Новости короткие рассказы бунина

Новости музея И.А. Бунина Новости объединенного литературного музея. Что касается И. Бунина, то у меня много озвучено его рассказов, и было бы очень приятно, если Вы и с другими его произведениями в моём исполнении познакомились и высказали своё мнение.

Вечер короткого рассказа

Бунин сборник рассказов. Тема любви в цикле рассказов и а Бунина темные аллеи. Бунин Ив. Третий класс. Глупец тот, кто воображает, что он имеет полное право и возможность ездить когда ему угодно в этом классе! Бунин интересовался созвездиями — в его текстах много описаний такого рода. Бунин про Ислам! 2 567 просмотров. Бунин Иван Алексеевич. Биография. Жизнь и творчество. Повести и романы. Рассказы. Хронология. Галерея. Семья. Фильмы. Памятники. Афоризмы.

Книги Иван Бунин читать онлайн

Иван Алексеевич Бунин (1870-1953) был известным русским писателем и поэтом. В честь 153-летия Ивана Алексеевича Бунина мы подготовили подборку его произведений. Read stories about #короткийрассказ, #бунин, and #дыхание on Wattpad, recommended by user47410255. Рассказы Ивана Бунина. Список произведений Читаем бесплатно онлайн. Биография Биография

Иван Бунин читать все книги автора онлайн бесплатно без регистрации

Но ведь Пушкин давно умер,и в Гурзуфе теперь мертво,пусто,вдруг сказал я себе-и увидел,понял,что не только в Гурзуфе,но и везде страшно мертво и пусто. Какая-то особенно грустная осень,-тут,на юге,была ещё осень,-и какой-то удивительно тихий,молчаливый день. Поезд идёт быстро и полон как будто неживыми. И в тех необыкновенно ровных степях,где идёт он,тоже так безжизненно,скучно,словно не осталось ни малейшего смысла их существования. Это и наяву бывает: страшно безжизненно,ничтожно кажется иногда всё на свете... Нужно бросить поезд... Я вдруг вспомнил,что очень люблю Бахчисарай,-ведь Пушкин жил и в нём когда-то,был в нём даже ханом в пятнадцатом веке,-и решил выйти в Бахчисарае. Однако Бахчисарая я как-то не заметил,а в горах было жутко.

Глушь,пустыня,а уже вечереет.

Чем больше производишь, тем становишься плодовитее» Бодлер Ш. В деревне он преображался… Разложив вещи по своим местам… он несколько дней, самое большое неделю предавался чтению — журналов, книг, Библии, Корана. А затем, незаметно для себя, начинал писать». Сезон 3» Как и что пить: советы Бунина От шампанского до крестьянской водки, пахнущей сапогами 5.

О революции «В тысячный раз пришло в голову: да, да, все это только комедия — большевицкие деяния. Ни разу за все четыре года не потрудились даже видимости сделать серьезности — все с такой цинической топорностью, которая совершенно неправдоподобна». Из дневника. Одной из главных черт русской революции он считал «маскарадность», намеренную установку на «карнавал» — изнаночное действие по отношению к истинной реальности, которая ввергла страну в «гигантский кровавый балаган». Бунин не последовал примеру своих близких друзей, писателей Алексея Николаевича Толстого и Александра Куприна, в разные годы вернувшихся в СССР, и отклонил предложения советской стороны вернуться на родину после войны.

О дне рождения «День моего рождения. И уже не особенно сильно чувствую ужас этого. Стал привыкать, притупился. День чудесный.

И если первая книга была напечатана в Петербурге, то этот сборник увидел свет в Москве. Критики и читатели оценили мастерство молодого поэта, он получил множество хвалебных отзывов. В 1900 году поэт порадовал любителей его творчества новой книгой стихотворений, получившей название «Листопад». После этого его не называли иначе, как поэтом русского пейзажа. Вслед за ней появилась и вторая. Однако коллеги не разделяли восторженного настроения его поклонников и называли Бунина старомодным пейзажистом. В это время как раз входит в моду поэзия Валерия Брюсова , со строк которой «дышали городские улицы», и Александра Блока , с его невероятными персонажами. Свою рецензию на очередной сборник поэта «Стихотворения» опубликовал Максимилиан Волошин. Он говорил, что Бунин как будто бы «выпал» из модного движения, но зато сумел достичь вершины совершенства в своих поэзиях. Самыми яркими работами Ивана Бунина того периода стали стихи «Вечер» и «Помню долгий зимний вечер». Иван Бунин — Вечер О счастье мы всегда лишь вспоминаем. А счастье всюду. Может быть, оно — Вот этот сад осенний за сараем И чистый воздух, льющийся в окно. В бездонном небе легким белым краем Встает, сияет облако. Давно Слежу за ним… Мы мало видим, знаем, А счастье только знающим дано. Окно открыто. Пискнула и села На подоконник птичка. И от книг Усталый взгляд я отвожу на миг. День вечереет, небо опустело. Гул молотилки слышен на гумне… Я вижу, слышу, счастлив. Все во мне. Для Бунина абсолютно неприемлемым кажется символизм, он не принимает революцию 1905 года. Самого себя он записывает в «свидетеля великого и подлого». В 1910-м выходит в свет его новая повесть, под лаконичным названием «Деревня». Именно с нее начался цикл произведений, в которых запечатлена таинственная русская душа. Из той же серии вскоре вышли рассказы «Хорошая жизнь», «Сила», «Лапти», «Князь во князьях», и повесть «Суходол». Он печатает одни из лучших своих произведений — рассказы «Грамматика любви», «Господин из Сан-Франциско», «Сны Чанга», «Легкое дыхание». В 1917-м литератор уезжает из мятежного Петрограда, не желая жить в «жуткой близости с врагом». На протяжении 6 месяцев он живет в Москве, в мае следующего года перебирается в Одессу. В этом городе он выпускает дневник под названием «Окаянные дни», в котором обличает революционное движение и новую власть большевиков. Иван Бунин во Франции Такому яростному противнику действующей власти дальнейшее проживание в стране было опасным. В начале 1920-го года Бунин уезжает из страны. Сразу писатель поселяется в Константинополе, а в марте переезжает в Париж. Именно во Франции поэт выпускает новый сборник своих произведений, который назвал «Господин из Сан-Франциско». Поклонники Ивана Бунина выразили ему по этому поводу свой восторг. Летом 1923 года Бунин переехал на виллу «Бельведер» в городе Грассе. Он часто встречался с Сергеем Рахманиновым. В это время он продолжает плодотворно работать и печатает новую прозу — «Роза Иерихона», «Начальная любовь», «Митина любовь», «Цифры». В 1930-м вышел еще один рассказ писателя — «Тень птицы», а вскоре поклонники Бунина получили новый подарок в виде романа «Жизнь Арсеньева». Он стал самым большим в его творчестве за рубежом. В нем явно прослеживается тоска по родине, которая по мнению автора «погибла в кратчайшие сроки». Ближе к 40-м годам Бунин поселился на вилле «Жаннет», где и пережил всю войну.

Я удивился, но поспешил сказать: — Хочу! Я удивился еще больше: — На кладбище? Это знаменитое раскольничье? Допетровская Русь! Хоронили ихнего архиепископа. А у гроба диаконы с рипидами и трикириями... Рипиды, трикирии! Я не знаю что... Но я, например, часто хожу по утрам или вечерам, когда вы не таскаете меня по ресторанам, в кремлевские соборы, а вы даже и не подозреваете этого... Так вот: диаконы — да какие! Пересвет и Ослябя! И на двух клиросах два хора, тоже все Пересветы: высокие, могучие, в длинных черных кафтанах, поют, перекликаясь, — то один хор, то другой, — и все в унисон и не по нотам, а по «крюкам». А могила была внутри выложена блестящими еловыми ветвями, а на дворе мороз, солнце, слепит снег... Да нет, вы этого не понимаете! Вечер был мирный, солнечный, с инеем на деревьях; на кирпично-кровавых стенах монастыря болтали в тишине галки, похожие на монашенок, куранты то и дело тонко и грустно играли на колокольне. Скрипя в тишине по снегу, мы вошли в ворота, пошли по снежным дорожкам по кладбищу, — солнце только что село, еще совсем было светло, дивно рисовались на золотой эмали заката серым кораллом сучья в инее, и таинственно теплились вокруг нас спокойными, грустными огоньками неугасимые лампадки, рассеянные над могилами. Я шел за ней, с умилением глядел на ее маленький след, на звездочки, которые оставляли на снегу новые черные ботики, — она вдруг обернулась, почувствовав это: — Правда, как вы меня любите! Мы постояли возле могил Эртеля, Чехова. Стало темнеть, морозило, мы медленно вышли из ворот, возле которых покорно сидел на козлах мой Федор. Только не шибко, Федор, — правда? И мы зачем-то поехали на Ордынку, долго ездили по каким-то переулкам в садах, были в Грибоедовском переулке; но кто ж мог указать нам, в каком доме жил Грибоедов, — прохожих не было ни души, да и кому из них мог быть нужен Грибоедов? Уже давно стемнело, розовели за деревьями в инее освещенные окна... Я засмеялся: — Опять в обитель? В нижнем этаже в трактире Егорова в Охотном ряду было полно лохматыми, толсто одетыми извозчиками, резавшими стопки блинов, залитых сверх меры маслом и сметаной, было парно, как в бане. В верхних комнатах, тоже очень теплых, с низкими потолками, старозаветные купцы запивали огненные блины с зернистой икрой замороженным шампанским. Мы прошли во вторую комнату, где в углу, перед черной доской иконы Богородицы Троеручицы, горела лампадка, сели за длинный стол на черный кожаный диван... Пушок на ее верхней губе был в инее, янтарь щек слегка розовел, чернота райка совсем слилась с зрачком, — я не мог отвести восторженных глаз от ее лица. А она говорила, вынимая платочек из душистой муфты: — Хорошо! Внизу дикие мужики, а тут блины с шампанским и Богородица Троеручица. Три руки! Ведь это Индия! Вы — барин, вы не можете понимать так, как я, всю эту Москву. Как же вы не знаете? И вот только в каких-нибудь северных монастырях осталась теперь эта Русь. Да еще в церковных песнопениях. Недавно я ходила в Зачатьевский монастырь — вы представить себе не можете, до чего дивно поют там стихиры! А в Чудовом еще лучше. Ах, как было хорошо! Везде лужи, воздух уж мягкий, на душе как-то нежно, грустно и все время это чувство родины, ее старины... Все двери в соборе открыты, весь день входит и выходит простой народ, весь день службы... Ох, уйду я куда-нибудь в монастырь, в какой-нибудь самый глухой, вологодский, вятский! Я хотел сказать, что тогда и я уйду или зарежу кого-нибудь, чтобы меня загнали на Сахалин, закурил, забывшись от волнения, но подошел половой в белых штанах и белой рубахе, подпоясанный малиновым жгутом, почтительно напомнил: — Извините, господин, курить у нас нельзя... И тотчас, с особой угодливостью, начал скороговоркой: — К блинам что прикажете? Домашнего травничку? Икорки, семушки? К ушице у нас херес на редкость хорош есть, а к наважке[ 39 ]... И я уже рассеянно слушал, что она говорила дальше. А она говорила с тихим светом в глазах: — Я русское летописное, русские сказания так люблю, что до тех пор перечитываю то, что особенно нравится, пока наизусть не заучу. И вселил к жене его диавол летучего змея на блуд. И сей змей являлся к ней в естестве человеческом, зело прекрасном... Она, не слушая, продолжала: — Так испытывал ее Бог. И сговорились быть погребенными в едином гробу. И велели вытесать в едином камне два гробных ложа. И облеклись, такожде единовременно в монашеское одеяние... И вот, в этот вечер, когда я отвез ее домой совсем не в обычное время, в одиннадцатом часу, она, простясь со мной на подъезде, вдруг задержала меня, когда я уже садился в сани: — Погодите. Заезжайте ко мне завтра вечером не раньше десяти. Завтра «капустник» Художественного театра. И все-таки хочу поехать. Я мысленно покачал головой, — все причуды, московские причуды! Я захлопнул дверь прихожей, — звуки оборвались, послышался шорох платья. Я вошел — она прямо и несколько театрально стояла возле пианино в черном бархатном платье, делавшем ее тоньше, блистая его нарядностью, праздничным убором смольных волос, смуглой янтарностью обнаженных рук, плеч, нежного, полного начала грудей, сверканием алмазных сережек вдоль чуть припудренных щек, угольным бархатом глаз и бархатистым пурпуром губ; на висках полуколечками загибались к глазам черные лоснящиеся косички, придавая ей вид восточной красавицы с лубочной картинки. На «капустнике» она много курила и все прихлебывала шампанское, пристально смотрела на актеров, с бойкими выкриками и припевами изображавших нечто будто бы парижское, на большого Станиславского с белыми волосами и черными бровями и плотного Москвина в пенсне на корытообразном лице, — оба с нарочитой серьезностью и старательностью, падая назад, выделывали под хохот публики отчаянный канкан. К нам подошел с бокалом в руке, бледный от хмеля, с крупным потом на лбу, на который свисал клок его белорусских волос, Качалов[ 42 ], поднял бокал и, с деланной мрачной жадностью глядя на нее, сказал своим низким актерским голосом: — Царь-девица, Шамаханская царица, твое здоровье! И она медленно улыбнулась и чокнулась с ним. Он взял ее руку, пьяно припал к ней и чуть не свалился с ног. Справился и, сжав зубы, взглянул на меня: — А это что за красавец? Потом захрипела, засвистала и загремела, вприпрыжку затопала полькой шарманка — и к нам, скользя, подлетел маленький, вечно куда-то спешащий и смеющийся Сулержицкий, изогнулся, изображая гостинодворскую галантность[ 43 ], поспешно пробормотал: — Дозвольте пригласить на полечку Транблан... И она, улыбаясь, поднялась и, ловко, коротко притопывая, сверкая сережками, своей чернотой и обнаженными плечами и руками, пошла с ним среди столиков, провожаемая восхищенными взглядами и рукоплесканиями, меж тем как он, задрав голову, кричал козлом: Пойдем, пойдем поскорее С тобой польку танцевать! В третьем часу ночи она встала, прикрыв глаза. Когда мы оделись, посмотрела на мою бобровую шапку, погладила бобровый воротник и пошла к выходу, говоря не то шутя, не то серьезно: — Конечно, красив. Качалов правду сказал... Полный месяц нырял в облаках над Кремлем, — «какой-то светящийся череп», — сказала она. На Спасской башне часы били три, — еще сказала: — Какой древний звук, — что-то жестяное и чугунное. И вот так же, тем же звуком било три часа ночи и в пятнадцатом веке. И во Флоренции совсем такой же бой, он там напоминал мне Москву... Когда Федор осадил у подъезда, безжизненно приказала: — Отпустите его... Пораженный, — никогда не позволяла она подниматься к ней ночью, — я растерянно сказал: — Федор, я вернусь пешком... И мы молча потянулись вверх в лифте, вошли в ночное тепло и тишину квартиры с постукивающими молоточками в калориферах. Я снял с нее скользкую от снега шубку, она сбросила с волос на руки мне мокрую пуховую шаль и быстро прошла, шурша нижней шелковой юбкой, в спальню.

Иван Бунин: Рассказы

Иван Бунин «Тёмные аллеи». Обзор сборника рассказов Иван Алексеевич Бунин I Вспоминается мне ранняя погожая осень Август был с теплыми дождиками, как будто нарочно выпадавшими для сева, с дождиками в самую пору, в середине м.
Чистый понедельник (сборник). Чистый понедельник. Повести и рассказы (Иван Бунин) Произведения Бунина. Рубрикатор произведений Бунина. Рассказы. И. А. Бунин.

Список рассказов Ивана Бунина - List of short stories by Ivan Bunin

Жена Бунина, Вера Муромцева, говорила, что сам Бунин, которому на момент написания рассказа «Чистый понедельник» было уже 73 года, называл его своим лучшим произведением. В рассказе Бунин даёт описание природы. Знаменитый рассказ Ивана Бунина "Господин из Сан-Франциско" символично показал, что богатство никого не сможет защитить от хаоса смерти. сайт о творчестве автора. Произведения, фотографии, биография, критика, публицистика, воспоминания и другие материалы.

Короткие стихи Ивана Бунина

А жаль! Они так выразительны и остроумны» Бахрах. Добавим: пословицами пересыпаны произведения Бунина. Вот наугад: «мертвых с погоста не носят», «все проходит, да не все забывается», «одному Бог дает полати, другому мосты да гати». Добрался писатель и до французских.

Скажем, рассказ «В Париже»: «вода портит вино так же, как повозка дорогу», «нет ничего более трудного, как распознать хороший арбуз и порядочную женщину», «милосердный Господь всегда дает штаны тем, у кого нет зада». Под звуки джаза В одной газете на днях опубликовали заметку о Бунине, в которой говорится: «Лучшие вещи он задумал или написал в дороге» и что «стук в дверь» выводил его из равновесия. Это неверно. Самое значительное Буниным написано в эмиграции.

Своей лучшей книгой он считал «Темные аллеи» Париж, 1946. Начиная с мая 1923 года он все исключительно написал в Грасе, сидя в своем кабинете. Не было никаких «дорог» кроме послевоенного периода, когда с целью заработка ездил с лекциями по Европе, да тут уж не до творчества! В кабинет к нему во время «процесса» можно было входить запросто.

Об этом пишут многие достоверные мемуаристы: Бахрах, Яков и Александр Полонские и другие. Более того, Бунин работал порой под музыку. Очень любил американский джаз, под который приплясывал. Иногда настраивался на московскую волну на нобелевские деньги приобрел громадный приемник «Дюкрете».

Случалось, прервав работу, сбегал вниз в столовую, служившую гостиной, с уморительным видом выкрикивал частушку, только что услышанную по радио: Сорвала я, сорвала Шлем мы Сталину привет И Климу Ворошилову. С семейными Бунин чаще всего бывал веселым, доступным, чуть насмешливым. Раздражался он лишь на одного домочадца — неудачливого литератора Леонида Зурова. Тот явился без предупреждения из Риги 23 ноября 1929 года — «на недельку» и прожил в бунинском доме более 40 лет.

Современные записки, 1924 г. Лапочки Лапти, Лапти. Слава Слава, Слава. Надписи Надписи, Надписи. Русак Русак. Книга Книга. Современные записки, 1925, Тт. Короткий роман, получивший название книги 1925 года. Написано в Грассе летом 1924 года. Окончательный вариант рукописи датирован 27 сентября 1924 года.

Современные записки, 1926, кн. Ида Ида. Датируется «23 октября - 19 декабря 1925 г. Мордовский сарафан. Датируется «11 сентября 1925 года. Приморские Альпы». Ночь Notch, Ночь. Бремя Obuza, Обуза. Возрождение, 1925 г. Waters Aplenty «Воды множества», Воды многие.

Состоит из трех частей. II: Благонамеренный альманах, Брюссель , 1926, Vol. Этот фрагмент так и не вошел в финальную версию. The Horror Story Страшный рассказ, Страшный рассказ. Оскверненный Спас Поруганный Спас. В саду V sadu, В саду. Датировано «2 15 июля 1926 года». Древо Божье Божье древо. Современные записки, д. Дата утверждения: «4 сентября по старому стилю 1926 года».

Алексей Алексеевич Алексей Алексеевич. Петлевые уши, божье дерево. В сборнике «Древо божье» было восстановлено оригинальное название: Подснежник Подснежник. В основе повести - воспоминания Бунина о гимназических годах в Ельце. В 1927 году, работая над «Житием Арсеньева», Бунин включил в роман часть этой повести и полностью переработал ее, изменив обстановку с рождественской «зимней» на Масленицу 1927 К истокам ваших отцов К роду отцов своих, К роду отцов своих. Петлицы, Древо божье. Старый порт Старый порт, Старый порт. Под новым названием вошла в книгу «Древо Бога». Just a Fuss Suyeta Suyet, Суета сует. Возрождение, 1927, 24 февраля.

Один из нескольких очерков о Вольтере , основанный на книге о Французской революции Lepotre, Viellies maisons, vieux paniers Бунин прочитал в 1919 году в Одессе. Собрание «Древо божье». Измененная версия присутствует в книге «Иудея в весне», где датирована 1950 годом. Пингвины Пингвины. Благосклонное участие Благосклонное участие. Цикл "Краткие рассказы". Один из самых коротких этюдов, которые Бунин написал во время работы над «Житием Арсеньева», в промежутке между четвертой и пятой частями ». Иван Алексеевич сказал сегодня, что, по его мнению, нужно писать очень маленькие, сжатые пьесы, по несколько строк, и что даже у великих авторов есть несколько блестящих фрагментов, которые просто плывут в воде », - писала в дневнике 1 октября 1930 года секретарь Бунина и некогда красавица Галина Кузнецова. Убийца Убийца, Убийца. Обреченный Дом Обреченный Дом, Обреченный дом.

Висячие уши. Идол Идол. Слон Slon, Слон. Дата утверждения: «29 сентября 1930 года». Голова быка Телячья голова, Телячья голова. Романс Горбуна Роман горбуна, Роман горбуна. Молодость Молодость. Красные фонари Красные фонари, Красные фонари. Грибки Грибок, Грибок. Дата утверждения: «4 октября 1930 года».

Каньон Ущелье, Ущелье. Первая любовь Первая любовь. Цикл «Краткие рассказы». Дата утверждения: 2 октября 1930 г. Небо над стеной Небо над стеной. Коллекция "Древо Бога" ранее не публиковавшаяся. Дата утверждения: 24 октября 1930 года. Rendes-Vous Свидание, Свидание. Наряду с 18 миниатюрами, каждая из которых получила название позже, в коллекции "Древо божье" Петухи Петухи, Петухи. Муравский шлях.

Распятие Паспятие, Распятие. Последние новости, 1932. Марья Марья. Ужас Ужас, Ужас. Последние новости, 1930. Древо божье ». Огонь Пожар, Пожар. Последние новости, Париж, 1930. Аисты Журавли, Жураавли. Утвержденная дата: 27 октября 1930 г.

Девушка-людоедка Людоедка, Людоедка. На улице Рынок На Базарной, На базарной. Бродяга Бродяга, Бродяга. Слезы Слёзы, Слёзы Последние новости, 1930. Написано в Одессе 20 января. The Capi tal Капита. Блаженные Блаженные, Блаженные. Лошадь-древко Коренной, Коренной. Первоначально без названия. Стропила Стропила, Стропила.

Летний день, Летний день. Возрождение, 1926. В укороченном виде вновь появился в цикле «Краткие рассказы» Последние новости, Париж, 1930. Старик Дедушка, Дедушка. Жилец Постоялец, Постоялец. Первый класс Pervy Class, Первый класс. Канун Канун, Канун. Сестра Сестрица, Сестрица. Маска Маска. До победного конца До победного конца.

Сказки Сказки, Сказки. Паломница Паломница, Паломница. Поросята Поросята, Поросята. По повести о любви Петрарки к Лоре. Остров сирен Ostrov Siren, Остров сирен. Переименовано в сборник «Иудея весной» 1953 г. Книга «В Иудее весной» датирована 1936 годом. Иллюстрированная Россия, Париж, 1936 г. Элементы коллекции «Иудея весной». Темные аллеи, издание 1943 г.

Возвращаясь в Рим Возвращаясь в Рим. Последние новости, Париж, 1937, Nio. Нью-Йорк, 1943. Предлагаемое альтернативное название книги которое, как сообщается, предпочитал сам Бунин было «Дикие розы» Шиповник. Темные переулки, 1943 Баллада Баллада, Баллада. Темные переулки, 1943 год. Бунин считал эту историю одной из лучших в своей истории. Однажды в Париже... Я начал вспоминая Россию, этот наш дом, который я бывал регулярно в любое время года... И мысленным взором я увидел зимний вечер, накануне какого-то праздника, и...

Степа Степа. Темные переулки, 1943.

Иван Бунин - Рассказы 1932-1952 годов Аудиокнига 2,600 views Иван Бунин - Рассказы 1932-1952 годов Аудиокнига Читает Илья Прудовский 00:00:00 - Жилет пана Михольского 00:08:57 - Молодость и старость 00:18:22 - Возвращаясь в Рим 00:25:29 - Апрель 00:53:58 - Мистраль 01:01:20 - Порок Осия 01:03:46 - Господин Пирогов 01:06:11 - Три рубля 01:19:09 - Крем Леодор 01:23:54 - Памятный бал 01:33:37 - Ловчий 01:51:56 - Полуденный жар 02:01:40 - В такую ночь 02:05:32 - Алупка 02:11:26 - В Альпах 02:13:26 - Легенда 02:16:11 - Маленькое происшествие 02:18:33 - Бернар 02:25:30 - Лита 02:28:32 - Ривьера 02:35:51 - Аля 02:37:54 - Когда я впервые 02:40:34 - Далекий пожар 02:42:04 - Модест 02:44:09 - Ахмат 02:46:14 - Новая шубка.

В СССР она впервые была опубликована только во времена «оттепели». И тогда Иван Алексеевич вспомнил свое путешествие на Капри и посещение там небольшого кладбища, где его внимание привлекла одна из могил. Судя по фотографии упокоившейся тут молодой девушки, можно было бы наверняка предположить какую-то трагедию из-за несчастной любви. Что писатель и не преминул сделать, дав волю фантазии и перенеся свою героиню в российские реалии. Так родилась история гимназистки Ольги Мещерской, роковой красавицы, жестоко поплатившейся за свою легковесность, ветреность и жизнелюбие. Одним из первых рецензентов «Легкого дыхания» стал писатель Константин Паустовский.

Купив случайно в апреле 1916 года свежий номер «Русского слова», он, потрясенный, несколько раз перечитал рассказ. Эта повесть была написана уже в эмиграции. Сюжет достаточно прост: первокурсник Митя влюбляется в студентку театральной школы Катю, и постепенно его чувства становятся сродни наваждению и болезни. Муки ревности, страдания, безуспешные попытки спрятаться, убежать от самого себя. На работу над этой повестью Бунина подвигли откровения его племянника. Добавив истории немного ярких красок, писатель создал гимн юношеской любви, в которой есть и нежность, и страсть, и отчаяние. Как бы там ни было, но Бунин упорно гнет свою линию: любовь в его творчестве почти всегда трагична. В этом произведении герой Бунина не имеет ни имени, ни фамилии, он типичный образцовый буржуа, убежденный, что за деньги можно купить все. Но, как оказывается, жизнь человека чрезвычайно хрупка, вот и стремившийся за удовольствиями в Старый Свет господин из Сан-Франциско, которому, казалось, что он все рассчитал, все распланировал, очень быстро возвращается домой в гробу в корабельном трюме.

Рассказ был написан писателем всего лишь за четыре дня, первоначальное название — «Смерть на Капри» Бунин изменил, как только написал первую строчку. Также Иван Алексеевич убрал при первом же переиздании эпиграф к произведению, взятый им из Апокалипсиса, — «Горе тебе, Вавилон, город крепкий! Многие исследователи единодушны во мнении, что главной причиной, заставившей Бунина взяться за перо в случае с «Господином из Сан-Франциско», были начало и ход Первой мировой войны.

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий