Германские нацисты настолько презирали русских и украинцев, что те подлежали смертной казни за половую связь с представителями немецкого народа. фашисты не стремились уничтожать "расово неполноценных", а нацисты - еще как в этом деле преуспели.
Оформившийся Гитлерюгенд и встречи Гитлера с молодежью
- Нацистская территориальная агрессия: аншлюс | Энциклопедия Холокоста
- Возвращение нацизма. Почему Германия вновь поднимает правую руку? | Аргументы и Факты
- Самые страшные преступления нацистов в СССР
- Отличие фашизма от нацизма (Александр Щербаков 5) / Проза.ру
- Что такое фашизм
- Нацистская территориальная агрессия: аншлюс
«Нацизм ещё не побеждён!»
Спецлагеря НКВД были закрыты в феврале 1950 года. Интернированию подвергли 150 тыс. Погибло 44 тыс. СВТ в первую очередь осуждали «активных врагов» советской оккупационной власти, а интернированные нацисты оставались в ожидании судебных процессов и приговоров.
В ходе денацификации в советской зоне в 1945—1946 годах от должностей на госслужбе и в экономике было отстранено 390 478 человек — больше, чем в любой другой оккупационной зоне. Всего же было удалено со своих постов 520 тыс. Собственность видных нацистов конфисковали и передали немецким органам управления.
При этом важные посты в органах управления, особенно в полиции и юстиции, заняли коммунисты и левые социал-демократы. Но у СВАГ были и прагматические соображения: в случае надобности привлекались на службу специалисты, ранее служившие нацистской Германии. В СССР были вывезены 300 виднейших немецких физиков, радиоинженеров, ракетчиков и ядерщиков.
Приказом маршала Соколовского от 26 февраля 1948 года мероприятия по денацификации в советской зоне были объявлены завершенными. В марте СВАГ объявила о прекращении судебного преследования бывших нацистов и закрытии дел обвиняемых, которые не совершили военных преступлений и не занимали высоких постов в нацистской иерархии. Началась подготовка к созданию партии бывших нацистов.
Вячеслав Молотов понимал, что изменить мировоззрение сложнее, чем выиграть войну. Первый номер газеты НДПГ «Националь-Цайтунг» писал: «В то время как в других зонах Германии царит атмосфера денацификации, в восточной зоне глаза людей снова озарены светом. Простым партийным товарищам более не приходится быть робкими и пугливо озираться».
При этом власти ГДР замалчивали присутствие бывших нацистов на всех уровнях власти «первого на немецкой земле государства рабочих и крестьян», но обвиняли ФРГ в неонацизме. Она имела подзаголовок «Война и нацистские преступники в Западной Германии: государство, экономика, администрация, армия, правосудие, наука». Упоминалось 1800 бывших нацистов, занимавших руководящие должности в Западной Германии.
В это число входили 15 министров и их заместителей, 100 генералов и адмиралов, 828 старших судей и прокуроров, 245 ведущих сотрудников МИД, посольств и консульств, 297 старших офицеров полиции и Федерального управления по защите Конституции. От имени всего человечества Международный военный трибунал МВТ объявил гестапо, СС, СД и руководящий состав нацистской партии преступными организациями. Советский судья Иона Никитченко в особом мнении заявил несогласие с тем, что суд не квалифицировал подобным же образом деятельность германского имперского правительства, верховного военного командования и Генерального штаба.
Принципиальное значение имела статья 7 Устава МВТ: «Должностное положение подсудимых, их положение в качестве глав государства или ответственных чиновников различных правительственных ведомств не должно рассматриваться как основание к освобождению от ответственности или смягчению наказания». МВТ сурово наказал руководителей нацистского рейха за преступления против мира планирование, развязывание и ведение агрессивной войны в нарушение международных соглашений или договоренностей , военные преступления нарушения законов или обычаев войны и преступления против человечности убийства, истребление, порабощение, ссылка и другие жестокости, совершенные в отношении гражданского населения, преследования по политическим, расовым или религиозным мотивам. Три человека были приговорены к пожизненному заключению: Гесс, Функ и Редер.
Двое подсудимых — Ширах и Шпеер — были приговорены к 20 годам; Нейрат — к 15 и Дёниц — к 10 годам тюремного заключения. Суд оправдал несмотря на протесты советского судьи главу рейхсбанка Шахта, дипломата фон Папена и ближайшего сотрудника Геббельса Фриче. Нюрнбергский процесс был первым в истории международным судом над группой преступников, завладевших государством и сделавших его орудием чудовищных преступлений.
Принципы, заложенные в Уставе МВТ и его приговоре, были подтверждены решениями Генассамблеи ООН от 11 декабря 1946 года и 27 ноября 1947 года как общепризнанные нормы международного права. Они легли в основу Конвенции 1948 года о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, Женевской конвенции о защите жертв войны 1949 года, Гаагской конвенции о защите культурных ценностей 1954 года, определения понятия «агрессия», принятого ООН в 1974 году, Римского статута 1998 года, Международного уголовного суда в Гааге. Процессы по денацификации прошли и в союзнических зонах оккупации.
Важное значение имели 12 судов, проведенных американцами в Нюрнберге в 1946—1948 годах над руководителями фирм «ИГ Фарбениндустри», Круппа и Флика; над министрами гитлеровского правительства, генералами вермахта, эсэсовцами, врачами концлагерей, нацистскими дипломатами и юристами. Из 177 обвиняемых 36 были приговорены к смертной казни, 35 оправданы, остальные осуждены к различным преимущественно небольшим срокам. К Нюрнбергским процессам многие немцы отнеслись с определенным пониманием.
Но когда началось осуждение сотен тысяч мелких и средних нацистов «комиссиями по денацификации», это вызвало глухой протест. Осужденные в большинстве своем считали, что с ними поступили несправедливо. При этом тяжкие преступления стали рассматриваться гораздо позднее мелких.
Крупным нацистам удалось бежать в Испанию, Португалию, Латинскую Америку или получить гораздо более мягкий приговор, чем осужденным ранее мелким нацистам.
Также использовались вполне привычные «успокоительные» средства — кинематограф, литература, музыка, изобразительное искусство, религия, — которые помогали отвлечься и найти оправдание собственным поступкам или действиям руководства рейха. Вместе с тем Старгардт оставляет в стороне другие механизмы, заставлявшие значительную долю граждан Третьего рейха молчать. Еще несколько десятилетий назад Гетц Али его книга «Народное государство Гитлера: грабеж, расовая война и национальный социализм», к сожалению, пока не переведена на русский язык убедительно доказал, что нацистский террор и холокост имели вполне рациональные, утилитарные причины. До войны в отношении членов «народного сообщества» велась щедрая социальная политика: режим стремился поддержать свою популярность и предупредить недовольство, которое ускорило крушение кайзеровской Германии. Такая политика требовала стабильных источников ресурсов. Однако уже к 1938 году руководителям рейха стало понятно, что денег катастрофически не хватает. Именно тогда был запущен механизм «ариизации» еврейского имущества, который во время войны распространился на оккупированные территории, приняв форму грабежа невиданных масштабов.
При этом Старгардт показывает читателям, что немцы на протяжении всей войны представляли себя жертвами — жертвами поражений Первой мировой, заговора союзников и евреев, «большевистских варваров». Когда же они сталкивались с настоящими жертвами их действий или бездействия — «восточными рабочими» или узниками концлагерей — в массовом сознании доминировали неприятие, отвращение и страх. В своем повествовании автор «Мобилизованной нации» значительно больше внимания уделяет Восточному фронту, что вполне логично, учитывая масштаб нацистских преступлений в СССР и Польше. Однако было бы интересно увидеть в книге свидетельства немцев, проводивших оккупационную политику на Западе, — например, во Франции. Это показало бы разительный контраст восприятия рядовыми немцами своих врагов, основанный не только на расовой доктрине национал-социалистов, в которой славяне представлялись «недочеловеками», а французы — «полунордической» расой, но и на массовых стереотипах довоенной поры. Немецкие фотографии, сделанные оккупантами на Западном и Восточном фронтах, демонстрируют эту разницу весьма убедительно. Диспропорция в освещении фронтов сохраняется в разделе книги, где речь идет о действиях союзников на территории Германии. Характерным примером становится тема сексуального насилия над немками.
Хотя Старгардт осторожен в оценках и не приводит распространенную среди европейских исследователей «статистику» о миллионах изнасилованных советскими солдатами женщин, он поднимает эту тему только в связи с войсками Красной армии, обходя стороной аналогичные факты со стороны союзников. Завершая обзор, необходимо отметить, что, несмотря на все замечания, книга оксфордского профессора вносит весомый вклад в развитие историографии Третьего рейха и Второй мировой войны. Более того, удачное сочетание авторской аналитики и свидетельств очевидцев делают труд Николаса Старгардта не только фундаментальным, но и захватывающим.
Фашистский символ — это фасция, древнеримский атрибут власти, давший название самому движению лат.
В то же время, национал-социализм нацизм основан, в первую очередь, на шовинистических идеях пангерманизма, расизма и антисемитизма. В его самых основах лежит разделение людей на полноценных и неполноценных, что прямо противоречит фашистским идеям. Тем более что нацисты понимают нацию как закрытую генетическую касту, принадлежность к которой определяется происхождением и «чистотой крови». Отсюда — концепция превалирования нации над государством и бесконечно повторяемая мантра «одна кровь — одно государство. Нацизм открыто провозглашает необходимость истребления целых народов ради благополучия других.
Это и стало поводом к проведению таких мероприятий, как, например, печально известный Холокост, в результате которого погибло около 3 миллионов евреев по всей Европе. Не удивляет на этом фоне и жесткая ориентация на традиционное, классическое искусство, сопровождаемая массовыми гонениями на представителей современного «дегенеративного» творчества. Недаром Третий Рейх у многих ассоциируется с монументальными проектами архитектора Шпеера и скульптурами Брекера, прозванного «Микеланджело 20-го века». При этом, однако, велась последовательная борьба против церкви, которая шаг за шагом вытеснялась из всех сфер жизни. Нацизму были близки неоязыческие элементы, с чем и можно, пожалуй, связать активное использование рун и популярность оккультных теорий, которые стали неотъемлемой частью образа нацизма достаточно вспомнить общество Туле и мощную организацию Аненербе.
Одним из знаковых пропагандистских образов стал Неммерсдорф — населенный пункт в Пруссии, где советские солдаты якобы с особой жестокостью совершили массовые убийства местных жителей. Старгардт уделяет отдельное внимание созданию нацистами этого мифа. В результате в последние месяцы войны, возможно как никогда ранее, «народное сообщество» оказалось объято не только патриотическим порывом по спасению страны, но и ужасом. И последнего в ощущениях рядовых немцев было все же больше. Старгардт не пишет о том, что стремление солдат вермахта сражаться до конца, представляло собой гремучую смесь, состоявшую не только из патриотизма, раздутого пропагандой, но и других компонентов — страха преследования со стороны карательных органов рейха и страха мести союзников за совершенные преступления. Еще один компонент — безусловная верность офицерского корпуса присяге фюреру — многократно усиливал дурманящий эффект. По существу, «харизматическое господство» Адольфа Гитлера, постепенно утратившего влияние на массы, сохранялось на уровне элиты, связанной с фюрером преступной деятельностью и не имевшей других вариантов, как продолжать политику уничтожения страны и ее населения.
Старгардт убедительно демонстрирует, что немецкие обыватели были прекрасно осведомлены о происходящем на Восточном фронте, получая тысячи писем, фотографий с намеками или прямыми доказательствами. Они были очевидцами дискриминации и последующей депортации еврейского населения на Восток, создания и функционирования концлагерей в рейхе. Реализация холокоста была представлена в массовом сознании слухами, но в целом являлась для населения секретом Полишинеля. Так, когда в 1943 году произошла значительная эскалация союзнических бомбардировок городов рейха, немцы объясняли это не чем иным, как «возмездием» за то, что они сделали с евреями. Автор описывает, как граждане Третьего рейха годами рационализировали происходящее, убеждая себя, что террор против идеологических врагов на благо «народного сообщества» необходим. Также использовались вполне привычные «успокоительные» средства — кинематограф, литература, музыка, изобразительное искусство, религия, — которые помогали отвлечься и найти оправдание собственным поступкам или действиям руководства рейха. Вместе с тем Старгардт оставляет в стороне другие механизмы, заставлявшие значительную долю граждан Третьего рейха молчать.
Еще несколько десятилетий назад Гетц Али его книга «Народное государство Гитлера: грабеж, расовая война и национальный социализм», к сожалению, пока не переведена на русский язык убедительно доказал, что нацистский террор и холокост имели вполне рациональные, утилитарные причины. До войны в отношении членов «народного сообщества» велась щедрая социальная политика: режим стремился поддержать свою популярность и предупредить недовольство, которое ускорило крушение кайзеровской Германии. Такая политика требовала стабильных источников ресурсов. Однако уже к 1938 году руководителям рейха стало понятно, что денег катастрофически не хватает. Именно тогда был запущен механизм «ариизации» еврейского имущества, который во время войны распространился на оккупированные территории, приняв форму грабежа невиданных масштабов.
«Суть нацистского режима»: как Гитлер планировал создать «расу господ»
Знаком идейно-политической ориентации консервативных сил стало — вопреки многочисленным публичным протестам — совместное посещение канцлером Колем и президентом Рейганом кладбища солдат и офицеров войск СС в Битбурге Рейнланд-Пфальц 5 мая 1985 г. Рейган при полном одобрении Коля назвал нацистов «такими же жертвами, как и жертвы концлагерей». Ответственным государственным деятелям США и ФРГ полагалось бы знать, что на руках похороненных в Битбурге нацистских злодеев — неотмытая кровь борцов против фашизма, в том числе американцев, погибших во время боев в Арденнах и в концлагерях. Он завлекает нас на тропу, которая уже однажды привела нас к катастрофе». Образная характеристика опасной возможности поворота в историческом сознании ФРГ была дана Тео Зоммером: «Мы знаем, откуда дует ветер, — это ветер кружащих каркающих воронов над Кифгейзером». Кифгейзер — горная гряда, в недрах которой, согласно преданию, погребен император Фридрих I Барбаросса [ок.
Он спит в пещере, его борода приросла к полу, но придет время, разверзнутся каменные своды, и император выйдет, возродив былое могущество германской империи… В этой обстановке неожиданно и ожидаемо! За кандидатуру Вайцзеккера, который в 1984 г. Свое кредо он выразил следующим образом: «Прогресса можно добиться лишь с помощью консерваторов. Нужно не подавлять их, а привлекать на сторону прогрессивных идей… Настоящие консерваторы должны быть открыты прогрессу. Тот, кто отвергает прогресс, становится реакционером».
В парламентской речи — вслед за Карлом Ясперсом — он исходил преж де всего из нравственной оценки Третьего рейха, мысля в категориях противостояния злу и насилию, защиты прав и достоинства человека. Ни один германский политик послевоенного времени не поднимался до той высоты чувств и высокой честности перед историей, которых достиг в своей речи Вайцзеккер. Он точно и беспощадно сопоставил тогдашнее и нынешнее восприятие окончания Второй мировой войны. День окончания войны вовсе не был и не мог быть в Германии днем торжества: «Понять сразу, что к чему, было не так просто. Смятение и неясность царили во всей стране.
Капитуляция была безоговорочной. В руках победителей находилась вся наша судьба. Прошлое было ужасно, и таким же оно было для многих из них. Потребуют ли они от нас стократной расплаты за то, что мы им причинили?.. И все же день ото дня все яснее становилось то, с чем мы все сейчас согласны.
Многие люди, даже если они не были антисемитами, привыкли к антисемитизму и перестали даже замечать его проявления. Они просто никак не сочувствовали своим соседям». Гитлеровская пропаганда культивировала равнодушие и индивидуализм, успешно используя главные идеалы немецкого общества. Гитлер знал, что немцы не поддержат войну с целью захвата новых территорий. Но они поддержат ее, если речь будет идти о защите их семьи «Гитлер знал, что немцы не поддержат войну с целью захвата новых территорий. Но они поддержат ее, если речь будет идти о защите их семьи. Они обвиняли евреев в стремлении уничтожить немцев. Они внушали людям, что евреи стояли за всеми вражескими государствами, которые воевали с Германией.
В своей пропаганде — и я думаю, это было очень важно для многих - нацисты объясняли людям, что те не должны лично убивать своих соседей, как это, например, происходило позднее в Руанде. Нацисты говорили своим гражданам — вам не нужно этого делать, позвольте государству защитить вас. И людям было гораздо легче с этим согласиться — я никого не убивал, я просто не сопротивлялся, я просто отвернулся от своих соседей-евреев, я не знал, что их убьют. Психологически гораздо легче принять такую позицию».
Нацисты Как пишет историк А. Патрушев «Германия в ХХ веке» , идеология национал-социализма представляла собой «идейную кашу», в которой все приверженцы правой части политического спектра могли найти для себя что-то привлекательное — тут и антикапитализм, и антикоммунизм, и антисемитизм, и расизм, и идеи имперского величия, и милитаризм. Всё это нацисты не выработали сами, а аккумулировали и довели до крайности, позаимствовав в национально ориентированной и просто популярной философии того времени тот же социал-дарвинизм, к примеру. Вся эта «каша» замешана была на догматических антисемитских и расистских постулатах. По части основного идейного содержания движение национал-социалистов гораздо дальше от Муссолини, чем по части политических методов. Чтобы подчеркнуть ряд тонких различий между итальянцами и немцами, в последние десятилетия принято не называть национал-социалистов фашистами.
С точки зрения употребления терминологии такая дифференциация удобна и более точна. В то же время стоит признать, что исследователи в том числе советские , которые и нацистов называли и называют фашистами, тоже выдвигают убедительные аргументы в пользу своего подхода. Во всяком случае, хоть и не следует отождествлять итальянский фашизм и немецкий социализм, но называть нацистов фашистами — не ошибка! Действительно, следуя определённым критериям и помня об их уникальных особенностях, нацистов можно считать представителями масштабного фашистского крыла европейской политики своего времени.
Никто не забыт, ничто не забыто?
Однажды в Черногории после того, как мы любезно пообщались с немцами не бросаться же на них? Точно знаю, что те, кто пережил оккупацию, и дожившие до сегодняшнего дня ветераны, которых сейчас осталось совсем немного, не простили. А вот последующие поколения получали информацию о зверствах немцев и их прислужниках на нашей земле уже дозированную и адаптированную. Так повелел идеологический аппарат ЦК КПСС - чтобы ненароком не ранить души братьев по соцлагерю и собственных сограждан из союзных республик, которые исключительно «по стечению обстоятельств» записались в ваффен СС. И вот дожили: они, нацисты, оказались защитниками цивилизации, а мы… Мы - поработители Европы и вообще не имеем право на существование, поскольку у нас другой культурный код.
Поэтому нас можно обвинять без доказательств, нам можно безбожно врать, нас можно душить санкциями за просто так и т. А ведь мы действительно не заметили, насколько изменился мир вокруг нас. Просто проглядели из-за неэффективности своего идеологического аппарата, страдающего непрофессионализмом и бестолковостью. Недавно натолкнулся в Сети на блог, украшенный украинским трезубцем на фоне германского орла. А там текст, автор которого рассказывает, что в его селе есть ещё сохранился обелиск, установленный на месте дома, в котором немцы сожгли всех сельчан.
Причём, по его мнению, за дело: каждый день немецкий офицер посылал за свежим молоком в это село ефрейтора, а его отловили и убили. В общем, попартизанили на свою голову, не без иронии отмечает автор поста, а немцы, как он утверждает, на самом деле просто так никого не сжигали живьём, а тщательно разбирались. Вот только «совки» лезли на рожон - сопротивлялись, какую-то Отечественную войну устроили… Самое примечательное, что эти откровения получили отклики. Один даже выразил благодарность автору за то, что он, дескать, открыл ему глаза. На Западе, где полки книжных магазинов завалены мемуарами недобитых фашистов, таких просвещённых пруд пруди.
Почему же они стали появляться и у нас, и на постсоветском пространстве, несмотря на очевидную примитивность нацистской идеологии? А всё зависит от уровня и качества образования. Индивиду, обученному по болонской системе, достаточно сказать, что «Германия превыше всего! Такой же физиологический процесс происходит и в том случае, когда, кроме тезиса о величии Украины, в сознании больше ничего не помещается. Ну а американцам вбили в головы, будто они лучшие люди земли.
Слова от первоисточника несколько отличаются, но принцип действия один и результат на выходе похожий: тупой - ещё тупее - готовый националист или на худой конец какой-нибудь маньяк. Но теперь мы вроде бы начинаем осознавать, что перестроив нашу систему образования на западный лад - как и завещал доктор физико-математических наук Владимир Филиппов, внедривший ЕГЭ, - мы, сами того не желая, стали готовить такие кадры, которые начинают «понимать» тех, кто уже приходил к нам с мечом, да и сегодня не прочь наведаться. А откуда тогда появился тезис о том, что если бы победили немцы, сегодня мы пили бы баварское пиво? От них - от просвещённых. И самое главное.
Как известно, 22 июня самая короткая ночь в году - это прописная астрономическая истина. Но если и наша память по аналогии тоже будет короткой, даже не сомневайтесь - обязательно найдутся желающие переделать мир. И заметьте: переделать не под нас. Один раз нам уже намекнули, что мы лишние на планете. И давно бы повторили попытку, если бы у нас не было ядерных зарядов и современных носителей к ним.
Другого языка сверхчеловеки не понимают.
Зверства ГЕРМАНИЯ против Советского Союза
(«Счастливо выбраться, Германия!»)» – произнес нацист, перед тем, как ему набросили на голову капюшон. Таким образом за два дня немцы уничтожили почти все еврейское население Киева. Экономическое процветание для фашиста или нациста – средство достижения гипотетического «величия», «господства». По словам эксперта, все расы в представлении нацистов были выстроены в зависимости от близости по крови к арийцам, к которым, помимо немцев, были отнесены некоторые западноевропейские народы. — Нацистов можно назвать фашистами, а вот фашистов — нацистами уже нельзя. Именно он отвечал за насаждение в кругах немецкой молодежи расоненавистнических идей, готовя молодое поколение к нацистским преступлениям на оккупированных фашистами территориях.
Как Гитлер планировал создать «расу господ»
- Бундесвермахт
- Паспорт хорошего немца: как нацисты Германии обеляли друг друга - Афиша Daily
- Журнал Международная жизнь - Архив 6 номера 2023 года Возвращение зла: о нацизме и его наследниках
- Истоки Третьего Рейха
- Уничтожение памяти
- Гегемон в мундире
«Головы младенцев разбивали о стены»: чудовищные свидетельства зверств нацистов
Таким образом за два дня немцы уничтожили почти все еврейское население Киева. Немцев ждало многолетнее покаяние, публичное презрение, многочисленные суды и казни. Нацизм меняет свою внешность, прикрывается патриотизмом, активно заигрывает с молодежью.
Истоки Третьего Рейха
Пользователь удален Ученик 165 , закрыт 16 лет назад Пользователь удален Знаток 331 16 лет назад На самом деле, большинство было простыми солдатами, которые выполняли приказы. Само понятие "фашизм" зародилось в Италии Муссолини. А Гитлер перенял идеи Муссолини, распространив их на немецкий народ.
В этом контексте уместно вспомнить одну интересную грань фашизма и национал-социализма как его ответвления , на которую обратил внимание немецкий писатель Герман Гессе. Он справедливо отметил, что вся европейская культура рубежа веков прошла под знаком культа Античности. Дети со школы усваивали нормы греко-римской культуры, классические языки, совершенство античных форм, а заодно — идею естественного превосходства эллинов над варварами, гения над материальными ресурсами и, конечно, культ империй, где древние греки и римляне управляли массами зависимого населения Древнего Востока. Культ Античности в самом деле был неотъемлемой частью мировоззрения и культуры XIX в. Вполне закономерно, что в Третьем Рейхе широко использовался античный антураж как аллегория на империю Александра Македонского, покорившего Восток. Расовая теория в действии Сами «белые люди» отнюдь не ощущали себя единым целым.
В XIX в. Исторические расы считались столь же реальными, как и расы антропологические биологические , только их представители отличались друг от друга не цветом кожи и чертами лица, а темпераментом и наследственными способностями. Тогда в трудах Джерара Уинстенли мелькнула идея о том, что в раннем Средневековье норманны-франки покорили расу англосаксов, и революция стала временем её освобождения. Именно тогда во французской историографии получил распространение тезис графа Монлозье [ 3 ] о расовой природе Французской революции — дворянство изображалось потомками завоевателей-германцев франков, а остальное население — потомками покорённых галло-римлян. Эту трактовку в той или иной форме заимствовали и популяризировали ведущие французские историки эпохи Реставрации — Огюстен Тьерри, Франсуа Гизо, Адольф Тьер [ 4 ]. Французская революция воспринималась в этом ракурсе как восстание галло-римлян и объявление ими войны германской расе в масштабах Европы. Империя Наполеона I рассматривалась как возрождение подлинной, старой Римской империи, противостоявшей германской Священной Римской империи. Пергамский музей Социальные проблемы определялись многими европейскими мыслителями как проблемы расовые: классы и сословия трактовались как потомки расы завоевателей и расы покоренных.
Показательно, что, например, во французском языке значение слова «раса» с положительной коннотацией race noble — благородное происхождение фиксируется в качестве первого в толковых словарях. В середине XIX в. Его современник и единомышленник Жозеф Эрнест Ренан 1823—1892 выделял у исторических рас несменяемые наследственные признаки, выражающиеся прежде всего через лингвистические формы и системы мышления: «Чем были германские народы во время своих великих нашествий в V веке вплоть до последних завоеваний норманнских завоеваний в X веке? Они мало изменили сущность рас, но навязали династию и военную аристократию более или менее значительным частям старой Западной империи, которые получили имена рас завоевателей» [ 6 ]. На исходе XIX в. Эти расы отличались друг от друга настолько, что одни и те же политические институты в государствах разных рас наполнялись разным содержанием. За суетными волнениями отдельных личностей находятся всегда влияния законов наследственности», — писал французский мыслитель Гюстав Лебон 1841—1931 в книге «Психология социализма» 1898. Не признавать значения расы — значит лишить себя навсегда способности понимать историю», — констатировал он.
Ситуация с биологическими расами тоже отличалась от современной. Английский филолог Уильям Джонс 1794—1794 открыл для Европы древнеиндийский язык санскрит и пришел к выводу о его родстве с европейскими романскими и германскими языками. Отсюда следовал тезис У. Джонса о наличии у всех индоевропейских народов общей прародины. Особую арийскую расу выделял французский барон Жозеф Артюр де Гобино 1816—1882 в своём сочинении «Опыт о неравенстве человеческих рас» 1853—1855. Его «индоарийская раса» родилась в полемике с Гизо и Тьерри. При этом Ж. В научный оборот термин в этом значении ввел в 1861 г.
В четвертом издании «Энциклопедического словаря Мейера» Лейпциг, 1885—1890 гг. Арийцы в свою очередь подразделяются на европейских арийцев и индоарийцев. С позиций современности такие взгляды выглядят как архаичные; но они показывают, что в XIX в. Для нас важнее другое. Искусственная идентичность Размышляя о фашизме и национал-социализме, мы часто упускаем из виду, что эти явления победили в молодых по историческим меркам государствах. Алексей Фененко: Новая Античность? Италия, родина фашизма, появилась на свет только в 1861 г. До этого последнюю попытку объединить Апеннинский полуостров в единое самостоятельное государство предприняло только Королевство остготов в первой половине VI в.
С этого времени 1300 лет на полуострове существовало множество государств, население которых не считало себя единым народом — они позиционировали себя как неаполитанцев, сицилийцев, ломбардцев, тосканцев и т. Проект создания единой Италии был экспортирован на Апеннинский полуостров Наполеоном Бонапартом, а затем был подхвачен Пьемонтской династией. Именно при дворе королей Пьемонта возник и проект единой итальянской нации, и стандарты итальянской культуры включая язык , которые затем Пьемонт же и навязал остальному Апеннинскому полуострову с помощью серии войн. Только в 1861 г. Лозунг Б. Муссолини «все для государства, ничего вне государства и ничего против государства! Еще более сложной оказалась ситуация в «Германии». Ее не существовало как единого государства до 1919 г.
Она состояла из множества государств, над которыми формально стоял Римский император, ставший в 1806 г. В дальнейшем система разделилась — большинство германских государств объединились в новую Германскую империю во главе с прусским королем, принявшим титул императора; Австрия эволюционировала во внешнее по отношению к Германии государство — Австро-Венгрию, в рамках которой возродилось Венгерское королевство. Однако и Германская империя была не единой страной, а своеобразной конфедерацией — в ней по-прежнему сохраняли правосубъектность Бавария, Баден, Вюртемберг, Гессен-Дармштадт и даже сама Пруссия. И только Веймарская конституция 1919 г. Для Германии в отличие от Италии это не было окончанием национального самоопределения. Финалом Первой мировой войны стал распад Австро-Венгрии и вставший вопрос об Австрии. Одновременно с этим возникал и «русский вопрос». Российская империя со времен Петра I была частью «Германского мира», а император Всероссийский фактически был «своим» императором для немецких лютеран в противовес австрийским Габсбургам как императорам немецких католиков.
Формирование австро-германского союза в 1879 г. Однако уже в 1870-х гг. Неясной оставалась и судьба Венгерского королевства. В конце 1918 г. Пройдя через этап советской Венгрии, оно выбрало причудливую форму политического устройства: формальная монархия без наличия самого монарха и при правлении регента — вице-адмирала Миклоша Хорти 1920—1944. Неясными оставались и границы Венгрии — ее рубежи как суверенного государства были меньшими, чем рамки Венгерского королевства в составе Австро-Венгрии. К истории Италии были приплюсованы истории средневековых апеннинских республик Венеции, Генуи, Флоренции и даже история Древнего Рима, хотя ни те, ни другие не имели прямого отношения к итальянскому государству.
Союзники все еще находили общий язык между собой. Именно по этой причине последние вылазки нацистов в Чехословакии не принесли им пользы. Успеха не добились и немецкие части в польском Гданьске. Боснийские окопы Фашисты хотели построить новую Европу, когда война уже кончилась. Отрывок из книги "1947" Пока в Восточной Европе солдаты вермахта ограничивались вылазками, на Балканах разворачивались полноценные сражения, подведшие черту под боевыми действиями Второй мировой. Участники арьергардных боев — хорватские националисты, входившие в боевую милицию усташей, коллаборационисты из числа сербов, черногорцев, словенцев и отдельные подразделения вермахта. Все они стремились добраться до британской зоны оккупации в Австрии. Только сдаваться боялись не Красной армии, а югославским партизанам Иосипа Броз Тито. Бой за право на легкий плен развернулся 14 мая в окрестностях деревни Поляна в сегодняшней Словении. До австрийской границы было уже недалеко, когда беглецы нарвались на засаду, устроенную партизанами. Итог столкновения — 400 убитых. Оставшимся удалось прорваться, но вскоре они вернулись на Балканы. В Лондоне посчитали, что не нуждаются в новых пленных, а пособники Гитлера должны ответить за преступления там, где и совершали их, — в Югославии. Усташи, укрепившиеся в городе Оджак современная Босния и Герцеговина , с самого начала не рассчитывали на чье-либо снисхождение. Командовавший их подразделением Петар Райковачич по разным оценкам оно насчитывало от 1800 до 4 тыс. Его решимость подстегивалась тем, что Оджак — родной город Райковачича. По распоряжению усташа подступы к населенному пункту заминировали, а для нужд оборонявшихся вырыли подземный бункер. Когда 9 мая партизаны провели атаку на Оджак, то были отброшены с большими потерями. Для взятия укреплений требовалась авиация, а ее у партизанского ополчения не было.
Геббельсовская пропаганда, используя образы «большевистских чудовищ» и «орд с Востока», раскручивала маховик страха перед приближающимися войсками Красной армии. Одним из знаковых пропагандистских образов стал Неммерсдорф — населенный пункт в Пруссии, где советские солдаты якобы с особой жестокостью совершили массовые убийства местных жителей. Старгардт уделяет отдельное внимание созданию нацистами этого мифа. В результате в последние месяцы войны, возможно как никогда ранее, «народное сообщество» оказалось объято не только патриотическим порывом по спасению страны, но и ужасом. И последнего в ощущениях рядовых немцев было все же больше. Старгардт не пишет о том, что стремление солдат вермахта сражаться до конца, представляло собой гремучую смесь, состоявшую не только из патриотизма, раздутого пропагандой, но и других компонентов — страха преследования со стороны карательных органов рейха и страха мести союзников за совершенные преступления. Еще один компонент — безусловная верность офицерского корпуса присяге фюреру — многократно усиливал дурманящий эффект. По существу, «харизматическое господство» Адольфа Гитлера, постепенно утратившего влияние на массы, сохранялось на уровне элиты, связанной с фюрером преступной деятельностью и не имевшей других вариантов, как продолжать политику уничтожения страны и ее населения. Старгардт убедительно демонстрирует, что немецкие обыватели были прекрасно осведомлены о происходящем на Восточном фронте, получая тысячи писем, фотографий с намеками или прямыми доказательствами. Они были очевидцами дискриминации и последующей депортации еврейского населения на Восток, создания и функционирования концлагерей в рейхе. Реализация холокоста была представлена в массовом сознании слухами, но в целом являлась для населения секретом Полишинеля. Так, когда в 1943 году произошла значительная эскалация союзнических бомбардировок городов рейха, немцы объясняли это не чем иным, как «возмездием» за то, что они сделали с евреями. Автор описывает, как граждане Третьего рейха годами рационализировали происходящее, убеждая себя, что террор против идеологических врагов на благо «народного сообщества» необходим. Также использовались вполне привычные «успокоительные» средства — кинематограф, литература, музыка, изобразительное искусство, религия, — которые помогали отвлечься и найти оправдание собственным поступкам или действиям руководства рейха. Вместе с тем Старгардт оставляет в стороне другие механизмы, заставлявшие значительную долю граждан Третьего рейха молчать. Еще несколько десятилетий назад Гетц Али его книга «Народное государство Гитлера: грабеж, расовая война и национальный социализм», к сожалению, пока не переведена на русский язык убедительно доказал, что нацистский террор и холокост имели вполне рациональные, утилитарные причины. До войны в отношении членов «народного сообщества» велась щедрая социальная политика: режим стремился поддержать свою популярность и предупредить недовольство, которое ускорило крушение кайзеровской Германии. Такая политика требовала стабильных источников ресурсов. Однако уже к 1938 году руководителям рейха стало понятно, что денег катастрофически не хватает.
Так был фашизм в Германии, или нет?
фашисты. Яд нацизма: Учёные осмотрели затонувший в 1942 году немецкий корабль и пришли в ужас. Как нацисты добывали обеляющие документы? И для итальянских фашистов, и для нацистов коммунизм был врагом, с которым нужно воевать до полной победы.
Что значили Z и V в гитлеровской Германии? Часть 1: буква Z
(«Счастливо выбраться, Германия!»)» – произнес нацист, перед тем, как ему набросили на голову капюшон. фашисты. Яд нацизма: Учёные осмотрели затонувший в 1942 году немецкий корабль и пришли в ужас. Восточные немцы втихомолку называли СЕПГ, правящую в ГДР, «партией мелких нацистов». Молодые немцы не хотят чувствовать вину за войну и нацистов. Соответственно первыми встретили фашиста солдаты-славяне, которые равно своим племенным соседям ляхам и чехам воевать малоспособны.