В целом изменение статуса купцов привело к увеличению числа записавшихся в это сословие, а также доходов бюджета. Купеческое слово в былые времена являлось высшей гарантией, поскольку за ним стояла честь русского купца. В 12–13 вв. нем. купцы сумели создать крупные объединения (напр., Ганза), чтобы противостоять морским и сухопутным разбойникам. Используя знания по истории России, раскройте смысл понятия «купцы». Что такое купец. Быт Купцов в 19 веке в России.
Торговля в Древней Руси (18+)
- Как искать купцов. Что такое купечество? |
- Купцы, торговля, ярмарки на Руси в 16 веке
- Купечество – торговое сословие Средневековья
- Словарь Ушакова
- Купцы кто такие?
Как искать купцов. Что такое купечество?
Несмотря на то что многие основатели купеческих династий конца XVIII – начала XIX века были неграмотными, дети этих купцов чаще всего получали хорошее домашнее образование, а внуки уже учились в университетах. Исторически Стерлитамак создавался как купеческий город, начиная с подписанного Екатериной II проекта Саввы Тетюшева по строительству Соляной пристани. А вот пользоваться купеческими правами, имея звание купца, мог только плательщик гильдейских сборов. Екатеринбургский бизнесмен Олег Хабибуллин — сооснователь легендарной уральской сети продуктовых магазинов «Купец». А вот пользоваться купеческими правами, имея звание купца, мог только плательщик гильдейских сборов.
Выпуск 58. Российское купечество
Калужский купец («Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей.». работник советского торгового аппарата. Рассказываем про первые купеческие магазины, торговые лавки и рынок Надеждинска. Купцы, как торговые специалисты, обладали особым статусом в обществе, и их образ жизни отражал эту привилегированность. Амбары сдавались купцам в аренду, за это в пользу города взималась пошлина – более 3 рублей в неделю. Купцы были обложены единым 40-алтынным подушным окладом, и не были обязаны к уплате гильдейской подати, величина которой зависела от принадлежности к той или иной гильдии.
Поделиться
- СЛОВО КУПЕЧЕСКОЕ.
- СЛОВО КУПЕЧЕСКОЕ.
- Report Page
- ИСТОРИЯ РУССКОГО КУПЕЧЕСТВА
- Значение слова «Купец» в 10 онлайн словарях Даль, Ожегов, Ефремова и др. -
Значение слова «Купец»
Московские купцы, стремясь поднять свое значение в обществе и добиться отдельных привилегий, иногда субсидировали крупных феодалов. Крылов в басне «Купец» (1830 год) обличает жульнические приёмы ведения дел. Как только замерзала дорога и устанавливался санный путь, русские купцы собирались в дорогу и на всю зиму отправлялись в глубь страны. Что такое купеческие гильдии, кто мог в них вступить, и какие бонусы купцы гильдий получали от государства. Что такое купец. Быт Купцов в 19 веке в России. Купить и купец: этимологический комментарий — пост пикабушника klapaucjusz.
Сегодня о купечестве
пили-кутили, не зная, куда немереные деньжищи девать. Чтобы «купец», «коммерсант», «бизнесмен» стали уважаемыми понятиями, для начала нужно избавиться от традиционного презрительного отношения к тем соотечественникам, кто добился благосостояния большего, чем остальные. что это такое? значение и описание. Хочешь знать что значит КУПЕЦ? тогда слушай до конца. #n #n -пца, м. 1. Богатый торговец, владелец торгового. На первых порах купцы были странствующими, впоследствии же стали оседать в населённых пунктах, где происходил наибольший товарообмен. Что такое купеческая гильдия, Бархатная книга купеческих родов.
Разбираемся, что такое купец
Для этого и предназначалась особая упаковка товаров, которой и был занят большой штат служащих. Машину и всякие приспособления отец выписывал из-за границы, куда сам ездил осматривать новые изобретения по этой части… К весне, как только солнце начинало пригревать и лужи подсыхали, на камни нашего двора расстилали новые ярко-желтые рогожи, и на них высыпали для просушки целые кучи зеленого горошка, бобов, изюма, чернослива, сахарных стручков… Совсем напротив нашей детской находились службы: коровник, каретный сарай, дальше — конюшни, над ними сеновал… Купец. В середине двора стоял наш двухэтажный изящный особняк… Из тесной передней поднимались по широкой лестнице светлого полированного дерева, устланной цветистым ковром, в парадные комнаты. Из приемной с резными шкафчиками и стульями светлого дуба вели две двери: одна в кабинет отца, другая — красного дерева с матовыми узорными стеклами — в залу. Кабинет отца — маленькая комнатка с вычурным лепным потолком, изображавшим голубое море, из волн которого выглядывали наяды и тритоны… Между окон кабинета помещался большой письменный стол, за которым никто никогда не писал.
На столе стояла тяжелая бронзовая чернильница без чернил, бювар с бронзовой крышкой без бумаг, бронзовый прорезной нож, ручки, которые не употреблялись. Над диваном висела итальянская картина «Смерть святой Цецилии» из мозаики… Зала была самой большой комнатой в доме. Три больших зеркальных окна, с которых спускались прекрасные атласные занавеси. В простенках два зеркала.
На подзеркальниках большие голубые фарфоровые вазы в золоченой бронзовой оправе с крышками. По стенам зала высокие стулья орехового дерева, обитые красным бархатом. В углу — рояль Бехштейн, шкафчик с пюпитром для нот. Жардиньерка с искусственными цветами, которые, по настоянию подросших сестер, были заменены живыми.
Золоченой бронзы часы — земной шар, поддерживаемый двумя амурами, — стояли на деревянной подставке. По углам залы четыре канделябра той же золоченой бронзы со стеариновыми свечами, такая же люстра посреди потолка, свечи, обмотанные нитками, от которых должны были зажигаться фитили свечей, и никогда не загоравшиеся, когда к ним подносили спичку. Гостиная была черного дерева, обитая синим шелковым штофом, стены затянуты тем же шелком… Столы черного дерева покрыты плюшевыми скатертями, бахрома которых спускалась до пола. Пол затянут сплошь светло-серым ковром, на подзеркальнике часы розового фарфора с изображением пышных дам в широкополых соломенных шляпах.
Около них стояли безделушки из того же фарфора — какие-то тарелочки, вазочки неизвестно для какого употребления. Освещалась эта гостиная канделябрами и люстрами такого же розового фарфора. За гостиной, отделенной тяжелыми портьерами на шелковой подкладке, — будуар. Кретоновая мягкая мебель, золоченые стульчики, небольшие шифоньерки.
В углу — мраморный камин. На нем часы совсем необычайные: в них двигался циферблат, а неподвижная золотая стрелка показывала время. На шкафиках и полках стояли китайские вазы и разные китайские безделушки. Убранство всех наших парадных комнат носило французский характер.
Меблировал их месье Паскаль — известный в Москве драпировщик. Бронза во всех комнатах была выписана матерью из Парижа через магазин Шнейдера на Кузнецком мосту. В каждой комнате был свой стиль. Предметы из одной комнаты не переносились в другую.
Каждая мелочь всю жизнь стояла на своем месте. Во всех комнатах в углу висели небольшие иконы в изящных окладах. За этим будуаром — две небольшие комнаты, спальни моих родителей. Затем проходная комната, из которой несколько ступеней вели вниз в пристройку: столовую и классную.
Из нее через буфет лестница наверх в детскую и лестница вниз в первый этаж, где в небольших и низких комнатах размещались старшие братья и сестры со своими гувернантками. Меблировка в этих комнатах везде была одинаковая: кровать, покрытая белым пикейным покрывалом, перед кроватью коврик. Мраморный умывальник, в который наливалась вода сверху, она текла в таз при нажимании педали. Шкафик для белья.
Письменный стол и этажерка для книг… Эти три этажа соединялись между собой узкими лестницами полированного дерева… В самом низу, в полуподвальном этаже, были людская и комнаты для прислуги. Комнаты горничной, портнихи и экономки мало отличались от комнат моих сестер. На окнах белые занавески, та же кровать, только без пружинного матраца, покрытая белым пикейным одеялом, гора подушек, вместо шкафа — сундучки, у каждой свой; иконы с венками из бумажных цветов. На стенах олеографии, фотографии в дешевых рамочках.
И во всем доме, во всех углах его ни соринки, ни пылинки, всюду порядок и чистота, за которыми следила моя мать. И были все эти три этажа отдельными царствами, мало соприкасавшимися между собой. В них царила моя мать, управляя жизнью каждого из нас с одинаковой бдительностью и строгостью» 6; 29—30. Похожа на этот, поставленный на барскую ногу дом, обширная квартира другого богатого купца, Харузина; правда, семейная обстановка и отношения с прислугой попроще, на купеческий лад: «Мы переселились на Большую Ордынку, в дом Синицына… Вход был со двора, мощенного булыжником, с дорожкой из плитняка, ведущей от калитки при железных с фигурной решеткой воротах к главному подъезду самого владельца.
Наш подъезд был крыт двухскатной пологой железной крышей… Со двора надо было ступить по невысоким ступенькам на мощные гранитные плиты подъезда… Стоило дернуть медный звонок… и уже слышны были торопливые шаги сбегавшей вниз по лестнице горничной. Внизу была небольшая прихожая, но холодная, и раздевались поэтому наверху, в большой передней. Лестница, выкрашенная в желтую масляную краску, с перилами из балясин, выкрашенных в белый цвет, широкая и пологая, делала красивый поворот. С лестницы в дверь входили в переднюю, оклеенную желтыми, под ясень, обоями, с ясеневой же тяжелой мебелью — диваном и несколькими стульями, с зеркалом в ясеневой раме с подстольем в простенке между двумя окнами, уставленными зелеными растениями.
Из передней одна дверь вела в две следующие друг за другом небольшие узкие комнаты одну из них занимала сестра моя Лена с гувернанткой, другую — тетя наша Александра Ивановна … Другая дверь в передней вела в комнату, называвшуюся «приемной», в сущности почти всегда остававшуюся пустой, но которой нельзя было дать другого назначения потому, что она была проходной, связывавшей залу и гостиную. В этой комнате мебель была обита кретоном… Зала была, как говорили тогда, «барская» — большая, в четыре окна с долевой стороны и в три окна с поперечной. Стены белые, «под мрамор», широкие подоконники, паркет — превосходной мозаичной работы с красивым рисунком. Маминым вкусом сюда были внесены: бронзовая изящная люстра, два относящихся к ней канделябра на подстольях двух узких и длинных зеркал, занимавших простенки между окнами долевой стороны, бронзовые же бра в несколько свечей на стенах, массивный ореховый стол, раздвигавшийся на две половины, которые стояли обыкновенно у двух противоположных стен и сдвигались посреди залы под люстрой для чайного и обеденного стола, когда бывали приемы, ореховые же стулья по стенам со сквозными спинками и камышовым переплетом на сиденье, рояль и горка для нот в углу и растения на окнах из них помню кактусы… хибискус — его называли «китайским розаном», олеандры, илекс, восковое дерево … Комнаты тети и сестры Лены примыкали к долевой стене залы.
В Лениной комнате мое внимание привлекали только два предмета. Это была, во-первых, висевшая над кроватью сестры тетина икона Казанской Божьей Матери… Другой предмет — письменный стол… характерный для 60-х годов: ореховый полированный, на изящно изогнутых и крепких ножках, с зеркалом против сидящего за столом, с красивыми полочками по обеим сторонам зеркала… Ее тетина. Тетя поэтому спала не на кровати, но на кожаном диване, в нижнюю часть которого она каждое утро убирала свои подушки с простыми наволочками и ситцевое стеганое одеяло с простынями. Этот диван с зеленой обивкой, ореховым ободком спинки, несколько дешевых деревянных стульев, столы ломберный и маленький круглый, покрытые белыми вязаными салфетками, горка и киот — вот и все убранство… На окнах — «цветы»… В.
Портрет шуйского купца Киселева. Перед окном стоит стол, покрытый бархатной скатертью. В углу между окном и дверью в гостиную — кушетка… За дверью в гостиную по той же стене — широкий диван; у противоположной ему стены и вокруг стола — мягкие стулья… Вся мебель очень удобна, располагающая к покою… За «маминой комнатой» следует спальня папы и мамы, и ею заканчивается анфилада комнат… Эта комната была ширмами перегорожена на две части. Задняя составляла собственно спальню, с двумя орехового дерева кроватями… с мраморным умывальником с педалью, с красивым двухстворчатым киотом, перед которым горела лампада.
В передней части комнаты между окнами стояли орехового дерева письменный стол папы, горка с хранившимися на память вызолоченными солонками и прочим и мамин комод с приделанным к нему зеркалом. Другая половина квартиры примыкала к только что описанной под прямым углом. В ней помещались столовая и две детские окнами во двор и отделенная от них коридором большая комната, слывшая под названием «папин кабинет» и предназначавшаяся для его занятий. Красивая комната с камином и расписными потолками, но оказавшаяся такой холодной, что ее превратили в кладовую… Из коридора же вели двери в небольшие комнаты, занимаемые одна — мальчиком, служившим у папы в приказчиках, другая — нашей экономкой, Ольгой Ивановной.
Столовая наша оставила на меня малое впечатление. Но, помню, в ней висел киот, перед которым я часто застаивалась. В нем были две иконы: вверху — непонятная мне по символичности своей «Живоносный источник» и внизу — святой Алексий Божий человек… а по сторонам — четыре святителя московских. Перед этим киотом, помещавшимся в углу, стоял на высокой белой, «под мрамор», говорили тогда, алебастровой подставке предмет… На постаменте, украшенном мелкими ракушками… была утверждена стоймя большая морская раковина, и в ее полости стояло небольшое Распятие: бронзовая фигура Христа на перламутровом кресте.
В нижний край раковины была вделана изящная круглая лампадочка. В столовой же висел большой портрет бабушки Елены Афанасьевны, матери папы… Детских было две. Одна — наша с Колей. Две деревянные кроватки с деревянными же долевыми стенками стояли параллельно друг другу и так близко, что между ними помещался всего один стул… С нами спала няня.
Две печи выступали вперед, срезая внутренние углы комнаты. Два окна, обращенные на юг, освещали ее. В другой детской, смежной с нашей и со столовой, жили Миша, Алеша — и с ними Дунечка» 187; 22—30.
Указанные выше данные по количеству членов различных купеческих разрядов относятся только к главам торговых семейств, однако правовые привилегии сословия распространялись на всех членов семей купцов, а также на их братьев, на племянников и даже на их приказчиков. Гостиная и суконная сотня пополнялись из посадских людей и черных сотен. Переход в новое сословие был возможен с согласия сотен. Обе сотни обладали правом самоуправления и избирали из своей среды голов и старшин. Низший разряд купечества представляли жители черных сотен и слобод. Это были преимущественно ремесленные самоуправляемые организации, сами производившие товары, которые потом продавали.
Этот разряд, условно говоря, непрофессиональных торговцев составлял сильную конкуренцию профессионалам-купцам высших разрядов, так как черные сотни, торгуя собственной продукцией, могли продавать ее дешевле. В середине XVI века русские предприниматели получили право беспошлинной торговли с Англией она шла Беломорским путем и имели в Лондоне несколько зданий для своих нужд. Русские везли в Англию меха, лен, пеньку, говяжье сало, юфть, ворвань, смолу, деготь, а получали ткани, сахар, бумагу, предметы роскоши. Таким образом, при сословно-представительной монархии купцы занимали видное место и в экономике, и в структурах государственного управления, и в работе верховного органа власти — Земского собора. Государство своими решениями разделило купцов на различные разряды и, в связи с тем, что в это время еще не сформировался класс бюрократических чиновников, использовало высшие разряды для исполнения государственных обязанностей. Объем прав представителей каждой из групп отличался в зависимости от масштабов торговли и личных заслуг. Высшие слои купечества по своим правам вплотную примыкали к классу дворян, а низшие мало чем отличались от городских простолюдинов. Поэтому для того времени сложно говорить о правовом положении всего купеческого сословия в целом. Отсюда и вытекает несколько расплывчатая характеристика купечества данного периода как полупривилегированного сословия.
Код для публикации: Купечество на службе у государства: по деньгам и чин После объединения удельных княжеств в единое Русское государство правовое положение купцов кардинально изменилось.
Меланья выслушала и захохотала: до чего бабы-то доводят - мужик умом двинулся!
Да только Иван жене на прилавок показывает - товар-то и правда весь расхватали. С тех пор в роду Хлудовых присказка сложилась: "Станешь заводить кралей, ищи купчиху на меду! Однако особо искать не понадобилось.
Уже Иван, опочив, оставил детям прибытнейшие лавки в гостином дворе и городских рядах. А сыновья такими миллионами ворочали, что за свой счет в родной Егорьевск железную дорогу провели. Да и в Москве много школ, больниц и домов для престарелых построили.
История о Павле Третьякове. Павел Михайлович Третьяков нервно потер нос, как всегда в минуты искреннего волнения. Хочется и ту картину купить, и эту.
Да и безвозмездно помогать художникам приходится. Перов вон почти в нищете живет, у Крамского жена больна, у Васильева чахотка. Где на всех денег взять?!
Третьяков ведь не миллионер. На всем экономит - сам за бухгалтерскими отчетами до ночи корпит, выручку из лавок дотемна пересчитывает. Вот и сейчас уж стемнело.
Главный бухгалтер, старичок Семипятов, ворчит что-то в своем закутке. Наконец не выдерживает и подходит к хозяину: "Я вам, Павел Михайлович, прямо скажу -- кончайте вы эти ночные подсчеты! Я сорок лет при бухгалтерии и дело денежное знаю.
Не любят деньги ночного пересчета. Поутру их считать надо, особливо наличные. Старые бухгалтера говорят, что купюрам, как людям, утренний променад нужен.
Деньги ведь существа любопытные. Им хочется на мир посмотреть, себя показать. А что ночью-то видно?
У Третьякова и самого уже болят глаза от колонок цифр. Да и купюры в сейфе до утра полежать могут. Правда, утром Павел Михайлович по антикварным лавкам ездить привык.
Но можно встать пораньше. Говорят же: кто рано встает, тому Бог дает! На другой день кассир из лавки на Неглинке справился: привозить ли деньги вечером, как всегда?
А Третьяков и ответил: "Нет уж, привози с утречка! А назавтра утром принял деньги - выручка больше, чем обычно! Вот вам и "утренний променад"!
Поинтересовался у старичка бухгалтера, может, еще чему научит? Семипятов расцвел: "Я и батюшке вашему пытался сказать, да тот не слушал! Вам скажу: нельзя деньги держать в пачках с нечетным количеством купюр: поругаются они между собой и быстро разойдутся.
Купцы того времени умели обращаться с оружием, чтобы защитить себя и свой товар. Символами русского купечества того времени можно считать весы и меч. Ежегодный сплав ладей по рекам требовал много согласованных усилий. Необходимо было снарядить в путь 300-400 ладей, для этого нанимали плотников и других ремесленников. На каждую ладью для охраны нанимали 20-40 воинов. В письменных источниках есть свидетельства о связи русских купцов с германскими городами, торговым союзом Ганза. Поэтому основной формой торговли на Руси была караванная торговля.
Караван — это не только способ перемещения товаров, но и активная торговля им по пути следования. Караванная торговля осуществлялась в двух видах — водном на ладьях, ушкуях, стругах, барках и сухопутном на лошадях, волах, верблюдах. Купцы и ремесленники стали перемещаться в новые торговые районы. Вслед за экономическим спадом, Киевская Русь начинает утрачивать и политическое значение. Монголо-татарское завоевание затормозило процесс развития ремесла и торговли. Однако с объединением русских земель вокруг Москвы торговля вновь расцвела. Она велась по трем основным направлениям — южному — с Крымом, а через него с городами Средиземноморья, восточному — волжскому, с Нижним Новгородом и Астраханью и западному — через Смоленск и Новгород с Великим княжеством Литовским, Польшей, Чехией, немецкими землями.
С середины XI в. Процесс юридического обособления этого сословия был длительным и окончательно завершился лишь в XVIII в. На ряду с профессиональными купцами на рынках средневековых русских городов присутствовала многочисленная группа мелких торговцев-ремесленников. Ремесло усложнялось и все больше отдалялось от сельского хозяйства. Ремесленники стали производить товары не только на заказ, но и более крупными партиями для продажи на рынках.
Статьи по предмету Коммерческое право
Письменный стол и этажерка для книг… Эти три этажа соединялись между собой узкими лестницами полированного дерева… В самом низу, в полуподвальном этаже, были людская и комнаты для прислуги. Комнаты горничной, портнихи и экономки мало отличались от комнат моих сестер. На окнах белые занавески, та же кровать, только без пружинного матраца, покрытая белым пикейным одеялом, гора подушек, вместо шкафа — сундучки, у каждой свой; иконы с венками из бумажных цветов. На стенах олеографии, фотографии в дешевых рамочках. И во всем доме, во всех углах его ни соринки, ни пылинки, всюду порядок и чистота, за которыми следила моя мать. И были все эти три этажа отдельными царствами, мало соприкасавшимися между собой. В них царила моя мать, управляя жизнью каждого из нас с одинаковой бдительностью и строгостью» 6; 29—30. Похожа на этот, поставленный на барскую ногу дом, обширная квартира другого богатого купца, Харузина; правда, семейная обстановка и отношения с прислугой попроще, на купеческий лад: «Мы переселились на Большую Ордынку, в дом Синицына… Вход был со двора, мощенного булыжником, с дорожкой из плитняка, ведущей от калитки при железных с фигурной решеткой воротах к главному подъезду самого владельца. Наш подъезд был крыт двухскатной пологой железной крышей… Со двора надо было ступить по невысоким ступенькам на мощные гранитные плиты подъезда… Стоило дернуть медный звонок… и уже слышны были торопливые шаги сбегавшей вниз по лестнице горничной.
Внизу была небольшая прихожая, но холодная, и раздевались поэтому наверху, в большой передней. Лестница, выкрашенная в желтую масляную краску, с перилами из балясин, выкрашенных в белый цвет, широкая и пологая, делала красивый поворот. С лестницы в дверь входили в переднюю, оклеенную желтыми, под ясень, обоями, с ясеневой же тяжелой мебелью — диваном и несколькими стульями, с зеркалом в ясеневой раме с подстольем в простенке между двумя окнами, уставленными зелеными растениями. Из передней одна дверь вела в две следующие друг за другом небольшие узкие комнаты одну из них занимала сестра моя Лена с гувернанткой, другую — тетя наша Александра Ивановна … Другая дверь в передней вела в комнату, называвшуюся «приемной», в сущности почти всегда остававшуюся пустой, но которой нельзя было дать другого назначения потому, что она была проходной, связывавшей залу и гостиную. В этой комнате мебель была обита кретоном… Зала была, как говорили тогда, «барская» — большая, в четыре окна с долевой стороны и в три окна с поперечной. Стены белые, «под мрамор», широкие подоконники, паркет — превосходной мозаичной работы с красивым рисунком. Маминым вкусом сюда были внесены: бронзовая изящная люстра, два относящихся к ней канделябра на подстольях двух узких и длинных зеркал, занимавших простенки между окнами долевой стороны, бронзовые же бра в несколько свечей на стенах, массивный ореховый стол, раздвигавшийся на две половины, которые стояли обыкновенно у двух противоположных стен и сдвигались посреди залы под люстрой для чайного и обеденного стола, когда бывали приемы, ореховые же стулья по стенам со сквозными спинками и камышовым переплетом на сиденье, рояль и горка для нот в углу и растения на окнах из них помню кактусы… хибискус — его называли «китайским розаном», олеандры, илекс, восковое дерево … Комнаты тети и сестры Лены примыкали к долевой стене залы. В Лениной комнате мое внимание привлекали только два предмета.
Это была, во-первых, висевшая над кроватью сестры тетина икона Казанской Божьей Матери… Другой предмет — письменный стол… характерный для 60-х годов: ореховый полированный, на изящно изогнутых и крепких ножках, с зеркалом против сидящего за столом, с красивыми полочками по обеим сторонам зеркала… Ее тетина. Тетя поэтому спала не на кровати, но на кожаном диване, в нижнюю часть которого она каждое утро убирала свои подушки с простыми наволочками и ситцевое стеганое одеяло с простынями. Этот диван с зеленой обивкой, ореховым ободком спинки, несколько дешевых деревянных стульев, столы ломберный и маленький круглый, покрытые белыми вязаными салфетками, горка и киот — вот и все убранство… На окнах — «цветы»… В. Портрет шуйского купца Киселева. Перед окном стоит стол, покрытый бархатной скатертью. В углу между окном и дверью в гостиную — кушетка… За дверью в гостиную по той же стене — широкий диван; у противоположной ему стены и вокруг стола — мягкие стулья… Вся мебель очень удобна, располагающая к покою… За «маминой комнатой» следует спальня папы и мамы, и ею заканчивается анфилада комнат… Эта комната была ширмами перегорожена на две части. Задняя составляла собственно спальню, с двумя орехового дерева кроватями… с мраморным умывальником с педалью, с красивым двухстворчатым киотом, перед которым горела лампада. В передней части комнаты между окнами стояли орехового дерева письменный стол папы, горка с хранившимися на память вызолоченными солонками и прочим и мамин комод с приделанным к нему зеркалом.
Другая половина квартиры примыкала к только что описанной под прямым углом. В ней помещались столовая и две детские окнами во двор и отделенная от них коридором большая комната, слывшая под названием «папин кабинет» и предназначавшаяся для его занятий. Красивая комната с камином и расписными потолками, но оказавшаяся такой холодной, что ее превратили в кладовую… Из коридора же вели двери в небольшие комнаты, занимаемые одна — мальчиком, служившим у папы в приказчиках, другая — нашей экономкой, Ольгой Ивановной. Столовая наша оставила на меня малое впечатление. Но, помню, в ней висел киот, перед которым я часто застаивалась. В нем были две иконы: вверху — непонятная мне по символичности своей «Живоносный источник» и внизу — святой Алексий Божий человек… а по сторонам — четыре святителя московских. Перед этим киотом, помещавшимся в углу, стоял на высокой белой, «под мрамор», говорили тогда, алебастровой подставке предмет… На постаменте, украшенном мелкими ракушками… была утверждена стоймя большая морская раковина, и в ее полости стояло небольшое Распятие: бронзовая фигура Христа на перламутровом кресте. В нижний край раковины была вделана изящная круглая лампадочка.
В столовой же висел большой портрет бабушки Елены Афанасьевны, матери папы… Детских было две. Одна — наша с Колей. Две деревянные кроватки с деревянными же долевыми стенками стояли параллельно друг другу и так близко, что между ними помещался всего один стул… С нами спала няня. Две печи выступали вперед, срезая внутренние углы комнаты. Два окна, обращенные на юг, освещали ее. В другой детской, смежной с нашей и со столовой, жили Миша, Алеша — и с ними Дунечка» 187; 22—30. В 1876 г. Харузин, удачно ведший дела и богатевший, купил собственный дом — в «дворянской» части Москвы, в районе Арбата.
Дом находился на углу Борисоглебского и Кречетниковского переулков, на знаменитой и, увы, исчезнувшей после превращения первопрестольной столицы в город «коммунистического завтра», «образцовый социалистический город», Собачьей площадке: «Дом был построен после пожара 1812 года архитектором Бове… В трех парадных комнатах потолки имели красивый бордюр лепной работы с изображениями и завитками в классическом стиле, и стены залы… были отделаны под мрамор… Он был модернизирован, и к нему с задней стороны была сделана пристройка… Но спереди он со своим мезонином в пять окон… обращенный девятью окнами на фасаде на юг, представлял собой легкое стройное здание. К нему принадлежал деревянный флигель, отдельно стоящее деревянное здание для кухни, прачечной и дворницкой… кирпичное здание с конюшней, сараями и погребом для дома, деревянное низенькое строение с погребами и сарайчиками для верхней и нижней квартиры во флигеле… коровник и небольшие сараюшки. Дом был обставлен весьма хозяйственно: под домом шел обширный, прекрасно устроенный подвал; в нижнем каменном этаже флигеля имеется прочная кладовая за железной дверью с массивным старинным замком… Начну свое описание с передней. Парадная дверь примыкала к ней сбоку, и от входа надо было подниматься к ней по нескольким ступеням, защищенным ковровой дорожкой, протянутой дальше через всю переднюю вплоть до двери в зал. По обеим сторонам лестницы на деревянных подставках… стояли зеленые растения из неприхотливых, не требующих много света и тепла, а внизу у входа стояла большая деревянная кадка с воткнутыми в нее длинными палками, по которым вился так называемый дикий виноград… Передняя, вытянувшаяся по переднему фасаду дома, узкая, но светлая, в два окна, перерезана была посередине аркой, опиравшейся на две дорические полуколонны. В эту арку была ввинчена красивая бронзовая лампа с конусообразным колпаком из белого матового стекла. Обои в передней были белые с глянцем; мебель — наша прежняя: фундаментальный диван и стулья с прямыми высокими спинками из ясеневого дерева. Из передней и прилегающего к ней коридора две двери вели в залу.
Это были замечательные двери; ими восхищались все бывавшие у нас в доме. Двустворчатые, стеклянные, с бронзовыми и хрустальными ручками и бронзовыми узорными замками. В изящный переплет из светлокоричневого дерева красивой полировки были вставлены прямоугольные и ромбоидальные расписные стекла. В одной двери на стеклах яркими сочными красками были вписаны букеты цветов. В другой — на больших стеклах бледными тонами были исполнены разные китайские виды: башни, дома, беседки, а на маленьких стеклах по углам каждой большой картины по золотистой звезде на синем фоне. Зала была в шесть окон… Обои — белые с золотом, потолок с лепным бордюром, окрашенный в белый цвет; мебель — стулья из цельного ореха со сквозными спинками, с сиденьями, обитыми алой штофной материей. Занавеси из такой же материи спускались по обеим сторонам каждого окна… Через несколько лет мебель в зале пришлось перебить, и тогда алая штофная материя была заменена полушелковой цвета гри перль… С потолка свешивалась большая люстра из золоченой бронзы с хрустальными фигурными подвесками, а в стены были ввинчены бра тоже из золоченой бронзы. Стояла прекрасная бехштейновская рояль… На окнах и у окон стояли «цветы»… то есть зеленые растения: высокие филодендроны, фикусы, латания, позднее пышно разросшийся панданус, финиковая пальма, кинтии и др.
Открытая, без створ дверь, с косяками из красного дерева, прикрытыми с одной стороны зальными, с другой — гостиными занавесями, вела из залы в гостиную. Гостиная была глубокая комната в три окна… Обои в гостиной были успокоительного серо-коричневого тона со скромным позолоченным багетом, и на них красиво выделялись отдушники из золоченой бронзы двух печей, поставленных вкось и срезавших два внутренних угла комнаты… Мебель из цельного орехового дерева, тяжелая, точно литая, красивой и прочной полировки… была обита тяжелым лимонно-желтым штофом; из того же штофа занавеси спускались тяжелыми складками по обеим сторонам каждого окна и двух дверей гостиной, подхваченные толстыми шнурами басонной работы с тяжелыми кистями. Один большой диван вдоль глубинной стены между обеими печками, и перед ним большой массивный ореховый стол с прямоугольной доской и правильно размещенными вокруг него двумя креслами… и тремя стульями. У каждой из боковых стен — диван меньших размеров, и перед каждым из них меньшей величины стол с многоугольной доской, и вокруг него два… кресла и между ними один стул. Над средним, большим диваном должно было висеть большое продолговатое зеркало в ореховой раме; но зеркала над диваном в гостиной выходили тогда из моды, и над диванами были повешены три картины из нашей прежней гостиной в массивных золоченых рамах. В простенках между окнами висели узкие длинные зеркала в рамах из орехового дерева, и при них из такого же дерева подстолья, на которых стояли бронзовые канделябры. Между этими двумя зеркалами, перед средним окном, стояли на прежней нашей подставке под черное дерево наши большие бронзовые часы с заснувшей Ночью и пробуждающимся Днем, а принадлежавшие к ним канделябры с малютками Временами года были поставлены на соответствующих подставках пред печками по обе стороны среднего дивана. Перед двумя другими окнами стояли парные севрские вазы на столиках-подставках с тремя изогнутыми ножками, связанными между собой фарфоровыми двумя тарелками в деревянной черной с бронзой оправе.
Вазы, или скорее большие кашпо, — в них помещались всегда зеленые растения — были круглые, голубого цвета с двумя медальонами с передней и задней стороны: в передних медальонах были изображены сцены в стиле Ватто, на задних по охапке веселых нарядных цветов… Сцены в стиле Ватто были также выписаны на тарелках подставок, из которых верхняя тарелка служила доской для столика, а нижняя связывала его ножки. У одного из боковых диванов стояла развалистая, большая, тоже севрская ваза — тарелка для визитных карточек в бронзовой оправе и на высокой бронзовой ножке. Она была тоже голубая по краям с тонко выписанной по голубому фону гирляндой из розово-палевых мелких роз, и этот голубой бордюр обрамлял медальон в стиле Ватто. Потолок с его лепным бордюром был окрашен в белую краску, так же как и рамы оконные и подоконники… с потолка свешивалась наша прежде зальная люстра, и она в этой высокой и глубокой комнате не казалась давящей. Пол в гостиной почти целиком был закрыт ковром цвета гри перль с продолговатыми крупными медальонами, в которых нежно и умело проступала голубая и темно-красная расцветка… Б. Купчиха с зеркалом Следующая за гостиной комната, тоже в три окна… была так называемая «мамина комната»… Комната эта по длине была разделена на две неравные части двумя колоннами и двумя пилястрами у стен, алебастровыми, с коринфскими капителями. Между колоннами и пилястрами свешивались темно-красные штофные занавеси… Колоннами и занавесями отделялась, таким образом, приблизительно треть комнаты в глубинной ее части, и в этом полутемном помещении, с двумя хорошенькими из темного полированного дерева с бронзовыми ручками парными дверцами, из которых одна вела в коридор, а другая — в соседнюю… «папину комнату», была устроена спальня мамы. Прежний двухстворчатый мамин киот, поставленный углом к стене и занавеси, один только перешел сюда из прежней спальни.
Тяжелая орехового дерева кровать заменена была легкой металлической под красивой покрышкой, вязанной сквозным узором, на темно-красной шелковой подкладке. Такие же накидки, вязанные крючком тем же сквозным узором, на темно-красном канаусе, днем прикрывали подушки. Спинки кровати были накрыты стегаными чехлами из темно-красного атласа.
Купцами же назывались менее крупные торговцы — как сказали бы сейчас, средний и мелкий бизнес.
В пределах своего города или поселения они образовывали «цеха» — торговые союзы. Сельских обывателей на Руси называли смердами. Изначально это слово не имело негативного значения, но со временем от него произошел термин «смердеть», то есть неприятно пахнуть. Смерды были свободными людьми, хотя и находились под юрисдикцией князя, то есть платили ему налоги и обрабатывали государственную землю.
Если смерд заключал договор с феодалом или землевладельцем и уходил к нему в услужение, то он становился закупом или наймитом, то есть работающим по найму. Стоит упомянуть и про еще одну категорию древнерусского населения — холопов или челядь.
Etymological Dictionary of Greek. Leiden — Boston: Brill, 2010. Orel V. Handbook of Germanic Etymology. Leiden — Boston: Brill, 2003. Pronk-Tiethoff S. The Germanic Loanwords in Proto-Slavic.
У многих народов деньги и скот называются одним именем. Стали говорить, что, например, такая то вещь стоит 20 волов и т. Грабеж все еще продолжал существовать, но уже завязывались более мирные отношения. Купцы Так как невозможно было каждому народу доставать все необходимое прямо обменом с другими народами, потому что тогда ему пришлось бы добывать одни вещи у одного народа, а другие у другого, что было довольно хлопотливо, то вскоре появились на свет купцы, которые тем только и занимались, что перевозили товары одного народа к другому, там их выменивали на другие товары и опять везли эти новые товары к третьему или к тому же народу. Эти купцы должны были проводить всю свою жизнь в странствованиях, переходя от одного народа к другому. Всюду они были людьми чужими; но им всюду были рады, потому что всюду была нужда в том или другом товаре. Поэтому им оказывали обыкновенно радушный прием и охраняли, чтобы кто нибудь не ограбил их. Таким образом, купцы были гостями, как они у нас в старину и назывались; гостиный двор еще до сих пор напоминает нам об этой старине. Куначество Первоначально, когда только начали завязываться между народами сношения, очень важно было, чтобы попавший в среду чужого народа человек нашел себе защиту. Весь народ такой защиты не оказывал, а потому нужно было обратиться к отдельным лицам. Отдельные лица вступали в договор, чтобы защищать друг друга и давать друг другу приют, когда один приедет в область народа, к которому принадлежит другой.
На какие ухищрения шли до революции купцы, чтобы открыть свое дело
То есть налоги выбивали, и поэтому становилось нерентабельно и неинтересно заниматься торговлей. И вот мы подошли к последней случайности на русском престоле, которой, по выражению Ключевского, стала Екатерина II, замкнувшая эту цепь. Она, опять же по выражению Ключевского, «создала целую эпоху в нашей истории», провозгласила идею абсолютной ценности частной собственности, свободной конкуренции и свободы внешней торговли. Именно Екатерина провозгласила принцип «не запрещать и не принуждать». Калужский купец. Более того, скажем, Екатерина разрешила продавать товары не только в рядах и гостиных дворах, но и в собственных небольших лавках при домах. Но это недовольство Екатерина II компенсировала тем, что существенно улучшила правовое положение купечества. Во-первых, она освободила купцов от рекрутской повинности: вместо того чтобы ее отбывать, они получили возможность заплатить, сначала порядка 360 рублей за рекрута, а потом — 500.
Еще одним важным шагом были городские реформы 1775—1785 годов, которые во многом изменили положение купечества и сделали его сословием в более строгом значении этого слова, позволили в дальнейшем четче контролировать его численность и состав. Купцами становились те, кто получал гильдейские свидетельства. Согласно изданной Екатериной II Жалованной грамоте городам, каждый мог записаться в гильдию — в зависимости от объявленного капитала. В первую гильдию — при капитале от 10 до 50 тысяч, во вторую — от 5 до 10 тысяч и, наконец, в появившуюся третью — от 1 тысячи до 5 тысяч рублей. Здесь очень важен следующий момент. И более того, жалобы или доносы на то, что купец записался в первую гильдию, на самом деле не имея достаточно денег, даже не принимались. В дальнейшем надо было стимулировать купечество не только записываться в гильдии, но и соответствовать своему статусу.
Этот документ наделял купцов первой и второй гильдий дополнительными личными правами. Также купцы освобождались от телесных наказаний. Кроме того, купцы имели право владеть промышленными и торговыми предприятиями. Купцам первой гильдии разрешалось вести с другими странами владеть морскими судами. Купцы второй гильдии получили право владеть речными судами и так же, как и их «коллеги» из первой гильдии могут быть владельцами фабрик и заводов.
Купцам третьей гильдии разрешалось вести мелкую торговлю, заниматься ремеслом, иметь тракторы и постоялые дворы. Император Павел I реорганизовал Коммерц-коллегию и включил в нее 13 выборных купцов. Его сын, император Александр I, запретил выборность купцов в Коммерц-коллегию. В 1807 году он издал манифест «О дарованных купечеству новых выгодах, отличиях, преимуществах и новых способах к распространению и усилению торговых предприятий».
Для поощрения купцов было введено Почётное гражданство. К 1824 году для купцов первой гильдии ежегодный сбор достиг 3,212 рублей, второй гильдии — 1,345 рублей, третьей гильдии — 438 рублей. Увеличивались и минимальные размеры объявляемого капитала: с 10,000 до 16,000 рублей в 1794 году для пребывания в высшей гильдии, и до 50,000 в 1807. Для пребывания во второй гильдии, эта сумма выросла с 1,000 до 5,000 в 1785, 8,000 в 1810 и 20,000 в 1812, а для третьей гильдии с 500 до 1,000 в 1785, 2,000 в 1810 и 8,000 в 1812. После каждого повышения гильдейских сборов численность купечества снижалась, однако через несколько лет начинался приток новых купцов. Кроме повышения гильдейских сборов на численность купечества влияли другие причины, например, сужение круга родственников, которым дозволялось состоять в одном общем капитале. При неспособности внести гильдейский сбор, купцам предписывалось переходить в мещанство. Многие мещане вели торговлю, не объявляя своих капиталов, и не уплачивая гильдевых сборов, что и стало причиной реформы 1824 года. Гильдейские пошлины были уменьшены в 1,4-2 раза, налогообложение купцов первой и второй гильдий вернулось к уровню 1812 года, составив соответственно 2,200 и 880 рублей, а третьей гильдии — к уровню 1807—1810 в 100—150 рублей. Налогообложение других торгующих сословий было увеличено. Начался прирост купечества, в основном, за счёт третьей гильдии, в которую вступали мещане и крестьяне. Реформа министра финансов Канкрина 1824 года первоначально выделила отдельную категорию «торгующие мещане», но в 1826 году эта категория была упразднена. Количество купцов выросло с 107,300 в 1782 году до 124,800 в 1812, затем упало до низшей отметки в 67,300 в 1820, и выросло до 136,400 в 1840. После небольшого падения в следующем десятилетии, оно снова выросло до 180,300 в 1854, а к октябрьской революции 1917 года купечество выросло до 600 тысяч человек. Значительную часть первой гильдии, начиная с конца 1850-х, составляли состоятельные евреи, поскольку на них, после 10-летнего стажа, не распространялся запрет на пребывание вне черты оседлости, в то время как купцам христианского вероисповедания, не занятым в заграничной торговле, пребывание в высшей гильдии не сулило особых преимуществ. К началу XX века сословные границы купечества потеряли четкость, многие богатые представители купечества получили дворянские титулы и, наоборот, его ряды пополнила часть мещанства и крестьянства. Купечество стало основой формирующейся торговой, финансовой и промышленной буржуазии. В 1709 году всем торгующим, и занимающимся промыслами, было предписано приписываться к городским посадам. В 1722 году была образована сословная группа «торгующих крестьян». Включение в группу давало возможность для законного проживания в городе и пользования равными с посадским населением торговыми правами. Группа торгующих крестьян просуществовала до Жалованной грамоты городам 1785 года. До гильдейской реформы 1775 года в официальных документах посадских зачастую считали купечеством. Большая часть таких купцов не торговала, а занималась ремеслом, сельским хозяйством, работала по найму и т. Таможенный устав 1755 года разрешал лицам, не входящим в купечество, торговать только продуктами собственного производства, а другими товарами по специальной описи. В 1760 году Правительствующий Сенат издал указ о «неторговании никому разночинцам, кроме купечества, никакими российскими и иностранными товарами».
Купцы привилегиями не обладали, то есть должны были нести налоговые повинности и заниматься финансовыми отчетами. Естественно, для этих целей нужно было брать вольнонаемных работников, которые не часто отличались недобросовестностью, что вело к убыткам. Купечество было крайне заинтересовано в приобретении привилегированного статуса и соответствующих прав. В начале 18 века было приказано всем, кто, занимается торговлей причисляться к городам. Часто таких называли посадскими людьми. Однако это было ошибкой, потому что посадские занимались в основном ремеслом и земледелием и в меньшей степени торговлей. После переписи 1722 года была образована сословная группа «торгующие крестьяне». Они могли официально прикрепиться к городскому посаду, торговать наравне с местными. Таможенный указ Российской империи предписывал всем сословиям торговать только продукцией собственного производства и некоторыми другими товарами по списку. В то время, как купцы такого ограничения не имели. В 1760 году торговля официально была закреплена за купцами, все остальные сословия этого права были лишены. Купеческое сословие было закреплено в 1785 году Жалованной грамотой Екатерины Второй. Ревизская сказка о купцах Астраханский архив Купеческая деятельность За купечеством была закреплена монополия на торговлю. Дворяне не часто претендовали на такой «бизнес», поскольку он был связан со значительными издержками, ведь инфраструктура в Российской империи была значительно неразвита, а покупка и доставка товаров была довольно опасным мероприятием. Поскольку Российская империя значительно расширилась на Восток в 17-18 веках, торговая деятельность приобрела значительные масштабы. Доставка товаров к месту продажи была делом сложным, часто доступной только крупным оптовым купцам. Самым распространенным методом поставки товаров был перевоз в несколько этапов. Например, закупается товар у производителей и отправляется в определенный населенный пункт. Там его перекупает другой оптовик, везет в следующий населенный пункт, где снова продает. В 18 веке основные грузовые потоки состояли из зерновых культур, пенька, лен, скот, соль, лес. С появлением крупного Уральского производства значительно возросли объемы речных перевозок металлопродукции железо, оружие.
СЛОВО КУПЕЧЕСКОЕ.
В России появились акционерные общества и частные банки. Люди это были упрямые, хваткие и закалённые. Многие такие купцы и промышленники происходили из семей старообрядцев, которых государство и официальная православная церковь всегда держали в ежовых рукавицах. Как пишет историк Лев Краснопевцев, хранитель московского Музея предпринимателей, меценатов и благотворителей, «в этих условиях у староверов формировались необходимые для бизнеса качества — внутренняя дисциплина, способность к максимальной концентрации волевых усилий, стремление к независимости. Им было не до развлечений, не до танцев, не до табака и водки. Выживали самые крепкие, привыкшие зарабатывать и рассчитывать только на себя. И эти качества как нельзя более подходили для первого этапа развития российского капитализма». А потом в бизнес пришли их дети — третье поколение российских купцов и предпринимателей. Именно это поколение начинает тратить свои заработанные деньги на общественные нужды, на развитие в стране высокой культуры. А теперь обратимся к истории старинного купеческого рода Расторгуевых.
Дед нашего земляка Дмитрия Алексеевича Дмитрий Иванович Расторгуев считался временным московским купцом третьей гильдии уже в 1836 году. Причем сам он тоже происходил из купечества, но ярославского. Постепенно Дмитрий Иванович обжился и укрепился в Москве: приобрёл собственный дом на улице Солянка, с атлантами, поддерживавшими балкон над парадным входом. Расторгуев вносил благотворительные пожертвования. Документально подтверждено, что в 1853 году, с началом Крымской войны, он пожертвовал 500 рублей серебром на госпитальные вещи, другой взнос в размере 1500 рублей серебром он сделал в 1855 году на государственное ополчение и другие военные надобности. Как у купца дела у него шли неплохо, и в 1865 году он вместе с сыном Алексеем основал торговую купеческую фирму «Д. Расторгуевы», которая вела широкую торговлю сахаром, чаем, бакалеей и колониальными товарами. В Москве Расторгуевы владели чаеразвесочной фабрикой и сетью магазинов по продаже своих товаров. Дмитрий Иванович, разбогатев, стал купцом 1-й гильдии, потомственным почетным гражданином.
Рос и его авторитет в московском обществе.
Зажиточная верхушка этого сословия, которая занималась, как правило, внешней торговлей, именовались гостями. Самые ранние упоминания о купцах относятся к первой половине IX века. Купцы привозили свои товары — меха, кожу, рабов — в греческие причерноморские колонии, спускались по Дону и Волге к Каспийскому морю и далее, сухим путем, доходили до Багдада. Но больше всего любили гости бывать в Византии, с которой князья Олег и Игорь заключали специальные договоры, защищавшие интересы их подданных — купцов. Во время своих дальних странствий гости открывали и осваивали новые земли, становились их первопоселенцами. Постоянный риск походной жизни, угрозы со стороны степных кочевников и «лихих людей» вырабатывали в купцах навыки опытных путешественников и смелых воинов. Не случайно среди героев русского фольклора — удалые, неунывающие, много повидавшие гости — Василий Буслаевич, Садко, Иван Гостиный Сын. К XI—XII векам торговые люди — гости и купцы — постепенно обособились в привилегированную группу городского населения, выделявшуюся имущественным положением и поддержкой княжеской власти, заинтересованной в пополнении казны.
Именно в это время в наиболее крупных городах возникли первые купеческие общества. В Новгороде в XII веке была основана торговая корпорация. Она объединяла крупных оптовых торговцев воском и владела монопольным правом взвешивать и мерить некоторые товары, взимая за это соответствующую пошлину. Ее представители участвовали в заключении важнейших торговых договоров и были членами совета Новгородской Республики. Купеческие корпорации возникали и в других городах Древней Руси. Монгольское нашествие нанесло тяжелый удар по всему укладу хозяйственной жизни Руси. В XIV — XV веках богатые московские купцы объединились в две корпорации — гостей-сурожан Сурож — современный город Судак, в Крыму , торговавших в основном шелком, и «суконников», закупавших шерстяные ткани на Западе.
Людские категории после монголо-татарского нашествия Структура населения на Руси значительно поменялась, начиная с XVI века. Тогда, как рассказывает Николай Павлов-Сильванский в книге «Феодализм в удельной Руси», появились такие интересные категории, как захребетники или гулящие, служилые и черные люди… Как и в случае со словом «смерд», термин «захребетник» не имел ранее негативного окраса. Так называли свободных — гулящих — людей, которые занимались ремеслом и выполняли различные работы по найму, то есть жили «за чужим хребтом» — на деньги и со стола нанимателя. Несмотря на название, свободными считались и «черные» люди — государственные крестьяне и горожане, ранее именовавшиеся смердами. Если такой крестьянин брал у феодала деньги в долг, то он становился кабальным, то есть обязанным свой долг отработать. Из тех времен родом выражение «кабальный договор», так называлось соглашение между заемщиком и смердом-должником. О том, что оно далеко не всегда было выгодным для последнего, явственно говорит нынешнее значение фразеологизма.
Тем, кто не хотел записываться в гильдию и платить налог, власти чинили разнообразные законодательные ограничения в торговле. Например, с 1755 года некупеческим сословиям разрешалось торговать только изделиями собственного производства; исключение делалось для очень ограниченного перечня товаров. А в 1760 году указом Правительствующего Сената было запрещено «разночинцам, кроме купечества, торговать никакими российскими и иностранными товарами» разночинцы — люди разного чина и звания, формально не приписанные ни к одному из существовавших сословий. Екатерина II в годы своего правления 1762—1796 предприняла несколько реформ купеческих гильдий. Первая реформа 1775 года разделила купечество на три гильдии, исходя из размеров капитала: купец приписывался к третьей гильдии, если объявлял, что обладает капиталом свыше 500 рублей, ко второй — если более 1000, к первой — если более 10 000. Титульный лист Жалованной грамоты городам 1785 год В зависимости от принадлежности к той или иной гильдии купцы приобретали разные права. Купцы первой гильдии могли вести заграничную торговлю и владеть морскими судами, второй гильдии — торговать по всей империи и владеть речными судами, третьей — заниматься мелкой торговлей в пределах города или уезда, держать трактиры и постоялые дворы. Реформа отменила подушную подать в 40 алтын. Для купеческого сословия это означало значительный рост налогов. Многие торговые люди, чтобы платить меньше налогов, стали занижать размер своего капитала или вовсе не записывались в гильдии. При этом реальных инструментов проверить размер капитала, «объявленного по совести» самим купцом, у государства не было даже доносы не помогали.
Купец и Купечество
Московские купцы, стремясь поднять свое значение в обществе и добиться отдельных привилегий, иногда субсидировали крупных феодалов. Сегодня купцы продолжают играть важную роль в мировой экономике, занимаясь торговлей как традиционными товарами, так и современными технологиями, услугами и финансами. Богатейшие купцы несли казенную службу по финансам в качестве гостей, что давало им ряд преимуществ и предоставляло широкие возможности дальнейшего обогащения. Вступая в купеческую гильдию, купец должен был объявить свой капитал. Весовое хозяйство купцов. Весы являются одним из древнейших приборов, изобретенных человеком. В Древней Руси товары взвешивали на весах в виде равно плечного коромысла с двумя подвешенными чашечками (на одну кладут товар на другую гири).