В гостях у "" премьер Большого театра, народный артист России Николай Цискаридзе. По мнению следователей именно из-за Анжелины Воронцовой поссорились Николай Цискаридзе, Сергей Филин и Павел Дмитриченко.
СМИ: Цискаридзе лишат должности из-за интимной переписки с Юдашкиным
| Домогательства в Большом театра: Филин ответил Цискаридзе | 360° | Юрий Григорович ставил Николая Цискаридзе на роль, но стоило ему уехать из Москвы (а отлучался по делам нередко), как имя артиста тут же исчезало из афиш, и его снова отправляли в кордебалет. |
| Кто заказал Цискаридзе?: grace888 — LiveJournal | По факту нападения было возбуждено дело по ч.1 ст.111 Уголовного кодекса РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью). |
Цискаридзе предположил, почему в России закончилась эпоха великих артистов
Поиск новых форм, нового языка — признак здоровья, жизни, наконец. Классика в Большом театре есть, она восстанавливается, она воспроизводится. Но дайте возможность нашим гражданам — раз это лучший и ведущий театр страны — увидеть все новые тенденции в мире оперы, балета, оркестров, хоров. Здесь схватка носит уже принципиальный характер.
Это мировоззренческий выбор, каким должен быть Большой театр. И, честно скажу, мы потеряли даже нескольких членов попечительского совета, хороших, умных, великолепных, которые считали, что попечительский совет имеет право настаивать на том, что Большой театр должен делать, а что — нет. Вот Жерар Мортье, один из самых известных интендантов, в недавнем интервью сказал, что сегодня из европейских театров самый живой — это Большой.
После «Руслана и Людмилы», Мортье был на премьере, мы встретились, и он заметил: «Слушай, я знал, ты смелый человек, но не думал, что настолько. Тебя же сейчас вообще заклюют». У нас есть понимание миссии театра — сохранить все лучшее, но не останавливать также поиски нового.
Это придает нам стойкость в борьбе. Я не за должность сражаюсь. Если мне, например, не разрешат ставить новое, экспериментировать, скажу «до свидания».
Усков: Другое постоянно предъявляемое вам обвинение - ошибки при реконструкции Большого. Тот же Цискаридзе жалуется на отсутствие окон в гримерках, на скользкие полы в коридорах, на низкие потолки в репетиционных залах, которые, например, не позволяют поднять балерину. Иксанов: Это все во многом притянуто за уши или просто ложь.
По поводу залов скажу: у нас главный балетный зал на исторической сцене — такого в мире просто нет по размеру, по высоте, по всему. Второе: это же не новое строительство, мы вписывались в старое здание, поэтому два репетиционных зала этажом ниже, слева и справа, боковые, они под наклонной крышей, и, конечно, там высота не такая, как в главном зале. Но эти залы предназначены — один для миманса, в котором нет поддержек, второй зал для разминок, утренних классов, и там тоже никто никого не поднимает.
Вот и все. Плюс к этому у нас есть репетиционные залы во вспомогательном корпусе, которые были построены еще в начале 2000-х годов. Цискаридзе может говорить все что угодно.
Он скажет, а я оправдывайся — вот какая у него задача. Это чушь собачья! Коля надеется прежде всего скомпрометировать руководство театра, которое к реконструкции, скажем так, не имело прямого отношения.
Реконструкцию курировали многие десятки организаций: научноисследовательские, пожарные, санэпидемстанция — они все участвовали и ставили подписи. Если нет одной подписи, то все, проект не может быть реализован, тратить государственные деньги запрещено. У нас, например, на триста кресел сократилось количество мест в зрительном зале.
Да потому что пожарники потребовали увеличить расстояние между креслами. Это потеря денег для театра. Но, если бы мы не убрали места, подрядные организации, дирекция по реконструкции Минкульта не имели бы права потратить ни одной копейки.
Там были сотни согласований! И последнее — Главгосэкспертиза. И только после ее заключения начинается работа.
А со слов Цискаридзе получается так, что генеральный директор такой-сякой, не отследил чего-то, не проверил. Кстати, заметьте, Цискаридзе все время говорит про балет. А то, что Большой театр — это и опера, и оркестр, и хор, — об этом ни слова.
Никогда в Большом театре не было репетиционных залов для хора. Теперь — двухсветный зал, огромный. Никогда не было своего зала для оркестра.
Теперь огромный двухсветный. И залы для групповых занятий оркестра — никогда их не было. Об этом умалчивается.
Объем театра увеличился в два раза от исторического здания за счет подземного пространства. Об этом ничего не говорится. Мы сохранили историческое здание 1856 года.
Все стены, от внутренних до наружных, были инъектированы на расстояние полуметра, в проделанные отверстия нагнетались специальные укрепляющие составы. Правда, в ходе реконструкции нам четко продемонстрировали, кто является собственником в стране. Собственник здания — государство, финансирует государство, государство создает свою структуру для этих работ, а у вас есть там на основной сцене коллектив, вот и руководите им.
Поэтому когда напрямую говорят: руководство Большого театра виновно в каких-то недоделках, — это ложь! Это все равно что сказать: руководство издательского дома Conde Nast в Нью-Йорке виновато в том, что потолки в их офисе на Таймс-сквер низкие. Усков: И все-таки, неужели вы не могли вносить коррективы?
Иксанов: Мы довольно часто говорили с проектировщиками и подрядчиками: нам это неудобно, — ответ был очень простой: мы рассмотрим. Рассматривают и сразу — нельзя: санитарные нормы, эти нормы, пожарные нормы, такие нормы, ну, все-все. В результате, когда мы получили это здание, мы сразу же принялись адаптировать его под наши нужды, даже иногда шли на нарушение правил.
Возьмем хотя бы плитку в коридорах — нам вообще было запрещено покрывать ее коврами из соображений противопожарной безопасности. Но мы покрыли. Там и скользко, и прохладно.
Полы утепляли, переделывали наладку вентиляции, кондиционирования. Строители нам тупо сдали: вот, по нормам получите. А дальше мы адаптируем.
И адаптировать будем еще не один год, чтобы всем было удобно. Более того, есть вещи, которые мы не имеем права трогать, пока не прошел гарантийный срок. Усков: А акустикой вы довольны?
Иксанов: Абсолютно доволен! Акустику сделали уникальную. И опять эти вбросы специальные, что акустика в Большом ужасная.
Да она в разы стала лучше! Потому что мы удалили бетон, которым в 1949 году был залит пол, чтобы здание не рухнуло. Еще тогда боялись, как бы террористы не проникли в здание по канализации для того, чтобы убить Сталина.
В Большом праздновали его семидесятилетие. Усков: Но Цискаридзе утверждает, что в отделке зала использовалась чуть ли не пластмасса. Иксанов: Неправда.
Мы восстановили полностью исторический декор. В течение ста пятидесяти лет стены, которые были отделаны специальной резонансной елью, забивались фанерой. Вместо папье-маше, которое отвалилось, в советское время клали гипс.
Папье-маше — это специальная структура, которая от вибрации звука не трескается. Я имею в виду все эти золоченые украшения. Гипс на акустику отрицательно влияет.
Восстановили папье-маше, восстановили деревянные панели, нижнюю деку оркестра и пол. Как акустика может быть хуже? Когда Баренбойм дирижировал у нас на гастролях Ла Скала, он признался, что сегодня самая уникальная акустика только в трех европейских театрах: в Венской опере, в Оперном театре в Байройте и в Большом.
Для примера. До реконструкции была одна точка на сцене — если смотреть из зала, то слева, — с которой лучше всего звучали голоса. И все артисты это знали.
Какая-нибудь мизансцена — артист все равно так или иначе приходил на эту точку, пел арию и уходил. Только в этом месте. Теперь этой проблемы нет.
А так можно все что угодно ляпнуть. И потом поди доказывай. Мы же знаем, как все это делается.
Усков: Если возвращаться к истории с Филиным, почему Путин официально не отреагировал на это покушение? Иксанов: Большой театр находится в ведении правительства, премьер-министр назначает и снимает с должности генерального директора. То есть это ответственность премьер-министра, а не президента.
Поэтому, когда возникают кадровые вопросы и пытаются обратиться к Владимиру Владимировичу, он совершенно справедливо передает этот вопрос премьер-министру, потому что это его ответственность. Только поэтому. Так вот Дмитрий Анатольевич отреагировал сразу.
Усков: Что сейчас с Сергеем Филиным? Иксанов: Вы знаете, каждый день главврач нашей поликлиники начинает работу с половины восьмого утра, во всех консилиумах принимает участие, присутствует при операциях. Их уже три прошло.
Все московские светила присутствуют на этих консилиумах и операциях. Но сейчас, по словам врачей, продолжается острый период. Намечено пять операций, и исход будет понятен, врачи говорят, через десять-четырнадцать дней.
Сейчас они просто пытаются остановить процесс. Мы же с самого начала хотели отправить Сергея в ожоговый центр в Бельгию и думали, что главная проблема — в кожном покрове. Но, когда собрался консилиум офтальмологов, они обнаружили, что нужно немедленно делать операцию, и через час эта операция была сделана.
Потому что кислота продолжала разъедать глаза. Заряжены, естественно, несколько клиник в Германии, специализированных, в Израиле одна клиника, очень много предложений идет из Японии, других стран. Сейчас Сергею нельзя летать, пока врачи не скажут, что процесс остановился.
После этого будут принимать решение, нужно или не нужно менять роговицу, или на одном глазу нужно, на другом нет. И так далее. Усков: А следствие?
Иксанов: Создана следственная группа, я встречался с ее руководителем. Плюс конкретный прокурор занимается этим делом. Они очень подробно ведут встречи, опросы всех, кто что-то слышал, кто в этот вечер был в театре, кто был на спектакле в МХТ, где присутствовал Сергей.
Отсматривают все видеокамеры, какие машины стояли в это время на парковке, какие машины следом поехали, или сразу за ним, или с интервалом. Плюс отсматривают, кто в это время выходил из театра. Плюс, естественно, много времени ушло на то, чтобы получить разрешение через телефонные сети посмотреть, что происходило с его телефоном, тридцать первого, в частности, и до середины первого, когда из-за телефонного терроризма он вынужден был отключить аппарат.
Естественно, специальные подразделения, которые занимаются компьютерами, разрабатывают линию взлома Сережиной почты. Хакера нашли, он вообще оказался из Сибири. Его арестовали.
Он не отрицает, что сделал это, и даже назвал сумму, которую получил, но заказчика не знает. Следствие, конечно, разрабатывает все версии — не только связанные со служебной деятельностью Сергея. Усков: Как вам кажется, кто стоит за этой историей?
Так «Известия» пишут, что Сергей Филин на одном из первых допросов, который проводился в больнице, сразу заявил, что подозревает в организации покушения Николая Цискаридзе, поскольку тот якобы угрожал худруку неким компроматом. Имелась ввиду аудиозапись разговора Сергея Филина с Анжелиной Воронцовой — ученицей Николая Цискаридзе и женой арестованного по подозрению в организации кислотного покушения Павла Дмитриченко. По словам источника, Филин якобы рассказал следствию, что Цискаридзе обвинял его в зажимании своих учеников, а позже стал угрожать компроматом. В качестве компромата фигурировала аудиозапись, предположительно, сделанная Анжелиной Воронцовой, на которой якобы Филин предлагал своей бывшей протеже сменить педагога — то есть разорвать отношения с Цискаридзе. Мнение Филина о возможной причастности Цискаридзе к покушению косвенно поддержала и его адвокат Татьяна Стукалова. Кроме Цискаридзе, Сергей Филин высказывал подозрения в адрес ныне арестованного Павла Дмитриченко и управляющего балетной труппой Руслана Пронина.
Слушания по иску Николая Цискаридзе к Большому театру прошли 12 апреля в присутствии большого количества журналистов. Решение было вынесено на редкость быстро и выглядело, как еще одна попытка примирить враждующие стороны.
Суд частично удовлетворил иск Цискаридзе: один выговор был снят. Второй, полученный Цискаридзе после интервью Би-би-си, оставлен. Такое положение дел устроило Большой театр. Адвокаты заявили, что удовлетворены решением, вопрос обжалования его в апелляционной инстанции будет решен позже. Что касается Цискаридзе, то он объявил о намерении обжаловать решение, поскольку не видит разницы между двумя выговорами — оба они кажутся ему одинаково несправедливыми. О том, что два срочных контракта Цискаридзе истекают в конце июня, сам танцовщик неоднократно упоминал в СМИ. После суда он перестал давать интервью без соответствующей санкции руководства а. Однако еще до этого в эфире программы НТВ "Железные леди" он вновь выразил полную готовность возглавить Большой театр.
А между тем… Знаменитый танцовщик пробует себя и в других видах деятельности. Так, в прошлом году он решил получить второе высшее образование в 1992 году Цискаридзе окончил академию хореографии и поступил на факультет юриспруденции в магистратуру Московской государственной юридической академии, набрав при поступлении 90 из 100 возможных баллов. Цискаридзе попробовал свои силы и на литературном поприще, написав несколько рассказов для книги "Полета вольное упорство", в которой в основном собраны статьи о нем. На презентации издания танцовщик сразу отметил, что в книге "нет ничего жареного, соленого, грязного", это рассказ о великих хореографах, его учителях. Из автобиографии читатель узнает, кем Цискаридзе мечтал стать в юности. Оказывается вовсе не танцовщиком. Автор признался читателям, что если бы сейчас ему пришлось выбирать между пением и танцами, то чаша весов склонилась бы к опере, на худой конец — к мюзиклу. Я не собираюсь писать мемуары, так как не люблю врать.
А если я начну писать о своей жизни всю правду, то "Джейн Эйр" в сравнении с моей биографией покажется скромной детской книжечкой. Я не желаю пачкаться. У меня все хорошо", — рассказал Цискаридзе в одном из интервью по случаю выхода издания. Биография Балетмейстер-репетитор, премьер Большого театра, народный артист РФ Николай Максимович Цискаридзе родился 31 декабря 1973 года в Тбилиси Грузия в семье скрипача и учительницы.
Балерина Анастасия Волочкова подтвердила слова Цискаридзе. В беседе с «Газетой. По словам балерины, репертуарную политику театра определяли деньги — роли получали те, кто соглашался на интим с «толстосумами». По его словам, балерине пришлось уйти из Большого театра из-за постоянного давления со стороны бывшего художественного руководителя труппы Сергея Филина.
Вместо поддержки балерина столкнулась с травлей. Он подчеркнул, что единственный поддержал Воронцову, когда она рассказала о происходящем, несмотря на то, что считал Филина своим кумиром и тесно с ним общался. Встал и ушел. Я с ним после этого не разговаривал никогда», — рассказал Цискаридзе. Эти события происходили в 2012 году. Они предшествовали нападению на Филина, которое произошло 17 января 2013 года. Филину в лицо плеснули серной кислотой, из-за чего он практически потерял зрение.
Цискаридзе рассказал о покушении: Начался ад
| В деле покушения на Филина всё громче звучит имя Цискаридзе | По мнению Перелыгиной, ситуация может обернуться увольнением Цискаридзе с должности ректора Академии русского балета. |
| Кислотное дело Филина: директор ГАБТ изменил мнение о Цискаридзе | Смотрите видео онлайн «Николай Цискаридзе: «У театра поехала крыша. |
Обожженный кислотой Филин обвинил Цискаридзе в шантаже
По факту нападения было возбуждено дело по ч.1 ст.111 Уголовного кодекса РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью). Российский артист балета и педагог Николай Цискаридзе является истероидным нарциссом, которому важно демонстрировать свое превосходство, заявила психолог Вероника Степанова на своем YouTube-канале. Теперь он решил продолжать издевательства над Цискаридзе и заявил о том, что он – плохой человек. Возвращаться в трупу и выходить на сцену Дмитриченко выражал желание только под руководством Николая Цискаридзе. Николай Цискаридзе — все новости о персоне на сайте издания. Плюс «кислотное дело». Пять лет назад Цискаридзе назначили руководить кузницей петербургского балета. Для культурной столицы это стало новостью, сравнимой со сносом Исаакия.
Кто заказал Цискаридзе?
| Цискаридзе раскрыл подковерные тайны Большого театра - Экспресс газета | Бывший премьер балета Большого театра Николай Цискаридзе и балерина Ангелина Воронцова дали показания в Мещанском суде Москвы, где слушается дело о нападении на худрука балетной труппы Большого театра Сергея Филина. |
| «Кого-то раздражало»: Николай Цискаридзе покинул высокий пост в Академии балета | Как оказалось, Цискаридзе считает, что актер, подавшийся в блогеры, нападает на него, преследуя свои корыстные цели. |
Действительно ли Николай Цискаридзе уходит из мира балета?
В гостях у "" премьер Большого театра, народный артист России Николай Цискаридзе. Удивительный, всеми любимый Николай Цискаридзе стал гостем «МК» и рассказал нашим читателям обо всем: о балете и о своей жизни вне сцены. Следователи допросили известного танцовщика Николая Цискаридзе по делу о нападении на художественного руководителя балетной группы Большого театра Сергея Филина. Главная» Новости» Цискаридзе николай последние новости где работает. Главная» Новости» Цискаридзе николай новости.
Николай Цискаридзе: «У театра поехала крыша. Эпохи великих больше не будет»
Во время нашего разговора он то и дело запускал пятерню в самую гущу волос, словно желая удостовериться, что его волосы на месте. А может, это инстинктивный жест собственника? Мое богатство при мне! С Николаем Цискаридзе невероятно интересно разговаривать, за ним интересно наблюдать, как за каким-нибудь экзотическим и опасным зверем, выпущенным на волю. В повседневной жизни и в общении с журналистами балетные артисты, как правило, неговорливы, застенчивы, тихи. Жмутся по углам. Слова лишнего боятся вымолвить. Речь, разумеется, не о звездах первой величины.
Те приучены быть в центре всеобщего внимания. Но в большинстве случаев балетные — молчальники. Энергию перед спектаклем надо накопить. Ее нельзя транжирить направо и налево в бессмысленных интервью и праздных разговорах. К тому же в балете особо не поговоришь. Как заметил еще Осип Мандельштам: «Всякий балет до известной степени — крепостной». За всю историю только избранные рискнули против этого крепостного права восстать.
Да и то без особой надежды на успех. Просто когда уже совсем было терпеть невмоготу. Проще было сбежать. И сбегали. От отчаянья, от бесправия, от невозможности распорядиться собой и своим даром, который требовал большего, чем предусматривала афиша родимого театра, и стоил большего, чем предписывало штатное расписание. Если вдуматься, то почти все великие балетные карьеры — это история про бегство. По своей воле еще задолго до революции покинула Мариинский театр Анна Павлова, уволили и прогнали вон Нижинского, выскользнула из лап ГПУ и чудом спаслась Ольга Спесивцева.
Да и не в столь отдаленные времена балетные звезды использовали любую возможность, чтобы оказаться на свободе. Впервые это случилось в 1961 году, когда не вернулся с гастролей Рудольф Нуреев. Спустя восемь лет его примеру последовала Наталья Макарова. Еще через шесть лет к ним присоединился Михаил Барышников. Перечисляю лишь самые известные имена, чей сенсационный триумф был в известной степени подогрет и политическим противостоянием двух систем, и атмосферой холодной войны, и скандальными обстоятельствами их бегства. В 1990-е эти отъезды остались бы уже незамеченными. Да и не было такой балетной труппы в мире, где бы не служили тогда русские танцовщики.
Так случилось, что как раз на это время пришлась молодость и первый взлет Николая Цискаридзе. Помню, как в разгар его ожесточенных битв с дирекцией Большого театра в 2013 году я спросил его, не жалеет ли он, что тогда не уехал. И он без секунды раздумий ответил, что нет, не жалеет. Что всегда хотел только одного — служить в Большом театре. Что этот театр — его жизнь. Что ничего ему больше не надо, только каждый день проходить мимо восьми колонн и любоваться на бронзовую квадригу с Аполлоном на фронтоне. Он ведь и балетной педагогикой занялся, понимая, что других способов задержаться в стенах Большого у него после ухода со сцены не будет.
Перед глазами был пример двух великих женщин, двух великих балерин — Марины Тимофеевны Семеновой и Галины Сергеевны Улановой. Обе всю жизнь считались антиподами и, служа в одном театре педагогами-репетиторами, старались лишний раз не пересекаться друг с другом, но почему-то обе выбрали именно Цискаридзе. Фото: Денис Денисов Их уже не спросить, но могу предположить, что своим безошибочным балетным инстинктом они почувствовали в нем ту породу, из которой и создаются великие артисты. Это был взгляд ювелира, умеющего мгновенно распознать в тусклом, необработанном камушке будущий ослепительный бриллиант. Не говоря уже о вошедшем в историю коротком резюме, выданном сразу после выпускного экзамена Ю. Григоровичем: «Грузину пять и взять в театр». Сейчас портреты всех троих висят у Цискаридзе в Академии русского балета им А.
Он заявил в СМИ, что артист не мог иметь отношения к этому чудовищному преступлению, но уточнил, что "окончательные выводы сделает следствие". Сам Цискаридзе заявлял, что не имеет никакого отношения к случившемуся, и что "толченое стекло в пуантах, кошки и веники, вылетающие на сцену", — это просто хулиганство по сравнению с тем, что было совершено по отношению к Филину. Суд идет! В конце марта Цискаридзе подал иск к Большому театру с требованием отменить дисциплинарные взыскания в виде выговоров, которые были сделаны ему дважды в феврале этого года — оба за интервью, данные танцовщиком без согласия руководства ГАБТа.
Сам Цискаридзе считает, что не заслужил взысканий — интервью он давал в нерабочее время, и никакой негативной или ложной информации его высказывания не содержали. В ходе слушаний в Тверском суде, которые состоялись 9 апреля, представители театра предложили премьеру мировое соглашение. Однако закончить трудовой спор миром не удалось. Сам же премьер, возмущенный тем, что театр не собирается отменять выговоры, но настаивает на отзыве его иска, назвал действия руководителей ГАБТа "очередным пиар-ходом".
Слушания по иску Николая Цискаридзе к Большому театру прошли 12 апреля в присутствии большого количества журналистов. Решение было вынесено на редкость быстро и выглядело, как еще одна попытка примирить враждующие стороны. Суд частично удовлетворил иск Цискаридзе: один выговор был снят. Второй, полученный Цискаридзе после интервью Би-би-си, оставлен.
Такое положение дел устроило Большой театр. Адвокаты заявили, что удовлетворены решением, вопрос обжалования его в апелляционной инстанции будет решен позже. Что касается Цискаридзе, то он объявил о намерении обжаловать решение, поскольку не видит разницы между двумя выговорами — оба они кажутся ему одинаково несправедливыми. О том, что два срочных контракта Цискаридзе истекают в конце июня, сам танцовщик неоднократно упоминал в СМИ.
После суда он перестал давать интервью без соответствующей санкции руководства а. Однако еще до этого в эфире программы НТВ "Железные леди" он вновь выразил полную готовность возглавить Большой театр. А между тем… Знаменитый танцовщик пробует себя и в других видах деятельности. Так, в прошлом году он решил получить второе высшее образование в 1992 году Цискаридзе окончил академию хореографии и поступил на факультет юриспруденции в магистратуру Московской государственной юридической академии, набрав при поступлении 90 из 100 возможных баллов.
Цискаридзе попробовал свои силы и на литературном поприще, написав несколько рассказов для книги "Полета вольное упорство", в которой в основном собраны статьи о нем. На презентации издания танцовщик сразу отметил, что в книге "нет ничего жареного, соленого, грязного", это рассказ о великих хореографах, его учителях.
Сейчас ГАБТ решился расстаться с Цискаридзе и как с танцовщиком, и как с педагогом, уведомив его о расторжении обоих контрактов. Последствия реконструкции Конфликтные отношения руководства театра и артиста стали достоянием широкой общественности в 2011 году, когда Цискаридзе публично раскритиковал административную верхушку ГАБТа за качество проведенной реконструкции исторической сцены. Сам Цискаридзе не присутствовал на торжественном открытии обновленного театра 28 октября, однако перед этим неоднократно заявлял в СМИ, что реставрационные работы были проведены не на должном уровне — как с эстетической стороны, так и с точки зрения удобства артистов Большого.
Низкие потолки в репетиционных залах, не позволяющие поднять партнершу, скользкие полы в раздевалках и душевых, отсутствие нормального кондиционирования, замена старинной отделки и элементов интерьера новоделом — вот неполный список претензий артиста, предъявляемых к руководству ГАБТа, принявшему такую работу реставраторов. Месяцем позже, в ноябре 2011 года, Цискаридзе вновь раскритиковал свое руководство в связи с уходом из ГАБТа в Михайловский театр премьера Ивана Васильева и примы-балерины Натальи Осиповой. Тогда премьер заявил, что это наверняка не последняя потеря Большого театра, свидетельствующая о его проблемах, в том числе творческих. К сожалению, я в свое время этого не сделал, потому что для меня всегда Большой театр был самым главным и самым великим, но существовать в театре, где тебе дают один спектакль в месяц, по обещанию, очень сложно", — заявил артист. В одном из интервью Цискаридзе говорил, что "из российских театров брендом является только Большой", а "словосочетание "Большой балет" действует на зрителей гипнотически".
Но тут же обвинял руководство ГАБТа в том, что оно не заботится о престиже театра, а больше думает о получении прибыли. Может, это и звучит пафосно, но когда начинаешь выяснять, с кем Большой театр был представлен в одной номинации, то становится обидно. За главный приз этих самых критиков мы боролись с полупрофессиональными коллективами. Для меня все это очень болезненно. Я так люблю свой театр, маленькой частичкой которого являюсь, что отказываюсь понимать руководителей.
Нельзя так легко разменивать по мелочам достояние России", — говорит Цискаридзе. Иду на Вы Конфликт перешел в активную стадию, когда после вышеперечисленных событий в декабре 2011 года театр решил прервать с артистом контракт о репетиторской деятельности. Однако солист пригрозил, что обратится за помощью "в соответствующие органы", и посетовал, что "бороться в Большом театре за свои права очень сложно", потому что руководитель балета Сергей Филин возглавляет и профсоюз. Тогда в Большом собирались вместо двух репетиторов — Цискаридзе и Яна Годовского, работавших на полставки, — взять на полную ставку Регину Никифорову. Танцор же заявил, что руководители ГАБТа просто хотят избавиться от него, поскольку он позволяет себе открытую критику в их адрес.
В результате контракт с Цискаридзе в январе прошлого года не прервали. Прошлой осенью "мятежный премьер" предпринял попытку сместить генерального директора ГАБТа и занять его место. Еще в 2009 году, перед уходом с поста худрука балетной труппы Большого Алексея Ратманского, в СМИ активно обсуждалась возможность того, что во главе ведущей балетной труппы страны встанет Цискаридзе. Но тогда знаменитому танцовщику так и не было сделано это предложение.
Я с ним после этого не разговаривал никогда», — рассказал Цискаридзе. Эти события происходили в 2012 году. Они предшествовали нападению на Филина, которое произошло 17 января 2013 года. Филину в лицо плеснули серной кислотой, из-за чего он практически потерял зрение. Организатором покушения признали артиста Большого театра Павла Дмитриченко, который встречался с Анжелиной. В декабре 2013 года суд приговорил его к шести годам колонии строгого режима. Уже в 2016 году Дмитриченко отпустило по УДО. При этом под подозрением оказался и сам Цискаридзе, но у него было алиби. Девочка из Воронежа Сергей Филин в разговоре с «360» удивился, почему все опять всполошились после заявления Цискаридзе. Он назвал слова бывшего друга ложью — якобы не в первый раз Цискаридзе путается во лжи, но не получает за свои действия наказания. Я его знаю с детства.
Певец Данко рассказал о попытках спрятаться в лесу от Цискаридзе с кислотой
Теперь он решил продолжать издевательства над Цискаридзе и заявил о том, что он – плохой человек. Филин ответил Цискаридзе на слова о соблазнении балерины Большого театра. С января 2013 года Николай Цискаридзе оказался вовлечён в скандал вокруг «кислотной атаки» на художественного руководителя балета Большого театра Сергея Филина. Тогда же Николай Цискаридзе выступил с жесткой критикой результатов реконструкции театра и обвинил руководство Большого в некомпетентности. Война с Цискаридзе и «кислотное дело». «Понятно, кто заказчик»: Цискаридзе рассказал подробности новой травли в свой адрес.
Замешанная в "кислотном деле" ученица Цискаридзе покидает Большой театр
Вместо Янина эту должность занял, нарушив действующий контракт с театром Станиславского и быстренько оттуда сваливший гражданин Филин С. Думаете я на этом месте остановлюсь, потому что вам уже всё понятно, потому что месть Швыдкого Филину за Янина очевидна как восход солнца по утру? А вот и нет. Филин, побыв какое-то время худруком балета Большого вознамерился стать гендиректором театра вместо Иксанова, опираясь на свою группу поддержки, некоторые члены которой имели свободный вход в самые высокие кабинеты, где его и представили в качестве потенциального кандидата на смену Иксанову. Филин от такой перспективы встал в позу гуся и стал крякать на всю Москву, что именно он тот человек, который заменит Иксанова.
Ну а тут опять Швыдкой, уже в паре с Иксановым. Филина предупредили раз не крякай мол и не надейся , проколов колесо его машины. Предупредили два, дав ему в глаз кулаком. Дурень не понял, продолжал бегать по Москве и на всех тусовках сливал информацию, о которой следовало бы помолчать.
А его любовница Смирнова, на которой он именно в тот момент обещал жениться но прежде уйти из семьи сливала, по глупости и от нетерпения, информацию в Питере. Напоминаю, Швыдкой с Иксановым являются лучшими друзьями еще с учебы и это именно Швыдкой, будучи министром культуры, назначал Иксанова на должность гендира Большого. Напоминать о том, какие огромные деньги проходили через руки Иксанова в направлении налево, в большой части оседая затем в карманах Швыдкова, думаю не надо. И тут такая засада - определенные дядечки позарились на пирожок и вознамерились заменить марионетку Иксанова , имеющую обязательства перед Швыдким, на свою собственную марионетку Филина.
Вы об этом знали? Готова поспорить на шоколадку, что нет. Иксанов покидать свое кресло не собирался. Двойной удар: по любовнику Янину и по своему собственному карману Иксанову Швыдкой простить никак не мог.
И не простил. Далее вы знаете. А как же Цискаридзе, спросите вы, о нем же так много писали в то время по данной проблематике?
А со слов Цискаридзе получается так, что генеральный директор такой-сякой, не отследил чего-то, не проверил.
Кстати, заметьте, Цискаридзе все время говорит про балет. А то, что Большой театр — это и опера, и оркестр, и хор, — об этом ни слова. Никогда в Большом театре не было репетиционных залов для хора. Теперь — двухсветный зал, огромный.
Никогда не было своего зала для оркестра. Теперь огромный двухсветный. И залы для групповых занятий оркестра — никогда их не было. Об этом умалчивается.
Объем театра увеличился в два раза от исторического здания за счет подземного пространства. Об этом ничего не говорится. Мы сохранили историческое здание 1856 года. Все стены, от внутренних до наружных, были инъектированы на расстояние полуметра, в проделанные отверстия нагнетались специальные укрепляющие составы.
Правда, в ходе реконструкции нам четко продемонстрировали, кто является собственником в стране. Собственник здания — государство, финансирует государство, государство создает свою структуру для этих работ, а у вас есть там на основной сцене коллектив, вот и руководите им. Поэтому когда напрямую говорят: руководство Большого театра виновно в каких-то недоделках, — это ложь! Это все равно что сказать: руководство издательского дома Conde Nast в Нью-Йорке виновато в том, что потолки в их офисе на Таймс-сквер низкие.
Усков: И все-таки, неужели вы не могли вносить коррективы? Иксанов: Мы довольно часто говорили с проектировщиками и подрядчиками: нам это неудобно, — ответ был очень простой: мы рассмотрим. Рассматривают и сразу — нельзя: санитарные нормы, эти нормы, пожарные нормы, такие нормы, ну, все-все. В результате, когда мы получили это здание, мы сразу же принялись адаптировать его под наши нужды, даже иногда шли на нарушение правил.
Возьмем хотя бы плитку в коридорах — нам вообще было запрещено покрывать ее коврами из соображений противопожарной безопасности. Но мы покрыли. Там и скользко, и прохладно. Полы утепляли, переделывали наладку вентиляции, кондиционирования.
Строители нам тупо сдали: вот, по нормам получите. А дальше мы адаптируем. И адаптировать будем еще не один год, чтобы всем было удобно. Более того, есть вещи, которые мы не имеем права трогать, пока не прошел гарантийный срок.
Усков: А акустикой вы довольны? Иксанов: Абсолютно доволен! Акустику сделали уникальную. И опять эти вбросы специальные, что акустика в Большом ужасная.
Да она в разы стала лучше! Потому что мы удалили бетон, которым в 1949 году был залит пол, чтобы здание не рухнуло. Еще тогда боялись, как бы террористы не проникли в здание по канализации для того, чтобы убить Сталина. В Большом праздновали его семидесятилетие.
Усков: Но Цискаридзе утверждает, что в отделке зала использовалась чуть ли не пластмасса. Иксанов: Неправда. Мы восстановили полностью исторический декор. В течение ста пятидесяти лет стены, которые были отделаны специальной резонансной елью, забивались фанерой.
Вместо папье-маше, которое отвалилось, в советское время клали гипс. Папье-маше — это специальная структура, которая от вибрации звука не трескается. Я имею в виду все эти золоченые украшения. Гипс на акустику отрицательно влияет.
Восстановили папье-маше, восстановили деревянные панели, нижнюю деку оркестра и пол. Как акустика может быть хуже? Когда Баренбойм дирижировал у нас на гастролях Ла Скала, он признался, что сегодня самая уникальная акустика только в трех европейских театрах: в Венской опере, в Оперном театре в Байройте и в Большом. Для примера.
До реконструкции была одна точка на сцене — если смотреть из зала, то слева, — с которой лучше всего звучали голоса. И все артисты это знали. Какая-нибудь мизансцена — артист все равно так или иначе приходил на эту точку, пел арию и уходил. Только в этом месте.
Теперь этой проблемы нет. А так можно все что угодно ляпнуть. И потом поди доказывай. Мы же знаем, как все это делается.
Усков: Если возвращаться к истории с Филиным, почему Путин официально не отреагировал на это покушение? Иксанов: Большой театр находится в ведении правительства, премьер-министр назначает и снимает с должности генерального директора. То есть это ответственность премьер-министра, а не президента. Поэтому, когда возникают кадровые вопросы и пытаются обратиться к Владимиру Владимировичу, он совершенно справедливо передает этот вопрос премьер-министру, потому что это его ответственность.
Только поэтому. Так вот Дмитрий Анатольевич отреагировал сразу. Усков: Что сейчас с Сергеем Филиным? Иксанов: Вы знаете, каждый день главврач нашей поликлиники начинает работу с половины восьмого утра, во всех консилиумах принимает участие, присутствует при операциях.
Их уже три прошло. Все московские светила присутствуют на этих консилиумах и операциях. Но сейчас, по словам врачей, продолжается острый период. Намечено пять операций, и исход будет понятен, врачи говорят, через десять-четырнадцать дней.
Сейчас они просто пытаются остановить процесс. Мы же с самого начала хотели отправить Сергея в ожоговый центр в Бельгию и думали, что главная проблема — в кожном покрове. Но, когда собрался консилиум офтальмологов, они обнаружили, что нужно немедленно делать операцию, и через час эта операция была сделана. Потому что кислота продолжала разъедать глаза.
Заряжены, естественно, несколько клиник в Германии, специализированных, в Израиле одна клиника, очень много предложений идет из Японии, других стран. Сейчас Сергею нельзя летать, пока врачи не скажут, что процесс остановился. После этого будут принимать решение, нужно или не нужно менять роговицу, или на одном глазу нужно, на другом нет. И так далее.
Усков: А следствие? Иксанов: Создана следственная группа, я встречался с ее руководителем. Плюс конкретный прокурор занимается этим делом. Они очень подробно ведут встречи, опросы всех, кто что-то слышал, кто в этот вечер был в театре, кто был на спектакле в МХТ, где присутствовал Сергей.
Отсматривают все видеокамеры, какие машины стояли в это время на парковке, какие машины следом поехали, или сразу за ним, или с интервалом. Плюс отсматривают, кто в это время выходил из театра. Плюс, естественно, много времени ушло на то, чтобы получить разрешение через телефонные сети посмотреть, что происходило с его телефоном, тридцать первого, в частности, и до середины первого, когда из-за телефонного терроризма он вынужден был отключить аппарат. Естественно, специальные подразделения, которые занимаются компьютерами, разрабатывают линию взлома Сережиной почты.
Хакера нашли, он вообще оказался из Сибири. Его арестовали. Он не отрицает, что сделал это, и даже назвал сумму, которую получил, но заказчика не знает. Следствие, конечно, разрабатывает все версии — не только связанные со служебной деятельностью Сергея.
Усков: Как вам кажется, кто стоит за этой историей? Иксанов: У меня ощущение только одно: все, что случилось, — это закономерный итог беспредела, который создавался в первую очередь Николаем Максимовичем Цискаридзе. Поливание грязью театра и его сотрудников, постоянные интриги и уверенность в собственной безнаказанности — фон, на котором стала возможна эта трагедия. Усков: Вы сказали о безнаказанности.
Разве вы не могли его как-то остановить? И почему, кстати, вы тогда его не уволили? Иксанов: Да, я чувствую свою вину в том, что я не попытался остановить Николая, когда это было еще возможно. А что до увольнения, то здесь необходимо юридическое основание.
Я мог бы, конечно, уволить, но его бы восстановили, и как бы я выглядел тогда? На самом деле, можно предъявить ему претензию — нарушение корпоративной этики, которое, кстати говоря, прописано в правилах внутреннего трудового распорядка. Попробовал бы кто-нибудь в Ковент-Гарден такое себе позволить. Здесь я чувствую свою вину.
Насколько устраивал Иксанова Сергей Филин?.. Усков: Цискаридзе, напротив, прямо обвиняет вас во всех бедах Большого. Иксанов: Понятно, да. Ну, за это он может получить выговор.
За это уволить по нашему законодательству нельзя. И я ему, в частности, говорил. Я давно с ним уже не общаюсь, но во время нашей последней беседы я сказал: «Николай, что вы себе позволяете? Ну, например, вы сказали, что рыба гниет с головы.
Вы меня имели в виду? Я ведь сейчас на вас подам в суд». Он отвечает: «Ну, это такой оборот речи, это пословица. А почему это вы на себя приняли?
И вообще, как только вы начнете любой процесс против меня по части моих высказываний и так далее, я готов на любую словесную экспертизу, я дойду до Страсбургского суда». Вот его позиция. Ощущение безнаказанности привело к тому, что в театре появились и другие люди, которые стали себя вести с руководством так же вызывающе, нагло, в том числе по отношению к Филину. И вот эта наглость, беспардонность, затем вскрытие электронной почты Сергея, атака на его телефоны… Кстати, почерк абсолютно тот же, что был с Яниным, когда.
Усков: С Яниным, наверное, все-таки компьютер взломали, не почту. Я думаю, что скандальные фотографии хранились у него на жестком диске. Либо, как мне говорили, его засняли, когда он находился в каком-то измененном состоянии. Иксанов: Я не очень разбираюсь в этих технологиях.
Параллель между историей с Яниным и историей с Филиным в том, что и тогда, и теперь появились лжестраницы в Сети. С Яниным эффект был достигнут. Он написал заявление и ушел.
Многие постановки Большого подвергаются критике за чрезмерную смелость, даже дерзость. Должен ли Большой оставаться репертуарным театром, в котором идут только известные всему миру постановки, действительно составляющие славу театра на протяжении сотни лет.
Или театр должен также ставить новые вещи, в том числе экспериментальные, разговаривать с современным зрителем на современном языке. Некоторые люди очень болезненно воспринимают эксперименты, в частности на нашей новой сцене. В ход идет тяжелая артиллерия, дескать, Большой театр отказывается от традиций. А в нашей ментальности «отказ от традиций Большого театра» — это как измена родине, предательство и шпионаж одновременно. Я же считаю, что эксперименты обязательно должны быть.
Поиск новых форм, нового языка — признак здоровья, жизни, наконец. Классика в Большом театре есть, она восстанавливается, она воспроизводится. Но дайте возможность нашим гражданам — раз это лучший и ведущий театр страны — увидеть все новые тенденции в мире оперы, балета, оркестров, хоров. Здесь схватка носит уже принципиальный характер. Это мировоззренческий выбор, каким должен быть Большой театр.
И, честно скажу, мы потеряли даже нескольких членов попечительского совета, хороших, умных, великолепных, которые считали, что попечительский совет имеет право настаивать на том, что Большой театр должен делать, а что — нет. Вот Жерар Мортье, один из самых известных интендантов, в недавнем интервью сказал, что сегодня из европейских театров самый живой — это Большой. После «Руслана и Людмилы», Мортье был на премьере, мы встретились, и он заметил: «Слушай, я знал, ты смелый человек, но не думал, что настолько. Тебя же сейчас вообще заклюют». У нас есть понимание миссии театра — сохранить все лучшее, но не останавливать также поиски нового.
Это придает нам стойкость в борьбе. Я не за должность сражаюсь. Если мне, например, не разрешат ставить новое, экспериментировать, скажу «до свидания». Тот же Цискаридзе жалуется на отсутствие окон в гримерках, на скользкие полы в коридорах, на низкие потолки в репетиционных залах, которые, например, не позволяют поднять балерину. Иксанов: Это все во многом притянуто за уши или просто ложь.
По поводу залов скажу: у нас главный балетный зал на исторической сцене — такого в мире просто нет по размеру, по высоте, по всему. Второе: это же не новое строительство, мы вписывались в старое здание, поэтому два репетиционных зала этажом ниже, слева и справа, боковые, они под наклонной крышей, и, конечно, там высота не такая, как в главном зале. Но эти залы предназначены — один для миманса, в котором нет поддержек, второй зал для разминок, утренних классов, и там тоже никто никого не поднимает. Вот и все. Цискаридзе может говорить все что угодно.
Он скажет, а я оправдывайся — вот какая у него задача. Это чушь собачья! Коля надеется прежде всего скомпрометировать руководство театра, которое к реконструкции, скажем так, не имело прямого отношения. Реконструкцию курировали многие десятки организаций: научноисследовательские, пожарные, санэпидемстанция — они все участвовали и ставили подписи. Если нет одной подписи, то все, проект не может быть реализован, тратить государственные деньги запрещено.
У нас, например, на триста кресел сократилось количество мест в зрительном зале. Да потому что пожарники потребовали увеличить расстояние между креслами. Это потеря денег для театра. Но, если бы мы не убрали места, подрядные организации, дирекция по реконструкции Минкульта не имели бы права потратить ни одной копейки. Там были сотни согласований!
И последнее — Главгосэкспертиза. И только после ее заключения начинается работа. Кстати, заметьте, Цискаридзе все время говорит про балет. А то, что Большой театр — это и опера, и оркестр, и хор, — об этом ни слова. Никогда в Большом театре не было репетиционных залов для хора.
Теперь — двухсветный зал, огромный. Никогда не было своего зала для оркестра. Теперь огромный двухсветный. И залы для групповых занятий оркестра — никогда их не было. Об этом умалчивается.
Объем театра увеличился в два раза от исторического здания за счет подземного пространства. Об этом ничего не говорится. Мы сохранили историческое здание 1856 года. Все стены, от внутренних до наружных, были инъектированы на расстояние полуметра, в проделанные отверстия нагнетались специальные укрепляющие составы. Правда, в ходе реконструкции нам четко продемонстрировали, кто является собственником в стране.
Собственник здания — государство, финансирует государство, государство создает свою структуру для этих работ, а у вас есть там на основной сцене коллектив, вот и руководите им. Иксанов: Мы довольно часто говорили с проектировщиками и подрядчиками: нам это неудобно, — ответ был очень простой: мы рассмотрим. В результате, когда мы получили это здание, мы сразу же принялись адаптировать его под наши нужды, даже иногда шли на нарушение правил. Возьмем хотя бы плитку в коридорах — нам вообще было запрещено покрывать ее коврами из соображений противопожарной безопасности. Но мы покрыли.
Там и скользко, и прохладно. Полы утепляли, переделывали наладку вентиляции, кондиционирования. Строители нам тупо сдали: вот, по нормам получите. А дальше мы адаптируем. И адаптировать будем еще не один год, чтобы всем было удобно.
Более того, есть вещи, которые мы не имеем права трогать, пока не прошел гарантийный срок. Усков: А акустикой вы довольны? Иксанов: Абсолютно доволен! Акустику сделали уникальную. И опять эти вбросы специальные, что акустика в Большом ужасная.
Да она в разы стала лучше! Потому что мы удалили бетон, которым в 1949 году был залит пол, чтобы здание не рухнуло. Еще тогда боялись, как бы террористы не проникли в здание по канализации для того, чтобы убить Сталина. В Большом праздновали его семидесятилетие. Усков: Но Цискаридзе утверждает, что в отделке зала использовалась чуть ли не пластмасса.
Иксанов: Неправда. Мы восстановили полностью исторический декор. В течение ста пятидесяти лет стены, которые были отделаны специальной резонансной елью, забивались фанерой. Я имею в виду все эти золоченые украшения. Гипс на акустику отрицательно влияет.
Как акустика может быть хуже? Когда Баренбойм дирижировал у нас на гастролях Ла Скала, он признался, что сегодня самая уникальная акустика только в трех европейских театрах: в Венской опере, в Оперном театре в Байройте и в Большом. Для примера. До реконструкции была одна точка на сцене — если смотреть из зала, то слева, — с которой лучше всего звучали голоса. И все артисты это знали.
Только в этом месте. Теперь этой проблемы нет. А так можно все что угодно ляпнуть.
Я — да, а она для меня — нет. Если она что-то требовала, я всегда делал наоборот. Только теперь, когда ее не стало и я дольше живу без нее, чем с ней, я понял, что она была мудра, что во всех ее словах был житейский опыт. Но к этому, пока сам не упадешь головой, не приходишь. Фото: Из личного архива Маму спрашивали: «Это ваш внук? Мама вам когда-нибудь говорила, что вы вымоленный, что она очень просила Бога о беременности? Все двоюродные братья, сестры были сильно старше меня. Я понимал, что мама старше всех своих сестер, а ребенок у нее самый младший. Часто, когда мы гуляли, ей задавали вопрос: «Это ваш внук? С другой стороны, в моем понимании мама была что-то большое, солидное. Потому что у моих одноклассников у всех мамы и папы были молодые. А у меня такая основательная мама была. Я не могу сказать — любил я ее или не любил, но вот делал всегда наоборот. Проявление того, что в дальнейшем дало возможность стать тем, кем вы стали, — победителем. В любом случае я могу сказать, что если у тебя нет характера, ты не выживешь в таком коллективе, как Большой театр. Тем более в тот период, когда было много великих. Сейчас, когда нет никого из значимых фигур, мне кажется, очень легко завоевать пространство. А когда я туда вошел, все великие были еще живы и на сцену еще выходили. Среди них прозвучать — вот это да. Олимпийский чемпион — это безумное напряжение. Но у них соревнования, в лучшем случае, три раза в жизни — Олимпийские игры. А у нас каждый спектакль — Олимпиада. И эти показатели опять надо выдать. И чем ты становишься знаменитее, тем тебе это чаще надо делать. Это сложно. Я же им профессию преподаю. Это же не кружок «Умелые ноги». Это не дополнительное образование, это серьезная профессия, где не нужны хлюпики, не нужны слабаки, не нужны плаксы. Людям преподают профессию. Я цитирую фразу: «Смех и радость мы приносим людям». Люди купили билеты, они пришли в зал получить удовольствие. А ты будешь рассказывать, что у тебя голова болит? Встал и сделал. Я по-другому не понимаю. Это вам любые профессионалы скажут. Если я их буду жалеть, значит, я на них поставил крест. Вообще, жалость — это унижение. Я не переношу это. И я всем говорю: я не собираюсь вас унижать жалостью. Логвинов — Вы довольны, как ваши ученики делают спектакли? Раз на раз не приходится. Иногда доволен, иногда нет. Но это же мои проблемы. Если они уже взрослые артисты, я иногда говорю свое мнение, иногда не говорю. А учащиеся — это совсем другое. В основном, я всегда до спектакля в них очень много вкладываю. А потом объясняю, если это неудачно: «Обделался? Понял сам? Жизнь длинная, надо исправить». А вообще нет. Я стараюсь себя не тиражировать. Они прекрасней, чем я, они другие. Каждый ценен своей индивидуальностью. Зачем из других делать свою копию? Но что-то пока не спешат. К сожалению. Это прекрасно, когда ты как педагог превзойден. Шел 1934 год, спектакль был поставлен изначально для учащихся училища, а главные роли танцевали артисты театра — Галина Уланова и Константин Сергеев. Через год он появился в Большом театре. И по сей день в Мариинском театре его каждый год показывают: с 80-х годов и труппа танцует этот спектакль, и школа. Для педагогов это очень сложная работа: начинаем готовить «Щелкунчик» с сентября. В отличие от театра, где в самом худшем случае ушло десять человек на пенсию и вам пришлось десять человек вводить в уже готовый спектакль, нам каждый раз приходится делать работу с нуля: потому что вчерашние солдатики сегодня уже крысы, а послезавтра они будут выпускниками и станут танцевать главные партии. В этом очень большая сложность. Танцы — это только кошмар. Я так счастлив, что премьерство закончилось в моей жизни, потому что это очень ответственная работа каждый раз. Я не имел права на ошибку, это ужасно. Понимаете, я все чаще думаю, что у каждого человека жизнь — как сито, с каждым годом эти деления в сите становятся крупнее: мелочь проваливается, остаются только крупные зерна. Во-первых, друзей много не бывает. А приятели: сегодня пришли, завтра ушли — это же замечательно. Общение — это прекрасно. Вы увидели жизнь как-то по-другому? Помню, когда был молодым артистом, видел старых премьеров. Я видел их ломку, видел, как они страдают от того, что не являются больше актуальными. И я понял тогда, когда мне было еще лет 18—19, что я так не хочу. Я сделал все для того, чтобы, когда наступит мой срок, этого не испытывать. У меня нет никакой ломки, не было ни одного дня с мыслями, что я хочу на работу, что я хочу танцевать. Фото: Из личного архива «Как только вы проедете в час пик на Выхино — жизнь обретает другой смысл» — Никакой депрессии вы не испытывали? Депрессия — это в голове. Если вы способны что-то переоценить, никакой депрессии не будет. Да, будет, наверное, тяжело, будет какое-то переживание. Но я видел некоторых людей, и сейчас их часто вижу, которые вызывают у меня жалость. Особенно у меня вызывают жалость жалость, напомню, плохое чувство фейковые народные артисты. Всю жизнь пресмыкались, всю жизнь отбирали у кого-то роли, интриговали, выпросили себе звание. Они тоже, как и я, народные артисты. Но их не знают даже соседи по подъезду. Вот где трагедия. Некоторые из них даже работают в Большом театре. По шестьдесят лет держатся за кресло, интригуют, предают, продают. Я в прошлом году зашел в июне в Большой театр, и там у подобного человека был юбилей. Ему дали этот юбилей и сделали буклетик на четыре листика. Он держится за Большой театр, ему 80 лет, а он все равно держится. И я помню, как стоял за кулисами и думал: ведь никто из тех, кто пришел в зал, не знает этого человека, и никто не знает, чей юбилей они справляют. А главное, ученики, которые вышли на сцену, один хуже другого. Это такая жалкая жизнь, поэтому она — не для меня. Я помню, маленький был, и был юбилей Асафа Мессерера — легендарного танцовщика, гениального педагога, и на сцене стояли все главные звезды Советского Союза. Вот это мне понятно. А когда карьера среди крыс… Мне никогда этого не хотелось. Мне было 18 лет, когда мой педагог Марина Семенова, а она положила на меня очень много сил и подарила мне много своего времени, сказала: «Колечка, надо готовиться к пенсии». И я понял: надо учиться. И я пошел учиться на педагога. А потом, когда уже завершалась карьера, я понял, что педагогического образования будет мало. И получил юридическое образование. Потому что Кантемир Николаевич не брал людей безмозглых, сдать ему экзамен было невозможно. Там очень все было строго.