В обращении может также использоваться почетный титул адресата, например к послу уместно обратиться «ваше превосходительство господин посол». К чинам III-IV класса обращались 'Ваше превосходительство'. Обращение ваша светлость и ваше сиятельство. По отношению к такому должностному лицу оно принимает форму "Его превосходительство"; в прямом обращении "Ваше превосходительство" или, менее формально. Лично мне перестроиться под какое-нибудь новое обращение к полицейскому вместо привычного "товарищ милиционер" будет непросто.
47. Как правильно: «Ваше Величество» или «ваше величество»?
| Как начать деловое письмо | Ваше Императорское Высочество Князья императорской крови. |
| Правила Обращения в 19 веке. | Кроме «Ваше Превосходительство» еще есть формы обращения к более высоким чинам и титулам. |
| К кому обращаются: "Ваше Превосходительство"? Табели о рангах | Вообще-то, обращение "Ваше превосходительство" применялось к лицам в чинах 3-го и 4-го классов (довольно мелкая сошка). |
| Почему Патриарх называет Президента "Ваше Превосходительство"? Церковный табель о рангах! - YouTube | Титулование — в сословно-феодальном обществе форма обращения к лицам дворянского происхождения, духовным и государственным служащим для подчёркивания их особого. |
скажите, правильно ли такое обращение к Послу в письме: Ваше Превосходительство, господин
"Примите, Ваше Превосходительство, уверения в моем весьма высоком уважении", — заключил политик. к лицам в чинах 3 и 4 классов. К кому нужно обращаться "ваше превосходительство" и к кому "ваше сиятельство", где можно посмотреть табель о рангах? Словами "Ваше превосходительство" обращились к чиновникам 3-го и 4-го класса/ранга. Его превосходительству, Ваше превосходительство.
Превосходительство
Превосходительство — Ваше превосходительство официальное обращение в Российской империи к чиновникам 4 3 го классов, генерал майорам и генерал лейтенантам, контр адмиралам и вице адмиралам. В письме обращение может быть: министру – господин Министр, Ваше Превосходительство. к лицам в чинах 3 и 4 классов. Его превосходительству, Ваше превосходительство.
Обращение к титулованным особам
| Обращение к титулованным особам | Титулование при обращении к лицам, имеющим чины в соответствии с «Табелью о рангах» При обращении к лицам, имевшим те или иные чины, в соответствии с «Табелью о рангах» лица равные по чину или нижестоящие были обязаны употреблять следующие титулы. |
| Интересно, насколько корректно обращаться к президенту словами…: pishu_pravilno — LiveJournal | к лицам, имевшим чин 3 или 4 класса, в частности гражданские чины - тайный советник (3), действительный статский советник (4); военные - генерал-лейтенант (3), генерал-майор (4), морские - вице-адмирал (3), контр-адмирал (4); придворные - камергер. |
| ВЗГЛЯД / Ким Чен Ын обращался к Трампу в письмах «ваше превосходительство» :: Новости дня | и вице-адмиралу — «Ваше Превосходительство», к адмиралу — «Ваше Высокопревосходительство». |
| Ваше превосходительство как пишется - Портал по русскому языку | («Ваше превосходительство»), официальное обращение в Российской империи к. Система обращений к генералам была общей для нижних чинов и офицеров. |
Кому могли быть адресованы до 1917-го года эти обращения?
К кому обращались «ваше благородие», «ваше высокоблагородие», «ваше превосходительство»? Свободное общение свободных людей!Ишим, новости, форум, блоги, фотографии Книга Судного Дня. ваше превосходительство – результаты поиска в разделе Ответы справочной службы на Грамоте – справочном портале по русскому языку.
Превосходительство
Обращения ваше превосходительство, ваше высокоблагородие, ваше священство, ваше преосвященство, ваше сиятельство и прочее говорились только в служебной обстановке или тогда, когда чин, к кому обращались, был точно известен. К генералам офицеры обращались, титулуя их "ваше превосходительство" или "ваше высокопревосходительство". Обращения ваше превосходительство, ваше высокоблагородие, ваше священство, ваше преосвященство, ваше сиятельство и прочее говорились только в служебной обстановке или тогда, когда чин, к кому обращались, был точно известен. Генералитет: Обращение к представителям казачьего генералитета: «Ваше Превосходительство». к лицам в чинах 3 и 4 классов. В официальных документах корректно: Его Императорское Величество, Ваша Светлость и т. п. В остальных случаях корректно: его величество, ваша светлость, их превосходительства.
Как обращаются к графу
Лишь в начале XVII века данное обращение утвердилось за высшими гражданскими должностными лицами — министрами, послами, тайными советниками и т. В России до 1917 г. Согласно современному дипломатическому протоколу, титул «превосходительство» применяется к носителям следующих должностей и званий: К председателям парламентов, согласно дипломатическому протоколу, не полагается обращаться «превосходительство», поскольку они, согласно протоколу, не играют роли в дипломатических отношениях. К чинам 2 1 го классов было обращение высокопревосходительство … Большой Энциклопедический словарь Превосходительство — Ваше превосходительство официальное обращение в Российской империи к чиновникам 4 3 го классов, генерал майорам и генерал лейтенантам, контр адмиралам и вице адмиралам. К чинам 2 1 го классов было обращение «высокопревосходительство». Со словами: его, ее, ваше, их 1 титулование лиц, имевших в военной службе чин генерал майора или генерал лейтенанта, в гражданской чин четвертого или третьего класса дорев. В соединении с мест.
Осмелюсь возразить вашему превосходительству. Дом его… … Энциклопедический словарь превосходительство — а, с.
Справочная служба русского языка на портале Грамота. При этом обращается внимание на то, что после восклицательного знака следует предложение с прописной буквы, а после запятой — со строчной. Обращение в российском деловом письме, как правило, располагается по центру и отделяется от основного текста одним пробелом.
Первое предложение письма начинается с абзаца. Ну и как вы после пробела да еще с абзаца начнете писать предложение со строчной буквы? А вот в личном письме текст часто начинают писать на той же строчке, что и обращение. В этом случае после обращения можно и запятую поставить, а текст письма продолжать писать со строчной буквы. Почему же все-таки восклицательный знак?
Приведу несколько вариантов ответа: «Восклицательный знак! Если пишущий ставит в конце предложения восклицательный знак, он показывает, насколько сильно его волнует содержание собственного высказывания». На вопрос коллежского секретаря Ефима Фомича Перекладина, героя рассказа Чехова «Восклицательный знак Святочный рассказ », «когда в бумагах ставится восклицательный знак», жена его Марфуша, которая часто хвасталась тем, что «недаром в пансионе семь лет училась» и наизусть всю грамматику знает, уверенно ответила: «Этот знак ставится при обращениях, восклицаниях и при выражениях восторга, негодования, радости, гнева и прочих чувств». Мой ответ — поставив после обращения восклицательный знак, мы стремимся привлечь внимание адресата и призвать его не только прочитать письмо, но выполнить нашу просьбу, «достучаться», а иногда и «докричаться».
Однако ж он подступил к ним очень робко, не семенил так бойко и франтовски ногами, даже несколько замялся, и во всех движениях оказалась какая-то неловкость. Нельзя сказать наверно, точно ли пробудилось в нашем герое чувство любви, — даже сомнительно, чтобы господа такого рода, то есть не так чтобы толстые, однако ж и не то чтобы тонкие, способны были к любви; но при всем том здесь было что-то такое странное, что-то в таком роде, чего он сам не мог себе объяснить: ему показалось, как сам он потом сознавался, что весь бал, со всем своим говором и шумом, стал на несколько минут как будто где-то вдали; скрыпки и трубы нарезывали где-то за горами, и все подернулось туманом, похожим на небрежно замалеванное поле на картине. И из этого мглистого, кое-как набросанного поля выходили ясно и оконченно только одни тонкие черты увлекательной блондинки: ее овально-круглившееся личико, ее тоненький, тоненький стан, какой бывает у институтки в первые месяцы после выпуска, ее белое, почти простое платьице, легко и ловко обхватившее во всех местах молоденькие стройные члены, которые означались в каких-то чистых линиях. Казалось, она вся походила на какую-то игрушку, отчетливо выточенную из слоновой кости; она только одна белела и выходила прозрачною и светлою из мутной и непрозрачной толпы. Видно, так уж бывает на свете; видно, и Чичиковы на несколько минут в жизни обращаются в поэтов; но слово «поэт» будет уже слишком. По крайней мере он почувствовал себя совершенно чем-то вроде молодого человека, чуть-чуть не гусаром.
Увидевши возле них пустой стул, он тотчас его занял. Разговор сначала не клеился, но после дело пошло, и он начал даже получать форс, но... Как они делают, Бог их ведает: кажется, и не очень мудреные вещи говорят, а девица то и дело качается на стуле от смеха; статский же советник Бог знает что расскажет: или поведет речь о том, что Россия очень пространное государство, или отпустит комплимент, который, конечно, выдуман не без остроумия, но от него ужасно пахнет книгою; если же скажет что-нибудь смешное, то сам несравненно больше смеется, чем та, которая его слушает. Здесь это замечено для того, чтобы читатели видели, почему блондинка стала зевать во время рассказов нашего героя. Герой, однако же, совсем этого не замечал, рассказывая множество приятных вещей, которые уже случалось ему произносить в подобных случаях в разных местах: именно в Симбирской губернии у Софрона Ивановича Беспечного, где были тогда дочь его Аделаида Софроновна с тремя золовками: Марьей Гавриловной, Александрой Гавриловной и Адельгейдой Гавриловной; у Федора Федоровича Перекроева в Рязанской губернии; у Фрола Васильевича Победоносного в Пензенской губернии и у брата его Петра Васильевича, где были свояченица его Катерина Михайловна и внучатные сестры ее Роза Федоровна и Эмилия Федоровна; в Вятской губернии у Петра Варсонофьевича, где была сестра невестки его Пелагея Егоровна с племянницей Софьей Ростиславной и двумя сводными сестрами — Софией Александровной и Маклатурой Александровной. Всем дамам совершенно не понравилось такое обхождение Чичикова. Одна из них нарочно прошла мимо его, чтобы дать ему это заметить, и даже задела блондинку довольно небрежно толстым руло своего платья, а шарфом, который порхал вокруг плеч ее, распорядилась так, что он махнул концом своим ее по самому лицу; в то же самое время позади его из одних дамских уст изнеслось вместе с запахом фиалок довольно колкое и язвительное замечание. Но, или он не услышал в самом деле, или прикинулся, что не услышал, только это было нехорошо, ибо мнением дам нужно дорожить: в этом он и раскаялся, но уже после, стало быть поздно. Негодование, во всех отношениях справедливое, изобразилось во многих лицах. Как ни велик был в обществе вес Чичикова, хотя он и миллионщик и в лице его выражалось величие и даже что-то марсовское и военное, но есть вещи, которых дамы не простят никому, будь он кто бы ни было, и тогда прямо пиши пропало!
Есть случаи, где женщина, как ни слаба и бессильна характером в сравнении с мужчиною, но становится вдруг тверже не только мужчины, но и всего что ни есть на свете. Пренебрежение, оказанное Чичиковым, почти неумышленное, восстановило между дамами даже согласие, бывшее было на краю погибели по случаю завладения стулом. В произнесенных им невзначай каких-то сухих и обыкновенных словах нашли колкие намеки. В довершение бед какой-то из молодых людей сочинил тут же сатирические стихи на танцевавшее общество, без чего, как известно, никогда почти не обходится на губернских балах. Эти стихи были приписаны тут же Чичикову. Негодованье росло, и дамы стали говорить о нем в разных углах самым неблагоприятным образом; а бедная институтка была уничтожена совершенно, и приговор ее уже был подписан. А между тем герою нашему готовилась пренеприятнейшая неожиданность: в то время, когда блондинка зевала, а он рассказывал ей кое-какие в разные времена случившиеся историйки, и даже коснулся было греческого философа Диогена, показался из последней комнаты Ноздрев. Из буфета ли он вырвался, или из небольшой зеленой гостиной, где производилась игра посильнее, чем в обыкновенный вист, своей ли волею, или вытолкали его, только он явился веселый, радостный, ухвативши под руку прокурора, которого, вероятно, уже таскал несколько времени, потому что бедный прокурор поворачивал на все стороны свои густые брови, как бы придумывая средство выбраться из этого дружеского подручного путешествия. В самом деле, оно было невыносимо. Ноздрев, захлебнув куражу в двух чашках чаю, конечно не без рома, врал немилосердно.
Завидев еще издали его, Чичиков решился даже на пожертвование, то есть оставить свое завидное место и сколько можно поспешнее удалиться: ничего хорошего не предвещала ему эта встреча. Но, как на беду, в это время подвернулся губернатор, изъявивший необыкновенную радость, что нашел Павла Ивановича, и остановил его, прося быть судиею в споре его с двумя дамами насчет того, продолжительна ли женская любовь, или нет; а между тем Ноздрев уже увидал его и шел прямо навстречу. Ведь вы не знаете, ваше превосходительство, — горланил он тут же, обратившись к губернатору, — он торгует мертвыми душами! Послушай, Чичиков! Чичиков просто не знал, где сидел. Приезжаю сюда, мне говорят, что накупил на три миллиона крестьян на вывод: каких на вывод! Послушай, Чичиков, да ты скотина, ей-Богу скотина, вот и его превосходительство здесь, не правда ли, прокурор? Но прокурор, и Чичиков, и сам губернатор пришли в такое замешательство, что не нашлись совершенно, что отвечать, а между тем Ноздрев, нимало не обращая внимания, нес полутрезвую речь: — Уж ты, брат, ты, ты... Послушай, Чичиков, ведь тебе, право, стыдно, у тебя, ты сам знаешь, нет лучшего друга, как я. Вот и его превосходительство здесь, не правда ли, прокурор?
Вы не верите, ваше превосходительство, как мы друг к другу привязаны, то есть, просто если бы вы сказали, вот, я тут стою, а вы бы сказали: «Ноздрев! Позволь, душа, я тебе влеплю один безе. Уж вы позвольте, ваше превосходительство, поцеловать мне его. Да, Чичиков, уж ты не противься, одну безешку позволь напечатлеть тебе в белоснежную щеку твою! Ноздрев был так оттолкнут с своими безе, что чуть не полетел на землю: от него все отступились и не слушали больше; но все же слова его о покупке мертвых душ были произнесены во всю глотку и сопровождены таким громким смехом, что привлекли внимание даже тех, которые находились в самых дальних углах комнаты. Эта новость так показалась странною, что все остановились с каким-то деревянным, глупо-вопросительным выражением. Чичиков заметил, что многие дамы перемигнулись между собою с какою-то злобною, едкою усмешкою и в выражении некоторых лиц показалось что-то такое двусмысленное, которое еще более увеличило это смущение. Что Ноздрев лгун отъявленный, это было известно всем, и вовсе не было в диковинку слышать от него решительную бессмыслицу; но смертный, право, трудно даже понять, как устроен этот смертный: как бы ни была пошла новость, но лишь бы она была новость, он непременно сообщит ее другому смертному, хотя бы именно для того только, чтобы сказать: «Посмотрите, какую ложь распустили! Это вздорное, по-видимому, происшествие заметно расстроило нашего героя. Как ни глупы слова дурака, а иногда бывают они достаточны, чтобы смутить умного человека.
Он стал чувствовать себя неловко, неладно: точь-в-точь как будто прекрасно вычищенным сапогом вступил вдруг в грязную, вонючую лужу; словом, нехорошо, совсем нехорошо! Он пробовал об этом не думать, старался рассеяться, развлечься, присел в вист, но все пошло как кривое колесо: два раза сходил он в чужую масть и, позабыв, что по третьей не бьют, размахнулся со всей руки и хватил сдуру свою же. Председатель никак не мог понять, как Павел Иванович, так хорошо и, можно сказать, тонко разумевший игру, мог сделать подобные ошибки и подвел даже под обух его пикового короля, на которого он, по собственному выражению, надеялся, как на Бога. Конечно, почтмейстер и председатель и даже сам полицеймейстер, как водится, подшучивали над нашим героем, что уж не влюблен ли он и что мы знаем, дескать, что у Павла Ивановича сердечишко прихрамывает, знаем, кем и подстрелено; но все это никак его не утешало, как он ни пробовал усмехаться и отшучиваться. За ужином тоже он никак не был в состоянии развернуться, несмотря на то что общество за столом было приятное и что Ноздрева давно уже вывели; ибо сами даже дамы наконец заметили, что поведение его чересчур становилось скандалезно. Посреди котильона он сел на пол и стал хватать за полы танцующих, что было уже ни на что не похоже, по выражению дам. Ужин был очень весел, все лица, мелькавшие перед тройными подсвечниками, цветами, конфектами и бутылками, были озарены самым непринужденным довольством. Офицеры, дамы, фраки — все сделалось любезно, даже до приторности. Мужчины вскакивали со стульев и бежали отнимать у слуг блюда, чтобы с необыкновенною ловкостию предложить их дамам. Один полковник подал даме тарелку с соусом на конце обнаженной шпаги.
Мужчины почтенных лет, между которыми сидел Чичиков, спорили громко, заедая дельное слово рыбой или говядиной, обмакнутой нещадным образом в горчицу, и спорили о тех предметах, в которых он даже всегда принимал участие; но он был похож на какого-то человека, уставшего или разбитого дальней дорогой, которому ничто не лезет на ум и который не в силах войти ни во что. Даже не дождался он окончания ужина и уехал к себе несравненно ранее, чем имел обыкновение уезжать. Там, в этой комнатке, так знакомой читателю, с дверью, заставленной комодом, и выглядывавшими иногда из углов тараканами, положение мыслей и духа его было так же неспокойно, как неспокойны те кресла, в которых он сидел. Неприятно, смутно было у него на сердце, какая-то тягостная пустота оставалась там. В губернии неурожаи, дороговизна, так вот они за балы! Эк штука: разрядились в бабьи тряпки! Невидаль, что иная навертела на себя тысячу рублей! А ведь на счет же крестьянских оброков или, что еще хуже, на счет совести нашего брата. Ведь известно, зачем берешь взятку и покривишь душой: для того чтобы жене достать на шаль или на разные роброны, провал их возьми, как их называют. А из чего?
Иной даже, стоя в паре, переговаривает с другим об важном деле, а ногами в то же время, как козленок, вензеля направо и налево...
История[ править править код ] Слово «государь» в России в старину употребляли безразлично, вместо «господин», « барин », « помещик », « вельможа ». В XIX веке к императору обращались «Всемилостивейший Государь», к великим князьям — «Милостивейший Государь», ко всем частным лицам — «милостивый государь» при обращении к высшему , «милостивый государь мой» к равному , «государь мой» к низшему. Слова « сударь » также с ударением на второй слог , «сударик» дружественное употреблялись преимущественно в устной речи. В допетровской России титулы имели только цари и наследники удельных князей, являвшихся, по сути, монархами в удельных княжествах.
Пётр I начал жаловать титулы графа и барона, вместе с ними появились соответствующие титулования: «сиятельство» и «светлость». Последнее позже сохранилось лишь в некоторых княжеских родах светлейшие князья.
Речевой этикет в Российской империи
К чинам 2 1 го классов было обращение высокопревосходительство … Большой Энциклопедический словарь Превосходительство — Ваше превосходительство официальное обращение в Российской империи к чиновникам 4 3 го классов, генерал майорам и генерал лейтенантам, контр адмиралам и вице адмиралам. К чинам 2 1 го классов было обращение «высокопревосходительство». Со словами: его, ее, ваше, их 1 титулование лиц, имевших в военной службе чин генерал майора или генерал лейтенанта, в гражданской чин четвертого или третьего класса дорев. В соединении с мест. В России до 1917 г. Осмелюсь возразить вашему превосходительству.
Дом его… … Энциклопедический словарь превосходительство — а, с. Сегодня приедет его превосходительство, всем быть на местах Блок.
Show more.
С младшими было куда проще - достаточно было назвать только чин и фамилию. Если фамилию запамятовал - хватало и чина. Фото из открытых источников Универсальным титулом, который можно было использовать при обращению к любому человеку считалось слово "государь". Этакий аналог обращения "господин", "барин" и т. Впрочем, в зависимости от положения человека к "государю" полагалось добавлять кое-что еще: Всемилостивейший Государь - так полагалось обращаться только к императору.
Милостивейший Государь - к великим князьям. Милостивый государь уже с маленькой буквы - ко всем прочим титулованным особам выше тебя по рангу. Милостивый государь мой - обращение к равному. Государь мой - к тем, кто ниже. Сударь, сударик - часто мелькало в устной речи среди простого народа.
У духовенства как всегда был свой взгляд на вещи и своя собственная система титулов и званий. Примечательно, что свою иерархию они сумели сберечь и успешно пользуются ею поныне: Ваше Святейшество - обращение к патриарху.
Почему-то это требование вызывало у нас много шуток. Вспоминали «человека рассеянного» с улицы Бассейной Самуила Маршака и его знаменитое обращение «Глубокоуважаемый вагоноуважатый! Вагоноуважаемый глубокоуважатый! А зря хихикали, между прочим. Обращения, начинающиеся со слов «глубокоуважаемый» и «многоуважаемый», употребляют при официальном обращении к особо важным персонам и должностным лицам, занимающим высокое положение.
Так принято обращаться не только к первым лицам государства, членам правительства и парламента, но и к известным деятелям науки, общественным деятелям. Обратившись в письме к почтенному академику просто «уважаемый», вы ненароком можете обидеть адресата. Не каждый день мы пишем президенту или членам правительства, но вот письма с какой-либо жалобой или просьбой высокому начальству иногда приходится писать. Не знаю, насколько глубоко вы уважаете своего мэра или губернатора, но уж если придется писать ему письмо с какой-либо просьбой, искренне советую использовать обращение «глубокоуважаемый». Слово это означает «весьма уважаемый» толковый словарь Ожегова или «достойный глубокого уважения» Современный толковый словарь русского языка Ефремовой. Думаю, любой представитель власти прочитает подобное обращение с удовольствием. Всего лишь одно слово в начале письма, но порой оно может перевесить чашу весов в вашу пользу.
Ваше сиятельство 5 иллюстрации
На вербальную ноту принято отвечать вербальной нотой, а на личное письмо — личным письмом. Считается невежливым на личное письмо отвечать вербальной нотой, так же как на письмо с личной подписью отвечать письмом с фамилией, напечатанной на машинке. Дипломатический документ требует ответа. Отсутствие ответа будет воспринято как ответ определенного негативного характера: К такой форме ответа следует прибегать в исключительных случаях. Любой документ начинается с обращения.
Точный титул и фамилия лица, которому адресуется данный документ, подчас не менее важны, чем его содержание. Какие-либо искажения и в прошлом, и сейчас не допускаются. В официальном письме, составленном в посольском приказе на имя царя, было пропущено слово «государь»; В связи с этим царь направил Ордин-Нащокину письмо следующего содержания: «Апреля в 19 день писал есте к нам, а в отписке вашей в первом столбце прописано, где было надобно написать нас, великого государя, и написали великого, а государя не написано. И то вы учинили не остерегательно, и к вам ся наша грамота придет и вы б впредь в отписках своих и во всяких наших делах, которые будут на письме, наше, великого государя, именование и честь писали с великим остерегательством.
А вы, дьяки, вычитали б всяки письма сами не по единожды и высматривали б гораздо, что б впредь в ваших письмах таких неосторожностей не было. Алексей Михайлович собственноручно подписывал указы и документы, непосредственно руководил внешнеполитическими переговорами со Швецией, Польшей и другими государствами, усилил контроль за деятельностью русских послов. В настоящее время не прибегают к столь суровым наказаниям за ошибки в дипломатическом документе, но они по-прежнему чреваты серьезными последствиями. Строго придерживаясь традиционных норм и правил переписки, дипломатический протокол внимательно следит за соблюдением этих норм и правил со стороны иностранных государств, решительно выступает против их нарушения и тем более попыток нанести ущерб достоинству страны.
Одним из требований к дипломатическому документу по сей день остается правильность написания фамилии и титула адресата. Документ может содержать иногда и нечто неприятное для адресата, но формулы вежливости при этом должны быть соблюдены. Многие весьма щепетильны в отношении орфографии и порядка написания их имен. То и другое должно строго соответствовать записям в официальных документах, исходящих из учреждений, в которых работают эти лица.
Особого внимания требует написание сложных имен и фамилий испанских, арабских и др. У некоторых народов не существует фамилий в нашем понимании, имеется лишь имя, к которому иногда в официальной переписке добавляется имя отца, произвольное сокращение одного имени может вызвать у человека обоснованную обиду. Разобраться в том, где фамилия, а где имя, — обязанность каждого, кому поручено подготовить дипломатический документ. Не ущемить достоинство партнера, проявить корректность, уважительность — вот что такое правильное написание обращения и адреса.
В данном случае форма не менее важна, чем содержание. Истории дипломатии известно немало примеров, когда делались попытки кодифицировать титулы и формулы вежливости при обращении к монархам, членам их семей, представителям церкви, герцогам, маркизам, баронетам я туп. Еще в середине XVII века русский посольский приказ установил перечень «титлов, к которому потентату Московский царь пишетца». В основу был положен принцип взаимного уважения: «… пишет царь в грамотах своих ко окрестным великим потентатам титлы их по их достоинству, как они сами себя описуют, без умаления».
Неопытного дипломата, которому поручено вести переписку, и в настоящее время нередко могут подстерегать трудности, особенно при оставлении документов, адресуемых главам государств. Так, в 1984 году главой Малайзии был султан Искандер. Его полный титул едва ли можно было безошибочно написать без помощи авторитетного источника, но и здесь не обошлось без «перестройки». Ошибки в написании или понимании имен и фамилий высокопоставленных лиц порой приводят к курьезам, как, например, в полуанекдотическом случае с хозяином гостиницы на юге Франции.
К нему обратился иностранец с просьбой дать ему номер в гостинице; на вопрос, кто он, иностранец ответил: Доминго Румардо Монтеалегре Альмендарес Коваррубиас; услышав это, хозяин сказал, что первые двое могут поселиться у него в гостинице, а остальные — в отеле напротив… А это был один испанец. На первый взгляд может показаться несущественным, если одна нота начинается словами «…имеет честь сообщить, что…», а другая — просто «…сообщает, что…» Однако это далеко не так. Отход от общепринятой формулы может иметь место. Но это должен быть обдуманный шаг, и для него нужны серьезные основания.
Когда, например, делается представление или выражается протест, в связи с какой-то конфликтной ситуацией, в документе может не быть обычного заключительного комплимента «…пользуется случаем, чтобы возобновить… уверения в своем… уважении». Попытки дипломатии некоторых стран отказаться от сложившихся формул вежливости не находят поддержки в международной практике. Абсолютное большинство государств в своей дипломатической переписке оказывают друг другу знаки уважения. Если же одна из сторон отказывается от формул вежливости, то, исходя из принципа взаимности, аналогичным образом поступает и другая сторона.
Дипломатический документ должен иметь безупречный внешний вид. Поэтому все дипломатические документы печатаются на бумаге высшего качества, машинной резки. При печатании текста не допускаются подчистки и исправления. Конверты для документов должны быть соответствующего размера и качества.
Печать должна стоять на положенном для нее месте — внизу документа, а текст должен быть красиво расположен по всему листу. Истории известны случаи, когда бумага, на которой был написан документ, несла большую смысловую нагрузку, чем само его содержание. В 1915 году Япония предъявила Китаю ультиматум — так называемое «двадцать одно требование». Речь шла о грабительских условиях, и президент Китая Юань Шикай медлил с ответом.
Тогда японский посол посоветовал ему посмотреть бумагу, на которой был напечатан ультиматум, на свет. На бумаге отчетливо просматривались изображенные водяными знаками силуэты японских военных кораблей. Для дипломатической переписки настоящего времени не требуется огромного числа писцов, которые «перебеливали» официальные документы. Ныне иногда еще пишутся от руки личные письма полуофициального характера.
Все другие дипломатические письма печатаются на машинке, часто даже с использованием множительной техники. Но при этом, если автор письма хочет проявить к адресату знаки особого уважения, обращение к нему «Уважаемый господин посол», «Господин Министр» и т. В настоящее время постановка печати на дипломатическом документе свелась к простой формальности.
Вышло, правда, еще похлеще: «Ваше Превосходительство». Независимая газета, 27. Подобная форма обращения вызвала удивление самого президента и неоднозначный комментарий в СМИ. В настоящее время обращение Ваше Превосходительство закрепилось за представителями православной церкви и воспринимается как стандартная форма обращения по отношению к главе государства. Ваше Превосходительство, многоуважаемый Владимир Владимирович!
И еще добавил: «Лично для меня Владимир Владимирович по-прежнему товарищ президент». Примеры подобного обращения к главе иностранного государства были зафиксированы еще в советскую эпоху: «Его Превосходительству г-ну Рональду Рейгану. Поздравляю с избранием на пост Президента Соединённых Штатов Америки. И также фиксируются в настоящее время в отчете о международных переговорах в современных СМИ: Сегодня Владимир Путин принимает в своей сочинской резиденции палестинского лидера Махмуда Аббаса. В первых же фразах Владимира Путина прозвучало слово «друг». Аббас обратился к Путину «Ваше Превосходительство». Тем интереснее проследить примеры индивидуального речеупотребления. Большой материал для анализа дала Интернет-конференция президента Владимира Путина, состоявшаяся 6 июля 2006 года.
От остальных конференций она отличалась тем, что вопросы главе государства задавались непосредственно пользователями сети Интернет и не проходили отбор у операторов. Всего на сайте president. Половина задававших вопросы относились к возрасту — 21-35 лет. Дистантность общения, отсутствие тематических, этических ограничений для задаваемых вопросов, молодежная аудитория Интернета — факторы, способствовавшие тематическому и стилистическому разнообразию текстов вопросов и, соответственно, выбору форм обращений к главе государства. Обращение к главе государства по правилами международного дипломатического церемониала и протокола США Соединенное королевство Франция Обращение Превосходительство Ехе11епсу Ваше превосходительство Your Exellency Господин президент Титулование и устное обращение Ваше превосходительство Ваше превосходительство Ваше превосходительство Комплимент выражение вежливости, которым заканчивается письмо Примите, превосходительство, уверения в моем самом глубоком уважении Имею честь быть с величайшим уважением Вашего превосходительства покорный слуга Примите, господин президент, уверения в моем самом глубоком уважении Участники конференции использовали следующие обращения: Уважаемый Владимир Владимирович; Владимир Владимирович! Очевидно, что большинству участников конференции проще употребить нейтрально-вежливое обращение к президенту по имени и отчеству, к тому же и задающее стилистику официальности, вежливости, чем выбирать статусные обращения.
Сложная и стройная многоуровневая иерархия подразумевала отдельную форму обращения к разным чинам: Ваше высокопревосходительство - господа, имеющие чины 1 и 2 ранга. Действительный тайный советник, государственный канцлер, генерал, адмирал, высокие придворные чины. Ваше превосходительство - чины 3 и 4 ранга. Это мог быть генерал-лейтенант, генерал-майор, вице- и контр-адмирал, тайный или действительный статский советник, камергер, гофмаршал, егермейстер.
Ваше высокородие - чин 5 ранга. Так обращались к статским советникам. Ваше высокоблагородие - чины 6-8 ранга. Сюда относились коллежские и надворные советники, коллежские асессоры, армейские полковники и подполковники, капитаны, ротмистры, морские капитаны I и II ранга. Фото из открытых источников Ваше благородие - самая многочисленная группа, чины 9-14 ранга. Это были титулярные советники, штабс-капитаны, коллежские и губернские секретари, регистраторы, поручики, подпоручики, прапорщики, мичманы и лейтенанты. На жен всей этой армии господ соответствующее титулование также распространялось в полной мере. При обращении к старшему по званию употребление титула было обязательным.
Начальников и старших из штаб- и обер-офицеров офицеры , подпрапорщики и кандидаты на классную должность называют по чину, прибавляя слово господин, например господин капитан, господин полковник, прочие нижние чины титулуют штаб-офицеров и капитанов — Ваше Высокоблагородие, остальных обер-офицеров — Ваше благородие имеющих графский или княжеский титул — Ваше Сиятельство. Департаментский этикет использовал в значительной мере ту же систему обращений, что и воинский. Кого было принято называть «государь»? В XIX веке к царю обращались Всемилостивейший Государь, к великим князьям — Милостивейший Государь, ко всем частным лицам — милостивый государь при обращении к высшему , милостивый государь мой к равному , государь мой к низшему.
УПОТРЕБЛЕНИЕ ОФИЦИАЛЬНЫХ ЗВАНИЙ В РАЗГОВОРЕ
С течением времени он утратил это значение и стал обозначать принадлежность к благородному сословию. В отличие от простых дворян, барон пользовался обращением с обозначением титула: господин барон или госпожа баронесса. Графский титул был всегда очень почетен, и пользовался обращением ваше высокоблагородие, а затем и ваше сиятельство. Князья и графы могли быть владетельными или титулярными.
Чтоб это сколько-нибудь изъяснить, следовало бы сказать многое о самих дамах, об их обществе, описать, как говорится, живыми красками их душевные качества; но для автора это очень трудно. С одной стороны, останавливает его неограниченное почтение к супругам сановников, а с другой стороны... Дамы города N были... В дамах города N больше всего замечательно было то... Даже странно, совсем не подымается перо, точно будто свинец какой-нибудь сидит в нем.
Так и быть: о характерах их, видно, нужно предоставить сказать тому, у которого поживее краски и побольше их на палитре, а нам придется разве слова два о наружности да о том, что поповерхностней. Дамы города N были то, что называют презентабельны, и в этом отношении их можно было смело поставить в пример всем другим. Что до того, как вести себя, соблюсти тон, поддержать этикет, множество приличий самых тонких, а особенно наблюсти моду в самых последних мелочах, то в этом они опередили даже дам петербургских и московских. Одевались они с большим вкусом, разъезжали по городу в колясках, как предписывала последняя мода, сзади покачивался лакей, и ливрея в золотых позументах. Визитная карточка, будь она писака хоть на трефовой двойке или бубновом тузе, но вещь была очень священная. Из-за нее две дамы, большие приятельницы и даже родственницы, перессорились совершенно, именно за то, что одна из них как-то манкировала контрвизитом. И уж как ни старались потом мужья и родственники примирить их, но нет, оказалось, что все можно сделать на свете, одного только нельзя: примирить двух дам, поссорившихся за манкировку визита. Так обе дамы и остались во взаимном нерасположении, по выражению городского света.
Насчет занятия первых мест происходило тоже множество весьма сильных сцен, внушавших мужьям иногда совершенно рыцарские, великодушные понятия о заступничестве. Дуэли, конечно, между ними не происходило, потому что все были гражданские чиновники, но зато один другому старался напакостить, где было можно, что, как известно, подчас бывает тяжелее всякой дуэли. В нравах дамы города N были строги, исполнены благородного негодования противу всего порочного и всяких соблазнов, казнили без всякой пощады всякие слабости. Если же между ими и происходило какое-нибудь то, что называют другое-третье, то оно происходило втайне, так что не было подаваемо никакого вида, что происходило; сохранялось все достоинство, и самый муж так был приготовлен, что если и видел другое-третье или слышал о нем, то отвечал коротко и благоразумно пословицею: «Кому какое дело, что кума с кумом сидела». Еще нужно сказать, что дамы города N отличались, подобно многим дамам петербургским, необыкновенною осторожностью и приличием в словах и выражениях. Никогда не говорили они: «я высморкалась», «я вспотела», «я плюнула», а говорили: «я облегчила себе нос», «я обошлась посредством платка». Ни в каком случае нельзя было сказать: «этот стакан или эта тарелка воняет». И даже нельзя было сказать ничего такого, что бы подало намек на это, а говорили вместо того: «этот стакан нехорошо ведет себя» — или что-нибудь вроде этого.
Чтоб еще более облагородить русский язык, половина почти слов была выброшена вовсе из разговора, и потому весьма часто было нужно прибегать к французскому языку, зато уж там, по-французски, другое дело: там позволялись такие слова, которые были гораздо пожестче упомянутых. Итак, вот что можно сказать о дамах города N, говоря поповерхностней. Но если заглянуть поглубже, то, конечно, откроется много иных вещей; но весьма опасно заглядывать поглубже в дамские сердца. Итак, ограничась поверхностью, будем продолжать. До сих пор все дамы как-то мало говорили о Чичикове, отдавая, впрочем, ему полную справедливость в приятности светского обращения; но с тех пор как пронеслись слухи об его миллионстве, отыскались и другие качества. Впрочем, дамы были вовсе не интересанки; виною всему слово «миллионщик», — не сам миллионщик, а именно одно слово; ибо в одном звуке этого слова, мимо всякого денежного мешка, заключается что-то такое, которое действует и на людей подлецов, и на людей ни се ни то, и на людей хороших, — словом, на всех действует. Миллионщик имеет ту выгоду, что может видеть подлость, совершенно бескорыстную, чистую подлость, не основанную ни на каких расчетах: многие очень хорошо знают, что ничего не получат от него и не имеют никакого права получить, но непременно хоть забегут ему вперед, хоть засмеются, хоть снимут шляпу, хоть напросятся насильно на тот обед, куда узнают, что приглашен миллионщик. Нельзя сказать, чтобы это нежное расположение к подлости было почувствовано дамами; однако же в многих гостиных стали говорить, что, конечно, Чичиков не первый красавец, но зато таков, как следует быть мужчине, что будь он немного толще или полнее, уж это было бы нехорошо.
При этом было сказано как-то даже несколько обидно насчет тоненького мужчины: что он больше ничего, как что-то вроде зубочистки, а не человека. В дамских нарядах оказались многие разные прибавления. В гостином дворе сделалась толкотня, чуть не давка; образовалось даже гулянье, до такой степени наехало экипажей. Купцы изумились, увидя, как несколько кусков материй, привезенных ими с ярмарки и не сходивших с рук по причине цены, показавшейся высокою, пошли вдруг в ход и были раскуплены нарасхват. Во время обедни у одной из дам заметили внизу платья такое руло, которое растопырило его на полцеркви, так что частный пристав, находившийся тут же, дал приказание подвинуться народу подалее, то есть поближе к паперти, чтоб как-нибудь не измялся туалет ее высокоблагородия. Сам даже Чичиков не мог отчасти не заметить такого необыкновенного внимания. Один раз, возвратясь к себе домой, он нашел на столе у себя письмо; откуда и кто принес его, ничего нельзя было узнать; трактирный слуга отозвался, что принесли-де и не велели сказывать от кого. Письмо начиналось очень решительно, именно так: «Нет, я должна к тебе писать!
Что свет? Затем писавшая упоминала, что омочает слезами строки нежной матери, которая, протекло двадцать пять лет, как уже не существует на свете; приглашали Чичикова в пустыню, оставить навсегда город, где люди в душных оградах не пользуются воздухом; окончание письма отзывалось даже решительным отчаяньем и заключалось такими стихами: Две горлицы покажут Воркуя томно, скажут, Что она умерла во слезах. В последней строке не было размера, но это, впрочем, ничего: письмо было написано в духе тогдашнего времени. Никакой подписи тоже не было: ни имени, ни фамилии, ни даже месяца и числа. В postscriptum было только прибавлено, что его собственное сердце должно отгадать писавшую и что на бале у губернатора, имеющем быть завтра, будет присутствовать сам оригинал. Это очень его заинтересовало. В анониме было так много заманчивого и подстрекающего любопытство, что он перечел и в другой и в третий раз письмо и наконец сказал: «Любопытно бы, однако ж, знать, кто бы такая была писавшая! Немного спустя принесли к нему, точно, приглашенье на бал к губернатору, — дело весьма обыкновенное в губернских городах: где губернатор, там и бал, иначе никак не будет надлежащей любви и уважения со стороны дворянства.
Все постороннее было в ту ж минуту оставлено и отстранено прочь, и все было устремлено на приготовление к балу; ибо, точно, было много побудительных и задирающих причин. Зато, может быть, от самого создания света не было употреблено столько времени на туалет. Целый час был посвящен только на одно рассматривание лица в зеркале. Пробовалось сообщить ему множество разных выражений: то важное и степенное, то почтительное, но с некоторою улыбкою, то просто почтительное без улыбки; отпущено было в зеркало несколько поклонов в сопровождении неясных звуков, отчасти похожих на французские, хотя по-французски Чичиков не знал вовсе. Он сделал даже самому себе множество приятных сюрпризов, подмигнул бровью и губами и сделал кое-что даже языком; словом, мало ли чего не делаешь, оставшись один, чувствуя притом, что хорош, да к тому же будучи уверен, что никто не заглядывает в щелку. Наконец он слегка трепнул себя по подбородку, сказавши: «Ах ты мордашка эдакой! Самое довольное расположение сопровождало его во все время одевания: надевая подтяжки или повязывая галстук, он расшаркивался и кланялся с особенною ловкостию и хотя никогда не танцевал, но сделал антраша. Это антраша произвело маленькое невинное следствие: задрожал комод, и упала со стола щетка.
Появление его на бале произвело необыкновенное действие. Все, что ни было, обратилось к нему навстречу, кто с картами в руках, кто на самом интересном пункте разговора произнесши: «а нижний земский суд отвечает на это... Ах Боже мой, Павел Иванович! Любезный Павел Иванович! Почтеннейший Павел Иванович! Душа моя Павел Иванович! Вот вы где, Павел Иванович! Вот он, наш Павел Иванович!
Позвольте прижать вас, Павел Иванович! Давайте-ка его сюда, вот я его поцелую покрепче, моего дорогого Павла Ивановича! Не успел совершенно выкарабкаться из объятий председателя, как очутился уже в объятиях полицеймейстера; полицеймейстер сдал его инспектору врачебной управы; инспектор врачебной управы — откупщику, откупщик — архитектору... Губернатор, который в то время стоял возле дам и держал в одной руке конфектный билет, а в другой болонку, увидя его, бросил на пол и билет и болонку, — только завизжала собачонка; словом, распространил он радость и веселье необыкновенное. Не было лица, на котором бы не выразилось удовольствие или по крайней мере отражение всеобщего удовольствия. Так бывает на лицах чиновников во время осмотра приехавшим начальником вверенных управлению их мест: после того как уже первый страх прошел, они увидели, что многое ему нравится, и он сам изволил наконец пошутить, то есть произнести с приятною усмешкой несколько слов.
Надо сказать, что солдаты обращались к офицерам обычно скороговоркой, так что вместо «Ваше Благородие» получалось что-то вроде «Вашбродь», а вместо «Ваше Высокоблагородие» — «Вашсокбродь». Обращение «Ваше Высокородие» в армии не существовало с 1798 года, когда был упразднен промежуточный между полковником и генерал-майором чин бригадира. В начале XX века так обращались только к обладателю гражданского чина «статский советник». Заметим, что если офицер был князем или графом, его все равно полагалось именовать по чину, а не по титулу. А вот к светлейшему князю, будь он хоть подпоручиком, уже полагалось обращаться «Ваша Светлость». Естественно, если офицер был членом императорской фамилии, он пользовался положенным ему титулованием князь императорской крови, то есть правнук императора — «Ваше Высочество», великий князь брат, сын или внук императора — «Ваше Императорское Высочество». Друг друга старшие и младшие офицеры именовали по чину, с прибавлением слова «господин»: господин прапорщик, господин подполковник. Старшие по чину, обращаясь к младшим в служебной обстановке, называли их по чину, фамилии, а при наличии титула — и по титулу «Поручик Н». В официальных бумагах всегда использовалась полная титулатура. Например, подавая прошение на имя командира полка, младший офицер адресовал его «Командиру Полка, Его Высокоблагородию, Господину Полковнику Н.
Полным генералам положено говорить Ваше Высокопревосходительство, генерал-лейтенантам и генерал-майорам — Ваше Превосходительство. Начальников и старших из штаб- и обер-офицеров офицеры , подпрапорщики и кандидаты на классную должность называют по чину, прибавляя слово господин, например господин капитан, господин полковник, прочие нижние чины титулуют штаб-офицеров и капитанов — Ваше Высокоблагородие, остальных обер-офицеров — Ваше благородие имеющих графский или княжеский титул — Ваше Сиятельство. Департаментский этикет использовал в значительной мере ту же систему обращений, что и воинский. Кого было принято называть «государь»?
Ваше превосходительство что значит
Вообще-то, обращение "Ваше превосходительство" применялось к лицам в чинах 3-го и 4-го классов (довольно мелкая сошка). «Ваше превосходительство» — к лицам в чинах 3-го и 4-го классов. В Европе к руководителям некоторых государств, послам, членам кабинета министров, высшим церковным иерархам обращаются «Ваше превосходительство», и письма адресуются так: «Его превосходительству Джанкарло Отесси послу республики Италия» или.