Новости асанья мануэль

Мануэль Асанья, испанский юрист и политик, 7-й президент Испании (ум. 1940), подробная информация о личности Мануэль Асанья: возраст, день рождения, биография. Но в феврале 1936 года с минимальным перевесом в голосах очередные выборы выиграл блок левых партий, который и сформировал новое правительство под руководством Мануэля Асанья. испанский государственный и политический деятель, президент Испании (1936-1939). АСАНЬЯ Мануэль (1880-1940), президент Испанской республики в 1936-39, один из лидеров правого крыла Народного фронта.

Асанья, Мануэль

Асанья Мануэль (полн. Мануэль Асанья-и-Диес, Manuel Azana y Diez) (10 января 1880. Алькала-де-Энарес — 4 ноября 1940, Монтобан, Франция) — испанский государственный и. Здесь пока нет отзывов к персоне Мануэль Асанья, хотите написать? Президент республики Мануэль Асанья эмигрировал. Премьер Негрин попробовал выторговать приемлемые условия капитуляции, среди которых запрет на последующие репрессии. Родившийся в богатой семье, Мануэль Асанья Диас осиротел в очень раннем возрасте. Мануэль Асанья. Дата рождения: 10 января, 1880.

Гражданская война в Испании

Армия выступила против республиканского правительства, избранного на недавних парламентских выборах. Недовольство националистически настроенных офицеров армии, привело к формированию «Группы объединённых офицеров». Члены республиканского правительства были немедленно арестованы и вскоре расстреляны на заднем дворе здания парламента, а президент Асанья бежал из страны на тральщике «Драммонд» типа «Бушар» в Советский Союз.

В этих условиях особое значение приобретали голоса сторонников анархо-синдикалистов. За два дня до выборов, 14 февраля Национальный комитет НКТ опубликовал заявление, в котором говорилось: «Мы — не защитники республики, но мы мобилизуем все свои силы, чтобы нанести поражение старинным врагам пролетариата.

Лучше смело опередить события, даже если это означает ошибку, чем после событий сожалеть о своём промахе». Фактический отказ НКТ от «электоральной стачки» привёл к тому, что левые получили на сотни тысяч голосов больше, чем в 1933 г. На выборах 16 февраля 1936 г. Народный фронт получил 4654116 голосов, правые 4503524, баскские националисты 125714, центр 400901.

Таким образом, перевес левых над правыми был минимален, а с учётом центристов и вовсе сомнителен. Но при мажоритарной системе решающую роль играло сплочение сил в округах, где поддержка анархистов также помогла левым добиться перевеса. Народный фронт завоевал 268 мест из 473. При этом социалисты получили 88 мест, левые республиканцы — 81, коммунисты — 16.

Правые и центристы получили 205 мест. Победа Народного фронта вызвала ликование республиканцев в крупных городах страны. Президент и премьер-министр обсуждали возможность объявить выборы недействительными. Но перед лицом угрозы гражданской войны они отказались от этого.

В результате победы Народного фронта к власти пришло правительство М. Правительство Народного фронта объявило политическую амнистию. Узники октября и предыдущих социальных волнений были освобождены более 15 тысяч человек. Асанью Алкала Самора ушёл в отставку 3 апреля в связи с обвинениями в нарушении предвыборного законодательства.

Правительство возглавил галисийский либерал Сантьяго Касарес Кирога. Социалисты, имевшие наибольшую фракцию в Кортесах, пока воздержались от вхождения в правительство. Ускорилась аграрная реформа. Если в 1932—1935 гг.

Создавались кооперативы для управления отчуждёнными поместьями и для совместной обработки целины правда, им не хватало техники для повышения производительности труда. Но реформа хоть и пошла быстрее, но не удовлетворяла тех крестьян, которым ещё многие годы предстояло ждать своей очереди. Крестьяне Эстремадуры стали захватывать пустующие поместья, что приводило к столкновениям с гражданской гвардией. Одновременно в стране нарастали продовольственные трудности.

Профсоюзы развернули кампанию наступления на капитал. В феврале-июле произошло 113 всеобщих и 228 местных стачек. В столкновениях между правыми и левыми экстремистами, нападениях на демонстрации и в результате покушений погибло 269 человек, в том числе 13 июля — Кальво Сотело. Общественные настроения искусственно радикализировались политическими элитами.

Возможность победы политических противников рассматривалась как катастрофа. Умеренная политика либералов не соответствовала глубине социального кризиса. Гражданская война Гражданская война явилась результатом сложных политических, экономических и культурных различий между «Двумя Испаниями» по выражению испанского писателя Антонио Мачадо, употреблённому в 1912 году. После начала войны в Республике началась глубокая социальная революция, часть промышленных предприятий и земель перешла в руки коллективов работников.

Республиканцы включали в себя как центристов, которые поддержали капиталистическую либеральную демократию, так и коммунистов и анархо-синдикалистов; их социальная база находилась в преимущественно городских, промышленных регионах, таких, как Астурия и Каталония, а также в сельскохозяйственном Арагоне. В условиях радикализации социальной революции 4 сентября 1936 г. Ларго Кабальеро сформировал правительство широкой антифалангистской коалиции, в которое вошли социалисты, либералы, коммунисты, каталонские и баскские националисты, а с 4 ноября — даже анархо-синдикалисты из НКТ. Франко был поддержан вооружёнными силами Германии, Италии и Португалии.

Республике же военную помощь оказал только СССР. Весной 1937 г.

Придя к выводу, что республиканцы не могут выиграть войну, Асанья стал сторонником компромисса с франкистами. Однако для националистов он, как и ранее, оставался неприемлемой фигурой, с которой были связаны основные республиканские реформы. В феврале 1939, после потери республиканцами контроля над Каталонией, Асанья пешком перешёл Пиренеи и бежал во Францию, где 27 февраля заявил о своей отставке — этот шаг способствовал падению легитимности властей республики, где всего неделю спустя сторонники компромисса с франкистами во главе с С. Касадо осуществили переворот. Эмигрант[ ] Жил в эмиграции во Франции. В 1940, после оккупации немцами севера Франции и создания на её юге вишистского правительства, представители режима Франко настаивали на задержании Асаньи, находившегося в то время в Руссильоне , и его выдачи в Испанию. Гестапо хотело его арестовать. Однако посол Мексики во Франции Луис Родригес спас Асанью, перевезя его в машине скорой помощи в Монтобан, где в нескольких комнатах временно располагалась мексиканская миссия.

Там Асанья с женой прожили несколько месяцев. Епископ Монтобана причастил его перед смертью — таким образом, Асанья вернулся в лоно католической церкви. Фашистские власти запретили хоронить Асанью с президентскими почестями; они лишь согласились на то, чтобы гроб был покрыт испанским флагом, но только двухцветным принятым при монархии и Франко , а не республиканским трёхцветным. Тогда посол Мексики распорядился покрыть гроб мексиканским флагом, заявив французскому префекту: «Для нас это будет честью, для республиканцев — надеждой, для вас — болезненным уроком». В настоящее время существует Ассоциация Мануэля Асаньи — ей принадлежит книжный магазин и она организует культурные мероприятия. Ежегодно в ноябре проводятся «Дни Мануэля Асаньи». Посмертно были опубликованы его воспоминания — важный документ по испанской истории 1930-х годов. Библиография[ ] Томас Х. Гражданская война в Испании. Ссылки[ ].

Эта революция положила конец периоду, более известному как «Бесславная декада». Армия выступила против республиканского правительства, избранного на недавних парламентских выборах. Недовольство националистически настроенных офицеров армии, привело к формированию «Группы объединённых офицеров».

Борьба с пандемией COVID-19 станет основной темой франко-испанского саммита в Монтобане

Мы не забудем вас. И когда оливковое дерево мира распустит листья, когда лавр увенчает победу испанской республики, возвращайтесь! Беженцы После падения Каталонии в феврале 1939 года огромная волна беженцев пересекла границу с Францией. Более полумиллиона граждан Республики, солдат, членов интернациональных бригад сделали этот бесповоротный шаг, спасаясь от наступающей армии Франко. По ту сторону границы измученные и запуганные беженцы были помещены французскими властями в лагеря для интернированных. Они страдали от невыносимых условий, многие умерли от болезней и голода.

Эти инициативы Асаньи нашли своих сторонников, приведя в начале 1925 года к созданию республиканской и антиклерикальной группы под названием Политическое действие исп. В мае того же года группа была переименована в Республиканское действие. В её создании приняли участие ряд видных испанских интеллектуалов, среди которых были как соратники Асаньи по Реформистской партии, такие как Хосе Хираль и писатель и журналист Рамон Перес де Айала, так и не состоявшие в ней юрист и правовед Луис Хименес де Асуа, писатель Луис Аракистайн позднее социалист , физик и математик Онорато де Кастро Бонель и профессор административного права Энрике Марти и Хара. В условиях диктатуры деятельность организации была значительно осложнена. Так, свой первый Национальный комитет под руководством Асаньи партии удалось сформировать только в 1930 году. Alianza Republicana , в который также вошли Радикальная республиканская партия Алехандро Лерруса, Федеральная республиканская партия и Партия Каталонская республика. Участники альянса провозгласили своей целью борьбу за провозглашение республиканского режима, для чего планировалось избрать всеобщим голосованием учредительное собрание. Республиканский альянс участвовал в двух попытках свергнуть режим Примо де Риверы, в июне 1926 года и в январе 1929 года. В 1929 году альянс покинули федеральные республиканцы и радикалы Лерруса. Возглавил комитет известный праволиберальный политик Нисето Алькала Самора, в прошлом монархист, позднее ставший первым президентом Испанской республики. В 1931 году, после отречения короля и провозглашения в Испании республики, комитет стал первым временным правительством Второй республики, в котором Асанья получил пост военного министра. Вторая республика В выборах в Учредительное собрание партия участвовала в составе широкой коалиции Союз республиканцев и социалистов, объединившей силы разной ориентации — от марксистов до правых либералов.

Он получил образование в колледже ордена августинцев и университетах Сарагосы и Мадрида. В начале своей карьеры он работал помощником адвоката и затем занимался организацией электрической фабрики, но потеряв состояние, пришлось устроиться на работу в ведомстве регистрации и нотариата. В 1911 году Мануэль Асанья продолжил свое образование в Париже и в 1913 году стал секретарем Атенеума, либерального литературного и научного общества в Мадриде. Он также публиковал свои произведения в изданиях El Imparcial и El Sol. Асанья был членом Реформистской партии и лидером Испанского демократического союза. Он также работал корреспондентом во Франции во время Первой мировой войны, и его материалы имели профранцузскую направленность. Однако его политические проекты не увенчались успехом, и после неудачи он вернулся во Францию, где работал журналистом в газете Figaro.

Названия некоторых из них с их адресами в Интернете приводятся в сноске. Они могут быть полезны тем читателям, которые хотят глубже вникнуть в суть каталонского кризиса, проследить за его вызреванием и эволюцией3. Как показывает исторический опыт, причем не только каталонский, но и общемировой, для того чтобы состоялся переход от националистической риторики к практическим действиям, необходим лидер или группа лидеров, способных разжечь тлеющий в обществе огонек национализма и повести массы за собой на штурм условной цитадели. Таким лидером и стал Артур Мас, до появления которого на политическом Олимпе Каталонии местный национализм пребывал в латентном, невыраженном состоянии. Свидетельством этого является хотя бы то обстоятельство, что, когда другой испанский «тлеющий» регион - Страна Басков - переживал в 2004-2009 годах период «националистического обострения», также во многом связанный с появлением и деятельностью ярко выраженного лидера-сепаратиста Х. Ибарретче, возглавлявшего в те годы баскское автономное правительство, каталонцы тогда никак не поддержали баскский порыв к обретению независимости и он заглох сам собой после поражения партии Ибарретче на региональных выборах и исчезновения самого лидера из политической жизни страны4. Особенностью современного каталонского сюжета является то обстоятельство, что двигателем сепаратизма выступает неестественная с позиций классической политической культуры коалиция, состоящая из националистов правоцентристского толка, представляющих прежде всего каталонскую буржуазию до сих пор они считались умеренными националистами , и их традиционных противников на политическом поле из Левой республиканской партии Каталонии. В переводе на русский язык - кандидатура народного единства. Примечательно, что CUP зачастую заказывает музыку в этом странном триумвирате, напоминающем крыловскую троицу в составе лебедя, рака и щуки. Так, именно вследствие нежелания CUP поддержать по идеологическим причинам кандидатуру Артура Маса на пост председателя Женералитата после региональных выборов в сентябре 2015 года, он был вынужден отказаться от политической деятельности, а лидером сепаратистского движения, по сути случайно, стал компромиссный кандидат Карлес Пучдемон, занимавший до этого достаточно скромный пост мэра города Жерона. Пучдемон, равно как и его правая рука по коалиции, руководитель левых республиканцев Ориоль Жункерас, а также третья ключевая фигура сепаратистов - председатель каталонского Парламента Карме Форкадель - лидеры совсем не яркие, а даже, скорее, тусклые. Их трудно отнести к категории выдающихся персоналий, способных задать ритм эпохе. Типичные «люди из народа», такие «как все». Подобный образ современных европейских политиков - дело в наши дни обыденное. Каталонцы в этом смысле не исключение. Тем не менее Артуром Масом был задан определенный алгоритм развития ситуации, которая в дальнейшем продолжала развиваться во многом по своим внутренним законам. Националистами-сепаратистами была в свое время обнародована «Дорожная карта» действий по обретению Каталонией независимости, которая была хорошо известна как Мадриду, так и широкой общественности и на которую центральные власти до поры до времени, по сути дела, никак не реагировали, позволив ситуации дойти до откровенно кризисного состояния. Складывается впечатление, что у официального Мадрида даже не было намечено плана ответных действий на «вызов» сторонников независимости и правительство Испании занялось выработкой соответствующих шагов только в самое последнее время, буквально в авральном режиме. Это обстоятельство, кстати сказать, стало одним из главных элементов критики со стороны оппозиции, прежде всего влиятельной Испанской социалистической рабочей партии ИСРП , в отношении действий кабинета премьер-министра Мариано Рахоя в вопросе урегулирования каталонского кризиса. При этом следует также обратить внимание на то, что оппозиция до поры до времени сама вяло реагировала на происходившие в Каталонии события, явно надеясь на то, что Рахой и его консервативная Народная партия оступятся в Каталонии, что создаст условия для отстранения «народников» от власти по итогам следующих общенациональных выборов. И только крайняя серьезность сложившейся ситуации, когда стало понятно, что независимость Каталонии - это не иллюзорная абстракция, а если ничего не делать, то вполне реальная перспектива, заставила оппозицию в лице ИСРП, а также правоцентристской партии «Граждане» поддержать линию испанского правительства в вопросе противодействия каталонскому сепаратизму. Каталония сегодня реально расколота пополам. Половина ее граждан более или менее активно поддерживают идею независимости, причем среди этой половины есть весьма деятельное и достаточно многочисленное крыло, которое выступает в качестве движущей силы сепаратистского движения. Поэтому нерешительность и двусмысленность, проявленные Пучдемоном после референдума, его робкие попытки приостановиться и несколько отработать назад под предлогом необходимости проведения переговоров с Мадридом встречали мощное противодействие со стороны этого крыла каталонского сепаратизма, которое настаивало на движении только вперед, к заветной цели. Сама же цель представлялась этим людям как никогда близкой и осуществимой. Если сказать коротко, то в основе их поведения лежал лозунг: «Сегодня или никогда! Но есть и другая Каталония, основу которой составляет «молчаливое большинство» - по определению мадридских властей. Эта часть Каталонии - за сохранение единства Испании и вовсе не хочет никуда выделяться. Эти люди считают себя одновременно и испанцами, и каталонцами и вполне комфортно чувствуют себя как граждане Испании. Разбудить это «молчаливое большинство» было одной из главных задач Мадрида, и эта задача была в конечном итоге решена. Пассивные прежде «молчуны» стали выходить на улицу их манифестации в Барселоне в начале и конце октября собрали более 300 тыс. Более того, заявления известных людей из этого сегмента в пользу сохранения единства Испании, в частности социалиста Хосепа Борреля, бывшего председателя Европарламента, и «народника» Хосепа Пике, бывшего министра иностранных дел Испании, - даже более резкие, чем высказывания некоторых представителей мадридского истеблишмента. Очень важным моментом в каталонской головоломке являлась тактическая линия противостоящих сторон. Правительство Испании делало упор на ряде постулатов. Первое: Испания - демократическое, правовое государство, законы которого должны выполняться строго и скрупулезно. Второе: испанская Конституция не предусматривает возможность отделения от страны каких-либо ее частей. Поэтому разговор может идти только о степени автономии Каталонии и исключительно в рамках конституционной легальности. В этой связи надо отметить, что правительство неоднократно призывало Пучдемона и членов его команды вернуться в легальное поле то есть отказаться от идеи провозглашения независимости , в рамках которого, как говорили представители официального Мадрида, можно обсудить любые вопросы. Такие призывы, однако, каталонские власти оставляли без внимания. Третье: действия руководителей Женералитата Каталонии квалифицировались как попытка государственного переворота, а сами эти люди, соответственно, рассматривались как группа заговорщиков, в отношении которых могут быть применены самые суровые меры наказания, предполагающие тюремное заключение сроком до 30 лет. Позицию каталонских националистов-сепаратистов, в свою очередь, нельзя оценивать как спонтанную и плохо аргументированную. Ровно наоборот. Эта позиция выглядела до поры до времени неплохо структурированной, и в ней присутствовала определенная внутренняя логика. Другое дело - принимать эту логику или ее отвергнуть. Сепаратисты акцентировали внимание на историческом праве Каталонии на независимость. Чем мы хуже Португалии, которая также когда-то была частью Испании, но прекрасно существует как независимое государство? Этот вопрос задавался часто и на разных этажах каталонского общества. У каталонцев есть свой язык, ее территория имеет устоявшиеся границы, у каталонских региональных структур власти едва ли не самая долгая на территории Испании история… Официальный Мадрид стремился уходить от обсуждения исторических тем, фактически избрав в качестве исходной точки для трактовки сложившейся ситуации создание в Испании демократического государства в постфранкистский период. Логика здесь, видимо, такова: что там было в период франкизма или еще раньше, когда не существовало нынешних демократических законов, - это другая история, не имеющая прямого отношения к современному состоянию дел. Сейчас мы живем в новой реальности, и нужно исходить только из этого. Правильная ли это линия, покажет дальнейшее развитие кризиса.

Каталонский эксперимент: от рассвета до заката за один месяц

Глава 3. Вторая республика Здесь пока нет отзывов к персоне Мануэль Асанья, хотите написать?
Глава 3. Вторая республика . Гражданская война в Испании 1936–1939 [litres] После падения Второй Испанской Республики Франко, которому помогли нацистская Германия и фашистская Италия, президент Испании Мануэль Асанья и премьер-министр Хуан Негрин.
Мануэль Асанья - Manuel Azaña Мануэль асанья испания начало периода бедности Turbo – оборот М52 двумя алевролитами, горным галсом L–Jetronic.
Асанья, Мануэль — Энциклопедия Мануэль Асанья Диас родился в богатой семье и в очень раннем возрасте осиротел.
Над всей Испанией безоблачное небо Среди арестованных в силу случая оказался и будущий Президент Испании Мануэль Асанья, который приехал в Барселону по личным делам.

Мануэль Асанья - Manuel Azaña

Гражданская война в Испании (КМВ) | Альтернативная История | Fandom Мануэль Асанья был одним из самых влиятельных испанских политиков XX века.
Санчес попросил прощения у испанцев, которые вынуждены были эмигрировать из-за Гражданской войны 3 ноября 1940 г.) был испанским политиком, который занимал пост премьер-министра Второй Испанской.
Внезапно: Лукашенко приказал найти коррупционеров – назавтра найдено 13 Среди арестованных в силу случая оказался и будущий Президент Испании Мануэль Асанья, который приехал в Барселону по личным делам.
АСАНЬЯ Мануэль Амнистию проводил диктатор Примо де Ривера в 1924 году, а также экс-лидер Мануэль Асанья — в 1936-м.

Мануэль Асанья – цитаты

Мануэля Асанью, оказавшегося в Барселоне по чистой случайности, тоже арестовали и поместили на корабль-тюрьму. Игрок сборной Мозамбика Нельсон Жоао Мануэль прокомментировал первую победу своей сборной на чемпионате мира."Мы выиграли сегодня, это важно после поражения с Испанией. Родившийся в богатой семье, Мануэль Асанья Диас осиротел в очень раннем возрасте. Асанья (далее А) (Azana) Мануэль (10.1.1880. Алькала-де-Энарес, — 4.11.1940, Монтобан, испанский политический деятель и литератор.

Внезапно: Лукашенко приказал найти коррупционеров – назавтра найдено 13

В том же году он был арестован по обвинению в подстрекательстве к восстанию в Барселоне с целью провозглашения каталонского государства. Он был освобождён судом в 1935 и описал эти события в книге «Моё восстание в Барселоне». В конце 1935 принял активное участие в создании левой коалиции Народный фронт , победившей на внеочередных парламентских выборах в феврале 1936. Президент[ править править код ] В феврале-мае 1936 был премьер-министром, а после смещения с должности президента Алькала Саморы сменил его на этом посту 10 мая 1936. Начало гражданской войны в июле 1936 стало сильнейшим ударом по его позициям, роль президента становилась всё более номинальной, у него были значительные разногласия с премьерами-социалистами Франсиско Ларго Кабальеро и Хуаном Негрином. Придя к выводу, что республиканцы не могут выиграть войну, Асанья стал сторонником компромисса с франкистами.

Однако для националистов он, как и ранее, оставался неприемлемой фигурой, с которой были связаны основные республиканские реформы. В феврале 1939, после потери республиканцами контроля над Каталонией, Асанья пешком перешёл Пиренеи и бежал во Францию, где 27 февраля заявил о своей отставке — этот шаг способствовал падению легитимности властей республики, где всего неделю спустя сторонники компромисса с франкистами во главе с С. Касадо осуществили переворот. Эмигрант[ править править код ] Жил в эмиграции во Франции. В 1940, после оккупации немцами севера Франции и создания на её юге вишистского правительства, представители режима Франко настаивали на задержании Асаньи, находившегося в то время в Руссильоне , и его выдачи в Испанию.

Гестапо хотело его арестовать. Однако посол Мексики во Франции Луис Родригес спас Асанью, перевезя его в машине скорой помощи в Монтобан, где в нескольких комнатах временно располагалась мексиканская миссия. Там Асанья с женой прожили несколько месяцев. Епископ Монтобана причастил его перед смертью — таким образом, Асанья вернулся в лоно католической церкви. Фашистские власти запретили хоронить Асанью с президентскими почестями; они лишь согласились на то, чтобы гроб был покрыт испанским флагом, но только двухцветным принятым при монархии и Франко , а не республиканским трёхцветным.

Тогда посол Мексики распорядился покрыть гроб мексиканским флагом, заявив французскому префекту: «Для нас это будет честью, для республиканцев — надеждой, для вас — болезненным уроком».

Естественно, подобные доводы сторонников независимости основаны на песке. Как показывает опыт других стран, переживших последствия распада единых государств, лишь некоторые из них смогли приспособиться к условиям самостоятельного существования, да и то не сразу и с существенными издержками для жизненного уровня населения. Большинство же таких государств по-прежнему пребывает между небом и землей в поисках своей национальной идентичности, а их население страдает от резкого снижения экономического, культурного и образовательного стандартов жизни. Так что каких-то гарантий, что Каталония и ее население что-то выиграли бы в экономическом плане от обретения независимости, нет - это не более чем иллюзия. Свидетельством же того, что крупный бизнес был не в восторге от сепаратистских планов руководства Женералитата, стало бегство из Каталонии крупнейших банков и компаний, спешно переведших свои штаб-квартиры в другие регионы Испании. Так, в течение октября из Каталонии передислоцировалось более 1,5 тыс. Если этот процесс продолжится, то, как считают ведущие испанские экономисты, такое развитие неминуемо приведет к резкому сокращению инвестиций в каталонскую экономику и созданию условий для начала рецессии, для выхода из которой потребуются годы. Переживаемые Каталонией события в целом представляют собой крайне неоднозначное, многоцветное полотно, эпизоды на котором каждодневно рисует неизвестный художник по одному ему ведомому замыслу.

На этом полотне нет ни отпетых злодеев, ни носителей истины в последней инстанции. Лидеры каталонских сепаратистов, видимо, искренне верят в то, что обретение их родиной независимости пошло бы на пользу Каталонии и ее народу. Но так ли это и стоит ли ради призрачной мечты, сильно напоминающей утопию, разрушать нормальную жизнь миллионов каталонцев, вновь делить собственный народ на две непримиримые части, как это было в годы гражданской войны, разжигать ненависть каталонцев к испанцам, с которыми им делить нечего? При всей самобытности и уникальности нынешних каталонских событий, наблюдая за ними, возникает устойчивое чувство дежавю. Сотни тысяч людей на улицах, море развевающихся над ними флагов, пылкие речи ораторов с импровизированных городских трибун и в парламентах, жаркие дискуссии политологов в телевизионных и радиостудиях - как все это нам знакомо из нашей собственной истории последних трех десятилетий и из истории других стран и народов, некоторые из которых были для нас еще совсем недавно братскими. Никогда, за очень редкими исключениями, распады стран не приводили к однозначно позитивным результатам. Скорее, к трагедиям, для преодоления последствий которых требовались не годы, а десятилетия. Как совершенно справедливо сказал в свое время Президент России В. Эвентуальный выход Каталонии из Испании, конечно, не был бы сопоставим по своим масштабам и возможным последствиям с коллапсом Советского Союза, но это тоже могло бы быть очень серьезным катаклизмом, по крайней мере европейского уровня.

Испанские и в целом европейские политики и эксперты-политологи стремятся при анализе ситуации в Каталонии и вокруг нее уходить от аналогий с распадом СССР, указывая на то, что, дескать, нельзя сравнивать авторитарное и демократическое государства и, соответственно, ставить знак равенства между центробежными процессами тогда и теперь в силу их неоднородности. Приведем для подтверждения этой мысли цитату из передовицы во влиятельной испанской газете «Эль Паис» за 7 октября 2017 года под заголовком «Антиевропейский процесс: вызов сторонников независимости создает угрозу стабильности Евросоюза». В статье дословно сказано следующее: «Ссылаться на то, что другие маленькие страны получили независимость и вошли в Евросоюз, значит извращать историю: если европейский процесс дал приют прибалтийским и балканским странам, то только потому, что это был единственный выход для одних территорий, залитых кровью усилиями ксенофобского национализма или вследствие коллапса империи-окупанта, подавлявшей свободы, как бывший Советский Союз»5. Понятно, что речь идет о желании каталонских националистов после отделения от Испании остаться в Евросоюзе, где им, однако, нет места, в отличие от новых независимых государств, образовавшихся после драматического распада Югославии и СССР. Но так ли все просто, как пишет уважаемая газета? Сам факт того, что многонациональная Испания формировалась веками, ни у кого не вызывает сомнений, равно как и тот факт, что Каталония оказалась в составе этого государства в силу исторических процессов. Поэтому отделение сегодня Каталонии от Испании выглядело бы во многом неестественно. Приходится констатировать, что отношение цивилизованного Запада к этим двум событиям, которые разделяет между собой четверть века, прямо противоположное - от скрытой или явной радости, в одном случае, до отказа сегодня поддержать устремления Каталонии получить независимость - в другом. Хотя именно четверть века назад, как можно полагать, под фундамент многонациональных государств была заложена сепаратистская бомба с часовым механизмом.

И эскапады Мадрида по поводу того, что демократическое, правовое государство только в силу самого факта своего существования является гарантией от сепаратизма, - это не более чем фигуры речи или наивные иллюзии. Каталонский сепаратизм существовал и при монархии, и при диктатуре, и в условиях демократии, и, соответственно, у него - глубокие, исторические корни. И испанским властям, видимо, следовало бы глубже разобраться в причинах этого явления, чем просто сводить дело исключительно к проискам группы сепаратистов-мятежников. Комментируя каталонские события, В. Путин подчеркнул, что с объявлением независимости Каталонии было проявлено «единодушное осуждение сторонников независимости Евросоюзом и целым рядом других государств». Однако в свое время фактически приветствовали распад целого ряда государств в Европе, не скрывая радости по этому поводу». Президент назвал это проявлением двойных стандартов, которые таят в себе серьезную опасность для развития Европы и других континентов, для продвижения интеграционных процессов во всем мире6. В качестве иллюстрации сказанного В. Путиным сошлемся на заявления руководителей Евросоюза, озаботившихся тем, что «в том случае, если Каталония получит независимость, другие сделают то же» и что в течение 15 предстоящих лет численность ЕС может возрасти до 98 членов.

Если сейчас трудно совладать с 27 членами не считая Великобританию после брекзита , то «с 98 это будет вообще невозможно»7. При этом факт удвоения численного состава Евросоюза после 1991 года их почему-то совсем не смутил, а, напротив, вызвал глубокое удовлетворение. Многим тогда казалось, что следующим шагом каталонских властей станет незамедлительное провозглашение независимости этого региона. Однако этого не случилось. Только 10 октября Пучдемон, выступая в автономном Парламенте, сделал весьма двусмысленное заявление о том, что он «как председатель Женералитата принимает на себя осуществление народного мандата, чтобы Каталония стала независимым государством в форме республики», но при этом он «предлагает, чтобы парламент отложил реализацию последствий декларации о независимости для проведения диалога с правительством Испании в предстоящие недели»8. Политические остряки в Испании шутили по этому поводу, что если в 1934 году независимость Каталонии продлилась десять часов, то в 2017-м - всего восемь секунд, разделивших две приведенные выше фразы Пучдемона. И хотя по завершении «исторического» заседания каталонского Парламента депутаты от всех партий сепаратистского блока подписали в кулуарах некую декларацию о независимости, все понимали, что даже «подписанты» не рассматривают ее как юридически значимый документ. Такое развитие событий стало первым тревожным звонком для многочисленных сторонников независимости, которые ждали от своего лидера решительных действий, а получили взамен чисто символическую компенсацию. Пребывало в сомнениях и правительство Испании, так и не поняв, провозглашена независимость Каталонии или нет.

От правильного понимания состоявшегося в Барселоне действа зависел алгоритм его дальнейших шагов. Премьер Рахой направил Пучдемону послание, в котором обозначил предельный срок для того, чтобы тот дал ясный и четкий ответ: да или нет. Но Пучдемон опять предпочел юлить, прикрывая свою нерешительность завесой витиеватых выражений, в которых он перекладывал всю вину на Мадрид и обвинял его в нежелании считаться с волей каталонского народа. Переписка продолжалась до конца октября. В качестве приемлемого для всех выхода центральные власти предлагали Пучдемону самому назначить проведение досрочных выборов в Парламент Каталонии, но он отказался это сделать. В конце концов собравшись с духом, сепаратистское большинство автономного Парламента уже формально провозгласило 27 октября независимость Каталонии. Тем самым был перейден Рубикон, после чего власти автономии ступили в пределы терра инкогнита и, соответственно, вышли за границы юридического поля Испании.

Понятно, что речь идет о желании каталонских националистов после отделения от Испании остаться в Евросоюзе, где им, однако, нет места, в отличие от новых независимых государств, образовавшихся после драматического распада Югославии и СССР. Но так ли все просто, как пишет уважаемая газета? Сам факт того, что многонациональная Испания формировалась веками, ни у кого не вызывает сомнений, равно как и тот факт, что Каталония оказалась в составе этого государства в силу исторических процессов. Поэтому отделение сегодня Каталонии от Испании выглядело бы во многом неестественно. Приходится констатировать, что отношение цивилизованного Запада к этим двум событиям, которые разделяет между собой четверть века, прямо противоположное - от скрытой или явной радости, в одном случае, до отказа сегодня поддержать устремления Каталонии получить независимость - в другом. Хотя именно четверть века назад, как можно полагать, под фундамент многонациональных государств была заложена сепаратистская бомба с часовым механизмом. И эскапады Мадрида по поводу того, что демократическое, правовое государство только в силу самого факта своего существования является гарантией от сепаратизма, - это не более чем фигуры речи или наивные иллюзии. Каталонский сепаратизм существовал и при монархии, и при диктатуре, и в условиях демократии, и, соответственно, у него - глубокие, исторические корни. И испанским властям, видимо, следовало бы глубже разобраться в причинах этого явления, чем просто сводить дело исключительно к проискам группы сепаратистов-мятежников. Комментируя каталонские события, В. Путин подчеркнул, что с объявлением независимости Каталонии было проявлено «единодушное осуждение сторонников независимости Евросоюзом и целым рядом других государств». Однако в свое время фактически приветствовали распад целого ряда государств в Европе, не скрывая радости по этому поводу». Президент назвал это проявлением двойных стандартов, которые таят в себе серьезную опасность для развития Европы и других континентов, для продвижения интеграционных процессов во всем мире6. В качестве иллюстрации сказанного В. Путиным сошлемся на заявления руководителей Евросоюза, озаботившихся тем, что «в том случае, если Каталония получит независимость, другие сделают то же» и что в течение 15 предстоящих лет численность ЕС может возрасти до 98 членов. Если сейчас трудно совладать с 27 членами не считая Великобританию после брекзита , то «с 98 это будет вообще невозможно»7. При этом факт удвоения численного состава Евросоюза после 1991 года их почему-то совсем не смутил, а, напротив, вызвал глубокое удовлетворение. Многим тогда казалось, что следующим шагом каталонских властей станет незамедлительное провозглашение независимости этого региона. Однако этого не случилось. Только 10 октября Пучдемон, выступая в автономном Парламенте, сделал весьма двусмысленное заявление о том, что он «как председатель Женералитата принимает на себя осуществление народного мандата, чтобы Каталония стала независимым государством в форме республики», но при этом он «предлагает, чтобы парламент отложил реализацию последствий декларации о независимости для проведения диалога с правительством Испании в предстоящие недели»8. Политические остряки в Испании шутили по этому поводу, что если в 1934 году независимость Каталонии продлилась десять часов, то в 2017-м - всего восемь секунд, разделивших две приведенные выше фразы Пучдемона. И хотя по завершении «исторического» заседания каталонского Парламента депутаты от всех партий сепаратистского блока подписали в кулуарах некую декларацию о независимости, все понимали, что даже «подписанты» не рассматривают ее как юридически значимый документ. Такое развитие событий стало первым тревожным звонком для многочисленных сторонников независимости, которые ждали от своего лидера решительных действий, а получили взамен чисто символическую компенсацию. Пребывало в сомнениях и правительство Испании, так и не поняв, провозглашена независимость Каталонии или нет. От правильного понимания состоявшегося в Барселоне действа зависел алгоритм его дальнейших шагов. Премьер Рахой направил Пучдемону послание, в котором обозначил предельный срок для того, чтобы тот дал ясный и четкий ответ: да или нет. Но Пучдемон опять предпочел юлить, прикрывая свою нерешительность завесой витиеватых выражений, в которых он перекладывал всю вину на Мадрид и обвинял его в нежелании считаться с волей каталонского народа. Переписка продолжалась до конца октября. В качестве приемлемого для всех выхода центральные власти предлагали Пучдемону самому назначить проведение досрочных выборов в Парламент Каталонии, но он отказался это сделать. В конце концов собравшись с духом, сепаратистское большинство автономного Парламента уже формально провозгласило 27 октября независимость Каталонии. Тем самым был перейден Рубикон, после чего власти автономии ступили в пределы терра инкогнита и, соответственно, вышли за границы юридического поля Испании. Сразу после голосования в Парламенте на улицах Барселоны началось массовое празднество по поводу одержанной победы, которое продолжалось всю ночь. Однако победа, как и следовало ожидать, оказалась пирровой. Ответная реакция испанских властей последовала незамедлительно. Сенат Генеральных кортесов в соответствии со своими конституционными полномочиями принял резолюцию о введении в действие статьи 155 Конституции страны. Сразу после этого состоялось чрезвычайное заседание Совета министров Испании, по итогам которого каталонские правительство и Парламент были распущены, а на 21 декабря назначены досрочные автономные выборы. От своей должности был отстранен и начальник автономной каталонской полиции Траперо, действия которого в ходе референдума 1 октября расследуются компетентными органами Испании. Большинство полномочий главы автономного правительства Каталонии временно возложено на заместителя председателя испанского правительства Сорайю Саенс де Сантамарию. Проявленная центральными властями решительность была с ликованием встречена каталонскими сторонниками сохранения единства Испании, которые сменили на улицах Барселоны ликовавших до них сторонников независимости. Тем не менее некая интрига продолжала существовать: как поведут себя в новой ситуации Пучдемон и его команда. Ведь формально ими была провозглашена независимость Каталонии, и, по логике вещей, с этого момента решения Мадрида уже не указ для каталонских властей. Однако не произошло ничего такого, что говорило бы о том, что Каталония действительно стала независимой. По сути, все ветви власти Каталонии быстро, без дискуссий и препирательства согласились со своим новым статусом - статусом «бывших, отставных», и никто не стал возражать против проведения новых автономных выборов 21 декабря. Сам же Пучдемон вместо того, чтобы, как он обещал, выйти на свое рабочее место в здании Женералитата, неожиданно объявился в понедельник, 30 октября, в Брюсселе, где вновь наделал массу противоречивых заявлений. Хотя на сей раз на него смотрели как на окончательно запутавшегося неудачника, а вовсе не как на серьезного политика. Теперь главных инициаторов сепаратистского эксперимента, которым уже предъявлены обвинения в подготовке переворота, мятежа и растрате государственных средств, судя по всему, ожидает долгий разговор с прокурором. Тем не менее каталонский проект пока полностью не завершен. Уверен, что нас еще ожидает немало изгибов этого сложного, зигзагообразного процесса. Однако первые выводы уже можно сделать. И главный из них, видимо, состоит в том, что власть в государстве должна вовремя реагировать на потенциально опасные процессы, не давать им заходить настолько далеко, когда для преодоления возникающих или искусственно создаваемых проблем требуются экстраординарные меры. Мадрид явно упустил время для спокойного, продуманного решения вопросов, связанных с развитием в Каталонии сепаратистских тенденций, хотя возможностей для этого было предостаточно.

Обстоятельства его смерти оказались не менее загадочными, чем тайна вокруг выступления, которое послужило мотивом для репрессий против интеллектуала. Как сформировались взгляды Унамуно Одно из самых ранних воспоминаний Мигеля де Унамуно — оглушительный грохот от падения снаряда на крышу соседского дома в начале 1870-х. Родной город будущего философа Бильбао, как и всю Испанию, сотрясала Вторая в западной историографии — Третья карлистская война между консервативными сторонниками претендовавшего на престол правнука Карла IV дона Карлоса Младшего и более либеральными силами: сначала королем Амадеем I, затем правительством Первой Испанской Республики и, наконец, новым монархом Альфонсо XII. Последний и одержал окончательную победу над карлистами, вынудив оставшиеся части неприятельской армии бежать на территорию Франции. На маленького Мигеля ожесточенный конфликт произвел неизгладимое впечатление: ужас от окружавшего его тогда насилия уже во взрослом возрасте подтолкнул мыслителя к принципиальному неприятию внутренних конфликтов между этническими и политическими группами внутри страны. Обостренное чувство справедливости у мальчика сформировалось под влиянием принятого королем Альфонсо закона, по которому Страна Басков лишалась особого автономного статуса и полностью переходила под контроль испанского правительства. Подобной мерой власти ответили на широкую поддержку карлистов на территориях, которые раньше практически никак не зависели от Мадрида. Возмущенный притеснением басков Унамуно составил гневное письмо монарху, в котором высказался против лишения его региона самостоятельности. Альфонсо, естественно, никак не отреагировал на письмо ребенка, но сам жест Мигеля важен для понимания его личности: уже тогда он не признавал авторитетов и не боялся высказывать недовольство самым влиятельным людям государства. Когда мальчику было 11 лет, он настолько вдохновился рассказами обучавшего его иезуитского священника, что захотел добиться причисления к лику святых. С годами мечта приняла более рациональную форму, и Мигель всерьез рассматривал карьеру священника, но позже отказался и от этой идеи. В 16 лет он поступил на факультет философии и гуманитарных наук Мадридского университета и перебрался из родного города в столицу. Уже тогда начал назревать главный внутренний конфликт Унамуно, определивший всё его творчество: противоречие между религиозной благочестивостью и всепоглощающей страстью к знанию. В Мадриде Мигель перестал посещать церковные службы, погрузился в трактаты по физиологической психологии, сочинения философов-позитивистов, произведения итальянских и британских поэтов. Он самостоятельно выучил немецкий, чтобы ознакомиться с идеями Гегеля, и английский, чтобы читать Спенсера и Карлайла, которых позже сам перевел на испанский. Два десятилетия спустя Унамуно со свойственной ему методичностью овладел датским для погружение в творчество датского мыслителя Сёрена Кьеркегора. Как бы Мигель ни отдалялся от религии, его интеллектуальный путь всё равно пролегал не в русле сциентистских или позитивистских концепций, как у многих современников. Рефлексия над конечностью человека, начавшаяся еще в подростковом возрасте после смерти бабушки, и осознание того, что далеко не все аспекты существования поддаются рациональному осмыслению, отличали Унамуно от большинства философов, признававших непоколебимый авторитет научного знания. Вскоре она разрушится. Однажды ночью в 1897-м Унамуно пробудился от очередного кошмара — на этот раз он не стоял над трупом ребенка, а падал в бесконечную бездну. Преследовавшие его раньше видения как будто воплощались в реальности: их с Кармен годовалый сын Раймундо заболел менингитом, который привел к гидроцефалии. После продолжительных и безуспешных попыток облегчить состояние мальчика, в 1902 году тот скончался. На протяжении всего этого времени Унамуно винил себя за недуг сына, поскольку отвернулся от религии и предал веру в попытках познать человека и мир через науку. Вместо этого он, наоборот, принял этого Ангела точно так же, как его жена приняла его в его скорби. Из своего кошмара Мигель де Унамуно развил хаотичную и страстную философию трагедии. Философию самого себя». До конца 1890-х Унамуно увлекался идеями социализма, но после смерти сына радикально переосмыслил прежние взгляды и сформулировал новое мировоззрение. Все его рассуждения с начала XX века касаются идеи конечности, которая, по мнению мыслителя, определяет существование человека и его отношения с реальностью. Желание жить вечно и экзистенциальная катастрофа от осознания невозможности бессмертия становятся основными категориями философии Унамуно. Бытие человека он определяет как «агонию» — процесс непрерывного метания между стремлением избежать смерти и пониманием того, что она неизбежна, конфликт между чувствами и разумом, духовным и интеллектуальным началами. Бог, согласно Унамуно, выступает гарантом вечной жизни, доказательством того, что человеческий путь не обрывается с разрушением физической оболочки. Ключевым понятием его философии становится «трагическое чувство жизни» — именно опубликованный в 1913 году трактат «О трагическом чувстве жизни» принято считать его программным произведением. Под этим словосочетанием Унамуно понимал «особое переживание конечности человеческого бытия, жажду бессмертия и голод по бытию». Единственным возможным форматом подлинного человеческого существования в интерпретации философа становится непрерывный конфликт между чувствами и мыслями, который разворачивается внутри индивидуального «я» и одновременно формирует его. Какое отношение экзистенциализм Унамуно имел к его политическим взглядам? Как концепция внутреннего конфликта соотносилась с этическими и гражданскими установками мыслителя, который одинаково страстно обличал узколобость и левых, и правых? Чтобы ответить на эти вопросы, важно понять, что философия Унамуно — это прежде всего философия личности, гимн индивидуализму. Похожим образом интерпретирует концепцию Унамуно исследовательница из Университета Помпеу Фабра в Барселоне Екатерина Еремина: «В центре его философского мировоззрения стоит личность, поэтому его теорию о трагическом чувстве жизни иногда называют персонализмом. Унамуно неоднократно подчеркивал, что речь идет не о человеке как о виде, а о конкретном человеке из плоти и крови. По его мнению, каждый человек сам для себя является источником философской мысли. Конкретный человек, о котором размышляет Унамуно, это он сам, жизнь, о которой он размышляет, — это прежде всего его жизнь, волнующая его будущая смерть — это его собственная смерть, как и жажда бессмертия, которую он считает точкой отсчета в любой истинной философии». Преданность философии персонализма, основанная не на абстрактном субъекте или всем человечестве, а на каждом отдельном человеке и его личном внутреннем конфликте, не позволяла Унамуно примкнуть ни к какому интеллектуальному или политическому движению, претендовавшему на однозначное и исчерпывающее объяснение мироустройства. Отдельная личность с самостоятельными идеями и переживаниями представляет крупнейшую угрозу для всех авторитарных или тоталитарных учений. Их последователи преследуют цель подавить любой намек на индивидуальность, свести человека к положению безликого и серого элемента безликой и серой массы. Унамуно не мог принять реальность, в которой смысл человеческого существования сводился к поддержанию благополучия партии или государства, как мечтали сражавшиеся на стороне Франко националисты. Вместе с тем философ не отвергал потребность в единстве между отдельными людьми, если только сосуществование не означает для каждого из них потерю самого себя. Человека в смысле индивидуального человеческого существования, которого он провозглашал началом всего, не следует путать с homo sapiens Линнея, субъектом общественного договора Руссо или бесперым двуногим Платона. Человек Унамуно определяется тем, что он существует не в абстрактном пространстве философской мысли, а в реальном мире, населенном другими людьми, похожими на него исключительно в том смысле, что все они бесконечно отличаются друг от друга. Особенность этого человека заключалась в том, что ни по каким своим характеристикам он не сравним с другими людьми. Его нельзя свести к группе, частью которой он является, даже если с другими ее участниками его объединяют политические или религиозные взгляды, происхождение, язык и культура. Экзистенциальная концепция Унамуно не встраивалась ни в какую политическую идеологию — ни в правую, ни в левую, — поскольку в ее основании лежал не патриотический экстаз, не процесс обретения единства через классовую борьбу и не осмысление себя через противопоставление другим народам и культурам. Фундаментом человеческого существования философ провозглашал трагедию от осознания собственной конечности и утопическую потребность в преодолении этой конечности, что с интеллектуальной точки зрения делало его как минимум бесполезной, а как максимум — неудобной фигурой для пропаганды. Его рассуждения о неотвратимости смерти нельзя было нанести на транспаранты и гордо скандировать на митингах. Провозглашение сомнения, неуверенности и внутреннего конфликта как принципиальных характеристик человеческого бытия противоречило программам, в духе которых в мире не существовало никакой определенности. В своих взглядах на прошлое и будущее, культурную и национальную идентичность Испании и испанцев Унамуно тоже ускользал от однозначных определений. Он критиковал и прогрессистов, которые считали, что страну необходимо модернизировать по образцу других европейских государств, и традиционалистов, призывавших во всем придерживаться консервативных ценностей. Обе позиции представлялись Унамуно слишком ограниченными, поскольку занять одну сторону невозможно, хотя бы частично не приняв другую. Отказываясь воспринимать аргументы оппонентов, по мнению философа, и «просветители», и «реакционеры» больше беспокоились о том, как доказать свою правоту, а не о том, как сформулировать лучший путь развития для Испании. Сам Унамуно считал, что нельзя ни отгораживаться от остального мира, ни отрекаться от своих корней. Чтобы достичь процветания и выбраться из череды политических кризисов конца XIX и начала XX века, следовало совместить обе позиции. В политике Унамуно последовательно критиковал марксизм, анархизм, либерализм и национализм, но идеальной моделью государства при этом считал ту, в которой сторонники разных идеологий и представители разных этнических групп смогут продуктивно и уважительно взаимодействовать друг с другом. Испанию его мечты можно было бы определить словосочетанием «динамическое единство противоположностей».

Мероприятия короля Испании

Асанья-и-Диас, Мануэль — "Энциклопедия. Что такое Асанья-и-Диас, Мануэль Президент Испании Мануэль Асанья утвердил премьер-министром Хуана Негрина — ученого-физиолога, занимавшего до этого пост министра финансов.
Мануэль Асанья - Википедия Президент республики Мануэль Асанья эмигрировал. Премьер Негрин попробовал выторговать приемлемые условия капитуляции, среди которых запрет на последующие репрессии.
Мероприятия короля Испании Военный министр Мануэль Асанья не видел в происходившем ничего плохого и не принимал никаких мер против погромщиков.

«Многие считали, что у них нет перспектив»: как франкисты захватили власть в Испании

Скоро их станет еще больше, если нам на помощь не придет Господь. Мне больно думать, что массовую психологию определяет генерал Мильян Астрай. Калека, лишенный величия Сервантеса, станет искать зловещего утешения, сея вокруг себя увечья. Генералу Мильяну Астраю захочется перекроить Испанию заново, и это будет отрицательное творение по его образу и подобию. Вот почему он жаждет увидеть Испанию увечной, как сам ненароком дал понять». На речь Унамуно, по воспоминаниям некоторых очевидцев, разъяренный генерал ответил очередным выкриком: «Смерть интеллигенции!

Да здравствует смерть! Тот не смутился и закончил выступление, предположив, что даже если националисты одержат победу благодаря грубой силе, у них так и не получится убедить население Испании в своей правоте. Британский специалист по Испании периода Гражданской войны и правления Франко Пол Престон рассказывал о случившемся после скандального выступления философа подробнее: «Телохранители Мильяна Астрая стали угрожать Унамуно, но тут вмешалась донья Кармен. Проявив разум и немалую смелость, она взяла профессора за руку, вывела его из зала и отвезла домой на официальном автомобиле. Правда, двое свидетелей утверждали, что Мильян Астрай сам велел Унамуно уйти.

В Саламанке в то время царила такая атмосфера страха, что от Унамуно отвернулись все его знакомые». Спустя два дня после конфликта между Унамуно и фалангистами Совет университета единогласно проголосовал за то, чтобы ректор в очередной раз покинул должность, хоть официально и не связал это решение с критикой националистов. В конце октября 1936 года философа отправили в отставку с сохранением жалования. Унамуно превратился в изгоя среди коллег: даже те, кто не разделял идеологию франкистов, опасались открыто поддерживать близкие отношения с опальным академиком. Произошедшее сильно повлияло на философа.

Политические и профессиональные потрясения последних лет совпали с личными: с 1932 по 1934 год скончались его сестра, одна из дочерей и жена. Оставшись без работы в университете, Унамуно впал в состояние, близкое к отчаянию. Мрачные размышления, которым он часто предавался и в более молодом возрасте, овладели им без остатка, но на этот раз рядом не оказалось никого, кто мог бы внушить ему надежду на более светлое будущее и для себя, и для Испании. Однако идти на попятную Унамуно не собирался: в ноябре и декабре он разорвал любые связи с фалангистами и их сторонниками. Военная администрация города в ответ поместила его под домашний арест.

В последние месяцы жизни философ пришел к выводу, что противоборствующие политические силы, которые поочередно подвергали его преследованиям, одинаково заблуждались в своем стремлении не убедить оппонентов в правоте, а победить их. Арестовать, изгнать, казнить, задавить, уничтожить. Унамуно считал, что, к несчастью для Испании, в этом смысле правые ничем не отличаются от левых. Обе стороны никак не соответствовали демократическим идеалам, приверженность которым он считал необходимой для национального процветания. Уверен, что когда всё закончится, я как всегда столкнусь с победителями».

Так и случилось, хотя окончательного разрешения конфликта философ уже не застал. В середине декабря его самочувствие ухудшилось. Обширную библиотеку он передал в дар университету, который служил для него вторым домом большую часть жизни. После недолгой беседы гость вышел покурить, а когда вернулся, обнаружил тело философа. Официальной причиной смерти объявили естественные возрастные проблемы со здоровьем, усугубившиеся на фоне стресса и нервного напряжения.

Некоторым исследователям показалось подозрительным, что Унамуно скончался именно в тот день, когда его навестил фанатичный сторонник Франко. В качестве косвенных доказательств того, что неугодного мыслителя устранили, приводили свидетельства горничной о двух криках ее хозяина во время визита Арагона, и несоответствие между временем смерти, указанным в первоначальном отчете коронера, и временем в финальном заключении властей. Конспирологи подозревали, что Франко решил избавиться от подрывавшего его авторитет влиятельного автора, но сделал это более скрытно, чем в случае с Лоркой. Вместо грубого насилия, к которому тяготел Мильян Астрай, смерть Унамуно обставили как трагическое происшествие. Однако никаких надежных доказательств в пользу этой теории так и не появилось, поэтому уход Унамуно из жизни до сих пор обычно связывают с сердцем, не выдержавшим всех потрясений последних лет.

Возглавляя Саламанкский университет, он имел возможность отгородиться от реальности за стихами и пьесами. Однако он превратил свою должность в платформу, с которой выступал против фашизма. За публичное несогласие с режимом Риверы его вынудили отправиться в изгнание. Сразу после начала войны его снова сняли с должности ректора и чуть не линчевали. Спустя 10 недель он скончался от разбитого сердца«.

Близкий знакомый Унамуно, поэт, драматург и мыслитель Антонио Мачадо в некрологе так проинтерпретировал смерть соратника: «Он умер внезапно, как умирают на войне. На войне с кем? Может быть, с самим собой, может быть, также, хотя не все в это верят, — с теми, кто продал Испанию, кто продал ее народ. Может быть, с самим народом? Но в это я не верю и не поверю никогда».

В 2018 году испанский историк из Саламанкского университета Северьяно Дельгадо поставил под сомнение распространенную версию о том, как развивался конфликт между Унамуно и генералом Мильяном Астраем 12 октября 1936 года. По мнению исследователя, пересказавший выступление философа Луис Портильо стремился описать ситуацию так, чтобы один ее участник — жестокий фалангист — олицетворял абсолютное зло, а другой выступал в роли героя и мученика. Поскольку сам автор статьи «Последняя лекция Унамуно» в тот день не присутствовал в университете, ему приходилось полагаться на пересказы других очевидцев. Портильо же оставался преданным сторонником республиканцев, поэтому, естественно, доверял им больше, чем фалангистам. На следующий день после мероприятия в Саламанке местные газеты вышли с текстами речей всех выступавших в университете, кроме Унамуно.

Контролировавшие город националисты сделали вид, что бросившего им вызов профессора не существовало. Факт столкновения между Унамуно и Мильяном Астраем не вызывает сомнений, но широкое распространение получила его художественная интерпретация, составитель которой скорее опирался на эмоции и политические предпочтения, чем на факты. Однако пафосная речь, которая приписывается Унамуно и в которой он говорит о храме науки, а себя называет его верховным жрецом, вызывает большие сомнения. Ее не произносил Унамуно, ее придумал и записал Луис Портильо. Он изобрел литургическую драму, в которой друг с другом борются ангел и демон.

Ему хотелось сделать символическим воплощением зла — фашизма, милитаризма, жестокости — Мильяна Астрая, а символом демократических ценностей республиканцев — либерализма и гуманизма — представить Унамуно. Портильо не хотел вводить кого-либо в заблуждение. Он лишь представил литературную версию реальных событий». Вполне вероятно, что речи ректора в том виде, в каком ее на протяжении многих десятилетий распространяли авторитетные историки, никогда не существовало. Статус документального источника она обрела благодаря британскому специалисту Хью Томасу, который наткнулся на предполагаемый текст речи, но не знал, что его автор в действительности не присутствовал при описываемых событиях.

Историк процитировал Портильо так, будто тот стенографировал выступление Унамуно практически дословно.

Раскол общества углубился, социальная нестабильность возрастала. В августе 1932 года генерал Санхурхо предпринял новую попытку военного переворота в интересах консерваторов, но неудачно. Тем не менее в ноябре 1933 года консерваторы выиграли парламентские выборы и сформировали правительство, которое на смотря на постоянные перестановки руководителей ведомств за следующие два года смогло во многом снивелировать результаты действий предыдущих кабинетов. Но в феврале 1936 года с минимальным перевесом в голосах очередные выборы выиграл блок левых партий, который и сформировал новое правительство под руководством Мануэля Асанья. Либеральное и неустойчивое правительство пошло на поводу у леворадикальных сил, значительно ускорив аграрную и социальные реформы, что привело к многочисленным стачкам, гражданским беспорядкам, арестам и политическим убийствам. Прямым следствием этого стал заговор командования армии и флота с целью военного переворота для восстановления прежнего порядка и законности. Формальным главой заговора стал эмигрировавший в Португалию генерал Хосе Санхурхо. После внезапной гибели Санхурхо в авиакатастрофе через несколько дней после начала боевых действий новым главой мятежников был избран генерал Франсиско Франко, его сторонников начали называть франкистами. Силы сторон Легкий крейсер Almirante Cervera, 1937г.

Легкий крейсер Libertad бывш. Principe Alfonso , 1936 г. Легкий крейсер Mendez Nunez Тяжёлый крейсер типа Canarias Эсминец типа Churucca К началу Гражданской войны ВМФ Испании по суммарному тоннажу кораблей занимал девятое место в мире 141 400 тонн , имея в своём составе боевые корабли всех основных классов. В постройке с высокой степенью готовности так же находились тяжелые крейсера типа Canarias , несколько турбинных эсминцев , минных заградителей и подводных лодок. Артиллерия Берегового корпуса насчитывала в своём составе около 150 орудий калибром от 102 до 381 мм В начале Гражданской войны доминирующая часть рядового личного состава Военно-морского флота осталась верна законному правительству, большая часть боеготовых боевых кораблей после пяти дней расстановки сил так же осталась под контролем Мадрида. На стороне правительства Республики остались линкор Jaime I 1914 , два лёгких крейсера типа Principe Alfonso Libertad 1925 и Miguel de Cervantes , крейсер Mendez Nunez 1923 , 14 эсминцев Churucca 1925 и др. А вот из числа офицеров, адмиралов и генералов флота и Берегового корпуса на стороне Республики остались только 236 человек, в том числе два адмирала и три генерала, а 1668 человек, в том числе 17 адмиралов и 32 генерала примкнули к мятежникам. Командующим республиканским флотом был назначен капитан 3 ранга Мигель Буиса, комиссаром - Бруно Алонсо. Их оппонентом, командующим флотом националистов стал адмирал Х. Из 60 гидросамолётов и летающих лодок морской авиации 10 оказались в руках мятежников, а 50 остались под контролем правительства.

Классовое разделение и имущественное неравенство в стране к началу событий создали обеим сторонам заметные проблемы с личным составом. Республиканский флот имел серьёзные проблемы с наличием квалифицированных офицеров и адмиралов для руководства боевыми действиями, которые до революции набирались в основном из обеспеченных слоёв общества; франкистский флот - с количеством обученных матросов и унтер-офицеров, которые в основном были из малообеспеченных слоёв и поэтому поддерживали Республику. Но, в целом, в начале Гражданской войны по численности личного состава республиканский флот превосходил франкистский примерно в два раза. Все это поначалу делало превосходство флота республиканцев на море подавляющим, а шансы франкистского флота на успешную борьбу с ним весьма слабыми. Но дипломатические усилия руководства националистов привели к тому, что уже с лета 1936 года отдельные корабли и даже отряды ВМФ Италии и Кригсмарине , а так же крупные формирования ВВС в составе "Итальянского экспедиционного корпуса" и немецкого Легиона Кондор регулярно принимали участие в боевых действиях на их стороне, полностью меняя этим существующий баланс сил. Планы сторон Разделённая экономика Испании была не в состоянии полностью обеспечивать ни одну из противоборствующих сторон оружием и необходимыми для борьбы ресурсами. По этой причине защита своих морских перевозок и нарушение перевозок противника становились важнейшей задачей флотов противоборствующих армий. Большое значение для исхода начавшейся борьбы имела позиция Франции, которая имела значительную сухопутную границу с Испанией и была крупным поставщиком стратегических материалов и вооружений. Первоначальный план действий республиканского командования был достаточно пассивен и заключался в морской блокаде побережья Марокко для предотвращения переброски верных мятежным генералам регулярных войск в районы активных боевых действий по морю. Второстепенной целью было установление с помощью флота полного контроля над Балеарскими островами, частично попавшими под контроль мятежников.

Лишь третьестепенной задачей поначалу была защита собственных портов и коммуникаций от атак флота франкистов. Атаки на морские коммуникации районов, контролировавшихся мятежниками, изначально вообще не предполагались. А вот командование мятежников в свою очередь значительно лучше понимало значение флота в предстоящей борьбе и имело для него наступательные планы. В первую очередь франкистскому флоту нужно было прорвать блокаду Марокко и перевезти в Испанию свою главную ударную силу - Иностранный легион.

И всё же Асанья сумел стать военным министром, сохраняя при этом одинокую надменность, не изменявшую ему ни при победах, ни при поражениях… Поклонник Кромвеля и Вашингтона , Асанья культивировал сверхчеловеческую отрешённость от всего лишнего и интеллектуальную чистоту мышления, которые позволили ему увидеть интереснейшие детали жизни Испании. Поскольку он был совершенно бескорыстен, врагам оставалось лишь осыпать его личными оскорблениями. Правые газеты именовали его не иначе как «Чудовище» из-за некрасивой внешности. В то же время тысячи и тысячи людей считали Асанью «сильным человеком республики».

На удивление красноречивый, прекрасный знаток любой темы, о которой шла речь, нерешительный в критические минуты и ироничный перед лицом неприятностей, он мог проявлять и диктаторскую бескомпромиссность, и оптимизм, когда приходилось бороться с трудностями. В оппозиции[ править править код ] После победы правоцентристских сил на парламентских выборах в ноябре 1933, Асанья ненадолго отошёл от политики, написав книгу «Во власти и в оппозиции». В 1934 он стал лидером вновь созданной Лево-республиканской партии, объединившей Республиканское действие, радикал-социалистов лидер — министр образования в правительстве Асаньи Марселино Доминго и Республиканскую Галисийскую автономную организацию лидер — Сантьяго Касарес Кирога. В том же году он был арестован по обвинению в подстрекательстве к восстанию в Барселоне с целью провозглашения каталонского государства. Он был освобождён судом в 1935 и описал эти события в книге «Моё восстание в Барселоне». В конце 1935 принял активное участие в создании левой коалиции Народный фронт , победившей на внеочередных парламентских выборах в феврале 1936. Президент[ править править код ] В феврале-мае 1936 был премьер-министром, а после смещения с должности президента Алькала Саморы сменил его на этом посту 10 мая 1936. Начало гражданской войны в июле 1936 стало сильнейшим ударом по его позициям, роль президента становилась всё более номинальной, у него были значительные разногласия с премьерами-социалистами Франсиско Ларго Кабальеро и Хуаном Негрином.

Придя к выводу, что республиканцы не могут выиграть войну, Асанья стал сторонником компромисса с франкистами. Однако для националистов он, как и ранее, оставался неприемлемой фигурой, с которой были связаны основные республиканские реформы. В феврале 1939, после потери республиканцами контроля над Каталонией, Асанья пешком перешёл Пиренеи и бежал во Францию, где 27 февраля заявил о своей отставке — этот шаг способствовал падению легитимности властей республики, где всего неделю спустя сторонники компромисса с франкистами во главе с С. Касадо осуществили переворот. Эмигрант[ править править код ] Жил в эмиграции во Франции.

В конце 1935 принял активное участие в создании левой коалиции Народный фронт , победившей на внеочередных парламентских выборах в феврале 1936. Президент В феврале-мае 1936 был премьер-министром, а после смещения с должности президента Алькала Саморы сменил его на этом посту 10 мая 1936. Начало гражданской войны в июле 1936 стало сильнейшим ударом по его позициям, роль президента становилась всё более номинальной, у него были значительные разногласия с премьерами-социалистами Франсиско Ларго Кабальеро и Хуаном Негрином. Придя к выводу, что республиканцы не могут выиграть войну, Асанья стал сторонником компромисса с франкистами. Однако для националистов он, как и ранее, оставался неприемлемой фигурой, с которой были связаны основные республиканские реформы.

В феврале 1939, после потери республиканцами контроля над Каталонией, Асанья пешком перешёл Пиренеи и бежал во Францию, где 27 февраля заявил о своей отставке — этот шаг способствовал падению легитимности властей республики. Эмигрант Жил в эмиграции во Франции. В 1940, после оккупации немцами севера Франции и создания на её юге вишистского правительства, представители режима Франко настаивали на задержании Асаньи, находившегося в то время в Руссильоне , и его выдачи в Испанию. Гестапо хотело его арестовать. Однако посол Мексики во Франции Луис Родригес спас Асанью, перевезя его в машине скорой помощи в Монтобан, где в нескольких комнатах временно располагалась мексиканская миссия. Там Асанья с женой прожили несколько месяцев. Епископ Монтобана причастил его перед смертью — таким образом, Асанья вернулся в лоно католической церкви. Фашистские власти запретили хоронить Асанью с президентскими почестями; они лишь согласились на то, чтобы гроб был покрыт испанским флагом, но только двухцветным принятым при монархии и Франко , а не республиканским трёхцветным. Тогда посол Мексики распорядился покрыть гроб мексиканским флагом, заявив французскому префекту: «Для нас это будет честью, для республиканцев — надеждой, для вас — болезненным уроком». В настоящее время существует Ассоциация Мануэля Асаньи — ей принадлежит книжный магазин и она организует культурные мероприятия.

Ежегодно в ноябре проводятся «Дни Мануэля Асаньи». Посмертно были опубликованы его воспоминания — важный документ по испанской истории 1930-х годов.

Внезапное помилование. Зачем Мадрид решился на хитрый план с амнистией каталонцев?

В настоящее время существует Ассоциация Мануэля Асаньи — ей принадлежит книжный магазин и она организует культурные мероприятия. Асанья-и-диас мануэль, воспитанник транспортной академии Каджи из города Дуала. Асанья Мануэль (полн. Мануэль Асанья-и-Диес, Manuel Azana y Diez) (10 января 1880. Алькала-де-Энарес — 4 ноября 1940, Монтобан, Франция) — испанский государственный и. В настоящее время существует Ассоциация Мануэля Асаньи — ей принадлежит книжный магазин и она организует культурные мероприятия.

АСАНЬЯ Мануэль (1880-1940)

Асанья был человеком очень сильных убеждений. Стэнли Г. Пейн предварительно описал его как «последнюю великую фигуру традиционного кастильского высокомерия в истории Испании ». Как «республиканец из среднего класса», он был непримиримо враждебен монархии и церкви. CEDA, который был прокатолическим, поэтому он считал нелегитимным, а также всех без исключения монархистов, даже тех, кто поддерживал парламентскую демократию. По мнению Пола Престона , ничто не указывает более прямо на ценность услуг, предоставленных Азаней Республике, чем ненависть, которую испытывают к нему идеологи и пропагандисты франкистского дела. Когда кортесы встретились в апреле, он отстранил президента Алькала-Самора из офиса. К этому времени Асанья был глубоко подавлен растущим беспорядком, но не видел способа противостоять ему. Асанья неоднократно предупреждал своих товарищей-республиканцев, что отсутствие единства в правительстве представляет собой серьезную угрозу стабильности республики.

Продолжалось политическое насилие: с февраля по начало июля было совершено более 200 убийств. К июлю военный заговор с целью свержения Республики был в разгаре, но ничего определенного не планировалось. Затем 13 июля Хосе Кальво Сотело , лидер небольшой монархической группировки в Кортесах, был арестован и убит смешанной группой боевиков-социалистов и штурмовой гвардии. Асанья и Кирога не действовали эффективно против убийц. Однако восстание в Мадриде провалилось. Азанья сменил Кирогу на посту премьер-министра своим союзником Диего Мартинесом Баррио , и правительство предприняло попытку пойти на компромисс с повстанцами, что было отвергнуто генералом Мола. Негрин отправил его в Советский Союз, который потребовал его в качестве оплаты за оружие, поставленное в Республику. В 1938 году Асанья переехал в Барселону с остальной частью республиканского правительства и был отрезан там, когда монархические силы поехал к морю между Барселоной и Валенсией.

Когда Барселона пала перед мятежниками 26 января 1939 года, Асанья бежал во Францию. Он прошел через Пиренеи пешком 5 февраля 1939 года. И националистические, и республиканские комментаторы осудили это решение как «дезертирство». Асанья более года после войны жил в изгнании во Франции. Он умер 3 ноября 1940 г. Перед смертью он получил последние обряды католицизма. Вместо этого гроб был покрыт флагом Мексики , правительство которой предоставило ему мексиканское гражданство и назначило его Почетным послом, чтобы предоставить ему дипломатический иммунитет. Его резиденция была официально расширением мексиканского посольства и, следовательно, мексиканской земли.

Было предпринято несколько попыток арестовать его, чтобы забрать обратно в Мадрид, но все они потерпели неудачу из-за его иммунитета и присутствия мексиканских военных. Сочинения В своих дневниках и мемуарах, над которыми он тщательно работал, Асанья ярко описывает различные личные и идеологические конфликты между собой и различными республиканскими лидерами, такими как Ларго Кабальеро и Негрин.

Выборы в «Трибунал конституционных гарантий» «Верховный суд республики» прошли по этой схеме. Таким образом, Асанья вступил в конфликт как с правыми, так и с крайне левыми. Он позвонил вотум доверия , но две трети кортесов воздержались, и 8 сентября 1933 г. Алькала-Замора приказал Асанье уйти в отставку. Восстание имело временный успех в Астурия и Барселона , но закончилось через две недели. Он был арестован и обвинен в соучастии в восстании.

Он был освобожден из тюрьмы в январе 1935 года. Затем Асанья помог организовать Frente Popular «Народный фронт» , коалиция всех основных левых партий на выборах 16 февраля 1936 года. Фронт выиграл выборы, и 19 февраля Асанья снова стал премьер-министром. В его парламентскую коалицию входили PSOE и коммунисты. Это встревожило консерваторов, вспомнивших о своей попытке захвата власти всего 17 месяцев назад. Правительство Асанья объявило немедленную амнистию для всех заключенных, участвовавших в восстании, что усилило обеспокоенность консерваторов. Социалисты и коммунисты были назначены на важные должности в штурмовой гвардии и гражданской гвардии. Азанья предпочел узаконить эти действия, чем оспорить их.

Радикальные социалисты соперничали с коммунистами в призывах к насильственной революции и насильственному подавлению правых. Политические убийства коммунистов, социалистов и анархо-синдикалистов были частыми, равно как и ответные меры со стороны все более радикальных консерваторов. Асанья был человеком очень сильных убеждений. Стэнли Дж. Пэйн предварительно описал его как «последнюю великую фигуру традиционного кастильского высокомерия в история Испании. CEDA, который был прокатолическим, поэтому он считал нелегитимным, а также всех без исключения монархистов, даже тех, кто поддерживал парламентскую демократию. По мнению Пол Престон , ничто не указывает более прямо на ценность услуг, оказываемых Азаней Республике, чем ненависть, которую испытывают к нему идеологи и пропагандисты франкистского дела. Когда в апреле собрались кортесы, они отстранили президента Алькала-Самора от должности.

К тому времени Асанья был глубоко подавлен нарастающим беспорядком, но не видел способа противостоять ему.

Он умер на 3 ноября 1940 г. По словам историка Макса Лагаррига : «В тот день более 3000 испанских республиканцев и многие деятели» сопровождали его на коммунальное кладбище в городе Энгр, где он до сих пор покоится. Исторический анализ Роль Мануэля Асанья и его ответственность в начале гражданской войны в Испании являются предметом споров среди историков. Если историки, такие как англичанин Хью Томас, положительно оценивают его действия в месяцы, предшествующие конфликту, то видение, разделяемое Бартоломе Беннассаром и испанскими политическими деятелями, такими как Хосе Мария Аснар , вызывает «ясность и разум Мануэля Асанья» , другие например, специалист по франкистской Испании Стэнли Пейн , напротив, считают Асанья одним из главных виновников конфликта.

Третьи ненавидят нас как представителей самой черной реакции. Четвертые очень любят нас, потому что видят в нас будущих спасителей их пищеварения. Каких только глупостей о нашем движении не приходится читать и слышать! Напрасно мы ездим по Испании и хрипнем, произнося речи, напрасно издаем газеты. Испанцы, твердо убежденные в том, что их первые выводы непогрешимы, отвергают нас, и мы просим у них, как милостыню, хотя бы немного внимания». В конце 1935 г. Примо де Ривера высказывается уже убийственно откровенно: «У нас нет Испании. Это самое важное, что можно сказать накануне выборов». Последующие события подтвердили правоту этих слов. На выборах 1936 г. Избирательная кампания прошла относительно спокойно, выборы тоже например, корреспондент британской «Таймс» сообщал, что выборы прошли в «целом образцово» … И победу на них одержал Народный фронт. Левая Испания взорвалась ликованием. Повсюду бушевал безграничный энтузиазм по поводу победы Народного фронта. Перед зданием министерства внутренних дел в Мадриде с криками «Амнистия! В Овьедо вооруженные сторонники Народного фронта в ожидании результатов выборов открыли ворота тюрьмы, где содержалось большинство пленников, захваченных после попытки революции в Астурии. Вместе с ними оказались на свободе и обыкновенные преступники. Красное колесо завертелось вновь. Первым действием Асаньи на посту премьер-министра стала подпись под указом об амнистии всех политических заключенных. Еще один указ Асаньи дал депутатам от Каталонии право выбрать свое собственное правительство. Сформированное самим Асаньей испанское правительство почти полностью составлено из представителей его собственной партии, то есть левых республиканцев. С момента выборов по всей стране прокатился вал насилий, убийств и поджогов. Народный фронт, как и следовало ожидать, отметил устрашающим военным парадом. Над марширующими колоннами колыхалось море красных знамен, реяли транспаранты с изображениями Маркса, Ленина и Сталина. В грозные дни 1936 г. Суть движения — радикально антииспанская. Бесчестие, поощрение коллективной проституции рабочей молодежи во время праздников на лоне природы, на которых творятся всякие бесстыдства. Отрицание чести, которой всегда определялись дела испанцев, даже в низших слоях. Сегодня в Испании царит подлость, людей убивают трусливо, набрасываясь сотней на одного. Восхваляются предательства и доносы. Разве это Испания? Разве это испанский народ? Мы живем словно в каком-то кошмаре, старый испанский народ выдержанный, мужественный, великодушный словно подменили фанатичным, дегенеративным плебсом, находящимся под наркотическим влиянием коммунистической пропаганды. И так было всегда: последнее слово оставалось за оружием. В последний момент — как сказал Шпенглер — всегда находится отряд солдат, который спасет цивилизацию. Самым печальным в новейшей истории русской армии был тот день, когда ее офицеры, нацепив красные банты, предложили свои услуги революционным властям. Вскоре после этого к каждому офицеру был приставлен коммунистами «политический комиссар», а еще позже многие из них были расстреляны. Вследствие этой капитуляции русских военных Россия перестала быть частью европейской цивилизации. Хотите ли вы такой же судьбы для Испании? Без вашей силы, солдаты, нам будет титанически трудно победить в борьбе. С помощью вашей силы мы одержим решительную победу над врагом. Подумайте о вашей страшной ответственности. То, что произойдет с Испанией, зависит от вас. Формируйте уже сегодня самый крепкий союз, не дожидаясь, пока в него войдут колеблющиеся. Поклянитесь вашей честью, что вы отзоветесь на сигнал к бою, который прозвучит уже скоро. Воспрянь, Испания! Этот текст написан Хосе Антонио 4 марта 1936 г. А 17 июля радиостанция в Сеуте испанская крепость напротив Гибралтара передала кодовую фразу, ставшую известной на весь мир: «Над всей Испанией безоблачное небо». Правые военные подняли мятеж против левого революционного правительства. От чего же спасали Испанию националисты? Например, от страшной, чисто большевистской охранки — «чека» — которая появилась в эти страшные дни 1936 г. Не аббревиатура из двух букв, потому что это не аббревируется по-испански, а так и писалось, в одно слово — «checa». Словечко понравилось.

Асанья-и-Диас, Мануэль

Асанья-и-Диас Мануэль быстро стал признанным экспертом в своей области и получил множество наград и заслуженных званий. Военный министр Мануэль Асанья не видел в происходившем ничего плохого и не принимал никаких мер против погромщиков. Асанья посвящал много времени политике и литературе, был секретарём очень популярного в столице литературно-политического дискуссионного клуба "Мадридский Атенеум". Мануэль Асанья, испанский юрист и политик, 7-й президент Испании (ум. 1940), подробная информация о личности Мануэль Асанья: возраст, день рождения, биография.

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий