Коршилова была директором универмага "Москва", что позволяло ей организовывать различные криминальные торговые схемы.

Универмаг Московский. Новости.

Хаютина Евгения Соломоновна

Министры под раздачу. Как в СССР наказывали взяточников? | Аргументы и Факты
Министры под раздачу. Как в СССР наказывали взяточников?
Универмаг «Москва» как законодатель советской моды
Какие женщины были самыми богатыми в СССР - Экспресс газета
Умер заслуженный артист РСФСР Николай Коршилов
Универмаг «Москва» как законодатель советской моды

Избежала расстрела чудом: на чем сделала состояние главная теневая миллионерша СССР

Как правило, в мастерских занимались монотонным трудом: клеили картонки, плели корзины или собирали что-то нехитрое. Средства на такое производство — покупку оборудования и сырья — диспансеры получали от районных исполкомов. Но денег не хватало, а врачи редко бывали способны толково организовать процесс. Между тем, как абсурдно бы это ни звучало, существовало требование, чтобы мастерские действовали на основе самоокупаемости. И когда предприимчивый Шакерман сумел открыть при Краснопресненском диспансере швейное производство, начальство на него не нарадовалось. Запрошенные характеристики — с места работы, от профкома и местного райотдела здравоохранения — представляли директора мастерских только с положительной стороны. Бумаги тоже оказались в порядке: разнарядки на помещение, станки, сырье, число работников. Попутно выяснилось, что на излете сталинской эпохи Шакерман был осужден на десять лет за хищение, но, отсидев меньше года, вышел по амнистии и больше не привлекался. Вот только жил он явно не по средствам: в престижном профессорском кооперативном доме и на шикарной даче в Кратово, которую приобрел у одного из столичных заводов — дело по тем временам неслыханное. Чекисты установили за подозреваемым наружное наблюдение.

Он понял, что им заинтересовались органы, но не разобрался, какие, и обратился за помощью к знакомым из УБХСС, что было зафиксировано наружкой. Начальника мастерских взяли в плотную обработку. В его квартире в указанных мстительным Бриком местах обнаружили тайники, однако все они оказались пусты. Тогда принялись за дачу. Вызванные на подмогу солдаты-срочники перерыли сад, но только саперы обнаружили залежи металла — уже за дачным забором. Там, правда, ничего не нашли, но и обнаруженное на даче более чем впечатляло: миллионы рублей, десятки килограммов золота, драгоценности. Шакермана арестовали. Следствие доказало, что помимо проходящей по документам продукции цех выпускал и «левую», неучтенную. Для этого даже арендовали подвалы близлежащих домов.

Главврач и кладовщица тоже были в деле. Производство поставили на широкую ногу: кто-то подсчитал, что за годы существования мастерские переработали около 460 тонн шерсти. Сырье завозили из Узбекистана и с Загорской трикотажной фабрики. Пациенты работали в три смены, в духоте и тесноте. Никакой оплаты они не получали. Конечно, это было рабством, и самым бессовестным. Но судили Шакермана совсем за другое. И тут необходимо некоторое пояснение. В мастерских Краснопресненского психдиспансера в основном изготавливали слегка ушитые мужские «семейные» трусы и приталенные блузки для женщин.

Товар по тем временам самый ходовой. После войны люди наконец продохнули, начали интересоваться не только выживанием, и самая обычная одежда была в страшном дефиците. В первую очередь это касалось белья. Актриса Ольга Аросева вспоминала: «Как выходили девушки из положения? Они покупали красный стрептоцид, разводили его, мазали ноги, которые приобретали оранжево-бежевый оттенок, гримом рисовали черные швы и стрелки — и так ходили с голыми ногами до поздней осени». Да о каких чулках говорить, если банальная резинка, которую начали продевать в трусы в 1950-х, изготовлялась только в подмосковном Раменском, в частности, она использовалась при шитье парашютов, и товара этого явно не хватало на всю страну. Конечно, советские фабрики что-то выпускали, но об их продукции до сих пор ходит анекдот. В 1963-м, когда Ив Монтан с Симоной Синьоре приезжали на III Московский кинофестиваль, их водили на проходившую в столице выставку легкой промышленности. Монтан так вдохновился увиденным, что накупил в советских магазинах всякого разного, от лифчиков, которые в народе прозвали «чехол на танк», до панталон и рейтуз с начесом.

Спустя время его друг, композитор и продюсер Мишель Филипп-Жерар, выставил эту коллекцию в одной из парижских галерей, и вышел чуть ли не международный скандал. В сталинские десятилетия с проблемой дефицита худо-бедно справлялась промысловая кооперация: к концу 1950-х в СССР было зарегистрировано около 150 тыс.

Так же номенклатуре она отправляла лучшие вещи со своего производства. Уголовное дело Но как говорится, сколько веревке не виться... Подпольная деятельность Марии Коршиловой была раскрыта Органами внутренних дел. Вскрыта вся цепочка ее деятельности, начиная от поставок материалов, до реализации готовой продукции. При подсчете ущерба от этой деятельности была названа сумма в два с половиной миллиона рублей. Цифра для тех времен просто астрономическая.

Но когда дело дошло до суда, по странным обстоятельствам Коршилова была в статусе свидетеля. Это несмотря на то, что все факты и показания других участников процесса были явно не в ее пользу. Возможно причиной этого были ее связи с крупной партийной номенклатурой. Виновными были признаны ее друзья - руководители цеха Александр Хейфиц и Юрий Евгеньев. Они были приговорены к высшей мере наказания то есть расстреляны. Избежав наказания, Коршилова через некоторое время вновь возглавила один из московских магазинов. Она вела очень скрытный образ жизни, поэтому о ее личной жизни информации крайне мало. Но по всем аргументам и фактам, она была самой богатой женщиной в истории СССР.

Благодаря этому Коршилова обеспечивала безбедное существование не только себе, но и платила рабочим в магазине солидную зарплату, которую они не могли найти на казенных заводах. Карта Последствия незаконной деятельности Однако нелегальное производство было разоблачено. Оценка ущерба государству составила 2,5 миллиона рублей, что по тем временам было огромной суммой. В этот момент Марии Коршиловой помогла ее подруга Екатерина Фурцева: Мария осталась только свидетельницей, а ответственность легла на директора и замдиректора Хейфица и Евгеньева — они были расстреляны. О жизни Марии Коршиловой после ее разоблачения известно очень мало. Она была самой богатой женщиной в СССР, но вела скрытную жизнь.

Можно только догадываться, как сложилась ее судьба после этого случая. По некоторым данным, немного оправившись от инцидента, она снова управляла одним из магазинов в Москве.

Соответственно росла и "левая прибыль" и оборот магазина. За значительное увеличение оборота торговли, Коршилову везде хвалили, ставили в пример, поощряли. Часть "левой прибыли" Коршилова отправляла своим "покровителям - высокому начальству". Так же номенклатуре она отправляла лучшие вещи со своего производства. Уголовное дело Но как говорится, сколько веревке не виться... Подпольная деятельность Марии Коршиловой была раскрыта Органами внутренних дел.

Вскрыта вся цепочка ее деятельности, начиная от поставок материалов, до реализации готовой продукции. При подсчете ущерба от этой деятельности была названа сумма в два с половиной миллиона рублей. Цифра для тех времен просто астрономическая. Но когда дело дошло до суда, по странным обстоятельствам Коршилова была в статусе свидетеля. Это несмотря на то, что все факты и показания других участников процесса были явно не в ее пользу. Возможно причиной этого были ее связи с крупной партийной номенклатурой. Виновными были признаны ее друзья - руководители цеха Александр Хейфиц и Юрий Евгеньев. Они были приговорены к высшей мере наказания то есть расстреляны.

Избежав наказания, Коршилова через некоторое время вновь возглавила один из московских магазинов.

Коршилова универмаг - фотоподборка

Ами ковры интернет магазин в москве. Прежде чем стать директором престижного универмага «Москва», Мария Коршилова какое-то время возглавляла ЦУМ. В новом номере читатели узнают о том, что на самом деле стало причиной гибели «Металлиста» в 39-м году и на какие политические уступки пришлось пойти Эстонии из-за этого инцидента, как Мария Коршилова, директор универмага «Москва». Мария Коршилова стала директором универмага «Москва» благодаря своему опыту работы в сфере розничной торговли и успешной карьере в других компаниях.

Коршилова универмаг

Богатейшая женщина советской эпохи: на чем заработала состояние Мария Коршилова	Мария Коршилова была непростой девушкой: она занимала должность директора универмага «Москва».
Министры под раздачу. Как в СССР наказывали взяточников? \| Аргументы и Факты	Директором «Москвы» стала Мария Коршилова, в недавнем прошлом возглавлявшая ЦУМ — самый большой на тот момент магазин столицы.

Умер заслуженный артист РСФСР Николай Коршилов

Коршилова директор универмага Москва Википедия. Сын Татьяны Коршиловой. В 1960-х в Москве разоблачили «группу расхитителей» во главе с директором универмага «Москва» Марией Коршиловой. О смерти Николая Коршилова сообщили в Московском театре оперетты, где артист служил много лет. #директор универмага москва мария коршилова.

Самая богатая женщина Советского Союза

В начале 1960-х лучший на тот момент магазин страны, универмаг "Москва", оказался в центре громкого коррупционного скандала. Фото » Разное» Директор универмага москва коршилова мария фото. Коршилова директор универмага москва. Сын Татьяны Коршиловой. Прежде чем стать директором престижного универмага «Москва», Мария Коршилова какое-то время возглавляла ЦУМ. Николай Николаевич Коршилов был солистом Московского театра оперетты в течение многих лет.

Коршилова директор универмага москва

Клиентов все равно было хоть отбавляй, ведь проходимость универмага была огромной. Соответственно росла и "левая прибыль" и оборот магазина. За значительное увеличение оборота торговли, Коршилову везде хвалили, ставили в пример, поощряли. Часть "левой прибыли" Коршилова отправляла своим "покровителям - высокому начальству". Так же номенклатуре она отправляла лучшие вещи со своего производства. Уголовное дело Но как говорится, сколько веревке не виться... Подпольная деятельность Марии Коршиловой была раскрыта Органами внутренних дел. Вскрыта вся цепочка ее деятельности, начиная от поставок материалов, до реализации готовой продукции. При подсчете ущерба от этой деятельности была названа сумма в два с половиной миллиона рублей.

Цифра для тех времен просто астрономическая. Но когда дело дошло до суда, по странным обстоятельствам Коршилова была в статусе свидетеля. Это несмотря на то, что все факты и показания других участников процесса были явно не в ее пользу. Возможно причиной этого были ее связи с крупной партийной номенклатурой. Виновными были признаны ее друзья - руководители цеха Александр Хейфиц и Юрий Евгеньев. Они были приговорены к высшей мере наказания то есть расстреляны.

Она была опытным работником, имела соответствующее образование и стаж работы, а так же отличные характеристики. Имела массу знакомств, связей, дружеские отношения с руководством города и партийной номенклатурой. В универмаге ассортимент по тем временам был более, чем приличным. Наряду с лучшими советскими изделиями, продавались и импортные вещи, в том числе из капиталистической Европы. Цех Марии Коршиловой После заступления в должность, у Марии Федоровны возникает идея, еще больше разнообразить ассортимент и количество хороших товаров. Она разрабатывает проект создания собственного цеха, в котором будет производиться пошив по образцам из зарубежных стран. Благодаря ее большим связям на "верхах", этот проект был быстро одобрен и воплощен в жизнь. Цех открылся непосредственно в помещении универмага. Особый упор Коршилова сделал на изготовление модного белья, которое было в большом дефиците. Реализовывать продукцию предполагалось на месте, в универмаге, естественно с полной отчетностью и под личную ответственность. Руководителем цеха Коршилова назначила своего старого друга Александра Хейфица, а его заместителем - Юрия Евгеньева. Снабжение цеха сырьем и материалами происходило с госпредприятий. Но половина шла как "левый товар". Часть производителей просто сдавали Коршиловой излишки произведенного материала. Таким образом была создана схема, по которой изделия пошитые из официально поставленных материалов ставились на учет и продавались в универмаге через кассу.

Но половина шла как "левый товар". Часть производителей просто сдавали Коршиловой излишки произведенного материала. Таким образом была создана схема, по которой изделия пошитые из официально поставленных материалов ставились на учет и продавались в универмаге через кассу. Из "левых" материалов, нигде не учитывались и продавались там же, только минуя отделы и кассы. Клиентов все равно было хоть отбавляй, ведь проходимость универмага была огромной. Соответственно росла и "левая прибыль" и оборот магазина. За значительное увеличение оборота торговли, Коршилову везде хвалили, ставили в пример, поощряли. Часть "левой прибыли" Коршилова отправляла своим "покровителям - высокому начальству". Так же номенклатуре она отправляла лучшие вещи со своего производства. Уголовное дело Но как говорится, сколько веревке не виться... Подпольная деятельность Марии Коршиловой была раскрыта Органами внутренних дел. Вскрыта вся цепочка ее деятельности, начиная от поставок материалов, до реализации готовой продукции. При подсчете ущерба от этой деятельности была названа сумма в два с половиной миллиона рублей. Цифра для тех времен просто астрономическая. Но когда дело дошло до суда, по странным обстоятельствам Коршилова была в статусе свидетеля.

Сегодня особнячок снесен — на его месте солидный ресторан, а в 1950-х здесь размещался психоневрологический диспансер Краснопресненского райздравотдела. К нему было приписано несколько тысяч человек из самого Краснопресненского и Тушинского районов. Во дворе располагались дневной стационар и производственные мастерские, которыми и руководил Шакерман. В советские годы такие «лечебно-трудовые отделы» существовали при всех психоневрологических диспансерах. Врачи не устают повторять о необходимости занятости пациентов полезной деятельностью, которая позволяла бы им как-то реализовываться и осознавать свою значимость. Как правило, в мастерских занимались монотонным трудом: клеили картонки, плели корзины или собирали что-то нехитрое. Средства на такое производство — покупку оборудования и сырья — диспансеры получали от районных исполкомов. Но денег не хватало, а врачи редко бывали способны толково организовать процесс. Между тем, как абсурдно бы это ни звучало, существовало требование, чтобы мастерские действовали на основе самоокупаемости. И когда предприимчивый Шакерман сумел открыть при Краснопресненском диспансере швейное производство, начальство на него не нарадовалось. Запрошенные характеристики — с места работы, от профкома и местного райотдела здравоохранения — представляли директора мастерских только с положительной стороны. Бумаги тоже оказались в порядке: разнарядки на помещение, станки, сырье, число работников. Попутно выяснилось, что на излете сталинской эпохи Шакерман был осужден на десять лет за хищение, но, отсидев меньше года, вышел по амнистии и больше не привлекался. Вот только жил он явно не по средствам: в престижном профессорском кооперативном доме и на шикарной даче в Кратово, которую приобрел у одного из столичных заводов — дело по тем временам неслыханное. Чекисты установили за подозреваемым наружное наблюдение. Он понял, что им заинтересовались органы, но не разобрался, какие, и обратился за помощью к знакомым из УБХСС, что было зафиксировано наружкой. Начальника мастерских взяли в плотную обработку. В его квартире в указанных мстительным Бриком местах обнаружили тайники, однако все они оказались пусты. Тогда принялись за дачу. Вызванные на подмогу солдаты-срочники перерыли сад, но только саперы обнаружили залежи металла — уже за дачным забором. Там, правда, ничего не нашли, но и обнаруженное на даче более чем впечатляло: миллионы рублей, десятки килограммов золота, драгоценности. Шакермана арестовали. Следствие доказало, что помимо проходящей по документам продукции цех выпускал и «левую», неучтенную. Для этого даже арендовали подвалы близлежащих домов. Главврач и кладовщица тоже были в деле. Производство поставили на широкую ногу: кто-то подсчитал, что за годы существования мастерские переработали около 460 тонн шерсти. Сырье завозили из Узбекистана и с Загорской трикотажной фабрики. Пациенты работали в три смены, в духоте и тесноте. Никакой оплаты они не получали. Конечно, это было рабством, и самым бессовестным. Но судили Шакермана совсем за другое. И тут необходимо некоторое пояснение. В мастерских Краснопресненского психдиспансера в основном изготавливали слегка ушитые мужские «семейные» трусы и приталенные блузки для женщин. Товар по тем временам самый ходовой. После войны люди наконец продохнули, начали интересоваться не только выживанием, и самая обычная одежда была в страшном дефиците. В первую очередь это касалось белья. Актриса Ольга Аросева вспоминала: «Как выходили девушки из положения? Они покупали красный стрептоцид, разводили его, мазали ноги, которые приобретали оранжево-бежевый оттенок, гримом рисовали черные швы и стрелки — и так ходили с голыми ногами до поздней осени». Да о каких чулках говорить, если банальная резинка, которую начали продевать в трусы в 1950-х, изготовлялась только в подмосковном Раменском, в частности, она использовалась при шитье парашютов, и товара этого явно не хватало на всю страну. Конечно, советские фабрики что-то выпускали, но об их продукции до сих пор ходит анекдот. В 1963-м, когда Ив Монтан с Симоной Синьоре приезжали на III Московский кинофестиваль, их водили на проходившую в столице выставку легкой промышленности. Монтан так вдохновился увиденным, что накупил в советских магазинах всякого разного, от лифчиков, которые в народе прозвали «чехол на танк», до панталон и рейтуз с начесом. Спустя время его друг, композитор и продюсер Мишель Филипп-Жерар, выставил эту коллекцию в одной из парижских галерей, и вышел чуть ли не международный скандал. В сталинские десятилетия с проблемой дефицита худо-бедно справлялась промысловая кооперация: к концу 1950-х в СССР было зарегистрировано около 150 тыс. Но в какой-то момент существование разветвленных сетей производства и сбыта при сравнительно низких розничных ценах начало угрожать рентабельности госпредприятий. На ней с самого начала лежала печать полуподпольного существования. В теории многочисленные артели могли использовать лишь отходы производства госпредприятий, но по сути это был настоящий малый бизнес. Его владельцы скупали списанное оборудование, ремонтировали его и запускали в работу на территории фабрик, в пустующих цехах и гаражах. Левый товар продавался не по подворотням, а в госмагазинах. Естественно, все это делалось за взятки. При этом занятые на подпольном производстве рабочие получали зарплату в несколько раз выше официальной. И, конечно, нашлись «светлые» головы, решившие найти тех, кому платить вовсе не надо. Если верить адвокату Евгении Эвельсон, автору книги «Судебные процессы по экономическим делам в СССР шестидесятые годы », первым, кто сообразил использовать рабский труд, стал некто Ройфе, перебравшийся в Москву из Бессарабии сразу после войны. Он изучил конъюнктуру и вместе с племянниками Борисом Ройфманом и Петром Ордером наладил в столичных диспансерах трикотажное производство. Первым из них стал Краснопресненский, куда уже Ройфман пригласил своего давнего приятеля Шакермана. Уголовные дела на Шакермана и Ройфмана были заведены в начале 1962 года Его деятельность отнюдь не ограничивалась стенами диспансера. В отлаженную схему входили десятки предприятий по всей стране. Вместе с Шакерманом на скамье подсудимых оказались три офицера МВД СССР, которые сопровождали провоз товара на служебных машинах на случай возможных проверок.

Новости коршилова универмаг москва