В 1943 году Геббельс, воспользовавшись термином Людендорфа, наполнил понятие «тотальная война» дополнительным содержанием.
Речь Геббельса о тотальной войне
Она одна обладает «необходимой инициативой и даром импровизации» для того, чтобы полностью использовать последний резерв сил немецкого народа. Главный лозунг пропаганды, доминировавшей с этих пор в Третьем рейхе, висел в дворце спорта над трибуной Геббельса: «Тотальная война — самая короткая война». Но сработало ли послание пропаганды? Фетшер в этом сомневался, приводя хорошие аргументы: «Речь Геббельса не смогла надолго улучшить настроения среди населения, так же как и набрать рабочую силу для оборонной промышленности и желаемое количество дополнительных солдат для армии». На самом деле показатели, например, оборонной промышленности не указывают на то, что 18 февраля 1943 года был существенным поворотным моментом. Кстати, это признавал и сам Геббельс: 17 месяцев спустя, 18 июля 1944 года, он послал Гитлеру памятную записку с повторным напоминанием о необходимости усиленной мобилизации. Он понял, что одной только пропаганды недостаточно.
Неделю спустя Гитлер назначил своего министра пропаганды еще и «имперским уполномоченным по тотальной военной мобилизации». Это назначение еще сильнее увеличило влияние Геббельса и превратило его в могущественнейшего человека во внутренней политике; он уже давно этого желал. Теперь он занялся тем, чтобы фактически взять на себя управление: «Я бы объединил в круг примерно десять человек, все из которых являются солидными фигурами, и с ними я бы стал править, то есть осуществлять внутриполитическое руководство», — диктовал он своему секретарю. Но в хаосе последних девяти месяцев войны он уже не смог реализовать свой план. Он остался на том же уровне, что и Шпеер, Гиммлер и начальник партийной канцелярии Мартин Борман. Лишь в конце, после самоубийства Гитлера, он унаследовал пост рейхсканцлера, пробыв в должности всего один день.
Здесь наши очи впервые узрели подлинную суть войны. Мы больше не хотим тешить себя ложными надеждами и иллюзиями. Мы хотим смело смотреть фактам в лицо, какими бы упрямыми и грозными они ни были.
История нашей партии и нашего государства доказывает, что увиденная опасность - преодолённая опасность. Тяжёлые сражения на востоке, которые нам предстоят, будут вестись под знаком этого героического сопротивления. Для этого потребуются доселе невиданные усилия наших солдат и нашего оружия.
На востоке идёт безжалостная война. Фюрер был прав, когда сказал, что по её окончанию не будет победителей и побеждённых, а будут живые и мёртвые. Немецкий народ прекрасно это знает.
Его здравые инстинкты помогали ему преодолевать ежедневное смятение перед лицом умственных и духовных трудностей. Мы знаем, что блицкриг в Польше и кампания на западе имели только малое значение для битвы на востоке. Немецкий народ борется за всё, что у него есть.
Мы знаем, что немцы отстаивают всё самое святое, что у них имеется: свои семьи, своих женщин и детей, свою прекрасную и нетронутую природу, свои города и сёла, свою двухтысячелетнюю культуру - всё, ради чего действительно стоит жить. Большевизм, разумеется, нисколько не дорожит нашим народным достоянием, и он не будет заботиться о нём, если вдруг овладеет им. Наглядный тому пример - его собственный народ.
За последние 25 лет Советский Союз увеличил военный потенциал большевизма до невиданного уровня, и мы его неверно оценили. В России на службе у террористического еврейства находится 200-миллионный народ. Еврейство цинично использовало свои методы для того, чтобы превратить невозмутимую прочность русского народа в смертельную опасность для цивилизованных народов Европы.
На востоке в борьбу вовлечён весь народ. Мужчины, женщины и даже дети не только трудятся на военных заводах, но и непосредственно участвуют в войне. Армады танков, с которыми мы столкнулись на восточном фронте, являются результатом 25 лет социального бесправия и нищеты большевистского народа.
Нам нужно ответить аналогичными мерами, если мы не хотим потерпеть поражение. Я твёрдо убеждён, что нам не преодолеть большевистскую угрозу, если мы не станем использовать аналогичные но не идентичные! Немецкий народ столкнулся с самым серьёзным запросом войны, а именно с необходимостью найти в себе решимость использовать все наши ресурсы для защиты всего того, что у нас есть, и всего того, что нам понадобится в будущем.
Тотальная война - это требование данной минуты. Мы должны положить конец тому буржуазному отношению, которое мы столь часто наблюдали в этой войне: помойте мне спинку, но так, чтобы меня не намочить! Каждую фразу встречают растущие аплодисменты и одобрение.
Нам угрожает гигантская опасность. И усилия, с которыми мы её встретим, должны быть столь же гигантскими. Настало время снять лайковые перчатки и воспользоваться кулаками.
Громкие возгласы одобрения. Пение с балконов и партера говорит о полном одобрении присутствующих. Мы больше не можем беспечно и не в полную силу использовать наш военный потенциал у себя дома и в той значительной части Европы, которую мы контролируем.
Мы должны использовать все наши ресурсы, причём настолько быстро и тщательно, насколько это возможно с организационной и практической точек зрения. Ненужные хлопоты совершенно неуместны. Будущее Европы полностью зависит от нашего успеха на востоке.
Мы готовы отстоять Европу. В этой битве немецкий народ проливает свою самую ценную национальную кровь. Остальная часть Европы должна хотя бы помогать нам.
И, судя по множеству серьёзных голосов, раздающихся в Европе, одни это уже осознали. Другие всё ещё чего-то ждут. Но им на нас не повлиять.
Если бы опасность угрожала только им одним, мы бы восприняли их нежелание как сущую нелепицу, не стоящую внимания. Однако опасность угрожает всем нам, и каждый из нас должен внести свою лепту. Те, кто сегодня этого не понимает, завтра будут коленопреклоненно благодарить нас за то, что мы смело и решительно взялись за дело.
Нас совершенно не беспокоит то, что наши враги за рубежом утверждают, будто наши методы ведения тотальной войны напоминают методы большевизма. Они лицемерно утверждают, что это означает, что с большевизмом вообще не надо бороться. Однако вопрос здесь не в методе, а в цели, а именно в устранении опасности.
Аплодисменты, не утихающие несколько минут. Вопрос не в том, хороши ли наши методы или плохи, а в том, насколько они успешны. Национал-социалистическое правительство готово использовать любые способы.
И нам плевать, если кто-то против. Мы не намерены ослаблять военный потенциал Германии мерами, поддерживающими высокий, почти как в мирное время, уровень жизни для определённого класса, и тем самым подвергать опасности нашу военную экономику. Мы добровольно отказываемся от значительной части нашего уровня жизни, чтобы усилить нашу военную экономику настолько быстро и основательно, насколько это возможно.
Это не самоцель, а средство к цели. После войны наш социальный уровень жизни будет ещё выше. Нам не надо имитировать большевистские методы, поскольку наши люди и лидеры лучше, чем у них, и это даёт нам огромное преимущество.
Однако события показали, что нам нужно работать гораздо больше, чем мы работали до сих пор, чтобы окончательно обратить войну на востоке в нашу пользу. Как, между прочим, показали бесчисленные письма с тыла и фронта, с этим согласен весь немецкий народ. Все понимают, что если мы проиграем, то всё будет уничтожено.
Народ и руководство намерены принять самые радикальные меры. Широкие рабочие массы нашего народа вовсе не недовольны тем, что наше правительство слишком жёсткое. Если они чем-то и недовольны, так только тем, что оно слишком мягкое.
Спросите у любого в Германии, и он вам скажет: самое радикальное - это всего лишь достаточно радикальное, и самое тотальное - это всего лишь достаточно тотальное для того, чтобы одержать победу. Тотальная война стала делом всего немецкого народа. Никто не имеет права игнорировать выдвигаемые ей требования.
Мой призыв к тотальной войне от 30 января был встречен оглушительными аплодисментами. Поэтому я могу вас заверить, что меры, на которые идёт руководство, находятся в полном согласии с желаниями немецкого народа - как в тылу, так и на фронте. Народ готов нести любую ношу, вплоть до самой тяжёлой, идти на любые жертвы, если только это ведёт к великой цели - победе.
Бурные аплодисменты. Это, естественно, означает, что ноша должна распределяться поровну. Шумное одобрение.
Те меры, которые мы приняли, и те меры, которые нам ещё только предстоит принять, будут наполнены духом национал-социалистической справедливости. Мы не обращаем внимания на класс или положение в обществе. Богатые и бедные, люди из высших и низших слоёв общества должны распределять ношу поровну.
Все должны выполнять свой долг в эту трудную минуту - хотят они того или нет. И мы знаем, что народ это полностью одобряет. Уж лучше сделать слишком много, чем слишком мало, лишь бы только это привело к победе.
Ещё ни одна война за всю историю не была проиграна из-за слишком большого количества солдат или оружия. Зато многие войны были проиграны из-за того, что имело место противоположное. Настало время заставить лодырей работать.
Бурное согласие. Их нужно вывести из состояния покоя и комфорта. Мы не можем ждать, пока они поумнеют.
Тогда уже может быть слишком поздно. Сигнал тревоги должен прозвучать для всего народа. За работу должны взяться миллионы рук по всей стране.
Те меры, которые мы приняли, и те меры, которые мы примем сейчас и о которых я буду говорить несколько позже в этой же речи, являются критическими для всей нашей общественной и частной жизни. Отдельному человеку, возможно, придётся пойти на большие жертвы, но они ничто по сравнению с теми жертвами, на которые ему придётся пойти, если его отказ приведёт нас к страшной национальной катастрофе. Лучше действовать своевременно, чем ждать, когда болезнь пустит корни.
И не надо жаловаться на врача или подавать на него в суд из-за телесного повреждения. Он ведь режет не для того, чтобы убить пациента, а для того, чтобы спасти его жизнь. Позвольте мне ещё раз подчеркнуть, что чем больше жертвы, на которые должен пойти немецкий народ, тем больше необходимость справедливо их поделить.
Именно этого хочет народ. Никто не против того, чтобы возложить на себя даже самое тяжелое бремя войны. Однако народ сильно возмущается, когда кто-то пытается уклониться от своего бремени.
Моральный и политический долг национал-социалистического правительства -препятствовать таким попыткам, если необходимо - при помощи драконовских наказаний. Мягкость здесь совершенно неуместна; со временем она только приведёт к смятению народных чувств и народного отношения, что будет представлять серьёзную опасность для боевого духа нашего общества. Поэтому мы вынуждены принять ряд мер, которые сами по себе не являются существенными для военной экономики, но которые представляются необходимыми для поддержания морального духа - как в тылу, так и на фронте.
Оптика войны, то есть то, как вещи выглядят снаружи, имеет огромную значимость в этот четвёртый год войны. В свете сверхчеловеческих жертв, на который фронт идёт каждый день, будет естественно ожидать, что никто, находящийся в тылу, не станет отстаивать право игнорировать войну и её требования. И этого требует не только фронт, но и подавляющая часть тыла.
Усердные граждане вправе ожидать, что если они работают по десять, двенадцать, четырнадцать часов в день, лодырь не будет стоять рядом с ними и считать их глупцами. Тыл должен оставаться чистым и нетронутым во всей своей полноте. Ничто не должно нарушать эту картину.
Отсюда возникает ряд мер, учитывающих оптику войны. Так, например, мы распорядились закрыть бары и ночные клубы. Я просто представить себе не могу, чтобы у людей, выполняющих свой долг для военной экономики, ещё оставались силы на то, чтобы сидеть по ночам в местах такого рода.
Отсюда я могу сделать только один вывод - что они относятся к своим обязанностям несерьёзно. Мы закрыли эти заведения из-за того, что они стали для нас оскорбительными, и из-за того, что они нарушают картину войны. Мы ничего не имеем против развлечений как таковых.
После войны мы с радостью станем придерживаться правила: "Живи и дай жить другим". Однако во время войны лозунг должен быть таким: "Сражайся и дай сражаться другим! Вполне возможно, что кое-кто считает, что во время войны самым важным является его желудок.
Однако мы не можем принимать во внимание таких людей. На фронте все, начиная с простого солдата и заканчивая фельдмаршалом, едят с полевой кухни. Я не думаю, что это слишком много - требовать, чтобы мы, находящиеся в тылу, уделяли внимание, по крайней мере, самым основным законам общественного мышления.
Когда закончится война, мы вновь сможем стать гурманами. Сейчас же у нас есть дела и поважнее забот о своём желудке. Бесчисленные дорогие магазины также были закрыты.
Нередко они попросту оскорбляли покупателей. Там, как правило, и покупать-то было нечего, если только люди вместо денег не платили маслом или яйцами. Какая польза от магазинов, которым больше нечего продавать и которые только расходуют электроэнергию, отопление и труд рабочих, которого так не хватает в других местах, в особенности на военных заводах?
Это не оправдание - говорить, что открытый вид этих магазинов производит приятное впечатление на иностранцев. Иностранцев впечатлит только германская победа! Каждый захочет быть нашим другом, если мы выиграем войну.
Если же мы её проиграем, наших друзей можно будет сосчитать на пальцах одной руки. Мы положили конец этим иллюзиям. Мы хотим использовать этих, стоящих в пустых магазинах, людей для полезного труда на военную экономику.
Этот процесс уже идёт полным ходом, и к 15 марта он будет завершён. Разумеется, он является крупным преобразованием всей нашей экономической жизни. Мы следуем плану.
Мы никого не хотим несправедливо обвинять или подставлять их под жалобы и обвинения со всех сторон. Мы всего лишь делаем то, что необходимо. Но мы делаем это быстро и основательно.
Мы скорее походим несколько лет в изношенной одежде, нежели допустим, чтобы наш народ носил лохмотья столетиями. Какая польза сегодня от модных салонов? Они только используют свет, тепло и рабочих.
Они появятся снова тогда, когда закончится война. Какая польза от салонов красоты, которые поощряют культ красоты и отнимают колоссальное количество времени и энергии? В мирное время они замечательны, но во время войны они являются пустой тратой времени.
Когда наши солдаты будут возвращаться с победой, наши женщины и девушки смогут поприветствовать их и без пышных нарядов! Правительственные учреждения будут работать более быстро и менее бюрократично. Оставляет не очень хорошее впечатление, когда учреждение закрывается ровно через восемь часов работы, минута в минуту.
Неужели мы теперь вообще не спим, не будем ничего есть, увидим всех убитых людей, мирное население тоже? Я просто не мог представить себе эскалацию. Это было достаточно ужасно! Однако тотальная война привела к поражению. Вдохновляйте свой почтовый ящик - Подпишитесь на ежедневные интересные факты об этом дне в истории, обновлениях и специальных предложениях.
Здесь молодежь и старики, ни один класс, ни одна профессия, ни один возраст не остались без приглашения! И я спрашиваю вас — хотите ли вы стать рабами коммунистического режима? И, если нет, то намерены ли трудиться отныне по 14 часов в сутки и отдать все для справедливой победы? Я спрашиваю вас!
"...И пусть грянет буря!" - Знаменитая речь о тотальной войне
Речь считается одним из самых известных выступлений Геббельса и одним из самых известных публичных выступлений во время Второй мировой войны. К моменту произнесения речи немецкая армия и её союзники потерпели тяжёлые поражения на фронтах войны: была окружена и разгромлена крупная группировка вермахта под Сталинградом, в Африке велись тяжёлые бои с наступающими армиями союзников.
К моменту выступления Геббельса немецкая армия и её союзники потерпели ряд тяжёлых поражений на фронтах войны: была окружена и разгромлена крупная группировка вермахта под Сталинградом , в Африке велись тяжёлые бои с наступающими армиями сил антигитлеровской коалиции. В своей 109-минутной патетической речи, которая транслировалась по национальному радио в прямом эфире, Геббельс призвал немецкий народ к « тотальной войне » до победного конца.
На балюстраде был вывешен транспарант с лозунгом «Тотальная война — кратчайшая война». Апеллируя в речи к национальному сознанию, Геббельс, возможно, ориентировался на Сталина , который через двенадцать дней после германского нападения на СССР в своём радиообращении объявил войну СССР против Германии « Великой Отечественной войной » [1].
К моменту произнесения речи немецкая армия и её союзники потерпели тяжёлые поражения на фронтах войны: была окружена и разгромлена крупная группировка вермахта под Сталинградом, в Африке велись тяжёлые бои с наступающими армиями союзников. В своей 109-минутной патетической речи, которая транслировалась по национальному радио в прямом эфире, Геббельс призвал немецкий народ к «тотальной войне» до победного конца.
Наше сообщество осуждает нацизм и фашизм в любых формах его проявления. Перевод с английского Питера Хедрука, 2007.
Это одна из самых знаменитых речей министра пропаганды Третьего Рейха Йозефа Геббельса, произнесённая им 18 февраля 1943 года в берлинском Дворце спорта перед крупной и солидной аудиторией. Недавно окончилась Сталинградская битва, и всем стала понятна серьёзность войны. Этой речью Геббельс хотел воодушевить немецкий народ и поднять в нём боевой дух, что ему блестяще удалось. Речь имела колоссальный успех и вызвала у собравшихся необычайный энтузиазм: "Англичане утверждают, будто немецкий народ потерял веру в победу. Я спрашиваю вас: верите ли вы, вместе с Фюрером и нами, в полную и окончательную победу немецкого народа? Я спрашиваю вас: намерены ли вы следовать за Фюрером сквозь огонь и воду к победе и готовы ли вы взять на себя даже самое тяжёлое личное бремя?
Англичане говорят, будто немецкий нард устал воевать. Я спрашиваю вас: готовы ли вы следовать за Фюрером как фаланга тыла, стоя позади сражающейся армии, и вести войну с фанатичной решимостью, несмотря ни на какие повороты судьбы, до тех пор пока победа не будет за нами? Англичане утверждают, будто у немецкого народа больше нет желания принимать растущие требования правительства к труду на военные цели. Я спрашиваю вас: намерены ли вы и весь немецкий народ трудиться, если Фюрер прикажет, по 10, 12 и, в случае необходимости, 14 часов в день и отдать всё для победы? Англичане утверждают, будто немецкий народ не ободряет принятые правительством меры по тотальной войне. Будто он хочет не тотальную войну, а капитуляцию!
Крики: Нет! Ни за что! Я спрашиваю вас: хотите ли вы тотальную войну? Если потребуется, хотите ли вы более тотальную и радикальную войну, чем вы вообще можете сегодня представить? Англичане утверждают, будто немецкий народ потерял веру в Фюрера.
Ich frage euch wollt ihr den totalen Krieg?!
Видео Речь Йозефа Геббельса Тотальная война 1943 год загружено на YouTube 26-01-2024. Речь о тотальной войне (Речь Геббельса во Дворце спорта) — речь имперского министра народного просвещения и пропаганды Германии Йозефа Геббельса, произнесённая им перед многотысячной аудиторией во Дворце спорта в Берлине 18 февраля 1943 года. Рекомендуем скачать первую песню Речь Йозефа Геббельса Тотальная война 1943 год размером 10.68 MB. Речь о тотальной войне — речь рейхсминистра народного просвещения и пропаганды нацистской Германии Йозефа Геббельса перед многотысячной аудиторией в Берлинском. Геббельс призывал немцев к тотальной войне. Речь о тотальной войне — речь рейхсминистра народного просвещения и пропаганды Германии Пауля Йозефа Геббельса, произнесённая им перед многотысячной аудиторией в Берлинском дворце спорта 18 февраля 1943 года.
Йозеф Геббельс - Речь о тотальной войне
Вот примерно что-то такое чревовещал Геббельс в своей знаменитой речи о тотальной войне. Скажем прямо, с 1943 дела у тысячелетней империи шли не очень, дедлайн стремительно приближался с обеих сторон, музыка сталинских органов играла все громче, а живые действительно начинали завидовать мертвым. Запасы рейха скудели день ото дня, народу элементарно становилось нечего жрат и потому, верхушкой третьей империи, было принято волевое решение - изрядно увеличить количество определенных макаронных изделий, выдаваемых на уши каждому гражданину. Решили заменить эрзацы пищи физической на эрзац духовной, история стара как мир. Геббельс Впрочем «наш» парень Йозеф был не промах, скажу я вам. Настоящий батька современной пропаганды. Сегодняшние пропаган доны дисты и в подметки не годятся этому гордому обладателю титула — глашатай дьявола. Однако прошу, поймите меня правильно, я не столько восхищаюсь талантами Геббельса, сколько сочувствую всем тем бедолагам, которые поверили величайшему пропагандисту всех времён и народов и по его воле отправились умирать на поля общемировой бойни. Давайте сегодня постараемся абстрагироваться от персоналий и поговорим именно о пропаганде в последние дни Третьего рейха как таковой. Ну а поскольку Геббельс является ключевой фигурой для понимания ситуации целиком, не упомянуть его я не могу, уж извините.
Итак, если не можешь победить — попробуй напугать! Принцип, которым руководствуются все представители животного царства и пропаганда. Начиная с лета 43-го, немцам пытались привить «силу через страх», т. Учитывая изрядное количество ходивших по территории Германии фото, видео и устных свидетельств о происходивших на восточном фронте ужасах, поверить в неотвратимость возмездия от русских было не сложно. Страх подпитывался не только внутри, но и снаружи. В ноябре 1943 года западная печать сообщила о требовании Советского Союза предоставить в его распоряжение после войны 1 млн германских рабочих сроком на пять лет для восстановления разрушений. Это заявление было настоящим подарком для Геббельса, он даже написал об этом в своем дневнике: «Подобные требования - наилучший материал для нашей пропаганды. Они очень глубоко впечатляют немцев.
Среди них были такие знаменитости, как актер Генрих Георге Heinrich George , но также, очевидно, и заранее подготовленные клакеры и подстрекатели.
Например, они ликовали, когда Геббельс оглашал четвертый из десяти своих риторических вопросов: «Хотите ли вы тотальную войну? Если потребуется, хотите ли вы более тотальную и радикальную войну, чем мы ее можем сегодня представить? Впервые в Германии эту идею во время Первой мировой войны озвучил Эрих Людендорф Erich Ludendorff , который с 1916 по 1918 год в должности генерал-квартирмейстера верховного командования армией был действительно весьма влиятельным человеком в империи. Под этим термином он подразумевал мобилизацию последних резервов. Его изданная в 1935 году под этим же названием книга, напротив, привлекла уже меньше внимания: Людендорф был уже давно исключен из властных кругов как отступник. Но Геббельс осознал силу влияния термина и наполнил его дополнительным содержанием. По его представлениям, НСДАП в «тотальной войне» должна была мобилизовать все еще имеющиеся ресурсы; между родиной и фронтом больше не делалось различий. Каждый мужчина, которого можно было каким-либо образом заменить на родине, должен был быть послан на фронт, экономика должна была быть еще сильнее переориентирована на производство вооружения и, наконец, новым усилением пропаганды следовало побороть пораженческие настроения, а при необходимости жестко их подавить. Полная мобилизация общества обеспечила бы новое значение для НСДАП, которая с 1933 года на государственном уровне все сильнее теряла свое влияние на вермахт, органы государственного управления и СС.
Она одна обладает «необходимой инициативой и даром импровизации» для того, чтобы полностью использовать последний резерв сил немецкого народа. Главный лозунг пропаганды, доминировавшей с этих пор в Третьем рейхе, висел в дворце спорта над трибуной Геббельса: «Тотальная война — самая короткая война».
Сейчас же мы должны жертвовать нашим комфортом ради победы. Солдатские жёны это уж точно понимают. Они знают, что их долг перед своими мужьями - поддерживать их, выполняя работу, имеющую значимость для военных целей. Прежде всего это справедливо для сельского хозяйства. Жёны крестьян должны подать хороший пример. Как мужчины, так и женщины должны быть уверены, что во время войны никто не работает меньше, чем в мирное время; напротив, в каждой области нужно трудиться ещё больше. При этом не стоит совершать ошибку и оставлять всё на попечении правительства.
Правительство может только устанавливать общие руководящие принципы. А вот воплощать данные принципы в жизнь - это уже дело рабочих, под вдохновляющим руководством партии. Причём действовать нужно быстро. Следует пойти дальше законных требований. Как гауляйтер Берлина, я обращаюсь сейчас, прежде всего, к моим берлинским товарищам. Они показали столько примеров благородного поведения и отваги во время войны, что и сейчас они не подведут. Их практичное поведение и бодрое настроение вопреки войне завоевали им доброе имя во всём мире. И это доброе имя нужно хранить и укреплять! Если я призываю моих берлинских товарищей делать работу быстро, тщательно и без жалоб, то я знаю, что они все меня послушаются.
Мы не хотим жаловаться на повседневные трудности или брюзжать друг на друга. Напротив, мы хотим вести себя не только как берлинцы, но и как немцы, а именно работать, действовать, брать инициативу в свои руки и делать что-то, а не предоставлять делать это кому-то другому. Неужели хоть одна немецкая женщина захочет проигнорировать мой призыв за счёт тех, кто сражается на фронте? Неужели кто-то захочет поставить свой личный комфорт выше национального долга? Неужели кто-то в свете угрожающей нам страшной опасности станет думать о своих частных нуждах, а не о требованиях войны? Я с презрением отвергаю вражеское заявление, согласно которому мы подражаем большевизму. Мы не хотим подражать большевизму - мы хотим его победить, какие бы средства для этого ни понадобились. То самое святое, что у неё есть, охраняется ценнейшей кровью нашего народа. Немецкая женщина должна по собственной инициативе заявить о своей солидарности со сражающимися мужчинами.
Она должна вступить в ряды миллионов рабочих в армии тыла, причём сделать это завтра, а не послезавтра. Через немецкий народ должна пройти река готовности. Я надеюсь, что властям сообщит о себе бесчисленное количество женщин и, прежде всего, мужчин, не выполняющих важной работы для фронта. Дающий быстро даёт вдвое больше. Наше общее хозяйство становится всё более прочным. Это затрагивает, в особенности, страховую и банковскую системы, налоговую систему, газеты и журналы, которые второстепенны для военной экономики, а также малозначительную партийную и правительственную деятельность; кроме того, это требует ещё больше упростить наш образ жизни. Я знаю, что большая часть нашего народа идёт на большие жертвы. Я понимаю их жертвы, и правительство старается обеспечить им необходимый прожиточный минимум. Но кое-кто должен остаться, и кое-кто должен нести груз.
Когда война закончится, мы вновь отстроим то, от чего сегодня отказываемся, с большей щедростью и ещё прекрасней, и государство в этом нам поможет. Я решительно отвергаю обвинение в том, что наши меры уничтожат средний класс или приведут к монопольной экономике. После войны средний класс вернёт себе свои экономические и социальные позиции. Нынешние же меры необходимы для военной экономики. Их цель - не изменить структуру экономики, а всего лишь выиграть войну как можно быстрее. Я не спорю с тем, что в предстоящие недели наши меры вызовут тревогу. Они придадут нам второе дыхание. Мы готовим фундамент для предстоящего лета, не обращая внимания на угрозы и бахвальство врага. Я счастлив раскрыть этот план победы бурные аплодисменты немецкому народу.
Он не только принимает эти меры, он их сам потребовал; он требовал их сильнее, чем когда-либо прежде во время войны. Народ хочет действий! Настало время для этого! Мы должны использовать наше время для того, чтобы подготовить предстоящие сюрпризы. Я обращаюсь сейчас ко всему немецкому народу и, в частности, к партии, как руководитель тотализации нашей внутренней военной экономики. Это не первая серьёзная задача, с которой вы столкнулись. И, чтобы с ней справиться, вы должны привнести сюда традиционный революционный натиск. Вам придётся иметь дело с ленью и праздностью, которые время от времени могут проявляться. Правительство издало общие директивы и в предстоящие недели издаст дополнительные директивы.
О мелких вопросах, не затрагиваемых в этих директивах, должен позаботиться народ, под руководством партии. Для каждого из нас превыше всего стоит один нравственный закон: не делать ничего, что вредит военной экономике, и делать всё, что приближает победу. В прошедшие годы мы нередко вспоминали пример Фридриха Великого в газетах и на радио. Мы не имели права так поступать. Ибо согласно Шлиффену, незадолго до начала Третьей Силезской войны пять миллионов пруссаков Фридриха Второго противостояли 90 миллионам европейцев. На втором году страшной Семилетней войны он потерпел поражение, сотрясшее Пруссию до самого основания. У него никогда не было достаточного количества солдат и оружия, чтобы сражаться, не рискуя при этом всем. Его стратегия всегда заключалась в импровизации. Однако его принципом было нападать на врага каждый раз, когда это было возможно.
Да, у него были и поражения, но главным было не это. Что было главным, так это то, что великий король оставался непокорённым, что переменчивый рок войны был не способен его поколебать, что его сердце преодолевало все опасности. В конце Семилетней войны ему был 51 год, он остался без зубов, его мучили подагра и тысячи болячек, однако он стоял над опустошённым полем сражения как победитель. Как можно сравнивать нашу ситуацию с его?! Давайте же покажем такую же волю и решимость, какую показал он, и, когда придёт время, давайте действовать так же, как действовал он, оставаясь непоколебимыми, несмотря ни на какие капризы судьбы, и давайте, так же как и он, одержим победу даже при самых неблагоприятных обстоятельствах! И давайте ни на миг не сомневаться в величии нашего дела! Я твёрдо убеждён, что немецкий народ был глубоко потрясён ударом судьбы под Сталинградом. Он взглянул в лицо суровой и безжалостной войны. Теперь он знает страшную правду и полон решимости следовать за Фюрером сквозь огонь и воду!
Зрители встают и как бушующий океан начинают распевать: "Фюрер, приказывай - мы следуем за тобой! Да здравствует наш Фюрер! В последние дни английская и американская пресса много писала об отношении немецкого народа во время кризиса. Похоже, англичане думают, что они знают немецкий народ гораздо лучше, чем мы, его руководство. Они думают, что сегодняшний немецкий народ - это тот же немецкий народ, что и в ноябре 1918 года, который пал жертвой их убедительной лжи. Мне нет нужды доказывать лживость их утверждений. Это сделает сражающийся и трудящийся немецкий народ. Впрочем, мои немецкие товарищи, для того чтобы ещё больше прояснить ситуацию, я хочу задать вам ряд вопросов. Я хочу чтобы вы ответили на них по мере ваших знаний, согласно вашей совести.
После того как 30 января аудитория встретила меня аплодисментами, на следующий день английская пресса сообщила, что всё это было пропагандистским шоу, не отражающим подлинного мнения немецкого народа. Спонтанные возгласы "Фу! Они узнают, что это не так! Слова министра сопровождались бурными аплодисментами, которые усилились, когда он перешёл к собравшимся представителям армии. Передо мной - ряды раненных немецких солдат с Восточного фронта, без ног и без рук, с раненными телами, потерявшие зрение, пришедшие с сиделками, мужчины в расцвете сил с костылями. Пятьдесят из них носят Рыцарский Крест с Дубовыми Листьями, являясь яркими примерами нашего сражающегося фронта. За ними - рабочие с берлинских танковых заводов. За ними - партийные служащие, солдаты сражающейся армии, врачи, учёные, артисты, инженеры и архитекторы, учителя, чиновники и служащие учреждений, гордые представители каждой области нашей интеллектуальной жизни, которые даже посреди войны творят чудеса человеческого гения. Я вижу в Дворце спорта тысячи немецких женщин.
Здесь и молодёжь, и старики. Ни один класс, ни одна профессия, ни один возраст не остались без приглашения. Я могу со всей уверенностью сказать, что передо мной собралась показательная выборка немецкого населения - как с тыла, так и с фронта. Так ли это? Да или нет? Творящееся в Дворце спорта - нечастое зрелище даже для этой старой боевой арены национал-социализма. Массы людей вскакивают на ноги. Тысячеголосый ураган выкрикивает "Да! Вы, мои слушатели, на данный момент представляете весь народ.
Я хочу задать вам десять вопросов, на которые вы ответите за немецкий народ на весь мир, но прежде всего для наших врагов, слушающих нас по радио. Слова министра может расслышать только с большим трудом. Возбуждение толпы достигло кульминации. Каждый вопрос подобен острой бритве. Каждый собравшийся чувствует, что обращаются лично к нему. На каждый вопрос собравшиеся отвечают с полным соучастием и энтузиазмом. Дворец спорта оглашается единым возгласом одобрения. Англичане утверждают, будто немецкий народ потерял веру в победу. Я спрашиваю вас: верите ли вы, вместе с Фюрером и нами, в полную и окончательную победу немецкого народа?
Я спрашиваю вас: намерены ли вы следовать за Фюрером сквозь огонь и воду к победе и готовы ли вы взять на себя даже самое тяжёлое личное бремя? Англичане говорят, будто немецкий нард устал воевать. Я спрашиваю вас: готовы ли вы следовать за Фюрером как фаланга тыла, стоя позади сражающейся армии, и вести войну с фанатичной решимостью, несмотря ни на какие повороты судьбы, до тех пор пока победа не будет за нами? Англичане утверждают, будто у немецкого народа больше нет желания принимать растущие требования правительства к труду на военные цели. Я спрашиваю вас: намерены ли вы и весь немецкий народ трудиться, если Фюрер прикажет, по 10, 12 и, в случае необходимости, 14 часов в день и отдать всё для победы? Англичане утверждают, будто немецкий народ не ободряет принятые правительством меры по тотальной войне. Будто он хочет не тотальную войну, а капитуляцию! Крики: Нет! Ни за что!
Я спрашиваю вас: хотите ли вы тотальную войну? Если потребуется, хотите ли вы более тотальную и радикальную войну, чем вы вообще можете сегодня представить? Англичане утверждают, будто немецкий народ потерял веру в Фюрера. Я спрашиваю вас: доверяете ли вы Фюреру сильнее, крепче и непоколебимей, чем прежде? Готовы ли вы целиком и полностью следовать ему, куда бы он ни пошёл, и делать всё, что только потребуется для доведения войны до победного конца? Многотысячная толпа поднимается как один, проявляя беспрецедентный энтузиазм. Тысячи голосов сливаются в один: "Фюрер, приказывай - мы следуем за тобой! Я спрашиваю вас: готовы ли вы отныне отдавать все свои силы для обеспечения восточного фронта людьми и вооружением, необходимыми ему для того, чтобы нанести большевизму смертельный удар? Я спрашиваю вас: клянётесь ли вы торжественно перед фронтом, что тыл надёжно стоит за ним и что вы отдадите ему всё, что ему нужно для победы?
Я спрашиваю вас: хотите ли вы, в особенности женщины, чтобы правительство делало всё возможное, чтобы побудить немецких женщин отдать все свои силы работе на военную экономику, а также освободить мужчин для фронта везде, где это только возможно, тем самым оказав помощь мужчинам на фронте? Я спрашиваю вас: одобрите ли вы, в случае необходимости, самые радикальные меры против небольшой кучки уклонистов и спекулянтов, делающих вид, будто сейчас не война, а мир, и использующих народную нужду в своих корыстных целях? Согласны ли вы, что наносящие вред военной экономике должны лишиться головы? Десятое, и последнее. Я спрашиваю вас: согласны ли вы, что прежде всего во время войны, согласно платформе национал-социалистической партии, все должны иметь одинаковые права и обязанности, что тыл должен нести тяжёлое бремя войны совместно и что бремя следует поровну разделить между начальниками и простые служащими, между богатыми и бедными? Я задал вопросы, и вы мне на них ответили. Вы - часть народа, и ваши ответы - это ответы немецкого народа. Вы сказали нашим врагам то, что они должны были услышать, чтобы у них не было никаких иллюзий и ложных идей. Сейчас, так же как и в первые часы нашего правления и в последующие десять лет, мы тесно сплочены с немецким народом.
За нами - самый могучий союзник на всей земле, сам народ, и он полон решимости следовать за Фюрером, что бы ни случилось. Он готов нести самое тяжёлое бремя, лишь бы это привело к победе. Какая сила на земле сможет помешать нам достичь этой цели? Мы должны победить, и мы победим! Я стою сейчас перед вами не только как представитель правительства, но и как представитель народа. Вокруг меня - мои старые партийные товарищи, занимающие высокие народные и правительственные посты. Рядом со мной сидит товарищ Шпеер. Фюрер поручил ему крайне важную задачу по мобилизации немецкой военной промышленности и снабжению фронта всем необходимым оружием. Рядом со мной сидит товарищ Лей.
Фюрер возложил на него руководство немецкими рабочими, включая обучение их беспрестанной работе на военную экономику. Мы в глубоком долгу перед товарищем Заукелем, которому Фюрер поручил доставить в Рейх сотни тысяч рабочих для поддержки нашего народного хозяйства; это то, что наш враг сделать не в состоянии.
Думая о том, сколько и как делал министр пропаганды Геббельс, невольно приходит мысль в голову о необходимости вот такого идеолога, умеющего "заводить" массы и бескорыстно преданного идее нам в России.
Верта "Россия в войне 1941-1945". В ней Вы найдёте много информации по интересующему Вас вопросу.
Речь Йозефа Геббельса о тотальной войне в Берлине, 1943 год.
Речь Геббельса о тотальной войне до победного конца в феврале 1943 года, когда немецкие войска терпели тяжелейшие поражения на всех фронтах Европы и Африки. Йозеф Геббельс призывал к "тотальной войне" против СССР, в том числе информационной. Призыв Геббельса всем подняться на «тотальную» войну, может, и прозвучал не вполне убедительно, но потому лишь, что в 1943 г., как и в 1942 г., немцы и без него наизусть знали испробованный и проверенный лозунг «держаться во что бы то ни стало», с которым прошли. В 1943 году Геббельс, воспользовавшись термином Людендорфа, наполнил понятие «тотальная война» дополнительным содержанием. Главная» Новости» Выступление геббельса. Речь Йозефа Геббельса Тотальная война 1943 год При этом Хельмут Хейбер утверждал, что Геббельс признавал, что на самом деле человеком, который вёл войну тотально, был Сталин Share to.
Йозеф Геббельс - Речь о тотальной войне
Так выглядели кулисы, возможно, важнейшей речи, которую когда-либо произносил гитлеровский рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс; по крайней мере, эта его речь является самой известной. Эти неоднократно показанные в «Дойче Вохеншау» Deutsche Wochenschau кадры решающим образом повлияли на представление о нацистской пропаганде. Но чего же на самом деле добивался Геббельс своей речью? Зачем он приложил такие усилия для создания картины абсолютного восторга публики? В тот четверг среди слушателей сидел 21-летний солдат по имени Иринг Фетшер Iring Fetscher. День спустя он записал в своем дневнике: «Вчерашняя речь Геббельса. Блестящая впечатляющая речь, вызвавшая народный восторг.
Десять вопросов к немецкому народу в библейской торжественности, все это было похоже на большой, колоссальный спектакль, глубину, трагизм и значение которого, пожалуй, вряд ли кто-то из присутствующих мог осознать». Более полувека спустя Фетшер, в то время уже вышедший на пенсию профессор политологии, посвятил той речи Геббельса отдельную книгу. Она вышла в 1998 году и, хотя уже давно ее можно найти только у букинистов, но и 20 лет спустя ее все еще стоит прочитать. По результатам анализа Фетшера 1922-2014 , своей речью Геббельс преследовал четыре цели: во-первых, он хотел преодолеть смену настроения, которое охватило немецкое население после катастрофы под Сталинградом.
Перевод с английского Питера Хедрука, 2007. Это одна из самых знаменитых речей министра пропаганды Третьего Рейха Йозефа Геббельса, произнесённая им 18 февраля 1943 года в берлинском Дворце спорта перед крупной и солидной аудиторией. Недавно окончилась Сталинградская битва, и всем стала понятна серьёзность войны. Этой речью Геббельс хотел воодушевить немецкий народ и поднять в нём боевой дух, что ему блестяще удалось. Речь имела колоссальный успех и вызвала у собравшихся необычайный энтузиазм: "Англичане утверждают, будто немецкий народ потерял веру в победу.
Я спрашиваю вас: верите ли вы, вместе с Фюрером и нами, в полную и окончательную победу немецкого народа? Я спрашиваю вас: намерены ли вы следовать за Фюрером сквозь огонь и воду к победе и готовы ли вы взять на себя даже самое тяжёлое личное бремя? Англичане говорят, будто немецкий нард устал воевать. Я спрашиваю вас: готовы ли вы следовать за Фюрером как фаланга тыла, стоя позади сражающейся армии, и вести войну с фанатичной решимостью, несмотря ни на какие повороты судьбы, до тех пор пока победа не будет за нами? Англичане утверждают, будто у немецкого народа больше нет желания принимать растущие требования правительства к труду на военные цели. Я спрашиваю вас: намерены ли вы и весь немецкий народ трудиться, если Фюрер прикажет, по 10, 12 и, в случае необходимости, 14 часов в день и отдать всё для победы? Англичане утверждают, будто немецкий народ не ободряет принятые правительством меры по тотальной войне. Будто он хочет не тотальную войну, а капитуляцию! Крики: Нет!
Ни за что! Я спрашиваю вас: хотите ли вы тотальную войну? Если потребуется, хотите ли вы более тотальную и радикальную войну, чем вы вообще можете сегодня представить? Англичане утверждают, будто немецкий народ потерял веру в Фюрера. Я спрашиваю вас: доверяете ли вы Фюреру сильнее, крепче и непоколебимей, чем прежде?
Берлин в 1942 г. Естественно, что в сложившемся положении Геббельс в своей речи обвинил вездесущих "иудо-большевиков" и Кремль, которые вынудили бедную Германию ломануться 22 июня 1941 г. Он цинично призвал поблагодарить вермахт за то, что именно благодаря ему коммунизм не распространяется за пределы России по свету реверанс в сторону Англии. Живописно расписав публике "иудо-большевистскую опасность", Геббельс зловеще пообещал вскорости окончательно "закрыть еврейский вопрос", сделав весьма примечательную оговорку в речи, к которой мы с вами еще вернемся в конце статьи. Доведя зал до исступления, он начал выкрикивать риторические вопросы: — Хотите ли вы тотальной войны? Хайль Гитлер!!! Это было пугающе похоже на гигантское собрание каких-то сектантов... Закончил свое представление Геббельс истошным криком: — Воспрянь, народ, и пусть грянет буря! Карикатура "Хотите ли вы тотальной войны? Забавно, но уже после выступления он весьма цинично отозвался о присутствовавших в зале, отлично понимая уровень их умственного развития. Посетовав в дневнике на то, что за время этого дословно "часа идиотизма" он похудел на 3 кг, Геббельс цинично приписал, что если бы он предложил заведенному им залу выпрыгнуть с третьего этажа, они не задумываясь сделали бы это. Несмотря на цинизм, нужно признать, что Геббельс был практически единственным "трезвым" в тот момент человеком в верхушке Третьего рейха, отлично осознававшим, что настоящую "тотальную войну" в мире вел только один человек — Иосиф Сталин. Именно сталинским примером изначально и вдохновлялся рейхсминистр Третьего рейха. И совсем не зря во время выступления он будет несколько раз виновато оправдываться и подчеркивать, дескать, все эти "драконовские" меры и призывы — не есть большевизм, вы только не подумайте, уважаемые господа... Немецкий пропагандистский плакат с фразой Геббельса из выступления: "Воспрянь, народ, и пусть грянет буря! В завершении хотелось бы сказать, что немецкие историки до сих пор не пришли к единому мнению о том, какое влияние это выступление оказало если вообще оказало на немецкий народ. Часть специалистов отводят речи Геббельса не последнюю роль в страшной фанатизации немецкого населения на последнем этапе войны, другие относятся к этому весьма скептично. Лично я считаю, что истина, как это часто бывает в жизни, где-то посередине. Оговорочка по Фрейду? Во время своего выступления Геббельс сделал весьма откровенную оговорку, которая лишний раз продемонстрировала, что нацисты отлично осознавали степень чудовищности того, что они делали. В данный момент речь идет об уничтожении евреев, которое как раз в то время набрало свои максимальные обороты. На аудио отчетливо слышно, как Геббельс гневно обещает противостоять "еврейству" "радикальным истребл...
Любая мать и жена проклянет саму мысль о том, что ее сын или муж останется после войны в Советском Союзе на принудительных работах. Чтобы избежать такой участи, немцы будут сражаться до последнего вздоха! Несмотря на ежедневные бомбежки, немцы не считали англо-американские войска угрозой большей, чем большевики, в глазах населения они выглядели скорее как достойные противники, люди высокой морали и хорошего чая, такие точно не отправят тебя в Гулаг. Для Геббельса это было проблемой, приходилось объяснять населению, что они должны страшиться «западных оккупантов» не меньше, чем «восточных варваров» и что Черчилль и Рузвельт танцуют под дудку ну или под трубку, тут уж как хотите Сталина. Небольшой спойлер: сколько вермахт не корми, он все равно на запад смотрит «Для немцев нет более ужасной участи, чем попасть в лапы большевиков! А вообще это, пожалуй, тема для отдельной статьи - как, почему и куда именно бежали немцы и нацистские преступники. Если интересно — дайте знать, а мы пока что идем дальше. Именно в этой обстановке Геббельс изобрел новую пропагандистскую концепцию, суть которой он раскрыл только своим сотрудникам. Она обозначалась термином «поэтическая правда», которую следовало отличать от «конкретной правды». Если пропагандисты знали недостаточно о планах противника или о событиях, то, по мнению Геббельса, можно было, «не греша против истины, добавить кое-какие подробности, чтобы заполнить стыки». Допускалось описывать события так, как они «могли бы выглядеть в действительности» или как они «по всей вероятности, происходили». И если вы, прочтя это, подумали про себя «Вот так новость, пропагандисты врут, ляя куда страна катится, вот так удивил» не спешите высказывать свой сарказм. Да, это для нас ложь — элемент повседневности, а вот людям прошлых веков приходилось до этого самим додумываться, вспомните про колесо и вы поймете, о чем именно я говорю. Метод «поэтической правды» помогал рисовать картинки в умах немцев посредством обычного текста или речи по радио, это была попытка создать мемы до изобретения интернета, вот только «мемы» эти были не про кошечек и собачек, а про жестокости и зверства противника на фронте. В сочетании с плакатами эта «поэзия» работала безотказно. Как бы то ни было, 45-ый стоял у порога, а потому приемы приходилось менять. В последние годы войны и существования Третьего рейха Геббельс усиленно проводил «политику утешения», разработанную им после Сталинграда и допускавшую признание некоторых неприятных фактов и ситуаций, но при непременном выявлении других, благоприятных событий, которые, конечно, уравновешивали неприятности, а то и вовсе лишали их значения. Мне кажется, женская половина особенно хорошо поймет, о чем я говорю.
Доктор Геббельс - Тотальная война | Текст песни
Этой речью Геббельс хотел воодушевить немецкий народ и поднять в нём боевой дух, что ему блестяще удалось. Главная» Новости» Выступление геббельса о тотальной войне. 18.02.1943 года. Вот примерно что-то такое чревовещал Геббельс в своей знаменитой речи о тотальной войне. Способом ведения экзистенциальной войны является война тотальная, и 18 февраля исполнилось 80 лет со дня произнесения самой известной речи министра пропаганды Третьего рейха Йозефа Гёббельса, которая так и назвалась – "О тотальной войне".
Почему Геббельс объявил «тотальную войну»?
Если потребуется, хотите ли вы более тотальную и радикальную войну, чем вы вообще можете сегодня представить?
Если интересно — дайте знать, а мы пока что идем дальше. Именно в этой обстановке Геббельс изобрел новую пропагандистскую концепцию, суть которой он раскрыл только своим сотрудникам. Она обозначалась термином «поэтическая правда», которую следовало отличать от «конкретной правды». Если пропагандисты знали недостаточно о планах противника или о событиях, то, по мнению Геббельса, можно было, «не греша против истины, добавить кое-какие подробности, чтобы заполнить стыки». Допускалось описывать события так, как они «могли бы выглядеть в действительности» или как они «по всей вероятности, происходили». И если вы, прочтя это, подумали про себя «Вот так новость, пропагандисты врут, ляя куда страна катится, вот так удивил» не спешите высказывать свой сарказм. Да, это для нас ложь — элемент повседневности, а вот людям прошлых веков приходилось до этого самим додумываться, вспомните про колесо и вы поймете, о чем именно я говорю. Метод «поэтической правды» помогал рисовать картинки в умах немцев посредством обычного текста или речи по радио, это была попытка создать мемы до изобретения интернета, вот только «мемы» эти были не про кошечек и собачек, а про жестокости и зверства противника на фронте. В сочетании с плакатами эта «поэзия» работала безотказно.
Как бы то ни было, 45-ый стоял у порога, а потому приемы приходилось менять. В последние годы войны и существования Третьего рейха Геббельс усиленно проводил «политику утешения», разработанную им после Сталинграда и допускавшую признание некоторых неприятных фактов и ситуаций, но при непременном выявлении других, благоприятных событий, которые, конечно, уравновешивали неприятности, а то и вовсе лишали их значения. Мне кажется, женская половина особенно хорошо поймет, о чем я говорю. Геббельс писал: «мы, немцы, находимся в абсолютно выигрышном положении, просто многие этого не понимают или не хотят этому верить». Да это абсурд, но в ситуации когда все полимеры пролюблены, на него, родимого, только и остается уповать. Подобная софистика позволяла оправдывать даже явные военные неудачи по типу Сталинграда, отыскивая даже в поражении какие-либо положительные стороны. Да мы отступили, но фронт-то сократился, а значит, нам будет легче. Серьезно, я даже не утрирую, вот пожалуйста вам цитата: «Мы бьемся теперь, упираясь спиной в стену. Это, конечно, опасно, но дает ряд преимуществ.
Он многое видел глазами иностранца. Среди прочего, обратил внимание на то, что с начала войны и до ноября 1942 года в наших газетах и сводках Информбюро говорилось о советском народе, но с началом боёв у Сталинграда, слова "советский народ" употреблять перестали, а говорили и писали рублено и ясно: Для русских солдат за Волгой земли нет. Остальные ответы.
Наглядный тому пример - закабаление им русского народа. За последние 25 лет Советский Союз увеличил военный потенциал большевизма до невиданного уровня, и мы его неверно оценили. В России на службе у террористического еврейства находится 200-миллионный народ. Еврейство цинично использовало свои методы для того, чтобы превратить невозмутимую прочность русского народа в смертельную опасность для цивилизованных народов Европы. Армады танков, с которыми мы столкнулись на восточном фронте, являются результатом 25 лет социального бесправия и нищеты русского народа. Я твёрдо убеждён, что нам не преодолеть большевистскую угрозу, если мы не станем использовать аналогичные но не идентичные! Немецкий народ столкнулся с самым серьёзным запросом войны, а именно с необходимостью найти в себе решимость использовать все наши ресурсы для защиты всего того, что у нас есть, и всего того, что нам понадобится в будущем. Тотальная война - это требование данной минуты. Мы должны использовать все наши ресурсы, причём настолько быстро и тщательно, насколько это возможно с организационной и практической точек зрения. Ненужные хлопоты совершенно неуместны. Будущее Европы полностью зависит от нашего успеха на востоке. Мы готовы отстоять Европу. В этой битве немецкий народ проливает свою самую ценную национальную кровь. Мы добровольно отказываемся от значительной части нашего уровня жизни, чтобы усилить нашу военную экономику настолько быстро и основательно, насколько это возможно. Это не самоцель, а средство к цели. Все понимают, что если мы проиграем, то всё будет уничтожено. Спросите у любого в Германии, и он вам скажет: самое радикальное - это всего лишь достаточно радикальное, и самое тотальное - это всего лишь достаточно тотальное для того, чтобы одержать победу. Тотальная война стала делом всего немецкого народа. Поэтому я могу вас заверить, что меры, на которые идёт руководство, находятся в полном согласии с желаниями немецкого народа - как в тылу, так и на фронте. Народ готов нести любую ношу, вплоть до самой тяжёлой, идти на любые жертвы, если только это ведёт к великой цели - победе. Бурные аплодисменты. Это, естественно, означает, что ноша должна распределяться поровну. Шумное одобрение. Те меры, которые мы приняли, и те меры, которые нам ещё только предстоит принять, будут наполнены духом национал-социалистической справедливости. Мы не обращаем внимания на класс или положение в обществе. Богатые и бедные, люди из высших и низших слоёв общества должны распределять ношу поровну. Все должны выполнять свой долг в эту трудную минуту. И мы знаем, что народ это полностью одобряет. Я твёрдо убеждён, что немецкий народ был глубоко потрясён ударом судьбы под Сталинградом. Он взглянул в лицо суровой и безжалостной войны. Теперь он знает страшную правду и полон решимости следовать за Фюрером сквозь огонь и воду! В последние дни английская и американская пресса много писала об отношении немецкого народа во время кризиса. Похоже, англичане думают, что они знают немецкий народ гораздо лучше, чем мы, его руководство.