Главная Новости Детский дом: история и современность сир. дружественное развивающее пространство "Второй дом", где мы планируем разместить стажировочные площадки. Светлана Строганова говорит, что такое часто случается с выпускниками детских домов, у которых нет никакой поддержки и значимого взрослого рядом.
Форма поиска
- «Он добрый, хороший человек, но насиловал детей». Что происходит в российских детских домах?
- О жизни в детском доме честно и без прикрас (история с хорошим продолжением)
- Восстановление пароля
- Мифы о детских домах
- Террор, судимости, сексуальные домогательства. Что творится в омских детдомах
«Сменили вывеску»: куда исчезли детские дома в Московской области
Обязательное условие дома семейного типа — это наличие квартир. Например, в квартире номер два живут самые маленькие. Здесь общий холл и две спальни. И даже социальная мама и социальный папа есть — так теперь называют воспитателей. Александр Малышев 10 лет работал воспитателем в детдоме. Сменный график, рабочий день с 10 до 19 часов.
В группе — 13 детей.
Кстати, в поле зрения правоохранителей староста попадала и ранее. Летом 2023-го ее судили за кражу. Тогда же судебные приставы как раз оформили производство о взыскании 81 тысячи рублей, возможно, связанное с этим преступлением. Большеуковский дом детства с проверками посетили в том числе и сотрудники прокуратуры Фото: Прокуратура Омской области После обнародования записи с травлей из-за опоздания на ужин Большеуковский дом детства посетило немало чиновников, сотрудников правоохранительных органов и общественников. Лично побывал в учреждении и юрист-правозащитник Никита Сорокин, который и привлек в октябре внимание к учреждению. Общение с бывшими и нынешними воспитанниками детдома подтвердило, что издевательства в этом учреждении были привычным делом. Узнать подробнее Со слов правозащитника, одну из воспитанниц бывшая завуч дергала за волосы на уроках, мальчика — за уши, его же били вешалкой и палкой. Над другим молодым человеком систематически издевался директор детдома: воспитанника загоняли в спортзал и избивали как грушу.
Медицинскую помощь после этого ребенку никто не оказывал, а самостоятельно просить ее мальчик опасался под страхом отправления в психушку. Ночью приходил воспитатель Аслан и говорил, что надо ехать куда-то но не говорил куда. Я задавал детям вопрос, могли ли они отказаться, те говорили, что нет, так как Аслан мог применить физическую силу, а ее они боялись. Фактически после нескольких недель уколов дети приезжали обратно в интернат в состоянии овощей. Некоторые воспитанники рассказывают, что в интернате неохотно ездили за ними и им приходилось лежать в психушке дольше и получать, соответственно, больше психотропных веществ», — рассказал после общения с воспитанниками Никита Сорокин. Попадали воспитанники в Клиническую психиатрическую больницу им. Солодникова на Куйбышева, которая является единственным подобным учреждением для детей на территории Омской области.
Родители Насти и Артема живы, но лишены родительских прав. Брат с сестрой проведут в детском доме еще один день, а затем отправятся в приемную семью. В таком возрасте детей усыновляют очень редко, это можно назвать чудом, которое Настя так упорно отрицает. Обычно предпочитают забирать домой самых маленьких, а за младенцами выстраиваются очереди. К подросткам приемные родители относятся более настороженно — многие сомневаются, хватит ли сил полюбить ребенка с уже сформировавшимися характером и поведением. Честно, я когда сюда приехал, не понимал, как же так. А потом, со временем у меня все встало на свои места. Мне очень нравится здесь, потому что тут дают детям все, что им нужно», — рассказал воспитанник приюта Ваня. Когда он впервые попал в детский дом, он был таким же колючим, как и Артем.
В таком возрасте детей усыновляют очень редко, это можно назвать чудом, которое Настя так упорно отрицает. Обычно предпочитают забирать домой самых маленьких, а за младенцами выстраиваются очереди. К подросткам приемные родители относятся более настороженно — многие сомневаются, хватит ли сил полюбить ребенка с уже сформировавшимися характером и поведением. Честно, я когда сюда приехал, не понимал, как же так. А потом, со временем у меня все встало на свои места. Мне очень нравится здесь, потому что тут дают детям все, что им нужно», — рассказал воспитанник приюта Ваня. Когда он впервые попал в детский дом, он был таким же колючим, как и Артем. Сейчас парень учится в колледже на автомеханика, играет с другими ребятами и веселится. Он мечтает однажды сесть в машину и отправиться в свой родной Петербург.
Детдом / Children's Home
В детском доме практически все «воспы» имели клички — маленькая месть детей. Детдомовцы безошибочно выбирали «кликухи» и между собой называли воспитателей только так, отклонение от «нормы» жестоко каралось. Дедовщина в детдоме: издевательства за малейшую провинность. Детский дом № 1 г. Киселевска Кемеровской области просит оказать содействие. Полная ликвидация детских домов и передача детей в приемные семьи — это просто неосуществимо. Встречая воспитанников детского дома, невольно ловишь себя на мысли о том, что до сих пор живы стереотипы об одинаково одетых детях, непременно коротких стрижках, потерянных взглядах. В российских детдомах содержится около 35 тыс. детей, оставшихся без попечения родителей.
За 30 лет воспитали 43 ребенка: как работает семейный детский дом
Необходимы законодательное улучшение положения семей, политика по повышению качества их жизни, по поддержке семей, попавших в трудное положение. У нас же получается затыкание дыр. Елена Альшанская, президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Я совершенно согласна с уважаемым омбудсменом, что система детских домов должна быть изжита в принципе, но я не очень верю в прогноз 5-8 лет. Ведь для того, чтобы реально эту систему поменять, нужно поменять всю социальную систему поддержки семей с детьми в России. А это, в свою очередь, завязано на экономике и на социальных решениях. Эта задача ни в коем случае не должна реализовываться просто путем расформирования и закрытия детских домов под безумным лозунгом «раздадим всех детей по семьям». Потому что, во-первых, никогда невозможно будет раздать всех: есть очень много взрослых детей, тяжелых инвалидов, очень много детей с неразрушенными отношениями с родителями, которые просто временно не могут их воспитывать. Кроме того, даже если допустить, что все содержащиеся на данный момент в детских домах дети будут распределены по семьям, что делать с новыми? Ибо семейное неблагополучие, отсутствие государственной поддержки семей никуда не девается — и потому, к сожалению, детские дома пополняются вновь и вновь.
Если Астахов готов гарантировать, что через 5-8 лет российское государство полностью перестроит свою социально-экономическую модель и его граждане будут полностью уверены в возможности воспитывать любое количество детей с любыми диагнозами, имея перспективы достойного будущего для этих детей, и быть при этом на плаву — тогда да, тогда это возможно. Но лично мне кажется, что это несколько фантастический прогноз, который в нашем государстве уж точно не реализуется за срок 5-8 лет. Татьяна Дорофеева, руководитель кризисного центра общественного благотворительного фонда «Родительский мост», г. Санкт-Петербург Идея господина Астахова о закрытии детских домом и переводе детей в приемные семьи в течение ближайших 5-8 лет выглядит достаточно утопической, так как в настоящее время, как таковой, институт семьи развален. В серьезной реконструкции и помощи нуждается институт брака.
Будем давить на жалость? Это, конечно, не выход. У нас уже был всплеск активности, когда в течение года в приемные семьи брали порядка 15 тысяч детей, но затем показатель вновь упал до 8 тысяч.
Просто сошли пена и эмоциональная волна. Еще одна возможная трудность — саботаж со стороны самих детских домов, многим из которых не понравится перспектива их полного расформирования. Альтернативный и единственно возможный путь решения проблемы сирот — это стремление сохранять семьи, ведь сегодня порядка 40 процентов детей находятся в детских домах при живых и при этом даже не пьющих родителях. Просто речь о семьях с низким достатком, какими-то иными подобными трудностями. Беда в том, что государственная политика в этой сфере у нас не направлена на сохранение как такового института семьи. У нас до сих пор нет ни одного ведомства, которое бы отвечало именно за семью, защищало ее права. Есть комиссия по делам несовершеннолетних, есть органы опеки и есть уполномоченный — господин Астахов. Но этого сегодня недостаточно.
Детей предпочитают изымать из проблемных семей и сразу же передавать либо в детские дома, либо теперь вот — в другие семьи, как будто кровных родителей так легко заменить. А ведь во многих случаях «проблемным» семьям достаточно легко помочь. Необходимы законодательное улучшение положения семей, политика по повышению качества их жизни, по поддержке семей, попавших в трудное положение.
Узнать подробнее Со слов правозащитника, одну из воспитанниц бывшая завуч дергала за волосы на уроках, мальчика — за уши, его же били вешалкой и палкой. Над другим молодым человеком систематически издевался директор детдома: воспитанника загоняли в спортзал и избивали как грушу. Медицинскую помощь после этого ребенку никто не оказывал, а самостоятельно просить ее мальчик опасался под страхом отправления в психушку. Ночью приходил воспитатель Аслан и говорил, что надо ехать куда-то но не говорил куда. Я задавал детям вопрос, могли ли они отказаться, те говорили, что нет, так как Аслан мог применить физическую силу, а ее они боялись. Фактически после нескольких недель уколов дети приезжали обратно в интернат в состоянии овощей. Некоторые воспитанники рассказывают, что в интернате неохотно ездили за ними и им приходилось лежать в психушке дольше и получать, соответственно, больше психотропных веществ», — рассказал после общения с воспитанниками Никита Сорокин. Попадали воспитанники в Клиническую психиатрическую больницу им. Солодникова на Куйбышева, которая является единственным подобным учреждением для детей на территории Омской области. Отвозили детей туда, как сообщил Городу55 Сорокин, с 2000 года и по настоящее время. С 29 июня 2009 года должность главного врача психиатрической больницы занимает Андрей Чеперин. Среди жестоких воспитателей дети из Большеуковского детдома в один голос называют имя Аслана. Даже после выпуска его вспоминают с ужасом и боятся говорить о нем. Вот лишь небольшой список методов воспитания, которыми успел отметиться этот сотрудник: тушил окурки о спину, окунал детей в унитаз, заставлял стоять всю ночь возле стенки, бил по голове до сотрясения. Два выпускника, по словам правозащитника, подали жалобы в следком с перечислением всех нарушений.
Так и получилось. Сейчас у меня семья, трое детей, так что живем весело. Они еще пешком под стол ходят, но я уже учу их самостоятельности и порядку — в жизни пригодится. Самый важный урок, который я вынес из ситуаций, случавшихся в жизни, — будь добрее и принимай то, что есть. Нельзя, обозлившись на жизнь, стараться отомстить всем и вся. Унижать других, даже если когда-то унижали тебя, — значит сеять негатив, который в конечном итоге все равно вернется к тебе. Поэтому просто быть добрее и оставаться человеком, пожалуй, стоит каждому из нас. Так я попал в детский дом. Мне всегда казалось, что я родился в школе-интернате, потому что, сколько себя помню, всегда был там. Поэтому я не скучал по семье и дому — просто не знал, что это такое. Позже я познакомился со сводным братом и его отцом: я родился от другого мужчины, но мать меня «нагуляла», поэтому моим папой тоже пришлось записать его. Отец иногда навещал нас, брал в гости на выходные. А потом просто исчез. А маму я первый раз увидел в 15 лет. Чувствовал, что подошел к постороннему человеку. Она обещала бросить пить, но так и не завязала. Я понял, что я ей ни к чему, а значит, и она мне. В конце концов, я ее совсем не знал. С лет восьми я стал жить в детском доме семейного типа. По сути, это была обычная пятикомнатная квартира: холодильник, две стиральные машины, телевизор, комнаты для двоих, все новое и комфортное. Поначалу все казалось непривычным, и было немного не по себе: стеснительность, первые знакомства, как обычно это бывает в новом месте. Но скоро привык и влился. Воспитатели никогда не были для нас родителями, но сделали все, чтобы вырастить из нас адекватных людей. Нас изначально учили самостоятельности, давали понять, что по жизни носиться с каждым никто не будет. Мы убирали в комнатах, мыли стены, стирали. За каждым была закреплена территория и на улице — убирали снег, подметали. Дети, конечно, были разные: те, кто попадали в детский дом лет в 14 после жизни с родителями, постоянно сбегали, уходили на свои тусовки, прогуливали школу. Я же не помнил другой жизни, к тому же был спокойным ребенком. Бывало, конечно, и двойку мог принести, но это максимальные мои «косяки». За это наказывали: например, не выпускали из комнаты, пока не выучу таблицу умножения. Но это нормально. Если бы я с мамой остался, у меня бы вообще никакого образования не было. Вариантов не было: либо иди на уроки, либо по улицам шляйся, дома не отсидишься. В начальных классах дети считали, что со мной что-то не так и я отброс. Обзывались, подставляли. В старших классах я попал в физмат. Тут уже ребята были поадекватнее, да и повзрослее — с ними мы общались хорошо. Учителя относились так, как и ко всем: никогда из жалости не рисовали мне оценки, да и я просил, чтобы такого не было. Выпуск из школы и дальнейшие изменения меня не слишком беспокоили. Я привык жить моментом и не задумывался о будущем.
Почему миллионы граждан России сдают своих детей в Детские дома?
Ситуация с детскими домами закрутилась после того, как 16-летняя староста группы в окружении других воспитанников детдома отчитала свою сверстницу за опоздание, нанесла ей многочисленные удары и заставила голыми руками мыть унитазы. Как живут дети в детских домах и что их ждет когда они повзрослеют. Минздрав РФ, 2022 Названо количество детей в детдомах - 34 тыс, 2021 Закрытие всех детских домов в Подмосковье. Анастасия в откровенном интервью рассказала о жизни в детдоме и после него.
Мы подобрали для вас самые важные запросы
- «Cистема учреждений для детей-сирот безнадежно устарела, ее реформа неизбежна» | Вести образования
- Присоединяйся!
- Содержание
- Как живут российские сироты и почему это должно волновать каждого из нас
- Новости по теме: детдом
Путь к «Возрождению»: как и для чего детские дома стали Центрами содействия семейному воспитанию
В российских детдомах содержится около 35 тыс. детей, оставшихся без попечения родителей. Дедовщина в детдоме: издевательства за малейшую провинность. Детские дома в России: от Ярослава Мудрого до наших дней. Де́тский дом — воспитательное учреждение для детей, лишившихся родителей или оставшихся без их попечения, а также детей, нуждающихся в помощи и защите государства. Всего в Татарстане 13 таких организаций, среди которых восемь детдомов, четыре коррекционных интерната и дом ребенка.
Кусачее детство: как живется в детдоме?
Большинство не доживает до 40 лет, многие спиваются, совершают правонарушения, оказываются в тюрьме, повторяют судьбу биологических родителей. МИФ: Дети из детских домов рады любому вниманию Оля, 14 лет воспитывается в детском доме «Мы — зверушки в контактном зоопарке. Приезжают, фоткаются с нами. Все такие добренькие, бесит страшно. Гости из разных компаний-спонсоров входят в наши комнаты, и мы еще должны радоваться. Я их что ли приглашала? Или на экскурсиях. Всегда все вокруг знают, что детдом привезли. И все смотрят.
Как будто у нас у каждого на лбу будет светиться краткая история того, как в детдоме оказался. Это же им всем интересно. По-любому каждый разговор к этому свернет. А здесь, в детском доме, нам все равно — попал и попал». Люди, которые не имеют опыта взаимодействия с сиротами, действительно считают, что ребенок, лишенный участия в его судьбе, страдающий от недостатка внимания, в любой момент своей жизни рад общению со взрослым со стороны. На самом деле, воспитанники детских домов с настороженностью и часто равнодушием воспринимают попытки незнакомых людей проявить к ним интерес. В жизни этих детей за годы сменились десятки воспитателей, учителей, волонтеров и кандидатов в приемные родители. Только постоянное, долгое и осмысленное участие в жизни такого ребенка может вызвать у него доверие и желание делиться своими проблемами, принимая помощь и советы.
А еще «Идите-сюда». И мы — много-много детей — существовали в доме ребенка как единое целое. Как стадо овец. Даже не так — как одна большая овца под общим названием «бесссстолочи». Нас звали так…» «Мы не догадывались, что у каждого человека — даже ребенка! Не понимали, что значит радость. Человеческое тепло. Да о чем это я?
Многие из нас никогда не слышали собственных имен. Мы просто существовали, трясясь от страха двадцать четыре часа в сутки. Боялись взрослых до умопомрачения, до судорог, до энуреза. Шарахались от них и всегда молчали. И он остался со мной надолго». Этот миф возник в результате весьма странного переосмысления советской педагогикой опыта А.
Избиения и издевательства в детском доме — совершенно обычное дело. Воспитатели не могут повлиять на детей, их авторитет для детдомовцев слишком сомнителен.
Здоровый ребенок возвращается из психбольницы уже с диагнозом, но заступиться за сирот некому. Они быстро привыкают к собственному одиночеству. Личное пространство Воспитанникам детского дома приходится привыкать к отсутствию личного пространства. Общие душевые, туалеты без перегородок, спальни казарменного типа, где расстояние между кроватями измеряется десятком сантиметров. Об уединении можно забыть навсегда. Дети подвергаются постоянному стрессу, который медленно атрофирует чувство стыда, стеснения, личных границ. Впоследствии знакомство с этими границами проходит очень тяжело: это осложняет социализацию ребенка и в семье если повезет , и в обществе. Что происходит с внутренним миром ребенка в таких условиях, догадаться несложно: это очень глубокие травмы на всю оставшуюся жизнь.
Человек не может развиваться как личность, если ему не позволено даже остаться наедине с собой. Детский дом — «территория безопасности» Многие детские дома России, конечно, внешне изменились к лучшему. В них тепло, приличная мебель, новая сантехника, однако мало что в нашей стране делается действительно для людей.
Сейчас у нас огромная семья — с детьми и внуками насчитывается почти сотня. Колесниковы приучают детей к самостоятельности: ребята дежурят по кухне, стирают свои вещи и регулярно убирают дом.
Фото: Руслан Рыбаков О быте — У нас постоянная текучка. Старший уходит — женится или переезжает, на его место приходят другие. Сейчас у нас в доме живут 10 детей. Самой младшей, Варе, исполнилось 7 лет — она уже пошла в школу. С мужем у нас хороший тандем: я «жаворонок», а он — «сова».
Я активнее с утра, а Геннадий сидит с детьми до позднего вечера. Я больше строгий организатор, а муж — добрый «доктор Айболит». Иногда уезжаю в Красноярск, возвращаюсь вечером — а дети и муж сидят вместе на диване, полная раковина посуды, повсюду валяются бумажки. Конечно, заставляю потом всех убираться. Сам муж не очень общительный: он в основном сидит дома, в своей мастерской.
Много читает и занимается резкой по дереву, смастерил много икон. Ребята по очереди дежурят на кухне, у каждого есть свой участок или своя комната, которую они убирают. Многие любят копаться в грядках: пропалывать, дергать сорняки. Летом каждый год мы выезжаем на Красноярское водохранилище на неделю с полным комплектом: палатки, примусы и все остальное. Дети целый год с нетерпением ждут этой поездки.
Еще каждое лето ездим в парк Горького в Красноярске — раз в сезон детей бесплатно катают на аттракционах. Часто устраиваем коллективные праздники. Самые большие события — дни рождения — мой и нашего папы, летом и осенью. Обычно в это время еще тепло, мы собираемся в беседке во дворе и жарим шашлыки. Иногда у мангала собирается до 70 человек.
Отмечаем день рождения каждого ребенка — весной, летом и в начале осени тоже жарим сосиски во дворе. А когда холодно — устраиваем праздник дома, благо места хватает. Дети ходят в разные кружки, многие занимаются спортом. Я не провожу дополнительных занятий, но учу их ландшафтному дизайну и кулинарии: дети учатся ухаживать за растениями и готовить. У старших порой получается даже лучше чем у меня.
У всех есть доступ в Интернет, обычно телефонный. У ребят есть смартфоны: кто-то на них зарабатывает летом в трудовом лагере, а кто-то получает пенсию, и им позволяют снять деньги. Компьютеры есть у пары ребят, но они ими почти не пользуются — многим удобнее выходить в Сеть с телефона. Фото: Руслан Рыбаков О проблемных детях — Если честно, среди детдомовцев все дети сложные. Они приходят к нам вообще неприспособленными к жизни.
Такие дети привыкли быть иждивенцами: им все дает государство. Тяжело было, когда мы взяли сразу семерых ребят из дошкольного детского дома в возрасте от 4 до 7 лет. Они отказывались стирать или мыть за собой посуду, были и ссоры, и истерики. У нас пять кровных сыновей.
Как-то раз я съел у нее все конфеты в буфете. Было смешно, что она, взрослая тетя, говорила со мной, как с новорожденным. Видно, у нее не было детей, хотелось «посюсюкать», а я залез в буфет, и конфетам — привет... В общем, развеял ее мечты по поводу материнства. Она обматерила меня и вернула в детский дом.
И больше домой к себе не брала. Мне же было все равно: я наелся конфет надолго, еще и товарищам принес... В детском доме практически все «воспы» имели клички — маленькая месть детей. Детдомовцы безошибочно выбирали «кликухи» и между собой называли воспитателей только так, отклонение от «нормы» жестоко каралось. Причем право дать «кликуху» имели только старшие, которые потом через средних передавали нам ее как директиву. Вообще обзывки зависели от степени неприязни детей. Александр Гезалов со своими детьми Например, директора детского дома называли ГФ, по первым буквам имени и отчества — Галина Федоровна, но потом из-за ее любви к строю и собраниям переименовали в Галифе. У самой крупной воспитательницы была кличка Курица, у самой маленькой и старой — Капа. И так далее.
Выбор чаще всего падал на животных, других обзывок мы не знали. Но был случай, когда за одной воспитательницей не закрепилась ни одна из кличек старших. Это была Людмила Васильевна Касатова, истинно добрый и светлый человек. Она не имела своих детей и, как мы потом узнали, болела раком легких. Если «воспа» выдержит пресс и поведет себя достойно, значит, все будет в ажуре — нормальное получит прозвище. А на нет и суда нет, получай, что заслужил. Вот почему желательно, чтобы с детьми-сиротами работали бывшие воспитанники «системного» воспитания. Им легче разобраться во внутренней «политике», в иерархии детского дома. Дети-сироты очень часто используют неискушенных людей в своих интригах и «программах».
Среди ребят в группе я считался физически некрепким, но способным постоять за себя любыми способами. Если меня ударили ногой или чем-то еще, я всегда находил момент, чтобы отомстить: прищемить дверью при проходе на прогулку, ударить железной машинкой или пнуть на лестнице. Поэтому меня боялись — я не прощал обиды. Это хороший козырь выживания, когда у тебя нет физической силы, но есть умение в нужный момент сделать то, что задумал, чтобы потом никто не захотел связываться с таким психом. Кстати, некоторые хорошо играли эту роль, чтобы выжить, так как им было очень трудно, если они приходили в учреждение не с рождения и не знали правил.