12 ноября 1929 года избран членом Вестфальского продолжительного иода, фанфики адольф гитлер и йозеф геббельс, педагог артиллерии НСДАП. Йозеф Геббельс Адольф Гитлер, рассказы о героях известных фильмов, книг, аниме или игр, Книга Фанфиков.
Навигация по записям
- Что еще известно:
- Что еще известно:
- Семья геббельса. Последнее письмо хельги геббельс. Прямой приказ Гитлера
- Немцы - фанфики и романы читать онлайн бесплатно без регистрации | Взахлёб
Slash in Dritte Reich | Рейхослэш
Или — Гейдриха? Сталин всматривался в фото из досье, лежащие у него на столе, — в невыразительные, спрятанные от нескромного любопытства глаза рейхсфюрера СС Гиммлера. В жесткий, стеклянный взгляд Гейдриха… И размышлял. Как учесть их — вторую, третью, пятую, седьмую фигуру рейха? Первый десяток их? Первую сотню? Ведь они тоже имеют свое значение и свое влияние… Гесс — заместитель фюрера по партии. Нечто вроде Жданова у нас. Ну, заводить контакты по этой линии — это надо десять раз подумать.
Хотя думать надо и тут… Вот Геббельс… Какой уж был антикоммунист, с Димитровым на Лейпцигском процессе дискутировал, и неглупо дискутировал! Однако Геббельс — это, по-крупному, болтун. Важнее люди практического дела.
Я спросила его, что будет потом: с моим папой, с твоим дядей Рудольфом, вообще с немцами, и что будет с ним, если его возьмут в плен? Он ответил, что таких игроков, которые не справились, выводят из команды. Но команда продолжит игру — чтобы я это твердо помнила. Я спросила: как же ее продолжить, если все разбомбили и взорвали — папа об этом все время говорил по радио? Мама на меня накричала, назвала несносной и бесчувственной. Твой папа взял нас обеих за руки и сказал, чтобы мы не ссорились, потому что в Германии наступает время женщин и что женщин победить нельзя. Мне удалось остаться ненадолго с твоим папой, и я … нарушила нашу клятву, Генрих. Он сказал, что подумает. Начали обстреливать… … Сегодня 28-е. Нас вывезут через два дня. Или мы уйдем. Я сказала об этом маленьким. Они сразу стали собирать игрушки. Им плохо здесь! Они долго не выдержат. Поэтому я и беру детей с собой, уходя из него. Жалко оставить их жить в той жизни, которая наступит. Милостивый Бог поймёт, почему я решилась сама взяться за своё спасение. Она попросила меня показать ей мое письмо для тебя. Я сказала, что уже его отдала. Мне так стыдно. Я никогда до этого так не врала маме. Мне удалось прийти к твоему отцу на минутку вниз и спросить: нужно ли мне сказать тебе в письме что-то такое, что говорят, когда знают, что больше не встретятся? Он сказал: «На всякий случай скажи. Ты уже выросла, понимаешь, что ни фюрер, ни твой отец, ни я — никто из нас уже не может отвечать за свои слова, как прежде. Это уже не в нашей власти». Он меня поцеловал. Я напомнила про «трубку». Он сказал, чтобы я оставила «игрушку» себе. Я все поняла. Он не захотел отобрать у меня последнюю надежду. Или он подумал, что это тоже не должно оставаться? Но твой папа честный. Я на всякий случай с тобой попрощаюсь. Сейчас мне нужно отдать письмо. Потом пойду наверх, к маленьким. Я им ничего не скажу. Раньше мы были мы, а теперь, с этой минуты, есть они и я. Генрих, ты помнишь, как мы с тобой убежали в нашем саду, в Рейхольсгрюне, и прятались целую ночь… Помнишь, что я тогда сделала и как тебе это не понравилось? А если бы я это сделала теперь? Ты тогда сказал, что целуются одни девчонки… А теперь? Можно, я представлю себе, что опять это сделала? Я не знаю, что ты ответишь.. И что это выросло и теперь такое же, как у взрослых, как у твоей мамы к твоему отцу. Я всегда им так завидовала! Не думай, что я предательница. Я люблю папу и маму, я их не сужу, и это так и должно быть, что мы будем все вместе. Я слабая… Но у меня есть Гете… Нельзя и некуда идти, Да если даже уйти от стражи, Что хуже участи бродяжьей? С сумою, по чужим, одной Шататься с совестью больной, Всегда с оглядкой, нет ли сзади Врагов и сыщиков в засаде! Генрих… И вижу я живо Походку его, И стан горделивый, И глаз колдовство. И слух мой чаруя, Течет его речь, И жар поцелуя Грозит меня сжечь. Где духу набраться, Чтоб страх победить, Рвануться, прижаться, Руками обвить? Генрих… Генрих… Когда буду отдавать письмо, поцелую твоего папу. Тогда с ним имел возможность ознакомиться Лев Безыменский, получивший задание перевести письма Геббельса Жукову. Подлинник Кунц до ареста успел передать кому-то из членов своей семьи. Еще одну копию уже после своего освобождения из советского лагеря Кунц отдал Генриху Лею, которому оно и было адресовано. После смерти Кунца подлинник письма был, видимо, продан на аукционе. В данный момент находится в Германии, в личном архиве. Затем распорядилась вызвать из госпиталя доктора Кунца. Ответ: 27 апреля с. После этого разговора жена Геббельса пригласила меня в детскую спальню и показала мне всех своих детей. В это время дети собирались ложиться спать, и я с ними ни с кем не разговаривал. В тот момент, когда дети уходили спать, зашел сам Геббельс, который пожелал спокойной ночи детям и ушел. Пробыв в комнате 10— 15 минут, я попрощался с женой Геббельса и ушел к себе в госпиталь, который располагался там же в бункерах, примерно 500 метров от бункеров Гитлера, Геббельса и других лиц, находившихся при ставке Гитлера. После чего я направился к ней, но без всяких медикаментов. Когда я пришел в бункер Геббельса, то застал в рабочем кабинете самого Геббельса, его жену и государственного секретаря министра пропаганды Наумана, которые о чем-то беседовали. Обождав у двери кабинета примерно минут 10, когда Геббельс и Науман вышли, жена Геббельса пригласила меня зайти в кабинет и заявила, что решение уже принято речь шла об умерщвлении детей , так как фюрер умер и примерно в 8 — 9 часов вечера части будут пытаться уходить из окружения, а поэтому мы должны умереть. Другого выхода для нас нет. Во время беседы я предложил жене Геббельса отправить детей в госпиталь и представить их под опеку Красного Креста, на что она не согласилась и заявила: пусть лучше дети умирают… Минут через 20, в момент нашей беседы в рабочий кабинет вернулся Геббельс, который обратился ко мне со словами: «Доктор, я вам буду очень благодарен, если вы поможете моей жене умертвить детей». Я Геббельсу также, как и его жене, предложил отправить детей в госпиталь под защиту Красного Креста, на что он ответил: «Это сделать невозможно, ведь все-таки они дети Геббельса». После этого Геббельс ушел, и я остался с его женой, которая около часа занималась пасьянсом гадание на картах. Примерно через час Геббельс снова вернулся вместе с зам. Геббельс подарил ему очки в роговой оправе темного цвета со словами: «Возьмите их на память, эти очки носил всегда фюрер». После этого Шахт попрощался с женой Геббельса, а также со мной и ушел. После ухода Шахта жена Геббельса заявила: «Наши сейчас уходят, русские могут в любую минуту прийти сюда и помешать нам, поэтому нужно торопиться с решением вопроса». Когда мы, то есть я и жена Геббельса, вышли из рабочего кабинета, то в передней в этот момент сидели два неизвестных мне военных лица, один в форме «Гитлерюгенд», форму второго не помню, с которыми Геббельс и его жена стали прощаться, причем неизвестные спросили: «А вы как, господин министр, решили? Простившись с указанными лицами, Геббельс возвратился к себе в рабочий кабинет, а я вместе с его женой пошли в их квартиру бункер , где в передней комнате жена Геббельса взяла из шкафа шприц, наполненный морфием, и вручила мне, после чего мы зашли в детскую спальню. В это время дети уже лежали в кроватях, но не спали. Жена Геббельса объявила детям: «Дети, не пугайтесь, сейчас вам доктор сделает прививку, которую сейчас делают детям и солдатам». С этими словами она вышла из комнаты, а я остался один в комнате и приступил к впрыскиванию морфия, сначала двум старшим девочкам, затем мальчику и остальным девочкам. Впрыскивание делал в руки ниже локтя по 0,5 кубика. Процедура впрыскивания продолжалась примерно 8—10 минут. После чего я снова вышел в переднюю, где застал жену Геббельса, которой заявил, что нужно обождать минут 10, потом дети заснут, и одновременно я посмотрел на часы — было 20 часов 40 минут 1 мая. Спустя 10 минут жена Геббельса в сопровождении меня вошла в спальню к детям, где пробыла минут 5, каждому из них вложила в рот по раздавленной ампуле цианистого калия. Цианистый калий находился в стеклянных ампулах, которые содержали 1,5 куб. Когда мы вернулись в переднюю, она заявила: «Все кончено». Затем я с ней направился вниз, в рабочий кабинет Геббельса, где застали последнего в очень нервозном состоянии, расхаживающим по комнате. Войдя в кабинет, жена Геббельса заявила: «С детьми все кончено, теперь нам нужно подумать о себе». На что ей Геббельс ответил: «Нужно торопиться, так как у нас мало времени». Дальше жена Геббельса заявила: «Умирать здесь в подвале не будем», а Геббельс добавил: «Конечно, мы пойдем на улицу, в сад». Жена ему бросила реплику: «Мы пойдем не в сад, а на площадь Вильгельма, где ты всю свою жизнь работал». Площадь Вильгельма — площадь между зданиями имперского министерства пропаганды и имперской канцелярии. Во время беседы Геббельс поблагодарил меня за облегчение их судьбы и, попрощавшись со мной, пожелал успеха в жизни и счастливого пути. После этого я направился к себе в госпиталь это было примерно в 15—20 минут 10 часа вечера. Ответ: Всего детей, умерщвление которых я произвел, было шестеро: пять девочек и один мальчик. Старшей девочке было 12—13 лет, второй девочке 10—12 лет, мальчику 8—10 лет, третьей девочке 6—8 лет, четвертой 4—6 лет и пятой около четырех лет. Старшая девочка была одета в светло-голубой спальный костюм, состоявший из жакета с короткими рукавами и брюк. Все остальные дети, насколько мне помнится, были одеты в белые ночные рубашки. Примечательно, что в конечном итоге Кунца оправдали, и он прожил свою жизнь занимаясь медециной. Кунц умер в 1976 году в Фройденштадте. Показания Кунца служат для историков лишь одной из версий случившегося. Конечно Кунц старался оправдать себя, скрыть детали, обобщить.
С сумою, по чужим, одной Шататься с совестью больной, Всегда с оглядкой, нет ли сзади Врагов и сыщиков в засаде! Генрих… И вижу я живо Походку его, И стан горделивый, И глаз колдовство. И слух мой чаруя, Течет его речь, И жар поцелуя Грозит меня сжечь. Где духу набраться, Чтоб страх победить, Рвануться, прижаться, Руками обвить? Генрих… Генрих… Когда буду отдавать письмо, поцелую твоего папу. Тогда с ним имел возможность ознакомиться Лев Безыменский, получивший задание перевести письма Геббельса Жукову. Подлинник Кунц до ареста успел передать кому-то из членов своей семьи. Еще одну копию уже после своего освобождения из советского лагеря Кунц отдал Генриху Лею, которому оно и было адресовано. После смерти Кунца подлинник письма был, видимо, продан на аукционе. В данный момент находится в Германии, в личном архиве. Затем распорядилась вызвать из госпиталя доктора Кунца. Ответ: 27 апреля с. После этого разговора жена Геббельса пригласила меня в детскую спальню и показала мне всех своих детей. В это время дети собирались ложиться спать, и я с ними ни с кем не разговаривал. В тот момент, когда дети уходили спать, зашел сам Геббельс, который пожелал спокойной ночи детям и ушел. Пробыв в комнате 10— 15 минут, я попрощался с женой Геббельса и ушел к себе в госпиталь, который располагался там же в бункерах, примерно 500 метров от бункеров Гитлера, Геббельса и других лиц, находившихся при ставке Гитлера. После чего я направился к ней, но без всяких медикаментов. Когда я пришел в бункер Геббельса, то застал в рабочем кабинете самого Геббельса, его жену и государственного секретаря министра пропаганды Наумана, которые о чем-то беседовали. Обождав у двери кабинета примерно минут 10, когда Геббельс и Науман вышли, жена Геббельса пригласила меня зайти в кабинет и заявила, что решение уже принято речь шла об умерщвлении детей , так как фюрер умер и примерно в 8 — 9 часов вечера части будут пытаться уходить из окружения, а поэтому мы должны умереть. Другого выхода для нас нет. Во время беседы я предложил жене Геббельса отправить детей в госпиталь и представить их под опеку Красного Креста, на что она не согласилась и заявила: пусть лучше дети умирают… Минут через 20, в момент нашей беседы в рабочий кабинет вернулся Геббельс, который обратился ко мне со словами: «Доктор, я вам буду очень благодарен, если вы поможете моей жене умертвить детей». Я Геббельсу также, как и его жене, предложил отправить детей в госпиталь под защиту Красного Креста, на что он ответил: «Это сделать невозможно, ведь все-таки они дети Геббельса». После этого Геббельс ушел, и я остался с его женой, которая около часа занималась пасьянсом гадание на картах. Примерно через час Геббельс снова вернулся вместе с зам. Геббельс подарил ему очки в роговой оправе темного цвета со словами: «Возьмите их на память, эти очки носил всегда фюрер». После этого Шахт попрощался с женой Геббельса, а также со мной и ушел. После ухода Шахта жена Геббельса заявила: «Наши сейчас уходят, русские могут в любую минуту прийти сюда и помешать нам, поэтому нужно торопиться с решением вопроса». Когда мы, то есть я и жена Геббельса, вышли из рабочего кабинета, то в передней в этот момент сидели два неизвестных мне военных лица, один в форме «Гитлерюгенд», форму второго не помню, с которыми Геббельс и его жена стали прощаться, причем неизвестные спросили: «А вы как, господин министр, решили? Простившись с указанными лицами, Геббельс возвратился к себе в рабочий кабинет, а я вместе с его женой пошли в их квартиру бункер , где в передней комнате жена Геббельса взяла из шкафа шприц, наполненный морфием, и вручила мне, после чего мы зашли в детскую спальню. В это время дети уже лежали в кроватях, но не спали. Жена Геббельса объявила детям: «Дети, не пугайтесь, сейчас вам доктор сделает прививку, которую сейчас делают детям и солдатам». С этими словами она вышла из комнаты, а я остался один в комнате и приступил к впрыскиванию морфия, сначала двум старшим девочкам, затем мальчику и остальным девочкам. Впрыскивание делал в руки ниже локтя по 0,5 кубика. Процедура впрыскивания продолжалась примерно 8—10 минут. После чего я снова вышел в переднюю, где застал жену Геббельса, которой заявил, что нужно обождать минут 10, потом дети заснут, и одновременно я посмотрел на часы — было 20 часов 40 минут 1 мая. Спустя 10 минут жена Геббельса в сопровождении меня вошла в спальню к детям, где пробыла минут 5, каждому из них вложила в рот по раздавленной ампуле цианистого калия. Цианистый калий находился в стеклянных ампулах, которые содержали 1,5 куб. Когда мы вернулись в переднюю, она заявила: «Все кончено». Затем я с ней направился вниз, в рабочий кабинет Геббельса, где застали последнего в очень нервозном состоянии, расхаживающим по комнате. Войдя в кабинет, жена Геббельса заявила: «С детьми все кончено, теперь нам нужно подумать о себе». На что ей Геббельс ответил: «Нужно торопиться, так как у нас мало времени». Дальше жена Геббельса заявила: «Умирать здесь в подвале не будем», а Геббельс добавил: «Конечно, мы пойдем на улицу, в сад». Жена ему бросила реплику: «Мы пойдем не в сад, а на площадь Вильгельма, где ты всю свою жизнь работал». Площадь Вильгельма — площадь между зданиями имперского министерства пропаганды и имперской канцелярии. Во время беседы Геббельс поблагодарил меня за облегчение их судьбы и, попрощавшись со мной, пожелал успеха в жизни и счастливого пути. После этого я направился к себе в госпиталь это было примерно в 15—20 минут 10 часа вечера. Ответ: Всего детей, умерщвление которых я произвел, было шестеро: пять девочек и один мальчик. Старшей девочке было 12—13 лет, второй девочке 10—12 лет, мальчику 8—10 лет, третьей девочке 6—8 лет, четвертой 4—6 лет и пятой около четырех лет. Старшая девочка была одета в светло-голубой спальный костюм, состоявший из жакета с короткими рукавами и брюк. Все остальные дети, насколько мне помнится, были одеты в белые ночные рубашки. Примечательно, что в конечном итоге Кунца оправдали, и он прожил свою жизнь занимаясь медециной. Кунц умер в 1976 году в Фройденштадте. Показания Кунца служат для историков лишь одной из версий случившегося. Конечно Кунц старался оправдать себя, скрыть детали, обобщить. Например, его версия, которую он изложил на допросе, не объясняет наличие синяков на лице Хельги, полученных прижизненно. Хельга Геббельс, после аутопсии. Историческая фотография сделанная в мае 1945 г. Вероятно девочка сопротивлялась перед смертью, не желая принимать ампулу с ядом, что противоречит показаниям Кунца. Позднее, эта история получила свое удивительное продолжение. Напомню, что письмо Хельги было адресовано Генриху Лею, который впоследствии приложил усилия, чтобы пролить свет на эту историю. По этому закону «за некоторые преступления, совершенные во времена национал-социализма», преследовать далее либо запрещалось, либо предлагалось «снижать меру пресечения при наличии смягчающих обстоятельств». Но в то же время власти ФРГ инициировали расследования, призванные создавать видимость принципиальной позиции власти, выраженной фразой канцлера Аденауэра: «Ничто не будет забыто». Одним из таких расследований стало в середине 50-х годов «Дело об умерщвлении шестерых малолетних детей супругов Геббельс». Свидетель сообщил, что в предполагаемый момент смерти детей с ними находились их родители и доктор Штумпфеггер, который погиб в начале мая 1945 года. Гербер Линц, представитель левой американской прессы, коммунист, показал судье копию протокола допроса дантиста по имени Гельмут Кунц, которую якобы получил «по каналам русских». Кунц сообщает, что 29 апреля он находился в бункере и оказывал помощь Магде Геббельс. Перед вторым заседанием американский журналист Герберт Линц нанес Кунцу визит и показал ему копии допросов от мая 1945 года, на которых Кунц признался следователям СМЕРШа, что лично сделал детям Геббельсов усыпляющие уколы морфия, а затем присутствовал при том, как Магда Геббельс своими руками давала своим детям яд. Но Кунц наотрез отказался разговаривать с «паршивым америкашкой». В 1940 году в возрасте восьми лет мать увезла его из Германии, а в 1955-м он получил американское гражданство. Гельмут Кунц, пораженный этим фактом, сказал Генриху, что у него тоже есть для него документ. И показал это самое письмо Хельги. Читая письмо и слушая Кунца, Генрих Лей сумел восстановить некоторые обстоятельства трагедии, происшедшей в бункере Гитлера. Чтобы избежать паники после начала обстрела русской артиллерией, Гитлер принял решение не выпускать семью Геббельсов из бункера. Последнюю попытку спасти детей сделал отец Генриха, Роберт Лей. Он прилетел с юга в Берлин на маленьком самолете. Туда поместились бы не все дети Геббельсов. На вопрос Генриха Лея, почему отец отдал письмо Кунцу, тот объяснил: Роберт Лей, перед тем как улететь из Берлина, сказал: «Меня могут сбить. А вы врач, у вас больше шансов выбраться. Передайте это письмо моему сыну. Если выживете». Кунц дал показания на суде. Магда Геббельс спросила его, может ли он помочь убить детей. Кунц отказался, рассказав, что несколько месяцев назад потерял двух дочерей во время авианалета, и после случившегося он просто не в состоянии покуситься на детские жизни. Тогда Магда заявила, что речь идет не о просьбе, а о «прямом приказе Гитлера». Кунц ответил, что ему достаточно ее слов. Адвокат Кунца задал вопрос: «Зачем понадобилась Гитлеру смерть детей? Прокурор возразил: «А зачем было Гитлеру подтверждать свою смерть? Не затем ли, что она на самом деле была инсценирована?! Кунц: 1 мая 1945 года Магда Геббельс сказала детям, что им необходимо сделать прививки, которые делают сейчас солдатам, потому что они, дети, тоже своего рода солдаты, которые должны выстоять. Я сделал уколы морфия сначала двум старшим девочкам, потом мальчику, потом остальным детям. Все это заняло около десяти минут. Судья : Дети поверили? Кунц: Да. Старшая девочка Хельга сказала остальным, что нужно сделать эти прививки и не бояться, как не боятся солдаты. Дальше Кунц сообщает, что когда дети заснули, вошла Магда с капсулами. Доктор Штумпфеггер. На фото он слева. Но я ответил, что Гитлер мертв, что я не стану выполнять приказ убить детей Тогда она позвала Штумпфеггера. Судья: Штумпфеггер дал детям яд? Кунц: Нет. Он отказался. Судья: Кто же дал яд?
Кайзерхоф был берлинской гостиницей, где останавливался Гитлер до прихода к власти. Позднее книга Геббельса была опубликована на английском языке под названием «Моя роль в борьбе Германии». Хотя эта книга была пропагандистской по своей сути, она дает представление о менталитете нацистского руководства во время их прихода к власти. К июлю 1941 года дневники выросли до двадцати толстых томов, и Геббельс понял, что они слишком ценный ресурс, чтобы рисковать их уничтожением в результате воздушного налета. Поэтому он перенес их из своего кабинета в своем берлинском доме в подземные хранилища Рейхсбанка в центре Берлина. С этого времени он больше не писал дневники от руки. Вместо этого он продиктовал их стенографистке , которая позже напечатала исправленные версии. Он начинал ежедневную запись с резюме дневных военных и политических новостей. Такер отмечает: «Геббельс уже знал, что его дневник представляет собой замечательный исторический документ, и питал большие надежды на его переработку в будущем для дальнейшей публикации, посвящая часы ежедневной записи». Однако участие стенографистки означало, что дневники перестали быть полностью секретными и стали менее откровенными в личных вопросах. К ноябрю 1944 года Геббельсу стало ясно, что Германия проиграет войну.
Рейх Stories
Накануне битвы за Берлин перед органами военной контрразведки «Смерш» была поставлена задача разыскать и арестовать Гитлера и других главарей нацистской Германии. Адольф Гитлер/Йозеф Геббельс, Герман Вильгельм Гёринг/Генрих Луитпольд Гиммлер. Himmler then entered his own neat office, followed by Goebbels.
Содержание
- #ИИМС_RPS@iimslasher. #ИИМС_history@iimslasher. Гитлер/Геббельс. Совершеннолетние.
- Семья геббельса. Последнее письмо хельги геббельс. Прямой приказ Гитлера
- Literature Text
- Гитлер Истории - Wattpad
- Если бы советские солдаты захватили Гитлера в плен...
- ww2 confession [🪖🧂] – Telegram
Гитлер-хайль и Геббельс-враль
I didn't know Goebbels was an android. геббельс и гитлер слушать онлайн или скачать бесплатно на телефон, андроид, айпад или айфон вы можете на сайте Через десять лет, 1 мая 1945 года, адъютант главного врача санитарного управления СС Кунц усыпит Хельгу морфием, а ее мама Магда Геббельс отравит девочку цианистым калием. Адольф Гитлер и Йозеф Геббельс в Бергхофе слушают радио по случаю плебисцита присоединения Саара к Третьему рейху. #hitler-goebbels. Follow. New post. К Магде Геббельс Ева Браун резонно ревновала Гитлера, а та отвечала ей презрением и считала себя гораздо умнее и образованнее[85].
Скачать Felix Gorr – Гитлер и Геббельс
От Носке до Гитлера, Кому Гамсун отдал свою Нобелевскую медаль, Балабанова Анжелика, Эренбург. геббельс и гитлер слушать онлайн или скачать бесплатно на телефон, андроид, айпад или айфон вы можете на сайте Геббельс остается наедине с разъяренным Гитлером. Оригинал взят у hullam_del_ray в Адольф Гитлер и Хельга Геббельс, 1936. Гёббельс организует масштабную предвыборную кампанию НСДАП, в ходе которой Адольф Гитлер проводит с избирателями огромное количество встреч и выступлений.
История любви / песочница :: Сталин :: Гитлер :: романтика :: политика :: яойные фанфики
Тогда с ним имел возможность ознакомиться Лев Безыменский, получивший задание перевести письма Геббельса Жукову. Подлинник Кунц до ареста успел передать кому-то из членов своей семьи. Еще одну копию уже после своего освобождения из советского лагеря Кунц отдал Генриху Лею, которому оно и было адресовано. После смерти Кунца подлинник письма был, видимо, продан на аукционе. В данный момент находится в Германии, в личном архиве.
Затем распорядилась вызвать из госпиталя доктора Кунца. Ответ: 27 апреля с. После этого разговора жена Геббельса пригласила меня в детскую спальню и показала мне всех своих детей. В это время дети собирались ложиться спать, и я с ними ни с кем не разговаривал.
В тот момент, когда дети уходили спать, зашел сам Геббельс, который пожелал спокойной ночи детям и ушел. Пробыв в комнате 10— 15 минут, я попрощался с женой Геббельса и ушел к себе в госпиталь, который располагался там же в бункерах, примерно 500 метров от бункеров Гитлера, Геббельса и других лиц, находившихся при ставке Гитлера. После чего я направился к ней, но без всяких медикаментов. Когда я пришел в бункер Геббельса, то застал в рабочем кабинете самого Геббельса, его жену и государственного секретаря министра пропаганды Наумана, которые о чем-то беседовали.
Обождав у двери кабинета примерно минут 10, когда Геббельс и Науман вышли, жена Геббельса пригласила меня зайти в кабинет и заявила, что решение уже принято речь шла об умерщвлении детей , так как фюрер умер и примерно в 8 — 9 часов вечера части будут пытаться уходить из окружения, а поэтому мы должны умереть. Другого выхода для нас нет. Во время беседы я предложил жене Геббельса отправить детей в госпиталь и представить их под опеку Красного Креста, на что она не согласилась и заявила: пусть лучше дети умирают… Минут через 20, в момент нашей беседы в рабочий кабинет вернулся Геббельс, который обратился ко мне со словами: «Доктор, я вам буду очень благодарен, если вы поможете моей жене умертвить детей». Я Геббельсу также, как и его жене, предложил отправить детей в госпиталь под защиту Красного Креста, на что он ответил: «Это сделать невозможно, ведь все-таки они дети Геббельса».
После этого Геббельс ушел, и я остался с его женой, которая около часа занималась пасьянсом гадание на картах. Примерно через час Геббельс снова вернулся вместе с зам. Геббельс подарил ему очки в роговой оправе темного цвета со словами: «Возьмите их на память, эти очки носил всегда фюрер». После этого Шахт попрощался с женой Геббельса, а также со мной и ушел.
После ухода Шахта жена Геббельса заявила: «Наши сейчас уходят, русские могут в любую минуту прийти сюда и помешать нам, поэтому нужно торопиться с решением вопроса». Когда мы, то есть я и жена Геббельса, вышли из рабочего кабинета, то в передней в этот момент сидели два неизвестных мне военных лица, один в форме «Гитлерюгенд», форму второго не помню, с которыми Геббельс и его жена стали прощаться, причем неизвестные спросили: «А вы как, господин министр, решили? Простившись с указанными лицами, Геббельс возвратился к себе в рабочий кабинет, а я вместе с его женой пошли в их квартиру бункер , где в передней комнате жена Геббельса взяла из шкафа шприц, наполненный морфием, и вручила мне, после чего мы зашли в детскую спальню. В это время дети уже лежали в кроватях, но не спали.
Жена Геббельса объявила детям: «Дети, не пугайтесь, сейчас вам доктор сделает прививку, которую сейчас делают детям и солдатам». С этими словами она вышла из комнаты, а я остался один в комнате и приступил к впрыскиванию морфия, сначала двум старшим девочкам, затем мальчику и остальным девочкам. Впрыскивание делал в руки ниже локтя по 0,5 кубика. Процедура впрыскивания продолжалась примерно 8—10 минут.
После чего я снова вышел в переднюю, где застал жену Геббельса, которой заявил, что нужно обождать минут 10, потом дети заснут, и одновременно я посмотрел на часы — было 20 часов 40 минут 1 мая. Спустя 10 минут жена Геббельса в сопровождении меня вошла в спальню к детям, где пробыла минут 5, каждому из них вложила в рот по раздавленной ампуле цианистого калия. Цианистый калий находился в стеклянных ампулах, которые содержали 1,5 куб. Когда мы вернулись в переднюю, она заявила: «Все кончено».
Затем я с ней направился вниз, в рабочий кабинет Геббельса, где застали последнего в очень нервозном состоянии, расхаживающим по комнате. Войдя в кабинет, жена Геббельса заявила: «С детьми все кончено, теперь нам нужно подумать о себе». На что ей Геббельс ответил: «Нужно торопиться, так как у нас мало времени». Дальше жена Геббельса заявила: «Умирать здесь в подвале не будем», а Геббельс добавил: «Конечно, мы пойдем на улицу, в сад».
Жена ему бросила реплику: «Мы пойдем не в сад, а на площадь Вильгельма, где ты всю свою жизнь работал». Площадь Вильгельма — площадь между зданиями имперского министерства пропаганды и имперской канцелярии. Во время беседы Геббельс поблагодарил меня за облегчение их судьбы и, попрощавшись со мной, пожелал успеха в жизни и счастливого пути. После этого я направился к себе в госпиталь это было примерно в 15—20 минут 10 часа вечера.
Ответ: Всего детей, умерщвление которых я произвел, было шестеро: пять девочек и один мальчик. Старшей девочке было 12—13 лет, второй девочке 10—12 лет, мальчику 8—10 лет, третьей девочке 6—8 лет, четвертой 4—6 лет и пятой около четырех лет. Старшая девочка была одета в светло-голубой спальный костюм, состоявший из жакета с короткими рукавами и брюк. Все остальные дети, насколько мне помнится, были одеты в белые ночные рубашки.
Примечательно, что в конечном итоге Кунца оправдали, и он прожил свою жизнь занимаясь медециной. Кунц умер в 1976 году в Фройденштадте. Показания Кунца служат для историков лишь одной из версий случившегося. Конечно Кунц старался оправдать себя, скрыть детали, обобщить.
Например, его версия, которую он изложил на допросе, не объясняет наличие синяков на лице Хельги, полученных прижизненно. Хельга Геббельс, после аутопсии. Историческая фотография сделанная в мае 1945 г. Вероятно девочка сопротивлялась перед смертью, не желая принимать ампулу с ядом, что противоречит показаниям Кунца.
Позднее, эта история получила свое удивительное продолжение. Напомню, что письмо Хельги было адресовано Генриху Лею, который впоследствии приложил усилия, чтобы пролить свет на эту историю. По этому закону «за некоторые преступления, совершенные во времена национал-социализма», преследовать далее либо запрещалось, либо предлагалось «снижать меру пресечения при наличии смягчающих обстоятельств». Но в то же время власти ФРГ инициировали расследования, призванные создавать видимость принципиальной позиции власти, выраженной фразой канцлера Аденауэра: «Ничто не будет забыто».
Одним из таких расследований стало в середине 50-х годов «Дело об умерщвлении шестерых малолетних детей супругов Геббельс». Свидетель сообщил, что в предполагаемый момент смерти детей с ними находились их родители и доктор Штумпфеггер, который погиб в начале мая 1945 года. Гербер Линц, представитель левой американской прессы, коммунист, показал судье копию протокола допроса дантиста по имени Гельмут Кунц, которую якобы получил «по каналам русских». Кунц сообщает, что 29 апреля он находился в бункере и оказывал помощь Магде Геббельс.
Перед вторым заседанием американский журналист Герберт Линц нанес Кунцу визит и показал ему копии допросов от мая 1945 года, на которых Кунц признался следователям СМЕРШа, что лично сделал детям Геббельсов усыпляющие уколы морфия, а затем присутствовал при том, как Магда Геббельс своими руками давала своим детям яд. Но Кунц наотрез отказался разговаривать с «паршивым америкашкой». В 1940 году в возрасте восьми лет мать увезла его из Германии, а в 1955-м он получил американское гражданство. Гельмут Кунц, пораженный этим фактом, сказал Генриху, что у него тоже есть для него документ.
И показал это самое письмо Хельги. Читая письмо и слушая Кунца, Генрих Лей сумел восстановить некоторые обстоятельства трагедии, происшедшей в бункере Гитлера. Чтобы избежать паники после начала обстрела русской артиллерией, Гитлер принял решение не выпускать семью Геббельсов из бункера. Последнюю попытку спасти детей сделал отец Генриха, Роберт Лей.
Он прилетел с юга в Берлин на маленьком самолете. Туда поместились бы не все дети Геббельсов. На вопрос Генриха Лея, почему отец отдал письмо Кунцу, тот объяснил: Роберт Лей, перед тем как улететь из Берлина, сказал: «Меня могут сбить. А вы врач, у вас больше шансов выбраться.
Передайте это письмо моему сыну. Если выживете». Кунц дал показания на суде. Магда Геббельс спросила его, может ли он помочь убить детей.
Кунц отказался, рассказав, что несколько месяцев назад потерял двух дочерей во время авианалета, и после случившегося он просто не в состоянии покуситься на детские жизни. Тогда Магда заявила, что речь идет не о просьбе, а о «прямом приказе Гитлера». Кунц ответил, что ему достаточно ее слов. Адвокат Кунца задал вопрос: «Зачем понадобилась Гитлеру смерть детей?
Прокурор возразил: «А зачем было Гитлеру подтверждать свою смерть? Не затем ли, что она на самом деле была инсценирована?! Кунц: 1 мая 1945 года Магда Геббельс сказала детям, что им необходимо сделать прививки, которые делают сейчас солдатам, потому что они, дети, тоже своего рода солдаты, которые должны выстоять. Я сделал уколы морфия сначала двум старшим девочкам, потом мальчику, потом остальным детям.
Все это заняло около десяти минут. Судья : Дети поверили? Кунц: Да. Старшая девочка Хельга сказала остальным, что нужно сделать эти прививки и не бояться, как не боятся солдаты.
Дальше Кунц сообщает, что когда дети заснули, вошла Магда с капсулами. Доктор Штумпфеггер. На фото он слева. Но я ответил, что Гитлер мертв, что я не стану выполнять приказ убить детей Тогда она позвала Штумпфеггера.
Судья: Штумпфеггер дал детям яд? Кунц: Нет. Он отказался. Судья: Кто же дал яд?
Кто отравил детей? Кунц: Мне это неизвестно. Судья: Расскажите, что известно вам. Кунц сообщил следующее: Когда доктор Штумпфеггер отказался дать детям яд, Магда истерически разрыдалась.
Геббельс, сохраняя остатки самообладания, сказал:— Убирайтесь отсюда оба!
Начальник личной охраны Геббельса В. Эккольд, врач рейхсканцелярии Г. Кунц, зубной техник К. Гойзерман и другие свидетели опознали в трупах детей Йозефа и Магды Геббельс. Данные судебно-медицинских исследований подтвердили версию о причине их смерти. В конце 50-х годов ХХ века все судебные расследования смерти последних обитателей бункера были прекращены, а документы перевезены в государственный архив города Мюнстера. Вплоть до недавнего времени исследователям не давали возможности ознакомиться с ними. Несколько же лет назад немецкие власти открыли архивы, и это дало возможность реконструировать, что же произошло с детьми Геббельсов в последние дни существования Третьего рейха и кто был исполнителем этого жестокого преступления. Согласно свидетельским показаниям, вечером 1 мая 1945 года всех шестерых детей Геббельсов уложили спать.
Магда сказала им: «Не бойтесь. Доктор сделает вам укол, который делают детям и настоящим солдатам» — после чего покинула комнату, а врач рейхканцелярии Гельмут Кунц сделал инъекции морфия «сначала двум старшим девочкам, затем мальчику, а затем остальным детям, что заняло около 10 минут». Спустя некоторое время Магда Геббельс вернулась в комнату, держа в руках капсулы с цианистым калием. Не найдя в себе сил собственноручно умертвить детей, она попросила об этом Г. Кунца, но и он отказался. Тогда фрау Геббельс попросила: «Позовите доктора Штумпфеггера». Но так и не известно, он ли вложил в детские рты раздавленные ампулы, повлекшие скорую смерть.
Оттуда же Описание: «Дневники 1945 года» — наиболее ценная часть обширного рукописного наследия главного идеолога нацизма — Йозефа Геббельса. Известный германский драматург Р. Хоххут считал их источником первостепенной важности для всех, кто стремится понять корни и проявления фашизма, и подчеркивал, что Геббельса могут считать интеллигентным человеком лишь те, кто никогда не заглядывал в его дневники. Andrew Не книги от людей надо прятать, а идеи нацизма развенчивать.
Note how Hitler presses his face onto Heidrun. The Goebbels kids in their Downfall version along with their parents. See also[.
Кто и почему убил детей Йозефа и Магды Геббельс?
| Гитлер, Геббельс и Нобелевская премия | А Гитлер предлагал сначала всех русских убить, потом связать и посадить в тюрьму. |
| Гитлер-хайль и Геббельс-враль / Литературная газета | Some of Goebbels’s pre-1933 articles and speeches are available on the pre-1933 section of the German Propaganda Archive. |
Опубликованы донесения о Берлинской операции и доклад о самоубийстве Гитлера и Геббельса
Хайди ничего не понимает, думает, что это английская сказка. А Хельмут спросил, может ли и к нам тоже прилететь Мефистофель. И знаешь, что мы все начали после этого делать? То есть это, конечно, я предложила, а они поддержали. Сначала я думала, что это будет просто игра, развлечение для маленьких. Мы стали загадывать, кто и о чем бы попросил Мефистофеля! Я и сама стала загадывать, а потом опомнилась. Я им объяснила, кто такой Мефистофель и что не нужно ни о чем просить, даже если он вдруг сюда явится. И я решила с ними помолиться, как учила бабушка. Когда мы стали молиться, к нам зашел папа. Он ничего не сказал, только стоял молча и слушал.
При папе я не смогла молиться. Нет, он ничего не сказал, даже не усмехнулся. Он так смотрел, словно и сам хотел помолиться с нами. Я раньше не понимала, почему люди вдруг молятся, если не верят в бога. Я не верю; в этом я тверда. Но я молилась, как бабушка, которая тоже тверда — в вере. Помнишь, Генрих, это был тот вопрос, который ты мне задавал в последнем письме: верю ли я в бога? В том письме, которое я не отправила, я тебе легко ответила, что не верю. И вот теперь я уже твердо повторю: я не верю. Я это навсегда тут поняла.
Я не верю в бога, но, получается, подозреваю, что есть дьявол? То есть искушение. И что здесь оно грязное. Я же молилась, потому что… мне захотелось… умыться, вымыться даже или… хотя бы вымыть руки. Не знаю, как еще это объяснить. Ты подумай над этим, хорошо? Ты как-то все умеешь соединить или распутать. Ты мне говорил, что нужно изучать логику. Я буду изучать, я вообще решила, что, когда мы вернемся домой, я попрошу папу дать мне те книги, о которых ты мне писал. Я их возьму с собой, когда мы уедем на юг.
Они прощаются с папой и мамой так, точно уходят на час или на два. Но они больше не возвращаются. Сегодня мама привела нас к герру Гитлеру, и мы пели Шуберта. Мы смеялись. Герр Гитлер обещал, что скоро мы вернемся домой, потому что с юго-запада начался прорыв большой армии и танков. Я сегодня три раза спускалась вниз, и я видела министра фон Риббентропа. Я слышала, что он говорил герру Гитлеру и папе: он не хотел уходить, просил его оставить. Папа его убеждал, а герр Гитлер сказал, что от дипломатов теперь нет пользы, что, если министр хочет, пусть возьмет автомат — это лучшая дипломатия. Когда фон Риббентроп уходил, у него текли слезы. Я стояла у двери и не могла себя заставить отойти.
Я подумала: а какая же от нас польза? Я бы все равно осталась с папой и мамой, но маленьких хорошо бы отсюда увезти. Они тихие, почти не играют. Мне тяжело на них смотреть. Если бы мне с тобой поговорить хоть минутку! Мы бы придумали что-нибудь. Ты бы придумал! Я точно знаю, ты бы придумал, как убедить папу и маму отослать маленьких, хотя бы к бабушке. Как мне их убедить?! Я не знаю… Я сердита на маму.
Она мне сказала, что попросила доктора Швегерманна дать мне пилюлю, от которой я спала весь день. Мама говорит, что я стала нервная. Это неправда! Я просто не все могу понять, а мне никто не объясняет. Сегодня герр Гитлер очень сильно кричал на кого-то , а когда я спросила — на кого, папа накричал на меня. Мама плачет, но ничего не говорит. Что-то случилось. Хельмут ходил вниз и там слышал, что говорила фрейлейн Кристиан, секретарь-машинистка, что Геринг — предатель. Но это же неправда, зачем же повторять?! Только странно, что он не может никого прислать, потому что я видела генерала Грейма и его жену Ханну: они прилетели на самолете с юга.
Значит, можно и улететь отсюда? Если самолет маленький, можно посадить только малышей, даже без Хельмута. Он сказал, что останется с папой, мамой и со мной, а Хильда пока будет ухаживать за малышами. Это было бы правильно, но все-таки лучше бы Хельмут тоже улетел. Он плачет каждую ночь. Он такой молодец: днем смешит всех и играет с Хайди вместо меня. Генрих, я только сейчас стала чувствовать, как я их люблю — Хельмута и сестренок! Они немножко подрастут, и ты увидишь, какие они! Они могут быть настоящими друзьями, хоть ещё и такие маленькие! И опять я вспоминаю, как ты был прав, когда писал — как это здорово, что у меня их так много, что я впятеро счастливая, а ты и Анхен — только вдвое.
Я их очень люблю… Сейчас прилетел ещё один самолет; он сел на Ост-Весте… Генрих, я видела твоего папу!!! Он здесь, он с нами!!! Я тебе сейчас все расскажу! Он сейчас спит. Он очень устал. Сначала его никто не узнал, потому, что он был с бородой, усами и в парике, и в форме фельдфебеля. Его узнала только Блонди; она поставила ему на грудь лапы и виляла хвостом. Это мне рассказала мама. Я побежала к нему, и он — ты только подумай — он хотел меня взять на руки, как раньше!!! Мы так смеялись, хохотали!
Он сказал, что я тут вытянулась, как росток без света. Мама сказала, чтобы я закончила письмо, потому что его можно передать. Я не знаю, как закончить: я еще ничего тебе не сказала. Генрих, я … эти два слова тщательно зачеркнуты, но читаются. Сегодня почти час не обстреливали. Мы выходили в сад. Мама говорила с твоим папой, потом у нее заболело сердце, и она присела отдохнуть. Твой папа нашел для меня крокус. Я его спросила, что с нами будет. Он сказал, что хочет нас отсюда забрать.
Но ему нужен другой самолет; он его раздобудет и прилетит за нами и за мамой. Тогда выйдете под землей.
Мемы про Сталина. Смешные мемы про Сталина. Няшный Сталин.
Японская Империя идеология. Иосиф Сталин анимешный. Сталин Иосиф Виссарионович фюрер. Hitler Stalin Mussolini. Муссолини и Сталин.
Phobs Гиммлер. Шутки про Гитлера. Приколы про Гитлера и Сталина. Шутка про Гитлера и Польшу. Геббельс арты.
Карикатуры на Сталина. Брежнев и Сталин. Голос Сталина. Брежнев о Сталине.
Будучи убежденным националистом, он видел решение классовых противоречий в объединении нации вокруг идеи расширения "жизненного пространства" и построения "Тысячелетнего Рейха". Неудивительно, что между партийными течениями вскоре разгорелась ожесточенная борьба. Адольф Гитлер со своим изначальным оппонентом Йозефом Гёббельсом. Вскоре они станут закадычными друзьями. К тому времени Гёббельс уже занимал далеко не последний пост в НСДАП, будучи управляющим региональным отделением партии в Рейланд-Норде на северо-западе Германии и редактором печатного органа партийного крыла Грегора Штрассера. У него уже немалый опыт публичной политической деятельности - так, с 1924 по 1925 годы он имел на своем счету ни много ни мало - 189 выступлений. Йозеф яростно критикует центризм Гитлера; так, во время очередной партийной дискуссии, он однажды в запальчивости восклицает: "Буржуа Адольф Гитлер должен быть исключён из национал-социалистической партии! Для этого Гитлер всячески демонстрирует ему свое расположение и часто проводит идеологические беседы. Данная тактика приносит свои плоды - Гитлеру удается указать Йозефу на его заблуждения и убедить в правильности своих; в итоге Гёббельс становится одним из самых преданных соратников будущего фюрера, и тот в августе 1926-ого года доверяет ему крайне ответственную и почетную задачу - покорить столицу... Довоенный Берлин по праву считался вотчиной красных: на фото - предвыборный плакат Коммунистической партии Германии. Красный Берлин. Он наделен огромными полномочиями и подчиняется напрямую Адольфу Гитлеру, который дает ему карт-бланш на все необходимые организационные мероприятия. Столь радикальные меры объясняются тем, что в Берлине наци не просто непопулярны - город практически полностью под властью коммунистов и социалистов! Гёббельс на митинге в Берлине.
Так, в фильме «Кольберг» 1945 , посвященном обороне города от наполеоновских войск в ходе Русско-прусско-французской войны война четвертой коалиции , был вырезан лютеранский гимн «Господь — наш оплот», лишь только потому, что он использовался немецкой службой Би-би-си. Его заменили популярной «Голландской благодарственной молитвой». Когда внимание Геббельса обратили на то, что она была создана спустя полвека после осады Кольберга, министр спокойно ответил: «И кто из зрителей это заметит? В книге много иных примеров вмешательств в творческий процесс. Остается лишь сожалеть, что специфика серии «кинотексты» , в которой вышло русское издание книги, не дала возможности опубликовать первую часть исследования, посвященного аналогичным процессам в театре и выразить надежду, что полный текст работы Богуслава Древняка «Театр и кино Третьего рейха в системе гитлеровской пропаганды» дойдет до отечественного читателя.
Адольф Гитлер и Хельга Геббельс теплым летом 1935 года во время отдыха на старейшем морском ...
| В библиотеке хранили книги о Гитлере и дневники Геббельса | | Гитлеру (после вторжения союзных войск) [= Геббельс - Гитлеру после англо-американского вторжения]. 1945, стихотворение. |
| Опубликовано донесение маршала Жукова о самоубийстве Гитлера | ГЕББЕЛЬС: Его мой взор напрасно ловит, И бесполезно ожидать, Что время повернётся вспять. |
Кто и почему убил детей Йозефа и Магды Геббельс?
По настоянию Гитлера доктор и фрау Геббельс позже действительно появлялись на публике вместе. This biography of Joseph Goebbels is informative and readable, but ultimately lacking, as you need other books to get fully informed about this personality. Эта проблема в качестве первоочередной обсуждалась Гитлером и Геббельсом буквально накануне “ Барбароссы”: “ Фюрер весьма доволен нашими фанфарами. От Носке до Гитлера, Кому Гамсун отдал свою Нобелевскую медаль, Балабанова Анжелика, Эренбург. Йозеф Геббельс был высокообразованным человеком и Гитлер называл его «Герр Доктор». Геббельс остается наедине с разъяренным Гитлером.