В качестве новомучеников в православной церкви почитаемы те люди, которые подверглись репрессиям не отреклись от веры, никого не оговорили и несли свой подвиг служения до конца. Религиозное почитание Новомучеников Российских так и не сделалось народным, имея ввиду народ церковный. А когда их спрашивают, кто такие новомученики, они могут просто показать старые фотографии своих родственников, погибших в гонениях.
Иконография
- Новомученики и исповедники. Лица и судьбы
- Российские Новомученики и МП
- Емельянов Н.Е. К вопросу о числе новомучеников и исповедников Русской Православной Церкви в XX веке
- Тексты о новомучениках
Пули летели в грудь: кто такие новомученики из Подмосковья
Новомученики — это такие святые, которые своей верой, а иногда и простой принадлежностью к Православной Церкви оказались неугодны государству. Новомученики и исповедники – простые российские православные, священники, церковные иерархи, погибшие за веру и причисленные к лику святых. Собор новомучеников и исповедников Русской церкви – это праздник, суд или экзамен? все новостные обзоры на сегодня на на – Многие дети новомучеников из соображений безопасности скрывали, что они дети священников, меняли свои фамилии. Некоторые из них даже не знают, что их предки репрессированы и кто-то даже причислен к лику святых. Публикации основаны на данных фонда "Память новомучеников и исповедников Русской Православной Церкви" Новомученики, Исповедники, за Христа пострадавшие в годы гонений на Русскую Православную Церковь в XX в., служившие в храмах Юго-Западного викариатства г. Москвы.
Новомученики и исповедники РПЦ XX века
Новомученики Московские – кто они? Кто такие новомученики. Конечно, за одну встречу невозможно рассмотреть историю советских гонений в Тверской епархии, но есть надежда, что состоявшийся разговор станет первым шагом в том, чтобы помочь друг другу увидеть, как подвиг новомучеников и исповедников явил себя на Тверской земле. Новомученики и исповедники – простые российские православные, священники, церковные иерархи, погибшие за веру и причисленные к лику святых. Подробнее о жизни Сергия Крестникова – в очередном выпуске нашей постоянной рубрики “Новомученик дня”.
Самое читаемое
- Новомученики и исповедники Российские | Group on OK | Join, read, and chat on OK!
- Новомученики – Новодевичий ставропигиальный женский монастырь
- Иконография
- Форма поиска
- Новомученики
Пули летели в грудь: кто такие новомученики из Подмосковья
После приведенной цитаты уже становиться очевидной нечистоплотность деятельности МП, выдающей себя за истинную Русскую Православную Церковь – Церковь Новомучеников и Исповедников Российских. О том, как правильно чтить память наших новомучеников, и о причинах того, что современные христиане знают о них очень мало, рассказывает в интервью. Новомученики — это такие святые, которые своей верой, а иногда и простой принадлежностью к Православной Церкви оказались неугодны государству. Видео о новомучениках и исповедниках Церкви Русской. «Днесь радостно ликует Церковь Русская, прославляющи новомученики и исповедники своя: святители и иереи, царственныя страстотерпцы, благоверныя князи и княгини, преподобныя мужи и жены и вся православныя христианы. Действительно, с наступлением свободы Православная Церковь канонизировала около 1800 новомучеников — и в их числе самого митрополита Серафима.
Виктор Саулкин: «Оптинские новомученики, молите Бога о нас!»
Новомученики и исповедники – простые российские православные, священники, церковные иерархи, погибшие за веру и причисленные к лику святых. Кто такие новомученики. Сонм новомучеников и исповедников Церкви Русской прославлен был в 2000 г. Первая торжественная служба им состоялась на праздник Преображения Господня: вместо уничижения, побоев и мук насильственной смерти — преображение в славе Христовой.
Кто такие новомученики?
А это иногда могло быть так, а иногда могло быть и не так. В стране, где Конституция значила меньше закрытых постановлений, где высшие меры наказания назначали внесудебные органы, где писанные законы легко могли попираться волей тех, кто в этот момент мог это сделать перед тем, как потом самому стать жертвой этой же машины репрессий, где ложь и предательство были негласными добродетелями - откуда мы можем знать, достоверны какие-то конкретные уголовные дела или нет? Если, например, судебные процессы против бывших первых лиц государства в 1930-е годы носили показательный характер, на них были иностранные журналисты, пресса всего мира свидетельствовала о подлинности их признаний, то кто может подтвердить подлинность признаний безвестных и, в силу этого, "малозначимых", даже с точки зрения современного православного публициста мучеников и исповедников? И даже бывшие первые лица страны - что стояло за их признаниями? Оруэлла в его романе «1984» есть интересная версия на этот счет. Действительно, формы психологического воздействия на человека, способные изменить его восприятие окружающего, говорить не то, что он думает, очень многообразны.
С другой стороны: раз выявилось, что в работе комиссий по канонизации были ошибки, то значит правильно, что процесс дальнейших прославлений приостановлен. Но это совсем не повод говорить о «деканонизации». Потому что у Бога совсем другая логика, чем у людей. Но дальше протодиакон Андрей Кураев написал еще более странную вещь: «Древние мученики страдали и умирали прилюдно. На глазах всего города.
Потому они и были - «свидетелями». Потому и прославлялись христианами немедленно и бесспорно. Потому и была их кровь, пролитая во очию всех, «семенем Церкви». Новомученики допрашивались и казнились потаенно. Поэтому их казни не стали «семенем».
На смену «павшим борцам» не вставали тысячи новых, зажженных примером их свидетельства до крови»[26]. Получается, что по его мнению именно публичность, иногда сопровождаемая театральными эффектами в казни первых христианских мучеников, стала причиной того, что они стали «семенем Церкви». А казни, совершенные не на публике, получается, ничего не значат? То есть, если чью-то казнь транслируют по телевидению по всему миру, то она значима, а если палач - это единственный свидетель, то нет? Представляется, что в таком взгляде на это очень много от прививаемого сегодня массам взгляда на жизнь, как на шоу, и ничего от христианства.
Только клиповым взглядом на историю Церкви можно объяснить следующую его цитату: «Очевидной личностной связи «я видел смерть мученика - был поражен его мужеством и верой - хочу стать таким же» почти не было. Церковная жизнь угасала с нарастанием числа мучеников, а не разгоралась. Потому сегодня приходится создавать малоубедительные для неверов «мистико-историософские схемы» - мол, хотя страна и не заметила подвига новомучеников, но возрождение церковной жизни 90-х было вымолено мучениками, убитыми в 30-х... Игумен Дамаскин Орловский большое внимание уделяет архивным уголовным делам, именно их, как представляется из общей направленности его рассуждений, видит своего рода «актами мученическими» хотя сравнивать уровень судопроизводства Древнего Рима времен гонений на христиан и Советского Союза времен массовых репрессий некорректно , и, соответственно, основанием для принятия решения о возможности канонизации: «Фактически Федеральный закон о государственной безопасности, как он звучит в настоящее время, предполагает наличие государственных секретов в деятельности органов государственной безопасности с конца 1917 года, что является абсолютным препятствием для изучения судебно-следственных дел с целью включения новых имен в Собор новомучеников и исповедников Российских. Эти же препятствия ясно сформулированы и в вышеназванном Положении, не допускающем ни в каком виде ознакомления ни исследователей, ни родственников репрессированных с делами и фактами в них, которые свидетельствуют о сотрудничестве человека с органами ЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ.
Бычков; однако нашлись и те, кто смог возразить ему по существу, на основании не меньшего опыта работы с архивными уголовными делами советского периода. Научный сотрудник ПСТГУ Лидия Головкова просмотрела более 20 тысяч следственных дел пострадавших за веру: причисленных к лику новомучеников и нет. Она уверена, что судить о святости человека по следственному делу - ошибка[29]. Иногда «забойщики» выбивали из человека подпись на белом листе, куда потом вписывался нужный следователю текст, а иногда подписи под протоколами просто подделывались. А некоторые дела и вовсе составлялись уже после того, как человек был расстрелян.
По информации Головковой, фальсификацией следственных дел, или на языке чекистов «липачеством», занимались все райотделы управления НКВД, в том числе Москвы и Московской области. Доказательства этого были получены автором во время работы со следственными делами 50-60 годов, именно в эти годы судили сотрудников, фальсифицировавших дела в тридцатые»[30]. Но это редчайшие случаи. А в основном мы абсолютно не можем отличить - где правда, а где нет. Конечно, какие-то дела могут быть сфальсифицированы больше, какие-то меньше.
Но и этого мы доподлинно никогда не узнаем. Поэтому мне кажется просто безумием верить этим делам. Мы тем самым как бы продолжаем следовать логике гонителей. Речь ведь не о том, что людей мучили, и они выдерживали пытки. Речь идет о прямом обмане.
Илия Четверухин , прот. Александр Скальский , прот. Стефан Пономарев , прот. Филипп Григорьев , прот. Владимир Терентьев , игум. Патрикий Петров , иером. Михаил Викторов , прот.
Аркадий Добронравов , прот. Сергий Родаковский , прот. Николай Порецкий , прот. Родион Федоров , архим. Сергий Лавров , прот. Виктор Островидов , еп. Киприан Нелидов , иером.
Максим Попов , иером. Николай Околович , прот. Иоанн Поммер , архиеп. Михаил Новицкий , прот. Димитрий Игнатенко , прот. Ираклий Мотях , схим. Онисим Пылаев , еп.
Феодосий Ганицкий , еп. Иаков Маскаев , архиеп. Сергий Стрельников , прот. Василий Эрекаев , иером. Димитрий Павский , прот. Платон Колегов , иером. Михаил Жук , иером.
Александр Хотовицкий , протопр. Алексий Воробьев , прот. Афанасий Егоров , игум. Елисей Штольдер , диак. Иоанн Воронец , прот. Михаил Плышевский , прот. Леонид Бирюкович , прот.
Серафим Звездинский , еп. Елевферий Печенников , схиархим. Владимир Смирнов , прот. Николай Толгский , прот. Ева Павлова , игум. Димитрий Остроумов , прот. Феодор Каллистов , прот.
Алексий Орлов , архиеп. Иоанн Троянский , еп. Феодор Смирнов , еп. Иерофей Глазков , иером. Иларион Цуриков , иером. Иоанн Лаба , иером. Иосиф Медведь , прот.
Иоанн Лебедев , прот. Иоанн Смирнов , прот. Мефодий Иванов , игум. Мирон Ржепик , прот. Герман Ряшенцев , еп. Дамаскин Цедрик , еп. Евфимий Горячев , прот.
Илия Бажанов , прот. Григорий Лебедев , еп. Сергий Дружинин , еп. Стефан Кусков , иером. Михаил Богородский , прот. Константин Богословский , прот. Евгений Выжва , игум.
Евгений Зернов , митр. Лев Егоров , архим. Николай Ащепьев , игум. Пахомий Ионов , иером. Алексий Успенский , прот. Димитрий Троицкий , диак. Захария Лобов , архиеп.
Василий Максимов , прот. Гавриил Яцик , архим. Мелетий Федюнев , иером. Карп Эльб , прот. Иоанн Прудентов , прот. Николай Житов , прот.
Невозможно описать весь тот ужас, который принесла новая власть тем, кто попал под определение «антисоветский элемент». По сути, таковым мог оказаться совершенно любой, даже случайный человек. Достаточно было где-то неосторожно выразиться, поссориться с соседями, которые отомстили доносом, или даже минимально высказать несогласие с воцарившимся строем. На основании расстрельных списков было установлено около 1000 имен церковных деятелей, расстрелянных в 1937-1939 годы. В этом списке есть и архиереи, и священники, и служители храмов, и монахи, и простые прихожане. Открытие мест массовых захоронений начинается в 1990-х годах. До этого времени не было достоверных данных о том, сколько там захоронено людей, по каким статьям они были осуждены, где именно находятся захоронения. По мере поднятия секретных до этого времени уголовных дел, начала проясняться настоящая картина произошедшего. И она была ужасающа. Тогда же, по благословению самого Патриарха, на полигоне Бутово был установлен поклонный крест, а немногим позже — и храм, освященный в память о святых новомучениках и исповедниках Российских. Сегодня Южное Бутово — большой мемориальный и музейный комплекс. Тут проходят постоянные экскурсии и лекции, где можно узнать об истории этих мест, о том, кто тут был расстрелян и похоронен. Бутово несет в себе огромную ценность как историческую, так и духовную. И нельзя допустить, чтобы память о людях, окончивших свою жизнь тут, когда-либо угасла. Истории и приговоры Количество мучеников за веру исчисляется тысячами, и невозможно наизусть знать всех и каждого. У всех, кто прославился после своей смерти в лике святых, есть свой особый день почитания. Но всех вместе Церковь воспоминает в день празднования Собора новомучеников и исповедников Российских. Для того чтобы немного глубже понять, что же происходило в страшные годы репрессий и гонений на церковь, приведем краткие примеры из жизнеописаний тех людей, которые были убиты за веру Христову и впоследствии примкнули к великому сонму православных святых. Святая царская семья Первыми и самыми известными исповедниками и новомучениками являются последний император Николай со всей своей семьей — супругой Александрой и детьми Ольгой, Татьяной, Марией, Анастасией и Алексеем. Вся царская семья вместе с несколькими приближенными были расстреляны в подвале Ипатьевского дома в городе Екатеринбурге, 1918 год. Священномученик Петр Скипидаров Это был священник из Петрограда, который первым погиб по вине большевистской власти. В самом начале нового режима, в 1918 году, отец Петр направлялся в свою епархию. Невдалеке от нее он заметил нескольких женщин, которых оскорбляли люди в красноармейской форме. Верующие женщины также спешили в епархию по каким-то своим церковным вопросам. Священник по совести своей не мог пройти мимо, заступился за женщин и был сразу же убит на месте выстрелом красноармейца. На момент смерти отцу Петру было 55 лет, у него была семья — супруга и семеро детей. Великая княгиня Елизавета Романова Родная сестра погибшей императрицы Александры Федоровны, княгиня Елизавета после смерти супруга ушла в сестричество, а после стала настоятельнице женского монастыря. Была арестована большевистской властью вместе со своей келейницей, монахиней Варварой. Несмотря на то что монахине Варваре предоставляли выбор и она имела возможность спасти свою жизнь, верная келейница не оставила княгиню.
Знаем мучеников, которые погибли от рук разбойников или захватчиков, как, например, священномученик Макарий Киевский, поэтому факт убийства христиан в ХХ веке без требования отречения с их стороны не выглядит чем-то особенным. Но при этом мы знаем и множество примеров из новейшей истории, когда от христиан прямо требовали отречения от веры. Священник с амвона или через газету мог объявить своим прихожанам, что перестал верить в Бога, что обманывал людей, а взамен сохранить себе жизнь, а иногда и получить хорошую должность. А сколько было опосредованного мученичества за Христа, когда священник отказывался сотрудничать с НКВД, писать доносы на других! То же самое можно сказать и о мирянах. Наверное, проще было выжить, никак не участвуя в церковной жизни. Но очень часто христиане не могли отказаться от своих принципов и страдали от того, что собирали деньги для помощи ссыльным священникам или выступали против закрытия храмов. Можно ли считать смерть за защиту храма или за отказ стать осведомителем мученичеством за Христа? Безусловно, можно. Иудеи, конечно же, искали возможности убить Его за то, что он называл Себя Богом и проповедовал не то, чего они ждали. Но формально Господа казнили за то, что он Царь Иудейский, то есть мятежник, враг Рима и государства. История Церкви знает массу примеров, когда мученик погибал по политическим причинам. Этот вопрос, например, обсуждался в Русской Зарубежной Церкви, когда она готовилась к прославлению Царской семьи. Тогда тоже были разговоры, что Царскую семью убили по политическим мотивам. Сторонники канонизации обращали внимание на то, что пророк Иоанн Предтеча в песнопениях именуется мучеником, хотя формально пострадал не за веру, а за обличение нечестивого правителя. И сколько других, любимых народом мучеников пострадало, на первый взгляд, именно по политическим причинам! Это святые благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб; святой благоверный князь Андрей Боголюбский; святой благоверный князь Игорь Черниговский; святитель Филипп, митрополит Московский и всея Руси; священномученик Ермоген, Патриарх Московский. Перечислять имена можно долго. И препятствием к почитанию политические обстоятельства их смерти не являются. Могли бы Вы рассказать какие-нибудь поразившие Вас эпизоды страданий из жизни новомучеников? Вспомним, например, преподобномученицу Маргариту Гунаропуло , настоятельницу монастыря в Мензелинске. Когда в 1918 году в город вошли красные, она хотела уехать и уже была на пристани, но неожиданно вернулась и приняла смерть. Монахини рассказывали, почему она вернулась — на пристани игуменье явился святитель Николай, сказавший: «Зачем бежишь от своего венца? Но мы видим, что и в ХХ веке такое возможно. А сколько было случаев, когда священника долго не могли расстрелять, пули не причиняли вреда, сколько имеется случаев нетления мощей новомучеников, их посмертной помощи. Не оставляют равнодушными и факты издевательств над людьми. Мы знаем о страшных «конвейерах», когда следователи чередовались, а человеку не давали спать сутками, порой неделями. Неминуемые галлюцинации после таких допросов описал в своих воспоминаниях святитель Лука Войно-Ясенецкий. Или случай со святым Леонтием Стасевичем Михайловским , которого на Пасху лагерная охрана опускала в яму с нечистотами, требуя отречения. Опускали и поднимали, каждый раз спрашивая, отрекается ли он от Христа, на что исповедник каждый раз отвечал: «Христос Воскресе! Некоторые из них даже не знают, что их предки репрессированы и кто-то даже причислен к лику святых. Мы сейчас являемся Иванами, не помнящими своего родства. Можно ли сказать, что именно богоборческий период повлиял на забвение своих корней? Все, что было до 1917 года, отвергалось, смысл нашей многовековой истории свелся к подготовке Октябрьской революции. Старое разрушалось, массово уничтожались храмы, памятники, разорялись дворянские усадьбы. С другой стороны, был и социальный геноцид, когда «классово чуждые» не могли рассчитывать ни на карьеру, ни на безопасность, когда государство стало для человека не защитником, а главной опасностью. В итоге многие потомки дворян, священников, «раскулаченных» либо отказывались от своих родителей, либо, в лучшем случае, молчали о своих корнях, скрывая их даже от своих детей и внуков. Как правило, современный человек не знает своих предков. Я, например, знаю предков лишь по линии одной из своих бабушек, благодаря ее помяннику. Удалось когда-то узнать, кем были записанные в нем. А с другими линиями такого нет. Кто-то скрывал происхождение, кто-то просто не интересовался. Но страшнее даже не забвение, а оправдание убийц наших отцов и дедов. Мне как-то довелось познакомиться с интересным расследованием журналиста Александра Нежного о петроградских мучениках, которых расстреляли по делу о церковных ценностях. Автор разыскал потомков одного из страдальцев — Юрия Новицкого. Они помнят его, но оправдывают убийц словами «такое было время», если бы не он пострадал, то пострадал бы кто-то другой. Внешнее величие, по мнению некоторых, оправдывает любое беззаконие. Пусть это величие даже было безбожным. Так что определенная часть наших современников сотворила себе именно такого кумира. Можно начать с убийства Царской семьи.
Собор новомучеников и исповедников Российских, за Христа пострадавших, явленных и неявленных
Они также почитаются святыми. Значение понятия Те христиане, которые были убиты в 20 веке во время политических репрессий, носят название новомучеников и исповедников Росийских Мученический чин разделяется на несколько категорий: Мученики — христиане, отдавшие жизнь за Христа. Новомученики новые мученики — это люди, которые пострадали за веру сравнительно недавно. Священномученик — человек в священническом сане, который принял мученическую смерть. Преподобномученик — монах, который принял мученическую смерть.
Великомученик — мученик высокого рода или сана, который претерпел великие мучения. Для христиан принять мученическую смерть является радостью, так как умирая, они воскрешают для вечной жизни. Новомученики России После прихода большевиков к власти, их главной целью было ее сохранение и устранение врагов. Врагами они считали не только структуры, напрямую нацеленные на свержение советской власти белая армия, народные восстания и пр.
Поскольку марксизм-ленинизм предполагал атеизм и материализм, то православная Церковь как самая многочисленная сразу стала их противником. Историческая справка Поскольку духовенство имело авторитет среди людей, оно могло, как думали большевики, натравить народ на свержение власти, а значит, представляли угрозу для них. Сразу после октябрьского восстания начались гонения. Так как большевики не укрепились окончательно и не хотели, чтобы их правительство выглядело тоталитарным, устранения представителей Церкви не обусловливалась их религиозными убеждениями, а представлялась в виде наказания за «контрреволюционную деятельность» или за другие выдуманные нарушения.
Формулировка подчас была абсурдна, например: «затягивал церковную службу с целью срыва полевых работ в колхозе» или «он умышленно придерживал у себя разменную серебряную монету, преследуя цель подрыва правильного денежного обращения». Ярость и жестокость, с которой убивались ни в чем не повинные люди, иногда превосходила ту, что была у римских гонителей в первые века. Вот только несколько таких примеров: епископа Соликамского Феофана на глазах у народа на сильном морозе раздели, привязали палку к волосам и опускали в прорубь до тех пор, пока он не покрылся льдом; епископа Исидора Михайловского посадили на кол; епископа Серапульского Амвросия привязали к хвосту лошади и пустили ее вскачь. Но чаще всего применялся массовый расстрел, а убитых закапывали в братских могилах.
Такие могилы обнаруживаются до сих пор.
Следы этих гонений мы можем увидеть и сегодня. Нам напоминают о них руины храмов, разбросанные по всей нашей стране. Ежегодно мы узнаем новые имена пострадавших за веру в ХХ веке». Владыка заключил эту проповедь призывом «бережно хранить память о подвиге новомучеников и исповедников, брать с них пример твердой веры во Христа и преданности Его Святой Церкви».
В другой своей проповеди епископ Паисий призвал обращаться «к сонму новомучеников и исповедников Русской Церкви с просьбой укрепить нас в вере и помочь в преодолении тех испытаний и невзгод, которые выпали на наш век».
Свидетельство, приносимое Христу, вплоть до свидетельства кровью, стало общим достоянием православных христиан. Это свидетельство нельзя забывать. Несмотря на большие организационные трудности, Церковь первых веков собирала свидетельства мучеников в мартирологи. В XX веке вновь явились мученики - часто неизвестные, они подобны «неизвестным солдатам» великого дела Божьего. Мы должны изо всех сил стараться не утерять для Церкви их свидетельства. Мы должны сделать все возможное, чтобы не канула в Лету память о тех, кто принял мученичество, и для этого собирать необходимые свидетельства о них. Провозглашая и почитая святость своих сынов и дочерей, Церковь воздала высшую честь Самому Богу. В мучениках она почитала Христа, источник их мученичества и святости.
Позднее распространилась практика канонизации, и по сей день существующая в Православной Церкви. Причисление к Лику святых умножалось в последние годы. Они свидетельствуют о жизненной силе Церкви Христовой, которые ныне гораздо многочисленнее, чем в первые века и вообще в первое тысячелетие. Святая Православная Церковь не только не изменила своего благоговейного отношения к подвигу мученичества и к мученикам, но и постоянно напоминает о необходимости сохранять память об их свидетельстве. Богословское значение мученичества Размышляя о мученичестве с богословской точки зрения, мы можем понять его подлинное значение для христианской веры и жизни. Говоря вкратце, можно подчеркнуть несколько особенно важных моментов такого размышления: Мученический подвиг обращен ко Христу: Мученик соотносит всю свою жизнь со Христом, Которого рассматривает как Путь, Истину и Жизнь. Иисус Христос ставится для него центром истории - не только истории человечества, но и его собственной, личной истории. Христос для мученика центр всего мироздания и мера всех вещей и событий. Подлинную значимость жизнь человека обретает только в свете личности Иисуса Христа.
Поэтому мученик осознает себя призванным следовать за Ним и подражать Ему во всем, включая и Его мученическую смерть на Кресте. Смерть мученика, благодаря ее устремленности ко Христу, становится, таким образом, знамением подлинной Жизни, а сам мученик входит в отношения глубочайшего единения и союза со Христом. Момент мученичества иногда даже уподобляют моменту бракосочетания между душой мученика и ее Господом. Мученический подвиг обращен к торжеству Царства Небесного: В смерти мученика осуществляется конечное торжество Царства Божьего, к которому была устремлена его жизнь. Мученичество ставит нас необходимостью заново осознать значение, смысл и конечную цель человеческой жизни и истории человечества. Мученическая смерть - это торжество царства благодати и жизни, Царства Божьего над царством греха и смерти, силами тьмы, действующими в преходящей реальности. Это событие, указывающее на то, что без присутствия Христа реальность не имела бы смысла и ценности. Мученический подвиг обращен к Церкви: Мученик умирает в Церкви и в вере Церкви. Он умирает не за убеждения или взгляды, а за Личность Христа, объемлющую всю полноту Истины.
Поэтому смерть мученика немыслима вне Тела Христова, которым является Церковь. Умирая в вере Церкви, мученик рождается в новую жизнь и причисляется к Церкви Торжествующей, оставаясь причастным к жизни своей христианской общины, ходатайствуя о ней и укрепляя ее веру. Наконец, мученический подвиг обращен и к миру: Мученичество всегда является публичным свидетельством о Христе и Его истине перед лицом мира и перед лицом гонителей. Поэтому в своем подвиге мученик уподобляется Христу, пришедшему в мир, чтобы мир познал Отца. Принимая смерть за Христа, мученик возвещает о Нем всему миру. В каждом мученике за веру есть частица Духа Христова, частица Христовой судьбы. Их тяжелый крестный путь, страдания и муки стали нашим спасением. И именно благодаря ним, тем светлым и мужественным Христовым воинам Церковь наша окрепла и выстояла, а впоследствии - возродилась и вернулась в еще большей своей славе и величии. И даже теперь, пребывая с Господом где-то в ином, абсолютно совершенном мире вечного покоя, они остаются для нас тем ярким светочем, указывающим путь к Богу, нашими ходатаями перед Ним, нашим духовным спасением.
Так как все они, как и Он, Богочеловек, избрали тернистый путь к свету, обрекли себя на терпения, страдания, на смерть ради спасения своего народа, ради правды, ради святой истины. Эти обычные, скромные служители Церкви были людьми великой веры, крепкого духа, который ничто не могло сломить. Казалось, еще не так давно с точки зрения самого времени имена многих мучеников за веру канули в забвение. О них официально не вспоминали, однако многие свидетели тех времен хранили память, считали себя их учениками, духовными последователями, беря пример с их церковных деяний и духовных убеждений. Ведь святую правду уничтожить невозможно. Завершая это краткое обозрение богословского смысла мученичества, отметим, что отказ мученика «приносить жервы» идолам богоборческого государства, внимать лжепророкам, возвещавшим о рае земном или культуры «града дьявола» трактуется, как отказ следовать анахронизму, как преодоление упадка и дряхления «града дьявола» и его критериев. Мученик осознает, что настала полнота времен во Христе, которая всему придает смысл и все освобождает. Поэтому мученик - истинно свободный человек и единственный истинный мученик свободы. В своем «непредсказуемом упорстве» он показывает, что хочет пребывать в новой истории, родившейся из пронзенного ребра Христова, откуда «излился смысл времени».
Он заявляет о своем желании жить, а не оставаться трупом или развалиной на обочине истинной Церкви. Он вошел во Христа. И это дало ему жизнь вечную. Процесс прославления мученика В Православной Церкви прославление человека среди святых - сложный процесс, имеющий много составляющих. Цель всех существующих норм канонического права - дать Церкви возможность удостовериться в подлинности святости предлагаемого для прославления кандидата или в реальности его мученической кончины. Ведь Церковь призвана, прославляя своего сына или свою дочь, дать всем верным проверенный и надежный пример веры и образец для подражания, авторитетно подтвердить, что этот человек - действительно святой, а смерть мученика действительно была подлинным свидетельством его веры во Христа и христианской любви. Для начала процесса прославления кандидата также необходимо, чтобы среди верующих существовало мнение о том, что он действительно мученик и ему воздавалось частное почитание. Публичное почитание - такое, как изображение кандидата с атрибутами святости, выставление его изображения в храмах вместе с изображениями святых, обращение молитв к нему во время официальных богослужений Церкви и т. Но вполне допустимо - и для прославления необходимо - частное почитание: благоговейное сохранение фотографий и изображений предполагаемого мученика, принадлежавших ему вещей, частные молитвенные обращения к нему со стороны верующих - вполне допустимо такое обращение даже со стороны группы верующих, скажем, членов общины или объединения мирян, если только оно происходит не во время литургических богослужений.
Могут издаваться публикации и статьи о кандидате, причем авторы могут там выражать свое личное убеждение в его святости. Для начала процесса с момента смерти кандидата должно пройти по меньшей мере 5 лет. Обычно процесс начинает инициатор - это может быть отдельный верующий, община, приход и т. В случае с процессом российских «новомучеников», инициаторами выступили различные группы верующих, одобривших программу его подготовки; собирались все необходимые для его начала материалы - сведения о жизни кандидата, документы о его мученической смерти и свидетельства о нем, подтверждения существования мнения о его мученичестве и его частного почитания, его рукописи и печатные работы. Собираются и сведения о чудесах, которые приписывают ходатайству кандидата, если они имели место. Готовится биография кандидата. Собранные материалы представляются епископу, имеющему право начать процесс канонизации кандидата. Обычно это епископ той епархии, на которой кандидат был захоронен. Епископ запрашивает синодальную Комиссию о том, нет ли у нее возражений против начала процесса.
Когда разрешение Церковных Властей получено, создается епархиальный Совет, который рассматривает всю собранную документацию и опрашивает свидетелей, вынося первое суждение о кандидате в святые.
Однако этот период продолжался до YII века, когда в Византийской империи к власти пришли императоры- иконоборцы и вновь начались государственные репрессии против христиан, которые не соглашались с официальной политикой Константинопольского двора. Если внимательно рассмотреть и изучить календарь Православной Церкви, то там можно обнаружить множество имен святых, пострадавших за веру уже не от рук язычников, а от еретиков. Это время можно назвать второй эпохой гонений, второй эпохой массового мученичества. Седьмой Вселенский и последовавшие за ним поместные соборы официально утвердили догмат о необходимости почитания икон святых.
Гонения прекратились. Однако в период с IX века вплоть до падения Константинополя мы встречаемся с единичными фактами мученичества, без которых не обходилась ни одна из «благополучных» эпох существования христианской цивилизации. Особо отметим, что сама вера в Спасителя и исполнение Его заповедей всегда являлись вызовом миру, «во зле лежащему», порою конфликт «града Божьего» и «града дьявола» доходит до высшей точки, когда перед христианином вставал выбор: верность Христу или Его заповедям или смерть. Если человек выбирал второе, то он становился мучеником. В определенной мере к этой группе исповедников Христа можно отнести и миссионеров, погибших во время проведения проповеди среди язычников например, св.
Войцех- Адальберт, архиепископ Пражский, убиенный в 997 г. Мисаил Рязанский, пострадавший во время проповеди в Поволжье ХУ1 веке. Ситуация изменилась после захвата Константинополя и порабощения турками славянского и греческого поселения на Балканском полуострове. Хотя официально целенаправленной политике государственного прозолетизма Стамбульское правительство не проводило, жизнь христиан в османской империи значительно осложнились. В частности, был наложен запрет на проповедь Евангелия среди мусульман; переход из ислама в Православие карался смертной казнью.
Встречались в этот период неоднократные случаи преследований за веру православную, зачастую оканчивавшиеся смертью подвижника. Само название «новомученики» мы восприняли с ХУ1, ХУ11, ХУ111, XIX веков в связи со страданиями на Балканах греческих и сербских христиан, которых убивали только за то, что они отказались похулить веру во Христа и принять магометанство. Этот термин был специально введен для того, чтобы в практике церковного благочестия разграничить святых исповедников, пострадавших в древности до св. Такие страдальцы обычно немедленно причислялись Православной Церковью к лику святых мучеников. От них не требуется благочестивой жизни до страданий.
Страдания за Христа, за имя Христово вменяется им в праведность, так как они умерли со Христом и царствуют с Ним. Ведь, достаточно вспомнить последнего из сорока мучеников Севастийских, ничего не знавшего о Христе, но принятого вместе с остальными мучениками за решимость умереть вместе с ними. Можно вспомнить Иоанна Нового из Янины, Иоанна Кулика из Эпира, пострадавших ХУ1 веке; великомученика Иоанна Нового Сочаевского, который отказался похулить веру во Христа и после страшных мук был обезглавлен, и тысячи греческих, сербских и других балканских страдальцев за веру, которых убивали только за то, что они исповедовали себя христианами. Их тоже принуждали сменить веру, их тоже убивали за одно слово «христианин» или «православный». В далекие времена турецкого владычества в Крыму казаки защищали русскую землю от набегов иноплеменников и иноверцев.
В одном из сражений турками был захвачен в плен раненый казак Михаил. Страшными пытками они пытались заставить казака предать свою веру и своих братьев, отречься от Христа и принять ислам. Они пекли его на костре, но казак Михаил не стал вероотступником и предателем. И теперь в казачьей станице Урупской в храме есть икона, на которой изображен подвиг запорожского казака Михаила - мученика за веру. Сам хан обещал ему помилование, награду и честь, если согласится отречься Христа- Спасителя.
Солдат отвечал, что изменить Кресту он не может и, как царский подданный, хотя и в плену, должен исполнять ко Христу и к царю свои обязанности. Замучив его до смерти, все удивились силе его духа и назвали его богатырем... К сожалению, до сего дня подвиг воинов-мучеников Михаила и Фомы так и не стал известным широкой общественности. И их имена до сих пор не внесены в святцы. Особым фактом христианской истории стал подвиг 222 православных китайцев, погибших в 1901 году от рук язычников, поддерживаемых правительством Поднебесной, во время, так называемого, боксерского восстания.
Это событие стало своего рода роковым предзнаменованием кровавых гонений на христиан в Советском Союзе и других социалистических странах. Ибо те, кто не внял сладострастным речам лжепророков земного рая и оставался верным Христу, Пути, Истине и Жизни, принимал за свою веру разнообразные страдания и лишения, вплоть до мученической кончины. Ситуация, сложившаяся в СССР, в некоторых чертах напоминала то, что имело место в доконстантиновской римской империи и иконоборческой Византии и, отчасти, в Речи Посполитой, в периоды активного насаждения унии страдания свящмуч. Афанасия Брестского, исповедничество святителя Георгия Конисского и многих других. В 2000 году и в последующее время около 2000 новых мучеников за веру было причислено к лику святых.
Их иконы украсили поместили для поклонения многие храмы в России, на Украине, в Белоруссии. Однако голословно объявить о том, что эпоха новомучеников закончилась со смертью последних уцелевших исповедников, скончавшихся на свободе в 70- 80 годах, на наш взгляд, невозможно. Такое утверждение несет в себе лишь долю истины: подошел к своему историческому финалу период государственного преследования верующих. За это подобает лишь только благодарить Господа. Однако с наступлением эры демократии, христианство и евангелие не перестали быть вызовом миру, «во зле лежащему»; борьба «града Божьего» и «града дьявола» приняла другие формы.
Поэтому появление новых страдальцев за Христа и Его Евангелие, к сожалению, не перешло из настоящего в прошлое. Особенно это характерно на границе мира Креста и мира полумесяца. Поэтому термин «новомученики» не следует считать чем-то имеющим отношение лишь к истории, а подвижники последних двух десятилетий м. Вероники, м. Варвара, отец Мефодий из Русского Иерусалима; священники - о.
Игорь Розов, о. Петр Сухоносов, о. Анатолий Чистоусов, воин Евгений Родионов, погибшие в Чечне достойны не только звания новомучеников и, в случае подтверждения подлинности факта их мученической кончины, причисления к лику святых. В праздник новых мучеников и исповедников Российских, мы вспоминаем не только тех, кто принял страдания в годы коммунистических гонений, но и тех, кто пострадал за Христа в наши дни. Мы знаем имена иеромонаха Нестора, иеромонаха Василия и других Оптинских иноков, архимандрита Петра и многих невинноубиенных православных христиан, среди которых немало священников, монахов, девиц и детей.
Многим известно об убийстве в Москве в 1997 году алтарника, отрока Алексия после ночной пасхальной службы, когда убийцы заставляли его снять с себя крест. Точно так же, как о зверском убийстве хранителя мироточивой Иверской иконы Божией Матери Иосифа и многих других. Наступившая эпоха, будем надеяться, принесет свой плод духовный в виде новых угодников Божьих. Среди них, безусловно, будут и святители, и преподобные, и праведные, возможно, миссионеры. Но исключить из их числа немногочисленных дай-то Боже новомучеников нам не позволяет ни христианская совесть, ни научная объективность.
Мученичество в современном православном богословии Существуя с древних времен, мученичество не потеряло своего значения и сегодня. С древности к мученикам Церковь применяла слова Христа: «Нет больше той любви, как если кто положит душу за друзей своих» Ин. Современное Учительство Церкви не забывает напоминать верующим о том, какое значение для всех христиан имеет подвиг мучеников. Ведь, поскольку Иисус Христос, Сын Божий, явил Свою любовь, положив за нас Свою душу, то большой любви, чем у того, кто свою душу полагает за Него и за братьев своих, нет ни у кого.
ПРЕПОДОБНОМУЧЕНИК СЕРГИЙ КРЕСТНИКОВ, ПОСЛУШНИК / НОВОМУЧЕНИК ДНЯ
Можно ли тогда считать их мучениками, если у них не было выбора? Но не случайно прозвучала в словах святителя Тихона дерзкая, казалось бы, мысль о том, что эти смерти ведут к «очищению от грехов России». И его слова повторил патриарх Кирилл в мае 2009 года, совершая богослужение на Бутовском полигоне, месте массовых расстрелов под Москвой: «Вот тут-то и требуется сила — идти узкими вратами в Царствие Божие, идти против течения, идти против общего потока в надежде на то, что если многие люди пойдут против этого потока, то и мутные воды остановятся, а может быть, и повернутся вспять». У всех этих людей был в свое время выбор. Они могли пойти на сотрудничество с новой властью. Не обязательно даже было самим доносить, достаточно было просто отречься от всего прежнего, бегать на митинги, носить флаги, повторять лозунги... Многие поступили так, и многие хоть и не все из них так сохранили свои жизни. Но были люди, которые предпочли остаться собой, сохранить верность своим убеждениям, чего бы им это ни стоило.
Режим требовал от них забыть не только о вере, но и о былой, бесклассовой морали, отречься не только от Бога, но и от человека: предать семью, учителей, соседей. Они отказались приносить такую жертву идолам. И поэтому каждый из них — мученик или исповедник. В базе данных Свято-Тихоновского университета — более тридцати тысяч человеческих имен и судеб. На самом деле убиты были миллионы, и про большинство из них мы никогда не узнаем: когда они умерли, при каких обстоятельствах, оставались ли они верны Христу до смерти. А может быть, наоборот, кто-то из былых палачей за час до собственного расстрела обратился к Богу с покаянной молитвой, как благоразумный разбойник? Мы ничего не можем сказать наверняка, кроме одного: такие люди были.
Перелистывая страницы с именами жертв, невольно пытаешься представить себе этих людей. Вот мой однофамилец, тезка моего отца и моего сына — сельский священник Сергей Десницкий, родился в 1882 году в Псковской губернии. В 1933 году осужден на 5 лет, в 1937 году снова арестован видимо, до того освобожден был досрочно, по зачетам? В 1955 году реабилитирован. Вот и все, что я знаю об этом человеке... Каким он был, как он жил и как шел он на смерть? Понятно, что в СССР праздновать память исповедников и новомучеников было совершенно невозможно.
Были арестованы и крестьяне, но ни один из них не признал себя виновным и не стал поддерживать выдумок следователя. Через месяц, 20 апреля 1931 года, тройка ОГПУ приговорила отца Иоанна к пяти годам исправительно-трудовых лагерей. После ареста священника у его жены отобрали дом в Залужанье и все, что в нем было, хотя дом был построен еще ее родителями, когда она вышла замуж. Без дома и средств остались дочери отца Иоанна, Нина и Вера, которым было тогда восемь лет и четыре года. Власти отобрали всю одежду, у детей забрали игрушки, родным священника разрешили взять из дома только то, что они на себя успели надеть.
Поселились они у матери отца Иоанна. Поскольку Евфросиния Михайловна была лишена гражданских прав как жена священника, несмотря на то что была с мужем разведена, на работу ее никуда не принимали. И пришлось ей ходить по миру и побираться. Свое нищенство она от детей скрывала, чтобы те не переживали за нее и не стыдились. Все, что ей удалось сохранить к тому времени из личных вещей, в первые же дни после ареста мужа было обменено на продовольствие.
Но бесконечно так не могло продолжаться.
Доказательства этого были получены автором во время работы со следственными делами 50-60 годов, именно в эти годы судили сотрудников, фальсифицировавших дела в тридцатые»[30]. Но это редчайшие случаи. А в основном мы абсолютно не можем отличить - где правда, а где нет. Конечно, какие-то дела могут быть сфальсифицированы больше, какие-то меньше. Но и этого мы доподлинно никогда не узнаем. Поэтому мне кажется просто безумием верить этим делам. Мы тем самым как бы продолжаем следовать логике гонителей. Речь ведь не о том, что людей мучили, и они выдерживали пытки.
Речь идет о прямом обмане. Следственные дела тех лет - от первых слов до последних - появлялись на свет лишь для того, чтобы оболгать и опорочить ни в чем не повинных людей»[31]. Как отмечал протоиерей Владислав Цыпин «Процедура деканонизации не только не прописана, но в церковных канонах нет даже такого слова. Кроме Анны Кашинской, которую исключили из святцев, а потом снова прославили, таких примеров нет. Подобные случаи бывали в Синодальный период, но и там речь шла не о деканонизации, то есть не о решении, является тот или иной человек святым или нет, а о том, чтобы прекратить почитание некоторых местночтимых святых. Синод принимал решение прекратить почитание святого, предать земле мощи, дальше их вынимали из раки и погребали в земле. Если говорить о мощах тех святых, имена которых не включили в календарь - они останутся мощами, никуда не денутся. Можно ли будет служить перед ними молебны - это зависит от решения священноначалия»[32]. Как заявил на круглом столе «Критерии канонизации святых новомучеников и исповедников Церкви Русской» вопроса деканонизации касавшегося лишь косвенно С.
Чапнин: «Мы сейчас говорим достаточно узким кругом и имеем право знать: а что вызвало сомнения? Кто над этим работает? Какое дано поручение, чтобы эти сомнения прояснить? Какие сомнения? Прошел уже целый год, и мы видим, что, кроме общих слов утешения и максимально округлых формулировок, ничего не дождались мы. Мне кажется, что в церковных сообществах мы имеем возможность и должны ее иметь получить на эти недоумения вразумительный ответ. Одна из задач конференции - содействовать механизмам такого оповещения. Мы не претендуем на то, чтобы подменить работу комиссии по канонизации, Священного Синода и Архиерейского собора. Мы ожидаем информирования.
Мне не кажется, что вопросы и сомнения - это тайна церковного сообщества. Авторитет Церкви заключается в том, чтобы об этом говорить»[33]. Интересно, что архиепископ Берлинский Марк на данном круглом столе вообще высказал сомнение в том, что документы необходимы для прославления: «Очень спорный вопрос, могут ли документы быть определяющими при прославлении святых. Такого в истории не было. Я допускаю, что они могут быть допущены как второстепенные или третьестепенные свидетельства, подтверждающие решение. Но не как основные»[34]. Наверное, если Церковь соборно прославила уже какого-то святого, то, это произошло не просто так. Поэтому говорить о деканонизации - значит брать на себя еще большую ответственность, чем ставить вопрос о канонизации. Потому что сущностно для Церкви от того прославлен ли христианин в лике святых ничего не меняется: ведь все святые христиане святы не в силу своих пусть даже самых величайших подвигов, а в силу святости Церкви, Глава которой Христос.
Учитывая это, значение подвига новомучеников и исповедников Российских для современной церковной жизни как никогда велико, несмотря на попытки либеральных богословов поставить под сомнение святость некоторых из них, а через это и в целом поколебать авторитет новых святых в сознании масс верующих. В этой связи исключительную значимость имеют труды, направленные на прославление и увековечивание их памяти. Поместный Собор Русской Православной Церкви 1988 года. На пути к свободе совести. Воронов Н. Ключевой момент истории.
В начале 1960-х годов, во время хрущевского гонения на Церковь, в Москве каким-то чудом удалось создать молодежный клуб «Родина», я в нем был ответственным секретарем и возглавлял архитектурную секцию. От Управления культуры Московской области у меня была бумага с печатями, по которой мне показывали все памятники архитектуры а в России это, в основном, церкви. Управление культуры было заинтересовано в молодых людях, которые были готовы почти бесплатно на месте узнать, что происходит с недавно закрытыми церквами, и помочь найти им новых хозяев, а главное, заставить новых хозяев подписать договора на охрану и поддержание памятников хотя бы в относительном порядке. Везде находились местные жители, которые просили помочь отстоять храм, вернуть его верующим, и почти всегда разговор заходил о судьбах местных священников. Тогда было много людей, которые помнили все, что обрушилось на них с 1917 года. Сначала нас поражала жестокость по отношению к священникам и их семьям, потом мы поставили задачу — найти хотя бы одного нерепрессированного священника, расспрашивали о судьбах родственников в избах часто на стенах висели фотографии родных. Ни разу нам не удалось найти священнослужителя, которого миновали бы аресты, тюрьмы, ссылки, концлагеря. Во втором случае данные являются отражением представлений большевиков о числе врагов народа среди верующих, которые подлежат репрессированию. В 1937 г. Маленков писал Сталину о существовавших религиозных объединениях как о «широко разветвленной враждебной советской власти легальной организации в 600 000 человек по всему СССР». В письме ставилась цель «покончить с органами управления церковников, с церковной иерархией»10. И это после 20 лет террора против Церкви! Самый приблизительный подсчет свидетельствует о сотнях тысяч пострадавших. В третьем случае целесообразно использовать огромный материал о репрессиях, собранных Обществом «Мемориал» и опубликованных в Книгах памяти. Выпущен Обществом «Мемориал» и компакт-диск, содержащий 1 300 000 имен11. Как узнать, сколько из них пострадали за Христа? Изучение, проведенное с участием сотрудников ПСТГУ, следственных дел всех 20765 человек, расстрелянных в Бутово, показало, что примерно каждый двадцатый из репрессиованных пострадал за веру. Можно предположить, что такое соотношение характерно для всех периодов истории репрессий в СССР в 1917—1953 годах. Следовательно, если бы мы знали общее число пострадавших от репрессий, то могли бы оценить число пострадавших за Христа. Оценка общего числа репрессий приобрела у нас в стране политический характер. Земсков, который стремится опровергнуть т. Поэтому, люди, пропагандирующие МСТ включая многих православных людей , объективно выступают могильщиками своего народа, нeзависимо от их субъективных побуждений. Отнюдь не Богу служат православные люди, подрядившиеся жрецами МСТ». МСТ свойственно «громадное преувеличение числа жертв сталинского периода. Называются совершенно безумные цифры — 66 млн. Этот миф был создан не на пустом месте. Действительно, в мясорубке сталинских репрессий погибло много самых рaзных людей, но реальное число жертв во много раз меньше». Оценки В. Земскова, пожалуй, самые низкие, но и по ним число репрессированных в соответствии с цитированным Законом 1991 г. Полковник, к. Мозохин пишет: «Общее количество лиц, привлеченных к уголовной ответственности за 1918—1953 гг. Всего за упомянутый период к высшей мере наказания были приговорены 835 194 человека»14. Сотрудники ФСБ и Прокуратуры говорят, что число административных репрессий очень трудно подсчитать, и, скорее всего, их в полтора раза больше.
Кто такие новомученики и исповедники
И сколько других, любимых народом мучеников пострадало, на первый взгляд, именно по политическим причинам! Это святые благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб; святой благоверный князь Андрей Боголюбский; святой благоверный князь Игорь Черниговский; святитель Филипп, митрополит Московский и всея Руси; священномученик Ермоген, Патриарх Московский. Перечислять имена можно долго. И препятствием к почитанию политические обстоятельства их смерти не являются.
Могли бы Вы рассказать какие-нибудь поразившие Вас эпизоды страданий из жизни новомучеников? Вспомним, например, преподобномученицу Маргариту Гунаропуло , настоятельницу монастыря в Мензелинске. Когда в 1918 году в город вошли красные, она хотела уехать и уже была на пристани, но неожиданно вернулась и приняла смерть.
Монахини рассказывали, почему она вернулась — на пристани игуменье явился святитель Николай, сказавший: «Зачем бежишь от своего венца? Но мы видим, что и в ХХ веке такое возможно. А сколько было случаев, когда священника долго не могли расстрелять, пули не причиняли вреда, сколько имеется случаев нетления мощей новомучеников, их посмертной помощи.
Не оставляют равнодушными и факты издевательств над людьми. Мы знаем о страшных «конвейерах», когда следователи чередовались, а человеку не давали спать сутками, порой неделями. Неминуемые галлюцинации после таких допросов описал в своих воспоминаниях святитель Лука Войно-Ясенецкий.
Или случай со святым Леонтием Стасевичем Михайловским , которого на Пасху лагерная охрана опускала в яму с нечистотами, требуя отречения. Опускали и поднимали, каждый раз спрашивая, отрекается ли он от Христа, на что исповедник каждый раз отвечал: «Христос Воскресе! Некоторые из них даже не знают, что их предки репрессированы и кто-то даже причислен к лику святых.
Мы сейчас являемся Иванами, не помнящими своего родства. Можно ли сказать, что именно богоборческий период повлиял на забвение своих корней? Все, что было до 1917 года, отвергалось, смысл нашей многовековой истории свелся к подготовке Октябрьской революции.
Старое разрушалось, массово уничтожались храмы, памятники, разорялись дворянские усадьбы. С другой стороны, был и социальный геноцид, когда «классово чуждые» не могли рассчитывать ни на карьеру, ни на безопасность, когда государство стало для человека не защитником, а главной опасностью. В итоге многие потомки дворян, священников, «раскулаченных» либо отказывались от своих родителей, либо, в лучшем случае, молчали о своих корнях, скрывая их даже от своих детей и внуков.
Как правило, современный человек не знает своих предков. Я, например, знаю предков лишь по линии одной из своих бабушек, благодаря ее помяннику. Удалось когда-то узнать, кем были записанные в нем.
А с другими линиями такого нет. Кто-то скрывал происхождение, кто-то просто не интересовался. Но страшнее даже не забвение, а оправдание убийц наших отцов и дедов.
Мне как-то довелось познакомиться с интересным расследованием журналиста Александра Нежного о петроградских мучениках, которых расстреляли по делу о церковных ценностях. Автор разыскал потомков одного из страдальцев — Юрия Новицкого. Они помнят его, но оправдывают убийц словами «такое было время», если бы не он пострадал, то пострадал бы кто-то другой.
Внешнее величие, по мнению некоторых, оправдывает любое беззаконие. Пусть это величие даже было безбожным. Так что определенная часть наших современников сотворила себе именно такого кумира.
Можно начать с убийства Царской семьи. Мы знаем из открытых документов, что ВЦИК во главе со Свердловым одобрил цареубийство, а Совнарком во главе с Лениным равнодушно принял его «к сведению». Безусловно, убийство не могло пройти мимо высших лиц советской администрации, однако до сих пор формально неизвестно, кто конкретно отдал преступный приказ.
Другой не менее известный страдалец — Патриарх Тихон. Считается, что он умер своей смертью. Но Николай Васильевич Писарев, который некоторое время был иподиаконом у святителя Патриарха Тихона, мне когда-то рассказывал, что в Москве в 1925 году ни у кого не было сомнений, что Патриарх умер не своей смертью.
Покойный исследователь из Латвии Александр Валентинович Гаврилин обнародовал сведения латвийской разведки, согласно которым Патриарх был отравлен большой дозой морфия. Известно, что в Москве, в Варсонофьевском переулке, действовала лаборатория ядов под руководством Майрановского. Мы знаем об очень подозрительных смертях представителей ленинской гвардии в 20—30-е годы XX века.
Могло ли советское руководство отравить Патриарха? По-моему, очень даже могло. Он действительно мешал властям, а вот после его смерти стало намного удобнее плодить в Церкви расколы и разделения.
Я ни в коем случае не опровергаю официальную версию о естественной смерти Патриарха, но то, что необходимы дальнейшие исследования, представляется бесспорным. Проблема во многом возникает из-за недоступности многих документов. Архивы, открытые в начале 1990-х годов, последние десятилетия закрываются, и найти правду очень непросто.
Что касается обстоятельств, то и здесь бывают уточнения.
Это подкрепляет святой Симеон Новый Богослов, говоря: «Тот будет чтить память святых, живших в начале первых веков христианства, кто помнит о своих святых соотечественниках, наиболее близких по времени жизни к ним». Мы должны понимать, что те, кого мы видели на фотографиях в заключении, в лагерях, тюрьмах, перед смертной казнью, очень близки нам. Однако знаний о них у нас немного.
Почему их особенно вспоминают именно в эти дни? Помимо вопросов избрания патриарха, возрождения патриаршества, епархиальных текущих вопросов, пришли тревожные вести, что в конце января в Киеве при большом скоплении народа убит митрополит Киевский Владимир Богоявленский. Эта страшная смерть поразила священников и архиереев, которые находились на Соборе. Они поняли, что это начало чего-то страшного: наверняка это далеко не последняя смерть среди духовенства Русской Православной Церкви.
Как Церковь в этот тревожный момент может ответить? Она считает, что необходимо молиться, обращаясь к убиенному только что митрополиту Владимиру как к святому человеку, а вместе с ним и к другим священнослужителям, которые уже погибли. Конечно, для этого нужен определенный день. Этим днем было выбрано ближайшее к 9 февраля воскресенье.
Эта дата сохраняется у нас до сих пор. Уже впоследствии, после юбилейного Собора в 2000 году, когда все закончилось и мы понимали, что Церковь начала возрождаться, многие сотни убиенных были канонизированы то есть прославлены в лике святых , эта дата все равно осталась. Тогда мы молились за упокой их душ, теперь молимся за них как за наших предстателей пред Богом, святых. Таким образом, дата сохранилась.
Мы знаем, что в годы лихолетья очень много православных людей сотни, как Вы сказали пострадали за веру. Кто из них особенно запомнился своими подвигами? Первый — период революции.
Дадим работу, даже сделаем начальником небольшой коммуны, будешь руководить». На это Дмитрий ответил: «За веру судите? Я всегда готов к суду» 24, С. Звучали, конечно, и другие обвинения: священномученику Владимиру Лозина-Лозинскому предъявили обвинение за служение панихид с поминовением царя-страстотерпца Николая II. Мученика Иоанна Емельянова обвиняли в том, что он «в контрреволюционных целях прославлял могилу умершего иеромонаха Аристоклия, организовывал на нее паломничества» 14, С. Священномученику Димитрию Плышевскому инкриминировали участие в «повстанческой шпионский организации» 15, С. Преподобномученицу Ирину Фролову арестовали по обвинению в сопротивлении мероприятиям советской власти на селе. Мученика Иоанна Малышева обвинили в «систематическом ведении контрреволюционной фашистской агитации» 15, С. Мученику Никифору Зайцеву , как и многим другим, предъявили трафаретное обвинение в агитации против колхозов, как якобы «антихристова предприятия», даже не обратив внимания на то, что сам мученик являлся колхозником. Нужно сказать, что существовала одна категория обвинений, по которой мученики свою «вину» признавали — это когда их обвиняли в несогласии с коммунистической идеологией и в критике антирелигиозных и антицерковных действий власти. Например, мученица Ольга Кошелева на вопрос следователя: «О том, что советская власть безвинно арестовывает духовенство, закрывает церкви без согласия на то верующих, вы говорили? А преподобномученику Варфоломею Ратных следователь зачитал показания свидетеля, который слышал от святого Варфоломея слова: «Да, все плачет, плачет мир, и будет еще плакать», и поинтересовался: «Отчего же плачет мир? Можно привести еще примеры из допросов новомучеников: «Врагом советской власти я не являюсь… но являюсь противником антихристианской политики советской власти, а равно и материализма, как отрицающего идею религии» священномученик Владимир Пищулин. Поэтому я не согласен с действиями коммунистической партии в нашей стране, когда она навязывает свое мировоззрение другим гражданам, мыслящим по-другому» священномученик Владимир Сперанский. Есть люди, которым кажется, что будто бы нельзя называть мучениками тех пострадавших христиан, которые выражали явное несогласие с коммунистической идеологией, критиковали ее, равно как и антицерковную политику коммунистической власти. Таким людям кажется, что в этом случае священнослужители пострадали не за Христа, а за свою политическую деятельность, и якобы потому быть святыми не могут. Мол, если бы они просто служили Литургию, то никто бы не стал их арестовывать, сажать в тюрьмы, расстреливать. Это взгляд, чуждый Церкви. Он был бы отчасти справедлив, если бы речь шла о критике тех политический действий власти, которые не имеют отношения к религии. Но ведь новомученики говорили не об этом — они критиковали безбожную идеологию и антирелигиозные мероприятия власти. И тем самым они исполняли свой пастырский долг, точно так же, как и мученики древних времен. Вот, например, во II веке был арестован и приведен на суд святой мученик Аполлоний. В присутствии множества свидетелей префект Терентий указывает святому на то, что согласно законам империи и указу императора нужно «принести жертву богам» и «поклясться Фортуною самодержавного Коммода». А святой на это отвечает, что «великое бесчестие падать ниц пред ничтожными тварями, и было бы низким раболепством боготворить то, что не стоит того», и что «глупцы были те, которые изобрели их и еще более неразумны те, которые боготворят и чтут их» Апология, 16. Когда префект спросил: «Разве ты не знаешь, что по определению сената совсем не полагается быть христианам? Ибо насколько люди легкомысленно ненавидят и убивают тех, которые делают добро, настолько во многих отношениях люди стоят далеко от Бога» Апология, 24. Это что, разве не критика распоряжений правительства? Разве не прямое неподчинение власти и ее законам? Разве не явное выступление против идеологических основ государственного строя? А когда другой святой того же века — Аристид — в своей апологии пишет императору языческой империи о том, что язычники «допустили смешные, глупые и нечестивые утверждения, называя несуществующих богов согласно своим лукавым вожделениям», — это что, разве не критика государственной идеологии? И опять же, когда святой Иустин Мученик в своей второй апологии пишет римскому сенату, протестуя против гонения на христиан, как против того, что «безрассудно делается вашими правителями повсюду»; указывает, что «злые демоны, всегда враждующие против нас, настраивают таких правителей, как бы беснующихся, подвергать нас смерти», и называет таких правителей «беззаконными» — это разве не могло быть расценено язычниками как «враждебное отношение к власти и руководителям» и как «противодействие мероприятиям власти»? Святые подчинялись власти, не устраивали против нее восстаний, платили налоги, исполняли предписанные законы, — но они не могли молчать о том, что насаждаемая безбожным государством идеология есть ложь, а проводимое гонение против Церкви — грех и беззаконие. И это делали как древние мученики, жившие среди язычников, так и новомученики, жившие под коммунистическим игом конечно, при том различии, что в Римской империи первых трех веков христианство было официально запрещено, а в СССР такого запрета не было. Конечно, не стоит впадать в другую крайность и отождествлять мученичество с политическим диссидентством. Отношение к политике в целом у мучеников могло быть разным, до известной степени могло варьироваться и отношение к коммунистической власти — от резкого неприятия до спокойного терпения. По понятным причинам не могло быть только искреннего согласия, ибо, как заметил на допросе преподобномученик Леонтий Стасевич , «если священник попадет под влияние коммунистов, под влияние материалистических убеждений, он уже не будет священнослужителем» 15, С. Мученичество определяется не в зависимости от политических взглядов пострадавшего, а от его верности Христу. Увидеть эту верность можно, глядя на то, как страдальцы проходили все этапы крестного пути, и насколько христоподобны были они в каждый из этих этапов. Некоторые думают, что крестный путь мучеников и исповедников начинался с их ареста, но в действительности он начинался еще раньше. Быть может, так нельзя сказать про все время советской власти, но, по крайней мере, это справедливо для периодов особо сильных гонений. Уже для того, чтобы просто добросовестно служить в то время, когда и государство и значительная часть общества к тому, что ты делаешь, относится резко негативно и презрительно, когда то и дело приходят известия об арестованных священниках, осужденных, расстрелянных, — нужно немалое усилие над собой, чтобы не допустить помыслов о снятии сана или хотя бы о бегстве. Из-за лишения прав, отнятия имущества и обложения чудовищными поборами семьи почти всех священников жили в нищете, особенно многодетные. Чтобы доставить им хоть какое-то пропитание, многие отцы, особенно сельские, должны были жить в каторжном труде, например, священномученик Александр Соловьев , который вместе со своей семьей жил в страшной нужде. Не хватало средств на пропитание, и отец Александр с детьми ходил в лес собирать грибы и заготавливать ивовое корье, которое они меняли на хлеб. При этом у священника всегда был выбор — его готовы были принять счетоводом в колхоз, если он откажется от сана, на что он сказал: «Этого я сделать не могу. Я поставлен Богом и должен служить Богу» 13, С. Дочь священномученика Александра Парусникова вспоминала один из обычных случаев тех лет: она идет с отцом по улице, держа его за руку, а люди, идущие навстречу, оборачиваются и плюют священнику вслед. Отец, почувствовав переживания дочери, спокойно сказал ей: «Ничего, Танюша, это все в нашу копилку» 13, С. Ему же сотрудники НКВД, вызвав для беседы, говорили: «Уходи из церкви, ведь у тебя десять детей, а ты их не жалеешь». Вскоре после первых лет революции священники в Советской России вполне осознали, в каких условиях они теперь живут и какая угроза над ними висит ежечасно. Многие тогда жили как священномученик Иаков Маскаев — он заранее завел себе сумку, в которой было собрано все необходимое на случай ареста. Некоторые загодя отсылали семьи в другие места и жили отдельно, чтобы не повредить им, как поступили священномученик Николай Лебедев и священномученик Иоанн Беликов. Разве такая решимость и такие жертвы, приносимые еще до ареста, не свидетельствуют о великой преданности новомучеников Христу? Может быть, это еще не исповедничество, но, безусловно, первый шаг к нему. Они знали, что их ожидает, многие могли убежать, а некоторым это даже настоятельно предлагали друзья и близкие. Священномученика Сергия Кроткова заранее предупредили о грозящем аресте, но он невозмутимо продолжал служить в храме, отвергая предложения родственников спастись бегством. А священномученик Феодор Недосекин на такие предложения отвечал: «Хоть день, да мой — и пред престолом Божиим! Разве не видно в них сознательного выбора в пользу верности Церкви Христовой и своему служению, а в этом выборе разве не видно, что для сих страдальцев служение Христу значило больше, чем собственная жизнь? И если даже мир восхищается воинами, которые, несмотря на смертельную опасность, остаются на посту и исполняют свой долг, то как не восхититься подвигом этих воинов Христовых и не воздать ему должное? Если требовалось мужество даже просто для того, чтобы в те времена остаться честным и добросовестным пастырем, то насколько больше требовалось мужества для того, чтобы явно возвысить свой голос в защиту веры и Церкви? Может быть, для современных людей это уже не так очевидно, но публично сказать или написать слово против действий власти в то время — совсем не то же самое, что сказать или написать сейчас. Особенно если это слово исходит от человека в рясе. Конечно, мученики догадывались, что безбожники не оставят это без последствий. Можно вспомнить поступок священномученика Димитрия Овечкина , который согласился идти на публичный диспут с лектором-атеистом, хотя близкие отговаривали и предупреждали, что после этого его арестуют. Но святой Димитрий пошел и отстаивал христианскую веру, а затем действительно был арестован и осужден. В упомянутых примерах мы видим то, что можно видеть во всех православных мучениках всех времен — ревность о вере и отсутствие страха перед людьми. Они показывают, что для этих страдальцев любовь к правде Божией была дороже своей жизни. Это — исповедничество еще до ареста. Для неподготовленного человека даже обычное психологическое давление при допросах — немалое испытание, но в коммунистическом делопроизводстве психологическим давлением дело не ограничивалось, и в ход шли откровенные издевательства, избиения и пытки. Следователи, скрывая подлинные причины ареста, находили ложных свидетелей, фабриковали улики, но самое главное — пытались заставить подсудимых признаться в вымышленных преступлениях против государственной власти. В определенные периоды широко практиковались пытки. Дочь священномученика Александра Ильенкова вспоминала, что однажды подсмотрела, как ее отца выводят после допроса: «У него был разбит весь лоб, и он еле переставлял ноги. Как потом мы узнали, пытки проводили самым изощренным способом.
Ибо насколько люди легкомысленно ненавидят и убивают тех, которые делают добро, настолько во многих отношениях люди стоят далеко от Бога» Апология, 24. Это что, разве не критика распоряжений правительства? Разве не прямое неподчинение власти и ее законам? Разве не явное выступление против идеологических основ государственного строя? А когда другой святой того же века — Аристид — в своей апологии пишет императору языческой империи о том, что язычники «допустили смешные, глупые и нечестивые утверждения, называя несуществующих богов согласно своим лукавым вожделениям», — это что, разве не критика государственной идеологии? И опять же, когда святой Иустин Мученик в своей второй апологии пишет римскому сенату, протестуя против гонения на христиан, как против того, что «безрассудно делается вашими правителями повсюду»; указывает, что «злые демоны, всегда враждующие против нас, настраивают таких правителей, как бы беснующихся, подвергать нас смерти», и называет таких правителей «беззаконными» — это разве не могло быть расценено язычниками как «враждебное отношение к власти и руководителям» и как «противодействие мероприятиям власти»? Святые подчинялись власти, не устраивали против нее восстаний, платили налоги, исполняли предписанные законы, — но они не могли молчать о том, что насаждаемая безбожным государством идеология есть ложь, а проводимое гонение против Церкви — грех и беззаконие. И это делали как древние мученики, жившие среди язычников, так и новомученики, жившие под коммунистическим игом конечно, при том различии, что в Римской империи первых трех веков христианство было официально запрещено, а в СССР такого запрета не было. Конечно, не стоит впадать в другую крайность и отождествлять мученичество с политическим диссидентством. Отношение к политике в целом у мучеников могло быть разным, до известной степени могло варьироваться и отношение к коммунистической власти — от резкого неприятия до спокойного терпения. По понятным причинам не могло быть только искреннего согласия, ибо, как заметил на допросе преподобномученик Леонтий Стасевич , «если священник попадет под влияние коммунистов, под влияние материалистических убеждений, он уже не будет священнослужителем» 15, С. Мученичество определяется не в зависимости от политических взглядов пострадавшего, а от его верности Христу. Увидеть эту верность можно, глядя на то, как страдальцы проходили все этапы крестного пути, и насколько христоподобны были они в каждый из этих этапов. Некоторые думают, что крестный путь мучеников и исповедников начинался с их ареста, но в действительности он начинался еще раньше. Быть может, так нельзя сказать про все время советской власти, но, по крайней мере, это справедливо для периодов особо сильных гонений. Уже для того, чтобы просто добросовестно служить в то время, когда и государство и значительная часть общества к тому, что ты делаешь, относится резко негативно и презрительно, когда то и дело приходят известия об арестованных священниках, осужденных, расстрелянных, — нужно немалое усилие над собой, чтобы не допустить помыслов о снятии сана или хотя бы о бегстве. Из-за лишения прав, отнятия имущества и обложения чудовищными поборами семьи почти всех священников жили в нищете, особенно многодетные. Чтобы доставить им хоть какое-то пропитание, многие отцы, особенно сельские, должны были жить в каторжном труде, например, священномученик Александр Соловьев , который вместе со своей семьей жил в страшной нужде. Не хватало средств на пропитание, и отец Александр с детьми ходил в лес собирать грибы и заготавливать ивовое корье, которое они меняли на хлеб. При этом у священника всегда был выбор — его готовы были принять счетоводом в колхоз, если он откажется от сана, на что он сказал: «Этого я сделать не могу. Я поставлен Богом и должен служить Богу» 13, С. Дочь священномученика Александра Парусникова вспоминала один из обычных случаев тех лет: она идет с отцом по улице, держа его за руку, а люди, идущие навстречу, оборачиваются и плюют священнику вслед. Отец, почувствовав переживания дочери, спокойно сказал ей: «Ничего, Танюша, это все в нашу копилку» 13, С. Ему же сотрудники НКВД, вызвав для беседы, говорили: «Уходи из церкви, ведь у тебя десять детей, а ты их не жалеешь». Вскоре после первых лет революции священники в Советской России вполне осознали, в каких условиях они теперь живут и какая угроза над ними висит ежечасно. Многие тогда жили как священномученик Иаков Маскаев — он заранее завел себе сумку, в которой было собрано все необходимое на случай ареста. Некоторые загодя отсылали семьи в другие места и жили отдельно, чтобы не повредить им, как поступили священномученик Николай Лебедев и священномученик Иоанн Беликов. Разве такая решимость и такие жертвы, приносимые еще до ареста, не свидетельствуют о великой преданности новомучеников Христу? Может быть, это еще не исповедничество, но, безусловно, первый шаг к нему. Они знали, что их ожидает, многие могли убежать, а некоторым это даже настоятельно предлагали друзья и близкие. Священномученика Сергия Кроткова заранее предупредили о грозящем аресте, но он невозмутимо продолжал служить в храме, отвергая предложения родственников спастись бегством. А священномученик Феодор Недосекин на такие предложения отвечал: «Хоть день, да мой — и пред престолом Божиим! Разве не видно в них сознательного выбора в пользу верности Церкви Христовой и своему служению, а в этом выборе разве не видно, что для сих страдальцев служение Христу значило больше, чем собственная жизнь? И если даже мир восхищается воинами, которые, несмотря на смертельную опасность, остаются на посту и исполняют свой долг, то как не восхититься подвигом этих воинов Христовых и не воздать ему должное? Если требовалось мужество даже просто для того, чтобы в те времена остаться честным и добросовестным пастырем, то насколько больше требовалось мужества для того, чтобы явно возвысить свой голос в защиту веры и Церкви? Может быть, для современных людей это уже не так очевидно, но публично сказать или написать слово против действий власти в то время — совсем не то же самое, что сказать или написать сейчас. Особенно если это слово исходит от человека в рясе. Конечно, мученики догадывались, что безбожники не оставят это без последствий. Можно вспомнить поступок священномученика Димитрия Овечкина , который согласился идти на публичный диспут с лектором-атеистом, хотя близкие отговаривали и предупреждали, что после этого его арестуют. Но святой Димитрий пошел и отстаивал христианскую веру, а затем действительно был арестован и осужден. В упомянутых примерах мы видим то, что можно видеть во всех православных мучениках всех времен — ревность о вере и отсутствие страха перед людьми. Они показывают, что для этих страдальцев любовь к правде Божией была дороже своей жизни. Это — исповедничество еще до ареста. Для неподготовленного человека даже обычное психологическое давление при допросах — немалое испытание, но в коммунистическом делопроизводстве психологическим давлением дело не ограничивалось, и в ход шли откровенные издевательства, избиения и пытки. Следователи, скрывая подлинные причины ареста, находили ложных свидетелей, фабриковали улики, но самое главное — пытались заставить подсудимых признаться в вымышленных преступлениях против государственной власти. В определенные периоды широко практиковались пытки. Дочь священномученика Александра Ильенкова вспоминала, что однажды подсмотрела, как ее отца выводят после допроса: «У него был разбит весь лоб, и он еле переставлял ноги. Как потом мы узнали, пытки проводили самым изощренным способом. Били по лицу, по животу и ниже, избивали до потери сознания» 24, С. Жене священномученика Гавриила Масленникова отдавали из тюрьмы окровавленные рубашки мужа, когда он был под следствием 12, С. А вот как священномученик Виктор Киранов описывал методы допросов в письме к жене: «Сперва отборная, пересыпанная матерщиной ругань, затем толчки, удары до грыжи, а затем бессонная стойка в течение 300 часов с перерывом в 6 часов заставили подписать составленный начальником НКВД Еременко протокол — бред сумасшедшего… я держался до 29 июня — больше месяца без сна и днем и ночью» 24, С. И, несмотря на все это, они остались непреклонны. В этих страданиях они уподобились Христу, терпевшему побои и издевательства во дворе первосвященника после того, как Его арестовали, но до того, как привели на суд к Пилату. При рассмотрении вопроса о причислении того или иного страдальца к лику святых внимательно изучается его дело на предмет того, как он вел себя во время следствия. Важным и даже одним из ключевых критериев является то, сохранил ли страдалец твердость, не поддался ли он давлению, и не признал ли возводимую на него ложь, а также не давал ли показаний против других. Многих в то время арестовывали и пытали, но мучениками и исповедниками мы считаем не всех, а только тех, кто принимал эти страдания из-за искренней веры, принадлежности Церкви, служения Богу и исповедания правды Его и кто не испугался, не сдался, остался тверд. И таких было немало. Есть еще один показатель внутреннего христоуподобления страдальцев во время их крестного пути. Действительно, много сил нужно, чтобы не поддаться пыткам, но для людей, выдержавших мучения, крайне сложно избежать чувства сильного гнева и даже ненависти к обидчикам. Трудно не сломиться, но еще труднее не озлобиться. И наши новомученики, избегая этого искушения, подражали Христу, молившемуся за палачей: «Отче! Многие прямо повторяли эти слова Спасителя. Например, женщины, подсмотревшие расстрел священномученика Николая Любомудрова рассказали, что он, стоя перед палачами, перекрестился и со словами: «Господи, прими дух мой. Прости им, ибо не ведают, что творят» — поднял руку и благословил их, и после этого был убит 7, С. Те же слова сказал и священномученик епископ Макарий Гневушев , и даже ободрил одного из своих палачей, смутившегося тем, что ему придется стрелять в духовное лицо 26, С. Эти слова Христовы повторяли перед казнью и священномученик Сергий Шеин , и священномученик Михаил Каргополов. Но и не дожидаясь казни мученики христоподобно прощали всех тех, кто их предал, кто доносил на них, свидетельствовал против них, кто мучил их в тюрьмах. Священномученик Онуфрий Гагалюк писал: «Меня возили с позором под конвоем много раз по улицам. Я сидел в тюрьме среди воров, убийц и насильников… Оглядываясь на жизнь в ссылке, я вижу лишь светлые картины. Все темное, мрачное, позабыто. А между тем я перенес от людей много злобного, всякого презрения, насмешки, печатную клевету, видел явное предательство со стороны близких, был ранен, испытывал нервные страдания и большие страхи. И от всего этого нет следа… Да будет воля Божия. Везде Господь с нами, лишь бы мы только не отходили от Него.
Собор новомучеников и исповедников Российских, за Христа пострадавших, явленных и неявленных
Кто такие новомученики и много ли их в нашей епархии, обсудим с заведующим музеем Бештаугорского Второафонского монастыря иеродиаконом Иоанном (Галумовым). Новомученики Московские – кто они? Новомученики – это те, кто сохранил верность Церкви и истине и через это остался свободным от самых страшных и тяжких внешних обстоятельств жизни. Те, кто пострадали за веру в годы гонений во время Советской власти, называются «новомучениками». Кто такие новомученики.