Всероссийский государственный институт кинематографии имени мова находится в Москве и является пределом мечтаний для тех, кто хочет связать свою судьбу с миром кино. Итак, поступить на бюджет в ВГИК и ГИТИС возможно, но это требует усилий и грамотной подготовки. ВГИК. Всероссийский государственный институт кинематографии им. С.А. Герасимова. Если выбирать между платным образованием во ВГИКе или платным образованием в коммерческой школе, я бы без колебаний выбрал второе. Всероссийский государственный институт кинематографии(ВГИК): как поступить на режиссерский, актерский и др. факультеты.
Как поступить во ВГИК
Реально ли поступить во ВГИК? Всероссийский государственный университет кинематографии имени С. А. Герасимова: программы обучения бакалавриата и специалитета, проходные баллы на бюджет, экзамены. хотите учиться здесь? Режиссёр Сергей Урсуляк признался, что его дважды отказались принять во Всероссийский государственный университет кинематографии имени С. А. Герасимова (ВГИК). Всероссийский государственный институт кинематографии имени мова находится в Москве и является пределом мечтаний для тех, кто хочет связать свою судьбу с миром кино. ВГИК осуществляет прием документов, необходимых для поступления, с использованием суперсервиса "Поступление в вуз онлайн" посредством федеральной государственной информационной системы "Единый портал государственных и муниципальных услуг. Если Вы к моменту поступления во ВГИК универ закончите, то поступить к нам на бесплатное (даже при наличии у Вас на руках аттестата) не удастся. ВГИК: профили бакалавриата и специалитета с бюджетными местами, проходными баллами, стоимостью обучения.
Всероссийский государственный институт кинематографии имени С.А. Герасимова (ВГИК) - отзывы
Точнее, про институт кинематографии. Но во ВГИК поступить-енто пиздец. Поделитесь с друзьями. это, простите за повтор, везение.
Бесплатное второе высшее в области искусств: как и где его все-таки можно получить
Кроме того, в актерские мастерские Серея Безрукова и Александра Федорова прошли прослушивание 2197 и 2224 человека соответственно. На бюджет было зачислено 226 человек, из них 14 получат второе высшее образование. Наполним, в прошлом году президент подписал закон о бесплатном втором высшем образовании в сфере искусства.
Венкова: Я хочу тебя поддержать и сказать, что есть еще один очень важный момент: артист не знает, как вести себя на пробах. Это тоже тема! Нас не учат проходить кастинги, не учат общаться с продюсерами и режиссерами, а это и есть наша профессия! Понятное дело, спасибо большое нашим мастерам, что научили нас играть по Станиславскому, но это не помогает мне, когда я прихожу на пробы и не знаю, что мне делать. Про мультидисциплинарность образования Бебутов: Интересно понять, насколько вообще универсальное образование дает ВГИК?
Понятно, что режиссер — в первую очередь режиссер. Оператор — в первую очередь оператор. Во всяком случае, так должно быть. Но все же — может ли режиссер, например, быть оператором или сценаристом? Есть ли в течение этих долгих пяти лет коридор, чтобы понять, как что устроено? Потому что, насколько мне известно по некоторым, во всяком случае западным, киношколам, на первых порах студентам дают возможность — и не просто возможность, а их просто заставляют заниматься всем, чтобы у них было хотя бы начальное представление о профессиях. Дальше уже начинается их специализация.
Тотибадзе: Ес-тест-вен-но! Бебутов: Я говорю об этом потому что, выпустившись, молодые специалисты могут заниматься и тем, и тем, и тем, в зависимости, естественно, от таланта, и своей погруженности в специальность. Но что мне кажется очень важным, если речь идет про режиссера, — это понимание того, как устроен весь процесс. Даже если он никогда в жизни не встанет за камеру, он точно знает, чего он хочет от своего оператора и как этот оператор должен это делать. И получается, что со ВГИКом такие подходы никак не соотносятся? Коломеец: Да. Мне бы хотелось пройти даже дайджестом по разным позициям на площадке.
Учиться этому и пробовать — буквально. В практике. Но у нас такого нет. Мы можем помогать нашим однокурсникам, но мы там разнорабочие, делаем все подряд. Но осваивать, пусть даже чуть-чуть, профессию оператора, второго режиссера или сценариста — этого нет. У нас было операторское мастерство, эта дисциплина существует на режфакультете. Но они посчитали, что все равно нам не быть операторами, поэтому учили поверхностно.
Венкова: В моем первом фильме я режиссер, сценарист и продюсер… Но это потому, что мне не удалось к тому моменту встретить тех людей, в которых я была уверена. Хочешь сделать хорошо — сделай сам. Как раз вот эти четыре года ВГИКа — они и даны для того, чтобы ты мог найти свою команду. Бебутов: Понятно. И как успехи с командой, удалось собрать? Венкова: У меня действительно нашлись те люди, с которыми я дальше буду продолжать путь. Тотибадзе: Не буду развенчивать свой образ критика и скажу, что было у меня.
Венкова: Со стороны педагогов? Тотибадзе: Да, со стороны педагогов и всего деканата. Это все позорно, это все не наша вообще тема. Что эффективнее: работать или сидеть на лекциях? Миронович: Понятно, что все мы из одного места, но у всех на уровне ощущений разных факультетов есть свои плюсы и минусы. В чем невероятный плюс оперфака — на первом курсе у меня из общеобразовательных предметов была только физкультура, если ее можно так назвать. А все остальное время сплошняком шли узкоспециальные предметы.
Цифровые процессы, очень много по пленке, много лабораторных работ. Суперузкоспециальные вещи, которые закладывают операторскую базу. Это очень здорово и круто. Я объективно не самый прилежный студент с точки зрения ВГИКа, потому что меня несколько раз хотели отчислить за непосещаемость. Могу проследить, что сейчас все существует примерно в таком же режиме: кто нацелен на работу в дальнейшем, к третьему курсу уже начинают работать, подзабивая на общеобразовательные предметы. Солидарен с точкой зрения, что есть архаика в плане методики преподавания общеобразовательных предметов и всего прочего. Но есть один большой плюс — и мне кажется, вы меня поддержите, — это так называемая культурная среда в курилке.
Как бы это смешно ни звучало, но она есть, и не только в курилке, но и в целом. В этом смысле она крута. Сухагузов: Многие из вас говорят про оттягивание процесса, когда вы сталкивались с непосредственной практикой. Но при этом как будто есть два разных творческих пути: одним нужно быстрее перейти к практике, встать в кадр, а есть другие, как говорит Антон [Коломеец], которым нужна эта пятилетка, чтобы понять себя и подойти к своему диплому. Но не слишком ли длинный этот процесс за пять лет, когда студента как будто не подпускают к кино, ограничивают специально? Коломеец: Я про себя только могу говорить. На самом деле, я думаю, что четыре года нужно.
Не нужно пять. На пятом курсе мы вообще уже ничего не делали. У нас не было никаких лекций, нам нужно было идти снимать диплом. Я диплом снял летом, он у меня был уже готов. Поэтому я год просто ничего не делал. Сухагузов: Не получается ли так, что человек учится пять лет, и у него за это время один фильм? Коломеец: Нет, три.
Три учебных фильма и еще несколько работ. Сухагузов: Ну вот это я и называю — полтора. Коломеец: Вот таких прям по программе, по вгиковскому бюджету, по документам, точно три фильма: учебный, курсовой и дипломный. Сухагузов: И у операторов, соответственно, тоже три этюда… Миронович: Если смотреть по программе, то да. Три киноосвещения, три кинокомпозиции, один диплом. Но я не знаю ни одного оператора из адекватных людей, кто снял бы за период обучения только по программе и все. Это просто бред.
Коломеец: В нашей мастерской Хотиненко — Фенченко с первого курса по третий мы должны были успеть поступательно снять около тридцати этюдов, которые становятся все сложнее и превращаются в маленькие фильмы. Параллельно этому у нас еще три короткометражных фильма, а еще мы ставим площадку с актерами. Тищенко: Я учился на вечернем отделении, где немножко по-другому построено образование. От тебя вообще ничего не требуют, ты вообще никому ничего не должен. Будем откровенны, вечерние курсы для людей с первым высшим образованием подразумевают, что ты действительно приходишь и берешь то, что ты хочешь, никто за тобой не бегает, оценки тебе не ставит. Хочешь — не ходи весь год. Это твоя проблема.
Поэтому я параллельно ходил на дневное, особенно первые два года, и к Хотиненко, и к Арабову, и даже к Юсову попадал на занятия. Просто потому что понимал — на вечернем мне не хватает уровня мастерства. Закончив эти два года, я понял, что мне мало. И я поступил еще на два года в другую режиссерскую мастерскую. У меня было ровно четыре года, которых мне вот так хватило. Если говорить про время, то четыре года действительно самое оно. Что с преподавателями Бебутов: Главное отличие западного образования от российского в том, что на Западе упор делается именно на практическую часть.
Человек может ничего не знать про историю религии, про философию, но совершенно точно, выпустившись, он может выйти на рынок. У нас же человек знает многое, но не может выпустить продукт на выходе. Как у вас устроена практическая работа? Преподаватели, которые руководят мастерскими, это практикующие люди или нет? Дают возможность выйти на площадку, пообщаться с действующим оператором, поассистировать ему? Венкова: Я училась в актерско-режиссерской мастерской. У нас преподавали вместе Сергей Соловьев как мастер и Егор Баранов именно как педагог.
И это было очень серьезное столкновение не только во взглядах, но еще и в культуре преподавания. Соловьев — это рассказы про лоскутки ткани от кусочка платья, которые режиссер приносил на питчинг и давал потрогать… О том, как режиссер размахивал руками, объясняя ритм будущей картины… Бебутов: Ну понятно, бесконечный творческий вечер, в общем. Венкова: Но это атмосферно — про творчество, про искусство, не пустое. И есть Егор Баранов, который подводит к тому, что твоя миссия — снять самый кассовый фильм последнего тысячелетия. То есть студент сидит на лекции и смотрит туда-сюда, а как это вместе слепить, непонятно. Но при этом я очень благодарна Егору, за то, что он действительно брал ребят из нашей мастерской к себе на площадку. Я у него тоже снималась.
Он брал режиссеров, которые должны были проводить пробы с артистами из нашей мастерской. К сожалению, только попытка, но она была. Тотибадзе: У нас в мастерской просто даже попытки такой не было. У нас четыре педагога, они все театральные — даже не действующие режиссеры. Вместо этого мы играли свой театр, и всем даже очень нравилось, но в итоге этот театр никому не нужен. Предыдущая мастерская Ясуловича в 2013 году пригласила американского режиссера, который в течение месяца с пятью командами вгиковских факультетов снимал пять работ.
Не понравился я ей. Это я сразу почувствовал. И мои творческие фантазии не понравились.
А достался мне портрет Кукрыниксов есть такая работа у художника Корина - к нему я должен был придумать захватывающий сюжет. Но что тут дельного предложишь, если на самой картинке нет никакого действия, конфликта - сидят три художника и смотрят на тебя без особого интереса, поди разберись, о чем думают. Это что, издевательство, подумал я, или уловка какая, чтобы меня завалить? Занервничал я сильно. А Лиознова смотрит на меня взглядом типа «понаехали тут всякие» и просит отвечать по существу. Ну я и выкладываю сгоряча, мол, что это вовсе не художники, а бандиты, а то, что у них такой вид благопристойный, так это они собрались на день рождения к одному крупному партийному боссу, которого решили ограбить, и месяц репетировали, чтобы выглядеть рафинированными интеллигентами. Далее описываю само ограбление и заканчиваю стрельбой, мордобитием и потоком крови. Вижу, Лиознова на меня как-то странно смотрит. Спасибо, говорит, молодой человек, вы свободны.
А дальше была песня какая-то, рай гуманитарного образования. Свобода мысли и творчества. На четвертом этаже занимались актёры мастерской Игоря Ясуловича. Бедные актёры выходили из института поздно ночью, а возвращались ранним утром.
При этом у них был только один выходной — воскресенье. И все топали у нас над головами. Танцевали, фехтовали, гарцевали. Помню, как ко мне подлетел паренёк-чурчхела и начал фанфаронить и изображать старого солдата, не знающего слов любви.
Выяснилось, что это у него такое задание — поговорить с десятью незнакомыми людьми. Художники, операторы, драматурги, режиссеры, кинокритики, продюсеры — живой улей работы и дружеского сотворчества. Мимо то и дело проходил Баталов, или Арабов, или Инин. Досталось им, конечно, в советское время.
Особенно кафедре зарубежного кино, где постоянно шмонали. Отдельная тема для рассказа — это просмотры редких фильмов по истории отечественного и зарубежного кино. О, вот бы испытать это снова. Чашка чая, друзья, оголтелая вера в собственную бедовость, профессиональную удачу, ну и…талант, разумеется.
Помнится, как наша группа смотрела фильм в одном зале с кинокритиками. Кинокритики прокляли нас за цинизм и смех в минуты фильма не подразумевавшие веселья! А мы им сказали, что кинокритики — это люди, которые рассказывают всем, как они сняли бы фильм, если бы умели. На наш курс поступило двадцать два человека.
До государственных экзаменов добрались семеро. Диплом защитили пять штук студентов. Трое перешли в смежную профессию. Теперь только двое работают по специальности.
Почему в нашем кино все так неоднозначно? Боюсь, что из-за пресловутого блата. Пусть я старомодная, но кино должны снимать режиссеры. Продюсеры должны быть кинематографистами, а не пильщиками денег.
Возможно, вы возразите, что и без образования можно стать хорошим киношником и приведете в пример Квентна Тарантино , я с вами соглашусь, но скажу, что это редкость. Большая редкость. У нас есть деньги на производство хорошего кино. Бюджеты не такие, как в США, но кому нужно, тот снимет итальянские неореалисты снимали в разоренной войной Италии, и как снимали!
У нас есть хорошие и талантливые кинематографисты. Но… Рассмотрим пример — редактор кино. Это очень классный спец, может быть он даже закончил киноведческий факультет. Редактор — это рулевой сценариста.
Что мы видем сейчас? Теперь редакторы тянут русские сюжеты на прокрустово ложе американской формы ничего не имею против американского кино : обыденная жизнь героя, зов героя к приключениям, отказ героя, передум героя и отправление его к приключениям, волшебный помощник, опасность, мнимая смерть, воскрешение героя. Ну, ок, только у этих схем торчат во все стороны швы и ребра. Сюжет стал предсказуемым.
И под занавес, история от знакомого. Он написал сюжет. Редактор и продюсер пригласили его ,чтобы сказать, что они придумали, как нужно все сделать в этой истории придуманной другим человеком, да? Они несли пургу, изодрали и изуродовали его сюжет.
Редактор экономист, а у продюсера богатая родня. Всем хороших каникул. И даже счастья. Как я поступала во ВГИК Я поступала уже третий год во все театральные вузы одновременно, как это обычно делают абитуриенты.
Для тех, кто не знает, объясняю: пройти при поступлении надо 4 тура, на каждом туре читать басню, прозу, стихотворение, петь песню, далее пластический конкурс и коллоквиум собеседование. Если все это прошёл, допускаешься до вступительных экзаменов по русскому и литературе это уже самое легкое. Удачно прочёл на первом туре — идёшь на второй, потом на третий и т. Слететь можно с любого тура.
Конкурс огромный: 300, а то и 500 человек на место. И каких только историй связанных с поступлением со мной за это время не случалось, но такое случилось впервые. Так как я поступала уже третий год, мне было уже неполных 23 года. На стандартный вопрос комиссии «сколько вам лет?
Каверзность этого вопроса была в том, что чем бы ты не занимался все это время, ты будешь отправлен туда же. На самом деле, им было совершенно все равно, чем ты занимался. Им просто надо было знать, куда тебя отправить. И второй вариант- члены комиссии долго и напряжённо молчали, глубоко вздыхая, что означало: «Да ты уже старая, милочка, для поступления на актёрский факультет!
И в том, и в другом случае следовал отказ. В кабинет к приемной комиссии заводили стандартно по 5 или 10 человек. Записываться надо было с утра и, тогда, может быть, к вечеру попадёшь. И то, не факт.
Подходила моя очередь, я уже знала, что пойду в следующей «пятерке» и терпеливо ждала с остальными абитуриентами. Через какое-то время нас пригласили. Мы вошли в аудиторию 206 и сели на стулья. Я оглядела приемную комиссию: справа от меня сидел мастер курса Сергей Александрович Соловьев.
Он был похож на Волшебника: весь седой, с бородой и в белом пиджаке. От него как будто исходил свет и заполнял все пространство вокруг. Он мне сразу понравился, я его как будто «узнала», хотя до этого мы с ним лично никогда не встречались. Мне было ясно с первого взгляда, что этот человек способен творить чудеса, хотя я не знала тогда, какое чудо он сотворит в моей жизни.
Дальше сидели, судя по лицам, «тоже какие-то очень важные люди», позже я узнала, что их зовут Наталья Федоровна Орлова, преподаватель по актёрскому мастерству и Валерий Давидович Рубинчик, второй мастер курса. И группа выпускников предыдущего курса. По их заинтересованным глазам и веселым улыбкам это было сразу видно. Я потом с таким же лицом смотрела на абитуриентов, когда закончила ВГИК и сама сидела на прослушиваниях с Соловьевым.
И как-то раз, увидев одного замечательно парня, не выдержала и вскрикнула: «Сергей Саныч, возьмите его! Он такой талантливый! Но это было уже 4 года спустя. А пока я сидела среди абитуриентов и ждала своей очереди, чтобы прочесть басню, прозу и стихотворение.
За два предыдущих года я их столько начиталась! Что я только уже не читала и каких только оценок не слышала. Помню, как-то в Щуке сидевший в комиссии А. Галибин в общем то он один тогда и сидел все мое выступление проговорил по телефону.
Я подумала, что он мне говорит, и начала со стихотворения Цветаевой: «Вчера ещё в глаза глядел, а нынче все косится в сторону…». Просто Великолепно! Да-да, я вам обязательно перезвоню. Ага, хорошо.
До свидания», — произнёс Галибин и повесил трубку. Я как раз закончила читать. Я вышла из аудитории, и долго ещё потом ждала, что он мне перезвонит. Или тоже в другой раз в Щуке член приемной комиссии, когда я приготовилась читать, закрыл себе глаза рукой, хотя я ещё и не начала даже, видимо насмотрелся в тот день.
Член комиссии немного опешил, но выполнил мою просьбу. И в тот день, кстати, пропустил на следующий тур. Я вышла в центр. Ещё раз окинула комиссию взглядом, посмотрела каждому в глаза.
Я прошла уже столько прослушиваний, что уже почти не волновалась. Параллельно вдруг я заметила, что окошко было открыто, оттуда дул легкий ветерок, пахло свежей травой, слышался гул машин, визги детей и ещё какие-то звуки, которые смешивались, переплетались и рождали новые. Они походили на отзвуки времени: то ли прошлого, то ли будущего. Я слушала их и, как мне казалось, читала.
В какой-то момент я очнулась, увидела, что комиссия сидит в полнейшей тишине и уже где-то с минуту, ждёт, когда я начну читать! До меня дошло, что все это время я читала про себя, а вслух не произнесла ни звука! Я вдохнула воздуха и начала : «Ты странная женщина…». Все члены комиссии вопросительно посмотрели на него, не понимая, почему он прервал меня.
Я села на стул прям напротив него на расстоянии вытянутой руки. А потом посмотрела в его внимательные, глубокие глаза, в которых, казалось, жили все его картины, в которых, казалось, можно было прочесть всю его жизнь. Я не верила своему счастью: «Боже! С каким человеком я рядом сижу!
Как же мне повезло! Не знаю, что он думал в этот момент, но пока я размышляла о своём, прошла опять минута полнейшего молчания. В какой-то момент я снова очнувшись, поняла, что сижу в полуметре от Сергея Соловьева, молча смотрю ему в глаза, а все челны комиссии и остальные присутствующие молча смотрят на меня. Я опять вдохнула воздуха и начала: «Ты странная женщина…».
Члены комиссии и все остальные, в том числе и я, недоуменно посмотрели на него. Когда все закончили читать, нас попросили, как и полагается, подождать результатов за дверью. Я думала, что не пройду. Но к моему удивлению в списке прошедших на следующий тур прозвучала моя фамилия.
Нас всех снова попросили войти в аудиторию. Сергей Саныч подозвал меня к себе и сказал: «Я беру тебя на курс. Не нужно тебе все эти туры проходить. Но ты ходи на них все равно, потому что во ВГИКе правила такие, так уж положено.
Смотри только, куда-нибудь в другое место не поступи!
Как поступить во ВГИК?
Дата обновления: 26. При очном проведении вступительных испытаний в организации должен быть обеспечен беспрепятственный доступ поступающих с ограниченными возможностями здоровья в аудитории, туалетные и другие помещения, а также их пребывания в указанных помещениях в том числе наличие пандусов, подъемников, поручней, расширенных дверных проемов, лифтов; при отсутствии лифтов аудитория должна располагаться на первом этаже здания. Очные вступительные испытания для поступающих с ограниченными возможностями здоровья проводятся в отдельной аудитории. Число поступающих с ограниченными возможностями здоровья в одной аудитории не должно превышать: при сдаче вступительного испытания в письменной форме -12 человек; при сдаче вступительного испытания в устной форме - 6 человек. Допускается присутствие в аудитории во время сдачи вступительного испытания большего числа поступающих с ограниченными возможностями здоровья, а также проведение вступительных испытаний для поступающих с ограниченными возможностями здоровья в одной аудитории совместно с иными поступающими, если это не создает трудностей для поступающих при сдаче вступительного испытания. Допускается присутствие в аудитории во время сдачи вступительного испытания ассистента из числа работников организации или привлеченных лиц, оказывающего поступающим с ограниченными возможностями здоровья необходимую техническую помощь с учетом их индивидуальных особенностей занять рабочее место, передвигаться, прочитать и оформить задание, общаться с лицами, проводящими вступительное испытание.
Продолжительность вступительного испытания для поступающих с ограниченными возможностями здоровья увеличивается по решению организации, но не более чем на 1,5 часа. Поступающим с ограниченными возможностями здоровья предоставляется в доступной для них форме информация о порядке проведения вступительных испытаний. Поступающие с ограниченными возможностями здоровья могут в процессе сдачи вступительного испытания пользоваться техническими средствами, необходимыми им в связи с их индивидуальными особенностями. Условия, указанные в предыдущих пунктах Порядка, предоставляются поступающим на основании заявления о приеме, содержащего сведения о необходимости создания для поступающего специальных условий при проведении вступительных испытаний в связи с его инвалидностью или ограниченными возможностями здоровья, и документа, подтверждающего инвалидность или ограниченные возможности здоровья, требующие создания указанных условий.
Это был абсолютно обалденный мастер-класс по работе на площадке для всех, потому что у американского режиссера другая система работы в отличие от наших педагогов. Но это скорее разовая акция. Но, опять же, это была инициатива мастера, а не вгиковской системы. Тотибадзе: У всех театральных вузов есть свои дружественные места, где тебя могут хотя бы посмотреть. Ты не будешь околачивать углы после выпуска.
Во ВГИКе таких связей нет. Ты выходишь в никуда. Наш мастер дал нам список с номерами телефонов театров, куда мы должны были звонить и говорить: «Можете нас посмотреть? Мы никого не смотрим! Театры переполнены, актеры никому не нужны! И куда нам деваться? Мы были детьми, нам никто не сказал, что с этим дипломом ты потом будешь никому не нужен. Коломеец: Если бы тебе в семнадцать лет, когда ты поступила, сказали бы на первое сентября, что у тебя, скорее всего, будут проблемы после выпуска и будет просто бумажка, разве ты бы сказала: «Оу, ладно, пойду в экономисты»? Ты бы все равно осталась.
А ты приходишь, и тебе говорят: «Мы отобрали тебя из тысячи людей! Ты просто обязана нам по гроб жизни! Тотибадзе: В общем, может быть, только у нас такая ситуация. Но я сейчас общаюсь со всеми актерами, которые выпускаются и у Михайлова, и у Фокина руководители актерских мастерских. Все трясутся, нет никакой надежды, что ты будешь трудоустроен. Венкова: У меня совсем другая история. На первом курсе я принесла моему мастеру маленький сценарий, потому что очень хотела снять свой первый фильм. Он меня поддержал и сказал: «Да, давай снимай». Я сняла, и все вышло хорошо.
А спустя четыре года я снова принесла ему сценарий, и он уже сам захотел снять по этому сценарию фильм — снял, и я снялась в нем в главной роли. Вот сейчас была мировая премьера в Роттердаме. Бебутов: Вы знаете, я поднял эту тему, чтобы понять: насколько ВГИК помогает выйти в жизнь молодым специалистам? Коломеец: Если говорить прямо, то не особо помогает. У ВГИКа огромное количество мастерских, которые выпускают студентов пачками, и они все падают в черную яму в замедленной съемке. И потом студенты задаются вопросами: как же так? И начинают монтировать свадьбы. Но важно понимать, что тебе никто ничего не обещает с самого начала. Как устроена практика Бебутов: Я понимаю, что ни один университет, очевидно, не может гарантировать трудоустройство.
В ходе образования всегда выявляются наиболее и наименее талантливые. Неслучайно киношкола Федора Бондарчука называется «Индустрия», верно? В самом названии зашито то, что ты как бы становишься частью этой индустрии, приобщаешься, знакомишься с этими людьми. Они, в свою очередь, приходят и делятся своим опытом со студентами. А из того, что приходиться слышать о ВГИКе, выходит — там такой цели нет? Коломеец: Нет. Бебутов: Что довольно странно: потому что это место производства следующих поколений, которые, по идее, будут снимать кино, сериалы и формировать культурную повестку страны на следующие десятилетия. Тищенко: Несколько лет назад была дискуссия, тогда приезжал Мединский. По крайней мере, руководство вносило такое в план: студенты бюджетной формы обучения дневного ВГИКа должны были приниматься на практику кинокомпаниями, которые получают деньги из бюджета Минкульта и Фонда кино.
Прекрасная инициатива, которая утонула, насколько я понимаю. Дежурко: К нам ходила очень невнятная женщина, которая вообще не понимала, чего от нее хочет руководство. Она приходила и говорила: «Так, нам нужно устроить вас на практику… Но я не знаю куда…» Все смеются. Коломеец: «Иначе меня уволят! Когда мы ей говорили, что запускается новый интересный проект, просили: могли бы вы помочь устроиться на практику, принять участие в этом проекте? Нам отвечали, что нет, сейчас снимается такое-то детское кино про Новый год, на него выделены квоты, идите туда. В результате никто не сходил на практику. Получается, есть очень испуганная женщина, которая получает за свою работу зарплату, ходит по мастерским, но на проекты никто в итоге не попадает. Тищенко: Я точно знаю, что с «Созмультфильмом» у них есть договор о практике и, по-моему, с Киностудией имени Горького.
Они после всей этой истории подписали договор. Все смеются и хором шутят про Студию Горького. Ну а если говорить про «Индустрию», кстати, я работал с ними два года на нескольких проектах, тесно с командой, которая, собственно, «Киностудия «Индустрия», они действительно берут всех своих студентов на практику, причем отсылают на разные проекты. Отправляют их и на «Притяжение», и к Тодоровскому на «Одессу», то есть они договариваются с действующими кинокомпаниями и продюсерами о практике, но здесь тоже работает абсолютно естественный отбор. Просто «Индустрия» платная организация, которая позиционирует себя таким образом. Но ВГИК никому ничего не должен. Если ты приходишь сюда с ожиданием, что тебе приведут кучу людей, которые скажут: «Клево, мы тебя возьмем…» — то это абсолютный абсурд. Это не так работает, что ты поступил — все, точно будешь сниматься у Бондарчука. Нигде ты не будешь сниматься, если ты не упорно работаешь или просто бесталанный.
Но чтобы этот талант выявить, а упорство мотивировать, нужно давать студентам возможность, шанс, если угодно. И пусть он уже себя проявит на съемочной площадке «Одессы». Тищенко: Это уже продюсерские договоренности. Бебутов: Ну и прекрасно! Фестиваль и продюсерская студия ВГИКа Бебутов: Я хотел бы немного вернуться к теме того, как институт подсвечивает работы своих студентов. И обсудить историю с вашим внутренним фестивалем. Есть ведь фестиваль студенческих работ, насколько я понимаю. Коломеец: Вгиковский кинофестиваль… Бебутов: Да, Вгиковский кинофестиваль, на котором показывают работы студентов. У меня такой вопрос: кто входит в жюри?
Кого зовут в качестве зрителей? Я задаюсь этим вопросом, потому что мне кажется, что это тоже может быть платформой для продвижения студентов, если правильно это спродюсировать и организовать. Расскажите, как это устроено сейчас. Венкова: Я могу сказать только со стороны студентов, что фильм моего однокурсника не пропустили наши педагоги на Вгиковский фестиваль, потому что сказали, что это «неформат» мастерской. И мой фильм не пропустили на вгиковский кинофестиваль. Попали фильмы только тех студентов, которые как бы одобрил педагог. Дежурко: А почему? Там же не надо допуска. Бебутов: А что такое «неформат»?
Это цензура или что? Венкова: Я не знаю. Бебутов: Ну по твоим ощущениям? Венкова: Мне объяснили: «Неформат». По моим ощущениям, это было такое вкусовое решение. То есть педагог пропустил только те фильмы, которые ему самому понравились. Дежурко: Насколько я знаю, в «Индустрии» тоже запрещают ставить плашку киношколы, если фильм не нравится мастеру. То есть не только ВГИК плохой, это нормальная история. Тищенко: Если говорить про «Индустрию», там это очень грамотно построена система запуска фильмов, чего нет во ВГИКе и не может быть, к сожалению.
Потому что в «Индустрии», чтобы запустили твое кино, ты должен пройти питчинг и отбор у педагогического жюри. Если у тебя фильм, сценарий не удовлетворяет условиям, они его не пропускают, требуют доработки. Бебутов: А все-таки, возвращаясь к фестивалю. Просто это правда интересно, потому что это, в общем-то, некий плацдарм. Там все-таки ничего не происходит? Тотибадзе: Ничего не происходит. Они надевают бусы, блузки, юбки и сидят. А мы в рабочем режиме играем спектакль, который, как решили наши мастера, представляет мастерскую. Все поют, танцуют в актовом зале.
Туда невозможно было попасть. Я не знаю насчет продвижения для продюсеров и так далее, но это было серьезное событие для студентов. Было очень почетно туда попасть. Я помню, что на втором-третьем курсе это еще жило, а потом они его переформатировали. Сделали дневные показы в актовом зале, куда никто не стал ходить. Тищенко: Я два года занимался Вгиковским фестивалем. Работал в организации фестиваля в 2011—2012 годах.
Вот, собственно, и всё. Кинематограф по своей природе двуликий Янус. С одной стороны, это производство продукта, за который зрители в кинотеатр принесут деньги — чем больше, тем лучше. С другой — есть такие понятия, как киноязык, кинопоэтика. Это решение новых эстетических задач. Сейчас соотношение резко сдвинулось в угоду производства, а пространство киноискусства как такового скукоживается с каждым днем. Эту идею поддержит кинематографисты? Не думайте, что во Франции, например, можно привезти какой-то американский фильм и запросто его показать. Он всё равно попадет в очень четкую систему показа зарубежной кинопродукции.
Предварительный отбор российских абитуриентов идет с 20 апреля. У творческих вузов есть особая специфика. При приеме мы обращаем внимание прежде всего на талант, харизму, обаяние абитуриента, а не только на результаты Единого государственного экзамена. Но в творческих профессиях, конечно, важно знание русского языка и классической литературы. Я считаю, что актеры и режиссеры должны обладать не только профессиональной грамотностью.
Программы бакалавриата и специалитета ВГИКа: проходной балл, стоимость обучения
Всероссийский государственный институт кинематографии имени С.А. Герасимова (Вгик) – это один из самых престижных высших учебных заведений. Школа театрального мастерства Всероссийского Государственного Института Кинематографии имени мова по праву признана одной из сильнейших в мире. Поговаривают, что поступить во ВГИК без связей крайне сложно. Всероссийский государственный институт кинематографии им. С.А. Герасимова отзывы. Правила приема и требования к поступающим на специальность 52.05.01 «Акт. Сокращённое наименование: ВГИК, институт кинематографии, ВГИК Москва. Программы бакалавриата и специалитета ВГИКа: проходной балл, стоимость обучения.
Сними себе диплом: один день во ВГИК
Хотя всё детство со мной по моргам и трупохранилищам шарилась Ладно, выясняецца другая байда. Хотя она и правда-никаких значимых премьер кинчикофф ужо лет 10 не пропускает. Да, и ладно бы Ева метила в актрисульки-я б поржала и забыла. Но её интересует работа или сценариста, или драматурга, или режиссёра. К тому же у неё последние лет 5 наблюдается следующая херня-она в реале минут на 10-15 может залипнуть и отключиться, потом выдаёт сценарий к фильму.
Если я чему-то и научилась, то это тому, что надо быть жадной и злой, как сторожевая собака. И тому, что нарушать чужие границы - это норма. Правда, мне повезло, что я столкнулась не с активной, так сказать, а пассивной агрессией. Открытой дедовщины не было.
Но было феноменальное неуважение. Поэтому можно без зазрения совести и без разрешения брать чужую посуду, оставлять её на кухне, чтобы потом её кто-то украл, не возвращать, разбивать её... А что? Ты-то её не покупал, ты брал попользоваться, а значит, тебе с этого - ничего, будешь пользоваться чьей-то ещё посудой. И ладно: я не против того, чтобы дать вещь на время, но неужели вас не учили хотя бы просить разрешения? Ведь мне будет очень неприятно, если я сварю себе суп, а кто-то из вас спёр мою супницу. И самое смешное: да, всё общее, общага же, но почему-то за каждую конкретную солонку и кружку платили деньги какие-то конкретные люди. Неуважение проявляется ещё и в том, что новоприбывшие, заселяясь к "старожилам", начинают откровенную экспансию.
Пока меня не было, ряд моих вещей просто выкинули, не разобравшись. Это не моё, чьё - не известно, так выкинем же нафиг! Что за странное поколение, которое вообще не уважает тех, кто дольше живёт на этом месте? А их ещё пугают злыми старожилами, которые забирают территории себе... И дают установку: если тебя будут теснить, давай сдачи. Вот так и рождаются люди, которые живут на всём готовом и считают, что им все обязаны. Серьёзно, что я вам такого сделала, что вы так ко мне относитесь?.. Наверное, это не совсем точное слово.
Активно мне никто не гадил и не ставил себе целью испортить мне жизнь. Но были люди, с которыми я вступала в конфронтации, и если бы продолжала с ними взаимоотношения, этих конфронтаций становилось бы только больше. За время обучения я загнала в ЧС аж трёх вгиковцев. До этого там было пусто. Странная вещь, в целом: почему-то неприятелей у меня получается наживать легче, чем друзей. Или это не странно… Всё-таки, найти единомышленников сложнее, чем на контрасте увидеть людей, чьи интересы идут вразрез с твоими. Надо же, и это при том, что я совсем не конфликтный человек… 9 Аллергия на театр. Этим недугом я обязана одной суровой преподавательнице.
Вела она у нас, как можно догадаться, историю театра, причём и русского, и зарубежного. Вот ведь повезло… Хотя рассказывала она интересно, но совершенно не принимала чужих трактовок, точек зрения, а к оформлению рефератов придиралась знатно. Она была сродни местной Долорес Амбридж, даже её голос похож на голос актрисы, что её озвучивала. Сейчас, правда, оба курса закончились, слегка отлегло, но всё ещё при слове «театр» я ёжусь. Это связано вообще со всеми творческими проблемами, которые тут были спойлер: и будут описаны. Как известно, в работу сценариста входит ещё и посещение всяких питчингов, где они могут получить возможность реализовать свои идеи. У меня с этим просто капитальные проблемы. Во-первых, я социофоб и интроверт, и в принципе не считаю нужным заводить какие-то связи.
Во-вторых, из-за сильной потери веры в свои силы и способности я теперь совершенно не могу нагло заявить, что «я буду самым лучшим сценаристом для вашего проекта и принесу вам кучу денег». Наоборот: я ничего не могу. Я плохой сценарист, и на этом питчинге меня и вовсе не должно быть, потому что я это знаю. Но — увы. Налаживать контакты мне пришлось, чтобы получить практику, чего я за третий курс и вовсе не сделала. А как я подойду к людям и что им скажу? Я не люблю врать, даже когда это делать приходится. И мне приходилось.
Например, лицемерить мне пришлось всю практику на втором курсе. Ситуация была какая-то безвыходная. Но подробнее она была описана в другой записи — «Приключения деиста в православных храмах». Так что читайте её, если хотите подробностей. Но на этом моё вальсирование с ложью не закончилось. К примеру, мне приходилось врать мастерам, что я перепишу сценарий, чтобы они от меня отстали, хотя что-либо переделывать я не считала нужным. Я врала родителям, что всё в порядке, потому что мои проблемы — это мои проблемы. В итоге, меня стал очень сильно интересовать феномен лжи и психологических манипуляций хотя на то была ещё одна стильная причина с докторской степенью.
В конце концов, только НЛП и гипноз помогли бы мне получить диплом. Да, мне доводилось где-то сниматься. Но где-то не получилось. И это довольно обидно. В большинстве случаев, мне предлагали сняться где-то на почти главных! Нет, я не серийный убийца. Они сами сливались без объяснения причин. Не то чтобы я не осознавала, что я сама по себе плохая актриса и просто страшная, но осадок после этого остался.
После всех случаев. Особенно после одного «весёлого», из-за которого меня родные люди чуть не упекли в психушку, лишь бы я не снималась в этом несчастном студенческом фильме. Но, наверное, ещё обиднее, когда не срасталось с проектами, где я пыталась помогать со сценариями. Это ещё сильнее ударяло по моей писательской самооценке.
Но в творческих профессиях, конечно, важно знание русского языка и классической литературы. В нашем институте мы даем студентам классическое гуманитарное образование. Во ВГИКе изучают не только узкопрофильные предметы, но и общие дисциплины. Иногда человек хочет поступить в творческий вуз и при этом не может ответить на простейшие вопросы по истории, литературе, несмотря на высокие баллы по экзамену.
Преподаватели ВГИКа стараются в первые годы обучения восполнять пробелы в знаниях, но для этого необходимо желание самого студента. Педагоги, к примеру, не могут заставить его читать книги и познавать мир не только через интернет.
При предоставлении права быть приравненными к лицам, успешно прошедшим дополнительные вступительные испытания, поступающим устанавливается наивысший результат вступительных испытаний 100 баллов. Особые права, указанные в подпунктах 1 и 2 настоящего пункта, могут предоставляться одним и тем же поступающим. Каждое из указанных особы прав может быть использовано поступающим при одновременном поступлении на обучение по различным условиям поступления в рамках одной организации высшего образования и одной образовательной программы.
Для приема лиц, имеющих особые права по результатам олимпиад школьников, организация высшего образования устанавливает перечень олимпиад школьников, по результатам которых предоставляются особые права, из числа олимпиад, включенных в перечни олимпиад школьников, утвержденные федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере высшего образования, по согласованию с федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере общего образования далее - установленный организацией перечень олимпиад школьников , либо принимает решение об отсутствии таких олимпиад школьников. Указанное количество баллов устанавливается по предметам, определенным организацией высшего образования в соответствии с подпунктом «в» подпункта 3 настоящего пункта, и составляет не менее 75 баллов. Поступающему необходимо иметь указанное количество баллов ЕГЭ или общеобразовательного вступительного испытания, проводимого организацией высшего образования самостоятельно, по одному предмету по выбору поступающего из числа предметов, установленных организацией высшего образования в соответствии с подпунктом «в» подпункта 3 настоящего пункта для предоставления соответствующего особого права. В рамках одного конкурса по одному основанию, дающему право на 100 баллов особое преимущество , поступающий получает 100 баллов: по одному общеобразовательному вступительному испытанию по выбору поступающего в случае установления организацией высшего образования нескольких вступительных испытаний, соответствующих данной олимпиаде данному профилю олимпиады ; по одному или нескольким дополнительным вступительным испытаниям в порядке, установленном организацией высшего образования. Поступающий может одновременно использовать несколько оснований для получения права на 100 баллов особого преимущества , в том числе в рамках одного конкурса.
При участии в нескольких конкурсах поступающий может использовать одно и то же основание для получения одинаковых или различных прав на 100 баллов особых преимуществ. Преимущественное право зачисления в организации высшего образования, находящиеся в ведении федеральных государственных органов, также предоставляется выпускникам общеобразовательных организаций, профессиональных образовательных организаций, находящихся в ведении федеральных государственных органов и реализующих дополнительные общеобразовательные программы, имеющие целью подготовку несовершеннолетних обучающихся к военной или иной государственной службе.