Филадельфийский оркестр в сокращённом составе, дирижёр Леопольд Стоковский, солист Сергей Рахманинов. Второй фортепианный концерт и Вторая симфония Сергея Рахманинова – грандиозные шедевры, воспевающие необъятный, полный драматизма и величия, русский мир – прозвучат в исполнении лауреата международных конкурсов Филиппа Копачевского и оркестра.
Второй концерт Рахманинова занял первое место в топе британской радиостанции Classic FM
В программе: Второй концерт для фортепиано с оркестром до минор и Симфония №2 Сергея Рахманинова. Поговорим о Втором концерте Рахманинова и проследим, насколько сильно он отличается от Первого. В исполнении маэстро Дениса Мацуева и оркестра прозвучал концерт №2 для фортепиано с оркестром Рахманинова.
Второй концерт Рахманинова listen online
Второй концерт Рахманинова Денис Мацуев исполнил совместно с Московским государственным симфоническим оркестром. Второй концерт Рахманинова Денис Мацуев исполнил совместно с Московским государственным симфоническим оркестром. В 1903 году Рахманинов, до конца жизни хранивший верность эстетике романтизма вопреки всем стилистическим потрясениям XX века, солировал в этом зале, исполняя Второй концерт.
Второй концерт Рахманинова
Московская филармония посвящает музыке композитора масштабный цикл «Рахманиновские дни», где участвуют лучшие российские оркестры и музыканты. В их числе Государственный академический симфонический оркестр Республики Татарстан под управлением Александра Сладковского. Вторая симфония в их исполнении стала грандиозным предыктом к юбилейному торжеству в честь дня рождения композитора, которое празднуется в два дня — 1 и 2 апреля. Если в паре слов сформулировать ДНК рахманиновской музыки, то среди прочих главными будут красота и русская душа, как ни банально или пафосно это звучит, опора на традицию, блистательное мастерство и верность своему кредо. Как человек он пережил огромное потрясение, в 1917-м начав свою жизнь заново, как композитор — не меньшее: его музыка для западного мира навсегда осталась в XIX веке.
Он жил в Америке, но искал русского уголка, каким стала его швейцарская вилла Сенар, зарабатывал как исполнитель «Руки, которые стоят миллион», — был подписан снимок папарацци, на котором композитор, не любивший публичности, закрыл лицо , писал исключительно мало — но шедевры: «Симфонические танцы» стали его лебединой песней, как и «Рапсодия на тему Паганини» с этим сочинением Рахманинов в последний раз выступал перед публикой — исключительный по мастерству и выразительности опус.
В целом все произведение можно назвать торжественно трагичным. Этот концерт Рахманинов посвятил композитору и пианисту Николаю Метнеру. Он считал Николая гениальным, а его работы — свежими и современными. Метнер отвечал Рахманинову взаимностью: ценил его как творца и человека и посвятил ему свой Второй фортепианный концерт.
Рахманинов работал над ним в своем имении Сенар в Швейцарии в 1934 году. Вариации исполняются без перерыва — в музыке этот прием называется attacca. Общая продолжительность произведения — около получаса. Но «Рапсодию» можно по смыслу и настроению мелодии поделить на три части: с 1 по 11, с 12 по 18 и с 19 по 24. Сегодня вариации Рахманинова на тему Паганини популярнее скрипичного оригинала итальянского виртуоза.
Самым известным фрагментом «Рапсодии» является вариация 18. Он считается уникальным из-за своего звучания: этот отрывок — кульминация произведения, но носит не героический, а лирический характер. А еще ее часто используют в поп-культуре. Так, в финале комедии «День сурка» герой Билла Мюррея играет на синтезаторе вариацию 18 из «Рапсодии» Рахманинова, только не классическую, а в джазовой обработке — и этим завоевывает сердце возлюбленной. Работы Рахманинова — жемчужины классической русской музыки.
Композитор умело синтезировал традиции московской и петербургской школ, добавил элементы ближневосточной и западноевропейской музыки — и получил оригинальное звучание, узнаваемое во всем мире. Услышать его музыку вживую можно на концертных площадках нашей страны.
Всё это сильно отразилось на душевном состоянии Рахманинова, из-за чего он даже отказался полностью от композиции на несколько лет, пребывая в сильнейшем творческом кризисе. Свой концерт Рахманинов посвятил врачу-гипнотизеру Николаю Далю, у которого проходил лечение, преодолевая душевный кризис. Во время первого исполнения Второго концерта Даль присутствовал в зале. Рахманинов обратился к нему с речью и признался, что это именно «его» концерт. В 1904 году Сергей Васильевич получил Глинкинскую премию за свой Второй концерт, утвержденную известным меценатом М.
А еще благодаря Зилоти многие ранние работы Рахманинова узнали за рубежом. Слушатели и критики не приняли произведение: сочли его недоработанным. Провал отразился на душевном состоянии композитора — он не писал ничего масштабного почти три года.
Позже благодаря работе с психотерапевтом Николаем Далем Рахманинов смог вернуться к работе. Он написал Второй концерт для фортепиано с оркестром и посвятил его своему врачу. Второй концерт знаменует собой новый творческий период. Первая часть Moderato начинается с классического для Рахманинова колоколообразного фортепиано и продолжается нарастающей динамикой. Вторая Adagio sostenuto считается жемчужиной русской лирики. Из-за сочетания разных размеров у солиста и оркестра музыка кажется волшебной, почти нереальной. Третья часть концерта Allegro scherzando начинается с маршевого ритма, переходит к лирическим переливам, а завершается величественно и торжественно. Второй концерт Рахманинова входил в репертуар многих ведущих пианистов мира. А еще его неоднократно использовали в фильмах, сериалах и аниме, например в «Титанике», «Весне на Заречной улице», «Зуде седьмого года». Композитор работал над ним в период разъездов: в 1906—1909 годах он жил в Дрездене, лето 1909 года провел в деревне Ивановка, а оттуда готовился уехать в турне по городам Америки.
Тур начинался в ноябре, и Рахманинов не успел отрепетировать концерт в России. Он взял с собой на корабль, следовавший в США, картонную клавиатуру и практиковался на ней. Как и предыдущие, этот концерт состоит из трех частей.
Второй концерт Рахманинова занял первое место в топе британской радиостанции Classic FM
К 150-летию Сергея Рахманинова "Сегодня большой праздник - 150-летние со дня рождения Сергея Рахманинова. Это огромная дата и праздник для всех музыкантов, для всей России, для всех музыкантов в мире. Мы сегодня выступим с Молодежным национальным оркестром. По словам дирижера, "остановить Рахманинова невозможно". Мы сейчас в России, мы играем музыку Рахманинова", - добавил Гергиев.
За кулисами слышны звуки разыгрывающихся инструментов — приятный нарастающий гул, в котором внезапно проскальзывают знакомые фразы Чайковского.
О том, что во втором отделении концерта, посвященного Ра хманинову, зрителей ждет сюрприз, многие наверняка еще не знают. Постепенно появляются музыканты Госоркестра имени Светланова, первая скрипка подает коллегам ноту "ля" на рояле — нужно настроиться. Когда все готовы, за пульт встает известный оперно-симфонический дирижер Юрий Ткаченко — вместе с Дени сом Мацуевым они работали неоднократно. Через мгновение, в черном фраке, на сцену выходит и сам маэстро. В этом году он уже сыграл два концерта в Сочи с Александром Сладковским и Государственным симфоническим оркестром Республики Татарстан.
Минуя долгие купания в овациях, Дени с Мацуев сра зу садится за инструмент. Рахман инов сквоз ь века Первый концерт Сергей Р ахманинов написал еще в студентом в 1890-1891 годах. По словам профессионалов, в своей оригинальной редакции это произведение — созданное юношей — было недостаточно самостоятельным. В нем чувствовалось влияние других композиторов, слышались их интонации, а сама мелодия местами была наивной. Спустя четверть века Рахманин ов, будучи уже опытным и известным виртуозом, внес в Первый концерт изменения: обогатил его, пересмотрел инструментовку, сделал партию фортепиано более элегантной, фактурной и сложной.
Эту версию 1917 года нам и посчастливилось услышать. Переливы рояля — бесконечные, мелодичные, напоминают набегающие волны или рассыпавшуюся нитку жемчужных бус.
Это не обязательные для поэзии признаки. Я сейчас о признаке обязательном: насколько стихотворение целебно, насколько оно терапевтично.
Насколько оно исцеляет и дарит удар сердцу и вдох — легким. Я о том, что делает поэзию поэзией, и о том, что ее таковой не делает. Этому же процессу посвящена книга Вадима Месяца. Она написана практикующим поэтом и издателем, человеком много путешествующим, взявшим на себя миссию удержать поэзию в канве поэзии, родник в чаше для родника, ветер в кроне дерева.
Это — дневник, бортовой журнал издательства здесь и предисловия к пяти первым номерам журнала «Гвидеон», и рецензии на авторов «Русского Гулливера», и интервью, и полемические статьи. Однако целью этой «текучки» становится нечто более серьезное. Дать непрямой ответ на «достижения цивилизации глобализма в поэтическом и жизненном аспектах». Занятие это неблагодарное и изнурительное, по себе знаю: то в тоталитаризме упрекнет не совсем образованный и в меру невежественный критик, то в утопичности и чрезмерной любви к России — другой.
Но речь идет совсем не об этом. Год за годом, ни на кого практически не опираясь, Месяц делает свое дело — говорит об изначальной поэзии. Той самой, которая может существовать в тысячах форм: игры, путешествий, неоритуалов, поступка, жеста, текста. Той, которая превышает страны, разделы, языки и школы, поскольку она — одна на всех.
Той, которая оживляет, а не умерщвляет интеллектуальными играми, перепевами кризисных поэтик Запада, стремлением «выразить себя»… Примерно о том же пишет Ольга Седакова: «Прямое продолжение такого положения вещей невозможно, полагал Данте. Современный алхимик как-то сказал, что золото может быть индустриальным — вы его видите в магазинах и носите на руках, и может быть живым. Живое золото можно найти в могилах древних царей и фараонов, и добывалось оно и производилось совсем не так, как это делается сегодня — с помощью драги и станка. Живое золото несет здоровье хозяину, исцеляет боль, дарит радость.
Но ведь то же самое касается всех металлов, которые нас окружают. Они могут быть либо живыми, либо мертвыми, а выглядеть одинаково. То же самое касается деревьев и птиц, людей и рек. И задача поэзии — делать этот мир живым, восставлять жизненную интенсивность его угасающих свойств.
Задача — непомерной величины. Но Месяц берет ее на себя, подставляясь под критику и не вникающее в суть дела недопонимание и справа и слева; и эта необсуждаемая готовность к дискомфорту прежде всего выдает естественность его позиции и миссии, от которой просто некуда уйти — творец пойман творчеством. Знаете, я перечитывал статьи и интервью, из которых собрана книга, и восхищался точностью и силой формулировок, не затемненных взятой напрокат, в качестве почему-то хорошего тона, лексикой французских философов-постмодернистов, которой Месяц сторонится как неглубокого детского увлечения или детской же болезни. И я понял одну парадоксальную вещь: признать и принять то, что написано в этой замечательной книге, — значит отказаться от внешней, плоскостной сложности и прийти к завораживающей простоте глубины, а это шаг для спекулятивного и вечно озабоченного самим собой сознания почти смертельный.
Это значит перестать владеть технологиями поэзии и дать ей возможность овладеть тобой. Дать жизни стать тобой, воплотить ее в себе, провести через самого себя к другим: в стихотворении, в поступке, а не подгонять ее под ущербные концепции конечного интеллекта основная деятельность, которой занята, и не без успеха, «современная» поэзия и философия. Примерно о том же говорил Бродский в своей речи в Стокгольме — об одержимости поэта языком не концепциями , однако я бы вместо слова «язык» в речи лауреата поставил слово «жизнь». Нет птицы вообще — ей надо помочь стать.
Нет человека вообще — ему надо помочь быть. Нет камня и огня вообще — им нужны поэзия взгляда, наполненность сердца. Им предстоит становление. Но без них нам не стать самим.
Жизни надо помочь. Об этом и написана книга Вадима Месяца. Когда решили всерьез заняться литературой? Вадим Месяц: Не думаю, что какие-то гамлетовские вопросы передо мной стояли.
Это решилось само собой. Нравилось сочинять. Вроде, получалось — и получается. Обстоятельства сложились так, что у меня по-прежнему есть на это время.
Физику почти забыл. От нее остались уверенность в существовании критериев и чувство общего дела, которые я, очевидно, перенес и на литературу. В чем суть математического мышления? В какой степени это удалось реализовать?
Это недалеко от истины. Многие парадоксальные формулы достигаются не столько прозрением, сколько быстрым счетом, количеством перестановок, вариантов построения фразы или сюжета. Есть вероятность, что таким способом можно натолкнуться на новую молитву, мантру, народную песню, на нечто, уже возникшее в ноосфере, но никем еще не использованное. Самое забавное, что и банальность не надо исключать из поля зрения.
Машина не может себе этого позволить. И потом, математика дает хорошую такую относительность восприятия: для меня этот опыт появился из римановой геометрии, где решение систем уравнений возможно лишь при допущении многомерных пространств. То есть законы природы можно объяснить только при построении модели, которая на бытовом уровне кажется невероятной. Для поэзии это полезно.
Есть шанс, что ты вовлечешься не только в субъективную игру, но и в процесс познания. Не влияет ли повседневная английская речь на литературный русский язык? В Америке остались дом, друзья, коллеги, но семью я перевез под Москву старшие дети в этом году пойдут в школу в Пущино. И для «Гулливера» поле деятельности здесь гораздо шире.
Множества вещей, которыми я здесь занимаюсь, в Америке бы не сделал. Запад слишком формализован, форматирован. Как минимум, в своем колледже я мог делать только то, что дозволено семинары, конференции, переводы, публикации. Выяснилось, что этих степеней свободы мне мало.
Так что последние годы в Америке я в основном ловлю рыбу дом на озере в Аппалачах или книжки пишу. Впрочем, в октябре этого года наметили с моими американцами русско-американский фестиваль в Хобокене, под Нью-Йорком. Давно не делали. В 90-х нам с поэтом и издателем Эдом Фостером удалось провести восемь таких международных тусовок.
Информация о сайте Ящик Пандоры — информационный сайт, на котором освещаются вопросы: науки, истории, религии, образования, культуры и политики. Легенда гласит, что на сайте когда-то публиковались «тайные знания» — информация, которая долгое время была сокрыта, оставаясь лишь достоянием посвящённых. Ознакомившись с этой информацией, вы могли бы соприкоснуться с источником глубокой истины и взглянуть на мир другими глазами.
Второй концерт Рахманинова как национальная идея: критика, полемика, интервью
Интенсивность исполнения второго концерта Рахманинова требует от музыканта не только мастерства, но и силы духа. Второй концерт Рахманинова получил заслуженное признание и стал одним из самых известных и часто исполняемых произведений репертуара классической музыки. В программе: Второй концерт для фортепиано с оркестром до минор и Симфония №2 Сергея Рахманинова. Второй концерт Сергея Рахманинова стал знаковым для композитора, прочно войдя в историю мировой музыки и заняв там особое место. Есть интересная новость? Свои встречи с этим человеком Рахманинов вспоминал до конца жизни и был очень благодарен ему. Второй концерт стал началом нового периода в творчестве Рахманинова.
В Московской филармонии состоялся юбилейный концерт в честь 150-летия Рахманинова
У Александра Ключко в Третьем концерте Рахманинова хотелось большей наполненности, сконцентрированности. В программе прозвучит Второй фортепианный концерт Рахманинова, который является одним из самых популярных произведений композитора, благодаря своей необыкновенной красоте, эмоциональности, художественному замыслу и воплощению. Авторская рукопись Второго концерта для фортепиано с оркестром Сергея Васильевича Рахманинова таит некую загадку, связанную с адресатом посвящения этого произведения.