В борьбе за расовое разнообразие Английская гастрольная опера (English Touring Opera, ETO) уволила половину своей труппы, чтобы лучше соответствовать современным требованиям. Проведены исследования «групп ненависти» и их роли в политическом процессе США, осуществлен анализ отношений между расами, расистских настроений, причин расовых бунтов. Спекулятивный реализм был очень амбициозным планом людей, которые не были полными аутсайдерами, но искали свежей ориентации. Искусственный интеллект реализм расовые предубеждения гиперреализм интернет.
Российские парламентарии выяснят, можно ли создать биооружие против людей белой расы
Подпишитесь на нашу рассылку и получайте новости о новых проектах, мероприятиях и материалах ПостНауки. «Белое самосознание» — последняя и самая значимая работа современного американского мыслителя и политического деятеля Джареда Тэйлора, представителя «расового реализма». Правозащитники Фонда Борьбы с Репрессиями обеспокоены результатами проведенного в 2023 году опроса, который показал, что за прошедшие 15 лет ситуация с расовой дискриминацией.
Лекториум он-лайн
- Топ подкастов в категории «Общество и культура»
- Отставка NAACP
- Просто Новости
- Еще от: PodFM.ru
- Белое самосознание, Расовая идентичность в XXI веке, Джаред Т., 2014
- Для продолжения работы вам необходимо ввести капчу
Российские парламентарии выяснят, можно ли создать биооружие против людей белой расы
А нам в России — классовый подход большевиков к науке, которые также продвигали «правильные кадры», правда, по принципу не цвета кожи, а социального происхождения. Я ещё сам хорошо помню времена, когда в анкете при поступлении в университет или на работу мне приходилось заполнять графу «социальное происхождение». То, что я происходил «из служащих», было не очень хорошо, потому что те, кто был «из рабочих», пользовались преимуществом. В науке подобный подход привёл к страшным катастрофам, таким, например, как возвышение небезызвестного Трофима Лысенко, объявившего генетику «продажной девкой империализма». В результате передовая советская генетика погибла на долгие годы, а многие выдающиеся учёные сгинули в сталинских лагерях. Американским генетикам неплохо было бы помнить эту историю. Тоталитарная тенденция приходит и в общественные науки, в том числе в исследования международных отношений. Когда несколько месяцев назад группа сторонников новой идеологии обвинила в расизме, «методологической белизне» и «античёрной мысли» влиятельную Копенгагенскую школу и её лидеров Оле Вевера и Барри Бузана , которые в последнее время как раз занимаются изменением западоцентристского уклона в теории международных отношений, это показалось курьёзом. Однако настораживало два момента. Во-вторых, в статье, собственно, их теория совершенно не обсуждалась по существу.
Критика была построена по хорошо знакомой нам в России схеме статьи журнала «Коммунист» о вредной буржуазной философии. Основная мысль сводилась к тому, что «большая часть ортодоксальной и критической социальной и политической мысли Запада основана не просто на европоцентричных, но расистских, а конкретно — белых расистских эпистемологических и онтологических предпосылках» [3]. Доказывали они её примерно так: авторы, говорившие когда либо о прогрессивности Запада или в западной цивилизации по сравнению с другими, в том числе сторонники Просвещения, виновны в «цивилизационизме» идея превосходства одной цивилизации над другой , основа «цивилизицианизма» — расизм, поэтому все теоретики, говорящие о преимуществах западной политической системы Томас Гоббс, Эмиль Дюркгейм, Карл Шмитт, Ханна Арендт, Мишель Фуко и другие — расисты, а те, кто на них ссылаются, тоже расисты. Совершенно ясно, что аргументация эта к научному анализу не имеет никакого отношения. Во-первых, авторы не дают определения расизму и используют термин «расист» для обозначения любого, с кем они не согласны, точно так же, как большевики использовали термин «враг народа». Во-вторых, если говорить по сути дела, то вовсе не все сторонники просвещения были цивилизационистами Руссо, например, вообще выступал против цивилизации, а Вольтер — даже приукрашивал Китай, ставя его в пример Франции. В-третьих, теория о превосходстве Запада вовсе необязательно связана с расизмом, она может быть построена на совершенно иной основе например, религиозной или стадиальной. В-четвёртых, цитирование кого-либо, пусть даже расиста, совершенно не означает, что цитирующий тоже расист: на определённом этапе такие взгляды на Западе были широко распространены, поэтому в какой-то степени практически все были расистами, и значит, нам надо полностью отказаться от изучения многих предшественников. Как и полагается для таких поделок, статья была написана с множеством фактических ошибок и неверных интерпретаций.
Например, высказывания некоторых авторов, которые Вевер и Бузан приводили с целью подвергнуть их авторов критике, авторы статьи выдают за иллюстрацию взглядов Копенгагенской школы. После начала новой волны «антирасистских выступлений» в США, поднявшейся из-за гибели 25 мая Джорджа Флойда, труды подобного содержания стали публиковаться в большом количестве и из экзотики превратились в повседневность. Раса — неотъемлемая часть современной системы государств, дипломатии, конфликтов, торговли, глобального управления. Раса — ключ к пониманию того, как развивалась теория международных отношений и вытекающих политических рекомендаций» [4]. В другой обстановке это довольно бессмысленное заявление, вероятно, осталось бы очередной попыткой недавнего студента создать общую теорию всего на свете на основе единственного известного ему принципа, но оно попало в струю. В программной статье «Как переосмыслить преподавание международных отношений» они, соглашаясь с Локен, заявили, что программы дисциплины теперь необходимо ориентировать на изучение, прежде всего, рас, хотя дополнить расовый вопрос можно и ещё некоторыми факторами, входящими в набор новой идеологии: изменением климата, растущим экономическим неравенством, искусственным интеллектом [5]. В ней утверждалось, что «доминирование Запада» и «привилегии белых» пронизывают эту область знаний. Авторы представили новую, довольно безграмотную, но по нынешним временам политически корректную версию мировых событий. Утверждая, что «раса — не один из подходов к международным отношениям, это центральная организующая характеристика мировой политики», они высказали следующие мнения.
Оказывается, «антияпонский расизм руководил и поддерживал участие США во Второй мировой войне», «широкие антиазиатские чувства повлияли на развитие и структурирование НАТО», «во время холодной войны расизм и антикоммунизм были неразрывно связаны со стратегией сдерживания, которая определяла подход Вашингтона к Африке, Азии, Центральной Америке, странам Карибского бассейна и Южной Америке». Чего стоит высказывание о том, что вступление США во вторую мировую войну как-то связано с расизмом, и почему-то антияпонским, хотя Япония сама напала на США. Но эти высказывания показательны для понимания уровня сегодняшней дискуссии, ведущейся на страницах ведущих американских журналов. Далее авторы, пока особо не проявившие себя в науках, громят три основные теории международных отношений: реализм, либерализм и конструктивизм, так как все они «построены на расовых и расистских интеллектуальных основаниях». И эти выдуманные бинарности расистски используются для объяснения порабощения и эксплуатации на всём земном шаре». Первые два направления «были построены на европоцентризме и использовались для оправдания белого империализма». Конструктивизм же, хотя «пожалуй, и приспособлен лучше всего для преодоления расы и расизма», так как «конструктивисты отрицают состояние анархии как данность и утверждают, что анархия, безопасность и другие проблемы являются социально сконструированными на основе общих идей, истории и опыта», но они всё же «редко признают, как это общее формируется расой». В заключение авторы требуют принять организационные меры: включить изучение рас и расизма во все программы по международным отношениям, привлекать к их преподаванию более «разнообразные» американский эвфемизм для небелых кадры и сделать расовые исследования ведущей темой в Ассоциации международных исследований ISA и других влиятельных международных ассоциациях и форумах [7]. Общая их мысль, так же, как и у менее известных коллег, выразилась в утверждении, что понимание современной системы межгосударственных отношений невозможно без признания центральной роли расы и колониализма [8].
Из их высказываний можно сделать некоторые выводы о том, в какую сторону будут эволюционировать исследования международных отношений в США и Европе. Во-первых, расовый фактор становится основным в исследовании международных отношений, по крайней мере со времени образования национальных государств, а, возможно, и ранее. Как пишет профессор университета Сассекса Гурминдер Бхамбра, «раса — не фактор, который проникает в так называемые национальные государства извне. Скорее расовая проблема присуща им с момента их возникновения как имперских политий, и они продолжают воспроизводить основанные на расе иерархии до сегодняшнего дня» [9]. Расизм, таким образом, становится основным фактором общественного развития по крайней мере, с Нового времени , чем-то вроде классовой борьбы в марксизме, эдипова комплекса во фрейдизме или гендерного неравенства в феминизме. Расы и расизм будут искать всегда и везде, даже где их никогда не было, так же как марксисты повсюду искали классы и классовую борьбу. Во-вторых, расизм будет пониматься крайне расширительно — не в обычном понимании как теория превосходства одной биологической расы над другой, но как любая попытка обосновать доминирование или просто «прогрессивность» Запада. С этой точки зрения расизм — не только идеология Ку-клукс-клана или колониальная теория «бремени белого человека», но и теория демократии как высшей формы политической системы, рыночной экономики, прав человека и вообще всего, что изобретено на Западе. В-третьих, расовая теория наслоится на все прочие «прогрессивные» принципы, типа «гендерного неравноправия», исламофобии, угнетения сексуальных меньшинств, классового и социального неравенства, станет для них основной и потребует перестроиться в соответствии с ней.
Как утверждает преподаватель Лейденского университета Винет Тхакир, «раса почти всегда работает вместе с другими категориями: кастой, классом, цивилизацией — и в сегодняшнем контексте, расистски воспринимаемом мусульманином». А феминистка из того же университета Карен Смит уже готова исправить и собственную теорию в соответствии с новыми веяниями.
Я живу в городе на восточном побережье и работаю в сфере финансов. Будучи на протяжении всей жизни защитником Дарвина, западной науки, свободы слова и свободного мышления, я начал критически относиться к расам примерно в 30 лет, благодаря личному опыту во время моего проживания в четырех городах США и нескольких странах, а также книгам и статьям.
Помимо этого, эксперты сошлись на том, что смерть Флойда наступила от асфиксии из-за придавливания шеи, однако, по их заявлению, Флойд не имел медицинских проблем, которые могли бы способствовать его смерти. Жизнь в Детройте научила меня расовому реализму Когда я рос в Детройте в 90-х годах, взрослые постоянно говорили мне: бeлыe покинули город просто потому, что были расистами. Даже в детстве это объяснение всегда казалось мне странным, но я слышал его так часто, что принял как факт. Никто никогда не упоминал преступления как одну из причин, по которой так много бeлыx бежало в пригороды, но они были повсюду.
Стрельба, грабежи и угоны автомобилей были нормой — и почти всегда совершались молодыми темнокожими мужчинами. Жестокие драки были обычным явлением в моей средней школе, хотя она находилась через дорогу от полицейского участка. Нередко можно было увидеть полицейских, выводящих школьников из здания в наручниках в течение учебного дня. Мой отец ходил в ту же среднюю школу в 70-х годах. В то время еще существовали бeлыe школы, и эта была одной из лучших школ Детройта. Когда я посещал ее в начале 2000-х, она стала в основном чepнoй и одной из худших в городе. На фото — убийцы Шэннон Кристиан и Кристофера Ньюсома. Всем говорили, что чepныe мужчины не более опасны, чем кто-либо другой, и что вы невежественный расист, если думаете иначе.
Тем не менее, люди называли мой город «столицей убийств Америки», и не было никаких сомнений в том, кто совершает эти убийства. Даже директора похоронных бюро Детройта время от времени собирались вместе, чтобы умолять чepныx прекратить бойню, поскольку изрешеченные пулями трупы были повседневной рутиной их бизнеса — и они все еще так делают. В конце концов я переехал в Милуоки.
Притом что сейчас в американских университетах учится больше женщин, чем мужчин. Но программы для женщин продолжают существовать, а для мужчин таких программ нет — не то чтобы я считаю, что они нужны, но сама ситуация абсурдна. Хотя это все ведь негативно сказывается на тех, кому призвано помочь: я лично знаю людей, которые переживают, что поступили в университет или получили должность не потому, что они реально этого заслужили и действительно компетентны, а просто из-за квоты. Они испытывают синдром самозванца. Так что ничего хорошего в этом нет. Еще одно новшество в американских университетах — мультикультурные пространства для расовых меньшинств, отдельные столы в столовых, даже отдельные библиотеки.
Разве все это, наоборот, не усугубляет расовый раскол в обществе? Они по сути возрождают сегрегацию под каким-то безумным предлогом: дескать, весь университетский кампус, все его уголки буквально пронизаны «белостью». Поэтому, с их точки зрения, необходимо создать отдельное пространство, своего рода «пузырь», где могли бы собираться представители расовых меньшинств и куда не могла бы проникнуть «белость», — чтобы студенты из меньшинств могли укрыться от давления несправедливого устройства общества, с которым, по их словам, они регулярно сталкиваются. В общем, весьма параноидальная вещь Тут опять прослеживаются идеи марксизма: марксистская литература сетовала на то, что буржуазные ценности подавляли в пролетариате революционные настроения, что культура потребления заставляет простых работяг довольствоваться тем немногим, что им дает капитализм, и не стремиться к революции. Это идея перекочевала в критическую расовую теорию: нужно оградить расовые меньшинства от белых ценностей, создать пространства, свободные от «белости», тогда они смогут быть самими собой. На деле же все это превращается в кружки, где пропагандируются радикальные идеи политики идентичности ситуации, когда политические союзы формируются на основании расы, гендера, сексуальной ориентации, религии и так далее — прим. Ну и это, конечно, демонстрация силы: не пускать куда-то людей из-за того, что они не являются представителями расовых меньшинств. Насколько вообще все эти антирасистские инициативы, которые мы с вами обсуждали, помогают решить эти проблемы? Вообще никак.
Вы знаете, пару лет назад в журнале Harvard Business Review вышла статья, в которой говорилось, что все эти антирасистские тренинги, наоборот, приводят к росту напряженности и создают враждебную обстановку на рабочих местах. Они создают ровно те проблемы, которые были призваны решать. Я слышал совершенно дикие истории. В одной компании был такой тренинг: всех сотрудников-афроамериканцев посадили в центре круга, а остальные сотрудники по очереди рассказывали им о том, что они втайне по-расистски к ним относились, питали всякие предубеждения и так далее. Кому они этим помогают? Разумеется, в США есть проблемы с расизмом — они, к несчастью, есть во всех многонациональных государствах. Но эти шарлатанские программы не борются с реальным расизмом, они борются против «института белой власти». Они и не могут быть эффективны, потому что занимаются не тем, чем нужно Еще в 1960-х годах люди, проводившие первые подобные тренинги, пришли к выводу, что в большинстве случаев они лишь деморализуют людей.
Дневник обозревателя
И по сей день проблема расовых отношений в Америке подобна спящему вулкану, готовому в любой момент пробудиться и извергнуть мощные потоки расплавленной кипящей лавы. Стратегия расового реализма Белла предполагает полный отказ от равенства перед законом и ставит во главу угла перманентную борьбу с ненавистной системой. Главная > Новости мира > Расовый активист Рэйчел Долезал: «Я идентифицирую себя как черный». Подпишитесь на нашу рассылку и получайте новости о новых проектах, мероприятиях и материалах ПостНауки.
Российские парламентарии выяснят, можно ли создать биооружие против людей белой расы
С другой стороны, книге явно не хватает аналитичности в объяснении сложившегося положения. Скорее всего, последнее есть следствие объективных причин: культурно-политического террора и давления отвратительной «политкорректности».
Но когда Делёза прочитали самостоятельно, вышли за пределы стилистических вопросов и начали понимать специфические философские ходы, которые он делает, то он сразу стал более популярным. За несколько десятилетий комментарии и вторичные исследования развились до такой точки, когда стали интересными и релевантными. В этом смысле «Империя» Хардта и Негри, опубликованная в 2000 году, была водоразделом, после которого произошел выход за пределы первичной интерпретации Делёза и переход к политическому применению его концепций в разных контекстах. Есть несколько англо-американских интерпретаций, которые сделали его очень популярным в США: теория аффектов, новый материализм хотя лично я несколько подозрительно отношусь к некоторым вторичным интерпретациям. Теория аффектов — философское направление, в случае Жиля Делёза во многом наследуемое от Спинозы, построенное вокруг описания изменений состояний сущности, происходящее под воздействием окружения или иных сущностей. Имеет многие параллели с описанием искусства, особенно это отражено в работе «Что такое философия? Наибольшее развертывание и его пересечения с Бергсоном происходит в лекциях о Спинозе, где Делёз разводит понятия аффекта и аффекции. В делезианской интерпретации Спинозы, аффект — нечто близкое к бергсоновской длительности, впрочем, это не единственный вариант прочтения оригинального текста Спинозы.
В современности данное направление всё больше отходит от непосредственно философской работы, становясь инструментом работы с искусством. Новый материализм — современное философское течение, знаменующее возвращение к материальному миру и так или иначе обосновывающее существование объектов и возможность с ними взаимодействовать. Сложно провести дисциплинарные границы и указать конкретных представителей направления, так как на текущий момент оно находится в стадии активного становления. Однако общим для всех будет указание на то, что внешние по отношению к человеческой перспективе объекты существуют и с ними в том или ином смысле можно взаимодействовать, начиная от видов ООО и заканчивая философией математики. Если читать оригинальные тексты Делеза с помощью этих комментариев, можно найти крайне изобретательные философские ходы и использовать их за пределами дебатов в рамках истории философии, чтобы показать, какими могут быть философские импликации самых разнообразных научных дисциплин. Возможно, Делёз больше, чем кто-либо другой за последние 50 или 100 лет занимался этим в своих работах. Можете пояснить, о чем идет речь? Я критикую две доминирующие интерпретации, обе из которых можно охарактеризовать как аффирмационизм. Они рассматривают Делёза как фундаментально аффирмативного мыслителя.
Я согласен, что он аффирмативен в метафизическом смысле: он не верит в негацию как небытие или негативную антиматерию. Но такая интерпретация путает его метафизику и его нормативный проект. Есть целая серия социальных и политических импликаций, которые завязаны на его метафизику. Аффирмационизм — общая позиция, характерная для многих авторов в 1990-х и начале 2000-х. Для неё значимым является утверждение человеческой или нечеловеческой в более поздних текстах возможности производить что-то устойчивое, оказывающее действие и влияние. В подобных работах характерны рассуждения о креативности, силе сообществ, создание концептов, креативности и т. Внешнее — концепт, вокруг которого построены многие направления современной философии. В английском часто употребляется как The Outside. Общим для всех его проявлений является независимость от наблюдателя.
Абсолют, или внешнее, как что-то, что просто существует, не впадает в отношения с другими объектами, а просто проявляет себя. Так вот, первое направление — это коннективисты. Они предлагают забавную интерпретацию работы Делёза про Спинозу, в которой он говорит про композицию власти как композицию тел. Эта интерпретация состоит в том, что нам нужно усилить связь в композиции вещей: чем она больше, тем выше пропускная способность системы. На мой взгляд, это странное прочтение Спинозы, но оно продвигается, например, Негри. Мой тезис состоит в том, что сейчас нет более сильной композиции, чем капитализм, который связал между собой больше вещей и сил, чем любая другая социальная формация. Я связываю это со специфическими практиками Google и других технологических компаний, которые принимают идеологию коннективизма. Они считают, что главные мировые проблемы могут быть хотя бы отчасти решены с помощью цифровых связей между вещами. Социальная фабрика тоже реконституируется, когда люди теснее связаны между собой.
Интересно, что у самого Делёза была зарождающаяся критика этой позиции в поздних работах, в частности, в «Посткриптуме об обществах контроля». Я вижу этот текст как ретроспективный документ, в котором Делёз смотрит на свои предыдущие работы и оценивает их политически. В «Постскриптуме» он понимает, что капитализм — это во многом распределительная сеть взаимосвязанных сил, и это момент, который нужно проблематизировать. Он говорит о таких вещах, как короткое замыкание или введение вирусов в систему. В конечном счете речь идет о том, чтобы создавать вакуоли некоммуникации или выключать секции сети, чтобы избежать контроля. В каком-то смысле это критика и продолжение работ Мишеля Фуко, о том, как дисциплинируется и устанавливается порядок внутри общества. Вместо внешних факторов Делёз обращает внимание на внутренние формы самоконтроля, которые приходят на смену дисциплинарным практикам, наблюдению и контролю внешнему. Второе направление — это продуктивизм. Это фреймворк из «Анти-Эдипа», работы из ранних 1970-х, в которой Делёз и Гваттари рассуждают о том, что желание и производство — это способ характеризовать развитие капитализма при помощи модификации психоанализа.
Но многие мыслители понимают производство в чисто экономическом смысле. Они думают, что Делёз и Гваттари пытаются поощрять расширение экономического производства. Мне это напоминает либеральный марксизм, который критикует капитализм за то, что он недостаточно эффективен. Вывод здесь в том, что Делёз и Гваттари хотят вернуть капитализм к его добродетелям или создать еще более капиталистический капитализм например, чтобы в нем не было монополий или было больше технологических инноваций. Именно там проявляется политическая философия авторов, так же как и значительная критика Жака Лакана, так же как и описание капитализма и работа с марксистским наследием. Я думаю, что критика этой позиции должна быть двухсторонней. Первая сторона в том, что мы можем понимать производство как метафизическое утверждение о том, что происходит при капитализме. И тогда оно становится шизофреническим: это производство ради самого производства. Но в то же время надо выйти за пределы экономического понимания продуктивизма и понять все остальные измерения, в которых Делёз и Гваттари говорят про производство.
Для меня это способ отказаться от экономики как глобальной парадигмы мышления. Примерно о том же говорил Мишель Фуко, когда иронически называл свой подход «счастливым позитивизмом». Какова все-таки роль разума и логики в делезианской методологии? Комментатор Делёза Давид Лапужад ввел полезное различение в книге Aberrant Movement : Делёз — это мыслитель логики, а не разума. Под этим Лапужад имеет в виду то, что Делёз обычно использует сырые материалы какой-то чужой мысли например, Бергсона, Канта, Спинозы , но, делая это, он не пытается просто комментировать эти идеи, а встраивает их в новую логику. И она оказывается довольно строгой, но в то же время несколько барочной и сложной. Делёз не стремится дать разуму какое-то специфического содержание, его логика постоянно меняется. Есть разные формы разума, которые могут быть полезны. Но проект, который меня интересует больше всего, — это форма разума, которая постоянно подвергается вызовам и открыта ко внешнему.
В этом смысле я верю в цитату Делёза, где он говорит, что разум всегда возникает из неразумия. Вы согласны с Джеймисоном, который обвинял Фуко в антиутопичности и параноидальном страхе перед любыми формами политической организации? И что вы думаете о фукольдианской теории сопротивления? Но он жестко критикует анархизм и то, что он называет критическим подходом Фуко, которого он считает антиутопическим мыслителем. Джеймисон — важная точка отсчета из-за его прочтения Блоха, но его нужно дополнить. Он сказал бы, что сейчас у нас нет утопии, потому что мы завязли в цинизме и пессимизме апокалиптических дистопий. Я сказал бы, что, напротив, нам предлагают утопию. Апокалипсис — это вопрос трансформации в широком смысле, вопрос о том, какие вещи останутся, а какие изменятся. Есть известная фраза о том, что нам легче представить себе конец света, чем конец капитализма.
Я сказал бы, что даже в случае полной катастрофы и краха всех социальных институтов, на руинах общества маленькие группы людей все равно будут вести себя по капиталистическим правилам, потому что не могут представить себе иные формы человеческой деятельности. Во многих постапокалиптических сюжетах так и происходит: есть много популярной фикшн-литературы, где люди демонстрируют гротескное бесчеловечное поведение, чтобы выжить. Я считываю это как аллегорию для настоящего и поощрение такого поведения, потому что нас редуцируют к выживанию. Это своего рода моралите, которое призывает нас так себя вести. Что касается теории сопротивления, то это, возможно, единственное, что Фуко может предложить, потому что его ранние работы «Порядок вещей», например часто обвиняли в аполитичности. Фуко делал заявления в том духе, что невозможно изучать настоящее: перед тем как ретроактивно смотреть на современную эпистему, надо сначала, чтобы она завершилась. Он подчеркивал исторический взгляд на прошлое. Только в интервью и в дополнительных материалах, которые появились позже, Фуко начал говорить о сопротивлении как о чем-то, что существует внутри настоящего. Но в моем прочтении такое сопротивление всегда ограниченно мышлением власти изнутри самой власти.
Это значит, что невозможно представить себе что-то абсолютно непредопределенное или внешнее в широком смысле слова. Фуко знал об этом, у него есть эссе о Бланшо, который был великим мыслителем внешнего. Но всё равно термины Фуко всегда берут идеи внешнего и перерабатывают их в сопротивление. Поэтому странным образом, хотя он пытается быть негегельянским мыслителем и решать общую проблематику за пределами вопросов диалектической игры антиномий, он ставит вопрос о том, как доминирующие термины могут произвести свое же собственное сопротивление. Делёз был атомистом, о чем говорят не очень часто. Но для него отношения между двумя терминами уже производят некий третий термин. Это значит, что любые отношения — это всегда система внешних отношений. И они с Гваттари выстраивают это в политическую систему в «Тысяче плато», где описывается роль номада как независимого внешнего, действующего внешне по отношению к государству. Поэтому, когда вы смотрите на работу Делёза с различными мыслителями, видно, что внешнее остается для него очень важным понятием.
Я думаю, что здесь проявляется контраст с другими постструктуралистскими мыслителями вроде Дерриды, которые считали, что не существует ничего вне текста. Номад — концептуальный персонаж философии Жиля Делёза и Феликса Гваттари. Появляется в обоих томах «Капитализма и шизофрении», как и в некоторых других работах. Номад кочевник противопоставляется оседлому жителю. Если для второго важна история и принципы наследования, как и стремление удержать что-то, узаконить, то для первого — движение, география вместо истории, способность уравнивать и разбивать различия. Некоторыми комментаторами считается, что именно номад является фигурой освобождения, впрочем это мнение достаточно спорно. Расскажите, в чем заключается философское понимание пессимизма? И здесь очень важный референс, который только сейчас обретает популярность, — это работы Франсуа Зурабишвили, влиятельного французского интерпретатора Делёза, не очень широко известного в США. Две его книги перевели на английский за последние два года.
В них он говорит о нем не как об онтологе, который пытается думать о сущем и собрать, почти как конструктор лего, онтологию, основанную на каких-то вещах, а как о философе события. Событие — это момент трансформации, когда что-то меняется в положении вещей. Это также момент утопии. Он создает модель мысли, которую описывает через разочарование и усталость. Эта модель восходит к идее Делёза о том, что мысль — это результат шока, результат конфронтации с жестокостью мира и реализации его невыносимости.
Смешение рас, поэтому, не есть простая де-селекция, размывание пород, формирование «беспородных» особей, как это было бы с собаками; это гибридизация. Поскольку это гибридизация, то действует «закон мула». Отпрыск осла и кобылы, мул, сочетает полезные в хозяйстве качества родителей. Но сам не способен породить похожее на себя потомство.
И в каждом поколении необходимо заново получать гибрида. Если мы хотим получить человека, сочетающего в себе полезные способности европейца и индийца, нам надо скрестить европейца с индийцем физически или культурно, а лучше антропологически: то есть, одновременно физически и культурно. Первое поколение будет нужными нам «мулами». Но второго поколения мулов быть не может. То есть, физиологически потомки европейцев и индийцев весьма успешно могут размножаться. Вот только породу «европейского индийца» или «индийского европейца» они никогда не смогут «автоматически» воспроизвести. Потомки и последователи гибридов не будут гибридами, они примкнут либо к расе европейцев, либо к расе индийцев, либо к третьей расе, а через пару поколений эффект гибридизации будет полностью утрачен. Потомство гибридов индусов и европейцев будет либо индусами, либо европейцами, либо, пользуясь внезапно образовавшейся свободой, выберет для себя третью, совершенно неочевидную и необусловленную расами родителей идентичность. Например, примет ислам и станет мусульманским.
Или, если в России, станет русским. Это очень важный момент, который мы постоянно упускаем из виду. Гибриды не самовоспроизводятся. Гибридизация должна производиться заново в каждом новом поколении если нам действительно нужны личности, сочетающие качества двух рас. Иногда в результате гибридизации но не только возникает новая раса. Одной гибридизации для этого никогда не бывает достаточно. Нужна система селекции, сложный комплекс политических, социальных, культурных, экономических обстоятельств, географическая изоляция или демографическая обособленность и так далее. Так возникла новая раса «латинос»; но далее она затвердела и теперь существует точно так же, как иные расы, и в новой гибридизации даёт только гибридов одного поколения. Эта гибридизация не всегда была физиологической хотя смешанное потомство в СССР не было редкостью , это была антропологическая гибридизация.
Советский человек получился весьма интересным, уникальным, почти совершенным, это был действительно «человек нового типа». В какой-то миг показалось, что мы вывели новую расу. А цель коммунистического строительства состояла в этом и только в этом. Ни в чём ином. Как и цель любого иного общественно-политического, или религиозно-политического, или экономического устройства. Цель всегда одна: вывести «подходящую» породу человека. Но это была не раса, а гибриды. Советские селекционеры не учли действия «закона мула». Они полагали, что во втором-третьем поколении «советский человек» начнёт самовоспроизводиться без искусственной гибридизации.
Однако гибриды не воспроизводят себя сами. На самом же деле произошёл массовый откат новых поколений к старым идентичностям: рас, подрас и племён, использовавшихся в эксперименте по выращиванию нового человека. Этот откат ужаснул нас самих. Вчера ещё представители «единого советского народа» стали выдирать друг другу кадыки за «независимость» и за контроль над парой селений на той или иной границе.
Раса в самом общем виде — это термин, употребляемый для обозначения характерной черты, внутренне присущей какому-либо роду или виду, классу или группе живых существ. Расовые элементы — это ярко выраженные психические и духовные качества, обнаруживаемые в отдельных человеческих обществах и выполняющие роль позитивного фактора, направляющего данное общество по пути его развития. Расовые различия в анатомическом строении человека рассматриваются как неизменные и воспринимаются как свидетельства расовых различий в психической модели организации поведения индивида. При этом априори предполагается, что они эмпирически объясняют как прошлые, так и будущие достижения человеческих сообществ. Однако расизм и расистские теории Запада не имеют ничего общего с гипотезами науки, являясь образцом глубокого предрассудка, весьма далекого от рациональной сферы. Расизм Запада — это псевдоинтеллектуальное рефлексивное выражение расового чувства, являющегося примером откатного сознания, фантомной болью и результатом мировой экспансии Запада, начатого в период Великих географических открытий. По мнению Тойнби, «расовое чувство, которое на Западе исходило в основном от западных поселенцев за границей, имеет также религиозные основания в тех слоях, которые придерживаются протестантских вероучений». Как известно, время генезиса и развития протестантизма практически совпадает с этапом внешней экспансии Запада в форме Великих географических открытий, а в XVIIIвеке противоборство между народами Западной Европы за лидерство в заокеанских владениях закончилось полной победой протестантов—англосаксов. Исход Семилетней войны 1756—1763 определил будущее Северной Америки и наметил контуры ее религиозно—этнической принадлежности. Культурные основания Нового Света прочно опирались на англосаксонскую протестантскую версию западной цивилизации. Протестантский культурно-религиозный ход, ментальный темперамент, установки и поведение относительно всего «другого» в общем и целом вдохновлялся ветхозаветным преданием. И сегодня в США действуют фундаменталистские организации, абсолютно уверенные, в буквальном смысле, что они избранники Господа, в точности с духом и буквой Ветхого завета. Вооружившись индоевропейской гипотезой, Гобино сформулировал расовую теорию, квинтэссенцией которой стал «Трактат о неравенстве человеческих рас».
Экстремистские материалы
- Социальный реализм
- «Война»: «Расовая теория (31)» в Apple Podcasts
- Описание документа
- "Расиализм"? Да проще было бы сказать "научный национализм"
- Дневник обозревателя
- Для продолжения работы вам необходимо ввести капчу
Россиянка, блюди чистоту расы!
While the state never allowed it to bloom fully, the Severe Style produced several bright talents, including cult hero Viktor Popkov. An imposing bearded figure, Ananyev is an IT magnate and the chairman of Promsvyazbank. The show was his brainchild, and it was taking place at his Institute of Russian Realist Art , which Ananyev opened in late 2011 on the basis of his collection. Ananyev sees Socialist Realism as a historical Russian style, inherited from such 19th-century masters as Ilya Repin. The New Russian billionaires are patronizing the arts with enthusiasm, in the tradition of such prerevolutionary businessmen as Ivan Morozov and Pavel Tretyakov. In 2012, Filatov founded the Filatov Family Art Fund , with the aim of collecting Soviet realist art and displaying it at home and abroad. According to managing director Rena Lavery, the collection grows by 10 to 15 pieces each year.
Soviet Sport. Ananyev is 49, and Filatov is 42. For both men, realism is a memento of their youth—Ananyev dabbled in it himself as a young art student—and a model of what art should be. There is also simple nostalgia. One recent painting on the auction block was Visiting My Grandmother 1930 by Alexander Laktionov, depicting two children and a toy stuffed monkey in a sunny apartment.
Его основу составляет констатация генетических различий между человеческими расами, которые обусловливают специфику ментальности и общественного поведения их представителей. При этом политическая оценка выводится за рамки анализа, как деформирующая и искажающая естественную картину.
Концепция расовой гигиены: разделение людей на представителей высшей расы и низших. Деятельность "Лебенсборн" - организации, основанной в 1935 году для подготовки молодых "расово чистых" матерей и воспитания "арийских" младенцев.
Уведомить о поступлении Уведомить о поступлении «Белое самосознание» — последняя и самая значимая работа современного американского мыслителя и политического деятеля Джареда Тэйлора, представителя «расового реализма», направления в философии, базирующегося на совокупности биологических данных о природе человека и их интерпретации в социально-культурном ракурсе. Его основу составляет констатация генетических различий между человеческими расами, которые обусловливают специфику ментальности и общественного поведения их представителей.
"Гуаньча": Украина и другие кризисы показали — Америка не равно "Бог"
В борьбе за расовое разнообразие Английская гастрольная опера (English Touring Opera, ETO) уволила половину своей труппы, чтобы лучше соответствовать современным требованиям. «Белое самосознание» — последняя и самая значимая работа современного американского мыслителя и политического деятеля Джареда Тэйлора, представителя «расового реализма». Moral distress in The Last of Us: Moral agency, character realism.
Призраки прошлого, несправедливость и расовые стереотипы
Однако отрицать расовые различия есть ошибка не лучше расизма. Пишет в стиле социальный реализм. Живет в Нью-Йорке и, вместе с мужем Марти Кирчофф, управляет собственным рестораном в Нижнем Ист-Сайде. Таким образом темы расового реализма и дениализма не являются выделяющимися в текущей интелектуальной повестке Восточной цивилизации. ФБР сочло стрельбу в Буффало актом расового экстремизма Стрельбу открыл 18-летний белый мужчина. «Белое самосознание» — последняя и самая значимая работа современного американского мыслителя и политического деятеля Джареда Тэйлора, представителя «расового реализма».
Описание документа
- Демократы — настоящие расисты (и почему чёрным на это плевать)
- Такер Карлсон: маразматик Байден разжигает расовую ненависть к белым
- Биореализм и его Роль в Альт-Райт Движении
- Экстремистские материалы
- Жизнь в Детройте научила меня расовому реализму
- Глубинная Америка ищет свою формулу социальной экологии