Новости анна приходько рассказы дзен

Анна Приходько: другие книги автора. Читайте лучшие книги автора Анна Приходько. А еще отзывы о книгах и цитаты из произведений: Купчиха. See what Анна Приходько (annaprikhodko938) has discovered on Pinterest, the world's biggest collection of ideas. Дзен Анна Приходько Анна.

Автор о себе

  • Анна Приходько Дзен канал автора
  • Анна Приходько
  • Бобриха. Мистическая повесть: краткое содержание, описание и аннотация
  • Книги автора: Анна Приходько
  • Вопрос радуют ли вас штраф за помощь?

Приходько дзен читать

Сейчас многие хотят читать онлайн полные версии произведений автора Анна Приходько бесплатно. Мистическая повесть» автора Анны Юрьевны Приходько. Простая регистрация на сайте. Когда магические способности вышли за рамки здравого смысла, началась эта история. Аннушка рассказ на дзен за околицей 30. В нашей библиотеке, вы можете скачать книги автора Анна Приходько, а также читать онлайн и без регистрации. Канал автора «Анна Приходько» в Дзен: Семейные исторические саги.

Откройте свой Мир!

фотографии пользователя, интересные факты, друзья. фотографии пользователя, интересные факты, друзья. Первый. Анна Приходько4г. 8,9 K.

Рассказы анны приходько на дзене

Читать онлайн А между нами снег. Том 1 бесплатно Анна Приходько - Когда магические способности вышли за рамки здравого смысла, началась эта история.
Аня Приходько Книги Анна Приходько пользуются заслуженной популярностью. У нас вы можете читать их все онлайн бесплатно без регистрации.

Анна Приходько: Бобриха. Мистическая повесть

Подборка материалов «Рассказы» автора «Анна Приходько» в Дзен: Короткие рассказы. Смотрите prihodko_anna_ в Инстаграме* анонимно без VPN. Анонимный просмотр историй и фото приходко_анна_ в запрещённом в России Инстаграме. Все части рассказов — Анна Приходько автор, вы можете читать бесплатно, на нашем сайте переходя на страницу дзен канала. Скачать бесплатно книги Анна Юрьевна Приходько в формате fb2, txt, epub, pdf, mobi, rtf или читать онлайн без регистрации. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице.

Откройте свой Мир!

Статья автора «Анна Приходько» в Дзене: 1. Роман "По дороге с ветром" Все главы 2. "Воронья мать". Анна Приходько, 21.10.1969. Доступны для просмотра фотографии, лайки, образование. Все книги Анна Юрьевна Приходько можно скачать бесплатно в формате FB2 и EPUB. Том первый» [Анна Юрьевна Приходько, Анна Приходько]. Публикации канала Легкое чтение: рассказы, и другие книги. Читать онлайн полностью бесплатно. Канал автора «Анна Приходько» в Дзен: Семейные исторические саги.

Канал на дзене Отчаянная Домохозяйка

Сухонькая старушка приподняла шкуры и начала ощупывать тело Таисьи. Потом посмотрела ей в глаза и сказала: — Здравствуй, девонька, как зовут-то тебя? Ох, намучилась я с тобой. Где же ты так умудрилась заболеть?

Ребёночек-то где? Умёр что ли? Таисья замотала головой.

На глазах выступили слезы. Она попыталась произнести своё имя, но кроме мычания ничего не вышло. Полежи ещё пару дней, окрепни, потом и познакомимся.

А дочка твоя в порядке, под присмотром. Молоко из-под козочки пьёт. Твоё теперь никуда не годится.

Таисья до боли зажмурила глаза. Ей хотелось сказать, что это не её ребёнок, хотелось спросить, не видели ли тут Алексея, но сон опять окутал её. Она очнулась через пару дней.

Почувствовала в себе больше сил. Удалось даже присесть на печи. Теперь она могла рассмотреть комнату.

Рядом с печкой стояли несколько низких деревянных кадушек с дровами. Лежали кочерги и пара небольших совочков. Льняная шторка отгораживала печное помещение от основной избы.

Таисья опять покашляла и спросила: Шторка отодвинулась, и вошла та же самая старушка. Помогу тебе сейчас спуститься. Старушка подошла к печи, подала девушке руку.

Смелее, смелее. Я хоть и старая, сил у меня много, удержу. Таисья спустилась.

У неё слегка закружилась голова. Она присела на скамью. Таисья послушно выпила, и её мгновенно замутило.

Старушка подставила ведро. Девушка только отдышалась, а баба Поля налила в кружку ещё. Ещё одна кружка.

Таисья нехотя выпила, и опять всё вышло из неё. Взяла ведро и вышла из комнаты. Таисья глубоко дышала.

Ей словно не хватало воздуха, но постепенно становилось легче. Девушка поднялась. Голова уже не кружилась.

В теле ощущалась невероятная лёгкость, дышалось свободно, глубоко. Комната, отгороженная от печной, была просторной. Красный угол подсвечивала лампадка.

Стены были побелены. Густой, тягучий воздух вперемешку с ладаном, мёдом и травами наполнял грудь Таисьи. На столе стояла миска с кашей.

Её аромат смешивался с воздухом и кружил голову. Девушка почувствовала, что голодна. Не всё же время на печи лежать, — сказала добродушно баба Поля.

Думала уже, что не получится вылечить. Спасибо травам да кореньям, хорошую они службу сослужили. Да и ты сильной оказалась, не каждая так сможет.

Скажи хоть как зовут тебя, да что случилось. Не местная ты, вижу по тебе. Я тут в округе многих знаю.

Приходят за травами. Тебя никто не спохватился, никто не спрашивал, не искал. Муж мой Пётр с твоей дочкой в лес пошёл по ягоды, вернутся скоро.

Ты о ней не беспокойся. Откормила я её на славу. Так сильно хотелось есть, что даже не стала отвечать на вопросы старушки, пока не съела всю кашу.

Она ненадолго замолчала. Думала, с чего начать свой рассказ. Потом продолжила: — Эта девочка не моя дочка.

Я не знаю, откуда она. Украла что ли? Пустая ты.

А вот болезнь в тебя зашла. Еле я её вытащила. Что же мне с тобой делать-то, дивчина?

У нас село живое, много кто приезжает, приходит. Странники рассказывают, что в округе происходит, меняются часто. Завтра сходим в село в церковь, батюшке расскажем, может он что подскажет.

Бедная ты, дитя своего не видела даже. К груди не приложила, сердцем не запомнила. Ближе к вечеру пришёл муж бабы Поли с девочкой.

Таисья заметила, что девочка изменилась, щёчки стали пухленькие, подросла. На Таисью она не обращала никакого внимания. Сердце сжималось от тоски и неизвестности.

Следующий день тоже не дал никаких результатов. Батюшка сказал, что деревня Таисьи находится примерно в 100 верстах от них. Почти 2 дня пути.

Осталась Таисья жить у Полины и Петра. Девочку назвали Лукерьей. Таисья плохо спала ночами.

Пыталась вспомнить, зацепиться за что-то. Но кроме последнего ужина и укладывания на сон с Алексеем ничего не помнила. Лукерья стала называть её мамой.

Таисья привыкала к этому долго, а потом и смирилась. Работала в поле от зари до зари. Специально трудилась изо всех сил, чтобы прийти домой и свалиться с ног.

Думала, что уставшая выспится хоть раз, но нет, и работа не помогала. Прошла осень, зима. Как-то ранней весной в их дом пожаловал батюшка, сказал, что из Таисьиной деревни прибыл человек.

Даже её вроде бы знает. Таисья в чём была, в том и побежала в церковь. Увидела знакомое лицо, кинулась на шею, зарыдала.

Путник еле оттащил её от себя. Бросаешься как зверь. Окстись, — пробормотал мужчина по имени Прохор.

Он жил в родной деревне Таисьи, хорошо знал её первого мужа, отца. Может быть, приезжали, спрашивали. Может с ребёночком кто приходил?

Прохор махнул рукой. Отец твой зимой скончался. Да и тебя уже все позабыли.

Ты вернуться что ли задумала? Так дом твой сгорел ночью сразу после твоего отъезда. Таисья повалилась на мокрый снег и зарыдала.

Распластались косы, намокли. Она каталась по мокрому снегу, расплетала косы, рвала на себе волосы. Люди собрались, глазели, вздыхали, перешептывались.

Успокоилась, затихла. Прохор поднял её, положил в повозку. Ему подсказали, куда везти.

Три дня Таисья бредила. Баба Поля хлопотала над ней, отпаивала травами. Очнулась Таисья, тяжело было на сердце, тоскливо.

Хотелось вывернуться наизнанку. С того дня запретила себе думать об Алексее и пропавшем ребёнке. Стала уделять больше времени Лукерье.

Где-то в глубине души чувствовала теплоту, когда девочка подходила обниматься, целоваться. Но в жизни относилась к ней грубовато. Часто ругала.

Днём рождения Лукерьи стала считать день, когда впервые увидела её в поле. С тех пор прошло 7 лет. В одну весну не стало ни Петра, ни бабы Поли.

Таисье было 14 лет, когда отец выдал её замуж за старого соседа, давно похоронившего жену и детей. Отдал не по любви, а по нужде. Взамен за дочку получил корову и пару баранов. Крестьянин оказался добрым мужем.

Жену называл дочкой, работой не нагружал. С любовными признаниями к ней не лез, только просил, чтобы спала рядом с ним. Таисья до сих пор помнит запах, который исходил от мужа. Это был запах свежей рыбы вперемешку со скошенной травой и еле уловимым бараньим помётом.

Поначалу Таисью мутило. А потом привыкла, принюхалась. В холодные зимние вечера прижималась к мужу сильнее. Тело его было жаркое, Таисья согревалась и засыпала.

Однажды в 16 лет, идя к земляничной поляне, она увидела среди деревьев несколько человек. Они сидели вокруг костра, громко говорили, не замечали её. Лошади, привязанные к стволам, мирно пощипывали мох и редкую травку, растущую в дубовом лесу, фыркали, отгоняли назойливых оводов. Тихо-тихо, боясь быть замеченной, Таисья вышла из леса и побежала домой.

Вот уже несколько недель на их деревню ночью нападали разбойники на лошадях. Никто не мог их поймать, и ловушки ставили, и капканы. Но из дворов так и пропадали то куры, то овцы, то утварь всякая. Таисья слышала, как мужики деревенские готовили облаву, вот и решила помочь.

Запыхалась, пока добежала до деревни, разыскала мужа, рассказала, где видела незнакомцев. Мужики собрались быстро. Кто с вилами, кто с топорами, кто с дубинками. Решили в набат не бить, дабы не спугнуть налётчиков.

Муж Таисьи из этой бойни не вернулся. Похоронила она его и стала жить дальше. Держала небольшое хозяйство. Девушке этого хватало с головой.

Время приближалось к восемнадцати годам. Как-то солдаты искали в их деревне сбежавших преступников. Шерстили все сараи, колодцы, погреба. Прочёсывали лес.

Зашел один из служивых во двор и говорит: — Девица, водичкой угостишь? Таисья зачерпнула ковшом из бочки и протянула солдатику. Глянула на него украдкой: красивый, статный, молоденький, возрастом чуть старше её. Встретились их взгляды, пробежала искорка между ними.

Алексей, так звали парня, рассказал, что солдатские будни не балуют женской лаской: то походы, то сопровождения. То царские обозы охраняю, то колонны с заключенными сопровождаю. Уже недолго служить осталось, приглядываюсь теперь к девушкам. Больно хочется ласки девичьей, жены верной и детишек полный двор.

Любовь закрутилась быстро. Соседи шикали на Таисью, мол, мужа похоронила, должна всю жизнь его памятью жить, а она тут с солдатиком вертихвостится. Преступников так и не поймали, солдатиков отправили на другое место службы. Таисья стала замкнутой, реже выходила на улицу.

Перед самыми родами за ней приехал Алексей. Девушка расцвела после его появления. Жители деревни поглядывали уже не так косо, хотя многие продолжали осуждать. А отец Таисью даже на порог своего дома не пустил.

Она хотела благословение у отца получить, но тот плюнул в лицо будущему зятю и зарыл дверь прямо перед его носом. Алексей быстро понял, что тут им не место. Уговорил невесту переехать к нему. Справлюсь, приходилось роды принимать.

Ты, Таюшка, собирайся, не бойся ничего, у меня родители добрые. Таисья отвела соседу свою скотину. Попросила его приглядывать за домом, села в повозку. Добротный конь Алексея увозил её с родной земли.

Где-то очень близко почувствовала Таисья запах, который исходил от первого мужа, оглянулась и увидела его. Он стоял около калитки и крестил их вслед. Таисья вздрогнула, привстала в повозке, но мужа уже и след простыл. Почти до темноты ехали они с Алексеем.

Остановились в лесочке заночевать. На дворе стояло жаркое лето. Разгорячённый конь отдыхал. Алексей привязал его у реки, напоил.

Сами быстренько поужинали хлебом и вяленым мясом, и легли спать. Что случилось той ночью, Таисья не помнила. Она очнулась в незнакомом месте. С трудом открыла глаза.

Попыталась встать, голова закружилась. Рядом с ней сидела и истошно кричала годовалая девочка. Таисья оглянулась. Вертела головой, искала глазами повозку, мужа.

Но никого вокруг не было. Таисья начала ощупывать свой живот и испуганно завопила: — Что же это такое? Живота не было. Она посмотрела на орущую рядом девочку.

Взяла её на руки, раздела, посмотрела на пупок. Лёёёёша, где ты, Лёёёёша? Небо поплыло, крик ребёнка превратился в колыбельную, и Таисья потеряла сознание. Очнулась ночью.

Начала опять ощупывать себя, разделась догола, трогала живот. Почувствовала сильную боль в налившейся молоком груди. Таисья заплакала. Потом начала искать девочку, которая кричала.

Та спала неподалёку. Где Алексей? Так и не сомкнула глаз до утра. Поутру заметила на своих юбках высохшие пятна крови.

Девочка проснулась и опять начала кричать. Таисья с трудом засунула ей в рот распухшую грудь. Та на удивление быстро присосалась. Было больно, неприятно.

Слёзы лились рекой, но грудь опустошалась, и становилось легче. На вид ребёнку было год-полтора. Светловолосая курносенькая девочка что-то лепетала на своём детском языке. Таисья встала, осмотрелась.

Взяла ребёнка за руку и пошла по полю. Хотелось есть. Она аккуратно нацедила в ладонь своего молока. Выпила несколько глотков.

Слёзы текли и текли из её глаз. Шли целый день, останавливались ненадолго на отдых и на кормление. Девочка шагала медленно. Видимо, только научилась ходить, и Таисье пришлось нести её на руках.

С непривычки тянул низ живота. Что-то пульсировало внутри. Было больно. Иногда заканчивались силы.

Уже ближе к вечеру Таисья заметила очертания какой-то деревеньки. Ускорила шаг. Обессиленная, с дикой болью в животе, рухнула в обморок у крайнего двора. Очнулась на печи.

Глаза открываться не хотели. Глубоко вдохнула. Воздух был тягучий, хвойный, слегка сладковатый. Почувствовала на себе что-то тяжелое.

На ней лежало несколько шкур и одеял. С трудом вытащила руки. Пальцами приоткрыла веки. В горле запершило, Таисья начала кашлять.

Живая она. Жить будет. Кто-то подошёл к печи. Таисья ощутила на своём лбу холодную костлявую руку.

В другой раз Таисья уже смогла открыть глаза. Покряхтела немного. Потом покашляла. Никто не отзывался.

Лежала, рассматривала помещение, в котором находилась. Низкий потолок, который можно было потрогать рукой, был сероватого цвета, местами потрескавшийся. Таисья пошевелила головой, чтобы посмотреть вниз, но где-то в спине пробило словно стрелой. Она застонала.

В это время услышала скрип двери и чьё-то шарканье по полу. Кто-то, запыхавшись, влетел в избу. Мгновенно Таисья почувствовала около своего лица горячее дыхание. Вот и славно, — прошептала подошедшая женщина.

Таисья опять ощутила на себе холодную костлявую руку. Жара больше нет. Девушка открыла глаза и встретилась взглядом с незнакомкой. Сухонькая старушка приподняла шкуры и начала ощупывать тело Таисьи.

Потом посмотрела ей в глаза и сказала: — Здравствуй, девонька, как зовут-то тебя? Ох, намучилась я с тобой. Где же ты так умудрилась заболеть? Ребёночек-то где?

Умёр что ли? Таисья замотала головой.

Песня: «Нежность». Исполнитель: Татьяна Доронина.

Год: 1968 Удивительной красоты произведение, написанное композитором Александрой Пахмутовой и поэтами Сергеем Гребенниковым и Николаем Добронравовым. Песня вдохновлена общением с космонавтами и советскими лётчиками в том числе с Юрием Гагариным , для которых судьба Антуана де Сент-Экзюпери, увековеченного в тексте, была примером для подражания. Трогательную песню о надежде необязательно увязывать с темой Пенелопы, ждущей Одиссея из космических странствий. Она вполне созвучна всечеловеческой тоске ожидания.

Это великолепно сыграла Татьяна Доронина в фильме «Три тополя на Плющихе», где «Нежность» была заявлена как ведущая музыкальная тема. Магия мелодии и слов, манера исполнения Майи Кристалинской, сдержанная, но полная волнующего мастерства, как нельзя лучше сообразуются с настроением «оттепельного» кино, полного надежд и лиризма. Песня: «Серенада трубадура». Мультфильм: «По следам бременских музыкантов».

Исполнитель: Муслим Магомаев. Год: 1973 Замечательная, «заедающая» композиция, написанная Геннадием Гладковым.

А я в эту яму чуть не угодила. Вот же угораздило нас задержаться в лесу. Лукерья Лужка оглянулась. Ночной лес обступал со всех сторон. Могучие дубы протягивали свои ветви-руки, словно звали спрятаться в их кроне. Лес девочку не пугал. Она жила с матерью на краю деревни и частенько в этом лесу с ней ночевала. Давай, свети, ниже руку опусти, может, разглядим, — прикрикнула мать.

Девочка встала на колени и опустила руку с лампой ещё ниже. Казалось, что яма была свежевырытой. По крайней мере, раньше её тут точно не было. Края чуть осыпа? Бугристые бока, словно кожа какого-то чудовища, тёрлись о девочкину руку. И ткнула палкой ещё раз. Из ямы послышался стон. А мы с тобой домой уйдём. Нет, Лужка, так нельзя. Доставай верёвку, привяжем лампу к палке и опустим глубже.

Лукерья достала из сумки кусок верёвки. Мать быстрыми движениями примотала фонарь и опустила в яму. Слабый свет помог разглядеть на противоположной стороне свернувшуюся калачиком человеческую фигуру. Фигура зашевелилась. Женщина опустила свет ещё ниже. Иди, отломи ветку, подадим ему, — воскликнула она. Лукерья подошла к звавшим её дубам и обратилась к ним: — Ну что, милые, помогайте. Живую ломать не стану, — она потёрлась плечом о ствол одного из дубов, посветила вокруг и увидела сухую ветку, лежащую рядом. Достала из заплечной сумки топор и быстрыми, умелыми движениями отрубила боковые побеги. Спрятала топор.

Подала ветку матери. Но ребёнок продолжал сидеть неподвижно.

Анна Приходько Дзен канал автора

Это откровенные просто на грани возможного разговоры про все темы. В этом году эта встреча тоже была, она была в феврале, в этом году она была дистанционная, но от этого накал ее не был меньше. А какой это диалог, если в России же понятно, что когда говорят «иноагент», это имеется в виду враг народа — мы же не будем друг другу голову дурить и говорить, что нет, это просто такой закон? Это не такой закон, это клеймо, это поганое клеймо, которым любых своих оппонентов власть пытается наградить. И когда у нас только за последние 2,5 месяца свыше 100 медиа, правозащитников и журналистов фактически получают запрет на профессию, кто-то продолжает работать, а кто-то не может эту работу продолжать: не приходят спикеры, больше не предлагается реклама, если тебе помогают читатели, а ты «иноагент», то ты должен вообще-то понимать, какие риски несут уже читатели за тебя. У людей отнимают их медиа, это же не просто журналистов гнобят. Это же читателю говорят: «Слышь, это неправильно, ты туда ходи, сюда не ходи, ты вот это читать не можешь», — это же огромное недоверие к народу. Вот что такое объявлять «иноагентами» журналистов — это не доверять собственному народу. Вашего заместителя Сергея Соколова в 2012 году, насколько помню, люди увозили в лес.

Это скорее какие-то из ряда вон выходящие эпизоды или они характеризуют отношение определенных представителей власти к журналистскому сообществу? Но если посмотреть, как реагируют государственные органы власти на запросы медиа, например, в какой степени выполняют они закон «О СМИ» и Кодекс об административных правонарушениях, вовремя отвечая на запрос информации со стороны средств массовой информации, мы увидим, что эта связь разрушена, что сословное государство, которое у нас построено, фактически считает, что оно само для себя важно, а общаться посредством медиа с народом — это ему западло. Это мы видим, к сожалению, абсолютно регулярно, да. И чего там, читали же приказ ФСБ, где 60 пунктов, о чем рекомендовано и не рекомендовано писать медиа? Я такого не припомню даже в советские времена, засекречено все: космос весь, морально-психологическая обстановка в вооруженных силах. Вот полковник Захарченко украл сколько-то, 9 или 11 миллиардов, так нельзя же теперь говорить, что это полковник Захарченко, потому что он полковник. А военнослужащего мы не можем теперь, по их мнению, упоминать. Мы не можем говорить, что Черкалин курировал весь банковский сектор Российской Федерации, потому что он у нас военнослужащий.

Мы не можем писать об этих самых тюремщиках, которые пытают людей, потому что они же тоже военнослужащие, они же тоже на довольствии, они люди в погонах. Вот эти ограничения, которые пытаются ввести для СМИ, прикрываясь заботой о защите персональных данных, это выходит за все разумные рамки так же, как и огромная симпатия к сталинским следователям-палачам, фамилии которых из уголовных дел, с которыми знакомят тех, кто может до сих пор еще воспользоваться своим правом посмотреть на дела своих родственников, тогда пострадавших, в годы репрессий, эти имена у них тоже, значит, вымарываются. Значит, теперь мы не сможем узнать, что начальник, например, томского НКВД Овчинников, пытаясь овладеть женщиной, забрал ее мужа, знаменитого ученого немецкого, ученого-лингвиста, расстрелял, а потом долго еще у нее принимал для него посылки. Мы теперь не можем сказать, что это Овчинников, комиссар НКВД, потому что он теперь у нас о-го-го, теперь мы задеваем честь его оставшихся в живых родственников. Да, эти ограничения системны, мы их видим, мы вынуждены работать в таких условиях. Это письмо. Но продолжается ли оно в реальности — у нас нет никакой уверенности по этому поводу. У Настоящего Времени если есть, значит, вы молодцы.

А у нас этих денег нет. Я помню, Moscow Times, что ли, посоветовал, что хорошо бы, чтобы «Новая газета» и человек сто журналистов уехали куда-нибудь в страны Балтии и там пожили. Мне любопытно, а они как бы там квартиры купят или будут помогать снимать жилье? Это на какую экономику рассчитано? На экономику медиа или это ля-ля языком с тем, чтобы показать, что кто-то там тоже поборник свободы слова? Это же ля-ля. Второе: у нас, я полагаю, если жизни журналиста будет грозить опасность, мы найдем возможность этого журналиста спрятать. Но о массовой эмиграции, отъезде из России по разным соображениям речи, конечно, не идет.

Вот несколько думских партий внесли поправки с требованием смягчить. А есть еще фракция, например, «ОВД-Инфо» признаны «иноагентом», запустили петицию с требованием полностью отменить. На ваш взгляд, здесь какая стратегия: диалога или непримиримости и требования полной отмены в перспективе? Одну делал независимый союз журналистов, писал один из руководителей этого независимого союза журналистов, сотрудник «Коммерсанта», на нее была вполне такая деловая реакция, поскольку в выработке этой петиции участвовали юристы. Кстати говоря, в том числе и наши юристы, которые говорили о том, что должен быть срок попадания в этот список и срок выхода из него, что должна быть судебная процедура, а не просто так. И должно быть предупреждение, а не по радио ты узнаешь, что уже тебя, значит, назначили «иноагентом». Вторая петиция была пламенной и публицистичной, и, по-моему, она была расценена как невозможная. Но все равно мне кажется, что и та петиция, и другая полезны.

Они показывают, что профессиональное сообщество не готово мириться с участью жертвы, которую им отводят. Поэтому по мне так — и та, и другая имеет право на существование. Что будет дальше — мне неизвестно. Когда-то в начале 2000-х у медиа действовал свой индустриальный комитет, там, где обсуждались все вопросы, связанные с медиа. Теперь такого нет, теперь есть петиции. Внесет ли Государственная Дума в результате эти поправки или нет — не знаю. Внесены ли они сейчас — неизвестно. По-моему, пока нет.

Самое важное, если будут внесены поправки, то те, кто уже подпал под действие этого закона, чтобы они имели возможность оспорить и выйти оттуда. Потому что «Дождь», например, уже туда попал. И вот теперь будут приняты поправки — они коснутся «Дождя» или «Важных историй», например, или не коснутся? Я не буду там про вас или еще про кого-то говорить. Если не коснутся, тогда не нужно, тогда ничего не надо. Тогда вы уже свыше 100 скопом фактически замочили, а теперь типа изменили закон. Нет, он должен иметь, безусловно, влияние на дальнейшую судьбу тех, кто попал в этот список. Пытаться лавировать невозможно.

Поэтому мы работаем как работали — Скажите, пожалуйста, в связи с тем списком, про который вы говорили, о запрете на публикацию несекретных сведений от ФСБ, в котором действительно более 60 пунктов. C ним есть ли риски у «Новой», которая часто пишет и про какие-то военные операции, попасть в этот список «иноагентов»? Или это полностью исключено?

Я очень трепетно и уважительно отношусь к тем, кто ведёт летопись своей семьи или записывает самые значимые события рода. Всё, что сейчас кажется для нас обыденностью, для правнуков может быть очень ценным. Стоит лишь делать записи с некоторой периодичностью или вести дневник.

Поверьте, читать это через 100 лет будут с превеликим удовольствием и благодарностью. Всего 100 лет. Это так мало и так много… И каждый день ценен тем, что он есть в нашей жизни. Приглашаю вас совершить со мной путешествие в прошлое. Встречаемся в Ростове-на-Дону в 1908 году… Мой канал на Яндекс. Дзен Глава 1 — Ах ты Зойка!

Вот отец прознает, выпорет как Cидорову козу. Ты зачем к Янеку ходила? Сказано тебе, сиди дома. Этот шляхтич до добра не доведёт! Сколько раз тебе полоумной говорить, не пара он тебе. Ух, дурында, запру тебя в комнате, будешь до Пасхи сидеть.

Что я Колькиному отцу скажу? Что дочка Гришкина к поляку в порт бегает? Опозоришь нас, Зойка! Мы после переезда только-только концы с концами начали сводить, а ты сразу по мужикам. Думаешь, я не знаю, что ты к нему бегала? Галька, подружка твоя, сказала мне.

Ещё ляпнула, что Макар всё знает и покрывает тебя. Он тоже от отца получит. Зоя сидела на своей кровати и смотрела на мачеху ненавистным взглядом, а та продолжала: — Что вылупилась на меня, неблагодарная? Я вот больше не буду от отца скрывать, что ты творишь. Останешься в девках. На, прикройся, — разъярённая женщина бросила девушке большой платок, — смотреть не могу на твою оголённую грудь.

Где это видано? Колыхаешь ею везде. Тьфу, позорище какое! Тебе отец что сказал? Без шали из дома ни ногой. Да если б у меня такие формы были, я бы в парандже ходила, как та арапка, жена торговца.

Запомни Зойка, для мужа себя береги. Он один может тобой любоваться. А ты выставила и пошла. Весь порт на тебя глазеет. Не стыдно? Евдокия Степановна, мачеха Зои, разошлась сегодня не на шутку.

Везде главной хочет быть: и здесь, и там. Глянь какая, грудь моя ей поперёк горла, понятно-то почему: сама сухая, как селёдка, кости да кожа. На такую Янек и не посмотрел бы. А Галька! Вот уж нашла я себе подружку. Сама, небось, на Янека моего глаз положила, завидует.

Только знай, Галька, Янек меня одну любит. Вот убегу с ним в Польшу, и останешься здесь в одиночестве со своими турецкими кривыми ногами. Да кто на тебя посмотрит-то? Папочка, папочка, зачем ты на этой ведьме женился? Пела она песни, что меня, как родную любит. А брат-то сразу её раскусил.

Вот ты не ведаешь, папочка, как она деньги от тебя прячет, а я знаю. И если она расскажет тебе про Янека, так и быть, и ты узнаешь про деньги. Хотя… Мне они и самой пригодятся. Нельзя её деньгами пугать, перепрячет ещё, а мне в дороге без них никак…» Зоя больше не слушала Евдокию Степановну, рассуждала про себя о своих планах, а мачеха продолжала кипятиться. Семья Зои перебралась из Саратовской губернии на Дон в 1908 году. В губернии им жилось неплохо.

Отец Зои, Григорий Филиппович — потомственный мельник. Работал какое-то время кучером у графа Воронцова. А потом в 1880 году устроился на мельницу братьев Шмидтов. Братья-мукомолы искали специалистов и взяли Григория к себе. О мельничных механизмах отец знал всё. Будучи маленьким, он всюду ходил за своим отцом — наладчиком мельниц.

Запоминал, чертил угольком на коре. Хранил записи. Научился читать. Даже слова иностранные понимал. Когда на мельницах стали устанавливать немецкое оборудование, ему пригодилось и знание чужого языка. Со временем стала понятна и немецкая речь.

Григорий был ценным кадром. На мельнице хорошо платили, нуждающимся выделяли жильё. Так и существовала семья до тех пор, пока старший сын Григория Филипповича Макар не съездил на Дон. Вернулся, расписал родителю все прелести жизни в Ростове. Рассказал, что там находится «амбар империи», дармовые деньги текут рекой, и нужно переезжать туда. Евдокия Степановна стала уговаривать мужа, мол, пора и мир посмотреть.

У неё самой были другие цели: поменять соседей и заработать больше денег. Не любили Евдокию за склочнический характер. Часто вспоминали при ней покойную жену Григория Филипповича Марию. А Евдокия бесилась от этого. Не смогла она к себе расположить людей. Ещё при жизни Марии завидовала чёрной завистью.

Нравился ей Григорий. Он всем был люб. Высокий, мускулистый. Как посмотрит, так мурашки по всему телу бегают. Марии все бабы и завидовали. Даже замужние позволяли себе такой грех.

Евдокия обрадовалась, когда соперница заболела и не смогла выздороветь. Григорий Филиппович ходил как тень два года. За детьми присматривала соседка. А когда и она умерла, стало совсем тяжко. Вот и вызвалась Евдокия помогать. То придёт прибраться, то хлеба напечёт, то с детьми поиграет.

К груди не приложила, сердцем не запомнила. Ближе к вечеру пришёл муж бабы Поли с девочкой. Таисья заметила, что девочка изменилась, щёчки стали пухленькие, подросла. На Таисью она не обращала никакого внимания. Сердце сжималось от тоски и неизвестности.

Следующий день тоже не дал никаких результатов. Батюшка сказал, что деревня Таисьи находится примерно в 100 верстах от них. Почти 2 дня пути. Осталась Таисья жить у Полины и Петра. Девочку назвали Лукерьей.

Таисья плохо спала ночами. Пыталась вспомнить, зацепиться за что-то. Но кроме последнего ужина и укладывания на сон с Алексеем ничего не помнила. Лукерья стала называть её мамой. Таисья привыкала к этому долго, а потом и смирилась.

Работала в поле от зари до зари. Специально трудилась изо всех сил, чтобы прийти домой и свалиться с ног. Думала, что уставшая выспится хоть раз, но нет, и работа не помогала. Прошла осень, зима. Как-то ранней весной в их дом пожаловал батюшка, сказал, что из Таисьиной деревни прибыл человек.

Даже её вроде бы знает. Таисья в чём была, в том и побежала в церковь. Увидела знакомое лицо, кинулась на шею, зарыдала. Путник еле оттащил её от себя. Бросаешься как зверь.

Окстись, — пробормотал мужчина по имени Прохор. Он жил в родной деревне Таисьи, хорошо знал её первого мужа, отца. Может быть, приезжали, спрашивали. Может с ребёночком кто приходил? Прохор махнул рукой.

Отец твой зимой скончался. Да и тебя уже все позабыли. Ты вернуться что ли задумала? Так дом твой сгорел ночью сразу после твоего отъезда. Таисья повалилась на мокрый снег и зарыдала.

Распластались косы, намокли. Она каталась по мокрому снегу, расплетала косы, рвала на себе волосы. Люди собрались, глазели, вздыхали, перешептывались. Успокоилась, затихла. Прохор поднял её, положил в повозку.

Ему подсказали, куда везти. Три дня Таисья бредила. Баба Поля хлопотала над ней, отпаивала травами. Очнулась Таисья, тяжело было на сердце, тоскливо. Хотелось вывернуться наизнанку.

С того дня запретила себе думать об Алексее и пропавшем ребёнке. Стала уделять больше времени Лукерье. Где-то в глубине души чувствовала теплоту, когда девочка подходила обниматься, целоваться. Но в жизни относилась к ней грубовато. Часто ругала.

Днём рождения Лукерьи стала считать день, когда впервые увидела её в поле. С тех пор прошло 7 лет. В одну весну не стало ни Петра, ни бабы Поли. При жизни Поля научила Таисью и Лукерью разбираться в травах. Ходили вместе в поле, в лес, собирали травы, сушили.

Таисья сроднилась с лесом настолько, что уходила туда на несколько дней. Ночевала там, разговаривала с деревьями. Исследовала дальние тропы. Потом стала брать с собой и Лукерью. С каждым годом Таисья становилась злее, ворчливее.

В деревне её недолюбливали. С самого её появления о ней ходили разные слухи. Кто-то сторонился, кто-то опускал голову при встрече, кто-то считал колдуньей и сумасшедшей. Дочку свою Таисья всегда звала грубо с упором на среднюю букву: «ЛуЖка, а ну, иди сюда». Девочка матери не перечила, выполняла всё, что от неё требовалось.

Однажды Таисье представился случай попасть в родную деревню. Тот же самый Прохор взял её с собой. Лукерье к тому времени исполнилось 12, и мать оставила её на хозяйстве. Родная деревня за 12 лет изменилась, люди на улице встречались малознакомые. На месте дома, в котором Таисья жила с мужем, увидела только заросли Иван-чая.

Походила, поплакала. Навестила на кладбище мужа, отца, матушку, рано ушедшую. Переночевала у Прохора. На следующий день отправились в обратный путь. Таисья всю дорогу пыталась вспомнить место, где они с Алексеем на ночлег останавливались, хотела побывать и там, но так и не вспомнила.

А как вернулась домой, сразу в лес засобиралась, тянуло её туда со страшной силой. Вот и привела из того похода бешеного мальчишку, который руку Лукерье покусал. Таисья по привычке ночью глаз почти не сомкнула. Рано утром найдёныш сначала поднялся с лавки, потом примостился на ней сидя, и, не отрывая взгляда, смотрел на пламя лампадки. Таисья встала с печки, подошла к мальчику, присела рядом.

Он не шелохнулся. Он не ответил, только замотал головой и громко замычал. Она уже и не рада была тому, что подсела рядом. Лукерья услышала, как мать попыталась заговорить с ребёнком, и от страха закуталась в плотную льняную ткань, служившую ей одеялом. Она тоже не спала в ту ночь.

Всё думала о найдёныше. Фантазировала на тему того, как он мог попасть в яму, почему не разговаривает, а мычит. Болела рана от укуса. Лукерья по совету матери приложила к больному месту листы подорожника и замотала тряпочкой. Как только начало светать, Таисья пошла управляться по хозяйству.

Мальчишка так и сидел неподвижно. Страшновато было оставлять его вдвоём с Лукерьей, но и тащить его на улицу не хотелось. Лукерья тоже встала. Обычно девочка помогала Таисье, но сейчас нужно было присматривать за странным гостем. Лукерья взяла за кроватью палку и погрозила мальчику.

Но мальчик никак не отреагировал. Он продолжал смотреть на огонёк лампадки. Таисья вернулась, дала детям по кружке молока и ломтю хлеба. Найдёныш ел жадно. Собирал со стола каждую крошечку, вылизывал кружку так, будто не пил целую вечность.

Потом вытащил из-за пазухи спрятанный ночью хлеб и доел его тоже. Мать приказала Лукерье сидеть дома, а сама повела найденного ребёнка в село в церковь. На улице все обращали внимание на диковатого мальчика. Он вертел головой, мычал, что-то пытался крикнуть проходившим мимо деревенским жителям. На обочине дороги, соединявшей деревню и село, увидел ворону, вырвал свою руку из Таисьиной, подбежал к вороне и каркнул на неё.

Птица отлетела подальше. Мальчик опять приблизился к ней и повторил: «Кааар! Крик, вырвавшийся из его горла, был каким-то нечеловеческим. Таисье стало жутковато, она быстрыми шагами настигла мальчика, схватила его за руку и потащила к церкви. Сельская церковь манила своим величием.

Возвышающиеся купола сразу привлекли внимание найдёныша. Он уставился на них, открыл рот и завороженно смотрел, пока Таисья не подтолкнула его. Батюшка выслушал Таисью. Потом отошёл от неё, помолился. Внутреннее убранство церкви было скромным.

Роспись на стенах представляла собой единую композицию. Контур икон, висевших на перегородке, закрывающей алтарь, был обрамлён широкой тесьмой с вышивкой. В высокие оконца слабо пробивался утренний свет. Горели лампадки и свечи на массивных подсвечниках, они сразу привлекли внимание найдёныша. Батюшка вернулся.

Он Лукерье ночью руку укусил. Бешеный он, ей Богу. Хочешь дитя невинного в беде оставить? А как потом грехи замаливать будешь? Кто грехи замаливает за это?

Что я с этим дикарём делать буду? Он и разговаривать не умеет, мычит только, да кидается на птиц.

Ежедневная аудитория портала Стихи. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей. Портал работает под эгидой Российского союза писателей.

Откройте свой Мир!

Семейные саги. Почта для связи: annayprihodko yandex. Все главы рассказов, видео, сюжеты и обзоры на дзен канале Анна Приходько автор.

Весь порт на тебя глазеет.

Не стыдно? Евдокия Степановна, мачеха Зои, разошлась сегодня не на шутку. Везде главной хочет быть: и здесь, и там.

Глянь какая, грудь моя ей поперёк горла, понятно-то почему: сама сухая, как селёдка, кости да кожа. На такую Янек и не посмотрел бы. А Галька!

Вот уж нашла я себе подружку. Сама, небось, на Янека моего глаз положила, завидует. Только знай, Галька, Янек меня одну любит.

Вот убегу с ним в Польшу, и останешься здесь в одиночестве со своими турецкими кривыми ногами. Да кто на тебя посмотрит-то? Папочка, папочка, зачем ты на этой ведьме женился?

Пела она песни, что меня, как родную любит. А брат-то сразу её раскусил. Вот ты не ведаешь, папочка, как она деньги от тебя прячет, а я знаю.

И если она расскажет тебе про Янека, так и быть, и ты узнаешь про деньги. Хотя… Мне они и самой пригодятся. Нельзя её деньгами пугать, перепрячет ещё, а мне в дороге без них никак…» Зоя больше не слушала Евдокию Степановну, рассуждала про себя о своих планах, а мачеха продолжала кипятиться.

Семья Зои перебралась из Саратовской губернии на Дон в 1908 году. В губернии им жилось неплохо. Отец Зои, Григорий Филиппович — потомственный мельник.

Работал какое-то время кучером у графа Воронцова. А потом в 1880 году устроился на мельницу братьев Шмидтов.

Самая популярная по мнению наших читателей "". Современная проза.

Сколько раз тебе полоумной говорить, не пара он тебе. Ух, дурында, запру тебя в комнате, будешь до Пасхи сидеть. Что я Колькиному отцу скажу?

Что дочка Гришкина к поляку в порт бегает? Опозоришь нас, Зойка! Мы после переезда только-только концы с концами начали сводить, а ты сразу по мужикам. Думаешь, я не знаю, что ты к нему бегала? Галька, подружка твоя, сказала мне. Ещё ляпнула, что Макар всё знает и покрывает тебя. Он тоже от отца получит. Зоя сидела на своей кровати и смотрела на мачеху ненавистным взглядом, а та продолжала: — Что вылупилась на меня, неблагодарная?

Анна Приходько (56 фото)

Волчонок — Лужка, иди скорей сюда. Свети в яму! Девочка лет двенадцати подошла к женщине, наклонилась и опустила лампу в яму. Обе начали вглядываться туда. Света масляной лампы не хватало на то, чтобы увидеть дно. А я в эту яму чуть не угодила.

Вот же угораздило нас задержаться в лесу. Лукерья Лужка оглянулась. Ночной лес обступал со всех сторон. Могучие дубы протягивали свои ветви-руки, словно звали спрятаться в их кроне. Лес девочку не пугал.

Она жила с матерью на краю деревни и частенько в этом лесу с ней ночевала. Давай, свети, ниже руку опусти, может, разглядим, — прикрикнула мать. Девочка встала на колени и опустила руку с лампой ещё ниже. Казалось, что яма была свежевырытой. По крайней мере, раньше её тут точно не было.

Слабый свет помог разглядеть на противоположной стороне свернувшуюся калачиком человеческую фигуру. Фигура зашевелилась. Женщина опустила свет ещё ниже. Иди, отломи ветку, подадим ему, — воскликнула она. Лукерья подошла к звавшим её дубам и обратилась к ним: — Ну что, милые, помогайте.

Живую ломать не стану, — она потёрлась плечом о ствол одного из дубов, посветила вокруг и увидела сухую ветку, лежащую рядом. Достала из заплечной сумки топор и быстрыми, умелыми движениями отрубила боковые побеги. Спрятала топор. Подала ветку матери. Но ребёнок продолжал сидеть неподвижно.

С ума выжила, а если он бешеный? Сделаем так: если сам не вылезет, будем ждать до утра, а там посмотрим, что делать дальше. Женщина ткнула веткой в человеческую фигуру и почувствовала, как за неё ухватились цепко. Упираясь ногами в бугристые стены и крепко держа ветку, из ямы выбрался мальчик лет шести. Лукерья поднесла лампу к его лицу.

Он был напуган и мычал. Одежда на нём была вся чёрного цвета. Штанишки коротковаты, явно не по возрасту. Рубашка, наоборот, широкая, сшитая не для ребёнка. Мальчик сел на землю и уставился на своих спасителей.

Поджал под себя босые ноги. Мальчик промычал что-то невнятное и замахал руками. Он кивнул. Лукерья вытащила из сумки большой кусок каравая, отломила от него и подала мальчугану. Тот жадно запихал хлеб себе в рот.

Она взяла мальчика за руку.

Вот уж нашла я себе подружку. Сама, небось, на Янека моего глаз положила, завидует. Только знай, Галька, Янек меня одну любит. Вот убегу с ним в Польшу, и останешься здесь в одиночестве со своими турецкими кривыми ногами. Да кто на тебя посмотрит-то? Папочка, папочка, зачем ты на этой ведьме женился?

Пела она песни, что меня, как родную любит. А брат-то сразу её раскусил. Вот ты не ведаешь, папочка, как она деньги от тебя прячет, а я знаю. И если она расскажет тебе про Янека, так и быть, и ты узнаешь про деньги. Хотя… Мне они и самой пригодятся. Нельзя её деньгами пугать, перепрячет ещё, а мне в дороге без них никак…» Зоя больше не слушала Евдокию Степановну, рассуждала про себя о своих планах, а мачеха продолжала кипятиться. Семья Зои перебралась из Саратовской губернии на Дон в 1908 году.

В губернии им жилось неплохо. Отец Зои, Григорий Филиппович — потомственный мельник. Работал какое-то время кучером у графа Воронцова. А потом в 1880 году устроился на мельницу братьев Шмидтов. Братья-мукомолы искали специалистов и взяли Григория к себе. О мельничных механизмах отец знал всё. Будучи маленьким, он всюду ходил за своим отцом — наладчиком мельниц.

Запоминал, чертил угольком на коре. Хранил записи. Научился читать. Даже слова иностранные понимал.

Доставай верёвку, привяжем лампу к палке и опустим глубже. Лукерья достала из сумки кусок верёвки.

Мать быстрыми движениями примотала фонарь и опустила в яму. Слабый свет помог разглядеть на противоположной стороне свернувшуюся калачиком человеческую фигуру. Фигура зашевелилась. Женщина опустила свет ещё ниже. Иди, отломи ветку, подадим ему, — воскликнула она. Лукерья подошла к звавшим её дубам и обратилась к ним: — Ну что, милые, помогайте.

Живую ломать не стану, — она потёрлась плечом о ствол одного из дубов, посветила вокруг и увидела сухую ветку, лежащую рядом. Достала из заплечной сумки топор и быстрыми, умелыми движениями отрубила боковые побеги. Спрятала топор. Подала ветку матери. Но ребёнок продолжал сидеть неподвижно. С ума выжила, а если он бешеный?

Сделаем так: если сам не вылезет, будем ждать до утра, а там посмотрим, что делать дальше. Женщина ткнула веткой в человеческую фигуру и почувствовала, как за неё ухватились цепко.

Читать онлайн А между нами снег. Том 1 бесплатно

Навигация и последние публикации канала Отчаянная Домохозяйка на Яндекс Дзен. Канал автора «Анна Приходько» в Дзен: Семейные исторические саги. Новогодняя история. Кристина приехала в этот небольшой городок совсем недавно.

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий