Первый заместитель председателя Банка России Сергей Швецов покидает свой пост с 21 марта. Бывший первый зампред Центробанка Сергей Швецов выступил против введения в России уголовной ответственности за незаконный оборот криптовалют. Сергей Швецов родился 27 декабря 1970 года в городе Москва. Самая главная проблема — это как уговорить бельгийцев и люксембургцев отпустить купленные ценные бумаги», — сказал Сергей Швецов. Значительная часть фондовых торгов обслуживает уже не реальных продавцов и покупателей, считает Сергей Швецов.
2. На бирже можно играть с 12 лет
- «Капитализм» по Швецову воспринят в штыки
- Швецов Сергей Анатольевич
- 6 цитат Сергея Швецова, которые остались в истории
- Сергей Швецов — последние новости о персоне сегодня |
- Первый зампред Центробанка покидает свой пост после неудачного высказывания по поводу пенсий
Первый зампред Банка России Сергей Швецов уходит со своего поста
Сергей Швецов — все новости о персоне на сайте издания В России рассказали, почему граждане стараются быстрее избавиться от долларов. Как отмечает РИА Новости, в 2019 году Швецов, заработал 47,37 млн руб. Первый заместитель председателя Банка России Сергей Швецов покидает свой пост с 21 марта.
Председателем наблюдательного совета "Московской биржи" избран Сергей Швецов
Для защиты миноритарных акционеров российских компаний нужно ввести несколько жестких мер, в частности персональную ответственность директоров за нарушение дивидендной политики, считает Сергей Швецов. Согласно пресс-релизу регулятора, Сергей Швецов принял решение продолжить карьеру вне Банка России. Последние новости о персоне ШВЕЦОВ СЕРГЕЙ АНАТОЛЬЕВИЧ новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое. И сейчас в состоянии неопределенности на российском рынке появились огромные возможности, считает председатель наблюдательного совета Московской биржи и бывший первый заместитель председателя Банка России Сергей Швецов. первый заместитель Председателя Банка России. Швецов Сергей Анатольевич. Биография. Родился 27 декабря 1970 года в г. Москве.
Основное меню РБК Инвестиций
- Перестановки внутри Банка России
- Почему топ-менеджеры уходят из Центробанка в 2022 году: причины | Москва | ФедералПресс
- Сергей Швецов простился с трастами
- «Пусть поживет на 12 тысяч!» Первому зампреду ЦБ Швецову предложили отказаться от миллионов
- Первый зампред Банка России Сергей Швецов уходит со своего поста
- Автор скандального заявления о пенсионерах уходит из власти. Фото внутри
ШВЕЦОВ СЕРГЕЙ АНАТОЛЬЕВИЧ — последние новости
Первый заместитель председателя Центробанка России Сергей Швецов с сегодняшнего дня не работает в этой должности ЦБ РФ. Первый заместитель председателя Банка России Сергей Швецов покидает свой пост с 21 марта 2022 года — он принял решение продолжить карьеру вне Банка России. С ноября 2022 года Сергей Швецов является председателем экспертного совета по защите прав инвесторов при ЦБ РФ.
Председателем наблюдательного совета "Московской биржи" избран Сергей Швецов
Глава Представительства Ост-Вест-Хандельсбанка АГ, 2001 Возвращение в ЦБ РФ, 2011 Заместитель Председателя, 2013 Первый. Последние новости о персоне ШВЕЦОВ СЕРГЕЙ АНАТОЛЬЕВИЧ новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое. Сергей Швецов — все новости о персоне на сайте издания В России рассказали, почему граждане стараются быстрее избавиться от долларов. Сергей Швецов предостерег от злоупотребления валютным регулированием. С ноября 2022 года Сергей Швецов является председателем экспертного совета по защите прав инвесторов при ЦБ РФ. Сергей Швецов: Нет, в ближайшие четыре месяца правом выбора воспользуются не все россияне.
Первый зампред Центробанка покидает свой пост после неудачного высказывания по поводу пенсий
По словам Швецова, такой феномен был всегда, но сейчас «этот гэп» между интересами инвесторов и собственников компаний стал еще больше. По словам Швецова, реальный сектор экономики привлекает недостаточные объемы капитала через IPO и SPO на рынке акций: «В этом смысле наш рынок пока не играет макроэкономической роли с точки зрения трансмиссии сбережений в инвестиции». Фото: Московская биржа «Тем не менее, мы видим интерес к этому рынку и мы видим интерес, в том числе небольших компаний.
За 20 лет работы Швецова в ЦБ рубль обесценился в 2,5 раза, причём лавинообразным это падение стало, когда пост главы ЦБ заняла Эльвира Набиуллина, то есть оба руководителя несут солидарную ответственность перед стариками. Но Набиуллина хотя бы имеет остатки совести. Вы когда-нибудь видели, чтобы «железная башкирка» вообще извинялась? За террор против банков, за разорение предприятий, за ключевую ставку, за курс национальной валюты? Всё было ей как с гуся вода. Однажды она извинилась перед правительством Дмитрия Медведева за то, что обратилась с новой идеей через голову премьера прямо к президенту. Но это было больше похоже на издёвку: к тому моменту все понимали, что правительство ничего не решает.
А тут пришлось обратиться к сенаторам, а фактически — и к народу: «Я сожалею о крайне неудачной формулировке своего заместителя по вопросу поддержки пенсионеров». Спасибо и на том. Конечно, это не неудачная, а, наоборот, очень точная формулировка. Любой высокопоставленный госслужащий или политик — прекрасный лицемер. Хороший ли, плохой ли он человек — неважно. Других там просто не может быть. Да, они иногда оговариваются, пробалтываются, не выключают микрофон, слишком выразительно артикулируют губами, но в целом умеют держать удар даже в самых неловких ситуациях. Но Сергей Анатольевич не проговорился случайно. Создаётся ощущение, что он как раз искал момент, чтобы сформулировать то, что долго вертелось на языке.
В самом деле, если бы Швецов выдал свой перл на неделю раньше, он бы, несомненно, уже искал новую работу: перед выборами такие вещи не прощаются. Нет, он сознательно дотерпел до победы «Единой России», и только после этого сообщил, что помогать пенсионерам поздно.
Наш рынок оценен так, как диктует ситуация.
Если посмотреть на дивидендные доходности, на прибыль на акцию, то у нас сегодня есть большое количество фишек, куда даже розничному инвестору стоило бы инвестировать против возможности заработка в депозитах. Вы опять ищете только минусы, а здесь баланс минусов и плюсов. То, что тот же "Сбер" выходит на рынок искусственного интеллекта, — это большой плюс, а сейчас это не учитывается в цене его акций.
Почему сейчас они готовы продаваться по установившимся мультипликаторам? И сам выход на IPO — это возможность при необходимости оперативно привлечь деньги. Я думаю, что основная масса новых эмитентов делает размещения именно по этой причине — быть готовым, если возникнет необходимость быстро привлечь средства.
Все-таки российский рынок два года назад — это рынок с жестокой конкуренцией, в том числе со стороны иностранных поставщиков. А это очень сильно зависит от того, сколько у вас денег. Если вы живете в России, видите себя в России, и если у вас немного денег, то отечественные акции и облигации вполне дают вам хорошие возможности для вложений.
Сегодня даже ОФЗ дают вам доходность. Но у облигаций есть дюрация, поэтому в моменте вы можете проигрывать, если кривая пойдет вверх. Потому что денежный поток-то фиксированный.
Или спать спокойно, не имея таких активов. Тогда депозит в банке и облигация с низким риском — то, что вам нужно. Сейчас много инструментов, чтобы заработать.
Что такое феномен Уоррена Баффета? Это инсайдер в хорошем смысле этого слова. А у нас почему-то население считает, что они могут быть успешными аутсайдерами.
Баффет тратит время на то, чтобы изучить личную жизнь управляющих тех компаний, в которые он инвестирует: что у них с личными финансами, с темпераментом, в какой среде они живут, чем дышат… Это большая профессиональная работа. Поэтому он и говорит всегда, что то, что он делает, он делает с огромными издержками, а вы, ребята, идите индекс покупайте и не парьтесь. Очень сложно повторять Баффета с маленькими суммами.
Его абсолютная доходность очень сильно зависит от беты, за которую он не несет ответственность. Поэтому он хитрец тот еще. В частности, вы предлагали даже идею отказа от брокерских услуг для доступа на биржу… — Брокеридж всегда менялся и будет меняться.
Я считаю, что современные технологии — и это все признают, — в том числе, про дезинтермедиацию. Поэтому я предлагаю, чтобы у квалифицированного инвестора, которому в теории не нужна помощь для того, чтобы сориентироваться на финансовых рынках, был выбор: хочет — заходит на биржевой рынок напрямую, хочет — пользуется услугами брокера. Пусть выбирает.
Полагаю, в этом нет ничего плохого. Почему брокер может заниматься интернализацией, а у клиента нет выбора? Мы привыкли, что полезность брокера в продвижении рынка была вознаграждена закрытием регулятором глаз на то, что делают брокеры на самом деле.
И то, что они делают — не совсем финансовое консультирование. Сегодня технологии так построены, что финансовое консультирование — отдельно, а поиск на рынке лучшей цены — отдельно. Это две разные функции.
Третья функция брокера — это маржинальное кредитование. В свою бизнес-модель брокеры добавили возможность торговли с плечом. На срочном рынке на этом зарабатывает биржа, а на спотовом рынке — брокер.
Вы как человек должны сами для себя решить, как хотите торговать на бирже. Если вам по каким-то причинам комфортнее торговать через брокера, потому что в рамках единого пула обеспечения он дает доступ к внебиржевым торгам, к двум или трем биржам, решает еще какие-то вопросы, то можете пользоваться этой функцией. Но продукт должен быть покупаем не в силу регулирования, а в силу полезности.
Вот за что я выступаю! И квалифицированный инвестор эту полезность оценить может, поэтому он и квалифицированный. Следовательно, ему надо дать возможность покупать не весь продуктовый набор, который ему предлагают, а только то, что реально нужно.
Я и говорю, что возможность работать с биржей напрямую заставит брокеров быть суперскими. Мы же верим в конкуренцию. Сегодня брокер зарабатывает, потому что у инвестора нет другого варианта, а брокер должен зарабатывать не по этой причине, а потому что он инвестору пользу приносит.
Почему вы решили, что возможность, которая предоставлена человеку, будет им реализована в варианте прямого доступа к торгам? Даже для неквалифицированных уже есть выбор между акцией и облигацией, а это не менее сложная история. Инвестор должен понимать, что в облигациях есть кредитный риск.
Но при продаже продуктов рынка капитала часто сравниваются застрахованные АСВ Агентством по страхованию вкладов. Для человека, который не в курсе, возникает впечатление, что облигация носит безрисковый характер. И те вопросы — а я тоже проходил тестирование которое дает доступ к расширенному списку инструментов.
Но есть же люди, которые реально этого не понимают. Как же на бирже вы можете продать мне что-то, по чему мне деньги потом не вернут? Поэтому эти вопросы тестирования.
А здесь вы говорите, что давайте, мол, мы бросим инвесторов в воду, пусть плывут… — Тот факт, что у человека появляется выбор, не означает, что биржа будет той самой водой, где инвестор не выплывет. Биржа создаст соответствующие интерфейсы, сопутствующие услуги для того, чтобы человеку было комфортно. Почему вы считаете, что биржа — это какие-то злодеи?
Нет, это бизнес, а бизнес на финансовом рынке успешен, когда твоему клиенту хорошо. И она превратится в брокера? Сейчас меняются цепочки, весь мир меняется.
Все идут к клиенту: Сбербанк становится Ozon, "Яндекс" становится банком… Помните в Советском Союзе были магазины: здесь покупаешь картошку, здесь — хлеб, там — молоко, а еще дальше — овощи? Чтобы все купить, нужно было обойти четыре магазина. А сейчас вы звоните в какой-нибудь маркетплейс, и вам все привозят.
Почему мы с каким-то предубеждениям относимся к новым бизнес-моделям, при этом развивая цифровизацию и на всех конференциях дружно рассказывая, что цифровизация — это три элемента: дезинтермедиация, дистанционное обслуживание и обработка данных. Я сказал, что на классическом финансовом рынке роль брокера — это окно ко множеству возможностей найти лучшую цену, а биржа — это одна из площадок, где формируется цена. Поэтому, во-первых, доступ через биржу, наверное, показан клиентам, которые не выходят за рамки биржевого продуктового ряда это не все клиенты брокеров.
Во-вторых, биржа в значительной степени ограничена в прямом контакте с клиентом здесь у брокера есть преимущество. Какая модель цепочки создания стоимости сохранится, должен ответить рынок —как будут вести себя брокеры, биржа, независимые аналитики, доверительные управляющие. Может быть, вообще брокерское обслуживание перейдет в состояние независимых доверительных управляющих — "неквалы" будут просто давать деньги в доверительное управление.
Сейчас время нащупывания. Когда мы с 1991 года догоняли другие рынки, нам было относительно просто: нужен центральный депозитарий, нужна система расчетов по ценным бумагам… А сейчас мы догнали. И сегодня ни у них, ни у нас непонятно, что дальше будет.
Поэтому на нашем рынке темп развития будет другой. Если мы не хотим отставать, мы должны дать рынку самому искать различные варианты обслуживания человека, но с ограничением того, что человек должен быть в фокусе защиты регулятора. Потому что, еще раз повторю, рынок капитала должен строиться на основе жесткой защиты инвестора.
Нет такого рынка, где бы был защищен только эмитент, и рынок при этом хорошо развивался. Не иранский, не китайский, о которых говорят как о модельных для нас. Вообще я верю в глобализацию.
Все равно глобализация создаст условия, при которых россияне будут дотягиваться до китайских акций, а китайцам рано или поздно валютное регулирование позволит дотягиваться до российских. Это вопрос времени. Поэтому если мы хотим претендовать на кусок пирога глобального капитала, то у нас есть два варианта: дать маржу, благодаря которой они забудут все и прибегут сюда, либо же хорошо относиться к текущим инвесторам, чтобы привлекать деньги за разумную стоимость.
Капитал не имеет национальности, в отличие от регулятора… — Но у нас, как выясняется по последним действиям властей, есть "недружественный" капитал, а есть "дружественный": кто-то на обычных счетах, а кто-то на счетах типа "С". А, повторюсь, эффективные рынки те, на которых интересы всех инвесторов защищены. Хотелось бы спросить вас о корпоративной культуре… Что сейчас изменилось в корпоративном управлении?
Это, наверное, самая большая беда, потому что если раньше оно действовало через директивы, то сейчас начинает действовать через постановления, которые вмешиваются в корпоративное управление, с одной стороны, нарушая кодекс корпоративного управления, которое оно же само и утвердило, а с другой, нанося иногда вред и корпорациям, и экономике. Я понимаю, что в нынешней ситуации есть желание все держать на коротком поводке, но мне кажется, что ПАО на то и публичное, что должно управляться по правилам публичного общества, то есть через представительство в совете директоров. Еще одно тревожное наблюдение — попытки правительства разделить с Банком России регуляторную активность в области корпоративного управления, а у нескольких нянек как известно дитя без глаза.
Мне кажется, для того и создали мегарегулятора, чтобы повысить эффективность регулирования, а не для размытия полномочий и ответственности за результат между ведомствами. В некоторых компаниях на волне санкций, например, странные фигуры возглавили этот орган… — Это как раз то, о чем я говорил: у нас сейчас недостаточно акционерного активизма для того, чтобы институты работали надлежащим образом. Сегодня не защищен миноритарный акционер в том числе в области, о которой вы говорите.
Я скажу, что есть права и обязанности. Сегодня, если говорить о компаниях с государственным участием, советы директоров лишены в большой степени своих прав, что дает им возможность не выполнять свои обязанности, за которыми следует наказание. И в этом проблема.
Дивидендная политика — это часть стратегии. Если вы нарушаете стратегию, нарушаете дивидендную политику, то у вас есть обязанность объяснить, почему вы это делаете. Именно содержательным образом объяснить.
Иначе вы манипулируете мнением инвесторов: они рассчитывают на одно, а получают совершенно другое. По объективным причинам у нас было ограничено раскрытие информации. Тут сложно спорить, что этого не нужно было делать.
Вы можете нырнуть и задержать воздух, чтобы спрятаться от кого-нибудь, но у вас есть лишь несколько десятков секунд, чтобы таким образом укрываться. Почему-то не все понимают, что с раскрытием информации ситуация аналогичная: есть лишь незначительное время, когда надлежащая публичная жизнь компании может продолжаться по инерции, но потом вы фундаментально вытаскиваете из-под ПАО возможность быть публичным обществом. Поэтому либо нужно признать, что те компании, которые не раскрывают информацию, не могут продолжать быть ПАО, либо мы начинаем дышать.
Сейчас начали дышать через соломинку — сделали закрытый перечень информации. По крайней мере уже дышим. Пять лет назад — это направление было более-менее понятным: у нас не было на рынке миллионов розничных инвесторов.
Тогда нужно было дотянуться до клиента, сейчас, как кажется, Мосбирже этого делать не надо… — Почему не надо? Почему мы не должны участвовать в предоставлении им сберегательных продуктов? Почему мы должны игнорировать возможности на этих рынках?
Все начинается со вклада, потом — народная облигация для населения, которую можно каждый день продать эмитенту по номиналу, потом облигация, которую нельзя каждый день продать, потом — биржевая торговля.
Директор Департамента страхового рынка Филипп Габуния с 17 января 2022 г. Он будет курировать Департамент страхового рынка, Департамент микрофинансового рынка, Департамент инфраструктуры финансового рынка, Департамент инвестиционных финансовых посредников, уточняет пресс-служба Банка России. Председатель Банка России Эльвира Набиуллина прокомментировала, что Сергей Швецов играл ключевую роль в создании мегарегулятора. И Сергей Анатольевич, как никто умеющий мотивировать сотрудников, поддерживать инициативу и изменения, внёс большой вклад в то, чтобы банковский и небанковский блоки регулирования и надзора притерлись друг к другу, взаимодействовали эффективно.
Первый зампред Набиуллиной Сергей Швецов покидает ЦБ, чтобы возглавить набсовет «Мосбиржи»
Получил квалификацию экономиста-математика. ДП о персоне.
Ну может ещё есть варианты, но по мне так либо должен быть выбор, либо пускай отменяют и пенсии и пенсионные отчисления с нового поколения совершеннолетних.
Доверие будет порождать пассивы у финансовых посредников, которые будут заниматься инвестиционной деятельностью. Однако в наших реалиях такого доверия пока создано не было. Была лишь создана эффективная инфраструктура, которая позволяла привлекать иностранные деньги и деньги российских физических лиц, а институциональные инвесторы не сформировались.
Мало времени прошло. Этого больше нет. Защищена куча диссертаций, которые объясняют, почему фундаментальный анализ — это вчерашний день. Лично для меня этот отказ был самым большим профессиональным шоком, потому что стало совсем непонятно, как оценивать стоимость акций, как принимать по ним решение. Еще в эпоху ухода Алана. И вот для меня не очень понятно, как компания, у которой нет операционной прибыли, может стоить десятки или сотни миллиардов долларов. Рынок очень сильно изменился, и произошло это, потому что жизнь стала быстрее, ставка на будущее оказалась с точки зрения потенциальной стоимости компании гораздо важнее, чем текущее состояние дел в ней.
Например, в энергетических компаниях, понятно, нужно оценивать запасы; понятно, что стоимость такой корпорации — это запасы за вычетом издержек на добычу и доставку. Цена на энергоносители хоть и волатильна, но тренд отследить можно. А IT и другие технологические компании оказались вне подобных оценок. Была даже некая теория, что в этих секторах, как у Дункана Маклауда в "Горце", — выигравший получит все. Вопрос только, а кто выиграет: Amazon, Google или еще кто-то? И дальше на рынок пришли "физики". И они пришли сначала именно под новые технологии, причем с небольшими суммами — это тоже был феномен.
Но тем не менее технологии все поменяли: сегодня частные инвесторы могут работать с очень небольшими суммами, обслуживаясь в очень уважаемых компаниях. Поэтому феномен большого количества физических лиц не является российским. Российский феномен сегодня — это то, что акционерный активизм, который поддерживает стимулы правильного роста и поведения компаний, остался за границей, во второй части отечественного финансового рынка, который мы называем рынок "С" имеются в виду счета типа "С". А внутренняя часть оказалась без этого активизма. Вот это меня беспокоит. Вот это вызывает вопрос, а может ли российский рынок существовать без акционерного активизма? Насколько ему хватит инерции в условиях ограничения в раскрытии информации и в отсутствие акционерного активизма придерживаться правильных практик корпоративного управления и продолжать защищать интересы миноритарного акционера?
Как только дашь слабину в отношении денег, эмитент начинает вести себя неэффективно исключения здесь только подтверждают правило. То есть жесткий контроль за тем, как используется акционерный капитал как со стороны государства, так и со стороны институтов акционерного активизма, выжимает из корпораций максимум, который они могут дать. Как только ослабляешь хватку, корпорации начинают проявлять неэффективность, потому что никто на них не давит. Эта рыночная сила очень важна с точки зрения показателей функционирования акционерного капитала. И последняя тенденция, которая меня тоже немного удивила, — это то, что не только Московская биржа, но и другие биржи, даже прайм иностранные, стали бегать за небольшими размещениями. Начали ее китайские площадки — у них проходит очень много IPO на небольшие объемы. Эпоха демократизации доступа к мировым деньгам в условиях отказа от концепции фундаментальной стоимости.
Но тем не менее рынок капитала благодаря "цифре" умеет быстро анализировать, искать отличия, искать, что лучше… Все равно интеллект поймет, что вот эта компания лучше другой. Он не скажет, что она в полтора или два раза лучше, но скажет, что эта акция лучше, чем другая. Все равно какие-то способы черри-пикинга избирательного подхода. Но повторю еще раз, жесткость защиты инвесторов должна быть соблюдена, и, наверное, регулятору сегодня, что в Америке, что у нас, придется сталкиваться с новыми явлениями манипулирования рынком и закручивать гайки. Но так не должно быть… — Но мы это сейчас как раз и видим на Московской бирже… — Нет, у нас единичные IPO и такое поведение связано с дефицитом предложения. Просто нарушились цепочки вывода компаний на IPO. У нас явно сегодня спрос превышает предложение.
Кстати, на следующий год у нас список желающих разместиться не такой уж и плохой. Но, повторю, рынок меняется, и не только наш… Мы в свое время проводили круглый стол с ОЭСР по корпоративному управлению, и на нем коллеги прямо сказали, что они сегодня видят кризис классической модели публичного общества, потому что денег в мире напечатано столько, что на них не хватает бизнес-идей. И поскольку публичные деньги — это деньги с не очень высокой толерантностью к риску, у нас есть два пути: первый — что на публику будут выбрасывать "отработанную руду", и там инвесторы будут пытаться из нее что-то выжать, что вряд ли будет эффективно; второй вариант — что публичные деньги должны начать принимать отчасти венчурный риск. Но принимать риск, как они сказали тогда, деньги инвесторов будут через большие компании типа Google или Amazon. То есть инвесторы будут вкладываться в такие компании, а те, обладая высокой толерантностью к риску, будут экспериментировать. По сути, вы получаете пай квазиакционерного инвестиционного фонда, у которого нет фокуса, потому что такие компании расширяют бизнес во все стороны. Но, видите, рынок пошел третьим путем — публике стали предлагаться маленькие компании с высокой долей риска.
Потому что, действительно, стартапы, которые хотят развиваться, до публичного рынка проходят через крупные АФК "Систему", Сбербанк или, например, Google… И если там есть что-то стоящее, они до публичного рынка не дойдут. В этом смысле Сбербанк через какое-то время — это не крупнейший банк в России, а набор интересных бизнесов, перспективных технологий — то есть, своего рода акционерный инвестиционный фонд. Это большая логическая ошибка, что количество денег может ускорить естественный процесс созревания бизнеса. Количество женщин не влияет на скорость вынашивания. Сколько Ozon пришлось пройти, чтобы стать тем, чем он стал — да и то, пока с не очень большой операционной прибылью? Пандемия много чем помогла в этом смысле, потому что у людей появились поведенческие паттерны, которых до этого не было. Это правда.
Но еще раз, вызревание бизнеса — это процесс, но процесс не быстрый. Сейчас на фоне как раз отсутствия фундаментальной оценки со стороны институциональных инвесторов появились различные практики. Например, IPO "лесенкой", раздача акций на заправках и тому подобное… — "IPO — без IPO", то есть то, что придумал Positive Technologies, на мой взгляд, — оригинальная история… — Ну это история от безысходности, потому что нет институционалов… — Вы совершенно правы. Проблема сегодняшнего IPO в неизвестности стартовой цены. То есть рынок определит цену не одномоментно — в момент формирования книги, — а нащупает ее. Мы экспериментируем, мы должны найти новые подходы в новой реальности. Сейчас я считаю, что это вполне удачный эксперимент.
Но цыплят по осени считают. Посмотрим, как эти компании будут выглядеть через десяток лет после IPO. Пока еще прошло слишком мало времени… — А вот эти элементы геймификации, я бы даже сказал коммодитизации, продукта: какие-то скидки за владение акциями, кешбеки, раздача на заправках. Такие методы маркетирования вас не пугают? Если при всем при этом не происходит искажения цены и изъятия сбережений человека, то это вполне допустимо. Потому что, например, если человеку в виде бонуса дали какой-то пустячок, это не потеря инвестиций. А если он превратился потом во что-то стоящее, то он еще и порадуется.
То есть для компании — это привлечение капитала, а для человека, если это игра, то это не проблема. Проблема для человека, когда он реально отдает свои сбережения для прироста, а получает дырку от бублика в силу мошенничества или плохого качества корпоративного управления публичной компанией. Может, в этой логике покупка акции за кешбеки и магнитики и имеет право на существование… — Я встречаюсь с компаниями. Сейчас время экспериментов. Например, некоторые готовят массированные программы удержания IT-специалистов через выдачу им акций не за счет компании, а за счет акционеров. Но если в результате акционер выигрывает, то чем это плохо? Тогда ведь нет разницы между старушкой, которая покупает условную картошку продукт такой компании и получает в качестве бонуса акцию, и вот этим вот IT-специалистом.
Если инструмент позволяет компании достигать свою цель и генерировать для миноритариев акционерную стоимость, почему это плохо? Раньше фондовый рынок с его фундаментальной стоимостью состоял из сплошных табу. Так получилось, что мы попали туда, где эти табу не работают, потому что все эти табу оказались за границей. Поэтому у нас сегодня уникальная возможность для ускоренного развития — прыжка лягушки. Создать что-то новое. Это как тот самый COVID, который принес много горя, но по большому счету благодаря ему человечество много чего получило с точки зрения паттернов поведения. Из любого кризиса надо вытаскивать возможности.
Мы должны из сегодняшней ситуации, дав возможность проводить людям эксперименты, вытащить будущие лучшие практики. А без этого как? Либо мы тогда всегда будем за кем-то плестись. Но у нас сейчас даже нет ведущего, потому что лидеры не в такой ситуации, как мы. Мы оказались выброшены штормом на остров, где оказались одни, поэтому нам надо вести себя по-другому — быть сильными, построить корабль и уплыть на нем, а не ждать, когда кто-то к нам приплывет. Другая ситуация — другие методы. То же самое про валютное регулирование.
Сколько обсуждали, что никогда Россия не вернется к практике ограничений, потому что открытость — наше конкурентное преимущество. Но ситуация изменилась. Поэтому временно мы вынуждены были неэкономическое предложение отделить от российского рынка, потому что нас просто бы задавили: курс, цены на активы, люди, торговавшие с плечами, обслуживающие их брокеры разорились бы… А как было действовать по-другому? Ситуация изменилась. Выживает не самый сильный, не самый большой, а самый приспосабливающийся. Мы должны быть умнее и быстрее в этих ситуациях, потому что нам сложнее. Если мы понимаем, что этот активизм пока не созрел, то нужно создать регулирование и вменить этот активизм инвестора регулятору.
Если там видят, что с компанией что-то не так, FRC имеет мандат вмешаться и выяснить, что у компании произошло с корпоративным управлением, почему она перестала демонстрировать надлежащие показатели. Но почему-то в долговом финансировании мы сделали систему страхования вкладов, обязательные нормативы, надзор, личную материальную ответственность членов советов директоров банков. То есть кредитор у нас защищен регулированием со всех сторон, потому что мы признаем, что кредит — это важная макроэкономическая вещь и нам нужен стабильный кредитный конвейер. А для того, чтобы он существовал, нам нужны банковские пассивы. Но раз долевое финансирование важно, почему бы не сделать защиту инвестора через регулирование, если мы понимаем, что рыночные механизмы оказались в периметре счетов типа "С", а в обычном периметре их больше нет? Можно, конечно, ждать, когда такие рыночные институты у нас сами возникнут, но это очень длительный процесс: можно несколько десятков лет ждать и пережить за это время не один кризис с потерей средств инвесторов. А полагаться на отсечение от рисков "неквалов" тоже не получится — квалифицированный инвестор не менее нуждается в защите внутри корпоративных отношений.
Какие конкретно регуляторные меры? Кто-нибудь будет в здравом уме искажать отчетность? Это экстремальный пример, но он работает. Если мы считаем, что раскрытие недостоверной информации — это общественное зло, которое разрушает трансформацию сбережений в акционерный капитал, — а он обществу нужен, — то тогда это должно быть тяжким преступлением. Если нам нужна трансмиссия сбережений в акции, то тогда ее нарушение должно рассматриваться государством в соответствии с регуляторными последствиями. Ровно такой же подход должен быть к киберпреступности, но у нас хакеров сегодня практически не сажают. Если мы все хотим построить наш быт на цифровых технологиях, то покушения на цифровую среду должны считаться особо тяжким преступлением.
Здесь нужна политическая воля, и ничего другого человечество не придумало. Если правительство считает, что рынок акционерного капитала не нужен, что можно ограничиться долговым рынком, а расти — на прибылях корпораций, это тоже модель.
Количество женщин не влияет на скорость вынашивания. Сколько Ozon пришлось пройти, чтобы стать тем, чем он стал — да и то, пока с не очень большой операционной прибылью? Пандемия много чем помогла в этом смысле, потому что у людей появились поведенческие паттерны, которых до этого не было. Это правда. Но еще раз, вызревание бизнеса — это процесс, но процесс не быстрый. Сейчас на фоне как раз отсутствия фундаментальной оценки со стороны институциональных инвесторов появились различные практики. Например, IPO "лесенкой", раздача акций на заправках и тому подобное… — "IPO — без IPO", то есть то, что придумал Positive Technologies, на мой взгляд, — оригинальная история… — Ну это история от безысходности, потому что нет институционалов… — Вы совершенно правы.
Проблема сегодняшнего IPO в неизвестности стартовой цены. То есть рынок определит цену не одномоментно — в момент формирования книги, — а нащупает ее. Мы экспериментируем, мы должны найти новые подходы в новой реальности. Сейчас я считаю, что это вполне удачный эксперимент. Но цыплят по осени считают. Посмотрим, как эти компании будут выглядеть через десяток лет после IPO. Пока еще прошло слишком мало времени… — А вот эти элементы геймификации, я бы даже сказал коммодитизации, продукта: какие-то скидки за владение акциями, кешбеки, раздача на заправках. Такие методы маркетирования вас не пугают? Если при всем при этом не происходит искажения цены и изъятия сбережений человека, то это вполне допустимо.
Потому что, например, если человеку в виде бонуса дали какой-то пустячок, это не потеря инвестиций. А если он превратился потом во что-то стоящее, то он еще и порадуется. То есть для компании — это привлечение капитала, а для человека, если это игра, то это не проблема. Проблема для человека, когда он реально отдает свои сбережения для прироста, а получает дырку от бублика в силу мошенничества или плохого качества корпоративного управления публичной компанией. Может, в этой логике покупка акции за кешбеки и магнитики и имеет право на существование… — Я встречаюсь с компаниями. Сейчас время экспериментов. Например, некоторые готовят массированные программы удержания IT-специалистов через выдачу им акций не за счет компании, а за счет акционеров. Но если в результате акционер выигрывает, то чем это плохо? Тогда ведь нет разницы между старушкой, которая покупает условную картошку продукт такой компании и получает в качестве бонуса акцию, и вот этим вот IT-специалистом.
Если инструмент позволяет компании достигать свою цель и генерировать для миноритариев акционерную стоимость, почему это плохо? Раньше фондовый рынок с его фундаментальной стоимостью состоял из сплошных табу. Так получилось, что мы попали туда, где эти табу не работают, потому что все эти табу оказались за границей. Поэтому у нас сегодня уникальная возможность для ускоренного развития — прыжка лягушки. Создать что-то новое. Это как тот самый COVID, который принес много горя, но по большому счету благодаря ему человечество много чего получило с точки зрения паттернов поведения. Из любого кризиса надо вытаскивать возможности. Мы должны из сегодняшней ситуации, дав возможность проводить людям эксперименты, вытащить будущие лучшие практики. А без этого как?
Либо мы тогда всегда будем за кем-то плестись. Но у нас сейчас даже нет ведущего, потому что лидеры не в такой ситуации, как мы. Мы оказались выброшены штормом на остров, где оказались одни, поэтому нам надо вести себя по-другому — быть сильными, построить корабль и уплыть на нем, а не ждать, когда кто-то к нам приплывет. Другая ситуация — другие методы. То же самое про валютное регулирование. Сколько обсуждали, что никогда Россия не вернется к практике ограничений, потому что открытость — наше конкурентное преимущество. Но ситуация изменилась. Поэтому временно мы вынуждены были неэкономическое предложение отделить от российского рынка, потому что нас просто бы задавили: курс, цены на активы, люди, торговавшие с плечами, обслуживающие их брокеры разорились бы… А как было действовать по-другому? Ситуация изменилась.
Выживает не самый сильный, не самый большой, а самый приспосабливающийся. Мы должны быть умнее и быстрее в этих ситуациях, потому что нам сложнее. Если мы понимаем, что этот активизм пока не созрел, то нужно создать регулирование и вменить этот активизм инвестора регулятору. Если там видят, что с компанией что-то не так, FRC имеет мандат вмешаться и выяснить, что у компании произошло с корпоративным управлением, почему она перестала демонстрировать надлежащие показатели. Но почему-то в долговом финансировании мы сделали систему страхования вкладов, обязательные нормативы, надзор, личную материальную ответственность членов советов директоров банков. То есть кредитор у нас защищен регулированием со всех сторон, потому что мы признаем, что кредит — это важная макроэкономическая вещь и нам нужен стабильный кредитный конвейер. А для того, чтобы он существовал, нам нужны банковские пассивы. Но раз долевое финансирование важно, почему бы не сделать защиту инвестора через регулирование, если мы понимаем, что рыночные механизмы оказались в периметре счетов типа "С", а в обычном периметре их больше нет? Можно, конечно, ждать, когда такие рыночные институты у нас сами возникнут, но это очень длительный процесс: можно несколько десятков лет ждать и пережить за это время не один кризис с потерей средств инвесторов.
А полагаться на отсечение от рисков "неквалов" тоже не получится — квалифицированный инвестор не менее нуждается в защите внутри корпоративных отношений. Какие конкретно регуляторные меры? Кто-нибудь будет в здравом уме искажать отчетность? Это экстремальный пример, но он работает. Если мы считаем, что раскрытие недостоверной информации — это общественное зло, которое разрушает трансформацию сбережений в акционерный капитал, — а он обществу нужен, — то тогда это должно быть тяжким преступлением. Если нам нужна трансмиссия сбережений в акции, то тогда ее нарушение должно рассматриваться государством в соответствии с регуляторными последствиями. Ровно такой же подход должен быть к киберпреступности, но у нас хакеров сегодня практически не сажают. Если мы все хотим построить наш быт на цифровых технологиях, то покушения на цифровую среду должны считаться особо тяжким преступлением. Здесь нужна политическая воля, и ничего другого человечество не придумало.
Если правительство считает, что рынок акционерного капитала не нужен, что можно ограничиться долговым рынком, а расти — на прибылях корпораций, это тоже модель. Во многих странах вообще нет публичных компаний. Например, в Перу, где проходила несколько лет назад годовая конференция IOSCO, на бирже всего три публичные компании, но страна и растет по-другому: семейный капитал вкладывается в семейные предприятия. До недавнего времени в Германии была похожая ситуация. Такие модели тоже имеют право на существование. Модели могут быть разные. Но я читаю "Основные направления развития финансового рынка" разрабатываются Банком России во взаимодействии с правительством. Если же это наше все, а не просто сотрясание воздуха, то надо подкреплять свои решения делами. Сегодня необычная ситуация.
До 2022 года мы могли обходиться без ужесточения, потому что работал иностранный акционерный активизм, работала система раскрытия информации. Сейчас же это во многом утрачено. Хорошо, что с июля, хоть и с исключениями, возобновляется обязательное раскрытие информации. Рынки не могут существовать без своевременной и полной информации. Пусть уж тогда будут лучше вклады в банках или облигации, если нет политической воли по акционерному капиталу. Это как в железнодорожном сообщении. Правила придумываются на ходу… Например, ЦБ недавно ликвидировал департамент противодействия недобросовестным практикам, когда он прям очень нужен… — Это вопрос к регулятору, конечно, но функция при этом никуда не делась. Департамент состоял из двух несвязанных между собой кусков. Но дальше появились финансовые пирамиды и другие противоправные практики на рынке, противодействие которым в этом департаменте осуществлялось, хотя формально за них отвечает МВД.
Но почему-то общество апеллировало к Банку России в том числе за то, за что тот и не отвечал нормальному человеку трудно объяснить, за что отвечает МВД, а за что ЦБ, и почему. Поэтому Банк России стал взаимодействовать с теми органами, которые отвечают за такое противодействие. И этот функционал был передан Валерию Ляху главе департамента противодействия недобросовестным практикам. Там эта деятельность разрослась, потому что она с точки зрения социальной значимости покрывала большее количество людей, чем та базовая функция по покрытию торгов на бирже. Сейчас же ее разделили на деятельность по взаимодействию с правоохранительными органами, которая подключена к департаменту микрофинансового рынка в октябре переименован в департамент небанковского кредитования. Так что здесь очень логичное разделение, которое позволит эффективно справляться и с той, и с другой задачей разным людям. Потому что это реально разные задачи: в одном случае — это выявление и сигнализирование органам правоохраны, а в другом — это чистая математика и ведение расследований. Компании, несмотря на принятую ими дивидендную политику, вдруг решают не делиться прибылью с акционерами; государство, которое является во многих публичных корпорациях мажоритарием, взимает с них средства каким-то иным способом, чтобы не делиться с миноритариями; наконец, даже в инфраструктурных организациях, биржах, УК, брокерах, которым инвесторы доверяют деньги, не ясны владельцы, акционеры. То есть правдиво мнение, что мы сейчас вдруг очутились не на фондовом рынке, а в казино?
Там таким образом настроены рулетки, что благодаря этой вероятности казино все равно оказывается в выигрыше. Есть, конечно, те, кто считает карты в покере, есть везунчики, которых в казино не пускают, и так далее. Но в целом казино — это игра с отрицательной суммой. А фондовый рынок — это игра не с отрицательной и даже не с нулевой суммой. Это — дележ роста экономики в конкурентной среде, где ты можешь зарабатывать и альфу, и бету. Иногда были такие периоды в российской истории, когда тебя кормила бета, хоть ты мог и проигрывать на альфе. Беты было так много, что твои проигрыши на альфе тебе все прощали, и казалось, что у всех все хорошо. Это очень важно. Народный капитализм — это когда каждый человек имеет возможность принять участие своими сбережениями в росте благополучия всей страны.
Что ведет нас к тому самому процветающему обществу. В сегодняшних условиях недостаточно получать хорошую зарплату для того, чтобы хорошо выйти на пенсию. Ты должен еще научиться часть этой зарплаты откладывать, инвестировать, чтобы, выйдя на пенсию, реализовывать то, что ты не мог себе позволить ранее из-за отсутствия времени. И эти возможности нужно использовать на рынке капитала в течение всей своей жизни. Что касается дивидендных политик, то они действительно могут быть разными, в том числе не предполагающими выплату дивидендов, но они должны быть понятны инвестору и соблюдаться. Если одна из этих компонент разрушается, разрушается и вся парадигма. Поэтому крайне важно, чтобы доступ к информации был восстановлен как можно быстрее. Непонятно, как люди без информации принимают инвестиционные решения и как строится оценка актива. Продуктом биржи является ликвидность, которая дает правильную цену.
Если же люди хаотично принимают решения не на основе информации, то тогда что это за цена? Что она отражает? Мы, кажется, потеряли географическую диверсификацию… — Не потеряли. Рынок, хотим мы того или нет, глобален.
ШВЕЦОВ СЕРГЕЙ АНАТОЛЬЕВИЧ — последние новости
После его слов Набиуллиной пришлось извиняться и публично сожалеть о «крайне неудачной формулировке своего заместителя», а Швецов «обиделся, когда его не поддержали после неудачного высказывания про пенсионеров», говорят источники. В итоге Швецову «сильно прилетело». Набиуллина запретила подчиненному общение с прессой до нового года.
Тот же «Сбер» выходит на рынок искусственного интеллекта, — это большой плюс, а сейчас это не учитывается в цене его акций. Очень сложно повторять Баффета с маленькими суммами. Он всегда ловит альфу и не обещает никогда бету. Его абсолютная доходность очень сильно зависит от беты, за которую он не несет ответственность. Поэтому он хитрец тот еще. Сейчас брокеры становятся биржами.
Сейчас меняются цепочки, весь мир меняется. Все идут к клиенту: Сбербанк становится Ozon, « Яндекс » становится банком. Я верю в глобализацию. Все равно глобализация создаст условия, при которых россияне будут дотягиваться до китайских акций, а китайцам рано или поздно валютное регулирование позволит дотягиваться до российских. Это вопрос времени.
Сгладить ситуацию попыталась глава ЦБ Эльвира Набиуллина : она охарактеризовала позицию Швецова как «неудачную формулировку», но никакой ответственности за сказанное ее заместитель так и не понес. О собственной старости Швецов уже позаботился: помимо российских активов, ему и его супруге Марине Алехиной принадлежит недвижимость в Испании.
Кроме того, топ-менеджер неоднократно упоминался в СМИ как «самый богатый руководитель Центробанка». Наличие у Швецова собственности в США и активов в Мексике, приносивших ему дополнительные доходы, активно обсуждалось в прессе, а их оперативная продажа вызвала сомнения и подозрения в передаче аффилированным лицам. В адрес первого зама Набиуллиной также неоднократно звучали обвинения в конфликте интересов: Марина Алехина занимала в ЦБ должность руководителя Департамента обеспечения и контроля операций на финансовых рынках; после увольнения она недолгое время проработала зампредом Национального клирингового центра, а затем безуспешно пыталась занять пост главы Национального расчетного депозитария. По мнению чиновника, вместо того, чтобы рассчитывать на помощь государства, граждане должны озаботиться формированием собственного пенсионного капитала. Помогать нужно гражданину выйти на пенсию с хорошим пенсионным проектом, который прежде всего … должен быть сформирован самим гражданином в течение всей жизни. Это называется капитализм. Когда человек вышел на пенсию, полагаясь полностью на государство, это социализм», — заявил Швецов, добавив, что ЦБ и Минфин выступают с предложением о начале проведения «трансформации» «пенсионного вопроса».
Эти откровения вызвали настоящий шквал справедливой критики. Так председатель «Союза пенсионеров России», сенатор Валерий Рязанский напомнил Швецову о том, что порядка 20 млн россиян сегодня находятся за чертой бедности и призвал его «спуститься с небес на землю и посмотреть, как живут люди, на что живут и как ищут работу». По словам директора Института проблем глобализации, известного экономиста Михаила Делягина первый зампред Центробанка предельно ясно сформулировал отношение государства к своим пенсионным обязательствам: «Он очень четко, ясно и открыто выразил смысл государственной политики : у граждан России забираются деньги якобы на пенсии, а потом им не предоставляется пенсии, на которую можно жить... А если у кого-то есть еще не отнятые государством деньги, то этот человек должен рисковать этими деньгами на фондовом рынке. И скорее всего, расстаться с этими деньгами», — цитирует комментарий ученого агентство «Regnum». Но, пожалуй, наиболее жестко по Швецову прошелся журналист и телеведущий Владимир Соловьев. В эфире YouTube-канала «Соловьев LIVE» он связал чиновника со спонсорами ныне запрещенных структур оппозиционера Алексея Навального , посоветовав ему поскорее уволиться с занимаемой должности: «Я надеюсь, ты уже написал заявление по собственному желанию, потому что у тебя нет никакого морального права, гражданин Швецов, позорить Центробанк и оставаться там на службе».
Швецов работал в ЦБ с 1993 года, однако уходил в перерыв на четыре года и вернулся в 2001 году. Он курировал процесс роста финансового рынка РФ, доступ к нему организаций и реализацию политики ЦБ РФ в области повышения финансовой грамотности и доступности. При нем Банк России стал главным регулятором финансового рынка в России, и Швецов сыграл в этом ключевую роль.
Новости. Сергей Швецов
Если ты так думаешь об этом, то зачем тебе в принципе выходить на финансовый рынок с какими-то эмиссиями? Также Чистюхин призывал эмитентов раскрывать информацию, «даже принимая какие-то риски на себя». В 2022 году ряд крупнейших российских компаний, которые много лет придерживались дивидендной политики, отказались от распределения прибыли между акционерами, что стало неожиданностью для инвесторов и негативно повлияло на котировки. В частности, от выплаты дивидендов отказался « Газпром ».
Председатель ЦБ Эльвира Набиуллина отмечала, что он сделал неоценимый вклад в развитие эффективного взаимодействия все блоков системы. Ранее Readovka писала о том, что Банк России будет постепенно возобновлять Банк России будет постепенно возобновлять торги на биржеТорги облигациями федерального займа откроются 21 марта торги на бирже.
Указанная информация охраняется в соответствии с законодательством РФ и международными соглашениями. Частичное цитирование возможно только при условии гиперссылки на iz. Сайт функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации.
В октябре 2013 года вошел в состав совета директоров Банка России. Покинул пост первого заместителя председателя ЦБ 21 марта 2022 года. В июне 2022 года Сергей Швецов был избра-н председателем наблюдательного совета Московской биржи, а в ноябре возглавил экспертный совет по защите прав розничных инвесторов, который создан при Банке России.
Зампреды Центробанка Швецов и Скобелкин покидают свои посты
Главные новости о персоне ШВЕЦОВ СЕРГЕЙ АНАТОЛЬЕВИЧ на Первый заместитель председателя Банка России Сергей Швецов принял решение продолжить карьеру вне Банка России и покидает свой пост с 21 марта 2022 г., сообщила пресс-служба регулятора. Новости 10 апреля 2018. Глава ЦБ Эльвира Набиуллина не увидела проблем из-за резкого обвала рынка и рубля. Сергей Швецов, первый вице-президент Банка России, принял решение продолжить свою карьеру вне Банка России и уйдет в отставку 21 марта 2022 года, об этом сообщает Банк России. Впрочем, начальница Сергея Анатольевича Эльвира Набиуллина уже за него устыдилась.