Биографии и мемуары.
Самые известные картины Василия Григорьевича Перова, народного художника
- Направление в деятельности Перова
- Перов, Василий Григорьевич — Википедия с видео // WIKI 2
- Кто на завалинке
- Незаконный сын
- «Охотники на привале»
ПЕРО́В ВАСИЛИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ
Из этого я вижу ложный принцип действий Общества и как будто желание как можно более набрать членов, чтобы уменьшить и без того уже ничтожный доход. И потом, количество членов не есть еще процветание Общества, а скорее его упадок. В этом я убежден вполне и думаю, где много собравшихся, там, конечно, можно ожидать много и хорошего, а еще более дурного, что и было, как я слышал, с Артелью художников, когда-то существовавшей в Петербурге». Перов, как известно, был преподавателем живописи в классах Московского училища живописи и ваяния. Он был приглашен на эту должность в 1871 году и до самой смерти исполнял ее со свойственной ему добросовестностью.
В летописи Московского училища невозможно найти лучшего руководителя молодого поколения художников, чем Перов. Насколько он был талантлив как художник, настолько же и как профессор. Несколько десятков известных имен можно насчитать среди бывших учеников Перова, которому они обязаны всем своим художественным развитием. То, чему он учил и о чем говорил, не расходилось с его делами, и такой пример, конечно, не мог не быть в глазах учеников авторитетным, не мог не подкупать их.
Приведем здесь некоторые его мнения относительно задач искусства, которые он вложил в уста своего бывшего учителя, Мокрицкого, но которые были, собственно, его profession de foi: «Чтобы быть вполне художником, — говорит он, — нужно быть творцом; а чтобы быть творцом, нужно изучать жизнь, нужно воспитать ум и сердце; воспитать — не изучением казенных натурщиков, а неусыпной наблюдательностью и упражнением в воспроизведении типов и им присущих наклонностей… Этим изучением нужно так настроить чувствительность воспринимать впечатления, чтобы ни один предмет не прошел мимо вас, не отразившись в вас, как в чистом и правильном зеркале… Художник должен быть поэт, мечтатель, а главное — неусыпный труженик… Желающий быть художником должен сделаться полным фанатиком — человеком, живущим и питающимся одним искусством и только искусством». К великому, однако, сожалению, публика, любители, а нередко и даже сами художники падки на эти приманки. Зачастую и эти последние восторгаются и восхищаются какой-нибудь до того натурально написанной шляпой, что от восторга в нее хочется только плюнуть; восхищаются кувшином на громадной картине, забывая о целой сотне хорошо исполненных фигур; восхищаются старинной серебряной кружкой, персидским ковром и всякой всячиной, не имеющей ровно никакого смысла, кроме виртуозного исполнения и других технических достоинств». Всю жизнь он исповедовал эти убеждения и ни на один шаг не отступал от них, чему доказательством могут служить его произведения, каждое в отдельности и все вместе.
Действительно, если бы пришлось когда-нибудь собрать все произведения Перова в одном месте, чего, к сожалению, нельзя сделать, то мы были бы изумлены необыкновенной цельностью впечатления. Как чуткий человек, Перов не мог пройти мимо такого необыкновенного явления, как выставка туркестанских картин Верещагина. В письме к известному критику В. Стасову он жалуется на равнодушие москвичей к этим картинам: «Мое мнение таково, что искусство — совершенно лишнее украшение для матушки Руси, а может, еще не пришло время, когда мода на искусство выразится сильнее, а потому и любовь к нему будет заметнее».
В другом письме к В. Стасову, отвечая на просьбу последнего высказать свое мнение о картинах Верещагина, он пишет следующее: «Вы мне задали многотрудную работу — высказать мое мнение, а также и других московских художников по поводу картин В. Верещагина; тем более это трудно, что я знаю по опыту, как опасно писать людям, пишущим критические статьи, — я говорю вообще, вас же я считаю великодушнее других, а потому и пишу с большей уверенностью в том, что мои смиренные строки не будут представлены на обсуждение и порицание всего читающего люда… По моему мнению, картины г-на Верещагина представляют книгу большого объема, которую нужно сначала разобрать, понять ее смысл, и тогда уже, не увлекаясь ни похвалой, ни порицанием, воздать должное творцу и сотворенному, и, вследствие такого моего взгляда на вещи, я в настоящее время о картинах г-на Верещагина сказать ничего не могу, потому что еще сам не понял ни их смысла, ни их значения в той степени, в какой бы желал понять и уяснить их для себя». Письмо это он заключал так: «Статью Тютрюмова не читал, а потому и не могу как согласиться, так и не согласиться с его мнением; мне кажется, что большинство московских художников не читало этой статьи — и слава Богу!
Судя по вашим отзывам, статья не заслуживает никакого внимания, как и большинство статей по части искусства». В 1873 году Перов, может быть под влиянием романа графа Салиаса «Пугачевцы», задумал написать целую серию картин из этой исторической эпохи и для этого ездил в Оренбургскую губернию, где писал этюды с местных типов и знакомился с их характерами. Он хотел изобразить в задуманных картинах стихийность народного движения, не разбиравшего ни правых, ни виноватых, но такая задача ему, уже больному, оказалась не под силу. Суд Пугачева.
Обе картины изображали суд над помещиками. На крыльце помещичьего дома сидит Пугачев, окруженный толпой своих приближенных, разбойничьи лица которых чрезвычайно характерны. Идет церемония присяги, которую производит жалкий, несчастный, трясущийся от страха священник. На дворе, перед Пугачевым, скучена толпа народа, в первых рядах которой стоит помещичье семейство, члены которого кто с отчаянием, кто с твердостью и мужеством ожидают решения своей участи.
На заднем плане на зловещем фоне пожара вырисовываются силуэты виселиц. Будь эта картина в первой ее редакции кончена, она была бы хорошим приобретением для русского искусства. Большинство типов производит чрезвычайное впечатление, а в общем вся сцена — нечто ужасное. Жаль только, что фигура Пугачева вышла не совсем удачной, хотя, видимо, Перов работал над ней больше всего.
К тому же роду картин принадлежат также «Поволжские хищники». Но самая значительная его картина на историческую тему, и по размерам своим превосходящая остальные, — «Никита Пустосвят». Перед нами Грановитая палата. Никита, разъяренный спором и удачным ударом по голове суздальского митрополита Афанасия, упавшего навзничь на ступеньки трона, наступает на патриарха со сжатыми кулаками.
Его фигура одна достойна целой картины; во всей русской живописи нельзя найти другой, подобной ей, где бы так поразительно верно разгадан был характер этого фанатика раскола. Кругом него толпа раскольников, пришедшая с ним защищать общее дело. Она состоит из всевозможных типов, различно выражающих свое сочувствие поступку Никиты, бросающихся избавить его от насевших стрельцов. Картина полна движения и драматизма.
Никита Пустосвят. Спор о вере. Нелишним будет привести здесь мнение Н. Лескова, знатока нашего раскола, с которым, то есть с мнением, он выступил в письме к г-ну Александрову, редактору «Художественного журнала».
На предложение последнего высказаться печатно по поводу картины Перова Лесков откликнулся так: «Вы хотите знать мое мнение о картине Перова с точки зрения человека, несколько разумеющего историю раскола. Раскол у нас считали, а многие до сих пор считают, исключительным делом темных фанатиков, с одной стороны, и упрямых церковников — с другой. Те будто о пустяках начали спорить, а эти и пустяков не хотели уступить. И выходит как будто так, что будь столпы господствующей церкви податливее, то раскола у нас бы и совсем не было.
Так это всегда и на картинах писывали: одних изображали тупицами, а других — безучастными формалистами. Щапов начал выводить раскол из политики и был близко у истины, но не стерпел ее и наговорил вздора. Это была треба, которую он совершил перед одуряющим идеалом направления. Там вы уже видите не политику, как хотелось Щапову, — а именно религиозную партийность.
И Суворин прав. Так это чувствовалось и угадывалось людьми, которые истину любят более, чем свои предвзятые идеи. Но в 1882 году в последней посмертной исторической работе усопшего митрополита Макария Булгакова мы получили уже фактические драгоценные указания на то, что правительство и церковь готовы были сделать полные уступки желаниям партии, которую водили за собой враждебные патриарху московские протопопы, но те не хотели этих уступок и скрывали их от народа. Обыкновенно думали — будто по тупости.
Но митрополит Макарий привел ясные доказательства, что тут действовало иное, именно борьба за существование. Вожди раскола, поднявшие религиозную распрю из буквенных споров, дорожили этой распрей как средством возобладать над грамотеями, которых они имели все причины ненавидеть и бояться. А потому, что бы им ни уступало правительство и церковь, для них все было невыгодно, ибо они не хотели, не могли хотеть примирения, так как оно уничтожало всякое их значение. С этим человеком уже нечего и не о чем говорить, — ему нужны не уступки, мирящие совесть верующих, а ему нужны распря и бой за преобладание его партии.
Он один и вождь, и политик всего движения. Фанатики с ним, конечно, есть, и чрезвычайно типичные, очень похожие на идолопоклонников; но это все хвост, который Никита может откинуть в какую ему угодно сторону. Всех безжалостнее и спокойнее стоят за своими аналоями иноки. Два из них еще что-то доказывают, но очень спокойно, а третий справа уже приумолк.
Он задумался и, выслушав доводы и уступки, не знает, стоит ли о чем дальше спорить? И не о чем, действительно, было бы спорить, если бы это было дело церковное, а не дело партии придворных интриганов, которые выпускали таких бойцов, как Никита. Все было подогреваемо ими и без них все пришло бы к тому покою, в котором смежил свои уста инок, стоящий справа за аналоем. В этих трех фигурах, в Никите, в Софье и в умолкшем иноке, читается вся драма.
Оробевший и, по-видимому, дрожащий патриарх, пересеменивающий слабой рукой по цепи своей Панагии, репрезентует церковь. Авторитетная власть без всякой силы животворящей идеи. Ее можно и не брать в расчет. Понимают дело только уставший монах, Никита да Софья.
Трагичность ситуации заключалась ещё в том, что из всех оставшихся в живых сыновей барона Криденера Василий был старшим. В документах мальчик был записан как мещанин, получив фамилию благодаря крёстному, дьяку Васильеву. Перовым он стал гораздо позже — это прозвище появилось с лёгкой руки дьяка, преподававшего чистописание и видевшего успехи ученика. Первые навыки по живописи и рисованию он получил в уездной художественной школе Александра Ступина в городке Арзамас, куда он поступил благодаря стараниям отца - он уже тогда видел творческие способности сына и устроил 13-летнего мальчика на учёбу. Наставник также отмечал талант юного художника, но Василий не смог закончить обучение из-за конфликта с другим учеником. В 1853 году Василий приехал в Москву и начал обучение в училище ваяния, зодчества и живописи. За этюд головы мальчика Перов получил серебряную малую медаль в 1856 году.
Личность ее была самая обыкновенная, только темно-красные волосы, вроде как у Тициановской Магдалины, бросались в глаза. Лет ей по виду было с чем-нибудь двадцать. В положении ее тела чувствовалось изящество. Сложена она была хорошо. В этот период он писал полотна со сценками из жизни русской провинции — «Птицелов», «Охотники на привале», «Ботаник» — и портреты. Его работы получались простыми и реалистичными, со строгой композицией и сдержанным колоритом. Ссутулившись и обхватив руками колено, писатель отрешенно смотрит в угол комнаты. Аскетичная серо-коричневая гамма добавляет портрету драматичности — картину оживляют лишь красные крапинки на черном галстуке писателя. Он планировал написать три полотна о Пугачевском восстании, но успел лишь завершить несколько этюдов для последней части трилогии — «Суд Пугачева». Остальные полотна остались на стадии набросков. Последней работой мастера стало масштабное полотно 1881 года со множеством персонажей — «Никита Пустосвят». Василий Перов умер от чахотки в 1882 году, ему на тот момент было 48 лет.
Перов, как и Федотов, принадлежал к родоначальникам критического реализма в русском изобразительном искусстве. Он — автор широко известных полотен: «Тройка», «Спящие дети», «Чаепитие в Мытищах», «Проводы покойника», «Сельский крестный ход на Пасху», а также портретов многих деятелей русской культуры — писателя Ф. Достоевского, поэта А. Майкова, драматурга А. Островского, художника А.
ПЕРО́В ВАСИЛИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ
Приняться же за такую большую картину подбил Перова И. Шишкин, так как он долго не решался взяться за работу, которая должна была поглотить много и времени, и расходов, а на продажу которой так мало было шансов. Всего труднее художнику было найти подходящего натурщика для самого Никиты Пустосвята. Наконец, он нашел такого среди бродяг. Но все же тот никак не мог придать своему лицу того выражения, какое требовалось для картины. Это выражение однажды художник увидел во сне, конечно, под влиянием долгих дум об нем, и тут же, ночью, зажег огонь и наскоро зарисовал его, а потом внес в картину.
Эта картина, так хорошо передающая, по словам знатоков, самый смысл раскола, была лебединой песнью художника. Он работал над ней даже тогда, когда уже едва был в состоянии держать кисти в руках. Давно таившаяся болезнь, наконец, сломила Перова окончательно. Лечил его д-р Остроумов и находил необходимым отправить больного в Крым, но на это у Перова не было средств. Правда, за все время своей трудовой жизни ему удалось скопить пять тысяч рублей, на которые в 1875 г.
Но он и слышать об этом не хотел, боясь лишиться последних крох, какие он мог оставить жене и сыну. Тогда в это дело вмешался граф Л. Он года за два перед тем поместил свою дочь, Татьяну Львовну, в Училище, и сам стал часто посещать классы училища, заводя горячие споры с В. Перовым и М. Прянишниковым, начинавшиеся в классе, а кончавшиеся, обыкновенно, уже в квартире Перова, за чайным столом.
Узнав о болезни художника, граф Толстой приехал к нему и стал уговаривать позвать доктора Захарьина. Граф Толстой сам поехал и привез профессора. Захарьин нашел, что поездка в Крым может принести больше вреда, чем пользы: поэтому он советовал переехать в Тарасовку, по Ярославской дороге, не столько из-за климатических достоинств этого местечки, сколько из-за того, что там находился в это время в должности земского врача бывший ассистент Захарьина, д-р Толстой, о котором Захарьин отзывался самым лучшим образом. Между тем, в Тарасовке на это лето уже нанял себе прекрасную дачу П. Узнав о совете Захарьина, Третьяков предложил к услугам Перова всю свою дачу, вплоть до времени своего переезда.
Так и было сделано, а 12-го мая больного уже перевезли оттуда к родным, в Кузьминки, за 40 верст. Эта дорога была страшно мучительна. Перов не раз просил окружающих сократить как-нибудь ему жизнь. В 3 часа дня 29-го мая 1882 г. Перов тихо скончался.
Тело его перевезли в Москву и отпели в приходской церкви Училища, откуда гроб его вплоть до могилы в Даниловом монастыре несли на руках его бывшие ученики. Перовой, учеником его H. Богатовым и некот. III, стр. Catalogue de la Section russe.
Paris, 1878; "Художественный журнал" 1881 и 1882 гг. Собко, "Василий Григорьевич Перов, его жизнь и произведения". Издание Д. Новицкий, Материалы для описаний галереи П. Третьякова "Русский Художественный Архив" 1892 г.
Собко, "Словарь русских художников", т. III, вып. Окончив курс в Арзамасском уездном училище, был отдан в художественную школу А. Ступина в Арзамасе. Находясь в ней, кроме копирования оригиналов, стал впервые пробовать свои силы в композиции и в живописи с натуры и написал, между прочим, картину "Распятие" находится в церкви села Никольского Арзамасского уезда.
В 1853 г. Скотти, А. Мокрицкого и С. В 1856 г. За этой наградой последовали другие, присужденные ему Академией: в 1858 г.
Означенные четыре произведения П. Солдатенкова в Москве , "Сцена на могиле" в Третьяковской галерее в Москве и "Чаепитие в Мытинцах" там же , будучи выставлены в Москве и Петербурге, произвели огромное впечатление на публику и выказали художника остроумным жанристом-сатириком, прямым наследником П. Федотова, не менее его наделенным тонкой наблюдательностью, глубоко вникающим в русскую жизнь, умеющим особенно ярко выставлять на вид ее темные стороны, но несравненно более искусным в рисунке и технике, чем автор "Сватовства майора". Получив вместе с большой золотой медалью право на поездку в чужие края за казенный счет, П. Здесь он делал этюды с натуры и написал несколько картин, изображающих местные типы и сцены уличной жизни "Продавец статуэток", "Савояр", "Шарманщик", "Нищие на бульваре", "Музыканты и зеваки", "Тряпичники" и пр.
Поселившись снова в Москве, П. В этот период из-под его кисти вышли такие бесподобные картины, как "Очередная у фонтана", "Монастырская трапеза", "Проводы покойника" находится у К. Солдатенкова , "Тройка" в Третьяковской галерее , "Чистый понедельник" там же , "Приезд гувернантки в купеческий дом" там же , "Учитель рисования " у наследн. Боткина , "Сцена у железной дороги в Третьяковской галерее , "Последний кабак у заставы" там же , "Птицелов" там же , "Рыболов" там же , "Охотники на привале там же и некот. Четвертая и шестая из этих картин доставили художнику в 1866 г.
Однако рядом с такими замечательными произведениями порой являются у П. Кроме того, он пристращается к портретной живописи, для успеха в которой хотя и обладал необходимой наблюдательностью и способностью схватывать человеческие характеры, но не имел вполне жизненной палитры, и которая во всяком случае не составляла его главного призвания. Среди написанных им портретов многие замечательны в отношении лепки, экспрессивности, передачи индивидуальных черт в изображенных лицах, но лишь некоторые отличаются свежестью и естественностью колорита. Лучшие в их числе — портреты А. Борисовского, В.
Бессонова, А. Писемского, А. Рубинштейнов, М. Достоевского и купца Камынина. Получив в 1871 г.
В этих последних произведениях П. Под конец своей жизни П. Александрова за 1881—82 гг. Он умер от чахотки в селе Кузминках, неподалеку от Москвы, 29 мая 1882 г. Ровинского и Н.
Охотники на привале. Портрет драматурга Александра Николаевича Островского. Портрет писателя Ивана Сергеевича Тургенева. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург. Портрет писателя Федора Михайловича Достоевского. В 1873-м картины «Рыболов» и «Охотники на привале» с триумфом показаны на Всемирной выставке в Вене, и к Перову приходит европейская слава. Оправдывая репутацию художника социального, Перов пишет картину «Старики-родители на могиле сына», не скрывая, что это полотно на сюжет романа Тургенева «Отцы и дети», и начинает писать этюды к картине «Суд Пугачева» на сюжет Пушкина. Старики-родители на могиле сына. Суд Пугачева.
Пореформенные годы заканчиваются, в общественном мнении происходит консервативный сдвиг, и личные убеждения Перова, и до того не во всем совпадавшие с демократическим мейнстримом, проявляются в его творчестве и общественной позиции. В 1877-м художник выходит из Товарищества передвижников, и после нового европейского триумфа на Всемирной Парижской выставке в 1878 году, пишет «евангельскую» серию, включая «Блаженного» и «Первых христиан в Киеве», а также несколько картин на сюжеты из ранней истории Руси, включая «Плач Ярославны». Первые христиане в Киеве. Государственная Русский музей, Санкт-Петербург. Плач Ярославны.
Картина Проводы покойника, где Перов остро передает на полотне чувство горя персонажей картины. Это произведение было высоко оценено Стасовым В. Стараясь вызвать сострадание у зрителя, Перов остро подмечает в картине те жуткие времена, когда без зазрения совести детей нанимали на трудную работу за гроши. Картина Приезд гувернантки в купеческий дом, в которой художник описывает нелегкое унизительное положение наемных людей, в данном случае гувернантки, которую надменно осматривает чета купеческой семьи, Учитель рисования, здесь художник характеризует неудачно сложившуюся судьбу его коллеги Шмелькова П.
На смену обличительным работам Перов пишет картины в которых художник изображает простые сценки, любимых занятий и страстных увлечений простого народа. Птицелов картина где Василий Перов показал душевный трепет заядлых птицеловов, с азартом ожидающих попадание птиц в западню, за это произведение художник получает долгожданное звание профессора. Рыболов картина - здесь Перов душевно с некоторой иронией характеризует обычного рыбака на берегу реки, страстно следящего за поплавком в ожидании затянувшегося поклева. Очень примечательна знаменитая картина Охотники на привале, которую и по сей день все очень любят, описывая действия ее героев, восторженно о картине отзываются многие охотники. В картине Перов ярко раскрывает зрителю характеры трех охотников отдыхающих на привале после интересной охоты. В 1871 году Василий Григорьевич Перов уже имея должность профессора преподает в Московском училище живописи, ваяния и зодчества.
Передвижники Сегодня поклонники новомодных сериалов назвали бы его обидным словом «бастард», ведь печать «незаконнорожденного» преследовала великого русского художника Василия Перова до тех пор, пока он не перестал играть роль чьего-то сына и определил себя как самодостаточную личность. Его родителями были барон Криндер и тобольская мещанка Акулина Иванова. Молодые люди обвенчались только после того, как на свет появился их малыш, поэтому барон не мог сделать первенца наследником фамилии и титула. Ребенка приписали к неким арзамасским мещанам и «наградили» фамилией «Перов». Это «остроумное» прозвище за отличное владение пером придумал первый учитель подрастающего художника. Мало того, что супруги Криндер своевременно не позаботились о будущем своего сына, так семья еще и находилась в постоянных разъездах. Сначала из-за службы отца, а потом из-за его несдержанного языка. Криндеры скитались по Петербургу, Самаре, Арзамасу, ютились у родственников, что явно не делало атмосферу в семье более благоприятной. Но однажды барону поступило предложение служить управляющим в большом имении в Арзамасе, на что он охотно согласился. Здесь отец заметил увлеченность сына рисованием и отдал его в частную школу Ступина, где мальчик занимался два раза в неделю. Но однажды подросток заявился домой совершенно пьяным после празднования именин некой девушки, и обеспокоенная мать не выпускала сына из «ежовых рукавиц» до конца его учебы.
"В. Перов - Биография и картины."
В презентации представлены интересные факты из биографии русского художника Василия Григорьевича Перова Использовала во внеклассной работе. Лайфхаки. Музыка. Новости и СМИ. Обучение. Подкасты. Василий Григорьевич Перов был талантливым, самобытным художником. Он одним из первых стал поднимать в своём творчестве острые социальные проблемы, обличая несправедливость и показывая тяжёлую жизнь угнетённых людей. чтобы на закате жизни придти к евангельским сюжетам. Биография Николая Константиновича Перова – пример в истории искусства, когда после художника остается удивительно насыщенная история жизни с драматическим и героическим концом, описанная современниками, а его наследие. Вначале он носил фамилию Васильев, а после того, как начал обучаться грамоте, местный дьячок дал ему прозвище Перов за каллиграфический почерк. О других интересных фактах биографии и творчества Василия Перова широкий читатель узнает на выставке.
Немного о родителях
- Переезды и поиски
- Просто невозможно забыть: в чем секрет картин Василия Перова | Вокруг Света
- Василий Перов
- «Подлинный певец скорби»
Художник Василий Григорьевич Перов
4 января 2024 года исполняется 190 лет со дня рождения ВАСИЛИЯ ГРИГОРЬЕВИЧА ПЕРОВА (1834–1882), русского художника, одного из основателей Товарищества передвижных художественных выставок. БИОГРАФИЯ ХУДОЖНИКА Василий Григорьевич родился в декабре 1833 года. Главная Картины известных мастеров Яркие личности в искусстве Василий Перов: картины, биография художника.
Василий Перов
Среди ярких примеров творчества Перова — «Тройка» «Ученики-мастеровые везут воду», 1866. Жизнь детей, крестьянских и городских, уделом которых были голод, холод, нищета и непосильный труд, интересовала Перова на протяжении всего творчества. Эта картина — одна из самых известных работ, посвященных детской теме. Главное внимание художника обращено на изображение детей, их образы написаны любовно и бережно. Позже отказался от этой идеи и пошел по пути поэтизации образов, придав им черты миловидности и выражение страдания. В 1870-е годы художник создал галерею портретов современников, деятелей передовой русской культуры, отличающихся глубокой психологической выразительностью образов — таковы портреты А.
Что он вам кажется верен, то это очень естественно. Что же касается до того, что вы молчание мое приняли за согласие, то это мне показалось странным, хотя я не утверждаю того, что мой отчет верен. Нужно прежде узнать: позволяли ли мне время и здоровье заниматься пересмотром отчета, и тем более, что я не считаю себя обязанным немедленно и без всяких возражений исполнять чье бы то ни было предписание. Состоя с открытия общества членом правления и кассиром московского отделения, жертвуя временем и трудом во имя только чего-то, я думал, что этим делаю одолжение обществу, а никак не общество мне.
В настоящее время я нанял бухгалтера, который приводит в полный порядок отчет мой за все года, который по окончании будет прислан вам. Так как я болен, то покорнейше прошу вас обращаться с делами общества к другому члену правления, т. За четверть года оказалось недочету 155 р. В настоящее время я передал все дела по обществу Вл. Маковскому, которого московские члены избрали кассиром. Надеюсь, что моя пятилетняя посильная служба обществу дает мне право просить Товарищество не избирать меня более в члены правления на будущее время, так как эту обязанность нахожу справедливым разделить на всех поровну. Я, к сожалению, не кончил своих картин, а потому и не могу прислать их на выставку настоящего года». Последним его письмом, касающимся Товарищества, был ответ Крамскому от 13 апреля 1877 года, иронический по тону, где он отказывался от членства. Чрезвычайно жаль, что не сохранилось письмо Крамского, так как это давало бы возможность судить нам о степени правоты Перова по отношению к Крамскому и другим членам Товарищества.
Приводим письмо Перова целиком: «Получил я ваше наилюбезнейшее письмо, в котором вы хотя и предоставляете мне право не отвечать вам вероятно, зная мою леность писать письма , но тем не менее я не только с удовольствием отвечаю на ваше письмо, но даже хочу еще раз высказать причины, побуждающие меня оставить общество Товарищества. Вы говорите в письме вашем, что вполне понимаете мотивы серьезные, когда вранье есть подлость. Я иду дальше и хочу считать гадостью всякое вранье и во всякие моменты жизни. Если вы не верили мне, когда я вам высказал мой взгляд на дела нашего Общества, что было прошедшей зимой, то мне остается сожалеть о том, что я ошибся в вашей искренности, ибо вы не только не возражали мне за некоторым исключением, но как будто соглашались со мной во многом. Все, что было уже раз сказано мною, повторяю теперь в письме, и более для того, что писанному принято верить больше, чем сказанному. Выхожу я из Общества, потому что не разделяю идеи, которой руководится в настоящее время большинство членов. Я не согласен с действиями Общества и нахожу многие из них не только неосновательными, но даже и несправедливыми и потому считаю себя не вправе быть членом того общества, которое не могу не порицать. Шесть лет тому назад первому пришла идея основать Общество Гр. Мясоедову, на основании того, что Академия не совсем справедливо получала большие доходы с произведений художников и при этом считала лишним даже озаботиться послать картину обратно к ее автору.
Указывая между прочим на это обстоятельство, Г. Многим понравилась мысль его, и составилось Товарищество. Никаких же гуманных иллюзий и патриотических чувств совсем и не было: они бы вытекали сами собой из простого действия Товарищества. Так точно, как если бы кто пожелал украсить свой дом картинами, то по необходимости должен бы был обратиться к художникам и тем принести им пользу. Решили также посылать иногда картины и в провинцию, если это будет не иначе как выгодно. Положение художника в России незавидное, а потому и главной целью основателя Общества было если не обеспечить, то по крайней мере сколько-нибудь улучшить его положение. Так думали вначале. Теперь Общество преследует уже другую цель: оно положило себе задачей заботиться не столько о пользе своих членов, сколько старается о развитии или привитии потребности к искусству в русском обществе. Я не спорю, что эта цель высокая и прекрасная и была бы совершенно уместна, если бы все члены Общества были одинаково обеспечены в материальном отношении, чего, к сожалению, нет.
Да и не все способны на бескорыстные жертвы: по крайней мере я первый отказываюсь работать во имя этой идеи, а потому и не хочу незаслуженно пользоваться уважением и вниманием интеллигентного общества, о котором вы пишете. Я люблю искусство и не менее — художников, а именно тех, которых я знаю лично, или других, по их произведениям, и с большой охотой готов и буду заботиться об их пользе в настоящем ежели когда-либо составится такое общество , но об искусстве и художниках будущего века, мне кажется, забота не наша. Зерно, брошенное в землю, если только попало на хорошую почву, не требует ухода; если же, по несчастью, оно упало на каменистую, то как вы его ни поливайте, плода не будет, а ежели и будет оный, то такой несчастный, что, пожалуй, лучше бы ему и не быть. Что наше Товарищество не совсем удачно прививает искусство, доказательством тому может служить то, что провинция все менее и менее дает пользы Товариществу или, сказать другими словами, в духе некоторых членов, что любовь и потребность к искусству или эстетическая жажда не увеличивается, а скорее уменьшается сравнительно с прежними годами. Вы, может быть, скажете, что нельзя же все вдруг, — хорошее еще в будущем. Пусть так, хотя я не вполне этому верю. Но в чем не сомневаюсь, то это в том, что польза в настоящее время — одному сопровождающему выставку. Он получает гораздо и гораздо более, чем каждый член за исключением немногих , если даже сложить вместе его годовой заработок с получаемым дивидендом. Что же касается второго пункта, что я нахожу некоторые действия Общества несправедливыми, — то прошу извинить меня, если я по поводу этого не скажу, что я думаю, тем более что , высказывая откровенно свои мнения, пришлось бы коснуться некоторых лиц, а также и действий Собрания.
Не желая объяснений, я этим ограждаю себя, на прощание, от могущих возникнуть неприязненных отношений с товарищами. Но скажу лишь одно, что мне многое не нравится в действиях Общества, и прошу вас на сей раз поверить, что письмо мое настолько же искренно, как и ваше. Меня немало удивляет, зачем Товарищество прислало картину Г. Литовченко, которая, сказать по правде, никому не нравится в Москве, да я думаю, что также не много приходящих в восторг от нее и в Петербурге, а дивиденд она, вероятно, потребует немалый. Это странно тем более, что Г. Литовченко даже не член Общества. Из этого я вижу ложный принцип действий Общества и как будто желание как можно более набрать членов, чтобы уменьшить и без того уже ничтожный доход. И потом, количество членов не есть еще процветание Общества, а скорее его упадок. В этом я убежден вполне и думаю, где много собравшихся, там, конечно, можно ожидать много и хорошего, а еще более дурного, что и было, как я слышал, с Артелью художников, когда-то существовавшей в Петербурге».
Перов, как известно, был преподавателем живописи в классах Московского училища живописи и ваяния. Он был приглашен на эту должность в 1871 году и до самой смерти исполнял ее со свойственной ему добросовестностью. В летописи Московского училища невозможно найти лучшего руководителя молодого поколения художников, чем Перов. Насколько он был талантлив как художник, настолько же и как профессор. Несколько десятков известных имен можно насчитать среди бывших учеников Перова, которому они обязаны всем своим художественным развитием. То, чему он учил и о чем говорил, не расходилось с его делами, и такой пример, конечно, не мог не быть в глазах учеников авторитетным, не мог не подкупать их. Приведем здесь некоторые его мнения относительно задач искусства, которые он вложил в уста своего бывшего учителя, Мокрицкого, но которые были, собственно, его profession de foi: «Чтобы быть вполне художником, — говорит он, — нужно быть творцом; а чтобы быть творцом, нужно изучать жизнь, нужно воспитать ум и сердце; воспитать — не изучением казенных натурщиков, а неусыпной наблюдательностью и упражнением в воспроизведении типов и им присущих наклонностей… Этим изучением нужно так настроить чувствительность воспринимать впечатления, чтобы ни один предмет не прошел мимо вас, не отразившись в вас, как в чистом и правильном зеркале… Художник должен быть поэт, мечтатель, а главное — неусыпный труженик… Желающий быть художником должен сделаться полным фанатиком — человеком, живущим и питающимся одним искусством и только искусством». К великому, однако, сожалению, публика, любители, а нередко и даже сами художники падки на эти приманки. Зачастую и эти последние восторгаются и восхищаются какой-нибудь до того натурально написанной шляпой, что от восторга в нее хочется только плюнуть; восхищаются кувшином на громадной картине, забывая о целой сотне хорошо исполненных фигур; восхищаются старинной серебряной кружкой, персидским ковром и всякой всячиной, не имеющей ровно никакого смысла, кроме виртуозного исполнения и других технических достоинств».
Всю жизнь он исповедовал эти убеждения и ни на один шаг не отступал от них, чему доказательством могут служить его произведения, каждое в отдельности и все вместе. Действительно, если бы пришлось когда-нибудь собрать все произведения Перова в одном месте, чего, к сожалению, нельзя сделать, то мы были бы изумлены необыкновенной цельностью впечатления. Как чуткий человек, Перов не мог пройти мимо такого необыкновенного явления, как выставка туркестанских картин Верещагина. В письме к известному критику В. Стасову он жалуется на равнодушие москвичей к этим картинам: «Мое мнение таково, что искусство — совершенно лишнее украшение для матушки Руси, а может, еще не пришло время, когда мода на искусство выразится сильнее, а потому и любовь к нему будет заметнее». В другом письме к В. Стасову, отвечая на просьбу последнего высказать свое мнение о картинах Верещагина, он пишет следующее: «Вы мне задали многотрудную работу — высказать мое мнение, а также и других московских художников по поводу картин В. Верещагина; тем более это трудно, что я знаю по опыту, как опасно писать людям, пишущим критические статьи, — я говорю вообще, вас же я считаю великодушнее других, а потому и пишу с большей уверенностью в том, что мои смиренные строки не будут представлены на обсуждение и порицание всего читающего люда… По моему мнению, картины г-на Верещагина представляют книгу большого объема, которую нужно сначала разобрать, понять ее смысл, и тогда уже, не увлекаясь ни похвалой, ни порицанием, воздать должное творцу и сотворенному, и, вследствие такого моего взгляда на вещи, я в настоящее время о картинах г-на Верещагина сказать ничего не могу, потому что еще сам не понял ни их смысла, ни их значения в той степени, в какой бы желал понять и уяснить их для себя». Письмо это он заключал так: «Статью Тютрюмова не читал, а потому и не могу как согласиться, так и не согласиться с его мнением; мне кажется, что большинство московских художников не читало этой статьи — и слава Богу!
Судя по вашим отзывам, статья не заслуживает никакого внимания, как и большинство статей по части искусства». В 1873 году Перов, может быть под влиянием романа графа Салиаса «Пугачевцы», задумал написать целую серию картин из этой исторической эпохи и для этого ездил в Оренбургскую губернию, где писал этюды с местных типов и знакомился с их характерами. Он хотел изобразить в задуманных картинах стихийность народного движения, не разбиравшего ни правых, ни виноватых, но такая задача ему, уже больному, оказалась не под силу. Суд Пугачева. Обе картины изображали суд над помещиками. На крыльце помещичьего дома сидит Пугачев, окруженный толпой своих приближенных, разбойничьи лица которых чрезвычайно характерны.
Товарищества передвижных художественных выставок.
На момент рождения будущего художника его отец был женат на родовитой баронессе Амалии фон Штакельберг, родившей ему десять детей. В 1842 году баронесса скончалась, и Георгий Карлович смог жениться на матери Василия. Но статус мальчика это не изменило — он был обречён на биографию неприметного для родственников человека, в отличие от единокровных братьев и сестры. Трагичность ситуации заключалась ещё в том, что из всех оставшихся в живых сыновей барона Криденера Василий был старшим. В документах мальчик был записан как мещанин, получив фамилию благодаря крёстному, дьяку Васильеву. Перовым он стал гораздо позже — это прозвище появилось с лёгкой руки дьяка, преподававшего чистописание и видевшего успехи ученика.
Тогда же П.
Третьяков приобрёл у него картину «Сельский крестный ход на Пасхе». В 1862 году художник посетил ряд городов Германии: Берлин, Дрезден, Дюссельдорф, с 1863 по 1864 год жил и работал в Париже. В 1866 году за картину «Тройка» и «Приезд гувернантки в купеческий дом» В. Перову было присуждено звание академика. Картину «Тройка» приобрёл П. По заказу П. Третьякова Перов написал ряд портретов русских писателей и учёных: И.
Тургенева, А. Достоевского, А.
Русский гений _ художник Перов Василий Григорьевич (1833-1882).mp4
Перова никак нельзя назвать прекрасным живописцем: он не владел красотой форм и красок и, кажется, никогда особенно не гнался за этим, но зато он был великий художник, поэт кисти и тонкий психолог. ПОЧЕМУ ЗНАМЕНИТЫЙ РУССКИЙ ХУДОЖНИК НОСИЛ ВЫМЫШЛЕННУЮ ФАМИЛИЮ Среди выдающихся русских художников-реалистов второй половины 19 столетия, получивших всенародную признательность, почетное место занимает имя Василия Гри. Это «остроумное» прозвище за отличное владение пером придумал первый учитель подрастающего художника. В презентации представлены интересные факты из биографии русского художника Василия Григорьевича Перова Использовала во внеклассной работе. Главный герой нашего сегодняшнего материала — Василий Перов, художник, взгляд которого на протяжении всего творческого пути был направлен на жизнь простых людей, их лишения и горести. Рассказываем о стиле живописца, его видении мира и культовых работах.
Юбилеи знаменитых личностей, 2024 год
Он изобразил ленивого священника за чаем, а рядом с ним изможденных голодающих, которых слуга отгоняет от господина. В 1862 году Императорская академия художеств выдала талантливому художнику стипендию, что позволило Перову уехать за границу на стажировку. Сценки, подмеченные острым глазом художника, нашли отражение в полотнах «Слепой музыкант», «Парижская шарманщица» и еще нескольких работах. В 1869 году Василий вступил в кружок «передвижников». Товарищество организовывало передвижные художественные выставки, первая экспозиция открылась в 1871 году. Там Перов представил не только свои полотна «Охотники на привале» и «Рыболов», но и портреты. Интересовала Василия Перова и историческая живопись. Он успел написать картину «Суд Пугачева». В 1881 году Перов написал последнюю картину — «Никита Пустосвят.
Спор о вере». Позднее он заболел тифом и воспалением легких.
Некоторые восхищались автором за его смелость, другие же в категоричном тоне отвергали работу Перова.
В итоге картина была снята с выставки с последующим запретом показа в России. Положение спас Павел Третьяков, который, несмотря на возражения Священного Синода, выкупил ее для своей галереи. Вопреки всем запретам, Перов в 1862 году написал еще одну картину, которую назвал «Чаепитие в Мытищах».
На ней изображен сытый, неповоротливый священник, сидящий за накрытым к чаю столом, и просящие подаяние нищие, которых отталкивает служанка. Появление этих картин настолько распалило общество, что власти начали подумывать о наказании для вольного художника. Каждое из полотен являлось вызовом тому лицемерию и ханжеству, которые царили в России во второй половине 19 века.
Перова спасло лишь наличие золотой медали от Академии художеств и отъезд в Европу. За время своего пребывания в Европе Перов посетил множество музеев в таких городах, как Дрезден, Париж, Берлин. Особый интерес вызывали у художника самые бедные городские кварталы.
Там он делал зарисовки для своих будущих картин: «Парижская шарманщица», «Слепой музыкант», «Праздник в окрестностях Парижа», «Савояр». Слепой музыкант. Еще задолго до окончания срока своей поездки он написал прошение в Академию художеств о досрочном возвращении на родину.
Россия нужна была художнику как источник энергии, вдохновения и реализации его идей. По возвращении в Россию в 1864 году начался новый плодотворный этап в творчестве Василия Перова. Имя художника было на устах критиков и передовой части общества.
Каждое новое полотно с восторгом принималось прогрессивными людьми и вызывало гнев и раздражение у консерваторов. Обличением вопиющей несправедливости проникнуты картины «Деревенские похороны», «Тройка», «Последний кабак у заставы», «Утопленница» и другие. Перов также создавал картины, на которых изображал будни простого народа, их радости и быт.
Среди них «Спящие дети», «Охотники на привале», «Рыболов», «Голубятник» и другие. Портретная живопись В 1869 году было организовано Товарищество передвижных художественных выставок. В состав его основателей входил и В.
В 1871 году открылась первая выставка передвижников, на которой были представлены картины Перова «Рыболов» и «Охотники на привале». Помимо работы в Товариществе Перов преподавал в Московской школе живописи, ваяния и зодчества. Отметился художник и на литературном поприще, написав рассказы «Тетушка Марья» и «На натуре», посвященные своему творчеству.
Портрет Ф. Перова несколько изменилось. На смену социальным картинам пришли работы, изображающие провинциальную жизнь: «Ботаник».
Также художник начал пробовать себя в качестве портретиста. В его картинах на первом месте естественность, простота и реалистичность. Так, драматурга А.
Островского художник изобразил в простой домашней обстановке, а писателя И. Тургенева — погруженным в раздумья. Шедевром портретной живописи Перова можно назвать изображенного им Ф.
На сдержанном серо-коричневом фоне писатель сидит, обхватив руками колено, отрешенный взгляд его устремлен в пространство. Наиболее известные картины Среди множества бессмертных полотен В. Перова есть картины, вызывающие особое настроение.
Одной из них является знаменитая «Тройка», написанная в 1866 году. На ней изображены подмастерья, совсем еще дети, которые с трудом тянут сани с бочкой воды по обледенелой дороге. Центральный образ художник списал с девятилетнего мальчика Васи, сына странницы Марьи.
Мать не сразу дала свое согласие на то, чтобы сын позировал Перову, боялась, что это накличет на него беду, но потом все же уступила. Вскоре случилось так, что мальчик, действительно, заболел и умер. Однажды Марья пришла к Перову и попросила разрешения взглянуть на картину.
Полотно к тому времени уже находилось в Третьяковской галерее, и художник привел женщину туда. Позже он так описывал состояние убитой горем матери: «Приблизившись к картине, она остановилась, посмотрела на нее и, всплеснув руками, как-то неестественно вскрикнула: «Батюшка ты мой! Родной ты мой, вот и зубик-то твой выбитый!
Художник дал ей возможность побыть наедине с изображением сына, и она целый час молилась, стоя на коленях перед картиной. Чаепитие в Мытищах, близ Москвы. На ней художник изобразил самую обычную сцену летнего чаепития.
Герой картины — священнослужитель, развалившись, пьет чай в тени раскидистого дерева.
Архипов , Н. Касаткин , С А. Коровин , И. Левитан , М. Нестеров и многие другие. В последние годы своей жизни художник много экспериментировал с разными сюжетами для картин и публиковал свои рассказы в журналах «Природа и охота» и «Художественный журнал». В конце 1881 года здоровье художника было окончательно испорчено воспалением лёгких. Перов протянул до июня 1882 года по другим данным — до мая 1882 года , скончавшись в небольшой больнице на территории села Кузьминки. Художник был захоронен в некрополе Даниловского монастыря , а затем останки перенесли на кладбище Донского монастыря.
К сожалению, дата переноса останков не сохранилась. На новой могиле художника установлен памятник, созданный скульптором Алексеем Евгеньевичем Елецким 1917-1997. Перов Василий Григорьевич. Холст, масло. Историк Михаил Петрович Погодин. Писатель Фёдор Михайлович Достоевский. Приезд институтки к слепому отцу. Проводы покойника. Родители на могиле сына. Сельский крестный ход на Пасхе.
Сироты на кладбище. Государственная Третьяковская галерея.
Еще одной серьезной темой в творчестве мастера стало сострадание: в работах «Тройка» и «Проводы покойника» Перов проявляет себя не только как великий художник, но и как тонкий психолог. Воздействуя на сознание зрителя, встревожив его и задев за живое, картины мастера остаются в памяти человека навсегда. Перов «Тройка», 1866 Источник: Государственная Третьяковская Галерея «Тройка» рассказывает о нищих детях, которые, чтобы заработать свою копейку, вынуждены тяжело работать. На салазках они тащат по гололеду огромную бочку с водой. Художник описывает историю в деталях, позволяя рассмотреть изможденные лица героев, их гнилые зубы, одежду, состоящую из лохмотьев или обносков не по размеру, и почувствовать всю тяжесть детского труда. На улице страшный холод и ветер — бочка обледенела, а на заднем плане виднеется мужчина, не удержавшийся на ногах.
Ребята, словно лебедь, рак и щука, изо всех сил стараются сдвинуть груз с места. Еще один герой картины — небезразличный прохожий мужчина, пожалевший ребят и помогающий им подтолкнуть бочку; видно, как непросто это дается даже ему, взрослому человеку. На переднем плане изображена бегущая собака — как преданный друг, она старается хотя бы таким участием поддержать бедных тружеников. Произведение исполнено в мрачной серой гамме. Детально выписаны только главные герои картины, второстепенные же изображены словно в дымке. Таким образом художник расставляет акценты в произведении. Сохранилась легенда о том, как Перов работал над картиной «Тройка». Считается, что художник, задумав сюжет, занялся поиском моделей.
И если девочку и мальчика для левой части работы он нашел быстро, то поиск центрального героя занял время. В конце концов Перов познакомился с крестьянкой, чей сын отвечал критериям художника. Во время работы над полотном женщина поведала историю своей непростой жизни: в результате тяжелого труда и болезней умерли ее муж и все дети, кроме одного сына — ее единственной надежды и отрады. Когда картина была окончена, ее сразу приобрел П. Третьяков, но какое-то время она продолжала храниться в мастерской художника. Однажды мать мальчика обратилась к Перову с просьбой продать ей картину. Художник отказал ей — денег у нее быть не могло, да и картина давно была продана.