В литературоведении советского периода, ориентированном, прежде всего, на канонизацию методологических основ литературы реализма, гротеск был выведен за рамки официального научного дискурса и причислен к инструментам буржуазной идеологии в науке и искусстве. потенциал социально-психологического (или реалистического) гротеска в современной русской литературе, пожалуй, впервые был наиболее полно реализован в прозе Андрея Синявского (Абрама Терца) и Юлия Даниэля (Николая Аржака) (об их творчестве см. в главе III книги.
Что такое гротеск в литературе? Определение и примеры
ГРОТЕСК в литературе — один из видов типизации (преим. сатирич.), при к-ром деформируются реальные жизненные соотношения, правдоподобие уступает место карикатуре, фантастике, резкому совмещению контрастов. Термин «Г.» (итал. grottesco, от grotta — пещера, грот). Термин «гротеск» получил распространение в XV – XVI веках, когда при раскопках древнеримских подземных помещений были обнаружены настенные росписи с причудливыми узорами, в которых широко использовались мотивы из растительной и животной жизни. Гротеск в русской литературе исследуют Сергей Зуфарович Иткулов, посвятивший свою работу творчеству Гоголя, в широком контексте русской литературы ХХ века рассматривает гротеск Ольга Петриашвили. Гротеск в литературе – это необычный и привлекательный стиль, который часто используется для передачи экспрессии и чувственности текста. Что такое гротеск в литературе.
Гротеск что это в литературе
Природа комического в Г. Комическое высвобождается вместе с постижением сущности Г. Природа Г. Гоголя, «История одного города» М. Салтыкова-Щедрина, «Остров пингвинов» А. Франса, «Шестеро персонажей в поисках автора» Л. Пиранделло, «Процесс», «Превращение» Ф. Кафки, «Круглоголовые и остроголовые» Б.
Брехта, «Хулио Хуренито» И. Эренбурга, «Баня» В. Маяковского, «Голый король» Е. Шварца, «Вор в раю» Э.
Роль гротеска в литературе сложно переоценить. В истории развития искусства именно умело созданные гротескные персонажи заставляют читателя задуматься, запоминаются надолго, дают пищу для размышления. Необычный способ описания героев, используя прием гротеска, дается не каждому: на это способен только настоящий мастер, вне зависимости от того, идет ли речь о литературе или другом виде искусства.
Он борется с обыденностью и позволяет авторам и художникам открыть неограниченные возможности своего таланта. Стиль поможет расширить внутренние границы мировоззрения человека.
Гротеск примеры использования стиля Яркий пример применения — это сказки. Если вспомнить, то всплывает образ Кощея Бессмертного. Создававшись, эта фигура сочетала в себе и человеческую природу, и неведомые силы, мистические возможности, делая его практически непобедимым. В сказках реальность и фантазия нередко переплетается между собой, но всё же границы остаются очевидными. Гротескные образы с первого взгляда проявляются как абсурдные, лишённые всякого смысла. Усилителем этого образа представляет собой сочетание обыденных явлений. Повесть «Нос» Гоголя также считается ярким примером использования стиля в сюжете. Нос главного героя приобретает самостоятельную жизнь и отделяется от хозяина. Читайте также: Житейский подход - психология В живописи В Средние века был характерен для народной культуры, выражавшей самобытный способ мышления.
Стиль достиг пика своей популярности в эпоху Возрождения. Он наделяет работы великих художников того времени драматизмом и противоречивостью. Сатира Это проявление комического стиля в искусстве в самом резком его понимании. При помощи иронии, гротеска, аллегории, доли гиперболы, она раскрывает унизительные и ужасные явления, придавая свою поэтическую форму. Многие поэты используют такой художественный стиль для высмеивания каких-либо явлений. Характерным для сатиры будет являться негативное отношение к предмету осмеяния. Гипербола Элемент, использующийся многими авторами и поэтами для преувеличения. Художественная фигура помогает усилить красноречивость мыслей. Данный приём удачно может сочетаться и с другими стилистическими оборотами.
Преувеличение совмещается с метафорой и сравнением, предавая им необычную окраску. Гиперболу можно найти в разных художественных стилях, таких как ораторский, романтический и многих других для усиления чувственного восприятия. Ирония Приём, который используется для противопоставления скрытого смысла явному. При употреблении этой художественной фигуры, возникает ощущение, что предмет иронии не такой, каким кажется на самом деле. Формы иронии Прямая. Употребляется для принижения и усиления отрицательных черт предмета обсуждения; Антиирония. Используется для того, чтобы показать, что объект недооценён; Самоирония. Высмеивается собственная персона; Ироническое мировоззрение. Неприятие близко к сердцу общественные ценности и стереотипы; Сократова ирония.
Предмет обсуждения сам должен прийти к скрытому смыслу высказывания, обдумывая всю сказанную информацию субъекта. В первом случае перед нами гротеск, во втором — аллегория и символ. В гротесковом изображении не просто сопрягается реальное и фантастическое, ведь то и другое могут быть рассредоточены по разным образным структурам. Во множестве произведений сосуществуют персонажи реальные и фантастические, но тут и в помине нет ничего гротескового. Гротеск в литературе возникает тогда, когда реальное и фантастическое сталкиваются в едином образе чаще всего это гротесковый персонаж. Нужно, чтобы по художественной ткани персонажа прошла как бы «трещина», взламывающая его реальную природу, и в этот зазор хлынула фантастика. Нужно, чтобы у гоголевского майора Ковалева вдруг по неизвестной причине исчез нос, чтобы он облачился в генеральский мундир и стал разгуливать по проспекту «северной нашей столицы». Или чтобы добронравно послушный кот гофмановского музыканта Крейслера, как бы отчасти пародируя поступки своего хозяина, начал безумствовать в любовном угаре, точь-в-точь как это делали студиозусы и бурши гофмановских времен, да еще и заполнять макулатурные листы крейслеровской рукописи образчиками своей «кошачьей» прозы. С другой стороны, гротеск условен не потому только, что он демонстративно разрушает жизнеподобную логику реальности.
Он условен и вследствие особой природы своей фантастики. Фантастическое, заключенное в гротеске, не должно всерьез претендовать на представительство иной, запредельной «реальности». Вот почему полотна Иеронима Босха не гротесковы. Эсхатологический ужас, разлитый на них, не принадлежит уже действительности: он из мира апокалипсических пророчеств. Точно так же не принадлежат сфере гротеска фантастические образы средневекового рыцарского романа, его духи, феи, волшебники и двойники белокурая Изольда и темноволосая Изольда в «Тристане и Изольде» — за ними наивно живое ощущение «второго» бытия. Вполне прозаический гофмановский архивариус Линдгорст «Золотой горшок» в своей фантастической ипостаси может оказаться всесильным волшебником, но этот его второй лик условен ровно настолько, насколько условна иронически двойственная природа гофмановского золотого горшка: то ли он атрибут из страны грез «Джиннистана», то ли просто пикантная деталь бюргерского быта. Словом, гротеск открывает простор для иронии, простирающейся и на «запредельное». Гротеск нимало не стремится выдать себя за феномен «иного бытия». У Гофмана он, правда, словно бы колеблется между двумя мирами, но это колебание чаще всего насквозь иронично.
Там же, где у Гофмана действительно возникают провалы в «иной мир» «Майорат» , гам ему уже не до гротесковой веселости хотя бы и нераздельной с подспудным трагизмом — там как, например, в его «ночных» новеллах царит романтически ужасное, и оно вполне однородно, то есть оно именно «запредельной» природы. Отказываясь от жизнеподобной логики, гротеск, естественно, отказывается и от каких-либо внешне жизнеподобных мотивировок. В черновом варианте гоголевской повести «Нос» мы встречаем следующее объяснение: «Впрочем, все это, что ни описано здесь, виделось майору во сне». Гоголь снял эту фразу в окончательном автографе, снял, повинуясь безошибочному чутью художественной истины. Оставь он это разъяснение в тексте повести, и вся фантасмагория ее была бы мотивирована вполне жизнеподобно, психологически естественною, хотя бы и нелогичною «логикою» сна. Между тем Гоголю важно было сохранить ощущение абсурдности изображенной реальности, абсурдности, проникающей во все «клетки» ее и составляющей общий фон жизни, в которой возможно все что угодно. Фантастическая условность гротеска здесь не может быть поставлена под сомнение никакими психологическими мотивировками: она нужна Гоголю для того, чтобы подчеркнуть сущность, закон реальности, в силу которого она, так сказать, имманентно безумна. Условность гротеска всегда нацелена именно на сущность, во имя ее она и взрывает логику жизнеподобия. Кафке нужно было превратить своего героя Грегора Замзу в фантастическое насекомое рассказ «Превращение» для того, чтобы сильнее оттенить абсолютность отчуждения, неизбывность которого тем очевиднее, что оно простирается и на семейный клан, казалось бы, призванный противостоять разобщению, раскалывающему мир.
Гротеск предполагает особую, едва ли не максимальную степень художественной свободы в обращении с материалом реальности. Кажется, эта свобода уже на грани своеволия, и кажется, она могла бы вылиться в жизнерадостное ощущение полного господства над сковывающей, а часто и трагически абсурдной действительностью. В самом деле, дерзко сталкивая разнородное, расшатывая причинно-следственные связи бытия и покушаясь на господство необходимости, играя случайностями, не вправе ли создатель гротеска чувствовать себя в этом мире веселого художественного «своеволия» демиургом, заново перекраивающим карту вселенной? Но при очевидном как будто бы всевластии свобода гротеска небеспредельна, а «своеволие» художника — не более чем кажимость. Дерзновенность фантазии соединяется в гротеске с цепкою зоркостью мысли. Ведь и то и другое направлены здесь на обнажение жизненного закона. Гофмановский Крошка Цахес «Крошка Цахес, по прозванию Циннобер» — всего лишь смешной уродец, стараниями сердобольной феи Розабельвайде наделенный способностью переносить на себя чужие достоинства, талант и красоту. Проделки его коварны, он вносит горе и смятение в мир влюбленных, в котором еще живы и достоинство и добро. Но как будто и козни гофмановского фантастического выродка небеспредельны, и завершает он по воле автора проделки свои самым комическим образом, утонув в кринке с молоком.
А это ли, кажется, не подтверждение того, что вольный дух гротесковой фантазии, сгущая атмосферу жизненного абсурда, всегда в состоянии разрядить ее, ибо вызванные им к жизни духи зла как будто бы всегда в его власти. Если бы… Если бы не «состав» жизненной почвы, в которую глубоко уходит корнями гофмановский образ. Почва эта —«век железный», «век-торгаш», по выражению Пушкина, и ее не отменить капризным порывом воображения. Жажда обесценивать все, что отмечено жизнью духа, заменяя и компенсируя отсутствие собственных духовных сил нивелирующим эквивалентом богатства «золотой волосок» Циннобера и есть знак этой хищной и нивелирующей силы ; дерзость и напор ничтожества, сметающего на своем пути истину, добро и красоту, — все это, что утвердится в буржуазном отношении к миру, было схвачено Гофманом у самых истоков рождения. Ироническое веселье гротеска не только не исключает трагизма, но и предполагает его. В этом смысле гротеск располагается в эстетической области серьезно-смешного. Гротеск полон неожиданностей, быстрых переходов от смешного к серьезному и наоборот. Самая грань между комическим и трагическим здесь стирается, одно незаметно перетекает в другое. Всеобъемлющая трагикомедия бытия.
Торжество бездушной цивилизации над культурой создало неисчерпаемую питательную среду для гротеска. Вытеснение из жизни всего, что обязано полнотою своего цветения органическим началам бытия, умножение обезличенно-механических форм во всем, в том числе и в психологии человека, преобладание его стадных инстинктов над индивидуальными, этический релятивизм, размывающий границу между добром и злом,— такова реальность, питающая многообразие гротесковых форм в литературе XX столетия. Гротеск в этих условиях все чаще приобретает трагическую окраску. В романе Кафки «Замок» мертвящая бюрократическая автоматизация жизни, подобно чуме, расползается окрест замка, этого гнездилища абсурда, обретая демоническую силу и власть над людьми. Власть тем более неотвратимую, что, по мысли Кафки, «в человеке живет подсознательное влечение к отказу от свободы». Восторжествовать над абсурдом одной лишь очистительною силою смеха гротеску XX века уже не удается. Гротеск, выдвинутый художником в центр произведения, создает своего рода «заражающее» излучение, захватывающее едва ли не все сферы изображения и прежде всего стиль. Гротесковый стиль часто насыщен ироническими гримасами слова, демонстративно алогическими «конструкциями», комическим притворством автора. Таков гоголевский стиль в повести «Нос», стиль, на который падает густая «тень» гротескового персонажа.
Имитация неописуемого легкомыслия, обнаженная непоследовательность суждений, комические восторги по поводу мелочей — это ведь все как бы исходит от персонажа.
Вокруг этого рассказа скопилось уже достаточно большое количество интерпретаций от А. Макарова до П. Майер, Г. Слобин, А. Жолковского, Н. Отмечалось безусловное влияние набоковского «Лужина», обсуждался вопрос о том, силен или слаб аксеновский гроссмейстер, «проигравший» шахматную партию настырному вагонному попутчику а на- самом деле выигравший — только соперник не заметил поставленный ему мат , предлагались различные интерпретации татуировки Г. Обыкновенная шахматная партия, сыгранная в купе со случайным попутчиком, наполнена для гроссмейстера, во-первых, философией художественного поступка — поиском единственно возможного варианта гармонии, то есть красоты, то есть истины «вспоминая море и подражая ему, он начал разбираться в позиции, гармонизировать ее.
На душе вдруг стало чисто и светло. Логично, как баховская coda, наступил мат черным». Во-вторых, игра для гроссмейстера равнозначна жизни, и потому вбирает в себя воспоминания детства, подсознательные страхи, и многое другое, в том числе и переживание смерти, точнее, казни «Человек в черной шинели с эсэсовскими молниями ждал его впереди». Игра же Г. Это была не-лю-бовь, не-встреча, не-надежда, не-привет, не-жизнь». Гротескный принцип проявляется в том, как происходит совмещение малозначительного, казалось бы, эпизода с почти мифологическим по масштабу столкновением сил гармонии и хаоса. Столкновением, завершающимся нарочито амбивалентно как показал в своем разборе аксеновского рассказа А. Жолковский : с одной стороны, неясно, поставил ли гроссмейстер мат на доске или только увидел неизбежность этой комбинации; с другой стороны, гроссмейстер удостоверяет победу Г.
На наш взгляд, рассказ «»Победа»» демонстрирует основную коллизию и основной путь ее разрешения, характерные для бывшей «молодежной», «исповедальной» прозы на исходе «оттепельной» эпохи — накануне исторических заморозков. Эта коллизия явно восходит к традиции романтической иронии, поскольку герой Аксенова уже убедился в горестной невозможности изменить заскорузлый порядок вещей и, внешне признавая свою капитуляцию, он избирает путь внутренних, скрытых от толпы и очевидных для «своих», для посвященных, побед. Победа и поражение осуществляются одновременно — в этом гротескный и иронический парадокс аксеновского рассказа. Идеалисты, одним словом. Парадокс аксеновского стиля состоит в том, что он и читателя вовлекает в это «тайное общество» — так, в «»Победе»» о мате, не замеченном Г. В процессе чтения рассказа читатель тоже становится «своим», «посвященным». Из этой коллизии вытекают многие особенности последующего творчества Аксенова. Это и нарастающее одиночество его героя, ведь его соратники по «тайному обществу» свободы все чаще предпочитают побеждать в социальном мире и проигрывать в тайном — иначе говоря, становятся предателями.
Это и расширяющаяся пропасть между тайными дон кихотами и коррумпированной средой, их окружающей: нарастающая изоляция проявляется и в том, как герой-творец наделяется все более экзотическими талантами вершиной экзотичности становится профессия Павла Дурова из «Поисков жанра» — он волшебник , увеличивается и пространственная дистанция, отделяющая героев Аксенова от «совка» — опять-таки с предельной силой этот мотив выразился в создании фантастического Острова Крым, не затронутой социалистической революцией части России, и в эмиграции самого Аксенова после скандала с независимым альманахом «МетрОполь» — тайное общество творцов в действии! С другой стороны, стиль Аксенова становится все более насыщен игровыми элементами. Во-первых, его герой постоянно играет самого себя на театре социальной жизни, скрывая свою романтическую иронию и свои тайные победы под масками плейбоя, шута, деградирующего интеллигента. Во-вторых, аксеновский повествователь быстро устанавливает и настойчиво поддерживает игровые отношения с читателем: в этом контексте равно значимы апелляция к знакомым цитатам, именам, фирменным названиям, полунамеки, каламбуры, пародии и автопародии, шутки для «своих», легкий «матерок», как в компании старых знакомых, — все это создает атмосферу посвященности, которую читатель Аксенова либо должен принять, либо раздраженно отбросить книгу. Сам акт чтения превращается в игровой испытательный тест, отсекающий «чужаков» и греющий лестным чувством фамильярного родства со всеми, кто остался верен ценностям романтической свободы во все менее романтическое время. Главным же двигателем аксеновского мира становится изменения категории свободы: свобода от чего? Ярчайшим художественным манифестом аксеновской поэтики игры стала его повесть «Затоваренная бочкотара» 1968. Чем она замечательна?
Не только непривычной для тогдашней прозы стилистической раскованностью, хотя и ею, конечно, тоже. Гораздо важнее иное: принципиально новое осмысление советского утопического сознания. Стилистика этой повести может показаться пародийной: и в самом деле, каждый ее герой в утрированном виде воспроизводит некую типовую модель соцреалистической литературы сельская учительница, бравый моряк, пенсионер-активист, он же сутяга; советский ученый — лучший друг народа Халигалии, забубенный поклонник Есенина, старушка — научная подвижница. Причем каждый из персонажей обладает своей неповторимой и узнаваемой языковой палитрой. А сны этих героев представляют собой пародийные сгущения целых ответвлений соцреализма, эксплуатирующих эти образные модели. Так, сны Вадима Афанасьевича — это «политический роман-фельетон-разоблачение язв империализма»: «Кривя бледные губы в дипломатической улыбке, появилась Хунта. На ногах у нее были туфли-шпильки, на шее вытертая лисья горжетка. Остальное все свисало, наливаясь синим.
Дрожали под огромным телом колосса слабые глиняные ножки». Героически-производственную советскую литературу про «ветер дальних странствий» пародируют сны Глеба Шустикова: «Входит любимый мичман Рейнвольф Козьма Елистратович. Сегодня манная каша, финальное соревнование по перетягиванию канатов с подводниками. Всем двойное масло, двойное мясо, тройной компот. А пончики будут, товарищ мичман? Помните, у Дрюона? Помните, у Жуховицкого? Да ой!
Нахалы какие, за какой-то коктейль «Мутный таран» я все должна помнить. А сверху летят, как опахала, польские журналы всех стран». Причем не только в снах, но и собственно в повествовании каждый герой предстает в определенном, «цитатном», стилистическом ореоле: в повести, в сущности, отсутствует не-чужое слово. Сфера гротеска в искусстве включает многозначные образы, созданные фантазией художника, в которых жизнь получает сложное и противоречивое преломление. Гротескные образы не допускают ни их буквального толкования, ни их однозначной расшифровки, сохраняя черты загадочности и непостижимости. Ярчайшее воплощение стихия гротеска получила в искусстве Средних веков орнаментика звериного стиля, химеры соборов, рисунки на полях рукописей. Мастера эпохи Возрождения, сохранившие средневековое пристрастие к гротеску Хиеронимус Босх, Питер Брейгель, Альбрехт Дюрер , сделали гротеск средством выражения моральных и социальных взглядов своего переломного времени. Войны, революции и политические катаклизмы XX в.
Изобразительное и декоративное искусство. Архитектура: Тематический словарь. Читайте также: Общество - психология Источник: Символы, знаки, эмблемы: энциклопедия фр. Термин «Г. Верная в своей основе, эта мысль не исчерпывает многообразия проявления Г. Совмещение элементов сатиры и фантастики, карикатуры и условности в гротескных образах не имеет цели смешить и развлекать. В отличие от комического, к-рое, по Аристотелю, есть «ошибка и безобразие, никому не причиняющие страдания и ни для кого не пагубные», Г. Не случайно гротескные образы чаще вызывают не улыбку и смех, а чувства отвращения, негодования, презрения, страха.
Таковы нек-рые образы прозы Н. Гоголя и М. Салтыкова-Щедрина, фантастические образы Ф. Гойи, саркастические диссонансы Д. Шостаковича и И. Гротескное изображение в одном из офортов Гойи «Ты, который не можешь» наездников-ослов, оседлавших своих всадников-людей, образно воплощает идею внутреннего разлада самой действительности, паралича, разбившего об-во, в к-ром правящие не в силах управлять, а подчиненные лишены возможности выполнить их волю. Шостакович в Седьмой симфонии сатирически-гротескно изобразил фашистское нашествие: зловещая поступь чужеземных полчищ ассоциируется с угловатыми движениями вышедшей из повиновения механической игрушки. Неправдоподобие Г.
При этом Г. Как худож. Не случайно, несмотря на элементы фантастики, Г. У Гоголя и Салтыкова-Щедрина Г. По отношению же к тем произв. Он невозможен там, где последовательно проведены принципы «страшного романа» или драматургии абсурда Абсурда искусство , абстрактной живописи и т. Источник: Эстетика: Словарь франц. Первоначально термин «Г.
В эпоху Возрождения Г. Впоследствии термин «Г. Особое значение Г. Эстетика романтизма, разрабатывая диалектику комического и трагического как основу романтич. Шеллинг в лекциях по философии иск-ва 1803 , Ф.
Гротеск и чертовщина
Разница заключается, прежде всего, в степени оценивания этих комических жанров и реакции на них широкой публики. Юмор — это демонстрация насмешливо-добродушного отношения ко всевозможным нелепостям. Он не имеет цели осудить пороки, но позволяет вызвать улыбку, принести удовольствие людям. Сатира же, напротив, высмеивает недостатки человека и общества. Ее можно назвать злым юмором, который не просто используется для достижения смехового эффекта, а несет в себе мораль и философию. Примеры: «пленять своим искусством свет», «Ай, Моська!
Аристотель: ирония есть «высказывание, содержащее насмешку над тем, кто так действительно думает». Такое явно притворное изображение отрицательного явления в положительном виде имеет цель путем доведения до абсурда самой возможности положительной оценки осмеять и дискредитировать данное явление. Гвоздин, хозяин превосходный, Владелец нищих мужиков А. Евгений Онегин.
Пример: Ах, вы думали?
Вы, значит, иногда думаете? Вы мыслитель. Как ваша фамилия, мыслитель? Жан-Жак Руссо? Марк Аврелий?
Ильф, Е. И сарказм, и ирония относятся к литературным тропам — средствам художественной выразительности языка. Но все же между этими приемами есть заметная разница: Ирония оставляет место для симпатии и сочувствия к осмеянному. В сарказме гораздо меньше веселья и игры, а больше злобы и возмущения.
Эти взгляды Гюго полемически противостояли канонам поэтики классицизма. Автором первого исследования, посвященного Г. Подводя итог этим поискам, Г.
Шнеганс в «Истории гротескной сатиры» разделил все определения на две группы: первая «считает самой существенной чертой гротеска элемент карикатуры», вторая видит «сущность гротеска не в карикатуре, а в фантастике и юморе» Schneegans G. Шнеганс попытался синтезировать обе точки зрения. С тех пор синтетич. Одно из первых в России определений Г. Возникает особый гротескный мир, существенно важный, однако, для вскрытия реальных противоречий действительности. В силу этого Г. Природа комического в Г.
Комическое высвобождается вместе с постижением сущности Г. Природа Г.
Гоголь «Нос» , М. Салтыков-Щедрин сказки, «История одного города» , к гротеску неоднократно прибегает В. Маяковский «Мистерия-буфф», «Клоп», «Баня» и др.
Использует гротеск А. Твардовский «Тёркин на том свете» , А.
Гротеск в википедии, grotesque в литературе, значение слова
Гротеск в поэзии Кальпиди | Примеры гротеска в литературе. Анализируя сатирические опыты со времён Аристофана до наших дней, можно сделать вывод, что гротеск – это отражённое в литературе социальное зло, заключённое в оболочку смеха. |
Границы гротеска | ПОНЯТИЕ «ГРОТЕСК» В ЛИТЕРАТУРЕ Мухтарова Сония Юнусовна, магистрант 2 курса. |
Этапы развития гротеска | Статья в журнале «Молодой ученый» | Вообще литература гротеска описывает весьма существенное пространство культуры. Есть определенное толкование гротеска, как некоторой символистической химеры. |
Гротеск - определение, лексическое значение, отличительные черты | Гротеск в русской литературе исследуют Сергей Зуфарович Иткулов, посвятивший свою работу творчеству Гоголя, в широком контексте русской литературы ХХ века рассматривает гротеск Ольга Петриашвили. |
Гротеск в литературе. Виды и примеры гротеска (О литературе) 👍 | Школьные сочинения | Обычно слово это служит для обозначения смешного, странного или исключительного явления, и с этой стороны «гротеск» может иметь значение известного приема в области искусства вообще и литературы, в частности. |
Фантасмагория и гротеск в литературе — 187 книг
Гротеск и чертовщина | Основа гротеска — немыслимое, невозможное, но необходимое писателю для достижения определенного художественного эффекта. |
Что такое гротеск в литературе? Определение и примеры | Сравнивается характер гротеска, отличающий изображение читателя в средневековой, ро-мантической, модернистской и постмодернистской литературах. |
Что такое гротеск в литературе и примеры его использования | В литературе гротеск – это художественный прием, основанный на преувеличении, заострении и контрасте образов, ситуаций и характеристик персонажей. Цель гротеска – создание выразительных образов, привлечение внимания к определенным идеям и проблемам. |
Гротеск что это в литературе
Примеры гротеска в литературе. Гротеск, гипербола, фантастика в литературе 20-х годов. Гротеск в литературе – это необычный и привлекательный стиль, который часто используется для передачи экспрессии и чувственности текста.
15. Гротеск в литературе 1960-х–1970-х годов (в. Аксенов, в. Ерофеев и др.)
это комический прием. От юмора и иронии гротеск отличается тем, что комическое в нем неотделимо от страшного. Это гротеск в чистом виде! Гротеск в литературе В отличие от параболы гротескное преувеличение является особенным: оно является фантастическим, преподносит читателю изображаемое, обладающее невероятными свойствами, которые уходят далеко за пределы жизненных истин.
Гротеск в искусстве — какие имена и произведения первыми приходят на ум?
Этапы развития гротеска | Статья в журнале «Молодой ученый» | Таким образом, гротеск в повести Гоголя «Нос», который возникает из фантастической обусловленности, открывает целое пространство для развития героев и сюжета. |
«Гротеск в искусстве — какие имена и произведения первыми приходят на ум?» — Яндекс Кью | В эстетическом отношении гротеск в литературе является реакцией на “принцип правдоподобия”, на искусство педантичной верности “природе”. |
Что такое гротеск в литературе | Блог Skysmart | одно из сложнейших явлений в литературе, неоднозначность которого привела к понятийной неопределенности и, как следствие, наличию в литературоведении нескольких дефиниций термина «гротеск». |
Литература Гротеска ~ Проза (Статья) | Таким образом, гротеск в повести Гоголя «Нос», который возникает из фантастической обусловленности, открывает целое пространство для развития героев и сюжета. |
«Вы преувеличиваете!»: гротеск как художественный приём
Чем сильнее его желание убить, тем крепче он прирастает к нему. Сон Раскольникова Переплетение с реальностью Художественные образы, созданные с использованием гротеска, предстают перед читателями как нечто абсурдное и лишенное здравого смысла. Нотки экспрессии и эмоций становятся более выразительными благодаря тому, что неправдоподобная образность органично существует и взаимодействует с предметами и ситуациями из реальной жизни. В доказательство тому можно привести некоторые примеры. В сновидениях тех же Раскольникова и Лариной присутствуют фантастические и реалистические элементы. В ночных кошмарах Татьяны вместе с чудищами являются Онегин и Ленский. Комбинация гротеска и действительности в снах Родиона Раскольникова объясняется присутствием страшного образа и эпизода со вполне реальной старухой. Его сон — это переживание о совершенном преступлении. Сам преступник и его орудие убийства лишены фантастичности. Как определяется и что такое литота : примеры из русского языка и литературы Использование в сатирических произведениях Широко применяется гротескная образность в сочетании с обыденными житейскими ситуациями в сатирических произведениях. К примеру, в произведении у Салтыкова-Щедрина присутствует градоначальник с «органчиком», заменяющим ему мозг.
Также причудливость истории придают незаурядные ситуации: призыв воевать против людей, отказавшихся от горчицы или борьба за просвещение.
Ревизор Николай Гоголь1836 Главная пьеса Гоголя обыгрывает распространённый сюжет о том, как одного приняли за другого. Важнее, чем само происшествие с молодым шалопаем Хлестаковым, здесь атмосфера уездного города, в котором собрано «всё дурное» в России: сквозь уморительную гоголевскую сатиру сквозит ужас, в полной мере реализованный в финальной сцене. Женитьба Николай Гоголь1833 1841 Одна из первых пьес Гоголя, поставленная, однако, уже после «Ревизора». Гоголь переосмысливает типичный водевиль, щедро вводя в него путаницу, обман и мотив социального неравенства; пострадавшей стороной, увы, оказывается как и в «Ревизоре» обманутая невеста. Шинель Николай Гоголь1842 Мелкий чиновник Акакий Акакиевич Башмачкин мечтает о новой шинели взамен старой, совершенно изношенной. Эта мечта начинает занимать все его мысли: он стремится к шинели, будто к романтической возлюбленной.
Счастье с новой шинелью, увы, оказывается недолгим. Невозможность справедливости в этом мире заставляет Гоголя в который раз обратиться к миру потустороннему — и тем самым придать повести ещё и свойства мистического жанра. Мёртвые души Николай Гоголь1842 Сверхидеей Гоголя было провести сатирического героя от порока — обмана, корысти, честолюбия — к некоей неземной добродетели. Соответственно должна была преобразиться и Россия, в которой действуют персонажи «Мёртвых душ»: авантюрист Чичиков, который хочет прослыть богатым помещиком за счёт умерших крепостных, воплощающие различные грехи уездные помещики и обыватели среднестатистического города N. В оригинальном и не до конца понятном нам замысле «Мёртвые души» — синтез сатиры с мессианством; многие исследователи указывали на близость этого замысла к «Божественной комедии» Данте.
История прекратила течение своё». Но кто придёт на смену? В романе одновременно имеется несколько линий повествования: издатель Щедрин, вносящий поправки и редактирующий «Глуповский Летописец», глуповские архивариусы — рассказчики. Смешивая реальное и вымышленное, писатель создаёт не сатирическое переложение истории на литературный манер, а модель города с чертами российской действительности. Поэтому в романе хронотоп очень условен: время движется вперёд и назад, лишено конкретики, несмотря на присутствие точных дат. При этом автор сохраняет славянские корни романа, взяв за основу сюжет о призвании варяжских князей на правление. Где же искать ключ к прочтению романа? С первых строк автор даёт понять, что «История одного города» — произведение, полное фантастики и нелепиц: и поведение народа, и поведение градоначальников служат этой цели. Чем занимаются глуповцы в минуты несчастий? Топят Порфишек и Ивашек, наделяют ещё не увиденного градоначальника чертами «красавчик» и «умница», а то и вовсе плачут из-за отсутствия градоначальника. Таким образом автор описывает рабское положение жителей, не способных заявить о своих правах. Иногда глуповцы начинают осознавать, что ими управляют случайные люди. Но и эти проблески гражданского сознания погибают на кострах. Калейдоскоп градоначальников лишь усиливает ощущение глуповцев, что ими управляет «начальник-прохвост», но действий никаких по изменению положения они не предпринимают. Автор рассказывает о готовности глуховцев жить при тиранах и даже впадать в бунты при безвластии. Подобная фантасмагория вызывает у современников много вопросов, поэтому критик Суворин обвиняет Салтыкова-Щедрина в глумлении над народом, в бездушном осмеянии трагических сторон русской жизни. Писатель же хочет показать в действиях глуповцев преобладание отрицательной национальной черты — терпения, а в образах градоначальников раскрыть эгоистическое желание властвовать. Трагичность заключается в том, что народ расплачивается за ошибки и самодурство правителей, не встаёт на защиту своих прав. Всё это говорит о том, что роман написан на «злобу дня». Автор не скрывает свою позицию: сатирические образы градоначальников, народа и самого города обнажают недовольство Салтыкова-Щедрина устройством государства, толстокожестью и косноязычием правителей, раболепием и невежеством народа. Особенности произведения М.
Принимая такое определение и памятуя о его условности, просто постараемся выяснить, какими же именно принципами руководствовался драматург, какие пути художественного обобщения он избирал в процессе своей работы над «Клопом» и «Баней». Именно так можно, нам кажется, увидеть, чем же характеризуется, как создается, какие новые идейно-творческие возможности открывает своеобразие пьес Маяковского. А термин… Термин есть — «сатирический гротеск». Он общепринят. Будем им пользоваться и мы» 4. Милявский не стремится разобраться в теоретическом значении понятия «гротеск». Но термином этим пользуется. В некоторых же других работах совсем недавно можно было встретиться с утверждением, будто слово «гротеск» надлежит употреблять лишь в тех случаях, когда речь идет об орнаменте и изобразительном искусстве. К литературе же оно, дескать, никакого отношения не имеет, и самое лучшее — вообще отказаться от него, ибо научная целесообразность его «сомнительна», а отрицательные последствия «вполне очевидны». Подобного рода заявления, конечно, были возможны, в частности, и потому, что проблема литературного гротеска продолжала оставаться в нашей науке неразработанной. Но вот в 1965 году было издано исследование М. Бахтина «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса», в котором гротеску уделено наконец серьезное внимание. Автор дает развернутый обзор зарубежных работ о гротеске и предлагает свое понимание исследуемой проблемы. В позапрошлом году вышла книга Ю. Манна «О гротеске в литературе», содержащая теоретическое рассмотрение проблемы литературного гротеска, характеризующая место гротеска в реализме. Обе названные работы содержат много ценного и, без сомнения, положат конец разговорам о нецелесообразности применения термина «гротеск» в литературоведении, о совершенной неразработанности проблемы гротеска. И тем не менее считать данную проблему полностью решенной тоже нельзя. Целый ряд вопросов, касающихся природы гротеска, его границ, его функций в литературе и искусстве продолжает оставаться спорным. Первоначально его употребляли для обозначения особого типа древнеримского орнамента, состоящего из переплетающихся, причудливо сочетающихся изображений животных, растений и человеческих фигур. Со временем этим же термином стали называть и определенные явления других видов искусства. Сами эти явления возникли в искусстве намного раньше слова «гротеск». В последующие эпохи гротеск продолжает свое развитие. В разные периоды истории он играет различную роль: то отодвигается на второй план, а то становится необычайно популярным. Так или иначе, но даже в самые неблагоприятные для него времена гротеск не исчезает совершенно. При этом значение термина не оставалось неизменным. Порой оно расширялось настолько, что теряло свою определенность. Но в конце концов все же возвращалось в свои подлинные границы. Каковы же характерные признаки гротеска? В чем заключается своеобразие его структуры? С давних пор гротеск понимался как такой принцип изображения действительности, который предполагает искусственное совмещение предметов, принадлежащих к разным жизненным рядам, нарушение жизненного правдоподобия, сочетание несочетаемого. В «Новом словотолкователе», выпущенном в 1803 году, о гротеске говорилось: «Сим именем называются смешные изображения но собранию в них таких частей, которые не принадлежат им естественно и которые имеют странный вид». Уже в этом, по всей вероятности, первом на русском языке определении гротеска содержится указание на то, что гротескные изображения сочетают в себе части, которые не принадлежат им естественно. В «Опыте науки изящного, начертанном А. Галичем» 1825 также подчеркивалось, что гротеск — «и как особенный вид комической красоты, и как особенный способ творческих действий фантазии, — расстраивая наружный вид естественных произведений и созидая новые, странные, но приятные превращения», посмеивается «как бы педантизму самой природы, коей установленные формы тварей кажутся ему еще слишком однообразными».
Что такое гротеск в литературе и примеры его использования
В эстетическом отношении гротеск в литературе является реакцией на “принцип правдоподобия”, на искусство педантичной верности “природе”. Вообще литература гротеска описывает весьма существенное пространство культуры. Есть определенное толкование гротеска, как некоторой символистической химеры. В художественном универсуме эмоционалистов гротеск присутствует и в качестве стилеобразующих примет, маркирующих различные периоды культуры, которые формировали гротеск как явление — от гротескной архаики, античного гротеска.
Гротеск - определение, значение и примеры в литературе
То же, что гротескный искус. Стиль г. Название одного из типографских шрифтов тип. Набрать заглавие гротеском. Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Чуковский, «О Чехове», 1915 г. Станиславский, «Моя жизнь в искусстве», 1925—1928 г. Бахтин называл это смешение амбивалентностью и возводил к карнавальной культуре , смешное и ужасное а также любые промежуточные эмоции. Игорь Сухих, «Заблудившаяся электричка», 2002 г.
Даже в интересных, серьезных исследованиях, посвященных тем или иным сатирическим произведениям, встречаешься порой с каким-то странным безразличием к теоретической стороне проблемы гротеска. Милявский в книге «Сатирик и время», посвященной «Клопу» и «Бане» Маяковского, привлекает большой фактический материал, прослеживает путь сатирика от фактов жизни — к фактам искусства, высказывает свежие, любопытные наблюдения. Все идет отлично, работа написана, как говорится, «на высоком научном уровне». Но вот исследователь подходит к вопросу, касающемуся теории, и появляются такие строки: «Гротеск», «сатирический гротеск» — так характеризуют стиль Маяковского-драматурга без исключения все, кто писал или пишет о его пьесах. Но что же это все-таки значит — «сатирический гротеск»? Каково реальное содержание этого термина, столь удобного как раз своей ни к чему не обязывающей неопределенностью? В чем конкретный смысл такого определения — и вообще и применительно к «Клопу» и «Бане» в особенности? Увы — все эти вопросы приходится отнести к разряду риторических. Сколько-нибудь внятных и определенных ответов на них не дают ни специальные труды по теории и практике сатиры, ни даже знающие все энциклопедические словари. Перед нами еще одно подтверждение несовершенства, нечеткости, запутанности нашей литературоведческой терминологии» 3. Казалось бы, сказано правильно. Действительно, «несовершенство», «нечеткость», «запутанность»! Ждешь, что, установив сей факт, исследователь попытается распутать этот вопрос, предложит свое понимание гротеска или по крайней мере присоединится к какой-нибудь из существующих точек зрения. Но ожидания наши напрасны. Автор и не думает останавливаться на вопросе, который числится по ведомству «теории». Подчеркнув нечеткость и запутанность литературоведческой терминологии, он продолжает: «И мы не будем здесь запутывать ее еще больше, пытаясь изобрести какой-то новый, дополнительный термин для обозначения присущего комедиям Маяковского метода художественной типизации. Сатирический гротеск — так сатирический гротеск, дело, в конце концов, не в названии. Принимая такое определение и памятуя о его условности, просто постараемся выяснить, какими же именно принципами руководствовался драматург, какие пути художественного обобщения он избирал в процессе своей работы над «Клопом» и «Баней». Именно так можно, нам кажется, увидеть, чем же характеризуется, как создается, какие новые идейно-творческие возможности открывает своеобразие пьес Маяковского. А термин… Термин есть — «сатирический гротеск». Он общепринят. Будем им пользоваться и мы» 4. Милявский не стремится разобраться в теоретическом значении понятия «гротеск». Но термином этим пользуется. В некоторых же других работах совсем недавно можно было встретиться с утверждением, будто слово «гротеск» надлежит употреблять лишь в тех случаях, когда речь идет об орнаменте и изобразительном искусстве. К литературе же оно, дескать, никакого отношения не имеет, и самое лучшее — вообще отказаться от него, ибо научная целесообразность его «сомнительна», а отрицательные последствия «вполне очевидны». Подобного рода заявления, конечно, были возможны, в частности, и потому, что проблема литературного гротеска продолжала оставаться в нашей науке неразработанной. Но вот в 1965 году было издано исследование М. Бахтина «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса», в котором гротеску уделено наконец серьезное внимание. Автор дает развернутый обзор зарубежных работ о гротеске и предлагает свое понимание исследуемой проблемы. В позапрошлом году вышла книга Ю. Манна «О гротеске в литературе», содержащая теоретическое рассмотрение проблемы литературного гротеска, характеризующая место гротеска в реализме. Обе названные работы содержат много ценного и, без сомнения, положат конец разговорам о нецелесообразности применения термина «гротеск» в литературоведении, о совершенной неразработанности проблемы гротеска. И тем не менее считать данную проблему полностью решенной тоже нельзя.
Марк Аврелий? Ильф, Е. И сарказм, и ирония относятся к литературным тропам — средствам художественной выразительности языка. Но все же между этими приемами есть заметная разница: Ирония оставляет место для симпатии и сочувствия к осмеянному. В сарказме гораздо меньше веселья и игры, а больше злобы и возмущения. С помощью сарказма не столько смеются над недостатками, сколько обличают. Сарказм подразумевает особенно сильный контраст между явным и скрытым смыслом слов. Если ирония — форма иносказания, прозрачный намек, то сарказм — намерено ослабленное иносказание, очевидная критика. Гротеск — предельное преувеличение, основанное на фантастике, на причудливом сочетании фантастического и реального. Гротеск сочетает в фантастической форме ужасное и смешное, безобразное и возвышенное, а также сближает далёкое, сочетает несочетаемое, переплетает нереальное с реальным, настоящее с будущим, вскрывает противоречия действительности.
Вазари в «Жизнеописаниях наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих», получили распространение в разных видах искусства, а термин — более широкое толкование. Основная статья: Гротеск орнамент Ренессансные гротески коллаж Понятие гротеска может относиться к специфической разновидности орнамента , в котором сочетаются изобразительные и декоративные мотивы, имеющие, как правило, причудливый либо фантастический характер. Подобные мотивы разрабатывались в искусстве итальянского Возрождения на основе античных орнаментов [2]. Так, гротески присутствуют в многочисленных росписях, созданных Рафаэлем и его учениками Лоджии Рафаэля в Ватиканском дворце , римские виллы Фарнезина и Мадама [3]. За пределами Италии гротеск также стал излюбленным жанром художников маньеризма. Позднее под влиянием гротеска возник такой жанр, как каприччио. В искусстве XX века к гротеску обращались дадаисты , экспрессионисты , сюрреалисты [4]. В литературе[ править править код ] Гротеск в литературе — одна из разновидностей комического приёма, которая сочетает в фантастической форме ужасное и смешное, безобразное и возвышенное, а также сближает далёкое, сочетает несочетаемое, переплетает нереальное с реальным, настоящее с будущим, вскрывает противоречия действительности. Как форма комического гротеск отличается от юмора и иронии тем, что в нём смешное и забавное неотделимы от страшного и зловещего; обычно образы гротеска несут в себе трагический смысл. В гротеске за внешним неправдоподобием, фантастичностью кроется глубокое художественное обобщение важных явлений жизни. Как художественный образ гротеск отличается двуплановостью, контрастностью.
«Гротеск» – приём, которым пользуются избранные
В литературу же он пришел в эпоху Возрождения (Ренессанса). Гротеск в литературе — одна из разновидностей комического приёма. как форма комического гротеск отличается от юмора и иронии тем, что в нём смешное и забавное неотделимы от страшного и гротеска несут в себе трагический зловещего; образы смысл. Соответственно, британская литература изобилует местным гротеском, от странных миров аллегории Спенсера в "Королеве фей" до трагикомических приемов драмы 16 века. что это такое, как зародился жанр и какие произведения литературы могут служить его яркими примерами.