Братья Карамазовы (Brat'ya Karamazovy). Роман «Братья Карамазовы» стал итогом творчества Фёдора Михайловича Достоевского, при этом многие идеи, образы и эпизоды возникли задолго до начала работы над произведением. В семье Карамазовых три брата: старший Дмитрий, ненавидящий отца, средний Иван, задумывающийся над философскими вопросами и юный праведник Алеша.
Аудиокниги слушать онлайн
Я восхищена,насколько автору удалось передать все оттенки и сущность человеческой души в целом!Друзья,читайте и обогащайте с вой внутренний мир. «Братья Карамазовы» — восьмой (последний) роман Фёдора Михайловича Достоевского написанный им в 1878—1880 годах. «Братья Карамазовы» — слушайте аудиокнигу автора Федора Достоевского, в исполнении Алексей Борзунов на сайте электронной библиотеки MyBook. Федор Достоевский Братья Карамазовы Часть 2 из 12. «Братья Карамазовы» — последний роман Ф. М. Достоевского, который автор писал два года. В 1968 году вышла экранизаций романа «Братья Карамазовы». Современники Достоевского так зафиксировали замысел автора о второй части Братьев Карамазовых «Федор Михайлович сказал, что напишет роман, где героем будет Алеша Карамазов.
«Братья Карамазовы» пополнили «Живые страницы»
От автора Начиная жизнеописание героя моего, Алексея Федоровича Карамазова, нахожусь в некотором недоумении. А именно: хотя я и называю Алексея Федоровича моим героем, но, однако, сам знаю, что человек он отнюдь не великий, а посему и предвижу неизбежные вопросы вроде таковых: чем же замечателен ваш Алексей Федорович, что вы выбрали его своим героем? Что сделал он такого? Кому и чем известен?
Почему я, читатель, должен тратить время на изучение фактов его жизни? Последний вопрос самый роковой, ибо на него могу лишь ответить: «Может быть, увидите сами из романа». Ну а коль прочтут роман и не увидят, не согласятся с примечательностью моего Алексея Федоровича?
Говорю так, потому что с прискорбием это предвижу. Для меня он примечателен, но решительно сомневаюсь, успею ли это доказать читателю.
И в этом смысле можно сказать, что второй роман, о котором говорит Достоевский, давно написан, он называется «Евангелие», недаром главному герою, которому в первом романе 20 лет, ко времени действия второго романа должно исполниться 33 года, и недаром время действия первого романа отсчитывается от времени действия второго: «Главный роман второй, — это деятельность моего героя уже в наше время, именно в наш теперешний текущий момент. Первый же роман произошел еще тринадцать лет назад, и есть почти даже и не роман, а лишь один момент из первой юности моего героя». Время действия Евангелия, по Достоевскому, всегда — современность, да и описываемую структуру временных и композиционных соотношений он берет из самого Евангелия: основное время действия там — последний год жизни Христа с кратким предисловным рассказом о Его зачатии и рождении; такой предисловный рассказ есть и в «Братьях Карамазовых» , но с «одним моментом из первой юности героя» — с описанием подростка-Христа, ушедшего от родни на Иерусалимском празднике и проповедовавшего в Храме. Учитывая предыдущий роман писателя, «Подросток», в котором герою как раз двадцать лет и где рассматривается вопрос о том, можно ли считать подростком двадцатилетнего, структурное сходство текстов налицо. Учитывая же, что Христос казнен именно как политический преступник, мы понимаем степень точности, с какой Достоевский отсылает нас к базовому тексту европейской культуры.
О том, каким бы все же был бы второй роман, если бы Достоевский надеялся его написать, и о том, почему преступлением Алеши никак не могло быть цареубийство спойлер: цареубийство по международным и российским законам не квалифицировалось как политическое преступление, оно квалифицировалось как преступление уголовное , можно почитать в моей статье. С кем полемизировал автор «Братьев Карамазовых», какие у него были оппоненты в момент работы над произведением? Это, во-первых, желание свести реальность к тому, что воспринимается извне и может быть подтверждено внешним экспериментом; во-вторых, стремление отрицать то, что открывается только во внутренней жизни, в глубоком и уникальном для каждой личности опыте. Мы все еще в значительной мере живем в мире, сформированном этими тенденциями раннего позитивизма, и хотя физика уже в начале ХХ века вернула в условия, определяющие ход эксперимента, присутствие наблюдателя, обыденное сознание, существующее в этой парадигме, осталось примерно на уровне шестидесятых годов XIX века, так что этот контекст нам совсем не нужно восстанавливать. Достоевский удивительно современен и в этом смысле тоже. Роман полон даже и прямыми протестами героев против упрощающих объяснений мира и человека, против редукции их душевной и духовной жизни, а сам весь представляет из себя описание глубины внутреннего опыта: места, где происходят самые глубокие сдвиги и изменения в жизни человека, где человеку открывается божественное; места, которое единственное, по Достоевскому, определяет состояние и изменения окружающего мира, ибо мир может по-настоящему менять только человек, действующий из глубины своего духовного центра, находящегося в связи со всем мирозданием. Такое обретение центра, из которого возможно самое радикальное преображающее действие, мы видим в конце главы «Кана Галилейская».
Отразилось ли это в романе? Он вообще обычно думает на совсем другом уровне, чем возражающие ему по конкретным поводам оппоненты, поэтому претензии к нему обычно звучат словно с другой стороны Луны. Если, например, он говорил об особой миссии России, то вот в чем он видел эту миссию: «Мы первые объявим миру, что не через подавление личностей иноплеменных нам национальностей хотим мы достигнуть собственного преуспеяния, а, напротив, видим его лишь в свободнейшем и самостоятельнейшем развитии всех других наций и в братском единении с ними, восполняясь одна другою, прививая к себе их органические способности и уделяя им и от себя ветви для прививки, сообщаясь с ними душой и духом, учась у них и уча их, и так до тех пор, когда человечество, восполняясь мировым общением народов до всеобщего единства, как великое и великолепное древо осенит собою счастливую землю» «Дневник писателя 1877 года». То есть он видит «особость» России в способности создать общее пространство абсолютного уважения друг к другу, понимания абсолютной ценности всякой особости, потому что это — истинный вклад народа и человека в те общие сложность и величие, которые только и могут создать полноту человечества. Не унификация, не отказ от индивидуальности, а развитие каждой зачаточной человеческой способности до степени ее полноты — вот, по Достоевскому, истинный путь движения человечества к своему расцвету. Конечно, эти его размышления отразились в романе самым полным образом, но я не вполне уверена, что это можно назвать правым консерватизмом. Какие интересные работы иностранных исследователей выходили в последнее время?
Я не уверена, что я готова ответить на этот вопрос. В книге, которую я выпустила в 2007 году, «Роман Ф. И эти работы очень разные, так же как и работы, выходящие на русском. К настоящему моменту вышла еще целая библиотека. Кстати, монографии западных достоевистов в последние годы активно хоть и не всегда удачно переводятся на русский: переведены Роберт Бэлнеп, Роберт Джексон, Малькольм Джоунс, Дебра Мартинсен, Кэрол Аполлонио, Хорст-Юрген Геригк — это все очень мощные исследователи творчества Достоевского. Кажется, еще не переведена Робин Миллер — а такой перевод был бы нужен. Есть прекрасные русскоязычные американские исследователи, писавшие о романе, у которых что-то издается по-русски, что-то по-английски, например Ольга Меерсон, Марина Косталевская; есть прекрасные итальянские исследователи и переводчики, например Мария Кандида Гидини, Адриано Дель Аста.
А вообще, я же могу почти бесконечно называть и непременно пропущу кого-то важного при любом объеме списка , и каждый крупный исследователь — это свое направление, несмотря на то, что очень условно можно сказать, что вот этот работает «в русле Бахтина», этот более склонен к структурализму или постструктурализму, тут фрейдистские или феминистские исследования и т. Для меня лично наиболее интересны исследователи-герменевтики, глубоко читающие Достоевского, — и они ищут и изобретают методы для подхода к определенному, не дающемуся прежним методам участку или пласту текста, а не «работают в русле тенденции». Местонахождение же рукописей «Братьев Карамазовых» по-прежнему остается одной из наиболее волнующих загадок. Время от времени появляются отдельные публикации на эту тему, в которых высказываются невероятные гипотезы. Так что же с ними на самом деле произошло, куда они исчезли? Например, возвращаясь в Россию в 1871 году после четырехлетнего отсутствия, Достоевские, предупрежденные о том, что их ждет специальный досмотр, сожгли большую часть бумаг, которую везли с собой, в том числе рукописи «Идиота», «Бесов», «Вечного мужа». Но Анна Григорьевна Достоевская, жена писателя, все равно собрала и хранила богатейшее его рукописное наследие, целостность которого и нарушила революционная эпоха.
Фото: fedordostoevsky. Можно ли найти в нем некую «позитивную программу», путь к спасению каждого отдельного человека и человечества во всей его совокупности?
Под конец, однако, оставили его в покое и уже не дразнили «девчонкой», мало того, глядели на него в этом смысле с сожалением. А верит ли Алёша после смерти Зосимы в Бога? Не исчезла ли эта вера? Но с каждым мгновением он чувствовал явно и как бы осязательно, как что-то твердое и незыблемое, как этот свод небесный, сходило в душу его.
Какая-то как бы идея воцарялась в уме его — и уже на всю жизнь и на веки веков. Пал он на землю слабым юношей, а встал твердым на всю жизнь бойцом и сознал и почувствовал это вдруг, в ту же минуту своего восторга. И никогда, никогда не мог забыть Алеша во всю жизнь свою потом этой минуты. Молю тебя, о внутренний автор книги, скажи твёрдо, а какая-то идея — это какая? Молю тебя, Алёша, скажи, почему ты говоришь, что твою душу кто-то посетил, кто-то, просто кто-то, без уточнения, что он был Богом или от Бога? И других губят вместе с собою.
Тут "земляная карамазовская сила", как отец Паисий намедни выразился, — земляная и неистовая, необделанная... Даже носится ли дух божий вверху этой силы — и того не знаю. Знаю только, что и сам я Карамазов... Я монах, монах? Монах я, Lise? Вы как-то сказали сию минуту, что я монах?
Но Алеша не ответил на это. Было тут, в этих слишком внезапных словах его нечто слишком таинственное и слишком субъективное, может быть и ему самому неясное, но уже несомненно его мучившее. Если бы вы знали, если бы вы знали, Lise, как я связан, как я спаян душевно с этим человеком! И вот я останусь один... Я к вам приду, Lise... Впредь будем вместе...
До горелой пади сорок вёрст пути За ночь из монастыря до особняка отца можно успеть туда-обратно. По отдельности каждое мое негативное суждение об Алёше можно ополемизировать, но это по отдельности, а всё вместе? Новость о том, что Смердяков повесился, именно Алёша сообщает Ивану, именно с подачи Алёши Иван трижды посещает Смердякова. Когда Смердяков издевается над Иваном, то Смердякова мучает совесть или страх? То и то? Вы только послушайте что говорит Смердяков Ивану : — Как же вам на них не рассчитывать было-с; ведь убей они, то тогда всех прав дворянства лишатся, чинов и имущества, и в ссылку пойдут-с.
Так ведь тогда ихняя часть-с после родителя вам с братцем Алексеем Федоровичем останется, поровну-с, значит уже не по сороку, а по шестидесяти тысяч вам пришлось бы каждому-с. Это вы на Дмитрия Федоровича беспременно тогда рассчитывали! Слушай, негодяй: если б я и рассчитывал тогда на кого-нибудь, так уж конечно бы на тебя, а не на Дмитрия, и, клянусь, предчувствовал даже от тебя какой-нибудь мерзости... Ты так понял? Собираетесь в Москву, и на все просьбы родителя ехать в Чермашню отказались-с! И по одному только глупому моему слову вдруг согласились-с!
И на что вам было тогда соглашаться на эту Чермашню? Коли не в Москву, а поехали в Чермашню без причины, по единому моему слову, то стало быть чего-либо от меня ожидали. Следовало, напротив, за такие мои тогдашние слова вам, сыну родителя вашего, меня первым делом в часть представить и выдрать-с... Как же мне было не заключить? Ничто в поведении Ивана не может являться мотиватором к тому, чтобы Смердяков исполнил его волю. Вот если бы Иван попросил его прямо.
А такого не было, так к убийству всё-таки не подстрекают. Зато мотивация получить наследство и свалить на Дмитрия чтобы получить больше — выглядит как реалистичная мотивация. Только это не Иван к Смердякову с такой просьбой подкатил, за долю с дела. То, что Смердяков какбэ сказал Ивану является средством ответного словесного давления на того, кто с тобой ведет беседует хуже лейтенанта Коломбо следователя Порфирия Порфирьевича. Причём это настолько резонирует с болезненным самочувствием Ивана, что может быть выдумано им в бреду, или может быть выдумано сознательно, чтобы хоть так, но защитить Дмитрия, или чтобы поддакнуть Алёше в гипотезе, на которую Алёша намекает. Алёша нет и двадцати, а он такой умный и такой оловянный солдатик.
Иван старше, селфмейдселф, а его психика тоньше.
Сердце Алеши все больше наполняется восторгом. Очнувшись, выходит он из кельи, видит звезды, золотые главы собора и повергается в радостном исступлении на землю, обнимает и целует её, душой прикоснувшись к мирам иным. Простить ему хочется всех и у всех прощения просить.
Что-то твёрдое и незыблемое входит в его сердце, преображая его. В это время Дмитрий Карамазов, терзаемый ревностью к отцу из-за Грушеньки, мечется в поисках денег. Он хочет увезти её и начать вместе с ней где-нибудь добродетельную жизнь. Нужны ему деньги и для того, чтобы возвратить долг Катерине Ивановне.
Он идёт к покровителю Грушеньки, богатому купцу Кузьме Самсонову, предлагая за три тысячи свои сомнительные права на Чермашню, а тот в насмешку посылает его к купцу Горсткину он же Лягавый , торгующему у Федора Павловича рощу. Дмитрий мчится к Горсткину, находит его спящим, всю ночь ухаживает за ним, чуть не угоревшим, а утром, пробудившись после недолгого забытья, застаёт мужика безнадёжно пьяным. В отчаянии Дмитрий направляется к Хохлаковой одолжить денег, та же пытается вдохновить его идеей золотых приисков. Реклама Потеряв время, Дмитрий спохватывается, что, может, упустил Грушеньку, и, не найдя её дома, крадётся к отцовскому дому.
Он видит отца одного, в ожидании, но сомнение не покидает его, так что он производит секретный условный стук, которому научил его Смердяков, и, убедившись, что Грушеньки нет, бежит прочь. В этот момент и замечает его вышедший на крыльцо своего домика камердинер Федора Павловича Григорий. Он бросается за ним и настигает, когда тот перелезает через забор. Дмитрий бьёт его захваченным в доме Грушеньки пестиком.
Григорий падает, Дмитрий спрыгивает к нему посмотреть, жив ли он, и вытирает ему окровавленную голову носовым платком. Затем он снова бежит к Грушеньке и уже там добивается от служанки правды. Дмитрий с внезапно оказавшейся в его руках пачкой сторублёвых кредиток направляется к чиновнику Перхотину, которому совсем недавно за десять рублей заложил пистолеты, чтобы вновь выкупить их. Здесь он немного приводит себя в порядок, хотя весь вид его, кровь на руках и одежде, а также загадочные слова возбуждают у Перхотина подозрения.
В соседней лавке Дмитрий заказывает шампанское и прочие яства, веля доставить их в Мокрое. И сам, не дожидаясь, скачет туда на тройке. Реклама На постоялом дворе он застаёт Грушеньку, двух поляков, симпатичного молодого человека Калганова и помещика Максимова, развлекающего всех своим шутовством. Грушенька встречает Дмитрия с испугом, но затем радуется его приезду.
Тот робеет и заискивает перед ней и перед всеми присутствующими. Разговор не клеится, тогда затевается партия в карты. Дмитрий начинает проигрываться, а потом, видя загоревшиеся глаза вошедших в азарт панов, предлагает «бывшему» деньги, чтобы тот отступился от Грушеньки. Внезапно обнаруживается, что поляки подменили колоду и за игрой мухлюют.
Их выводят и запирают в комнате, начинается гулянье — пир, песни, пляски... Грушенька, захмелев, вдруг понимает, что только одного Дмитрия и любит и теперь связана с ним навечно. Вскоре в Мокром появляются исправник, следователь и прокурор. Дмитрия обвиняют в отцеубийстве.
Он поражён — ведь на его совести только кровь слуги Григория, а когда ему сообщают, что слуга жив, то он сильно воодушевляется и с готовностью отвечает на вопросы. Выясняется, что не все деньги Катерины Ивановны были им растрачены, а только часть, остальная же была зашита в мешочек, который Дмитрий носил на груди. В этом была его «великая тайна». В том был и позор для него, романтика в душе, проявившего некоторую осмотрительность и даже расчётливость.
Именно это признание даётся ему с наибольшим трудом. Следователю же понять это вовсе не под силу, а прочие факты свидетельствуют против Дмитрия. Реклама Во сне Митя видит плачущее в тумане дитё на руках измождённой бабы, он все домогается узнать, почему оно плачет, почему не кормят его, почему голая степь и почему не поют радостных песен. Великое, никогда не бывалое умиление поднимается в нем, и хочется ему что-то сделать, хочется жить и жить, и в путь идти «к новому зовущему свету».
Вскоре выясняется, что убил Федора Павловича лакей Смердяков, притворявшийся разбитым падучей. Как раз в тот момент, когда старик Григорий лежал без сознания, он вышел и, маня Федора Павловича Грушенькой, заставил отпереть дверь, несколько раз ударил по голове пресс-папье и забрал из известного только ему места роковые три тысячи. Теперь уже действительно больной Смердяков сам рассказывает обо всем посетившему его Ивану Карамазову, вдохновителю преступления.
Краткое содержание «Братья Карамазовы»
Федор Михайлович Достоевский всегда открыта к чтению онлайн. Алексея Карамазова. И хотя «Братья Карамазовы» — только первая часть неосуществлённой дилогии, но и во второй, если верить свидетельствам жены и друзей писателя, ничто, совершённое Алёшей, не шло бы в сравнение с выходками его родственников.
Ф.М. Достоевский - Братья Карамазовы
Последний роман Ф. М. Достоевского, который автор писал 2 года. Роман «Братья Карамазовы» стал итогом творчества Фёдора Михайловича Достоевского, при этом многие идеи, образы и эпизоды возникли задолго до начала работы над произведением. Современники Достоевского так зафиксировали замысел автора о второй части Братьев Карамазовых «Федор Михайлович сказал, что напишет роман, где героем будет Алеша Карамазов. Премьер-министр Японии Фумио Кисида приобрел роман Федора Достоевского «Братья Карамазовы», рассказали журналисты из пула главы японского правительства. У мобильного приложения для интерактивного чтения «Живые страницы» появилось обновление — его библиотека пополнилась романом Федора Достоевского «Братья Карамазовы».
Об институте
Часть 2 из 12 Аудиокнига. Федор Достоевский Братья Карамазовы Часть 2 из 12. Достоевского, который автор писал два года. Роман был напечатан частями в журнале «Русский вестник». Достоевский задумывал роман как первую часть эпического романа «История Великого грешника». Произведение было окончено в ноябре 1880 года.
Роман оказал сильнейшее воздействие на всю мировую культуру, современную философию, литературу и лег в основу десятков экранизаций.
Однако судебный следователь в деле Мити, Николай Парфенович, не был беспристрастен. Он чувствовал к прокурору «необыкновенное уважение и почти сердцем сошелся с ним. Во время допроса Мити сразу после его задержания следователь и прокурор действуют заодно: «…Они успели кое в чем сговориться и условиться насчет предстоящего дела, и теперь, за столом, востренький ум Николая Парфеновича схватывал на лету и понимал всякое указание, всякое движение в лице своего старшего сотоварища, с полуслова, со взгляда, с подмига глазком». Скорее всего, Николай Парфенович хотел помочь своему другу. Дело Мити Карамазова не казалось спорным и особенно проблемным, доказать его вину было легко. И это помогло бы прокурору заработать признание и известность. Тайна аффекта Чтобы спасти Митю от каторги, его бывшая невеста Катерина Ивановна приглашает известного доктора. Что именно он должен сделать, рассказывает переживающей Грушеньке Алеша Карамазов: «— Ну, а доктора-то, доктора зачем та выписала? Хотят вывести, что брат сумасшедший и убил в помешательстве, себя не помня, — тихо улыбнулся Алеша, — только брат не согласится на это». В подробном описании предварительного следствия не говорится о том, что земский доктор Варвинский, исполнявший обязанности судебного врача, и городской доктор Герценштубе проверили Митино психическое здоровье. А вот у второго подозреваемого — Смердякова — врачи заметили «некоторые ненормальности». Тайна мужичков-присяжных Вердикт по Митиному делу должны вынести 12 присяжных: «четыре наших чиновника, два купца, шесть крестьян и мещан». Согласно Судебным уставам, чиновники и крестьяне были обязательными участниками каждой коллегии — наряду с дворянами, купцами и мещанами. В остальных случаях должен был действовать жесткий и достаточно высокий имущественный ценз. Возможно, именно здесь кроется секрет недовольства посетителей суда. Потенциальные провинциальные присяжные должны были владеть как минимум сотней десятин земли более 100 гектаров или недвижимостью минимум на 500 рублей или же получать годовой доход не менее 200 рублей в год. Для жителей крупных городов и тем более столицы требования были выше. Эти ограничения считались гарантом законности и порядка в суде и не допускали откровенно бедных и несведущих людей к решению важных вопросов.
Этот разговор подслушивает госпожа Хохлакова. Смердяков с гитарой В поисках Дмитрия Алеша натыкается на Смердякова. Тот сообщает ему, что оба брата, Иван и Митя, отправились в трактир о чем-то потолковать. Братья знакомятся Иван беседует с Алешей и впервые общается с ним на равных. Он делится своими планами — отправиться в Европу, начать новую жизнь. Бунт Братья принимаются рассуждать о Всевышнем, и Иван уверен, что «если дьявол не существует и, стало быть, создал его человек, то создал он его по своему образу и подобию». Глубоко верующий Алеша лишь беспомощно шепчет: «Это бунт». Великий инквизитор Иван рассказывает Алеше поэму о Великом инквизиторе, заточившему Христа в тюрьму. Он просит сына Божьего избавить человечество от мук выбора между добром и злом. Великий инквизитор ждет от Христа возражений, но тот лишь молча целует его. Пока еще очень неясная У отца Иван застает Смердякова, который советует барину поскорее уехать из этого дома, в котором, по всей видимости, вскоре приключится беда. Он намекает, что завтра у него случится «длинный припадок». В тот же день у лакея случается приступ. Книга шестая. Русский инок I. Старец Зосима и его гости Алеша приходит к умирающему Зосиме. Старец наказывает юноше срочно отыскать старшего брата Дмитрия, чтобы «что-либо ужасное предупредить». Из жития в бозе преставившегося иеросхимонаха старца Зосимы, составлено с собственных слов его Алексеем Федоровичем Карамазовым Святой подвижник в миру принадлежал к бедному дворянскому семейству. Будучи офицером, он отправился на дуэль, во время которой на него снизошло озарение, после чего он ушел в монастырь. Из бесед и поучений старца Зосимы Зосима рассуждает о жизни и делится советами: не забывать о молитвах, любить ближнего своего, просить у Бога веселья, никого и никогда не судить, неустанно трудиться. Книга седьмая. Алеша После смерти старца возле его кельи собирается народ, привыкший «считать усопшего старца еще при жизни его за несомненного и великого святого». Большим разочарованием для верующих становится факт гниения старца.
Братья Карамазовы. Федор Достоевский. Радиоспектакль 1962год.
| 5 романов Достоевского, которые следует прочесть каждому | Анализируя последнюю книгу «Братьев Карамазовых», хочу показать, в подтверждение своей позиции, размышления двух критиков, пытающихся осмыслить в конечном итоге все, что произошло за время, описанное в книге с героями ее, и то, что хотел сказать читателю. |
| Братья Карамазовы. Федор Достоевский. Радиоспектакль 1962год. | последний роман Достоевского, вершина его творчества, в каком-то смысле главный труд всей его жизни и одно из величайших произведений в истории мировой литературы. |
"Братья Карамазовы": кто убил отца? А кто написал книгу внутри мира произведения?
Мелких — очень мало, и они оставляют ощущение «недостоевских» об этом Ольга Меерсон очень хорошо написала, пытаясь понять, почему фамилию «Лужин» для своего героя берет Набоков. Это уже упомянутый Лужин, Ракитин, даже Ганя Иволгин уже в этот ряд не встроится. Что значит это деление на глубоких и мелких? Достоевский в одном из выпусков «Дневника писателя» дает очень внятное объяснение того, что такое глубина. Он говорит о реальности, выделяя в ней уровни, планы, на которых она открывается: «Нам знакомо одно лишь насущное видимо-текущее, да и то понаглядке, а концы и начала — это все еще для человека фантастическое». Уровень насущного видимо-текущего — это тот мелкий внешний план, который для нас наиболее явлен, но на этом уровне ничего нельзя понять ни о реальности хотя именно на таком ее понимании настаивает пока еще не преодоленный позитивизм , ни о человеке, поскольку «концы и начала» — то, что на самом деле определяет видимое нам поверхностное движение — нам малодоступны. Но что такое эти «концы и начала»? На самом деле это ведь довольно очевидная цитата: именно так называет Себя Христос в Откровении Иоанна Богослова: «Я есмь альфа и омега, начало и конец». Один Он для христианской культуры и для Достоевского есть причина и конечная цель всех вещей.
И Достоевский показывает, как в глубине любого человека кроме того, который намеренно сделал себя мелким, отказавшись от любых других целей, кроме самообеспечения, и упорно держится за свою «поверхность», настаивает на своей мелкости проявляется Христос — не расколотый, конечно, целый, но иногда запертый слишком глубоко, так что, кажется, и не добраться, и все же в один миг могущий, если Ему только будет позволено, охватить все уровни человека, до самой поверхности. Именно такие моменты — преображение Раскольникова, речь к Алеше в тюрьме Дмитрия Карамазова — оказываются самыми мощными трансформирующими читателя моментами в тексте. Этот вопрос возникает потому, что само убийство от читателей романа скрыто и появляется возможность спекулировать на эту тему. Есть даже ряд работ, которые пытаются доказать, что убил Дмитрий, ведь о том, что преступление на руках Смердякова, мы знаем только с его слов, а он, как известно, был человеком с болезненной фантазией… Существует и немало театральных постановок, где, по замыслу режиссеров, все четыре брата оказываются на скамье подсудимых. И это как бы убеждает нас в мысли, что убить Федора Павловича мог каждый и что убили его все. Убил Федора Павловича Смердяков, и Достоевский сделал все, чтобы у читателя не осталось сомнений по этому поводу, но поскольку Смердякова нельзя отнести к плоским, неглубоким героям, то у него, естественно, появляются сочувствующие и защитники. И это, с точки зрения замысла автора, хорошо — плохо, когда защитникам нужно непременно погрешить против истины и сказать, что впечатливший их герой такого не делал, даже если его вина падет при этом на других. Идея-то была в том, что и убившего можно полюбить, оправдать в своем сердце и защищать от небытия, — и именно потому, что свалить на него всю вину невозможно, ибо каждый из братьев внес в происшедшее свою лепту.
Но это вовсе не значит, что каждый мог бы убить. Никто не мог бы убить, кроме Смердякова, — но Смердяков не мог бы убить без Иванова внутреннего согласия на смерть «гада» хотя сам Иван при этом не только не убил бы, но и всегда защитил бы — он только в самой глубине души хотел оставить за собой место, где он мог бы желать беспрепятственно, думая, что это безопасно, что оттуда ничто не придет в реальность: «вот такой у меня глубокий и свободный ум, в котором я все могу допустить». Смердяков не мог бы убить без Митиной безудержной хотя все же ограниченной словесной и физической агрессии, не скрываемой, выставляемой напоказ «вот такое у меня открытое и безудержное сердце, которого я не хочу сковывать всякими условностями». Смердяков не мог бы убить без Алешиной забывчивости, без его поглощенности «единственным человеком на земле», его дорогим старцем, которым Алеша заслонил себе поначалу и Бога, и близких. То есть да, у Достоевского каждый из братьев виноват в смерти отца — но его мысль гораздо глубже и тоньше мысли его прямолинейных интерпретаторов. Достоевский изображает в романе двух страдающих детей: Илюшечку и Лизу Хохлакову. Ну еще заброшенных в первые годы жизни мальчиков Карамазовых, Пашу Смердякова, которому оплеуху дали за «неправильный вопрос», но вы же явно не о таких страданиях спрашиваете, правильно? И если спросить читателя о страдающих в романе детях, даже Лизу вспомнит далеко не каждый, потому что далеко не каждый воспринимает ее в этом качестве.
И почему роман совсем не дает адекватных рассказам Ивана картин? Достоевский очень тонко показывает здесь, что реальность совсем не такова, какой ее представляют в тенденциозных подборках «фактов». Она гораздо сложнее, многограннее, в ней невозможно поделить человечество на две группы: обиженных и обидевших — и расстрелять обидевших, усовершенствовав тем самым человечество, как пытается заставить признать Алешу Иван. И Ивану не автору! А вот у Достоевского в романе при том, что он весь — протест против детских страданий каждый обиженный оказывается еще и обидчиком. Илюша — безусловный страдалец романа, на чьей мученической смерти созидается новое братство, но он же и Колю Красоткина ножичком в бок ткнул, и Алеше палец до кости прокусил, и в других детей камнями кидал, и собаку Жучку убил, накормив хлебом с булавкой. Достоевский показывает не разделяющую, а связующую нас вину друг перед другом, потому что вина и обида — последнее, что нас ощутимо связывает, если мы-таки почти достигли своей цели и уединились друг от друга. Как Достоевский раскрывает глубинные смыслы самых жутких рассказанных историй про детишек Ивановой, о затравленном собаками мальчике, и Лизиной, о распятом мальчике , как в глубине каждого страдающего образа неизменно появляется образ Христов — и для чего Достоевский это делает с читателем, — об этом я писала подробно в книге «Священное в повседневном», она есть в сети , а в кратком интервью это в полноте пересказать невозможно, конечно.
Он подчеркивает: антропология Достоевского — исключительно мужская антропология, а «женщина может быть интересна лишь как стихия и атмосфера, в которой протекает судьба мужчины, судьба личности по преимуществу». Согласны ли вы с этим утверждением философа?
Оно по-прежнему - слово среди слов. В общем рассказ движется между двумя пределами: между сухоосведомительным, протокольным, отнюдь не изображающим словом и между словом героя. Но там, где рассказ стремится к слову героя, он дает его с перемещенным или измененным акцентом дразняще, полемически, иронически и. Между этими двумя пределами слово рассказчика движется в каждом романе. Влияние двух пределов наглядно раскрывается даже в названиях глав: одни названия прямо взяты из слов героя но, как названия глав, эти слова, конечно, переакцентуируются ; другие даны в стиле героя; третьи носят деловой осведомительный характер; четвертые, наконец, литературно-условны. Вот пример для каждого случая из «Братьев Карамазовых»: гл.
IV второй книги «Зачем живет такой человек» слова Дмитрия ; гл. II первой книги «Первого сына спровадил» в стиле Федора Павловича ; гл. I первой книги «Федор Павлович Карамазов» осведомительное название ; гл. VI пятой книги «Пока еще очень неясная литературно-условное название. Оглавление к «Братьям Карамазовым» заключает в себе, как микрокосм, все многообразие входящих в роман тонов и стилей. Ни в одном романе это многообразие тонов и стилей не приводится к одному знаменателю. Нигде нет слова-доминанты, будь то авторское слово или слово главного героя. Единства стиля в этом смысле нет в романах Достоевского.
Что же касается постановки рассказа в его целом, то он, как мы знаем, диалогически обращен к герою. Ибо сплошная диалогизация всех без исключения элементов произведения - существенный момент самого авторского замысла. Рассказ там, где он не вмешивается, как чужой голос, во внутренний диалог героев, где он не вступает в перебойное соединение с речью того или другого из них, дает факт без голоса, без интонации или с интонацией условной. Сухое осведомительное, протокольное слово - как бы безголосое слово, сырой материал для голоса. Но этот безголосый и безакцентный факт дан так, что он может войти в кругозор самого героя и может стать материалом для его собственного голоса, материалом для его суда над самим собою. Своего суда, своей оценки автор в него не вкладывает. Поэтому-то у рассказчика нет кругозорного избытка, нет перспективы. Таким образом, одни слова прямо и открыто причастны внутреннему диалогу героя, другие - потенциально: автор строит их так, что ими может овладеть сознание и голос самого героя..
Итак, в произведениях Достоевского нет окончательного, завершающего, раз и навсегда определяющего слова. Поэтому нет и твердого образа героя, отвечающего на вопрос - «кто он? Здесь есть только вопросы - «кто я? Но и эта вопросы звучат в непрерывном и незавершенном внутреннее диалоге. Слово героя и слово о герое определяются незакрытым диалогическим отношением к себе самому и к другому. Авторское слово не может объять со всех сторон, замкнуть и завершить извне героя и его слово. Оно может лишь обращаться к нему. Все определения и все точки зрения поглощаются диалогом, вовлекаются в его становление.
Заочного слова, которое, не вмешиваясь во внутренний диалог героя, нейтрально и объективно строило бы его завершенный образ, Достоевский не знает. Твердого, мертвого, законченного, безответного, уже сказавшего свое последнее слово нет в мире Достоевского. Проблемы творчества Достоевского. Достоевского 1821 — 1881. Иван Карамазов, беседуя со своим братом Алешей, монахом-послушником, говорит о том, что он не приемлет Бога, который допускает в этом мире страдания невинных детей ради некой «высшей гармонии». Он поясняет свою позицию так: «Понимаешь ли ты это, когда маленькое, существо, еще не умеющее даже осмыслить, что с ним делается, бьет себя в подлом месте, в темноте и в холоде, крошечным своим кулачком в надорванную грудку и плачет своими кровавыми, незлобивыми, кроткими слезками к «боженьке», чтобы тот защитил его, — понимаешь ли ты эту ахинею, друг мой и брат мой, послушник ты мой божий и смиренный, понимаешь ли ты, для чего эта ахинея так нужна и создана! Без нее, говорят, и пробыть бы не мог, человек на земле, ибо не познал бы добра и зла. Для чего познавать это чертово добро и зло, когда это столько стоит?
Да весь мир познания не стоит тогда этих слезок ребеночка к «боженьке»... Пока еще время, спешу оградить себя, а потому от высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка, который бил себя кулачонком в грудь и молился в зловонной конуре неискупленными слезами своими к «боженьке»!
Дмитрий не сомневается в том, что она приняла предложение. Убежденный, что Грушенька у отца, он перепрыгивает через забор в сад и видит свет в окнах: «Он стоял за кустом в тени; передняя половина куста была освещена из окна. Когда он подошел к окну, он увидел, что «вся спаленка Федора Павловича предстала перед ним как на ладони.
Она была разделена поперек ширмами. Отец стоял у окна «в своем новом полосатом шелковом халатике, подпоясанном шелковым же шнурком с кистями. Из-под ворота халата выглядывало чистое щегольское белье, тонкая голландская рубашка с золотыми запонками. Весь столь противный ему профиль старика, весь отвисший кадык его, нос крючком, улыбающийся в сладостном ожидании, губы его, все это ярко было освещено косым светом лампы слева из комнаты. Страшная, неистовая злоба закипела вдруг в сердце Мити», и, потеряв самообладание, он «вдруг выхватил медный пестик из кармана». Далее следует красноречивая фраза, состоящая из множества точек, опять же в лучших традициях увлекательных уголовных романов или кровавых детективов.
Потом, словно переведя дух, автор снова заходит, но уже с другой стороны. Это могло бы означать, что его что-то остановило в последнюю минуту, но нет, сразу же после этой фразы стоит двоеточие, а за ним предложение, словно бы усиливающее предыдущее: «как раз в то самое время проснулся на одре своем больной Григорий Васильевич». Так фраза о Боге, вместо того чтобы означать, как могло показаться вначале, будто ангел-хранитель вовремя остановил его на пути к преступлению, может также значить лишь то, что Бог разбудил старого слугу, чтобы тот смог увидеть и опознать удирающего убийцу. И здесь налицо интересный маневр: с той самой минуты, как Дмитрий убегает, и до его ареста на провинциальной ярмарке, где он ударился в загул вместе с Грушенькой от убийства до ареста проходит 75 страниц , автор так строит сюжет, что словоохотливый Дмитрий ни разу не выдает своей невиновности. Более того, когда он вспоминает слугу Григория, которого он ударил пестиком и, быть может, даже убил, Дмитрий ни разу не называет его по имени; просто «старик», что легко можно отнести к отцу. Прием, пожалуй, слишком искусственный, выдающий чрезмерное желание автора обмануть читателя, заставив его поверить в то, что Дмитрий отцеубийца.
Позже на суде важно понять, говорит Дмитрий правду или лжет, утверждая, что три тысячи рублей были у него при себе перед тем, как он отправился к отцу. Иначе были бы все основания подозревать его в том, что он украл три тысячи, приготовленные стариком для девушки, а это в свою очередь означало бы, что он вломился в дом и совершил убийство. И вдруг на суде младший брат Алеша вспоминает, что когда он видел Дмитрия в последний раз, перед ночным происшествием в саду, тот бил себя в грудь и кричал, что у него в этом самом месте то есть на груди есть то, что ему необходимо, чтобы выпутаться из его трудного положения. Тогда Алеша подумал, что Дмитрий имел в виду свое сердце. Теперь же он вдруг вспомнил, что даже в тот миг обратил внимание, что Дмитрий бил себя не в сердце, а много выше, там, где хранилась ладанка. Это воспоминание Алеши стало единственным, хотя и слабым доказательством того, что Дмитрий в самом деле достал деньги раньше, а значит, возможно, и не убивал отца.
Другое обстоятельство, которое легко могло бы разрешить все сомнения и спасти Дмитрия, начисто игнорируется автором. Смердяков признался Ивану, среднему брату, что настоящий убийца - он и что орудием преступления послужила тяжелая пепельница. Иван делает все возможное, чтобы спасти Дмитрия, однако это важнейшее обстоятельство на суде не упоминается ни разу. Если бы Иван рассказал суду о пепельнице, установить истину ничего не стоило бы. Надо было лишь осмотреть ее как следует, установить, есть ли на ней следы крови, и сравнить ее форму с очертаниями смертельной раны убитого. Но это не сделано, немаловажный промах для детективного романа.
Приведенный анализ достаточен для того, чтобы проследить развитие сюжетной линии Дмитрия. Иван, второй брат, уезжает из города, попустительствуя убийству, фактически он подталкивает Смердякова к преступлению, становясь тем самым его соучастником. Вообще Иван сильнее втянут в основную интригу, чем третий брат Алеша. Там, где заходит речь об Алеше, мы постоянно ощущаем, как автор разрывается между двумя независимыми сюжетами: трагедией Дмитрия и историей почти святого Алеши. В Алеше снова видится, как и в князе Мышкине, любовь автора к простодушному герою русского фольклора. Всю длинную, вялую историю старца Зосимы можно было бы исключить без всякого ущерба для сюжета, скорее это только придало бы книге цельности и соразмерности.
И вновь совершенно независимо, в разрез с общим замыслом, звучит история Илюшечки, сама по себе замечательная. Но и в эту прекрасную историю о мальчике Илюше, его друге Коле, собаке Жучке, серебряной пушечке, капризных выходках истеричного отца - даже в эту историю Алеша вносит неприятный елейный холодок. Вообще, когда автор изображает Дмитрия, его перо обретает исключительную живость, Дмитрий как бы постоянно освещен сильнейшими лампами, а вместе с ним все, кто его окружает. Но стоит появиться Алеше, как мы тотчас же погружаемся в совершенно иную, безжизненную стихию. Сумеречные тропы уводят читателя в угрюмый мир холодного умствования, покинутый гением искусства. Мы говорили, что герои Достоевского с самого начала все знают и лишь совершают выбор среди полностью наличного смыслового материала.
Но иногда они скрывают от себя то, что они на самом деле уже знают и видят. Наиболее простое выражение этого - двойные мысли, характерные для всех героев Достоевского даже для Мышкина и для Алеши.
Особенно это отразилось в творчестве Ф. Мориака и А. И именно "Братья Карамазовы" способствовали разрушению старой традиции английского семейного романа, восходящей к Троллопу, и созданию нового типа повествования - по словама Г. У Фитцджеральда это одно из любимых произведений. Прототипы Дмитрий Карамазов - Дмитрий Ильинский. На каторге в омском остроге с Дмитрием Ильинским, несправедливо обвиненным и осужденным за отцеубийство. Достоевский дважды излагает историю этого мнимого отцеубийцы в "Записках из Мертвого дома" - в главе I первой части, создававшейся в момент, когда невиновность Ильинского не была известна, и в главе VII второй части, написанной после получения из Сибири известия об установлении его непричастности к убийству отца. Поведения он был совершенно беспутного, ввязался в долги.
Отец ограничивал его, уговаривал; но у отца был дом, был хутор, подозревались деньги, и - сын убил его, жаждая наследства. Преступление было разыскано только через месяц.
О чем роман "Братья Карамазовы" Достоевского
Когда Достоевский писал «Братьев Карамазовых», господствующее положение в русской теоретической жизни принадлежало Михайловскому и неокантианству – в более узких ученых кругах. Информационное агентство «Литературная газета» это новости культуры и поэзии. И вообще такая запутанная история, поэтому, наверное, «Братья Карамазовы», – сказал хоккеист «Тампы» Михаил Сергачев. Федор Михайлович Достоевский всегда открыта к чтению онлайн.
«Братья Карамазовы» пополнили «Живые страницы»
Книга "Братья Карамазовы" написана от первого лица, хотя столь ювелирно что об этом читатель часто забывает, а ремарки внутреннего рассказчика воспринимает как бы между прочим. «Братья Карамазовы» — читайте и скачивайте книгу (epub) онлайн бесплатно и без регистрации, автор Федор Достоевский. И вообще такая запутанная история, поэтому, наверное, «Братья Карамазовы», – сказал хоккеист «Тампы» Михаил Сергачев. Алексея Карамазова. "Братья Карамазовы" были одной из последних книг,которые читал й, несмотря на то, что раньше(1883 г.) он "не мог дочитать "Карамазовых".
Please wait while your request is being verified...
Потерю детей - и дочки Софьи, и Алёши - переживал чудовищно тяжело. Но если Сонечка скончалась от простуды, то Алёша-то умер от эпилепсии! Поэтому к тяжести потери добавилась ещё и тяжесть греха - что он передал по наследству сыну свою болезнь. Ведь Достоевскому самому предрекали смерть от эпилептического припадка, а умер он совсем от другого. Однако именно после смерти Алёши он закончил «Карамазовых», которые до этого достаточно долго существовали в виде набросков, идей.
И одного из братьев назвал Алёшей в честь умершего сына. Роковая ручка После «Братьев Карамазовых» он прожил всего полгода… Его смерть - что это было? Вы знаете, от чего он умер? Достоевский любил сам набивать себе папироски, утрамбовывая табак черенком ручки.
Как-то он набивал себе очередную папироску, и у него выпала ручка. Выпала - и закатилась под тумбочку. Фёдор Михайлович полез доставать ручку, начал двигать тумбочку, от усилий у него горлом пошла кровь… Через некоторое время его не стало. И в былые годы, и сегодня нет-нет да и возникнут дискуссии - может ли Достоевский стать лекарством для общества, не дать ему скатиться в пропасть?
Но - для одной, конкретной, души. Той, что, как и писатель, мучается вопросом: а для чего всё это? Для чего мы пришли на этот свет? Ведь Достоевского до конца жизни не отпускала гипотеза, что человек был заброшен на эту землю только в качестве эксперимента, чтобы проверить: сможет ли из этого что-то получиться?
Но получилось ли?
Короче, Алёша ведет себя как карикатура на стереотипное поведение тех католических монахов, которые иезуиты. Иезуиты настолько хороши, что прилагательное "иезуитский" стало в русском языке синонимом "лицемерный". А что говорит Алёша Лизе сватаясь? Я как прочел, то тотчас и подумал, что этак все и будет, потому что я, как только умрет старец Зосима, сейчас должен буду выйти из монастыря. Затем я буду продолжать курс и сдам экзамен, а как придет законный срок, мы и женимся. Я вас буду любить. Хоть мне и некогда было еще думать, но я подумал, что лучше вас жены не найду, а мне старец велит жениться... Алёша фактически сказал, что Лиза для него — выгодная партия.
Чем плохо? Мать-вдова, у которой три поместья, и которая очень любит свою дочь. Но Лиза калека, ноги не ходят, в такую трудно влюбиться, такую трудно хотеть. Зато расчётливо. Алёша подросток, а проявляет такую выдержку что дипломат позавидует. Он производит даже на своего отца такое впечатление Так ты к монахам хочешь? Погоришь и погаснешь, вылечишься и назад придешь. А я тебя буду ждать: ведь я чувствую же, что ты единственный человек на земле, который меня не осудил, мальчик ты мой милый, я ведь чувствую же это, не могу же я это не чувствовать!.. И он даже расхныкался.
Он был сентиментален. Он был зол и сентиментален. Плут Фёдор Павлович считает что Алёша его не осудил. Но в таверне Иван Карамазов рассказывает о другом поступке другого богатого помещика, и что говорит Алёша? Одну, только одну еще картинку, и то из любопытства, очень уж характерная, и главное, только что прочел в одном из сборников наших древностей, в «Архиве», в «Старине», что ли, надо справиться, забыл даже, где и прочел. Это было в самое мрачное время крепостного права, еще в начале столетия, и да здравствует освободитель народа! Был тогда в начале столетия один генерал, генерал со связями большими и богатейший помещик, но из таких правда, и тогда уже, кажется, очень немногих , которые, удаляясь на покой со службы, чуть-чуть не бывали уверены, что выслужили себе право на жизнь и смерть своих подданных. Такие тогда бывали. Ну вот живет генерал в своем поместье в две тысячи душ, чванится, третирует мелких соседей как приживальщиков и шутов своих.
Псарня с сотнями собак и чуть не сотня псарей, все в мундирах, все на конях. И вот дворовый мальчик, маленький мальчик, всего восьми лет, пустил как-то, играя, камнем и зашиб ногу любимой генеральской гончей. Вокруг собрана дворня для назидания, а впереди всех мать виновного мальчика. Выводят мальчика из кутузки. Мрачный, холодный, туманный осенний день, знатный для охоты. Мальчика генерал велит раздеть, ребеночка раздевают всего донага, он дрожит, обезумел от страха, не смеет пикнуть… «Гони его! Затравил в глазах матери, и псы растерзали ребенка в клочки!.. Генерала, кажется, в опеку взяли. Ну… что же его?
Для удовлетворения нравственного чувства расстрелять? Говори, Алешка! Так вот какой у тебя бесенок в сердечке сидит, Алешка Карамазов! На нелепостях мир стоит, и без них, может быть, в нем совсем ничего бы и не произошло. Мы знаем, что знаем! Я хочу оставаться при факте. Я давно решил не понимать. Если я захочу что-нибудь понимать, то тотчас же изменю факту, а я решил оставаться при факте… — Для чего ты меня испытуешь? Иван — отличный провокатор.
Забыл где прочитал, а не выдумал? Раскольников сомневался, можно ли убить старуху-процентщицу чтобы не платить долги и забрать сравнительно небольшие деньги из квартиры. А Фёдор Карамазов выглядит как следующий портрет в галерее тех людей, которые кажется не грех и убить.
И он пишет роман Братья Карамазовы в том числе намекая тем, кто сидит в Зимнем Дворце о том что скоро, в историческом смысле, через несколько минут, она взорвется. И Федор Карамазов — это царь и царская власть. Но кто такие братья Карамазовы. Метафорическое значение Братьев Карамазовых Здесь автор решил облегчить работу читателя и подробно разжевал эту тему на суде Дмитрия. Братья Карамазовы - это русская тройка. В центре её бежит неудержимый Дмитрий Карамазов. Человек с широкой душой способный подняться так же высоко, как высоко пасть, он олицетворят собой весь русский народ. Его судьба может быть настолько же трагична насколько и прекрасна и все завесит от его выбора. От того кто же победит в его душе: ангел или сатана. Брат Дмитрия Иван — человек спокойный и в хорошем смысле расчетливый. Он атеист. При этом с точки зрения Достоевского он не какой-нибудь злодей, а скорее даже наоборот. Он гуманист, и бог его разочаровывает тем, что людям тот приносит не спасение а, как князь Мышкин, одни страдания. Младший Брат Алеша — православной послушник. Вера его в и любовь к богу в романе непоколебимы, как и его любовь к людям. И вот эта тройка скачет вперед. Приблизительно понятно куда и в какую сторону тянет повозку атеист Иван и что в другую сторону поправляет её православной послушник Алеша. Но что взбредет в голову центральной лошадке, какую сторону она примет, угадать никак нельзя. Бог сделал человека свободным и он сам должен принять решение и помнённою Достоевского только осознанное, пережитое, выстраданное, вымученное принятие бога засчитывается на небесах. В коком то смысле, братья Карамазовы это даже не русская тройка. Братья Карамазовы — это один человек. И угадайте как этого человека зовут. Его зовут Федор Достоевский. Главный вопрос Достоевского Способный на великие падения и великие взлеты Федор Достоевский всю жизнь мучился одним самым главным вопросом. Как человек разумный, он был убежденным атеистом, но при этом свою жизнь мучился поиском бога. Есть ли бог, или его нет. Вот главный вопрос Достоевского. И от ответа на это вопрос зависит все, в том числе то, каким должно быть политическое устройство России и всего мира. Братья Карамазовы финальный роман Пятикнижия Достоевского, но из переписки автора, в которой он рассказывал о своих творческих планах, можно сделать вывод что это только первая часть главного романа Федора Михайловича. Роман этот сначала должен был называться «Атеизм», позже появилась другое рабочее название романа «Житие великого грешника». В этой работе Достоевский должен был описать русского человека, душа которого мечется между различными религиями и идеями.
Этот вопрос возникает потому, что само убийство от читателей романа скрыто и появляется возможность спекулировать на эту тему. Есть даже ряд работ, которые пытаются доказать, что убил Дмитрий, ведь о том, что преступление на руках Смердякова, мы знаем только с его слов, а он, как известно, был человеком с болезненной фантазией… Существует и немало театральных постановок, где, по замыслу режиссеров, все четыре брата оказываются на скамье подсудимых. И это как бы убеждает нас в мысли, что убить Федора Павловича мог каждый и что убили его все. Убил Федора Павловича Смердяков, и Достоевский сделал все, чтобы у читателя не осталось сомнений по этому поводу, но поскольку Смердякова нельзя отнести к плоским, неглубоким героям, то у него, естественно, появляются сочувствующие и защитники. И это, с точки зрения замысла автора, хорошо — плохо, когда защитникам нужно непременно погрешить против истины и сказать, что впечатливший их герой такого не делал, даже если его вина падет при этом на других. Идея-то была в том, что и убившего можно полюбить, оправдать в своем сердце и защищать от небытия, — и именно потому, что свалить на него всю вину невозможно, ибо каждый из братьев внес в происшедшее свою лепту. Но это вовсе не значит, что каждый мог бы убить. Никто не мог бы убить, кроме Смердякова, — но Смердяков не мог бы убить без Иванова внутреннего согласия на смерть «гада» хотя сам Иван при этом не только не убил бы, но и всегда защитил бы — он только в самой глубине души хотел оставить за собой место, где он мог бы желать беспрепятственно, думая, что это безопасно, что оттуда ничто не придет в реальность: «вот такой у меня глубокий и свободный ум, в котором я все могу допустить». Смердяков не мог бы убить без Митиной безудержной хотя все же ограниченной словесной и физической агрессии, не скрываемой, выставляемой напоказ «вот такое у меня открытое и безудержное сердце, которого я не хочу сковывать всякими условностями». Смердяков не мог бы убить без Алешиной забывчивости, без его поглощенности «единственным человеком на земле», его дорогим старцем, которым Алеша заслонил себе поначалу и Бога, и близких. То есть да, у Достоевского каждый из братьев виноват в смерти отца — но его мысль гораздо глубже и тоньше мысли его прямолинейных интерпретаторов. Достоевский изображает в романе двух страдающих детей: Илюшечку и Лизу Хохлакову. Ну еще заброшенных в первые годы жизни мальчиков Карамазовых, Пашу Смердякова, которому оплеуху дали за «неправильный вопрос», но вы же явно не о таких страданиях спрашиваете, правильно? И если спросить читателя о страдающих в романе детях, даже Лизу вспомнит далеко не каждый, потому что далеко не каждый воспринимает ее в этом качестве. И почему роман совсем не дает адекватных рассказам Ивана картин? Достоевский очень тонко показывает здесь, что реальность совсем не такова, какой ее представляют в тенденциозных подборках «фактов». Она гораздо сложнее, многограннее, в ней невозможно поделить человечество на две группы: обиженных и обидевших — и расстрелять обидевших, усовершенствовав тем самым человечество, как пытается заставить признать Алешу Иван. И Ивану не автору! А вот у Достоевского в романе при том, что он весь — протест против детских страданий каждый обиженный оказывается еще и обидчиком. Илюша — безусловный страдалец романа, на чьей мученической смерти созидается новое братство, но он же и Колю Красоткина ножичком в бок ткнул, и Алеше палец до кости прокусил, и в других детей камнями кидал, и собаку Жучку убил, накормив хлебом с булавкой. Достоевский показывает не разделяющую, а связующую нас вину друг перед другом, потому что вина и обида — последнее, что нас ощутимо связывает, если мы-таки почти достигли своей цели и уединились друг от друга. Как Достоевский раскрывает глубинные смыслы самых жутких рассказанных историй про детишек Ивановой, о затравленном собаками мальчике, и Лизиной, о распятом мальчике , как в глубине каждого страдающего образа неизменно появляется образ Христов — и для чего Достоевский это делает с читателем, — об этом я писала подробно в книге «Священное в повседневном», она есть в сети , а в кратком интервью это в полноте пересказать невозможно, конечно. Он подчеркивает: антропология Достоевского — исключительно мужская антропология, а «женщина может быть интересна лишь как стихия и атмосфера, в которой протекает судьба мужчины, судьба личности по преимуществу». Согласны ли вы с этим утверждением философа? Взгляд Достоевского сосредоточен на мужчине потому, что мужчина у него — становящаяся личность, в то время как женщина — изначально личность состоявшаяся, совершенная. Женщина изначально находится там, куда мужчина поднимается с великим усилием. Женщина у Достоевского — божество и место присутствия божества, она часто раненое и поруганное божество Соня в «Преступлении и наказании» , но таков и есть Бог в христианстве — Тот, Кто пришел все отдать и был за это опущен на самое дно иерархии тогдашнего мира. Заметим, что роман начинается с того, что все свадьбы Федора Павловича Карамазова совершались «увозом», а центральная романная сцена — увоз Грушеньки в Мокрое обманным женихом и опознание ею там жениха истинного. То есть женщина у Достоевского — дыхание, сердце и объятие божества в жизни мужчины, маркирующая момент его приближения к нуминозному, оказывающемуся так страшно разоблачительным именно потому, что оно все отдает с полной любовью и не защищается — хотя издалека представляется высоким и недоступным. Митя Карамазов — удивительный герой, дважды оказавшийся способным увидеть божественное в незащищающейся любви — и преклониться. И, одновременно, женщина — та, что, увидев истинного жениха, самим узнаванием пробуждает и закрепляет в нем лик Христов, как это происходит и с Митей, которого полюбила Грушенька, и даже с Иваном, которого полюбила Катя Христос — истинный жених человечества на пире в Кане и пришедший жених-спаситель в «Великом инквизиторе», где инквизитор пытается умыкнуть у Него невесту-человечество — и даже произносит Ему в лицо торжествующую речь о том, что ему это удалось. Опять-таки, подробнее о сказанном здесь можно посмотреть в моей книге «Священное в повседневном». Младший же, Алеша, который был заявлен автором в предисловии как главный герой, занимает на шкале читательского интереса промежуточное положение. Почему же Алеша, который прямо назывался Достоевским главным героем, на главного героя не очень-то и похож? Мы называем главным героем того, кто первый в рассказе, кто в центре конкретной истории.