Как писал ранее Topnews, Екатерина Гордеева взяла интервью у своей подруги Чулпан Хаматовой в Латвии. Катерина Гордеева: Это третья, заключительная часть наших интервью с мамами российских солдат, оказавшихся в феврале 2022 года на войне в Украине. Блогер и журналистка Екатерина Гордеева* объявила о приостановке своего проекта "Скажи Гордеевой" из-за закона, запрещающего размещение рекламы на информационных площадках, принадлежащих иностранным агентам. Политик, общественный деятель и бывший мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман дал большое интервью журналистке Екатерине Гордеевой в ее личном шоу на YouTube.
«Читайте Чехова, а не пресс-релизы»: 12 советов начинающему журналисту от Катерины Гордеевой
Как вы к нему готовитесь? Стараюсь у него учиться. Одна из самых моих любимых передач — когда к нему приходит Людмила Гурченко. На взводе. Что-то случилось на «Кинотавре», то ли ее не пригласили смотреть ее же картину, то ли она опоздала, но она пришла злая. Она ему что-то рассказывает, и прямо видно, что электричество летает по студии. Он ее слушает и в какой-то момент говорит: «Слушайте, как вас дома называют? Он говорит: «Можно я вас буду Люся называть?
Оставшиеся 23 минуты она у него в руках, они уже лучшие друзья. Все интервью он с ней проводит уже как с Люсей, и это фантастическая штука. Мне кажется, что интервью — это вообще акт любви. Может, не любви, но соединения какого-то точно, а соединение невозможно без любви. Я очень не люблю и никогда не делаю интервью в форме допросов, хотя сейчас, говорят, это модно. Мне кажется, что самая главная задача интервьюера — это помочь человеку говорить, потому что не все люди могут разговаривать. Когда я готовлюсь, я что-то читаю, но никогда не читаю интервью с этим человеком.
Да мало ли кто чего говорил! Понятно, что есть политики: «Вы обещали, что вы отрежете свою левую руку, если вы не сделаете того-то и того-то. Вы не сделали, где же ваша левая рука? Это жанр общественно-важных интервью, где надо хватать за руку, оперировать фактами и добиваться правды. Но если ты говоришь с человеком другой профессии, чьи слова не могут быть гарантией каких-то общественно значимых вещей, то он вполне может позволить себе меняться. Зачем строить с ним интервью на том, что «вы говорили», «вы обещали», «вы думали»? Мы обещали, думали, бывает.
Мне кажется, что это не криминал. А вы написали ему письмо и он согласился поговорить. Что вы написали ему? Написала, какой он важный для меня человек. Он открыл эту форточку, сломал эту стену. У меня сестра родилась в 1989 году, и Горбачева было столько в телевизоре, и мы так на него смотрели, что она, кормя кашей бабушку, маму, кормила и Михаила Сергеевича в телевизоре. Он нам показал, что может быть по-другому — очень коротко, очень ярко, но не до конца.
Он ничего не успел, фактически, сделать, потому что на посту президента страны был всего ничего. Удивительно, что Россия Горбачеву не благодарна, а мир благодарен за Берлинскую стену, которая столько жизней разрушила и переломала. Благодаря Горбачеву ее можно было наконец-то стереть с лица земли. Он принес людям много счастья. Он много сделал для того, чтобы не было крови. Я об этом в письме и написала. Я ему написала: ваша любовь для меня всегда была мечтой; я вообще не думала, что люди могут так любить, и я хочу об этом с вами поговорить, мне это важно.
Еще я мечтаю сделать кучу интервью с людьми неизвестными, но с интересными профессиями: капитан парохода, водитель трамвая, цветочница. Фото: Анна Данилова — Когда вы поняли, что вы — очень хороший журналист? Журналистика — чтобы победить несправедливость — Что вообще сейчас происходит со средствами массовой информации? Телевидение уходит, приходят социальные сети? Театра не будет, будет одно сплошное телевидение. Телевидения не будет, будет один сплошной интернет… Все будет, все есть, что вам нравится, тем и пользуйтесь. Я ужасно люблю, когда вся лента Facebook вдруг начинает охать и ахать по поводу какой-нибудь передачи на Первом канале.
Люди, которые год, пять, десять лет назад говорили, что они выкинули телевизор. Чего ты это обсуждаешь? Это другая, параллельная жизнь, пусть они там живут в своей жизни. Я точно не могу на это тратить свое время, мне его попросту жалко. Мало того, мне жалко всех людей, которые существуют внутри этих передач. Мне жалко героев, которые туда приходят. Я не понимаю, зачем они все это делают.
Я понимаю мотивацию условного Соловьева, он же все время рассказывает, что у него большая семья, ему нужно кормить детей, на озеро Комо тоже билеты недешевые. Ну, зарабатывает так человек свои деньги, государство готово ему за это платить. К средствам массовой информации он, конечно, не имеет никакого отношения. СМИ сейчас стали такими синтетическими, что там есть все — хочешь слушай, хочешь смотри. Я смотрю только документальные фильмы, которые делают люди, которых я знаю. Мне нравится «Парфенон». Передачи и подкасты не смотрю, потому что просто не люблю, хотя с удовольствием слушаю «Арзамас», когда бегаю.
Какие у вас были случаи? История с Челябинским психоневрологическим интернатом — это определенная высота, которая была взята журналистами. Они пока изменили ситуацию не до конца, там куча всего недорасследовано, но я думаю, что журналисты будут биться в эту дверь и рано или поздно победят окончательно. История с Еленой Мисюриной — это тоже во многом журналистская история. Врачебное сообщество сплотилось, но и все журналисты стали об этом писать. Андрей Лошак, который снял сериал про «поколение навальнят», а фильм на самом деле не про это получился, меняет мир, показывает его под другим углом, это ужасно интересно. Мне кажется, что вообще журналистика существует для двух целей: первая — это дать возможность человеку, который не находится в точке А, оказаться там глазами ушами, ногами и сердцем журналиста, и тут очень важно быть честным, непредвзятым, не передергивать; вторая — победить несправедливость.
В этом смысле, когда говорят, что журналистика — это сфера обслуживания, я соглашусь: мы действительно обслуживаем информационные потребности населения, если можно так выразиться. Мы помогаем людям узнать то, чего они не могут узнать без нас. Не все же могут поехать на место теракта или трагедии, не все могут оказаться на каком-то празднике или оказаться внутри Центробанка и разузнать курс, прогноз и комментарии к нему. Много споров о том, как правильно работать в эпицентре трагедии в Кемерово или в аэропорту, где сидят родственники людей, которые погибли в самолете. Как вы это видите? Вообще, журналист — это человек, который стоит в стороне, записывает и фотографирует? Или это человек, который может подойти, утешать — и писать только потом?
Тут вопрос, у кого какие задачи. Мне кажется, что у нас есть большие проблемы с этикой журналиста. Никто не учит журналистов работать в пиковые моменты острого человеческого горя. Кроме того, в профессию пошло много людей, которых, видимо, в другие профессии не взяли. Оператор, который говорит отцу, потерявшему детей: «Снимите куртку Адидас, потому что у нас могут быть проблемы с рекламой на канале», — должен быть уволен в ту же секунду. Пусть свадьбы снимает. Люди, которые используют совершенно несчастного, потерявшего всю свою семью Игоря Вострикова и так, и сяк, и наперекосяк, бесконечно берут у него интервью, бесконечно их выкладывают и бесконечно их сравнивают — зачем они это делают?
Что это изменит в нашем понимании трагедии? Понятно, что он был в ситуации острого горя, и мы про него ничего не слышим уже сегодня. Я не знаю, что с ним будет через месяц, когда будет оглушительная тишина, его накроет. Кто будет с ним рядом? Придет домой, а там детские ботинки стоят, или белье в стиральной машине, или голоса, которые по этой огромной квартире носились, а их больше нет. Где будут все эти журналисты? Если ты берешь на себя некую миссию, тогда оставайся рядом.
Мы часто дружим со своими героями, вступаем с ними в отношения гораздо более близкие, чем те, которые подразумевают просто репортаж, особенно если это происходит в такой момент. Не понимаю журналистов, которые говорят: «Я сейчас не могу быть адекватным, вы же понимаете, я четыре часа редактирую текст из Кемерова». Это твоя работа. Приди домой, выпей водки, проснись утром и начни сначала. Нам же врачи не рассказывают все время о том, как они стоят за операционным столом — это психологические переживания, которые, как говорится, вписаны в контракт, и это нормально. Да, есть условие профессии, состоящее в том, что мы, журналисты, всегда в момент такого пика стараемся оказаться рядом с кем-то, кто может стать героем нашего репортажа. Даже когда человек плачет, ты смотришь и понимаешь, что ты можешь взять из этого, но тут должна быть какая-то внутренняя задвижка.
Я помню, когда взорвался «Невский экспресс», мы оказались в гостинице, куда привозили родственников погибших и пропавших без вести. В этот момент там гуляла свадьба, которая была забронирована заранее, и никто ничего не стал отменять. Стоят по обе стороны холла родственники погибших, совершенно невменяемые, потому что ночь уже, и никто ничего не понимает. Никто с ними не работает. Кажется, наша группа была одна, не было других журналистов. Рядом оказался дядька, у которого погибла возлюбленная — последняя, поздняя любовь, ему за 50 было. Он был с бутылкой вина Божоле, потому что начинался праздник Божоле, как ехал ее встречать на вокзал, так и приехал туда, в эту гостиницу, где стихийно организовался штаб для родственников погибших.
Было понятно, что ему нужно было выговориться. Он сказал гораздо больше, чем вообще подразумевают отношения незнакомых людей, тем более, журналистов. Имела я право это использовать? Он потом не захотел давать интервью, но мы общались. Была женщина, которая потеряла беременную дочь причем единственную. С ней отношения сложились такие, что в итоге мы и на опознание вещей ездили, потому что было больше некому, и на поминках были. Люди опираются на тебя в этот момент.
Ты оказываешься кем-то важным, значимым, и нужно всегда понимать, что это не потому, что ты такой классный, а потому что так сейчас сложились обстоятельства в жизни этого человека, что ему не на кого опереться. Очень важно вычленить ту информацию, которую нужно доносить, которая будет значима для аудитории, чтобы она ощутила вместе с тобой, что с людьми делает горе. Но не перегнуть палку, не нарушить очень зыбкую границу между тобой и этим человеком. И стараться всегда быть на стороне героя в горе, защищать его. Потому что, так уж вышло, кроме тебя — некому. Фото: Анна Данилова Мы построили маленькое гражданское общество — Вы стали одной из тех, кто поднял тему благотворительности на российском телевидении, вывел ее в широкое пространство средств массовой информации. Что это дало благотворительному сектору, что в нем изменилось за эти годы?
Мы построили маленькое горизонтальное гражданское общество, в котором человек человеку друг, в котором никто не остается недолюбленным, которое никого не бросает и которое еще будет идти вперед и развиваться. У меня есть один знакомый — человек, который вообще к благотворительному сектору не имел никакого отношения и скептически относился ко всем этим сборам. С ним произошла история, в которой потребовалась наша помощь: была задействована наша разветвленная горизонтальная сеть, и его проблема решилась в течение нескольких часов. Потом он мне звонит и говорит: «Ничего себе, как вы там вообще устроились!
Но никаких сведений им получить не удавалось. В прошлый раз мы встречались год назад, в ноябре 2022-го. Обе женщины говорили о том, что военное руководство предлагало им деньги в обмен на согласие признать сына погибшим. Обе категорически отказывались и продолжали искать. В последней части наших интервью участвует одна мама: Ирина Чистякова.
Сегодня, 28 февраля, Мосгорсуд отказался выпускать Бутрия из спецприемника. Сергей Бутрий еще в доспецоперационное время рассказал нашим коллегам из Parents. Правозащитника взяли под стражу в здании суда. Самую оперативную информацию о жизни столицы можно узнать из Telegram-канала MSK1.
Свежие новости в стране и мире Сетевое издание CT news. Подробнее Зарегистрирован федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций. Учредитель — Курицын Андрей Александрович. Главный редактор — Курицын Андрей Александрович.
Катерина Гордеева* вернется к работе над ютуб-проектом «Скажи Гордеевой»
Ну, разве что, своей совести и профессии, — упомянула Екатерина. Она также добавила, что часть ее рекламодателей пытались «запугать» анонимные пользователи еще до того как в Госдуме РФ стали обсуждать законодательство относительно вопросов, связанных с иноагентами. При этом журналистка упомянула, что вся команда будет искать способ «вернуть» проект к «жизни», однако пока что решение является «окончательным»: — Нам очень непросто говорить вам, нашим зрителям, что мы — все.
По данным высокопоставленного источника ЕАН, экс-мэра не будут отправлять в Москву. Суд будет проходить в Екатеринбурге. Адвокат Владислав Идамжапов считает, что его задержали из-за большого интервью журналистке Екатерине Гордеевой.
Журналист Катерина Гордеева задаст экспертам Нетологии, hh. Какие перспективы у тех, кто остаётся в стране? Что делать, если текущая профессия уже не устраивает?
Журналистка объяснила, что финансовые средства, которые она получала при помощи рекламы различных продуктов в своих материалах, она использовала для того, чтобы выпускать фильмы и интервью. Она рассказала, что занималась проектом для жителей Российской Федерации, однако она дорожит своей свободой и возможностью делать что-либо без оглядки на «спонсорство» или «покровительство». Автор проекта «Скажи Гордеевой» также упомянула, что все ее проекты были созданы без помощи «извне», а вся деятельность велась «прозрачным» путем, что можно легко проверить в «открытых источниках».
Муж Екатерины Гордеевой
У Кати Гордеевой почти каждый день стримы с известными людьми, она прекрасный журналист и замечательно ведет интервью. Катерина Гордеева — российский тележурналист и попечитель благотворительного фонда «Подари жизнь». Журналистка Катерина Гордеева (признана иноагентом) сообщила, что ее YouTube-проект «Скажи Гордеевой» приостанавливает работу из-за принятия закона о запрете размещать рекламу у иноагентов.
Катерина Гордеева: «Для меня нет разницы между YouTube и федеральными каналами»
Она поблагодарила тех, кто "проявлял характер" и продолжал работать со "Скажи Гордеевой". Журналист отметила, что команда создателей воспринимала проект как независимый, честный бизнес творческой артели. На средства с рекламных интеграций команда снимала интервью и фильмы, объяснила она. Гордеева подчеркнула, что команда дорожит своей свободой и правом делать то, что считает нужным, без оглядки на рекомендации, спонсорство и покровительство.
Я ушел вовремя, скажем так. Во всем этом я не смог бы участвовать физически. Но очень серьезная вещь то, что я сейчас проговорю: все самые серьезные вещи в своей жизни мне удалось сделать, не обладая никаким статусом вообще.
О книге «Невьянская икона» — Книга будет порядка 600 страниц. Она, в принципе, уже закончена. Сейчас переносим ее на дополнительные носители, чтобы в случае чего все могли сделать без меня, все-таки 40 лет провел за этой книгой. Почитайте также, что Евгений Ройзман рассказал о своих пятерых детях. В 2018 году, еще когда Евгений Ройзман был мэром, он давал большое интервью Юрию Дудю признан иноагентом в России , в котором говорил о тюрьме, фонде «Город без наркотиков», политике и даже про любовный треугольник с Аксаной Пановой и Евгением Куйвашевым. Главное из часового разговора мы собрали в этом материале.
После начала спецоперации на Украине Евгения Ройзмана уже трижды оштрафовали за дискредитацию действий Вооруженных Сил России. Прочитайте советы юриста о том, как не нарваться на штраф.
Запрещено для детей.
Адрес электронной почты: office ctnews. Все права на любые материалы, опубликованные на сайте, защищены в соответствии с российским и международным законодательством об интеллектуальной собственности. Любое использование текстовых, фото, аудио и видеоматериалов возможно только с согласия правообладателя CT news.
Когда его сердце остановилось, моё было разбито навсегда», — писала Екатерина в книге «Мой Сергей». Фигуристка столкнулась с глубокой депрессией. За дочкой в этот тяжёлый период присматривала мама Кати. Елена Львовна советовала дочери уйти из спорта — заработанных денег хватило бы на ближайшие годы. Но Гордеева и не думала в тот момент о фигурном катании. Она боялась выйти на лёд в одиночестве, а встать в пару с кем-то другим было для неё сродни предательству. Мать Екатерины больше не могла смотреть на её страдания и в сердцах произнесла фразу, которая вернула дочь к жизни: «Даше нужна сильная мама». Посвящение мужу Екатерина взяла себя в руки, приступила к тренировкам в ЦСКА и вскоре полноценно вернулась на лёд. Первое своё выступление без Сергея на шоу она посвятила погибшему мужу. Гордеева подготовила программу под композицию Малера «Праздник жизни», в конце которой не сдержалась и расплакалась.
Утешать девушку выбежала маленькая дочь. Трогательные кадры разлетелись по всему миру. Драматичная история Гордеевой особенно подкупала американцев. Спустя год после смерти Гринькова Екатерина выпустила книгу «Мой Сергей». На протяжении пяти недель она встречалась с корреспондентом, которому могла излить свою боль. Для Екатерины работа над книгой стала своего рода психотерапией и помогла пережить горе. Хотя позже она жалела, что излишне разоткровенничалась. Неудивительно, что книга в итоге стала бестселлером, ведь всё то, что рассказывала Гордеева, шло от сердца. Позже Екатерина написала ещё одно произведение «Письма к Дарье», посвящённое дочери. Жизнь после трагедии и новая любовь После издания книги «Мой Сергей» и выхода одноимённого документального фильма очаровательная молодая девушка, понёсшая страшную утрату, стала настоящей звездой в США.
Она успешно выступала на профессиональном уровне и активно участвовала в топовых шоу. На гастролях с проектом «Звёзды на льду» Екатерина встретила новую любовь — олимпийского чемпиона Нагано Илью Кулика. Воспринимал меня просто как девушку Катю», — признавалась спортсменка. Долгое время фигуристам приходилось скрывать свои отношения — драма нравилась американцам намного больше, чем счастливый финал.
Гордеева* приостановила свой проект из-за закона о запрете рекламы у иноагентов
Журналистка Екатерина Гордеева, которая неделю назад опубликовала интервью с задержанным сегодня экс-мэром Екатеринбурга Евгением Ройзманом, также высказалась в его поддержку. Интервью Екатерины Гордеевой. Большой разговор с двукратной олимпийской чемпионкой и обладательницей четырех золотых наград чемпионатов мира в парном катании. Российские правоохранители задержали врача-педиатра Сергея Бутрия после интервью, которое он дал Екатерине Гордеевой*. На канале «Скажи Гордеевой» выходили интервью и документальные фильмы. Интервью Кати Гордеевой – есть мама, есть жена – приезжай и забирай. Блогер и журналистка Екатерина Гордеева* объявила о приостановке своего проекта "Скажи Гордеевой" из-за закона, запрещающего размещение рекламы на информационных площадках, принадлежащих иностранным агентам.
Минюст признал иноагентом журналистку Катерину Гордееву, уроженку Ростова-на-Дону
| Журналистка Катерина Гордеева рассказала, как удочерила девочку во время беременности | Екатерина гордеева и давид пеллетье. |
| Катерина Гордеева: "Теперь эта война — часть моей биографии" | В комментариях «ВК» Рамазановой уже намекают на то, что лучшее извинение – это интервью самой Катерине Гордеевой. |
| Гордеева объявила о приостановке своего проекта на YouTube | Интервью с суперфигуристкой Екатериной Гордеевой, которая нашла себя в Америке. |
Катерина Гордеева: "Теперь эта война — часть моей биографии"
Известного детского врача из Москвы арестовали за интервью Гордеевой*. 38.1M posts. Discover videos related to Екатерина Гордеева Интервью on TikTok. See more videos about Момент Слово Пацана Где Наташа Пела Я Пытался Уйти От Любви, Грузовик Кока Кола В Уральске, Рыльская Звонок Из Банка, Что Может Выпасть С Легендарного Стара, С Новым. Журналист Катерина Гордеева задаст экспертам Нетологии, и Careerum вопросы, которые волнуют каждого специалиста: Что происходит на рынке труда и к чему это приведёт в 2023 году? Катерина Гордеева (включена Минюстом РФ в реестр иноагентов) — российская журналистка, писательница, телеведущая, блогер, кинорежиссер. Гордеева не скрывает, что тогда не состояла в отношениях, но это обстоятельство ее не испугало, она была готова воспитывать детей одна.
Екатерина Гордеева* приостановила свое YouTube-шоу из-за закона об иноагентах
Я думаю, что он многое выдержит, не сломавшись. Ему и его близким сил и выдержки», — написала она в своем telegram-канале. Ройзман был задержан сегодня рано утром. Сейчас в его квартире, офисе и в музее Невьянской иконы проходят обыски.
Может включить стиральную машину… Это никого не вдохновляет, к сожалению», — сказала Юлия. В соцсетях и СМИ Пересильд раскритиковали в первую очередь за ее высказывание про бессмысленность помощи детям без какого-то внятного результата. Комментаторы здраво заметили, что если помочь десяти детям со СМА, то эти десять детей выживут — чем не ясно видимый результат? Шести российским детям купят самое дорогое лекарство в мире Мы можем понять, что не актрисы распределяют финансовые потоки. Но что глупого в том, чтобы желать направить свои средства в ту сферу, которая всех касается? Понятно, что бесконечный труд без видимого эффекта утомляет: собираешь средства, ищешь врачей, боишься не успеть, успеваешь — и опять, и снова. Но если других способов справиться с проблемой пока нет? Если уж заниматься математикой, давайте считать. Юлия говорит о лечении очень редких, орфанных заболеваний и сетует, что помочь даже на большие деньги можно слишком малому количеству больных. Предположим, государство решило никого не посылать в космос, и вылечить десятерых детей. Еще на лечение пятерых насобирали благотворители. Это все равно на десять спасенных жизней больше, чем было возможно без помощи государства. Это сокращение очереди на лечение — и серьезное сокращение, по некоторым заболеваниям большое денежное вливание может вообще закрыть вопрос на год или два. Это пауза для тех же благотворителей, которая позволит пополнить фонды, отдышаться, создать реабилитационные центры, программы поддержки и больницы. Позволит съездить и посмотреть на зарубежный опыт. Что в этом глупого? В медицине деньги решают не все, а почти все. Нет денег — нет лекарств, хорошего оборудования, квалифицированных кадров, систем реабилитации, ремонта в больницах. Есть деньги — и все это появляется. Сама Юлия Пересильд признавалась, что очень волновалась перед интервью с Катериной Гордеевой. И на видео это волнение заметно. Определенно, актриса готовилась выслушать много острых вопросов, подготовила на них ответы и старалась убедить в своей позиции и Катерину, и зрителей канала. Возможно, часть ее необдуманных заявлений вызвана банальным мандражом? Еще почитать по теме:.
Этот разговор — продолжение диалогов «Правмира» о жизни, смерти и любви с современниками, работающими в сфере благотворительности. Мы не подгоняем ответы наших собеседников под православные каноны, а просим их поделиться своим личным миропониманием. В 12 лет я пошла санитаркой к новорожденным — Вы рассказывали, что в школьные годы хотели стать хирургом. Не стали. Что произошло? В детстве я считала, что когда вырасту, буду не просто хирургом, а высококлассным детским кардиохирургом. Когда мне было лет двенадцать, родители — видимо, желая, чтобы я поближе узнала мир медицины — позволили мне пойти санитаркой в отделение патологии новорожденных, а на следующий год я пошла работать санитаркой в отделение патологии беременности. Честно говоря, если бы я была на месте моих родителей тогда, я бы себя не пустила. И она не была компенсирована другой его стороной. Я видела кровь, пот и слезы, видела, как в шкафу для стерилизации ветоши на День медицинского работника зажаривают поросенка, но не видела чудес спасения больных и примеров подвига врачей. Моему наблюдению было доступно то, что находится в самом низу, и никто не рассказал мне, что этот низ — база для всего остального. Моей начальницей была нянечка, которая рассказывала мне о прелюбодействах Льва Николаевича Толстого , это составляло наш досуг. Моя первая зарплата, до сих пор помню, была 213 рублей 14 копеек. На эти деньги я могла купить плеер, и еще сколько-то оставалось, совсем немного. Мне доверяли какие-то вещи, которые внутренне меня совершенно переворачивали. В отделении патологии новорожденных была палата отказников, где я впервые увидела, что существуют дети, у которых нет родителей. С этими детьми обращались как с биоматериалом. Представьте, мне, подростку, доверяли поставить «самолетик», т. И при этом учили: для того чтобы вену было лучше видно, ребенок должен кричать — значит, нужно резиновой перчаткой ему вывернуть нос. И я делала вид, что я как они — могу и нос вывернуть, и катетер поставить. Я уж не говорю о том, какие имена давали этим детям, как их кормили. Знаете, обычный ребенок, взращенный в естественной среде, когда хочет есть, орет. А эти дети не орали, они замолкали — слушали, видимо, не едет ли тележка. Приезжала тележка с питанием, и нянечка раскладывала бутылки. Дотянулся ты до этой бутылки — повезло, ты поешь. А нет — она будет лежать, молоко будет из нее капать, а ребенок будет лежать голодным. И видеть перед собой бутылку молока, из которой не напиться. Я жила в Ростове-на-Дону, это не такой уж большой город, и про каждого из этих отказников знали, чей это ребенок. Помню, там был малыш с синдромом Дауна , и все говорили, что это ребенок одного профессора, а больной потому, что этот профессор старый. Много было всяких предрассудков. Катерина Гордеева. Фото: Анна Данилова В общем, я не стала хирургом, а стала журналистом, потому что про это отделение новорожденных написала в городскую газету. А дальше пошло-поехало… Это были времена, когда вера в то, что несправедливость можно исправить словом, была огромна, и я видела, что это действительно работает, и тоже верила. Но верю я в это с трудом, к сожалению. Хотя верить надо, и я стараюсь. Не сложилось, наверное, не только из-за того опыта. Я полагала, что врач — это человек, который сутками дежурит, который с утра до ночи на работе, и считала это для себя неподходящим, потому что очень болела тогда идеями семьи в таком очень патриархальном смысле слова. Я себе представляла, что если буду женой, буду готовить мужу кофе и дайджесты из газет по утрам составлять. А если меня не будет дома, кто дайджесты сделает? В итоге я не стала врачом, но пропадала и пропадаю на работе целыми днями. Мне кажется, что врач — это безусловная профессия. Ты или хороший врач — и тогда ты помогаешь людям, или не очень хороший врач — и тогда ты должен уйти из профессии. Когда я вижу, как работают хорошие врачи, мое сожаление и даже в чем-то зависть сменяется восхищением. Но жалеть о том, что это упущено, я тем не менее не перестаю. В основном меня сформировала школа. Не столь важны в этом смысле были оценки, сколько то, как к нам там относились — а относились невероятно. Каждый из нас в школе был личностью, нас учили и воспитывали именно как личностей — сейчас я понимаю, что это был подарок судьбы. Классная руководительница Елена Александровна к нам обращалась на «вы»; до сих пор помню стук ее каблуков и то, как она заходила в класс и говорила: «Доброе утро, коллеги! И мы действительно были коллегами. У нас не было общения взахлеб, посиделок — учителя справедливо полагали, что должна быть дистанция,— но любой разговор с учителем нами воспринимался как подарок, как огромная честь. У нас был учитель физики Владимир Семенович Гамбург. Я работала в газете, и он читал мои заметки, пока мы писали контрольные, а потом еще со мной полемизировал. Можно было так подстроиться, чтобы идти с ним в пятницу из школы после уроков — и вот ты идешь и обсуждаешь с ним, к примеру, Фазиля Искандера. Он мне как-то принес почитать его «Кроликов и удавов», а я ему дала книжку Сартра. Он погиб так, как, наверное, и должен был погибнуть великий учитель: попал под автобус первого сентября, торопился на линейку. Такое общение с учителями не просто многое в тебе меняет, не просто придает сил — это стартап на всю жизнь. Кроме того, я занималась спортом в детстве — легкой атлетикой. На легкоатлетические сборы нас вывозили в очень красивые места — в Приэльбрусье. Как-то мы поехали в пансионат «Голубое озеро». Лето, высоко по склону цветут рододендроны, пониже цветет клевер — а мне всё это было отвратительно, я ненавидела каждую секунду своего существования в этом лагере. Мы готовились к кроссу, и нас заставляли бегать по утрам. Сейчас я понимаю, что это замечательно: ты бежишь, потом прыгаешь в ледяное голубое озеро, в котором, по легенде, на дне сидит дракон — в озере своих прозрачных слез, которые он наплакал, потому что принцесса не ответила ему взаимностью. А тогда ты бежишь, бежишь, бежишь, тебе холодно, тебе хочется спать, ты плюхаешься в изнеможении в это озеро, идет какой-то пар, с тебя все течет, а потом тебе надо еще куда-то бежать. Однажды у нас был очередной кросс — в гору. Наверху стоял тренер, который кричал мне: «Ногами, ногами передвигайся! А мне вдруг пришла в голову мысль, что можно и не бежать,— и я неожиданно прекратила бег. Все бежали, а я шла. Слышала окрики: «Гордеева! Начальники кричали мне: «Смерть в прямом эфире — это круто! Одним из первых прогремевших ваших фильмов был фильм про трансплантацию… — На самом деле до этого я работала в новостях и успела снять кучу сюжетов на медицинские темы. Потом меня взяли в программу «Профессия — репортер». А эту тему придумала Галя Чаликова , потому что это она была человеком, который пытался решить все проблемы в этом мире. Я с ней долгое время не была знакома лично, только по телефону. А состоялось знакомство так: я сняла свой первый сюжет про детей в РДКБ и по мотивам опубликовала огромный пост в «Живом журнале» — о том, что нужна помощь. При этом я совершенно от балды все написала: имена более-менее помнила, но что-то напутала с городами, с диагнозами. И мне позвонила Галя: «Ты что, правда не понимаешь, что если ты не точна в этих подробностях, ты не можешь быть точна в деньгах? Как ты можешь потом отчитаться за эти деньги? И тут до меня быстро стало всё доходить. Конечно, я всё исправила, всё переписала. А наше общение с Галей продолжилось. Если уж она с кем-то познакомилась — значит, всё, теперь ты солдат Галиной армии. Тяжело было в таком медиа-контексте разрабатывать тему? Я восемь дней сидела под его дверями, а Галя Чаликова ему звонила. Потом меня туда пустили поговорить. Я сказала: «Поверьте мне, пожалуйста. У меня нет аргументов, почему вы должны мне верить, но пожалуйста — поверьте». Нашей задачей было показать реальную трансплантацию. И нам повезло, во время съемок появилась очень редкая тогда возможность для трансплантации. Реципиенткой была девушка Женя Меркурьева из Петербурга, ей должны были пересадить почку и селезенку. Я ее встречала в аэропорту, везла в больницу. И она умерла во время операции, потому что там был тяжелейший диабет, потому что она очень долго ждала, потому что было такое состояние. И это было невероятно трудно пережить. И еще сложнее — сообразить, как об этом рассказать людям, зрителям. У меня в руках был материал, с которым я не до конца понимала, что делать. Нужно отдавать себе отчет, что в тот момент представляло собой НТВ. Начальники со всех сторон кричали мне: «Смерть в прямом эфире — это же круто! А я понимала, что я же ее за руку на эту операцию провожала, я понимала, что есть Михаил Михайлович, который ее оперировал, что деятельность трансплантологов и так находится на грани, что в этой точке пересекается миллион интересов. И помню, как я сижу перед пустым экраном компьютера и не могу ничего написать, не могу ничего для себя решить. Тогда я позвонила прямо ночью Валере Панюшкину : «Ты у нас моральный камертон, помоги мне, я не знаю, что делать». Он сказал: «Расскажи, как было. Зачем ты будешь врать? Если сделать вид, что все трансплантации проходят успешно, в это никто не поверит». Тогда я позвонила той же ночью Михаилу Михайловичу, и он мне ответил: «Знаешь, я тебе уже поверил. Делай что хочешь». Этот фильм стал одним из факторов того, что опять стали говорить о трупной трансплантации и эта тема опять начала развиваться. Вы спрашивали про то, что на меня повлияло… Я думаю, что очень повлияли люди, которых я знала и которые уходили из жизни. Это и больные, с которыми я общалась и которых не удалось вылечить — и взрослые, и дети. Не то чтобы они ждали смерти, но она подразумевалась. Это давние и недавние потери. Я с трудом живу без Веры Миллионщиковой и без Гали Чаликовой. А недавние потери еще больнее. Как правило, когда ты готовишься к расставанию с человеком, то так или иначе — и внутренне, и буквально — с ним разговариваешь. У меня так было с Верой Миллионщиковой: я приехала, и мы с ней долго-долго разговаривали, это было прощание. Я не знаю никого из тех, кто дружил с этими тремя людьми, кто бы внутренне не чувствовал до сих пор эту дырку на месте отношений. И это очень тяжело. А с Галей… С ней я просто не смогла себя заставить попрощаться, не получилось. И до сих пор рука тянется позвонить, спросить.
Проекты теперь самостоятельные: издателем первого стала Катерина Гордеева, второго — Антон Долин, сообщается на сайте «Медузы» Главный редактор Издания Иван Колпаков объяснил, что отделение проектов напрямую связано с тем, что Минюст России объявил «Медузу» иностранным агентом: «мы не хотим подвергать создателей ютьюб-шоу рискам, связанным с этим статусом. У каждого из этих проектов есть своя команда и своя аудитория; они могут сами зарабатывать себе на жизнь с помощью рекламы». Он уже переименован в «Скажи Гордеевой».