Ассоль увидел прибывший на своём корабле издалека Артур Грэй, узнал о её мечте — и оснастил судно парусами из алого шёлка. Ассоль, Грей, Ассоль остаётся одна, боевые приготовления, алый секрет. Ассоль, Грей, Ассоль остаётся одна, боевые приготовления, алый секрет.
Алые паруса
Фото prosodia. Самое интересное в истории создания "Алых парусов" — историческое время. Значительная часть работы над текстом пришлась на суровые и кровавые революционные годы. При этом в повести Грин сознательно исключает политический подтекст, и даже алый цвет не имеет у него ни одной точки соприкосновения с известной идеологией. Вспомним сюжет "Алых парусов". Феерия начинается историей о девочке Ассоль, которая потеряла мать, будучи младенцем. Ассоль жила в деревне со своим отцом — моряком Лонгреном. Отец, замкнутый и уединенный человек, после отставки стал делать и продавать игрушки — маленькие модели кораблей. Селяне не уважали бывшего моряка, особенно после того, как во время жестокого шторма местного лавочника и трактирщика Меннерса унесло в лодке далеко в море. Единственным свидетелем этого оказался Лонгрен.
Он спокойно курил трубку, наблюдая, как Меннерс просит о спасении. Когда стало ясно, что Меннерсу не спастись, моряк прокричал ему, что вот так же и его Мэри просила о помощи, но не получила ее. Истощенного лавочника подобрал пароход. И Меннерс рассказал перед смертью о том, что его погубил моряк. Однако он не стал упоминать о том, как пять лет назад жена Лонгрена обратилась к нему с просьбой дать немного денег взаймы, когда её муж долго не возвращался с плавания. Меннерс отказал, и это привело к гибели женщины. Известие о демонстративном бездействии Лонгрена поразило жителей села. Недоброжелательность перешла в ненависть к моряку и его ни в чем не повинной дочери. Однажды отец отправил Ассоль в город с новыми игрушками, среди которых была миниатюрная яхта с красными шелковыми парусами.
Девочка опустила кораблик в ручей. Поток захватил игрушечное судно и унес его в устье. Ассоль побежала корабликом и увидела незнакомца.
Это супруга Лонгрена, отца Ассоль, которая получила потусторонние возможности после смерти. Автор обещает, что среди квестов не будет двух одинаковых заданий или пустой стрельбы. Хотя морские сражения всё же ожидаются, но лишь в конце игры. Также обещано обилие катсцен, персонажей и диалогов с полной озвучкой и качественным саундтреком.
Почему именно мы? Более того, в этом году у него есть особый смысл: исполнилось 140 лет со дня рождения автора знаменитой повести "Алые паруса" Александра Грина. Шоу получилось действительно яркое: для виновников торжества выступили популярные исполнители и группы.
Эти истины формируют душу человека. Об этом говорит Артур Грей. Вот и сейчас, в такое неспокойное время, спектакль жизненно необходим. Ведь он наполнен добротой и любовью, а главное — в нём побеждает жизнь и сбываются мечты. Хотя они бывают разные. Что испытываете вы и как сами чувствуете себя после этого спектакля? Отрицательных персонажей в постановке немного. Даже какие-то печальные действия всё равно несут в себе добрую энергетику. И, естественно, когда играешь такой спектакль, ты тоже наполняешься этой силой. Есть моменты в работе актёра над ролью, когда он играет отрицательного персонажа, то нужно в какой-то степени стать им самим. Эта негативная энергетика и характер тоже частично присутствуют в артисте. А когда ты играешь исключительно положительного героя, испытываешь соответствующие эмоции и благородные чувства, то они, пусть даже искусственно созданные на сцене, остаются в тебе после спектакля. Он стал для меня более мудрым и взрослым. Тогда как в начале постановки спектакля, я, как актёр, не имел того жизненного опыта, а значит пережитых чувств было недостаточно на тот момент. А спустя десять лет понимаешь своего персонажа больше и передать его стремление изменить и улучшить мир стало гораздо легче. Что вам кажется наиболее важным в этом образе? Можно даже процитировать отрывок, который говорит сам за себя: «Это истина состоит в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками. Если для человека важнее всего дражайший пятак, легко ему дать этот пятак, но, когда душа жаждет чуда, сделай это чудо, новая душа будет у тебя и новая у него. Есть ещё немало чудес: улыбка, вовремя сказанное доброе слово, прощение. Владеть этим, значит владеть всем». В первом действии спектакля у моего героя есть ария, которую я очень люблю, там такие строчки: «Секрет простой: добро твори, и чести путь ты выбирай. Добро твори! Огнём любви всегда гори, И для себя откроешь рай. По сути, эта мысль является самой главной для моего героя. С кем из них работалось интереснее, легче, приятнее? Кто-то больше эмоционален, кто-то интересен внешне, кто-то актёрски, а кто-то более музыкален.
"Алые паруса": русская феерия с вековой историей
Сергей Ли в роли Эгля. Фото Елены Ульяновой Приключение зрителей по волнам мечты начинается со знакомства с городом Каперной, где и будет происходить все действие мюзикла. Уставшая от житейских забот, не понимаемая обществом и скучающая по находящемуся в плавании мужу Мэри Мария Плужникова предстаёт перед нами во всем трогательно-беззащитном образе. Героиня страдает, просит помощи, готовится пойти на унижение, дабы раздобыть немного денег, но не для себя, а для дочери… Мимика актрисы и её эмоции максимально точно передают боль и терзания молодой женщины. Да, она способна принять оскорбительный удар на себя, способна показаться бедной, отчасти немощной и наивной. Но она не готова потерять достоинство. В самый гадкий эпизод сцены в трактире у Меннерса-старшего Евгений Скочин , когда жадный и наглый мужчина пытается склонить Мэри к порочной связи, она не лишается своей утонченности и стати. Возможно, это также явилось неприятием её серой безликой массой.
Кульминацией становится сцена, когда полураздетая Мэри лежит на полу и думает не о том, что ей смертельно холодно, а о том, как обезопасить свое маленькое сокровище — Ассоль. В арии матери, которую Мария Плужникова исполняет в эти минуты, отчётливо слышны самые глубокие чувства. Мать словно передаёт дочери посредством песни всё лучшее, что есть в ней, окутывая дитя нежностью и любовью на всю оставшуюся жизнь… Мария Плужникова в роли Мэри. Фото Елены Ульяновой Резким, пронизывающим все на своём пути морским ветром врывается на сцену Лонгрен Андрей Школдыченко. Он взбешен, зол, его сердце наполнено жаждой мщения за смерть любимой жены. Кстати, именно это чувство, мастерски подчеркнутое музыкальными переходами, становится лейтмотивом всего дальнейшего сюжета. Морской волк принимает решение отказаться от жизни среди людей и отречься от общества, когда осознает, что ни один мускул на его лице не дрогнул при виде гибели врага.
Врага, но такого же человека, как он сам. Заточение в Маяке становится его приговором себе, его крестом. Он считает, что отомстил, что наказал, что сделал то, что обязан был сделать по чести и совести. Актёр точно и выразительно переживает эмоции своего героя, показывая, какие демоны разрывают его изнутри.
В это время, где-то на другом краю земли, вдали от моря, жил мальчик. Звали его Грей. Он был окружен и отцом, и любящей матерью, и жил он в большом замке, имея все блага, чтобы не беспокоиться о хлебе насущном. Встретятся ля Ассоль и Грей?
В древнерусской литературе «повестью» называли всякое повествование о каких-либо действительных событиях «Повесть о нашествии Батыя на Рязань », «Повесть о Калкской битве », « Повесть о Петре и Февронии Муромских » и др. Жанр повести — переходный между романом и рассказом, и поэтому он с трудом поддается однозначному определению. Сюжет классической повести как он сложился в реалистической литературе второй половины XIX века обычно сосредоточен вокруг образа главного героя, личность и судьба которого раскрываются в пределах немногих событий, в которых он принимает непосредственное участие. Побочные сюжетные линии в повести в отличие от романа , как правило, отсутствуют, повествовательный хронотоп сконцентрирован на узком промежутке времени и пространства. Количество персонажей в повести, в целом, меньше, чем в романе, причем характерное для романа четкое разграничение между главными и второстепенными персонажами в повести, как правило, отсутствует или это разграничение несущественно для развития действия. С самого начала повествования читатель попадает в необыкновенный мир, созданный воображением Александра Степановича Грина — писателя с необыкновенно красивой и светлой фантазии. Его произведения, написанные в трудные двадцатые годы, поражают детской верой в торжество справедливости и добра. Суровый край, хмурые люди заставляют страдать Лонгрена, потерявшего любимую и любящую жену. Но человек волевой, он находит в себе силы противостоять окружающим и даже растить дочь - светлым и ярким существом. Отвергнутая сверстниками, Ассоль прекрасно понимает природу, которая принимает девочку в свои объятия [5]. Названия повестей часто связаны с образом главного героя « Бедная Лиза » Н. Карамзина, « Рене » Р. Шатобриана , « Неточка Незванова » Ф. Достоевского и др или с ключевым элементом сюжета « Собака Баскервилей » А. Конан-Дойла, « Степь » А. Чехова, « Уездное » Е. Однако первые заметки, относящиеся к «Алым парусам», Александр Грин начал делать в 1916 году. В черновиках к « Бегущей по волнам » 1925 Грин так описал первое появление замысла повести [6] : «У меня есть «Алые паруса» — повесть о капитане и девочке. Я разузнал, как это происходило, совершенно случайно: я остановился у витрины с игрушками и увидел лодочку с острым парусом из белого шёлка. Эта игрушка мне что-то сказала, но я не знал — что, тогда я прикинул, не скажет ли больше парус красного. А лучше того — алого цвета, потому что в алом есть яркое ликование. Ликование означает знание, почему радуешься. И вот, развёртывая из этого, беря волны и корабль с алыми парусами, я увидел цель его бытия» [7]. Повесть была закончена и опубликована в 1923 году, писатель посвятил её своей второй жене Нине. Доподлинно известно, что Александр Грин писал «Алые паруса» в те годы, когда ему было негде преклонить голову, когда рушился вокруг миропорядок, пусть им нисколько не любимый, но пришедшее ему на смену оказалось еще ужаснее.
Ей удалось обнаружить в себе то, что увидел в ней талант писателя и дать Грину точку опоры для его воображения, дать ему картину его самых лучших женских образов, и она воспитала себя в этом ключе», — рассказала заведующая домом-музеем Александра Грина Ольга Байбуртская. Этот дом-музей в Старом Крыму — посвящение не только писателю, но и его музе. Беды падают одна за другой. У Грина диагностируют рак желудка, произведения перестали печатать, гонораров нет и не предвидится, пенсию не назначают. Из курортной Феодосии семья вынуждена переехать туда, где жизнь дешевле. В Старом Крыму Грины меняют один адрес за другим и понимают, что необходимо собственное жилье. Купить его не на что — и Нина Николаевна обменивает на дом драгоценный подарок мужа из более сытых петроградских времен — золотые часы. Хотя часы стоили две тысячи рублей, а дом в две комнаты — 500. За 19 километров из Старого Крыма Грин ходит пешком в Коктебель к Максимилиану Волошину и однажды преподносит ему простую гальку — одинокий камень, выброшенный волной на берег. Волошина в начале 30-х уже тоже не печатают, новой России он не нужен, и оба писателя понимают символизм этого подарка. Макс сохранит камень, и сейчас его можно увидеть в постоянной экспозиции музея.
Первая встреча ассоль и грея алые паруса. Интересные факты
изучим краткое содержание по главам вместе и узнаем, кто главные герои рассказа и чем он закончился. Когда потянулись, в более широких местах, осоковые и тростниковые заросли, Ассоль совсем было потеряла из вида алое сверкание парусов, но, обежав излучину течения, снова увидела их, степенно и неуклонно бегущих прочь. Но вместо алых парусов, как она говорила позже, в душе была лишь «куча разорванных окровавленных тряпок». Повести Александра Грина «Алые паруса» 100 лет: почему прототип Ассоль получила 10 лет лагерей и умерла в нищете Александр и Нина Грин.
Краткое содержание «Алые паруса»
Ассоль ждала свой алый парус. А Грей ходил пол голубым. и поплывёт за новой мечтой в женском облике, а она останется наматывать сопли на кулак. Он отдал кораблик Ассоль и поведал о том, что пройдут годы и за ней на таком же чудесном паруснике под алыми парусами приплывёт принц и увезёт её в далёкую страну. По интернету бродит байка, будто бы Ассоль и капитан Грей жили в реальности, но оба были стариками, Ассоль, якобы, была местной дурочкой и уродиной, а судно Грея несло алые паруса потому, как алый цвет парусов означал, что на борту корабля тиф. краткое содержание по главам повести-феерии Александра Грина, подробный и доходчивый пересказ произведения доступен для прочтения на нашем сайте. краткое содержание по главам повести-феерии Александра Грина, подробный и доходчивый пересказ произведения доступен для прочтения на нашем сайте.
Ассоль и Грэй вместо CJ. Скоро выйдет глобальный мод «Алые паруса» для GTA San Andreas
Там царствует любовь. Хоть ей не строят храмы. Детей не заставляют петь хвалу. Там просто любят. Медленно и скромно. Наивно и немножечко смешно. Сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе. Перечитав эти цитаты, хочется пожелать всем нам не забывать мечтать, жить и радоваться жизни!
Ведь в ней столько всего прекрасного! Предлагаем почитать на сайте цитаты и афоризмы из других произведений:.
Так, понимая, слушаем мы речи людей, но, если повторить сказанное, поймем еще раз, с иным, новым значением. То же было и с ней. Взяв старенькую, но на ее голове всегда юную шелковую косынку, она прихватила ее рукою под подбородком, заперла дверь и выпорхнула босиком на дорогу. Хотя было пусто и глухо, но ей казалось, что она звучит как оркестр, что ее могут услышать.
Все было мило ей, все радовало ее. Теплая пыль щекотала босые ноги; дышалось ясно и весело. На сумеречном просвете неба темнели крыши и облака; дремали изгороди, шиповник, огороды, сады и нежно видимая дорога. Во всем замечался иной порядок, чем днем, — тот же, но в ускользнувшем ранее соответствии. Все спало с открытыми глазами, тайно рассматривая проходящую девушку. Она шла, чем далее, тем быстрей, торопясь покинуть селение. За Каперной простирались луга; за лугами по склонам береговых холмов росли орешник, тополя и каштаны.
Там, где дорога кончилась, переходя в глухую тропу, у ног Ассоль мягко завертелась пушистая черная собака с белой грудью и говорящим напряжением глаз. Ассоль, посматривая в ее сообщительные глаза, была твердо уверена, что собака могла бы заговорить, не будь у нее тайных причин молчать. Заметив улыбку спутницы, собака весело сморщилась, вильнула хвостом и ровно побежала вперед, но вдруг безучастно села, деловито выскребла лапой ухо, укушенное своим вечным врагом, и побежала обратно. Ассоль проникла в высокую, брызгающую росой луговую траву; держа руку ладонью вниз над ее метелками, она шла, улыбаясь струящемуся прикосновению. Засматривая в особенные лица цветов, в путаницу стеблей, она различала там почти человеческие намеки — позы, усилия, движения, черты и взгляды; ее не удивила бы теперь процессия полевых мышей, бал сусликов или грубое веселье ежа, пугающего спящего гнома своим фуканьем. И точно, еж, серея, выкатился перед ней на тропинку. Ассоль говорила с теми, кого понимала и видела.
Большой жук цеплялся за колокольчик, сгибая растение и сваливаясь, но упрямо толкаясь лапками. Жук, точно, не удержался и с треском полетел в сторону. Так, волнуясь, трепеща и блестя, она подошла к склону холма, скрывшись в его зарослях от лугового пространства, но окруженная теперь истинными своими друзьями, которые — она знала это — говорят басом. То были крупные старые деревья среди жимолости и орешника. Их свисшие ветви касались верхних листьев кустов. В спокойно тяготеющей крупной листве каштанов стояли белые шишки цветов, их аромат мешался с запахом росы и смолы. Тропинка, усеянная выступами скользких корней, то падала, то взбиралась на склон.
Ассоль чувствовала себя, как дома; здоровалась с деревьями, как с людьми, то есть пожимая их широкие листья. Я иду, братцы, спешу, пустите меня. Она выбралась, перепачкав ноги землей, к обрыву над морем и встала на краю обрыва, задыхаясь от поспешной ходьбы. Глубокая непобедимая вера, ликуя, пенилась и шумела в ней. Она разбрасывала ее взглядом за горизонт, откуда легким шумом береговой волны возвращалась она обратно, гордая чистотой полета. Тем временем море, обведенное по горизонту золотой нитью, еще спало; лишь под обрывом, в лужах береговых ям, вздымалась и опадала вода. Стальной у берега цвет спящего океана переходил в синий и черный.
За золотой нитью небо, вспыхивая, сияло огромным веером света; белые облака тронулись слабым румянцем. Тонкие, божественные цвета светились в них. На черной дали легла уже трепетная снежная белизна; пена блестела, и багровый разрыв, вспыхнув средь золотой нити, бросил по океану, к ногам Ассоль, алую рябь. Она села, подобрав ноги, с руками вокруг колен. Внимательно наклоняясь к морю, смотрела она на горизонт большими глазами, в которых не осталось уже ничего взрослого, — глазами ребенка. Все, чего она ждала так долго и горячо, делалось там — на краю света. Она видела в стране далеких пучин подводный холм; от поверхности его струились вверх вьющиеся растения; среди их круглых листьев, пронизанных у края стеблем, сияли причудливые цветы.
Верхние листья блестели на поверхности океана; тот, кто ничего не знал, как знала Ассоль, видел лишь трепет и блеск. Из заросли поднялся корабль; он всплыл и остановился по самой середине зари. Из этой дали он был виден ясно, как облака. Разбрасывая веселье, он пылал, как вино, роза, кровь, уста, алый бархат и пунцовый огонь. Корабль шёл прямо к Ассоль. Крылья пены трепетали под мощным напором его киля; уже встав, девушка прижала руки к груди, как чудная игра света перешла в зыбь; взошло солнце, и яркая полнота утра сдернула покровы с всего, что еще нежилось, потягиваясь на сонной земле. Девушка вздохнула и осмотрелась.
Музыка смолкла, но Ассоль была еще во власти ее звонкого хора. Это впечатление постепенно ослабевало, затем стало воспоминанием и, наконец, просто усталостью. Она легла на траву, зевнула и, блаженно закрыв глаза, уснула — по-настоящему, крепким, как молодой орех, сном, без заботы и сновидений. Ее разбудила муха, бродившая по голой ступне. Беспокойно повертев ножкой, Ассоль проснулась; сидя, закалывала она растрепанные волосы, поэтому кольцо Грэя напомнило о себе, но считая его не более, как стебельком, застрявшим меж пальцев, она распрямила их; так как помеха не исчезла, она нетерпеливо поднесла руку к глазам и выпрямилась, мгновенно вскочив с силой брызнувшего фонтана. На ее пальце блестело лучистое кольцо Грэя, как на чужом, — своим не могла признать она в этот момент, не чувствовала палец свой. Чья шутка?
Может быть, нашла и забыла? Не было объяснений случившемуся, но без слов и мыслей находила она их в странном чувстве своем, и уже близким ей стало кольцо. Вся дрожа, сдернула она его с пальца; держа в пригоршне, как воду, рассмотрела его она — всею душою, всем сердцем, всем ликованием и ясным суеверием юности, затем, спрятав за лиф, Ассоль уткнула лицо в ладони, из-под которых неудержимо рвалась улыбка, и, опустив голову, медленно пошла обратной дорогой. Так, — случайно, как говорят люди, умеющие читать и писать, — Грэй и Ассоль нашли друг друга утром летнего дня, полного неизбежности. Рассеянность — облачное движение чувств — отражалась в его лице бесчувственной улыбкой лунатика. Его помощник Пантен шел в это время по шканцам с тарелкой жареной рыбы; увидев Грэя, он заметил странное состояние капитана. Что видели?
Впрочем, это, конечно, ваше дело. Маклер предлагает выгодный фрахт; с премией. Да что с вами такое?.. Это как холодная вода. Пантен, сообщите людям, что сегодня мы поднимаем якорь и переходим в устье Лилианы, миль десять отсюда. Ее течение перебито сплошными мелями. Проникнуть в устье можно лишь с моря.
Придите за картой. Лоцмана не брать. Пока все… Да, выгодный фрахт мне нужен как прошлогодний снег. Можете передать это маклеру. Я отправляюсь в город, где пробуду до вечера. Я хочу, чтобы вы приняли к сведению мое желание избегать всяких расспросов. Когда наступит момент, я сообщу вам, в чем дело.
Матросам скажите, что предстоит ремонт; что местный док занят. Не хочет ли он попробовать контрабанды? Не выступаем ли мы под черным флагом пирата? Пока он нервически уничтожал рыбу, Грэй спустился в каюту, взял деньги и, переехав бухту, появился в торговых кварталах Лисса. Теперь он действовал уже решительно и покойно, до мелочи зная все, что предстоит на чудном пути. Каждое движение — мысль, действие — грели его тонким наслаждением художественной работы. Его план сложился мгновенно и выпукло.
Его понятия о жизни подверглись тому последнему набегу резца, после которого мрамор спокоен в своем прекрасном сиянии. Грэй побывал в трех лавках, придавая особенное значение точности выбора, так как мысленно видел уже нужный цвет и оттенок. В двух первых лавках ему показали шелка базарных цветов, предназначенные удовлетворить незатейливое тщеславие; в третьей он нашел образцы сложных эффектов. Хозяин лавки радостно суетился, выкладывая залежавшиеся материи, но Грэй был серьезен, как анатом. Он терпеливо разбирал свертки, откладывал, сдвигал, развертывал и смотрел на свет такое множество алых полос, что прилавок, заваленный ими, казалось, вспыхнет. На носок сапога Грэя легла пурпурная волна; на его руках и лице блестел розовый отсвет. Наконец, один цвет привлек обезоруженное внимание покупателя; он сел в кресло к окну, вытянул из шумного шелка длинный конец, бросил его на колени и, развалясь, с трубкой в зубах, стал созерцательно неподвижен.
Этот совершенно чистый, как алая утренняя струя, полный благородного веселья и царственности цвет являлся именно тем гордым цветом, какой разыскивал Грэй. В нем не было смешанных оттенков огня, лепестков мака, игры фиолетовых или лиловых намеков; не было также ни синевы, ни тени — ничего, что вызывает сомнение. Он рдел, как улыбка, прелестью духовного отражения. Грэй так задумался, что позабыл о хозяине, ожидавшем за его спиной с напряжением охотничьей собаки, сделавшей стойку. Устав ждать, торговец напомнил о себе треском оторванного куска материи. Но Грэй молча смотрел ему в лоб, отчего хозяин лавки сделался немного развязнее. Грэй кивнул, приглашая повременить, и высчитал карандашом на бумаге требуемое количество.
Прошу вас сесть, капитан. Не желаете ли взглянуть, капитан, образцы новых материй? Как вам будет угодно. Вот спички, вот прекрасный табак; прошу вас. Две тысячи… две тысячи по. Когда он наконец весь изошел восторгом, Грэй договорился с ним о доставке, взяв на свой счет издержки, уплатил по счету и ушел, провожаемый хозяином с почестями китайского короля. Тем временем через улицу от того места, где была лавка, бродячий музыкант, настроив виолончель, заставил ее тихим смычком говорить грустно и хорошо; его товарищ, флейтист, осыпал пение струи лепетом горлового свиста; простая песенка, которою они огласили дремлющий в жаре двор, достигла ушей Грэя, и тотчас он понял, что следует ему делать дальше.
Вообще все эти дни он был на той счастливой высоте духовного зрения, с которой отчетливо замечались им все намеки и подсказы действительности; услыша заглушаемые ездой экипажей звуки, он вошел в центр важнейших впечатлений и мыслей, вызванных, сообразно его характеру, этой музыкой, уже чувствуя, почему и как выйдет хорошо то, что придумал. Миновав переулок, Грэй прошел в ворота дома, где состоялось музыкальное выступление. К тому времени музыканты собрались уходить; высокий флейтист с видом забитого достоинства благодарно махал шляпой тем окнам, откуда вылетали монеты. Виолончель уже вернулась под мышку своего хозяина; тот, вытирая вспотевший лоб, дожидался флейтиста. В молодости я был музыкальным клоуном. Теперь меня тянет к искусству, и я с горем вижу, что погубил незаурядное дарование. Поэтому-то я из поздней жадности люблю сразу двух: виолу и скрипку.
На виолончели играю днем, а на скрипке по вечерам, то есть как бы плачу, рыдаю о погибшем таланте. Не угостите ли винцом, а? Виолончель — это моя Кармен, а скрипка. Циммер не расслышал. Впрочем, что мне?! Пусть кривляются паяцы искусства — я знаю, что в скрипке и виолончели всегда отдыхают феи. Иногда — птица, иногда — спиртные пары.
Капитан, это мой компаньон Дусс; я говорил ему, как вы сорите золотом, когда пьете, и он заочно влюблен в вас. Но я хитер, не верьте моей гнусной лести. Я предлагаю вам хорошо заработать. Соберите оркестр, но не из щеголей с парадными лицами мертвецов, которые в музыкальном буквоедстве или - что еще хуже — в звуковой гастрономии забыли о душе музыки и тихо мертвят эстрады своими замысловатыми шумами, — нет. Соберите своих, заставляющих плакать простые сердца кухарок и лакеев; соберите своих бродяг. Море и любовь не терпят педантов. Я с удовольствием посидел бы с вами, и даже не с одной бутылкой, но нужно идти.
У меня много дела. Возьмите это и пропейте за букву А. Капитан Грэй хочет жениться! Вы же… - За букву А! Пожалуйте что-нибудь и на фиту… Грэй дал еще денег. Музыканты ушли. Тогда он зашел в комиссионную контору и дал тайное поручение за крупную сумму — выполнить срочно, в течение шести дней.
В то время, как Грэй вернулся на свой корабль, агент конторы уже садился на пароход. К вечеру привезли шелк; пять парусников, нанятых Грэем, поместились с матросами; еще не вернулся Летика и не прибыли музыканты; в ожидании их Грэй отправился потолковать с Пантеном. Следует заметить, что Грэй в течение нескольких лет плавал с одним составом команды. Он часто плавал с одним балластом, отказываясь брать выгодный фрахт только потому, что не нравился ему предложенный груз. Никто не мог уговорить его везти мыло, гвозди, части машин и другое, что мрачно молчит в трюмах, вызывая безжизненные представления скучной необходимости. Но он охотно грузил фрукты, фарфор, животных, пряности, чай, табак, кофе, шелк, ценные породы деревьев: черное, сандал, пальму. Все-таки этот раз Грэй встретил вопросы в физиономиях; самый тупой матрос отлично знал, что нет надобности производить ремонт в русле лесной реки.
Пантен, конечно, сообщил им приказание Грэя; когда тот вошел, помощник его докуривал шестую сигару, бродя по каюте, ошалев от дыма и натыкаясь на стулья. Наступал вечер; сквозь открытый иллюминатор торчала золотистая балка света, в которой вспыхнул лакированный козырек капитанской фуражки. Как только мы бросим якорь на дно Лилианы, я расскажу все, и вы не будете тратить так много спичек на плохие сигары. Ступайте, снимайтесь с якоря. Пантен, неловко усмехаясь, почесал бровь. Когда он вышел, Грэй посидел несколько времени, неподвижно смотря в полуоткрытую дверь, затем перешел к себе. Здесь он то сидел, то ложился; то, прислушиваясь к треску брашпиля, выкатывающего громкую цепь, собирался выйти на бак, но вновь задумывался и возвращался к столу, чертя по клеенке пальцем прямую быструю линию.
Удар кулаком в дверь вывел его из маниакального состояния; он повернул ключ, впустив Летику. Матрос, тяжело дыша, остановился с видом гонца, вовремя Предупредившего казнь. У меня глаз, как у орла. И я полетел; я так дышал на лодочника, что человек вспотел от волнения. Капитан, вы хотели оставить меня на берегу? Лил ли ты на затылок холодную воду? Не столько, сколько было принято внутрь, но лил.
Все сделано. Берите и читайте. Я очень старался. Я уйду. Он повернулся и вышел с странными движениями слепого. Грэй развернул бумажку; карандаш, должно быть, дивился, когда выводил по ней эти чертежи, напоминающие расшатанный забор. После пяти часов ходил по улице.
Дом с серой крышей, по два окна сбоку; при нем огород. Означенная особа приходила два раза: за водой раз, за щепками для плиты два. Но существо этого донесения говорило лишь о том, что мы знаем из первой главы. Грэй положил бумажку в стол, свистнул вахтенного и послал за Пантеном, но вместо помощника явился боцман Атвуд, обдергивая засученные рукава. Он занят: на него напали там какие-то люди с трубами, барабанами и другими скрипками. Пантен просит вас прийти, говорит, у него туман в голове. Далее будет видно, как их устроить.
Атвуд, скажите им и команде, что я выйду на палубу через четверть часа. Пусть соберутся; вы и Пантен, разумеется, тоже послушаете меня. Атвуд взвел, как курок, левую бровь, постоял боком у двери и вышел. Эти десять минут Грэй провел, закрыв руками лицо; он ни к чему не приготовлялся и ничего не рассчитывал, но хотел мысленно помолчать. Тем временем его ждали уже все, нетерпеливо и с любопытством, полным догадок. Он вышел и увидел по лицам ожидание невероятных вещей, но так как сам находил совершающееся вполне естественным, то напряжение чужих душ отразилось в нем легкой досадой. Затем мы отправимся, но куда — не скажу; во всяком случае, недалеко отсюда.
Я еду к жене. Она еще не жена мне, но будет ею. Мне нужны алые паруса, чтобы еще издали, как условлено с нею, она заметила нас. Вот и все. Как видите, здесь нет ничего таинственного. И довольно об этом. Как желаете, так и будет.
Я поздравляю вас. После этого подошли все, сменяя друг друга застенчивой теплотой взгляда и бормоча поздравления. Никто не крикнул, не зашумел — нечто не совсем простое чувствовали матросы в отрывистых словах капитана. Пантен облегченно вздохнул и повеселел — его душевная тяжесть растаяла. Один корабельный плотник остался чем-то недоволен: вяло подержав руку Грэя, он мрачно спросил: — Как это вам пришло в голову, капитан? Покажи своих ребятишек. Скрипач, хлопая по спине музыкантов, вытолкнул семь человек, одетых крайне неряшливо.
Эти два безусых молодца — фанфары; как заиграют, так сейчас же хочется воевать. Затем кларнет, корнет-а-пистон и вторая скрипка. Все они — великие мастера обнимать резвую приму, то есть меня. А вот и главный хозяин нашего веселого ремесла — Фриц, барабанщик. У барабанщиков, знаете, обычно — разочарованный вид, но этот бьет с достоинством, с увлечением. В его игре есть что-то открытое и прямое, как его палки. Так ли все сделано, капитан Грэй?
Пантен, снимайте швартовы, трогайтесь. Я вас сменю через два часа. Этих двух часов он не заметил, так как они прошли все в той же внутренней музыке, не оставлявшей его сознания, как пульс не оставляет артерий. Он думал об одном, хотел одного, стремился к одному. Человек действия, он мысленно опережал ход событий, жалея лишь о том, что ими нельзя двигать так же просто и скоро, как шашками. Ничто в спокойной наружности его не говорило о том напряжении чувства, гул которого, подобно гулу огромного колокола, бьющего над головой, мчался во всем его существе оглушительным нервным стоном. Такое упражнение подействовало: он был способен наконец взглянуть со стороны на все предприятие.
Здесь несколько удивило его то, что он не может представить внутреннюю Ассоль, так как даже не говорил с ней. Он читал где-то, что можно, хотя бы смутно, понять человека, если, вообразив себя этим человеком, скопировать выражение его лица. Уже глаза Грэя начали принимать несвойственное им странное выражение, а губы под усами складываться в слабую, кроткую улыбку, как, опомнившись, он расхохотался и вышел сменить Пантена. Было темно. Я все понял. Вот здесь, на мостике. У вас гениальная голова, Грэй!
Идите спать. Даю вам слово, что вы ошибаетесь. Я делаю то, что сказал. Он отослал его спать, сверился с направлением курса и сел. Теперь мы его оставим, так как ему нужно быть одному. Ассоль остается одна Лонгрен провел ночь в море; он не спал, не ловил, а шел под парусом без определенного направления, слушая плеск воды, смотря в тьму, обветриваясь и думая. В тяжелые часы жизни ничто так не восстанавливало силы его души, как эти одинокие блужданья.
Тишина, только тишина и безлюдье — вот что нужно было ему для того, чтобы все самые слабые и спутанные голоса внутреннего мира зазвучали понятно. Эту ночь он думал о будущем, о бедности, об Ассоль. Ему было крайне трудно покинуть ее даже на время; кроме того, он боялся воскресить утихшую боль. Быть может, поступив на корабль, он снова вообразит, что там, в Каперне его ждет не умиравший никогда друг, и возвращаясь, он будет подходить к дому с горем мертвого ожидания. Мери никогда больше не выйдет из дверей дома. Но он хотел, чтобы у Ассоль было что есть, решив поэтому поступить так, как приказывает забота. Когда Лонгрен вернулся, девушки еще не было дома.
Ее ранние прогулки не смущали отца; на этот раз однако в его ожидании была легкая напряженность. Похаживая из угла в угол, он на повороте вдруг сразу увидел Ассоль; вошедшая стремительно и неслышно, она молча остановилась перед ним, почти испугав его светом взгляда, отразившего возбуждение. Казалось, открылось ее второе лицо - то истинное лицо человека, о котором обычно говорят только глаза. Она молчала, смотря в лицо Лонгрену так непонятно, что он быстро спросил: — Ты больна? Она не сразу ответила. Когда смысл вопроса коснулся наконец ее духовного слуха, Ассоль встрепенулась, как ветка, тронутая рукой, и засмеялась долгим, ровным смехом тихого торжества. Ей надо было сказать что-нибудь, но, как всегда, не требовалось придумывать — что именно; она сказала: — Нет, я здорова… Почему ты так смотришь?
Мне весело. Верно, мне весело, но это оттого, что день так хорош. А что ты надумал? Я уж вижу по твоему лицу, что ты что-то надумал. Жить нечем. Я не пойду снова в дальнее плавание, а поступлю на почтовый пароход, что ходит между Кассетом и Лиссом. Мне будет скучно.
Возвратись поскорей. Она почувствовала, что должна выветрить его тревогу, и, победив ликование, сделалась серьезно-внимательной, только в ее глазах блестела еще новая жизнь. Я собирала орехи. Их разговор стал деловым и подробным. Матрос сказал дочери, чтобы она уложила его мешок; перечислил все необходимые вещи и дал несколько советов. Не думай и не беспокойся обо мне; худого ничего не случится. После этого он поел, крепко поцеловал девушку и, вскинув мешок за плечи, вышел на городскую дорогу.
Ассоль смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом; затем вернулась. Немало домашних работ предстояло ей, но она забыла об этом. С интересом легкого удивления осматривалась она вокруг, как бы уже чужая этому дому, так влитому в сознание с детства, что, казалось, всегда носила его в себе, а теперь выглядевшему подобно родным местам, посещенным спустя ряд лет из круга жизни иной. Но что-то недостойное почудилось ей в этом своем отпоре, что-то неладное. Она села к столу, на котором Лонгрен мастерил игрушки, и попыталась приклеить руль к корме; смотря на эти предметы, невольно увидела она их большими, настоящими; все, что случилось утром, снова поднялось в ней дрожью волнения, и золотое кольцо, величиной с солнце, упало через море к ее ногам. Не усидев, она вышла из дома и пошла в Лисс Ей совершенно нечего было там делать; она не знала, зачем идет, но не идти — не могла. По дороге ей встретился пешеход, желавший разведать какое-то направление; она толково объяснила ему, что нужно, и тотчас же забыла об этом.
Кроме того, увеличено число самих башен, сообщает пресс-служба Пятого Канала. Подготовлены новые пиротехнические изделия с потрясающими эффектами. По задумке режиссеров, они перенесут всех участников бала и телезрителей на просторы Вселенной... В 2018 году фонтаны огня и фантастические цветы распускались над акваторией Невы 21 минуту. В этот раз канонада в небе над Санкт-Петербургом продлится дольше.
Романтическая история о страдающей прекрасной девушке и принце покоряет мир не одно столетие — и живет не только в умах юных барышень!
Работая с подростками, я много раз слышала разные вариации на тему корабля с алыми парусами: белый мерседес, черный BMW... Меняются цвета и марки, но в мальчишечьих головах это всегда Его воплощенная мечта, которая даст Ей понять, чего он добился. За пределы Ее восторга и согласия юношеская мечта не распространяется. Но этот, не всегда хорошо осознаваемый, выбор есть в любой паре: или отношения для нас — личный вызов, который мы принимаем, и это чревато изменениями в каждом. Или стараемся удерживать хорошо знакомое, сражаясь с партнером за привычное представление о себе и жизни. Как сложилась бы жизнь Ассоль, если бы не объявился Грей? Боюсь, что парни в рыбацкой деревне и городе не попадали бы в поле ее внимания.
Ведь у них нет алых парусов.
Александр Грин — Алые паруса: краткое содержание рассказа по главам
Ассоль ждала свой алый парус. А Грей ходил пол голубым. заменить на алые паруса своего галиота «Секрет» Теперь для Ассоль он становится сказочным героем, которого она так долго ждала и которому безоговорочно отдала свое «золотое» сердце. Образ сказочника из алых парусов сейчас можно соотнести с астрологами, нумерологами, тарологами и пр. Сразу оговорюсь, что сами по себе, как системы, эти направления очень даже хороши. До «Алых парусов» Птушко снимал знаменитые сказки — «Золотой ключик», «Садко», «Каменный цветок», «Илья Муромец», и киночиновники решили, что с мелодраматичным материалом он не справится.
Ассоль и Грей под алыми парусами в Питере: как прошел сказочный выпускной в РФ
Постановщик — Алла Решетникова. Ассоль» по пьесе Павла Морозова в Государственном академическом русском театре драмы им. Горького [25]. Астана, Казахстан. Музыкальный спектакль Алтайского театра музыкальной комедии.
Композитор — Максим Дунаевский. Постановщик — Константин Яковлев. Спектакль «Таптал долгунугар уйдаран» Ассоль. Алые паруса по пьесе Павла Морозова в Саха академическом театре им.
Постановщик — Сергей Потапов. Пластическая феерия в Херсонском музыкально-драматическом театре им. Либретто и постановка — Александр Бельский. Садовского на украинском языке Постановщик — Оксана Бандура.
Винница, Украина, 2018 [29] Архивная копия от 9 января 2019 на Wayback Machine Музыкальная феерия в двух действиях для всей семьи «Алые паруса» в Приморском краевом драматическом театре молодёжи. Постановщик : Лидия Василенко. Перевод — С. Постановщик — Гаухар Адай.
Режиссёр-постановщик — главный режиссёр Национального театра Республики Тыва, заслуженный артист Российской Федерации, народный артист, почётный работник культуры Монголии Алексей Ооржак. Постановщик — Ольга Предит. Музыка — Максима Дунаевского [35] Архивная копия от 1 февраля 2019 на Wayback Machine Музыкальный спектакль «Алые паруса» в Национальном молодёжном театре им. Мустая Карима Уфа.
Постановщик — Мусалим Кульбаев. Композитор Ришат Сагитов.
К тому времени на корабль возвращается Летик и рассказывает все, что ему удалось разузнать про Ассоль. Затем Грей рассказывает о своем плане Пантену. Пантен радуется, что его опасения не оправдались, ведь он знал, что хозяин справедлив, хоть порой и чудоковат. Дело в том, что зачастую Грей не брал часть груза из-за своих принципов, а брал что-нибудь по мелочи, к примеру, сладости. Команда от этого чувствовала только гордость, ведь понимала, что хозяин не гоняется за наживой, как многие другие. Глава VI. Ассоль остается одна. Всю ночь Лонгрен провел в море, думая, как дальше зарабатывать на жизнь и обеспечивать дочь. Вернувшись под утро, он не сразу обнаружил Ассоль. Она была какая-то загадочная. Отец сообщает девушке о своем решении курсировать почтовый пароход. Это дорога должна занять примерно десять дней. Ассоль воспринимает эту новость спокойно, без лишней тревоги. Она помогает отцу собираться в дорогу, предчувствуя, что жизнь определенно готовит ей какой-то сюрприз. Оставшись дома одна, Ассоль решает пройтись по городу чтобы немного развеяться. По дороге она встречает доброго угольщика с двумя друзьями и рассказывает ему о своих предчувствиях. Более того, она уверена, что вскоре ей придется уехать, правда пока она точно не знает, когда и куда. Столь странные реплики удивляют ее слушателей. Глава VII. Алый «Секрет». Корабль Грея полным ходом шел по волнам. На судне играют музыканты, гордо развиваются алые паруса. Чувства переполняют сердце Артура и он делится ими с Пантеном. Он говорит о том, что встретил девушку и полюбил ее. Но она ожидает прихода своего возлюбленного именно через корабль с алыми парусами. Поэтому, чтобы добиться Ассоль Грей использует именно такую комбинацию. На горизонте появляется военный крейсер. Лейтенант и Грей долго беседуют. Лейтенант рассказывает молодому человеку историю своей любви. Она довольно проста и даже в некотором роде примитивна: лейтенант просто схватил свою будущую невесту за юбку, когда та пыталась вылезти в окно. Ассоль же тем временем была дома и читала книгу. Неожиданно она услышала громкие звуки с корабля. Выглянув в окно, она увидела и сам корабль: он был похож на тот, о котором рассказывал старик-сказочник. Гордые, вольные алые паруса развивались над ним. Все местные жители удивились. Кто-то пришел в замешательство от размеров судна, а кто-то просто завидовал тому, что мечта девушки начала сбываться. Грей вышел из корабля и поплыл к своей возлюбленной на лодке. Ассоль выбежала на берег и пошла ему навстречу по воде. Вся толпа, собравшаяся на берегу, пристально наблюдала за происходящим. Грей и Ассоль впервые заговорили дру Сам же Артур пошел в торговые кварталы Лисса и купил две тысячи метров лучшего алого шелка. Грей и Ассоль впервые заговорили друг с другом. Молодой человек спросил, узнала ли его девушка, на что та ответила, что именно таким и представляла его с детства. Грей приглашает Ассоль уехать на корабле, но девушка просит его также взять с собой Лонгрена. Молодой человек соглашается. По случаю такого счастья даже было открыто вино, ожидавшее этого события огромное количество времени. Веселье царило среди матросов на корабле и лишь захмелевший музыкант водил смычком по струнам скрипки и размышлял о счастье. Краткое содержание - 3 вариант I. Предсказание Мери, жена моряка дальнего плавания Лонгрена, долго терпит нужду. Недавно она родила девочку, а оставленные мужем деньги быстро закончились. Мери не раз занимала продукты и деньги у соседей, пришла просить и у зажиточного трактирщика Меннерса. Тот соглашается дать деньги только в обмен на любовь. Мери отправляется в большой город Лисс, чтоб заложить обручальное кольцо. По дороге туда женщина попадает в непогоду, заболевает и через две недели умирает. Малышку 3 месяца выхаживает соседка. Лонгрен впервые видит дочь Ассоль, когда ей 8 месяцев. Он увольняется и начинает воспитывать дочь, а деньги на жизнь добывает, делая игрушки. После смерти жены он становится еще более замкнутым, отстраняется от жителей родной Каперны. Ассоль растет, принося радость отцу. Лонгрен становится свидетелем того, как Меннерса на лодке уносит в штормовое море. Тот зовет на помощь, но моряк молчаливо наблюдает за этим. А после напоминает злодею о том, что его жена когда-то просила о помощи, не получила ее и в итоге умерла. Меннерса подбирает торговое судно, но он умирает, успев рассказать всем о «жестокости» Лонгрена. Жители в ужасе от мести Лонгрена, и это делает моряка изгоем: «он поступил внушительно, непонятно и этим поставил себя выше других, словом, сделал то, чего не прощают». Ассоль также стала изгоем. Дети исключают ее из игр и издеваются над ней. Однажды Ассоль отправляется в Лисс, чтоб продать новые игрушки. В корзине она видит корабль с красными парусами и хочет им поиграть. Спущенный в ручей кораблик уплывает, девочка бежит за ним, это заводит ее в чащу леса. После она выходит к берегу моря и видит, что кораблик попал в руки странного старика. Эгль, собиратель песен и сказаний, поражен видом девочки, он видит в ее лице «невольное ожидание прекрасного, блаженной судьбы». Старик предсказывает Ассоль, что однажды к ней приплывает корабль с алыми парусами, и влюбленный принц увезет ее в чудесный край. Девочка рассказывает отцу про волшебное предсказание, и отец поддерживает мечту дочки об алых парусах и принце. Их разговор случайно слышит нищий. Обиженный на Лонгрена за то, что тот не дал ему табака, нищий рассказывает в городской таверне о том, что моряк и его дочка сошли с ума и верят в сказки. Грэй Десятилетний Артур Грей растет под присмотром заботливых родителей в родовом замке и мечтает стать капитаном. Его жизнь полна пышности, роскоши и беззаботности, которая бывает у богатых титулованных людей. Грей любит исследовать замок, ходить туда, куда ему запрещают, играть на заднем дворе. Не раз в своем детстве Артур слышит рассказ о вине, которое хранится в погребе Греев с 1793 года. На бочке выгравирована надпись: «Меня выпьет Грэй, когда будет в раю», но что это значит — непонятно. Мальчик обещает слуге Польдишеру, что именно он станет тем Греем, который выпьет это вино.
В 1919-м Александра Грина призвали в армию, где он заболел сыпным тифом и долго лечился в госпитале. Он дважды дезертировал из армии, потому что не разделял тех идей, за которые ему предстояло сражаться. В какой-то момент писатель оказался на грани нищеты, скитался по друзьям в поисках ночлега. И все это время Грин делал заметки и писал черновик будущей повести. Естественно, с надеждой, что и в его жизни, и в жизни Петрограда, наконец-то появится тот самый корабль с алыми парусами. Привычный читателям текст «Алых парусов» сложился к 1920-му. Все дальнейшие правки были уже стилистического характера. В мае 1922-го в газете «Вечерний Телеграф» опубликовали одну главу повести под названием «Грей». Целиком произведение вышло в 1923-м. Свою книгу Александр Грин посвятил любимой жене Нине. До своего последнего вздоха великий и многострадальный писатель не утратил веру в лучшее, надежду и силу духа. Именно этими чувствами пронизана и вся повесть. Почему «Алые паруса» — повесть-феерия? Жанр «Алых парусов» — повесть-феерия. Такие произведения представляют собой сказочное повествование с фантастическим сюжетом. Историк и литератор Сергей Беляков заметил, что «Алые паруса» — нетипичное произведение этого жанра.
Главная На Байкале Ассоль дождалась бы алых парусов. История о том, как детская мечта стала реальностью — интервью с иркутским капитаном Греем На Байкале Ассоль дождалась бы алых парусов. История о том, как детская мечта стала реальностью — интервью с иркутским капитаном Греем 14 августа 2022 г. Теперь не книжная, а настоящая яхта с алыми парусами впечатляет всех окружающих.