Анализируя многочисленные видео сюжеты о семье Лыковых, я задумалась: «А сполна ли Карп Осипович Лыков выполнил свой родительский долг?». Агафья Лыкова: история ее жизни и последние новости. Понял ли Карп Осипович, что и здесь, когда дети оказались на смертном одре, он, не позволив обратиться к врачу, невольно способствовал их гибели?
Агафья Лыкова: живучая отшельница из таежного тупика
Уход в тайгу Как известно, глава семьи Карп Осипович Лыков, впрочем, как и его жена Акулина, придерживался старообрядческих взглядов. Отец — Карп Осипович Лыков, мать — Акулина Карповна. Последние новости о персоне Агафья Лыкова новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое. Страна и мир - 9 марта 2024 - Новости Ярославля - Уход в тайгу Как известно, глава семьи Карп Осипович Лыков, впрочем, как и его жена Акулина, придерживался старообрядческих взглядов. Как известно, глава семьи Карп Осипович Лыков, впрочем, как и его жена Акулина, придерживался старообрядческих взглядов.
Что на самом деле произошло с отшельниками Лыковыми
| Сталин против отшельников Лыковых: pbs990 — LiveJournal | История жизни Агафьи Лыковой. |
| История семьи отшельников, которая прожила в изоляции больше 42 лет | Именно в этот период Карп Осипович Лыков принимает решение о переселении вместе со своими братьями в места, наиболее удаленные от цивилизации, на Алтай. |
| Смерть отшельников Лыковых случилась по сценарию коронавируса | Агафья Лыкова — жива ли она в 2023 году: актуальные данные и новости. |
Агафья Лыкова
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте. Подписка Отписаться можно в любой момент. Агафья Лыкова - отшельница из тайги История отшельников Лыковых в 1970-х годах стала настоящей сенсацией. Группа геологов обнаружила в таежных лесах семью старообрядцев, которая более 40 лет прожила в полной изоляции. В советской прессе разгорелись нешуточные баталии: одни клеймили Лыковых за тунеядство, другие - интересовались их уникальным опытом. В Саянскую тайгу потянулись экспедиции, этнографам и журналистам хотелось лично познакомиться с необычной семьей. Таежные пейзажи в заимке Лыковых Саянская тайга - обитель отшельников Лыковы - старообрядцы, они никогда не питали симпатии к советской власти и в 1920-е годы вели закрытый образ жизни, надеясь, что их усадьбу коллективизация обойдет стороной.
До 1929 года им удавалось не привлекать к себе особого внимания, но спокойствие было недолгим: нагрянули большевики, создавалась рыболовная артель. Лыковы были против и приняли решение уходить из родных мест в поисках спокойной жизни в тайгу.
Сначала он почти двое суток ехал поездом, потом несколько часов на автомобиле, и далее вертолетом. До тетки Антону добраться было непросто, пишут корреспонденты ТАСС, вертолет здесь нужен даже не рейсовый, а специальный. Ведь она женщина не простая, она — живой символ русского старообрядчества, всю жизнь живущая в глухой сибирской тайге отшельница Агафья Лыкова.
На сотни километров от места, где она живет, нет ни души. ТАСС разыскал Антона по просьбе самой Агафьи, которая во время одного из визитов журналистов посетовала, что знакомый по переписке родственник к ней не приезжает. Визит Антона к родственнице объединили с заброской ей припасов на зиму. В этом оказал поддержку губернатор Кемеровской области Сергей Цивилев. Губернатор организовал вылет большого вертолета, способного доставить в тайгу и людей, и грузы.
Антон — со своей родственницей познакомился по переписке. По его словам, как-то, погрузившись в изучение истории своего рода, он понял, что и его предки, и предки знаменитой таежной отшельницы происходят из одного села — Лыково в Тюменской области. По его словам, старообрядцы, обосновавшиеся в горах Западной Сибири, ушли оттуда еще до революции — они и сегодня сохранили здесь крошечные уединенные поселения, жители которых не имеют даже паспортов. В самом же Лыкове, по словам Антона, о "старой вере" уже почти никто не помнит. Поняв, что с таежной отшельницей его связывает кровное родство, Антон почти два года назад написал ей письмо, передал его старообрядческому священнику, который похлопотал, чтобы письмо доставили Агафье с очередной экспедицией, и вдруг получил ответ в письме, написаном рукой Агафьи.
Вместе с Антоном к Агафье прилетела целая делегация. На зиму женщине завозят вертолетом муку, крупу, картофель, овощи и фрукты, комбикорм для скота. В этот раз привезли живых кур и новые окна, которые поручил вставить губернатор Сергей Цивилев. Помогать ей по хозяйству зимой, так-же, прилетел алтайский старообрядец Алексей Уткин, который познакомился с таежными отшельниками много лет назад, будучи геологом. Уткин застал в живых почти всю семью Лыковых и неоднократно зимовал на заимке.
Сейчас собрался прожить в тайге как минимум до весны. Он планирует восстановить баню, разрушенную по весне при разливе реки. Уткина, с которым отшельница находит общий язык, она очень ждала. Уживаются с ней, впрочем, далеко не все желающие. Так, с предыдущим помощником, Георгием, Агафья не нашла согласия в вопросах веры.
Не благословила его", — рассказала Лыкова.
Для единственного колоска сделали загородку от бурундуков и мышей. Урожай составил 18 зерен.
Только через три года ржи хватило на несколько горшков каши. Агафья и Дмитрий Лыковы. В конце 1950-х Лыковы увидели на небе двигавшиеся звезды.
Про искусственные спутники они ничего не знали, но Карп предположил, что они наблюдают нечто рукотворное. Сыновья ему, правда, не поверили. Через десять лет с Байконура начали запускать ракеты «Протон», выводившие на орбиту спутники.
Ракеты пролетали над убежищем Лыковых через 8 минут после старта, и отработанные вторые ступени падали в глухую тайгу. Однажды Лыковы увидели три огненных шара, за которыми тянулся хвост пламени. Куски раскаленного металла начали падать где-то в тайге, издавая громкие шлепки.
Перепуганные староверы долго молились. Сибириада: жизнь по соседству с людьми Появление людей отшельники сперва приняли за наказание, но чуть позже — объявили его божьим даром. Перемену настроения во многом обеспечила соль, которую геологи в один из первых визитов на заимку подарили таежным робинзонам.
Родителям, помнившим вкус соли, было очень непросто свыкнуться с пресной пищей, поэтому Карп Осипович счел дешевый подарок драгоценностью. Дети тоже быстро пристрастились подсаливать еду. На базе геологов сыновья жадно рассматривали железный лом, сваленный в дальнем углу: изделия из металла на заимке были наперечет.
Два топора, сделанных ещё в 1920-х годах, сточились почти до обухов. Поразила отшельников электрическая лампочка. Они тыкали в её стекло пальцами и ойкали, обжигаясь.
Знакомство с людьми дорого обошлось Лыковым. Не имевшие никакого иммунитета Савин и Дмитрий заразились пневмонией и в конце 1981 года умерли. Вскоре скончалась обессилевшая от болезни и горя Наталья.
Карп Осипович с Агафьей остались вдвоем. Карп и Агафья Лыковы с Василием Песковым. Источник: peoples.
Он написал об отшельниках серию очерков, вызвавших огромный интерес. Лыковы прославились на весь мир, и гости на заимке стали появляться гораздо чаще. Привозили вещи, помогали на огороде… Среди подарков были куры, козы, кошки и собака.
Отшельники с интересом разглядывали журналы с фотографиями современных городов, не понимая, как можно жить в таких муравейниках. Телевизор на базе у геологов произвел на Лыковых меньшее впечатление. Агафью на экране поразили лишь лошади и коровы — таких диковин зверей она никогда не видела.
Сперва староверы объявили телевидение греховным, но очень быстро к нему пристрастились. Агафья Лыкова. Полет на вертолете она перенесла на удивление легко, а вот «дом, движущийся на колесах», то есть поезд, её напугал.
Рассказ о нынешней жизни и о важнейших событиях в ней «слушали, как марсиане». Николай Устинович был у Лыковых менее суток. Узнал: геологи, теперь уже из расширенной партии, бывают «на огороде» сравнительно часто, одни из понятного любопытства, другие — помочь «старикам» строить новую избу, копать картошку. Лыковы тоже изредка ходят в поселок. Идут, как и прежде, босые, но в одежде появилось кое-что из дареного. Деду пришлась по душе войлочная шляпа с небольшими полями, дочери носят темного цвета платки.
Не вполне ясен был путь семьи Лыковых в крайнюю точку удаления от людей. Интересно было на примере конкретных жизней увидеть следы раскола, о котором так много было в свое время написано. Но более важным для меня, чем вопросы религии, был вопрос: а как жили? Как могли люди выжить не в тропиках возле бананов, а в сибирской тайге со снегами по пояс и с морозом за тридцать? Еда, одежда, бытовой инвентарь, огонь, свет в жилище, поддержание огорода, борьба с болезнями, счет времени — как все это осуществлялось и добывалось, каких усилий и умения требовало? Не тянуло ли к людям?
И каким представляется окружающий мир младшим Лыковым, для которых родильным домом была тайга? В каких отношениях они были с отцом и матерью, между собой? Что знали они о тайге и ee обитателях. Как представляют себе «мирскую» жизнь, они ведь знали: где-то есть эта жизнь. Они могли знать о ней хотя бы по пролетающим самолетам. Немаловажная вещь: существуют вопросы пола, инстинкт продолжения жизни.
Как мать с отцом, знавшие, что такое любовь, могли лишить детей своих этой радости, дарованной жизнью всему сущему в ней? Наконец, встреча с людьми. Для младших в семье она, несомненно, была потрясением. Что принесла она Лыковым — радость или, может быть, сожаление, что тайна их жизни открыта? Было много других волнующе непонятных черт затерянной жизни. Сидя в московской гостинице, мыс Николаем Устиновичем выписали на листок целый столбец вопросов.
И решили: как только наступит лето и затерянный край станет доступным для экспедиции, мы посетим Лыковых. Тот край Сейчас, когда я сижу над бумагами в подмосковном жилье с электричеством, телефоном, с телевизором, на экране которого плавают в невесомости и, улыбаясь, посылают на Землю приветы четверо мужчин и одна женщина, все, что я видел в июле, представляется нереальным. Так вспоминаешь обычно явственный длинный сон. Но все это было! Вот четыре блокнота с дождевыми потеками, кедровой хвоей и размятыми меж страниц комарами. Вот карта с маршрутом.
Вот, наконец, разрезанная, разложенная по конвертам пленка с ее цветной, недоступной для памяти убедительностью, воскрешающая все подробности путешествия. Этот край, именуемый Красноярским, имеет много природных зон. На юге, где в Енисей вливается Абакан, не хуже, чем в астраханских степях, вызревают арбузы, дыни, томаты. На севере, где Енисей превращается уже в море, олени добывают под снегом скудную пищу и люди живут исключительно тем, что может дать разведение оленей. Тысячи километров с юга на север — степь, лесостепь, широченный пояс тайги, лесотундра, полярная зона. Мы много пишем об освоении этого края.
И он освоен уже изрядно. Но мудрено ли, что есть тут еще и «медвежьи углы», «белые пятна», места неизбежные и нехоженые! Место нашего интереса лежит на юге Сибири — в Хакасии, где горный Алтай встречает хребты Саяна. Отыщите начальный хвостик реки Абакан, поставьте на правом его берегу отметку на память — это и есть место, куда мы стремились и откуда с трудом потом выбирались. В свои молодые годы Земле угодно было так смешать, перепутать тут горные кряжи, что место сделалось исключительно недоступным. Едва приметный, скрытый тайгою след пригоден для сообщения людей сильных, выносливых и то с некоторым риском».
Из отчета геологической экспедиции. В Сибири реки всегда служили самым надежным путем для людей. Но Абакан, рождаемый в этих краях, так норовист и так опасен, что лишь два-три сорвиголовы — старожилы-охотники на лодках, длинных, как щуки, подымаются вверх по реке близко к истоку. И река совершенно безлюдна. Первый из населенных пунктов — село-городок Абаза — лежит от поставленной нами точки в двухстах пятидесяти километрах. Забегу вперед, расскажу.
Возвращаясь с таежного «огорода», мы попали в полосу непогоды и надолго засели в поселке геологов в ожидании вертолета. Все, чем можно было заняться в дождь при безделье, было испытано. Четыре раза парились в бане, несколько раз ходили в тайгу к бурильным станам, собирали чернику, снимали бурундуков, ловили хариусов, стреляли из пистолета в консервную банку, рассказали все байки. И когда стало уже невмочь, заикнулись о лодке, на приколе стоявшей в заводи Абакана. Вам-то что, а меня к прокурору потянут». Мы с Николаем Устиновичем смущенно ретировались.
Но на десятый, кажется, очень дождливый день слово «лодка» потихонечку всплыло. Но я поплыву вместе с вами». И мы поплыли. Шесть человек и 300 килограммов груза: фотографический сундучок, бочка с бензином, мотор запасной, шесты, топор, спасательные пояса, плащи, ведро соленого хариуса, хлеб, сахар, чай — все вместила видавшая виды абазинская лодка. На корме у мотора сел Васька Денисов, бурильщик, ловкий, бывалый парень, yо пока еще лишь кандидат в то считанное число молодцов, уверенно проходящих весь Абакан. У страха глаза большие, и, возможно, опасность была не так велика, как кажется новичкам.
Но, ей-ей, небо не раз виделось нам с овчинку в прямом и образном смысле. В тесном таежном каньоне Абакан несется, дробясь на протоки, создавая завалы из смытых деревьев, вскипая на каменных шиверах. Наша лодка для этой реки была деревянной игрушкой, которую можно швырнуть на скалы, опрокинуть на быстрине, затянуть под завалы из бревен. Вода в реке не текла — летела! Временами падение потока было настолько крутым, что казалось: лодка несется вниз по пенному эскалатору. В такие минуты мы все молчали, вспоминая родных и близких.
Но хвала кормчему — ничего не случилось! Васька нигде не дал маху, знал, в какой из проток и в какую секунду свернуть, где скорость держать на пределе, где сбавить, где вовсе идти на шестах; знал поименно скрытые под водой валуны, на которых летели щепы от многих лодок… Как транспортный путь верховье реки Абакан опасно и ненадежно. Но кто однажды этой дорогой в верховьях прошел, тот будет иметь особую точку отсчета в понимании дикой, нетронутой красоты, которой люди коснулись пока лишь глазом. Природа нам улыбнулась. Половину пути мы плыли при солнце. Обступавшие реку горы источали запах июльской хвои, скалистый, сиреневый берег пестрел цветами, небо было пронзительно синим.
Повороты реки то прятали, то открывали глазам череду таинственных сопок, и в любую минуту река могла подарить нам таежную тайну — на каменистую косу мог выйти медведь, марал, лось, мог пролететь над водой глухарь… Все переменчиво в жизни. Больше недели мы кляли погоду, не пускавшую к нам вертолет. Теперь же мы благодарны были ненастью, толкнувшему нас в объятия Абакана. Два дня с ночевкой в таежном зимовье заняло путешествие. Но оно показалось нам более долгим. Двести пятьдесят километров — и ни единого человеческого жилья!
Когда мы с воды увидели первый дым над трубой, то все заорали как по команде: «Абаза!!! Таким было наше возвращение из тайги после свидания с Лыковыми. Небольшую повесть о встрече с людьми необычайной судьбы я начал с конца, чтобы можно было почувствовать и представить, как далеко от людей они удалились и почему лишь случайно их обнаружили. Он действительно был столицей этого края. У пристани на приколе стояло несколько сотен лодок, подобных той, на которой мы прибыли из тайги. На них возят тут сено, дрова, грибы, ягоды, кедровые орехи, уплывают охотиться и рыбачить.
На берегу у пристани плотники строили новые лодки. Старушки выходили сюда посидеть на скамейках, тут вечером прогуливались парочки, сновали у лодок мальчишки, парни опробовали и чинили моторы или вот так же, как мы, вернувшись с реки, рассказывали, кто что видел, в какую переделку попал. Прямо к пристани выходили палисадники и огороды уютных добротных сибирских построек. Зрели яблоки возле домов. Огороды источали запах нагретого солнцем укропа, подсолнухов. Шел от домов смоляной аромат аккуратно уложенных дров.
Была суббота, и подле каждого дома курилась банька. На широких опрятных улицах городка траву и асфальт мирно делили телята и «Жигули». Афиши извещали о предстоящем приезде известного киноартиста. А на щите объявлений мы без всякого удивления прочитали листок: «Меняю жилье в Ленинграде на жилье в Абазе». Тут живут горняки, лесорубы, геологи и охотники. Все они преданно любят уютную, живописную Абазу.
Таков село-городок у края тайги. Мы тут искали кого-нибудь из тех смельчаков, кто ходил к верховью реки: расспросить о природе тех мест, обо всем, что не успели или упустили узнать у Лыковых и геологов. Застали дома мы охотника Юрия Моганакова. И просидели с ним целый вечер. Много всего растет, много чего бегает, — сказал охотник, — Но все же это тайга. В горах снег выпадает уже в сентябре и лежит до самого мая.
Может выпасть и лечь на несколько дней в июне. Зимой снег — по пояс, а морозы — под пятьдесят. А в прошлом году любопытства ради поднялся до их «норы». На вопрос, что он думает об их таежном житье-бытье, охотник сказал, что любит тайгу, всегда отправляется в нее с радостью, «но еще с большей радостью возвращаюсь сюда, в Абазу». Сам старик Лыков, я думаю, понял эту промашку». Еще мы спросили, как смогли Лыковы так далеко подняться по Абакану, если сегодня, имея на лодке два очень сильных мотора, лишь единицы отважатся состязаться с рекой?
Раньше все так ходили, правда, недалеко. Но Карп Лыков, я понял, особой закваски кержак. Недель восемь, наверное, ушло на то, что сегодня я пробегаю в два дня». В десять утра поднялись, а в двенадцать уже искали глазами место посадки. Встреча Два часа летели мы над тайгою, забираясь все выше и выше в небо. К этому принуждала возраставшая высота гор.
Пологие и спокойные в окрестностях Абазы, горы постепенно становились суровыми и тревожными. Залитые солнцем зеленые приветливые долины постепенно стали сужаться и в конце пути превратились в темные обрывистые провалы с серебристыми нитками рек и ручьев. Как стекляшки на солнце, сверкнула в темном провале река, и пошел над ней вертолет, вниз, вниз… Опустились на гальку возле поселка геологов. До лыковского жилища, мы знали, отсюда пятнадцать километров вверх по реке и потом в гору. Но нужен был проводник. С ним был у нас уговор по радио до отлета из Абазы.
И вот уже дюжий мастер-бурильщик, потомственный сибиряк Седов Ерофей Сазонтьевич «со товарищи» кидают в открытую дверь вертолета болотные сапоги, рюкзаки, обернутую мешковиной пилу. И мы опять в воздухе, несемся над Абаканом, повторяя в узком ущелье изгибы реки. Сесть у хижины Лыковых невозможно. Она стоит на склоне горы. И нет, кроме их огорода, ни единой плешнины в тайге. Есть, однако, где-то вблизи верховое болотце, на которое сесть нельзя, но можно низко зависнуть.
Осторожные летчики делают круг за кругом, примеряясь к полянке, на которой в траве опасно сверкает водица. Во время этих заходов мы видим внизу тот самый обнаруженный с воздуха огород. Поперек склона — линейки борозд картошки, еще какая-то зелень. И рядом — почерневшая хижина. На втором заходе у хижины увидели две фигурки — мужчину и женщину. Заслонившись руками от солнца, наблюдают за вертолетом.
Появление этой машины означает для них появление людей. Зависли мы над болотцем, покидали в траву поклажу, спрыгнули сами на подушки сырого мха. Через минуту, не замочив в болоте колес, вертолет упруго поднялся и сразу же скрылся за лесистым плечом горы. Тишина… Оглушительная тишина, хорошо знакомая всем, кто вот так, в полминуты, подобно десантникам, покидал вертолет. И тут на болоте Ерофей подтвердил печальную новость, о которой уже слышали в Абазе: в семье Лыковых осталось лишь два человека — дед и младшая дочь Агафья. Трое — Дмитрий, Савин и Наталья — скоропостижно, почти один за другим скончались в минувшую осень.
Теперь видели сами — двое… Обсуждая с нами причины неожиданной смерти, проводник оплошно взял с болотца неверное направление, и мы два часа блуждали в тайге, полагая, что движемся к хижине, а оказалось — шли как раз от нее. Когда поняли ошибку, сочли за благо вернуться опять на болото и отсюда уже «танцевать». Час ходьбы по тропе, уже известной нам по рассказам геологов, и вот она, цель путешествия, — избушка, по оконце вросшая в землю, черная от времени и дождей, обставленная со всех сторон жердями, по самую крышу заваленная хозяйственным хламом, коробами и туесами из бересты, дровами, долблеными кадками и корытами и еще чем-то, не сразу понятным свежему глазу. В жилом мире эту постройку под большим кедром принял бы за баню. Но это было жилье, простоявшее тут в одиночестве около сорока лет. Картофельные борозды, лесенкой бегущие в гору, темно-зеленый островок конопли на картошке и поле ржи размером с площадку для волейбола придавали отвоеванному, наверное, немалым трудом у тайги месту мирный обитаемый вид.
Не слышно было ни собачьего лая, ни квохтанья кур, ни других звуков, обычных для человеческого жилья. Диковатого вида кот, подозрительно изучавший нас с крыши избушки, прыгнул и пулей кинулся в коноплю. Да еще птица овсянка вспорхнула и полетела над пенным ручьем. Жив ли? В избушке что-то зашевелилось. Дверь скрипнула, и мы увидели старика, вынырнувшего на солнце.
Мы его разбудили. Он протирал глаза, щурился, проводил пятерней по всклокоченной бороде и наконец воскликнул: — Господи, Ерофей!.. Старик явно был встрече рад, но руки никому не подал. Подойдя, он сложил ладони возле груди и поклонился каждому из стоявших. Решили, что пожарный был вертолет. И в печали уснули.
Узнал старик и Николая Устиновича, побывавшего тут год назад. Мой друг. Интересуется вашей жизнью, — сказал Ерофей. Старик настороженно сделал поклон в мою сторону: — Милости просим, милости просим… Пока Ерофей объяснял, где мы сели и как по-глупому заблудились, я мог как следует рассмотреть старика. Он уже не был таким «домоткано-замшелым», каким был открыт и описан геологами. Даренная кем-то войлочная шляпа делала его похожим на пасечника.
Одет в штаны и рубаху фабричной ткани. На ногах валенки, под шляпой черный платок — защита от комаров. Слегка сгорблен, но для своих восьмидесяти лет достаточно тверд и подвижен. Речь внятная, без малейших огрехов, свойственных возрасту. Часто говорит, соглашаясь: «едак-едак…», что означает: «так-так». Слегка глуховат, то и дело поправляет платок возле уха и наклоняется к собеседнику.
Но взгляд внимательный, цепкий. В момент, когда обсуждались виды на урожай в огороде, дверь хижины приоткрылась и оттуда мышкой выбежала Агафья, не скрывавшая детской радости от того, что видит людей. Тоже соединенные вместе ладони, поклоны в пояс. Так говорят блаженные люди. И надо было немного привыкнуть, чтобы не сбиться на тон, каким обычно с блаженными говорят. По виду о возрасте этой женщины судить никак невозможно.
Черты лица человека до тридцати лет, но цвет кожи какой-то неестественно белый и нездоровый, вызывавший в памяти ростки картошки, долго лежавшей в теплой сырой темноте. Одета Агафья была в мешковатую черного цвета рубаху до пят. Ноги босые. На голове черный полотняный платок. Стоявшие перед нами люди были в угольных пятнах, как будто только что чистили трубы. Оказалось, перед нашим приходом они четыре дня непрерывно тушили таежный пожар, подступавший к самому их жилищу.
Старик провел нас по тропке за огород, и мы увидели: деревья стояли обугленные, хрустел под ногами сгоревший черничник. И все это в «трех бросках камнем» от огорода. Июнь, который год затопляющий Москву дождями, в здешних лесах был сух и жарок. Когда начались грозы, пожары возникли во многих местах. Тут молния «вдарила в старую кедру, и она занялась, аки свечка». К счастью, не было ветра, возникший пожар подбирался к жилью по земле.
А он все ближе и ближе… — сказала Агафья. Они уверены: это господь послал им спасительный дождик. И вертолет сегодня крутился тоже по его указанию. Когда улетела, а вы не пришли, опять улеглись. Много сил потеряли, — сказал старик. Наступило время развязать рюкзаки.
Подарки — этот древнейший способ показать дружелюбие — были встречены расторопно. Старик благодарно подставил руки, принимая рабочий костюм, суконную куртку, коробочку с инструментом, сверток свечей. Сказав какое полагается слово и вежливо все оглядев, он обернул каждый дар куском бересты и сунул под навес крыши. Позже мы обнаружили там много изделий нашей швейной и резиновой промышленности и целый склад скобяного товара — всяк сюда приходящий что-нибудь приносил. Агафье мы подарили чулки, материю, швейные принадлежности. Еще большую радость вызвали у нее сшитые опытной женской рукой фартук из ситца, платок и красные варежки.
Платок, желая доставить нам удовольствие, Агафья покрыла поверх того, в котором спала и тушила пожар. И так ходила весь день. К нашему удивлению, были отвергнуты мыло и спички — «нам это не можно». То же самое мы услыхали, когда я открыл картонный короб с едой, доставленной из Москвы. Всего понемногу — печенье, хлеб, сухари, изюм, финики, шоколад, масло, консервы, чай, сахар, мед, сгущенное молоко, — все было вежливо остановлено двумя вперед выставленными ладонями. Лишь банку сгущенного молока старик взял в руки и, поколебавшись, поставил на завалинку — «кошкам…».
С большим трудом мы убедили их взять лимоны — «вам обязательно сейчас это нужно». После расспросов — «а где же это растет? На другой день мы видели, как старик с дочерью по нашей инструкции выжимали лимоны в кружку и с любопытством нюхали корки. Потом и мы получили подарки. Агафья обошла нас с мешочком, насыпая в карманы кедровые орехи; принесла берестяной короб с картошкой. Старик показал место, где можно разжечь костер, и, вежливо сказав «нам не можно» на предложение закусить вместе, удалился с Агафьей в хижину — помолиться.
Пока варилась картошка, я обошел «лыковское поместье». Расположилось оно в тщательно и, наверное, не тотчас выбранной точке. В стороне от реки и достаточно высоко на горе — усадьба надежно была упрятана от любого случайного глаза. От ветра место уберегалось складками гор и тайгою. Рядом с жилищем — холодный чистый ручей. Лиственничный, еловый, кедровый и березовый древостой дает людям все, что они были в силах тут взять.
Зверь не пуган никем. Черничники и малинники — рядом, дрова — под боком, кедровые шишки падают прямо на крышу жилья. Вот разве что неудобство для огорода — не слишком пологий склон. Но вон как густо зеленеет картошка. И рожь уже налилась, стручки на горохе припухли… Я вдруг остановился на мысли, что взираю на этот очажок жизни глазами дачника. Но тут ведь нет электрички!
До ближайшего огонька, до человеческого рукопожатия не час пути, а 250 километров непроходимой тайги. И не тридцать дней пребывает тут человек, а уже более тридцати лет! Какими трудами доставались тут хлеб и тепло? Не появлялось ли вдруг желание обрести крылья и полететь, полететь, куда-нибудь улететь?.. Возле дома я внимательно пригляделся к отслужившему хламу. Копье с лиственничным древком и самодельным кованым наконечником… Стертый почти до обуха топоришко… Самодельный топор, им разве что сучья обрубишь… Лыжи, подбитые камусом… Мотыги… Детали ткацкого стана… Веретенце с каменным пряслицем… Сейчас все это свалено без надобности.
Коноплю посеяли скорее всего по привычке. Тканей сюда нанесли — долго не износить. И много всего другого понатыкано под крышей и лежит под навесом возле ручья: моток проволоки, пять пар сапог, кеды, эмалированная кастрюля, лопата, пила, прорезиненные штаны, сверток жести, четыре серпа… — Добра-то — век не прожить! Сняв шляпу, он помолился в сторону двух крестов. Разглядел я как следует крышу хибарки. Она не была набросана в беспорядке, как показалось вначале.
Лиственничные плахи имели вид желобов и уложены были, как черепица на европейских домах… Ночи в здешних горах холодные. Палатки у нас не было. Агафья с отцом, наблюдая, как мы собираемся «в чем бог послал» улечься возле костра, пригласили нас ночевать в хижину. Ее описанием и надо закончить впечатления первого дня. Согнувшись под косяком двери, мы попали почти в полную темноту. Вечерний свет синел лишь в оконце величиной в две ладони.
Когда Агафья зажгла и укрепила в светце, стоявшем посредине жилья, лучину, можно было кое-как разглядеть внутренность хижины. Стены и при лучине были темны — многолетняя копоть света не отражала. Низкий потолок тоже был угольно-темным. Горизонтально под потолком висели шесты для сушки одежды. Вровень с ними вдоль стен тянулись полки, уставленные берестяной посудой с сушеной картошкой и кедровыми орехами. Внизу вдоль стен тянулись широкие лавки.
На них, как можно было понять по каким-то лохмотьям, спали и можно было теперь сидеть. Слева от входа главное место было занято печью из дикого камня. Труба от печи, тоже из каменных плиток, облицованных глиной и стянутых берестой, выходила не через крышу, а сбоку стены. Печь была небольшой, но это была русская печь с двухступенчатым верхом. На нижней ступени, на постели из сухой болотной травы спал и сидел глава дома.
Агафья Лыкова: живучая отшельница из таежного тупика
Семья – отец Карп Осипович, мать Акулина Карповна и братья и сестра Агафьи Савин, Димитрий и Наталия – жила в полной изоляции с 1930-х годов. Первым на Алтай уехал Карп Осипович Лыков и его братья. Там Карп Лыков познакомился со своей будущей супругой Акулиной. Так остались вдвоём Карп Осипович и Агафья, которой в тот злой для Лыковых 1981 год исполнилось 37 лет. Страна и мир - 9 марта 2024 - Новости Челябинска - Старику Лыкову Карпу Осиповичу было 83 года, старшему сыну Савину – 56, Наталье – 46, Дмитрию – 40, младшей, Агафье, шел 39-й. Когда в 1945 году на берегу Абакана отряд НКВД обнаружил поселение Лыковых, Карп принял решение уйти в горы.
Карп Осипович Лыков
Он появился в IX веке и впоследствии распространился в монастырях Востока, включая русские, куда был принесен печерским архимандритом Досифеем в XII веке — прим. Впрочем, пробыла Агафья в часовенном монастыре совсем недолго. Сказались существенные разногласия религиозных взглядов с инокинями часовенного согласия. Тем не менее за время пребывания в монастыре Агафья прошла чин «накрытия». Так у часовенных называется пострижение в иноки.
Впоследствии у Агафьи были и свои послушницы, например, москвичка Надежда Усик, которая провела в скиту Лыковых 5 лет. Надежда Усик воочию наблюдала строгую аскетичную жизнь Агафьи Лыковой, её духовные подвиги, включая частую, временами дерзновенную молитву. Были случаи, когда во время летних огородных или полевых работ на заимку надвигались черные грозовые тучи. Послушница предлагала Агафье остановить работу и укрыться от грозящей непогоды.
На это Агафья отвечала: «Иди коси, я что, зря молюсь что ли? И действительно, туча отступала от скитских угодий. Один раз женщины собрались надолго в тайгу собирать шишки. Вдруг неподалеку от места их стоянки послышался сильный хруст — рядом в лесу ходил медведь.
Зверь ходил и вынюхивал вокруг целый день, несмотря на костёр и удары по металлической посуде. Агафья, помолившись наизусть каноны Богородице и Николе Чудотворцу, закончила их словами: «Ну, ты что, Господа не слышишь, что ли, тебе пора уходить уже». В результате опасность миновала. Одно время на заимку Лыковых приблудился волк.
Он прожил на огороде Агафьи несколько месяцев и даже подкармливался картошкой и всем остальным, что давала ему отшельница. У Агафьи нет привычного городским жителями страха перед тайгой, лесными зверями и одиночеством. Если её спросить, не страшно ли жить в такой глухомани одной, она отвечает: «Я не одна, — и икону Богородицы из-за пазухи достает. В 2000 годы Агафье Лыковой кто-то подарил книги старообрядческого епископа Арсения Уральского Швецова , посвященные апологии старообрядческой Церкви и старообрядческой иерархии.
Она тщательно прочитала их, по свидетельству очевидцев, делая пометки и подчеркивания. Агафья продолжает в эти годы переписку с Московской Митрополией Русской Православной старообрядческой Церкви. В одном из писем к предстоятелю Церкви митрополиту Корнилию Титову она пишет, что её предки признавали церковную иерархию и молились со священниками, которые впоследствии были замучены во времена гонений на старообрядчество «лютыми муками». Она также изучила жизнь и подвиги старообрядческого митрополита Амвросия Белокриницкого и совершенно точно уверилась в истинности и православности основанной им белокриницкой иерархии.
В настоящее время она просит довершить её крещение, исповедать и приобщить Святых Христовых Тайн Агафья Лыкова и РПсЦ В ноябре 2011 года по благословению митрополита Корнилия к Агафье Лыковой прибыл настоятель старообрядческого храма г. Оренбурга о. Владимир Гошкодеря. Несмотря на то, что у Лыковой в гостях было немало духовных лиц, в том числе и новообрядцы, старообрядческий священник посетил этот место впервые.
В течение нескольких дней пребывания у Агафьи о. Владимир совершил таинство исповеди, довершил крещение по чину принятия от безпоповцев и причастил её Святых Христовых Таин. Фотографии Агафьи Лыковой Интересно, что сопровождавший митрополита священноинок Евагрий сам являлся уроженцем этих мест и около 10 лет назад присоединился от часовенного согласия к Русской Православной старообрядческой Церкви. Владыка вручил Агафье медную икону свт.
Николы чудотворца, отлитую по старинным образцам, факсимильные издания любимых в старообрядчестве книг «Григорьево видение» и «Страсти Христовы», а также немало одежды и прочих необходимых вещей. Дожидаясь гостей, хозяйка лесного пристанища расстелила на полу дома цветные половики, напекла хлеб в русской печи, сварила компот из таежных ягод. Уже прощаясь, у вертолёта, Агафья вручила митрополиту веточку вербы и пригласила посетить заимку Лыковых в следующем году. Узнав о присоединении Агафьи Лыковой к РПсЦ, безпоповские наставники пытались отговорить её и всячески стращали.
На Еринат приехал даже известный часовенный наставник Зайцев, который убеждал её в ошибочности сделанного шага: «Ты зачем воцерковилась?! Ты вообще, что сделала? Ты кого у себя приняла? Тем не менее Агафья не только не поддалась на эти уговоры, но еще больше укрепилась в своей правоте.
Таковы Лыковы — единожды приняв решение в зад ногами не идут. Рассказывая о спорах с беспоповцами, Агафья говорит: «Если бы священство прекратилось, прервалось, то давно бы и век прекратился. Гром грянул бы, и нас не было бы на этом свете. Священство будет до самого последнего Второго Христова пришествия».
Послесловие Итак, Агафья Лыкова сегодня является самой популярной персоной медийного старообрядческого мира. Она хорошо известна и за пределами самого старообрядчества. Удивительно, но никто из современных старообрядческих иерархов, начетчиков, богословов и публицистов не смог оказать столь сильного влияния на информационное пространство, как одинокая отшельница с берегов Абакана.
При этом отшельники умели читать и писать. Фото из ЖЖ danlux Одичавшие в тайге Лыковы нашедших их геологов встретили поначалу с опаской.
Таежников, как диких лосей, подманили солью, без которой Лыковы сильно страдали, испытывая, по словам главы семьи, «истинное мучение». Постепенно контакт налаживался, отшельники начали принимать подарки, в первую очередь железные изделия и ткани. Затем крупы, хотя другую «городскую» пищу есть категорически отказывались, объясняя религиозными запретами. Отказались Лыковы и от спичек с мылом, продолжая изредка стирать одежду золой и разжигать огонь с помощью кремня. Наиболее контактными оказались младшие Агафья и Дмитрий.
Оказывается, староверы-отшельники все эти годы скрупулезно вели календарь, тщательно соблюдая посты и праздники, и даже умудрились заметить появление спутников: «Звезды стали скоро по небу ходить», — говорится в семейной летописи; в тот же день Карп Осипович высказал идею, что «люди измыслили что-нибудь и пускают огни, на звезды вельми похожие», но строптивый Савин эту идею высмеял. Заметили Лыковы и самолеты, но нашли этому объяснение в священном писании, где обнаружилась строка: «Будут летать по небу железные птицы». Фото из ЖЖ danlux Постепенно узнавали Лыковы о делах большого мира, о Второй мировой войне: «Это це же такое, второй раз, и все немцы. Петру — проклятье. Он с ними шашни водил.
Едак…», — отметил Карп. Слышали о полетах на Луну, чему не поверили. Из новинок прогресса больше всего удивил их полиэтиленовый пакет: «Иш че удумали, стекло, а гнется». Но этот дивный прогресс Лыковых и погубил. Отшельники, не имеющие в организме антител от привычных горожанам вирусов, начали умирать один за другим.
Долгое время супруги и их дети никак не контактировали с внешним миром. Младшие дети Лыковых до 1978 года, когда семью случайно обнаружили геологи, даже не видели других людей, кроме родственников. Завидное здоровье и 3 смерти К приходу геологов из всех членов семьи Лыковых умерла только жена Карпа Осиповича Акулина. Она скончалась в 1961-ом, самом неурожайном году, от голода. Все остальные были живы и казались здоровыми. Как признавались сами старообрядцы, они почти не болели, разве что иногда страдали от легких травм да «простуд». Мало того, по словам профессора Игоря Назарова, который не раз приезжал к отшельникам, они выглядели моложе своих «цивилизованных» сверстников на 10, а то и на все 15 лет.
Однако через 3 года после того, как мир узнал о существовании Лыковых, а именно в конце 1981 года один за другим скончались сразу 3-ое детей Карпа и Акулины: Дмитрий, Саввин и Наталья. Геологи предлагали лекарства для больных, но их отец отказался от помощи, сказав, что каждому человеку определенный срок отмерен свыше. Тогда в живых остались только сам Карп Осипович и его младшая дочь Агафья. Хотя, если исходить из результатов исследований ученых, они тоже рисковали умереть.
Его автором-составителем является В.
Эта богато иллюстрированная книга с цветными фотографиями опубликовала материалы совместной экспедиции газеты «Красноярский рабочий» и группы руководителей российских региональных средств массовой информации. Ведущий специалист Красноярского краеведческого музея Г. Толстова с группой воспитанников провела несколько лингвистико-этнографических экспедиций на реку Еринат. В 2005 г. Книга открывается обширным вступлением об истории жизни семьи Лыковых.
Первый выпуск «Словаря» отражает эпистолярную речь Агафьи, представленную в 99 письмах за 1986—2003 гг. Второе издание включило 131 письмо Лыковой, сочиненные ею в 1986—2012 гг. Автор-составитель изучила палеографические особенности Агафьиных писем. Уникальность собранного и опубликованного материала состоит в том, что исследуемый объект — Агафья Карповна — до 34 лет своей жизни почти не общалась с посторонними людьми, но благодаря чтению богослужебных книг развила прекрасную церковнославянскую речь. Толстова изучила лексику письменной речи Агафьи Лыковой, а также письма и аудиозаписи речи членов семьи Лыковых, сделанные в 1978—2003 гг.
В «Словарь» вошли общенародные, диалектные и семейные слова и выражения. Как отмечает автор, говор Лыковых по генезису привязан к определённой территории: севернорусской со стороны отца, южнорусской со стороны матери и сибирской по настоящему месту жительства. Кроме того, лексика Лыковых включает в себя большое количество архаичных и церковнославянских слов. По мнению Г. Толстовой, фонетические, морфологические, лексические особенности языка Лыковых представляют значительный интерес для лингвистики.
В 2007 г. Толстова защитила кандидатскую диссертацию «Старообрядческая конфессиональная лексика А. Лыковой» на соискание ученой степени кандидата филологических наук. В 2008 и 2011 гг. Коллекция писем старообрядки Агафьи Лыковой в собрании Красноярского краевого краеведческого музея ».
Толстова внесла значительный вклад в комплектование коллекции по истории старообрядчества Красноярского краевого краеведческого музея. Исследовательница была автором и организатором выставок «Мир старообрядчества» и «Таёжные отшельники». О великих духом и трудолюбием отшельниках написал документальную повесть «Лыковы» Т. Дулькейт, который родился, вырос и работал на Алтае. Много времени автор провёл в горах и тайге, где жили Лыковы.
Самым сложным и драматическим периодом их жизни Т. Дулькейт называет 30—40-е гг. Ему удалось общаться с единственной оставшейся в живых младшей дочерью Карпа Осиповича — Агафьей, благодаря чему писатель дополнил свой очерк новыми подробностями из жизни и быта семьи Лыковых. В 2001 г. Абакан, образован участок «Заимка Лыковых».
В музее заповедника представлен большой раздел, посвященный проживающей на его территории отшельнице А. Кроме представленной природной экспозиции, посетители могут осмотреть лабаз для хранения продуктов, личные вещи, письма и фотографии Агафьи. Верховья реки Большой Абакан посещали руководитель экспедиций писатель Л. Черепанов г. Одинцово Московской области , художница Э.
Мотакова, главный редактор газеты «Красноярский рабочий» В. Павловский, фотограф Н. Пролецкий г. Абаза, Хакассия , врач Н. Гудыма и др.
В 1989 г. Лыкову посетил нижегородец Александр Лебедев, который описал свои впечатления от поездки в книге «В Агафьиной тайге». Автор входил в состав экспедиции, которую возглавлял писатель Л. Черепанов, а Э. Мотакова с натуры написала несколько портретов Агафьи Карповны.
Лыковы, как и большая часть старообрядцев, пришли в Сибирь из Нижегородской губернии. Этот населённый пункт был основан в 1800 г. Известно, что Лыковы отличались твердостью в древлеправославной вере, смелыми высказываниями в адрес царя и господствующей Церкви. За это в 1906 г. Якова Северьяновича Лыкова власти пытались выселить из Томской губернии, но староверы не стали ждать наказания и сами растворились в тайге.
В 90-е гг. Все жители этой заимки были выходцами с Алтая, где оставались их родственники, с которыми они поддерживали регулярную связь. Дома и хозяйственные постройки возводили, не нарушая природного баланса, как правило используя сухостойные кедры. Староверы понимали, что кроме отличной древесины кедр давал богатые урожаи высококалорийного ореха и являлся одним из важнейших продуктов питания. Заимки строились одним двором.
Если в поселении существовало два-три хозяйства, то такой населённый пункт считался посёлком. В Абаканской тайге существовали сотни таких поселений. В каждом крестьянском хозяйстве имелись поля и огороды, содержались лошади, коровы, овцы и другая живность, поэтому неслучайно староверы считались людьми зажиточными. Они достигали высоких урожаев зерновых, всегда приговаривали «дна у сусека отродясь не видали». В начале 30-х гг.
Лыковы оказались среди многих бежавших. Братья Степан, Карп и Евдоким вместе со своими близкими перебрались в верховье Абакана. На правом его берегу, при впадении в него реки Каир-су, эта семья остановилась на жительство. Здесь староверы обустроили шесть хозяйств, а сам посёлок получил название Верхней Кержацкой заимки. В глухом таёжном месте поселенцы наивно думали пережить лихое время и внимательно следили за тем, что происходило в стране.
В 1930 г. Верхняя Кержацкая заимка оказалась на территории вновь образованного Алтайского государственного заповедника, просуществовавшего до 1951 г. Во время объезда начальник охраны проинформировал его жителей о том, что они находятся на территории заповедника, где запрещается эксплуатация природы, но, учитывая особое положение жителей заимки, им разрешили ловить рыбу, собирать кедровые орехи, косить траву и прочее. В разгар коллективизации Верхняя Кержацкая заимка подлежала ликвидации, а её обитателям было предложено переселиться в более крупные селения. В 1933 г.
Ярославцев принёс в посёлок неизвестную болезнь, вследствие чего, кроме других близких людей, умерли отец Карпа Осиповича — Осип Ефимович и старший брат Степан. Никакие известные тогда средства лечения не помогали, поэтому было принято решение «унести» болезнь туда, откуда она была принесена, а это свыше ста пятидесяти километров троп горной тайги. Дело поручили наиболее крепкому Евдокиму Лыкову, с чем он успешно и справился. К тому времени на заимке от болезни умерло пять человек. Весной 1934 г.
В 1935 г. После убийства чекистами брата Евдокима, безнаказанности этого преступления и запутывания дела Карп с женой и сыном вернулись в тайгу, где в 3—4 километрах выше впадения в Большой Абакан реки Каир поставили новую заимку. В начале 1937 г. Лыковых неожиданно посетили сотрудники НКВД, которые подробно расспрашивали про обстоятельства гибели Евдокима. После этого посещения Карп Осипович принял решение уйти ещё дальше в тайгу, в верховья Большого Абакана.
Семья обосновалась на небольшой горе правого берега этой реки, но через три года она вновь была обнаружена наблюдателями заповедника. Двигаясь вверх по долине реки Большой Абакан, сотрудники заповедника увидели сплетенный из прутьев ивы небольшой плетешок, который перегораживал часть протоки. Стало ясно, что выше по течению кто-то рыбачит, им оказался переселившийся с прежнего места жительства Лыков. Руководитель отряда вынудил его показать место жительства семьи, и когда они все вместе появились на заимке, то жена и дети очень испугались, а малолетний сын Савин мгновенно скрылся в тайге. На следующий день сотрудники заповедника предложили К.
Лыкову поступить наблюдателем на Абаканский кордон. После долгих раздумий Карп дал согласие, в результате чего было принято решение, что в 1941 г. Осенью П. Казин привёз туда муку, соль, сахар и другие продукты. Как было оговорено, он стал дожидаться Карпа, который в конце сентября доставил нагруженную картофелем лодку.
Карп обещал привезти ещё часть груза, но, когда Абакан сковало льдом, Лыков с приходом опоздал. Холодная и дождливая погода не позволила ему перевезти картофель, предназначенный для посадки на следующий год. Тем не менее, он несколько позже ещё раз посетил кордон и сообщил, что из-за погодных условий не смог вовремя перебраться и что семья переедет сюда только в апреле. Предложение переехать на жительство в посёлок Яйлю Лыков отклонил, поскольку всю жизнь прожил вольной жизнью в тайге, где были похоронены его родители, братья, сестры и другие родственники. Весной 1941 г.
Служащие решили, что после спада воды они снова посетят заимку и выяснят причину отсутствия таёжника. Однако судьба распорядилась иначе. В конце лета сотрудники НКВД начали ставить под строгий контроль все находившиеся в тайге заимки, таким образом они пытались учесть всех тех, кто был обязан призываться в армию. И опять вспомнили о Лыковых. Представители спецслужб настаивали на их выселении из тайги любыми средствами.
Выполняя указ о ликвидации отдельных заимок, областные власти сформировали отряд из пограничников и сотрудников НКВД с целью проверки глухих мест заповедника и переселения в посёлок Яйлю всех таёжных обитателей, но Лыковых опять не нашли. Местные жители говорили, что Лыковых давно уже никто не видел. Мелькавший среди деревьев отряд военных Лыков заметил на большом расстоянии.
Читайте также
- К Агафье Лыковой свозили племянника (ФОТО, ВИДЕО)
- Отшельники Лыковы: старообрядцы, прожившие 40 лет в «Таёжном тупике»
- Смерть отшельников Лыковых случилась по сценарию коронавируса - МК
- Что еще почитать
Сталин против отшельников Лыковых
Летом доступен путь по воде В 1978 году заимку нашли геологи, мать Акулина Карповна к этому времени скончалась. В 1981 году умерли братья и сестра Агафьи. До 1988 года отшельница жила с отцом, пока тот тоже не скончался. Недавно Лыковой построили новый дом С тех пор она осталась одна, но заимку часто посещают путешественники, писатели, журналисты.
Бывший губернатор Кузбасса Аман Тулеев взял шефство над отшельницей, и эта традиция продолжается.
До подлинно не известно, когда и где родился Карп Осипович, но со слов его младшей дочери рожден был примерно в 1907 году. Как глава семьи Карп Лыков был жестким и своенравным человеком, однако при всем этот люди его уважали и слушались. Именно он был инициатором уйти от цивилизации в тайгу, народ его услышал и вместе со своими братьями и несколькими другими семьями уходят в лес.
У всех наблюдались схожие симптомы: жар, озноб, затрудненное дыхание. Исходя из этих признаков, Назаров сделал вывод о том, что причиной смерти Дмитрия, Саввина и Натальи стало воспаление легких. Однако главным фактором, который и повлек за собой преждевременный уход 3-х Лыковых, по мнению академика, явился их образ жизни, а именно изолированность от внешнего мира. В связи с этим обстоятельством в крови Лыковых не сформировались антитела, способные противостоять вирусным инфекциям, в том числе пневмонии. По утверждению Назарова, организм Карпа Осиповича справился с недугом только потому, что был «натренирован жизнью в миру». Агафья же выжила исключительно благодаря своей молодости.
Возможно, если бы не визитеры из цивилизации, которые с 1978 года зачастили к Лыковым, все отшельники встретили бы старость так же, как Лыков-старший. Он скончался, когда ему было уже за 80.
История Лыковых такова..
Прабабушка Агафьи Васса бежала из Иргизского монастыря под Саратовом, когда начались расправы со старообрядчеством во времена правления Николая 1. В Хакасии Лыковы жили в Ермаковской волости Минусинского округа до 20 года прошлого века, пока туда не пришла Цитирую... Красная антихристовая власть. Там я нашёл много материалов из жизни Лыковых, о которых, думаю, мало кто знает и которые при СССР никогда бы не опубликовали....
Сам я тоже о них не знал.. Например, подробно описано, как Агафья Лыкова была изнасилована дальним родственником, жителем Абазы стариком Иваном Тропиным, после чего целый месяц провела в Каа-Хемском женском монастыре. И как отказалась написать заявление на Тропина, что-бы не участвовать в судебных заседаниях.. Как она после этого долго болела..
На фото насильник Иван Тропин: Этот же насильник застрелил волка, прирученного Агафьей, который прожил у неё полгода и не трогал коз, а с собакой ел из одной миски... Очень подробно описаны события, когда семью Лыковых целый год терроризировал медведь, не давая им прохода... Этот медведь раскопал могилу дяди Агафьи Евдокима и съел содержимое.. Этого брата Карпа Лыкова ресстреляли ещё в 30 годах красноармейцы, проводивших коллективизацию и преследующие в Хакассии раскулаченных, которые разбежались и прятались в тайге.
Кстати, в рядах этих красноармейцев был известный палачь 18 летний Аркадий Гайдар, который собственноручно пытал и убивал, чем и прославился... Он же участвовал в ликвидации протестного движения Атамана Соловьёва, чьих родственников-детей брал в заложники и лично расстреливал.. Он же написал знаменитый детский рассказ Тимур и его команда, о детях пионерах и их добрых делах.. Есть так-же материал о том, что Лыковых нашли военные топографы ещё осенью 1945 года.
И возглавлявший топографический отряд лейтенант Бережков, вернувшись, указал об этом событии в отчёте: «В семье дети. Двое уже взрослые. Глава же семьи, увидев погоны, решил, что вернулась Царская власть, начал молиться и пытался целовать мои сапоги». Этот отчёт, естественно, при СССР, не афишировался...
А в случае с Антоном Лыковым, двоюродным племянником, у меня есть вполне простая логичная версия.. Скорее всего, дело было так... Антон Лыков, сотрудник Пермского трамвайного депо залез в интернет и загуглил свою фамилию...
Агафья Лыкова — последняя из «робинзонов» «Таежного тупика»
Мало того, по словам профессора Игоря Назарова, который не раз приезжал к отшельникам, они выглядели моложе своих «цивилизованных» сверстников на 10, а то и на все 15 лет. Однако через 3 года после того, как мир узнал о существовании Лыковых, а именно в конце 1981 года один за другим скончались сразу 3-ое детей Карпа и Акулины: Дмитрий, Саввин и Наталья. Геологи предлагали лекарства для больных, но их отец отказался от помощи, сказав, что каждому человеку определенный срок отмерян свыше. Тогда в живых остались только сам Карп Осипович и его младшая дочь Агафья. Хотя, если исходить из результатов исследований ученых, они тоже рисковали умереть. Почему это произошло?
Как выяснил Игорь Назаров из рассказов Карпа Осиповича и Агафьи, все они заболели приблизительно в одно и то же время. У всех наблюдались схожие симптомы: жар, озноб, затрудненное дыхание. Исходя из этих признаков, Назаров сделал вывод о том, что причиной смерти Дмитрия, Саввина и Натальи стало воспаление легких.
Сложнее было с обувью. Летом все ходили босыми. Зимой делали обувь из бересты. Позже они научились выделывать кожу и шили обувь из нее. К сожалению, заменить изделия из металла не было никакой возможности - семья принесла с собой пару чайников, но в конечном итоге они заржавели.
Уход в тайгу Как известно, глава семьи Карп Осипович Лыков, впрочем, как и его жена Акулина, придерживался старообрядческих взглядов. С приходом советской власти многие старообрядцы, которые и без того жили довольно изолированно, начали уходить все дальше от цивилизации. Не стали исключением и Лыковы. Последней каплей для Карпа Осиповича оказалось убийство большевиками его родного брата. После трагедии прежде колебавшийся Лыков-старший решил, что пора бежать. В 1936 году Карп, Акулина и их дети, 9-тилетний Саввин и 2-хлетняя Наталья, отправились в Саянскую тайгу. Уже в отшельничестве у четы родились еще 2-ое детей: в 1940-ом году — Дмитрий, а в 1944-ом - Агафья. Долгое время супруги и их дети никак не контактировали с внешним миром. Младшие дети Лыковых до 1978 года, когда семью случайно обнаружили геологи, даже не видели других людей, кроме родственников.
Уже в отшельничестве у четы родились еще 2-ое детей: в 1940-ом году — Дмитрий, а в 1944-ом - Агафья. Долгое время супруги и их дети никак не контактировали с внешним миром. Младшие дети Лыковых до 1978 года, когда семью случайно обнаружили геологи, даже не видели других людей, кроме родственников. Завидное здоровье и 3 смерти К приходу геологов из всех членов семьи Лыковых умерла только жена Карпа Осиповича Акулина. Она скончалась в 1961-ом, самом неурожайном, году от голода. Все остальные были живы и казались здоровыми. Как признавались сами старообрядцы, они почти не болели, разве что иногда страдали от легких травм да «простуд». Мало того, по словам профессора Игоря Назарова, который не раз приезжал к отшельникам, они выглядели моложе своих «цивилизованных» сверстников на 10, а то и на все 15 лет. Однако через 3 года после того, как мир узнал о существовании Лыковых, а именно в конце 1981 года один за другим скончались сразу 3-ое детей Карпа и Акулины: Дмитрий, Саввин и Наталья.
Агафья Лыкова: живучая отшельница из таежного тупика
Экспедиции на заимку Лыковых, быт Агафьи, последние новости и события об отшельнице и ее помощниках, новый фильм Агафья и Сонечка (2023). После того, как в февраля 1988 года Карп Осипович скончался, Агафья осталась совсем одна, но и тогда отказалась покинуть свое прибежище. Карп Осипович вытряхивал из мордушки хариусов, когда увидел идущего к нему человека. Вместе с родичами переселился и будущий основатель семьи — Карп Иосифович Лыков.
Как живет сейчас Агафья Лыкова
С вирусом такого типа еще не встречалось человечество. И все пошло по первичному иммунному ответу. Сыграли роль и организационные моменты, когда людей клали в большие палаты, где они получали бактериальную суперинфекцию, а антибиотиков тогда не было, поэтому умерли миллионы людей. Дед имел некоторые клетки памяти и частично отвечал вторичным типом иммунного ответа. Поэтому он болел легче. А все остальные не имели, поскольку не контактировали с инфекциями. Может, грипп им занесли, может, пневмококк — трудно сказать. В любом случае, это был их первичный иммунный ответ, и у кого он оказался наиболее мощным тот сильней страдал. До этого они никогда не сталкивались с этой болезнью.
Белые завезли вирус, и индейцы стали вымирать целыми племенами. Взрослые погибли, а дети просто переболели. Это издержки нашей защиты, как если бы на нас пошли танки, а мы бы сбросили в ответ атомную бомбу. В результате уничтожили бы не только всех врагов, но одновременно и мирных жителей, заразили бы территорию радиацией на несколько десятков лет. Иммунный ответ начинает стрелять из всех орудий, чтобы победить и попадает и по своим, и по чужим, в организме произходят такие поломки, что он становится нежизнеспособным. Мы этого не видим. Каждый год болеем гриппом, уже и со стафилококком встречались, и с пневмококком, поэтому вторичный ответ быстрый и очень эффективный. Иногда бывает, что человек даже не заметил, что перенес заражение.
Есть так называемые сезонные коронавирусы с респираторным синдромом, но они другие — развиваются только в носоглотке, никогда не спускаются в легкие. Когда появился первый SARS, начали делать вакцину, а он взял и исчез. И больше его нигде нет. Вы наверняка помните, как у нас весной и летом говорили, что второй волны не произойдет, а сейчас мы обсуждаем, какой будет третья волна. У каждого вируса свои причуды.
Возможно, Акулину можно было бы спасти, но Лыковы не обратились за помощью на «большую землю». Младшие дети Лыковых, Димитрий и Агафья, впервые увидели других людей, кроме членов своей семьи, только в 1978 году, когда на территорию «владений» отшельников неожиданно пожаловали геологи. Несмотря на то что Карп Осипович подался в леса как раз из-за человеческих злодеяний, отшельник принял визитеров довольно радушно.
Ru: Лунный календарь рассады на февраль 2019 года огородникам и дачникам Спустя 2 года к Лыковым пожаловал профессор, доктор медицинских наук Игорь Назаров, который и стал известен благодаря своим книгам, посвященным исследованиям легендарных затворников. Назаров утверждал, что все члены семьи старообрядцев выглядели гораздо моложе своих лет. Кроме того, как признался Карп Осипович, они никогда серьезно не болели: лишь изредка их одолевали незначительные хвори, вроде простудных заболеваний. Действительно, по словам Назарова, отшельники не страдали так называемыми «цивилизованными» недугами: гипертонией, сахарным диабетом, атеросклерозом. Однако доктор выяснил, что Лыковы мучились болезнями суставов. Но сами они объясняли возникновение болей исключительно тяжелым физическим трудом. В остальном же, по мнению Назарова, его «пациенты» были практически здоровы. Между тем в 1981 году скончались сразу трое Лыковых: 55-летний Саввин, 45-летняя Наталья и 41-летний Димитрий.
Как поведал Карп Осипович Игорю Назарову, все они, в том числе он сам и его младшая дочь Агафья, в один момент заболели «простудой». Геологи предлагали Лыковым лекарства, но глава семьи отказался принять препараты, сказав, что каждому срок отмерен свыше. Первым отправился на тот свет Димитрий, который промучился всего неделю. Он кашлял и тяжело дышал. Саввин страдал около двух месяцев: у него страшно болела спина, а дыхание было затруднено. Наталья перед смертью также испытывала удушье. Благодаря рассказам Лыкова-старшего и перечисленным им симптомам, Игорь Назаров сделал вывод о том, что дети Карпа Осиповича умерли от пневмонии. Взяв за основу такие своеобразные «устные истории болезни» и собственные исследования, профессор Назаров предположил, что смерть Лыковых наступила по причине их изолированного образа жизни.
Дело в том, что в крови отшельников, которые долгие годы не общались с другими людьми, не сформировались антитела, способные противостоять инфекционным заболеваниям, коим является и пневмония.
Скорее всего, вирус принесли с собой зачастившие к отшельникам гости. Песков описывал, что отец и дочь продукты в подарок не принимали, но были рады вещам: варежкам, платку, отрезу ткани, швейным и скобяным принадлежностям. После книги Пескова Лыковы стали знаменитыми.
Было ему уже 87 лет — он был 1901 года рождения. После его кончины дочь пыталась уйти в старообрядческий монастырь, где её постригли в монахини. Однако жизнь среди людей не задалась, и она вернулась в тайгу. Она и сейчас живёт там же, где жила, — в 250 километрах от ближайшего жилья на реке Коэтру.
Вид на дом сибирской отшельницы из семьи староверов Агафьи Лыковой в верховьях Большого Абакана, 2019 год. В 2021 году она переехала в новый дом, который был поставлен рядом со старым. Долгое время неподалёку стоял ещё один дом, который срубил для себя тоже отшельник — Ерофей Седов. Он скончался 8 лет назад, и в его доме останавливались гости отшельницы.
Агафья уже не может пилить и рубить дрова — в этом ей помогают добровольцы. Но она ещё содержит огород, который сама раскорчевала на склоне горы. В хозяйстве у Агафьи есть козы, кошки и собаки. Кроме ежегодных помощников из столиц есть у отшельницы и друзья поближе — это двоюродный племянник Антон Лыков и крестник Николай Седов.
Сибирская отшельница из семьи староверов Агафья Лыкова доит козу в сарае в верховьях Большого Абакана. Продукты берёт только простые: муку, каменную соль, крупу. Она никогда не пила чай — этот напиток навсегда связан с Петром I и расколом, а курящих людей она не одобряет: "Хуже собаки, таких в дом не пускают". Отшельница не принимает подарки со штрихкодом.
Какая-то особо "умная" женщина убедила её, что это — печать Антихриста. Поэтому волонтёры закрашивают штрихкод на подарках. Не принимает Агафья мыла и спичек. Они привозят Лыковой запас продуктов и заготавливают дрова на зиму.
Узнав об этом, журналист Павел Селин загорелся идеей снять документалку о Лыковой. В 2021 году на фестивале документального кино "КрымДок" его фильм "Агафья" стал лучшим в номинации телевизионных фильмов. Он начинается с того, что молитва отшельницы спасает пассажиров вертолёта, в который попала птица. Экспедиция терпит крушение на берегу Коэтру, но все остаются невредимы.
В фильме кратко рассказывается история Лыковых, отшельница и журналисты посещают могилы её родных, восстанавливают порушенные медведем кресты. Документальная картина показывает не только быт отшельницы, но и рассказывает о её мировоззрении: "Что этот ваш город? Одна копоть. Есть только один город — Горний Иерусалим, который Христос после воскресения основал".
Родом из Евангелия", "Агафья. Вся жизнь — аскетический подвиг", "10 дней в Святой Руси", "Агафья Лыкова о своей жизни".
А братья Лыковы: Степан, Карп и Евдоким вместе с отцом и еще три семьи перебрались в верховья Абакана.
Срубили пятистенные избы, надеясь в глуши пережить сатанинские времена. Их поселок звался в документах «Верхняя кержакская заимка». Восстановил те драматические события автор книги «Лыковы» Тигрий Дулькейт.
Его отец, биолог Георгий Дулькейт, руководил научным отделом Алтайского заповедника. Заимка оказалась на его территории. Начальство объявило староверам, что жить им здесь нельзя - в заповеднике запрещена охота и рыбная ловля.
Кержаки разбрелись кто куда. Лишь Евдокиму Лыкову разрешили остаться: жена Аксинья ждала ребенка. К тому же он согласился работать в охране заповедника.
Но был анонимный донос, дескать, Лыков - браконьер, всех зверей перебьет. Братья копали картошку Карп приехал помочь Евдокиму и не сразу заметили вооруженных людей: черные галифе и гимнастерки, на головах черные же остроконечные шлемы. Такую форму ввели в заповеднике недавно, Лыковы про нее не знали.
Братья бросились к избе. Русаков вскинул винтовку. Но тот выстрелил в спину Евдокиму.
Рана оказалась смертельной. Чтобы выгородить себя, охранники составили протокол, обвинив Лыковых в вооруженном сопротивлении. Карп отказался подписать «ложную бумагу».
Об убийстве сообщили в район. Расследование провели поверхностно, никого не судили. Жуткие тридцатые годы.
Застрелили - значит, виноват. Отец Агафьи увел семью в дебри Красноярского края не только из-за веры. Подробно расспрашивали про убийство Евдокима.
Мол, решено вновь разобраться в этой истории.