Биография немецкого философа Иммануила Канта: личная жизнь, присяга Российской империи, университет его имени, могила в Калининграде.
Ипохондрик, гений и городская звезда: 5 фактов об Иммануиле Канте
Вслед за анализом природы математического знания Кант ставит вопрос: как возможно чистое естествознание? Последнее, в отличие от чистой математики, содержит в себе не только априорные положения, но и эмпирические по своему происхождению понятия материя, движение, притяжение и т. Априорные понятия, каковыми прежде всего являются категории , сами по себе лишены содержания, они служат для синтеза чувственных данных, для формирования опыта, который не сводится к совокупности чувственных данных, но представляет собой их категориальный синтез, поскольку содержит в себе представление о причинно-следственных, необходимых отношениях. Настаивая на несводимости априорных, т.
Анализ единства априорного и эмпирического приводит Канта к постановке вопроса о логике науки, которую он называет трансцендентальной логикой. Трансцендентальным в противоположность трансцендентному Кант называет не сверхопытные, а доопытные априорные положения, поскольку они применяются только в сфере опыта. Трансцендентальная логика, в отличие от обычной, формальной логики, не отвлекается от всякого содержания, а, напротив, исследует содержательные формы знания, условия их возможности.
Одним из таких основных условий является «трансцендентальное единство апперцепции» — такое единство самосознания познающего субъекта, которое предшествует каждому акту познания, как и эмпирическому самосознанию, и поэтому может быть лишь доопытным, априорным единством самосознания субъекта. Последний раздел трансцендентальной логики — трансцендентальная диалектика, толкуемая как логика иллюзий, в которые впадает разум, поскольку он постоянно стремится выйти за пределы опыта. Это стремление — источник всех метафизических систем, их претензий на сверхопытное знание.
Несостоятельность этих стремлений, однако, не означает, что основные идеи метафизики мир как целое; свобода, предшествующая необходимости; субстанциальность души; Бог должны быть отброшены. Эти идеи имманентны разуму, они являются регулятивными принципами познания, осуществляют высший синтез знаний, приобретаемых рассудком. Метафизика — высшая культура разума, без которой немыслимо его существование.
Необходимо, однако, создание метафизики как науки, как системы априорных синтетических суждений, которые не претендуют на познание трансцендентного. Это значит, что идеи метафизики никоим образом не указывают на существование того, что в них мыслится, т. Отсюда его убеждение: «Мне пришлось ограничить [aufheben] знание, чтобы освободить место вере...
Речь идёт не об ограничении познания природы или общества, а об ограничении претензий разума на познание метафизической реальности, которая принципиально недоступна познанию. Одним из важнейших разделов трансцендентальной диалектики является учение об антиномиях , т. Каждая антиномия состоит из тезиса и антитезиса, причём оба эти положения в равной мере доказуемы.
Так, тезис одной из антиномий утверждает, что существует «свободная причинность», т. Антитезис, напротив, утверждает, что нет никакой свободы, и всё совершается по законам природы. Антиномии кажутся неразрешимыми противоречиями, однако Кант полагает, что они вполне разрешимы, если учесть, что, кроме чувственно воспринимаемой реальности, существует трансцендентный мир «вещей в себе» и человек представляет собой не только явление природы, но и «вещь в себе».
В таком случае антиномия свободы и необходимости вполне разрешима: человек как «вещь в себе» свободен, но он же подчинён необходимости как явление, природное существо. Все главные проблемы критической философии Канта сводятся к вопросу: «Что такое человек? В центре «Критики практического разума» — понятие чистого нравственного сознания, не признающего никаких иных побудительных мотивов поступков человека, кроме свободного от всяких предпочтений сознания долга.
Это означает, что нравственное сознание, в силу своей автономии, свободы, независимо также от религии.
So there is no room for freedom in nature, which is deterministic in a strong sense. The root of the problem, for Kant, is time. But the past is out of his control now, in the present. Even if he could control those past events in the past, he cannot control them now. But in fact past events were not in his control in the past either if they too were determined by events in the more distant past, because eventually the causal antecedents of his action stretch back before his birth, and obviously events that occurred before his birth were never in his control. In that case, it would be a mistake to hold him morally responsible for it. Compatibilism, as Kant understands it, therefore locates the issue in the wrong place. Even if the cause of my action is internal to me, if it is in the past — for example, if my action today is determined by a decision I made yesterday, or from the character I developed in childhood — then it is not within my control now.
The real issue is not whether the cause of my action is internal or external to me, but whether it is in my control now. For Kant, however, the cause of my action can be within my control now only if it is not in time. This is why Kant thinks that transcendental idealism is the only way to make sense of the kind of freedom that morality requires. Transcendental idealism allows that the cause of my action may be a thing in itself outside of time: namely, my noumenal self, which is free because it is not part of nature. My noumenal self is an uncaused cause outside of time, which therefore is not subject to the deterministic laws of nature in accordance with which our understanding constructs experience. Many puzzles arise on this picture that Kant does not resolve. For example, if my understanding constructs all appearances in my experience of nature, not only appearances of my own actions, then why am I responsible only for my own actions but not for everything that happens in the natural world? Moreover, if I am not alone in the world but there are many noumenal selves acting freely and incorporating their free actions into the experience they construct, then how do multiple transcendentally free agents interact? How do you integrate my free actions into the experience that your understanding constructs?
Finally, since Kant invokes transcendental idealism to make sense of freedom, interpreting his thinking about freedom leads us back to disputes between the two-objects and two-aspects interpretations of transcendental idealism. But applying the two-objects interpretation to freedom raises problems of its own, since it involves making a distinction between noumenal and phenomenal selves that does not arise on the two-aspects view. If only my noumenal self is free, and freedom is required for moral responsibility, then my phenomenal self is not morally responsible. But how are my noumenal and phenomenal selves related, and why is punishment inflicted on phenomenal selves? We do not have theoretical knowledge that we are free or about anything beyond the limits of possible experience, but we are morally justified in believing that we are free in this sense. On the other hand, Kant also uses stronger language than this when discussing freedom. Our practical knowledge of freedom is based instead on the moral law. So, on his view, the fact of reason is the practical basis for our belief or practical knowledge that we are free. Every human being has a conscience, a common sense grasp of morality, and a firm conviction that he or she is morally accountable.
We may arrive at different conclusions about what morality requires in specific situations. And we may violate our own sense of duty. But we all have a conscience, and an unshakeable belief that morality applies to us. It is just a ground-level fact about human beings that we hold ourselves morally accountable. But Kant is making a normative claim here as well: it is also a fact, which cannot and does not need to be justified, that we are morally accountable, that morality does have authority over us. Kant holds that philosophy should be in the business of defending this common sense moral belief, and that in any case we could never prove or disprove it 4:459. Kant may hold that the fact of reason, or our consciousness of moral obligation, implies that we are free on the grounds that ought implies can. In other words, Kant may believe that it follows from the fact that we ought morally to do something that we can or are able to do it. This is a hypothetical example of an action not yet carried out.
On this view, to act morally is to exercise freedom, and the only way to fully exercise freedom is to act morally. First, it follows from the basic idea of having a will that to act at all is to act on some principle, or what Kant calls a maxim. A maxim is a subjective rule or policy of action: it says what you are doing and why. We may be unaware of our maxims, we may not act consistently on the same maxims, and our maxims may not be consistent with one another. But Kant holds that since we are rational beings our actions always aim at some sort of end or goal, which our maxim expresses. The goal of an action may be something as basic as gratifying a desire, or it may be something more complex such as becoming a doctor or a lawyer. If I act to gratify some desire, then I choose to act on a maxim that specifies the gratification of that desire as the goal of my action. For example, if I desire some coffee, then I may act on the maxim to go to a cafe and buy some coffee in order to gratify that desire. Second, Kant distinguishes between two basic kinds of principles or rules that we can act on: what he calls material and formal principles.
To act in order to satisfy some desire, as when I act on the maxim to go for coffee at a cafe, is to act on a material principle 5:21ff. Here the desire for coffee fixes the goal, which Kant calls the object or matter of the action, and the principle says how to achieve that goal go to a cafe. A hypothetical imperative is a principle of rationality that says I should act in a certain way if I choose to satisfy some desire. If maxims in general are rules that describe how one does act, then imperatives in general prescribe how one should act. An imperative is hypothetical if it says how I should act only if I choose to pursue some goal in order to gratify a desire 5:20. This, for example, is a hypothetical imperative: if you want coffee, then go to the cafe. This hypothetical imperative applies to you only if you desire coffee and choose to gratify that desire. In contrast to material principles, formal principles describe how one acts without making reference to any desires. This is easiest to understand through the corresponding kind of imperative, which Kant calls a categorical imperative.
A categorical imperative commands unconditionally that I should act in some way. So while hypothetical imperatives apply to me only on the condition that I have and set the goal of satisfying the desires that they tell me how to satisfy, categorical imperatives apply to me no matter what my goals and desires may be. Kant regards moral laws as categorical imperatives, which apply to everyone unconditionally. For example, the moral requirement to help others in need does not apply to me only if I desire to help others in need, and the duty not to steal is not suspended if I have some desire that I could satisfy by stealing. Moral laws do not have such conditions but rather apply unconditionally. That is why they apply to everyone in the same way. Third, insofar as I act only on material principles or hypothetical imperatives, I do not act freely, but rather I act only to satisfy some desire s that I have, and what I desire is not ultimately within my control. To some limited extent we are capable of rationally shaping our desires, but insofar as we choose to act in order to satisfy desires we are choosing to let nature govern us rather than governing ourselves 5:118. We are always free in the sense that we always have the capacity to govern ourselves rationally instead of letting our desires set our ends for us.
But we may freely fail to exercise that capacity. Moreover, since Kant holds that desires never cause us to act, but rather we always choose to act on a maxim even when that maxim specifies the satisfaction of a desire as the goal of our action, it also follows that we are always free in the sense that we freely choose our maxims. Nevertheless, our actions are not free in the sense of being autonomous if we choose to act only on material principles, because in that case we do not give the law to ourselves, but instead we choose to allow nature in us our desires to determine the law for our actions. Finally, the only way to act freely in the full sense of exercising autonomy is therefore to act on formal principles or categorical imperatives, which is also to act morally. Kant does not mean that acting autonomously requires that we take no account of our desires, which would be impossible 5:25, 61. This immediate consciousness of the moral law takes the following form: I have, for example, made it my maxim to increase my wealth by every safe means. Now I have a deposit in my hands, the owner of which has died and left no record of it. This is, naturally, a case for my maxim. Now I want only to know whether that maxim could also hold as a universal practical law.
I therefore apply the maxim to the present case and ask whether it could indeed take the form of a law, and consequently whether I could through my maxim at the same time give such a law as this: that everyone may deny a deposit which no one can prove has been made. I at once become aware that such a principle, as a law, would annihilate itself since it would bring it about that there would be no deposits at all. The issue is not whether it would be good if everyone acted on my maxim, or whether I would like it, but only whether it would be possible for my maxim to be willed as a universal law. This gets at the form, not the matter or content, of the maxim. A maxim has morally permissible form, for Kant, only if it could be willed as a universal law. If my maxim fails this test, as this one does, then it is morally impermissible for me to act on it. If my maxim passes the universal law test, then it is morally permissible for me to act on it, but I fully exercise my autonomy only if my fundamental reason for acting on this maxim is that it is morally permissible or required that I do so. Imagine that I am moved by a feeling of sympathy to formulate the maxim to help someone in need. In this case, my original reason for formulating this maxim is that a certain feeling moved me.
Such feelings are not entirely within my control and may not be present when someone actually needs my help. So it would not be wrong to act on this maxim when the feeling of sympathy so moves me. But helping others in need would not fully exercise my autonomy unless my fundamental reason for doing so is not that I have some feeling or desire, but rather that it would be right or at least permissible to do so. Only when such a purely formal principle supplies the fundamental motive for my action do I act autonomously. Even when my maxims are originally suggested by my feelings and desires, if I act only on morally permissible or required maxims because they are morally permissible or required , then my actions will be autonomous. And the reverse is true as well: for Kant this is the only way to act autonomously. The highest good and practical postulates Kant holds that reason unavoidably produces not only consciousness of the moral law but also the idea of a world in which there is both complete virtue and complete happiness, which he calls the highest good. Furthermore, we can believe that the highest good is possible only if we also believe in the immortality of the soul and the existence of God, according to Kant. On this basis, he claims that it is morally necessary to believe in the immortality of the soul and the existence of God, which he calls postulates of pure practical reason.
Moreover, our fundamental reason for choosing to act on such maxims should be that they have this lawgiving form, rather than that acting on them would achieve some end or goal that would satisfy a desire 5:27. For example, I should help others in need not, at bottom, because doing so would make me feel good, even if it would, but rather because it is right; and it is right or permissible to help others in need because this maxim can be willed as a universal law. Although Kant holds that the morality of an action depends on the form of its maxim rather than its end or goal, he nevertheless claims both that every human action has an end and that we are unavoidably concerned with the consequences of our actions 4:437; 5:34; 6:5—7, 385. This is not a moral requirement but simply part of what it means to be a rational being. Moreover, Kant also holds the stronger view that it is an unavoidable feature of human reason that we form ideas not only about the immediate and near-term consequences of our actions, but also about ultimate consequences. But neither of these ideas by itself expresses our unconditionally complete end, as human reason demands in its practical use. And happiness by itself would not be unconditionally good, because moral virtue is a condition of worthiness to be happy 5:111.
Because, at the time, this enclave was not Russian, but constituted the eastern slope of Prussia, a region fortified by the Teutonic knights from the 13th century. As "one of the founding fathers of the modern West" , Immanuel Kant "laid the foundations of classical German philosophy" , cutting it off from , he explains quite generally, without say more about these values.
Для нас, жителей России, особенно ценен тот факт в биографии Иммануила Канта, что четыре года он прожил под властью русской короны. Случилось это в разгар Семилетней войны, когда генерал Виллим Фермор занял Кёнигсберг. Положении для Пруссии было настолько серьёзным, что Фридрих Великий в отчаянии даже хотел отречься от престола. По взятии Кёнигсберга, как тогда и полагалось, население города привели к присяге русской императрице. Кант, как житель города, тоже тогда дал присягу и стал на несколько лет подданным Елизаветы Петровны. Русские офицеры и другие образованные люди, с удовольствием ходили в те года на лекции Канта, и брали у него частные уроки. А в 1762 году Иммануил Кант был избран членом Петербургской Академии наук. После его смерти, в 1804 году, философ был захоронен внутри Кафедрального собора, но потом тело эксгумировали и перенесли в специально построенный мавзолей на углу того же самого собора. При эксгумации был измерен его череп и обнаружено, что он был больше, чем у среднестатистического немецкого мужчины того времени, с "высоким и широким" лбом. При жизни многие его современники описывали его лицо, как лицо с большим лбом и "явно выступающим". Вот вкратце такой он был необыкновенный человек, Иммануил Кант. В день его трёхсотлетия, в городе для всех желающих свои двери открыл музей его имени в Кафедральном соборе, расположенном на острове, который тоже носит его имя. Мы, конечно, воспользовались возможностью, и пошли в эти открытые двери... Вот перед вами Кафедральный собор на острове Канта...
Кто такой Иммануил Кант
- Иммануил Кант - биография, жизнь и труды философа
- Треки альбома
- Use saved searches to filter your results more quickly
- Кант Иммануил. Большая российская энциклопедия
- информация о фильме
Канте прошёл вторую часть медобследования перед переходом в «Аль-Иттихад»
See an archive of all immanuel kant stories published on the New York Media network, which includes NYMag, The Cut, Vulture, and Grub Street. Cited Names – Emmanuel Kant. Article. Theorizing American Studies: German Interventions into an Ongoing Debate [Full text]. Reform of institutions: Emmanuel Macron receives François Hollande at the Élysée. Писатель Марк Мэнсон рассказал об этическом принципе, на котором базируется философия Канта — мыслителя, чьи идеи актуальны до сих пор.
Chronicle of Normand Baillargeon: thinking about education with Emmanuel Kant
Kant jettisoned traditional theistic proofs for God as utilized by natural theology, but sought to ground ethics, in part, in his concepts of categorical imperatives or universal maxims to guide morality. Immanuel Kant e il nazismo | ». Лента новостей Друзья Фотографии Видео Музыка Группы Подарки Игры. Последние дни Иммануила Канта (1994) Les derniers jours d Emmanuel Kant. Новости компаний.
You may like
- Кто такой Иммануил Кант
- Climate change and the environment take a back seat in Emmanuel Macron's speech on Europe
- Search code, repositories, users, issues, pull requests...
- Я живу в Калининграде. Как мы отпраздновали День рождения Иммануила Канта? С вдохновением...
- Главное правило жизни, которому учит философия Канта
- No new idea
Doing Nothing with Emmanuel Kant
Последние дни Иммануила Канта: Directed by Philippe Collin. Иммануил Кант с младенчества, просто по праву рождения, был зачислен в гильдию шорников. Хиты и новинки в хорошем качестве. Чтобы скачать песни исполнителя Immanuel Kant, установите приложение Звук и слушайте бесплатно оффлайн и онлайн по подписке Прайм.
Scholz “forbade” Putin from quoting Immanuel Kant
Большого количества анекдотов не возникло, полагаю, потому, что редкие смеющиеся вряд ли могли сразу обсуждать эмпиризм, имманентность и кант его знает, что еще. Императив, например. Генрих Гейне про Канта писал, что невозможно ничего написать про жизнь Канта, поскольку и не было у него жизни. Не было, неужели? Так что знаем мы? Кроме того, что в городе Калининграде бывшем Кенинсберге какой-то отморозок на стене написал корявыми буквами: «Кант — лох». Мои мысли — мои скакуны 18 век, 1724 год, прусский город Кенигсберг. Шорник — это мастер такой, который изготавливает упряжь для лошадей.
Уздечки, седла, шоры те же самые… Шорник был довольно успешен, женат на дочери другого шорника, которая родила ему множество детей, быстро и болезненно покинувших этот мир. Иммануил Кант с младенчества, просто по праву рождения, был зачислен в гильдию шорников. Людей, которые готовят все, что обуздывает лошадей. Так что мысли-скакуны у Канта были очень упорядочены в дальнейшем. Следи за собой, будь осторожен Семья беднела медленно, но верно. В какой-то момент дом Канта официально был признан бедным отец старел, мать умерла, еще пожар был, был и новый дом. Зачислили в реестр бедных ремесленников, помогали дровами, снизили налоговую ставку.
Потом мальчик получил шанс поступить в престижную гимназию. Он ненавидел ее, но изучил латынь, немного французского, основы английского языка. Одна из причин ненависти была такая: ученики этой гимназии должны были ежедневно вести дневник. В дневнике надо было вести «учет души». И фиксировать. Для Канта эта постоянная слежка за собой была неприемлема. Его университеты Университет был один — в Кенигсберге.
Там была свобода, которой он не очень пользовался. Он просто ее ощущал. Никаких пирушек и резвой жизни.
А вот свою первую работу мыслитель начал еще в 1744-м.
Она называлась «Мысли об истинной оценке живых сил», и в ней Кант вступил в полемику с Декартом и Лейбницем. Научное сообщество встретило этот труд прохладно и раскритиковало автора за излишнюю многословность и поверхностные познания в области механики. И все-таки Иммануил Кант добился своей цели — на него обратили внимание. Правда, впоследствии он испытывал неловкость, когда вспоминал о своей пробе пера.
Был ипохондриком и строго следовал расписанию Еще в детстве будущий философ читал труды по медицине и находил симптомы описанных болезней у себя. Его ипохондрия с возрастом только усилилась и привела к появлению еще одной его особенности. Будучи уверенным, что на врачей и лекарства того времени полагаться нельзя, Иммануил Кант придумал строгий распорядок дня, который должен был укрепить его тело и разум. Первые часы после пробуждения он посвящал собственным работам, далее отправлялся в университет читать лекции.
Затем следовал единственный прием пищи за сутки — плотный обед в час дня. Обедал Кант всегда в компании друзей, среди которых были представители кенигсбергской знати и купечества. Чтобы беседа за столом была оживленной и интересной, философ даже придумал собственное правило: число гостей должно быть больше количества граций, но не превышать количество муз. А еще на обедах его доме говорили о чем угодно, но не о философии.
Во второй половине дня Кант в одиночестве совершал продолжительную прогулку, строго следуя по одному и тому же маршруту.
Уроки начинались в семь часов и продолжались до девяти. Главными предметами были Ветхий и Новый заветы, теология, география, латынь, греческий и немецкий языки. Изучение философии начиналось в старшей школе, и Иммануил всегда говорил, что этот предмет изучали неправильно.
Заниматься математикой можно было только за деньги, к тому же, если у ученика имелось желание. Родители уже видели сына в сане священника, но мальчик с большим интересом изучал латынь и мечтал в будущем стать преподавателем словесности. К тому же, ученикам религиозной школы приходилось подчиняться строгим правилам и нравам этого заведения, а Канту это очень не нравилось. Иммануил никогда не отличался крепким здоровьем, однако показывал отличные успехи в учебе, все благодаря природной сообразительности и недюжинным умственным способностям.
В возрасте тринадцати лет мальчик потерял маму. Она долго болела и так и не смогла оправиться. Семья влачила жалкое существование, Кант зачастую нуждался в самом элементарном. Он практически голодал, и не отказывался от помощи более богатых однокурсников.
Случалось так, что ему нечего было обуть, тогда он одалживал ботинки у друзей, и шел на лекции. Спасение молодой человек находил в философии, он считал, что вещи должны подчиняться человеку, а не наоборот. В 16 Кант стал студентом Кенигсбергского университета. Именно там он знакомится с преподавателем Мартином Кнутценом, пиетистом и вольфианцем, который открыл Канту учения Исаака Ньютона , оказавшие на молодого человека колоссальное влияние.
Кант учился очень хорошо, несмотря на материальные трудности. Он отдавал предпочтение физике, математике, философии. Теология не стала его любимым предметом, поэтому он посетил всего одно занятие, и то из благодарности к пастору Шульцу. Философия По мнению ученых, биография Канта состоит из двух периодов — докритического и критического.
В докритическом периоде начала формироваться философская мысль Канта, он медленно избавлялся от влияния учения Христиана Вольфа, которое в те годы занимало господствующие позиции в Германии. В критическом периоде философ возносит метафизику к наукам, создает новое учение, основанное на активности сознания. Свое первое сочинение под названием «Мысли об истинной оценке живых сил» Кант написал еще в годы учебы в университете. Большое влияние на него оказал преподаватель Кнутцен.
Работа попала в печать только в 1749-м, благодаря стараниям и материальной поддержке дядюшки Рихтера. Иммануил не получил университетский диплом. В 1746 году умер отец, забота о материальном благополучии семьи легла на его плечи. Кант находит работу домашнего учителя и на протяжении долгих десяти лет учит детишек из богатых семей.
Все свободное время молодой человек посвящал написанию философских трудов, которые впоследствии стали основой его учения. В 1755-м философ возвращается в родной вуз. Его цель — защита диссертации «Об огне» и получение степени магистра.
Канте выступал за «Челси» с 2016 года. Полузащитник провел за лондонцев 269 матчей, в которых забил 13 голов и отдал 16 результативных передач. Читайте также.