Новости исчезающие языки

Лингвисты прогнозируют, что около половины существующих ныне языков исчезнет к концу XXI века, однако отдельные энтузиасты и ученые стремятся не допустить такого развития событий. 4 октября на Камчатке умер последний в России носитель алеутского языка — Геннадий Яковлев.

Ученые сообщили, что в России исчез алеутский язык

Ассоциация коренных малочисленных народов Хабаровского края заявляла, что последний активный носитель орочского языка умер в 2008 году, но, возможно, остались люди, пассивно понимающие его. Количество живых языков, насчитывающихся в РФ, согласно переписи 2021 года, составляет 155.

Из числа существующих полутора сотен языков народов России на грани исчезновения находятся около 10 процентов. Большинство - более 60 процентов - приближаются к этой границе. Относительно благополучными являются лишь 27 процентов языков, из них вполне благополучными можно признать 7 процентов. И это такой глобальный тренд во всем мире, - комментирует Андрей Кибрик.

В последнее время интерес к языку возрастает, его используют в детском саду и начальной школе, создаются фольклорные коллективы. Возрождаются народные промыслы, что требует использования традиционной лексики. Чулымский На реке Чулым в центре Сибири живёт небольшой тюркский народ — чулымцы. Последняя перепись насчитала всего 355 представителей народа, из которых только 44 говорят на чулымском, в результате ЮНЕСКО внесла язык в «Красную книгу исчезающих языков». Но надежда остаётся: в начале 2000-х началось движение за возрождение языка. В 2008 издан первый русско-чулымский словарь, а в 2019 издан перевод на чулымский Евангелия от Марка. Энецкий Энецкий язык — язык энцев, коренных жителей правого берега Енисея в нижем течении и полуострова Таймыр. Язык относят к самодийской ветви уральской семьи, он близок ненецкому и нганасанскому. На сегодняшний день осталось всего 43 носителя языка. Алюторский Алюторцы — коренные жители севера Камчатки, говорили на собственном языке чукотско-камчатской семьи. Сегодня алюторским языком владеют только 25 человек. В последние годы в школе посёлка Вывенка язык преподаётся школьникам, местная газета размещает материалы на нём. Южноюкагирский Верхнеколымский или южноюкагирский язык — как понятно из названия, народ, говорящий на нём — юкагиры, древнейшие аборигенные жители северо-восточной Сибири — жил в верхнем течении Колымы. Большинство носителей сегодня проживают в двух сёлах — в Якутии и в Магаданской области.

Исследователь отмечает, что эта тенденция касается не только малых, наиболее уязвимых языков, но и крупных, в том числе имеющих титульный статус в регионах РФ. Я с удивлением и радостью это отмечаю. Но, конечно же, повода для успокоения сегодня нет", - резюмирует руководитель Института языкознания.

Российская перепись насчитала носителей пяти языков, считающихся вымершими

В девяностые годы прошлого века проблема оскудения языкового многообразия вышла на первый план в лингвистике, занимающейся изучением языков утраченных или находящихся на грани исчезновения. Стали звучать упреки специалистов в собственный адрес: лингвистика рискует превратиться в науку, которая проморгала исчезновение объекта исследования. Почему языки исчезают? Факторов, приводящих к этому, может быть несколько: миграционные процессы, особенности географии и климата, военные или репрессивные действия, региональные конфликты, распространение другой религии, непродуманная языковая политика на местах, падение социального статуса языка, когда молодое население считает немодным, непрестижным общение на родном языке… Так исторически сложилось, что сохранению многообразия языков в российских регионах во многом содействовала география: где расстояния большие, там ассимиляция народов была затруднена; труднодоступные горные территории или районы крайнего Севера тоже способствовали сохранению языковой и диалектной самобытности. Так, в Дагестане филологи насчитывают свыше двух десятков действующих языков. Во времена существования Российской империи правительство особо не интересовалось, на каких языках говорят разные народы, населяющие её пространства. После революции советская власть поначалу способствовала тому, чтобы в школах вели обучение на национальных языках, затем русификация стала набирать обороты, а через некоторое время вновь возникала потребность в изучении малых языков, и такие «качели» продолжаются до сих пор. Профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Николай Вахтин в своей публичной лекции «Исчезают ли исчезающие языки? А они обе ничего общего не имеют с политикой 50-60-х годов. Это синусоида.

В 20-е годы политика, направленная на национальное строительство, говорит, что нужно поддерживать малые языки. По всей стране школы, учителя, учебники готовятся… В 1927-1929 годах выходил журнал, он назывался «Просвещение удмуртов». Весь этот журнал наполнен стонами учителей, что удмурты не хотят учить свой язык, который они отлично знают, они хотят учить русский.

О том, что владеют айнским языком сказали около 170 человек, керекским — четыре человека, двое — сиреникским и югским — семеро. Лингвисты сообщили, что айнский исчез в начале прошлого века. Некоторые потомки айнов, которые переселились на Камчатку, называют айнский своим языком, но на нём не говорят уже несколько поколений. Керекский когда-то был распространён на Чукотке, исчез между 1991 и 2005 годом.

Чем грозит вымирание языков? Новое исследование предупреждает, что знания о лекарственных растениях рискуют исчезнуть, поскольку человеческие языки вымирают. Языки коренных народов содержат огромное количество знаний об экосистемных услугах, предоставляемых окружающим их природным миром. По словам ведущего автора исследования, доктора Родриго Камара-Лере, биолога из Цюрихского университета, влияние вымирания языка на потерю экологических знаний часто упускается из виду.

Его команда изучила 12 000 услуг по лекарственным растениям, связанных с 230 языками коренных народов в трех регионах с высоким уровнем лингвистического и биологического разнообразия — Северной Америке, северо-западной Амазонии и Новой Гвинее. Исчезновение языков, как оказалось, наносит серьезный вред не только культурам, но и их медицинским знаниям. Если бы языки вымерли, то, вероятно, вымерли бы и связанные с ними медицинские знания. Исследователи ожидают, что результаты в этих регионах будут аналогичными и в других частях мира.

Хотите всегда быть в курсе последних новостей из мира науки и высоких технологий?

Авторы записки поясняют, что заснувшие и исчезнувшие языки — те, которыми больше никто не владеет полностью. Заснувшими считаются диалекты, у которых есть носители, хоть и с ограниченными знаниями например, некоторые слова или песни, что характерно для орочского языка. Исчезнувшими считаются те, на которых уже никто не говорит. Респонденты указывают такие языки как родные или языки владения скорее из-за принадлежности к определённой национальности например, керекский, сиреникский, югский.

9 вымерших языков мира и их носители

ЮНЕСКО считает осетинский язык исчезающим - 15-Й РЕГИОН Почему исчезающие языки мира представляют ценность и какие существуют методы их сохранения?
277 языков и диалектов. Что происходит с языками народов России? "Атлас языков мира", выпускаемый ЮНЕСКО, выделяет 2473 языка, которые находятся под угрозой исчезновения.

Николай Вахтин. Исчезают ли исчезающие языки? Социолингвистика «языкового сдвига»

В среднем каждые две недели один из 6500 языков мира исчезает со смертью последних пожилых носителей, унося с собой богатство культурных знаний, говорят эксперты. Иногда языки умирают чуть раньше, чем исчезает их последний носитель: ведь оставшемуся человеку не с кем поговорить на нём. процесс естественный, пусть и печальный для профессионалов. Как только неотъемлемая часть языка – его важность, его необходимость – исчезает, тогда появляются и другие аспекты вымирания языка.

В ЮНЕСКО рассказали о языках, которые находятся под угрозой исчезновения

Выводы ученых опубликовал РБК. Сегодня в России насчитывается 155 живых языков. Но оказалось, что некоторые жители страны знают пять, признанных лингвистами исчезнувшими, — алеутский, керекский, айнский, сиреникский и югский. Еще один язык, которым владеют отдельные респонденты, — орочский — считается заснувшим. Правда, полноценно такими языками не владеет никто. Если язык считается заснувшим, у него есть носители, которые помнят отдельные слова или даже песни.

Наибольшая опасность исчезновения угрожает регионам с языковым разнообразием. В России проживают 160 национальностей, большинство из которых малочисленны и живут на ограниченной территории. В РФ проводится обучение на 24 языках, 81 язык изучается как предмет. У коренных народов ситуация осложняется отсутствием письменности некоторых из них, нехваткой педагогов, владеющим этим языком. У многих языков остались единицы носителей.

В Красную книгу языков народов России включено более 60 языков. Первым в списке на исчезновение в России признан водский язык. Этот язык помнят несколько представителей самого старшего поколения, проживающие в двух деревнях на северо-западе Ленинградской области. Специалисты отмечают, если раньше язык исчезал в результате физической гибели народа из-за эпидемий, войн или спада рождаемости, то сегодня носители так или иначе добровольно переходят на другой, доминирующий язык. В некоторых случаях политические власти оказывают давление на граждан с тем, чтобы те говорили на официальном языке существование нескольких языков зачастую воспринимается как угроза для национального единства. Кроме того, носители могут отказаться от родного языка в пользу доминирующего, если чувствуют, что это может способствовать интеграции в общество их самих и их детей. Расширение торговых связей, привлекательность потребительских благ, урбанизация и усиление экономических ограничений — все это подталкивает носителей к переходу на официальный язык.

Большинство носителей сегодня проживают в двух сёлах — в Якутии и в Магаданской области. Общая численность юкагиров растёт от переписи к переписи, согласно последней составляет почти 1600 человек, но число говорящих на языках юкагирской семьи падает. Два языка из четырёх, входивших в эту семью, уже исчезли. Число говорящих на южноюкагирском сегодня — менее 10. Орочский Орочский язык — не путать с орокским! Только в начале 2000-х была создана письменность и выпущен учебник родного языка для народа орочей, живущего в Хабаровском крае. Язык из тунгусо-маньчжурской ветви алтайской языковой семьи, близкий нанайскому и удэгейскому, когда-то разделялся на три диалекта, но в 2010 насчитали всего 8 человек, знающих его. Некоторые исследователи уже сегодня полагают язык вымершим. Йоканьгско-саамский Йоканьгско- или терско-саамский язык принадлежит к саамской группе финно-угорских языков и был распространён на востоке Кольского полуострова. По переписи 2010 года терских саамов осталось около сотни, но носителями языка были только двое из них. Югский Юги — маленький этнос, проживающий в Красноярском крае. По переписи населения 2010 г. Многие специалисты считают язык уже мёртвым… Не попали в десятку рейтинга ещё три языка народов России, число носителей которых составляет менее 100 человек. Ительменский Ительменский язык правильнее называть западным ительменским, но теперь это уже не имеет значения: восточный и южный ительменские языки до нашего времени не дожили.

Исчезновение языков идет разными темпами. В Австралии, которая до 1970-х годов запрещала аборигенам использовать их родной язык, принадлежит рекорд по числу погибших или оказавшихся под угрозой исчезновения языков: из 400 существовавших там в начале ХХ века языков в настоящее время говорят всего на 25. Из 1,4 тысячи африканских языков по меньшей мере 250 находятся под угрозой, а 500-600 переживают упадок, что особенно характерно для Нигерии и стран Восточной Африки. В Северо-Восточной Азии лишь 6 из 47 известных языков удается выжить под напором русского. На Тайване более половины из 23 языков не выдержали давления китайского. Невозможно определить точное количество языков, которые исчезли в течение всей истории человечества. Лингвистам удалось подсчитать число языков, исчезнувших в определенных регионах, таких как Европа и Малая Азия 75 языков или США 115 языков, исчезнувших за последние пять веков из 280, на которых говорили в эпоху Христофора Колумба. Некоторые примеры недавно вымерших языков: аса Танзания — в 1976 году; убыхский язык Турция исчез в 1992 году со смертью Тевфика Эсенча; бабинский саамский язык или аккала Российская Федерация — его последний носитель скончался в 2003 году; эякский язык США, Аляска исчез в 2008 году со смертью Мэри Смит Джоунс. В настоящее время исчезающие языки есть во всех регионах и почти во всех странах мира. Наибольшая опасность исчезновения угрожает регионам с языковым разнообразием. В России проживают 160 национальностей, большинство из которых малочисленны и живут на ограниченной территории. В РФ проводится обучение на 24 языках, 81 язык изучается как предмет.

Новости переводов » пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Вымирающие языки России Ко второму столетию нашей эры он исчез как общий язык, сохранившись только в религии и образовании.
Мёртвые языки на территории РФ | Статья в журнале «Юный ученый» В предыдущем издании атласа, вышедшем в 2001 году, были перечислены 900 исчезающих языков.

Исчезающие языки эвенков и орочонов исследуют ученые АмГУ

По данным специалистов РАН, айнский язык исчез еще в начале XX века, керекский (ранее был распространен на Чукотке) — между 1991 и 2005 годами. Керекский язык раньше был распространён на Чукотке, но исчез между 1991 и 2005 годом. "Атлас языков мира", выпускаемый ЮНЕСКО, выделяет 2473 языка, которые находятся под угрозой исчезновения.

Половина языков мира может исчезнуть уже в этом веке

ИСЧЕЗАЮЩИЕ ЯЗЫКИ • Большая российская энциклопедия - электронная версия Кажется, что мертвыми принято называть давно исчезнувшие языки, но это совсем не так | VOKRUGSVETA.
Telegram: Contact @rbc_trends Выяснилось, что быстрее всего исчезают коренные языки в странах Африки и Латинской Америки.
К концу XXI века могут исчезнуть 1500 языков Керекский язык раньше был распространён на Чукотке, но исчез между 1991 и 2005 годом.
За последние 35 лет в России исчезли 10 языков - Российская газета казашка, скифы, последние новости, украиныруси, российская империя, украина происхождения слово, украинцы не славяне, орда украинская, скабеева, украинцы это тюрки, turan, страна ua.
Лингвисты рассказали, зачем и как государство помогает сохранять исчезающие языки Керекский язык раньше был распространён на Чукотке, но исчез между 1991 и 2005 годом.

В России насчитали пять исчезнувших языков и один заснувший

Казакова, Е. Как говорил Оливер Холмс: « Язык подобен храму, который хранит души говорящих на нём ». Но он может рухнуть, как только люди перестанут им пользоваться. Интерес к теме о языках возник не случайно. Он появился совсем недавно, когда на уроках русского языка знакомились с различными мировыми языками. У каждого из них есть своя история и структура. Стало интересно узнать, а какой язык был самым древним и какие языки в наше время самые популярные. Исследовав просторы интернета, было выяснено, что есть мёртвые языки, живые и искусственно созданные. Большой интерес вызвали мёртвые языки.

Почему они вымирают? Сохранились ли сведения о вымерших языках? Может ли ожить мёртвый язык? Существуют ли языки, находящиеся на грани исчезновения? На территории каких стран есть мёртвые языки? Гипотеза исследования: как и во всём мире, на территории РФ есть мёртвые языки. Объектом исследования являются мёртвые и находящиеся на грани исчезновения языки. Предметом исследования является история мёртвых языков, причины их неактуальности в современном мире.

Цель : привлечь внимание к проблеме вымирания языков на территории РФ. Задачи: Изучить литературу, связанную с мёртвыми языками; Ознакомиться с понятием «Мёртвый язык» и выявить причины вымирания языков; Узнать, какие языки считаются мёртвыми; Выяснить, могут ли мёртвые языки эволюционировать в современном мире; Провести анкетирование школьников по данной теме; Обобщить полученные данные. Создать «Карту мёртвых и находящихся под угрозой исчезновения языков РФ» и каталог с описанием этих языков.

Исчезновение языков идет разными темпами. В Австралии, которая до 1970-х годов запрещала аборигенам использовать их родной язык, принадлежит рекорд по числу погибших или оказавшихся под угрозой исчезновения языков: из 400 существовавших там в начале ХХ века языков в настоящее время говорят всего на 25. Из 1,4 тысячи африканских языков по меньшей мере 250 находятся под угрозой, а 500-600 переживают упадок, что особенно характерно для Нигерии и стран Восточной Африки. В Северо-Восточной Азии лишь 6 из 47 известных языков удается выжить под напором русского. На Тайване более половины из 23 языков не выдержали давления китайского. Невозможно определить точное количество языков, которые исчезли в течение всей истории человечества.

Лингвистам удалось подсчитать число языков, исчезнувших в определенных регионах, таких как Европа и Малая Азия 75 языков или США 115 языков, исчезнувших за последние пять веков из 280, на которых говорили в эпоху Христофора Колумба. Некоторые примеры недавно вымерших языков: аса Танзания — в 1976 году; убыхский язык Турция исчез в 1992 году со смертью Тевфика Эсенча; бабинский саамский язык или аккала Российская Федерация — его последний носитель скончался в 2003 году; эякский язык США, Аляска исчез в 2008 году со смертью Мэри Смит Джоунс. В настоящее время исчезающие языки есть во всех регионах и почти во всех странах мира. Наибольшая опасность исчезновения угрожает регионам с языковым разнообразием. В России проживают 160 национальностей, большинство из которых малочисленны и живут на ограниченной территории. В РФ проводится обучение на 24 языках, 81 язык изучается как предмет.

Но проблема в том, что он может начаться, а может и не начаться. Беда в том, что мы не умеем его предсказывать. Часто бывает так, что вроде бы все факторы налицо: демографическое давление и «престижное неравенство» есть, и развитие промышленности, и экономическая выгода говорить на другом языке, и люди, конечно, выучивают этот другой, доминантный, язык, но почему-то не отказываются от своего собственного. По всем признакам общность должна перейти на другой язык, но не переходит, остается двуязычной. Эти два разных процесса смешивают те, кто пишет об этом, и смешивают, на мой взгляд, необоснованно. Одно дело — факторы, которые регулируют распространение доминирующего языка. Эти факторы мы знаем. А вот для исчезновения более слабого языка вроде бы те же самые факторы, но почему-то они не всегда работают. Иногда кажется, что языку уже некуда деваться, он должен исчезать, а он не исчезает, люди продолжают на нем разговаривать. До сих пор мы говорили о ситуации, когда выбор, на каком языке говорить, был более-менее свободным. Но существуют такие ситуации в мире, которые иначе, чем «грубым принуждением» назвать невозможно. Хочу подчеркнуть, что довольно трудно провести границу между свободным выбором и принуждением. Если школа изо дня в день и из года в год создает у людей ощущение, что их язык никому не нужен, он плохой и слабый — это свободный выбор или принуждение? Я не возьмусь однозначно определить. То же самое происходит, когда какой-то поселок решили закрыть, а людей из него перевезти в город. И сначала в этом поселке закрывают школу, потом — медицинский пункт, магазин, потом отключают электричество, и люди переезжают в город и оказываются в ситуации, когда их язык — это язык очень маленькой группы, а вокруг все говорят на доминирующем языке, и они переходят на него. Вот это выбор или принуждение? Довольно сложно провести границу. Приведу два примера ситуаций, которые я считаю прямым принуждением, без всяких попыток изобразить хоть какую-то свободу выбора. Один пример — это наш Крайний Север, что называли Советским Севером в 50-60-х годах. Наблюдалась одна и та же картина: местные власти в принудительном порядке забирали детей из семей в интернаты, часто вопреки воле родителей. В этих интернатах учились дети из самых разных этнических групп, поэтому единственным общим языком у них был русский. И язык преподавания у них тоже был русским. Кругом них были люди, тоже говорившие по-русски. Когда я изучал на Крайнем Севере эти языки, слушал страшные рассказы о том, как маленького мальчика прятали в стойбище под шкурами, а его все-таки находили и насильно тащили в вертолет, чтобы вести в школу. Или как родители прятали детей в отдаленных стойбищах, а власти вызывали — ни много, ни мало! Мне приходилось слушать печальные истории о том, как детей наказывали, если они говорили на родном языке в школе или где бы то ни было. Читал и слушал такие истории десятки раз. Очень многие дети уезжали из своего родного стойбища навсегда, во всех смыслах слова. Они уже не могли потом вернуться. Мало того, что они уже не владели языком, на котором говорили их родители, они не владели той культурой, которая нужна, чтобы выживать в этих условиях. Не просто выживать, а жить в свое удовольствие в кочевых условиях. Трудно сказать, что это — добровольный выбор. Это насилие чистой воды. Как любое насилие, оно объясняется наилучшими благими намерениями. Всегда хотели «как лучше». Чтобы вы не подумали, что эта ситуация чем-то специфична для СССР — ровно те же самые истории приходилось слышать, записывать и читать и на Аляске, и в Австралии, и так далее. Вот вам австралийский пример. Политика была та же самая в отношении аборигенного населения Австралии. Насильно увозили детей в грузовиках, я видел эти фотографии — страшное впечатление, потому что это такие большие открытые грузовики, у которых в кузове стоит сваренная из толстенных прутьев клетка. Сзади — дверца, она запирается на огромный амбарный замок. И в эти клетки набивали детей, запирали и везли их «к светлому будущему». В школе, естественно, их учили английскому языку, а аборигенные языки были категорически запрещены. Единственное отличие этой истории от нашей отечественной в том, что у нас забирали всех детей без разбору, а в Австралии пошли по совсем чудовищному пути, на мой взгляд: они забирали только полукровок. То есть, только детей, у которых один из родителей был белым, а второй — из австралийских аборигенов. Это поколение в австралийской научной публицистической литературе называется «украденным поколением» stolen generation. Так обозначают тех детей, которые были насильно увезены из своих родных поселков в интернаты. То же самое происходило на Аляске. И что интересно, все эти события происходили примерно в одно и то же время. Я не могу этого объяснить. Почему — не знаю. Вот такое странное время. Такие ситуации, конечно, редки, они происходят не везде. Обычно ситуации прямого насилия не длятся долго. Больше 10 лет не длятся, примеров таких нет, потом власти все же спохватываются, что они делают что-то не то, или начинаются протесты местного населения. Но языки умирают и без прямого насилия. В результате добровольного, так сказать, выбора их носителя. Такая небольшая схема: как происходит языковой сдвиг. Для того, чтобы произошел языковой сдвиг, должно произойти расслоение общности на поколения. Для каждого поколения имеется свой языковой выбор. Для старшего поколения прежний, «рецессивный» язык — родной, они говорят на нем в основном, а новым — «доминантным» — языком владеют очень слабо. Для младшего поколения родным языком уже является «доминантный», а своим прежним «рецессивным» языком они уже почти не владеют. И для среднего поколения характерна ситуация «полуязычия», как она называется в лингвистике, когда свой язык они почти забыли, а новый толком еще не выучили. Как видите, в этой ситуации общение между бабушками и внуками практически исключено. У них нет общего языка. Соответственно, прерывается передача любой традиции, не только языковой. Это поколение мы когда-то назвали «переломным поколением», обычно это группа людей 30-50 лет, в зависимости от конкретного поселка. В пределах этой группы нормальная коммуникация между поколениями полностью разрушена. Среднее поколение может кое-как договориться со своими родителями и со своими детьми. Родители смеются над их искаженным родным языком, «рецессивным», а дети смеются над их «кривым» «доминантным» языком. Оказывается, что эта ситуация — издевательства друг над другом — начинает удваиваться. Вот такая картинка, которая показывает, каким именно образом происходит исчезновение языка. На этом первая половина моей лекции заканчивается. Вывод из нее прост, но не окончателен. Во второй половине я буду показывать, что на самом деле все совсем не так. Есть одна странность. Эти охватившие всю лингвистическую общественность пророчества, что все языки скоро погибнут — эти пророчества загадочным образом не новы. Для простоты я буду говорить сейчас о нашем отечестве, хотя мы знаем, что те же самые проблемы и процессы происходят во всем мире. Изучение языков, изучение этнографии Сибири и Крайнего Севера России началось во второй половине 19-го века. И уже в самых первых публикациях конца 19-го — начала 20-го века, которые посвящены «северным туземцам», мы находим одни и те же пророчества о скором исчезновении всех этих народов и всех этих языков. Это был финский швед или шведский финн, не знаю, как правильно сказать — он был шведом по происхождению, гражданином Финляндии. Как видите, прожил он всего 40 лет, и отчасти причиной его ранней смерти было то, что он больше 10 лет провел в Западной Сибири, в очень тяжелых условиях, изучая местные языки и народы, по поручению российской Академии наук. Так вот, инструкция: «Господину Кастрену поручается все народы в пространстве между Енисеем и Обью точно исследовать в этнографическом и лингвистическом отношении, первобытные жители Сибири находятся в таком состоянии, что не должно упускать время, чтобы ныне спасти об них сколько можно сведений». С оговоркой на некоторые стилистические особенности языка того времени, это примерно та же самая цитата, которую я приводил в самом начале — «языки гибнут, надо срочно их спасать и описывать». Приведу еще два примера «пророчеств». Одно — юкагиры. На карте показан примерный район их расселения. Он пишет: «теперь там живет всего несколько семей, которые, впрочем, теперь уже совершенно забыли свою речь и приняли как язык, так и образ жизни русских». Он опубликовал свои материалы через 30 лет после возвращения. В 1894 году человек пишет о 1860-м, что «они совершенно забыли свою речь». В 1900-м году Владимир Иохельсон пишет: «У тех же самых юкагиров через несколько десятков лет язык может исчезнуть, а само племя прекратит существование частично вымерев, а частично растворившись в окрестных племенах». Прошло 40 лет, а ничего не меняется, языкам начинают пророчить гибель через несколько десятков лет. Через пять лет после этого Елена Маслова, питерский лингвист: «Большинство юкагиров старшей возрастной группы владеет двумя или тремя языками, причем первым является юкагирский. Смотрим на даты. Прошло 135 лет с пророчества Майделя о том, что юкагирский язык уже практически исчез. И каждый следующий исследователь с удивительным упорством пророчит ту же самую гибель. Еще один пример — командорские алеуты. Проходит почти сто лет, мой покойный шеф Георгий Алексеевич Меновщиков, на тех же Алеутских островах в 1965 году записывает материалы этого языка и пишет: «Алеутский язык все еще используется, но только старшим поколением. Молодые алеуты и алеуты среднего возраста почти полностью перешли на русский язык». Прошло 20 лет, и мы с моим коллегой оказались на тех же Командорских островах, записывали тот же самый алеутский язык и застали ровно ту же самую картину: несколько пожилых женщин все еще каким-то чудом помнят свой родной язык. Молодежь уже на нем не говорит, среднее поколение ничего не понимает, и только знание всех этих предыдущих цитат удержало мою руку от того, чтобы написать ту же самую фразу: «Пройдет 20 лет, и алеутский язык исчезнет». Что происходит, собственно? Это нельзя объяснить просто ошибкой, что исследователи невнимательны, что-то не увидели. Откуда такая систематическая ошибка? Век за веком, десятилетие за десятилетием ситуация описывается одним и тем же способом — пожилые люди помнят, молодежь не говорит. Проходит 20, 40, 100 лет — ситуация не меняется. Что происходит? Любопытно, что те же самые люди, этнографы и лингвисты, которые эти самые пророческие цитаты публикуют, они же в тот же самый момент, находясь в тех же самых поселках и стойбищах, записывают замечательные языковые материалы, прекрасные этнографические материалы, публикуют подробные словари, подробные грамматики. Записывают сказки, мифы, легенды, рассказы, этнографические материалы… Как у них в голове это уживается? Вроде как материалы я собираю, но при этом я пророчу этому языку и этому народу гибель. Странным образом культуры и языки оказываются гораздо более живучими, чем ожидалось. Им пророчат гибель, а они все не помирают. И мы постоянно вынуждены подправлять пессимистические прогнозы своих предшественников. Мне кажется, что этот парадокс нельзя просто игнорировать, нельзя объяснить простой ошибкой, у него должно быть какое-то другое объяснение. Любопытный пример: Майкл Краусс опубликовал в 1982 году книгу фольклорных текстов на языке индейцев ияк, есть такой язык на Аляске. Он трогательно посвятил ее памяти последнего носителя этого языка, с портретом на обложке, с биографией, с описанием — что это последний человек, знавший язык, все, больше нет. Прошло несколько лет и выясняется, что еще остаются люди в других поселках, которые помнят язык. Те самые «несколько пожилых женщин». Эта фраза блуждает из одной книжки в другую. Первое объяснение, которое можно привлечь: данные о состоянии языков, которые получают исследователи, отражают не реальность, а некоторый стереотип. Когда я спрашиваю носителей языка в поселке «Кто у вас и как говорит на этом языке? Причем, у этого стереотипа есть две стороны. Во-первых, это ожидание самого исследователя. Исследователь 20го столетия, который приезжал «в поле» изучать эти самые исчезающие языки, приезжал туда с определенными представлениями. Он приезжал изучать язык и культуру народов «пока не поздно». Это напутствие Шегрена Матиасу Кастрену «пока еще можно что-то записать, ты должен поехать туда и записать как можно больше». Вот это «пока еще можно записать» есть некая риторическая фигура всей европейской лингвистики, всей европейской диалектологии, этнографии и фольклористики на протяжении всего 20-го столетия. Европейские исследователи, работающие на этих территориях, все время старались найти самую удаленную деревню, самого замшелого дедушку — вот он-то, конечно, будет носителем настоящей традиции! А эти молодые — они были не нужны. Сам этот стереотип поиска самых старых, самых архаичных, подлинных культурных элементов заставляет людей в своем сознании психологически разделять на пожилых, которые все знают, и на всех остальных, которые не знают ничего. Если лучшие знатоки — это старики, значит, дети знают хуже, а значит, мы присутствуем при исчезновении изучаемого явления. Дальше все факты, которые подтверждают это ожидание, тщательно собираются, каталогизируются и документируются. А все факты, которые им противоречат, игнорируются или не замечаются. Вторая сторона этого вопроса — ожидание самих носителей. Самих людей, говорящих на этом языке. Очень часто бывает, что среднее поколение утверждает, что оно забыло язык, а через несколько лет, когда старшее поколение умирает, и они оказываются старшим поколением, оказывается, что они вполне способны объясняться на этом языке. Этот возврат людей, которые занимают слой старшего поколения, возврат их к традиционной культуре, описан в этнографии очень хорошо и давно. Куда мы идем, когда нам надо что-то узнать про нашу русскую традицию? К бабушкам. Они специалисты, они знают, какую травку надо пить «от живота», какую — «от головы». Они помнят, когда надо праздновать Пасху, знают, как яйца красить, потому что они — носители традиций. То, что они, ваши бабушки — это дети комсомолок 20-х годов, и никакого прямого преемствования этих традиций у них быть не могло, это мы как-то забываем, мы идем к старикам за традициями. Примерно то же самое происходит и с языками. Человек, достигший определенного возраста, занимает освободившуюся поколенческую нишу в данном сообществе. Функция, роль пожилых людей — это роль носителя традиций. Переходя в эту возрастную категорию, хотят они того или нет, они занимают некоторую социальную нишу. От них ждут знаний. Он вам ответит: «Конечно, старики». Почему старики? Потому что старикам положено знать традиции. Думаю, что сходный процесс происходит и с языками, хотя и не так очевидно. В какой-то момент отношение человека к своей собственной языковой способности, изменение собственной оценки со стороны окружающих, оказывается важным. Вот вам ситуация: когда один язык быстро, в катастрофических темпах сдвига, уступает место другому, естественно, что всякое следующее поколение говорит на родном языке несколько хуже предыдущего. Причем, этот факт осознается и старшими и младшими. Например, среднее поколение Б и старшее поколение А: поколение Б знает, что говорит хуже, чем это в принципе возможно, потому что у них перед глазами есть образец поколения А. Поэтому они стараются говорить поменьше, особенно при старших, используют максимально доминантный язык. Когда они сравнивают себя с поколением А, они утверждают, что говорят на языке плохо. И то же самое скажет про них любой житель этого поселка, потому что есть в поселке более правильный, более богатый язык поколения А. Если провести в этот момент опрос, то нам скажут, что среднее поколение знает язык «на троечку». Проходит 10-20 лет, поколение Б становится старше. Одновременно они становятся и лучшими знатоками данного языка, просто потому, что других нет, лучше них уже никто не говорит. Их языковая компетенция, вообще-то, всегда была достаточна для того, чтобы на этом языке общаться, но им мешал вот этот комплекс «лингвистической неполноценности»: есть старшие, которые будут над нами смеяться, если мы откроем рот и будем говорить как-то не так. Теперь этот психологический гнет исчезает. Они лучше всех. Они — лучшие носители, они — старики. Конечно, этот механизм не может действовать бесконечно, однако его наличие существенно замедляет процесс языковой «смерти». Это уже не простая арифметика. Как считали раньше? Когда нынешние 40-летние станут 60-летними, язык будет едва живой, а когда 60-летними станут нынешние 20-летние, через 40 лет язык умрет. Простая арифметика. Так вот, эта арифметика не работает, потому что там существуют гораздо более тонкие и сложные механизмы этой постепенной передачи языка из поколения в поколение. Этот язык может быть вытеснен в пассивную зону — на нем могут перестать говорить, но продолжают его понимать. И, если появляется кто-то, кто на этом языке говорить умеет, они будут его понимать. Лет 12 назад одна моя аспирантка занималась мариупольскими греками. Там, как нам казалось, происходил тот самый процесс. Молодое поколение мариупольских греков совершенно не говорит на греческом языке, все говорят только по-русски.

А также для записей песен на местном диалекте хунань-тухуа. Из-за традиции сжигать все личные вещи вместе с умершей и преследования нюй-шу во времена «Культурной революции» сохранилось небольшое количество артефактов с этим языком. А последней представительницей стала Ян Хуаньи, которая умерла в возрасте 98 лет. Язык шуадит Последний носитель: Арман Люнель 1892-1977, Франция. Итак, Шаудит — это еврейский язык родом с юга Франции. Само название переводится как «еврей». Само возникновения иудео-провансальского языка до сих пор остается тайной для лингвистов, так как шуадит задокументирован еще в XI веке, а его использование стало уменьшаться во времена Французской революции. Последним представителем стал Арманд Люнель — писатель, учитель и философ из Прованса. Позднее он и его семья переехали в Монако. В 1968 году была сделана запись пения Люнеля на его родном языке и, к сожалению, это была его единственная запись. Она стала последней представительницей, которая говорила на языке дура. Ее называли кладезем песен и сказок на родном языке. Лингвист Кедар Нагила работал с женщиной и смог составить небольшой словарь. Собственно говоря, даже при жизни Сома Дави разговаривала со своими родственниками на других языках, поэтому Дура был утрачен навсегда. Сейчас на этом языке записано около 1 500 слов и 250 предложений. Жаль, что из-за девиза «одна нация — один язык, одна династия — один язык» большинство языков в Непале ожидает та же судьба. Язык ямана ягана Последний представитель: Кристина Кальдерон 1928-2022, Чили. Яганский язык считается изолированным языком, который не принадлежит ни к одной из языковых семей. В общем-то на нем разговаривали только яганы, которые жили в селении Укика, в городе Пуэрто-Уильямс на острове Наварино в Чили, а также на юге острова Огненная Земля в Аргентине. По данным исследователей, последним представителем языка стала Кристина Кальдерон, которая умерла в 2022 году из-за осложнений Covid-19. Она была писателем и этнографом, а под конец жизни продавала туристам сувениры ручной работы. При ее сотрудничестве с лингвистами получилось составить несколько словарей и грамматик языка ямана. А одно из яганских слов даже попало в Книгу рекорда Гиннесса, как самое емкое в мире. Между прочим, это слово — Mamihlapinatapai, которое означает «взгляд между двумя людьми, в котором выражается желание каждого, что другой станет инициатором того, чего хотят оба, но ни один не хочет быть первым». Ливский язык Последний представитель: Гризельда Кристинь 1910-2013, Канада. Мертвые языки мира широко распространены в Европе. Ливский язык существовал на территории нынешних Латвии и Эстонии с XI века н. Как известно, носителями были ливы, которые с XII века стали ассимилироваться с другими балтийскими народами, в результате чего в дальнейшем сформировался латышский народ. Ввиду этого их родной язык начал исчезать. И таким образом, к 2012 году насчитывалось около 200 ливов, только 10 из которых могли разговаривать на ливском языке.

Кто и что спасает

  • Давайте обсудим ваш вопрос или заказ!
  • Половина языков мира может исчезнуть уже в этом веке
  • 8 редких языков, которые скоро исчезнут
  • Мертвые языки мира: 12 навсегда исчезнувших языков - Royal Сheese
  • Содержание

В России нашли пять языков, которые считались вымершими

Исчезающие языки (англ. endangered languages) — языки, которые в настоящее время используются, но могут исчезнуть в ближайшее время из-за вымирания населения или смены. По его словам, сейчас в России насчитывается 151 язык, из них на грани исчезновения — 17. В среднем каждые две недели один из 6500 языков мира исчезает со смертью последних пожилых носителей, унося с собой богатство культурных знаний, говорят эксперты. Феодосия Габышева выразила обеспокоенность тем, что в ближайшем будущем могут исчезнуть не только родные языки коренных малочисленных народов Севера.

Вымирающие языки

Один из факторов, которые ставят язык перед угрозой исчезновения, заключается, как ни странно, в большом количестве лет обучения в школе. Русский язык быстрее остальных исчезает с лица Земли за последнее столетие. Исчезновение языков — естественный процесс, однако таких немыслимых темпов, как сегодня, не наблюдалось еще никогда.

Несколько тысяч языков и диалектов находятся на грани исчезновения

"Российскую Федерацию не обходит стороной тенденция глобализации, которая существенно повышает риски постепенного исчезновения небольших языков. Исчезающие языки (англ. endangered languages) — языки, которые в настоящее время используются, но могут исчезнуть в ближайшее время из-за вымирания населения или смены. Сегодня исследователи языков пытаются сделать видео и аудио записи говорящих на этом уникальном вымирающем языке, чтобы сохранить его. Учёные обнаружили, что без немедленного вмешательства к концу этого столетия 1500 языков могут исчезнуть.

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий