Замените имена существительные в каждом словосочетании личным местоимением в той же падежной оился об отце, одержал победу3, увидел. Отцы получили право на алименты Депутаты внесли изменения в статьи Семейного кодекса. запиши словосочетание вставляя пропущенные с именем сущ запиши в скобках местоимение,которым можно заменить имя оился об отце,одержал победу увилел ,любовался .м,сделал из ,извинился перед м,спросил у Беспокоился (о ком?) об отце(П.п.);одержал (что?кого?) победу(В.п.); увидел (что?) салют (В.п.); любовался (чем?) пейзажем (Т.п.); сделал из (чего?) металла (Р.п.); извинился перед (кем?) товарищем (Т.п.); спросил у (кого?) директора (Р.п.); подъехал к (чему?) вокзалу (Д.п.). Также в СМИ сообщалось, что Буянова стала насмехаться над мальчиком, узнав, что ему не хватает отца, отдавшего жизнь при исполнении воинского долга.
В Калужской области отец и сын выплатили крупную сумму за избиение строителя
Но в ходе судебного разбирательства суд выяснил, что у сына пятеро несовершеннолетних детей, а после взыскания алиментов в пользу отца он планирует требовать в суде снизить алименты в пользу двоих детей. Суд вправе поделить необходимую для отца сумму материальной помощи между всеми его детьми. Например, мать из Московской области просила взыскать алименты с каждого из двоих сыновей, потому что она человек с инвалидностью, перенесла операцию и вынуждена покупать дорогие лекарства. Если бы ребенок был один, сумма алиментов с него могла быть больше. Но даже если когда-то ваша мать просто обращалась в суд с иском о лишении отца родительских прав, требовала с него алименты, а он не платил, то судья также может отказать вашему отцу в алиментах.
В 14 лет от меня падали взрослые мужики, я прогрессировал, но отец видел много недостатков и ругался на неряшливость в защите. Я же считал себя уже опытным боксером. На самом деле отец взялся меня тренировать, потому что боялся, что мне отобьют голову. Однажды мы с ним сильно поругались. Он сказал: «Ну и пошел ты.
Я с тобой работать не буду». Я смирился, но потом понял, что все его руководства работают. Я не проиграл ни одного боя, когда он находился в углу. Просто отец очень хорошо меня чувствовал и точно знал, что надо говорить и чего не надо. Знаете, смотришь на фотографии и кажется, что отец был очень серьезным, даже насупленным, иногда мрачноватым. На самом деле в молодости он был яркий, веселый, собранный. В нем сидел дедовский темперамент — крутость и готовность взорваться. У него был крутой левый сбоку. Отец показывал его на мешке — убийственная плюха.
Причем бил на скачке, что тогда не очень проходило в любительском боксе, но у него круто получалось. Всю жизнь отец себя сдерживал, был подчеркнуто вежлив и спокоен. Если взрывался, то потом чувствовал себя виноватым. Никакого рукоприкладства. При этом отец постоянно надо мной подшучивал. Знаете, у меня лицо еще такое — невеселое. И он называл меня мрачной личностью: «Мрачная личность, ну улыбнись хотя бы разочек». При этом в эти моменты у меня было прекрасное настроение. Отец вел себя с нами максимально либерально.
Никогда не было давления, прессинга в стиле: «Я отец, научу вас жизни». Он сделал так, что его дети, мы с Димой, были его друзьями. Отец никого из меня не выковывал. Не было такого, что он специально давал мне советы — просто был моральным ориентиром. Помню, как в 7-8 лет я написал первый рассказ про ковбоев, которым дал американские имена. Отец с удовольствием прочитал и по-взрослому его со мной обсуждал. Это важно: он разговаривал с нами как со взрослыми людьми. А когда делал замечания, то осторожно. Сильно за меня беспокоился.
Уже в студенческие годы мы жили в одной коммуналке. Бывало, что я вообще не приходил домой. Отец говорил: «Что же ты не позвонил? И я действительно понял, каково, когда дети не звонят. Дмитрий Гендлин в Нью-Йорке Когда я уже стал взрослым, он любил хвастаться перед другими моими успехами. Как и успехами Димы, с которым они делали программу «Большой ринг». Дима был режиссером, телевизионщиком и прошел режиссерские курсы в Нью-Йорке. Они с отцом и жили вместе, кроме самых последних лет. Для отца по жизни была невозможна мысль, что он ничего не может сделать.
Это передалось нам с братом: насрать на судьбу, сделаем по-своему. Но, когда Дима умер [в 2009 году], для отца это стало моральной катастрофой, хотя не сказать, что его изменило. Отец не закрылся — наоборот, мы стали с ним больше общаться. А за год до этого помог купить ее брату. Раньше мы жили на съемных квартирах — в том числе в коммуналке с соседом алкоголиком. Представьте, отец ведет переговоры на английском с Америкой, а тут алкоголик, который тоже хочет в этом поучаствовать. Ирония судьбы, что отец добился успеха в 60 лет, когда начал комментировать — до этого его знали только в очень узких кругах. В тот момент я был женат и жил отдельно, поэтому не знаю, как отец готовился к боям. Да и банально негде было подсмотреть.
Помню, как отцу присылали материалы из Америки, когда я уже сам комментировал, но там сплошное бла-бла-бла. Владимир Гендлин-старший в Кисловодске Отца сравнивали с американским комментатором Ларри Мерчантом — он выглядел таким занудой, который растягивал слова, но хорошо разбирался в теме, все его уважали. Отец тоже уважал. Как и Владимира Маслаченко, который жил в соседнем с «Коммерсантом» доме, где я работал, и заходил к нам в редакцию. Однажды на мероприятии я выпил, расчувствовался и сказал Маслаченко: «Мой отец сильно вас уважает и у вас учился». А он мне строго: «Ваш отец ничему у меня не учился, он сам все умел». Приходилось прибегать к запоминающимся метафорам и сравнениям, чтобы их зацепило». Наверное, это определило его успех у зрителей. Он говорил так емко, что у зрителей в голове оставался образ.
Мне понравилось одно его выражение: «Остроумие перед лицом опасности». Это то, что в нем восхищало. Отец был интеллектуалом, любил художественную литературу и документалистику и просто очень много знал. Все-таки он родился в артистической среде. Дед был силачом в цирке, но общался в филармониях с выдающимся артистом Леонидом Утесовым, министром просвещения Анатолием Луначарским и его женой. Рисунок Владимира Гендлина-старшего Кроме работы журналистом, отца интересовали сценарии. Когда он на несколько лет переехал из Волгограда в Москву, даже написал один для Леонида Гайдая. Я его читал — очень добротно, остроумно. Отец знал оператора Вадима Юсова, который работал с Андреем Тарковским.
Его свели с Гайдаем, они побеседовали, тот сказал, что есть вот такая идея, отец ответил, что сделает материал. Но в работу так и не пошло. Сначала отец заразил меня любовью к боксу, а потом проделал такой же трюк со всей страной. Он знал до тонкостей и ситуацию в бою, и психологию — как тренер. Второе важное для него качество комментатора — хорошая, грамотная литературная речь. Третье — голос. У отца это имело завораживающее, магическое воздействие. Не зря его называли голосом российского бокса. Что Владимир Гендлин сам говорил о работе комментатором?
Всегда говорил, что он вообще себя не должен выводить на авансцену. Зрелище говорит само за себя. Его фигуранты заслуживают популярность, а комментатор сбоку. Это человек, который несет вспомогательную функцию. Да, я согласен, что есть комментаторы, которые привносят определенную краску в это зрелище. Если комментатор популярен, потому что он человек знающий и тактичный — честь ему и хвала. Если он рвется на первые роли, считаю, это нехорошо». Не люблю трескотню в эфире. Самая основная задача комментатора — не мешать смотреть.
Если видишь, что надо что-то объяснить тем, кто смотрит, объясни и умолкни. Зрелище само за себя говорит. А комментатор занимает пятую позицию в зрелище, он должен дать информацию, которая не просто констатирует факты в ринге. Комментатор должен подсказывать зрителю». Я вообще не люблю комментаторов-болельщиков, которые в эфире начинают болеть за своих. И как бы я сам не пытался держаться от боксеров на дистанции, в отношении братьев Кличко мне это не удалось».
По словам Буданова, это классическая психологическая ошибка людей, когда у них появляются деньги, они расслабляются и якобы смотрят за своей безопасностью. Как писали журналисты El Mundo, перебежчик провёл в муниципалитете Вильяхойоса, где нашли его тело, от силы несколько дней.
Наша доска вопросов и ответов в первую очередь ориентирована на школьников и студентов из России и стран СНГ, а также носителей русского языка в других странах. Для посетителей из стран СНГ есть возможно задать вопросы по таким предметам как Украинский язык, Белорусский язык, Казакхский язык, Узбекский язык, Кыргызский язык.
На вопросы могут отвечать также любые пользователи, в том числе и педагоги.
Беспокоился об отце, одержал победу, увидел салют, любовался пейзажем, сделал из
Нет комментариев.
Спишите любую группу предложений, вставляя пропущенные буквы и заменяя выделенные имена существительные местоимениями. Чайки могут съесть столько корма, сколько они весят сами. Просто удивительно, как им удаётся сохранить изящную фигуру. Ёжика знают все, все его любят.
Знаменит он своими колючками и тем, что непременно убежит, как бы его не берегли. У павлина великолепное оперение. А когда он распускает свой хвост, перья образуют у него сказочное кольцо, усеянное пятнами, похожими на глаза.
Даже притом, что Эйра, по общему признанию, пыталась отмахнуться от добрых намерений подруги, слова остались с ней. Они противоречили тому, что говорил ей здравый смысл. Половина ее отчитывала себя за то, что была такой глупой. За то, что совершала одни и те же ошибки снова и снова. Другая половина не могла не задаваться вопросом, было ли это частью жизни или любви. Сколько ошибок совершило большинство людей, прежде чем они поняли, что для них правильно?
Эйра подавила вздох и оставила сомнения и страхи при себе. Она не хотела, чтобы подруги видели эту сумятицу. Даже если она открывалась им, они нуждались, чтобы она оставалась стойкой. К тому же, они больше ничего не могли для нее сделать. Она наслаждалась тишиной и погрузилась в свои мысли, наблюдая, как цвета и огни за задернутыми шторами менялись по мере того, как они ехали вперед. Даже если уязвимость в целом была хорошей чертой характера, у нее ее было в избытке. А избыток, чего бы то ни было, было плохо. Вопреки себе, она вернулась к оценке Элис о ней. Вероятно, подруга была права насчет того, что Эйра наслаждается привязанностью.
Конечно, Элис была права, она знала Эйру лучше, чем кто-либо другой. Но это отчаяние работало против Эйры. Она будет более осторожна в следующий раз, когда откроет свое сердце. Она должна будет действовать осторожно — целенаправленно и обдуманно, чтобы помешать Ульварту. То же самое требовалось в вопросах любви. Если она собиралась полюбить снова, она сделает это на своих условиях. Надеясь, что эмоции внутри нее будут соответствовать спокойной ауре, которую она пытается излучать внешне. Когда солнечный свет стал пробиваться сквозь их занавески чаще, чем тень, Элис воспользовалась шансом, украдкой выглянуть. Конечно же, зданий Райзена, которые закрывали солнце, больше не было.
Уверенные, что они далеко от города, Ноэль и Элис раздвинули занавески. Золотые волны, разделенные живыми изгородями, образовывали лоскутное одеяло сельскохозяйственных угодий, которое то убывало, то растекалось по горизонту. Овцы паслись на далеких зеленых холмах, будто белые пухлые облака, плывущие по небу, попали на высокую траву. Было красиво. Что стало пыткой. Сердце Эйры забилось так сильно, что задребезжали ребра. Ей пришлось поджать пальцы ног, чтобы удержаться на месте, чтобы утихомирить приступ тошноты. Эмоции достигли апогея, и она бросилась к окну в двери, открыла его и полностью высунула голову, чтобы вдохнуть полные легкие запаха пшеницы, звуков пастухов, свистящих своим собакам, и солнечного тепла. Все это было реально.
Обеспокоенные взгляды подруг уже были невыносимы. Но Эйра терпела их, потому что это означало, что им не все равно. Она нуждалась в них, чтобы оставаться сильной. Никто из нас не в безопасности. Прежде чем мы доберемся до деревни, я должна сказать вам кое-что еще. Эйра отважилась улыбнуться, и Ноэль, к счастью, улыбнулась в ответ. Но она в равной степени сосредоточилась на том, как быстро Ви и Таавин отвергли идею, что Ульварт жив. Затем она потратила достаточно времени, рассказывая о кинжале и том, что он ей «сказал» — … итак, мы предоставлены сами себе, и Ульварт придет за нами. Он пытается запугать население, чтобы оно последовало за ним, создавая проблемы, которые только он может решить.
Проблемы, выходящие за рамки экономики или политики, проблемы божественного рода. Он собирается заставить их поверить, что он — божественный бальзам для их земных болей. Эйра восприняла предупреждение Ноэль как разумное, а не уничижительное. Я действительно верю, что это признак более глубокой проблемы — Столпы перехитрили правительство Люмерии, а также рыцарей и шпионов, которые стали слишком самодовольными. Времена меняются, а перемены порождают страх и неуверенность. Люди готовы открыться, чтобы услышать его послание. Я не знаю, какую демонстрацию Ульварт хочет устроить в следующий раз, но турнир станет для него подходящим временем, чтобы сделать это. Фокус будет на нем. Он либо захочет сделать это своим собственным шоу… либо нацелится на Райзен, пока тот беззащитен.
Независимо от ее истории с ним, Каллен был одним из них, и он был силен в магии. Им нужна была любая помощь, которую они могли получить, чтобы обезопасить себя и всех остальных… — Элис, и я действительно считаю, что у нас есть шанс. Но даже если у нас не получится… мы должны попытаться. Какой остается выбор? Лечь и умереть? Хорошая поездка? Прости, что все вышло наперекосяк. Пока все это внезапно не закончилось. Глава четвертая К азалось бы, из ниоткуда они очутились в маленьком городке, который неестественно контрастировал с сельской местностью.
В воздухе витал запах свежей соломы, смешанный с сильным ароматом краски. Строительный раствор на большинстве зданий не имел серовато-зеленого налета обветшалости. После их отъезда из Райзена она не хотела рисковать, не хотела, чтобы кто-нибудь увидел ее. Улицы здесь тоже были оживленными. Люди пришли посмотреть на прибытие участников. В те времена увидеть Меру собственными глазами было несбыточной мечтой. Раньше она заканчивалась прямо в этом городе. Однако в последние годы при правлении Люмерии, эльфы продлили ее далеко на запад до Офока, который уже был портовым городом. Теперь же товары в Варич доставляются по реке, и путь ведет дальше до Райзена, что стало большим подспорьем для расширяющейся торговли Меру.
Видимо, торговые перевозки, без сомнения, стали еще одним мотиватором. Эйра немного погордилась своей памятью и продолжила: — Этот город находится примерно на полпути. Несмотря на то, что река тут не заканчивается, это хорошее место, чтобы остановиться и пополнить запасы. Он больше похож на рыбацкие городки в дельте Финшара или Дамациума на востоке. Эйра поджала губы. Элис быстро сдулась. Это торговые пути капитанов Опариума, тех, с кем я росла, общаясь и подрабатывая случайными заработками, прежде чем стала достаточно взрослой, чтобы отправиться в Башню. Я забыла, что ты работала в доках. Как все тогда было просто… Они пробирались через шумный город.
Люди заполонили улицы, обращая внимание на прибывающие экипажи. К счастью, больше никаких инцидентов не произошло. В конце концов, экипаж замедлил ход, проползая мимо массивных ворот с двумя дверями. С каждой стороны было по половинке щита с вырезанными на нем пятью коронами. Пять корон все вместе. Турнир Пяти Королевств. Карета, наконец, остановилась, и дверь распахнулась. Щурясь от солнца, Эйра спустилась на плотно утрамбованную землю большого, обнесенного стеной участка в форме пятиугольника. Позади них оставалось всего два экипажа.
Ее взгляд скользнул вдоль центральной дороги, на которой они все выстроились. Впереди другие участники высыпали из своих экипажей, в равной степени стремясь размять ноги. Она поднесла руку ко лбу, щурясь от солнца, палящего за массивным силуэтом, который доминировал в дальнем конце. Эльфы во время тренировок на пыльной арене в городе ни в малейшей степени не лгали и не преувеличивали. Колизей был похож на обычную арену — овальной формы, с трибунами, поднимающимися из того, что Эйра приняла за полый центр, хотя она и не могла его видеть, но на этом сходство заканчивалось. Двадцать пять высоких флагштоков поднимались над его верхним кольцом, гордо развевая цвета каждого из королевств, кратное пяти. Арки выстроились вдоль дорожек, которые огибали внешнее кольцо. Его фасад был отделан белым мрамором с золотой каймой, который так ярко блестел даже в лучах заходящего солнца, что на сооружение было трудно смотреть в течение длительного времени. Элис тихо присвистнула.
Ноэль, казалось, была ошеломлена и поэтому молчала. Он торопливо заговорил: — У каждой нации свой дом. Ни одной нации не разрешается входить в чужой дом без разрешения. Здание справа в дальнем конце — это общий зал, там у вас столовая, и там же будут раздаваться некоторые индивидуальные заслуги. Впереди, за воротами, в которые вы въехали, находится тренировочная площадка, хотя участникам рекомендуется обустроить такое пространство самостоятельно и использовать его так, как им больше подходит. Вы должны быть экипированы всем необходимым на время игр. Если возникнет чрезвычайная ситуация, вы можете подать сигнал служащему. Другие, одетые в такую же униформу, переносили сундуки из экипажа в скромный дом, у которого они остановились. Над входной дверью было изображено солнце Соляриса, выполненное золотом на белом медальоне.
Вам не разрешается покидать отведенные вам места на время турнира. Она почти слышала, как Ферро шепчет ей на ухо: «Ты снова в ловушке, зайка». Все это делается для того, чтобы игровое поле оставалось равным, и ни у одного участника не было преимущества, которое не является частью турнира. Преимущество, которое Ви и Таавин пытались дать Эйре. Возможно, ей не следовало так поспешно отказываться. Она задавалась вопросом, пытались ли они предупредить ее, что она окажется в ловушке. Если бы она знала, то собрала бы вещи более вдумчиво. Она бы потратила те несколько часов, которые у нее оставались, на подготовку. Неудивительно, что Левит сказал, что больше не может оставаться с нами.
Его вынужденное игнорирование событий прошедшего дня не могло быть более очевидным. Проблем не возникнет. Итак, еще остались вопросы? Пожалуйста, начинайте готовиться к церемонии открытия, потому что она начнется через два часа. Я уверена, мы вряд ли этого заметим. Эйра по-прежнему была сосредоточена в первую очередь на Ульварте. Они открыли дверь, и Ноэль выпалила: — Это что, какая-то плохая шутка? Фойе было больше похоже на прихожую, чем на отдельную комнату, простираясь до скудно обставленной общей зоны. За простым диваном, расположенным перед камином, стояли стол и две скамьи.
Единственная лампа была установлена на центр стола. Наверху был чердак с двумя кроватями. Эйра прощупала здание магией, пока они все рассматривали. Эхо было не таким уж сильным. От перил шло несколько едва различимых слов, все они относились к строительству дома. От лампы шло эхо от двух дам, обсуждающих снижение налога на импортные шелка с подписанием договора. От некоторых вещей, которых она исследовала, вообще ничего не шло, или было совсем не интересным. Здесь оказалось тише, чем где-либо, где она была. Это оказалось новым, даже для ее магии.
Похоже, они пытаются заставить нас страдать. Элис издала смешок, и Ноэль тоже выдавила улыбку. Эйра попыталась показать какие-то эмоции, но обнаружила, что не может. Ее мысли были далеко. Внимание Эйры постоянно возвращалось к слишком знакомому сундуку, стоящему в ногах правой койки… рядом с ее. На лицевой стороне были аккуратно выведены буквы К. Герб Каллена. Воздух в комнате мгновенно стал тяжелее. Я хочу перекинуться с ним парой слов, прежде чем все это начнется.
Эйра задумалась. Их помощь и поддержка были подобны теплому одеялу. После разговора в карете Эйра знала, что они на ее стороне, несмотря ни на что. Но, в итоге, она покачала головой. Я не хочу, чтобы он чувствовал, что мы все вместе пришли по его душу. Элис может взять его за руки, а ты будешь держать за ноги. Меньше шансов, что я сожгу толику его мужественности, когда буду сжигать его белье. Ему главное не извиваться, как червяк, которым он является. Эта мысль вызвала у Эйры горький смешок.
В карете у меня было время собраться с мыслями, и я не могу избегать его вечно, особенно в таких тесных пределах. На открытом пространстве было мало места для воображения, чтобы спрятаться. Нам нужно подготовиться. Для того, чтобы выглядеть хорошо, нужно время. Каждый шаг давался труднее, чем предыдущий. Но почему-то она спускалась по лестнице слишком быстро. Ей нужно было больше времени, чтобы со всем разобраться. Даже если она логически понимала, что нужно сделать, ее сердце играло в догонялки. Как она могла улыбаться и быть милой, имея всего несколько часов на то, чтобы со всем этим смириться?
Вести себя так, будто ничего не произошло? Вести себя так, будто ее сердце не было кровавым месивом, наполовину бьющимся, раненым, разорванным на части, где каждая часть болела сильнее предыдущей? Веди себя так, будто некоторые из этих частей больше не любят… назло всему. Не имело значения, что она чувствовала. У них была работа, которую нужно было делать, и Каллен был частью этого. То, что она не могла доверить ему свое сердце, не означало, что она не могла доверить ему свою жизнь. Как оказалось, последнюю было гораздо труднее сломать. Его не оказалось в общей комнате, и Эйра в ожидании стала ходить взад-вперед. Она обогнула диван, расположенный перед скромным каменным камином, а затем стол и две скамьи, вырезая ногами восьмерку.
Пока она ходила, она отрабатывала свои слова. Она с трудом сглотнула и попыталась снова. Сильнее, чем Адам. Очевидно не так больно, как Ферро, но… — Я потеряла мысль. Эйра остановилась и со вздохом ущипнула себя за переносицу. Он будет здесь в любую секунду. Это не должно быть трудно. А пока нам нужно работать вместе. Так что давай пока отложим наши отношения в сторону и будем игнорировать их, будем вежливыми… «Вроде бы должно сработать?
Просто и ясно. Но мысль о том, чтобы сказать это ему в лицо, заставила сжаться ее внутренности, и желчь угрожала подступить к горлу. Ее руки слегка дрожали, когда она опустила их по бокам. Она столкнулась со Стопами. Она убила Ферро на глазах у знати пяти наций. И все же… это ужасало ее до глубины души. Ранило сильнее любой раны, потому что она еще не знала, как ее залечить. Покачав головой, она повернулась к лестнице, чтобы подняться обратно. Она не была готова.
Пока нет. Может быть, позже. С другой стороны, если она отложит разговор, станет только хуже. Как она могла бы появиться на церемонии открытия рядом с ним, не прояснив ситуацию? Возможно… Тяжелый стук прервал ее размышления. Входная дверь открылась без предупреждения, явив Каллена на другом конце коридора во всей его благородной красе. Он уже был одет по случаю — наряд и драгоценности были накинуты на него, как подобает для церемоний открытия. Некое подобие лорда. Его одежда претерпела больше всего изменений из них всех.
По сравнению с ним Эйра выглядела нищенкой, какой она и была. Вместо пастельно-фиолетовой его туника была темно-фиолетовой, что подчеркивало загорелый оттенок его кожи. Его черные брюки внизу были заправлены в блестящие кожаные сапоги, плотно облегающие ноги и оставляющие очень, очень мало места для воображения. От высокого воротника его туники до плотно скроенных рук, заправленных в наручи, и золотой булавки с солнцем Соляриса на груди, он выглядел по всем меркам победителем. До боли красивый, в каком-то почти слишком совершенном смысле. Всего один взгляд на него, и часть ее захотела проигнорировать все, что произошло. Будь прокляты последствия. Она подбежала бы к нему, обвила руками его шею и попросила бы сказать ей, что он все еще любит ее. Что это был дурной сон.
Эйра выбросила из головы дикие мысли. Она больше не могла смотреть на него таким образом. Теперь он был просто другом — товарищем по команде. Не более того. Она не может и не позволит, чтобы здесь было что-то большее. Она внезапно осознала, как тихо стало в доме. Каким неподвижным стал воздух. Не было слышно ни Ноэль, ни Элис наверху, ни служащих снаружи, ни скрипа экипажей, выезжающих из деревни чемпионов, только шум крови в ушах. Только холодная неподвижность, которая определяла пропасть между ними.
Она собралась с духом и не стала терять времени. Если она сейчас отступит, то может никогда не набраться смелости. Глава пятая О н смотрел на нее нескольких долгих секунд. Его горло сжалось, и он с трудом сглотнул. Она почти ощутила, как воздух вокруг него дрогнул, когда он собрался с духом. Его магия запульсировала при одном звуке ее голоса. Стены не казались особенно толстыми, и она мгновенно решила, что не хочет вести этот разговор с Элис и Ноэль прямо над ними. Эйра провела его по коридору, через скудную общую зону и через заднюю дверь на огороженную территорию между их домом и высокой каменной стеной, которая окружала деревню чемпионов. Она обхватила себя руками, отгоняя холод, который пришел с его присутствием.
Эйра понятия не имела, как долго блуждали ее мысли. Теперь были только он и она. Каллен, выжидая, слегка опустил подбородок, чтобы встретиться с ней взглядом. Ветер подчеркивал расстояние между ними, указывая, насколько далеко они были друг от друга. Эйра вздохнула, пытаясь выдохнуть всю ярость и боль, которые она чувствовала, глядя на него. Всю тоску и крошечные усики любви, которые продолжали впиваться в нее своими колючими шипами. Они перешли от полного молчания к попыткам перекричать друг друга. Как только все получится, мы отменим помолвку. Ее сердце этого не выдержит.
Но она не могла остановить его, когда он медленно приближался, протягивая руки, словно умоляя. Мой отец не может попасть в деревню чемпионов. Мы свободны от него, и все может оставаться так, как было. Неважно, как сильно она хотела ответить взаимностью, она не могла себе этого позволить. Даже если отказ причинял боль каждой частичке ее тела. Эйра заставила себя отстраниться от него. Каким бы теплым он не был, и как бы сильно ей не хотелось еще раз почувствовать, как гладкие подушечки его пальцев пробегают по ее коже, фантазия была разрушена. Его глаза сияли не надеждой, а заблуждением. Не имело значения, сколько страсти все еще вспыхивало между ними от одного взгляда.
Неважно, сколько она размышляла об этом в карете, как усердно она готовилась в течение нескольких коротких часов, пытаясь принять все как есть, Эйра до сих пор не могла даже произнести имя его нареченной в его присутствии. Ей требовался весь хрупкий контроль, чтобы сохранить самообладание. Одно только имя этой девушки могло разорвать все надвое. Дело не в нем, Каллен, а в тебе. В том, как ты себя вел, ведешь… в твоей помолвке с ней. Ничто другое не имеет значения, если это не изменилось. Ее губы растянулись в тонкой, горькой улыбке. Они были такими же острыми, как боль, которую она чувствовала. Просто кем-то, чтобы скрасить ожидание перед первой брачной ночью?
Он без предупреждения схватил ее за плечи. Она напряглась, держась за его бицепсы.
Это случилось во втором тайме. Таким образом, у ФК "Орел" после четырех туров три очка.
Следующий матч пройдет 5 мая на выезде в Пензе против местного "Зенита". А 12 мая на стадионе Ленина состоится игра с "Арсеналом-2". Учредитель - федеральное государственное унитарное предприятие "Всероссийская государственная телевизионная и радиовещательная компания".
Русский язык 4 класс учебник Канакина 2 часть страница 62
Беспокоился (о нём, Пр.п) об отце, одержал (её, Вин.п.) победу, увидел (его, Вин.п.) салют, любовался (им, Тв.п.) пейзажем, сделал (из него, Род.п.) из металла, извинился (перед ним, Тв.п.) перед товарищем, спросил (у него, Род.п.) у директора, подъехал (к нему, Дат.п.) к. "Как и Эрхарт, Роммель знал, что обычно побеждают те, кто борется с проблемами и жизнью с наибольшей инициативой и энергией". Наш бот Вконтакте Наш бот в Телеграме. Новости Играть в ЕГЭ-игрушку. Беспокоился об отце, одержал победу, увидел , любовался. Беспокоиться об отце одержал победу увидел салют любовался. По версии стороны обвинения, Буянова на приеме в детской больнице некорректно высказалась об отце ребенка, погибшем в зоне специальной военной операции.
Беспокоился об отце одержал победу
Мейвис00 19. С крестьянами и дворовыми он обходился строго и своенравно; но они тщеславились и кормили своих щенят. К вечеру ему стало легче, больной пришел в память.
Наша доска вопросов и ответов в первую очередь ориентирована на школьников и студентов из России и стран СНГ, а также носителей русского языка в других странах.
Для посетителей из стран СНГ есть возможно задать вопросы по таким предметам как Украинский язык, Белорусский язык, Казакхский язык, Узбекский язык, Кыргызский язык. На вопросы могут отвечать также любые пользователи, в том числе и педагоги.
Адвокат Буяновой Оскар Черджиев сообщил РБК, что его подзащитной прежде назначили меру пресечения в виде запрета определённых действий. Вскоре следствие заявило, что 67-летняя медик уехала из Москвы и уклонилась от явки для ознакомления с материалами дела, чем осложнила работу правоохранителей. Меру пресечения она не нарушала.
Меру пресечения она не нарушала. Завтра же постановление суда будет обжаловано», — сказал защитник. По словам Черджиева, запрет определённых действий не означает запрета на выезд за пределы Москвы.
Житель Щекино в ходе внезапно вспыхнувшей ссоры до смерти избил своего отца
Беспокоился об отце, одержал победу, увидел , любовался. Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу1963, комедия. Беспокоился об отце, одержал победу, увидел , любовался.
Турнир Королевств [Элис Кова] (fb2) читать онлайн
Уголовное дело возбуждено по ч. Подозреваемый задержан. Сейчас выясняются обстоятельства произошедшего.
У них с Калленом не было будущего, никогда не было. По крайней мере, все закончилось быстро.
Она остановилась как вкопанная. Несмотря на то, что пальцы дрожали, она оглянулась на него. Каллен не двинулся, за что Эйра была благодарна. Она не знала, сможет ли продолжать быть сильной, если он попытается заключить ее в объятия. Она была так близка к тому, чтобы сдаться.
Было так опасно легко позволить ему утешить себя. У нее больше не хватило бы сил сопротивляться ему, если бы он прикоснулся к ней снова. Как только он спросил, она отвела взгляд. Слова были подобны жгучей игле, пронзившей свежую рану, которая все еще зияла в центре груди. Как друзья.
Сможешь ли ты простить меня? Боль промелькнула в его глазах. Но Эйра отдала должное Каллену, что он не стал возражать или сопротивляться. Он позволил ей продолжить. Но она также надеялась, что это поставит черту под тем, почему нужно сделать такой выбор.
Каллен поник. Ты причинил мне боль. Она вздохнула. И, если быть честной, я была неосторожна со своим сердцем. Так что, будучи честной, я также скажу, что понимаю, что, сказав тебе «да, я прощу тебя», было бы легче оставить все это в прошлом.
Было бы легче притвориться. Но это было бы нечестно, а нечестность это то, что в первую очередь привело нас в такое положение. Он прикусил губу, его глаза сияли. Казалось, что ее сердце разлетелось на осколки. Она все еще любила его больше, чем хотела.
Больше, чем она могла когда-либо признаться ему или самой себе с этого момента. Но это ничего не меняло. Он был обещан другой. Он шел прямой дорогой к шикарной свадьбе, достойной слухов, и политической жизни, занимающей центральное место на сцене, отдавая дань уважения своей благородной семье. А она… Эйра еще не знала, куда направляется, но не туда.
Она была слишком погружена в тень. Часть ее сомневалась, сможет ли она вообще когда-нибудь вернуться в Солярис. Ее семья была разобщена. Ее имя? Что ей, положа руку на сердце, оставалось делать на земле, на которой она выросла?
Ему нужно было знать, что если он надавит на нее, это, скорее всего, произведет эффект, обратный тому, чего он хотел. Эйра открыла дверь. Она остановилась, когда поняла, что он не двинулся с места. Каллен стоял неподвижно, наполовину отвернувшись от нее, глядя вверх. Думаю, останусь здесь еще немного.
Его голос слегка дрогнул, а щеки были покрыты влагой. Оставить его казалось неправильным. Ей пришлось физически заставить себя отстраниться, чтобы не заключить его в объятия и не держать, пока он плакал. Глава шестая П одготовиться к турниру оказалось легче, чем ожидала Эйра. Элис и Ноэль стремились помочь ей, поскольку сами, в основном, уже собрались.
И все же, каким-то образом она закончила раньше них. Чувствуя себя немного виноватой за то, что монополизировала их время, Эйра извинилась и направилась вниз. Сапфиры с юго-западных гор были приколоты к волосам Эйры, словно инкрустированные золотом капли росы. Рубины с рудников к югу от Норина украшали ее пальцы. Каждое королевство носило то, что было их основным предметом экспорта по Договору Пяти Королевств, и казалось, что Солярис мог предложить остальному миру большое количество блестящих вещей.
Каждый шаг был тяжелее предыдущего, зная, что она снова столкнется с Калленом. Он сидел на одной из скамеек в общей комнате, прислонившись спиной к столу. Но он оказался на ногах в тот момент, когда увидел ее. Эйра взяла за правило сосредотачиваться на их одежде и избегать комментариев о том, как ему шел его наряд. Любая из других тем, которые были свежи в ее памяти, без сомнения, и в его тоже, сейчас были под запретом.
Немного приглушить мою был выбором отца. В глазах Каллена промелькнула боль, но он заставил себя рассмеяться. Не говоря уже о том, что она оценила, что он прилагал усилия отбивать удары, и не позволял неловкому моменту затянуться. Вскоре спустились Элис и Ноэль, и они вчетвером вышли из дома, как сплоченная команда, какой и должны были быть, в инкрустированных драгоценными камнями одеждах на свет позднего вечера. Служащие королевы выстроились вдоль центральной дороги деревни чемпионов, отводя участников на их места.
Перед домом каждого королевства стояли трое сопровождающих, один из которых держал флаг этого королевства, а двое — корзины с цветами. Позади каждой группы участников находился оркестр барабанщиков, свирельщиков и трубачей. Пока они занимали места, Эйра вглядывалась в лица каждого сопровождающего, пытаясь запечатлеть их в памяти. Ей нужно было сделать все возможное, чтобы как можно больше следить за людьми, входящими в деревню и выходящими из нее. Ее внимательность позволила ей заметить Денею задолго до того, как женщина увидела ее.
Итак, глава Призраков все-таки решила появиться. Эйра предположила, что это означает, что Двор Теней также считает, что Ульварт будет здесь по крайней мере, она на это надеялась. Прошло совсем немного времени, прежде чем Денея, как и ожидалось, подошла к ним. Ее глаза прошлись по каждому из них. Но, в конце концов, они остановились на Эйре.
Прошел всего день с тех пор, как они виделись в последний раз, но казалось, что прошла целая жизнь. Все изменилось за такой короткий промежуток времени, что Эйре больше не казалось, что она действительно знала женщину перед собой. Эйра с трудом удержалась от прямого вопроса, означает ли присутствие Денеи, что Двор Теней активно работает на турнире. Или Денея была здесь просто как часть публичной персоны — рыцаря королевы Люмерии. Это также могла быть кронпринцесса Ви, которая послала ее присматривать за Солярисом, в дополнение к Меру.
Впервые Эйра почти пожалела Денею. У нее была иллюзия власти как у Призрака Двора Теней, но, на самом деле, она была просто марионеткой высших сил. Денея, должно быть, услышала замечание. Ноэль была не очень хороша в том, чтобы деликатно высказывать свое мнение. Но Денея никак не прокомментировала его.
Вместо этого ее пристальный взгляд снова переместился на Эйру, который почти ощущался как десятки крошечных иголок, пытающихся вонзиться под ее щеки, чтобы вырвать секреты с ее губ. Эйра крепче сжала рот, стиснув челюсти. Денея точно знала, каким человеком была Эйра, когда пригласила ее стать Тенью. Даже ностальгия. Эйра бросила на подругу слегка раздраженный взгляд.
Элис лукаво усмехнулась. Внимание Денеи переключилось на Элис. Элис кивнула, и Денея собралась идти дальше, но что-то заставило ее заколебаться. Ее взгляд в последний раз вернулся к Эйре. Он немного смягчился, став почти одобрительным, превращая ее в женщину, которая впервые обучала ее в тайных подземных залах замка Соляриса.
Эйра же была уверена, что ей это померещилось. Я помогу вам. Мы на одной стороне. Все они выразили свою благодарность и признательность. Даже Эйра, неохотно.
Она не хотела давать Денее повод подозревать ее. Но правда заключалась в том, что доверие было подорвано, и теперь Эйра не видела никакого пути к его спасению. Никакие угрызения совести или извинения не могли изменить того, что Эйра чувствовала к Денее, Двору Теней и королевским особам, которые ими управляли. Она ни за что не пошла бы к ним без крайней необходимости — если только судьба королевств не висела на волоске. Эйра пропустила момент, когда он оказался так близко к ней, пока Ноэль и Элис были заняты какой-то игривой дискуссией.
По выражению лица Каллена она могла сказать, что он видел ее насквозь. На короткую секунду в ее сознании они вернулись в узкий проход, который вел ко Двору Теней. Она открылась ему. Он знал о ее неуверенности и успокоил бы ее. Затем… прижал бы ее к стене и… Эйра быстро положила конец фантазии.
Слишком легко. Искушение иметь кого-то, на кого можно было опереться, постоянно витало рядом с ним. Из нашего краткого обмена любезностями прямо сейчас я поняла, что у нас профессиональное перемирие. По крайней мере, пока одна из них не встала на пути другой. И это делает нас союзниками.
Костяшки его пальцев коснулись ее, и Эйра напряглась. Ее взгляд скользнул назад, туда, где уже выстроились участники Квинта. Девушка с изумрудными глазами и вьющимися каштановыми волосами рассмеялась, одарив ослепительной улыбкой одного из своих спутников. Солнечный свет, казалось, благоволил ей, подбирая золотистые и черные пряди, струящиеся по ее кудрям. Все в ней было живым и подвижным и, казалось, излучало радость.
Она бы хорошо подошла Каллену, пыталась убедить себя Эйра. Под звуки рожков и барабанного боя, такого громкого, что задрожала земля, огромные двери, ведущие на арену, медленно распахнулись. Они застонали, когда цепи со звеньями размером с человека втянули их внутрь. Все ее внимание было устремлено вперед, к солнечному свету, который ослепил их. Знаменосец участников Меру выступил вперед под веселую мелодию, которую заиграл оркестр позади них.
Еще задолго до того, как на них кто-либо обратил внимание, носильщики цветов подбросили лепестки в воздух. Процессия двинулась вперед. Эйра выпрямилась, расправив плечи. Она глубоко вдохнула и сжала челюсти. Лед покрыл ее пальцы, кожа покрылась испариной, когда ее магия коснулась горячего послеполуденного воздуха.
Над ее головой сыпались искры, языки пламени плясали в волосах. Я иду, готовая к битве, — сказала Эйра в ответ. Эйра выдавила улыбку, будто была застенчивой, словно все это было метафорой, а жизнь и смерть на самом деле не висели на волоске. Мы здесь во славу Соляриса. Я хочу победы или ничего.
Глава седьмая Т уннель через Колизей оказался длиннее, чем она ожидала. На полпути между деревней чемпионов и выходом на арену был перекресток с четырьмя путями. Другой туннель огибал арену внутри толстых стен сооружения, далеко под зрительскими трибунами. В отсутствие естественного освещения факелы вдоль стен давали ровно столько света, чтобы пробиться сквозь полумрак внутренних помещений Колизея. Вдоль этого второго, внутреннего туннеля находилось несколько дверей, но больше ничего примечательного.
Было невозможно разглядеть, что еще находится за изгибом дорожек. Музыка эхом отражалась от потолка, создавая пульсирующий, гудящий ритм, который она ощущала между ребрами. Говорить было невозможно, особенно когда они начали приближаться к арке в дальнем конце пути, и звуки групп, игравших за ней, смешались с грохочущей музыкой. Подобно обрушивающейся на них волне, все это достигло крещендо, когда впервые послышался рев толпы. Эйра резко вдохнула запах пыли и свежей краски, когда от рева воздух действительно сгустился, и стало труднее дышать.
Солнечный свет ударил ей в лицо, обжигая щеки. Она вышла в самое сердце Колизея, моргая, ошеломленная внезапным нападением чувства. Сверху посыпались лепестки цветов. Их сбрасывали со ступеней, которые растягивали толпу, по меньшей мере, на сотню рядов в высоту. Крошечные флаги с цветами каждой нации переливались, как чешуя рыбы, плывущей в людском море.
Символы и цвета были отражены на вымпелах, украшавших верхнюю часть Колизея. Впереди них, прямо напротив входа для участников, находилась платформа. Она разделяла ряды зрителей от пыльной арены, по которой они шли, до самого верха Колизея. С такого расстояния Эйра не могла разглядеть лиц тех, кто сидел в дальнем конце, но она узнала троны, когда увидела их. Над головой королевских особ висели пять больших труб, каждая из которых на четверть была заполнена песком разного цвета.
В верхней части каждой трубы был изображен флаг, соответствующий той или иной нации. Золотой песок был для империи Солярис, серый — для королевства Меру, зеленый — для республики Квинт, красный — для королевства Дракони и синий — для Сумеречного королевства. Они прошлись по периметру арены. Мужчины и женщины, разодетые в пышные одежды, сидели на нижних ступеньках, прямо над ними. Без сомнения, это были самые востребованные места — достаточно близко, чтобы видеть кровь, пот и каждую искорку магии.
Некоторые бросали цветы и монеты своим фаворитам. Эйра задавалась вопросом, действительно ли Солярис получал меньше знаков благосклонности, или это было плодом ее воображения. Что не было плодом ее воображения, так это те немногие эльфы, которые насмехались над ней. Они выделялись больше, чем те, кто аплодировал. Струйка пота побежала у нее по затылку.
Несмотря на то, что игры еще не начались, она уже была настороже. Нападение могло произойти откуда угодно, в любое время, и она должна была быть готова. Вчера вечером Ульварт уже устроил шоу на балу… и не было ничего неправдоподобного в том, что он нанесет удар сейчас, когда все взгляды будут прикованы к ним. Краем глаза она могла видеть Каллена, улыбающегося и машущего рукой. Он держал обе руки поднятыми, сияя от уха до уха.
Казалось, что мир замедлился. Даже музыка затаила дыхание. Рожки уступили место струнам, воспарив так высоко, как птицы. Она видела каждую волну его волос, когда они блестели на солнце в мельчайших подробностях. Драгоценности и золото, украшавшие его, сверкали так, что он будто сиял силой и могуществом.
И затем, среди всего этого хаоса, он повернулся к ней. Его улыбка только расширилась. Его щеки раскраснелись, словно она недавно целовала его. В животе до сладкой боли запорхали бабочки. Она не столько слышала его, сколько читала по губам.
Эйра могла только покачать головой. У нее не хватало слов. Ты великолепна, казалось, говорило это движение. Он повернулся обратно к толпе, и, прежде чем она успела что-либо сказать или сделать, момент был упущен. Шум и взгляды всех собравшихся снова обратились на нее.
Эйра постаралась еще больше усилить свою бдительность. Она не могла позволить Каллену так легко разоружать ее. Не тогда, когда было важнее, чем когда-либо, оставаться начеку. Эйра оторвала от него взгляд и сосредоточилась на королевских особах, сканируя Колизей в поисках любых Столпов, которых она могла узнать. Они обогнули арену, и парад резко повернул налево, чтобы пройти по самому центру.
Процессия остановилась под бурные аплодисменты и кульминационный аккорд музыки и бубнов. Когда звуки достигли своего пика, раздались хлопки. Они прозвучали как пушечный выстрел, и Эйра вздрогнула, ожидая нападения. Раздался хор резких вздохов, охов и ахов, когда небо над головой превратилось в сверкающую радугу. Десятки взрывов продолжали греметь, сотрясая фундамент Колизея, посылая искрящиеся шары все выше и выше.
Световые искры танцевали между взрывами, соединяя их. Кружевные звери, сотканные из света, перепрыгивали с магического диска на диск, беззвучно рыча, прежде чем исчезнуть в следующей вспышке. Левит был прав: она зашла так далеко и так упорно боролась, чтобы быть здесь. Возможно, одним из величайших актов неповиновения Ульварту если не считать того, что она действительно найдет и убьет его было получить удовольствие. Однажды он пытался задушить ее в бесконечной пустоте и потерпел неудачу.
Она не позволит ему снова добиться успеха. Музыка подошла к финалу, последняя нота затихла вместе с остатками мерцающего показа. Люмерия встала вместе с четырьмя другими особами. Эйра узнала солнечную корону, сверкавшую на челе императора Соляриса, хотя императрицы рядом с ним не было, что было странно для Эйры. Их так редко видели порознь.
Арвин представляла Сумеречное королевство. Эйра знала, что она дочь короля, но та взяла за правило подчеркивать, что это не означает, что она является какой-то принцессой в линии наследования. Что заставило Эйру задуматься, был ли стоявший дракони на самом деле королем или просто еще одним назначенным представителем — то же самое касалось седеющего пожилого мужчины, который остался сидеть в ложе с цветами республики Квинт. Я слышал, что также произошли некоторые изменения в руководстве республики Квинт, что привело к дебатам о том, кто должен быть здесь… что-то связанное с публичными выборами? Эйра удержалась от вопроса.
Она знала, как он получил эту информацию, и не хотела выпытывать. Создание таких структур может занять время, и в результате чего некоторые государства не хотели отпускать свое руководство до тех пор, пока в этом не возникнет абсолютной необходимости. Но поскольку Столпы все еще были на свободе, всегда существовал риск найти более зловещее объяснение отсутствию знати. Таавин был среди эльфийского представительства. Он направлялся к центральной лестнице королевской ложи.
Он сменил простую одежду, в которой Эйра видела его ранее. Теперь он носил несколько слоев тяжелых тканей, которые составляли серую мантию, отделанную пурпуром и золотом. Она соответствовала положению Голоса Ярген — лидера Правоверных и главы религии, который имел такую же власть в Меру, как и сама королева. Он протянул руки и возвел глаза к небу. В толпе воцарилась тишина.
Половина собравшихся зрителей опустила лица и тоже подняла руки. Эйра заметила, что двое участников соревнований из Меру сделали то же самое. Оливина среди них не было, но он и его товарищ из команды почтительно склонили головы. Хотя Эйра никогда не была особенно религиозной, она почувствовала серьезность момента. Но и подобного турнира раньше никогда не проводилось.
Губы Таавина быстро двигались. От него исходил свет. Круги накладывались на круги, соединяясь точками и окружностями и объединяясь, образуя глифы, которые Эйра не узнавала. Она пыталась запомнить «Световорот» по форме глифа в текстах, которые читала, но эти были новыми и непохожими. Возможно, это была особая магия, присущая только Голосу Ярген, которая поднялась высоко вверх.
Он поднял ладони, и глифы распались, а их свет стал падать на присутствующих роем светлячков. Эйра протянула руку. Магия впиталась в ее кожу, и на краткий миг ее чувства обострились, а силы усилились — ощущения были похожи на настоящее благословение. Была ли богиня реальной? Часть ее всегда сомневалась, что боги и богини были чем-то большим, чем оправданием для жаждущих власти людей.
Но это чувство власти… Толпа разразилась радостными криками, когда свет померк, и Таавин занял место позади Люмерии, рядом с Ви. Последняя наклонилась, что-то говоря ему. Улыбка тронула его губы. Эйра могла видеть, как их руки незаметно скользнули друг к другу, плечи соприкоснулись в тихом и простом проявлении близости и привязанности. От этого у нее заныло сердце.
К счастью, стоящая королева отвлекла ее внимание. Ее обычно тихий голос был магически усилен, и гремел из каждого уголка Колизея. Обещания, которые мы здесь дадим — это первый шаг к осуществлению этой мечты. Благодаря экономическому объединению с помощью одной простой торговой системы наши товары, культуры и народы будут легче перемещаться между границами и углубят взаимоотношения. Мы должны отдать должное создателю и главному организатору этого договора — наследной принцессе империи Солярис, Ви Солярис!
Люмерия указала на трон рядом с императором Соляриса, где сидела его дочь. Ви отпустила руку Таавина и встала, помахав толпе. Она выглядела уверенной, но не напыщенной. Почти застенчивой в своей скромности. Эйра узнала, что у кронпринцессы много граней.
Она умещала в себе молодую женщину, которая отправилась за любовью через море, посредника в заключении договоров, палача, которого она видела несколько недель назад, наказывающего врагов своим огнем, а также лидера Двора Теней. Кто же из них была настоящая Ви Солярис? Эйра не могла определить. Хотя она подозревала, что все они.
Перед домом каждого королевства стояли трое сопровождающих, один из которых держал флаг этого королевства, а двое — корзины с цветами.
Позади каждой группы участников находился оркестр барабанщиков, свирельщиков и трубачей. Пока они занимали места, Эйра вглядывалась в лица каждого сопровождающего, пытаясь запечатлеть их в памяти. Ей нужно было сделать все возможное, чтобы как можно больше следить за людьми, входящими в деревню и выходящими из нее. Ее внимательность позволила ей заметить Денею задолго до того, как женщина увидела ее. Итак, глава Призраков все-таки решила появиться.
Эйра предположила, что это означает, что Двор Теней также считает, что Ульварт будет здесь по крайней мере, она на это надеялась. Прошло совсем немного времени, прежде чем Денея, как и ожидалось, подошла к ним. Ее глаза прошлись по каждому из них. Но, в конце концов, они остановились на Эйре. Прошел всего день с тех пор, как они виделись в последний раз, но казалось, что прошла целая жизнь.
Все изменилось за такой короткий промежуток времени, что Эйре больше не казалось, что она действительно знала женщину перед собой. Эйра с трудом удержалась от прямого вопроса, означает ли присутствие Денеи, что Двор Теней активно работает на турнире. Или Денея была здесь просто как часть публичной персоны — рыцаря королевы Люмерии. Это также могла быть кронпринцесса Ви, которая послала ее присматривать за Солярисом, в дополнение к Меру. Впервые Эйра почти пожалела Денею.
У нее была иллюзия власти как у Призрака Двора Теней, но, на самом деле, она была просто марионеткой высших сил. Денея, должно быть, услышала замечание. Ноэль была не очень хороша в том, чтобы деликатно высказывать свое мнение. Но Денея никак не прокомментировала его. Вместо этого ее пристальный взгляд снова переместился на Эйру, который почти ощущался как десятки крошечных иголок, пытающихся вонзиться под ее щеки, чтобы вырвать секреты с ее губ.
Эйра крепче сжала рот, стиснув челюсти. Денея точно знала, каким человеком была Эйра, когда пригласила ее стать Тенью. Даже ностальгия. Эйра бросила на подругу слегка раздраженный взгляд. Элис лукаво усмехнулась.
Внимание Денеи переключилось на Элис. Элис кивнула, и Денея собралась идти дальше, но что-то заставило ее заколебаться. Ее взгляд в последний раз вернулся к Эйре. Он немного смягчился, став почти одобрительным, превращая ее в женщину, которая впервые обучала ее в тайных подземных залах замка Соляриса. Эйра же была уверена, что ей это померещилось.
Я помогу вам. Мы на одной стороне. Все они выразили свою благодарность и признательность. Даже Эйра, неохотно. Она не хотела давать Денее повод подозревать ее.
Но правда заключалась в том, что доверие было подорвано, и теперь Эйра не видела никакого пути к его спасению. Никакие угрызения совести или извинения не могли изменить того, что Эйра чувствовала к Денее, Двору Теней и королевским особам, которые ими управляли. Она ни за что не пошла бы к ним без крайней необходимости — если только судьба королевств не висела на волоске. Эйра пропустила момент, когда он оказался так близко к ней, пока Ноэль и Элис были заняты какой-то игривой дискуссией. По выражению лица Каллена она могла сказать, что он видел ее насквозь.
На короткую секунду в ее сознании они вернулись в узкий проход, который вел ко Двору Теней. Она открылась ему. Он знал о ее неуверенности и успокоил бы ее. Затем… прижал бы ее к стене и… Эйра быстро положила конец фантазии. Слишком легко.
Искушение иметь кого-то, на кого можно было опереться, постоянно витало рядом с ним. Из нашего краткого обмена любезностями прямо сейчас я поняла, что у нас профессиональное перемирие. По крайней мере, пока одна из них не встала на пути другой. И это делает нас союзниками. Костяшки его пальцев коснулись ее, и Эйра напряглась.
Ее взгляд скользнул назад, туда, где уже выстроились участники Квинта. Девушка с изумрудными глазами и вьющимися каштановыми волосами рассмеялась, одарив ослепительной улыбкой одного из своих спутников. Солнечный свет, казалось, благоволил ей, подбирая золотистые и черные пряди, струящиеся по ее кудрям. Все в ней было живым и подвижным и, казалось, излучало радость. Она бы хорошо подошла Каллену, пыталась убедить себя Эйра.
Под звуки рожков и барабанного боя, такого громкого, что задрожала земля, огромные двери, ведущие на арену, медленно распахнулись. Они застонали, когда цепи со звеньями размером с человека втянули их внутрь. Все ее внимание было устремлено вперед, к солнечному свету, который ослепил их. Знаменосец участников Меру выступил вперед под веселую мелодию, которую заиграл оркестр позади них. Еще задолго до того, как на них кто-либо обратил внимание, носильщики цветов подбросили лепестки в воздух.
Процессия двинулась вперед. Эйра выпрямилась, расправив плечи. Она глубоко вдохнула и сжала челюсти. Лед покрыл ее пальцы, кожа покрылась испариной, когда ее магия коснулась горячего послеполуденного воздуха. Над ее головой сыпались искры, языки пламени плясали в волосах.
Я иду, готовая к битве, — сказала Эйра в ответ. Эйра выдавила улыбку, будто была застенчивой, словно все это было метафорой, а жизнь и смерть на самом деле не висели на волоске. Мы здесь во славу Соляриса. Я хочу победы или ничего. Глава седьмая Т уннель через Колизей оказался длиннее, чем она ожидала.
На полпути между деревней чемпионов и выходом на арену был перекресток с четырьмя путями. Другой туннель огибал арену внутри толстых стен сооружения, далеко под зрительскими трибунами. В отсутствие естественного освещения факелы вдоль стен давали ровно столько света, чтобы пробиться сквозь полумрак внутренних помещений Колизея. Вдоль этого второго, внутреннего туннеля находилось несколько дверей, но больше ничего примечательного. Было невозможно разглядеть, что еще находится за изгибом дорожек.
Музыка эхом отражалась от потолка, создавая пульсирующий, гудящий ритм, который она ощущала между ребрами. Говорить было невозможно, особенно когда они начали приближаться к арке в дальнем конце пути, и звуки групп, игравших за ней, смешались с грохочущей музыкой. Подобно обрушивающейся на них волне, все это достигло крещендо, когда впервые послышался рев толпы. Эйра резко вдохнула запах пыли и свежей краски, когда от рева воздух действительно сгустился, и стало труднее дышать. Солнечный свет ударил ей в лицо, обжигая щеки.
Она вышла в самое сердце Колизея, моргая, ошеломленная внезапным нападением чувства. Сверху посыпались лепестки цветов. Их сбрасывали со ступеней, которые растягивали толпу, по меньшей мере, на сотню рядов в высоту. Крошечные флаги с цветами каждой нации переливались, как чешуя рыбы, плывущей в людском море. Символы и цвета были отражены на вымпелах, украшавших верхнюю часть Колизея.
Впереди них, прямо напротив входа для участников, находилась платформа. Она разделяла ряды зрителей от пыльной арены, по которой они шли, до самого верха Колизея. С такого расстояния Эйра не могла разглядеть лиц тех, кто сидел в дальнем конце, но она узнала троны, когда увидела их. Над головой королевских особ висели пять больших труб, каждая из которых на четверть была заполнена песком разного цвета. В верхней части каждой трубы был изображен флаг, соответствующий той или иной нации.
Золотой песок был для империи Солярис, серый — для королевства Меру, зеленый — для республики Квинт, красный — для королевства Дракони и синий — для Сумеречного королевства. Они прошлись по периметру арены. Мужчины и женщины, разодетые в пышные одежды, сидели на нижних ступеньках, прямо над ними. Без сомнения, это были самые востребованные места — достаточно близко, чтобы видеть кровь, пот и каждую искорку магии. Некоторые бросали цветы и монеты своим фаворитам.
Эйра задавалась вопросом, действительно ли Солярис получал меньше знаков благосклонности, или это было плодом ее воображения. Что не было плодом ее воображения, так это те немногие эльфы, которые насмехались над ней. Они выделялись больше, чем те, кто аплодировал. Струйка пота побежала у нее по затылку. Несмотря на то, что игры еще не начались, она уже была настороже.
Нападение могло произойти откуда угодно, в любое время, и она должна была быть готова. Вчера вечером Ульварт уже устроил шоу на балу… и не было ничего неправдоподобного в том, что он нанесет удар сейчас, когда все взгляды будут прикованы к ним. Краем глаза она могла видеть Каллена, улыбающегося и машущего рукой. Он держал обе руки поднятыми, сияя от уха до уха. Казалось, что мир замедлился.
Даже музыка затаила дыхание. Рожки уступили место струнам, воспарив так высоко, как птицы. Она видела каждую волну его волос, когда они блестели на солнце в мельчайших подробностях. Драгоценности и золото, украшавшие его, сверкали так, что он будто сиял силой и могуществом. И затем, среди всего этого хаоса, он повернулся к ней.
Его улыбка только расширилась. Его щеки раскраснелись, словно она недавно целовала его. В животе до сладкой боли запорхали бабочки. Она не столько слышала его, сколько читала по губам. Эйра могла только покачать головой.
У нее не хватало слов. Ты великолепна, казалось, говорило это движение. Он повернулся обратно к толпе, и, прежде чем она успела что-либо сказать или сделать, момент был упущен. Шум и взгляды всех собравшихся снова обратились на нее. Эйра постаралась еще больше усилить свою бдительность.
Она не могла позволить Каллену так легко разоружать ее. Не тогда, когда было важнее, чем когда-либо, оставаться начеку. Эйра оторвала от него взгляд и сосредоточилась на королевских особах, сканируя Колизей в поисках любых Столпов, которых она могла узнать. Они обогнули арену, и парад резко повернул налево, чтобы пройти по самому центру. Процессия остановилась под бурные аплодисменты и кульминационный аккорд музыки и бубнов.
Когда звуки достигли своего пика, раздались хлопки. Они прозвучали как пушечный выстрел, и Эйра вздрогнула, ожидая нападения. Раздался хор резких вздохов, охов и ахов, когда небо над головой превратилось в сверкающую радугу. Десятки взрывов продолжали греметь, сотрясая фундамент Колизея, посылая искрящиеся шары все выше и выше. Световые искры танцевали между взрывами, соединяя их.
Кружевные звери, сотканные из света, перепрыгивали с магического диска на диск, беззвучно рыча, прежде чем исчезнуть в следующей вспышке. Левит был прав: она зашла так далеко и так упорно боролась, чтобы быть здесь. Возможно, одним из величайших актов неповиновения Ульварту если не считать того, что она действительно найдет и убьет его было получить удовольствие. Однажды он пытался задушить ее в бесконечной пустоте и потерпел неудачу. Она не позволит ему снова добиться успеха.
Музыка подошла к финалу, последняя нота затихла вместе с остатками мерцающего показа. Люмерия встала вместе с четырьмя другими особами. Эйра узнала солнечную корону, сверкавшую на челе императора Соляриса, хотя императрицы рядом с ним не было, что было странно для Эйры. Их так редко видели порознь. Арвин представляла Сумеречное королевство.
Эйра знала, что она дочь короля, но та взяла за правило подчеркивать, что это не означает, что она является какой-то принцессой в линии наследования. Что заставило Эйру задуматься, был ли стоявший дракони на самом деле королем или просто еще одним назначенным представителем — то же самое касалось седеющего пожилого мужчины, который остался сидеть в ложе с цветами республики Квинт. Я слышал, что также произошли некоторые изменения в руководстве республики Квинт, что привело к дебатам о том, кто должен быть здесь… что-то связанное с публичными выборами? Эйра удержалась от вопроса. Она знала, как он получил эту информацию, и не хотела выпытывать.
Создание таких структур может занять время, и в результате чего некоторые государства не хотели отпускать свое руководство до тех пор, пока в этом не возникнет абсолютной необходимости. Но поскольку Столпы все еще были на свободе, всегда существовал риск найти более зловещее объяснение отсутствию знати. Таавин был среди эльфийского представительства. Он направлялся к центральной лестнице королевской ложи. Он сменил простую одежду, в которой Эйра видела его ранее.
Теперь он носил несколько слоев тяжелых тканей, которые составляли серую мантию, отделанную пурпуром и золотом. Она соответствовала положению Голоса Ярген — лидера Правоверных и главы религии, который имел такую же власть в Меру, как и сама королева. Он протянул руки и возвел глаза к небу. В толпе воцарилась тишина. Половина собравшихся зрителей опустила лица и тоже подняла руки.
Эйра заметила, что двое участников соревнований из Меру сделали то же самое. Оливина среди них не было, но он и его товарищ из команды почтительно склонили головы. Хотя Эйра никогда не была особенно религиозной, она почувствовала серьезность момента. Но и подобного турнира раньше никогда не проводилось. Губы Таавина быстро двигались.
От него исходил свет. Круги накладывались на круги, соединяясь точками и окружностями и объединяясь, образуя глифы, которые Эйра не узнавала. Она пыталась запомнить «Световорот» по форме глифа в текстах, которые читала, но эти были новыми и непохожими. Возможно, это была особая магия, присущая только Голосу Ярген, которая поднялась высоко вверх. Он поднял ладони, и глифы распались, а их свет стал падать на присутствующих роем светлячков.
Эйра протянула руку. Магия впиталась в ее кожу, и на краткий миг ее чувства обострились, а силы усилились — ощущения были похожи на настоящее благословение. Была ли богиня реальной? Часть ее всегда сомневалась, что боги и богини были чем-то большим, чем оправданием для жаждущих власти людей. Но это чувство власти… Толпа разразилась радостными криками, когда свет померк, и Таавин занял место позади Люмерии, рядом с Ви.
Последняя наклонилась, что-то говоря ему. Улыбка тронула его губы. Эйра могла видеть, как их руки незаметно скользнули друг к другу, плечи соприкоснулись в тихом и простом проявлении близости и привязанности. От этого у нее заныло сердце. К счастью, стоящая королева отвлекла ее внимание.
Ее обычно тихий голос был магически усилен, и гремел из каждого уголка Колизея. Обещания, которые мы здесь дадим — это первый шаг к осуществлению этой мечты. Благодаря экономическому объединению с помощью одной простой торговой системы наши товары, культуры и народы будут легче перемещаться между границами и углубят взаимоотношения. Мы должны отдать должное создателю и главному организатору этого договора — наследной принцессе империи Солярис, Ви Солярис! Люмерия указала на трон рядом с императором Соляриса, где сидела его дочь.
Ви отпустила руку Таавина и встала, помахав толпе. Она выглядела уверенной, но не напыщенной. Почти застенчивой в своей скромности. Эйра узнала, что у кронпринцессы много граней. Она умещала в себе молодую женщину, которая отправилась за любовью через море, посредника в заключении договоров, палача, которого она видела несколько недель назад, наказывающего врагов своим огнем, а также лидера Двора Теней.
Кто же из них была настоящая Ви Солярис? Эйра не могла определить. Хотя она подозревала, что все они. Принцесса была хамелеоном, приспосабливающимся ко всему, чего требовала ситуация, и от этого становилась еще более опасной. Этот турнир показывает, что отныне единственный конфликт, который наши нации будут вести друг с другом, будет дружеское соревнование.
Что даже если мы будем сражаться, это будет весело. Под всем этим будет скрываться желание увидеть успех друг друга. Победители получат честь и славу, награды и гордость за свою нацию! После того, как аплодисменты стихли, Люмерия указала на Ви Солярис. Было интересно, что ей оказывали больше уважения, чем ее отцу, императору Соляриса.
Но здесь, в Меру, Ви была более известной личностью. Более того, она собиралась стать одной из них, как только выйдет замуж за Голоса Ярген, Таавина. На этой земле, и даже для других наций, собравшихся благодаря договору, она была, возможно, более важной и могущественной, чем император Соляриса. Эйру поразило, сколько власти и влияния накопила эта женщина — достаточно, чтобы Ульварт, без сомнения, счел ее такой же опасной, как и сам договор. Должно быть, это была какая-то магия «Световорота», и Эйре стало интересно, кто творил эту магию для Ви, или она незаметно и тайно сама создавала ее для себя.
Как Ви могла творить магию «Световорота» и магию Несущих огонь было загадкой, которую Эйра хотела однажды разгадать. Всего будет пять игр, по одной от каждого королевства — три командных и две индивидуальных. Победителя определит команда, набравшая наибольшее количество очков по итогу. Ви подняла руку, и поток пламени поднялся за большими стеклянными сосудами в верхней части арены позади членов королевской семьи. Эйра почувствовала жар, исходящий от земляного пола арены.
Было удивительно, что те, кто находился на верхних ступеньках, не были опалены. В командных играх обязательно участие всего состава. Индивидуальные игры предполагают добровольное участие соревнующихся. Каждый член королевской семьи достал ленту, утяжеленную золотым щитом, на котором, как только могла предположить Эйра, был символ турнира. Награды за заслуги будут выдаваться исключительно по усмотрению знати, и они ограничены.
Они могут быть присуждены по любой причине, которую дворянин сочтет подходящей. Однако дворянство не может вручать награды своим собственным участникам. Поэтому вполне уместно, что у каждой страны есть возможность продемонстрировать свои наиболее ценные экспортные товары с помощью участников. Хочу добавить, что в духе сотрудничества и дружеского соперничества участники изолированы в своей деревне, где будут удовлетворены лишь их основные потребности. Это гарантирует, что единственные предоставляемые преимущества будут получены в результате испытаний и побед.
Более того, это даст соперникам возможность поделиться своей магией и трофеями с теми, кого они сами выберут. Эйра просмотрела на ленты-награды. Она понятия не умела, сколько их было у каждого королевства — только одна, которую они показывали, или много. Возможно, предела не было. Если у нее получится получить награду, то она должна будет исходить от кого-то другого, не от Ви или Алдрика Соляриса.
Такая ситуация может сработать в ее пользу, учитывая все обстоятельства, учитывая, что она, казалось, умела расстраивать членов королевской семьи своей собственной нации. Люмерия снова шагнула вперед, кивнув принцессе, когда Ви закончила. Прозрачные ткани, которые окутывали ее с головы до ног, взметнулись в воздух вслед за ее движениями. Вуаль, которая закрывала ее лицо, была достаточно тонкой, просвечиваясь на ярком солнечном свете. Может пролиться кровь, поскольку соперничество с каждым днем будет становиться все более ожесточенным.
Но это вызов, который закалит вас, поднимет вас и покажет ваши истинные достоинства, достойные славы. Эта арена станет испытанием, в котором из вас сделают победителей, которыми вам было предназначено стать. И мы все, — она протянула руки, — будем свидетелями вашего величия. Ибо вы — победители пяти королевств! Толпа снова разразилась радостными криками.
Казалось, они были еще более нетерпеливыми, чем раньше. Эйра оглядела толпу, задаваясь вопросом, как далеко зашли некоторые из зрителей. Впервые она почувствовала себя чемпионкой. Волнение и пыл охватили ее. Беспокойство покалывало все ее тело, заставляя ее переминаться с ноги на ногу.
Чувство предвкушения нарастало в ней. Глава восьмая Н изкий рог зычно пронесся под радостные возгласы, последовавшие за объявлением Люмерии. Король дракони, Тортиум, встал и выступил вперед. Эйра нашла сходство с сыном в его резких чертах и маленьких бугорках, которые превращались в бороздки, поднимающиеся от носа к затылку. По левой щеке короля спускался по шее неровный, выпуклый шрам.
Это был почти шепот, и ей пришлось напрячься, чтобы разобрать слова, даже при усилении голоса. Возможно, в этом была виновата рана, что оставила шрам на шее. Если вымпел окажется снят, значит, участник выбывает из игры. Победителем станет последняя команда на игровом поле, в которой останется участник с вымпелом. Пока он говорил, сопровождающие, что пришли вместе с нами, превратились из музыкантов и организаторов парада в организаторов игр.
На дне корзин с цветочными лепестками лежали вышеупомянутые вымпелы. Через пару мгновений у каждого участника был приколот вымпел над левой грудью. Остальные принялись делать то же самое со своими драгоценными камнями. Эйра усмехнулась. Ее подруга ухмыльнулась в ответ.
Как развлечение он подставлял мне руку и морщился, когда я по ней бил. Отец говорил, что у меня очень жесткий и злой удар. Тогда же на слуху были героические рассказы — например, как Ричардас Тамулис выиграл чемпионат Европы-1965 со сломанной рукой. В полуфинале Тамулис сломал руку, поехал на скорой помощи, машина попала в аварию — и он сломал руку еще раз. Но вышел на финал и выиграл одной рукой. Владимир Гендлин-младший на соревнованиях Отец возился со мной, чтобы мне не было скучно. В итоге в 10 лет я уговорил его отдать меня в секцию бокса — у меня получалось. А потом в 15 лет мы переехали в Кисловодск. Там не было нормальных тренеров, поэтому отец сам со мной работал.
В 14 лет от меня падали взрослые мужики, я прогрессировал, но отец видел много недостатков и ругался на неряшливость в защите. Я же считал себя уже опытным боксером. На самом деле отец взялся меня тренировать, потому что боялся, что мне отобьют голову. Однажды мы с ним сильно поругались. Он сказал: «Ну и пошел ты. Я с тобой работать не буду». Я смирился, но потом понял, что все его руководства работают. Я не проиграл ни одного боя, когда он находился в углу. Просто отец очень хорошо меня чувствовал и точно знал, что надо говорить и чего не надо.
Знаете, смотришь на фотографии и кажется, что отец был очень серьезным, даже насупленным, иногда мрачноватым. На самом деле в молодости он был яркий, веселый, собранный. В нем сидел дедовский темперамент — крутость и готовность взорваться. У него был крутой левый сбоку. Отец показывал его на мешке — убийственная плюха. Причем бил на скачке, что тогда не очень проходило в любительском боксе, но у него круто получалось. Всю жизнь отец себя сдерживал, был подчеркнуто вежлив и спокоен. Если взрывался, то потом чувствовал себя виноватым. Никакого рукоприкладства.
При этом отец постоянно надо мной подшучивал. Знаете, у меня лицо еще такое — невеселое. И он называл меня мрачной личностью: «Мрачная личность, ну улыбнись хотя бы разочек». При этом в эти моменты у меня было прекрасное настроение. Отец вел себя с нами максимально либерально. Никогда не было давления, прессинга в стиле: «Я отец, научу вас жизни». Он сделал так, что его дети, мы с Димой, были его друзьями. Отец никого из меня не выковывал. Не было такого, что он специально давал мне советы — просто был моральным ориентиром.
Помню, как в 7-8 лет я написал первый рассказ про ковбоев, которым дал американские имена. Отец с удовольствием прочитал и по-взрослому его со мной обсуждал. Это важно: он разговаривал с нами как со взрослыми людьми. А когда делал замечания, то осторожно. Сильно за меня беспокоился. Уже в студенческие годы мы жили в одной коммуналке. Бывало, что я вообще не приходил домой. Отец говорил: «Что же ты не позвонил? И я действительно понял, каково, когда дети не звонят.
Дмитрий Гендлин в Нью-Йорке Когда я уже стал взрослым, он любил хвастаться перед другими моими успехами. Как и успехами Димы, с которым они делали программу «Большой ринг». Дима был режиссером, телевизионщиком и прошел режиссерские курсы в Нью-Йорке. Они с отцом и жили вместе, кроме самых последних лет. Для отца по жизни была невозможна мысль, что он ничего не может сделать. Это передалось нам с братом: насрать на судьбу, сделаем по-своему. Но, когда Дима умер [в 2009 году], для отца это стало моральной катастрофой, хотя не сказать, что его изменило. Отец не закрылся — наоборот, мы стали с ним больше общаться. А за год до этого помог купить ее брату.
Раньше мы жили на съемных квартирах — в том числе в коммуналке с соседом алкоголиком. Представьте, отец ведет переговоры на английском с Америкой, а тут алкоголик, который тоже хочет в этом поучаствовать. Ирония судьбы, что отец добился успеха в 60 лет, когда начал комментировать — до этого его знали только в очень узких кругах. В тот момент я был женат и жил отдельно, поэтому не знаю, как отец готовился к боям. Да и банально негде было подсмотреть. Помню, как отцу присылали материалы из Америки, когда я уже сам комментировал, но там сплошное бла-бла-бла. Владимир Гендлин-старший в Кисловодске Отца сравнивали с американским комментатором Ларри Мерчантом — он выглядел таким занудой, который растягивал слова, но хорошо разбирался в теме, все его уважали. Отец тоже уважал. Как и Владимира Маслаченко, который жил в соседнем с «Коммерсантом» доме, где я работал, и заходил к нам в редакцию.
Однажды на мероприятии я выпил, расчувствовался и сказал Маслаченко: «Мой отец сильно вас уважает и у вас учился». А он мне строго: «Ваш отец ничему у меня не учился, он сам все умел». Приходилось прибегать к запоминающимся метафорам и сравнениям, чтобы их зацепило». Наверное, это определило его успех у зрителей. Он говорил так емко, что у зрителей в голове оставался образ. Мне понравилось одно его выражение: «Остроумие перед лицом опасности». Это то, что в нем восхищало. Отец был интеллектуалом, любил художественную литературу и документалистику и просто очень много знал. Все-таки он родился в артистической среде.
Дед был силачом в цирке, но общался в филармониях с выдающимся артистом Леонидом Утесовым, министром просвещения Анатолием Луначарским и его женой. Рисунок Владимира Гендлина-старшего Кроме работы журналистом, отца интересовали сценарии. Когда он на несколько лет переехал из Волгограда в Москву, даже написал один для Леонида Гайдая. Я его читал — очень добротно, остроумно. Отец знал оператора Вадима Юсова, который работал с Андреем Тарковским. Его свели с Гайдаем, они побеседовали, тот сказал, что есть вот такая идея, отец ответил, что сделает материал. Но в работу так и не пошло. Сначала отец заразил меня любовью к боксу, а потом проделал такой же трюк со всей страной. Он знал до тонкостей и ситуацию в бою, и психологию — как тренер.
Второе важное для него качество комментатора — хорошая, грамотная литературная речь. Третье — голос. У отца это имело завораживающее, магическое воздействие. Не зря его называли голосом российского бокса. Что Владимир Гендлин сам говорил о работе комментатором? Всегда говорил, что он вообще себя не должен выводить на авансцену. Зрелище говорит само за себя. Его фигуранты заслуживают популярность, а комментатор сбоку. Это человек, который несет вспомогательную функцию.
Да, я согласен, что есть комментаторы, которые привносят определенную краску в это зрелище. Если комментатор популярен, потому что он человек знающий и тактичный — честь ему и хвала.
Владислав Попов одержал первую в карьере победу в квалификации RDS GP
Беспокоился об отце(о нём) Одержал победу(её) Увидел салют(его) Любовался пейзажем(им) Сделал из металла(него) Извинится перед товарищем(ним) Спросил у директора(него) Подъехал к вокзалу(к нему) Доверять ученице(ей) Мечтать о путешествиях(них) Дружить с космонавтом. Наш бот Вконтакте Наш бот в Телеграме. Новости Играть в ЕГЭ-игрушку. 73626 вопрос по теме «Найти фильм по описанию». Яндекс Кью — платформа для экспертных сообществ, где люди делятся знаниями, отвечают на вопросы, общаются. Беспокоился об отце(о нем),одержал победу(ее),увидел салют(его),любовался пейзажем(им),сделал из металла(из него),извинился перед товарищем(перед ним),спросил у директора(у него),подъехал к вокзалу(к нему),доверять ученице(ей),мечтать о путешествиях.
Житель Нурлата одержал победу в республиканском чемпионате по компьютерному многоборью
Образец: Беспокоился об отце (о нём) указать падеж имен существительных и местоимений. Беспокоился об отце, одержал победу, увидел салют, любовался пейзажем, сделал из металла, извинился. Волновался об папе, одержал победу, увидел салют, любовался пейзажем, сделал из металла, извинился перед товарищем, спросил у начальника, подъехал к вокзалу, доверять воспитаннице, грезить о странствиях, приятельствовать с космонавтом.