Биография Мануэля Асаньи Мануэль Асанья, испанский политический деятель и писатель, родился в состоятельной семье и рано столкнулся с потерей родителей. После падения Второй Испанской Республики Франко, которому помогли нацистская Германия и фашистская Италия, президент Испании Мануэль Асанья и премьер-министр Хуан Негрин. Нисето Самора был смещен, а его место занял Мануэль Асанья. После свержения монархии в апреле 1931-го Асанья стал военным министром во временном правительстве республики. Новости Испании» Новости» Политика» Санчес попросил прощения у испанцев, которые вынуждены были эмигрировать из-за Гражданской войны.
Реформы правительства Мануэля Асаньи (июль 1931 — сентябрь 1933 гг.)
- Асанья-и-Диас, Мануэль
- Мануэль Асанья: цитаты, афоризмы и высказывания
- АСАНЬЯ Мануэль (1880-1940) ... что такое АСАНЬЯ Мануэль (1880-1940)
- В третью стражу [СИ]
Внезапное помилование. Зачем Мадрид решился на хитрый план с амнистией каталонцев?
Король эмигрировал, Испания была объявлена республикой. Руководящие должности заняли либералы, заручившись поддержкой умеренных социалистов. Было провозглашено равенство граждан перед законом, началось изъятие излишков земли и ограничение прав католической церкви. Но реформы были половинчатыми. В 1936 году на парламентских выборах победил блок левых «Народный фронт». Президент-либерал Нисето Алькала Самора был смещён с должности за нарушения закона, его место занял лидер «Левых республиканцев» Мануэль Асанья, а премьером стал Сантьяго Касарес Кирога. Начало мятежа Несмотря на то что новое правительство было достаточно умеренным, его деятельностью были недовольны консервативные военные круги. В армии заговорили о «красной угрозе».
Генералы Хосе Санхурхо и Эмилио Мола занялись подготовкой мятежа. На свою сторону они привлекли членов ультраправых организаций в частности, созданной ещё де Риверой «Испанской фаланги» , монархистов, помещиков и католическое духовенство. Восстание ультраправых началось 16 июля 1936 года в африканских колониях Испании. В Мадриде его не восприняли всерьёз, однако через день мятеж поддержали генералы-либералы в самой метрополии. Также по теме Опальный диктатор: почему правительство Испании решило бороться с наследием Франко Социалистическое правительство Испании предложило ряд мер, осуждающих режим Франсиско Франко. В частности, руководство страны... Поначалу власти попытались договориться с мятежниками.
Кирога ушёл в отставку, а премьером стал правый либерал Диего Баррио, предложивший восставшим создать коалиционное правительство. Но в «Народном фронте» переговоры посчитали недопустимыми. В итоге Баррио не продержался на посту и дня, его сменил левый либерал Хосе Хираль, начавший выдавать оружие сторонникам республики. Если сухопутные войска по большей части поддержали восстание, то авиация и флот преимущественно остались на стороне законного правительства. В распоряжении мятежников оказались только четыре крейсера, один линкор, один эсминец и канонерки. Это осложняло переброску сил из колоний в метрополию. Его формально сменил Мигель Кабанельяс.
Последующие два года военные действия велись с переменным успехом. Решающей победы не могла достичь ни одна сторона, но постепенно перевес переходил на сторону мятежников. В конце ноября 1938 года Франко решил, что надо нанести окончательный удар и взять Каталонию. Но не хватало боеприпасов и техники. Тогда он обратился за помощью к Германии. Та все необходимое предоставила, но за это получила до 70 процентов добывающей промышленности.
Республиканцы в свою очередь попросили у Советского Союза продать недостающую им технику. Она была предоставлена, и в большом количестве. Но в Испанию так и не попала. Дело в том, что западные правительства на словах поддерживая законную власть, все же симпатизировали мятежникам и не хотели усиления коммунистического влияния. Поэтому, когда советская техника зашла в порт Франции Бордо, то ее там задержали под предлогом моратория на поставки оружия воюющим. Республика оказалась ни с чем.
Тогда как Франко отлично вооружился и был полон оптимизма. А вот на стороне республиканцев началось уныние. Еще в сентябре 1938 года Интербригады потеряли боеспособность и были распущены.
В тот день, 12 октября, он нашел в себе силы вступить в прямую конфронтацию с целым залом мечтавших о падении Республики военных, дворян и академиков, пока приближенные каудильо скандировали ему в лицо лозунг Иностранного легиона: «Да здравствует смерть!
Иногда смолчать — значит солгать, потому что молчание могут принять за согласие. Я хочу высказаться о речи, назовем это так, профессора Мальдонадо. Оставим без внимания личное оскорбление, содержавшееся в потоке брани в адрес басков и каталонцев. Сам я родом из Бильбао.
Епископ, нравится ему это или нет, — каталонец из Барселоны. Проходившими на глазах Унамуно чистками в Саламанке руководили те же офицеры, которые жестоко подавляли восстание в Астурии. Жертвами расправ лета и осени 1936 года стали близкий друг философа Касто Прието, мэр города, профессор арабского и иврита Сальвадор Вила и пользовавшийся огромным уважением среди испанских интеллектуалов поэт Федерико Гарсиа Лорка. Культ насилия среди националистов и их желание любой ценой уничтожить оппонентов возмутили Унамуно настолько, что за несколько недель он перестал поддерживать организаторов военного мятежа и тех, кто объединился ради развала Республики.
Поощрявший жестокость подчиненных генерал Мильян Астрай олицетворял всё то, против чего выступал ректор Саламанкского университета. В отличие от Унамуно, для которого собственная смерть была тем, что определяло индивидуальное существование и придавало ему смысл, высокопоставленный военный упивался чужими смертями. Мириться с тем, что такие люди будут управлять его любимой Испанией, философ не собирался, поэтому следующий выпад, предположительно, адресовал лично генералу. Как Сервантес.
Увы, нынче в Испании слишком много калек. Скоро их станет еще больше, если нам на помощь не придет Господь. Мне больно думать, что массовую психологию определяет генерал Мильян Астрай. Калека, лишенный величия Сервантеса, станет искать зловещего утешения, сея вокруг себя увечья.
Генералу Мильяну Астраю захочется перекроить Испанию заново, и это будет отрицательное творение по его образу и подобию. Вот почему он жаждет увидеть Испанию увечной, как сам ненароком дал понять». На речь Унамуно, по воспоминаниям некоторых очевидцев, разъяренный генерал ответил очередным выкриком: «Смерть интеллигенции! Да здравствует смерть!
Тот не смутился и закончил выступление, предположив, что даже если националисты одержат победу благодаря грубой силе, у них так и не получится убедить население Испании в своей правоте. Британский специалист по Испании периода Гражданской войны и правления Франко Пол Престон рассказывал о случившемся после скандального выступления философа подробнее: «Телохранители Мильяна Астрая стали угрожать Унамуно, но тут вмешалась донья Кармен. Проявив разум и немалую смелость, она взяла профессора за руку, вывела его из зала и отвезла домой на официальном автомобиле. Правда, двое свидетелей утверждали, что Мильян Астрай сам велел Унамуно уйти.
В Саламанке в то время царила такая атмосфера страха, что от Унамуно отвернулись все его знакомые». Спустя два дня после конфликта между Унамуно и фалангистами Совет университета единогласно проголосовал за то, чтобы ректор в очередной раз покинул должность, хоть официально и не связал это решение с критикой националистов. В конце октября 1936 года философа отправили в отставку с сохранением жалования. Унамуно превратился в изгоя среди коллег: даже те, кто не разделял идеологию франкистов, опасались открыто поддерживать близкие отношения с опальным академиком.
Произошедшее сильно повлияло на философа. Политические и профессиональные потрясения последних лет совпали с личными: с 1932 по 1934 год скончались его сестра, одна из дочерей и жена. Оставшись без работы в университете, Унамуно впал в состояние, близкое к отчаянию. Мрачные размышления, которым он часто предавался и в более молодом возрасте, овладели им без остатка, но на этот раз рядом не оказалось никого, кто мог бы внушить ему надежду на более светлое будущее и для себя, и для Испании.
Однако идти на попятную Унамуно не собирался: в ноябре и декабре он разорвал любые связи с фалангистами и их сторонниками. Военная администрация города в ответ поместила его под домашний арест. В последние месяцы жизни философ пришел к выводу, что противоборствующие политические силы, которые поочередно подвергали его преследованиям, одинаково заблуждались в своем стремлении не убедить оппонентов в правоте, а победить их. Арестовать, изгнать, казнить, задавить, уничтожить.
Унамуно считал, что, к несчастью для Испании, в этом смысле правые ничем не отличаются от левых. Обе стороны никак не соответствовали демократическим идеалам, приверженность которым он считал необходимой для национального процветания. Уверен, что когда всё закончится, я как всегда столкнусь с победителями». Так и случилось, хотя окончательного разрешения конфликта философ уже не застал.
В середине декабря его самочувствие ухудшилось. Обширную библиотеку он передал в дар университету, который служил для него вторым домом большую часть жизни. После недолгой беседы гость вышел покурить, а когда вернулся, обнаружил тело философа. Официальной причиной смерти объявили естественные возрастные проблемы со здоровьем, усугубившиеся на фоне стресса и нервного напряжения.
Некоторым исследователям показалось подозрительным, что Унамуно скончался именно в тот день, когда его навестил фанатичный сторонник Франко. В качестве косвенных доказательств того, что неугодного мыслителя устранили, приводили свидетельства горничной о двух криках ее хозяина во время визита Арагона, и несоответствие между временем смерти, указанным в первоначальном отчете коронера, и временем в финальном заключении властей. Конспирологи подозревали, что Франко решил избавиться от подрывавшего его авторитет влиятельного автора, но сделал это более скрытно, чем в случае с Лоркой. Вместо грубого насилия, к которому тяготел Мильян Астрай, смерть Унамуно обставили как трагическое происшествие.
Однако никаких надежных доказательств в пользу этой теории так и не появилось, поэтому уход Унамуно из жизни до сих пор обычно связывают с сердцем, не выдержавшим всех потрясений последних лет. Возглавляя Саламанкский университет, он имел возможность отгородиться от реальности за стихами и пьесами. Однако он превратил свою должность в платформу, с которой выступал против фашизма. За публичное несогласие с режимом Риверы его вынудили отправиться в изгнание.
Сразу после начала войны его снова сняли с должности ректора и чуть не линчевали. Спустя 10 недель он скончался от разбитого сердца«. Близкий знакомый Унамуно, поэт, драматург и мыслитель Антонио Мачадо в некрологе так проинтерпретировал смерть соратника: «Он умер внезапно, как умирают на войне. На войне с кем?
Может быть, с самим собой, может быть, также, хотя не все в это верят, — с теми, кто продал Испанию, кто продал ее народ. Может быть, с самим народом? Но в это я не верю и не поверю никогда». В 2018 году испанский историк из Саламанкского университета Северьяно Дельгадо поставил под сомнение распространенную версию о том, как развивался конфликт между Унамуно и генералом Мильяном Астраем 12 октября 1936 года.
По мнению исследователя, пересказавший выступление философа Луис Портильо стремился описать ситуацию так, чтобы один ее участник — жестокий фалангист — олицетворял абсолютное зло, а другой выступал в роли героя и мученика.
Сам Унамуно считал, что нельзя ни отгораживаться от остального мира, ни отрекаться от своих корней. Чтобы достичь процветания и выбраться из череды политических кризисов конца XIX и начала XX века, следовало совместить обе позиции. В политике Унамуно последовательно критиковал марксизм, анархизм, либерализм и национализм, но идеальной моделью государства при этом считал ту, в которой сторонники разных идеологий и представители разных этнических групп смогут продуктивно и уважительно взаимодействовать друг с другом. Испанию его мечты можно было бы определить словосочетанием «динамическое единство противоположностей». Но, пожалуй, самой главной характеристикой мировоззрения Унамуно во всем, что касалось и политики, и индивидуального существования, можно считать его человечность.
Он сосредотачивался не на масштабных идеях, ради которых живет и умирает «маленький человек», а на том самом «маленьком человеке из мяса и костей, который рождается, страдает и умирает». Унамуно оказался уникальной фигурой для интеллектуального ландшафта Испании на стыке эпох. Он выстроил концепцию вокруг фигуры реального индивида, отказавшись от претензий других философов на масштаб и универсальность, и одновременно активно участвовал в политических дискуссиях, тревожился о судьбе родины и о проблемах, выходивших далеко за рамки темы «маленького человека». Как же получилось, что мыслитель, на протяжении всей жизни неизменно выступавший против междоусобных конфликтов, насилия и притеснений, к середине 1930-х превратился в ожесточенного противника республиканского строя и поначалу поддержал восстание националистов, консерваторов и военных? Из противника Республики — в борцы против мятежников Практически вся жизнь Унамуно пришлась на период масштабных геополитических потрясений. За карлистскими войнами в конце XIX века последовала Испано-американская война, закончившаяся для европейской колониальной державы потерей Кубы, Пуэрто-Рико и Филиппин, и монархический кризис 1920-х с военной диктатурой Примо де Риверы с последующим установлением Второй Испанской Республики.
Личные переживания Унамуно накладывались на постоянное беспокойство о том, что ждет его страну. Прежний режим существования колониальной империи старого типа казался невозможен, а в новом мире Испания еще не обрела своего места. Философ чувствовал себя потерянным и как гражданин в государстве, которое раздирали на части противоборствующие политические силы, и как человек, мечущийся между религией и наукой, бессмертием и конечностью, скорбью и экстазом. Волнения о туманном будущем Испании, экстаз от пребывания в мире и скорбь от осознания того, что это пребывание не вечно, — противоречивые переживания одновременно вдохновляли Унамуно и погружали в глубокое уныние. Если бы не было моей жены и моих детей, моего мира, который мне дал Бог… Осужденный представлять белое черным, а черное белым и не понимаемый ни теми, ни другими, я с огорчением наблюдаю за затянувшимся спектаклем вульгарности». К моменту написания этого письма Унамуно уже восемь лет занимал должность ректора Саламанкского университета.
По всей стране его знали и уважали как выдающегося специалиста по литературе и философии. Он выпускал сборники стихов и художественных произведений, в которых не менее глубоко, чем в академических трактатах, исследовал испанскую культурную идентичность, рефлексировал над связью между прошлым, настоящим и будущим, переосмыслял классические сюжеты — от приключений Дон Кихота до убийства Авеля Каином. Его карьера складывалась триумфально, а личная жизнь, несмотря на смерть первенца, обретала новые смыслы благодаря теплым отношениям с женой и рождению детей. Тем не менее существование Унамуно даже в самые стабильные моменты оставалось агонией, нескончаемой попыткой обрести себя. В 1910-х политические симпатии философа склонились в сторону либерализма. Унамуно считал, что, лишь преодолев узость мысли карлистов-традиционалистов и бросив все силы на укрепление демократических ценностей, у испанцев получится избежать давно назревшего противостояния между соотечественниками.
Одним из явных примеров непримиримого конфликта в испанском обществе философ называл разделение на сторонников и противников Германии в Первую мировую. Сам Унамуно поддерживал Антанту и считал нейтралитет в войне не следствием пацифизма, а свидетельством разлада как среди граждан, так и во власти. Испании придется заплатить высокую цену за свой нейтралитет». Резкая критика властей в начале 1920-х воспринималась практически как измена: недоброжелатели считали, что если философ поддерживал «крестовый поход» других государств против Германской империи, то косвенно одобрял подобные меры против любого монархического строя. Несмотря на высокий статус и академический авторитет, Унамуно никогда не был ни дипломатом, ни бюрократом. Он откровенно обличал провальную политику не сумевшего примирить левых и правых короля Альфонсо XIII, чем нажил себе немало влиятельных оппонентов.
Переворот в сентябре 1923 года, когда генерал Мигель Примо де Ривера при попустительстве монарха распустил легитимное правительство, отменил Конституцию, ввел цензуру и учредил «военную директорию» с собой во главе, предопределил судьбу Унамуно. Сторонники диктатора отнеслись к нему как к антимонархисту, хотя баск всю сознательную жизнь держался в стороне от радикализма и тем более не поддерживал насилие как способ решения разногласий. Тем не менее в 1924 году его сняли с должности ректора и выслали на Канарские острова. Оттуда Унамуно выбрался во Францию и поселился в приграничном городке Андае, чтобы оставаться как можно ближе к Испании, но избежать дальнейших преследований. Вернуться на родину у философа получилось лишь в феврале 1930-го, когда Примо де Ривера лишился поддержки консервативной элиты, короля и армии из-за кумовства, неспособности решить назревшие социальные проблемы и обеспечить экономическую стабильность. Осознав шаткость своего положения, 60-летний диктатор подал в отставку и переехал в Париж, где скончался в марте того же года.
Авторитет короля достиг минимума — десятки тысяч жителей в разных регионах мечтали о республике. Их желание исполнилось в первой половине 1931 года: лояльные монарху политики опасались перехода граждан к открытому насилию и отказывались возглавить правительство. Альфонсо в такой ситуации не захотел бороться за власть и предпочел вместе с семьей покинуть страну, хотя официально и не отрекся. Так началась история Второй Испанской Республики. Унамуно не только восстановили на посту ректора, но и назначили президентом Совета народного образования. В июне 1931 года философа выбрали депутатом Учредительных Кортесов от Саламанки, что позволило ему участвовать в разработке новой Конституции.
Несмотря на смену власти и падение консервативной элиты, которую Унамуно резко критиковал перед изгнанием, будущее страны по-прежнему вызывало у него мало оптимизма. Без воодушевления или радости по этому поводу опытный академик сухо говорил, что война, вероятно, осталась единственным способом разрешения противоречий внутри Испании. Он оказался прав: значительная часть населения примкнула к лагерям непримиримых идеологических противников, а республиканское правительство, как и его предшественники, не смогло успокоить все стороны гражданского конфликта. Когда к 1933 году стало очевидно, что аграрные реформы новой власти не приносят результатов, а антиклерикальные меры лишь усугубляют внутренний раскол, ректор Саламанкского университета повел себя так же, как и при монархии: откровенно и резко высказал несогласие с официальной политикой. Унамуно мечтал об унитарной Испании, где господствовала бы идея сотрудничества, а не классовой борьбы, и где граждане характеризовались бы свободой, дисциплиной и ответственностью. Очевидно, что ни одному из этих критериев Вторая Республика не соответствовала: какие бы решения ни принимали законодатели, они только усиливали разногласия между коммунистами, анархистами, либералами, монархистами и националистами.
При диктатуре Примо де Риверы Унамуно провозглашали едва ли не революционером, а после падения монархии, наоборот, критиковали и подвергали санкциям за симпатии к правым. Последнее обвинение нельзя считать полностью беспочвенным, но «консервативный откат» на позднем этапе жизни философа случился не из-за ненависти к пролетариату и не из-за ностальгии по прежнему укладу. Больше всего он переживал не за триумф конкретной партии, а за благополучие Испании. Если Унамуно казалось, что монархисты проваливали свою миссию, он говорил об этом так же откровенно, как когда со своими обязанностями не справлялись республиканцы. Показательным примером политической амбивалентности философа, который был готов и хвалить, и ругать оба лагеря, можно считать его реакцию на события Астурийского восстания 1934 года. Беспорядки среди социалистов в нескольких регионах тогда начались из-за вхождения представителей Испанской конфедерации автономных правых в правительство.
Унамуно осудил обе стороны: левых — за то, что слишком радикально отреагировали на успех оппонентов, правых — за то, что прикрывали офицеров Иностранного легиона, совершивших преступления при подавлении восстания. С каждым подобным столкновением мыслитель всё сильнее укреплялся в убеждении, что локальные успехи сторонников для каждого из политических движений значат больше, чем улучшение обстановки в государстве. Я познал преследование и ссылку. Но не прекращал бороться, шел до конца. С энтузиазмом приветствовал приход Испанской Республики, рассвет новой эры. Испания ожила, но затем снова оказалась на грани гибели.
Очень скоро марксизм разделил граждан. Я узнал, что такое классовая борьба. Это царство спущенной с цепи ненависти и злобы.
Внезапно: Лукашенко приказал найти коррупционеров – назавтра найдено 13
Журналист и писатель Мануэль Асанья Диас занялся политикой в 34 года, в 1914 году вступив в умеренно-республиканскую Реформистскую партию. Военный министр Мануэль Асанья не видел в происходившем ничего плохого и не принимал никаких мер против погромщиков. Роль Мануэля Асанья и его ответственность в начале гражданской войны в Испании являются предметом споров среди историков. Король посетил открытие выставке, посвященной жизни и деятельности Мануэля Асаньи.
Асанья-и-Диас Мануэль: Удивительная история жизни
Он был секретарем Атенео де Мадрид 1913—1920 , став его президентом в 1930 году. Он был кандидатом от провинции Толедо в 1918 и 1923 годах, но проиграли в обоих случаях. В 1930 г. Это было воспринято как отказ от Примо де Риверы и монархии.
Двумя днями позже Вторая испанская республика был провозглашен, и король отправлен в изгнание. В правительстве Никето Алькала-Самора , премьер-министр временного правительства республики по имени Асанья Военный министр 14 апреля. Алькала-Самора подал в отставку в октябре, и Асанья сменил его на посту премьер-министра.
Когда 9 декабря была принята новая конституция, Асанья продолжал занимать пост премьер-министра, возглавляя коалицию левых партий, в том числе свою собственную. Асанья провел некоторые из основных реформ, предусмотренных республиканской программой. Он ввел страхование от несчастных случаев на производстве, [3] уменьшил размер Испанская армия , и удалил некоторых монархических офицеров.
Он также предпринял шаги, чтобы уменьшить власть и влияние Римско-католической церкви, отменив церковные школы и благотворительные организации и значительно расширив государственные светские школы. Испанский законодательный орган, Кортес , также приняла программу аграрной реформы, в соответствии с которой крупные частные землевладения латифундия подлежали конфискации и распределению среди сельской бедноты. Однако Асанья был «республиканцем из среднего класса», а не социалистом.
Он и его последователи не были в восторге от этой программы. В аграрный закон не входили государственные колхозы, как того хотели социалисты, и он не был принят до конца 1932 года. Он также был написан неуклюже и угрожал многим относительно небольшим землевладельцам больше, чем латифундистам.
Правительство Асанья также очень мало сделало для этого: только 12 000 семей получили землю в первые два года. Кроме того, правительство продолжало поддерживать владельцев промышленных предприятий против диких забастовок или попыток захватов со стороны боевиков, особенно рабочих. Между тем крайняя антиклерикальная программа Азанья оттолкнула многих умеренных.
На местных выборах, состоявшихся в начале 1933 года, большинство мест досталось консервативным и центристским партиям. Выборы в «Трибунал конституционных гарантий» «Верховный суд республики» прошли по этой схеме. Таким образом, Асанья вступил в конфликт как с правыми, так и с крайне левыми.
Он позвонил вотум доверия , но две трети кортесов воздержались, и 8 сентября 1933 г.
В 1918 и 1923 годах он неудачно баллотировался в парламент от Толедо. В 1918 году принял участие в неудачной попытке создания Испанского демократического союза. Уже время диктатуры Примо де Ривера Асанья, будучи редактором мадридского журнала «Испания» исп. В мае 1924 года он опубликовал «Обращение к Республике» исп. Эти инициативы Асаньи нашли своих сторонников, приведя в начале 1925 года к созданию республиканской и антиклерикальной группы под названием Политическое действие исп. В мае того же года группа была переименована в Республиканское действие.
В её создании приняли участие ряд видных испанских интеллектуалов, среди которых были как соратники Асаньи по Реформистской партии, такие как Хосе Хираль и писатель и журналист Рамон Перес де Айала, так и не состоявшие в ней юрист и правовед Луис Хименес де Асуа, писатель Луис Аракистайн позднее социалист , физик и математик Онорато де Кастро Бонель и профессор административного права Энрике Марти и Хара. В условиях диктатуры деятельность организации была значительно осложнена. Так, свой первый Национальный комитет под руководством Асаньи партии удалось сформировать только в 1930 году. Alianza Republicana , в который также вошли Радикальная республиканская партия Алехандро Лерруса, Федеральная республиканская партия и Партия Каталонская республика. Участники альянса провозгласили своей целью борьбу за провозглашение республиканского режима, для чего планировалось избрать всеобщим голосованием учредительное собрание. Республиканский альянс участвовал в двух попытках свергнуть режим Примо де Риверы, в июне 1926 года и в январе 1929 года.
Беженцы После падения Каталонии в феврале 1939 года огромная волна беженцев пересекла границу с Францией.
Более полумиллиона граждан Республики, солдат, членов интернациональных бригад сделали этот бесповоротный шаг, спасаясь от наступающей армии Франко. По ту сторону границы измученные и запуганные беженцы были помещены французскими властями в лагеря для интернированных. Они страдали от невыносимых условий, многие умерли от болезней и голода. Среди наиболее известных беженцев был поэт Антонио Мачадо, который умер через несколько дней после пересечения границы и был похоронен у моря в городке Кольюр. Одно из его самых знаменитых стихотворений "Путник" Caminante no hay Camino передает горькое ощущение утраты, мужества и бесприютности.
Война окончена». Республиканское правительство во главе с Хуаном Негрином сбежало в Лондон и стало правительством в изгнании. Поддерживая Франко, Черчилль всё же подстраховался. Вскоре началась Вторая мировая война. Франко провозгласил «жесткий нейтралитет». Он любым путём пытался получить из Канады корабли с пшеницей, чтобы избежать в стране голода из—за ожидающегося неурожая. Черчилль, понимая ключевое положение Испании на морских путях, не решился на конфронтацию. Несмотря на нехватку судов, он приказал отправить в Испанию 34 зерновоза и сообщить Франко, что находящееся в Англии испанское правительство в изгнании больше не будет иметь там поддержку. Эта операция, которую можно было осуществить, лишь заручившись предварительным согласием испанского правительства, предусматривала переброску через Испанию ряда сухопутных и авиационных частей с целью захвата Гибралтара. Как известно, операция «Феликс» так и не вышла из стадии разработки прежде всего из—за неудачных переговоров Гитлера с главой испанского государства в октябре 1940 г. Переговоры не дали положительных результатов. Так же неудачно окончились и последовавшие вслед за этим переговоры немецких и испанских штабных офицеров. Осторожный и хитрый генерал Франко не хотел замешивать в это дело себя и свою страну, поэтому планирование операции «Феликс» оказалось пустой тратой бумаги» Werner Kreype. Battle of Britain. The Fatal Decisions, -New York, 1956. Каудильо Испании генералиссимус Франсиско Франко, за исключением посылки на Восточный фронт «Голубой дивизии», сумел отстранить Испанию от участия во Второй мировой войне. После высадки в средиземноморье англо—американских войск он отозвал с фронта эту дивизию. Лиц не имеющие визы, испанские пограничники возвращали во Францию. Вальтер Беньямин, которого не пропустили, но разрешили переночевать в местной гостинице «Hotel de Francia», в ночь с 27 на 28 сентября 1940 покончил жизнь самоубийством. На другой день, под впечатлением от трагедии, испанцы пропустили всю бывшую с ним группу, а через несколько дней сняли все ограничения. Франко отказался принять антисемитское законодательство и «закрывал глаза» на то, что на территорию Испании пропускали евреев, бежавших из оккупированных стран. Он добился освобождения от ареста общины сепардов в Салониках Греция под тем предлогом, что они являются потомками евреев, переселившихся из Испании. Помимо евреев, на территории Испании находили убежище сбитые над Францией и сумевшие перейти Пиренеи лётчики антигитлеровской коалиции. Власти Испании не мешали им фрахтовать суда и отправляться на территории, подконтрольные западным союзникам. Возможно из—за отношения к евреям, других причин тогда не было, Франко вызвал гнев Черчилля. После окончания Второй мировой войны, 4 марта 1946 года руководители Англии совместно с руководством Франции и США обратились к народу Испании с призывом сместить генерала Франко с поста главы государства. В 1954 году, после визита королевы Елизаветы на празднование 250-летнего юбилея присоединения Гибралтара к Англии, Франко потребовал возврата этой территории. Гибралтар в 1704 году был захвачен объединённым англо-голландским флотом в пользу Карла III, короля Испании, названного «законным господином и королём». В 1713 году война за испанское наследство закончилась и по навязанному Испании Утрехтскому мирному договору, Гибралтар «навеки, без исключений и препятствий» присвоила Англия. В 1830 году Англия официально объявила Гибралтар коронной колонией. Гибралтар занимает стратегическую позицию над проливом соединяющим Средиземное море с Атлантическим океаном и Англия не намерена его возвращать. Франко ничего не добился. Согласно английского законодательства, движение материальных, культурных ценностей и террриторий, подобно электронам в диоде, идет только в одну сторону — в Англию и возврат их невозможен. В 1973 году Франко покинул пост главы правительства, доверив его адмиралу Луису Карреро Бланко. На следующий день новым главой провительства был назначен министр внутренних дел Испании Карлос Ариас Наварро. Еще в 1947 году Франко объявил Испанию королевством, но только в 1969 году объявил имя будущего короля. Франсиско Франко остался пожизненным регентом. После его смерти 20 ноября 1975 года Хуан Карлос де Бурбон стал королем Испании. Однако и после смерти Англия продолжала Франко мстить. Спустя 34 года после смерти Франко, в 2009 году испанские власти лишили его всех титулов и наград. Памятники генералу Франко разрушили. Верховный суд Испании в конце сентября 2019 года вынес окончательный вердикт в поддержку плана правительства страны о переносе останков Франко с места его захоронения в Долине Павших близ Мадрида на кладбище Мингоррубио в мадридском районе Пардо, где похоронена его супруга.
Внезапно: Лукашенко приказал найти коррупционеров – назавтра найдено 13
В мае президентом республики стал либерал Мануэль Асанья. Премьер–министр страны Мануэль Асанья сократил более чем вдвое армию, уменьшил почти на 20 тысяч человек офицерский корпус, отменил повышения в звании за особые боевые. Но в феврале 1936 года с минимальным перевесом в голосах очередные выборы выиграл блок левых партий, который и сформировал новое правительство под руководством Мануэля Асанья.
Описание Улицы Серрано
- Глава 3. Вторая республика
- Мероприятия короля Испании
- Улица Серрано - Мадрид, Испания
- Мануэль Асанья - онлайн-энциклопедия Британника
Внезапно: Лукашенко приказал найти коррупционеров – назавтра найдено 13
Игрок сборной Мозамбика Нельсон Жоао Мануэль прокомментировал первую победу своей сборной на чемпионате мира."Мы выиграли сегодня, это важно после поражения с Испанией. Новый премьер — Мануэль Асанья — восстанавливает действие конституции 1931 года. Асанья, Мануэль — статья из Интернет-энциклопедии для Полное имя: Мануэль Асанья и Диас Профессиональная деятельность: Президент Испанской Республики. В мае президентом республики стал либерал Мануэль Асанья. В настоящее время существует Ассоциация Мануэля Асаньи — её принадлежит книжный магазин и она организует культурные мероприятия.
Дни рождения 10 января
Мануэль Асанья. АСАНЬЯ Мануэль — АСАНЬЯ Мануэль (1880-1940) — президент Испанской республики в 1936-39, один из лидеров правого крыла Народного фронта. В 4 ч утра 19 июля премьер-министр Республики Сантьяго Касарес Кирога, масон, ушёл в отставку, а президент Мануэль Асанья, также масон, пригласил Диего Мартинеса Баррио. Защитник «Атлетико» Мануэль Санчес перешел в «Осасуну» на правах аренды. На следующий день в парламенте выступил председатель правительства Мануэль Асанья, попытавшийся показать, что у него недостаточно информации о случившемся. 3 ноября 1940 г.) был испанским политиком, который занимал пост премьер-министра Второй Испанской.