Похожие. Следующий слайд. Хроники Нарнии (илл-р Паулин Бейнс) Эксмо. Главная» Клайв Льюис» Хроники Нарнии. [3] Льюис К.С. Хроники Нарнии: Вся история Нарнии в 7 повестях / Пер.с англ. Главные новости Netflix о Хрониках Нарнии показали, что Грета Гервиг (Барби) подписалась на снял первые два фильма новой франшизы.
Хроники Нарнии. Вся история Нарнии в 7 повестях
Детям предстоит исполнить древнее пророчество с помощью льва Аслана и добрых обитателей Нарнии и одержать победу над Белой Колдуньей… Но это лишь начало большого приключения. Интересные факты По версии BBC «Хроники Нарнии» входят в список ста самых вдохновляющих произведений, а повесть «Лев, колдунья и платяной шкаф» — в список 200 лучших книг всех времён. Автор серии «Тёмные начала» Филип Пулман, «мама» «Гарри Поттера» Джоан Роулинг, автор «Волшебников» Лев Гроссман неоднократно признавались, что создавали свои произведения, ориентируясь на Льюиса и одновременно споря с ним.
Что скрывается в шкафу Клайв Льюис был глубоко верующим человеком, поэтому неудивительно, что в его книгах скрыт библейский подтекст.
Уже образ льва Аслана приходит из «Откровения Иоанна Богослова»: «львом от колена Иудина» в этом сочинении называют Христа. Эта параллель очевидна: Аслан жертвует собой ради спасения рода человеческого и Нарнии и воскресает, поскольку его жертва была добровольной. Белая Колдунья, противостоящая Аслану, с её вечной зимой и сонмом демонических существ ассоциируется с миром дьявола. А о книге «Принц Каспиан» Льюис и вовсе говорил, что её главная задача заключается в «восстановлении истинной религии после её искажения».
Христианский контекст иногда воспринимается как излишне назидательный, однако здесь библейские мотивы не становятся ведущими. Например, сюжет первой книги допускает и другую трактовку образа Белой Колдуньи: некоторые видят в нём параллели с нацистским режимом. Кроме того, рядом с христианскими образами уживается языческий мир фавнов и нимф. Так что библейское и евангельское у Льюиса подается органично, без пуританского дидактизма.
Почему мы забыли о Нарнии Время в Нарнии идёт не так, как в нашем мире: дети проводят там годы и всё равно успевают вернуться домой к обеду. Но на самом деле в реальности всё меняется достаточно быстро, и какие-то идеи стремительно устаревают. Так, в «Хрониках Нарнии» сегодня некоторые могут заметить элементы гендерной дискриминации: например, в «Последней битве» достаточно стереотипно описана Сьюзен Певенси, которая «не заинтересована ни в чём, кроме помады, чулок и любви». Также Льюиса обвиняют в расизме: народ тархистанцев, враждебный Аслану, обрисован в ближневосточной эстетике, напоминающей мусульманскую.
В эти крутые времена сюда и попадают человеческие дети, сыновья и дочери Адама и Евы, чтобы принять участие в битвах на стороне Добра, чтобы ошибаться и исправлять ошибки, мужать и брать на себя ответственность. Здесь они сталкиваются с существами, которых писатель называет полулюдьми. Речь не о кентаврах. Они в Нарнии тоже есть, но это — благородные существа. Именно от полулюдей идёт всё зло в придуманном Льюисом мире, как, впрочем, и в нашем, человеческом. Ведь если быть предельно честными, нам придётся признать, что мы несколько преждевременно присвоили себе имя «человек». Во многих из нас ещё очень сильно животное начало.
Это оно постоянно побуждает людей бороться за самосохранение, убивать себе подобных, воевать за место под солнцем, материальные блага, территории, власть... Это из-за него жизнь человечества так часто напоминает театр абсурда. И всё так и будет продолжаться до тех пор, пока каждый получеловек нашего мира не захочет стать Человеком. Или, как сказал Апостол Павел, пока каждый не совлечёт с себя ветхого человека и не облечётся в нового. Такими вот простыми словами он обозначил великий процесс, который гностики называют трансфигурацией, а христиане — преображением и воскресением, процесс, который всему человечеству на собственном примере продемонстрировал Бого-Человек Иисус Христос. И так вплоть до самого финала Нарнии — Апокалипсиса повесть «Последняя битва». Только Сьюзен, к сожалению, не вернулась в преображённую Нарнию, в своеобразный нарнийский рай — ведь она не сумела сохранить себя… Рай, который оказался многомерным пространством: «Сейчас вы глядите на Англию внутри Англии.
Настоящая Англия — то же самое, что и настоящая Нарния, ведь в той Англии, что внутри, всё хорошее сохраняется». А жизнь вне преображённой Нарнии была лишь слабым её отражением, как об этом читаем мы в «Последней битве»: «Послушай, Питер, когда Аслан сказал, что ты никогда не вернёшься в Нарнию, он имел в виду ту Нарнию, которую ты знал. Но это была не настоящая Нарния. Та имела начало и конец. Она была только тенью или копией настоящей Нарнии, которая всегда была и будет; так же как и наш собственный мир. Англия и всё остальное — это только тень или копия чего-то в настоящем мире Аслана. И не надо оплакивать Нарнию, Люси.
Всё, что было важного в старой Нарнии, все добрые существа, вошли в настоящую Нарнию через Дверь. Она, конечно, в чём-то отличается — как настоящая вещь от копии или бодрствование — от сна». Льюис предполагает, что материальный мир не основа действительности, только копия божественного оригинала. Идеи Льюиса о времени ведут нас к философским размышлениям о сверхъестественных научных открытиях и глубокомысленных теологических темах. Заявление Аслана «Я называю любое время скоро» интерпретирует убеждение, что Бог находится вне времени. Льюис считает, что каждый момент времени от начала времён «всегда является настоящим для Бога», обозначает ещё, что обладает бесконечной жизнью без прошлого, настоящего и будущего, которую он воспринимает как одновременное единство в вечном настоящем. Он поднял голову и прорычал: "Пришло время!
И Дверь открылась», — так Аслан зовёт Отца Времени, трансцендентное существо, отвечающее за ход времён, которое уже однажды видели Джил и Юстэс. Отец Время отвечает только за движимый, диалектический полный, дуальность мир, а неподвижный мир вне времени принадлежит лишь Аслану. В Нарнии были не только говорящие, а, значит, мыслящие животные, но и люди, обладающие Божественным огнём. Однако эту искру Лев Аслан Бог вдохнул в них не сам непосредственно, а через детей. Именно — через детей! Вспомним запрет появляться в Нарнии детям старше определённого возраста: им разрешалось не более двух посещений, за исключением самых младшеньких — Люси и Эдмунда. Это было сделано в прямом соответствии с заповедями Иисуса Христа: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в Царствие Небесное», «Кто не примет Царствие Божие как дитя, тот не войдёт в него».
Ведь только дети, с их чистотой сердца, наиболее легко способны открыться свету Божественного и воспламенить атом-искру сердца. Люди забывают, что всё человеческое существование греховно. А после выполнения главной миссии дети вернулись обратно в свой мир, предоставив Нарнии развиваться своим путём. А Лев Аслан самим фактом своего присутствия лишь немного корректировал это развитие. И не случайно проходило время, и при принципиальных поворотах истории Нарнии туда засылались другие дети, именно для подпитки Божественной энергии, которая без них начинала истощаться и угасать. Считать ли, что этой фразой Льюис намекает, что ключ к пониманию Хроник можно найти в трудах Платона? Дигори или он же профессор лорд Дигори из книги «Лев, колдунья и платяной шкаф», помогая детям разобраться в проблеме о разумности Люси, задаёт вопросы и хочет заставить детей самих докопаться до сути дела.
Сократ в диалогах Платона из книги «Государство», особенно ранних, более склонен задавать вопросы, чем отвечать на них. Его вопросы заставляют людей, которых он спрашивает, задуматься над трудностями, о которых они не помышляли ранее. Иногда они дают такие ответы, о которых и не подозревали. И находят их не в книгах, а где-то внутри себя. Такой метод расспросов получил название «метод Сократа». Из этого видно, что и профессор лорд Дигори пользовался им в диалогах с детьми. В «Серебряном кресле» есть и ещё кое-что от Платона: там встречается образ, который очень похож на знаменитый его «Миф о пещере».
Основная мысль, которую хочет донести Платон с помощью «Мифа о пещере», — это контраст между видимостью и реальностью. Согласно мифу Платона, мы можем вырваться из пещеры нашего невежества с помощью философии, и разум выведет нас за пределы пещеры, чтобы увидеть истинные ценности, освещённые светом Истинного Солнца, которое, согласно Платону, символизирует высшую сущность, само Добро. В книге «Племянник Чародея» Дигори и Полли переносятся в различные миры через пруды в Лесе между мирами с помощью особых, обладающих магией возвращения жёлтых и зелёных колец, через магию таинственного вещества — песка, принадлежавшего культуре затонувшей Атлантиды, из которого и были сделаны данные кольца. В книгах «Последняя Битва» и «Лев, колдунья и платяной шкаф» попадают в другие миры через двери в хлеву и платяном шкафу. Пруды и двери между мирами — аналог «червоточин», тоннелей в пространстве, о которых сейчас говорят в учёном мире. Мысль Льюиса, что есть миры внутри миров, вместо миров над мирами, как предполагает Платон, наводит на мысль о русских матрёшках: когда внутри маленькой фигурки находится фигурка ещё меньше. Льюис предполагает, что небеса — это по-прежнему жизнь исследований и приключений.
Даже если мы исследовали одну Нарнию полностью, всегда есть другая, которую тоже необходимо исследовать: «они открыли Первую Главу в Великой Истории, которую не читал никто в мире: истории, которая длится вечно и в которой каждая глава лучше, чем предыдущая» «Последняя битва». И самая диалектическая мысль Платона о существовании мира идей была использована в качестве её опровержения Льюисом в книге «Последняя Битва» в конце последний главы. Противопоставляя идею Платона о том, что рай может быть только отчаянным плодом нашего собственного воображения, Аслан уверяет Люси и других, что именно их земная жизнь была сном: «Ваши родители и вы — в том мире, Мире Теней — мертвы. Учебный год окончен, каникулы начались. Сон кончился, это утро».
И Эндрю Кеттерли, дядя Дигори Керка. Колдун и воин.
Главная злодейка книги — Белая колдунья Джадис, помимо кастования всяких колдунств, нехило так орудует в бою сразу двумя мечами и гасит любого противника, включая даже двух главных протагонистов фильма, сливая их навыки фехтования в унитаз. Впрочем, невелико достижение. Она описывается да и в фильмах показывается как очень высокая, оооочень сильная женщина , при этом стройная, а не толстая представьте себе Анну Иоанновну, но вдвое тоньше. Судя по тому, что колдунья с лёгкостью отрывает перекладину от фонарного столба и гасит ей наглухо нескольких полисменов, сила у неё сверхчеловеческая. И военного опыта у неё, воевавшей когда-то с сестрой до буквально последнего за другой мир, а Нарнию покорившей уже сто лет назад, несказанно больше, чем у пары лондонских мальчишек среднего класса, родившихся в конце 1920-х. Старшему 13 лет Питер во время первого попадания в Нарнию , оба еле-еле обучены основам фехтования и верховой езды за считанные дни до битвы. Навыки фехтования, изволите ли видеть… А пару поварят с кухонными ножами против Миямото Мусаси выслать не хотите?
Да то, что она не порубила главных героев на гуляш за несколько секунд, уже чудо по всей видимости, организованное Асланом — или ей просто захотелось побаловаться и помахать мечами подольше, исключительно ради того, чтобы «поиграть» с противником перед тем, как его прикончить… Красавица Икуку : в первой книге Аслан сообщил подданным, что в Нарнию проникло зло — и звери стали недоумевать: «Кто сюда проник? И когда именно за него приняли негодяя Эндрю Кеттерли, были не так уж далеки от истины. Красивый — не значит хороший — Джадис. Даже то, что по лицу Колдуньи явно можно судить о том, что она злая и жестокая, все, кто сталкивался с ней, отмечали её красоту. Дама в Зелёном — аналогично. Крутой симпатяга — Рипичип. Мальчики бьют, девочки стреляют — Питеру дарованы щит и меч, а Сьюзен — лук насчёт последнего Рождественский Дед говорит, что это на всякий случай, а вообще драться девчонкам нельзя — фэнтезийный феминизм в Нарнию не завезли.
В сражениях позднее Питер и Эдмунд выступают с мечами, а Сьюзен и Люси — с луками. Зигзаг с Юстэсом и Джил. В «Серебряном кресле» Юстэс и квакль-бродякль Хмур берут себе и по мечу, и по луку, а Джил не дают ни того, ни другого — только нож что логично: ни сражаться на мечах, ни стрелять из лука девочка не умеет, только она всё равно недовольна. В «Последней битве» Джил уже научилась стрелять и потому использует исключительно лук, а Юстэс берёт себе только оружие ближнего боя. Каким образом Джил сумела овладеть тяжёлым боевым луком, тренируясь на лёгком спортивном, автор не объясняет. То ли в Нарнии луки легче, то ли Джил и Юстэс за это время мышцы накачали тренировками похоже, в скауты вступили — Джил успешно освоила ещё и стелс , то ли «воздух Нарнии», о котором автор упоминает, по воле Аслана уровень крутизны им поднял как четвёрке Пэвенси в «Принце Каспиане». Награда, достойная предателя : то, что постигло Эдмунда во второй книге.
Calormen внезапно Тархистан? Archenland — Орландия? Держите меня семеро, пока Narnia еще Нарния! Father Christmas — Дед Мороз?! У Афиногенова и Волковского куда лучший вариант — Рождественский Дед. И что мы видим у Ляховой? Направо кругом : Эдмунд во второй книге.
Эдмунд изначально злодеем не был, он был просто глупым десятилетним мальчиком, а в Нарнии попал под воздействие злой магии. Здесь скорее троп Вам хорошо осуждать и отсылка к Андерсену с его идеей искажения души поневоле. Не любит обувь : много кто её не любит. Люси а по песчаному пляжу с удовольствием бегают все Пэвенси , также уже упомянутые Кориакин, Раманду и отшельник, дриады, наяды, менады и дочь Раманду во всяком случае, судя по иллюстрациям , квакли-бродякли из-за «лягушачьего» строения ноги , подземцы в пещерах и на Дне Мира и босиком тепло и хорошо. Субверсия с Шастой: он ходит босиком не для удовольствия, а из-за бедности , и иногда это доставляет ему неудобства. Автор явно любит этот троп, как и его идейные наставники Джордж Макдональд и Эдит Несбит их персонажи тоже неоднократно с удовольствием разуваются. Невероятно длинные волосы — когда Сьюзен выросла в Нарнии, то отрастила прекрасные чёрные волосы «почти до пят».
Про длину её волос при втором взрослении ничего не сказано. Нет, не тот : топоним Нарния как таковой. Более того, Льюис и назвал свою Страну Чудес в честь этого города. В отличие от другого Льюиса Кэрролла , у которого она названа по своей сути. Нестандартный хэппи-энд : В финале выясняется, что все главные герои погибли в железнодорожной катастрофе и могут навсегда остаться в Нарнии. Правда, Нарния в финале сама погибает, остается её «истинный» аналог в стране Аслана, и там же есть «истинный» аналог Англии. Если бы все!
Отсутствие одной из главных героинь превратило "нестандартный хэппи-энд" в эталонную мерзость, по чему топтались многие и многие. Не для всех мерзость, историю Сьюзен читатели и критики воспринимают по-разному. Нулевой рейтинг — у Джадис aka Белой Колдуньи. Она абсолютное зло для «хороших» рас Нарнии, но даже «плохие» расы сеттинга служат ей скорее из страха, а не уважения. Дополнительные очки за то, что Джадис в своё время уничтожила всех жителей своего родного мира Чарн Запретным Словом именно потому, что население свергло её ненавистную тиранию. Зигзаг с Миразом: у нарнийцев он имел именно нулевой рейтинг, но среди тельмарцев был достаточно популярен. Оздоровительная порка — много таких.
Если не исправились, то хотя бы вредить перестали. Эдмунд — поначалу служил Белой Колдунье из чувства признательности, но, добившись своего, она перевела его на хлеб и воду и вообще собиралась казнить во исполнение пророчества. А вернувшись к братьям и сёстрам, в битве искупил предательство кровью. Юстэс Вред — был занудой, врединой и ябедой, пока сперва Рипичип не урезал ему гонор, а потом превращение в огромного бессловесного дракона, которому суждено остаться после отплытия корабля в одиночестве на острове, значительно меняет его. Хотя его родители и недовольны этим, считая, что он слишком много глупостей и ребячества набрался от Люси с Эдмундом. Хулиганы, третировавшие его и Джил, в финале «Серебряного кресла» с воплями разбежались от одного вида Аслана и одетых в доспехи и при мечах героев. А тут как раз мимо проходила директриса школы… общем, поощрявшее буллинг руководство тоже ушло.
Рабадаш — самоуверенный мерзавчик , наследник Тисрока Тархистана, после провала вторжения в Орландию и Нарнию волей Аслана был обращён в осла и вернул облик только в главном храме Ташбаана на большой праздник. Само собой, нрава царевича не улучшило, но условие не выходить далее 5 миль от храма под угрозой нового превращения уже навечно сделало его самым большим домоседом и миротворцем из всех правителей Тархистана. Персонаж-призрак : Император-за-Морем, отец Аслана. Почкование трилогий : написав «Льва, колдунью и платяной шкаф», Льюис не планировал продолжения, а написав «Принца Каспиана» и «Покорителя зари», хотел на этом и поставить точку концовка «Покорителя зари» вполне самодостаточна. Но нет, пришлось продолжать до семикнижия. Прекрасный Народ — феи Fairies упоминается среди слуг Белой Колдуньи наравне с ведьмами и людоедами. Известен договор Льюиса и его друга Толкина , что в Нарнии не будет эльфов, а в Средиземье не будет кентавров.
Это не помешало одному из переводчиков перевести «Fairies and Orcneas» как « эльфы и орки ». Обе расы в одной армии, да. Пляж — в трёх книгах есть эпизоды с весельем детей на песчаном пляже. Впрочем, автор при этом не раздевает героев, они только бегают по песку и по воде босиком. В последнем из таких эпизодов Люси пользуется тем, что осталась без обуви она ещё по зелёной травке прогулялась , а разувался ли кто-нибудь из её спутников — неизвестно Рипичип не считается, он не человек и у него лапки. Кэр-Параваль стоит на полуострове позже — на острове с песчаным пляжем. Очевидно, короли и королевы ещё не раз использовали его по прямому назначению не только Пэвенси, но и те, кто построил замок.
Поджог, убийство и переход на красный свет : «Лев, колдунья и платяной шкаф» — собственно, название. Причём здесь инверсия : слуги уже знают и читателям даётся понять , что Лазорилина не такой человек, чтобы жестоко казнить своих подданных, а вот третью угрозу может исполнить, и ещё как! Обратный попаданец — Джадис и в Лондоне побывала. Популярное заблуждение — не очень популярное, но встречается.
Хроники Нарнии. Вся история Нарнии в 7 повестях
Еще будучи ребенком, он вместе со старшим братом Уорни придумали Самшит, вымышленный мир, населенный фантастическими животными, который описывался в небольших рассказах. Многие персонажи «Хроник» родились в сознании Льюиса за много лет до начала работы над ними. Так, образ фавна он почерпнул из собственной юности, вспомнив о первой встрече с незнакомыми ему сверстниками, прототипом Люси стала девушка Джун Флюэтт, в годы Второй мировой войны проживавшая в доме автора, а Квакля-бродякля он срисовал со своего садовника. Примечательно, что сам Льюис не считал «Нарнию» своим важнейшим и лучшим творением, — а их у преподавателя истории литературы в Оксфорде было немало. По ходу жизни он, в частности, опубликовал серию книг в жанре апологетики, несколько сборников стихов, одно историко-литературное исследование и ряд научно-фантастических романов. Две войны Летом 1917 года Льюис поступил в Оксфордский университет, однако уже вскоре обучение ему пришлось отложить: юношу призвали в ряды британской армии, которая тогда участвовала в Первой мировой войне. В должности второго лейтенанта писателя отправили на линию фронта в долину французской реки Сомма, где годом ранее произошла одна из самых кровопролитных битв в истории человечества. В апреле 1918-го Льюис получил тяжелое ранение, в результате которого надолго попал в госпиталь, а затем был демобилизован.
Когда Великобритания вступила во Вторую мировую войну, автору было 40. Он всячески пытался вернуться в военные ряды, предлагая свои услуги британским ВС, однако в руководстве армии предложения писателя неизменно отвергались. Свой немалый вклад в общую победу, впрочем, Льюис все же внес: на протяжении нескольких лет он вел общенациональные религиозные радиопередачи, которые поднимали дух соотечественников и впоследствии принесли ему всенародную любовь.
Всё начиналось с образов: фавн, несущий зонтик, королева на санях, великолепный лев. Изначально не планировалось ничего, связанного с христианством, этот элемент проявился как бы сам по себе. Вы можете остановить воспроизведение аудиокниги и закрыть браузер. Таймкод остановки воспроизведения автоматически сохранится, и вы сможете дослушать аудиокнигу в любое удобное для вас время. Слушать аудиокнигу онлайн "Хроники Нарнии.
Книгу можно расхвалить бесконечно долго. Как и вселенная "Волшебника страны Оз", Нарния переживет много разных и порой грустный событий и смут. Но всегда найдет чистое и открытое сердце, способное противостоять злу. И когда будет казаться, что Зло победило, а Добро проиграло, Аслан поможет своим героям. Ведь так не бывает в сказках, чтобы Зло торжествовало над невинными. Хочешь, я скажу тебе, что значит быть королём? Так вот: первым-в любой безнадёжной атаке и последним-при самом позорном отступлении. Когда в стране голод-носить самые изысканные одежды и смеяться за скудной трапезой громче, чем кто-либо другой в твоей стране. Советую ли я вам данную историю к прочтению? Разумеется да.
Уна и лев. Картина Брайтона Ривьера. Иллюстрация к поэме Эдмунда Спенсера «Королева фей».
Там на серебряном троне в подземном царстве восседает Прозерпина. Особенно интересно сходство сцен творения мира песней в «Потерянном рае» и «Племяннике чародея» — тем более что этот сюжет не имеет библейских параллелей, но близок соответствующему сюжету из «Сильмариллиона» Толкина. В них видят соответствие семи католическим таинствам, семи степеням посвящения в англиканстве, семи добродетелям или семи смертным грехам.
Дальше всех пошел по этому пути английский ученый и священник Майкл Уорд, предположивший, что семь «Нарний» соответствуют семи планетам средневековой космологии. Вот как: «Лев, колдунья и платяной шкаф» — Юпитер Его атрибуты — царственность, поворот от зимы к лету, от смерти к жизни. Важный мотив книги — борьба с узурпатором местных божеств и пробуждение природы.
Одно из имен Марса — Mars Silvanus, «лесной»; «это не только бог войны, но также покровитель лесов и полей, а потому идущий войной на врага лес мотив кельтской мифологии, использованный Шекспиром в «Макбете» — вдвойне по части Марса. Главные антагонисты книги — змеи и драконы их в книге целых пять , а ведь бог солнца Аполлон — победитель дракона Тифона. Бледность, отраженный свет и вода, болота, подземные моря — основная стихия книги.
Обитель Зеленой колдуньи — это призрачное царство, населенное потерявшими ориентацию в пространстве большого мира «лунатиками». Меркурий — покровитель риторики, а речь и ее обретение — также одна из важнейших тем книги. Меркурий — покровитель воров и обманщиков, а главные герои книги — конь, которого похитил мальчик, или мальчик, которого похитил конь.
Она соблазняет дядюшку Эндрю и пытается соблазнить Дигори. Сотворение Нарнии и благословение зверей населять ее — торжество производительного начала, светлой Венеры. В финале великан Время, который в черновиках прямо именуется Сатурном, восстав ото сна, трубит в рог, открывая путь в новую Нарнию, как круг времен в IV эклоге Вергилия, завершаясь, приближает эсхатологическое Сатурново царство?
Что все это значит В такого рода реконструкциях много натяжек особенно с учетом того, что Льюис отрицал наличие единого плана , но популярность книги Уорда — а по ней даже сняли документальный фильм — свидетельствует о том, что искать в «Нарниях» отсылки ко всему, чем Льюис с огромным увлечением занимался как ученый, — занятие крайне благодарное и увлекательное. Более того, внимательное изучение связей ученых штудий Льюиса с его художественными сочинениями а кроме сказок о Нарнии он написал аллегорию в духе Джона Беньяна, подобие романа в письмах в духе Эразма Роттердамского, три фантастических романа в духе Джона Мильтона и Томаса Мэлори и роман-притчу в духе «Золотого осла» Апулея и апологетикой показывает, что так заметная в Нарниях мешанина — не недоработка, а органичная часть его метода. Льюис не просто использовал образы европейской культуры и литературы в качестве деталей для украшения своих интеллектуальных конструкций, не просто пичкал сказки аллюзиями, чтобы удивить читателей или подмигнуть коллегам.
Если Толкин в своих книгах о Средиземье конструирует на основе германских языков «мифологию для Англии», Льюис в «Нарниях» переизобретает заново европейский миф. Европейская культура и литература были для него живым источником восторга и вдохновения и естественным строительным материалом, из которого он создавал всё им написанное — от лекций и научных книг до проповедей и фантастики. Дверь Хлева.
Иллюстрация Паулины Бейнс к книге «Последняя битва». Источники Кураев А. Закон Божий и «Хроники Нарнии».
Письма детям. Статьи о Нарнии. Эппле Н.
Настигнутый радостью.
Что ещё написал создатель "Хроник Нарнии"
«Хроники Нарнии» (написаны в 1950–1956 гг.) — цикл из семи сказок, которые получили неофициальное название «евангелие для детей». Хроники Нарнии — цикл из семи детских фэнтезийных книг, написанных Клайвом Стэйплзом Льюисом, в основе которых лежит христианская аллегория. книга более детская, более добрая. «Хроники Нарнии» – цикл из семи детских фантазийных книг.
Книги Хроники Нарнии по порядку
С тех пор у меня какое-то особое отношение... Ведь это только сейчас сказки для детей, а раньше были для всех возрастов, правда при этом отличались по содержанию. Но это отдельный разговор, которому сейчас не время и не место. Я думаю, ни для кого не секрет, что все мы растем. И с возрастом меняемся не только сами, но и наше восприятие мира. Сказывается это так же и на отношение к книгам.
Некоторые, прочтенные нами ранее, кажутся уже не такими интересными и увлекательными как раньше, другие же раскрываются как бутон розы, становятся ярче и многограннее. Я понимаю, что на вкус на цвет все фломастеры разные, но лично для меня «Хроники» относятся как раз ко второму типу. Прошло приблизительно десять лет, с тех пор как я прочитал их первый раз, и сейчас закрывая книгу, я осознаю, что сам изменился достаточно сильно, а соответственно изменилось и мое отношение к книге. Раньше для меня Нарния была удивительно красивым и добрым миром. Миром, где правят добро, справедливость и Аслан.
Сейчас же мне кажется, что Нарния это не мир, это Мечта о мире! И пускай многим кажется, что она слишком наивна, но ни это ли основное свойство мечты. Быть может смысл жизни человека как раз и должен заключаться в том, чтобы мечтать о чем-то добром, возвышенном, бесконечно прекрасном, и не только мечтать, но и дарить эту мечту другим. Многие попрекают Льюиса в излишней популяризации Библии и христианском морализаторстве, но я больше чем уверен, что для многих это скорее самоубеждение, поскольку сейчас уже доподлинно известно, что за основу Нарнии были взяты Библейские мотивы. А раньше все читали, и никто особо не обращал на это внимание.
Да и вообще, что в этом такого? Неужели книга учит вас или ваших детей чему-либо плохому? Или для вас любить свою страну, друзей, родных и веру это что-то необычное? При этом прошу заметить, что я не настолько ревностный христианин, что бы с пеной у рта защищать любой религиозный догмат. Ношу крестик, иногда хожу в церковь, не исключаю возможность что там, на верху, все же кто-то есть и считаю, что жить по совести будет не лишним.
В довершение хотелось бы сказать, что я был бы очень рад, если бы мои дети прочитали эту книгу сами или слушали, как читаю я. Интересно, какие мысли вызовет у меня эта книга тогда… Оценка: 9 [ 19 ] iskender-leon , 10 мая 2013 г. Спустя многие годы я очень рад, что прочёл этот цикл повестей в детстве. Именно это позволяет с большой теплотой и чувством ностальгии вспоминать о них. Это было начало 90-х, эпоха жуткой разрухи.
Не гражданская война, конечно, но то время вспоминается теперь исключительно в серых тонах. Поэтому тоненькие, в мягкой и яркой обложке книжки симферопольского издательства «Вариант», украсившие собой прилавки киосков Союзпечать по всей южной Украине стали для моих друзей и одноклассников большим подарком. Охо-хо, мы читали их на уроках, на переменах, в продлёнках и конечно, как водится, под одеялом с фонариком, обмениваясь, выклянчивая, упрашивая родителей купить хоть одну. Видимо дело в том, что мы выросли исключительно на советской детской литературе. Поймите меня правильно, я до сих пор считаю, что дополненная многими лучшими произведениями зарубежных авторов, эта литература была и остаётся лучшей в мире.
Лучшей, но не всеобъемлющей. Но Карлсон, Змей Горыныч, Кот в сапогах, Иван-царевич, Котигорошко, Элли и Тотошка, Кощей Бессмертный, Дюймовочка, Винни-Пух и многие другие — все они сформировали некую культурную сферу знаний, ощущений, понятий, любимых историй, предпочтений и ожиданий. И тут, на стыке между двумя возрастами, когда ты уже не совсем ребёнок, но ещё не вполне подросток, эта сфера соприкоснулась, сопряглась привет пану Анджею! Её можно несколько условно описать как клубок кельтской и не только мифологии, совсем другого стиля изложения и многих непривычных и жутко интересных вещей. Как результат — взрыв!
Мы читали эти книги взахлёб, в том порядке, в котором они попадали нам в руки, перечитывая многократно в течении нескольких дней. На нас обрушились дриады и единороги, кентавры и великаны, гномы и нимфы, фавны и грифоны. Нам рассказали о пророчествах и предначертаниях, волшебном оружии. Мы стали свидетелями великих событий, походов и приключений, побывали в разных уголках чудесного, по настоящему волшебного мира. В силу возраста незамеченными и непонятыми остались многочисленные религиозные параллели и аллегории, смягчён, практически полностью сглажен архаично-консервативный стиль повествования.
Повзрослев, приобретя определённый багаж знаний и перечитав «Хроники Нарнии», прежнего удовольствия я уже не ощутил. Но помня великолепные ощущения детства, которые сродни фейерверкам и сменяющимся узорам в калейдоскопе, я ставлю этому циклу высокую оценку. Оценка: 9 [ 6 ] makelen , 29 декабря 2017 г. Родители купили книги цикла о волшебной стране Нарнии, когда мне было лет восемь-девять. За несколько дней, на одном дыхании, я прочла шесть книг седьмая, почему-то, читалась не так легко.
И по сей день это — моя самая любимая фэнтэзи-сказка и одна из любимейших книг детства. Я уже даже не помню точно, сколько раз я перечитывала «Лев, колдунья и платяной шкаф», «Принц Каспиан» и «Серебряное кресло», они просто зачитаны до дыр. Книги невероятно интересные, волшебные, добрые и поучительные, одним словом, классика. Оценка: 10 Календула , 10 марта 2009 г. Клайв Степлз Льюис «Хроники Нарнии».
Многие видят в книгах Льюиса некий подтекст, которого порой там нет вовсе, другие принимают желаемое за действительное, но тем не менее все находят в его книгах что-то свое, близкое каждому по духу, что-то, с чем потом не расстанется и к чему будет возвращаться на протяжении всей жизни. История о Нарнии никого не оставит равнодушным. Это очень многогранное повествование. На поверхности лежит традиционный для фэнтези смысл: борьба Добра и Зла, тема любви и дружбы, верности и предательства, становления личности в какой-то мере. Но по большому счету это сказка, написанная для детей.
Льюису удалось создать удивительный, красивый и поэтичный мир. Он дает возможность каждому читателю заглянуть в него через щелку в платяном шкафу. Время и пространство здесь организованы по-особому. Обратим внимание на время написания книг и на порядок, в котором их следует читать. В литературе нередок прием, когда хронологическое написание книг, частей книги не совпадает с рекомендуемым порядком чтения.
Сравним порядок чтения и время написания частей «Хроник Нарнии»: Порядок написания Порядок чтения Лев, Колдунья и Платяной шкаф 1950 Племянник чародея 1955 Принц Каспиан: Возвращение в Нарнию 1951 Лев, Колдунья и Платяной шкаф 1950 Покоритель зари, или Плавание на край света 1952 Конь и его мальчик 1954 Серебряное кресло 1953 Принц Каспиан: Возвращение в Нарнию 1951 Конь и его мальчик 1954 Покоритель зари, или Плавание на край света 1952 Племянник чародея 1955 Серебряное кресло 1953 Последняя битва 1956 Последняя битва 1956 Читая в порядке написания, довольно сложно уловить суть семикнижия, поэтому издаются книги в порядке чтения — по хронологии развития событий в Нарнии. История Нарнии — от сотворения до гибели — занимает две с половиной тысячи лет по нарнийскому летоисчислению и всего полстолетия по привычному нам. Два мира, два пространства, которые пересекаются в различных точках и плоскостях. В Нарнию ведут разные пути: одни попадают сюда через Лес-между-мирами, другие при помощи платяного шкафа — некоего портала между нашим миром и миром Нарнии, третьи откликаются на зов Аслана, четвертые вдруг оказываются на картине. В «Хрониках» география имеет реальное основание.
Сама же по себе Нарния невелика, но мир построен по законам фэнтезийного жанра.
Преодолевая страх, дети получают волшебные дары и вступают в битву с силами зла. Аудиокнига «Хроники Нарнии» воссоздаёт потрясающую атмосферу мира фэнтези, полную очарования и неожиданных поворотов. Слушатель проникается увлекательным сюжетом и колоритными персонажами — отважной малышкой Люси, благородным львом Асланом, добрым фавном Тумнусом. Мифологические отсылки Клайв Льюис не только писал книги, но также занимался изучением религии и филологии, поэтому его нарнийские повести полны сакральной символики и глубоки по содержанию. Судите сами: Самопожертвование Аслана напоминает читателю о христианском образе Спасителя.
Толкиеном — тем самым, который написал «Властелин колец» — он часто беседовал о своём творчестве. Видя увлечение товарища старинными мифами и волшебными сказками, Толкиен посоветовал Льюису использовать свои интересы в качестве идеи для книги. Так и родилась эпопея о любимой многими фантастической стране — из сочетания чарующих преданий и глубоких размышлений. Книга рассчитана на широкий круг читателей, любящих качественное фэнтези.
В дополнение к христианским темам, Льюис заимствал персонажей из греческой и римской мифологии и традиционных британских и ирландских сказок. Если детская книга — просто верная форма для того, что автору нужно сказать, тогда те, кто хочет услышать его, читают и перечитывают ее в любом возрасте. Эти замечательные книги возвращают взрослых в детство, а детей делают духовно старше! К 2006 году было продано более 100 миллионов копий книг на 41 языке, а сюжет неоднократно использован, полностью или частично, в теле- и радиовещании, театральных постановках и кино.
Клайв Стейплз Льюис «Нарния»
3617" и прочитать книги именно так, а не в том порядке, который установило с 1994 года издательство HarperCollins! Книга «Лев, колдунья и платяной шкаф» Клайва Льюиса является самым началом знаменитых «Хроник Нарнии», наиболее любимым маленькими читателями: волшебные существа, добрый лев Аслан, Белая Колдунья, дети, открывшие в старом шкафу проход в чудесную страну. На эксклюзивно вышел фэнтези-цикл Клайва Стейплза Льюиса «Хроники Нарнии», написанный в 1950-х. Хроники Нарнии — цикл из семи фэнтезийных повестей, написанных Клайвом Стэйплзом Льюисом. В первой книге «Хроник Нарнии» война также упоминается мимоходом — буквально в нескольких первых строчках.
Хроники Нарнии: Лев, колдунья и волшебный шкаф (Фильм, 2005)
Странствие к свету 03:32:44 15:44 Глава 1. Картина в спальне. На борту Устремленного. Одинокие острова. Что делал Каспиан на Одиноких островах. Буря и ее последствия.
Приключения Юстаса. Чем закончились приключения Юстаса. Два нелегких испытания. Остров голосов. Книга волшебника.
Болтуны снова счастливы. Остров мрака. Три спящих лорда. Начало конца света. Самый край света.
Книга 6. Серебряное кресло 03:55:30 14:36 Глава 1. Калитка за школой. Джил получает задание. Король уходит в плаванье.
Совиный совет. По пустынным местам севера. Холм со странными рвами. В Харфангском замке. Как они узнали нечто важное.
Там где не светит солнце. В темном замке. Королева подземной страны. Подземье без королевы. Самое дно мира.
Колдун и воин. Главная злодейка книги — Белая колдунья Джадис, помимо кастования всяких колдунств, нехило так орудует в бою сразу двумя мечами и гасит любого противника, включая даже двух главных протагонистов фильма, сливая их навыки фехтования в унитаз. Впрочем, невелико достижение. Она описывается да и в фильмах показывается как очень высокая, оооочень сильная женщина , при этом стройная, а не толстая представьте себе Анну Иоанновну, но вдвое тоньше. Судя по тому, что колдунья с лёгкостью отрывает перекладину от фонарного столба и гасит ей наглухо нескольких полисменов, сила у неё сверхчеловеческая.
И военного опыта у неё, воевавшей когда-то с сестрой до буквально последнего за другой мир, а Нарнию покорившей уже сто лет назад, несказанно больше, чем у пары лондонских мальчишек среднего класса, родившихся в конце 1920-х. Старшему 13 лет Питер во время первого попадания в Нарнию , оба еле-еле обучены основам фехтования и верховой езды за считанные дни до битвы. Навыки фехтования, изволите ли видеть… А пару поварят с кухонными ножами против Миямото Мусаси выслать не хотите? Да то, что она не порубила главных героев на гуляш за несколько секунд, уже чудо по всей видимости, организованное Асланом — или ей просто захотелось побаловаться и помахать мечами подольше, исключительно ради того, чтобы «поиграть» с противником перед тем, как его прикончить… Красавица Икуку : в первой книге Аслан сообщил подданным, что в Нарнию проникло зло — и звери стали недоумевать: «Кто сюда проник? И когда именно за него приняли негодяя Эндрю Кеттерли, были не так уж далеки от истины.
Красивый — не значит хороший — Джадис. Даже то, что по лицу Колдуньи явно можно судить о том, что она злая и жестокая, все, кто сталкивался с ней, отмечали её красоту. Дама в Зелёном — аналогично. Крутой симпатяга — Рипичип. Мальчики бьют, девочки стреляют — Питеру дарованы щит и меч, а Сьюзен — лук насчёт последнего Рождественский Дед говорит, что это на всякий случай, а вообще драться девчонкам нельзя — фэнтезийный феминизм в Нарнию не завезли.
В сражениях позднее Питер и Эдмунд выступают с мечами, а Сьюзен и Люси — с луками. Зигзаг с Юстэсом и Джил. В «Серебряном кресле» Юстэс и квакль-бродякль Хмур берут себе и по мечу, и по луку, а Джил не дают ни того, ни другого — только нож что логично: ни сражаться на мечах, ни стрелять из лука девочка не умеет, только она всё равно недовольна. В «Последней битве» Джил уже научилась стрелять и потому использует исключительно лук, а Юстэс берёт себе только оружие ближнего боя. Каким образом Джил сумела овладеть тяжёлым боевым луком, тренируясь на лёгком спортивном, автор не объясняет.
То ли в Нарнии луки легче, то ли Джил и Юстэс за это время мышцы накачали тренировками похоже, в скауты вступили — Джил успешно освоила ещё и стелс , то ли «воздух Нарнии», о котором автор упоминает, по воле Аслана уровень крутизны им поднял как четвёрке Пэвенси в «Принце Каспиане». Награда, достойная предателя : то, что постигло Эдмунда во второй книге. Calormen внезапно Тархистан? Archenland — Орландия? Держите меня семеро, пока Narnia еще Нарния!
Father Christmas — Дед Мороз?! У Афиногенова и Волковского куда лучший вариант — Рождественский Дед. И что мы видим у Ляховой? Направо кругом : Эдмунд во второй книге. Эдмунд изначально злодеем не был, он был просто глупым десятилетним мальчиком, а в Нарнии попал под воздействие злой магии.
Здесь скорее троп Вам хорошо осуждать и отсылка к Андерсену с его идеей искажения души поневоле. Не любит обувь : много кто её не любит. Люси а по песчаному пляжу с удовольствием бегают все Пэвенси , также уже упомянутые Кориакин, Раманду и отшельник, дриады, наяды, менады и дочь Раманду во всяком случае, судя по иллюстрациям , квакли-бродякли из-за «лягушачьего» строения ноги , подземцы в пещерах и на Дне Мира и босиком тепло и хорошо. Субверсия с Шастой: он ходит босиком не для удовольствия, а из-за бедности , и иногда это доставляет ему неудобства. Автор явно любит этот троп, как и его идейные наставники Джордж Макдональд и Эдит Несбит их персонажи тоже неоднократно с удовольствием разуваются.
Невероятно длинные волосы — когда Сьюзен выросла в Нарнии, то отрастила прекрасные чёрные волосы «почти до пят». Про длину её волос при втором взрослении ничего не сказано. Нет, не тот : топоним Нарния как таковой. Более того, Льюис и назвал свою Страну Чудес в честь этого города. В отличие от другого Льюиса Кэрролла , у которого она названа по своей сути.
Нестандартный хэппи-энд : В финале выясняется, что все главные герои погибли в железнодорожной катастрофе и могут навсегда остаться в Нарнии. Правда, Нарния в финале сама погибает, остается её «истинный» аналог в стране Аслана, и там же есть «истинный» аналог Англии. Если бы все! Отсутствие одной из главных героинь превратило "нестандартный хэппи-энд" в эталонную мерзость, по чему топтались многие и многие. Не для всех мерзость, историю Сьюзен читатели и критики воспринимают по-разному.
Нулевой рейтинг — у Джадис aka Белой Колдуньи. Она абсолютное зло для «хороших» рас Нарнии, но даже «плохие» расы сеттинга служат ей скорее из страха, а не уважения. Дополнительные очки за то, что Джадис в своё время уничтожила всех жителей своего родного мира Чарн Запретным Словом именно потому, что население свергло её ненавистную тиранию. Зигзаг с Миразом: у нарнийцев он имел именно нулевой рейтинг, но среди тельмарцев был достаточно популярен. Оздоровительная порка — много таких.
Если не исправились, то хотя бы вредить перестали. Эдмунд — поначалу служил Белой Колдунье из чувства признательности, но, добившись своего, она перевела его на хлеб и воду и вообще собиралась казнить во исполнение пророчества. А вернувшись к братьям и сёстрам, в битве искупил предательство кровью. Юстэс Вред — был занудой, врединой и ябедой, пока сперва Рипичип не урезал ему гонор, а потом превращение в огромного бессловесного дракона, которому суждено остаться после отплытия корабля в одиночестве на острове, значительно меняет его. Хотя его родители и недовольны этим, считая, что он слишком много глупостей и ребячества набрался от Люси с Эдмундом.
Хулиганы, третировавшие его и Джил, в финале «Серебряного кресла» с воплями разбежались от одного вида Аслана и одетых в доспехи и при мечах героев. А тут как раз мимо проходила директриса школы… общем, поощрявшее буллинг руководство тоже ушло. Рабадаш — самоуверенный мерзавчик , наследник Тисрока Тархистана, после провала вторжения в Орландию и Нарнию волей Аслана был обращён в осла и вернул облик только в главном храме Ташбаана на большой праздник. Само собой, нрава царевича не улучшило, но условие не выходить далее 5 миль от храма под угрозой нового превращения уже навечно сделало его самым большим домоседом и миротворцем из всех правителей Тархистана. Персонаж-призрак : Император-за-Морем, отец Аслана.
Почкование трилогий : написав «Льва, колдунью и платяной шкаф», Льюис не планировал продолжения, а написав «Принца Каспиана» и «Покорителя зари», хотел на этом и поставить точку концовка «Покорителя зари» вполне самодостаточна. Но нет, пришлось продолжать до семикнижия. Прекрасный Народ — феи Fairies упоминается среди слуг Белой Колдуньи наравне с ведьмами и людоедами. Известен договор Льюиса и его друга Толкина , что в Нарнии не будет эльфов, а в Средиземье не будет кентавров. Это не помешало одному из переводчиков перевести «Fairies and Orcneas» как « эльфы и орки ».
Обе расы в одной армии, да. Пляж — в трёх книгах есть эпизоды с весельем детей на песчаном пляже. Впрочем, автор при этом не раздевает героев, они только бегают по песку и по воде босиком. В последнем из таких эпизодов Люси пользуется тем, что осталась без обуви она ещё по зелёной травке прогулялась , а разувался ли кто-нибудь из её спутников — неизвестно Рипичип не считается, он не человек и у него лапки. Кэр-Параваль стоит на полуострове позже — на острове с песчаным пляжем.
Очевидно, короли и королевы ещё не раз использовали его по прямому назначению не только Пэвенси, но и те, кто построил замок. Поджог, убийство и переход на красный свет : «Лев, колдунья и платяной шкаф» — собственно, название. Причём здесь инверсия : слуги уже знают и читателям даётся понять , что Лазорилина не такой человек, чтобы жестоко казнить своих подданных, а вот третью угрозу может исполнить, и ещё как! Обратный попаданец — Джадис и в Лондоне побывала. Популярное заблуждение — не очень популярное, но встречается.
И « Алису в Зазеркалье » написал не он!
Может быть именно из-за этого в более поздних книгах о Нарнии появляются героини, которые ездят на лошади и участвуют в сражениях наравне с мальчиками, переживая захватывающие приключения. Многие читатели были в страшном гневе из-за того, что он осудил бывшую мудрую и нежную королеву Сьюзен и заявил, что она — «больше не друг Нарнии». Она изгоняется из рая навсегда за то, что в двадцать один год говорит о своем раннем опыте посещения Нарнии как о детской фантазии. Кроме того, она «была слишком заинтересована в том, чтобы стать взрослой» и «теперь не интересовалась ничем, кроме нейлоновых чулок, помад и приглашений».
Помимо того, что все вышеперечисленное — не такой уж и большой грех, сложно поверить, что Сьюзен могла так измениться всего за несколько лет и забыть, как хорошо ей было в Нарнии. Ещё более нечестным выглядит то, что король Эдмунд, младший брат Сьюзен, который предал всех ради Колдуньи, смог покаяться и остаться королём Эдмундом, в то время как Сьюзен, чьи проступки были совсем не такими серьёзными, такой возможности не получила. Возможно, эти проблемы возникли от того, что Льюис не продумывал свой мир от начала до конца; он не относился к своему творчеству для детей так же серьёзно, как к работам для взрослых таким как «Аллегория любви» или «Просто христианство. Многие читатели, в том числе и я, испытывали трудности из-за запутывающих и анахроничных заимствований в книгах о Нарнии. В книге «Лев, Колдунья и Платяной шкаф», например, присутствуют не только великаны, гномы, огры и ведьмы из фольклорных сказок, но и целый зоопарк из говорящих животных, в том числе два барсука, которые как будто пришли прямиком из мира Беатрис Поттер.
В Нарнии также живёт огромная популяция фавнов, сатиров, дриад, наяд, минотавров, единорогов и кентавров из греческой мифологии плюс вполне современный Санта Клаус с оленьей упряжкой. Толкин, близкий друг Льюиса, потратил десятилетия на проработку мира, который он описал во «Властелине колец», создавая географию, растительный мир, историю и несколько языков. По его словам, фэнтези должно включать в себя «маленький акт мироздания» — создания сложной и последовательной вселенной. Он не любил «Льва, Колдунью и Платяной шкаф», считая, что книга написана впопыхах и легкомысленно склеена из неподходящих кусков.
Библейский лев из колена Иудина, изображенный на гербе Иерусалима, является символом Христа.
В образе льва с храбрым сердцем и верностью древнему закону Льюис изобразил Создателя. Учитесь узнавать меня и под другим именем. Для этого вы и бывали в Нарнии. После того как вы узнали меня здесь, вам будет легче узнать меня там. Льюис писал: «Что до другого имени Аслана, постарайся угадать сама.
Аудиокнига «Хроники Нарнии»
В этой книге собраны все 7 повестей легендарного цикла «Хроники Нарнии», написанного английским филологом и писателем Клайвом Льюисом. Написанные Льюисом, иллюстрированные Полиной Бейнс и первоначально опубликованные в Лондоне между 1950 и 1956 годами, «Хроники Нарнии» были адаптированы для радио, телевидения, сцены и кино. Хроники Нарнии — цикл из 7 детских фэнтезийно-фантастических книг.
Хроники Нарнии (илл-р Паулин Бейнс)
И чтобы приободриться, фавн вынул из футляра, который лежал на шкафчике, странную маленькую флейту, на вид — сделанную из соломы, и принялся играть. Люси сразу захотелось рассмеяться и заплакать, пуститься в пляс и уснуть — всё в одно и то же время. Прошёл, видно, не один час, пока она очнулась и сказала: — Ах, мистер Тумнус… мне так неприятно вас прерывать… и музыка ваша очень нравится… но, право же, мне пора домой. Я ведь зашла всего на несколько минут. Ей стало страшно. Мне нужно немедленно идти домой. Там все, наверное, беспокоятся. Что с вами? Карие глаза фавна наполнились слезами, слёзы покатились у него по щекам, закапали с кончика носа, и, наконец, он закрыл лицо руками и заплакал в голос. Мистер Тумнус!
Что случилось? Вам нехорошо? Миленький мистер Тумнус, скажите, пожалуйста, скажите, что с вами? Но фавн продолжал рыдать так, словно у него разрывалось сердце. И даже когда Люси подошла к нему, обняла и дала свой носовой платок, не успокоился — только взял и стал вытирать нос и глаза, выжимая его на пол обеими руками, когда становился слишком мокрым. Вскоре Люси оказалась в большой луже. Сейчас же перестаньте. Как вам не стыдно, такой большой фавн! Ну почему, почему вы плачете?
Вы самый милый фавн из всех, кого я знаю. Такого плохого фавна не было на всём белом свете. Я на жалованье у Белой колдуньи. Кто она такая? Она та самая, у кого вся Нарния под башмаком. Та самая, из-за которой у нас вечная зима. Вечная зима, а Рождества всё нет и нет. Только подумайте! Взгляните на меня, дочь Евы.
Можно ли поверить, что я способен, повстречав в лесу бедного ни в чём не повинного ребёнка, который не причинил мне никакого зла, притвориться, будто дружески к нему расположен, пригласить к себе в пещеру и усыпить своей флейтой — всё ради того, чтобы отдать несчастного в руки Белой колдуньи? Но вы, я вижу, сожалеете о своём поступке и, я уверена, больше никогда так не сделаете. Я не когда-то раньше так поступал. Я делаю это сейчас, в этот самый миг. А вы — первая, кого я встретил. Я притворился вашим другом, позвал к себе выпить чаю, и всё это время ждал, пока вы заснёте, чтобы сказать о находке ей. Не надо, пожалуйста, не надо! Она взмахнёт волшебной палочкой — и мои хорошенькие раздвоенные копытца превратятся в копытища, как у лошади. А если она особенно разозлится, то обратит меня в камень, я сделаюсь статуей фавна и буду стоять в её страшном замке до тех пор, пока все четыре трона в Кэр-Паравале не окажутся заняты.
А кто ведает, когда это случится и случится ли вообще. Теперь мне это ясно. Я не знал, что такое «люди», пока не повстречал вас. Конечно, я не могу выдать вас колдунье теперь, когда с вами познакомился. Но нам надо скорее уходить. Я провожу вас до фонарного столба. Вы ведь найдёте оттуда дорогу в свою страну? Некоторые деревья, и те на её стороне. Они даже не убрали со стола.
Мистер Тумнус снова раскрыл зонтик, взял Люси под руку, и они вышли из пещеры наружу. Путь обратно был совсем не похож на путь в пещеру фавна: не обмениваясь ни словом, они крались под деревьями чуть не бегом. Мистер Тумнус выбирал самые тёмные местечки. Наконец они добрались до фонарного столба, и Люси вздохнула с облегчением. Люси вгляделась в темноту и увидела вдали, между стволами деревьев, светлое пятно. И… вы… вы можете простить меня за то, что я собирался сделать? Можно я оставлю ваш платок себе на память? Вскоре она почувствовала, что руки её раздвигают не колючие ветки деревьев, а мягкие меховые шубы, что под ногами у неё не скрипучий снег, а деревянные планки, и вдруг — хлоп! Она крепко прикрыла дверцу шкафа и оглянулась вокруг, всё ещё не в силах перевести дыхание.
По-прежнему шёл дождь, в коридоре слышались голоса сестры и братьев, и Люси воскликнула: — Это я! Я здесь. Я вернулась. Всё в порядке. Глава третья. Эдмунд и платяной шкаф Люси выбежала из пустой комнаты в коридор, где были все остальные, и повторила: — Всё в порядке. В следующий раз прячься подольше, если хочешь, чтобы тебя начали искать. Ребята вытаращили друг на друга глаза. Ещё я пила чай в гостях и чуть было не попала в плен к колдунье.
Правда, Лу? А почему бы и нет? Это волшебный шкаф. Там внутри лес и идёт снег. И там есть фавн и колдунья, и страна называется Нарния. Пойди посмотри. Ребята не знали, что и подумать, но Люси была в таком возбуждении, что они вернулись вместе с ней в пустую комнату. Она подбежала к шкафу, распахнула дверцу и крикнула: — Скорей залезайте сюда и посмотрите своими глазами! Погляди, вот его задняя стенка.
И тут все остальные заглянули внутрь, и раздвинули шубы, и увидели — да Люси и сама ничего другого сейчас не видела — обыкновенный платяной шкаф. За шубами не было ни леса, ни снега — только задняя стенка и крючки на ней. Питер влез в шкаф, постучал по стене костяшками пальцев, чтобы убедиться, что она сплошная, и проговорил, вылезая: — Хорошо ты нас разыграла, Люси. Выдумка что надо, ничего не скажешь. Мы чуть было не поверили тебе. Минуту назад здесь всё было по-другому. Правда было, на самом деле. Ты хорошо над нами подшутила, и хватит. Люси вспыхнула, попыталась было что-то сказать, хотя толком не знала что, и разревелась.
Следующие несколько дней были печальными для Люси. Ей ничего не стоило помириться с остальными: надо было только согласиться, что она выдумала всё для смеха, — но Люси была очень правдивая девочка, а сейчас твёрдо знала, что права, поэтому никак не могла заставить себя отказаться от своих слов. А её сестра и братья считали, что это ложь, причём глупая ложь, и Люси было очень обидно. Двое старших хотя бы не трогали её, но Эдмунд иногда бывал порядочным злюкой, и на этот раз показал себя во всей красе. Он дразнил Люси и приставал к ней, без конца спрашивая, не открыла ли она каких-нибудь стран в других платяных шкафах. И что обиднее — если бы не ссора, она могла бы чудесно провести эти дни. Стояла прекрасная погода, ребята весь день были на воздухе: купались, ловили рыбу, лазали по деревьям и валялись на траве, — но Люси всё было не мило. Так продолжалось до первого дождливого дня. Когда после обеда увидели, что погода вряд ли изменится к лучшему, ребята решили играть в прятки.
Водила Сьюзен, и как только все разбежались в разные стороны, Люси пошла в пустую комнату, где стоял платяной шкаф. Она не собиралась там прятаться: знала, что, если её найдут, остальные снова станут вспоминать эту злосчастную историю, — но ей очень хотелось ещё разок заглянуть в шкаф, потому что к этому времени она и сама стала думать, уж не приснилось ли ей всё это: и фавн, и Нарния. Дом был такой большой и запутанный, в нём было столько укромных уголков, что она вполне могла глянуть одним глазком в шкаф, а потом спрятаться в другом месте. Но не успела Люси войти в комнату, как снаружи послышались шаги. Ей оставалось лишь быстренько забраться в шкаф и притворить за собой дверцу. Однако она оставила небольшую щёлочку, поскольку знала, что запереть себя в шкафу очень глупо, даже если он простой, а не волшебный. Так вот, шаги, которые она слышала, принадлежали Эдмунду. Войдя в комнату, он успел заметить, что Люси скрылась в шкафу, и тоже решил туда залезть. Не потому, что там так уж удобно прятаться, а потому, что ему хотелось ещё раз подразнить Люси её выдуманной страной.
Он распахнул дверцу. Перед ним висели меховые шубы, пахло нафталином, внутри было тихо и тепло. Где же Люси? Он прыгнул в шкаф и захлопнул за собой дверцу, забыв, что делать так очень глупо, затем принялся шарить между шубами. Он ждал, что сразу же схватит Люси, и очень удивился, не найдя её. Он решил открыть дверцу шкафа, чтобы было светлей, но и дверцу найти тоже не смог. Это ему не понравилось, да ещё как! Он заметался в разные стороны и закричал: — Люси, Лу! Где ты?
Я знаю, что ты здесь! Но никто не ответил, и Эдмунду показалось, что голос его звучит очень странно — как на открытом воздухе, а не в шкафу. Он заметил также, что ему почему-то стало очень холодно, и тут увидел светлое пятно. Он забыл про Люси и двинулся по направлению к свету, думая, что это открытая дверца шкафа, но вместо того, чтобы выйти из шкафа и оказаться в пустой комнате, он, к своему удивлению, обнаружил, что выходит из-под густых елей на поляну среди дремучего леса. Под ногами поскрипывал сухой снег, снег лежал и на еловых лапах. Над головой у него было светло-голубое небо — так занимается ясный зимний день. Прямо перед ним между стволами деревьев, красное и огромное, вставало солнце. Было тихо-тихо, словно он единственное здесь живое существо. На деревьях не видно было ни птиц, ни белок, во все стороны, на сколько доставал глаз, уходил тёмный лес.
Эдмунда стала бить дрожь. Тут только он вспомнил, что искал Люси. Он вспомнил также, как дразнил её «выдуманной» страной, а страна оказалась настоящей. Он подумал, что сестра где-нибудь неподалеку, и крикнул: — Люси! Я тоже здесь. Это Эдмунд. И пусть ему не очень-то хотелось признаваться, что был не прав, находиться одному в этом холодном, безмолвном лесу было страшновато, поэтому он снова закричал: — Лу! Послушай, Лу… Прости, что я тебе не верил. Я вижу, что ты говорила правду.
Ну выходи же. Давай мириться. По-прежнему никакого ответа. Он ещё раз огляделся, и ему совсем тут не понравилось. Он уже почти решил возвращаться домой, как вдруг услышал далёкий перезвон бубенчиков и прислушался. Звук приближался, и скоро на поляну выбежали два северных оленя, запряжённых в сани. Олени были величиной с шотландских пони, с белой-пребелой, белее снега, шерстью и ветвистыми позолоченными рогами, и когда на рога попадал луч солнца, они вспыхивали, словно охваченные пламенем. На упряжи из ярко-красной кожи висело множество колокольчиков. На санях, с вожжами в руках, сидел толстый гном ростом чуть больше трёх футов.
На нём была шуба из шкуры белого медведя, на голове — красный колпак с золотой кисточкой, свисавшей на длинном шнурке. Огромная борода ковром укутывала гному колени. А за ним, на высоком сиденье, восседала фигура, ничем не похожая на него. Это была важная дама, выше всех женщин, которых знал Эдмунд, тоже закутанная в белый мех, на голове у неё сверкала золотая корона, в руке — длинная золотая палочка. Лицо у неё тоже было белое — не просто бледное, а белое как снег, как бумага, как сахарная глазурь на пироге, а рот — ярко-красный. Красивое лицо, но надменное, холодное и суровое. Великолепное это было зрелище, когда сани во весь опор неслись по направлению к Эдмунду: звенели колокольчики, гном щёлкал хлыстом, по обеим сторонам взлетал сверкающий снег. Гном так натянул вожжи, что олени чуть не присели на задние ноги, а затем стали как вкопанные, грызя удила и тяжело дыша. В морозном воздухе пар вырывался у них из ноздрей словно клубы дыма.
Ему не понравилось, как она на него смотрит. Дама нахмурилась и сурово вопросила, сверля Эдмунда взглядом: — Кто так обращается к королеве? Ещё раз спрашиваю: что ты такое? Не «что», а «кто» — школьник… учусь в школе, а сейчас у нас каникулы. Глава четвёртая. Рахат-лукум — Какой ты породы? У меня ещё нет бороды. Я мальчик. Эдмунд стоял не двигаясь и молчал.
К этому времени в голове у него был такой ералаш, что он не понял вопроса. Ты человек? Что ты имеешь в виду? Дверь из мира людей! Я слышала о подобных вещах. Это может всё погубить.
Позже этот опыт отразился в его первой повести «Лев, Колдунья и платяной шкаф». Поздний брак На протяжении большей части своей жизни Льюис оставался холостяком, и лишь в возрасте 59 лет связал себя узами брака. Его избранницей стала американская писательница Джой Дэвидмен Гришэм. Она была младше его на 17 лет, разведена и растила двух сыновей. К сожалению, брак не продлился долго — не прошло и четырех лет, как Джой умерла от рака кости. После ее смерти Льюис продолжил заботиться о ее сыновьях. Трагическая дата 22 ноября 1963 года было суждено стать мрачной датой в истории. В этот день умерли сразу два великих писателя — К. Льюис и Олдос Хаксли. Но их смерти остались незамеченными прессой, которая гремела по поводу другого события — убийства американского президента Джона Кеннеди, произошедшего в тот же день.
Как это может выглядеть? Нарния в форме художественного повествования как раз и исследует такую богословскую гипотезу. Льюис не случайно представил Бога в виде льва Аслана. Это в рамках и литературной, и богословской традиции. Лев часто выступал в качестве символа Христа. Автор Нарнии добавил этому образу мощь и величие, вызывающее у человека изумление, смешанное с ужасом. В описании смерти и воскресения Аслана легко угадывается вечный богословский сюжет. Гений и пророк, подаривший миру Нарнию». А мы предлагаем вашему вниманию эксклюзивный отрывок из биографии К. Льюиса, предоставленный издательством «Эксмо». Нарния — окно в реальность Льюис видел в нарнийском цикле шанс заново очаровать разочарованный мир. Благодаря Нарнии мы начинаем по-иному думать и о собственном мире. Это не эскапизм, но обретенная возможность постичь более глубокие слои смысла и ценностей в том, что нам вроде бы и так известно. Как напоминает Льюис, читатели такого рода детских книг не начинают презирать реальный мир лишь потому, что читали о заколдованных лесах — нет, теперь они видят все по-новому, и «каждый лес станет чуть-чуть заколдованным». Сам Льюис нередко говорил о таком «двойном зрении» в своих трудах, особенно стоит отметить заключение лекции в Сократовском клубе Оксфорда 1945 : «Я верю в то, что солнце взошло — верю не только потому, что вижу солнце, но и потому, что при свете его вижу все остальное». Мы можем смотреть на само солнце или на то, что оно освещает — и тем самым расширить свое интеллектуальное, моральное и эстетическое поле зрения. Мы видим истину, благо и красоту более отчетливо, когда получаем линзы, фокусирующие зрение. Эти линзы не «изобретаются» при чтении Нарнии — они обретаются, подсвечиваются и наводятся на резкость. И тогда, глядя свозь правильные линзы, мы видим больше и видим дальше. Надо читать Нарнию так, как Льюис призывал читать другие произведения литературы — как то, что с одной стороны должно доставлять нам удовольствие, а с другой — обладает способностью расширять наши представления о реальности. То, что Льюис говорил в 1939 году о «Хоббите», столь же верно и по отношению к его сказкам: они впускают нас в «свой собственный мир», который, стоит в него войти, «становится неотменимым». О семи сказках Нарнии часто отзываются хотя сам Льюис никогда этого не делал , как о религиозной аллегории. Религиозной аллегорией было раннее произведение Льюиса — «Кружной путь». Там каждый элемент обладал репрезентативностью, то есть все элементы — замаскированные и вместе с тем конкретные отсылки к чему-то иному. Но к следующему десятилетию Льюис отошел от такой манеры писать. Нарнию можно прочесть как аллегорию, однако следует держать в уме предупреждение Льюиса: «Тот факт, что вы можете истолковать некое произведение аллегорически, еще не доказывает, что перед вами действительно аллегория».
В Англию Льюис впервые попал в десятилетнем возрасте — после смерти матери его отправили в школу-интернат. Поначалу он был далеко не в восторге: английская речь казалась ему тарабарщиной, пейзажи вызывали отвращение. Но со временем он полюбил эту страну. Лучший брат У писателя был старший брат Уоррен, которого Льюис называл своим самым близким другом. У них было три года разницы, но еще в детстве они вместе выдумывали и иллюстрировали разные истории. Братья не любили расставаться — они учились в одной школе, затем в колледже. Уоррен пережил своего младшего брата на целых десять лет и был похоронен в его могиле. Оккультизм, атеизм и прочие замены христианству Сегодня Льюиса знают как проповедника и защитника христианской веры, но верующим человеком он был не всегда. В подростковом возрасте Льюис стал терять веру и даже увлекся оккультизмом, а ужасы Первой мировой войны, на которую он был призван в качестве офицера Британской армии, заставили его стать атеистом. Но когда ему перевалило за 30, он снова поверил в Бога — не в последнюю очередь под влиянием своего друга Дж.