Над названием темы надо бы поработать. (Доктор, такое дело (сл.
Крутая история: «Дело врача» - ToBeWell
Я знаю, как неосторожно брошенная доктором фраза может ранить человека со сложным заболеванием, а пренебрежительное отношение со стороны пациентов задевает врачей-онкологов. Председатель Следственного комитета России (СК РФ) Александр Бастрыкин поручил возбудить уголовное дело после избиения ветерана специальной военной операции (СВО) и его супруги в Ростове-на-Дону. Я знаю, как неосторожно брошенная доктором фраза может ранить человека со сложным заболеванием, а пренебрежительное отношение со стороны пациентов задевает врачей-онкологов. Вот что рассказал доктор медицинских наук, член Совета общественных организаций по защите прав пациентов при Росздравнадзоре Алексей Старченко.
Дело доктора Блюма: новые подробности, факты, мнения
| Обвиненную в фейках об СВО педиатра Буянову отправили в СИЗО | После нашумевшего уголовного дела врача Е. Мисюриной число публикаций, слухов, постов в соцсетях на тему «невинных врачей сажают» и, наоборот, «врачи всех убили» растет в геометрической прогрессии. |
| Белая халатность: СК довел до суда более 60 уголовных дел на врачей | Статьи | Известия | Дело врачей (дело врачей-вредителей или врачей-отравителей), в материалах следствия дело о сионистском заговоре в МГБ. |
| Фонтанка.ру в соцсетях | Также на : новости, поиск, погода, гороскоп, программа передач, авто, спорт, игры, знакомства, работа. |
К лидеру «врачей-антивакцинаторов» Александру Редько возникает все больше вопросов
С этого началась вторая "бериевская оттепель", связанная с возвращением Берии в МВД после смерти Сталина и закончившаяся арестом Лаврентия Павловича 26 июня 1953 года. Источник: полный текст... Владимир Захаров Просветленный 20725 12 лет назад Гордеев хорошо отписал, добавлю только, что и самого Сталина Убили именно из-за этого дела, и в первую очередь после смерти Сталина закрыли дело врачей.
Но был поставлен страшный диагноз — разрыв спинного мозга, поперечный паралич. В ведущих клиниках Германии Марии сказали, что восстановление в ее ситуации невозможно. Врачи в один голос говорили, что она уже никогда не сможет ходить. Но настоящий спортсмен никогда не сдаётся. Как сказала бобслеистка Ирина Скворцова, также некогда получившая страшную травму, даже если знаешь, что есть 1 шанс из 100, когда все вокруг не дают тебе никаких шансов, сразу за него ухватишься. Любой человек поступил бы также — искал бы ту самую соломинку надежды, за которую можно ухватиться.
Именно он вопреки мнению западных медиков пообещал Марии поставить ее на ноги. Договор, который подсунули подписать Марии, не содержал никаких гарантий для нее. Но учитывая ее состояние, психологическую боль и блокаду, она не могла осознавать, что она подписывает. После полутора лет ежедневных занятий и потраченных на лечение 56 млн рублей Мария так и не начала ходить. В течение еще полутора лет в российских судах решалось, было ли это лечение мошенничеством со стороны Евгения Блюма, имело ли место введение в заблуждение при заключении контракта на оказание околомедицинских услуг с целью выудить из клиента крупную сумму денег. В июле 2019 года Следственный комитет РФ возбудил уголовное дело против Евгения Блюма по статье о мошенничестве в особо крупном размере ч. Деятельность клиники в Москве приостановлена.
Антисемитский [16] [36] фельетон В. Ардаматского « Пиня из Жмеринки » был опубликован в журнале «Крокодил» 20 марта. Было официально объявлено 4 апреля , что признания обвиняемых были получены при помощи «недопустимых методов следствия». Разрабатывавший «дело врачей» подполковник М. Рюмин к тому времени уже уволенный из органов госбезопасности был немедленно арестован по приказу Берии ; впоследствии, уже в ходе хрущёвских процессов над исполнителями репрессий, был расстрелян 7 июля 1954 года. В материале, озаглавленном «Советская социалистическая законность неприкосновенна», еще раз сообщалось о снятии клеветнических обвинений с врачей и об арестах работников следствия, о чем в предыдущем заявлении говорилось без подробностей. Главными виновниками были названы бывший министр государственной безопасности С. Игнатьев и его подчиненный — начальник следственной части Михаил Рюмин [37]. Слухи о погромах и депортации править Вызывавшее столь сильный общественный резонанс дело могло закончиться соответствующей кульминацией. Ходили слухи , что основных обвиняемых предполагалось публично казнить на Красной площади [38]. Яков Яковлевич Этингер — сын умершего в тюрьме профессора Я. Этингера — также свидетельствует, что много позже после смерти Сталина Булганин в разговоре с ним подтвердил, что суд над врачами намечался в середине марта 1953 года, осуждённых планировалось публично повесить на центральных площадях крупных городов СССР [39] — примерно таким образом закончилось «дело Сланского» в начале декабря 1952 в Чехословакии. Существует версия [40] [41] , согласно которой громкий процесс врачей должен был стать сигналом для массовых антисемитских кампаний и депортации всех евреев в Сибирь и на Дальний Восток. На фоне провоцируемых советской пропагандой внезапно вспыхнувших антисемитских настроений среди населения, депортация должна была выглядеть как «акт гуманизма» — спасение евреев от «народного гнева», погромов и самосуда. По некоторым документально не подтверждённым данным было подготовлено письмо , которое должны были подписать видные деятели советской культуры и суть которого сводилась к следующему: «Мы призываем советское руководство оградить предателей и безродных космополитов еврейского происхождения от справедливого народного гнева и поселить их в Сибири»; по сведениям из других источников и воспоминаний современников это письмо должно было быть подписано именитыми советскими евреями, включая Кагановича ряд источников сообщает, что в феврале 1953 года в Москве историк И. Минц и журналист Я.
Это называется везение. Я каждый день контактирую с десятками вирусов и бактерий, на 1 году работы болела 8-10 раз. В этом году иммунитет настолько научен оказался, что болела, тьфу-тьфу, 2 раза всего. У них убеждение, если поставил — значит точно заболеть не должен, но когда заболевают, разочаровываются. Или многие реагируют на побочки, мол, вот я поставил, и сразу у меня температура поднялась. По твоему мнению, почему люди так не осведомленные в этом? С необразованностью и антипрививочниками? Объяснять, разговаривать, давать источники на качественную доказательную литературу, приводить примеры и статистику, к примеру, в этом году коклюш поднял голову. Больных очень много, дети до года ежедневно дают остановки дыхания в больницах, школьники и взрослые кашляют по 6-12 месяцев, не могут спать и есть из-за кашля. Но я встречала настолько агрессивно настроенных антипрививочников, мне угрожали судимостью и увольнением, тут уже никакие средства не помогут, как бы грустно не звучало — мириться. Да, из-за уменьшения количества вакцинированных, пока разбушевалась корь, коклюш и встречаются случаи краснухи, остальные инфекции, надеюсь, никогда не вернутся, эпидемия полиомиелита и дифтерии будут фатальны. Но если существует доказанная медицина, которая кричит о том, что люди мрут от отсутствия прививки, почему бы государству не накладывать санкции на таких людей? Не хочешь ставить — плати штраф, не ходи никуда, чтоб не заражать. Блокировать форумы всякие. Что думаешь? Это, конечно, противозаконно, будет нарушение прав человека, так что это эффективно, но невозможно. Я, как минимум, за наложение санкций, поскольку, когда отдаёшь ребёнка в детсад или школу, хочется быть уверенным, что все дети здоровы, и никто не заразит ребёнка, например, туберкулёзом. Просто есть люди с иммунодефицитом, с хроническими болезнями, они ходят в кино, учатся и работают как все, но по воле случая им нельзя ставить вакцины — они должны быть защищены за счёт коллективного иммунитета, они имеют право не болеть, но антиваксеры подвергают таких людей опасности, также нарушая права людей-хроников. Такие размышления насчёт прививок получились у нас с экспертом.
С нее началось «дело врачей»: обвиняла ли Тимашук коллег в убийстве Жданова?
Вот что рассказал доктор медицинских наук, член Совета общественных организаций по защите прав пациентов при Росздравнадзоре Алексей Старченко. Фигурант дела замминистра обороны Иванова обжаловал свой арест. Поможем найти лучшего врача или клинику по отзывам, рейтингу, ценам. Глава СК взял на контроль дело врачей, удалившей роженице органы в Кемерове.
Доктор, такое дело...
И такие прецеденты есть. Сам Тимур Хайдаров заявил , что это «жесткая заказуха», и что он «продолжит оперировать». Многие отмечают, что приостановка деятельности связана со смертью продюсера Петра Гаврилова.
Возражения сводились к тому, что она имела право покидать Москву без всякого уведомления следствия. Скрываться она не была намерена, — отметил в разговоре с MSK1. RU защитник. Особенно учитывая ее личность, возраст и то, что она никакой общественной опасности не представляет. Черджиев сообщил, что намерен обжаловать решение Тушинского суда об аресте. В начале февраля следствие уже обращалось с требованием об аресте врача, но тогда суд оставил ее на свободе. Буяновой избрали меру пресечения в виде запрета определенных действий: ей нельзя было пользоваться средствами связи и интернетом, а также общаться со другими участниками дела, кроме следователей, защитников и прокурора.
На прием в поликлинику пришла женщина с сыном: у семилетнего пациента возникли проблемы с глазом.
Роды состоялись на 23-й неделе беременности. В ходе расследования дела врачей взяли под стражу, однако через несколько недель Демчуку меру пресечения изменили на домашний арест, поскольку в СИЗО у него случился инфаркт. Алексей Каташев пробыл под стражей почти три месяца, после чего его поместили под домашний арест. В Горно-Алтайске прошло несколько пикетов и митингов в поддержку обвиняемых. Их коллеги и пациенты считали, что врачи стали жертвой неуместного "служебного рвения" следователей и несовершенства законодательства.
Справка Анатолий Демчук родился в 1958 году, окончил Алтайский государственный медицинский институт. В начале 80-х работал врачом-терапевтом в Майминской центральной районной больнице, затем реаниматологом и главным врачом ЦРБ в Завьяловском районе Алтайского края.
Комментарий содержал оскорбительные фразы в адрес врача, такие как «Ужасный врач», «Диагнозов не знает», «Жуткое безобразное хамство» и тому подобные вещи. Выяснилось, что этот комментарий оставила гр. Антоненко, которая сама пришла к врачу и сказала ей об этом. Терапевт решила бороться за свою репутацию. Истица потребовала обязать гр. Антоненко опровергнуть сведения, размещённые в публичном доступе, которые, по её мнению, порочили её честь, достоинство и деловую репутацию, а ООО «МедРейтинг» обязать удалить указанный отзыв со своего сайта и возместить причинённый моральный вред.
Врач обосновывала свою позицию тем, что данный публичный отзыв носит негативный характер и влияет на её профессиональную репутацию, а также на отношение к ней пациентов. Истица указала в суде, что комментарий содержит недостоверную информацию, а значит, является клеветой. Антоненко, опровергая доводы истицы, указала, что истицей не был доказан факт, что на данном сайте был опубликован негативный отзыв, не был доказан факт, что первичным распространителем отзыва стала именно гр.
Руководители клиники "Добрый доктор" в Барнауле отделались условными сроками
| Онколог в больнице подменял дорогие лекарства на физраствор и продавал их | Новости дня от , интервью, репортажи, фото и видео, новости Москвы и регионов России, новости экономики, погода. |
| 14. "Добрый доктор": дело Гарольда Шипмана | «Если врач работает на полторы, две, три ставки и несколько суток не спал, то странно ждать, что доктор нигде точно не ошибется. |
| Фонтанка.ру - последние новости, свежие события сегодня - Новости | Суд приговорил журналиста Ивана Сафронова к 22 годам колонии строгого режима по делу о госизмене. |
Исцеление памяти
Изначально о споре врача и матери пациента стало известно от некоторых телеграм-каналов, к которым вдова обратилась для огласки, позднее скандал дошел до руководства СК ряд СМИ при этом писали, что заявительница не является "вдовой героя СВО", как женщину представляли в ряде публикаций, и что по некоторым данным с отцом сына она ранее развелась и позднее снова вышла замуж. Акиньшина публично не приводила никаких доказательств вины Буяновой, кроме своих утверждений. Адвокат обвиняемой отмечал, что это могло стать одним из оснований, по которым прокуратура изначально не поддержала ходатайство следствия об отправке врача в СИЗО. Также защитник настаивал на незаконности увольнения врача с работы.
Сайт использует IP адреса, cookie и данные геолокации Пользователей сайта, условия использования содержатся в Политике по защите персональных данных Любое использование материалов допускается только при соблюдении правил перепечатки и при наличии гиперссылки на vedomosti. На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети «Интернет», находящихся на территории Российской Федерации.
Я так поняла, что это место слета восхищенных фанатов, а не объективных беспристрастных ценителей поэзии. Думаю, каждому адекватному человеку полезна конструктивная критика как стимул совершенствования и творческого роста. Не надо воспринимать её в штыки. Я же не со зла.
Сохранять память о таких «болевых точках» истории, как «дело врачей», необходимо.
Об этом на открытии говорили Евгений Бунимович — депутат Мосгордумы, член попечительского совета РЕК; Полина Могилина — куратор выставки, искусствовед, ведущий куратор галереи «Триумф»; Татьяна Полянская — кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Музея истории ГУЛАГа; Геннадий Костырченко — доктор исторических наук, ведущий исследователь «дела врачей». Слова благодарности звучали на вечере и в адрес попечителя грантового конкурса, председателя попечительского совета РЕК академика Григория Ройтберга. На выставке представлены фотографии и архивные документы, профессиональные инструменты, личные вещи и стенограммы допросов фигурантов «дела врачей». Отдельный зал — телеграммы и письма советских граждан как после обвинения, так и после полной реабилитации медиков, для многих ставшей большой неожиданностью.
Кемеровчанке удалили внутренние органы после неудачных родов: на врачей завели дело о халатности
Голову даже не поднимает. Хотя кому как не ей, помощнице, знать все детали того, что происходило в этом кабинете, но женщина предпочитает молчать. Накануне вечером из этого же кабинета вышел Олег Тюкалов. По наручникам на запястьях и двум сопровождающим пациенты поняли: приема сегодня больше не будет. Единственный шанс на спасение для тяжело больных, по версии следствия, стал для доктора средством дополнительного заработка. Так что на черном рынке он мог много заработать", — считает онколог Дмитрий Шабанов. На допросе онколог признал свою вину, но лишь частично.
Юрий Алексеев: То есть за его ошибки будет расплачиваться страховая компания?
И выплаты будут очень солидными? Руслан Хальфин: Будет расплачиваться страховая компания. Будут и с ним разбираться, и с той организацией, где он работает. Но он не боится работать. Мы же подвергаем очень серьезному потрясению медицинское сообщество. Я вам это говорю как председатель Общества руководителей здравоохранения. Врачи боятся!
Ладно они боятся так называемых взяток в виде конфет и бутылки чего-то. Юрий Алексеев: Не все боятся. Руслан Хальфин: Ну, не все. И слава богу, что не боятся. А если они будут бояться оперировать, работать, рисковать, исследовать, изучать… Медицина — это наукоемкий предмет, все время что-то новое, непонятное. Это надо понимать. Юрий Алексеев: Ну, справедливости ради, некоторые хирурги и анестезиологи перед операцией не боятся называть суммы, сколько их услуги стоят.
Такое тоже бывает. Павел Андреевич, вот мы заговорили об опыте иностранном — страхование профессиональной ответственности. А насколько эта методика практикуется у нас? Потому что я знаю, что сейчас некоторые доктора и некоторые медицинские учреждения приглядываются к подобного рода страховкам. Павел Воробьев: Ни на сколько. На ноль. У нас этого не существует.
Юрий Алексеев: И что мешает в таком случае? А у нас нет законодательства… Антон Беляков: Законодательство мешает. Павел Воробьев: Для начала — нет законодательства. Андрей Хромов: А позвольте возразить? Смотрите, первое… Юрий Алексеев: Давайте по порядку — вы, а потом вы. Павел Воробьев: Подождите. Значит, первое.
У нас лечит больного кто? Юрий Алексеев: Организация. Павел Воробьев: Организация. Юрий Алексеев: В лице врача. Павел Воробьев: Нет, не в лице врача. Руслан Хальфин: Он никакого отношения не имеет. Павел Воробьев: Он не имеет отношения к лечению.
Юрий Алексеев: Но если совершит ошибку, то он окажется крайним? Павел Воробьев: Да. А вообще-то, главный врач у нас за все отвечает. Ну, такое законодательство. У нас нет определения «врач», нет определения «медицинская сестра», просто не существует. Есть понятие «лечащий врач», который назначается приказом главного врача. Вы много знаете лечащих врачей, назначенных приказом главного врача?
Я не слышал. Полина Габай: Нормы такой нет. Павел Воробьев: В законе прямо написано, прямо написано об этом. Полина Габай: Не написано. Павел Воробьев: Поэтому вообще непонятно, кому мы предъявляем претензии. Кроме того, вот то, о чем была речь — 15 минут, еще какие-то ограничения, которые исходят из Минздрава. Никогда в жизни таких ограничений не было.
Никогда врача не ограничивали во времени, которое он должен потратить на больного. На одного он может потратить и две минуты, просто от двери диагноз, что называется. Руслан Хальфин: Норматив, не более того. Павел Воробьев: Норматив — это другое. Юрий Алексеев: А что такое «норматив»? Главврач правильно требует: «Дружок, ты что-то долго с ними сидел, у тебя там очередь пациентов»? Павел Воробьев: Нет, это средняя температура по больнице.
Врач должен в среднем работать восемь часов в день, и за это время он должен принять какое-то количество больных. Но это не значит, что я должен каждые 15 минут, как сейчас это происходит: «Пошел вон! Пошел вон! А если следующий не пришел, то… Юрий Алексеев: То есть некая рекомендация есть, но тем не менее происходит вот так — по 15 минут на пациента? Павел Воробьев: Это общая статистическая рекомендация. Она никакого отношения к деятельности конкретного врача не имеет. Руслан Хальфин: Врач боится не выполнить план сегодня.
Вот о чем разговор. Павел Воробьев: Понимаете? Вот Руслан Альбертович наверняка помнит историю, когда при советской власти что творилось, если умирала женщина в роддоме. Башку же отворачивали! Руслан Хальфин: Комиссия, разбор. Павел Воробьев: Но никто не боялся этого, потому что это был профессиональный разбор. Вы отвечали перед коллегами, а не перед правоохранительными органами.
Руслан Хальфин: А сейчас прячут. Павел Воробьев: А сейчас прячут, потому что на другом конце… Раньше вас просто осуждали, вас могли снять или еще что-то, а сейчас-то у вас, извините, тюрьма, лагерь. Юрий Алексеев: Андрей Игоревич, возвращаюсь к истории со страхованием профессиональных докторов. Андрей Некрасов: Да, конечно, это не ноль процентов, но я говорю о частной медицине, с которой нередко сталкиваются мои доверители. Во всяком случае, в крупных городах и в столичном округе довольно немало таких организаций с широкой филиальной сетью, кто действительно заключает соответствующие договоры со страховщиками. Разумеется, совершенно верно, субъект иной — это сама медицинская организация. Но это и работник… Юрий Алексеев: Договор именно организация заключает, не доктора?
Антон Беляков: Не врачи, конечно. Андрей Некрасов: Конечно, конечно. Потому что сам врач — он наемный работник. Юрий Алексеев: Но добровольное страхование как-то тем, кто под этим подписался, помогает? Как это работает? Андрей Некрасов: Помогает. А вот противной стороне, пациенту с его адвокатами, здорово мешает, потому что в таком случае, представляя и защищая пациента, потребителя услуги, потерпевшего, как мы заявляем, мы боремся не только с юристами медицинской организации и с великолепными специалистами, которые работают в этой организации, но еще и с юристами и экспертами страховщика.
Юрий Алексеев: Подкованными юристами, которые знают, как отстаивать интересы. Андрей Некрасов: Весьма. Цель которых — не заплатить деньги, взяв их у вас. Это смысл страховщиков. Руслан Хальфин: Ну, это неплохо. Идет борьба, идет выяснение истины. Андрей Некрасов: Идет нормальная борьба.
Руслан Хальфин: В Штатах приходит пациент, и слева у него юрист или адвокат семейный, а справа — медицинский. Я вот Марине говорил. Развелось их очень много. Они борются за права пациентов. И то же самое в ответ делают медицинские организации и врачи, которые застрахованы. Юрий Алексеев: Андрей Викторович, в такой ситуации как тогда быть? Вот не совсем нам подходит история со страхованием обязательным и добровольным.
Андрей Хромов: Честно говоря, это общемировая практика. И на самом деле все развитие медицины показывает, что это неизбежный путь, когда будет персональная ответственность каждого врача, не медицинской организации, а персональная ответственность врача, когда врачи, по крайней мере в частном здравоохранении, выйдут, скажем так, из-под крыши больницы, как это во всем мире происходит. Врач имеет кабинет свой где-то. Там не нужна медицинская лицензия. Там он принимает, разговаривает, беседует с пациентом. Дальше он может заключать договор аренды с медицинским учреждением, где он оказывает медицинскую помощь. И он уже сам выбирает, что отвечает его условиям, что отвечает интересам пациента, чтобы он оказал максимально качественно.
Я говорю про частное здравоохранение. Юрий Алексеев: Но к государственному здравоохранению такая история никакого отношения не имеет? В мире имеет, а у нас не имеет. Павел Воробьев: В мире-то какая разница? Что частная, что государственная. Андрей Хромов: Абсолютно. Павел Воробьев: Врач — он и есть врач.
Андрей Хромов: Конечно. Павел Воробьев: Лицензия у врача. А у нас лицензия у медицинского учреждения. Юрий Алексеев: А что в таком случае делать нам — и пациентам, и российским докторам? Руслан Хальфин: Мы двигаемся — медленно, но двигаемся. Идет аккредитация специалистов, уже закончивших медицинский вуз какой-то. Идет аккредитация тех, кто уже поработал.
Это аккредитация. Следующий этап — получение лицензий. Но идет все очень медленно. И вот то, что сейчас происходит со Следственным комитетом, не с врачами, а что-то с ними там — это ужасно! Это влияет отрицательное на любое развитие, на любое. Юрий Алексеев: Четыре. Андрей Некрасов: Четыре.
Проблема в этих процессах — в уголовных делах — еще и в том, что совсем с недавних пор, как раз до летнего периода, Следственный комитет объявил о завершении создания своих экспертных учреждений. То есть даже за экспертизой будут обращаться не в великолепную и высококвалифицированную Российскую национальную медицинскую палату, к профессиональному сообществу, а обращаться к своим экспертам. Понимаете, что это значит? Полина Габай: У них же нет лицензии. Андрей Некрасов: Были запросы неоднократные. Руслан Хальфин: Они создают свою службу экспертную. Всю жизнь мечтали ее создать.
Андрей Некрасов: Кто эти люди? Как они будут работать? Юрий Алексеев: Антон Владимирович, возвращаюсь к врачебным ошибкам. Что делать? Какие выходы есть? Антон Беляков: Вы знаете, в нашей дискуссии есть нечто шизофриничное. Я поясню свою мысль.
Психиатрия — это точная наука, абсолютно точная, и диагноз может ставить компьютер. Я в этом убеждался многократно, просто ему очень много на это времени потребуется. Один из симптомов шизофрении… Если нормальному человеку сказать: «Холодильник можешь описать? А если шизофренику сказать: «Опиши холодильник», — то один из симптомов, он может сказать: «Вы знаете, это холодильник, у него наверху на 3 миллиметра ниже, чем верхняя грань, и на 5 миллиметров правее, чем права грань, находится ломаная линия. Вот она такой-то длины и такой-то толщины». Юрий Алексеев: Да, понятно. Антон Беляков: Вот мы сейчас с вами… Почему я сказал, что в нашей дискуссии есть нечто шизофреничное?
Мы сейчас пытаемся обсуждать настолько надводную часть айсберга, настолько в частности уходим! Ведь все очень просто. Государство недофинансирует здравоохранение. Правительство не выделяет и Министерство финансов не выделяет достаточные средства, чтобы мы имели качественное здравоохранение. Из-за этого есть недостаток заработной платы врачей, которая не позволяет им в свою очередь в том числе заключать договоры на страховую медицину. Юрий Алексеев: Добровольные пока хотя бы. Антон Беляков: Из-за того, что недофинансировано здравоохранение, есть недовольные пациенты, есть недостаток времени на то, чтобы оказать качественные услуги пациенту.
Есть недостаток качества здравоохранения. Недовольные пациенты ищут поводы для того, чтобы как-то ситуацию эту изменить. Соответственно, есть много жалоб. Среди этих жалоб Следственный комитет выделяет те, которые могут быть перспективными, с точки зрения возбуждения уголовного дела о врачебных ошибках. Идут постоянные жалобы на региональном уровне, но в этом случае обвиняют либо министра здравоохранения какого-то региона, либо главврача. У нас появилась мода, что во всем главврач виноват. Знаете, это такой стандартный стрелочник.
Сейчас появляется тенденция: «А давайте еще уголовные дела возбуждать в отношении врачей, потому что неправильно поставлен диагноз». Повторяю: это та самая в правом углу холодильника маленькая трещинка. Давайте… Юрий Алексеев: А суть? Антон Беляков: Суть в том, что у нас недофинансировано здравоохранение, нет достаточных средств на то, чтобы и медикам платить за их работу, чтобы они не работали у нас на две ставки какое-то космическое количество часов в день, когда человек уже не в состоянии просто качественно выполнять свою работу. Плюс эти 15 минут на пациента, абсолютно идиотские. Есть сложные случаи, повторяю, когда… Я уже в начале нашего эфира говорил: мы две недели искали, не могли понять в хирургическом отделении, почему у него температура. Его с ног до головы обследовали, этого пациента, прежде чем случайная находка возникла.
Ну, пациент — это не карточка в учетном деле, это человек, с которым надо заниматься, находить и пытаться ему помочь. Юрий Алексеев: Павел Андреевич, а вообще статистика по врачебным ошибкам — пусть закрытая, пусть в какой-то медицинской среде — она существует? В рамках регионов, в рамках конкретных медицинских учреждений. Павел Воробьев: Нет конечно, потому что никто не понимает, что такое врачебная ошибка. Мы не понимаем, о чем мы говорим.
С нашей точки зрения, правоохранительным и надзорным органам нужно делать акцент на преследовании не рядовых сотрудников, а должностных лиц, виновных в создании системных проблем здравоохранения. Во многом эти проблемы связаны с недофинансированием отрасли, территориальных программ обязательного медицинского страхования и иных программ госгарантий — у государственных и муниципальных не хватает денег ни на лекарства, ни на расходные материалы, ни на зарплаты медикам. Это ведет к дефициту кадров, несоблюдению порядка федеральных норм оказания медпомощи и сверхнагрузкам сотрудников, невозможности лечить пациентов в соответствии с установленными стандартами. А это уже приводит к недовольству населения.
Нарушений очень много, они очевидны, мы о них постоянно говорим, но никто не хочет брать ответственность за такое положение вещей, переводя вину на исполнителей. Хотя территориальную программу ОМС принимают не врачи, а комиссия в составе сотрудников фонда ОМС и представителей регионального минздрава. Именно они утверждают тарифы и объемы медицинской помощи, чаще всего заниженные. Также несут ответственность и депутаты, которые голосуют за принятие региональных бюджетов. У больниц и поликлиник сотни миллионов рублей задолженностей. Отсюда невозможность заполнить вакантные ставки сотрудниками: те же бригады скорой помощи у нас повсеместно работают в неполном составе. Нет ни одного региона, где мы бы видели полное укомплектование состава бригад в соответствии с федеральными нормами. Но, к сожалению, пока уровень консолидированности и организованности медработников недостаточно высок, чтобы блокировать подобные дела.
Разгоряченная пропагандой общественность не была готова к такому повороту на 180 градусов: многие требовали отменить решение о прекращении «дела» и вернуть его фигурантов за решетку. Но, как не раз случалось в еврейской истории, помогло чудо. И спустя месяц после смерти Сталина было покончено и с этим последним показательным судебным процессом его эпохи: 4 апреля 1953 года обвиняемые, которых еще за день до этого называли «убийцами в белых халатах», вышли на свободу, а газета «Правда» сообщила, что репрессии против них были незаконны. Но советским евреям не забыли «дело врачей»: на протяжении десятилетий вплоть до перестройки они продолжали чувствовать на себе его последствия. Будем помнить о нем и мы.
Тут такое дело
Доктор, такое дело: Нерва тугая нить Перетянула тело! В новом выпуске подкаста «Тут такое дело» обсудим историю серийного убийцы Гарольда Шипмана, за свои убийства получившего прозвище Доктор Смерть (которое он делит с другими не очень приятными людьми). Мосгорсуд освободил врачей Тараса Ашиткова, Юлиану Иванову, Лилию Панаиоти и Владислава Мельникова, которые проходят по делу о суррогатном материнстве. Крупнейший сайт отзывов о врачах и клиниках России.
Случилось страшное дело!
| Крутая история: «Дело врача» | На врача московской поликлиники, насмехавшегося над ребенком, в ходе СВО потерявшим отца, возбудили уголовное дело, сообщает агентство Регнум. |
| «А вы вообще врач?» | РИА Новости, 18.04.2024. |
| Доктор на работе | Сегодня слова «врач» и «доктор» считаются синонимами. |
| Фонд «Не напрасно» подготовит гайд для пациентов по эффективному общению с врачами | Такое хорошее дело, а его разваливают врачи, которые защищают своих коллег». |
| «Дела врачей»: взгляд сотрудника СК | Журналиста Forbes Сергея Мингазова отправили под домашний арест по делу о фейках про ВСРФ. |