(GERMANY OUT) Lev Kopelev*09.04.1912-18.06.1997+Author and dissident, Soviet Union / RussiaPortrait (Photo by Würth GmbH/Swiridoff/ullstein bild via Getty Images). В 2001-м кельнский Форум имени Льва Копелева учредит Премию для «людей, проектов или организаций, которые работают в духе Льва Копелева». Лев Зиновьевич Копелев — писатель, советский и российский критик, литературовед (германист), диссидент и правозащитник, патриарх русской культуры XX века.
Все новости, где упоминается Лев Копелев
- Прототип Рубина: 110 лет назад родился Лев Копелев
- Отзывы, вопросы и статьи
- День Победы фейками пропах
- Аннотация к книге "Лев Копелев. Гуманист и гражданин мира"
День Победы фейками пропах
ЛЕВ КОПЕЛЕВ ГЛАВА 11 К вечеру въехали в Найденбург. В городе было светло от пожаров: горели целые кварталы. Израильский пловец Йонатан Копелев сообщил о завершении карьеры. С 1982 года и до конца жизни Лев Копелев возглавлял в Вуппертальском университете Германии проект по изучению русско-немецких культурных связей. Неуемно-деятельный, Лев Залманович Копелев как-то легкостремительно двигался по жизни — долгой и противоречивой. В начале 70-х Лев Копелев подружился с известным немецким писателем-антифашистом Генрихом Беллем. Министерство юстиции добавило немецкий «Форум имени Льва Копелева» в перечень иностранных и международных неправительственных организаций.
Копелев Лев Александрович в реестре юрлиц и ИП
Новости, аналитика, прогнозы и другие материалы, представленные на данном сайте, не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов. С 1982 года и до конца жизни Лев Копелев возглавлял в Вуппертальском университете Германии проект по изучению русско-немецких культурных связей. Общественная организация Форум Льва Копелева была основана после смерти Копелева его друзьями и соратниками в 1998 году в Кёльне.
Минюст внес «Форум имени Льва Копелева» в реестр нежелательных организаций.
Постановление сорок шестого года я увидела в газете на стене. Днем вышла, иду по улице, вижу — газета и там что-то про меня. Ну, думаю, ругают, конечно. Но всего не успела прочесть. Потом мне не верили: «Неужели вы даже не прочли?.. Одни осторожно заговаривают, другие обходят. Я не сразу сообразила, что произошло.
А на следующий день примчалась из Москвы Нина Антоновна. Показала недавно полученный первый том сочинений Гумилева, изданный в США. В предисловии строки из «Ямбов», посвященные разрыву с молодой женой, комментируются так: «Об этой личной драме Гумилева еще не пришло время говорить иначе, как словами его собственных стихов: мы не знаем всех ее перипетий, и еще жива А. Ахматова, не сказавшая о ней в печати ничего». И гневно: — Видите ли, этому господину жаль, что я еще не умерла. Мы пытались возражать, — это просто неуклюжий оборот.
Ему это просто мешает. Написать ему, что ли? И посмотрите, как гадко он пишет о Леве: «Позднее, при обстоятельствах, до сих пор до конца не выясненных, он был арестован и сослан». Невыясненные обстоятельства! Что ж они там предполагают, что он банк ограбил? У кого из миллионов арестованных тогда обстоятельства были ясными… Не понимают.
И не хотят понять. Ничего они не знают. Да, да, они предпочли бы, чтобы мы все умерли, чтобы нас всех арестовали. Им мало двух раз. Посмотрите, вот тут же: «Но в 1961 году за границу дошли слухи быть может, и неверные о новом аресте Л. И вот теперь сочиняют невесть что.
Одоевцева уверяет, что Гумилев мне изменял. Да я ему еще раньше изменяла! Для нее оставались злободневными соперничества, измены, споры, которые волновали ее и ее друзей полвека тому назад. В тот день она читала стихи из цикла «Шиповник цветет», из «Реквиема». Ее комната в дальнем конце коридора была узкая, длинная, небрежно обставленная старой случайной мебелью. Диван, круглый стол, секретер, ширма, туалет, этажерка.
Книги и неизменный портфельчик с рукописями лежали на круглом столе. Потом повела нас в столовую — показать картину Шагала. Здесь она была так же, как во всех московских пристанищах, «не у себя дома», а словно проездом, в гостях… Вышла на кухню, вернулась огорченная. Мы рассказали, как Панова благоговейно говорила о ней и читала ее стихи. Она слушала отстраненно, мы не сразу поняли, что она не хочет говорить о Пановой. Едва услышав, что та собирается писать книгу о Магомете, взметнулась, глаза потемнели от гнева, голос задрожал: — Магомета ненавижу.
Половину человечества посадил в тюрьму. Мои прабабки, монгольские царевны, диких жеребцов объезжали, мужей нагайками учили. А пришел ислам, их заперли в гаремы, под паранджу, под чадру. Мы услышали лекцию по истории ислама, о первых халифатах, настоящую лекцию серьезного, разносторонне образованного историка. О Магомете она говорила с такой ненавистью, как говорят лишь о личном враге, еще живом. В сентябре 1963 года американский поэт Роберт Фрост впервые приехал в Россию.
В детстве он мечтал о таинственной стране белых медведей. Юношей и зрелым поэтом он жил в магнитном поле русской литературы. В Москву он приехал как посланец президента Кеннеди. У нас его принимали необычайно почетно. Когда он заболел в Пицунде, Хрущев навещал его в номере гостиницы, сидел у постели, развлекал анекдотами. Приехав в Ленинград, Фрост попросил, чтобы его познакомили с Анной Ахматовой.
Мы несколько раз слышали, как она рассказывала об их встрече. Потемкинскую деревню заменила дача академика Алексеева. Не знаю уж, где достали такую скатерть, хрусталь. Меня причесали парадно, нарядили, все мои старались. Потом приехал за мной красавец Рив, молодой американский славист. Привез меня заблаговременно.
Там уже все волнуются, суетятся. И я жду, какое это диво прибудет — национальный поэт. И вот приходит старичок. Американский дедушка, но уже такой, знаете, когда дедушка постепенно становится бабушкой. Краснолицый, седенький, бодренький. Сидим мы с ним рядом в плетеных креслах, всякую снедь нам подкладывают, вина подливают.
Разговариваем не спеша. А я всю думаю: «Вот ты, милый мой, национальный поэт, каждый год твои книги издают, и уж, конечно, нет стихов, написанных «в стол», во всех газетах и журналах тебя славят, в школах учат, президент как почетного гостя принимает. А на меня каких только собак не вешали! В какую грязь не втаптывали! Все было — и нищета, и тюремные очереди, и страх, и стихи, которые только наизусть, и сожженные стихи. И унижение, и горе.
И ничего ты этого не знаешь и понять не мог бы, если бы рассказать… Но вот сидим мы рядом, два старичка, в плетеных креслах. И словно бы никакой разницы. И конец нам предстоит один. А может быть, и впрямь разница не так уж велика? Осенью 1963 года я послала Ахматовой письмо из больницы: Дорогая Анна Андреевна! Никогда я не решилась бы написать Вам, если бы не чрезвычайное обстоятельство.
Я болела все лето и осень, и это закончилось тяжелой операцией, после которой мне как-то стало все все равно. Не читала, не думала, лежала на больничной кровати, не смотрела на своих родных и близких. И тогда Лев Зиновьевич принес мне томик Ваших стихов — попробуй читать. И Ваши стихи стали для меня мостиком к этому миру. Я читала давно знакомые и будто совсем незнакомые строки и возвращалась. Потому мне и захотелось очень написать Вам с глубокой личной благодарностью теперь, когда стало легче я все еще в больнице , пытаюсь разобраться, что же за чудо произошло в ту ночь, когда я опять, несмотря на все уколы, не спала и пробовала читать.
Меня поразило мужество поэта. Я часто думала о Вас, о Вашей судьбе, как, о примере необыкновенного, редкого мужества. Но только теперь я поняла главное — Вы знаете, что человек смертен, Вы знаете самую сердцевину трагедии человеческой «… но кто нас защитит от ужаса, который…» Знаете и в отвлеченно-философском, и в самом конкретном земном смысле «… даже ветхие скворешни». Знаете и учите людей жить, не закрывая на это глаза как я прожила , а — зная. Мне раньше Ваши стихи казались холодно-прекрасными, мраморно-прекрасными. И только теперь, может быть, причастившись страданий сама, я ощутила раскаленную лаву, которой овладел художник.
В поэзии Цветаевой страдание льется через край, захватывает читателя боль, содрогание… А здесь страдание преодоленное, снятое. И в этом огромная победа художника, победа нравственная и победа эстетическая. Мне эта преодоленность, скромность страдания кажется чертой очень русской… Еще раз спасибо Вам, низко кланяюсь Вам за то, что Вы есть, за все, за то, что Вы писали и пишете сейчас прекрасно молодые стихи. Перед моими глазами — Ваш портрет, не тот, что в книжке, а мой любимый, теперешний, в белом цвету, где изображена величественная, необыкновенно счастливая женщина — великий поэт — олимпиец на вершине славы, увенчанный всеми мыслимыми отечественными и иностранными лаврами, собраниями сочинений и пр2. Ведь те лавры главные — в читательских сердцах, они у Вас действительность, а не иллюзия. Спасибо Вам.
С надеждой увидеть Вас, если позволено будет — мы приедем на ноябрь в Комарове. Нежно Вас обнимаю, В ответ получила телеграмму: «Ваше письмо принесло утешение и помощь в тяжелый час. Благодарю Вас. Ваша Ахматова». В этом письме — только правда, но не вся правда. Я не писала и никогда не говорила ей, как поздно я пришла к ней и почему поздно.
Она была убеждена, что возможен лишь один выбор между опасной правдой и спасающей ложью, и считала, что именно эта коллизия определяла существование всех советских людей. В двенадцать часов в музее Революции собрание: 70-летие Артемия Халатова. В шесть часов в музее Маяковского — вечер, посвященный 75-летию Анны Ахматовой. Ни о том, ни о другом событии газеты не писали. Для официальной истории они всего лишь заметки на полях. Смотрю на знамена музея.
А слышу не торжественный шелест, нет, отчетливо слышу металлический звук — так дребезжат цветы на искусственных венках. Когда похороны кончаются, венки прислоняют к могиле, все расходятся по домам. Живые цветы вянут, а эти дребезжат. Над столом президиума — фотопортрет: ассирийская курчавая борода и шевелюра Халатова. Красив, молод, взгляд устремлен вдаль, в будущее. Когда его убили в 37-м, ему было 43 года.
До революции — «профессиональный революционер», потом — профессиональный начальник. Начальник столовых, начальник вагонов, начальник книг. Мой отец работал с Халатовым с первых лет революции; куда бы того ни переводили тогда говорили: «бросали» , он брал с собой несколько сотрудников, в том числе и отца. С матерью, с сестрой Халатова мои родители сохранили дружбу и после его гибели. Потому я и оказалась в музее Революции 30 мая 64-го года. Сквозь пустые, бесцветные слова академика Островитянова изредка прорывается живое: «Говорят, что и на Колыме Артемий Багратович заведовал малым Нарпитом3 — делил арестантские пайки».
Большинство присутствующих — отсидевшие или их родственники. Третьекурсницей ее арестовали. Она шепчет: «Плохо сделано собрание, вот я сделала в честь папы — все плакали…» В речах — ни следа преступлений. Просто чествуют человека, умершего в своей постели. О нем, как всегда о мертвых, только хорошее. Когда я читала книгу Кестлера «Мрак в полдень»5, герой Рубашов виделся мне похожим на Халатова.
Властный, сильный, умный. Но чего-то важного, вероятно, самого важного, у Рубашова не оказалось. Вероятно, не было и у Халатова.
Как подрос, доверили быть исполнителем. Раньше в гражданскую, так просто дежурный взвод расстреливал, но потом уж только особо доверенные исполнители. В Ленинграде нас всего трое было. Один умом тронулся, другой сам застрелился, а меня вот только в 1940-ом освободили по указанию врачей. Работа ведь исключительно нервная. После кировского дела, представляешь, какая нагрузка была, особенно в 37-м, в 38-м годах. Случалось, по несколько десятков за дежурство, а мы по суткам дежурили. Но я, вот видишь, вполне в себе... А все почему? Потому что правильный образ жизни. Каждый день - зарядка и утром, и вечером, в выходной день - на рыбалку или на охоту. Никаких этих излишеств: выпивал редко, это теперь уж, в войну, позволяю себе больше. Насчет баб, ни-ни. У меня семья и я вообще люблю порядок... Жена у него была рослая, могучая блондинка, красивая, злая и глупая. Он почтительно обожал ее, так же как и 4-х летнюю дочку, беленькую, синеглазую, очень ухоженную и нарядную. Они обе командовали им, жена сердито покрикивала и, как рассказывали соседи, даже била своего грозного мужа по щекам. Потом в конце лета они были почти наполовину истреблены в яростных и безнадежных атаках на Старую Руссу. Одним из батальонов 1-й дивизии командовал старший лейтенант Шатров - простодушный, неглупый, энергичный парень, в прошлом профессиональный спортсмен. Он деловито, без лишней суеты, строго, но справедливо и заботливо управлял батальонным хозяйством: в меру ссорился с артиллеристами, разведчиками и интендантами, ладил с саперами. Бойцы его любили, начальство доверяло, зная, что у него всегда все в порядке, фланги, стыки надежно прикрыты, окопы глубокие, боеприпасов вдоволь, бойцы сыты и вымыты, НП на самом подходящем месте и записи наблюдений ведутся настоящие, а не липовые... Помполитом у него был капитан Розанов, до войны - секретарь астраханского горкома комсомола. Очень худой, похоже, что туберкулезный. Рядом с подвижным, зычным, смешливым комбатом он казался иногда вялым, смирным интеллигентом. Но он был из первых комсомольских заводил 20-х годов, фанатично самоотверженный, упрямый, добрый, и храбрый без рисовки. Говорил не очень складно, но с тем неподдельным вдохновением, которое придавало живую силу даже стандартно выспоренной митинговой риторике. А лучше всего он умел разговаривать «по душам» с глазу на глаз или с небольшими группами солдат. Он любил весь батальон как целое и многих бойцов каждого самого по себе. Знал участливо их домашние дела и заботы. Большинство солдат, недавние школьники, относились к своему комиссару примерно так же, как раньше к самым душевным учителям. Командир и комиссар всегда жили в одной землянке. Шатров то и дело тревожился: - Носит его там черт, опять полез днем, куда не надо, там каждый вершок простреливают. Батальонной поварихой была Варя, восемнадцатилетняя девочка из сибирского таежного села. Рослая, пышная, но с детским округлым скуластым лицом и толстой темно-русой косой. Она оказалась единственной девушкой среди нескольких сотен молодых парней. Варя считала КП батальона, расположенный в лесу в 500-700 метрах от передовой, глубоким тылом, очень досадовала, что ей не доверяют быть снайпером. А у нас, знаешь, кака школа, однако, каждая девчонка стрелять умеит, а я и мальчишков перестреливала хоть с колена, хоть стоя, хоть по тарелочкам... Но и командир, и помполит строго запрещали ей отлучаться от главного поварского дела. Но Варя дружила с бойцами, которых кормила шаньгами и пельмешками, и, несмотря на запреты, «сбегала на огневую». И каждый раз она обязательно ухитрялась пострелять. Веселая добрая девочка азартно спорила.
В этой книге основное внимание уделено западноевропейским метательным машинам, но затронута также техника Византии и мусульманских стран. Цивилизации западной Евразии не были отделены друг от друга каменной стеной, заимствования друг у друга и взаимное противоборство были важнейшими движущими силами их... Сьюард Десмонд. Генрих V Сьюард Десмонд. Английский король Генрих V 1437-1422 г. В первой хронике Генрих, тогда еще принц... Фаусель Генрих.
Бредихина, А. Abstract: The article considers the human rights activity ofLev Kopelev, his relationship with the Soviet government, it is drawn a parallel between the problem of struggling for the civil rights in the modern world, when there arevarious rights and in the USSR second half of the twentieth century. Particular attention is paid to the activities of the writer in the period 1941-1945, the influence of the Second world war on the political views of Lev Kopelev, his civil position.
Раиса Орлова и Лев Копелев. «Мы жили в Москве 1956-1980: встречи с Анной Ахматовой»
Лев Копелев стремился напомнить нам, что знаменитое изречение Гете, в котором он призывает современников научиться если не любви. Организация названа в честь писателя-диссидента Льва Копелева. С 2001 года форум организует вручение премий за мир и защиту прав человека. Но для Льва Копелева, чей единственный брат погиб на войне, чьи дедушка, бабушка, дядя и тетя были расстреляны в Бабьем Яру, такая логика была неприемлема. Общественная организация Форум Льва Копелева была основана в Кельне после его смерти в 1998 году.
Генпрокуратура признала «нежелательной» организацией «Форум имени Льва Копелева»
Организация названа в честь писателя-диссидента Льва Копелева. С 2001 года форум организует вручение премий за мир и защиту прав человека. Организации, в которых Копелев Лев Александрович выступает директором или учредителем по данным Единого государственного реестра юридических лиц (ЕГРЮЛ). "Форум Льва Копелева"*, названный в честь правозащитника и советского диссидента, отсчитывает свою историю с 2001 года. Герой этой книги, Лев Зиновьевич Копелев (1912—1997), — фигура выдающаяся во всех отношениях. Предлагаем вашему вниманию фрагмент воспоминаний известных литераторов Раисы Орловой и Льва Копелева, охватывающий период их жизни в СССР. Лев Копелев — на странице писателя вы найдёте биографию, список книг и экранизаций, интересные факты из жизни, рецензии читателей и цитаты из книг.
"За мир и права человека": Украинский народ получил немецкую премию имени Льва Копелева
В 2023 году премию имени Льва Копелева за мир и права человека присудили «украинскому народу» в лице мэра Киева Виталия Кличко, его брата Владимира Кличко, парамедика Юлии Паевской, известной под позывным «Тайра», и Харьковской правозащитной группы.
А связанный с его тамошней работой случай и вошел самым интригующим эпизодом в роман «В круге первом» Солженицына, заведовавшего там же технической библиотекой. Однажды Льва Копелева вызвали к начальству и дали прослушать разговор, записанный на магнитофоне. Вы слышите? Вылетает сегодня, а в четверг должен встретиться в каком-то радиомагазине с американским профессором, который даст ему новые данные об атомной бомбе. Коваль вылетает сегодня. Вы меня поняли? На вопрос Копелева, что означает «внесудебный порядок», ему ответили просто: «Если трепанетесь, шлепнут без суда и следствия». Несмотря на столь радужную перспективу, Копелев поделился тайной с Солженицыным. Солженицын, назначивший себя прототипом главного героя «Круга» Глеба Нержина, уверял в тексте романа: «Сказать Глебу — все равно что и никому не сказать, потому что Глеб никому не скажет».
Это, однако, не помешало самому Александру Исаевичу сообщить о тайне всему миру, даже не изменив подлинного имени разведчика, действительно существовавшего. Поэтому, возможно, не только резким откатом от прежде взятого курса на разоблачение культа личности Сталина объясняется запрет на публикацию «Круга», но и откровенное разглашение автором государственной тайны. Раиса Орлова и Лев Копелев. Германия, 1981 год. Лишение гражданства. Общение Копелева и Солженицына продолжилось и после выхода на свободу. Копелев отсидел свой срок почти полностью, а реабилитировали его только в 1956-м. Благодаря Копелеву повесть Солженицына «Один день Ивана Денисовича» тогда она еще называлась по арестантскому номеру героя — «Щ-854» попадет на стол к Твардовскому. В 1963-м Копелев будет одним из тех, кто активно поддержит выдвижение Солженицына на Ленинскую премию. Когда Солженицына исключат из Союза писателей, Копелев напишет протестное письмо в «Литературную газету».
А в ночь ареста Солженицына с 12 на 13 февраля 1974 года он же сделает и заявление, которое передаст иностранным корреспондентам. Как писал Копелев, «в те годы и еще долго потом я верил ему безоговорочно. Верил вопреки мимолетным сомнениям, вопреки сердитым перебранкам, вопреки предостережениям злоязычных приятелей». После высылки Солженицына КГБ определил Копелева как «близкую связь Солженицына», но с каждым новым его произведением, вышедшим за границей, эта связь становилась все слабее, вскоре оборвавшись и вовсе.
Изменение сведений об индивидуальном предпринимателе, содержащихся в Едином государственном реестре индивидуальных предпринимателей. Представление сведений о регистрации в качестве страхователя в территориальном органе Пенсионного фонда Российской Федерации.
Представление сведений об учете в налоговом органе. Копелев Лев Александрович и опосредованно связанные лица По данным, содержащимся в ЕГРЮЛ, прослеживаются следующие косвенные связи лица с российскими организациями, их руководителями, учредителями.
Льва Копелева можно привести как трагический пример того, как социалистическая система руками недалёких дуболомов верного партийца превратила в антисоветчика и диссидента. Я понимаю, что само по себе слово «пример» смотрится кощунственно, когда речь идёт о судьбе человека, но как-то другой словесный оборот не приходит на ум. В годы войны Лев Зиновьевич, хорошо знавший немецкий язык, весьма успешно работал с военнопленными, и сколько-то из них склонил к сотрудничеству с пропагандистскими структурами Красной армии.
Премия имени Льва Копелева за 2023 год присуждена народу Украины
Но ведь и сама Маргарита Ивановна была чудом, и вся ее жизнь, единственная в своем роде, — необычайная судьба доброй и светлой души, пережившей злое и темное время Лев Копелев, из книги «Великий библиотекарь» 4 Еще с середины 1930-х годов жизнь связала его с Библиотекой иностранной литературы, Маргаритой Ивановной Рудомино и ее наследием. В своих воспоминаниях Копелев прямо называл существование Библиотеки «чудом». Пройдя через войну, репрессии, вынужденную эмиграцию, Лев Зиновьевич сохранил и дружбу с «Иностранкой», и свое искреннее восхищение фигурами ее основателей. В год 110-летия со дня рождения мы вспоминаем об одном из самых верных друзей Библиотеки вместе с его падчерицей, Марией Николаевной Орловой.
В своей благодарственной речи Зайнап Гашаева сказала, что она рассматривает получение премии как символ того, «что мы находимся на правильном пути и должны продолжать свою работу, прилагая еще больше усилий, чтобы случить делу соблюдения прав человека». В Республике Чечня, которая является субъектом Российской Федерации, на протяжении десяти лет идет борьба между вооруженными силами и боевиками. За время военных действий в период с 1994 по 1996 гг.
Однажды он разоткровенничался.
Не понимаете? Исполнитель приговоров к высшей мере. По всей Ленинградской области... Не-ет, этого не знаю, не считал никогда, скольких шлепнул. С 1920-го года на этом деле. Ответственное дело, но нелегкое. Отец - рабочий-путиловец, в Красной Гвардии был.
Я мальчишкой с ним пошел. Потом в первом отряде ЧК. Как подрос, доверили быть исполнителем. Раньше в гражданскую, так просто дежурный взвод расстреливал, но потом уж только особо доверенные исполнители. В Ленинграде нас всего трое было. Один умом тронулся, другой сам застрелился, а меня вот только в 1940-ом освободили по указанию врачей. Работа ведь исключительно нервная.
После кировского дела, представляешь, какая нагрузка была, особенно в 37-м, в 38-м годах. Случалось, по несколько десятков за дежурство, а мы по суткам дежурили. Но я, вот видишь, вполне в себе... А все почему? Потому что правильный образ жизни. Каждый день - зарядка и утром, и вечером, в выходной день - на рыбалку или на охоту. Никаких этих излишеств: выпивал редко, это теперь уж, в войну, позволяю себе больше.
Насчет баб, ни-ни. У меня семья и я вообще люблю порядок... Жена у него была рослая, могучая блондинка, красивая, злая и глупая. Он почтительно обожал ее, так же как и 4-х летнюю дочку, беленькую, синеглазую, очень ухоженную и нарядную. Они обе командовали им, жена сердито покрикивала и, как рассказывали соседи, даже била своего грозного мужа по щекам. Потом в конце лета они были почти наполовину истреблены в яростных и безнадежных атаках на Старую Руссу. Одним из батальонов 1-й дивизии командовал старший лейтенант Шатров - простодушный, неглупый, энергичный парень, в прошлом профессиональный спортсмен.
Он деловито, без лишней суеты, строго, но справедливо и заботливо управлял батальонным хозяйством: в меру ссорился с артиллеристами, разведчиками и интендантами, ладил с саперами. Бойцы его любили, начальство доверяло, зная, что у него всегда все в порядке, фланги, стыки надежно прикрыты, окопы глубокие, боеприпасов вдоволь, бойцы сыты и вымыты, НП на самом подходящем месте и записи наблюдений ведутся настоящие, а не липовые... Помполитом у него был капитан Розанов, до войны - секретарь астраханского горкома комсомола. Очень худой, похоже, что туберкулезный. Рядом с подвижным, зычным, смешливым комбатом он казался иногда вялым, смирным интеллигентом. Но он был из первых комсомольских заводил 20-х годов, фанатично самоотверженный, упрямый, добрый, и храбрый без рисовки. Говорил не очень складно, но с тем неподдельным вдохновением, которое придавало живую силу даже стандартно выспоренной митинговой риторике.
А лучше всего он умел разговаривать «по душам» с глазу на глаз или с небольшими группами солдат. Он любил весь батальон как целое и многих бойцов каждого самого по себе. Знал участливо их домашние дела и заботы. Большинство солдат, недавние школьники, относились к своему комиссару примерно так же, как раньше к самым душевным учителям. Командир и комиссар всегда жили в одной землянке.
Организация названа в честь родившегося в Киеве писателя и правозащитника Льва Копелева. Согласно информации с официального сайта, форум занимается исследованием тем, связанных с политическими, социальными и культурными изменения в странах Восточной Европы Ежегодно организация вручает правозащитную премию, лауреатами которой в последние годы становились «ОВД-Инфо», глава карельского «Мемориала» Юрий Дмитриев, а также беларуские оппозиционерки Светлана Тихановская, Мария Колесникова и Вероника Цепкало.
Премия имени Льва Копелева за 2023 год присуждена народу Украины
Эксперты протестировали двенадцать батончиков, в том числе одиннадцать органических продуктов. Все получили низкие оценки за избыток сахара. Некоторые, и того хуже, содержали дополнительно токсины плесени или тяжелые металлы. Через него было реализовано порядка 30 различных гуманитарных программ для ветеранов войны и российской молодежи.
Стражи порядка сообщили, что застрелили нарушителя. В частности, речь идет о выходцах из Таджикистана, Туркменистана и Киргизии.
И все же Копелев продолжал защищать Солженицына, «либо отрицая то, что становилось очевидным, либо стыдливо молчал...
В последних вещах разочаровался: «…В том, что ты пишешь в последние годы, преобладают ненависть, высокомерие и несправедливость… неужели ты не чувствуешь, какое глубочайшее презрение к русскому народу и к русской интеллигенции заключено в той черносотенной сказке о жидомасонском завоевании России силами мадьярских, латышских и др. Увы, гнилая ось. Тебя-художника я действительно недооценивал.
Но твою душу и твой разум я чрезвычайно переоценивал…». Прощание с иллюзиями С молодых лет он занимался словом, преподавал, писал статьи, книги, как и все испытывал на себе цензурные придирки. В 1967-м одним из первых вместе Константином Паустовским, Георгием Владимовым, Борисом Балтером и другими, не захотевшими молчать, поддержал Александра Солженицына, направившего IV Съезду Союза писателей СССР ему не дали возможность выступить с трибуны съезда письмо, в котором призвал покончить с цензурой художественных произведений в Советском Союзе.
Письмо взорвало не только литературную жизнь, но и жизнь общественно-политическую, потому что литература в Советском Союзе всегда рассматривалась как особое «министерство», призванное влиять на умы граждан и воспитывать их в коммунистическом духе. Годом раньше Копелев в числе 63 советских писателей выступил в защиту Синявского и Даниэля, а когда начались процессы над инакомыслящими, поддерживал их и словом, и делом. За что секретариат Московской писательской организации влепил строптивому германисту, «занимающемуся не своим делом», строгий выговор с предупреждением и занесением в личное дело.
Но Копелев не успокоился и в 1968-м вновь с точки зрения властей влез не в свое дело: публично осудил вторжение Советского Союза в Чехословакию. Потому что дубчековскую «весну» воспринял близко к сердцу. Его исключили из партии, за этим последовало увольнение с работы.
В Союзе писателей терпели еще десять лет. Когда в 1977-м пришла отмашка сверху — исключили. Это означало устранение от официальной литературной жизни, журналы и издательства перестали публиковать его статьи и книги.
Вера в слово прямая речь «В моей жизни с детства сменялись вероисповедания, боги, идолы, пророки, идеалы... И, наконец, я пришел к тому, что для евангелиста-поэта Иоанна было началом начал. К слову.
Кто бы ни были вожди — идеалист Бакунин или циник Нечаев, гениальный фанатик Ленин или талантливый краснобай Троцкий, беспринципный кровожадный параноик Сталин или самоотверженный революционер аскет Че Гевара... Вопреки скептикам, утверждающим, будто история учит лишь тому, что из нее никто ничему не научился, я думаю, что все же извлек из истории для себя некие существенные уроки. Прежде всего — убеждение, что самым действенным оружием в борьбе за права человека, за справедливые законы и добрые преобразования общества может быть только слово… После всего, что я испытал, узнал и передумал в годы сталинщины… я уже не могу мириться с инерцией зла, которое отравляет и уродует жизнь многих моих соотечественников.
Не могу и не хочу мириться с произволом, с тем, что людей преследуют за мысли и слова, неприятные преследователям. Но противопоставлять всему этому я полагаю возможным и допустимым только слово». Должен отвечать «еврей» Еврейский вопрос стоял в России с тех пор, как в ней появились евреи.
Перед Копелевым этот самый вопрос встал при получении паспорта. Он вспоминал: «С тех пор я неоднократно задавал его себе по разным поводам. Потому что евреем считает меня большинство окружающих.
Честные и подлые, храбрые и трусливые, добрые и жестокие… Мы все вместе, и от этого не уйти никуда и никогда. И славу не отделить от позора… Читать о человеческой гнусности тяжело. Читать о гнусности, которая прикрывается благими намерениями и высокими словами, гуманизмом и заботой о человечестве тяжело вдвойне. Хотя в книге Копелева речь идёт не столько о гнусности отдельных людей - хотя и о ней тоже - сколько о мерзости государственной машины.
В этом браке у него родились дочери Майя и Елена. Работал токарем в ремонтном цеху на Харьковском паровозостроительном заводе имени Коминтерна, сотрудничал с редакцией заводской многотиражки. После вступления в комсомол был назначен редактором особой многотиражки танкового цеха. В 1932—1933 годах во время голода на Украине участвовал в хлебозаготовках в Миргородском и Староводолажском районах в составе агитационно-редакционной бригады. Своими глазами наблюдал работу НКВД по ликвидации кулачества — эти наблюдения впоследствии легли в основу книги его мемуаров «И сотворил себе кумира».
В 1933 году поступил на философский факультет Харьковского университета. Совмещал учебу с работой секретарем редакции университетской многотиражки. Обучаясь в Харьковском университете, написал свои первые статьи на русском и украинском языках, некоторые из них были опубликованы в газете «Комсомольская правда». В феврале 1935 года был арестован двоюродный брат Льва Марк. После этого Копелева исключили из комсомола и из университета «за связь с родственником-троцкистом». Позднее благодаря хлопотам знакомых исключение из комсомола отменили, ограничившись выговором «за притупление политической бдительности». Несколько позже Копелев был восстановлен и в университете. Однако на занятия больше не ходил, оформил восстановление, сдал сессию за третий курс и отчислился. В том же году отца Копелева перевели на работу в Москву.
Лев с женой уехал в столицу вместе с отцом. Он перевелся в Московский институт иностранных языков на факультет немецкого языка. С 1938 года преподавал в Московском институте философии, литературы и истории. В Москве установил дружеские отношения с немецкими эмигрантами-коммунистами. В 1941 году защитил кандидатскую диссертацию о драмах Шиллера и проблемах Французской революции. Сразу после начала Великой Отечественной войны Копелев пошел на фронт добровольцем, хотя у него было право на бронь. Благодаря своему знанию немецкого языка стал пропагандистом и переводчиком. В мощные говорящие установки через линию фронта призывал немецких солдат и офицеров сдаваться в плен. В марте 1943 года майор административной службы Лев Копелев был награжден орденом Красной Звезды.
В ноябре того же года награжден орденом Отечественной войны 2-й степени за подготовку антифашистов и перевербованных военнопленных для разведывательной работы в войсках противника и разработку методик обучения для этой работы. Когда в 1945 году Советская армия вошла в Восточную Пруссию, Копелев стал свидетелем безудержного мародерства и кровожадного насилия советских солдат над гражданским населением, особенно над женщинами. В итоге он был арестован и приговорен к десяти годам заключения за пропаганду «буржуазного гуманизма» и за «сочувствие к противнику». Был отправлен в Унжлаг, где работал бригадиром, а позднее — медбратом в лагерной больнице. В подвалах шарашки было свалено огромное количество немецкой документации с описанием приборов, которую требовалось перевести. Здесь он получил интеллектуальное общение с себе подобными, достаточное питание, сносные условия жизни. Именно в «шарашке» Марфино Копелев познакомился с Александром Солженицыным , заведовавшим Технической библиотекой, и стал прототипом Рубина в его книге «В круге первом». После смерти Сталина и пересмотра своего дела в 1954 году Копелев был освобожден.
Украинскому народу вручена немецкая премия Льва Копелева за мир и права человека
Потрясающее впечатление этого дня описывать не буду. В толпе, строившей баррикады, мы с Копелевым скоро потерялись... А в последний день августа он с друзьями приехал ко мне на день рождения. Это застолье оказалось записанным для Российского телевидения.
JPG Братство осуществимо в любом малом содружестве людей; братом своим ближним может быть и один человек. Это бывает трудно, но это достижимо усилием доброй воли Лев Копелев, из книги «Святой доктор Федор Петрович» 2 Продолжая цикл встреч о людях и книгах, формировавших на протяжении века тот образ «Иностранки», что сложился сегодня как у читателей, так и у ученых историков, литературоведов, библиотековедов , мы решили обратиться к фигуре друга, соратника и одного из ключевых свидетелей взросления библиотеки — Льва Зиновьевича Копелева. Человека, чья жизнь — отражение парадоксов истории страны и мира последних ста лет.
Известный германист, критик, участник Великой отечественной, один из организаторов работы по привлечению военнопленных немцев к разведывательной и пропагандистской работе в тылу врага, друг Нобелевского лауреата писателя Генриха Белля, создатель крупнейшего историко-культурного проекта второй половины ХХ века, правозащитник, работник Марфинской «шарашки» и прототип Рубина в романе Солженицына «В круге первом», человек, вернувший Германии память о докторе Гаазе — все это Лев Копелев.
И славу не отделить от позора… Читать о человеческой гнусности тяжело. Читать о гнусности, которая прикрывается благими намерениями и высокими словами, гуманизмом и заботой о человечестве тяжело вдвойне. Хотя в книге Копелева речь идёт не столько о гнусности отдельных людей - хотя и о ней тоже - сколько о мерзости государственной машины. О бездушном и безжалостном Молохе, перемалывающим всё подряд, в том числе и лучших детей своих.
А в последний день августа он с друзьями приехал ко мне на день рождения. Это застолье оказалось записанным для Российского телевидения. Еще один участник Конгресса соотечественников и мой друг, известный правозащитник Кронид Любарский должен был давать этому телевидению интервью, и он устроил мне сюрприз — пригласил журналистов к нам. Они снимали тосты, застолье, певшего свои песенки Юлия Кима, наш дом.
В России объявили нежелательным "Форум имени Льва Копелева"*
Лев Зиновьевич Копелев бесплатно и без регистрации в формате epub, fb2, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине. В начале 70-х Лев Копелев подружился с известным немецким писателем-антифашистом Генрихом Беллем. 9 апреля 1912 года родился Лев Копелев, литератор, правозащитник и диссидент Личное дело Юрий Павлович Герман (1912 — 1997) родился в Киеве в семье а. Премия им. Льва Копелева. „Толерантность, нравственность и человечность – идеалы и мечты немецких и российских просветителей – это не утопии, чуждые действительности.