В исторической повести Александра Сергеевича Пушкина «Капитанская дочка» внимания заслуживают как главные, так и второстепенные персонажи. Читать краткое содержание Капитанская дочка. В исторической повести Александра Сергеевича Пушкина «Капитанская дочка» внимания заслуживают как главные, так и второстепенные персонажи. Краткое содержание исторической повести “Капитанская дочка" пригодится всем тем, кому лень (или не хватает времени) читать полный вариант произведения. Читать краткое содержание Капитанская дочка.
"Капитанская дочка": пересказ по главам. Краткое содержание повести Пушкина "Капитанская дочка"
Изначально А. Пушкин хотел назвать роман «Пугачёв», но произведение не прошло цензуру, и автор переименовал его в «Капитанскую дочку». Прототипом Белогорской крепости является — Магнитная. События, связанные с осадой этой крепости Пугачёвым, вдохновили Пушкина на создание одного из самых трагических эпизодов «Капитанской дочки». Комендант Сергей Сергеевич Тихановский стал образом для пушкинского капитана Миронова. В реальности отряды Пугачёва напали на небольшую крепость у берега реки Яик так раньше назывался Урал в мае 1774 года. Всего две роты драгунов и рота пехоты оборонялись от пятитысячного войска бунтовщиков. Первый штурм не был удачным: на призывы сдаться солдаты ответили картечными выстрелами.
Спустя несколько дней мятежники организовали новый штурм, и он закончился успехом. И тут исторические события несколько расходятся с сюжетом «Капитанской дочки». Пушкин написал, будто крепость после второго штурма сдалась практически без боя: солдаты не пошли в атаку вслед за офицерами. В реальности дело обстояло иначе, и если бы не предатели, удалось бы ещё какое-то время продержаться. Роман «Капитанская дочка» получил сразу несколько кинематографических воплощений в XX в. Первая экранизация относится к 1928 г. Краткое содержание Экскурс Главный герой повести — Пётр Гринёв — был единственным ребенком в семье майора Андрея Петровича и потомственной дворянки Авдотьи Васильевны.
Его семья была не из бедных: у них имелось триста душ крестьян, богатый дом и много земли. Братья и сестры Петра умерли еще в младенческом возрасте. С ранних лет мальчика воспитывал Архип Савельич — преданный слуга семьи. Он рассказывал Петру о природе, о героях былин, брал его на рыбалку. Однако отец хотел, чтобы сын получил хорошее образование и пригласил для него гувернера из Москвы — месье Бопре. Тот был парикмахером, но знал французский язык и правила поведения в обществе. Савельич очень расстраивался и говорил, что эта идея не приведет к добру — новый воспитатель сразу не понравился старику.
Он оказался прав: француз совсем не занимался с мальчиком и вел распутный образ жизни. Вскоре Андрей Петрович выгнал месье Бопре из своего имения. На службу! По правилам, юных дворян с раннего детства приписывали к какому-либо полку императорского войска. Отец Петра Гринёва заменил полк, в который определили молодого человека: теперь он должен был отправляться не в гвардию, а в отдаленный гарнизон в Оренбургской губернии. Офицер считал, что в Петербурге его сын ничему не научится. Пётр расстроился: ему хотелось поехать в столицу.
Из-за того, что юному дворянину всего лишь семнадцать, с ним поехал Савельич, которому доверили все деньги и багаж. Буран в степи. Иллюстрация М. Малышева Во время первой остановки в трактире Пётр объявил Савельичу, что тот должен ему во всем повиноваться и потребовал выдать ему деньги для покрытия долга. Оказалось, что юноша проиграл в бильярдном состязании ротмистру Зурину, и теперь должен ему сто рублей. Савельич упрашивал Гринёва попросить соперника простить ему проигрыш за неопытностью лет, но Пётр стоял на своем, повторяя, что оплата долга является делом чести. Буран в степи После того, как долг был оплачен, Гринёв пообещал Савельичу больше не совершать таких промахов.
Приближался ураган. Юноша приказал ямщику продолжать поездку, и вскоре они застряли в степи и решили переночевать в пути. Им помог проходящий мимо человек, закутанный в старый армяк. Следуя за ним, Пётр и его спутники добрались до ближайшей избы. В знак благодарности Гринёв хотел дать ему немного денег, но Савельич отказал, и юноша подарил мужчине заячий тулуп. В Белогорской крепости Через некоторое время Пётр добрался до своего гарнизона. Крепость располагалась в сорока верстах от Оренбурга, на Яицком берегу.
Живущие здесь люди занимались охотой, рыбалкой, огородничеством. Те, кто служил, тренировались на плацу и иногда стреляли из единственной пушки. В доме у Мироновых. Иллюстрация П. Соколова Семья коменданта крепости Ивана Кузьмича состояла из трех человек: его самого, жены Василисы Егоровны и дочери Машеньки. Василиса Егоровна заправляла всеми делами. Она сильно отличалась от матери Гринёва, которая часто плакала из-за строгости Андрея Петровича.
Коварство Швабрина Дни службы были довольно однообразными.
Убедившись в невиновности Гринёва, она дает ему прощение. Работа над книгой[ править править код ] «Капитанская дочка» принадлежит к числу произведений, которыми русские писатели 1830-х годов откликнулись на успех переводных романов Вальтера Скотта [1]. Первым из исторических романов на русскую тему увидел свет « Юрий Милославский » М. Загоскина 1829 встреча Гринёва с вожатым, по мнению пушкиноведов, восходит к аналогичной сцене в романе Загоскина [4] [5]. Пушкин планировал написать исторический роман ещё в 1820-е годы см.
Одним из подступов к теме стал черновик «Романа на Кавказских водах», начатый летом 1831 года. Здесь впервые Пушкиным опробован приём параллелизма — два героя, поставленные жизнью в ситуацию сложного морального выбора, раскрывают сложную гамму таившихся в них прежде человеческих и нравственных качеств. Отдельные сюжетные линии наброска: соперничество двух героев из-за девушки, неудачное сватовство, интриги в отношении более удачливого соперника, похищение героини одним из героев и спасение её другим, сохранившим честь и верность долгу, в той или иной степени оказались востребованы в планах будущего исторического романа Пушкина [6]. Замысел повести о пугачёвской эпохе во многом объясняется общественной ситуацией тех лет в России и в Европе. Революции 1830 года в Европе привели к падению Бурбонов во Франции и независимости Бельгии , восстание в Польше изрядно сотрясло Российскую империю и вызвало сочувствие во всём мире. Одновременно по России прокатилась волна бунтов в военных поселениях , а также волнений и бунтов в связи эпидемией холеры.
В обществе, в котором события Пугачёвщины ещё были живы в памяти многих современников, заговорили об угрозе новой крестьянской войны. Под влиянием общественных настроений одновременно с Пушкиным к пугачёвской теме обратился юный Лермонтов в романе « Вадим ». В это время Пушкин, решивший с помощью друзей, в первую очередь — Жуковского, свои проблемы при императорском дворе, заявил о планах создания исторических трудов, в первую очередь — истории Петра Великого. Николай I благосклонно отнёсся к планам поэта. Пушкину, принятому на службу в министерство иностранных дел, было дозволено работать в государственных архивах, и император в феврале 1832 года лично направил поэту сборник государственных актов Российской империи, содержащих значительный свод документов петровской эпохи. Но от темы Петра внимание поэта отвлёк найденный среди прочих документов приговор Пугачёву и его сообщникам, среди которых называлась известная в свете фамилия — Шванвич [7] [8].
Имя Михаила Шванвича , представителя известной дворянской фамилии современниками поэта были два племянника государственного преступника, один из которых был свойствеником члена кружка «Арзамас» Ф. Вигеля , ставшего сообщником Пугачёва, несомненно должно было привлечь внимание Пушкина. В тексте приговора не приводилось никаких деталей преступления Шванвича, лишь фраза о том, что он «предпочёл гнусную жизнь честной смерти». Летом 1832 года Пушкин намеревался сделать Михаила Шванвича героем романа, объединив его с отцом, который был изгнан из лейб-кампании после того, как разрубил палашом в трактирной ссоре щёку Алексея Орлова [9]. Среди других пугачёвцев Пушкин обратил внимание на людей с примечательными зигзагами биографии. Яицкий сотник Перфильев был отправлен из Петербурга для того, чтобы уговорить казаков выдать Пугачёва правительству, а вместо этого стал его ближайшим соратником.
Ржевский купец Долгополов долгое время водил за нос и правительство, и пугачёвцев, пытаясь решить свои коммерческие проблемы. Первый план повести о дворянине-пугачёвце появился в черновых записях Пушкина не позднее августа 1832 года [10] : Кулачный бой — Шванвич — Перфильев — Перфильев, купец — Шванвич за буйство сослан в деревню — встречает Перфильева. Главные события в плане разворачиваются в 1774 году, когда восстание из пределов Яицкого войска и заводских районов Урала перехлестнулось в крестьянское Поволжье, где вспыхнуло с новой силой. В этом плане уже намечены многие известные черты будущего романа: завязка «Метель — кабак — разбойник вожатый» соответствует построению сюжета в будущей второй главе романа; намеченный в плане эпизод с бунтом мужиков в деревне отца главного героя был реализован в «Пропущенной главе»; судьбу героя в финале плана решает императрица Екатерина. Но и различия плана с будущим романом весьма значительны. Молодой Шванвич предстаёт здесь не связанным со службой, любовная линия не переплетена с драматическими обстоятельствами русского бунта — избранница Шванвича всего лишь сосватана за другого.
Встреча с незнакомцем посреди метели даёт герою средства — шайку восставших для решения личных обстоятельств [12]. Эта романтическая фабула весьма близка к сюжету повести «Дубровский». В сентябре 1832 года Пушкин услышал от своего друга Павла Нащокина историю о дворянине Островском, произошедшую в начале 1830-х годов. Оставшись без имения в результате судебной тяжбы с соседом, Островский вместе со своими крестьянами составил банду, грабившую соседей. Очевидно, что подлинная история о дворянине, выбитом из привычной колеи на разбойничью стезю, оказалась близка к текущим пушкинским планам, и в октябре 1832 года поэт отложил планы о Шванвиче ради романтической повести о дворянине-разбойнике, отличавшемся «умом, отважностью и каким-то великодушием». Но к январю 1833 года романтическая интрига «Дубровского», продвигавшаяся в написании поначалу очень быстро, очевидно, перестала устраивать Пушкина и была им отложена.
Он вновь вернулся к сюжету о дворянине-пугачёвце. В новом плане появляются известные черты будущего романа [13] : Шванвич за буйство сослан в гарнизон. Степная крепость — подступает Пугачёв — Шванвич предаёт ему крепость — взятие крепости — Шванвич делается сообщником Пугачёва — Ведёт своё отделение в Нижний — Спасает соседа отца своего — Чика меж тем чуть было не повесил старого Шванвича. Орлов выпрашивает его прощение. И всякий раз вопрос мотивировки поступков молодого Шванвича не устраивал Пушкина, он не находил их достаточно логичными и убедительными.
В ы в о д рукою своего героя Пушкин указывает, для чего он в том числе в самые ответственные сюжетные моменты как бы накрывал действие шаблонно расхожей романной призмой. Сумарокова драматург, поэт, критик; 1717-1777 э п и г р а ф Пушкин сочинил сам.
И это самый неясный по аналогиям эпиграф! Справедливо считается, что эпиграф к Г л а в е XI заранее предсказывает для Гринёва дружескую встречу его с Пугачёвым. Но почему именно Сумарокову приписано, а не народной басней или притчей именовано? Сумароков ещё здравствовал во время восстания. Отсюда эпиграф из него создавал видимость будто бы специально по этому случаю написанного. Но это не главная причина. Любовные стихи Сумарокова в 1750—1770-е годы были эталоном для манеры выражения чувств молодыми людьми, значит, должны были быть эталоном и для Гринёва.
Моделью для самого Сумарокова служили любовно идеальные, не из жизни взятые, отношения пастухов и пастушек. При чём изображались только чувства - без из их мотивировки, которая заменялась ссылкой на «такую с у д ь б у», п р о в и д е н и е и т. В совокупности всё это Пушкин считал нежизненным: уводящим русскую поэзию в ложную сторону. Но зато весьма подходит для стремительных действий героя на основе сильных, но внешне не прописанной мотивировкой чувств: «Намерение моё было твёрдо принято. Не тужи, Савельич: б о г м и л о с т и в; авось увидимся! Что собственно делает Гринёв с точки зрения рыцарского романа? Как верный рыцарь ради спасения дамы сердца он пренебрегает не только опасностью, но и благоразумием.
Однако аналогия здесь «облегчённая»: как рыцарю Айвенго, Гринёву не пришлось даже жертвовать религиозными предрассудками, осуждаемыми Скоттом открыто. Так красавице еврейке Ревекке грозило сожжение по обвинению в колдовстве. Ревекку Айвенго не любил, но она ранее спасла ему жизнь. И благодарный рыцарь по первому слову — просьбе о помощи помчался в сражении с единоверцем христианином защитить еврейку на «с у д е б о ж ь е м» — и защитил. Как и положено верному рыцарю Гринёв поспешает спасать любимую на добром коне подарке Пугачёва! Куда спешишь? Добро бы на пир, а то под обух, того и гляди...
В роли не менее знаменитого рыцаря Дон Кихота Гринёв кинулся старого дядьку выручать. Вместе их обоих хватают, вяжут, ведут к Пугачёву. Так в который раз уже выходит, что Савельич выступает уже в роли «судьбы»: без «помощи» старого слуги Гринёв не попал бы прямо к самозванному Петру III — новому Гришке Отрепьеву: «Я вошел в избу, или во дворец, как называли ее мужики. Она освещена была двумя сальными свечами, а стены оклеены были золотою бумагой… Пугачев сидел под образами, в красном кафтане, в высокой шапке и важно подбочась. Около него стояло несколько из главных его товарищей, с видом притворного подобострастия…» - по духу всё, как в настоящем дворце. Дворец Екатерины II и оклеенная золотой бумагой «царская» изба Пугачёва в романе - есть взаимно зеркальные отражения. Нам сейчас не так легко понять, как такое «отражение» дворца в мужицкой избе могло было обидно русским самодержцам!
Значит, и самозванный претендент на престол есть отражение власти монарха законного?.. После подавления восстания Екатерина II пыталась уничтожить самую о нём и о его предводителе память: в печатных изданиях, в учебных заведениях восстание обходили молчанием как не бывшее. Однако, что можно было поделать с памятью народною? Запугать, чтоб вслух не поминали — можно. Уничтожить народную память нельзя. Но вернёмся к сюжету пушкинского романа — притчи. Итак, в качестве схваченного с оружием в руках врага Гринёв предстаёт перед своим старым знакомцем: «Пугачев узнал меня с первого взгляду.
Поддельная важность его вдруг исчезла. Глаза у Пугачева засверкали. И в сказке, и в рыцарском романе не нуждается в обосновании никакими официальными законами защита слабых: в д о в, с и р о т, с т а р и к о в. Здесь рыцарь дворянской чести Гринёв и сыплющий народными прибаутками и притчами Пугачёв совпадают на подсознательном уровне незыблемой веры в п р а в д у — и с т и н у. И вот исчезает «государь» - в своём роде не хуже, и не лучше Екатерины II - и остаётся ч е л о в е к: «П у г а ч ё в. Мы с его благородием старые приятели. Без тебя я не добрался бы до города и замерз бы на дороге.
Я офицер и дворянин; вчера еще дрался противу тебя, а сегодня еду с тобой в одной кибитке, и счастие всей моей жизни зависит от тебя. Для меня не будет помилования. Буду продолжать как начал. Как знать? Авось и удастся! Гришка Отрепьев ведь поцарствовал же над Москвою". Его выбросили из окна, зарезали, сожгли, зарядили его пеплом пушку и выпалили!
Однажды орел спрашивал у ворона: скажи, ворон-птица, отчего живешь ты на белом свете триста лет, а я всего-на-все только тридцать три года? Орел подумал: давай попробуем и мы питаться тем же. Полетели орел да ворон. Вот завидели палую лошадь; спустились и сели. Ворон стал клевать да похваливать. Орел клюнул раз, клюнул другой, махнул крылом и сказал ворону: нет, брат ворон, чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там что б о г даст! Пугачев посмотрел на меня с удивлением и ничего не отвечал.
Оба мы замолчали, погрузясь каждый в свои размышления. Оба — и Пугачёв, и Гринёв по своему правы. Но в песне и сказке совместимая и взаимозаменяемая правда каждого из них в историческом пространстве действия исключает правду другого. Пушкин показал нам уже столько правд! Где же самая главная п р а в д а?! Снарядить-то ее некому, Благословить-то ее некому. По сюжету же с Пугачёв с Гринёвым еже в Белогорской крепости: «Сердце мое заныло, когда очутились мы в давно знакомой комнате, где на стене висел еще диплом покойного коменданта, как печальная эпитафия прошедшему времени».
Швабрин «в подлых выражениях раболепствует» перед прибывшим самозваным государем. Пугачёв требует показать по словам Швабрина якобы уже его жену, которую он будто бы в горячке держит взаперти. В итоге открывается картина: «На полу, в крестьянском оборванном платье сидела Марья Ивановна, бледная, худая, с растрепанными волосами. Перед нею стоял кувшин воды, накрытый ломтем хлеба… Пугачев посмотрел на Швабрина и сказал с горькой усмешкою: "Хорош у тебя лазарет! Я никогда не буду его женою! Я лучше решилась умереть, и умру, если меня не избавят». Пугачёв «обратился он к Марье Ивановне и сказал ей ласково: "Выходи, красная девица; дарую тебе волю.
Я государь". Марья Ивановна быстро взглянула на него и догадалась, что перед нею убийца ее родителей. Она закрыла лицо обеими руками и упала без чувств. Из л и т е р а т у р н ы х а н а л о г и й здесь попытка Швабрина заставить девицу насильно его «полюбить» слегка напоминает, опять-таки сюжетную линию из «Айвенго»: рыцарь - храмовник давший обет безбрачия Бриан де Буагильбер так пылал незаконною страстью к еврейке Ревекке, что, домогаясь любви, тайно запер девицу в отдалённом покое своего монастыря, где по закону никаким женщинам быть не полагалось. Сочтя еврейку околдовавший невинного рыцаря ведьмою, гроссмейстер — глава ордена приговорил её к сожжению, буде не явится её защитник, чтобы на с у д е б о ж ь е м - на рыцарском поединке оправдать обвиняемую. Если защитник победит — девицу освободят. В качестве такого защитника едва оправившийся от раны, ещё слабый рыцарь Айвенго на измученном коне в последний срок примчался на ристалище.
Гроссмейстер сказал: — …Желал бы и я, чтобы ты был в состоянии, более подходящем для сражения. А сэр Вальтер Скотт исхитирился избежать в описании этой сцены всякого сентиментализма. Кто не верит, тот пусть сравнит пару сентиментальных романов с романами Скотта! Подобно Ревекке даже ценою своей смерти отказавшись уступить притязаниям злодея Швабрина, Марья Ивановна проявила силу характера, но сила эта - отчасти была вызвана отчаянием, отчасти исходила опять-таки из родовых заветов. Разный фокус романов в том, что у Скотта на протяжении объемной главы в ответ на обещания храмовника ради неё оставить свои обеты Ревекка рассуждает о древности еврейских родов и о необходимости следовать путём предков. В «Капитанской дочке» все рассуждения остаются между строк: просто Марья Ивановна в своем р о д о в о м доме, где диплом её отца висит на стене. И как ранее родной отец дал Маше р о д о в о е благословление, так теперь, в принципе, как и для Гринёва Пугачёв оказывается и её тоже посажённым - названным отцом: кабы не Пугачёв — не бывать бы в конце романа свадьбе героя с героиней.
В поэтическом времени — пространстве «Капитанской дочки» так выходит, что мужик б л а г о с л о в л я е т д в о р я н: на брак или на иное более тесный контакт с народом — читателю решать. Пушкин не моралист. Он гениальный поэт. И гениальный психоаналитик характера своих героев. Когда Маша в освободителе из рук злодея узнала убийцу р о д и т е л е й её если и не вытряхнуло, то сильно «встряхнуло» в родовой колыбели её понятий. Когда такое потрясение человек переживает без помрачения рассудка, то после, при внешне не изменившемся характере он способен на неожиданный поступок. Какой в последней Главе XVI и совершает Марья Ивановна, отправившись в Петербург добиваться от русской императрицы п р а в д ы - отмены приговора Гринёву якобы за измену.
Всё это ещё впереди, а пока: «Что, ваше благородие? Как думаешь, не послать ли за попом, да не заставить ли его обвенчать племянницу? Пожалуй, я буду п о с а ж ё н ы м о т ц о м, Швабрин дружкою; закутим, запьем - и ворота запрем! Эта девушка не племянница здешнего попа: она дочь Ивана Миронова, который казнен при взятии здешней крепости". Да они бы ее загрызли. Ничто ее бы не спасло! Дальнейшая речь Гринёва есть вариант взывания к «б о ж ь е м у с у д у», а по уровню высокой поэзии з е р к а л ь н а «затейливой сказке» Пугачёва - непременно должна быть с этой сказкой сопоставлена!
Во вдохновенной, не надуманной речи Гринёва в пространсво п р а в д ы — и с т и н ы действие взлетает даже выше уровня эпиграфов из народных песен. И когда для героя опыт романного чтения тут тоже сыграл роль — это был хороший опыт: « - Слушай, - продолжал я… - Как тебя назвать не знаю, да и знать не хочу... Но б о г в и д и т, что жизнию моей рад бы я заплатить тебе за то, что ты для меня сделал. Только не требуй того, что противно ч е с т и моей и христианской с о в е с т и. Ты мой благодетель. Доверши как начал: отпусти меня с бедною с и р о т о ю, куда нам б о г путь у к а ж е т. А мы, где бы ты ни был и что бы с тобою ни случилось, каждый день будем б о г а м о л и т ь о спасении грешной твоей души...
Казалось, суровая душа Пугачева была тронута. Возьми себе свою красавицу; вези ее, куда хочешь, и дай вам бог любовь да совет! В этот момент Пугачёв — настоящий государь от бога… Но в р е м я этой в тексте предпоследней от Пугачёва реплики вполне былинно мифологическое. А место этой реплики -произнесения не столько в Белогорской крепости, столько в той из эпиграфа к Г л а в е II «Вожатый» былинной «сторонушке», где нет ни государей, ни мужичков с дворянами, ни юридических законов; есть только ч е л о в е к перед ч е л о в е к о м как перед б о г о м. И ПОСЛЕ такого взлёта действия к высшей и с т и н е, следует возвращение к определённому жанру: дальнейшее свидание с любимой Гринёв описывает опять в духе сентиментального романа — под пером симпатизирующего героям Пушкина в духе психологически хорошо выдержанного романа: «Я схватил ее руку и долго не мог вымолвить ни одного слова. Мы оба молчали от полноты сердца... Всё было забыто.
Мы говорили и не могли наговориться. Марья Ивановна рассказала мне всё, что с нею ни случилось с самого взятия крепости; описала мне весь ужас ее положения, все испытания, которым подвергал ее гнусный Швабрин. Мы вспомнили и прежнее счастливое время... Оба мы плакали... Чудные обстоятельства соединили нас неразрывно: ничто на свете не может нас разлучить". Марья Ивановна выслушала меня просто, без притворной застенчивости, без затейливых отговорок. Она чувствовала, что судьба ее соединена была с моею.
Но она повторила, что не иначе будет моею женою, как с согласия моих родителей. Я ей и не противуречил. Мы поцеловались горячо, искренно…»; «Марья Ивановна пошла проститься с могилами своих родителей… Она воротилась, обливаясь молча тихими слезами…» - напоказ классически добротный сентиментализм. Далее в предельно напряженной сцене расставания с Пугачёвым опять следует взлёт к и с т и н е и с её высот стремительное падение в историческую действительность: «Не могу изъяснить то, что я чувствовал, расставаясь с этим ужасным человеком, извергом, злодеем для всех, кроме одного меня. Нет в романах подобной сцены! В эту минуту сильное сочувствие влекло меня к нему. Я пламенно желал вырвать его из среды злодеев, которыми он предводительствовал, и спасти его голову, пока еще было время.
Швабрин и народ, толпящийся около нас, помешали мне высказать всё, чем исполнено было мое сердце. Мы расстались дружески. Пугачев… еще раз высунулся из кибитки и закричал мне: "Прощай, ваше благородие! Авось увидимся когда-нибудь". В пространстве романа Пугачёв более не появится, а вместе с ним скоро угаснет и активная сюжетная роль Петра Гринёва. Потому что Пугачёв — Гринёв парные символические герои. И всё в герое слишком частное - личное, не символизирующее старинные достоинства дворянского рода и их обновление — всё это в романе - притче лишнее.
У окошка комендантского дома я Гринёв увидел стоящего Швабрина. Лицо его изображало мрачную злобу. Как и положено не раскаявшемуся злодею! Я не хотел торжествовать над уничтоженным врагом и обратил глаза в другую сторону.
По словам уже не Гринева, а автора, в конце 1774 года Петр Андреич был освобожден. Вскоре Гринев женился на Марье Ивановне. StewiKK Просветленный 24680 11 месяцев назад Войска Пугачева окружают крепость, Маша не успевает ее покинуть, вскоре начнется штурм, защитники крепости успевают выстрелить картечью из пушки, но штурм это не останавливает, вскоре частокол падет, а большая часть солдат сдается. Капитан Миронов ранен, его вешают на виселице, его жену убивают топором.
Как закончился рассказ "Капитанская дочка"?
Но когда добавить внешности «молодого гвардейского капитана» знаменитые николавские усы и несколько на выкате холодноватые серо голубые глаза — тогда сходство с Николаем I уже резко бросится в глаза: едва ли царю такое сравнение бы понравилось! И, скорее всего, Пушкин оставляет возможность дорисовать портрет ловкого капитана или принять таким, как прямо написано. Здесь важно понять: всё-таки речь идёт не столько о конкретном царе, или об одном о конкретном суде, сколько о том, что в силовом государстве на любом суде вплоть до наших дней категориями «правды - истины» не оперируют: оперируют фактами и показаниями свидетелей. Генерал осведомился, не сын ли я Андрея Петровича Гринева? И на ответ мой возразил сурово: "Жаль, что такой почтенный человек имеет такого недостойного сына! Уверенность моя ему не понравилась. Я отвечал с негодованием, что я, как офицер и дворянин, ни в какую службу к Пугачеву вступать и никаких поручений от него принять не мог. Каким образом этот самый офицер и дворянин дружески пирует с бунтовщиками…? Отчего произошла такая странная дружба и на чем она основана, если не на измене или по крайней мере на гнусном и преступном малодушии?
Я был глубоко оскорблен словами гвардейского офицера и с жаром начал свое оправдание. Я рассказал, как началось мое знакомство с Пугачевым в степи, во время бурана; как при взятии Белогорской крепости он меня узнал и пощадил…»; «Я хотел было… объяснить мою связь с Марьей Ивановной так же искренно, как и всё прочее. Но вдруг почувствовал непреодолимое отвращение... Если назову ее, то комиссия потребует ее к ответу; и мысль впутать имя ее между гнусными изветами з л о д е е в и ее самую привести на очную с ними ставку - эта ужасная мысль так меня поразила, что я замялся и спутался... Со Швабриным или с судьями?.. К чему подводит читателя словесное кружево Пушкина? Тут, соответственно тактике допроса всех времён, приводят главного доносчика и обвинителя - Швабрина. По его словам «Я Гринёв отряжен был от Пугачева в Оренбург шпионом...
Я… отвечал, что держусь первого своего объяснения и ничего другого в оправдание себе сказать не могу… Я спокойно взглянул на Швабрина, но не сказал ему ни слова. Он усмехнулся злобной усмешкою... Меня опять отвели в тюрьму и с тех пор уже к допросу не требовали. Любопытно будет сравнить этот выше отрывок с другим, - «Роб Рое» с последним свиданием положительного героя Френсиса с его кузеном — злодеем Рэшли: «Хотя холод смерти уже увлажнил его лоб» Рэшли «заговорил с твердостью... Я вас ненавижу! Эта явная при специальном сравнении двух романов аналогия едва ли так ясна при первом чтении и не мешает оригинальному восприятию текста ещё и потому, что в сравнении с «Роб Роем» роман Пушкина очень краток А н т и — А н а л о г и я. В «Айвенго» пылавший страстью к еврейке Ревекке храмовник Буагильбер по приговору Гроссмейстера своего ордена должен был бы сражаться на поединке в качестве обвинителя еврейки. Храмовник — был одним из сильнейших бойцов, а Айвенго после недавней раны едва держался на коне.
Казалось — исход предрешён, но раздираемой страстями Буагильбер замертво упал с коня от разрыва сердца, как раньше говорили. Но всё-таки на арене и в полном боевом вооружении умер, - перо сэра Вальтера оказало храмовнику такую честь. И «сказал рыцарь Айвенго. А ныне он пал не от руки человеческой, а по воле божьей. Но пусть его похоронят тихо и скромно, как подобает погибшему за неправое дело... Швабрину Пушкин не дарует подобных милостей: в кандалах Швабрин остаётся мучиться от своей злобы. И возможно так он проживёт на каторге немало лет... И тут на сцену выступает — вынуждена выступить Маша Миронова — не «дочь капитана», как сказали бы образованные люди, но по народному -- «капитанская дочка».
Все остальные события в них прямо не участвовавший Гринёв будет излагать со слов Марьи Ивановны, которой суждено заветы р о д а связать с высшей и с т и н о й в текущих исторических условиях. Гринёв сумел найти ч е л о в е к а в разбойнике Пугачёве. Марье Ивановне придётся искать человека — достучаться до человека в императрице Екатерине II. Не известно ещё, какая из этих двух задач труднее! И буде их свидетельства не приняты, только после этого подавали бы прошение о помиловании на монаршье имя. Минуя суд, Марья Ивановна сразу стремится искать справедливости у той, кому от имени бога милосердие поручено блюсти — у императрицы. Но есть и ещё один земной низменный пунктик: против Швабрина свидетельство в оправдание Гринёва от Марьи Ивановны едва-ли было бы принято судом. Потому что невесте естественно стремиться любою ценой обелить своего жениха и любимого.
И Пушкин повёл свою героиню кратчайшим путём. Половина души героя - капитанская дочка Маша — есть скрытый, к себе подтягивающий все нити центр романа. Помним, что, с одной стороны, она в роман будто сошла с лубка «Выбор невесты». Однако, коли сквозь образ Гринёва просвечивают европейские литературные аналогии, должны быть такие и за образом Маши. Активно вмешивающаяся в сюжет, бесстрашно скачущая в мужском костюме в гуще восстания возлюбленная Френсиса в России времён Пугачёва немыслима. Зато героиня «Эдинбургской темницы» 1818 г. Скотта, дочь шотландского бедного фермера Джинни Динс вполне сопоставима с предметом любви Гринёва: «Внешность Джинни не представляла ничего особенного... У неё были...
Подлинно прелестным в ней было лишь выражение безмятежной кротости — следствие чистой совести, доброты… и сознания исполняемого долга». В принципе, поступки носительницы такого портрета предсказуемы. Чтобы отвести от легкомысленной младшей сестры смертельный приговор в детоубийстве Джинни достаточно всего лишь немного приврать на суде. С этой под присягой, но во имя человеколюбия разумной ложью заранее согласен и незлобливый судья. Но сама Джинни не мыслит и поступков вне евангельской истины: перед богом, разве, «можно превратить ложь в правду»? Такое внешнее спасение будет духовной гибелью. И не солгав на суде, честная Дженни пешком идёт в Лондон просить у английской королевы помилования осуждённой. Казнили через месяц после суда.
Поневоле путешественница по дороге видит многое, что глазами простодушной девушки позволяет Сэру Вальтеру живописать жестокие и жестоким исполнением ожесточающие людей, с высшей истиной едва ли сопоставимые законы. И вот Джинни у королевы. Колеблясь миловать, английская королева интересуется: как в провинциях её страны вне королевского суда в деревнях поступают с нарушившими мораль женщинами? Их сажают на позорный стул покаяния, -- отвечает Джинни. Соль ситуации в том, что рассказ деревенской простушки приходится выслушивать и фрейлине - любовнице мужа королевы, избавится от которой по политическим соображениям её величество не может. Насладившись унижением краснеющей соперницы, королева платит — для королевы было бы даже некрасиво не заплатить за такое удовольствие помилованием. А лукавый автор не забывает добавить, что свидание с королевой после представлялось просительнице бывшим как во сне — в «смутных чувствованиях», от которых точности требовать не приходится. В деревню к родителям Гринёва доходит известие об аресте, а затем и об осуждении повинного в способствовании замыслам Пугачёва сына: «Марья Ивановна мучилась более всех.
Будучи уверена, что я мог оправдаться, когда бы только захотел, она догадывалась об истине и почитала себя виновницею моего несчастия. Она скрывала от всех свои слезы и… непрестанно думала о средствах, как бы меня спасти… Марья Ивановна… объявила, что необходимость ее заставляет ехать в Петербург… что вся будущая судьба ее зависит от этого путешествия, что она едет искать покровительства и помощи у сильных людей, как дочь человека, пострадавшего за свою верность. Всё важнейшее и о восстании, и о положении дел в государстве Пушкин уже сказал и прямо, и между строк. Поэтому действие романа мгновенно продолжается уже близ северной столицы России — в Царском селе. Маша встречает императрицу в Царском селе якобы случайно: судьба?! Однако, ведь сведущая жена смотрителя почтового двора «посвятила ее во все таинства придворной жизни. Она рассказала, в котором часу государыня обыкновенно просыпалась, кушала кофей, прогуливалась... Марья Ивановна слушала ее со вниманием»; «На другой день рано утром Марья Ивановна...
Как угодно читателю, да только автору непременно н у ж н а в с т р е ч а героини с императрицей с глазу на глаз, вне дворцовой официальной обстановки. Ее великолепие ослепляло, приветливость привлекала, щедроты привязывали. Самое сластолюбие сей хитрой женщины утверждало ее владычество…» -- А. Однако в романе - притче для ударной реализации — для эффектного завершения темы высшей истины требовался достойный помазанник или помазанница божия. Русский престол в пугачёвское время занимала Екатерина II. Круг замкнулся: если самодержица требуемой роли не соответствовала, в романе следовало её под роль «подвести». И ради в ы с ш е й и с т и н ы Пушкин жертвует личными антипатиями, исхитрившись не нарушить исторической правды. Спросите, каким образом?!
Внешность императрицы и обстановку её встречи с Машей Пушкин детально срисовывает с широко известной гравюры Н. Уткина 1827 г. Широкое озеро сияло неподвижно. Проснувшиеся лебеди важно выплывали из-под кустов, осеняющих берег. Марья Ивановна пошла около прекрасного луга, где только что поставлен был памятник в честь недавних побед графа Петра Александровича Румянцева. Вдруг белая собачка английской породы залаяла и побежала ей навстречу. Марья Ивановна испугалась и остановилась. И Марья Ивановна увидела д а м у, сидевшую на скамейке противу памятника…» — всё точно.
Достигнута общественно широкая, нужная автору узнаваемость образа читателями. Екатерина II заботилась оставить потомству свои великолепные, олицетворяющие власть и закон облики. Боровиковский же написал камерный портрет: просто некая не бедная, за средний возраст дама на прогулке. Не будь портрет подписан, на нём оказалась очередная кисти Боровиковского «неизвестная». Екатерина была таким портретом не слишком довольна. Отсюда использованием этого портрета в тексте императрице как бы предъявляется императрице скрываемый ею собственный образ «просто человека». Что касается «подводящего» под роль «просто человека» - так сказать, суфлёра истины, то в случае с императрицей только молоденькая девушка и подходила на эту роль - женщина с женщиной: «Марья Ивановна увидела даму, сидевшую на скамейке… Марья Ивановна села на другом конце скамейки. Дама пристально на нее смотрела; а Марья Ивановна, с своей стороны бросив несколько косвенных взглядов, успела рассмотреть ее с ног до головы.
Достаточно, чтобы узнать: как могла болтливая станционная смотрительша не описать Маше внешность императрицы?! Она была в белом утреннем платье, в ночном чепце и в душегрейке. Ей казалось лет сорок. Лицо ее, полное и румяное, выражало важность и спокойствие, а голубые глаза и легкая улыбка имели прелесть неизъяснимую. Дама первая перервала молчание…» И Маша просит помощи у этой дамы: — Вы сирота: вероятно, вы жалуетесь на несправедливость и обиду? Я приехала просить м и л о с т и, а не правосудия. Буде это историческое лицо возьмёт верх, Машща не достигнет успеха! Он пристал к самозванцу не из невежества и легковерия, но как безнравственный и вредный негодяй.
Он для одной меня подвергался всему, что постигло его. И если он не оправдался перед судом, то разве потому только, что не хотел запутать меня... Их вложил в уста уже своей супруги Гринёв - мемуарист: «Я не был свидетелем всему, о чем остается мне уведомить читателя; но я так часто слыхал о том рассказы... И ещё раз повторим реплику: «Как н е п р а в д а! Рассказав внешнюю канву своих отношений с Пугачёвым, поведал ли невесте Гринёв о своём сочувствии к разбойнику девушке, родителей которой разбойник зверски убил?! Разумно ли это? Предположим, Гринёв в с ё рассказал. А разумно ли было рассказывать о таком сочувствии императрице?
Разве не сочла бы императрица сочувствие бунтовщику более опасным, чем измена ради выгоды?! Без виртуозной подмены авторским текстом ч т о в действительности могла бы рассказать Маша, и к а к рассказать? Её единственное письмо к Гринёву: «Богу угодно было лишить меня вдруг отца и матери: не имею на земле ни родни, ни покровителей... Таков же в общих чертах и стиль её речи. Не противоречащую скоттовской схеме, но более сентиментальную повесть о любви бедной девушки к благородному человеку - о её героем освобождении из рук злодея, — такую повесть могла со слезами поведать Маша Миронова. И любая женщина, включая императрицу, с интересом выслушала бы такой приятно волнующий сердце почти романный рассказ! Нравившаяся европейским читательницам сентиментальная повесть, должна была понравиться и русской государыне просветительнице Екатерине II. Требовалось только заставить её эту повесть выслушать повесть, чего Маша и добилась своей "неправдой - правдой".
Императрице обычно таких слов не говорят! Удивлённая Екатерина вышла из роли самодержицы. Неизвестно, осознала ли Екатерина II «истину перед небом» или отличие правды мирской от высшей. Но тронутая рассказом, она поверила сентиментальному изложению событий: достаточно для помилования. Так Пушкин для своих целей зеркально «вывернул» сцену свидания Джинни Динс с английской королевой. Что называется, Автор и дань литературной традиции отдал. И монархиню заставив свершить требуемый с у д и с т и н ы. Не своим хотением, но силою с этой высшей правды — силою евангельской истины вершить суд — только так и должна поступать божия помазанница императрица.
Совершается не помилование, и даже не милость, но милосердие и восстановление и с т и н ы. После свидания в саду с приятной дамой Машу требуют во дворец к императрице: «Мысль увидеть императрицу лицом к лицу так устрашала ее Машу , что она с трудом могла держаться на ногах… Можно ли после этого требовать от её воспоминаний исторической точности?! Государыня ласково к ней обратилась, и Марья Ивановна узнала в ней ту даму, с которой так откровенно изъяснялась она несколько минут тому назад. Государыня подозвала ее и сказала с улыбкою: "Я рада, что могла... Дело ваше кончено. Я убеждена в невинности вашего жениха"». С р а в н и м императрицу с Пугачёвым в роли тоже милователя: «Выходи, красная девица; дарую тебе волю. Я государь...
Возьми себе свою красавицу; вези ее куда хочешь, и дай вам бог любовь да совет! Вот кабы бы соединить при короне воспитание да образование с безыскусным вдохновением да ещё навсегда сочетать с евангельской истиной милосердия...
Больше всего такому повороту событий огорчился Савельич. Он постоянно ворчал, что до добра это не доведет, не хотел доверять мальчонку чужаку. Учитель ему не понравился с первого взгляда. Правота Савельича подтвердилась. Гувернер и не думал заниматься с Петрушей, зато не пропускал ни одной юбки, пил и куролесил.
Удостоверившись в провале организации домашнего обучения, Андрей Петрович отказал мосье от места. И щеголеватый Бопре убрался из имения подобру-поздорову, оставив на память о себе пару-тройку незаконнорожденных младенцев. На службу! Согласно установившимся правилам, наследников дворянской фамилии еще в юном возрасте приписывали к тому или иному полку императорского войска. Не стал исключением и Петр Гринёв. Единственное, что отец сделал, так это заменил ему «пункт приписки»: вместо гвардии выбрал отдаленный гарнизон, куда ссылали проштрафившихся. При этом Андрей Петрович приговаривал: «Чему научится он, служа в Петербурге?
Мотать да повесничать? Конечно, молодой человек раздосадован. Как и любого провинциала, его манит столица. Но ничего не поделаешь. Так как отпрыску почтенного семейства еще очень мало лет, с ним отряжают и верного Савельича. Наставнику Петра вверяют багаж с бельем и чайным сервизом, отдают на хранение все деньги, подробно инструктируют. Польщенный доверием и возложенной на него ответственностью, бывший стремянный то же, что и конюх отправляется в путь.
Но первая же остановка в трактире расставляет все по своим местам. Петр холодно говорит своему опекуну, что он, Гринёв, тут главный, а слуга волен только подчиняться. Откуда же возник долг? Неопытный, Петр дал себя втянуть в состязание на биллиарде, решив, что неплохо владеет кием, и, конечно же, просчитался. Проигрался в пух и прах. Новый знакомый, ротмистр Зурин требует выплаты выигрыша в 100 рублей. Савельич со слезами на глазах уговаривает молодого барина отказаться компенсировать проигрыш, сослаться на молодость, ветреность, апеллировать к наказам батюшки, но Гринёв-младший непреклонен, он непоколебимо стоит на своем: «Дело чести.
Долг — оплатить! Но вновь совершает промах, на этот раз, ввиду собственной беспечности. Несмотря на верные признаки надвигающегося урагана, он заставляет ямщика и Савельича продвигаться по маршруту. Наконец, вся троица застревает в заснеженной степи. Двое взрослых мужчин слегка пеняют молодому барину на несговорчивость, ведь стоило вовремя повернуть назад, и все бы обошлось… Теперь уж поздно. Петр и сам досадует на свое легкомыслие. Лошади не видят дороги, все занесло, придется им заночевать в пути, и неизвестно, выживут ли они в этом аду.
Положение спасает случайный прохожий. Он бредет один-одинешенек, укутавшись в хлипкий армяк, но верно указывает направление, откуда «веет жильем». В черной бороде его показывалась проседь; живые большие глаза так и бегали. Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское». Через некоторое время вся компания благополучно добирается до теплой избы. Желая отблагодарить попутчика, Петр просит Савельича дать тому «на водку», но казначей, помня о недавнем баснословном убытке «из-за бильярда», категорически отказывает, сберегая оставшиеся рубли. Тогда Петр Гринёв одаривает путника заячьим тулупом, чтобы тому «не так холодно было».
Новый знакомый очень ему за это благодарен, а Савельич расстроен. В Белогорской крепости Молодой Гринёв на аудиенции у оренбургского генерала объясняет тому, о каких таких «ежовых рукавицах» вещал в своем письме к нему батюшка. Это означает, мол, «быть поласковее». Генерал сомневается в правоте этих слов. Наконец, Гринёв прибывает на службу в отдаленный гарнизон, знакомится с обитателями городка, а фактически деревни. Крепость находится в 40 верстах от Оренбурга, на берегу реки Яик. Есть здесь свой священник.
Местные жители занимаются рыбной ловлей, охотой, торговлей, огородничеством. Служивые тренируются на плацу, изредка стреляют из единственной пушки. Молодой военный не очень-то доволен местом, куда его забросила судьба. В глухую крепость на границу киргиз-кайсацких степей! Петра Гринёва изумляют порядки в семье Мироновых: главенствует мамаша, а все домочадцы безропотно подчиняются.
Мятежная слобода. Гринев вместе с верным слугой тайно едет за Машей. Их хватают на полпути и приводят к Пугачеву. Гринев не скрывает, что ехал выручать свою невесту из плена Швабрина. Пугачев лично едет разбираться с этим делом. По пути он рассказывает Гриневу калмыцкую сказку об орле и вороне, чья суть: «чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью». Гринев не согласен с ней, для него мятеж — «не живая кровь», а «мертвечина». Глава 12. Маша освобождена. Швабрин выдает, кто ее отец. Но Пугачев по-прежнему милостив к Гриневу. Он отпускает его вместе с Машей. Гринев везет ее к родителям. Глава 13. Гусары Зурина хватают Гринева с невестой. Их приняли за пособников мятежников. Гринев остается в войсках, а Маша едет дальше с Савельичем. О войне с бунтовщиками Гринев отзывается так: «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный! Пугачев терпит поражение под Оренбургом. Однако вскоре идет на саму Москву. Тогда-то его и схватили. Гринев под арестом как шпион Пугачева. Глава 14. Гринева судят как изменника. Обвинитель его — все тот же Швабрин. Гринев молчит, не впутывая невесту. Приговор — вечная сибирская ссылка. Маша едет в столицу хлопотать за жениха к императрице. В Царском Селе незнакомая голубоглазая дама сочувственно расспрашивает ее. Вскоре Машу зовут во дворец — незнакомка оказалась Екатериной Второй. Гринев оправдан, капитанской дочери выдана помощь из казны. Гринев — свидетель казни Пугачева. Смутьян узнал его среди толпы «и кивнул ему головою». Потомки Гриневых до сих пор здравствуют в Симбирской губернии и хранят письмо от самой императрицы. А рукопись этой истории издателю отдал внук Гринева. Но не в столицу, а в Оренбург. С ним едет его дядька Савельич. Кибитка попадает в метель.
Что было с Машей и Греневым Ответ на вопрос Ответ на вопрос дан kkot59 Главный герой - Петр Гринев - попадает в отдаленную Белогорскую крепость, которую вскоре захватывают восставшие. Ради спасения любимой девушки Маши - дочери коменданта крепости - он прибегает к помощи Пугачева и в результате оказывается обвинен в государственной измене.
Как закончился рассказ "Капитанская дочка"?
Оказалось, что Маша, капитанская дочка, очень робкая, в отличие от её смелой матери. краткое содержание произведения по главам – Самые лучшие и интересные новости по теме: 8 класс, 8 класс школы, roman на развлекательном портале Получите быстрый ответ на свой вопрос, уже ответил 1 человек: Чем закончилась повесть. Ниже представлен краткий пересказ романа "Капитанская дочка" Пушкина по главам: краткое содержание, описание основных событий и фактов из каждой главы. «Капитанская дочка» — многогранное произведение, в котором на фоне событий Пугачёвщины развивается история любви главных героев. Место и время действия в романе Пушкина «Капитанская дочка».
Чем закончилась повесть «Капитанская дочь»?
Читать краткое содержание Капитанская дочка. Смысл «Капитанской дочки», исторического романа А. С. Пушкина, в том, насколько любовь может оказать влияние на действия, поступки и в целом на жизнь. Роман (или повесть) Пушкина "Капитанская дочка" посвящена временам восстания под предводительством Емельяна Пугачева.
Краткое содержание "Капитанская Дочка" (по главам) Пушкина А.С.
повесть «Капитанская дочка» заканчивается хеппи-ендом: Гринев женится на Маше, не повезло только Пугачеву — четвертовали бедолагу, а благодарная Маша перемигнулась с ним на прощанье. Краткое содержание «Капитанская дочка» читается всего за 15 минут. Если краткого описания «Капитанской дочки» вам кажется недостаточно, а времени читать всё произведение целиком нет, советуем посмотреть хотя бы экранизацию. Смысл повести капитанская дочь Родители Гринева — самые обыкновенные провинциальные родители, главный персонаж повести — их единственный сын. Петр Андреич Гринев рассказывает о своей семье: отец Андрей Петрович после выхода в отставку жил в Симбирской деревне.