Новости александр ходаковский биография

Биография Александра Ходаковского. Александр Ходаковский долго возглавлял один из отделов Центра специальных операций «А» в Службе безопасности Украины по Донецкой области. Александр Ходаковский. Александр Ходаковский — все новости о персоне на сайте издания Командир батальона «Восток» Александр Ходаковский подчеркнул, что бои за Авдеевку нельзя оценивать как незначительные.

Биография Александра Ходаковского

  • Биография и личная жизнь Александра Ходаковского, его карьера и успех
  • Читайте также
  • Александр Ходаковский: кто он
  • Комбат «Востока»: Противник перешел к крысиной тактике
  • Бригада «Восток»

Александр Ходаковский: кто он

А как можно объяснить то, что потомки фашистских лидеров продолжают владеть крупными пакетами акций того же "Мерседеса"? Да просто своё г.. Если победа в том, чтобы перестали погибать наши солдаты - не стоило начинать. Если победа в том, чтобы сломить Украину - не стоило начинать. Если победа в том, чтобы показать западу и всему миру, что мы чего-то стоим - не стоило начинать...

Когда Моисей гонял евреев сорок лет по пустыне - это было не потому, что он перепутал дорогу. Хотим мы того, или не хотим - мы тоже покинули что-то, чтобы к чему-то прийти, - именно так следует понимать происходящее. Я не много понимаю в системе глобальной безопасности, но как по мне - из Прибалтики или Польши нас навернут ракетой, или из Украины - большой разницы нет. Но согласитесь, пожертвовать Прибалтикой, или пожертвовать Украиной - не одно и то же во всех смыслах, включая военный.

Мне вчера задали вопрос: а как мы с ними будем жить, - с такими? Да будем. Основная масса - обыватели, которых интересуют в первую очередь социальные условия. Непримиримые выявят себя и будут выдворены или изолированы - в зависимости от степени тяжести проявлений.

А на смену уже сформированной молодёжи воспитаем новые поколения... И вот тут встанет главный вопрос: воспитаем в духе чего? Мы свою то молодёжь знаем, как воспитывать?

Мы рассуждаем о том, что Шаман выглядит не так, как мы, взрослые, хотели бы в отношении исполнителя таких песен, - но тут же поправляем сами себя: а другого молодежь не воспримет. Мы говорим про Даню Милохина с крайне критическими интонациями, но тут же вынужденно признаем, что он имеет влияние на молодых, и, когда после своего боксёрского поединка он принимал аплодисменты с флагом России в руках, - это хорошо. Мы вынуждены радоваться хоть каким-нибудь положительным эффектам, потому что мы не просто что-то упустили, а у нас это деятельно отнимали, желая убить Россию, лишив её продолжения.

Цитируется по тг-каналу Александр Ходаковский Подготовил.

Что касается будущего Донбасса, у Ходаковского было вполне конкретное видение: «Донбасс не самодостаточен. Он очень сильно интегрирован в систему рыночных отношений Украины с другими странами, с Россией в частности. Если бы мы жили натуральным хозяйством, тогда можно было бы говорить о полной автономии... Отпочковавшись от одной экономики, необходимо припочковаться к другой». Обвинения в связях с олигархами Ходаковского неоднократно называли «агентом» донецкого олигарха Рината Ахметова. Помимо этого, по слухам, батальон «Восток» создавался якобы для защиты интересов предпринимателя и дальнейшей сдачи Донецка украинским силам.

По его словам , за слухами стоял первый глава ДНР Александр Бородай , который «позаимствовал у старших товарищей и применил на практике метод разделять и властвовать» и принялся стравливать друг с другом самых заметных людей донбасского ополчения. Мы хоть и не занимаемся переделом активов и не претендуем на активы Ахметова , но совершенно точно создали ситуацию, которая удовольствия ему не доставила. Доступа ему сюда нет. Есть, конечно, и совокупность причин, почему его предприятия тут работают и не национализируются», — позже пояснял Ходаковский. Конфликты Александр Ходаковский конфликтовал со многими представителями донбасского ополчения и не только. С Игорем Стрелковым Гиркиным у Ходаковского давние разногласия. Если действия Стрелкова в начале «Русской весны» называли радикальными, то Ходаковский куда больше внимания уделял организационным и инфраструктурным вопросам. Из года в год лидеры донецкого ополчения то и дело критиковали друг друга.

А вот задержание Стрелкова в 2023 году Ходаковского не порадовало, но и не расстроило. Они не могли прийти к общему мнению по многим вопросам : от стиля руководства до распоряжения финансами. Не вызывал восторга у Ходаковского и Евгений Пригожин. Последнего Ходаковский считал угрозой, высокомерным человеком, который служит только своим интересам. Цитаты «Вопрос о ДНР не стоял. Для меня ДНР — это вообще непонятное образование, честно скажу. Вопрос стоял одним ребром.

Это интервью Reuters было быстро оспорено другим лидером повстанцев, Александром Бородаем.

И Ходаковский быстро отрицал, сказав Рейтер, что у сепаратистов были ракеты «Бук», когда в этом регионе разбился малайзийский авиалайнер: «Мы обсуждали теории, но одна простая фраза прорезала всюду, как красная линия, что у меня нет информации о том, что у милиции есть такие ракеты. Ходаковский сказал, что он не согласен и не отрицает утверждения о том, что повстанцы сбили самолет. Он лишь сказал, что если бы украинские власти знали, что у ДНР якобы есть «Буксы», они должны были запретить гражданские полеты в воздушном пространстве Донецка.

Александр Ходаковский

Совсем недавно командир батальона Восток, Александр Ходаковский в очередной раззаставил. Александр Ходаковский в соцсетях высказался о кончине бывшего бойца «Востока» Владлена Татарского. Александр Ходаковский был одним из видных фигурантов событий 2014 года на востоке Украины, также известных как «Русская весна». Александр Ходаковский. Группа Александр Ходаковский в Одноклассниках. Александр Сергеевич Ходаковский (род. 18 декабря 1972, Донецк, Украинская ССР, СССР) — военный и политический деятель самопровозглашённой Донецкой Народной Республики.

«Фаза без существенной динамики продлится более года»

  • Ходаковский Александр Сергеевич, биография — РУВИКИ
  • ДОН24 - Комбриг Александр Ходаковский: «Героями приходится быть»
  • Александр Ходаковский - Alexander Khodakovsky
  • Ходаковский рассказал подробности о своей ЧВК
  • Комбат Ходаковский: «Без ужесточения мер нам не выжить»

Ходаковский рассказал подробности о своей ЧВК

Группа Александр Ходаковский в Одноклассниках. Александр Сергеевич Ходаковский (род. 18 декабря 1972, Донецк, Украинская ССР, СССР) — военный и политический деятель Донецкой Народной Республики. Пишет заместитель начальника Главного управления Росгвардии по Донецкой Народной Республике, основатель батальона "Восток", экс-министр государственной безопасности ДНР и бывший секретарь Совета безопасности ДНР Александр Ходаковский. Ходаковский признался в обстрелах Ясиноватой в 2014 году. Зарегистрирован в Живом Журнале под именем Александр Скиф aleksandr-skif (название блог получил по позывному Ходаковского).

Ходаковский Александр Сергеевич: биография, семья, фото

Бывший командир батальона «Восток» Александр Ходаковский, который сейчас является заместителем руководителя Главного управления Росгвардии по Донецкой Народной Республике, в своем Telegram-канале прокомментировал недавнее рез. Александр Ходаковский отказался выполнять приказ СБУ об аресте Павла Губарева, ставшего «народным губернатором» восставшего Донбасса, и перешел на сторону жителей родного края. Заместитель руководителя Департамента по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и пожарной безопасности города Москвы.

Александр Ходаковский

Но дело не в том, что среди нас есть такие люди, а в том, что они среди нас. И когда нашим военкорам угрожают по месту их прописки , когда совершают диверсии или снабжают противника информацией — это делают не мифические ДРГ, прокравшиеся через заслоны, — это делают вот эти люди. Их вербуют через соцсети, через родственников или иным способом... Должен признать, что в целом атмосфера в этом плане для противника благоприятная, и хотим мы, или не хотим — без ужесточения мер нам не выжить. Но репрессивные меры по доносу на тех, кто слушает украинские песни — тот ещё метод... Несколько лет назад хорошие люди сняли хороший фильм про «Восток» и пригласили героев фильма на премьерный показ в Москву.

Воды не было, два раза вшивели, питались из рук вон плохо — полевые условия, что от них ждать? Научились спать по паре часов в сутки и чувствовать себя при этом нормально», — рассказывал он.

В 2015 году, уже после начала конфликта на Донбассе, Ходаковского называли бывшим командиром спецподразделения «Альфа» управления по Донецкой области. Вот как Ходаковский, которого знали по позывному «Скиф», объяснял выбор названия: Виталий Милонов: биография, семья и взгляды Милонова, самые резонансные заявления и законопроекты. Мы всё-таки восток Украины. Численность первоначально была размером с батальон, поэтому так и определили — батальон.

Таким образом, выборы главы ДНР прошли в режиме «безальтернативности». Ходаковский вернулся в Россию и почти девять месяцев прожил там.

В течение этого времени на своих страницах в соцсетях он продолжал критиковать власть в ДНР, однако, не так остро, как ранее критиковал экс-главу Республики Александра Захарченко и экс-министра доходов и сборов Александра «Ташкента» Тимофеева. Приезд Ходаковского в Донецк совпал с довольно неприятным для него известием международного масштаба. Сегодня группа Bellingcat опубликовала доклад, в котором возлагает вину за крушение «Боинга» над Донбассом в 2014 году, в том числе, и на Александра Ходаковского. Во главе списка причастных, по версии Bellingcat, находится Игорь Стрелков. По мнению Bellingcat , будучи командиром батальона «Восток», Ходаковский «наверняка помог обеспечить транспортировку установки «Бук», прибывшей в Донецк, поскольку, судя по прослушкам, его заместитель Александр Семенов помогал координировать транспортировку «Бука» по Донецку. После сбития MH17 Ходаковский признал в интервью Reuters, что заранее знал, что пророссийские сепаратисты получат установку «Бук», которая будет перевезена из Луганска в Снежное, однако впоследствии отрицал эти слова и утверждал, что Reuters вырвали их из контекста.

В полной версии доклада мы приводим информацию, которая свидетельствует о том, что заявления Ходаковского в интервью Reuters не были вырваны из контекста, и что он действительно хотел спрятать «черные ящики», вероятнее всего, по приказу из Москвы». Выводы Bellingcat составлены на основании ранее обнародованных прослушек СБУ.

А по большому счету ему не дали. Когда он попытался после командировки в Россию вернуться в республику, на пограничном пункте российские пограничники в вежливой форме развернули его назад… «Причины названы не были, но они и так понятны», — прокомментировал ситуацию сам Ходаковский.

С весны 2022-го военачальник принимает участие в спецоперации на Украине, в частности, воевал в Мариуполе, отмечая, что никогда не видел такой концентрации стволов разных калибров в одном месте. Бои коалиции россиян и дончан против неонацистов в этом городе Александр назвал затягиванием удавки. Батальон «Восток» со временем стал одним из самых серьезных группировок, противостоящих ВСУ на донецкой земле. Высказывания Ходаковского о разных людях Об Игоре Стрелкове Гиркине — экс-министре обороны ДНР : после создания ополчения в Донецке Стрелков считался военным лидером Донбасса, хотят на деле больше походил на локального диктатора.

Успехи этого «полководца» весьма скромны: его хватило на несколько месяцев обороны Славянска и Краматорска, а затем он отказался сдерживать силы противника, сдав эти города украинской армии фактически без боя… Впрочем, сдерживать превосходящие силы противника было сложно. Стрелкову пришлось выбирать: или героически погибнуть, или отступить, оставшись в живых. На фоне неудач его отстранили от власти и отправили обратно в Россию, откуда он и прибыл. Но мифологизированная фигура Стрелкова для местного населения стала символом борца за независимость.

О донбасских миллиардерах: как большинство очень богатых людей на постсоветском пространстве, донбасские нувориши пришли в бизнес из криминала, а затем устремились в политику.

Readovka взяла интервью у командира батальона «Восток» Александра Ходаковского

Его только к "Евро-2012" сделали. До какой степени цинизма нужно дойти, чтобы решиться на такое? Ходаковский утверждал, что приказ исходил от Бородая, а сам он приказывал дожидаться темноты, чтобы под ее покровом организовать прикрытие отхода. В результате автомобили попали под «дружественный огонь» как утверждалось в прессе , его тоже вели бойцы «Востока» , из-за чего и погибла основная масса российских добровольцев. Сам командир «Востока» неоднократно отвергал эти обвинения, а их первоисточником назвал того же Александра Бородая. По словам Ходаковского , первый глава ДНР «позаимствовал у старших товарищей и применил на практике метод разделять и властвовать», постоянно стравливая друг с другом разных влиятельных лиц донбасского ополчения: «Представляете, что было бы, если бы мы со Стрелковым и Безлером образовали устойчивую коалицию, к чему определенные предпосылки были?

А так, московский политтехнолог с сомнительной репутацией... Именно из данного вида вооружений, по одной из версий, 17 июля 2014 года в небе над Донбассом был сбит гражданский Boeing 777, направлявшийся рейсом Амстердам — Куала-Лумпур. О признании командира «Востока» написало агентство Reuters , взявшее у него интервью все остальные представители ДНР отвергали наличие у ополченцев вооружения, способного сбить самолет на такой высоте. После выхода публикации Ходаковский в интервью RT заявил, что не говорил о наличии у ополчения «Бука». В ответ на это Reuters предоставило фрагмент аудиозаписи разговора с Ходаковским.

После убийства Захарченко в 2018 году Ходаковский сообщил о намерении участвовать в выборах нового главы ДНР, однако не смог это сделать. Сам он описывал произошедшее так: «Обязан пояснить, почему не смогу принять участия в выборах. Вчера ночью при возвращении домой из России, на Успенском погранпункте российские пограничники в незатейливой, но корректной форме объяснили мне, что они меня не выпустят, и что мне нужно возвращаться назад в РФ. Причины названы не были, но они и так понятны.

По словам командира «Востока», договоренности были достигнуты, однако неожиданно для донецкого ополчения по зданию нового терминала ударила украинская авиация. Это оказалось для Ходаковского и его бойцов полной неожиданностью. Предполагалась война нервов. Мы хотели завести в аэропорт мощную группу, чтобы доминировать на этом участке, контролировать ВПП. Нам надоело, что через этот аэропорт поставляются вооружения и живая сила нашего противника. Естественно, нам нужно было это прекратить… А украинская власть решила пойти на принцип. Это было просто избиение младенцев. Все-таки авиабомбардировки — штука опасная. Видимо, Киев счел, что для него этот регион потерян. Соответственно, зачем его беречь? Но мы даже не брали их с собой — не предполагали, что у Украины хватит ума применить авиацию. Все-таки аэропорт — это многомиллиардный проект. Его только к "Евро-2012" сделали. До какой степени цинизма нужно дойти, чтобы решиться на такое?

И обречено будет пространство подобного эксперимента. Золотая середина в противостоянии Света и Тьмы - это территория Тьмы. Господь призывал возлюбить врагов. Но не Христовых. Государству, как и всякому человеку, придётся сделать чёткий выбор. Третьего в этом случае не дано. От этого выбора будет зависеть дальнейшая история преображённого развития или гибели". Я иногда шучу по поводу своей профдеформации, но и те, кто погружён в противостояние белых и красных, тоже подвержены своеобразной деформации - за пределами этого противостояния они уже мало что различают: весь их мир сфокусировался на этом большом и значимом для них жизненном деле. А между тем государство - это много национальностей, много религиозных конфессий, много людей неверующих, которые впоследствии вполне могут стать верующими, - как быть с этим? Задача государства - не становиться обслуживающим инструментом какой-либо из социальных групп, а создавать условия для приемлемого сосуществования всех, его населяющих. Вот мы, православные, - хотим, чтобы наше государство множилось людьми коренного происхождения, а не мигрантами? А разве для кого-то секрет, что для многих тормозящим фактором в вопросе деторождения является отсутствие жилья? Я бы взял из "ненавистного" советского периода обязательное и бесплатное обеспечение жильём, и опыт советского времени поставил бы на службу нашим целям и задачам. Разве размножаться должны только православные? Или неверующие люди, будучи латентными христианами, категорически против рожать много детей? Так давайте создавать условия, а не только призывать изменить своё сознание, чтобы спокойно смотреть из окна малогабаритной однушки на чужое коммерческое жильё, которое нам не по зубам, и при этом смело рожать, населяя Родину.

При этом Ходаковский подтвердил, что многие устали от боевых действий и хотят заключить мир. Излишне говорить о том, чего стоят обещания Украины, и если даже заверенные бумаги игнорировались, то устные договорённости тем более мало, чего стоят, и через время мы можем увидеть настоящее НАТО у самого порога», — спрогнозировал бывший командир батальона «Восток». Вместе с этим он добавил, что бывшей советской республике нужна «канализация», куда будет уходить «бурная энергия».

Readovka взяла интервью у командира батальона «Восток» Александра Ходаковского

Поэтому здесь, конечно, нельзя бездумно подходить и сказать, что вообще анализ и осмысление не нужны. Но когда ты как раз прививаешь человеку вот эти базовые навыки, то тут терпения нужно безграничное количество, потому что как раз мы же говорим о том, что в критической ситуации наш уровень, он не поднимается до уровня наших ожиданий, а падает до уровня нашей подготовки. Так вот этот базовый уровень подготовки постоянно нужно тащить за уши, а самая плохая особенность человека — что он способен утрачивать эти навыки с течением времени, если он их постоянно не обновляет и не совершенствует, тогда нужно начинать заново. И у нас даже существовало правило: если ты сходил в отпуск, например, и вернулся, то прежде чем ты приступишь к занятиям, ты должен сдать зачет, например, по огневой подготовке и продемонстрировать, что ты не утратил навыки. Еще в одном интервью в семнадцатомм году ты сказал, что «для любого мужчины, особенно для военного, умереть в бою — это честь».

А вот, может быть, это такой банальный вопрос, но вот человек способен справиться со страхом смерти, как-то фундаментально? И надо ли это делать? Наверное, способен. Я в своей жизни переживал только страх риска какого-то определенного или, точнее, тот страх, который вызывается риском, когда я риск осознаю, я вполне себе… я же не могу ввести себя в искусственные обстоятельства, вырвав себя из естественных обстоятельств.

Если я сижу в салоне самолета с задачей отделиться и пролететь какое-то время свободного падения, чтобы потом раскрыть парашют, я же не могу себе вообразить, что я сижу в библиотеке. Ну и, соответственно, это все вызывало у меня закономерные реакции. Я бывал в ситуациях, когда по мне стреляли, например, я бывал в ситуациях, когда где-то что-то рядом разрывалось, и я понимаю, что преодолеть вот эти вот страхи, которые вызваны воздействием на твои органы чувств, то, что ты видишь, то, что ты слышишь, громкие какие-то разрывы рядом, то есть то, что воздействует чисто даже психологически и физически на тебя, что там бьет по ушным нервам, по барабанным перепонкам, что-то рядом где-то там свистит, и ты понимаешь, что это предназначалось, может быть, и тебе в том числе, с этим я справлялся. Но вот если бы я, например, как воин Евгений, оказался уже лицом к лицу с неизбежной смертью, и я бы точно так же в этих обстоятельствах, как я знал, что я сейчас подойду к дверному проему в самолете, упрусь ногой в какой-нибудь срез, оттолкнусь и окажусь в воздушном пространстве без привязки к чему-либо, то есть я знаю, что это будет сейчас вот, через какое-то обозримое время, и точно так же, если бы я стоял перед теми людьми, которые убили за веру этого парня, и я понимал бы, что со мной сейчас вот это произойдет, я не знаю, как бы себя повел.

Я надеюсь, я молю Бога, чтобы мне хватило мужества в таких обстоятельствах повести себя достойно, я понимаю, что я бы, наверное, не погасил в себе вот этот стресс, страх, но мне хочется верить, что я бы нашел в себе достаточно сил, чтобы сделать это все с сохранением чувства человеческого достоинства, не только чувства, но и вида, где я выглядел бы достойно, по-человечески. Поэтому, пока я этого не испытаю, я гарантированно сказать не смогу. Сам ли я готов, можно ли это преодолевать, когда у нас есть такие примеры, значит, это все-таки внушает нам мысль о том, что и мы можем на это быть способны. Только для этого, конечно, нужно иметь очень важную причину, чтобы так себя вести, чтобы не просить пощады, чтобы не изменить чему-то важному, что от тебя требуют обстоятельства или какие-то конкретные люди, то есть важно иметь причину.

И я подозреваю, что я, конечно, буду под воздействием такого сумасшедшего сильного страха, я максимум что могу сделать — это вырастить в себе эту причину, чтобы что-то противостояло этому страху, это единственное, что я могу сделать, больше я ничего не мог сделать. Я такой, какой я есть, у меня есть свой порог стрессоустойчивости, есть своя реактивность определенная, я холерик, например, по темпераменту, у меня есть, я, как холерик, например, сильный и подвижный, но неуравновешенный, например, то есть я понимаю свои какие-то сильные и слабые стороны, но при этом я по совокупности понимаю, что для меня это будет очень сильный вызов. Я думаю, что для любого человека это будет вызовом, и дай Бог, чтобы нам в подобной ситуации хватило силы духа и вот этой причины или, как мы любим говорить сейчас: мотивации, но в этой ситуации, наверное, мотивация — это слишком такое затасканное и, наверное, неподходящее слово, а вот именно причины, чтобы повести себя так, как мы этого хотим, достойно, наверное, правильно. И мне кажется, вот я не знаю, ты со мной согласишься или нет, что, во-первых, люди это говорят немножко так клишированно, не очень задумываясь, над тем, о чем они говорят.

Люди всегда предполагают, что это кто-то их может предать, никогда не относят это к себе, ну и вообще, часто под предательством понимают то, что, действительно, к предательству никакого отношения не имеет. Вот что ты думаешь по этому поводу? Мне кажется, вообще надо разобрать на составляющие само понятие «прощение», что мы применительно к себе, к человеческой природе думаем о прощении. То есть мы говорим о том, что есть психоэмоциональный фактор прощения, то есть все, что связано с теми чувствами, которые надо в себе подавить, чтобы сказать, что мы простили, оно, как правило, лежит в области психологии, эмоций.

То есть получается так, если мы говорим о прощении, то мы должны понимать, а справились ли мы с этими эмоциями и перестали ли мы в отношении человека испытывать эти эмоции. И второе: изменили ли мы структурное отношение к человеку, к его личностным и деловым качествам. Ну например, ведь предательство же бывает мотивированным предательством, бывает предательство неосознанным предательством, а бывает, когда ты говоришь человеку: «ты ненадежный человек, потому что ты способен подвести», это не предательство, часто люди путают, когда тебя подвели и когда тебя предали, иногда это через такую тонкую грань проходит. И вот ты говоришь: «Ты ненадежный человек, ты способен подвести, не потому что ты склонен к предательству, а потому что у тебя есть какие-то базовые, ты можешь быть безответственным, ты можешь быть, например, в каких-то ситуациях неосмотрительным и прочее, ты можешь создать угрозу какую-то, невольно, не задумываясь».

И в этой ситуации, когда ты… и даже если речь идет, например, о предательстве, если ты квалифицировал это как предательство, все, ты провел с собой работу, ты убрал психоэмоциональную составляющую, но знание-то о человеке у тебя осталось. Ну что значит простить человека — вернуть все, как было? То есть продолжать ему доверять и продолжать возлагать на него какие-то задачи, надежды и прочее? Поэтому тут надо правильно разобраться, если ты в состоянии, например, убрать… Ну давай все это перенесем в плоскость, где чаще всего происходит предательство — личные отношения, особенно мужчины и женщины.

И вот есть муж, есть жена, вот ты прощаешь какой-то поступок, который ты классифицируешь и квалифицируешь как предательство, а потом у тебя стоит вопрос выбора: продолжать отношения с этим человеком или не продолжать? Спокойно, безэмоционально, исключительно на таком, механистическом уровне: а надо или не надо, то есть надежно или не надежно? А так можно разве, на спокойном уровне? Это сложно, но, наверное, можно, потому что все же зависит от тех усилий, которые ты к себе приложил и от ответа на вопрос, зачем ты это сделал, для себя.

Просто если ты, например, не хочешь с этим жить, с этой ненавистью, с этой эмоцией, которая тебя самого разлагает и разъедает внутри, ну, наверное, ты можешь приложить какие-то очень колоссальные, недюжинные усилия для того, чтобы вот это ощущение, чувство, прежде всего набор эмоций, тебя покинули — ради самоспасения, плюс фактор времени, когда мы говорим, что время лечит. Но тебе удавалось решить эту проблему, то есть тебе удавалось простить? Да, но до определенной степени. Это что значит?

Например, я, как мне ни было неприятно и больно в том смысле, что себя же ведь в качестве причины сложно же ведь все-таки признать для самого себя, и я пытался говорить себе: ну подожди, хорошо, а твои действия, вот этот твой деспотизм, твоя требовательность… Это ты себе говорил? Это я себе говорил. То есть ты возводил все до ранга акмеизма такого своеобразного, когда ты требовал по высшему разряду от людей самоотдачи такой, такой и такой, при этом сам таковым не являясь, себя же ты щадил, себя же ты где-то там умел пожалеть и где-то там снизить уровень нагрузки, ты же не можешь сказать, что ты четыре часа на сон отводил и все остальное время посвящал людям и прочее, а с других-то ты требовал. Ну вот посмотри на себя, может быть, это является следствием и твоих, собственно, твоего образа, который ты из себя формируешь, плюс то воздействие эмоциональное, психологическое, которое ты на человека оказывал.

Вот человек, например, засбоил и вышел из твоей, например, команды и образовал у тебя брешь какую-то, которую тяжело заполнить, потому что каждый человек, который попадает в эту обойму, это человек, который прошел с тобой что-то. И в этой ситуации ты начинаешь уже саморегулировать как-то это все, причем прибегаешь к таким даже примитивным приемам: тебе хочется с ним не общаться, но ты усилием воли заставляешь себя общаться, заставляешь взаимодействовать, и потом на каких-то бытовые же отношения могли сохраниться, какие-то просто личностные отношения могли сохраниться, и на каком-то уровне, понуждая себя, ты все-таки потом начинаешь замечать, посмотрел направо-налево, а у тебя уходит, во-первых, ты начинаешь сильней к себе прислушиваться, то есть те аргументы, которые ты сам себе говорил и отторгал же их, потому что не хотелось, твое «я», твое эго сопротивлялось против аргументов твоей логики, когда ты сам себе говорил о том, что ты тоже часть этой ситуации, и ты мог являться даже первоисточником в какой-то степени этой истории. И в том состоянии, к которому ты приходишь через понуждение, когда ты на каких-то таких простых вещах не позволяешь себе разорвать общение, например, просто усилием воли, ты потом начинаешь понимать, что все устаканивается, и собственные аргументы у тебя уже не вызывают такого отторжения. И в этот момент приходит то состояние, которое можно назвать прощением, что ты вот простил тот поступок.

А скажи, пожалуйста, как ты думаешь, ты сам бывал в ситуациях, когда твои поступки по отношению к человеку — в дружеских, еще в каких-то — могли быть им тоже восприняты, как какая-то форма предательства? Да, безусловно. Тогда, возможно, я и не расценивал это как предательство со своей стороны, находил какие-то, действительно, оправдания для своих каких-то действий, для каких-то решений, со временем мог переоценить, мог дать уже другую квалификацию. И тут, безусловно, каких-то способов урегулировать, кроме как, если есть еще возможность, прийти и сказать об этом, что ты понял, ты осознал...

Попросить прощения? Или, если такой возможности нет, попросить у Бога прощения за то, что ты так поступил, в надежде на то, что… ведь предавая кого-то, предаешь не только человека, но ты же предаешь и Бога, потому что ты в этот момент поступаешь не по заповедям Его, получается, что ты совершаешь двойное предательство, и здесь, слава Богу, если удавалось потом, спустя время человеку в глаза сказать: ты знаешь, вот в этой ситуации я был не прав. И слава Богу, у меня хватало, я даже не знаю, какого-то прозрения внутреннего — осознать это, и, если я еще имел возможность это сделать, я это делал. И наверное, если мы сами умеем так поступать, то, наверное, чего-то подобного мы и от других ждем, и, может быть, вопрос нашего взаимодействия с людьми как самой главной составляющей нашего окружающего мира, потому что все остальное не имеет значения, только соприкосновение наших душ, нашего духа, вот это главное и важно.

Наверное, нам было бы легче гораздо существовать в этом мире, если бы рядом были люди, которые способны были бы поступать вот так вот ,и тогда, вопрос прощения, он решался бы легче, и если говорить еще раз о прощении, то нам тяжелее простить то, что не осознается и не признается противоположной стороной, вот в этом, когда ты один на один остаешься с ситуацией и когда ты сам до конца не можешь ее правильно квалифицировать, потому что сам не уверен, насколько твой субъективный фактор повлиял на создание этой ситуации, и это разрывает сильнее всего. А вот когда, например, кто-то придет и скажет «прости» — это, конечно, как бальзам на душу. То, что люди в стрессовой, в критической ситуации, в ситуации боевых действий меняются, это такое общее место, такое клише. А скажи, пожалуйста, с твоей точки зрения, что самое страшное может произойти с человеком на войне?

Да я много вещей наблюдал, которые появлялись в результате того, что человек оказывался в таких нечеловеческих условиях. Все зависит, наверное, от того, что в нем преобладает, в этом человеке, изначально, потому что война, она же ведь примитивизирует, она не одухотворяет никогда и никого. Я не знаю, может быть, гусары после ящика шампанского одухотворенно скакали на лошадях и размахивали саблями в нижнем белье, но война современного типа, она вообще, она настолько примитивизирует человека, потому что ведь, собственно говоря, способ осуществления войны — это же убийство себе подобных, а убийство никогда не связано ни с чем высоким, благородным, как бы мы себе ни говорили про то, что мы боремся с врагом и прочее, я не видел за столько лет, сколько имею дело с военным сословием в условиях войны, войны разной интенсивности, я никогда не видел людей, которые сидят в окопе и говорят примерно то же, что говорят люди в соцсетях, например, о войне и о мотивах войны, — никогда. Только рутина, только преодоление, только концентрация усилий на превозмогание всех тех условий, которые создаются войной, страха, всех этих просто чудовищных бытовых условий, в которых человек пребывает, и у него нет возможности следить за собой, у него нет возможности спать по-человечески, у него нет возможности принимать пищу по-человечески, извините, ходить по нужде по-человечески, и все это в скотских условиях происходит, я никогда не видел там ничего такого.

Я смотрел на этих дураков восторженных каких-то, замполитов, которые иногда приезжали к нам на передовую, не живя там, но иногда, периодически себя подвергая риску, чтобы чувствовать этот флер, чтобы потом основательно так: «я же там тоже был». Жить там и навещать это место — это разные вещи, и меня всегда раздражали эти люди, которые толкали какие-то выспренные, высокопарные речи, нет этого, вот на войне этого на самом деле нет. Для тех участников войны, которые действительно участники войны, а не со-участники, для этих людей война это всегда действительно грязное неблагодарное дело. И я только потом, когда сам с этим соприкоснулся, начал понимать Толстого.

Вот я никогда не мог понять, как он, офицер русской армии, который участвовал как минимум в двух кампаниях — Крымской и Кавказской, так не любил военное сословие и почему не любил, он ведь столько много писал об этом, так много говорил об этом, но он, на самом-то деле он не любил, ни войну, ни военное сословие, не романтизировал войну. Даже мало кто дочитывает до конца эту «Войну и мир» его, например, но, если там все-таки сюжетная линия заканчивается и все, кто женился, те женились, все кто умер, те умерли, или должен был умереть и умерли, все там уже случилось, там идут уже рассуждения о роли личности в истории, вполне такие спорные, он там приводит такие примеры различные, достаточно логичные, но в узком контексте, в узком рассмотрении. Но там он говорит еще и о войне ведь, он говорит о том, что война это неблагодарное дело, он говорит, что нравы военного сословия — праздность, пьянство, невежество и обман, но он говорит это про то военное сословие. Сейчас все страшнее, не в том плане, что… там нет праздности, там нет пьянства, ну, невежество может быть, обман — это вещь условная, это чисто человеческие проявления, а вот там все стало вот так, как я описываю, это действительно человек, помещенный не то что не в комфортную, а в невозможную для себя среду, для которой он не предназначен, и постоянное нахождение в этой среде настолько испытывает все душевные силы, всю его волю, которая есть, и очень часто приводит к такому состоянию, когда ты просто видишь, что регулировать ситуацию нужно только ручными методами воздействия извне.

Потому что человек лишается внутреннего кодекса, человек лишается какой-то очень такой понятной вроде бы как в обычное время внутренней структуры размышления, рассуждения о чем-то, в нем просыпаются простые вещи: выжить любой ценой, например, в этих обстоятельствах выжить любой ценой, в том числе и, может быть, за счет кого-то. И нужно постоянно работать, вот почему мы говорим про этот экран и отсутствие звука, когда ты не понимаешь состояние этой среды, то ты и не поймешь, когда там будет, в этой среде перейдена какая-то черта, когда это уже будет не армия, это уже будет не подразделение. А вот у тебя я услышал мысль, я об этом, естественно, никогда не думал, когда говорят про священников во время боевых действий, я всегда говорил, что священник нужен, потому что люди могут погибнуть, они находятся в критической ситуации, он за них молится. А ты сказал, что священник, если я правильно понял, очень нужен здесь, потому что, когда в человеке это просыпается — выжить за счет кого-то, у него может какая угодно появиться тяга, в том числе тяга убивать, и священник, как вот этот противовес, который может это попытаться как-то, вот внешнее воздействие.

Правильно я услышал? Одно из. Я просто беру такую ярко выраженную форму, одну крайность беру. Конечно, не без того, что на войне есть дух определенный, человеческий дух, и вот тут он как раз таки и проявляется, поэтому когда я говорю, что мне бы хотелось успеть, прежде чем я окажусь перед такими совершенно невозможными для себя обстоятельствами, невозможными для моего выживания, и мне бы хотелось накопить вот этого внутреннего духа, внутренней мотивации, внутренних причин оставаться человеком, потому что я видел разные формы и степени обесчеловечивания, разные.

Потом я видел, как эти люди, выходя из этих критических ситуаций и попадая уже в более комфортные для себя условия, как их била истерика, причем она проявлялась в таких вот формах какой-то напускной веселости, все остальное, но ты понимаешь, что это все вызвано только одним: что человек сейчас нырнул туда, откуда он вынырнул весь в нечистотах, это на нем теперь, он это чувствует, он это понимает, и вот такими сублимированными какими-то способами он пытается показать, что он еще человек, он способен к юмору, улыбаться, смеяться и прочее, но на самом деле очень часто виден надлом. И я видел людей сильно мотивированных, и эта мотивированность помогала им сохранить человеческое лицо в таких обстоятельствах. И я видел людей, практически не мотивированных, и, к сожалению, эти люди не смогли сохранить в себе это состояние, облик человеческий. Я сожалел о таких ситуациях, бывало не один раз, когда приходилось наблюдать такие картины и это очень показательно.

Это показывает, во-первых, что дух бродит где хочет, не каждого человека можно научить или, там, прочитав несколько лекций на партсобрании, сделать его духоносным и, поместив его потом в эту среду, ждать от него каких-то внутренних духовных подвигов, чаще всего это совсем не так работает, потому что чаще всего они что носят в своей основе, в своей базе, они то и демонстрируют. Просто это и показывает, что вроде бы мы все люди, вроде бы одинаково устроены и говорим на одном языке, и тем же вербальным аппаратом пользуемся, а мы все разные на самом деле, и определяет, как раз таки наше «я» определяет тот дух, носителем которого мы являемся. Ты сегодня говорил и о том, что, в общем, ты себя довольно неплохо уже знаешь, и о том, что, конечно, есть ситуации, в которых ты не знаешь, как себя поведешь. А вот, поскольку мы сейчас говорим об этих тяжелых ситуациях, вот что для тебя было самым неприятным открытием себя в этих условиях, что вот ты понял, что ты на это способен?

Знаешь, ничего нового, наверное, я о себе не открыл. Я просто понял, что те вещи во мне, те качества, от которых я хотел бы избавиться, они подверглись катализации такой, мне приходится прилагать больше усилий для того, чтобы держать их в узде, например. Ну что, обычные вещи: самолюбие, гордыня человеческая; я не знаю, насколько я тщеславный человек, может, я в меньшей степени тщеславный, ну уж гордости-то во мне — в том, в нашем, христианском понимании — ее предостаточно. Понятно, что нам всем не хватает, того же терпения не хватает, которое, может быть, очень хорошо бы поконкурировало с другими способами воздействия.

Просто если бы я, например, проявил во многих вещах просто терпение и сумел бы заткнуть свои эмоции прежде всего, свои эмоции, которые толкают к каким-то… ну есть же такой способ, как контролируемая истерика так называемая, когда ты посылаешь такой мощный шар энергетический, когда ты бьешь человека эмоциями, когда ты просто давишь его, прессуешь и заставляешь делать то, что тебе нужно. Я никогда не пробовал, например, а мог бы я это сделать другим способом, просто перемолчав ситуацию, а потом, вернувшись к ней, уже когда оба переварят — и я, например, и тот, на кого бы я хотел воздействовать, когда мы оба переварим эту всю историю и, вернувшись к ней, может быть, потом работа над чем-то была более продуктивной, чем когда надавил на человека. Я вижу, что кто-то там, извините, налажал, и я мгновенно проявляю реакцию и заставляю человека что-то менять, делать, это эффективно — это работает и чем это эффективнее работает, тем больше ты убеждаешься в том, что этим приемом надо пользоваться. Причем это не столько прием такой, логически-рациональный, когда ты так — раз, посидел, перебрал спектр возможных приемов воздействия или способов воздействия, остановился на этом, отточил его до уровня совершенства и потом начинаешь применять, нет, это же идет все из тебя, это изнутри идет, и это ведь основано на тех вещах, про которые мы говорим, когда говорим о мистике, когда мы говорим про то, что нами, часто на нас воздействуют, управляют какие-то силы, и мы… я не говорю прямо про влияние, вмешательство потусторонних сил каких-то, но это все вещи взаимосвязанные.

Если мы с этим в себе боремся, если мы это в себе подавляем, иногда это эффективно работает, и часто это эффективно работает, потому что среда человеческая, ты же имеешь дело примерно с такими же больными, хромыми и косыми, как ты сам, соответственно, вы на одном языке коммуникации и разбираетесь в этой всей жизни. Но от этого страдаешь ты, от этого страдает пространство вокруг тебя, и это все приводит к одной мысли: когда же бедная душа уже успокоится, когда ты уже выйдешь из этих обстоятельств, когда же ты сможешь жить так, как просит от тебя душа, которая по природе христианка, когда будешь тихо, спокойно, созерцать, смотреть на море, на лес, слушать пение птиц. Но пока ты во всем это находишься, конечно, ты работаешь с пространством только тем единственно возможным для тебя способом, который продемонстрировал свою эффективность, и не всегда это, конечно, лучший способ, но, как мы говорили в начале разговора, что это ты и это твое, и только то, что присуще тебе, оно становится частью этой всей системы взаимоотношений, к сожалению.

Председатель правления общественной организации «Патриотические силы Донбасса». С февраля 2022 года участвует в боевых действиях по освобождению Донбасса в составе армии ДНР.

Он какие-то применил революционные инновации и получил отличный двигатель без детонации. Шумность этого двигателя, без выхлопной трубы, примерно такая, как у жигулей с выхлопной трубой.

И этот человек носился с этим изобретением. У него был опытный образец, он это все показывал. Он не смог это внедрить!

И не смог внедрить потому, что вопрос сразу простой: «Так, ты это отдаешь нам, мы тебя ставим главным инженером по производству». То есть крупная корпорация подходит достаточно хищнически к этому вопросу. И человек не отдал свои технологии, не захотел.

Хотя мы бы уже четыре года как имели новый двигатель, который нигде в мире еще не применяется и не производится. И вот таких примеров, я уверен, мы не только сотни, тысячи найдем. Господь так управил.

В Москве как-то заявил в гостинице «Метрополь»: «Слушайте, надо как-то строить паритетное отношение», сказал наивный Ходаковский восемь лет назад. А не наивный Борода ржал над ним в Ростове потом очень долго, говорил: «Ты кому вообще сказал это? Российской власти?

Строить паритетные отношения? Ну ты парень наивный». Что скрывать, конечно, наивный.

Тогда же мне был всего 41 год, это сейчас уже 49…восемь лет назад. А что ему скажешь? Вразумить, ты его не вразумишь.

В морду дать, чему это поможет? Только потом будешь кулаки лечить. Не знаю…плюнуть в лицо, продемонстрировать… Может перекрестить, чтобы из него бесы вышли, так что ли?

Других вариантов я не вижу. Что ему делать, дураку? Он живет своей жизнью.

Мы вот смотрим, как эти со свастиками выходят. Они выходят, свастика там, какие-то руны, какие-то бесовские знаки, что-то еще такое, и тут же всплывают простые слова Ивана Карамазова из известного романа Достоевского «Братья Карамазовы»: «А если Бога нет, то можно все». А вот эти знаки это прежде всего что?

Это отречение от Бога. Это расчищение себе дороги. Когда все морально-нравственные препоны, одним росчерком человека, который наносит это тату, просто уничтожаются, перечеркиваются — можно все, слава тебе, Господи.

Извините, за сарказм. Так вот и здесь, мы видим их, мы видим людей освобожденных от совести. Мы видим людей освобожденных от нравственности.

Нормальный человек, который живет этими законами божьими , он всегда будет мучиться, всегда будет страдать, он всегда будет оступаться, отступать и потом возвращаться и все равно хранить в себе что-то, что делает его человеком, прежде всего. Мы рождены по образу и стремимся к подобию. А эти люди отреклись от своего образа — от образа человека в Боге.

Они вернулись к чему-то такому бесовски-животному, где возможно все без Бога. Он же имел возможность не допустить, он же имел возможность не следовать своей политической конъюнктуре, этот Зеленский. Ведь мы на него в какой-то мере, в самой малой, возлагали надежды.

Когда-то митрополит Онуфрий сказал про него в узком кругу церковном: «Это наш человек». В самом начале, когда вся эта история закручивалась, когда только он пришел к власти, ему дали такую характеристику. И он заявления делал предвыборные, какие?

Прекратить войну, выстроить какой-то диалог, привести все к нормальному состоянию.

Ходаковский в 2014 году. Скиф командир батальона Восток. Ходаковский батальон Восток Донбасс. Сергеевич Ходаковский.

Ходаковский Александр Станиславович. Командир бригады. Ходаковский бригада Восток. Комбриг Востока Александр Ходаковский. Александр Ходаковский кто это.

Александр Ходаковский кто это такой фото. Руслан Ходаковский. Тревор Кадье генерал Канада. Генерал Ходаковский. Генерал Тревор Кадье в Мариуполе.

Ходаковский жена. Ходаковский военкор.

Ходаковский Александр Сергеевич

Он нарушает мое «благословение», если говорить вот так, — и в этот же день погибает. Я могу назвать два таких эпизода совершенно очевидных из тех, которые я сам сумел отследить и которые врезались мне в память, и причем это происходило мгновенно. Действительно, как будто если это все под сенью высших сил, то тут работают такие какие-то законы, в том числе они работают. И ты же, когда применяешь к человеку такие волюнтаристские подходы, ты можешь руководствоваться абсолютно не желанием его как-то задавить, не желанием самоутвердиться за счет него, получить себе лишние бонусы к статусу, нет, наоборот, ты руководствуешься абсолютной любовью к нему, абсолютным желанием, чтобы он выжил, — где здесь место демократии в такой форме взаимоотношений?

Что здесь должно быть, что, он должен созвать совет младших чинов и выказать мне вотум недоверия, что должно произойти? Я просто понимаю, что здесь работают такие «инстанции», что это просто неуместно, это что-то искусственное, созданное, привлеченное к нашей жизни со стороны для того, чтобы подменить что-то более важное. И я так понимаю, что, кроме «Телеграма», ты сейчас ничего особо не ведешь, да?

Сложно с этим было бороться? Здесь еще есть один фактор. Помимо того, что, я не знаю, я настолько, мне кажется, разобрался в себе, может быть, там не совсем по деталям, что уже эти вещи, действительно, в области терпения лежат, там легендарный или не легендарный, я уже это… не то что это сильно мешает или искушает меня, или сбивает меня, как мне некоторые, плохо меня знающие: «вот смотри, чтобы медные трубы как-то вот тебя не испортили» и все остальное, но все-таки уже пятьдесят лет, это раз.

Я, конечно, не обольщаюсь по поводу себя в этом смысле, я уверен, что все-таки мое тщеславие найдется много способов чем пощекотать, я уверен, что моя гордыня всегда готова броситься к кому-нибудь в объятия, чтобы ее приласкали и чтобы ей стало вообще хорошо, безусловно, этого хватает в избытке, и я абсолютно не считаю, что я в этом плане как-то сумел все-таки развиться и достичь какой-то духовной высоты, каким был, таким и остался. Но это в меньшей степени, наверное, влияло, но я посмотрел, как работают соцсети, это действительно такая была тяжелая нагрузка на внутренние духовные компоненты, потому что я… я не люблю футбол, я никогда его не смотрю. Смотреть или играть?

Нет, если в отношении играть как к физическому упражнению, я вполне к нему лояльно отношусь, а вот смотреть я не люблю, я не люблю футбольную индустрию — это я хотел сказать, не то что мне неинтересно, как одна команда переигрывает другую команду и прочее, нет, я не люблю что происходит с людьми, когда они вовлечены в этот процесс, вот такой азарт, такая страсть. Это мое личное мнение, «хлеба и зрелищ», что-то такое, я на этом уровне к этому отношусь плохо, я плохо отношусь к последствиям всего этого. И что-то я подобное увидел в соцсетях, особенно в этих вещах, когда комментируют, когда ставят вот эти вот, открывают функции, когда можно «лайкать» там, и человек попадает в такую зависимость, собственно говоря, и я тоже подвергся этой атаке, я посчитал, что слишком много на мою истерзанную психику и на мое «я» атак, надо хоть от чего-то избавиться, хватит мне этих соблазнов и искушений, но вот эти вот… Тем более я посмотрел, там же ведь что происходит, вот почему я люблю, вот сразу реклама, не нативная причем реклама, почему я люблю телеканал «Спас»… Да, давайте поподробнее.

Я его всегда с удовольствием смотрю, потому что тут не разжигаются страсти. А когда я смотрю другие каналы, там даже сама подача, сама манера, но это же ведь все-таки НЛП и прочие вещи, это профессионально, это нормально, но это рассчитано на аудиторию, извините за выражение, «пипл хавает», когда говорят, сленговое выражение употребляют, А вот здесь я этого не вижу, я вижу, как создаются программы, они бережно относятся именно к духовной составляющей человека, не разжигают вот этих страстей, потому что да и так их хватает, мы все страстные люди, особенно деятельные люди, они всегда вот сверх меры страстные, и борьба с этим и так поглощает очень много энергии, а когда это еще искусственно присутствует… И вот эти соцсети — очень хороший способ разжигать эту страстность, с которой потом тяжело очень бороться. И люди, они сами имеют запрос на это, и те, кто работают с аудиторией, они прекрасно понимают, какими способами можно манипулировать… и как можно приумножать в пространстве вот это, чего не должно было бы быть, чему не нужно этому быть просто, зачем, и мы же сами себя загоняем в состояние такое непонятное, кто мы — мы какие-то, получается, даже не люди в полном понимании этого слова, где самое главное, наверное, в людях — это духовная составляющая, а мы получились какие-то сложно написанные программы, которые функционируют под определенные раздражители и ищут этих раздражителей, и с удовольствием их впитывают, и мне это кажется неправильным.

Может, поэтому все так и происходит вокруг нас, когда нас вырывают из вот этой реальности и стараются погрузить в настоящую реальность. Поэтому я посчитал, что ни я сам не должен это переживать, ни я сам не должен способствовать или потворствовать умножению этого в пространстве вокруг меня, поэтому я решил уйти, и у меня в телеграм-канале, который я сохранил, там принципиально нет никаких комментариев, нет никаких возможностей поставить лайк или дизлайк и прочее. То есть я ни сам стараюсь с этим не соприкасаться, ни других людей не хочу искушать.

Мне кажется, что подготовка спецназовца — это одно сплошное терпение. Вот так это или нет и какое терпение в действительности самое главное для офицера спецназа? Знаешь, я на самом деле никогда себя не считал спецназовцем.

Но по факту… Ну вот по факту так получилось. Да, и спецназовцем не считал, и офицером спецназа, понятно, что я всегда считал себя и надеюсь, что не безосновательно, офицером все-таки. Но вот спецназ для меня это просто точка приложения моих усилий, не более того.

А что касается терпения как составной части подготовки, понятное дело, что любое усердие, оно все равно, любое терпение, любое усердие — это все равно необходимые компоненты для того, чтобы человек совершенствовался, развивался как профессионал в чем-либо, не суть важно. Но если говорить про, например, моих подопечных: действительно, ребята — настоящие спецназовцы, потому что себя я действительно никогда не относил к этому, я считал, что я все-таки больше сложился как администратор в этом смысле. Почему — потому что я просто объясню даже с точки зрения той же биомеханики: у меня аналитический склад ума, и, соответственно, это замедляет мою реакцию, это плохо для спецназовца.

Как правило, эффективный и успешный спецназовец тот, кто не думает, а быстро действует, у него, например, команда от зрения, например, к мышечным реакциям, она происходит мгновенно, минуя аналитические центры мозга, потому что те дают какие-то доли секунды задержки. Я наблюдал, поскольку я методист, я должен был людей учить чему-то, я наблюдал за результатом обучения, и я понимал, что как раз те, кто меньше всего склонен к анализу, к аналитике, они более успешные, если правильно в них заложить базовые стереотипы, такие, какие нужны, просто нужно еще уметь и успеть осмыслить, представляет что-то угрозу или не представляет, нужно ли на это реагировать или не нужно, потому что надо же мгновенно успеть осознать. Поэтому здесь, конечно, нельзя бездумно подходить и сказать, что вообще анализ и осмысление не нужны.

Но когда ты как раз прививаешь человеку вот эти базовые навыки, то тут терпения нужно безграничное количество, потому что как раз мы же говорим о том, что в критической ситуации наш уровень, он не поднимается до уровня наших ожиданий, а падает до уровня нашей подготовки. Так вот этот базовый уровень подготовки постоянно нужно тащить за уши, а самая плохая особенность человека — что он способен утрачивать эти навыки с течением времени, если он их постоянно не обновляет и не совершенствует, тогда нужно начинать заново. И у нас даже существовало правило: если ты сходил в отпуск, например, и вернулся, то прежде чем ты приступишь к занятиям, ты должен сдать зачет, например, по огневой подготовке и продемонстрировать, что ты не утратил навыки.

Еще в одном интервью в семнадцатомм году ты сказал, что «для любого мужчины, особенно для военного, умереть в бою — это честь». А вот, может быть, это такой банальный вопрос, но вот человек способен справиться со страхом смерти, как-то фундаментально? И надо ли это делать?

Наверное, способен. Я в своей жизни переживал только страх риска какого-то определенного или, точнее, тот страх, который вызывается риском, когда я риск осознаю, я вполне себе… я же не могу ввести себя в искусственные обстоятельства, вырвав себя из естественных обстоятельств. Если я сижу в салоне самолета с задачей отделиться и пролететь какое-то время свободного падения, чтобы потом раскрыть парашют, я же не могу себе вообразить, что я сижу в библиотеке.

Ну и, соответственно, это все вызывало у меня закономерные реакции. Я бывал в ситуациях, когда по мне стреляли, например, я бывал в ситуациях, когда где-то что-то рядом разрывалось, и я понимаю, что преодолеть вот эти вот страхи, которые вызваны воздействием на твои органы чувств, то, что ты видишь, то, что ты слышишь, громкие какие-то разрывы рядом, то есть то, что воздействует чисто даже психологически и физически на тебя, что там бьет по ушным нервам, по барабанным перепонкам, что-то рядом где-то там свистит, и ты понимаешь, что это предназначалось, может быть, и тебе в том числе, с этим я справлялся. Но вот если бы я, например, как воин Евгений, оказался уже лицом к лицу с неизбежной смертью, и я бы точно так же в этих обстоятельствах, как я знал, что я сейчас подойду к дверному проему в самолете, упрусь ногой в какой-нибудь срез, оттолкнусь и окажусь в воздушном пространстве без привязки к чему-либо, то есть я знаю, что это будет сейчас вот, через какое-то обозримое время, и точно так же, если бы я стоял перед теми людьми, которые убили за веру этого парня, и я понимал бы, что со мной сейчас вот это произойдет, я не знаю, как бы себя повел.

Я надеюсь, я молю Бога, чтобы мне хватило мужества в таких обстоятельствах повести себя достойно, я понимаю, что я бы, наверное, не погасил в себе вот этот стресс, страх, но мне хочется верить, что я бы нашел в себе достаточно сил, чтобы сделать это все с сохранением чувства человеческого достоинства, не только чувства, но и вида, где я выглядел бы достойно, по-человечески. Поэтому, пока я этого не испытаю, я гарантированно сказать не смогу. Сам ли я готов, можно ли это преодолевать, когда у нас есть такие примеры, значит, это все-таки внушает нам мысль о том, что и мы можем на это быть способны.

Только для этого, конечно, нужно иметь очень важную причину, чтобы так себя вести, чтобы не просить пощады, чтобы не изменить чему-то важному, что от тебя требуют обстоятельства или какие-то конкретные люди, то есть важно иметь причину. И я подозреваю, что я, конечно, буду под воздействием такого сумасшедшего сильного страха, я максимум что могу сделать — это вырастить в себе эту причину, чтобы что-то противостояло этому страху, это единственное, что я могу сделать, больше я ничего не мог сделать. Я такой, какой я есть, у меня есть свой порог стрессоустойчивости, есть своя реактивность определенная, я холерик, например, по темпераменту, у меня есть, я, как холерик, например, сильный и подвижный, но неуравновешенный, например, то есть я понимаю свои какие-то сильные и слабые стороны, но при этом я по совокупности понимаю, что для меня это будет очень сильный вызов.

Я думаю, что для любого человека это будет вызовом, и дай Бог, чтобы нам в подобной ситуации хватило силы духа и вот этой причины или, как мы любим говорить сейчас: мотивации, но в этой ситуации, наверное, мотивация — это слишком такое затасканное и, наверное, неподходящее слово, а вот именно причины, чтобы повести себя так, как мы этого хотим, достойно, наверное, правильно. И мне кажется, вот я не знаю, ты со мной согласишься или нет, что, во-первых, люди это говорят немножко так клишированно, не очень задумываясь, над тем, о чем они говорят. Люди всегда предполагают, что это кто-то их может предать, никогда не относят это к себе, ну и вообще, часто под предательством понимают то, что, действительно, к предательству никакого отношения не имеет.

Вот что ты думаешь по этому поводу? Мне кажется, вообще надо разобрать на составляющие само понятие «прощение», что мы применительно к себе, к человеческой природе думаем о прощении. То есть мы говорим о том, что есть психоэмоциональный фактор прощения, то есть все, что связано с теми чувствами, которые надо в себе подавить, чтобы сказать, что мы простили, оно, как правило, лежит в области психологии, эмоций.

То есть получается так, если мы говорим о прощении, то мы должны понимать, а справились ли мы с этими эмоциями и перестали ли мы в отношении человека испытывать эти эмоции. И второе: изменили ли мы структурное отношение к человеку, к его личностным и деловым качествам. Ну например, ведь предательство же бывает мотивированным предательством, бывает предательство неосознанным предательством, а бывает, когда ты говоришь человеку: «ты ненадежный человек, потому что ты способен подвести», это не предательство, часто люди путают, когда тебя подвели и когда тебя предали, иногда это через такую тонкую грань проходит.

И вот ты говоришь: «Ты ненадежный человек, ты способен подвести, не потому что ты склонен к предательству, а потому что у тебя есть какие-то базовые, ты можешь быть безответственным, ты можешь быть, например, в каких-то ситуациях неосмотрительным и прочее, ты можешь создать угрозу какую-то, невольно, не задумываясь». И в этой ситуации, когда ты… и даже если речь идет, например, о предательстве, если ты квалифицировал это как предательство, все, ты провел с собой работу, ты убрал психоэмоциональную составляющую, но знание-то о человеке у тебя осталось. Ну что значит простить человека — вернуть все, как было?

То есть продолжать ему доверять и продолжать возлагать на него какие-то задачи, надежды и прочее? Поэтому тут надо правильно разобраться, если ты в состоянии, например, убрать… Ну давай все это перенесем в плоскость, где чаще всего происходит предательство — личные отношения, особенно мужчины и женщины. И вот есть муж, есть жена, вот ты прощаешь какой-то поступок, который ты классифицируешь и квалифицируешь как предательство, а потом у тебя стоит вопрос выбора: продолжать отношения с этим человеком или не продолжать?

Спокойно, безэмоционально, исключительно на таком, механистическом уровне: а надо или не надо, то есть надежно или не надежно? А так можно разве, на спокойном уровне? Это сложно, но, наверное, можно, потому что все же зависит от тех усилий, которые ты к себе приложил и от ответа на вопрос, зачем ты это сделал, для себя.

Просто если ты, например, не хочешь с этим жить, с этой ненавистью, с этой эмоцией, которая тебя самого разлагает и разъедает внутри, ну, наверное, ты можешь приложить какие-то очень колоссальные, недюжинные усилия для того, чтобы вот это ощущение, чувство, прежде всего набор эмоций, тебя покинули — ради самоспасения, плюс фактор времени, когда мы говорим, что время лечит. Но тебе удавалось решить эту проблему, то есть тебе удавалось простить? Да, но до определенной степени.

Это что значит? Например, я, как мне ни было неприятно и больно в том смысле, что себя же ведь в качестве причины сложно же ведь все-таки признать для самого себя, и я пытался говорить себе: ну подожди, хорошо, а твои действия, вот этот твой деспотизм, твоя требовательность… Это ты себе говорил? Это я себе говорил.

То есть ты возводил все до ранга акмеизма такого своеобразного, когда ты требовал по высшему разряду от людей самоотдачи такой, такой и такой, при этом сам таковым не являясь, себя же ты щадил, себя же ты где-то там умел пожалеть и где-то там снизить уровень нагрузки, ты же не можешь сказать, что ты четыре часа на сон отводил и все остальное время посвящал людям и прочее, а с других-то ты требовал. Ну вот посмотри на себя, может быть, это является следствием и твоих, собственно, твоего образа, который ты из себя формируешь, плюс то воздействие эмоциональное, психологическое, которое ты на человека оказывал. Вот человек, например, засбоил и вышел из твоей, например, команды и образовал у тебя брешь какую-то, которую тяжело заполнить, потому что каждый человек, который попадает в эту обойму, это человек, который прошел с тобой что-то.

И в этой ситуации ты начинаешь уже саморегулировать как-то это все, причем прибегаешь к таким даже примитивным приемам: тебе хочется с ним не общаться, но ты усилием воли заставляешь себя общаться, заставляешь взаимодействовать, и потом на каких-то бытовые же отношения могли сохраниться, какие-то просто личностные отношения могли сохраниться, и на каком-то уровне, понуждая себя, ты все-таки потом начинаешь замечать, посмотрел направо-налево, а у тебя уходит, во-первых, ты начинаешь сильней к себе прислушиваться, то есть те аргументы, которые ты сам себе говорил и отторгал же их, потому что не хотелось, твое «я», твое эго сопротивлялось против аргументов твоей логики, когда ты сам себе говорил о том, что ты тоже часть этой ситуации, и ты мог являться даже первоисточником в какой-то степени этой истории. И в том состоянии, к которому ты приходишь через понуждение, когда ты на каких-то таких простых вещах не позволяешь себе разорвать общение, например, просто усилием воли, ты потом начинаешь понимать, что все устаканивается, и собственные аргументы у тебя уже не вызывают такого отторжения. И в этот момент приходит то состояние, которое можно назвать прощением, что ты вот простил тот поступок.

А скажи, пожалуйста, как ты думаешь, ты сам бывал в ситуациях, когда твои поступки по отношению к человеку — в дружеских, еще в каких-то — могли быть им тоже восприняты, как какая-то форма предательства? Да, безусловно. Тогда, возможно, я и не расценивал это как предательство со своей стороны, находил какие-то, действительно, оправдания для своих каких-то действий, для каких-то решений, со временем мог переоценить, мог дать уже другую квалификацию.

И тут, безусловно, каких-то способов урегулировать, кроме как, если есть еще возможность, прийти и сказать об этом, что ты понял, ты осознал... Попросить прощения? Или, если такой возможности нет, попросить у Бога прощения за то, что ты так поступил, в надежде на то, что… ведь предавая кого-то, предаешь не только человека, но ты же предаешь и Бога, потому что ты в этот момент поступаешь не по заповедям Его, получается, что ты совершаешь двойное предательство, и здесь, слава Богу, если удавалось потом, спустя время человеку в глаза сказать: ты знаешь, вот в этой ситуации я был не прав.

И слава Богу, у меня хватало, я даже не знаю, какого-то прозрения внутреннего — осознать это, и, если я еще имел возможность это сделать, я это делал. И наверное, если мы сами умеем так поступать, то, наверное, чего-то подобного мы и от других ждем, и, может быть, вопрос нашего взаимодействия с людьми как самой главной составляющей нашего окружающего мира, потому что все остальное не имеет значения, только соприкосновение наших душ, нашего духа, вот это главное и важно. Наверное, нам было бы легче гораздо существовать в этом мире, если бы рядом были люди, которые способны были бы поступать вот так вот ,и тогда, вопрос прощения, он решался бы легче, и если говорить еще раз о прощении, то нам тяжелее простить то, что не осознается и не признается противоположной стороной, вот в этом, когда ты один на один остаешься с ситуацией и когда ты сам до конца не можешь ее правильно квалифицировать, потому что сам не уверен, насколько твой субъективный фактор повлиял на создание этой ситуации, и это разрывает сильнее всего.

А вот когда, например, кто-то придет и скажет «прости» — это, конечно, как бальзам на душу. То, что люди в стрессовой, в критической ситуации, в ситуации боевых действий меняются, это такое общее место, такое клише. А скажи, пожалуйста, с твоей точки зрения, что самое страшное может произойти с человеком на войне?

Да я много вещей наблюдал, которые появлялись в результате того, что человек оказывался в таких нечеловеческих условиях. Все зависит, наверное, от того, что в нем преобладает, в этом человеке, изначально, потому что война, она же ведь примитивизирует, она не одухотворяет никогда и никого. Я не знаю, может быть, гусары после ящика шампанского одухотворенно скакали на лошадях и размахивали саблями в нижнем белье, но война современного типа, она вообще, она настолько примитивизирует человека, потому что ведь, собственно говоря, способ осуществления войны — это же убийство себе подобных, а убийство никогда не связано ни с чем высоким, благородным, как бы мы себе ни говорили про то, что мы боремся с врагом и прочее, я не видел за столько лет, сколько имею дело с военным сословием в условиях войны, войны разной интенсивности, я никогда не видел людей, которые сидят в окопе и говорят примерно то же, что говорят люди в соцсетях, например, о войне и о мотивах войны, — никогда.

Только рутина, только преодоление, только концентрация усилий на превозмогание всех тех условий, которые создаются войной, страха, всех этих просто чудовищных бытовых условий, в которых человек пребывает, и у него нет возможности следить за собой, у него нет возможности спать по-человечески, у него нет возможности принимать пищу по-человечески, извините, ходить по нужде по-человечески, и все это в скотских условиях происходит, я никогда не видел там ничего такого. Я смотрел на этих дураков восторженных каких-то, замполитов, которые иногда приезжали к нам на передовую, не живя там, но иногда, периодически себя подвергая риску, чтобы чувствовать этот флер, чтобы потом основательно так: «я же там тоже был». Жить там и навещать это место — это разные вещи, и меня всегда раздражали эти люди, которые толкали какие-то выспренные, высокопарные речи, нет этого, вот на войне этого на самом деле нет.

Численность батальона составляет две тысячи солдат. Бойцам не давали возможности выполнять воинский долг и освобождать регион от украинской армии. Добровольцы оказывались в ловушке чужого тщеславия. Офицеры бригады «Восток» вольготно чувствовали себя в Донецке и не видели смысла менять сытую жизнь на окопы. Этим генерал Петровский объяснял неоднократные отказы «Востока» выходить на фронт. Как Александр стал командиром В мирное время в должности руководителя спецподразделения «Альфа» у Ходаковского было мало опыта по организации серьезных миссий. Александр наделил себя полномочиями командира, но непосредственно руководил лишь двумя провальными операциями — 23 мая 2014 года в районе Донецкого аэропорта и 5 июня 2014 года на КПП «Мариновка». Машины расстреляли сами бойцы «Востока» из-за предательства или дезинформации. Конкретные причины роковой ошибки командир не назвал, обвинив в трагедии неорганизованных российских добровольцев. Во время июньской операции батальон понес большие потери личного состава и не взял объект.

При этом часть солдат ушли на территорию России, чем рассекретили ее помощь. В РФ на тот момент не планировали афишировать поддержку молодых республик. Позже командир «Востока» отошел от участия в операциях и переключился на борьбу за высокие руководящие должности.

Видимо это Ходаковский подразумевает, когда громко заявляет журналисту Газета. Мы были носителями своей идеологии, мое бывшее подразделение — полностью офицерский состав, люди с высшим образованием. Как только силы на «майдане» победили, мы просто продолжили в Донецке делать то, что начали в Киеве, перегруппировались. Здесь, в Донецке, зарождалось свое общественное движение, не номенклатурное, искусственное, а от плоти и крови ситуации. Мы его структурировали, вокруг нас аккумулировались кадровые и бывшие военные. Поэтому непонятно, с чем именно боролся в Киеве г-н Ходаковский. Тем более, с точки зрения идеологии.

Во-вторых, несколько странно, на наш взгляд, «структурировать» общественное движение, призывая людей разойтись. Что касается поддержки идеи «единой Украины», то позднее Ходаковский стал добавлять: за пророссийскую. Хотя может правильнее было бы сказать за интересы олигарха Ахметова? Ведь, имея бизнес и на территории ДНР, и на территориях, подконтрольных Украине, именно он крайне заинтересован в том, чтобы Украина как государство, не распалась. Может этим, а именно защитой интересов Рината Ахметова, как раз и вызвано то, что батальон «Восток» так и не появился в Мариуполе 9 мая 2014 г. Но как и говорилось выше, Ходаковский не имел отношения к Мариупольскому направлению. Да и позднее, в сентябре 2014 года, как объясняет бывший премьер ДНР Александр Бородай, Мариуполь в не взяли потому, что это разрушило бы коммерческую схему с участием Ахметова: «Вот и догадайтесь, почему мы не взяли Мариуполь в сентябре месяце, хотя такие возможности были? Потому что — как он может вытаскивать свою продукцию с террористической территории по мнению западного мира Донецкой республики в Италию? Ну естественно — никак. Он не может ее оттуда вывозить.

Соответственно, он должен возить с украинской территории, а единственным доступным ему портом является Мариуполь. Одесса уже нет. Одесские порты контролируются Коломойским, и он туда Ахметова не пустит никогда. Поэтому единственно возможный вариант, чтобы благополучно функционировал бизнес Ахметова — это Мариуполь должен оставаться под жовто-блакитным украинским флагом». А вот как объясняет отказ от взятия Мариуполя все в том же интервью Газета. Но по нашей информации, в Мариуполе стояли две батареи «Градов», одна из которых была нацелена на «Азовсталь». И несмотря на то, что там практически не было защиты со стороны украинских вооруженных сил. Ru» , укрепленных районов, как сейчас, на отходе батареи бы отработали. И если бы они уничтожили предприятие, мы бы, взяв город, очень сильно потеряли финансово. Ведь «Азовсталь» — это налоги в бюджет.

В итоге мы остановились. Думаю, это было политическое решение, принятое с расчетом на то, что украинской стороне будет преподнесен серьезный урок. Но оказалось, что мы ошиблись: должного впечатления остановка наступления не произвела. Даже если не брать во внимание то, что «Градов» там не было, а был батальон «Азов» в количестве 1000 штыков — к сожалению, мы не можем вам предоставить документального подтверждения этой полученной нами информации. Кого имеет в виду Александр Ходаковский, говоря, что «мы бы, взяв город, очень сильно потеряли финансово»? Это — общеизвестный факт, достаточно заглянуть в Википедию. Так в чьих интересах была отмена наступления на Мариуполь? Можно, конечно, предположить,что как Секретарь Совбеза ДНР Ходоковский имеет в виду бюджет Республики, что в данном случае было бы более естественным, чем забота о прибылях олигарха Ахметова и о экономике Украины. К сожалению, подобное предположение противоречит логике: считать налоги, которые можно было бы получить или не получить , если бы, но которые не получены все равно, потому как это «бы» так и не наступило — дело неблагодарное. Параллельно, все так же общаясь с журналистом Газета.

Где-то с 2001 года в Донецк перестали приходить киевские назначенцы. Управление из Киева осуществлялось опосредованно, де-факто регион был независимый. Такую же практику можно применить и сейчас. Договориться с Киевом о том, что все назначенцы, даже пограничники, будут нашими представителями, при этом формально контролировать границу будет Украина. С учетом того, что дипломатическая победа России в лице Владимира Путина, навязавшей Украине Минские соглашения ,заключается как раз в их невыполнимости для Украины. Ведь в случае их выполнения она перестает существовать как государство, потому как вслед за Донбассом о своей автономии, на тех же условиях, заявят остальные регионы. Националисты, имеющие очень сильный вес на Украине, просто не позволят Порошенко на это пойти. Неслучайно, он так тянет с их реализацией, что они были продлены на 2016 г. Видимо, он видит в них нечто большее, чем формальный для себя контроль за границей и возврат к ситуации, существовавшей до восстания на Донбассе, когда назначенцы-руководители были выходцами из него. Но оказывается, возврат в Украину вполне осуществим для Ходаковского, вот только люди не поймут.

То есть, основная — моральная — проблема для Ходаковского лишь в том : «Какие флаги будут здесь висеть? Но все же. А на каком языке при этом говорить будем?

Мы хоть и не занимаемся переделом активов и не претендуем на активы Ахметова , но совершенно точно создали ситуацию, которая удовольствия ему не доставила. Доступа ему сюда нет. Есть, конечно, и совокупность причин, почему его предприятия тут работают и не национализируются», — позже пояснял Ходаковский. Конфликты Александр Ходаковский конфликтовал со многими представителями донбасского ополчения и не только.

С Игорем Стрелковым Гиркиным у Ходаковского давние разногласия. Если действия Стрелкова в начале «Русской весны» называли радикальными, то Ходаковский куда больше внимания уделял организационным и инфраструктурным вопросам. Из года в год лидеры донецкого ополчения то и дело критиковали друг друга. А вот задержание Стрелкова в 2023 году Ходаковского не порадовало, но и не расстроило. Они не могли прийти к общему мнению по многим вопросам : от стиля руководства до распоряжения финансами. Не вызывал восторга у Ходаковского и Евгений Пригожин. Последнего Ходаковский считал угрозой, высокомерным человеком, который служит только своим интересам.

Цитаты «Вопрос о ДНР не стоял. Для меня ДНР — это вообще непонятное образование, честно скажу. Вопрос стоял одним ребром. Пришли враги — надо защищать свою землю. В рамках ДНР или не в рамках — без разницы». Нам просто нужно понимать, что наши жертвы и усилия были не зря. Когда дела в новом государстве идут не так, как мы себе это представляем, мы, конечно, подаём голос и говорим о своём несогласии.

И это наша основная работа и функция». Являясь этнической частью общего с Россией мира, ДНР не получила признания от России и скоро не получит. Вступление в состав России — это очень дальняя перспектива».

Ходаковский заявил, что его отодвинули от участия в дальнейшем развитии ДНР

Совсем недавно командир батальона «Восток», Александр Ходаковский в очередной раззаставил о себе говорить. военный и политический деятель ДНР, командир батальона «Восток» НМ ДНР, участник СВО. Родился Александр Ходаковский в Донецке в 1972 году 18 декабря. На стене кабинета Ходаковского висят три иконы: Богородицы, Спасителя и Александра Невского.

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий