Премьера мюзикла «Норд-Ост» по роману Вениамина Каверина «Два капитана» состоялась в 2001 году в театральном центре на Дубровке. Появились общественные организации родственников жертв «Норд-Оста», со временем всё более политизировавшиеся. В результате террористического акта погибли 333 человека, из них — 186 детей.
Сколько жизней на самом деле унес \"Норд-Ост\"?
Александр Карпов, 31 год Автор и исполнитель песен, писатель-юморист, солист ансамбля кельтской музыки. Переводчик другого знаменитого мюзикла — «Чикаго». Был на спектакле вместе со своей женой Светланой, она выжила. Сергей Барановский, 46 лет и Андрей Никишин, 20 лет Сергей и Лена познакомились 1969 году в пионерском лагере, когда им обоим было по 14 лет, но поженились уже в зрелом возрасте, за 1,5 года до терракта. Купили квартиру, готовились отмечать новоселье. На спектакль вместе с ними пошел сын Лены от первого брака Андрей, он также погиб. Богачева Людмила, 55 лет Людмила приехала в Москву из Минска проведать своих троих детей. Старший — Дмитрий Богачев, был одним из руководитель «Норд-Оста», средний Кирилл был скрипачом там же, 10-летняя внучка Полина танцевала в мюзикле. По счастливому совпадению никто из родных Людмилы в тот день не работал в спектакле.
В 2002 году он познакомился со Светланой Губаревой. После многих месяцев переписок и звонков Светлана согласилась выйти замуж за него и вместе с дочерью Сашей переехать в Оклахому. Накануне отъезда из Москвы все трое пошли на мюзикл «Норд-Ост». Сэнди и дочь его невесты Саша погибли во время штурма здания. Воропаева Татьяна, 49 лет В гости к Татьяне приехала родственница с Украины и женщина устроила ей «культурную программу»: прогулку по центру Москвы, Большой театр, Ленком и мюзикл «Норд-Ост». Вместе с мамой на спектакль пошла ее дочь, она выжила. Вместе нам было проще пережить этот страх и сохранить надежду на спасение», — пишет ее дочь Светлана Сурова. Елисеева Клара, 78 лет Клара Михайловна почти полвека преподавала в школе.
Он учила детей своих бывших учеников, в ее маленькой квартире часто собирались бывшие и нынешние ученики. И Клара Михайловна, и Эмилия не выжили во время штурма. Кириченко Светлана, 52 года Светлана пришла на спектакль вместе со своими коллегами. Когда в зал начал поступать газ, она, инженер-химик, поняла в чем дело и что нужно делать. Она начала рвать платки на повязки, смачивать их водой и раздавать окружающим, объясняя, что ими надо закрыть рот и нос. За 5—6 минут, пока была на ногах, успела сделать этих повязок несколько десятков. Из-за этого усиленно двигалась, а двигающемуся человеку нужно больше воздуха, чем сидящему. Но этот воздух был с ядом.
Вокруг неё все выжили, а ее врачам спасти не удалось» Ипатова Елена, 19 лет Лена родилась в Архангельской области,в Москве училась в Московском авиационном институте. На втором курсе она вместе с подругой устроилась на работу в «Норд-Осте» и 23 октября была ее смена. Юноша хорошо пел, играл в спектаклях, занимался в танцевальном ансамбле, хорошо знал английский и турецкий языки.
Утром у оцепления рядом с ДК возник стихийный митинг. Родственники и близкие заложников требовали выполнить все требования террористов. По итогам встречи директор ФСБ Николай Патрушев заявил, что власти готовы сохранить террористам жизнь, если они освободят всех заложников. Около шести часов спецназ начал штурм, во время которого был применен нервно-паралитический газ. В половине седьмого утра официальный представитель ФСБ сообщил, что Театральный центр находится под контролем спецслужб. По официальным данным, в ходе операции по освобождению заложников были убиты 40 террористов, из числа заложников погибли 130 человек, из них - 10 детей.
В пять утра 26 октября 2002-го начался штурм Театрального центра на Дубровке. Спецслужбы понимали, что дальше тянуть нельзя, иначе жертв будет только больше. Штурмовые группы спецназа «Альфа» и «Вымпел» пробрались в здание с трех сторон: через ночной клуб, главный вход и окно вестибюля. Террористы могли находиться где угодно. Штурм длится всего 15 минут. Бойцы «Альфы» зашли в зал. Их глазам предстала страшная картина: помещение, заполненное заложниками, было заминировано сверху донизу.
Я в одну минуту понял, что мозги, которыми я тихо гордился, больше не являются моей гордостью. Я испугался, что, выйдя с работы, я не доеду до дома, так как забуду, кто я, где живу, куда еду… Мой страх заставил меня позвонить домой, и, объяснив, что со мной и моей памятью, попросить забрать меня с работы. Последующие несколько дней я ездил по Москве только с сопровождающими лицами. Я очень благодарен подруге из Екатеринбурга, которая приехала поддержать нашу семью и меня во время этих событий. Она фактически выполняла роль поводыря по Москве в те несколько дней, пока я не лег снова в больницу. Помню, что за эти 10 дней дважды попадал под легковые машины. Помню чувство абсолютно пустой головы, когда единственной мыслью была упорная мысль подумать о чем-нибудь. Дикое чувство для человека, у которого всегда шло минимум два-три потока мыслей, осознать, что твоя голова пуста и ни о чем не думает… Сейчас думаю, но думаю только скудным одним потоком. Остались только смутные воспоминания о том, что думать можно полноценно. Хотя врачи попытались успокоить, что постоянный поток не свойственен людям и что идти больше чем по одному потоку не является нормой… Эпизод 21 Мистика со сбивающими меня машинами проявилась в полной мере на таможне, куда я поехал передавать дела другому сотруднику нашей компании. Меня там сбило грузовиком в том месте, в котором фактически невозможно наехать на человека. Действие произошло между таможенными пакгаузами, расстояние между ними около 50 метров, машины ездят посередине. Мы шли вдоль пакгауза, когда я почувствовал сильнейший удар. Как мне показалось — со всей дури кулаком в левое плечо. Отлетев на товарища, я сбил его с ног. Инерция вернула меня обратно — под задние колеса ЗИЛа. Мне хорошо запомнились сдвоенные колеса, едущие мне прямо на лицо… Не помню, как я вывернулся. Факт остается фактом: на широченной около 50 метров дороге между пакгаузов водитель сбил людей, идущих по самому краю, свернув на них от показавшейся неизвестной угрозы… Товарищ теперь боится рядом со мной ходить на улице. Все изменилось после «Норд-Оста». Я перестал сидеть в метро, я вообще избегал сидячих положений на полумягких креслах, так напоминающих кресла зала на Дубровке… Иногда присаживаясь в метро, я не просто боялся заснуть, я боялся прикрыть глаза или просто моргнуть. Мне казалось, когда я прикрывал глаза и начинал засыпать, что сейчас я открою глаза и окажусь сидящим в том зале под дулами автоматов… Понятно, что этот страх был не абстрактным, а испытанным в первые дни после освобождения, когда еще не знал своего страха и по привычке засыпал. Просыпаясь, я просто боялся открыть глаза, слыша объявления станций метро. Я думал, что мне снится метро, а я сижу в красных креслах «Норд-Оста». Страх ушел только года через три, если не позже. Эпизод 23 История, начавшаяся на Алтае, для меня закончилась предложением моей жене выйти за меня замуж. После этого алтайские амулеты отпали, а руническое видение стало полностью понятным и отработанным. Что лично для вас было самым сложным за эти дни? Пришло понимание того, что мозги и память остались в том зале. Я потом три месяца проходил реабилитацию с курсом восстановления памяти. Я вынес для себя одно понимание: если вам угрожают оружием, не будьте бараном. Примените оружие, направленное на вас, против любой собаки, что направила его на вас. Лучше погибнуть сразу, чем трястись и надеяться на чудо. Чудеса случаются, но крайне редко — зачем пассивно ждать чуда, когда все в ваших руках. Тогда не знаю, сейчас бы попытался создать среди стада баранов-заложников панику. Только паника заставит стадо баранов затоптать волков и псов. Да, при этом кто-то из заложников безусловно погибнет, но у остальных будет значительно больше шансов выжить… В современности берут заложников не для того, чтобы их отпускать, а только для того, чтобы их убивать. Или стараются не разговаривать вообще? Вспоминают всех близких людей, плачут, вспоминают, что у них куча невыполненных обязательств… Говорить не всегда можно. Когда можно, то не факт, что захочется. В эти моменты идет мощнейшая работа со своей совестью, памятью, убеждениями… Очень сложно принять самого себя таким, какой ты есть. Именно по этой причине у людей идут сдвиги: они не находят в себе соответствия обстоятельствам, и у них слетает программа здравого смысла, а на ее место встает какая-то другая, не всегда основанная на логике. Когда же говорят, то говорят в основном только с целью выплеснуть свои переживания или успокоить товарищей по несчастью. Что я мог им предложить? Переговоры возможны только в том случае, когда есть что предложить или можно хотя бы сделать вид, что можешь предложить… Так как мы знали требования террористов и я осознавал их невыполнимость, то вступать в переговоры было бы бредом. Представьте, что вы вступаете в переговоры с яйцом из холодильника перед тем, как его разбить и пустить на яичницу. Спросите у яйца — вступало ли оно в переговоры. Выйти покурить? Покурить никого не выпускали! Сходить в туалет? Так это не послабление, а жизненная потребность, как и вода с едой. Да, нам давали пить и чуть-чуть есть… Но это не послабление — это всего лишь способ удержать стадо под контролем. Какая-то информация о готовящемся штурме доходила? Также нам постоянно выкрикивали террористы какие-то новости со сцены… После тех событий я очень не люблю СМИ — средства массовой дезинформации и внедрения вредной информации. Не знаю, почему принято сокращение для прессы как СМИ. Это такое дерьмо, которое я брезгую смотреть после тех событий. При выписке из больницы я чуть не разбил камеру украинской съемочной группе, когда краем уха услышал их вопросы кому-то из выписываемых украинцев. Меня еле удержал брат. То, что себе приписывают разные политики, пытающиеся нажить себе политический капитал? Из реальной помощи был приход Рошаля, эмоциональный подъем был… Вот реальное послабление от террористов: то, что запустили в зал Рошаля. А потом мы увидели по телевизору, что он вышел живым из здания. Кобзона не помню, скорее всего, его просто не пускали в зал. Но то, что он вывел детей, уже хорошо. Остальная помощь? Насколько я понимаю, питались мы запасами буфета, а не какими-то абстрактными передачками политиков-переговорщиков. Но потом пришло осознание того, что это единственно правильный путь… С террористами нельзя вести переговоры — их надо уничтожать, независимо от того, кто они — банда с масками на лицах или группа политиков с мировыми именами. Всегда надо действовать по совести, но крайне жестко. То, что я очнулся в больнице, уже чудо, так как должен был быть разорванным на тысячи кусков неизбежным взрывом. В зале находились около 20 человек, способных активировать детонаторы, взрывчатка была развешена и прикреплена таким образом, что шансов выжить было НОЛЬ.
Число жертв теракта в «Крокусе» превысило количество погибших в «Норд-Осте»
Основное требование террористов было прекращение военных действий на территории Чечни и выведение российских войск. Штурм здания был только спустя три дня. Все террористы, участвовавшие в захвате, были уничтожены. Но погибли и зрители Театрального центра. По официальным данным погибших было 130 человек, а по данным общественной организации «Норд-Ост» 174 человека. Страшные события в Зимней Вишне Это событие произошло на территории Кемерово в торговом центре «Зимняя вишня».
Погибли 130 заложников и все бандиты. Личности некоторых из них установить так и не удалось.
Кто участвовал в Норд-Осте: список террористов Ответственность за теракт на Дубровке взял на себя Шамиль Басаев - террорист номер один в России и, по словам главы Чечни Рамзана Кадырова, «знамя международного терроризма на Кавказе». Непосредственным организатором стал фактический совладелец существовавшего в те годы «Прима-банка» Руслан Эльмурзаев, а племянник известного террориста Арби Бараева Мовсар Бараев по отцу - Сулейманов возглавил боевую группу. В нее вошли 40 человек - примерно поровну мужчин и женщин в возрасте от 16 всего несовершеннолетних было трое до 48 лет. Подлинность этих документов вызывает у следствия большие сомнения, - комментировали в Генпрокуратуре РФ спустя две недели после трагедии. Действительно, часть паспортов оказалась поддельной, один из них и вовсе принадлежал умершему человеку. Два человека попали в список террористов по ошибке - у обоих были кавказские фамилии, погибший мужчина являлся уроженцем юга России, а выжившая женщина, чей загранпаспорт и молитвенник на арабском языке нашли после штурма, оказалась не террористкой, а аспиранткой Российской академии медицинских наук. Двоих преступников идентифицировать так и не удалось, остальными оказались в скобках указаны варианты написания личных данных, встречающиеся в СМИ и материалах уголовных дел : 1.
Абдулшейхов Абдулшебхов Арсланбек Асланбек Алимпашаевич Алимполаевич , 35 лет Командовал незаконным вооруженным формированием, находившемся в подчинении у Шамиля Басаева. Алиева Секилат Увайсовна, 25 лет После ликвидации у Секилат нашли документы ассистента кафедры актерского мастерства Чеченского государственного университета. Вуз она закончила в 1998 году. Несмотря на боевые действия в республике, будущие актеры не бросали репетиции. Педагоги считали Секилат очень способной. Вместе с ней учился брат Мовсар - в 1999 году он погиб, воюя на стороне ваххабитов. К ним вскоре примкнула и девушка.
Скорее всего, это произошло в Азербайджане, куда она поехала, чтобы восстановить здоровье. Байракова Зарета Долхаевна Дохаевна , 26 лет Ее братьев Бауди 1979 года рождения и Мурад 1982 года рождения подозревали в причастности к НВФ, их местонахождение не установили. В поведении самой Зареты ничего подозрительного не замечали, у нее была хорошая успеваемость в школе, но дальше она учиться не пошла - помогала родителям-инвалидам торговать на рынке. Уехала из дома за месяц до теракта, выйдя перед этим замуж. Уже после ликвидации в ее паспорте нашли записку: «Сбор 27 21 октября 2002, станция Лужники». Байхатов Арсен Нажмудинович, 21 год 7.
Штурмовые группы спецназа «Альфа» и «Вымпел» пробрались в здание с трех сторон: через ночной клуб, главный вход и окно вестибюля. Террористы могли находиться где угодно. Штурм длится всего 15 минут. Бойцы «Альфы» зашли в зал.
Их глазам предстала страшная картина: помещение, заполненное заложниками, было заминировано сверху донизу. На смертниках — 25 поясов со взрывчаткой. Сцена заминирована.
Я работал начальником типографии на заводе автотракторного электрооборудования. На пропуске у меня было написано: «АТЭ-1». Боевик долго рассматривал удостоверение, предполагая, что это может быть некий военный объект. Я пытался поговорить с Бараевым, рассказывал, что, будучи в армии, служил в полку Джохара Дудаева в дальней авиации. Попросил: «Отпусти моих девчонок».
Он сказал, что у них 13-летние уже не считаются детьми и нередко уже воюют. Мою дочь террористы сразу невзлюбили. Ира пришла на мюзикл в бархатном костюме, который был отделан перьями. Ее даже в туалет не пускали. Помогла нам одна из женщин—шахидок, которая назвалась Светой. Всех потрясло убийство Ольги Романовой. Девушка добровольно пришла в Дом культуры, чтобы переломить ситуацию. Наступая на боевиков, она кричала: «Что вы за балаган здесь устроили?!
Освободите людей, выведите их из зала! Мы это уже проходили в Буденновске» — и распорядился ее расстрелять. На второй день боевики принесли еду из буфета. Стали кидать в зал шоколадки и пакетики с соком. Мы съели один бутерброд на троих. Вскоре появился доктор Рошаль, он стал оказывать заложникам медицинскую помощь: кому-то мерил давление, делал уколы, раздавал лекарства… Доктор Рошаль принес в захваченный центр 3 коробки с медикаментами, оказывал заложникам медицинскую помощь, вывел из захваченного Дома культуры 8 детей в возрасте от 8 до 12 лет. Я подумал, что это отвлекающий маневр: у меня было предчувствие, что скоро начнется штурм. Задняя часть сцены была освещена, и в шестом часу утра я увидел, что сверху из вентиляции пошел белый завиток, похожий на дым.
Двое боевиков на сцене стали стрелять из двух автоматов в вентиляцию… А я, предвидя, что в зал могут пустить газ, припрятал маленькую бутылочку с минеральной водой. Растолкав спящих девчонок, намочил носовые платки. Сам тоже стал дышать через мокрую ткань. Потом взорвалась светошумовая граната, и я отключился. Пришел в себя в институте Склифософского в три часа дня. В носу — трубка, в руках — капельницы… Назвал свою фамилию и снова отключился. Потом выяснил, что меня в числе 23 человек привезли в Склиф на автобусе. Когда уже откачали, перевезли в бокс, ночевал там с 74-летним бомжем.
Помню, он всю ночь матерился и бегал голым по реанимации… На следующий день меня накормили морковным супчиком и перевезли на кровати в общую палату. Там лежали еще 6 человек. Запомнил дирижера Максима Губкина и трубача Володю Костянова. Вечером все уже ходили. Врачи удивлялись: «У нас никогда не было, чтобы вся реанимация гуляла! Даже в час ночи приносили по нашей просьбе кефир. Люди погибли, потому что была плохо подготовлена эвакуация. Рядом с театральным центром стояли грузовики с песком: все готовились к взрыву, «скорые» не могли близко подъехать… В госпиталь ветеранов, который располагался через дорогу от Дома культуры, привезли всего 58 человек.
В Склифе оказалось 23 заложника, а в 13-ю больницу попало 367 человек. К часу ночи нашлась Ксюшка, которая попала как раз в 13-ю больницу. А потом сообщили и о дочке, которая оказалась в госпитале ветеранов. К ним после штурма пришли бойцы «Альфы», принесли торт и шампанское. А заложники начали кричать: подумали, что их снова захватывают. Когда вышел после больничного на работу, я 300 метров по коридору шел, наверное, чуть ли не час. Все вылетали из кабинетов, обнимали, целовали… С тех событий прошло уже 15 лет. Но я до сих пор не могу слышать, когда рвут скотч.
В первый день боевики постоянно рвали липкую ленту и приматывали взрывчатку к спинкам стульев. Комментарий руководителя общественной организации «Норд-Ост» Сергея Карпова, который потерял в теракте на Дубровке старшего из троих сыновей — музыканта и переводчика Александра: — Не добившись правосудия на родине, мы обратились в Страсбургский суд, который в 2011 году присудил выплатить пострадавшим по делу «Норд-Оста» 1 миллион 254 тысячи евро компенсаций, а также обязал провести достойное расследование. И после этого, впервые за 15 лет, когда шел суд над пособником террористов Хасаном Закаевым, в зал заседаний пригласили потерпевших. Хасан Закаев был задержан спустя 12 лет после теракта, когда пытался въехать в Крым по поддельным документам на имя гражданина Украины. По версии следствия, в 2002 году он доставил в Москву оружие и взрывчатку с Северного Кавказа, которые потом были использованы во время захвата заложников. Когда мы поднимали вопрос о нарушении прав потерпевших — ведь нам не давали копировать материалы уголовного дела, судебно-медицинских экспертиз, — председатель этот вопрос отводил. Говорил, что он не относится к делу. Тем детишкам, которые оказались в числе заложников, теперь по 25—30 лет.
Большинство из них — больные люди.
Теракт на Дубровке: истории выживших после «Норд-Оста»
В результате теракта погибли, по официальным данным, 130 человек (по утверждению общественной организации «Норд-Ост» — 174 человека), более 700 пострадали. — Считаете ли вы правильным, что тему «Норд-Оста» в СМИ замалчивают и стараются не вспоминать? «Норд Ост», Беслан, Буденновск, «Крокус сити холл» и взрывы домов.
Трагедии «Норд-Ост» 20 лет. Она никогда не повторится — и вот почему
Вместе с доктором Леонидом Рошалем Политковская заносит заложникам в здание воду и средства гигиены. Освободить заложников журналистке не удалось, но она получила разрешение террористов на то, чтобы передать находящимся в зале хотя бы сладкие соки и воду. Несколько часов Анна Политковская вручную заносит в театр воду и соки для заложников. Таково требование террористов — только сама, только вручную. Дальше на переговоры с террористами приезжает Алла Пугачева. Освободить заложников ей не удается.
Расстрел или «несчастный случай» В это время сотрудница пресс-службы «Норд-Оста» Дарья Моргунова пересказывает звонок своего коллеги из захваченного театра: — С самого начала захватчики заявили, что их ожидание будет продолжаться три ночи. Третья ночь начинается сейчас, — уточняет Моргунова. Он ошибочно считает, что в заложниках его сын Роман. С собой у него пакет с игрушкой. Не обнаружив в зале сына Геннадия, террористы считают его появление провокацией, выводят мужчину в фойе и там расстреливают.
С заложником Денисом Грибковым случается истерика. Он берет бутылку и с криком «Мама! Террористы открывают по Грибкову огонь, но попадают в других заложников: Павлу Захарову — в голову, Тамаре Старковой — в живот. Раненым заложникам вызывают скорую помощь. Боевики разрешают врачам забрать раненых, но взамен просят передать силовикам, что это не расстрел, а несчастный случай.
После того как врачи вынесли пострадавших, террористы сгоняют всех заложников в центр зала и на первые ряды балкона. Террористы читают молитву. Заложники думают, что они собираются взорвать зал, и пишут на руках свои фамилии и возраст.
И можно ли делать хоть какие-то выводы на основе этой статистики за 15 лет? Хорошо, что моя девушка решила не ехать в этот день домой.
Байракова Зарета Долхаевна Дохаевна , 26 лет Ее братьев Бауди 1979 года рождения и Мурад 1982 года рождения подозревали в причастности к НВФ, их местонахождение не установили. В поведении самой Зареты ничего подозрительного не замечали, у нее была хорошая успеваемость в школе, но дальше она учиться не пошла - помогала родителям-инвалидам торговать на рынке. Уехала из дома за месяц до теракта, выйдя перед этим замуж. Уже после ликвидации в ее паспорте нашли записку: «Сбор 27 21 октября 2002, станция Лужники». Байхатов Арсен Нажмудинович, 21 год 7. Бакуева Луиза Алавдиновна, 34 года Родная сестра ликвидированного в 2000 году лидера боевиков Баудина Бакуева. Бараев Мовсар Бухариевич по отцу - Сулейманов , 23 года использовал паспорт 24-летнего Ахматханова Шамильхажи Ахмаровича «Мелкий, ничем не примечательный бандит, не обладающий профессионально-террористическими и организаторскими данными, совершенно не подготовленный к такого рода акциям и непонятно как оказавшийся во главе профессионально подготовленной банды в Москве» - так характеризовал уроженца Аргуна Мовсара Бараева начальник УВД Чечни полковник Саид-Селим Пешхоев. Мовсар Бараев в 18 лет примкнул к бандподполью. Фото: стоп-кадр НТВ Закончив 10 классов, Мовсар бросил учебу и с 18 лет стал участвовать в незаконных вооруженных формированиях, со временем став личных телохранителем своего дяди Арби Бараева. Участвовал в нападениях на колонны российских войск и серию взрывов в Гудермесе, Грозном и Урус-Мартане. После гибели Мурада Юсупхаджиева в октябре 2002 года занял его должность - командира Исламского полка особого назначения ИПОН , радикальной террористической организации, созданной Арби Бараевым. Бимурзаев Магомед Эмин Саиданович, 23 года Являлся членом запрещенной террористической подпольной организации «Чеченский Джамаат». Бисултанова Марина Небиюллаевна, 18 лет Попала под влияние и была завербована другой террористкой из списка - Виталиевой. Когда появилось фото уничтоженной Марины в зале, возникла версия, что в захвате заложников участвовала смертница-славянка - у девушки были белокурые волосы. Но это особенность внешности, она - чеченка. Бициева Зура Резвановна, 22 года Зура жила бедно - ее и старшую сестру мама воспитывала одна. Главы семейства не стало, когда будущей смертнице исполнилось 8 лет. Мужчину в пьяной драке зарезал собственный сын. Бициевы переехали в одно село, потом в другое. Там Зуру запомнили молчаливой, очень религиозной девушкой, носящей платок и только темную закрытую одежду. Хотя до этого она училась в Грозном на секретаря-референта, и, говорят, вела вполне светский образ жизни. Вернувшись в станицу Ассиновскую, Зура сдружилась с Хадчат Ганиевой см.
В заложниках оказались 912 человек - зрители спектакля, артисты и работники Театрального центра, в том числе около 100 детей школьного возраста. Главарь террористической группы Мовсар Бараев потребовал от российских властей прекратить контртеррористическую операцию федеральных войск в Чечне. Боевики заминировали зрительный зал и разместили среди зрителей женщин-смертниц с "поясами шахидов". Переговоры Более двух суток переговоры с террористами вели политики, депутаты, общественные деятели, представители Международного комитета Красного Креста и др. Позднее в тот же день в здание смог зайти руководитель отделения неотложной хирургии и травмы Центра медицины катастроф Леонид Рошаль, который передал заложникам медицинские препараты и оказал им первую помощь. В период 23-25 октября около 60 человек были выведены из здания переговорщиками или смогли убежать самостоятельно. Остальные заложники все это время находились без воды и пищи. Штурм театрального центра Рано утром 26 октября 2002 года у Театрального центра прозвучали выстрелы. В связи с угрозой взрыва здания и гибели людей президентом РФ Владимиром Путиным было принято решение о немедленном начале спецоперации по освобождению заложников силами спецподразделений ФСБ России. Штурм, в ходе которого спецслужбами был применен газ, продолжался около 40 минут. Из них пятеро были застрелены боевиками до начала штурма, остальные погибли во время проведения спецоперации, а также скончались в больницах из-за кислородного голодания, обезвоживания и дыхательных расстройств, вызванных "воздействием неидентифицированного газообразного химического вещества" по данным следствия, газ не был непосредственной причиной гибели заложников. Среди погибших были десять детей, в т. Выжили 782 заложника, из них более 700 получили ранения различной степени тяжести.
58 часов кромешного ада под названием «Норд-Ост»
Сколько было террористов и сколько погибло заложников? Теракт на Дубровке: 21 год после трагедии «Норд-Оста». Теракт на Дубровке — террористическая акция в Москве, длившаяся с 23 по 26 октября 2002 года, в ходе которой группа вооруженных боевиков во главе с Мовсаром Бараевым захватила и удерживала заложников из числа зрителей мюзикла «Норд-Ост» в Театральном центре на. Сестренку уже не вернешь, однако «Норд-Ост» должен остаться в нашей памяти, несмотря на чувство страха!». 23 октября 2002 года произошёл захват террористами в заложники зрителей в Театральном центре на Дубровке, где шел мюзикл "Норд-Ост".
Кровавая летопись: 15 крупнейших терактов в истории современной России
На сайте nord-ost. Три года назад Роман рассказал о тех страшных днях в интервью изданию «Мел». Роман Шмаков kino-teatr. Кто-то из детей участвовал в спектакле в тот день, а кто-то, в том числе и я, репетировал номер для большого концерта "Мировые мюзиклы в гостях у "Норд-Оста"". Оставив меня там, мама отправилась по своим делам, вернуться собиралась к окончанию репетиции. Но потом у неё случилось что-то вроде предчувствия. Как мама потом рассказывала, она была дома, мыла посуду и вдруг чётко осознала — надо поехать за мной пораньше, подождать в фойе. Сорвалась, приехала на Дубровку и почти сразу случился захват — её террористы тоже завели в зал, к остальным заложникам. Когда человек в маске ворвался и крикнул: «Все в зал!
Казалось, что нас пытаются от чего-то спасти — может быть, несчастный случай в здании или авария. В зале стоял тревожный негромкий гул, люди сидели с опущенными головами и руками на затылках. Кто-то рядом сказал, что это захват и мы теперь в заложниках. Тогда была популярна компьютерная игра Counter-Strike, в ней как раз были все эти террористы, маски, штурмы. И для меня происходящее выглядело как перенос игры в жизнь — абсолютно сюрреалистическое ощущение. Связи с близкими не было. Вдруг кто-то сказал: «Ром, твоя мама здесь! Ей тоже потом показали, где я.
Первые двое суток мы сидели раздельно, но переглядывались и были как бы на связи. Чувство времени быстро пропало. До сих пор помню жуткие звуки, которые доносились из помещений за кулисами — разлетался потолок от выстрелов, стекло падало, а в самом зале стоял непрерывный тихий гул голосов. На фоне всего этого ты иногда как-то отключаешься, проваливаешься в сон. Потом с огромным трудом просыпаешься, выбираешься обратно, как из глубокой-глубокой ямы. Свет начинает входить в поле твоего восприятия он был такой специфический в том зале , опять эти звуки, гул, и ты понимаешь: «Это не сон. Я здесь, ничего не поменялось». Чувствовалось, что эти женщины в исступлении, в отчаянии и из-за этого как-то по особенному агрессивны.
Они будто бы сотрясали пространство своим присутствием. Мужики были более расслабленными, такими шакалистыми, что ли. Чувствовали себя хозяевами положения. С ними было несколько запоминающихся контактов. Один раз я отсел на свободное место, хотел подремать, но чувствую — как-то мне некомфортно. Поворачиваю голову и вижу: прямо надо мной сидит один из террористов, у него автомат свисает вниз, и получается, что дуло смотрит практически мне в голову. Я себя преодолеваю, поворачиваюсь и говорю: «Простите, вы можете, пожалуйста, дуло как-то подвинуть или убрать, а то оно направлено прямо на меня». И он на удивление спокойно отреагировал: «Да-да, конечно, не вопрос».
За мной пришёл один из боевиков, его звали Идрис: кто здесь Рома, мол, выходи, тебя мама зовёт. Мы спускаемся с ним в партер, я иду молча, а он начинает со мной болтать: рассказывает, что видел спектакль несколько дней назад и что даже меня на сцене запомнил, понравилось, мол, как я играю. Спрашивал, буду ли сниматься в боевиках про террористов, когда вырасту. Я старался отвечать аккуратно, типа: «Посмотрим. Всё может быть». Когда меня привели к маме, нам дали немного времени, чтобы пообщаться. Помню, что признался ей: «Мама, прости, но у меня, скорее всего, будет тройка по биологии в четверти». Главное, чтоб мы живы остались».
Сказала, что никогда не будет больше напрягать меня из-за оценок, что это всё совсем не важно. Так мы с ней коротко повстречались, потом этот Идрис повёл меня обратно и по пути спросил, сколько нас там ребят сидит. Я сказал, что около пятнадцати, и он вдруг дал мне сок и шоколадки — «Марсы» там всякие, «Сникерсы». Уточнил: «Точно 15 человек? Тогда он сверху ещё упаковку сладостей положил: «Бери, своим передашь». Она каким-то образом раздобыла телефон и позвонила папе, а он тогда был близок к штабу и успел сказать ей: «Скорее всего, будет штурм, бери ребёнка, будь с ним рядом». Мовсар Бараев — главарь террористов — увидел это, отобрал у мамы телефон и сам потом говорил с моим отцом 15 или 20 минут: знаю, что папа предлагал себя вместо меня. На это террористы не пошли, но маме пересесть ко мне всё-таки разрешили.
Мама была рядом, я у неё на коленях вроде бы проваливался в сон и вдруг в какой-то момент почувствовал у себя на лице мокрую тряпку. Начал её смахивать, говорю: «Убери, убери, она мне мешает! Спецназовцы же нас выносили на руках, а на улице в ту ночь был мокрый снег, видимо, натаскали влаги на ногах в автобус, и я в этой слякоти очнулся. Открываю глаза, вижу знакомые лица, спрашиваю Андрея Субботина, одного из наших актёров: «Что происходит? Единственное, что было сразу ясно, — что-то глобально поменялось, фоновое напряжение ушло, мы в безопасности. На ногах стоять было невозможно. Медсёстры очень просили: «Миленькие, пожалуйста, кто в состоянии идти сам, попробуйте! Тут много тяжёлых пациентов, носилок не хватает».
Я босиком снял сценическую обувь ещё в зале, перед сном , ноги мокрые, кофта тоже вся пропитана водой и мокрым снегом... Никогда не увлекался алкоголем, не знаю, что такое похмелье, но говорят, наше состояние после штурма было похоже на самую тяжёлую абстиненцию. Когда я наконец попал в больничную палату, просто невероятно хотелось спать, как никогда. Но медсёстры кричали: «Не спите, не спите, сейчас спать нельзя! Дальше воспоминания снова обрывочные. Сквозь какую-то пелену помню, что вокруг все плачут и говорят: «Уже сорок, уже сорок! Потом: «Уже семьдесят! И эта цифра постоянно растёт.
У неё первый вопрос: «Где Рома, где сын? С вами никакого сына не было». Можно представить её панику — как взрослый человек она ведь уже видела, что есть погибшие. Но потом с помощью горячей линии для заложников мы как-то друг друга нашли, созвонились. В итоге меня выписали довольно быстро, кажется, прямо на следующий день после штурма. Мама ещё какое-то время оставалась в больнице, но тоже недолго — её отпустили домой даже раньше, чем обещали. А потом я узнал, что погибли двое наших ребят из труппы. Кристина Курбатова и Арсений Куриленко.
С Кристиной мы до этого отдыхали вместе в летнем лагере, я был в неё влюблён, но не взаимно. Это была замечательная девочка, просто ангел во плоти, очень тёплая, заботливая. Она хотела дружить со всеми, и мне тоже предложила дружбу. Когда я узнал, что её больше нет, я, наверное, впервые искренне, прям безудержно, расплакался после «Норд-Оста». Было очень больно, я просто упал на кровать и рыдал. А потом ещё одна новость — погиб Арсений, с которым мы тоже отлично общались. Смерть ребят — это был шок и самая большая боль для меня, связанная с этой трагедией. Ты герой!
В марте спектакль восстановили, но «Норд-Ост» продержался лишь два месяца — ни зрители, ни артисты не хотели возвращаться в страшное место. Сейчас Марат работает в Театре Мюзикла, снимается в сериалах и воспитывает дочь. Марат Абдрахимов. На мюзикл он пришел с мамой — правда, опоздал на первое действие, оказавшись в Театральном центре к роковому второму акту. Его родительница села в партер с подругой, Аркадий остался в бельэтаже. Следующие дни он провел в группе с мужчинами терористы разделили заложников по возрасту и полу , где оказался бывший сотрудник правоохранительных органов — он и вселял в окружающих веру в лучшее. Боевики, конечно, это строго запрещали, но за всем залом было не уследить», — вспоминал Винокуров.
Трагедию, по собственным словам, он пережил сравнительно «легко»: в больнице просил позвонить отцу, который 26 октября празднует день рождения, а спустя несколько месяцев вновь стал зрителем «Норд-Оста» вместе с родителями, совершив своего рода ритуал прощания. Хуже теракт сказался на здоровье подруги его матери — женщина полтора месяца лежала в психиатрической клинике. Винокуров продолжает жить: воспитывает детей, работает IT-специалистом, развивает собственный магазин с женой. А отголоски трагедии чувствует, когда оказывается с семьей в толпе: «Я держу в голове, что все может произойти, но не паникую. Просто осматриваюсь, потому что на мне ответственность за близких». По материалам.
И парень из «Альфы», прикрывавший заложников, был ранен. Под стенами зала террористами были размещены взрывные устройства, а в центре и на балконе — металлические баллоны, начиненные 152-миллиметровыми артиллерийскими осколочно-фугасными снарядами и поражающими элементами. В зале были женщины-шахидки: они сели в шахматном порядке. В партере находилась мощнейшая бомба. Не бойся. Не думай, что тебе от нее достанется больше, чем кому-нибудь другому. Этой штуки хватит на три таких здания», — рассказывает Светлана Губарева. Сколько людей погибло во время теракта? Контакт с террористами ночью 24 октября устанавливали политики с общественными деятелями.
Общими усилиями они вывели из центра 3 ребенка с женщиной и иностранца. А потом одна уткнулась в меня: «Там мама»», — рассказывает Иосиф Кобзон. Ему удалось уговорить боевиков отпустить мать девочки. Опухшая, бледная, глаза красные, — она бросилась к Абу-Бакару одному из боевиков : «Немедленно отпустите женщину, которая рядом со мной сидела, она беременная». Пыталась помочь заложникам одна смелая молодая женщина — Ольга Романова. Однако она слишком резко разговаривала с террористами и те ее безжалостно расстреляли.
В это время в ДК идёт мюзикл «Норд-Ост» , в зале находится более 800 человек. Террористы производят захват заложников и минирование здания. В первые минуты захвата нескольким актёрам и сотрудникам Театрального центра удается покинуть здание через окна и запасные выходы. Поступает информация, что здание театра захватил отряд чеченских боевиков во главе с Мовсаром Бараевым.
Террористы требуют вывода российских войск из Чечни , размещают взрывные устройства в зале театрального центра. Первая попытка установить контакт с террористами, в здание центра отправлен депутат Государственной Думы от Чечни Асламбек Аслаханов. Террористы без каких-либо условий отпускают 17 человек. Спецслужбы безуспешно пытаются установить связь с боевиками. Террористы убивают женщину, проникшую внутрь здания. К зданию ДК приезжают иностранные дипломаты. Выясняется, что среди заложников — граждане зарубежных государств. Спустя полчаса они выводят из здания женщину и троих детей. Иосиф Кобзон и Ирина Хакамада вновь идут на переговоры. Террористы безуспешно стреляют из гранатомёта по двум женщинам, сбежавшим из ДК.
Теракт на Дубровке: истории выживших после «Норд-Оста»
Теракт на Дубровке – террористическая акция в Москве, длившаяся с 23 по 26 октября 2002 года, в ходе которой группа вооруженных боевиков во главе с Мовсаром. ↑ Террористический акт на Дубровке ("Норд-Ост") в октябре 2002 года (неопр.). В результате теракта погибли 130 заложников. Бывшие заложники «Норд-Оста» о погибших близких и жизни после теракта. Граница между началом спектакля «Норд-Ост» и терактом была размыта.
Норд-Ост (теракт)
В результате террористической акции, по официальным данным, погибли 130 человек (по данным общественной организации «Норд-Ост» — 174 человека). В результате террористического акта погибли 333 человека, из них — 186 детей. Второй акт мюзикла «Норд-Ост» только начинался во Дворце культуры Московского подшипникового завода, когда на сцену вышел вооруженный человек и выстрелил в воздух из пулемета.