Новости детдом что такое

Частичная мобилизация: обзор новостей.

Воспитатель — это многодетная мама

  • Что еще почитать
  • Детских домов больше нет…
  • Детские дома: быть или не быть? - Православный журнал «Фома»
  • Оставят без «мам»: детдомовцев выселяют на задворки ради новой школы (ВИДЕО)

История детских домов в России

На меня влияли люди, которых я даже не знал. Тогда с гостиницами было туго, и к нам все время кого-то подселяли. И вот пришёл мужик такой, с сигарой… Александр вдохновлённо вырисовывает в воздухе силуэт. Он её вот так курил подносит два пальца ко рту. Шляпа такая вот на нем была. Я в школу не пошёл — пошёл за ним. Он поставил мольберт и стал рисовать. Я смотрю, у него на мольберте что-то там появляется, и в моей голове мир будто перевернулся! Я вижу то, что он делает, и то, что происходит в детском доме, — и у меня в голове взрыв! Я убегал, чтобы подсматривать за этими людьми, что меня, по сути, и спасло. Я рано понял, что все вокруг никчёмное, и сам стал обо всем узнавать.

Примера же не было перед глазами… - Мне было сорок, когда первый ребёнок родился. Если бы в 20 лет — тогда да… Но к тому времени я уже сформировался. Служил на атомной подводной лодке, окончил четыре учебных заведения, никогда не пил и не курил. Серёжа с приёмной мамой Ольгой. Но получить их они не могут. Так называемые блатные, знакомые, друзья. Это рынок. У ребёнка со здоровьем вообще все может быть нормально. Чтобы продать? Это по-другому называется.

Это лояльность. К примеру, вы прокурор и вы бездетная. А мама глупышка. А у меня план в голове — как бы угодить прокурорской семье. И будет. Сейчас всё равно можно все сделать за несколько месяцев. Проблема в другом. Потеряли работу. Вы приводите ребёнка и пишете заявление: «Хочу оставить на полгода». И у вас его с удовольствием берут, так как на него открывается хорошее финансирование!

Так что идите и приходите через полгода, если у вас ситуация наладится. А если не наладится? И ребёнок в этом месте находится годами, и никто его не может взять в приёмную семью, потому что он по заявлению там. Это же преступление! Это геноцид! Эти дети будут такими же покалеченными, а когда они выйдут, то им даже квартиру не дадут! Пойдут они на улицу или к этой мамашке обратно. Это преступление против детей. Государству никого и ничего сдавать нельзя! Мне постоянно звонят люди, которым по 30 лет.

Говорят: «Мы даже не знали, что нужно вставать на очередь! Это же криминал, по сути. Живут где попало, образования нет. Он выходит из детского дома — и куда идёт? Это как из колонии с сумкой вышел и пошёл? Это то же самое. Много историй таких. Часто отлавливаем их бедных на улице. Стараются попасть в учебные заведения, где есть общага. Учатся там по два раза.

Жилья просто нет. Строится коммерческое жилье, а социальное — нет. Учитывая, что у нас есть регионы, где жилье вообще крайне редко дают — регионы, как правило, на дотации, — то можно и не дождаться квартиры. А очередь — это что, прописка? Это что, работа? Александр Гезалов с новорожденой дочерью Грушей. Семейная и государственная политика должна декларировать сохранение семьи и оказывать ей поддержку. Органы опеки не занимаются ни тем, ни другим. У них на это нет ни ресурсов, ни компетенций, ни знаний… Я сейчас занимаюсь несколькими семьями. В одной семье сгорел холодильник.

К матери из опеки пришли и сказали: не купите холодильник к такому-то числу — мы у вас детей заберём, потому что вам негде хранить продукты. Собрали деньги, купили холодильник! В Ростове Великом. Вот я сейчас ею занимался. Купили холодильник, диван, деньги на ремонт собрали… Ребёнка не забрали. Увидели у неё мою визитку на столе и оторопели: как, он вам помогает?! В такой тональности, что вы, мол, никто, а этот вам помогает. Мол, это же ужас, как вы не сдохли ещё до сих пор. Почему вам Гезалов из Москвы помощь шлёт! Сестры Хачатурян всю жизнь прожили в Москве в многоквартирном доме, терпя побои и издевательства со стороны отца-садиста, и соседи все слышали — где тогда была опека?

А тут из-за холодильника ребёнка забирают? Вы себе даже не представляете… - И все у вас так — «через тернии к звёздам»? Просто через тернии. Через боль, борьбу, неудобства. А какое выгорание? Я этим живу. Книга написана об этом… Важно, чтобы ребёнок выговорился. У нас даже такой проект есть — называется «Говорят сироты». У меня в жизни столько событий было, они все это перекрыли, ничего не помню. Слава богу!

Бог там, где надо. Каждый вечер я сажусь и понимаю, что что-то сделал, кому-то помог. И это главное. Согласно новой поправке в конституцию "дети - главное богатство государства". Обратите внимание: не семья, а дети. Согласно этой поправке и закон 2К Клишаса - Крашенинникова собираются принять законопроект об экспресс изъятии в течение 24 часов детей из семей. Подробнее в видеоролике: "Экспресс-суды по изъятию детей.

А ведь у каждого, будь он отказником, сиротой или лишенным родительской опеки, уникальная история.

История Николая. Меня родила 16-летняя школьница. Отца я не знал. После родов мать сбежала от родителей в общежитие училища, где связалась с такими же непутёвыми подругами и ушла в загул. Случалось, что мама пропадала на несколько суток. Тогда я болтался по общежитию, как бездомный щенок. Спасибо хоть соседи давали еду со своего стола. Пытаясь устроить личную жизнь, мать сошлась с первым попавшимся мужчиной.

Так появилась сестрёнка Оля. Мать с сожителем перебивались случайными заработками на стройках. Жили в долгах, а зарплату спускали на спиртное. Мать постоянно ходила в угаре. Она напивалась и выла на кухне о своей уходящей молодости. А потом избивала нас с маленькой сестрой за то, что мы испортили ей жизнь. Единственное, чему я научился у матери — не давать себя в обиду. Одноклассники сторонились плохо одетого мальчишки, который при случае бросался в драку.

А учительница стала замечать на моём лице следы побоев. Через пару месяцев к нам пришла комиссия из опеки. Пьяная мать бросилась с кулаками на милиционера из сопровождения. Нас сразу отняли у неадекватной родительницы и поместили в областную больницу на карантин. Я ненавидел мать, но, казалось, что в приюте будет ещё хуже. Пока шёл процесс по лишению родительских прав, я сбежал. Недели три бродяжничал, ночевал на автостанции и воровал продукты у торговок. Я почувствовал, что такое быть ребенком.

О том, как живут дети в детском доме, мне всё-таки довелось познать в восемь лет. В ходе полицейского рейда меня обнаружили замерзающим на автобусной остановке и отправили в интернат с начальной школой. Те первые годы в приюте можно, хоть и с натяжкой, назвать детством. Здесь я впервые не чувствовал себя изгоем. Детей хорошо одевали, кормили, на праздники приезжали спонсоры с подарками. У меня даже появилась крёстная мать — моя воспитательница. Конечно, за провинности детей наказывали. После драки с одноклассниками участников побоища ждала порка скакалкой.

А за хулиганство крёстная заставляла приседать до тех пор, пока ноги не переставали гнуться. Теперь всё было по-взрослому. Сиротский дом через время реорганизовали.

Издается с 1997 года. Издание является официальным публикатором федеральных законов, постановлений, актов и других документов Федерального Собрания. Распространяется по подписке и в розницу, в органах исполнительной и представительной власти федерального и регионального уровня, в поездах дальнего следования и «Сапсан», в самолетах Авиакомпании «Россия», а также региональных авиакомпаний.

В туалет, например, все выстраиваются... Посмотрите фильм "Блеф, или С Новым Годом! Это лагерь, реальный лагерь. Детского дома быть не должно. Помогать детскому дому не надо. Вы же не помогаете лагерю? Нужно, чтобы ребёнок был в семье. Вот какую проблему надо решать". Я давно заметил, что в России почти вся дискуссия вокруг проблемы сирот сводится к простому: "Давайте купим сироткам подарки! Обратите внимание, что мы говорим "помочь детскому дому" или "лучше бы в детдом отвезли вещи! То есть сам факт существования детдомов особо не смущает. Также людей мало интересует реальная судьба сирот. Детские дома в России кажутся неизбежным злом, с которым надо смириться. Тема очень сложная, но мне бы хотелось начать дискуссию: а что вообще с этим делать?

Новости по тегу: Детский Дом

Тема "ребенок в детском доме" очень непроста и требует самого серьезного внимания. 25 апреля провели в Детском доме «Огонек» города Прокопьевска познавательное мероприятие «ЭнергоТЭКа». Детский дом №4 отныне официально переименован в Центр содействия семейному воспитанию имени Токтогон Алтыбасаровой. Помощь молодым мамам – выпускницам детских домов, оказавшимся в трудной ситуации. Тема "ребенок в детском доме" очень непроста и требует самого серьезного внимания.

Санкт-Петербург

  • Присоединяйся!
  • Детдом / Children's Home
  • Что еще почитать
  • «Он добрый, хороший человек, но насиловал детей». Что происходит в российских детских домах?

Детские дома: быть или не быть?

Если вы решили помочь детскому дому игрушками, то кроме безопасности следует обратить внимание и на их состояние. Марина провела в детском доме пять лет: она оказалась там в 12 лет и не попала в приемную семью. Марина провела в детском доме пять лет: она оказалась там в 12 лет и не попала в приемную семью. Анастасия в откровенном интервью рассказала о жизни в детдоме и после него.

В детдомах России проживают почти 32 тысячи детей

В российских детдомах содержится около 35 тыс. детей, оставшихся без попечения родителей. Когда началась реформа детских домов, мы увидели регионы, где количество детских домов снизилось, а количество приютов увеличилось вдвое. Выпуск из социального учреждения (детские дома, интернаты). Полная ликвидация детских домов и передача детей в приемные семьи — это просто неосуществимо. Привычная модель детского дома — это коллективное учреждение, где ребенок живет в искусственной социальной среде, теряя возможность адаптироваться в социуме, инфантилизируясь в процессе. В детдоме Калининградской области возбуждено дело о халатности из-за интимных отношений.

Новости по тегу: Детский Дом

Отвечает за восьмерых ребятишек. Цель — подготовить детей к жизни в приемной семье и как можно быстрее передать их на попечение. Для этого даже упростили систему оформления опеки. Желающих с каждым днем становится все больше. Алексей и Светлана Андреевы сразу взяли из Центра «Алые паруса» четверых ребят. Только за этот год из центра содействия «Алые паруса» в семьи устроились 38 подростков. А чтобы не было возвратов, опекунов обязали пройти курс приемных родителей и выделили каждой семье личного куратора.

Родители могут бесплатно лечь в наркологическую клинику, чтобы снять абстинентный синдром. Но это все полумеры. Они не решают вопрос с зависимостью. Долгосрочные реабилитации часто платные. И тут встает вопрос о том, где взять на это деньги. По мнению психолога, если бы система была выстроена идеально, она бы работала так. Как только становится известно о зависимости родителей, подключается служба сопровождения. Это не означает, что в самой этой службе должны работать эксперты по реабилитации людей с зависимостями. Но должна быть выстроена инфраструктура, когда служба сопровождения может при необходимости подключить на помощь семье нужного специалиста или организацию: центр реабилитации или психиатра. Сейчас такая система еще не выстроена. Другая причина отобрания — пренебрежение нуждами ребенка. Или мама не может купить ребенку все необходимое для школы. Или ненадлежащие условия жилья. Это такой большой спектр проблем, где без изучения конкретной ситуации не поймешь, что происходит. С одной стороны, может быть пренебрежение нуждами, но с другой стороны, если предложить семье помощь, то она может справиться. Еще одной причиной может стать инвалидность родителя. Юлия Курчанова уточняет, что если у родителей есть диагноз, например, ментальные особенности, то нужно смотреть не на факт психического заболевания, а на то, как им удается решать задачи своего родительства.

Кроме того, ребята лишатся тех, кому они доверяют. Как рассказали хабаровчане, совсем скоро ребят ждут неприятные перемены - здание планируют передать под казачий кадетский корпус, а нынешних постояльцев переселить. Причем новые условия гораздо хуже тех, в которых сейчас живут воспитанники. Мало того что юношам и девушкам придется сменить район города, так еще и делить новый дом с теми, кто отстает в развитии. Это действующее учреждение для умственно отсталых детей, с ограниченными возможностями здоровья. То есть там живут имеющие психические отклонения. В здании находится и школа, где учатся в том числе иногородние, и сам интернат, - рассказал Аркадий, один из активистов. Как рассказала заместитель директора детского дома, пока официального приказа о переезде не было. Однако с марта к ним регулярно приходят комиссии, которые говорят, что в скором времени воспитанники детского дома вместе с педагогами отправятся в школу-интернат в Северном, где будут арендовать часть помещений для проживания. Всего переезд затронет 47 детей и около 70 сотрудников, которые просто не поместятся в новом жилище.

А в этом здании с 2008 года детей уже нет. Равно как нет больше и знаменитой приёмной семьи Коргановых. Самая честная и человечная — усыновление. Ребёнку меняют свидетельство о рождении, в котором значатся новые родители. Они, соответственно, получают точно такие же обязанности и права, что и биологические мама и папа. Только так человек обретает настоящую семью. Приближённая к этому форма — опекунство. Его обычно оформляют родственники — бабушки, дяди. Мамой или папой в этом случае называться странно, зато опекуну государство выделяет ежемесячное пособие. Но именно ради этих пособий опекунами иногда регистрируются и фактические усыновители. Также по теме Госдума одобрила проект о реестре недобросовестных усыновителей Государственная дума приняла в первом чтении законопроект о создании реестра лиц, которые не могут быть усыновителями, опекунами и... Так называемая приёмная семья с усыновлением ничего общего не имеет. Создать её может любой человек, располагающий подходящей жилплощадью. При соответствии требованиям к приёмному родителю государство может отдать ему на воспитание до восьми детей. За эту «работу» положено вознаграждение, а также пособие на содержание каждого ребёнка. Плюс есть льготы, в частности по оплате коммунальных услуг. Отличий от семейного детского дома немного, но они важные. В приёмной семье «родитель» тратит и пособия, и возможные спонсорские деньги, ни перед кем не отчитываясь. Семейный детдом — это государственное учреждение. Здесь жильё, его ремонт, обстановка, оплата коммуналки — забота государства. Воспитатель получает зарплату, а по каждой копейке — что государственной, что частной — обязан отчитаться. Равно как и по подаренным спонсорами игрушкам, мебели и прочему. Ни одного семейного детдома в сегодняшней России больше не осталось — все переоформились в приёмные семьи. Так выгоднее. И Татьяна Корганова также в начале 2000-х перерегистрировалась в приёмную семью. Легенда с трещиной Проблемы начались в 2004 году, когда Корганова обратилась в муниципалитет Ставрополя за разрешением на приватизацию двухэтажного здания. Все прописанные там дети — на тот момент их было 21 — должны были стать собственниками. Чиновники отказали. А чтобы снять вопрос навсегда, передали дом из городской собственности в региональную. Начались проверки исполнения семейного законодательства с одновременными предложениями освободить помещение. Приёмная семья вроде как должна изыскать собственную жилплощадь, а не занимать государственную. Там и сейчас резиденция». Милери уверен: именно битва за дом подкосила здоровье матери. В 2007 году она уже была настолько больна, что не смогла больше заниматься детьми. В уже бывший «Дом Коргановых» прислали команду воспитателей от государственного детдома. А в 2008 году не стало и самой Татьяны Коргановой. Примерно тогда же в стене на уровне второго этажа обнаружили трещину. Детей переселили в детдом. А в бывшем доме Коргановых, признанном непригодным для проживания, с тех пор пытались размещать различные подразделения краевого Министерства образования. Сейчас там числится архив. Но реально здание давно пустует. Но пока безрезультатно. А что касается самого Милери Аркадьевича, то если бы он действительно хотел создать приёмную семью, то давно бы это сделал, — недоумевает замминистра образования края Галина Зубкова. Он не захотел». Тогда всё было хорошо, — рассказывает ещё один воспитанник Михаил Андросов. Стала ходить в очках. Похоронила мужа, свекровь, начала срываться на детях. Это был просто другой человек». Корганова забрала Мишу из дома ребёнка в четыре года. В приёмной семье он прожил до 14 лет, когда в 2007-м вместе с последней группой был передан в детский дом. Сейчас ему 25 лет, но на маму Таню он до сих пор обижен. Пили из металлических кружек. Стеклянное было, но мы же, типа, всё разобьём… Вилок не полагалось — только ложки». Слова Андросова подтверждает и другой воспитанник, попросивший не называть его имя: «Всё самое хорошее было для её сыновей и внучек, дочек Милери. Лучшие игрушки, которые привозили спонсоры. Воспитывали нас кулаком. И она, и Милери. Нам постоянно говорили: мол, все вы здесь — ошибка природы». Ходили мы только в школу. На кружки какие-то, секции и даже просто погулять за пределами двора не выпускали», — рассказывает собеседник.

Дети «без статуса» и истории возврата в детдома: как живут 9 тысяч сирот в Татарстане

Около 100 тысяч детей из фостерной системы ожидают усыновления [2]. За год из фостера усыновляют примерно 50 тысяч детей, в половине случаев их усыновляют сами фостерные родители. Усыновление из фостерной системы — самое низкое по стоимости или полностью бесплатное [3]. Детский дом «Приют Святого Николая » в Новосибирске После Октябрьской социалистической революции 1917 года система приютов была реорганизована. Одним из известнейших педагогов начала 1930-х годов но отнюдь не единственным был А.

Другая причина отобрания — пренебрежение нуждами ребенка. Или мама не может купить ребенку все необходимое для школы. Или ненадлежащие условия жилья. Это такой большой спектр проблем, где без изучения конкретной ситуации не поймешь, что происходит.

С одной стороны, может быть пренебрежение нуждами, но с другой стороны, если предложить семье помощь, то она может справиться. Еще одной причиной может стать инвалидность родителя. Юлия Курчанова уточняет, что если у родителей есть диагноз, например, ментальные особенности, то нужно смотреть не на факт психического заболевания, а на то, как им удается решать задачи своего родительства. А так: как они с этим диагнозом или без него справляются с обязанностями». Что происходит с ребенком, когда он оказывается в приемной семье? Из перечисленных выше жизненных ситуаций ребенок оказывается в детдоме. А потом у него могут появиться приемные родители. Большинство детей в детдомах — это ребята от 10 до 17 лет.

Они помнят, как их забирали из семьи, в их жизни был очень сложный период, когда биологические родители не всегда о них заботились. Переход в приемную — это непростой для ребенка этап. У него может быть чувство вины и ощущение, что он предает свою кровную семью, несмотря на то, что жизнь в ней могла быть очень сложной. И поэтому когда ребенок попадает в приемную семью, ему сложно сразу перестроиться. По крайне мере на том этапе, когда ребенок адаптируется к семье.

Помню, что привозил всегда орехи и зефир. Забрать он меня, конечно, не мог, потому что одинокому мужчине никто бы не отдал ребенка. У них это выходит? Есть те, кто вкладывает душу целиком.

Для кого-то это просто работа. Я считаю, что им не стоит вести себя как родителям. Если они привыкнут к детям, то будет тяжело их отпускать. Но могу сказать, что с нами часто вели беседы о том, как стоит и не стоит себя вести. Например, когда девочки подросли и начали общаться с мальчиками, нам говорили: «Девочки, цените себя, будьте разумными». Воспитатели же не понаслышке знают, что для парней, особенно постарше, девочки из детдома — лакомый кусочек. Из-за того, что они почти не получали внимания, даже купленная парнем шоколадка кажется чем-то особенным, признаком внимания и заботы, чем парни и пользуются. Не каждому ребенку в семье родители могут такое позволить. Это так?

Как дети относятся к такому благополучию? Ценят его? Я помню, что у нас было много спонсоров. Как-то раз на Новый год мы с ребятами посчитали подарки. Получилось около семнадцати на ребенка. Нам дарили дорогие телефоны, одежду. Однажды привезли спортивные костюмы, на них были бирки. Стоили они около двадцати тысяч. Но когда ты маленький, тебя не волнует цена и крутость вещи.

Ты этого просто не понимаешь. Я бы предпочла сидеть с дешевым телефоном и менее дорогой одеждой, но дома, в семье. Я знала, что не смогу полюбить приемную семью. Когда у тебя есть мама и папа, какими бы они ни были, ты считаешь их самыми лучшими. И думаешь, что весь мир виноват в том, что ты живешь в детдоме, но только не они. Нет, ко мне приезжали семьи, которые хотели меня удочерить, и я вроде соглашалась. Но потом шла и писала отказ, потому что мне было неудобно сказать им, что я передумала.

Я просто человек, и я знаю, что как только эти дети попадут в детский дом, у них изменится взгляд. А сейчас, глядя на этих детей, я могу сказать, что все у них будет нормально. Как только я увижу у них сиротские глазки - всё!

Обходя закон, мы понимаем, что лучше сделать так, чем запихнуть ребёнка в систему, а потом оттуда выдёргивать. У государства нет сердца - есть скелет и бесполезный свод правил. Вот взяла бы эта сотрудница опеки и прямо у себя в Инстаграме разместила фото этих детей. Прошло бы время, она бы ещё раз разместила. Но они же этого не делают. Все должно быть в рамках закона, говорят они. Сайт дома ребёнка «Ёлочка»: главврач и сотрудники выражают обиду по поводу скандала с Серёжей. Кто все эти люди? Александр театрально разводит руками. Там же кадровый голод!

Это люди без специального образования. И знаете, какая самая большая сложность работы с человеком без специального образования? Его невозможно обучить. Невозможно повысить его квалификацию, так как нет супервизии. Это не воспитатель, а, по сути, просто пастух, который пасёт детей. Такие люди в этой системе вообще встречаются? Есть такие, которые болеют душой. В другом учреждении - цветы, поля, картошка, огороды… Но вопрос ведь не в этом! Мы можем все так организовать, чтобы дети и табуретки делали, и морковь со свёклой выращивали, и в вузы поступали, но самое главное, чего они недополучают, - это родительская ласка. Голос Александра смягчается.

Самое ценное, самое необходимое, самое важное - это детско-родительские отношения. От этого зависит все на свете. Это поиски себя. Ответы на разные вопросы. На этом в дальнейшем основывается построение собственной семьи. У нас есть детские дома - дворцы! С джакузи и хоккейной коробкой! Но это не то, что нужно ребёнку! Ребёнку нужны детско-родительские отношения. Поглаживания, общение, тональность, личностное участие, - без этого вырастает буратино.

Даже при огромном желании не сможет! У вас 20 человек, и у каждого свой запрос. У каждого своя эмоциональная история. Этот ребёнок - интроверт, тот - экстраверт, у одного мама умерла, другой из семьи алкоголиков, у кого-то родители сгорели, кого-то на улице нашли! Воспитатель должен быть просто мультиспециалистом. Это раз! И когда ребёнок попадает в системное учреждение, его никто не обследует на тревожность. Это два. Чем они занимаются? Психологов, которые работают по сиротской травме, у нас в России нет.

Это должен быть клинический психолог, который, принимая ребёнка в систему, уже обнаруживает очаги пожара и понимает, что ребёнок сейчас войдёт в другой пожар, потому что детский дом - это иерархия, это жёсткость, это особый язык, особые условия. Представляете - со своим пожаром да в новый пожар, так он ещё сильнее разгорается… А потом говорят: ну, давай вперёд, мальчик! Никакого обследования на входе. Никакого маршрута внутри системы. И мы получаем кого? Да, этот ребёнок может махать руками, улыбаться, быть таким жизнерадостным с виду, но вы понимаете, что внутри него произошли изменения, которые могут привести к катастрофе. Самые проблемные зоны у него возникнут в 20, 30, 40 лет. Не сразу по выходе из детского дома, а со временем. Потому что надо двигаться вперёд, а он не умеет ходить! Надо вообще убрать из детских домов волонтёров!

Это работа со всеми. А работа со всеми - это уже система. Нужно индивидуализировать взаимодействие с конкретным ребёнком и смотреть, какой у него там пожар, какого объёма, какого цвета и содержания. Работать только с Васей Ивановым и вместе с ним выйти и сопровождать его. А у нас как? Бегали-прыгали-рисовали-танцевали, а ребёнок выходит из детского дома и не то что яйцо сварить не умеет, он просто жить не хочет! Видеть его маршрут. Я добровольцу говорю: назовите мне хотя бы одного ребёнка, с которым вы бы взаимодействовали больше одной минуты. Не было такого! А почему?

Потому что задача волонтёра не погрузиться конкретно в проблематику Васи, разобраться с его сложностями, построить образовательный маршрут, культурологический, спортивный, с родственниками наладить связь, продумать программу обучения после детского дома, а просто прибежать, повеселить и убежать. А у каждого из детей внутри все полыхает! И потом режут руки, садятся на наркотики, алкоголь! Девочки в проституцию. Потому что не пережили они свою трагедию. Не помогли им. Это же основное. У нас сейчас есть случаи, когда выпускницы рожают от гастарбайтеров по пять-шесть детей! Кто мимо прошёл, тот и муж. Он на неё навалился, а она даже не поняла.

Границы стёрты волонтёрами и добровольцами: выпускники детдомов вообще не понимают, где и с кем держать дистанцию. Для них все свои. А так не бывает. Вот почему они попадают во всякие криминальные переплёты. Кто контролирует, бьют детей или нет? Я пробыл в детдоме 16 лет. Подавляют ребёнка не обязательно побоями. Если ребёнок яркий, думающий, если он активный, задаёт много вопросов - скорее всего, его просто отправят в психушку. Мы сейчас сотрудничаем с учреждениями Москвы и Московской области. Там находятся дети из детских домов… в психушке.

Они оказались там небеспричинно? Это здоровые дети! Но система не может предложить им альтернативу. Психиатры накачивают гиперактивных детей таблетками, мучают их там. Даже я воду закупаю в больницу, чтобы они могли воды напиться… - В смысле?

Путь к «Возрождению»: как и для чего детские дома стали Центрами содействия семейному воспитанию

Чтобы поместить своего ребенка в приют, родители пишут заявление в органы опеки, а те дают им направление на передачу ребенка в конкретный детдом на определенное время. Если по истечении указанного в документе срока родители детей из учреждения не заберут, детдом обязан заявить об этом в органы опеки. Те, в свою очередь, могут подать судебный иск о лишении родительских прав. Во многих регионах власти стремятся передать сирот, в том числе социальных, под опеку в семьи.

Однако далеко не везде такие семье получают должное внимание и заботу со стороны государства.

Здание, которое освободится, хотят отдать под новую казачью школу. Ради нее подросткам придется переехать и жить не в таких хороших условиях. Кроме того, ребята лишатся тех, кому они доверяют. Как рассказали хабаровчане, совсем скоро ребят ждут неприятные перемены - здание планируют передать под казачий кадетский корпус, а нынешних постояльцев переселить.

Причем новые условия гораздо хуже тех, в которых сейчас живут воспитанники. Мало того что юношам и девушкам придется сменить район города, так еще и делить новый дом с теми, кто отстает в развитии. Это действующее учреждение для умственно отсталых детей, с ограниченными возможностями здоровья. То есть там живут имеющие психические отклонения. В здании находится и школа, где учатся в том числе иногородние, и сам интернат, - рассказал Аркадий, один из активистов.

Как рассказала заместитель директора детского дома, пока официального приказа о переезде не было.

И в этот момент происходит самая тяжелая история — травмы прошлого начинают бессознательно проявляться. Заранее нельзя сказать, как проявится травма. У каждого ребенка своя тяжелая история и своя индивидуальная реакция. Чтобы в этот период справиться с проблемами, приемным родителям нужны и знания, и помощь специалистов. Хроническое непослушание Ребенок вообще не выполняет самые элементарные просьбы и указания родителей, и, естественно, это ужасно раздражает взрослых. Они чувствуют свою беспомощность, когда не могут сподвигнуть ребенка к самым простым вещам — вымыть руки, почистить зубы, пойти завтракать.

Объясняется это тем, что у ребенка нет нормальной модели отношений, когда родитель главный, он защищает ребенка, заботится о нем, дает еду, тепло, одежду. В своей кровной семье ребенок имел другую модель, другую систему координат — от взрослых исходила не забота, а опасность например, мальчика или девочку могли продать за дозу, и у нас есть такой подопечный , ребенок привык сам отвечать за себя и сейчас просто не понимает, почему нужно слушаться. Здесь нужна специальная работа. История: В приемную семью Маша попала в три года. Ей было 14 лет, когда ее мама обратилась в фонд за помощью. Девочка перестала быть управляемой — прогуливала школу, постоянно угрожала побегами, говорила о суициде. Родители подумали, что это подростковый кризис, а психологи, пообщавшись с Машей, выяснили: она очень болезненно воспринимает отсутствие знаний о кровной семье, без этой информации считает себя неполноценной и обвиняет приемную маму.

А дальше была детективная история поиска семьи. Оказалось, что когда Анна и Олег забирали Машу из детдома, им сказали, что ее родная мама погибла и кровных родственников нет. Помог случай: специалист перечитывал личное дело девочки и нашел название деревни, откуда родом мама. Он позвонил в сельскую школу, и так мы вышли на семью, а дальше случилось совсем непредвиденное: мама была жива. Ребенок был внебрачным, мама собралась отказываться от него, и врач предложил: «Хочешь, я скажу родственникам, что ребенок погиб при родах? Мы организовали и модерировали знакомство девочки с кровной семьей, но Маша осталась в приемной, это был ее выбор. Сейчас она нормально общается и с кровной мамой, и с приемной.

И внутренний дискомфорт исчез. Конечно, причины такого дискомфорта и постоянной тревоги ребенок сам обычно не может распознать особенно если он еще маленький , как и объяснить свое поведение. Тут может помочь только профессиональный психолог. Немотивированная агрессия к окружающим Ребенок без повода проявляет агрессию к родителям, братьям и сестрам, животным, воспитателям, учителям, одноклассникам — ко всем, с кем он контактирует. Обычно это очень пугает, и, естественно, у людей возникают мысли о неадекватности ребенка. Как правило, агрессия — это привычная защитная реакция ребенка на внешние воздействия. Он защищался так от взрослых, потому что у него есть опыт выживания в агрессивной среде.

Когда ребенок сильно травмирован было или жестокое сексуальное насилие, или истязание, то есть его не просто не кормили или заставляли попрошайничать , тогда агрессия — это выплеск боли и страха. История: В фонд обратилась женщина в состоянии нервного срыва. Полгода назад семья Семеновых взяла из приюта 6-летнего Лешу, и в их жизни «начался ад». По словам приемной мамы Евгении, мальчик оказался «настоящим чудовищем». Избивал ребят в детском саду, нападал на кровных детей — 8-летнюю дочь и 7-летнего сына, дрался с мамой. А взрослым мужчинам — папе и дедушке — он предлагал… заняться с ним сексом. С Лешей стали общаться психологи и восстановили его прошлое.

Оказалось, его кровные родители — наркоманы, избивали сына, держали в голоде, продавали за дозу наркотиков. Полицейские подобрали истощенного мальчика на улице и передали в приют. Конечно, семья не была готова, что ребенок окажется таким травматиком, что в его прошлом — жесткое сексуальное насилие. Это вообще очень сложно понять сразу.

Вторая — это мама, которая в пьяном угаре даже не понимает, что происходит. Папа был такой же. Правда, он меня очень любил. Они оба были морально слабоваты, поэтому начали пить и не попытались исправиться, когда у них был шанс, хотя на то был целый год. Я думаю, когда меня забрали, им просто было легче без меня. Источник: Елена Вахрушева — Как это — из своей семьи попасть в чужое место?

Как привыкала к жизни в детдоме? Там делят группы на мальчиков и девочек. К счастью, меня «бабовщина» особо не задела. Я была сама по себе. То есть те, кто постарше, могут периодически заставить младших убрать за ними постель или подежурить по уборке. Меня не трогали, и я никого не трогала. Я вообще сначала не верила, что задержусь там надолго. Родители говорили: «Подожди немножко, скоро мы тебя заберем», и все в таком духе. И до шестнадцати лет я жила с уверенностью в том, что я здесь ненадолго, что скоро я поеду домой. Когда взрослеешь, приходит осознание, что никто тебя забирать не собирается.

Затем приходит смирение, я другой жизни-то и не помню, не представляю, что расти можно было как-то по-другому. Одно время им даже запрещали приезжать ко мне, потому что их приезды заканчивались моими истериками. Потом они не звонили и не писали. Но у меня всегда был дядя, который меня навещал. Денег у него было немного, но он старался меня радовать. Помню, что привозил всегда орехи и зефир. Забрать он меня, конечно, не мог, потому что одинокому мужчине никто бы не отдал ребенка. У них это выходит? Есть те, кто вкладывает душу целиком. Для кого-то это просто работа.

Я считаю, что им не стоит вести себя как родителям. Если они привыкнут к детям, то будет тяжело их отпускать. Но могу сказать, что с нами часто вели беседы о том, как стоит и не стоит себя вести.

Что бывает, когда государство заботится о детях

В заборе, окружающем здание, есть огромные дыры — на территорию через них может пройти любой желающий. Уполномоченная по правам ребенка при президенте России Анна Кузнецова заявила, что изучала случай с этой школой-интернатом, но делать преждевременные выводы не хочет: — Мы встречались с семьями … Мы выезжали в этот интернат. Мы смотрели сами документы. Мы проверяли всю работу, подняли все, что только можно. Мы нашли многочисленные нарушения. Причем они не только в сфере охраны жизни и здоровья ребенка.

Но и соблюдения его законных прав. Это имущественные права и ряд других. Сейчас идет следствие. И, конечно, забегать вперед неправильно. Владимирская область Воспитанники в детдомах страдают не только от сексуального насилия.

Геннадий Прохорычев и его брат-близнец Александр родились в 1971 году. Их мать умерла из-за пневмонии почти сразу после их рождения, и мальчики попали в детский дом. И выросло целое поколение молодых родителей, которые вообще не понимали, что такое родительство, и не получили этот опыт, когда были детьми. И вот это усугубилось уже в последующем, в конце 70-х — 80-х годов, когда было огромное количество детских домов в Советском Союзе, в Российской Федерации, и это считалось какой-то нормой, — говорит Геннадий. Сначала он пробыл в детдоме в Александрове, затем в Гусь-Хрустальном.

Там над ним и другими детьми изощренно издевались — били палкой, когда они лежали на железных прутья кровати, ставили в угол на горох, кололи иголкой, если у ребенка отрывался номерок от одеяла. Был так называемый «день профилактики»: детей раздевали и спрашивали, откуда у них синяки, и еси кто-то отвечал, что это сделал воспитатель, наказывали всех. Я потом уже, когда был взрослый, я это до сих пор не могу понять, зачем это? Вот такой воспитательный процесс, — вспоминает Геннадий. В детском доме в полуразрушенном Свято-Троицком Стефано-Махрищском монастыре действовала «дедовщина».

Старшие заставляли младших драться, бегать по тонкому льду на другой берег пруда, смотреть на то, как один из воспитанников убивал собак и кошек, сдирал с них шкуру — кто отказывался смотреть и плакать, тех мазали кровью. С 2011 года Геннадий Прохорычев стал первым уполномоченным по правам детей во Владимирской области. Москва У москвички Ольги было двое своих детей, когда она решилась взять третьего ребенка из детского дома — мальчика Игоря. Ему было на тот момент три года, и Ольга думала, что он и не вспомнит, откуда он.

А через год выходить, никого нет у меня.

Жалею сейчас». Детям нужны отношения — прочные и близкие. Только это дает им ощущение устойчивости в мире и силы жить. Только постоянное участие в жизни ребенка значимого взрослого позволяет личности раскрыться, реализоваться. Такие отношения возможны только в семье.

Страх неизвестного, травматичный опыт взаимодействия со взрослыми в прошлом, истории возвратов и отказов от приемных детей, заставляют воспитанников детских домов отказываться от жизни в приемной семье. Детей более старшего возраста можно брать домой в гости, постепенно знакомя с жизнью в семье, не давя и не настаивая на резкой смене обстановки. Я уже пробовал водку и курил. Они меня увидели в передаче, папа сказал, что я похож на него. Я к ним пошел сразу, мне не нравилось жить в детском доме, всегда семейным в школе завидовал.

Я ничего не рассказывал о детском доме первое время, думал, что они от меня откажутся. Потом мы стали говорить о том, почему я вообще там оказался. Родители пили в общем, и меня забрали у них. Я никогда не буду пить. А если бы там остался, точно бы бухал, что там еще делать.

Там все пьют». Большинство не доживает до 40 лет, многие спиваются, совершают правонарушения, оказываются в тюрьме, повторяют судьбу биологических родителей. МИФ: Дети из детских домов рады любому вниманию Оля, 14 лет воспитывается в детском доме «Мы — зверушки в контактном зоопарке. Приезжают, фоткаются с нами. Все такие добренькие, бесит страшно.

Гости из разных компаний-спонсоров входят в наши комнаты, и мы еще должны радоваться. Я их что ли приглашала? Или на экскурсиях. Всегда все вокруг знают, что детдом привезли. И все смотрят.

Как будто у нас у каждого на лбу будет светиться краткая история того, как в детдоме оказался. Это же им всем интересно. По-любому каждый разговор к этому свернет. А здесь, в детском доме, нам все равно — попал и попал». Люди, которые не имеют опыта взаимодействия с сиротами, действительно считают, что ребенок, лишенный участия в его судьбе, страдающий от недостатка внимания, в любой момент своей жизни рад общению со взрослым со стороны.

Предполагается, что достигнуть этого удастся за счет развития системы приемных семей. Павел Астахов также высказался за необходимость создания в России Министерства по делам семьи. Александр Гезалов, эксперт по социальному сиротству Полная ликвидация детских домов и передача детей в приемные семьи — это просто неосуществимо. Это вовсе не та технология, которая могла бы помочь в подобной ситуации. Чтобы преодолеть проблему детских домов, подходить нужно совершенно с другой стороны. Уровень гражданской активности в нашей стране таков, что решить проблему с тем количеством сирот, которое у нас есть, при помощи приемных семей просто не получится. Сегодня у нас очень большое количество возвратов детей обратно в детские дома, во многом потому, что не существует системы обучения, сопровождения и контроля приемных родителей. При этом всего 12 процентов граждан осознано хотят взять ребенка в семью. Как мы заставим остальных? Будем давить на жалость?

Это, конечно, не выход. У нас уже был всплеск активности, когда в течение года в приемные семьи брали порядка 15 тысяч детей, но затем показатель вновь упал до 8 тысяч. Просто сошли пена и эмоциональная волна. Еще одна возможная трудность — саботаж со стороны самих детских домов, многим из которых не понравится перспектива их полного расформирования.

Марина провела в детском доме пять лет: она оказалась там в 12 лет и не попала в приемную семью. Однако девочка не отчаивается, она заботится о своем младшем брате, учится и занимается спортом. Разговаривает Марина совсем как взрослая и не считает детский дом чем-то ужасным. Это первый стереотип, который надо разрушить. Здесь живут обычные люди, а не какие-то там воришки и беспризорники», — отметила она.

Тринадцатилетняя Настя любит розовый цвет, мечтает сесть на шпагат и говорит, что уже давно не верит в чудеса. В детский дом она попала пару месяцев назад — вместе со своим старшим братом Артемом. Пятнадцатилетний мальчик предпочитает сидеть на уроках один, за последней партой. Наш корреспондент отметил, что его колючий характер виден с первого взгляда.

Кто возьмет подростка? Почему в детских домах все еще остаются дети

Воспитание детей в приемных семьях гуманнее их содержания в детдомах, поэтому от них в будущем правительство России может отказаться. Что происходит внутри детского дома. Кто помогает детям-сиротам адаптироваться к самостоятельной жизни. И они рассказали всё: что я из детдома, что у меня есть братья, сёстры, биологические родители. Детдом помогал с образованием, и по разным учебным заведениям нас отправляли целыми кучками. Психолог подтверждает: проживание в детдомах приносит много сложностей и вызывает глубокие психологические травмы. Что происходит внутри детского дома. Кто помогает детям-сиротам адаптироваться к самостоятельной жизни.

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий