Несколько писем Альберта Эйнштейна, в том числе то, в котором он рассказал о "безумии Гитлера", охватившем Германию, было продано на аукционе.
В США продали письма Эйнштейна о "безумии Гитлера"
Штарка выступление оппонента привело в ярость — он в красках описывал партийным бонзам, как «евреи и прочие туристы» встретили речь фон Лауэ оглушительной овацией. Однако фон Лауэ предусмотрительно избежал прямых нападок на руководство страны, поэтому никаких санкций против него не последовало. Во многом именно его смелость позволила Немецкому физическому обществу не попасть полностью под власть нацистов: в следующем году, когда двухлетний срок фон Лауэ во главе организации подошел к концу, его преемником избрали не Штарка, а Карла Мэя, который тоже не разделял идеи «немецкой науки». А в конце осени 1933 года фон Лауэ снова использовал свое влияние, чтобы Штарка не включили в число претендентов на руководство Прусской академией наук. Имперское министерство науки могло продвинуть «своего» кандидата, но предпочло не вмешиваться. В отличие от Планка, который не разделял нацистскую идеологию, но выполнял всё, чего от него ожидали например, раскритиковал Эйнштейна, когда тот объявил, что не вернется в Германию при Гитлере , фон Лауэ и в переписке с друзьями, и в публичных выступлениях не боялся отстаивать независимость науки от государства. Одновременно он соглашался с тем, что наука не может быть аполитичной. Заниматься физикой в рейхе, будучи противником нацизма, для него значило выражать свою позицию как человека и гражданина. После войны Джеймс Франк рассказывал , что фон Лауэ «был не сорвиголовой, которому удавалось закрывать глаза на исходящую от режима опасность благодаря своей живучести и хорошим нервам, а скорее чувствительным и даже нервным человеком». Штарк не оставлял попыток подчинить себе науку в стране, но, кроме ученых, не разделявших его фанатизм, ему, как это часто происходило в Третьем рейхе, приходилось противостоять и бюрократическим структурам. Многие представители нацистской элиты считали физику второстепенной сферой по сравнению с экономикой и армией.
Осенью 1933 года Штарк подал прошение о выделении из бюджета 200 тысяч марок на основании потенциальной значимости его исследований для оборонной промышленности, но Министерство внутренних дел постановило, что сейчас не может предоставить такие средства. Чиновники посчитали, что Штарк зазнался и пытается распространить влияние своего института дальше, чем следует. Его попросили составить более развернутый план и предварительно пройти еще несколько бюрократических инстанций. Так идеолог «немецкой науки» впервые испытал на себе технологии власти, установлению которой он так отчаянно способствовал. Там, где ему не хватало дипломатических навыков и умения вести дворцовые интриги, Штарк пытался расположить нацистское руководство фанатичной преданностью. Летом 1934 года он написал 11 нобелевским лауреатам, которые на тот момент оставались в Германии, письмо с призывом публично подтвердить свою преданность фюреру и направить всю свою работу на благо государства. Однако ни один из адресатов Штарка не согласился присоединиться к его восхвалению диктатуры. Все отказались тактично, но решительно. Например, Вернер Гейзенберг, один из создателей квантовой механики, ответил, что разделяет тезисы Штарка, но считает, что ученым не следует настолько резко высказываться по политическим вопросам. Для Гейзенберга такое рассуждение было не просто удобной отговоркой, но и искренним принципом: именно так он оправдывал свое решение остаться в Германии для всех, кто из-за границы упрекал его пусть и в косвенном, но всё-таки сотрудничестве с бесчеловечным режимом.
Аналогичную позицию занял еще один нобелевский лауреат Планк. Обсуждая в 1933 году перспективы физики при Гитлере, он сказал Гейзенбергу: «Если нам удастся провести хотя бы небольшую группу талантливых и здравомыслящих ученых через эти ужасные времена, это станет огромным достижением и подспорьем для реанимации немецкой науки, когда все закончится». Позиционируя себя как защитников немецкой науки, Планк и Гейзенберг и в годы нацистской диктатуры, и после нее часто подвергались критике за свой конформизм со стороны коллег, включая Эйнштейна и Бора. Гейзенбергу припоминали не только покорность перед лицом нацизма, но и тот факт, что он стал одним из лидеров немецкого проекта по разработке ядерного оружия. Однако, поскольку нацисты так и не разработали ядерную бомбу, споры о том, как воспринимать деятельность выдающегося физика в те годы, ведутся до сих пор. Кто-то считает , что он сознательно держался в центре событий, чтобы убедить лидеров рейха в невозможности создания смертоносного оружия в короткие сроки и таким образом предотвратить катастрофу. Другие утверждают , что Гейзенберг участвовал в проекте вполне искренне и успокаивал себя тем, что разрабатывает не саму бомбу, а реактор, распоряжаться которым предстояло уже не ему. Позиция Гейзенберга не только привела к ухудшению его отношений с уехавшими специалистами, но и сделала его подходящей мишенью для приверженцев «немецкой науки». Штарк, Ленард и другие лояльные диктатуре физики с помощью новой волны чисток в науке пытались подчинить академическую среду государству, а себе обеспечить роль проводников между фюрером и не настолько фанатичными коллегами. К середине 1930-х они находились на таком же расстоянии от этой цели, как и два года назад, когда Гитлер только стал канцлером.
С одной стороны, нацистское руководство поощряло идеологически «правильных» физиков, с другой — не слишком способствовало их возвышению, а где-то даже откровенно его тормозило. Ученые, которых Штарк и Ленард охотно репрессировали бы за скептическое отношение к рейху, продолжали работать и занимать высокие посты, поскольку власть ценила их таланты и не видела в них угрозы. Такое подвешенное положение не могло не раздражать идеологов «немецкой науки»: они вроде бы преуспели, но в то же время никак не могли добиться того, чтобы государство однозначно и официально поставило их во главе всех академических структур в стране. А в августе 1934 года, когда надзор за исследовательскими проектами перешел от приятеля Штарка министра внутренних дел Вильгельма Фрика к министру науки, воспитания и народного образования Бернгарду Русту, ситуация для прогитлеровских физиков стала совсем плачевной. Руст задвинул их на второй план и передал руководство многими их проектами своим бюрократам. Они рассчитывали взять эту уважаемую и влиятельную организацию под контроль еще в 1933 году, когда истек первый президентский срок Планка. Однако тот неожиданно остался на второй срок — до марта 1936-го. По мере приближения окончания его полномочий сторонники «немецкой науки» всё активнее «обличали» засилье евреев в KWG. Атаковал Ленард и лично Планка — тот якобы «оказался столь невежественен в вопросах расы, что принял Эйнштейна за настоящего немца». Испортив репутацию конкурентов и связав их с конспирологическими теориями, физики-антисемиты рассчитывали обеспечить Штарку, самому влиятельному из них, должность следующего президента Общества кайзера Вильгельма.
Кампания за его назначение основывалась на идее о том, что стараниями евреев организация давно превратилась в болото и исправить ситуацию под силу лишь подлинным патриотам. Однако триумф «немецкой науки» в очередной раз не состоялся: министр науки Бернгард Руст по-прежнему не доверял Штарку из-за его связей со своими конкурентами в правительстве, поэтому отверг его кандидатуру. Руст не возражал против такого компромисса, но 74-летний Ленард отказался сам, сославшись на преклонный возраст. Другие возможные кандидаты не соответствовали необходимым критериям. Из-за этого Планку пришлось остаться президентом еще на год, после чего его место занял Карл Бош — прагматичный химик и противник нацистского антисемитизма. Из-за проблем со здоровьем в конце 1930-х Бош почти полностью передал руководство KWG своему заместителю — назначенному ведомством Руста Эрнсту Телшову. Тот искренне разделял гитлеровскую идеологию, но не принадлежал к кругу Штарка и Ленарда. Это означало, что даже после фактического перехода Общества кайзера Вильгельма под контроль нацистов лидеры движения «немецкой науки» по-прежнему оставались на периферии политических интриг, предопределявших любые перестановки во власти. Когда стало ясно, что нападки на Планка не привели ни к каким заметным результатам, Штарк атаковал другого оппонента — пожалуй, самого авторитетного из остававшихся на тот момент в рейхе физиков — Вернера Гейзенберга. Тот, как считал Штарк, раньше уже нанес оскорбление ему лично и самому Гитлеру, когда публично отказался присягнуть на верность фюреру.
Ненависть Штарка подогревал и тот факт, что Гейзенберг, который был на 27 лет младше него, в середине 1930-х рассматривался как главный кандидат в преемники Арнольда Зоммерфельда на должность профессора Мюнхенского университета. Штарк помнил, как Зоммерфельд еще в 1915 году заблокировал его назначение в Геттингене, и теперь никак не мог смириться со стремительным продвижением Гейзенберга. Тот в 27 лет стал профессором в Лейпциге, в 31 год удостоился Нобелевской премии, а в 35 уже подыскал жилье в Мюнхене, чтобы сменить в местном университете бывшего научного руководителя. Не желая мириться с таким развитием событий, Штарк начал кампанию против Гейзенберга. В июле 1937 года, в тот же день, когда Гейзенберг с беременной женой переехал в Мюнхен, в еженедельнике СС Das Schwarze Korps «Черный корпус» вышла анонимная статья с обвинениями против ученого. В ней Гейзенберга сравнивали с заключенным в концлагере журналистом и пацифистом Карлом фон Осецким и называли «белым евреем», то есть тем, кто, не являясь евреем по происхождению, выступает носителем «еврейского духа». Штарк ненавидел Гейзенберга и за то, что тот отклонил его предложение посетить съезд Национал-социалистической лиги учителей в ноябре 1933-го, и за то, что в сентябре 1934-го выступил в защиту теории относительности и квантовой механики на съезде Общества немецких естествоиспытателей и врачей в Ганновере. Тогда Вернер даже нарушил негласный запрет на упоминание имени Эйнштейна. Всё это уже делало его в глазах Штарка предателем рейха. Своей кампанией против «белого еврея» он надеялся подтолкнуть власть к более решительным чисткам в науке и добиться отмены назначения Гейзенберга в Мюнхенский университет.
Тот факт, что обвинения против Гейзенберга появились в печатном органе СС, позволял предположить, что влиятельная государственная структура встала на сторону «немецкой физики». Даже люди, далекие от научного сообщества, ждали реакции государства: предполагаемого «белого еврея» должны были либо снять со всех должностей, согласившись с нападками, либо оставить в покое, таким образом окончательно продемонстрировав пренебрежение к Штарку и Ленарду. Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер не стал предпринимать решительных действий против Гейзенберга, но инициировал подробную и кропотливую проверку взглядов и всех связей физика. Множество коллег высказались в защиту нобелевского лауреата и потребовали прекратить его преследования: от Зоммерфельда до уважаемого механика и специалиста в области гидродинамики Людвига Прандтля. Последний даже вступил в переписку с Гиммлером, в которой откровенно обличил подлинные мотивы Штарка и описал трагические последствия его возвышения для немецкой науки. Расследование с изнурительными допросами и прослушкой оказало на Гейзенберга гнетущий эффект и растянулось до второй половины 1938 года, но всё-таки завершилось для него относительно благополучно. Гиммлер лично уведомил прославленного физика, что его признали «благонадежным» и что отныне он может не опасаться нападок со стороны СС и других государственных структур. Единственное условие со стороны Гиммлера состояло в том, чтобы Гейзенберг разделял научную деятельность, личные отношения и политические взгляды. Ученый безоговорочно согласился. В завершение руководитель СС пригласил Гейзенберга к себе в Берлин, чтобы обсудить досадное происшествие.
Встреча так и не состоялась из-за занятости Гиммлера, но положению Гейзенберга больше действительно ничего не угрожало. Оставалось решить вопрос с его назначением в Мюнхенский университет. По словам самого Гейзенберга, эта процедура превратилась в политический футбол. В СС вроде бы не возражали, чтобы он сменил Зоммерфельда. Однако заместитель Гитлера по партии Рудольф Гесс выступил категорически против. Он утверждал, что НСДАП продемонстрирует слабость, если пойдет на такие уступки ученому, долгое время подозревавшемуся в симпатиях к евреям. В июне 1939 года Гейзенберга проинформировали о том, что он получит «престижное» назначение в Вену и возможность изложить свою позицию в одном из научных журналов. Однако переезд не состоялся из-за нападения Германии на Польшу и последующего участия Гейзенберга в ядерной программе. Место Зоммерфельда в Мюнхене же занял Вильгельм Мюллер — посредственный, зато преданный идеям «немецкой науки» авиационный инженер. Многих физиков такой выбор поставил в тупик: даже среди почитателей Штарка вполне можно было выбрать более талантливого специалиста.
Гейзенберг предполагал , что странному назначению способствовало Министерство науки.
Эйнштейн Гитлер Большинство учителей тратят время зря, задавая вопросы, цель которых обнаружить, что ученик не знает, в то время, как истинное искусство педагога - обнаружить то, что ученик знает или способен усвоить. Эйнштейн Гитлер Наврядли есть народ, который заставляли учить историю больше, чем немцев, и наврядли есть другой народ, который так плохо использовал своё знание истории.
Эйнштейн Гитлер Как женщина, чей внутренний мир не слишком подчинён абстрактному мышлению, а всегда под влиянием смутной тоски по силе, которая дополняет её существо, и, которая предпочитает покорится сильному мужчине, чем властвовать над слабаком, - так и народные массы предпочитают правителя просителю и получают большую духовную опору от учения, которое не терпит соперников, чем от учения, которое предоставляет им либеральный выбор. Эйнштейн Гитлер Мы, мужчины, - презренные, зависимые существа. Но, в сравнении с этими женщинами, любой из нас - король, поскольку он более менее стоит на своих двоих, не ждёт постоянно чего-то внешнего к чему бы прилепится.
Они же постоянно ждут, чтобы кто-то пришёл и использовал их, как ему вздумается. А если этого не происходит - они разбиваются вдребезги. Эйнштейн Гитлер Это ни что иное, как чудо, что современные методы обучения пока ещё окончательно не задушили священную любознательность, поскольку этот хрупкий цветок, помимо поощрения, больше всего нуждается в свободе.
Без этого он непременно погибает. Очень серьёзная ошибка полагать, что радость поиска и открытия можно стимулировать принуждением и чувством долга.
Во время сеансов в мастерской гениального мужа она легко и ненавязчиво пыталась разговорить именитых заказчиков, получая временами чрезвычайно интересную для разведки информацию.
Но звездный час ее наступил спустя десять лет после приезда — в 1933 году. Именно тогда, спасаясь от пришедших к власти в Германии национал-социалистов, в США приехал ученый с мировым именем — Альберт Эйнштейн. Принстонский Институт передовых исследований с радостью принял его на работу и не просто дал кафедру, но и пожелал в дар заказать скульптурный портрет у Сергея Коненкова.
Роман между знаменитым физиком и блестящей интеллектуалкой Маргаритой Коненковой развивался быстро. Скоро тот души не чаял в русской красавице. Настолько, что, зная уже о ее работе на советскую разведку, свел с Оппенгеймером и другими физиками, участниками ядерного проекта.
Со временем она передала в Москву достоверную, полученную из первых рук информацию о подготовке в США атомной бомбы. Маргарита Коненкова и Альберт Эйнштейн Круг ее друзей и знакомых был велик и разнообразен. В частности, в годы Второй мировой войны ее близкой подругой стала Элеонора Рузвельт — жена американского президента.
Можно лишь догадываться, сколько и какой информации получила Маргарита из такого уникального источника. В 1945 году ее вместе с мужем срочно отозвали в Москву. Быть может, опасаясь, что после смерти Франклина Делано Рузвельта у советского "друга семьи" могут начаться проблемы.
И все же о Маргарите Коненковой можно утверждать одно: да, она использовала влюбленность Эйнштейна в разведывательных целях, но вместе с тем действительно любила великого физика. Семейный узел С точки зрения общественной морали, если о разведке вообще можно говорить, вспоминая о морали, это оптимальный случай. Большая часть "медовых ловушек" имеют эмоции стального капкана.
Девушек для этой специфической работы отбирают долго и старательно. Будущим кураторам нужно убедиться не только в их артистизме, внешней привлекательности и готовности к самопожертвованию, но и в жесткой принципиальности будущей "ласточки" так на оперативном сленге называли боевых обольстительниц. Чаще всего расставленные "медовые ловушки" с лихвой окупают затраты на их подготовку.
Хотя процесс этот небыстрый начальный курс полгода и довольно затратный. К искусству быть очаровательной, обходительной и умению внимательно слушать, запоминать и суммировать информацию прилагаются навыки конспирации, умение работать с документами, курс самообороны и многие другие специальные дисциплины. Мотивация тут великая вещь, "медовая ловушка" часто участвует в шантаже, но ее саму шантажировать бессмысленно — велик шанс, что она просто сорвется с крючка вместе с секретоносителем и исчезнет за ближайшей границей.
Тогда ни вражеских тайн не видать, ни агента. Зато неприятностей и скандала не оберешься. И пока будешь отмываться, вероятный противник уже вовсю будет потрошить утратившую мотивацию красотку, вытаскивая у нее информацию о методах работы спецслужб и тонкостях ее подготовки.
Работать нужно аккуратно и осмотрительно, тщательно подбирая нужную мотивацию. У кого-то это может быть патриотизм, у кого-то жажда приключений, для кого-то это просто источник хороших доходов. Ольга Книппер-Чехова Сложно однозначно сказать, какие мотивы двигали замечательной актрисой и режиссером Ольгой Книппер-Чеховой, чтобы пойти на контакт с советской разведкой.
Да еще не в годы ее могущества, а на заре Советской власти, в 1921 году.
Инстинкт ненависти и уничтожения заложен в самом человеке, которым манипулируют подстрекатели войны. Фрейд видит два пути выхода из войны: 1 попытаться выпустить пар другим путем, избегая военных столкновений. Если склонность к войне вызывается инстинктом разрушения, то всегда рядом есть его контрагент — Эрос любовь.
Все, что подчеркивает сходство интересов людей, дает возможность проявиться чувству общности, идентичности, на котором, по большому счету, и основано все здание человеческого общества. Идеальным состоянием для общества является, очевидно, ситуация, когда каждый человек подчиняет свои инстинкты диктату разума. Но это для Фрейда — это утопия.
Эйнштейн под "колпаком" у ФБР
| Как Эйнштейн сбежал от Гитлера? | Популярная наука | Дзен | Всего в день аукциона с молотка ушли пять писем, в трех из которых (от 1921, 1934 и 1939 года) Эйнштейн делится своими мыслями о пришествии во власть Гитлера. Об этом пишет РИА «Новости» со ссылкой на пресс-релизе аукционного дома. |
| Эйнштейн и Гитлер | | Гитлер и Эйнштейн. |
| Письма Эйнштейна о Гитлере продадут на аукционе | В нем Эйнштейн пишет о своем браке и о сыне, у которого обнаружили шизофрению, а также высказывается о Гитлере, обвиняя его в «уничтожении жизни всех» из близкого окружения ученого. |
Теория относительности террора. Как Эйнштейн оценивал режимы Гитлера и Сталина
После взятия советскими войсками Берлина оказалось, что любимица Гитлера и не думала уезжать. Личные письма Альберта Эйнштейна, в которых он высказывается по поводу "безумия Гитлера", "единства еврейского народа" и теории относительности, были проданы в четверг с аукциона Nate D. Sanders. Как передает со ссылкой на РИА Новости. 9 роковых разведчиц СССР, перед хитростью и обаянием которых не устояли Эйнштейн, Гитлер и другие сильные мира сего.
С молотка ушло письмо Эйнштейна с его упоминанием о безумии Гитлера
Аукционный дом Nate D Sanders в Лос-Анджелесе (США) выставил на продажу письмо Альберта Эйнштейна, написанное через 10 д. В игре 14-летний Альберт Эйнштейн спасает Чарльза Дарвина, Николу Тесла, Таппути, Зигмунда Фрейда и Марию Кюри из лап Адольфа Гитлера. Аукционный дом Nate D. Sanders продал пять личных писем выдающегося ученого-физика Альберта Эйнштейна, в которых он, в частности, упомянул о «безумии» лидера Третьего рейха Адольфа Гитлера. Всего на аукционе было продано пять писем Альберта Эйнштейна, в некоторых из них ученый высказывается о приходе Гитлера к власти, а также о сопротивлении евреев.
Письмо Эйнштейна о "безумии Гитлера" ушло с молотка
Во втором ученый сообщает первой жене, что во всем себя ограничивает из-за «безумия Гитлера, которое полностью разрушило жизни всех», кто его окружал. В третьем Эйнштейн пишет ученому Колумбийского университета в Нью-Йорке Морису Ленцу о преследованиях евреев и «силе сопротивления», основанной на взаимопомощи. В начале февраля в немецком Нюрнберге выставили на аукцион пять картин , автором которых предположительно был Гитлер.
Всего на торги было выставлено пять посланий, написанных с 1921 по 1939 год.
Всё это — результат безумия Гитлера, которое полностью разрушило жизни всех, кто меня окружает, — приводит текст письма РИА Новости. Это послание учёного к жене, в котором он говорит про лечение сына, страдающего от шизофрении, при помощи химических препаратов.
Да еще не в годы ее могущества, а на заре Советской власти, в 1921 году.
Может быть, врожденный авантюризм, может быть, в качестве заложников осталась в СССР родня, может быть, еще что-то. По всей вероятности, перед отъездом в Германию ее завербовал лично Ян Берзин — создатель военной разведки молодой республики. Причем работать этой обаятельнейшей и умнейшей красавице предстояло "вдолгую".
Выставленная в нужное время, в нужном месте, через 12 лет эта "медовая ловушка" сработала безотказно. После прихода нацистов к власти выяснилось, что Ольга Чехова — любимая актриса Гитлера, а уж для Германа Геринга не только любимая актриса, но и просто любимая. Влияние аристократичной красавицы на фюрера и на могущественного любовника было огромно.
К тому же с его легкой руки актриса часто выезжала на фронт, общалась с солдатами и офицерами. Проводила время с генералитетом и имела почти неограниченный доступ к документам люфтваффе. При этом, как утверждает в своих воспоминаниях генерал-лейтенант Павел Судоплатов, ведавший в годы Великой Отечественной войны разведкой и диверсиями за линией фронта, все это время Ольга Чехова активно сотрудничала с советской разведкой.
До сего дня объем и тематика добытой ей информации находится под грифом "совершенно секретно". После взятия советскими войсками Берлина оказалось, что любимица Гитлера и не думала уезжать. А после долгих бесед с руководством советской разведки таким же образом возвращена в Берлин.
Столь бережное и почтительное отношение Берии и руководителя легендарного "СМЕРШа" генерала Абакумова к "пленнице" лишний раз доказывает эффективность ее работы. Сцена для французского посла "Медовой ловушкой", предназначенной для кратковременного использования, стала позабытая нынче советская актриса Лариса Кронберг. Она не снискала особой славы в кино, сыграв ряд эпизодических ролей в проходных фильмах.
Зато ее роль в операции "Галант" была, вне всякого сомнения, главной. Этот "спектакль" был отлично срежиссирован и поставлен. Правда, единственный зритель и сам поневоле принимал участие в постановке.
Однажды на светском приеме он познакомился с молодой актрисой Ларисой Кронберг-Соболевской. Отец-поляк и мать-шведка наделили ее яркой и запоминающейся внешностью, актерское образование научило мастерски притворяться, остальное уже сделало КГБ. Лариса Кронберг и Морис Дежан К тому моменту она была разведена, но, как учили, предупредила: у нее есть жутко ревнивый муж.
Однако можно ли остановить такой мелочью настоящего француза? КГБ считал, что нет. И сам мсье Дежан был того же мнения.
В кульминационный момент в тайное гнездышко влюбленной парочки вломился "муж" с "другом", получившие четкий приказ: Я хочу, чтобы вы его сломили. Сделайте так, чтобы Дежан по-настоящему почувствовал боль. Наведите на него ужас.
Но Боже упаси оставить хоть малейший след на его лице.
Возможно это будет рабо 5 друзей Список друзей с описанием. Данное приложение позволяет разместить в Вашем блоге или профиле блок, содержащий записи о 5 Ваших друзьях. Содержание подписи может быть любым - от признания в любви, до - Музыка.
Найдены письма Эйнштейна о «безумстве Гитлера»
В них Эйнштейн поделился воспоминаниями о том, как он видел приход Гитлера к власти в Германии, а также сопротивление евреев. понимаешь? понимаю. жаль, что далеко не все поймут в чём же дело)))) действительно тонко)))) не так уж много и образованных в наше время, кто знает, почему это так интересно и необычно)))) адольф гитлер, альберт эйнштейн, комикс. Продано письмо, в котором Эйнштейн размышляет о «безумии Гитлера». Новое ИИ-приложение раскритиковали за возможность пообщаться с Гитлером и Иисусом. Личные письма физика Альберта Эйнштейна, в которых он высказывается по поводу «безумия» лидера Третьего рейха Адольфа Гитлера, единства еврейского народа и теории относительности, были проданы на аукционе. Это Эйнштейн ещё хорошо отделался,а вообще у Эйнштейна такой вид типа "ни хуя себе,чё произошло?вот попал я в акцию".
"Медовые ловушки" спецслужб: как попался Эйнштейн, Гитлер и Кеннеди
И все же, несмотря на такие громкие заявления, понравившиеся труды еврейского ученого нацисты присваивали своей стране, приписывая их арийским ученым. Альберт Эйнштейн продолжал говорить о нацистских преступлениях даже после того, как фашисты пригрозили ему расправой. Ученый успел уехать из Германии до принятия Нюрнбергских расовых законов. В Штатах Эйнштейну сообщили о том, что гитлеровцы конфисковали абсолютно все имущество его дочери. Месть Альберта была красивой. В разгар нацистского самолюбования ученый с мировым именем публично заявляет о том, что он повторно отказывается от немецкого гражданства. А 2 августа 1939 года Альберт Эйнштейн, обеспокоенный гитлеровским беспределом, отправил Франклину Рузвельту письмо с призывом начать работу над созданием атомного оружия.
Отмечается, одно из писем физик написал в 1934 году своей первой жене Милеве Эйнштейн-Марич, где жаловался на то, как сильно изменилась его жизнь после прихода к власти Адольфа Гитлера. Нацисты захватили дом, в котором жил ученый, и превратили его в лагерь для членов Гитлерюгенда, его лодку конфисковали, а книги сожгли.
Также физику, как и другим евреям, было запрещено преподавать в университете. Второе письмо датировано апрелем 1934 года.
Ru Три письма из тех, что были выставлены на торги, физик написал с 1921 по 1939 год. В них он описал приход Гитлера к власти, а также сопротивление евреев. Как отмечается, в одном письме ученый обратился к Морису Ленцу, лидеру лучевой терапии в Колумбийском университете в Нью-Йорке, чтобы поздравить его с работой, приносящей пользу еврейским беженцам во время Второй мировой войны.
В нем Эйнштейн пишет о своем браке и о сыне, у которого обнаружили шизофрению, а также высказывается о Гитлере, обвиняя его в «уничтожении жизни всех» из близкого окружения ученого.
В третьем письме от 12 июня 1939 года Эйнштейн изложил свои мысли о «силе сопротивления», которую еврейский народ использовал для «выживания на протяжении тысяч лет». Письмо адресовано другу Эйнштейна доктору Морису Ленцу, который помогал еврейским беженцам. Письмо Милеве выставлено на продажу за более чем 25 тысяч долларов, письмо Ленцу оценили в чуть менее 12 тысяч долларов.