - в Москву. В обоих случаях - в столицу. То же и с областными городами: при смене областного центра соответственно меняется и направление отхода из районных городов. География отходничества расширилась, но не радикально. Поскольку скорости перемещения за столетие выросли на порядок, то и сами перемещения отходников стали более частыми. Теперь при расстояниях от 100 до 600-700 км ездят и на неделю-две, а не как раньше - на полгода-год.
Но в структурном отношении география отходничества осталась, вероятно, прежней. Люди весьма детально и точно просчитывают экономические составляющие своей трудной деятельности - и не только временные затраты, но и долю заработка, приносимую в хозяйство. Сколько же денег приносит отходник домой?
Юрьевке зарегистрировано 70 промышленников: 27 поденщиков местных 6 муж. В селе Чирково Ключи 1 водяная мельница, 1 круподранка и 1 кабак. Занимаются полевыми работами у соседних землевладельцев. У 3-х домохозяев имеется до 27 колод пчел. Князь - Васильевка имеет 162 промышленника: 97 поденщиков местных 5 женщ. У 5 домохозяев имеются 22 колоды пчел. В селе находятся: 3 ветрянки, 1 маслобойка и 1 кабак. Березовке 54 промышленника: 33 отхожих поденщика 1 муж. На полевые работы ходят вообще мало: сами зажиточные. У трех домохозяев до 24 колод пчел. В деревне 1 ветрянка. В Марьинской волости: в селе Марьино-Троицкое - 12 чел, пастухов 7, мельников 4, плотников 2; в д. Князевке Молокановка : батраков 25, пастухов 13, овчинников 6, мельников, плотников и сапожников по 3. Батраки ходят на полевые работы в соседние экономии. Павловка; 2 плотника, 2 портных, 1 мельник и 1 сапожник. Деревня Мосоловка Каучиновская : 2 кузнеца, 2 пастуха, 2 писаря, 2 сапожника, 1 повар и I плотник. Лунино: 5 пастухов, 1 сельский писарь и 1 торговец. Ковалевка Лопуховка : батраков 12, пастухов 5, мельников 4, овчинников 4, кузнец 1. Село Беляевка Волжанка : пастухов 7, батраков 4, сапожник 1, садовник 1, приказчик 1, сельский писарь 1, овцевод 1 и оспопрививатель 1. В селе Колычево часть крестьян занимаются извозом: зимой возят на ст. Ртищево 40 в.
XIX в. Большая советская энциклопедия. Было распространено среди помещичьих оброчных крестьян. Временный уход из деревни на сезонные работы в город. Толковый словарь Ушакова. Занятия отхожим промыслом. Толковый словарь Ожегова. Ожегов, Н. В конце 18 1 й половине 19 вв. Усилилось после крестьянской… … Русская история Отходничество — в России временный уход крестьян из мест жительства на заработки в города и на сельскохозяйственные работы в другие местности. Усилилось после крестьянской реформы 1861. Политическая наука:… … Политология. В России до 1917 г. Впервые зародилось в период позднего феодализма примерно с 17 в. Зародилось на У.
Мемуары и дневники: мемуары и дневники, оставленные людьми, которые были свидетелями или участниками событий, связанных с отходниками, могут содержать интересные и полезные сведения. Эти материалы могут быть полезны для более глубокого понимания понятия отходника. Художественная литература и кино: многие писатели и режиссеры создавали произведения, в которых изображали судьбу отходников и их влияние на исторические события. Некоторые из таких произведений могут дать представление о том, какое место занимают отходники в культуре и обществе. Все эти источники информации помогают более полно понять, что такое отходник в истории, его значение и влияние на развитие общества и культуры. Влияние отходников на развитие общества Отходники имеют значительное влияние на развитие общества, поскольку они представляют собой источник информации о прошлых временах. Сведения, восстановленные из отходников, позволяют историкам создавать более полную и точную картину мира прошлого. Они помогают исследователям понять множество аспектов жизни и деятельности различных цивилизаций: технологических достижений, социальных структур, экономических отношений и культурной среды. Отходники также важны для изучения истории материальной культуры. Из них можно узнать о типах и формах использования различных предметов, их происхождении, функциональности и эстетических характеристиках. Благодаря отходникам мы можем восстановить давно утерянные навыки и технологии и понять, каким образом люди в прошлом создавали и использовали предметы повседневного обихода. Кроме того, отходники помогают во многом пересмотреть и изменить представления о прошлом. Они подтверждают или опровергают существующие исторические гипотезы и теории. Отходники могут раскрыть неожиданные аспекты истории и привести к новым историческим открытиям. В свою очередь, эти новые знания могут влиять на существующую историческую парадигму и вызывать пересмотр старых концепций и традиционных представлений. Отходники используются не только для археологических и исторических исследований, но и в других областях, таких как антропология, геология и экология. Отходники могут представлять интерес не только из-за самих предметов, но и из-за места находок, которое может быть значимым для истории и культуры.
Отходничество
Фото: Кирилл Каллиников / РИА Новости. отх`одник, -а Словарь русского языка Лопатина отходник отходник м. устар. Отходники, в России 18—19 вв. селяне, уходившие на заработки в районы с относительно высоким уровнем развития пром-сти и с. х-ва. авангард пресловутого «нового опасного класса - прекариата» в современной России. Отхожий промысел — вре́менная, чаще всего — сезонная, работа крестьян в Российской империи вне места постоянного жительства, когда нужно «отходить».
Отходники: жизнь вне государства
отх`одник, -а Словарь русского языка Лопатина отходник отходник м. устар. При этом мало кто из отходников хочет переехать сюда насовсем. У них дома качество жизни лучше, чем в нашей все же довольно грязной столице. При этом мало кто из отходников хочет переехать сюда насовсем. У них дома качество жизни лучше, чем в нашей все же довольно грязной столице. биржа труда крестьян-отходников на Каланчевской площади в Москве 1861 год – последние новости и актуальные статьи газеты «Солидарность». Итак, мы рассмотрели, кто такие отходники в истории.
ОТХО́ДНИЧЕСТВО
Отходничество ослабляло личную зависимость крестьянина от помещика и являлось признаком разложения феодально-крепостного хозяйства. Отходничество создавало предпосылки для формирования рынка наемной рабочей силы. Остальные ответы Ирина Лаврухина Мастер 1195 14 лет назад Отходничество, временный уход крестьян в России с мест постоянного жительства в деревнях на заработки в районы развитой промышленности и сельского хозяйства.
Быстро предоставить каждому нуждающемуся колхозу строительную бригаду они не могли. Обеспечить такой бригаде нормальные условия труда и проживания тем более не мог ни работодатель, ни заказчик. Как шабашники работали, жили и зарабатывали? То, что на шабашках зарабатывали много, — бесспорно. Статистики зарплат, разумеется, нет, но записанных воспоминаний достаточно. Сотрудник московского НИИ в начале 1970-х вспоминал, как после лаборантских 65 рублей он за 50 дней нашабашил 1200. Другой научный сотрудник каждый сезон зарабатывал от 700 до 2000 рублей.
В 1966 году один журналист писал, как в Восточной Сибири армянские шабашники зарабатывали порядка 1000 рублей в месяц. И что интересно, не было перерасхода средств на оплату труда — была даже экономия. Потому что строили не по восемь часов пять дней в неделю, а от зари до зари без выходных. За полтора месяца делали то, что государственная организация должна возводить восемь месяцев. В другом исследовании средний рабочий день выходил 14,5 часа. Почти половина шабашников рассказали о работе без выходных, примерно столько же жаловались, что не успевают отдохнуть к следующей рабочей смене. Жилье и бытовые условия не укладывались ни в какие санитарные нормы. На заработках не давали больничных, за продолжительностью работы никто не следил, притом что работникам госпредприятий полгались и отпуска, и жилье, и детские сады. Более того, количество шабашников в бригаде тоже особо не контролировалось.
И в этом был еще один секрет высоких заработков: регистрировали полтора десятка работников, делали весь объем вчетвером и оставляли себе фонд оплаты труда. А что с качеством? В таком авральном режиме добиться качества труднее. Но получалось! Наоборот, шабашники часто исправляли недостатки за государственными строителями. Почему так? Потому что работник госпредприятия получал зарплату в любом случае — может, без премии, но обязательно. А шабашнику платили за результат. Как этого добивались?
Один опытный бригадир-шабашник как-то написал три обязательных правила успеха: Дисциплина, четкое подчинение приказам своего руководителя, но при этом взаимное уважение внутри коллектива. Правильное обеспечение инструментами, техникой, материалами и технической документацией.
Акцент был сделан на качественные методы, на проведение наблюдений непосредственно в малых городах, где проживают отходники, и на интервью с ними, с членами их семей и соседями. Многие дополнительные материалы, как-то статистические и отчётные данные местных властей, архивные источники имели второстепенное значение. Приводимые ниже общие сведения о нынешнем российском отходничестве и об отходниках базируются именно на интервью и непосредственных наблюдениях в двух десятках малых городов европейской части России и некоторых сибирских районах. Первый характеризовал собственно возникновение и нарастание массового отхода в малых городах европейской части страны, второй этап — перемещением источников отхода на восток страны и «вглубь района», из малого города в деревни. Важнейшей особенностью первого этапа было быстрое возобновление восстановление отходничества в малых городах преимущественно в тех же областях, что и в имперские времена. Это процесс в середине 90-х был инициирован преимущественным действием двух факторов. Первый — это полное отсутствие рынка труда именно в малых городах вследствие «схлопывания» всякого производства в них, остановка и банкротство крупных и малых государственных предприятий в начале 90-х годов. Внезапное отсутствием работы и, соответственно, средств к жизни сразу у многих семей в таких городах усугублялось неразвитостью или даже полным отсутствием здесь подсобного хозяйства, которое в то время позволяло сельским семьям много легче пережить развал колхозов и совхозов.
В те годы я бывал в посёлках, где мне рассказывали про случаи голодных смертей. А тот факт, что в те годы до половины и более всех детей-школьников питались в основном в школе, потому что дома было нечего есть, имел такие широкие масштабы именно в малых городах и посёлках, что даже не рассматривался как общественная катастрофа. Именно это безысходное положение городских семей, оставшихся без работы и не имеющих хозяйства, заставило людей спешно искать новые источники жизнеобеспечения, среди которых отхожий промысел с каждым годом — по мере развития рынка труда в областных и столичных городах — становился всё более массовым источником. Но если этот первый фактор явился движущей силой отхода, то второй — невозможность семье переселиться ближе к месту работы в силу общеизвестных особенностей нашей жилищной системы несмотря на, а скорее даже благодаря весьма условной приватизации жилья — явился как раз фактором, определившим специфику трудовой миграции в форме отходничества. Без «прикреплённости» к квартире, к дому, современное отходничество не приобрело бы нынешних масштабов. Но для большинства семей издержки переезда на новое постоянное место жительства оказались выше издержек, связанных с хоть и длительной, но временной отлучкой одного члена семьи. Второй этап развития современного отходничества складывается с начала 2000-х годов, протекает на наших глазах и характеризуется смещением его из районных центров малых городов и посёлков в сельскую местность. Вызвано это, по-моему, экономической стабилизацией и ростом, которые привели к тому, что в малых городах были восстановлены прежние предприятия и возникли многие новые. Помимо новых рабочих мест, вернувших бывших отходников домой, в структуре занятости населения произошли и другие интересные изменения, связанные, по словам С. Кордонского, с «достраиванием вертикали власти до уездного уровня», осуществлённым в первые два срока президентства В.
Путина, особенно начиная с марта 2004 года. Теперь доля бюджетников в составе занятого населения обычно достигает 40, а кое-где даже 60-70 процентов трудоспособного населения[21] — и именно в районных центрах, бывших немного ранее основными местами отхода. Эти две причины — рост местного производства и развитие бюджетной сферы — худо-бедно, но стали способствовать снижению масштабов отходничества в малых городах. Но тропа-то уже была проторена и «свято место пусто не бывает»: рабочие места, оставленные в столицах отходниками из городов, заместились отходниками из деревень. Если раньше безработные мужчины из деревни искали заработка в районном центре, то теперь всё большее их число путями, указанными им их коллегами из райцентров, уезжают в Город в область или в Подмосковье и там добывают средства для жизни. Несколько особняком стоит процесс сдвига отходничества на восток страны, который по времени совпадает со сдвигом отхода в сельскую местность на западе её, но не обусловлен действием одних и тех же факторов. В имперские времена отходничество за исключением гужевого извоза на дальние расстояния было совершенно чуждо богатым сёлам и городам Сибири.
Для части горожан отход перестал быть необходимостью. На их место пришли деревенские жители. Женщины пошли в торговлю, в общепит, в услужение няни, домработницы , а мужчины занялись строительными работами, стали охранниками, водителями и проч. Почти всегда отходники находят работу благодаря друзьям и родственникам. Сформировалась своеобразная региональная «специализация» отходников: выходцы из южных областей России пошли в охранники оказывается, «всю Москву охраняет Мордовия» — с. Плотницкому мастерству северяне учились не в профессиональных заведениях, а дома, у своих отцов. Что, кстати, является еще одной формой автономии от государства: в тяжелый период люди мобилизовали умения, не связанные с государственной системой профподготовки. И неуплата налогов представляется в этом смысле «симметричным ответом» государству. Сколько в России отходников? Никто точно не знает. Чтобы узнать, социологи в течение двух лет при поддержке фонда «Хамовники» собирали данные в 33 населенных пунктах 16 регионов страны. Напрашивается шутка про социологов в отходе. Такую оценку авторы книги проверяют шестью разными способами, включая опросы классных руководителей, которые все знают про родителей подопечных, и поквартирные опросы жителей улиц, пересекающих города из конца в конец. Пришлось быть изобретательными, идти на «методические ухищрения», поскольку статистика отходников не фиксирует, причисляя многих из них к безработным. Конечно, в царской России и молодом советском государстве было проще — отходников можно было посчитать по числу выдаваемых паспортов. А теперь, когда все с паспортами, как разобраться? Можно, конечно, ради чистоты статистики отнять у крестьян паспорта, но до такой категоричности власти пока не дошли. Был, правда, советский опыт ведения похозяйственных книг как документов первичного административного учета населения. Но в начале 1990-х годов в порыве реформаторского рвения их отменили хотя большинство местных органов власти по инерции продолжали их заполнять. В 2011 г. Если в советское время эти книги содержали в числе прочего сведения о месте работы и временном отсутствии членов домохозяйств, то теперь стали фокусироваться на ведении личных подсобных хозяйств ЛПХ. Остальные данные как «лишние» были изъяты из обязательного порядка Минюстом. Сейчас все сведения, не касающиеся напрямую размера ЛПХ, собираются местными органами власти исключительно «факультативно». Словом, если и есть хоть какая-то статистика, на которую можно опереться при определении масштабов отходничества, то это результат собственной инициативы местных властей, действующих в рамках отчетности перед Минсельхозом, а не Росстатом. Складывается ощущение, что государство не хочет знать про этих людей. Да и зачем, если и так все хорошо: работают себе люди, и пусть работают. Налоги, правда, не платят — и это плохо.
Кто были такие отходники?
Со временем отходничество становится также одним из характерных проявлений разложения феодализма и вбирает в себя массу крестьян, прибегавших к «сторонним заработкам» вследствие усиления феодальной эксплуатации. Тесно связанное с развитием рынка, ростом наемного труда, расширением сферы хозяйственной деятельности крестьян, отходничество с развитием капиталистических отношений превращается в могучий фактор, благоприятствующий процессу разложения крестьян на буржуазную верхушку и бедняков-пролетариев. В 1-й половине 18 века общий процент крестьян-отходников был незначителен. Во 2-й половине 18 века масса отходников резко возрастает. Наиболее сильно отход был развит в Центрально-промышленном районе. Так, в Московский губернии в конце 18 века ежегодно выдавалось около 50 тысяч паспортов, в Ярославской губернии - 74 тысяч т. В 1828 году отход государственных и помещичьих крестьян по 54 губерниям России был равен 575 тысяч число выданных паспортов.
Отходники в XVII-XVIII веке Правовой предпосылкой массового ухода крестьян с мест проживания явился указ 1718 года, который заменил подворное налогообложение подоходным налогом подушной податью.
Податными считались все лица мужского пола. Натуральные поборы сменились финансовыми обязательствами, а выручить какую-либо сумму в родной деревне было довольно сложно. Возможность заработать на местных заводах и фабриках практически отсутствовала — промышленность только начинала развиваться, а основной толчок экономическому развитию давал приток иностранного капитала. Оборудование для российских заводов и фабрик в основном было импортного производства, основными транспортными магистралями служили моря, реки, проверенные торговые дороги, поэтому крупные предприятия возникали поначалу лишь в больших городах. Работа отходников была сезонной и регламентировалась внутренними документами — паспортами. Обычно такой паспорт давался крестьянину на год, но существовали и другие удостоверения, срок действия которых был более коротким. Обычно ранней весной отходник уходил в город.
Добираться приходилось за многие тысячи километров, зачастую весь путь отходник проходил пешком. По дороге этим крестьянам часто приходилась просить милостыню. В городе крестьянин-отходник нанимался работником в частный дом, на предприятие или же выполнял разовые работы за единовременную оплату. Предпосылки отходничества в XIX веке Во второй половине XIX века была проведена крестьянская реформа, согласно которой крестьяне получали личную свободу. Но земля, на которой они работали, по-прежнему оставалась во владении помещиков.
Ассенизатор см. О словаре «Толковый словарь русского языка», впервые изданный в 1930-х годах прошлого века под редакцией Д. Ушакова, и по сей день является одним из самых известных и подробных толковых словарей русского языка. Его популярность можно сравнивать разве что с популярностью словаря Ожегова. Словарь был подготовлен в рамках реализации государственного заказа на унификацию норм русского литературного языка, испытавшего серьезные изменения в начале прошлого столетия.
Ну и зачем мне Москва, когда я могу жить где угодно и зарабатывать на разнице в уровне жизни? Схема заработка выглядит следующим образом. Девушка сдает свою двушку в Зюзине за 45 тысяч рублей и перебирается вместе сыном в Ярославль — один из самых красивых и благополучных городов Центрального федерального округа. Там она снимает в благоустроенном районе квартиру за 12—15 тысяч рублей, а разницу — откладывает. Продукты и проезд в Ярославле тоже дешевле, а значит, экономить можно не только на разнице цен на квартиры. И жизнь спокойнее: нет суеты московской, мигрантов меньше. Я не переживаю за Темку, когда он один во дворе гуляет. В Москве я его не отпустила бы! Сейчас у Ларисы получается откладывать порядка 50 тысяч рублей, которые через три года превратятся в первый взнос на квартиру Темке. В Москве, естественно. Все-таки прописка у них там. А когда сын вырастет, то сам решит, где он будет жить. Фото: mos. О том, как еще можно качественно изменить жизнь, знает школьный учитель Сергей Кондрашев, уехавший в Салехард. Теперь он читает историю России маленьким ненцам, которым необходимо окончить девять классов для того, чтобы получить права и лицензию на оружие: без этого любому жителю Крайнего Севера нелегко. Ну и обогащает свою личную историю опытом, который он никогда бы не получил в столице. И совсем другая история — когда ты начинаешь в нем жить. Сложно было привыкнуть к тому, что зима здесь начинается в сентябре. Но это интересный опыт, гораздо более необычный, чем, например, стажировка в Европе. Я называю это «полярный ретрит». В Москве молодой историк получал 30 тысяч рублей, а в Салехарде с северными надбавками и стипендией по программе у него выходит около 70 тысяч рублей, жилье тоже оплачивают организаторы. Чужая сторона прибавит ума? Кроме переезда за большей зарплатой, у современных отходников популярна схема переезда за должностью. По мнению социолога Артемия Позаненко, такая схема вполне вписывается в формат отходничества. А из желающих «хакнуть статус» в Москву возвращаются, как правило, почти все. Кто-то может и последней рубашки лишиться в походе, — говорит психолог. В любом случае опыт становится компенсацией за все неудачи. И даже если это опыт о том, что дома с любимой кофеваркой в статусе местного лучше, чем на чужбине, то, считай, отходник свою «тарелку» все-таки выстрадал.
Отходники современной России
Уходили, чтобы вернуться в намеченный срок, и приносили из чужих мест не только деньги или купленные вещи, но множество впечатлений, новых знаний и наблюдений, новых подходов к жизни. Село Суганово Калужского уезда — центральная часть Европейской России, что называется, коренная Русь. В отход отправлялась здесь преимущественно мужская молодежь, даже подростки — до солдатской службы. Редкий мужчина этого села не побывал на заработках. Иногда уходили и девушки: няньками, кухарками в рабочих артелях земляков. Но в других местах женский уход на заработки, как правило, осуждался. Вот информация того же времени из Дорогобужского уезда Смоленщины.
На заработки здесь тоже уходят преимущественно молодые парни, но еще и вернувшиеся со службы солдаты. Отходом «почти все» занимались по своей охоте. Это «почти» относится, по-видимому, к тем случаям, когда парня посылала на заработки семья, большак. Ушедший непременно присылает деньги семье. Автор информации решительно относит это утверждение и к девушкам, и к женам, и к вдовам. В Петрозаводском уезде Олонецкой губернии уже в 30-х годах прошлого века выдавалось ежегодно примерно 2 тысячи письменных видов для поездок в Петербург и другие города — вне своей губернии.
В это число входили не только отходники, но и торгующие крестьяне. Многие волости Петрозаводского уезда специализировались на определенных видах ремесел, которыми занимались их крестьяне в отходе, имели соответствующую репутацию и за пределами Олонецкой губернии. Кижские — столяры и конфетчики их можно было встретить за этим занятием в Петербурге ; рыборецкие — отличные, по замечанию современника, каменотесы; остречинские — стекольщики, толвуйские — плотники. А волости, прилежащие к Онеге, «отличаются искусными и бесстрашными судоходцами». Если хозяйство крестьянской семьи было небольшим и рабочих рук в семье было больше, чем нужно, то на отхожие заработки уходили «лишние», надолго, иногда даже года на три, покидая семью. Но большинство отходников оставляло семью и хозяйство лишь на ту часть года, когда нет полевых работ.
Срок отсчитывали по этим вехам, так как они были постоянными не относились к передвижной части церковного календаря. В некоторых сезонных работах, например, строительных, сроки найма могли быть и другими. Отхожие промыслы были очень разными — и по видам занятий, и по своей социальной сущности. Крестьянин-отходник мог быть временным наемным рабочим на фабрике или батраком в хозяйстве зажиточного крестьянина, а мог быть и самостоятельным ремесленником, подрядчиком, горговцем. Особенно большого размаха отходничество достигло в Московской, Владимирской, Тверской, Ярославской, Костромской и Калужской губерниях. В них отход для заработков на сторону был массовым уже в последней четверти XVIII века и далее возрастал.
Для всего центрального района главным местом притяжения отходников была Москва. До реформы преобладающую часть отходников в центральном промышленном районе составляли помещичьи крестьяне. Это обстоятельство заслуживает особенного внимания при выяснении возможностей выхода интересов и реальной деятельности крепостного крестьянина за пределы своей волости. Любители порассуждать о пассивности и прикрепленности к одному месту большей части населения дореволюционной России как бы не замечают этого явления. Владимирская губерния издавна славилась мастерством плотников и каменщиков, каменотесов и штукатуров, кровельщиков и маляров. В 50-х годах XIX века из этой губернии на заработки в Москву ходили 30 тысяч плотников и 15 тысяч каменщиков.
Отправлялись в Белокаменную большими артелями. Обычно главой артели подрядчиком становился крестьянин «позажиточнее и поизворотливее» других. Он сам подбирал из165 односельчан или жителей ближайших селений членов артели. Иные артельщики из крестьян брали в Москве крупные подряды, собирали артели по нескольку сот человек. Такие большие артели строителей делились на части, под наблюдением десятников, которые, в свою очередь, со временем выходили в подрядчики. В числе специальностей, которыми славились владимирские крестьяне на отходе, видное место занимало своеобразное занятие офеней.
Офени — торговцы мелким товаром вразноску или вразвозку. Они обслуживали преимущественно деревню и малые города. Торговали они главным образом книгами, иконами, бумагой, лубочными картинками в сочетании с шелком, иглами, серьгами, колечками и пр. Всреде офеней издавно был в ходу свой «офенский язык», на котором разносчики товара говорили между собой во время торговли. Особенно распространено было отходничество на офенский промысел в Ковровском и Вязниковском уездах Владимирской губернии. Иные оставляли «даже молодых жен».
Многие из них к 21 ноября 4 декабря спешили попасть на Введенскую ярмарку в слободе Холуй. Вязни-ковские офени ходили с товаром в «низовые» губернии то есть по нижней Волге , Малороссию Украину и Сибирь. В конце Великого поста многие из офеней возвращались по домам «с подарками семье и деньгами в оброк». После Пасхи возвращались уже все с офенского промысла и принимали участие в земледельческих работах. Офени-вязниковцы были известны и за пределами России. При этом в отдаленных местах они принимали заказы для следующего привоза.
О масштабах торговли владимирских офеней иконами в Болгарии в последней четверти XIX века говорит такой любопытный факт. В селе Горячеве Владимирской губернии , которое специализировалось на изготовлении разного рода экипажей, офени заказали весной 1881 года 120 телег особой конструкции, приспособленных специально для перевозки икон. Телеги предназначались для развоза палехских, холуйских и мстерских икон по Болгарии. Большую изобретательность в отхожих заработках в Москве проявили ярославские крестьяне. Они стали, в частности, инициаторами разбивки огородов на пустошах большого города. Дело в том, что Ярославская губерния имела богатый опыт в развитии огородничества.
Особеннс славилось в этом отношении крестьянство Ростовского уезда. Только по годовым паспортам из Ярославской губернии в 1853 году для огородничества ушло околс 7000 крестьян. Одни ростовские крестьяне имели в Москве собственные огороды на купленных или арендованных землях. Другие нанимались в работники к своим односельчанам. Они широко пользовались наймом своих земляков. Сдача участков в аренду крестьянам-огородникам приносила зна чительный доход московским владельцам земли.
Если это были помещики они сдавали иногда свою московскую землю в аренду под огороды собст венным крепостным крестьянам. Нередко та кой166 участок арендатор, в свою очередь, сдавал мелкими частями в субаренду односельчанам. Ярославские крестьяне занимались в Москве не только огородни чеством. Нередкими среди них были также профессии разносчика, сидель ца в лавке, парикмахера, портного и особенно трактирщика.
Таких поселений на территории России сегодня около 400. Их обитатели — бывшие горожане, чаще с высшим образованием, решившие уехать из города и таким образом контролировать свое взаимодействие с государством. Это регион, в котором охота представлена во всех формах — коммерческой, туристической, для заработка, для удовольствия или пропитания. Недавно я был в экспедиции, не связанной с фондом, возил студентов к местам силы. Одним из таких мест был известный монастырь федерального уровня, привлекающий множество переселенцев, фанатиков и альтернативно религиозных людей. Там живут самопостриженцы, которые сами постригли себя в монахи, и противленцы, или неповиновенцы, отказавшиеся от паспортов, пенсий и пособий.
По оценкам районной администрации, их около 350—400 человек, это большая доля от местного населения. Отходники, мануфактурщики, гаражники Артемий Позаненко: Другие наши проекты с фондом «Хамовники» посвящены отходничеству. Отходники — это временные трудовые мигранты, которые, как правило, живут в селах и малых городах, а работают в Москве, на Севере на нефте- и газодобыче или на югах например, на олимпийских стройках, где требуется рабочая сила. У них нет возможности возвращаться домой ежедневно, и они трудятся две недели через две или месяц через месяц. Юрий Плюснин: В результате наших многочисленных исследований проявились три группы людей, я предлагаю такую формулировку — промышляющих для жизнеобеспечения. Первая группа — это как раз отходники. Есть сельская местность, малые города и села, где в советское время были градообразующие предприятия сыромолочные заводы, ткацкие фабрики , которые затем исчезли. Потом пропали колхозы и совхозы, и местные жители, в отличие от обитателей мегаполисов, должны были искать пропитание. Тогда люди вспомнили, что их деды и прадеды были отходниками, и сами ушли в отход. Народ им пользуется, а чиновники нет.
Когда мы с Артемием Позаненко, Натальей Жидкевич, Яной Заусаевой и другими учеными начали исследование отходников, их было 10—15 миллионов, потом их стало около 20 миллионов. Сейчас их намного больше, потому что в отход пошла Сибирь, раньше для нее это было нехарактерно. Сейчас в каждом селе и почти в каждой деревне до половины взрослого населения, в том числе женщины, в отходе — ездят на работу в промышленные города. В позапрошлом году наш мэр сказал, что в Москве шесть с половиной миллионов трудоспособного населения, но он забыл, что есть еще шесть миллионов отходников. Мы их не видим, в отличие, например, от выходцев из Средней Азии, которые немного отличаются от нас социокультурными особенностями поведения. А мордовских мужиков мы не отличаем, хотя «вся Мордовия охраняет Москву». При этом мало кто из отходников хочет переехать сюда насовсем. У них дома качество жизни лучше, чем в нашей все же довольно грязной столице. Кроме отходников, есть другая группа самодеятельных людей, которых мы нечаянно обнаружили. Это люди, работающие на рассеянных мануфактурах.
Они существуют только в малых городах, потому что там есть какие-то уникальные ресурсы, на которых в советское время было создано предприятие. Когда оно исчезло, население либо ушло в отход, либо стало выживать за счет кооперации для производства массовой продукции, на которую есть потребность: пуховых платков, носков, трусов, шапок и т. Например, в Ростове Великом есть рассеянная мануфактура ростовская финифть , и главный заказчик — РПЦ.
Наиболее сильно отход был развит в Центрально-промышленном районе. Так, в Московский губернии в конце 18 века ежегодно выдавалось около 50 тысяч паспортов, в Ярославской губернии - 74 тысяч т. В 1828 году отход государственных и помещичьих крестьян по 54 губерниям России был равен 575 тысяч число выданных паспортов. Свойственное большинству капиталистических стран отходничество становится характернейшей особенностью России в пореформенный период, когда оно делает резкий скачок в своем развитии. В основе его лежит процесс разложения крестьянства как класса, а также рост общественного разделения труда, рынка и развитие так называемого аграрного перенаселения. По 50 губерниям в среднем за год выдавалось краткосрочных паспортов: в 1861-1870 годы - 1286 тысяч, в 1881-1890 годы - 4938 тысяч; в 1901-1910 годы - 8873 тысяч. Таким образом, ежегодный отход с 1861 по 1910 годы возрос семикратно, а в 1906-1910 годы был равен в среднем за год около 9400 тысяч паспортов.
Но нам все-таки стоит помнить, что отходничество - не только страдание и подневольный уход из дома ради куска хлеба. Но еще и промысел, не божий, а человеческий, способность взять на себя риски, свободный поиск, честная попытка думающего человека вырваться из самых трудных обстоятельств и сберечь семью. Приумножить ее имущество - выжать воду из камня. Не только прикрепленный народ - но еще и ищущий, странствующий, рисковый.
Это замечание 1892 г. Больше денег! По старинным лекалам А что пишут социологи сейчас? Мы - наследники.
Общителен, умственно развит, обладает чувством юмора, мало пьет и позитивно смотрит на жизнь. Женат, имеет нескольких детей, ценит и любит свою жену. Самостоятельно обеспечивает себя и семью. Краткосрочная цель...
Дом отходника... Отличают отходников и транспортные средства обычно лучшего качества, чем у соседей... Усадьба сведена к огороду... Хозяйством, как и финансовыми вопросами, ведает жена.
Пользуется уважением в местном обществе" Плюснин Ю. Кто они?
Отходники: жизнь вне государства
Для битья шерсти и валянья бурок уезжали на юг на подводах. Некоторые шерстобиты оставляли родные места на год, но большинство отходничало в степных местах только после уборки хлеба и до следующей весны. В лесистых районах той же Рязанщины преобладали промыслы, связанные с деревом. Однако конкретный вид их зависел уже от местной традиции, создавшей свои приемы, свою школу мастерства. Так, ряд сел Спасского уезда специализировался на бондарном ремесле. Крестьяне занимались им и на месте, и отправлялись по паспортам в южные, виноградарские районы России, где их мастерство пользовалось большим спросом. Основным центром бондарного промысла в Спасском уезде было село Ижевское. Ижевцы часть материала для изготовления бочек заготовляли дома. Как только вскрывалась река, грузились с этим материалом на большие лодки целыми партиями и отплывали в Казань.
В Казани шла основная подготовка бочарных дощечек, после чего рязанские бондари двигались на юг. В Егорьевском уезде Рязанской губернии многие селения специализировались на выделке деревянных берд, гребней и веретен. Бердо принадлежность ткацкого станка, типа гребня. Егорьевцы сбывали берды на сельских рынках Рязанской, Владимирской и Московской губерний. Туда их доставляли скупщики из егорьевских крестьян, которые из поколения в поколение специализировались на этом виде торговли. В понятиях жителей Дона и Кавказа занятие бердов-щика прочно связывалось с происхождением из егорьевцев. Товар у своих соседей скупщики-бердовщики забирали в кредит и отправлялись на подводах в степные края. На одной подводе вывозили примерно две с половиной тысячи берд, веретен и гребней.
В местах вывоза товара, в станицах и других селениях, у егорьевских крестьян были знакомые и даже приятели. Эти отношения нередко передавались по наследству. Южане с нетерпением ждали в определенные сроки далеких гостей — с их товаром, гостинцами и рассказами новостей. Уверенность в приветливом приеме, даровом содержании у знакомых, привольной пастьбе для усталых лошадей — все это подвигало егорьевских крестьян сохранять этот вид отходничества. Возвращались со значительным барышом. В образе жизни крестьян-отходников в больших городах складывались свои традиции. Этому способствовала определенная спаянность их, 167 связанная с выходом из одних и тех же мест, специализация на данном виде заработков на стороне. Например, некоторые селения Юхновско-го уезда Смоленской губернии регулярно поставляли в Москву водовозов.
В Москве приехавшие на промысел смоленские крестьяне объединялись по 10, а то и 30 человек. Совместно нанимали квартиру и хозяйку матку , которая готовила им еду и присматривала за порядком в доме в отсутствие водовозов. Заметим попутно, что обслуживание в прошлом больших городов жителями деревень, приезжавшими туда на время и возвращающимися домой, к своим семьям, напоминает внешне тот самый «челночный» метод работы в сельской местности, о котором помышляют сейчас иные экономисты. Отчасти он и реализуется сейчас не очень-то успешно во временных «откомандированиях» или коллективных выездах горожан в поле. А тогда он шел в обратном направлении. Большинство населения страны жило в здоровых условиях сельской местности. Часть сельского населения «челночно» обеспечивала рабочей силой промышленность практически все виды промышленности использовали труд отходников и, если использовать современный термин сферу обслуживания: извозчики, водовозы, горничные, няни, приказчики, трактирщики, сапожники, портные и пр. К этому следует добавить, что и из помещиков многие жили и служили в городе временно, затем возвращались в свои имения.
Современники по-разному оценивали значение отходничества в крестьянской жизни. Часто отмечали дух самостоятельности, независимости у поработавших на стороне, особенно в больших городах, подчеркивали осведомленность отходников в самых разнообразных вопросах. Например, фольклорист П. Якушкин, немало походивший по деревням, писал в 40-х годах XIX века о Ранненбургском уезде Рязанской губернии: «Народ в уезде более, нежели в других местах, образован, причина чего ясная -многие отсюда ходят на работы в Москву, на Низ то есть в уезды в низовьях Волги. Но многие — в статьях, частной переписке, ответах с мест на программы Географического общества и Этнографического бюро князя Тенишева — выражали беспокойство по поводу урона нравственности, который наносил отход. Нет сомнения в том, что поездки в новые места, работа в других условиях нередко и жизнь в иной среде — все это расширяло кругозор крестьянина, обогащало его свежими впечатлениями, разнообразными знаниями. Он получал возможность непосредственно увидеть и понять многое в жизни городов или отдаленных и отличных от его родных мест сельских краев. Известное понаслышке становилось реальностью.
Развивались географические и социальные понятия, шло общение с обширным кругом лиц, делившихся своими суждениями. Аксаков, проезжая в 1844 году через Тамбовскую губернию, писал своим родителям: «На дороге попался нам ямщик, который бывал в Астрахани и ездил там извозом. Он очень хвалил эту губернию, называя ее народною и веселою, потому что там всяких племен много и летом отовсюду нахлынивают мужики на рыбную ловлю. Я удивляюсь, как русский человек отважно отправляется на дальний промысел в места, совершенно чуждые, а потом возвращается на родину, как будто ни в чем не бывало». Но достаточно очевидна и другая сторона отходничества: оставляемые надолго семьи, холостяцкий образ жизни ушедшего, иногда поверхностное заимствование городской культуры в ущерб традиционным нравственным устоям, привитым воспитанием в деревне. Аксаков в другом письме из этой же поездки напишет об астраханском отходничестве со слов ямщика соседней губернии: «Кто раз отправился в Астрахань, тот весь переиначивается, забывает все домовое и вступает в артель, состоящую из 50, 100 и более человек. У артели все общее; подступая к городу, она вывешивает свои значки, и купечество спешит отворить им свои ворота; свой язык, свои песни и прибаутки. Семейство для такового исчезает…»168 Тем не менее крестьянская «закваска» для многих оказывалась сильнее поверхностных отрицательных влияний.
Сохранению добрых традиций способствовало и то, что на отходе крестьяне, как правило, держались своих земляков — за счет артельности в работе и быте, взаимной поддержки в определенных профессиях. Если отходник действовал не в артели, а индивидуально, он все-таки обычно устраивался на жительство у односельчан, перебравшихся совсем в город, но сохранявших тесную связь со своими родственниками в деревне. Общественное мнение крестьянской среды сохраняло здесь в определенной мере свою силу. Дорогами переселенцев и отходников, богомольцев и ходоков с прошениями, скупщиков и торговцев, ямщиков и солдат исходил и изъездил русский крестьянин великое свое Отечество. С горячим интересом слушал он у себя дома вести о том, что делается на Руси, толковал о них и спорил с односельчанами. Решал на общинном сходе, как лучше применить старый и новый закон к своим крестьянским делам. Многое знал о прошлом России, складывал о нем песни, хранил предания. Память о подвигах предков была для него такой же своей и простой, как наставления отцов о мужестве ратника.
Осознавал крестьянин и свое место в жизни Отечества — долг и роль свою хлебопашца, кормильца. Щапову старик крестьянин с заимки Амгинской слободы в Восточной Сибири в 70-х годах прошлого века. Мужик — работник, работа его капитал, его Божье назначение». Щапов записал и высказывание другого крестьянина из Подпругинского села на эту же тему: «Мужики — не купцы, а крестьяне, работники хлебопахотные: им не капиталы копить, а вырабатывать нужные для дому, для семьи достатки, да за добрые труды быть словутными, почетными в миру, в обществе». Уважение к своему труду пахаря и осознание себя частью большой общности крестьян вообще, мужиков вообще, для которой это занятие является основным, сопровождалось нередко прямой оценкой роли этой деятельности в жизни государства, Отечества. Это бывало, в частности, во вводной части прошений. Прежде чем приступить к изложению конкретной просьбы, крестьяне писали о значении земледельческого труда в целом. Так, крестьяне Бирюсинской волости Нижнеудинского округа писали в 1840 году в прошении, адресованном ревизору государственных имуществ: «Крестьяне по природе вселены иметь прямое занятие земледелием, хлебопашество хотя и многих неусыпных трудов и бдительного попечения требует, но самым невинным образом доставляет крестьянину-земледельцу за труды довольную награду плодородием, к сему бдительное начальство неоднократно давало поощрения и понуждения своими наставлениями, каковые и поныне в Высочайшей Воле продолжаются».
Важнейшей особенностью первого этапа было быстрое возобновление восстановление отходничества в малых городах преимущественно в тех же областях, что и в имперские времена. Этот процесс в середине 1990-х был инициирован преимущественным действием двух факторов. Первый - это полное отсутствие рынка труда именно в малых городах вследствие «схлопывания» всякого производства в них, остановка и банкротство крупных и малых государственных предприятий в начале 1990-х годов. Внезапное отсутствие работы и, соответственно, средств к жизни сразу у многих семей в таких городах усугублялось неразвитостью или даже полным отсутствием подсобного хозяйства, которое, в свою очередь, позволяло сельским семьям много легче пережить развал колхозов и совхозов в те времена. В начале 1990-х я бывал в поселках, где мне рассказывали про случаи голодных смертей. В те годы до половины и более всех детей-школьников питались в основном в школе, потому что дома было нечего есть.
Этот факт имел широкие масштабы именно в малых городах и поселках, поэтому даже не рассматривался как общественная катастрофа. Именно это безысходное положение городских семей, оставшихся без работы и не имеющих хозяйства, заставило людей спешно искать новые источники жизнеобеспечения, среди которых отхожий промысел с каждым годом - по мере развития рынка труда в областных и столичных городах - становился все более массовым источником. Но если этот первый фактор явился движущей силой отхода, то второй - невозможность семье переселиться ближе к месту работы в силу общеизвестных особенностей нашей жилищной системы несмотря на, а скорее даже благодаря весьма условной приватизации жилья - явился как раз фактором, определившим специфику трудовой миграции в форме отходничества. Без «прикрепленности» к квартире, к дому, современное отходничество не приобрело бы нынешних масштабов. Советские люди были достаточно подготовлены к смене местожительства: ведь, по оценкам специалистов, в 1990-е годы масштабы вынужденных переселений в первую половину десятилетия после развала Союза достигали 50 миллионов человек - каждая шестая семья была «поставлена на колеса». Но для большинства семей издержки переезда на новое постоянное место жительства оказались выше издержек, связанных с хоть и длительной, но временной отлучкой одного члена семьи.
Второй этап развития современного отходничества складывается с начала 2000-х годов, протекает на наших глазах и характеризуется смещением его из районных центров малых городов и поселков в сельскую местность. Вызвано это, по-моему, экономической стабилизацией и ростом, которые привели к тому, что в малых городах были восстановлены прежние предприятия и возникли многие новые. Помимо новых рабочих мест, вернувших бывших отходников домой, в структуре занятости населения произошли и другие интересные изменения, связанные, по словам Кордонского, с «достраиванием вертикали власти до уездного уровня», осуществленным в первые два срока президентства В. Путина, особенно начиная с марта 2004 года. В результате в районных центрах - наших малых городах и поселках - значительно увеличилось число бюджетников, в том числе служащих регионального и федерального уровней государственной власти. Эти две причины - рост местного производства и развитие бюджетной сферы - худо-бедно, но стали способствовать снижению масштабов отходничества в малых городах.
Но тропа-то уже была проторена, и «свято место пусто не бывает»: рабочие места, оставленные в столицах отходниками из городов, заместились отходниками из деревень. Если раньше безработные мужчины из деревни искали заработок в районном центре, то теперь все большее их число путями, указанными им их коллегами из райцентров, уезжают в город в область или в Подмосковье и там добывают средства для жизни. Несколько особняком стоит процесс сдвига отходничества на восток страны, который по времени совпадает со сдвигом отхода в сельскую местность на западе ее, но не обусловлен действием одних и тех же факторов. В имперские времена отходничество за исключением гужевого извоза на дальние расстояния было совершенно чуждо богатым селам и городам Сибири. Население там не нуждалось в поиске дополнительных заработков, будучи немногочисленным, питаясь от плодородных земель и имея достаточные денежные средства от охоты, рыболовства, скотоводства, лесозаготовок, добычи драгоценных металлов и многих иных промыслов. Нынче же факты явного отходничества открываются в Сибири повсеместно.
Насколько я могу судить, опираясь на пока эпизодические наблюдения этого явления, - структурно отходничество в Сибири отличается от европейского следующими существенными деталями. Во-первых, в нем не участвует сколь-нибудь массово население городов; в основном в отход идут жители небольших поселков и деревень. Во-вторых, отходничество здесь как бы смыкается с вахтовой формой трудовой миграции. Люди нанимаются на стройки и предприятия, прииски и рудники, откликаясь на официальные объявления. Но в отличие от вахтовых наборов делают они это самостоятельно, и бригады комплектуют также своими силами, нередко вступая во взаимодействие с работодателем на уровне артели, а не отдельного работника. Именно самодеятельность, активность трудового мигранта является для нас существенным признаком, отличающим отходника от вахтовика набранного по оргнабору.
Выделить этот признак весьма затруднительно при удаленном анализе. Естественно, что современные отходники далеко не всегда сами предлагают продукты своего труда на рынке, как это было раньше, когда значительная часть отходников являлись кустарями, выходящими на рынок со своими изделиями. Сейчас такими можно считать немногих, например, плотников, изготавливающих срубы домов, бань и других деревянных построек и предлагающих свою продукцию на обильном рынке Подмосковья и областных городов. А часть кустарного ранее производства бытовых предметов, необходимых в повседневной жизни, но производимых отходниками, переместилась теперь в иной, так называемый этноформат. Изготовление валяной обуви, плетеных кресел, глиняных горшков и прочих кустарных изделий теперь предлагается в структуре туристского бизнеса. В некоторых местах скопления туристов число отходников, мимикрирующих под местных жителей, бывает немалым.
Содержание деятельности отходника изменилось по сравнению с имперскими временами: отходник стал больше наемным работником, чем индивидуальным предпринимателем кустарем. Основные виды занятий современных отходников весьма немногочисленны. Опрос более полутысячи человек позволил нам зафиксировать не более полутора десятков видов деятельности, тогда как столетие назад в каждом крупном селе можно было насчитать до полусотни самых разных видов отхожих профессий. Сейчас же это преимущественно строительство, транспорт есть и те, кто занимается дальним извозом на собственных грузовиках, но многие нанимаются таксистами или водителями в организации , услуги различные виды коммунальных услуг, сопряженные со строительством , торговля как лоточная на городских рынках, так и в супермаркетах. Особенно популярен охранный бизнес: многочисленная армия охранников в офисах и на предприятиях крупных городов состоит почти исключительно из отходников. Наем на крупные предприятия для производства самых разных видов работ осуществляется организованными группами, бригадами, составленными из знакомых и родственников артельный принцип.
Как правило, такие бригады выполняют вспомогательные, черные виды работ. Факт, заслуживающий особого внимания, - высокая степень консервативности видов отхожих промыслов в традиционных отходнических территориях. Современные отходники «вспомнили» не только дедовы промыслы, они воспроизвели и основные профессии, бывшие характерными для этих мест сто лет назад. Так, отходники Кологрива, Чухломы и Солигалича в Костромской области основным видом отхожего промысла выбрали строительство деревянных домов изготовление и перевоз срубов , а жители Касимова, Темникова, Ардатова, Алатыря в большинстве своем нанимаются охранниками и идут в торговлю. Направления отхода нынче немного иные, чем столетие назад, но если учесть фактор изменений административно-территориального деления страны, то придется признать, что и по направлениям отхода консервативность велика. Если раньше Заволжье «тянуло» преимущественно в Питер, то сейчас - в Москву.
В обоих случаях - в столицу. То же и с областными городами: при смене областного центра соответственно меняется и направление отхода из районных городов. География отходничества расширилась, но не радикально. Поскольку скорости перемещения за столетие выросли на порядок, то и сами перемещения отходников стали более частыми. Теперь при расстояниях от 100 до 600-700 км ездят и на неделю-две, а не как раньше - на полгода-год. Но в структурном отношении география отходничества осталась, вероятно, прежней.
Люди весьма детально и точно просчитывают экономические составляющие своей трудной деятельности - и не только временные затраты, но и долю заработка, приносимую в хозяйство. Сколько же денег приносит отходник домой? Против распространенных представлений, отходник в среднем не довозит «большие тыщи» до дому. Заработок на стороне сильно зависит от квалификации и вида деятельности. Строители-плотники за сезон зарабатывают до полумиллиона, исходя из ежемесячной зарплаты в 50 и даже 100 тысяч рублей. Но в пересчете на месяц у них будет выходить 30-50 тысяч.
Работающие в промышленности, на транспорте и в строительстве зарабатывают поменьше - от 30 до 70 тысяч, но работают почти круглый год. Менее квалифицированные отходники зарабатывают до 20-25 тысяч, а охранники - до 15 тысяч но надо иметь в виду, что и работают они две недели в месяц. За год получается 300-500 тысяч рублей у квалифицированного отходника и 150-200 тысяч - у неквалифицированного. Этот заработок в среднем выше, чем если бы человек работал в своем городе, где средний заработок не превышает 100-150 тысяч рублей в год. В большинстве малых городов и деревень заработок бюджетника составляет сейчас от 5 до 10-12 тысяч рублей, то есть в год около 100 тысяч, однако найти работу даже на 10 тысяч на месте практически невозможно - все места заняты. Так что отходником быть выгодно.
Правда, высококвалифицированным отходником, и то в сравнении со своими соседями-бюджетниками или безработными. Потому что если вычесть расходы, которые принужден отходник нести во время работы, то в итоге получится не столь уж большая сумма. По нашим данным, несмотря на обычно крайне плохие условия жизни отходника на месте его работы, несмотря на его стремление максимально сэкономить заработанное и привезти больше денег домой, при среднем заработке в 35-40 тысяч рублей он вынужден потратить около 15 тысяч рублей в месяц на свое проживание в городе. Обычно жилье стоит около 5 тысяч в областных городах и столицах тратят на жилье почти одинаково, но в столице снимают жилье на 5-10 человек и спят нередко посменно. Примерно столько же тратит отходник на скверное питание «продуктами быстрого приготовления». Транспорт и прочие расходы крайне редкие развлечения забирают у него еще 5 тысяч.
Так что домой отходник привозит не 50-70 тысяч, как говорит, а обычно не более 20-25 тысяч ежемесячно. Отходники-охранники при невысоком окладе в 15 тысяч имеют бесплатный ночлег и живут в радиусе до 500 км от столиц, так что и им удается привезти домой до 10 тысяч в месяц. Что же дома у отходника? Здесь у него семья, хозяйство и соседи. Очень важный факт: никто из отходников не собирается переезжать в город или в столицу, чтобы жить поближе к работе. Все они хотят жить там, где живут сейчас.
Да и работать они хотят здесь же. Но не удовлетворяются тем, что имеют или могли бы иметь, поскольку потребности этих людей выше наличного предложения. Этой особенностью - более высокими материальными запросами - и отличаются, между прочим, отходники от своих соседей, которые в отход идти не желают. Между прочим, этим же качеством отличались от своих соседей отходники и столетие назад. Зачем им более высокие запросы, чем у соседей? Отходник хочет тратить дополнительные доходы по совершенно определенным статьям расходов семьи.
Он желает обеспечивать благосостояние семьи на достойном уровне. Почти у всех отходников основные статьи расходов одинаковы. Их четыре. Это ремонт или строительство дома в том числе строительство нового для взрослых детей. В среднем на ремонт-строительство тратится в год от 50 до 150 тысяч рублей. Во вторую очередь - автомобиль теперь нередко и два , а также трактор, культиватор, грузовик, снегоход и даже квадроцикл.
Обычные траты на технику - 50-100 тысяч в год. Транспорт необходим отходнику для работы - многие из них сейчас предпочитают передвигаться бригадой на автомобиле расходы на поезд стали существенно выше, чем раньше. Транспорт является средством дополнительного заработка в межсезонье подработка извозом людей и пиломатериалов, дров и навоза; трактор в малом городе и в селе - это как лошадь в прежние годы - вспахать огород, разгрести снег и проч. Конечно, городскому жителю снегоход и квадроцикл кажутся развлечением это так для него самого , но в провинции этот транспорт помогает людям и в сборе дикоросов грибов и ягод , и в добыче дичины используются в охотничьем промысле. В третью очередь заработанные деньги откладываются на накопления на будущие или текущие затраты семьи, на профессиональное обучение детей и их проживание в городе. Поскольку в большинстве своем дети учатся в областном городе, затраты на обучение составляют также 70-100 тысяч около 30-60 тысяч составляет оплата обучения и до 40-50 тысяч уходит на оплату достаточно дешевого жилья, остальное добавляют сами работающие студенты.
Наконец, это развлечение - отпускные траты - многие отходники ежегодно возят жену и детей на заграничные курорты, затрачивая на такое дело в среднем до 80-100 тысяч. Вот на эти четыре основные статьи необходимых и престижных расходов и тратят все заработанное отходники. Структура расходов, таким образом, в семьях отходников может сильно отличаться от таковой в семьях бюджетников или пенсионеров. Поскольку по этому признаку отходники выделяются среди своих соседей, это способствует развитию зависти и недоброжелательного отношения к ним. Так и было в 1990-е годы хотя челноки в большей степени вызывали зависть и недовольство , но в 2000-е доля отходников среди населения сильно выросла, и теперь они скорее стали законодателями мод, на них равняются и стараются не отстать завидующие соседи. В целом же отношения с соседями у отходников обычные, добрые; соседи давно поняли, насколько труд отходника тяжел, зависть переложена жалостью.
Да и престижного потребления отходника соседям не видно: рассказы о том, где были и на каких пляжах загорали - это не роскошные автомобили и богатая мебель, воочию завидовать нечему. А вот реальный общественный статус отходника не составляет предмета зависти соседей. Отходник в местном обществе часто не располагает многими ресурсами, к которым допущен бюджетник, особенно бюджетник на государственной службе. В малом городе человек, получающий жалованье на порядок меньшее, чем заработок отходника, располагает существенно большими возможностями доступа к разнообразным нематериальным ресурсам, к власти, к локальным дефицитам, к информации, наконец. Семья отходника пока еще не ощущает дискриминации в сфере общего образования, но уже есть признаки этого, проявляющиеся в доступности услуг здравоохранения, особенно когда речь идет о сложных операциях и редких лекарствах, распределяемых как дефицит. Резче проявляются различия в доступе к «собесовской кормушке»: отходнику труднее получить разнообразные льготы, практически очень трудно оформить инвалидность очень полезная льгота, о которой мечтают многие; потому, в частности, у нас в стране так много «инвалидов».
Семьи отходников сталкиваются с большими, чем соседи, трудностями, например, в такой специфической области экономики домохозяйства, как жизнеобеспечение семьи за счет приемных детей: шанс организовать семейный детский дом ниже. Иными словами, в социальном государстве эти люди, по всем признакам ничем не отличимые от остальных, все же оказываются дальше от «кормушки». Причина этого мне видится в «удаленности от государства» людей с таким образом жизни. Ни местная муниципальная власть, ни тем более государственная, не «видят» этих людей ни в качестве трудовых ресурсов, ни в качестве объекта для попечения, достойного общественных льгот. Значительная часть отходников не регистрируют свою деятельность, оказывают услуги, минуя государство. Плоды их труда государство не вкушает.
Их перемещения по городам и регионам не могут быть прослежены. Они неконтролируемы, не «прописаны», не «укрепощены». Но так ли нужен государству этот «огромный невидимка»? Он, почти исключенный из социальных государственных программ, находящийся вне государственного контроля экономики, исключен ведь и из политической деятельности. Хотя отходники и участвуют в «электоральном процессе» правда, многие утверждают, что на выборы они не ходят , они по большому счету неинтересны власти как неважные политические субъекты. Много важнее для власти - а особенно для муниципальной - те, кто желает «получать зарплату» и иметь регулярные и стабильные пенсионные перечисления.
От них, бюджетников и пенсионеров, зависит благополучие и спокойствие местных чиновников, и на них он и обращает преимущественное внимание. Отходник слишком в стороне от местной власти. Он, вероятно, может быть полезен ей лишь тем, что находится в составе постоянного населения на муниципальной территории и на его душу разверстывается доля дотаций и субсидий, получаемых местной администрацией для обустройства вверенной территории. Вот этим «душевым паем», как учетная демографическая единица, только и полезен отходник.
Таковыми и оказались, с одной стороны, натуральное хозяйствование, массовое для целых сёл и городов посевы картофеля в пригородах возрождались столь быстро, что возникла конкуренция за земельные участки и началось массовое воровство картошки с полей, вызвавшие самоорганизацию в формах добровольных дежурных дружин на картофельных полях , с другой стороны — как модель жизнеобеспечения, дополнительная натуральному производству — возрождение отхожих промыслов. Отходничество — явление, широко распространённое в крестьянской среде имперской России 18-го, 19-го и первой трети 20-го веков, имело характерные признаки, позволяющие классифицировать его как особую форму трудовой миграции населения.
Под отходничеством понимались сезонные возвратные перемещения крестьян, преимущественно мужчин, из мест постоянного их проживания и хозяйствования в другие населённые пункты, в другие губернии с целью поиска дополнительных заработков путём разнообразных промыслов кустарных ремёсел или найма, предложения на стороне своих услуг. Отходничество как модель экономического поведения, может сложиться лишь при наличии двух обязательных условий: в качестве предпосылки выступает относительное или полное закрепление человека и его семьи на земле, а в качестве движущей силы отходничества выступает невозможность прокорма на месте, заставляющая искать сторонние источники средств к существованию. Невозможно прокормиться было на плотно заселённых уже к 18-му веку, на бедных нечернозёмных территориях в центральной и северной России. Государство, сельский мир или барин в какой-то период «осознают» это противоречие и предпринимают соответствующие действия. Государство вывозит население на «стройки века» или «тратит» на войнах. Сельская община с большей лёгкостью отпускает на промыслы в города отдельных своих умельцев для денежных заработков, что позволяет ей легче платить государевы налоги.
Помещик уже к началу 19-го века начинает осознавать, что оброк ему выгоднее барщины и с каждым годом начинает отпускать на промыслы всё большее число крепостных, более того, начинает способствовать обучению их ремёслам. Так постепенно развивается отходничество, захватывая центральные и северные губернии Российской империи в первых мотиватором больше выступает помещик, во вторых — скудость урожаев. С середины 19-го века начинается ещё более бурное развитие отходничества, сначала стимулированное разрешением помещикам заклада имений, затем Освобождением 1961 года[8], а к 90-м годам — бурным промышленным ростом в России, [9] а также перенаселённостью по причине в немалой мере агрокультурной неразвитости, обусловленной сопротивлением новшествам со стороны крестьянской общины и незаинтересованностью самого крестьянина в повышению плодородия земли в условиях непрерывных земельных переделов. Но затем довольно скоро отходничество сходит вовсе на нет вследствие начала индустриализации и коллективизации; оба эти взаимосвязанных процесса социально-экономического развития страны не предполагали никаких свободных, инициативных форм трудового поведения, а именно в этом и состоит суть отходничества. Каковы же его важнейшие признаки? Важнейшими признаками, определяющими как традиционное отходничество 18 —го — начала 20-го в.
Во-первых, это временный, сезонный, характер отъезда отхода человека из места его постоянного проживания с обязательным возвратом домой. Отходник, почти всегда мужчина, уходил в промысел после окончания полевых работ, осенью или зимой и возвращался к началу весенних работ. Семья отходника, его жена, дети, родители оставались дома и управлялись с немалым крестьянским хозяйством, где отходник по-прежнему исполнял роль хозяина и распорядителя дел. Точно такой же сезонный характер отъезда от семьи почти всегда отходника-мужчины мы видим и сегодня. Во-вторых, это вынужденность отхода, поскольку природные условия не позволяли на месте обеспечить крестьянскую семью продовольствием в необходимых объёмах и произвести добавочный продукт на продажу, чтобы иметь деньги. Потому отходничество было наиболее распространено в нечернозёмных губерниях средней полосы и севера европейской России, а в чернозёмных губерниях, на юге и за Уралом оно практически не встречалось за исключением указанного выше особого, но широко распространённого к середине 19 века на Русской равнине случая, когда плотность населения превышала «ёмкость угодий».
Даже в пределах одной губернии интенсивность отхода могла сильно различаться от уезда к уезду, сообразно плодородию почв. Третьим отличительным признаком отходничества являлся его наёмный и промышленный характер: получение дополнительного заработка на стороне обеспечивалось путём промыслов — изготовления и продажи продукции разнообразных ремёсел, от валяния валенок и шитья шуб до сплава леса и изготовления срубов домов, а также наймом на разнообразные работы в городах сторожа и дворники, домашняя прислуга или в богатых промышленных и южных сельскохозяйственных районах бурлаки, грузчики, подёнщики и проч. Нынешние отходники также нередко производители продукции тех же срубов или услуг извоз в т. Но сейчас гораздо больше среди них работников наёмных, часто выполняющих неквалифицированные виды работ охранники, вахтёры, сторожа, дворники, уборщики и т. В-четвёртых, наконец, важнейшим признаком отходничества являлся его инициативный и самодеятельный характер: каждый человек, «выправив паспорт» или «получивши билет»[15], мог покинуть место проживания на срок до года и предлагать услуги на рынке сообразно своим профессиональным умениям, нанимаясь на работы или предлагая продукцию своих кустарных промыслов.
Да, чаще всего у них есть дети, причем ранние, и, по объяснениям женщин, это помешало им пойти учиться. Большая часть моих коллег на фабрике — среднего возраста, их юность пришлась на 1990-е годы, и они не имели финансовой возможности получить высшее образование. На вопрос, как они попали на фабрику, чаще всего отвечают: «Так жизнь сложилась». До исследования у меня было много стереотипов о рабочих. Один из главных — алкоголь.
Часто считают, что рабочие много пьют и выпивка у них — элемент повседневности даже на фабрике. У меня тоже на подкорке было представление, что придется квасить, чтобы вписаться в обстановку. Мой первый рабочий день был сложным и непривычным, и я так сильно устала умственно и физически, что села в машину с одним желанием — выпить. Я написала своему коллеге, который тоже принимал участие в проекте, спросила, не хочет ли он выпить со мной. Он ответил, мол, добро пожаловать. Так что выпить мне не удалось. Мои коллеги в женской бригаде не пили: это сложно при таком жестком графике, когда работаешь то днем, то ночью. Они негативно отзывались о тех, кто употреблял алкоголь. Никто никогда не приходил пьяный или с похмелья, и вообще я за год мало встречала выпивающих. На фабрике я увидела много тяжелой физической работы, но не было чего-то отличительного, за что я могла бы ухватиться, чтобы сказать, что все рабочие такие-то.
Уже год, как я уволилась оттуда, но до сих пор я не могу сделать подобного обобщения. Меня сильно смущают заголовки в наших СМИ, где встречаются формулировки вроде «современный российский рабочий», потому что на самом деле мы не можем объединить этих людей в общую группу с определенными характеристиками. Наверное, это пока главный вывод, который я для себя сделала. Охотники, анастасийцы и самопостриженцы Артемий Позаненко: Я принимал участие в нескольких проектах фонда «Хамовники», в том числе посвященных разным формам изоляции «Социальная структура локальных обществ, пространственно изолированных от институтов публичной власти». Одна из них — пространственная. Все посещенные мной деревни были в европейской части России, я изучал, чем они отличаются от других. Самый интересный вывод: менее изолированные деревни, например отрезанные от цивилизации рекой без моста, скорее страдают от изоляции. А сильно изолированные оказываются более устойчивыми: они осознают, что отрезаны от остального мира и никто им не поможет, зато у них есть возможность пользоваться ресурсами практически бесконтрольно. Второй вид изоляции — это самоизоляция, которую я изучал на примере экопоселений, в первую очередь анастасийских. Писатель и предприниматель Владимир Мегре написал серию книг «Звенящие кедры России», первая из которых называлась «Анастасия».
Это эзотерическая литература, в которой описывается создание мира, история человечества и т. Главная героиня Анастасия призывает людей переезжать за город, основывать так называемые родовые поместья площадью не менее гектара и собирать или основывать там свой род. Поместье нельзя делить, облагать налогами, использовать для получения излишней прибыли, пользоваться им неэкологичным способом. Таких поселений на территории России сегодня около 400.
Отходники XXI века: чем живут и как зарабатывают москвичи, которые трудятся вдали от дома
Отходники – это жители малых городов и сел, покидающие их ради временной или сезонной работы в крупных городах, региональных центрах и столицах. Тем более что растущий уровень образования молодежи сделает такую стратегию более успешной по сравнению со стратегией тех, кто сегодня занимается отходничеством. тот, кто на время уезжает из семьи, чтобы кормить ее, зарабатывая на стороне, и возвращается как маятник - каждую неделю, через месяц, через полгода. рег. тот, кто занимается ассенизацией — системой мероприятий по удалению и обезвреживанию нечистот, по улучшению санитарно-гигиенических условий какой-либо местности; ассенизатор Отсутствует пример употребления (см. рекомендации). Отходники: жизнь вне государства С начала 90-х годов в России возродился феномен отходников – свободной рабочей силы, перемещающейся между большими.