Некоторые фанаты возмутились тому, что «Ария» сообщила о переносе очень поздно — в день выступления, другие выразили свое разочарование из-за отмены мероприятия.
Ария - Официальное сообщество
По мнению Андрея Большакова, одного из бывших участников «Арии», лучшие мелодии коллектива создал именно Дубинин, так как Холстинин лучше всего придумывает риффы, и ему не до полноценных мелодий. Помимо отцов-основателей, сейчас в «Арии» играют фронтмен Михаил Житняков с 2011-го , гитарист Сергей Попов с 2003-го и барабанщик Максим Удалов с 1987-го по 1989-й, потом с 2003-го. Вы, наверное, удивлены, что ни в одном из этих абзацев нет слов «автор текстов»? Все верно, потому что для «Арии» всегда писали профессиональные поэты, в частности, Маргарита Пушкина говорящая фамилия , Александр Елин, Нина Кокорева и даже фронтмен группы «Слот» Игорь Лобанов. Зато сами музыканты смогли сосредоточить внимание на создании и записи аранжировок, а это тоже немаловажно. Огромную роль по большей части сентиментальную, но все же в творчестве «Арии» играет так называемая «Семейка» — это группы, собранные бывшими участниками коллектива.
Все они без исключения играют хеви-метал, а семейные застолья происходят разве что на фестивалях «Ария Фест». История группы Где еще могла зародиться лучшая хеви-метал-группа России, как не там, где энергия бьет ключом в самом прямом смысле? Там, кстати, музыкант познакомился с Николаем Расторгуевым , фронтменом « Любэ », — вот такой вот тесный мир. Название «Ария» выбрал Холстинин: ему показалось, что слово, которое у многих вызывает ассоциации с оперой, будет отлично контрастировать с репертуаром группы. Официально «Ария» родилась 31 октября 1985 года — в этот день музыканты окончили работу над дебютным альбомом «Мания величия».
Они могли бы рассуждать так: «В смысле вы вдохновляетесь английскими группами Iron Maiden , Judas Priest и Black Sabbath и рассчитываете, что мы вас поддержим? Впрочем, причиной конфликтов между участниками стало не это, а творческие разногласия.
Наша аудитория — лидеры бизнеса и политики, чиновники, десятки тысяч горожан.
Выступили в первом отделении с хэви-металл-программой, затем переоделись в «классику» и доиграли концерт как «Поющие сердца». Какое-то время коллектив из одних и тех же музыкантов так и существовал — в виде двух групп. Затем «Ария» успешно выступила на рок-фестивале «Литуаника» в Вильнюсе и московской «Рок-панораме», прихватив несколько дипломов. Но о собственных полноценных гастролях речь пока не шла.
Виктор Векштейн в это время пытался выбить для «тяжелой» группы право официально выступать с собственной программой. Для этого пришлось надуть худсовет, номинально вписав авторами некоторых песен популярных советских композиторов. Сейчас, конечно, это звучит дико — но да, посторонние дяди и тети коллегиально решали, имеют ли молодые ребята с длинными волосами и дикими по форме гитарами играть на концертах песни собственного сочинения. Впрочем, прослушивание прошло успешно. Комиссия утвердила название новой группы — «Ария», но что важнее — дала «добро» на исполнение целой программы в стиле тяжелого рока. На тот момент ни у кого больше таких вольностей не было. Так «Ария» стала первой хэви-металлической группой, которой было разрешено выступать по всей стране. К этому моменту, кстати, группа записала альбом «С кем ты?
Слушайте С кем ты? Из-за этого внутри группы начались брожения. Впрочем, там много чего наслоилось. Кто-то был возмущен, что музыкантам слишком мало платят, кто-то — тем, что Векштейн запрещал без его разрешения даже с журналистами общаться… «Бунт на корабле» случился после концерта в Ставрополе — несколько человек заявляют о своем уходе из команды. Худрук Векштейн уговаривает молодых людей спокойно решить все вопросы, вернувшись в Москву. Он устраивает «Арии» несколько концертов на больших площадках проходят с аншлагами , но те не менее о своем уходе заявляют сразу пятеро! Грановский, гитарист Андрей Большаков, клавишник Кирилл Покровский и ударник Игорь Молчанов собирают собственную группу — «Мастер» и начинают писать дебютный альбом. Большаков включает в него свои песни «Воля и разум» и «Встань, страх преодолей», ранее выпущенные на альбоме «Арии» «С кем ты?
Пятым ушедшим становится Александр Львов, который был звукоинженером «Арии» и играл на барабанах во время записи первого альбома. Львов входит в состав «Парка Горького». На роль бас-гитариста в «Арию» приглашен давнишний приятель Виталий Дубинин. Еще одним важным приобретением становится гитарист Сергей Маврин экс-«Черный кофе». Вместе с ним приходит ударник Максим Удалов. Так, состав укомплектовали. Но уход Большакова внезапно аукается еще раз. Он запрещает «Арии» исполнять на концертах песни, к написанию которых он имел отношение, а это — почти весь предыдущий альбом и самые известные на тот момент хиты группы.
Но это, похоже, только заводить команду. Группа пишет новый альбом, который теперь считается едва ли не самым лучшим во всей долгой истории «Арии». Пластинка «Герой асфальта» выходит на фирме «Мелодия», из-за бешенного спроса многократно допечатывается и ее итоговый тираж превышает 1 млн экземпляров! Бешенных денег от продаж записей сами музыканты, увы, не видят. Зато после выпуска диска популярность группы рвется в космос — заглавный хит «Герой асфальта» и «Улица Роз» давно уже «классика» рок-музыки на русском языке.
На брифинге они признались, что в первый раз в своей гастрольной жизни ехали на двухэтажном поезде: добрались с комфортом, чувствуют себя замечательно, но легкое волнение перед выступлением все же есть. Насколько участникам группы сложно совместить хеви-метал и академическую музыку, чем любят радовать близких и какую песню сыграли бы на «похоронах» собственного коллектива — в материале РИА «Воронеж».
Динозавр советского рока: удивительная история группы «Ария»
Мне нравится. Хотите — играйте, не хотите — не играйте". Мише, кстати, удалось у Володи одну фразу поменять. Это вообще было… неслыханно! Максим Удалов в интервью 7 лет назад говорил: "У нас есть основания полагать, что мы достаточно неплохо записываемся в своей студии". Но на "Проклятьи морей" в вашей студии были записаны только часть гитар и бас. Что изменилось?
Виталий Дубинин: Во-первых, студия наша морально устарела, а во-вторых, в той комнате, которая предназначалась для записи инструментов и, прежде всего, вокала, лежали гитары и бесконечное количество мерча. Как это разгрести и куда переместить — было непонятно. Поэтому мы решили попробовать сначала записать барабаны в комнате с нормальным объемом. Собственно, мы так и сделали — записали барабаны, а потом все равно гитары и бас записывали на нашей студии. Какие-то гитарные партии кто-то записывал дома, наверное. А вокал мы изначально не хотели писать в нашей студии опять же по причине отсутствия помещения.
Барабаны писались у Игоря Матвиенко, вокал — у Владимира Насонова. Чем был обусловлен выбор именно этих студий? Виталий Дубинин: Во-первых, мы помониторили, где неплохо звучат барабаны. Выяснилось, что по соотношению цена-качество студия Матвиенко нам может подойти. Плюс нам какие-то скидки делали. Чего греха таить, очень не хотелось попадать на жуткое бабло, записывая одни только барабаны.
Бюджет-то не резиновый. А что касается Вовануса, то с ним Миша уже работал в плане "насонизации", как мы это называем — редактирования вокальных треков. Михаил Житняков: Насонов — человек, с которым мы понимаем друг друга с полуслова. Он имеет, если можно использовать такой термин, достаточно быстрые руки. Иногда при записи определенных дублей очень важно: вот что-то не получилось, и ты прям через секунду готов его повторить; и Володя в этом плане молодец — он очень хорошо чувствует вокалиста. И со мной он уже несколько раз работал.
Виталий Дубинин: Плюс, эта студия сама по себе была очень хорошая в техническом отношении. Здесь цели удешевить мы себе не ставили. Гитары Холстинина писались в одной студии, гитары Попова — в другой. А договаривались ли гитаристы между собой о каком-то общем звуке, чтобы потом сводить их было удобно? Сергей Попов: Нет, не договаривались. Виталий Дубинин: Во-первых, ритм-гитары все писались на нашей студии "Ария Рекордс".
Сережа вообще записывал все гитары только у нас. А Володя хотел записывать что-то дома. Что касается звука, то он у них совсем сейчас разный — они используют разные усилители и разные гитары. Но это не очень критично, потому что ритм-гитары и гармонические секции записывал один гитарист за двоих. В каких-то песнях — Сергей, в каких-то — Владимир. А соло может звучать всегда по-разному в каждой песне.
Для сведения был выбран известный продюсер Рой Зи. Почему именно он, и какие его работы повлияли на принятие этого решения? Виталий Дубинин: Да потому что он фигура очень значимая! По крайней мере, для меня. Рой сводил им альбом. И Тронд спросил: "А вы не хотите с ним поработать?
К тому же, Рой человек очень коммуникабельный, без какой-либо звездной болезни. Мы написали ему, он ответил, что да, он слышал, ему о нас говорили, пришлите еще музыку. Прислали — и он сказал: "Давайте, ребята, попробуем". И вы полностью довольны результатом? Или там есть моменты, которые вы бы хотели поправить? Виталий Дубинин: А что там можно поправить?
Я думаю, что результат был бы еще лучше, если бы мы присутствовали на сведении сами — всё-таки созваниваться и переписываться при десятичасовой разнице во времени не очень удобно и легко… Но поскольку это было бы трудно сделать — ни у кого из нас даже виз американских не было — то не сложилось. А если кому-то что-то не нравится, то я думаю, что это не из-за сведения, а только из-за нашей записи. Я не скажу, что когда мы записали, то звучало супер-пупер, а когда нас свели, то зазвучало плохо… Сергей Попов: Чуда не произошло. Виталий Дубинин: Наоборот, когда мы записывали, то слушали и думали, что это можно куда-нибудь выбросить. Ребята не дадут соврать. Но, тем не менее, мне очень нравится то, что получилось.
Сергей Попов: Как минимум, интересно узнать, как слышит сторонний человек другого уровня нашу музыку, ведь Рой выступил как продюсер, а не просто как технический микшер. Михаил Житняков: Нам хотелось, чтобы человек распространил на нашу музыку какое-то свое видение, и мы в какой-то мере внутренне уже согласились с тем, что он сделает. Если бы на первом же миксе мы сказали: "Не-не-не, это совсем в другую сторону", то получилось бы, что Рой стал бы нашими "руками", а это не совсем корректно по отношению к специалисту такого уровня. Поэтому для себя мы морально уже приняли, что этот человек будет делать так, как он это видит. Как минимум, он имеет на это право из-за своего послужного списка. Виталий Дубинин: Но, тем не менее, он всегда спрашивал, нравится ли нам, и переделывал он большее количество раз, чем Хиили Хиилесмаа или Томми Хансен, с которыми мы работали раньше.
Получается, что Рою Зи не ставилось никаких конкретных ориентиров по звучанию? Виталий Дубинин: Нет. Он спросил: "А что тебе нравится? Поэтому вот такой результат. У нас бюджет был на порядок меньше. Мы ему посылали даже чистый звук, то есть, он мог делать реампинг от начала и до конца.
Нет, он сказал: "Я не хочу делать, что делают сейчас все — плагины, плагины, плагины, плагины. Давайте работать, используя старые аналоговые приборы — гармонайзеры, компрессоры, рековые гитарные процессоры, вот эти вот все штуки — не в компьютере сидеть набирать, а именно сидеть крутить ручки руками". Так и сделали. Над какой из вещей с альбома дольше всего работалось в плане текста? Виталий Дубинин: Наверное, над мишиной «Пусть будет так». Михаил Житняков: Количество подходов к этой песне было максимальным, потому что менялись не только отдельно взятые фразы — мы и к самой теме пришли уже только в конце, когда Виталию пришла в голову очень хорошая идея написать про двух людей, которые бок о бок шли к какой-то цели, и что-то потом пошло не так.
Всем эта идея понравилась, потому что песня - такая прямая, медленная, типичная баллада, а петь в сотый раз о несчастной любви, о смерти или о чем-то еще здесь, конечно, было бы гораздо сложнее и в некоторой степени банально. Поэтому, когда Виталий нашел эту тему, все её поддержали, и Рита реализовала всё достаточно быстро. А когда до этого перебирались далекие от готового текста темы — было какое-то ощущение, что это все не то, что это все далеко от заложенной в том числе и в музыке темы. А в каком виде вы её представили? И каков вклад Виталия Дубинина в эту песню? Михаил Житняков: Я — автор музыкальной идеи, мелодической основы.
И как человек в музыкальном плане гораздо менее авторитетный, чем мои коллеги в группе, в композиционном плане всегда им доверяю. Я поделился этой мелодией с Виталием, и он местами придал ей свои какие-то гармонические построения и последовательности аккордов, которых у меня не было, когда я сам себе пытался аккомпанировать. С одной стороны, мелодия претерпела минимальные изменения, но песня стала немножко другой. А может быть, даже и не немножко. Что-то в ней такое появилось чарующее и незнакомое. Музыкально и вокально эта вещь производит впечатление филармонического рока образца 1983-84 годов, "доперестроечного" такого.
Это влияние Виталия, или Михаил так проникся тем, что мог слышать в далеком детстве? Сергей Попов: Филармонический рок — это такой субъективный взгляд. Может, за счет того, что аранжировка простая. Рифф в середине — это вообще ближе к Black Sabbath. Михаил Житняков: Я просто пытался придумать мелодию, которая, на мой взгляд, не будет похожа на другие мелодии и в то же время будет претендовать на какой-то "крючок", на некое благозвучие. Потом, когда все это дело стало обрастать некой аранжировкой, может, и получилось то, что получилось.
Виталий Дубинин: Нет, не из-за аранжировки, это было изначально в мелодии. Я тоже слышу, что там это присутствует — ну и что? Почему бы и нет? А на каком инструменте Михаил сочиняет свои песни? Виталий Дубинин: На клавишах. Он их приносит на клавишах.
Ну, раз одну песню обсудили, стоит перейти к остальным. Открывает альбом "Гонка за славой". Как получилось, что текст для нее написал Александр Елин? Виталий Дубинин: Это самая первая песня, которую я принес, и которую мы отрепетировали. Песня простая, сделали мы её быстро, утвердили, так сказать, форму, и я отдал её Пушкиной. Но у нее были серьезные семейные проблемы, потом она работала с Кипеловым.
Я ждал-ждал-ждал-ждал … Ничего не происходило. Это было, наверное, в 2016 году. Потом, в 2017-м она выдала песню про Темную башню, но вышло неудачно. Я дал почитать ребятам, и все сказали, что тема не из этой оперы. Рита и сама понимала, что долго меня динамит с этой песней, что написала то, что мне не близко. Но у меня темы не было, а у неё — времени.
Позднее к нам присоединились Виталий Дубинин «В. Именно они, судя по всему, являются сейчас группой «Ария». Это была смесь хард-рока и прогрессив-рока: мы были похожи, с одной стороны, на Deep Purple, GrandFunk, а с другой — на Yes, Genesis, Rush... Мне тогда очень нравилась сложная, высокопрофессиональная музыка.
И когда я только познакомился с творчеством Iron Maiden, группа совершенно не произвела на меня впечатления — я не понимал, как после стольких лет развития рок-музыки можно играть так просто и незатейливо. Но после выхода альбома «Мейденов» The number of the beast с новым певцом Брюсом Дикинсоном, я буквально заразился их стилем. В музыке Iron Maiden была свежесть первых лет хард-рока. И я решил для себя, что хочу играть именно это, а не композиции только для музыкантов, которые играл раньше.
Я научился у Сарычева тому, как делается группа, как раскручивается... В один прекрасный день я познакомился с Виктором Яковлевичем Векштейном, он к тому времени уже несколько лет как распустил свой ВИА «Поющие сердца» и пытался создать рок-коллектив. В его новой группе уже был Алик Грановский, с ним мы играли в «Альфе». Он, так же как и я, тяготел к настоящему, бескомпромиссному «металлу», примеров которого на нашей профессиональной и самодеятельной сцене мы тогда не наблюдали.
Наш с Грановским проект «тяжелой» группы Векштейну очень понравился, причем как музыкальная концепция группы, так и имидж. Но к чести Векштейна, он водил нас и на москонцертовские комиссии в обычном нашем сценическом виде, справедливо полагая, что, если мы будем перед комиссией выступать в рубашках и галстуках, а на концертах — в цепях, нас тут же на этом поймают и обвинят в непорядочности. В 1985 году началась перестройка, и нам, конечно, не без трудностей, но удалось создать «металлическую» группу, работающую на профессиональной сцене, мы получили гастрольное удостоверение. Он шел на прослушивание к Векштейну.
Мы с Аликом решили с ним познакомиться, поскольку певца у нашего проекта не было. Кипелов нам спел что-то в туалете — из Creedence, по-моему... И хотя он совершенно не знал «металлической» музыки, нам очень понравился. Мы почувствовали, что у Носкова, несмотря на его опыт исполнения «тяжелой» музыки в группе «Москва» Давида Тухманова, был к нашему проекту интерес такого плана: если можно попеть и здесь, то почему бы этого не сделать.
А нам требовался более надежный человек. В начале 90-х мы практически прекратили играть концерты, жить было не на что: я занимался частным извозом и торговлей экзотическими растениями, которые сам выращивал; Кипелов был сторожем... Но нас не покидала мечта стать группой уровня Rolling Stones, существовало ощущение, что будет и на нашей улице праздник. Мы каждый день, словно заговоренные, приходили в эту студию как на работу, хотя денег не получали.
Именно поэтому группа не распалась, подобно многим другим. И еще нам как минимум три раза сильно повезло: появление «Арии» совпало с началом перестройки, нашим менеджером оказался Векштейн и в группу пришел мой друг и соратник по «Волшебным сумеркам» и «Альфе» Виталий Дубинин. Первый раз он собирался уйти в 1987 году с Большаковым и Грановским. В 1989 году, когда мы расставались с Векштейном, считавшим, что вскоре настанут трудные времена как в воду глядел!
В 1995 году Валера стал выступать с «Мастером», мы даже было заменили его на Булгакова, но фирма Moroz Records захотела услышать на очередном альбоме именно голос Кипелова. И Валерий вернулся. Хотя наше сотрудничество — бизнес, и для него, и для нас. Мы считали, что все знаем о раскрутке группы, но Шуняев предложил новый подход к решению многих проблем.
Именно он выдвинул идею сделать кавер-версию на песню Golden Earring — «Беспечный ангел». Мы никогда не делали кавер-версий, я считал, что это несолидно. Кроме того, мне бы в голову не пришло обратить внимание именно на эту песню. Но Шуняев оказался прав: «Беспечный ангел» стал самой популярной песней на «Нашем радио», пробил брешь в неформатности группы.
Мы вместе с Шуняевым ходили и предлагали деньги, например за «Возьми мое сердце». Но программные директора радиостанций были категорически против — готовы были даже написать заявления об уходе... Для большей форматности именно Сергей Шуняев предложил нам поработать с симфоническим оркестром. Группа, записавшаяся с солидным оркестром, автоматически становится форматом и для радио, и для телевидения.
Так появилась симфо-версия «Потерянного рая», записанная не с каким-нибудь, а с Президентским оркестром! Нам никогда не пришло бы в голову ехать в тур с группой Rage: мы взяли бы на разогрев «Мастера», надеясь, что сравнение окажется в нашу пользу. Но оказалось, что две звезды привлекательнее, чем одна... Примеры участия Шуняева в проекте можно продолжить.
Важное уточнение: Шуняев не платит нам зарплату — группа обеспечивает текущее финансирование сама. Сергей берет на себя инвестиционные проекты. Мы познакомились после одного из концертов, и Сергей предложил выступить на байк-шоу, в котором активно участвовало российское отделение Harley Davidson, возглавляемое им. Мы благодарны судьбе за эту встречу, а Сергею — за то, что он взвалил на себя ношу поддержки «Арии».
Недоговоренность о целях, отсутствие в группе руководителя? Терентьев, например, техничный гитарист, хорошо показал себя как композитор, но работал в группе, считаю, только из-за зарплаты. Манякин вообще, насколько я знаю, собирался уходить «в никуда»... Потому что в сборник «2000 и одна ночь» вошли только его две новые песни, хотя новый материал был и у меня, и у Виталия.
А сингл, включивший песню Терентьева «Потерянный рай», из-за участия в записи оркестра имел бюджет полноценного альбома, да и клип на песню был снят недешевый. Генеральным директором Aria Records являюсь я, но, честно говоря, практического участия в ее деятельности не принимаю. Исполнительный директор фирмы — Александр Елин, один из поэтов и продюсеров, с которыми сотрудничает наша группа. Он и ведет всю работу в этой компании.
Ее генеральный директор — Рина Ли. Как это сочетается с заявлениями, в том числе официальными, от имени «Арии», что названием владеют пять участников группы, игравших в ней по состоянию на 1 сентября 2002 года? Весь 2002 год они пытались осуществить регистрацию на пятерых, но патентные органы им в этом отказали. Во-вторых, у меня нет никаких сомнений в том, что Валерий в данном случае — ведомый, Рина контролирует его поведение.
Если бы не Рина Ли, Валера в лучшем случае продолжал бы петь в «Арии», а в худшем — лежал на диване и смотрел футбол по телевизору. Следовательно, будущее проекта под большим вопросом. Как вы считаете, возможен ли вариант, что Кипелов возвращается вместе с Мавриным? Маккаферти из Nazareth тоже чтимый мною вокалист...
Его пение на связках, горловое. Я очень уважаю Николая Носкова за то, что он — один из немногих наших певцов — умеет это делать, и всегда по-хорошему, по-дружески завидовал ему. События развивались так. До 1985 года я был в ВИА «Лейся, песня»...
Но этот ансамбль в 1985 году не сдал программу Министерству культуры... Я и Расторгуев искали работу, и в один прекрасный день мне позвонил Векштейн, полагаю, с подачи техников, которые еще раньше перешли из нашего ВИА в «Поющие сердца». Кстати, мы пришли к Векштейну вдвоем с Николаем, как ходили еще на несколько прослушиваний до этого — друзья же должны выручать друг друга. Но Векштейн сказал: «Мне нужен один вокалист, а не два» и взял в конце концов меня...
В то время на базе ВИА «Поющие сердца» уже существовала группа молодых музыкантов — без названия: бас-гитарист Грановский, барабанщик Львов, клавишник Покровский и гитарист Сергей Потемкин. До меня в этой группе пел как раз Николай Носков. Наверное, не мне решать, основатель я или нет. Каждый из нас внес определенный вклад в образование «Арии».
Почему выжила «Ария»? Было стремление работать во что бы то ни стало? Сейчас, может, оно под-улетучилось. Но тогда было.
Мы подрабатывали кто где: я — сторожем, Холстинин занимался частным извозом. Иногда давали какие-то концерты. В небольших домах культуры... Но случались и удачи: в Волгограде, например, в 1992-м или 1993-м собрали полный дворец спорта — нас там еще помнили.
Тогда только вышел «на виниле» альбом «Кровь за кровь» в Прибалтике. Нам выдали гонорар за запись пластинками, а мы уже сами их реализовывали. Вот в Волгограде продали рекордное количество. Многое мне нравится и на «Химере»...
Он не слабый — он разношерстный. Сделан хуже, чем «Генератор», — по качеству записи и в силу того, что готовился в нервной обстановке. Сначала у Холстинина и Дубинина был конфликт, потом происходило выяснение отношений по поводу текстов Александра Елина... И главное, каждый занимался своей песней.
Если раньше мы над всеми вещами работали вместе, то именно на «Химере» это ушло почти полностью. Группы фактически не стало. Мне, должен сказать, все равно, чьи песни петь, — свои или чужие: если песня хорошая — мелодия, текст, — я к ней отношусь с любовью. Пригласили одного меня — ни Терентьева, ни Манякина не посчитали нужным позвать: они, мол, отрезанные ломти.
Оно одинаково убедительно смотрится на любых площадках — от ДК и клубов до стадионов и инновационных залов-трансформеров, наподобие столичного «Крокус Сити Холла». Сет-лист тоже не имеет жесткой привязки к сценарию, поэтому с каждым сегментом тура претерпевает заметные изменения. К концерту в Екатеринбурге из первоначально исполняемых в рамках «Гостя из царства теней» осталось чуть больше половины песен — 11 из 18-ти.
Отправная точка «Гонка за славой», впрочем, осталась неизменной, а вот следом была исполнена героическая «Ангелы неба», введенная в программу тура порядка года назад. Жители Екатеринбурга смогли лицезреть захватывающий воздушный бой из 3D-проекций истребителей. Сначала немецкий бомбардировщик угрожающе навис над ттанцевальной зоной, но его стремительно атаковал наш самолет.
Они то сходились в схватке, то вновь разлетались с разные стороны, пока фашистский «стервятник» не оказался подбит. Новшеством для «Гостя» стола введение в программу песни «Раскачаем этот мир». В канву повествования она вписалась идеально, ведь гопники из этой композиции едва ли не страшнее, чем призраки с «Летучего голландца».
К «Герою асфальта» на сценическом экране появился еще один инфернальный персонаж — Жорик. Сквозь огонь он тщетно пытался угнаться за первым гостем концерта — «настоящим героем асфальта» Сергеем Мавриным. Узловая песня программы «Проклятье морей» не давала отвлечься от происходящего на сцене все 14 минут своей протяженности.
От громкой музыки мне стало некомфортно и мы быстро ушли домой, но в том момент я понял одно, я хочу выступать на сцене. Шли годы, жизнь брала своё и музыка медленно отошла на второй план, но где-то в глубине души я не оставлял мечту стать тем, кого увидил тогда в детстве. Потом всё стало еще сложнее.
Университет, работа, а потом и армия. Мысли о музыке стали посещать меня всё реже и реже, пока одним морозным вечером, сидя в казарме, мой сослуживец не принёс гитару. В тот момент всё и началось.
Группа «Ария» в Воронеже: «Брать у поклонников деньги на альбом – унизительно»
Рок-группа «Ария» выступила в СК «Юбилейный» в Петербурге с концертом «Гость из Царства Теней» 2 декабря. Каждую новость об альбоме выпускали 13-го числа каждого месяца, когда у нас было уже понятно, что будет, и 13 ноября он и сам вышел. «Ария» стала настоящим открытием для гигантской армии меломанов и сумела создать очень преданную армию поклонников, сказал НСН Илья Легостаев. Участники группы «Ария» сообщили во «Вконтакте», что перенесли концерт «Гость из Царства Теней» в Ставрополе. Некоторые фанаты возмутились тому, что «Ария» сообщила о переносе очень поздно — в день выступления, другие выразили свое разочарование из-за отмены мероприятия.
Почему «Ария» – лучшее, что случилось с нашей тяжелой музыкой в 80-е
Но всё, даже самое лучшее, когда-то заканчивается! Да, это немного грустно, но не спешите отчаиваться! В наступающем году нам предстоит совершить самое долгое и большое путешествие! Ждём Вас на борту Летучего Голландца по имени «Ария»! Финальный Ария вновь подставляет паруса непокорному ветру странствий и отправляется в путь! Мир меняется Но Ария идет только вперед! Грандиозное шоу без всяких сокращений живьём в твоём городе!
Ну и не забывают арийцы о том, где проходит концерт. Поздравляю ваш город с 800-летием! Новых, ярких страниц в истории!
Через полгода уже тридцать шесть будет, днем рождения группы называют тридцать первое октября. Из первого состава остался только гитарист Владимир Холстинин. Ну а легендарных песен у «Арии» хватит на недели беспрерывного прослушивания. Кто-то оставит голос в зале, но все, кто на этом концерте побывал, единодушны — шоу и правда мирового уровня.
По середине — пиратский череп, а по бокам зал «охраняли» скелеты с бочками. До начала выступления многие поклонники успели сделать с ними селфи. Сложно посчитать, сколько раз музыканты переоделись за время шоу. Практически каждую песню они играли в новом образе. Вот солист Михаил Житняков в костюме матроса, спустя время он — капитан корабля, внезапно декорации разбираются, зрителя переносят в Древний Рим, на арену с гладиаторами. Играет «Колизей». Его зал поет хором. Полет над зрителями Самым эффектным моментом шоу стал полет солиста. На огромном кресте Михаил поднялся на несколько метров вверх и над головами зрителей спел «Палач» и «Антихрист». В какой-то момент музыкант сошел вниз и завис в воздухе, продолжая петь. Еще одним запоминающимся моментом стала лирическая часть. Группа исполнила любимые баллады «Осколок льда», «Точка невозврата».
Все набросились сразу на эту песню: "Они там совсем офигели! Михаил Житняков: С этой фразой связан ещё один момент. Именно во время работы над записью вокала к ней этот "Люцифер" стал практически мемом для вокальных продюсеров. Потому что когда они хотели, чтобы что-то было спето пожестче, они говорили: "Ну, давай, сейчас вот Люцифера дай! Сергей Попов: А в музыкальном плане мне хотелось просто драйва, гитарного звука и, главное, чтобы текст не испортил. Мне кажется, это всё есть. Проверим на концертах! А кстати, вы уже знаете, какие вещи из нового альбома точно будут исполняться живьём, а какие нет? Виталий Дубинин: Мне кажется, что на этом альбоме нет таких песен, которые не прозвучали бы на концерте. И обидно, что порой у нас случается, что мы выбираем половину песен с альбома и играем их, а потом из-за этого они становятся еще более раскрученными, а те, которые не играем, так и забываются. Не хочется, чтобы было так и с этим альбомом, но с другой стороны — не будешь же играть в туре все эти 11 песен. Короче говоря, мы хотим помимо каких-то обязательных песен менять песни и в результате сыграть как можно больше. Может быть, даже — я открываю секрет — сделать для фанатов презентацию целиком этого альбома. Не просто большой концерт во дворце спорта, а на какой-то камерной площадке сыграть весь альбом. Это уже 75 минут, и добить несколькими обычными песнями, может быть, редко исполняемыми на концертах, и тогда будет для фанатов такой эксклюзивный концерт или проект, так сказать. Вернёмся к альбому. Есть ли у вас, что сказать о ней и вообще о его песнях? Михаил Житняков: Несмотря на то, что у Володи музыкальная составляющая была быстро не только утверждена, но и отрепетирована, он тоже столкнулся с проблемой написания текстов. Очень долго не получалось того варианта, который устроил бы в первую очередь его, и какие-то вещи приходилось открывать для себя непосредственно на вокальной сессии. То есть, какие-то варианты текстов он приносил, когда уже нужно было петь. Это, конечно, всегда мешает, потому что хочется в текст "врасти", выучить его наизусть. Понятно, что можно поставить перед собой шпаргалку, но с точки зрения произношения и органичности пропевания той или иной фразы, всегда не хватает текста, который побыл у тебя в голове хотя бы месяц! И ребята все знают об этом. К сожалению, мы зависимы от людей, которых привлекаем для написания текстов песен. И здесь вот как раз та самая ситуация, когда над володиными текстами приходилось очень много работать в студии, читая непосредственно с листа. Следующая вещь — "Всё начинается там, где кончается ночь". Это чисто пушкинская тема. А вы, Виталий, смотрели сериал "Сыны анархии"? Виталий Дубинин: Да, смотрел. Но это было с подачи Риты года два-три назад. Не могу сказать, что посмотрел очень внимательно, но первый сезон я осилил. Кстати, в этой песне мало что от "Сынов Анархии". Сначала Рита написала песню именно по этому сериалу, по "Сынам…" — как там главный герой погибает, мстит за своих братьев, у неё были там "байки в крови", ещё что-то в крови. Мне сначала не понравился этот текст, и я сказал: "Давай подождем, пусть отлежится". Потом меня осенило: написать просто про байкера, условно говоря, "Герой асфальта, часть 3". Уже старый байкер сидит, к нему приходит друг: "Ну, чего ты тут грустишь, помнишь, как мы с тобой катались, как пели-выпивали? Я не большой мастак выдумывать фразы, но тут как-то это произошло, и пошло-поехало — даже страшно стало. Я отправился домой записывать, и там набросал еще какие-то фразы, которые, кстати, тоже вошли в текст, и потом что-то из первого ритиного текста взял. Ну а дальше она всё это очень ярко и талантливо преобразовала. Там, конечно, есть небольшая отсылка к "Сынам анархии", но, по большому счету, ей хочется, и она видит, что писала по "Сынам анархии". Ради Бога, я не буду против, если она так считает. А я считаю, что это песня просто про пожилых байкеров, которые считают себя в некоторой степени уже никому не нужными изгоями. А не много ли у Арии песен про байкеров? Виталий Дубинин: Рок-музыка и байки идут бок о бок, это же романтика! Тем более, традиционный хэви-метал с байкерами неразрывен. Но изначально это всё, кстати, не моя идея. Текст написан совместно Пушкиной и Поповым. А что там чьё? Сергей Попов: Ну, во-первых, это была полностью моя идея, я её расписал от и до, ну практически как подстрочник. Собственно, потом мы начали с Ритой работать в стиле "пинг-понг": она мне присылает строчку, я ей, и так мы с ней туда-сюда перекидываемся. Через некоторое время появился костяк, и потом мы с ней уже по конкретным словам и фразам пошли. Вот примерно в таком стиле мы работали, как и над "Городом" на прошлом альбоме. И сейчас мне уже сложно вспомнить, где чья фраза, где чье слово… В "Живом" слышатся какие-то отголоски "мастеровского" альбома "Песни мертвых". Сергей, можно ли считать эти вот моменты вашим фирменным стилем? Сергей Попов: Я их не слышу, честно говоря, этих отголосков. Да, я ближе к более трэшевым риффам, чем Виталик, но это вряд ли надо к Мастеру отсылать. Просто в этой песне две темы: мирная и военная. Конечно, военную тему надо было как-то ужесточить. В принципе, эта вещь для вас нехарактерная. Эта двухчастность, сложность… Сергей Попов: Идею этой песни я давно хотел воплотить — уже лет 10-15. Именно парадокс того, что одно и то же государство одновременно находится в состоянии мира, и в состоянии войны. То есть, у нас всё хорошо, мы гуляем, развлекаемся, а наши соотечественники где-то, а может, даже у нас — у них натуральная война, с окопами, смертями. Неприятный такой парадокс. А двухчастность — это одна часть мирная, а другая военная. Очень естественное решение. Следующая песня "Убить дракона". Вещь не характерная ни для Арии, ни для Виталия Дубинина. В ней присутствует маршевая ритмика и какие-то чуть ли не околоджазовые моменты. И она вызывает больше всего пересудов в Интернете. Виталий Дубинин: Ну да, есть там чуть-чуть такого. Я её самой последней принес, когда уже все песни были в работе. Сама мелодия у меня была давно, а мелодию куплета я сначала хотел сделать быстрой, что-то типа "Черного квадрата". Но никуда это у меня дальше не шло, не ехало. И в какой-то момент я сидел, что-то бренчал там такое типа Slade напевает и вдруг решил, что так будет очень необычно для нас. Я быстро очень забил в компьютере демо и послал всем без надежды, что песню примут, но, тем не менее, как-то прошло. Хотелось сделать что-то такое нехарактерное, а ля панк, может быть, даже Clash напевает "London Calling" , что-то приблизительно такое же. Да, захотелось мне нехарактерного для Арии. Ну вот и вышло. Сергей Попов: С другой стороны, у группы больше 100 песен — надо делать хотя бы какие-то движения в сторону. Мы это только приветствуем! А почему была взята тема Шварца? Виталий Дубинин: Это была идея Риты. Я спрашиваю: "Про что? В общем, прислала на выбор три темы, я не помню, о чем были первая и третья, но второй была "Убить дракона". Причём до этого я бы сам не додумался. Мне очень нравится фильм, но я не представлял себе, как всё можно будет уместить туда, а потом появилась шляг-фраза "Убей дракона в себе" — и всё пошло. Сначала, правда, хотели ввести туда Ланселота, но для этого надо было делать масштабное полотнище, а здесь достаточно прямая песня, поэтому обошлись такими рублеными, плакатными фразами. Сергей Попов: Здесь такой счастливый случай, когда песня и текст мгновенно и органично срослись. И из-за этой органичности ее и выбрали для съемки клипа? Виталий Дубинин: Не поэтому. Из-за нехарактерности, скорее всего. Было много критериев: не будешь же делать клип на длинную песню, поэтому длинные песни сразу отбрасывались, медленную делали в прошлый раз, про байкеров уже было. Так вот методом исключения к этому и пришли. Про вещь "От заката до рассвета" уже частично рассказали. На поздних альбомах Арии много песен по каким-то произведениям — фильмам, книгам. Это из-за того, что уже обо всем, о чем можно было, спели? Сергей Попов: Нет, там совершенно другая история. Там тоже Саше Елину мной была предложена другая тема, мы ее ковыряли, ковыряли — ничего не получалось. Потом уже времени оставалось настолько мало, что стали уже думать все вместе — я, Виталик, Миша - что же делать. Гипс снимают, клиент уезжает! У нас, в принципе, самой главной задачей было уложить припев, где в быстром темпе было: "Драка слева, драка справа". Виталий Дубинин: Ещё было "Пас налево, пас направо! Сергей Попов: Да, ну там как бы напрашивается по музыке вопрос-ответ. Но было всё неубедительно и как-то всё никак. И вот появилась Мишина идея спеть "От заката до рассвета". Естественно, это фильм. И всё — как только появилась эта фраза, мы сразу дали её Саше Елину, а дальше было дело техники. Виталий Дубинин: Саша сначала сопротивлялся, но мы: "Давай, это будет провокационно даже! Сергей Попов: "Веселятся упыри" — это уже мем внутри группы!
Летающий солист и таинственный гость: в Пензе выступила группа «Ария»
Легендарная группа Ария выступила с уникальной программой Гость из Царства Теней в рязанском ДС Олимпийский. Между нами до последнего времени было соглашение, что ни одна из групп не берет название «Ария». Название «Ария» выбрал Холстинин: ему показалось, что слово, которое у многих вызывает ассоциации с оперой, будет отлично контрастировать с репертуаром группы. А с 2011-го вокалистом "Арии" становится Михаил Житняков. «Ария» стала настоящим открытием для гигантской армии меломанов и сумела создать очень преданную армию поклонников, сказал НСН Илья Легостаев. Весьма сомнительно, что «Ария» будет часто исполнять данный номер вживую и будет ли исполнять вообще?
Почему «Ария» – лучшее, что случилось с нашей тяжелой музыкой в 80-е
АРИЯ - "Мы столько летаем, что теория вероятности уже работает против нас" - Звуки.Ру | Артур Беркут был вокалистом «Арии» с 2002 по 2011 год, и судя по всему, его расставание с группой прошло негладко. |
Пресса: Статьи и интервью | слушать Концертный тур Арии в 2023 году: где, когда и что ждать? |
В Новосибирске выступила группа «Ария», видео концерта - 12 августа 2023 - НГС.ру | Концертный тур группы «Ария» оказался под угрозой срыва – строчки из песен музыкантов задели православных христиан, что называется, за живое. |
«Ария» сыграла с летающим барабанщиком | | Концертный тур группы «Ария» оказался под угрозой срыва – строчки из песен музыкантов задели православных христиан, что называется, за живое. |
«Ария» о клипе «Всё, что было»
Что будет происходить в АРИИ до пресловутого начала сентября? Группа АРИЯ опубликовала следующее сообщение: "Горячая новость для всех поклонников группы – новый, двенадцатый альбом АРИИ будет называться «Через Все Времена». Когда поняли, что стали не просто новым солистом «Арии», а полноправным членом коллектива?
Динозавр советского рока: удивительная история группы «Ария»
Именно он выдвинул идею сделать кавер-версию на песню Golden Earring — «Беспечный ангел». Мы никогда не делали кавер-версий, я считал, что это несолидно. Кроме того, мне бы в голову не пришло обратить внимание именно на эту песню. Но Шуняев оказался прав: «Беспечный ангел» стал самой популярной песней на «Нашем радио», пробил брешь в неформатности группы. Мы вместе с Шуняевым ходили и предлагали деньги, например за «Возьми мое сердце». Но программные директора радиостанций были категорически против — готовы были даже написать заявления об уходе... Для большей форматности именно Сергей Шуняев предложил нам поработать с симфоническим оркестром. Группа, записавшаяся с солидным оркестром, автоматически становится форматом и для радио, и для телевидения. Так появилась симфо-версия «Потерянного рая», записанная не с каким-нибудь, а с Президентским оркестром! Нам никогда не пришло бы в голову ехать в тур с группой Rage: мы взяли бы на разогрев «Мастера», надеясь, что сравнение окажется в нашу пользу.
Но оказалось, что две звезды привлекательнее, чем одна... Примеры участия Шуняева в проекте можно продолжить. Важное уточнение: Шуняев не платит нам зарплату — группа обеспечивает текущее финансирование сама. Сергей берет на себя инвестиционные проекты. Мы познакомились после одного из концертов, и Сергей предложил выступить на байк-шоу, в котором активно участвовало российское отделение Harley Davidson, возглавляемое им. Мы благодарны судьбе за эту встречу, а Сергею — за то, что он взвалил на себя ношу поддержки «Арии». Недоговоренность о целях, отсутствие в группе руководителя? Терентьев, например, техничный гитарист, хорошо показал себя как композитор, но работал в группе, считаю, только из-за зарплаты. Манякин вообще, насколько я знаю, собирался уходить «в никуда»...
Потому что в сборник «2000 и одна ночь» вошли только его две новые песни, хотя новый материал был и у меня, и у Виталия. А сингл, включивший песню Терентьева «Потерянный рай», из-за участия в записи оркестра имел бюджет полноценного альбома, да и клип на песню был снят недешевый. Генеральным директором Aria Records являюсь я, но, честно говоря, практического участия в ее деятельности не принимаю. Исполнительный директор фирмы — Александр Елин, один из поэтов и продюсеров, с которыми сотрудничает наша группа. Он и ведет всю работу в этой компании. Ее генеральный директор — Рина Ли. Как это сочетается с заявлениями, в том числе официальными, от имени «Арии», что названием владеют пять участников группы, игравших в ней по состоянию на 1 сентября 2002 года? Весь 2002 год они пытались осуществить регистрацию на пятерых, но патентные органы им в этом отказали. Во-вторых, у меня нет никаких сомнений в том, что Валерий в данном случае — ведомый, Рина контролирует его поведение.
Если бы не Рина Ли, Валера в лучшем случае продолжал бы петь в «Арии», а в худшем — лежал на диване и смотрел футбол по телевизору. Следовательно, будущее проекта под большим вопросом. Как вы считаете, возможен ли вариант, что Кипелов возвращается вместе с Мавриным? Маккаферти из Nazareth тоже чтимый мною вокалист... Его пение на связках, горловое. Я очень уважаю Николая Носкова за то, что он — один из немногих наших певцов — умеет это делать, и всегда по-хорошему, по-дружески завидовал ему. События развивались так. До 1985 года я был в ВИА «Лейся, песня»... Но этот ансамбль в 1985 году не сдал программу Министерству культуры...
Я и Расторгуев искали работу, и в один прекрасный день мне позвонил Векштейн, полагаю, с подачи техников, которые еще раньше перешли из нашего ВИА в «Поющие сердца». Кстати, мы пришли к Векштейну вдвоем с Николаем, как ходили еще на несколько прослушиваний до этого — друзья же должны выручать друг друга. Но Векштейн сказал: «Мне нужен один вокалист, а не два» и взял в конце концов меня... В то время на базе ВИА «Поющие сердца» уже существовала группа молодых музыкантов — без названия: бас-гитарист Грановский, барабанщик Львов, клавишник Покровский и гитарист Сергей Потемкин. До меня в этой группе пел как раз Николай Носков. Наверное, не мне решать, основатель я или нет. Каждый из нас внес определенный вклад в образование «Арии». Почему выжила «Ария»? Было стремление работать во что бы то ни стало?
Сейчас, может, оно под-улетучилось. Но тогда было. Мы подрабатывали кто где: я — сторожем, Холстинин занимался частным извозом. Иногда давали какие-то концерты. В небольших домах культуры... Но случались и удачи: в Волгограде, например, в 1992-м или 1993-м собрали полный дворец спорта — нас там еще помнили. Тогда только вышел «на виниле» альбом «Кровь за кровь» в Прибалтике. Нам выдали гонорар за запись пластинками, а мы уже сами их реализовывали. Вот в Волгограде продали рекордное количество.
Многое мне нравится и на «Химере»... Он не слабый — он разношерстный. Сделан хуже, чем «Генератор», — по качеству записи и в силу того, что готовился в нервной обстановке. Сначала у Холстинина и Дубинина был конфликт, потом происходило выяснение отношений по поводу текстов Александра Елина... И главное, каждый занимался своей песней. Если раньше мы над всеми вещами работали вместе, то именно на «Химере» это ушло почти полностью. Группы фактически не стало. Мне, должен сказать, все равно, чьи песни петь, — свои или чужие: если песня хорошая — мелодия, текст, — я к ней отношусь с любовью. Пригласили одного меня — ни Терентьева, ни Манякина не посчитали нужным позвать: они, мол, отрезанные ломти.
Мне не очень нравится такой подход. Я всегда считал, что надо собраться всей группой и честно поговорить, выяснить наши отношения. Это первое. Между нами до последнего времени было соглашение, что ни одна из групп не берет название «Ария». Их проект «Химера» не я же придумал, подобное прямо вытекало из наших договоренностей... Теперь меня ставят перед фактом, что есть группа «Ария» и я должен определиться, работаю в ней или нет. Но ведь наши поклонники прекрасно понимают, что ни мы, ни они — не «Ария». Другая сторона этого понять, к сожалению, не хочет. Но — еще раз подчеркну — сделано все неправильно.
Нужно было спокойно, всей группой «Ария», собраться и обсудить сложившуюся ситуацию. Которая, кстати, возникла не сейчас. Я считаю, что совместное творчество может быть только между людьми, которые друг друга понимают! Терентьев также является директором звукозаписывающей фирмы R-Sound, принадлежащей ему и звукорежиссеру Сергею Рыбину, что и позволило этому музыканту пуститься в самостоятельное плавание. Потом, когда творчество начало становиться бизнесом, все стало рушиться... В настоящем же мы имеем то, что имеем... Нормально себя чувствует только группа — «клуб по интересам»? Но понимаете, в музыке хочется оставаться бизнес-дилетантом. Если все просчитано — значит, предсказуемо, а потому скучно и неинтересно.
Слава богу, я не скучаю, на жизнь пока хватает, продюсирую на своей студии разные интересные и не очень интересные музпроекты, что, по большому счету, нельзя назвать бизнесом. Но если дело увлекательное, то на деньги почему-то наплевать... Ходят слухи о ваших разногласиях с Валерием Кипеловым. Вы не будете участвовать в туре группы «Кипелов»? Сцена же для меня потеряла привлекательность. И человек, заинтересованный в развитии определенного музыкального направления. Инвестором меня назвать трудно, потому что инвестор стремится возвращать свои деньги, а я все, что получаю с участия в этом проекте, вкладываю обратно. И стремлюсь создать ситуацию, чтобы группа стала зарабатывать деньги на себя самостоятельно. Во всяком случае, «Ария» не имеет отношения к моему основному бизнесу — я это программно заявляю.
Помня, какой была группа в конце 80-х, помня ее потенциал, я предложил ребятам выступить на байк-шоу, к которому имела отношение компания Harley Davidson. Затем я предложил группе записать две кавер-версии песен. Диск выпущен, по сути, подарочным тиражом, никакой коммерции там не было. Весьма популярна стала песня с этого сингла «Беспечный ангел»... Потом я же предложил записать «Потерянный рай» с оркестром, совершить совместный тур с группой Rage, записать «Штиль» с бывшим певцом Accept Удо Диркшнайдером, именно я предложил круглую сцену на концерте в Лужниках 1 декабря прошлого года.
Кто поедет за границу , а кто на дачу собирать огурцы?
А кто поедет за огурцами, еще решим. Виталий Дубинин В. Остальное время мы дома. Поэтому, чего напрягаться — кто-то на дачу поедет, кто-то на море. Мы стараемся никогда ничего не загадывать. Можем просто взять и сорваться по-пиратски куда-нибудь.
И буквально через несколько дней после того эфира вас показали по «Первому каналу» на праздничном концерте ко Дню космонавтики. Видимо, телепродюсеров зацепили ваши слова? Для нашей группы выступление в протокольном мероприятии с концертом в Кремле и последующим эфиром на «Первом канале» было впервые. Конечно, глупо было отказываться от такого предложения. Какие ощущения? Было очень приятно петь на этом концерте перед огромным количеством уважаемых и заслуженных людей, среди которых немало Героев России.
В то же время мы прекрасно понимали, что это абсолютно не наша аудитория. На рок-концерте всегда существует диалог с публикой, чувствуется мощная поддержка, нам подпевают и поют целые куплеты. В Кремле же была аудитория, мягко говоря, далекая от рок-музыки. Тем не менее зал очень тепло нас принял, кое-кто даже подпевал. Многие, может быть, открыли для себя группу «Ария», а кто-то вспомнил ее и удивился, что она до сих пор активна.
Привычной для нас сцены не было. Для шоу специально возвели трехпалубный корабль. Каждый номер был продуман до мелочей. Огромный задник с видео погружал в каждую композицию, такой 3D-формат, когда ты не только переполняешься от музыки, но и проживаешь ее, потому что каждый видеоряд — это своя история. Сейчас это Летучий Голландец, но через пару песен — это уже гора Голгофа.
Был и морской бой, и гремели пушки, и звенели колокола. Ярчайшим впечатлением этого вечера стал парящий над залом в лучах прожекторов мистический Демон.
Все, что было — свет мой, Чистый и святой, Все, что было — рок мой, Жадный и слепой, Все, что будет — крест мой, Семь кругов пройти мне в огненной пустыне… Голос твой заблудился здесь, День и ночь он звучит во мне, И я молю отпустить меня, Но за стеклом вижу вновь твои глаза… Твои глаза. Я видел сон, как в этот дом Ты сердце принесла свое. И боль прошла, и умер страх в душе, Но дверь на ключ, и страх живуч, Что проклят я и обречен, Свинцом тоска так, словно смерть близка… Как смерть близка. Все, что было — рок твой, Все, что будет — крест твой.