Официальный сайт писателя Мити БУНИНА. Иван Бунин. На темных аллеях знакомые тексты звучат немного иначе.
Причины, по которым Бунин оказался под запретом
Эту его пристрастность в оценках коллег сегодня многие вспоминают. Трудно принять, например, его оскорбительные слова о Михаиле Кузмине. Доставалось от Бунина и символистам. Он не признавал их литературного новаторства, называл декадентами. Из символистов Бунин отдавал должное лишь Александру Блоку. Но, когда вышла в свет поэма «Двенадцать», записал в дневнике: «Поэту я этого не прощу». В художественном восприятии Бунина «Двенадцать» — поэма, где поэт-дворянин дал волю дискурсу зарвавшегося хама, восставшего мужика. Позиция Бунина вполне ясна и объяснима — в большей или меньшей степени, но он сознавал себя наследником Золотого века русской литературы, ему претила перестройка литературного языка в духе Андрея Белого.
Адамович справедливо считал, что Бунин завидовал Блоку как поэту. Под этим названием мы сегодня знаем дневниковые записки Бунина, которые он начал делать с начала 1918 года, спустя два месяца после Октябрьского переворота. Вот, как писатель вспоминает первые дни утверждения большевистской власти в Москве: «А потом было третье ноября… Москва, целую неделю защищаемая горстью юнкеров… сдалась, смирилась. И не было дня во всей моей жизни страшнее этого дня, — видит Бог, воистину так! Каждый, кто возьмет в руки этот дневник, сразу поймет на какой стороне его автор. Бунин ненавидит революцию, презирает ее лидеров, обличает их кровавые преступления. Он предлагает читателю ряд метко подмеченных писательским глазом картинок из жизни послереволюционной России.
Бунин пишет: «…встретил в Мерзляковском старуху. Остановилась, оперлась на костыль дрожащими руками и заплакала: — Батюшка, возьми ты меня на воспитание! Куда ж нам теперь деваться? Пропала Россия, на тринадцать лет, говорят, пропала! Вот еще из дневника: «Во дворе одного дома на Поварской солдат в кожаной куртке рубит дрова. Прохожий мужик долго стоял и смотрел, потом покачал головой и горестно сказал: — Ах, так твою так! Ах, дезелтир, так твою так!
Пропала Рассея! Мерзляковский переулок, Поварская — Бунин ходит по окрестностям и видит простых людей, не дворян, которые так же, как он, скорбят о том, что революция явилась истинной катастрофой и возврата к былому для России больше нет. Поварская, 26 — последний московский адрес писателя. Сегодня на стене дома висит мемориальная доска, но до сих пор и речи нет о музее. Отсюда Бунин, навсегда оставив дорогую ему Москву, уехал в начале июня 1918 года в Одессу. До последнего будет держаться Бунин в Одессе, живя тайной надеждой, что всё вернется на круги своя и драма революции отступит. Но судьба уготовила ему путь эмигранта.
Какое вечернее небо в окнах! В алтаре, в глубине, окна уже лилово синели — любимое мое. Милые девичьи личики у певших в хоре, на головах белые покрывала с золотым крестиком на лбу, в руках ноты и золотые огоньки маленьких восковых свечей — все было так прелестно, что, слушая и глядя, очень плакал».
В алтаре, в глубине, окна уже лилово синели — любимое мое» О проводниках «революции» и о «новой культуре»: «Дыбенко… Чехов однажды сказал мне: — Вот чудесная фамилия для матроса: Кошкодавленко. Дыбенко стоит Кошкодавленки. Вообще теперь самое страшное, самое ужасное и позорное даже не сами ужасы и позоры, а то, что надо разъяснять их, спорить о том, хороши они или дурны.
Это ли не крайний ужас, что я должен доказывать, например, то, что лучше тысячу раз околеть с голоду, чем обучать эту хряпу ямбам и хореям, дабы она могла воспевать, как ее сотоварищи грабят, бьют, насилуют, пакостят в церквах, вырезывают ремни из офицерских спин, венчают с кобылами священников! Кстати, об одесской Чрезвычайке. Там теперь новая манера пристреливать — над клозетной чашкой.
Павел Дыбенко и Нестор Махно Как видим, Бунин показывает не такие лица известных литераторов, как нам предлагала школьная программа. Ради полноты картины следует знать и бунинскую правду: «Вспомнилось: осень 14 года, собрание московских интеллигентов в Юридическом обществе. Горький, зеленея от волнения, говорил речь: — Я боюсь русской победы, того, что дикая Россия навалится стомиллионным брюхом на Европу!
Теперь это брюхо большевицкое, и он уже не боится. Итак, в один месяц все обработали: ни фабрик, ни железных дорог, ни трамваев, ни воды, ни хлеба, ни одежды — ничего! Бунин записывает еще одну цитату из исторической книги.
По словам очевидцев, на постели почившего в Париже писателя Бунин скончался во сне в два часа ночи с 7 на 8 ноября 1953 г. Толстого «Воскресение». Посему логично будет завершить наш беглый очерк бунинских «Окаянных дней» темой Воскресения, и да не введут нас — спустя почти столетие — в соблазн печали или в печаль соблазна последние строки воспоминания о Пасхе 1917 года: «Но зияла в мире необъятная могила.
Смерть была в этой весне, последнее целование…» О Пасхе 1917 года: «…пасхальные колокола звали к чувствам радостным. Но зияла в мире необъятная могила. Смерть была в этой весне…» И эти странички автор тщательно прятал в 1919 году в дверной щели, дабы не подвергнуться внезапному аресту.
А надо всеми моими тогдашними чувствами преобладала безмерная печаль.
Творчество А. Чехова: стиль, контекст, современное прочтение видео 5 Дек 2020 - 12:00вечера zoom 5 декабря 2020 в Литературном институте имени А. Горького состоялась межвузовская научная конференция «Творчество А.
Я этому сразу поверил; я знал уже, что он определял людей по рукам и затылкам. Правда, затылка поразившей его девушки Бунин в тот вечер как раз и не увидел; она, пишут, пришла тогда в дом к Зайцевым в "красном картузике". Иван и Вера Бунины Отношения к литературе не имела - просто дружила с женой Зайцева, общительной и бесшабашной Верой Орешниковой. Это потом, под влиянием Бунина, она займется литературными переводами, того же Флобера. А пока жила с родителями в Столовом переулке, в доме на месте нынешнего, тоже уже столетнего дома.
Отец, Николай Андреевич Муромцев, служил в городском управлении, а мать - отчасти напоминала, пишут, "персонаж из Достоевского, нечто вроде генеральши Епанчиной или Татьяны Павловны из Подростка". Во всяком случае она едва не выгнала дочь из дома за то, что, подружившись с Орешниковой, Вера вдруг начала читать Гамсуна и Бальмонта и стала водиться с "декадентами". Но сам особняк был уютный, дворянско-профессорский, под стать всему району старой Москвы. Кстати, и училась Вера тут же, в Мерзляковском, 1, - на естественном факультете Высших женских курсов Герье. В тот холодный вечер, 4 ноября 1906 года, Вера знакомым маршрутом бежала в дом Зайцевых, где должны были собраться все модные литераторы. Дом этот, стоящий и ныне "утюгом" на углу двух улиц Гранатный пер. Иванов, в один из приездов в Москву. Тут, вообразите, участники "сходок" вот-вот учредят газету "Литературно-художественная неделя". И как, скажите, опоздать на эти сборища?
Шла быстро... Судьба "наметится" лишь к концу вечера, где Бунин в тот день просто блистал, когда все соберутся ехать отсюда в знаменитейший "Литературно-художественный кружок", открытый до глубокой ночи Большая Дмитровка, 15 а. Вот у выхода из "Утюга" Бунин и остановит девушку, хоть и в красном картузике, но всем видом похожую на Мадонну и которую за "леонардовские глаза" уже прозвали Беатриче. Потом, уже в Париже, ее спросят, как она запомнила тот день? Вот я и перебрала весь календарь за 1906 год, в ноябре суббота оказалась именно 4-е"... Но так начался ее роман с Буниным, который продлится почти полвека. Он ведь и умрет в Париже в 1953-м у нее на руках. Столовый пер. Здесь они жили когда-то Довольно скоро он, человек без комплексов, переберется жить в Столовый, в родительский дом своей невенчанной жены, против чего очень возражала мать Веры.
Ему 16 лет не давала развода его первая официальная жена, гречанка Анна Цакни, так что под венец Иван и Вера вступят только в 1922-м, и не просто в Париже, но в церкви, невероятно, при советском посольстве. Ему, на дух ненавидящему все советское, это было даже издевательски приятно. Как приятно, наверное, было, несмотря на холодность тещи, с которой возникали порой просто словесные "перестрелки", приводить в их дом, "украшенный благообразием и смиренностью", своих друзей. Слушали: брат Юлий, Телешов, покойный Грузинский, да мы с женой... Через два-три года выбрали его в Академию, по разряду изящной словесности, и мы бурно отпраздновали это событие в московской Праге ". Кстати, как ухмыльнется уже Чуковский, в благодарность за избрание в академики Бунин "решил поднести Академии - "словарь матерных слов" - и очень хвастал этим словарем в присутствии своей жены". Так что понимаете, за что его не терпели в Столовом. Телешов, И. Бунин и М.
Горький Зато его любила Вера, придумавшая ему имя "Ян", причем потому, "что ни одна женщина не называла его так". В 1927-м, после выхода "Окаянных дней" у нас они выйдут вообще в конце 1980-х , оба отпразднуют 20 лет встречи. Тогда он и скажет: "Спасибо тебе за все. Без тебя я ничего не написал бы. Пропал бы!.. Потом мы долго целовались, и я, смеясь, сказала: "Ну уж ты ни с кем так много не целовался, и ни с кем так много не бранился"... Нине Берберовой в Париже признается "что не может примириться с мыслью, что будут весны, а его не будет, что не всё в жизни испытал, не все запахи перенюхал, не всех женщин перелюбил он, конечно, употребил другое слово , что есть еще на тихоокеанских островах одна порода женщин, которую он никогда не видел... Правда, своей Беатриче скажет: "Ты для меня больше чем жена , ты для меня родная, и никого в мире нет ближе тебя... Это Бог послал мне тебя".
А она глупо признается знакомой: "Я могу поклясться перед иконой, что мы с Яном друг другу никогда, даже в мыслях не изменяли", хотя позже все-таки запишет: "Идя на вокзал, я вдруг поняла, что не имею права мешать Яну любить, кого он хочет, раз его любовь имеет источник в Боге...
Хорошо, что Бунин не вернулся в СССР
Его искусство -«созерцание мира», - утверждал М. Другие темы, затронутые М. Цетли-ным в этой статье, - эстетика Бунина, буддистская ориентированность его творчества, бесстрастность и объективность. Бунин и видит, и умеет описывать страдание, ущербность, уродство человеческой жизни, но при этом, по мысли критика, он далек от «буддийского пессимизма». Писатель любит и изображает природу «как некую "вещь в себе"». Прекрасна сама природа, прекрасно и то, что в человеческой жизни близко к природе, к весне -молодость, пробуждающая любовь.
И Бунин изумительно чувствует и передает и то, и другое: «Мир слишком красив, чтобы быть призрачным». Это не «тайнови-дение плоти» по Мережковскому, подчер- кивал критик, а изумительно сильное и напряженное видение: «По-своему и напряженно видеть - вот главный завет эстетики Бунина». В литературной критике нередко высказывалось мнение о бесстрастности и объективности писателя. Но бесстрастие и объективность не тождественны, настаивал М. Цетлин: «Напряженность и богатство эмоциональной жизни необходимо художнику.
И Бунин меньше, чем кто-либо другой, обладает добродетелью бесстрастия». Сборник «Роза Иерихона», состоявший из 25 рассказов 1916-1923 гг. Тот же М. Цетлин в рецензии на сборник обратил внимание на тему смерти: «Из рассказа "Преображение" можно было бы сделать длинную философски-религиозную повесть», ибо Бунин писал о смерти «так истово, так благоговейно, что воистину преображал ее»7. На страницах «Последних новостей» А.
Даманская отметила присущий бу-нинским рассказам пафос, «захватывающий именно своей сдержанностью, благородным целомудрием». Кто еще, кроме Бунина, может позволить себе быть патетичным, «не рискуя перешагнуть роковой межи, отделяющей великое от смешного», -задается вопросом рецензент и отвечает, что Бунин может - «оттого, что умеет. И умение его в неподражаемости его вкуса, его художественного чутья»8. Обобщая настроение эмигрантской литературной критики, откликавшейся на книги Бунина, выходившие в эмиграции, А. Даманская утверждала, что литературный обозреватель, перед которым стоит задача писать о произведениях Бунина, испытывает редкостное удовольствие и «отдается прежде всего тому чувству, которое можно определить как "высокая радость восхвале-нья"».
И таких эмоциональных восхвалений в адрес Бунина в эмиграции раздавалось действительно очень много. Алданов, особо отметив как лучший рассказ сборника «Петлистые уши» написанный в 1916 г. В сборник «Митина любовь» Париж, 1925; 2-е изд. Едва ли не общее мнение выразил Б. Зайцев, когда написал, что повесть относится к числу шедевров - «вещей, коими Бог не каждый день благословляет художника...
Точнее надо сказать: любовь-страсть»10. Это чувство в произведениях писателя всегда предстает в сложной соотнесенности с человеческой судьбой и смертью. Как певец любви, Бунин отражает в ней и красоту, и дисгармоничность мира. С изумительной полнотой тема любви окажется раскрытой позднее - в сборнике рассказов «Темные аллеи», который создавался в 1937-1945 гг. Гиппиус Антон Крайний , предложившая аналитическое прочтение произведений писателя, оказалась в числе немногих не попавших под обаяние «Ми-тиной любви».
В эссе «О любви», которое первоначально готовилось для публикации в журнале «Современные записки», но с испугом было отвергнуто редакцией, она сначала назвала Бунина «королем изобразительности», мастером, которому нет равных в современной литературе, когда он не рассказывает о природе, вещах и людях, а прямо показывает их. Но дальше З. Гиппиус высказала обобщающую мысль о том, что писатель, не желающий или не умеющий видеть «улучшенной» действительности, рискует показать ее «ухудшенной»: «Такой художник легко соскальзывает с действительности - вниз; его герой, в любовном состоянии, действует еще ужаснее, гибнет еще скорее, чем это бывает в жизни, а сама любовь кажется еще безысходнее и обманнее»11. И в повести Бунина, по мнению критика, именно это и происходит. Гиппиус не может поверить художественной правде «Митиного "падения" с Алёнкой» и риторически вопрошает: для чего Бунин «унижает своего Митю до "заживо умирающих любителей мертвечины?
Она приходит к выводу: «Попытка изобразить мир в статике, в его настоящем моменте, никогда не удается истинному художнику. Воля, не направленная вперед, оказывается направленной назад и вниз. Не желая "улучшать" действительность, такой художник ее роковым образом ухудшает. И мир в его изображении становится воистину ужасным, вечной победой вожделения над любовью, смерти над жизнью. Ужасным - и не реальным, не действительным» курсив З.
Противоположный взгляд высказал Г. Адамович в ближайшей из «Литературных бесед»: сцена «падения», на его взгляд, «очень хороша в своем жестоком реализме и психологически верна безупречно. Митя до последней минуты не знает, что впереди. Со стороны же его смерть очевидна и неизбежна»12. Рецензируя «Литературную часть» журнала «Современные записки», где, прежде чем выйти отдельным изданием, печаталась повесть 1925.
В другой своей рецензии, на 29-й номер журнала, где были напечатаны фрагменты из бунинской книги «Воды многие», она заметила, что «в смысле преобладания "жизненности" над мыслью и воображением - Бунин типичный русский беллетрист» и здесь его следует поставить первым14. И дальше З. Гиппиус писала, что мастерство Бунина -«лишь средство доводить описательство до совершенства, до наглядности, до воссоздания самого предмета», а очерк Бунина «Воды многие» - один из ярких примеров такого, на одном элементе построенного, «жизненного-только-жизненного», русского искусства. И это самый подлинный, самый настоящий Бунин: «Читая его морской дневник, совершенно забываешь, что в этом "беллетристическом" произведении нет ни мысли, ни воображения. Такова сила "жизненности" художника...
Гиппиус коварно вопрошала: «. Зайцева и Бунина, она утверждала: «Если Бунин сидит с головой в жизни, ворочается в ее бессмысленной гуще, то Зайцев полулегко, полуосторожно прикасается к ней, а иной раз даже около ходит... Следующий сборник его рассказов, «Божье дерево» Париж: Современные записки, 1931 состоял из 51 рассказа, датированного 1927-1930 гг. Рассказ, давший название сборнику, был впервые опубликован в «Современных записках» 1927. Иванов в своей рецензии писал, что это не рассказ, а «род деревенского дневника: несколько записей ни о чем».
И дальше он полемизировал с З. Гиппиус: «"Описательство", как модно теперь выражаться... Но вот "описательство" это узнаешь без подписи с первой же строки. И с первой до последней - читаешь "Божье дерево" с тем волнением, с тем "холодком в сердце", какое дает только искусство самое строгое, самое чистое. Другой критик газеты -С.
Литовцев - даже соотносил название сборника с «древом жизни» Гёте и полагал, что в книге рассказов Бунина появилось нечто более ценное, чем художественное мастерство - «дух внутренней тревоги», а также «сознательная попытка со стороны Бунина дать. Герой рассказа «Божье дерево», по мысли критика, становится носителем философии «приемлемости мира», ему «весело жить и не страшно умирать», ибо все имеет «какое-то высшее 16 Божье намерение». В очередной раз рецензируя книгу Бунина, А. Даманская в отклике на его сборник рассказов «Последнее свидание» Париж: Т-во Н. Карбасникова, 1927 констатировала: «Из всех находящихся теперь вне России русских писателей И.
Бунин без всяких оговорок воспринят европейским читателем и без оговорок признан европейской критикой. И не о сочувственности критических отзывов приходится говорить. Они обычно тона восторженного и подписаны именами корифеев европейской крити-ки»17. Европейская оценка творчества Бунина, которую приводила А. Даманская, базировалась, разумеется, на откликах французской печати и была гораздо сдержаннее, нежели в передаче Даманской -«совершенство формы, доведенное до предельности, художественная убедительность описаний, стройность, четкость в развитии сюжета».
Не удержавшись от сравнения прежних рассказов Бунина с его произведе- ниями последних лет то есть 1923-1926 гг. Можно сказать, что А. Даманская здесь проницательно подметила начавшуюся в творчестве Бунина смену акцентов, присущую всей литературе русского зарубежья: поэтизацию, в какой-то мере даже мифологизацию прошлого. И далее она утверждала, что «любая страница этой книги гордо опровергает все теоретические рассуждения о том, от подлинной ли литературы "описательство"». А тайну мастерства художника усматривала в «правдивости жизненности образов Бунина»: «.
Сборник «Солнечный удар» Париж: Родник, 1927 , куда вошли 11 рассказов 1925-1926 гг. Цетлин, который писал о рассказе, давшем название всему сборнику, что не помнит в литературе такой, почти физически ощущаемой передачи солнечного света, удававшейся ранее лишь художникам импрессионистам: «По напряженности чувства, по насыщенности светом, счастьем и болью любви этот маленький рассказ - чудо»18. В 1928-1929 гг. Журнальный вариант выходил в «Современных записках» с 1928 по 1933 г. Отдельное издание первых четырех книг с подзаголовком «Истоки дней» было опубликовано в 1930 г.
Произведение получило восторженные оценки критики, признавшей его наиболее значительным из всего того, что было создано писателем. В центре развернувшейся дискуссии оставался вопрос о жанре произведения и его автобиографичности. Как известно, сам Бунин жанровую принадлежность определял как «роман» в кавыч- 20 ках. Рецензируя «Литературную часть» «Современных записок», критики «Последних новостей» приветствовали выход каждой части книги «Жизни Арсенье-ва». Цетлин в отклике на первую книгу отметил, что в ней нет характерной для русского романа «жизненности», она резко отклоняется от путей, по которым шло развитие художественного повествования и которым следовали и Стендаль, и Толстой.
По мнению критика, роман шел ко все большему устранению личности рассказчика, что справедливо даже по отношению к таким повествованиям, ведущимся от первого лица, как толстовские «Детство» и «Отрочество». Между тем в «Жизни Арсеньева» «мы все время слышим самого повествователя, его интонации, его рассуждения», все, о чем он рассказывает, «живет не само по себе, а от- 21 раженным в его душе, в его рассказе». В «Жизни Арсеньева», по словам критика, есть много автобиографического, но произведение «не похоже ни на одну из знакомых нам автобиографий», хотя и «дает ценнейший материал для понимания личности и творчества Бунина». Цетлин, «не роман и не автобиография, она написана не о жизни, а о смысле жизни» курсив М. Это как бы «рассуждение о Божьем величии», о прелести всего земного, удесятиренной его бренностью: в книге есть и необыкновенная чуткость к мгновенному, и желание закрепить его в тончайших деталях, вызванные «страхом перед гробом беспамятства».
Адамович размышлял о том, что первые две части романа останутся в нем, по-видимому особняком, ибо эти «необыкновенно прекрасные главы представляют собой "плач об исчезнувшей России" - гораздо больше, чем биографию какого-то мальчика»22. Бунин, немало «покритиковавший» в свое время старую русскую жизнь, «когда пришел час проститься с ней, нашел для нее только добрые слова, как бы ото всех благодаря ее за то, что она, плохо ли, хорошо, все-таки всем давала» «пропел отходную» старой России. Оценивая четвертую книгу «Жизни Арсеньева», Г. Адамович обратил внимание на особняком стоящие главы о русской революционной интеллигенции, которые написаны «едко и блестяще, хочется сказать "антологически"»23. Бунин не любил Достоевского.
Но чтение некоторых страниц этой части произведения напомнило критику «Бесы»: «Тон и природа насмешки и там и здесь одинаковы». Адамович также отметил, что писатель просто «восхищен бытием» и «соединяет восторг с горечью»24. В рецензии на первые четыре книги, изданные в Париже в 1930 г. Демидов определил их как «музыкальную поэму» «в исполнении большого оркестра под руководством большого дирижера»25. В книге «речь идет о жизни, которая больше "текучей повседневности"».
На музыкальность произведения указывали и другие критики. Так, например, Ф. Степун отмечал, что новизну книги составляет «не пластика, а музыка»: «Некое непередаваемое звучание тверди не- бесной, той тверди духовной, под которой развертывается судьба России и судьба Арсеньева»26. Автобиографичность книги оценивалась по-разному. Одни, как, например, тот же Ф.
Степун, полагали, что книга не является «автобиографическим романом»27. Седых Я. Цвибак , как литературный секретарь близкий к Бунину в нобелевские дни, также свидетельствовал, что сам писатель «очень огорчался, когда эту вещь называли "автобиографической"»28. Алданов, назвав «Жизнь Арсеньева» «самым лучшим произведением» писателя, книгой о дореволюционной России, целиком написанной по памяти, высказывал другую точку зрения: он полагал, что Арсеньев, конечно же, «не весь Бунин», но в герое «от Бунина очень многое, его мысли, его чувства, его взгляды на жизнь, его отношение к людям»29 курсив М. На присуждение Бунину Нобелевской премии по литературе30 9 ноября 1933 г.
Информационная заметка на первой странице газеты была снабжена заголовком: «Премия по литературе присуждена автору "Жизни Арсеньева"». В ней приведены краткие биографические сведения о новом лауреате, всероссийская известность которого «превратилась в мировую славу. Это большая моральная победа и русской литературы, и русской эмиграции», - подчеркивалось в газете. Ее главный редактор П. Милюков, присоединяясь к многочисленным поздравлениям, отметил «основную тему», развиваемую в статьях о творчестве лауреата - «о любви к отечеству и народной гордости» говоря старым «карамзинским» стилем 32.
Но сегодняшняя мысль эмиграции, писал Милюков, не о нем в первую очередь и не о его творчестве за это он просит Бунина всех извинить : «Мы в самом деле преисполнены сегодня чувства народной гордости: один из наших лучших и первейших писателей получил наконец международное признание и формально перешагнул ту черту, которая отделяет репутацию писателя национального от писателя мирового», и «мы приветствуем его в новом звании поэта-лауреата - и вместе с тем, приветствуем самих себя с его помощью».
В 1889 он покинул имение, получив предложение из Орла занять место помреда местной газеты. Предварительно он съездил в Харьков к брату Юлию, где поработал в земском учреждении, а потом побывал на юге в Крыму. Иван Бунин в молодости Во время сотрудничества с «Орловским вестником» он выпустил дебютную поэтическую книгу «Стихотворения», публиковался в изданиях «Наблюдатель», «Нива», «Вестник Европы», заслужив одобрительные отзывы именитых писателей, включая Чехова. Иван Бунин - Стихотворения В 1892 литератор перебрался в Полтаву, где по протекции Юлия получил работу в статотделении губернского органа самоуправления. Он много общался с вольнодумцами-народниками, посещал толстовские поселения, в 1894 встретился с их основателем Львом Толстым, отразив его идеи в рассказе «На даче». Творческие свершения Спустя год он вошел в литературные круги Петербурга, затем Москвы, сблизился с Александром Куприным, Валерием Брюсовым, Константином Бальмонтом, познакомился с Антоном Чеховым, Николаем Телешовым, плодотворно трудился.
Среди его близких знакомых было также много художников, музыкантов, включая Сергея Рахманинова. Искусство всегда притягивало Ивана Алексеевича. Он с детства был наделен повышенной чувствительностью и восприимчивостью к звукам, краскам, что сказалось на особенностях творчества, его выразительной живописности. В 1896 увидел свет его перевод «Песни о Гэйавате» Генри Лонгфелло, поныне признанный непревзойденным. Позже он переводил Саади, Т. Шевченко, Ф. Петрарку, А.
В 1900 появилась «Эпитафия» и знаменитые «Антоновские яблоки», обеспечившие ему настоящую литературную славу. Тепло был принят и «Листопад», принесший в 1903 престижную Пушкинскую премию АН вернее, ее половину, будучи награжденным вместе с Петром Вейнбергом. Иван Бунин - Листопад Через 6 лет литератор снова был удостоен этой литературной награды за 3 и 4 том Собрания сочинений в 5 томах , разделив ее на сей раз с Александром Куприным. Практически одновременно он стал самым молодым 39-летним обладателем ученого звания «почетный академик» в Санкт-Петербургской АН. Развитие творческой деятельности После революционных событий 1905 превалирующей темой произведений мастера пера вместо «реквиема» усадебной жизни стал драматизм исторической доли страны. Но он остался верен своему стилю и заветам великой литературы, отвергая любой авангард и модернизм — писал по-прежнему реалистично, сжато, поэтически отображая природу и раскрывая психологические тонкости характеров. К безусловным шедеврам этого периода относят «Деревню», «Суходол», где автор потряс читателей ужасающими картинами крестьянской жизни без прикрас, а также наполненные философским смыслом истории: «Хорошая жизнь», «Братья», «Иоанн Рыдалец», «Господин из Сан-Франциско», «Чаша жизни», «Грамматика любви».
Иван Алексеевич Бунин В 1907 литератор с супругой совершил свое заветное первое «странствие», посетив Египет. Коллеги-участники литературно-художественного кружка «Среда», членом которого он стал, даже дали ему прозвище «непоседа».
С 1922 года фамилия Бунина начинает фигурировать в списке претендентов на получение Нобелевской премии по литературе. Его соперниками по Нобелевской номинации в разные годы оказываются Горький, Мережковский, Шмелев и Бальмонт. Наконец, в 1933 году Бунин становится первым русским писателем, получившим Нобелевскую премию. Вот как счастливое известие достигло лауреата. Дома остается Вера Николаевна, которая принимает первый звонок из Стокгольма. Новость настолько ошеломляет ее, что она подозревает розыгрыш.
Не надеясь на свой слух, она при следующем звонке зовет подойти к телефону повара Жозефа. Уже после первого звонка секретарь Бунина Леонид Зуров бежит в кино. Без билета пробирается он к сидящему в зале Бунину и целует его со словами: «Поздравляю. Нобелевская премия ваша!.. Вручение премии состоялось 10 декабря 1933 г. После церемонии Бунин передал медаль лауреата и папку с чеком на 170 тыс. Тот уронил медаль на пол, которая покатилась через всю сцену, а о папке вообще забыл, она осталась лежать на столе. Какие-то добрые люди отыскали папку и возвратили Бунину.
Полученные нобелевские деньги около 700 тыс. Бунина атаковали авантюристы и попрошайки. Один из них предлагал писателю купить топор Петра Первого. Обман был легко разоблачен. В своем историческом романе писатель В. Лавров представил эту сцену так — в ответ на предложение о топоре Бунин расхохотался: «Понял! Это тот самый топор, которым Петр прорубил окно в Европу! Через два года деньги кончились совсем — Бунин так и не смог купить виллу в Грассе, о которой мечтал.
Значительная часть премии была потрачена писателем на благотворительность — содержание русских эмигрантов во Франции. В мае 1941 года Бунин пишет Алексею Толстому, чтобы тот ходатайствовал о его возвращении на родину перед Сталиным. Алексей Толстой пишет Сталину письмо, в котором относительно нейтрально передает просьбу Бунина вернуться. Однако возвращение не состоялось, началась Великая отечественная война. Здесь бы его постигла скорая гибель, подобная той, что принял от Советов философ Л. Вспомнили бы и «Окаянные дни», и дворянское происхождение. Лавры Нобелевского лауреата не спасли бы.
А нам что? Мы народ темный. Но и в эти страшные дни в Бунине жив человек — поэт, художник: «Опять несет мокрым снегом.
Гимназистки идут облепленные им — красота и радость. Особенно была хороша одна — прелестные синие глаза из-за поднятой к лицу меховой муфты… Что ждет эту молодость? К вечеру все по-весеннему горит от солнца. На западе облака в золоте. Лужи и еще не растаявший белый, мягкий снег». Двадцать тысяч! Вероятно, восторженное создание хамской фантазии. Хотя черт его знает — может, и правда». А вот тоже — из несусветного, но, как мы уже знаем по сносу храмов рубежа 1930-х и прочим большевистским мерзостям, до жути достоверное: «Только что слышал, будто Кремль минируют, хотят взорвать при приходе немцев. Я как раз смотрел в это время на удивительное зеленое небо над Кремлем, на старое золото его древних куполов… Великие князья, терема, Спас-на-Бору, Архангельский собор — до чего все родное, кровное и только теперь как следует почувствованное, понятое!
Все может быть. Теперь все возможно. Голоса утробные, первобытные. Лица у женщин чувашские, мордовские, у мужчин, все как на подбор, преступные, иные прямо сахалинские. На эти лица ничего не надо ставить — и без всякого клейма все видно. Алешка осмелился предложить читать и мне — большой гонорар, говорит, дадим». Речь Ленина. О, какое это […]! В вечерней газете — о взятии немцами Харькова.
Бунин: главный писатель Русского Зарубежья
10 ноября 1933 года стало известно, что писатель Иван Бунин, первым среди русских литераторов, был удостоен Нобелевской премии. В Сретенской церкви, где я справлялся о его рождении и крещении, мне сказали, что никакого Николая Бунина у них не записано. Кульминация одного из лучших рассказов писателя «Легкое дыхание» происходит, возможно, на Николаевском вокзале. Иван Бунин вошел в историю как первый русский писатель, получивший Нобелевскую премию по литературе. Эти публикации дополняет составленный писателем «Автобиографический конспект» за 1881–1929 гг. В разделе «Письма» публикуются двусторонние переписки: И.А. Бунина с А.В. и И.В. Наконец, в 1933 году Бунин становится первым русским писателем, получившим Нобелевскую премию.
«Дорогой собрат». Как Бунин отправил открытку Паустовскому
Читать далее Екатерина на книгу: Темные аллеи Этот сборник рассказов назван по одноименному рассказу Бунина. Помимо этого мне еще очень понравился рассказ Чистый понедельник. В произведениях Бунина много любви, чувственности. Каждый рассказ показывает многогранность этого чувства. В этот момент немного задумываешься о сложностях взаимоотношений, о доверии и преданности. О тонкой грани между плохим и хорошим. Бунин —мастер слога! Каждое слово героев Бунина наполнено великим смыслом. Расскажу немного о самом понравившемся рассказе. Темные аллеи - рассказ о невозможности исправить ошибки, совершенные в молодости. Николай Алесеевич встречает свою бывшую возлюбленную Надежду.
Она признается, что не вышла замуж, потому что всю жизнь любила только его. У него жизнь тоже не сложилась счастливо. Жена ему изменила, сын вырос подлецом, хотя он его боготворил.
Вот еще один любопытный пример. Когда мы начали готовить дневники к публикации, то увидели, что дневниковых записей периода «Окаянных дней» созданных, как известно, в форме дневника с датами в архивах нет, он их уничтожил. Бунин начал работу над этим произведением, скорее всего, в начале 1925 года. Рукописей «Окаянных дней» у нас тоже нет, это произведение существует в двух ранних печатных вариантах: в газетной редакции и в 10-м томе собрания сочинений издательства «Петрополис», в авторском экземпляре которого содержатся буквально крохи — его пометы и правка в тексте. И, как я сказал, не сохранились и дневники, которые он вел практически ежедневно. Из этого следует, что «Окаянные дни» создавались на основе дневников, которые Бунин потом по своему обыкновению уничтожил. Причем это подтверждается и самим текстом: даты в нем не придуманные, есть там, конечно, некоторые единичные нестыковки, но в основном даты реальные, видимо, взятые из дневников.
Работая в Англии, там, где хранится парижский архив Бунина, мы обнаружили листочек периода «Окаянных дней», по каким-то причинам избежавший участи остальных. Этот совершенно ветхий двойной листок, сложенный пополам, оказался того же формата, что и тетради-дневники 1917—1918 годов, оставшиеся в России. Получалось, что «Окаянные дни» написаны на основе дневников, которые Бунин увез с собой из России. А кем сам Бунин себя ощущал — прозаиком или поэтом? Он не раз об этом говорил и устно, и печатно, в статьях и письмах. В интервью он признавался, что не понимает и не принимает разделения на поэзию и прозу. По его мнению, это одно и то же, просто где-то есть рифма, а где-то — нет. И это в его творчестве очень чувствуется. До революции писатели нередко начинали с поэзии, а потом уже становились прозаиками. У Бунина это шло параллельно: до революции он писал и поэзию, и прозу.
Но в эмиграции поэзия постепенно как бы сошла на нет хотя именно тогда были написаны его поэтические шедевры! Взять, например, рассказ «Цикады» известный нам сегодня под названием «Ночь» — это же самая настоящая поэзия в прозе! А «Жизнь Арсеньева»? Сам Бунин до конца жизни считал себя поэтом. Когда он готовил свой итоговый сборник «Избранные стихи», вышедший в 1929 году, то сам поражался, как же можно было не оценить по достоинству его стихи! И это была не поза, не самовосхваление, он их читал как бы со стороны, как литературный критик. А он был очень самокритичен. Он много критиковал других, смело говорил другим правду в лицо, но и к себе относился чрезвычайно строго. Предоставлено Государственным Литературным музеем А как он работал — это уму непостижимо! Галина Кузнецова в своем «Грасском дневнике» описывала, потрясенная, как он трудился над «Жизнью Арсеньева».
Неделями он мог работать только над вступлением к очередной «книге» романа, над первыми абзацами. Он целенаправленно ежедневно садился и писал: сначала его не удовлетворяло написанное, потом ему нравилось, потом опять нет, затем он мог все это сжечь и опять начать заново. Почему получилось так, что его поэзия оказалась в тени прозы? Я не могу ответить на этот вопрос, я этого не понимаю. Сам Бунин говорил своим современникам: «Я пишу не для всех». Он это хорошо осознавал. Во время празднования по случаю юбилея его литературной деятельности, широко отмечавшегося в 1912 году, после торжественного банкета, на котором прозвучали многочисленные поздравления и были зачитаны десятки телеграмм, Бунин встал, поблагодарил всех за торжество, за чествование, за добрые слова, но закончил свою краткую речь следующим образом: «Но вот то, как вы хотите, чтобы я писал, я так писать не буду, не буду, не буду... Действительно, на том юбилее ему пришлось, кроме поздравлений, выслушать немало советов, как надо писать. И эти советы давали не простые читатели. К их числу принадлежал даже Горький, рекомендовавший Бунину «отточить свой талант, красивый как матовое серебро, в нож и ткнуть им куда следует».
Но Бунин рассуждал совсем иначе, он писал не потому, что это было нужно для какой-то конъюнктуры или политики, и не потому, что это было модно или выгодно. Это был не его путь. В литературе он всегда оставался творцом. В чем секрет? К тому же он еще и очень современен. Да, он сложен, но доступен совершенно разным читателям: по возрасту, по образованию, по социальному статусу. Думаю, что в каждом читателе Бунин может затронуть какие-то душевные струны, побудить задуматься о смысле жизни и смерти, о любви и ненависти, о неизмеримом богатстве окружающего мира. Меня не раз приглашали в школы и библиотеки просто рассказать о Бунине. И я видел, как к нему тянутся школьники. Думаю, это не только потому, что он гениальный писатель, но еще и из-за того, что всю свою жизнь Бунин оставался юношей.
Когда он написал философское произведение «Суходол», критики интересовались возрастом автора, ожидая услышать, что ему за 80 или за 90. А ему было лишь 40 с небольшим. И несмотря на то, что с годами его мудрость росла, в душе он продолжал оставаться юным. После того, как напечатали «Митину любовь», многие были потрясены: как пожилой и уже больной человек мог написать такую невероятную повесть о юношеском чувстве?! Она ведь написана еще позже.
По мнению К. Симонова, писателю очень хотелось поехать, но его останавливал возраст и привязанность к Франции. Личная жизнь Ивана Бунина Полудетской любовью писателя была Эмилия, молоденькая гувернантка соседей.
Описанию этого чувства он посвятил в «Жизни Арсеньева» несколько глав. А его первой гражданской женой стала Варя Пащенко, дочь достаточно обеспеченного доктора, выпускница Елецкой гимназии, корректор «Орловского вестника». Она покорила 19-летнего Ивана своим умом и красотой. Но девушке хотелось иметь рядом более обеспеченного спутника жизни, и в 1894 она ушла от него. Иван Бунин и Варвара Пащенко Следующую музу, гречанку Анну Цакни, дочку одесского владельца «Южного обозрения», литератор встретил в 1898. Они обвенчались, однако совместное проживание молодых не заладилось. Он хотел творить в Москве, а супруга решила вернуться в родную Одессу. Когда она, будучи уже беременной, уехала, писатель очень страдал.
В 1900 появился на свет их сынок Коленька, ушедший из жизни в 5 лет от скарлатины. Анна Цакни Очередной избранницей сочинителя являлась Вера Муромцева, высокообразованная красавица, племянница главы Госдумы. Молодые люди встретились в Москве в 1906 году. Так как Цакни вначале не соглашалась дать развод, они смогли заключить брак только в 1922, а прожили вместе 46 лет. Она называла мужа Яном, очень его любила и даже прощала неверность. Вера Муромцева была возлюбленной Ивана Бунина 46 лет Последней возлюбленной писателя стала русская поэтесса Галина Кузнецова. Их бурный роман начался в 1926. Спустя год молодая пассия оставила своего мужа и стала жить в семье Бунина, шокировав общество русских эмигрантов.
Но в 1933 году она преподнесла окружающим очередной сюрприз — вступила в любовную связь с Маргаритой, сестрой философа и литературного критика Федора Степунова. В связи с таким поворотом событий писатель, по воспоминаниям современников, пребывал в состоянии абсолютного отчаяния. Галина Кузнецова Смерть В 1947 у классика литературы обнаружили заболевание легких.
Особенно от чопорного и по-барски придирчивого классика. После революции они оба уехали во Францию, а в 1922-м — поженились. Однако семейная идиллия была недолгой. Всего через четыре года после свадьбы Бунин выкинул настоящий номер.
Он привел домой поэтессу Галину Кузнецову и оставил ее жить вместе с ними. Ради писателя Кузнецова ушла от своего мужа, а своей жене Бунин представил ее как ученицу. Но Муромцева быстро догадалась, что это ложь. К удивлению многочисленных знакомых пары, Вера не стала рвать отношения. И просто смирилась с происходящим.
Заброшенную могилу Ивана Бунина в Париже могут снести из-за конфликта на Украине
Ставропольская прокуратура изъяла из школьных библиотек Есенина, Бунина и Набокова. бунин, детектив, бокс, цдл, русское зарубежье Книжной лихорадкой охвачены Валентин Лавров и Сергей Зенкевич. Александр ьные новости, статьи, комментарии экспертов и аналитика делового портала
Могила воронежского писателя Бунина оказалась под угрозой уничтожения во Франции
Ведь уже в 19 лет в столичном журнале «Родина» он опубликовал свои первые литературные опыты, а вскоре издатель «Орловского вестника» Надежда Семенова предложила будущему нобелевскому лауреату стать сразу помощником редактора. И автор, и корректор Несмотря на быстрый карьерный рост, наш известный земляк позднее с грустью вспоминал: «Кажется, не было писателя, который так убого начинал, как я! Однако спустя восемь месяцев Иван Алексеевич все же стал сотрудником газеты. Восхищения редакцией из семейной переписки сменились журналистской рутиной, в которой молодой помощник редактора «был всем, чем придется — и корректором, и переводчиком, и театральным критиком».
В конце XIX века «Орловский Вестник» выходил на четырех полосах, с девятью постоянными рубриками, пять из которых заполнялись литературными произведениями, статьями, очерками, заметками и театральными рецензиями молодого писателя. Пришлось Бунину, по сегодняшним меркам мальчику, которому еще учиться и учиться, писать «передовицы о постановлениях Святейшего Синода, о вдовьих домах и быках-производителях». Именно в «Вестнике» будущий классик познал все «прелести» работы в редакции, замещая корректора, подготавливая статьи, в которых смыслил «не больше, чем свинья в апельсинах».
Спустя несколько лет Бунин переезжает в Орел. На тот момент писателю всего 18 лет. Он начинает работать корректором в редакции губернской газеты «Орловский вестник», пишет статьи и театральные рецензии. Именно в Орле выходит первый поэтический сборник Бунина «Стихотворения», в котором поэт размышляет на философские темы и описывает красоту русской природы.
Скромная, казалось бы, природа Елецкого края вошла в плоть и кровь подрастающего писателя, она потом будет сниться ему в эмиграции в Париже. Бунин в печати 1897—2011 ». Именно этим изданием открывается каталог-альбом «И. В начале 1901 года московское издательство «Скорпион» выпустило сборник бунинских стихов «Листопад», который вместе с переводом «Песни о Гайавате» был отмечен Пушкинской премией Российской академии наук 1903.
Незадолго до революции в Петрограде издательство «Товарищество издательского и печатного дела А. Маркс» подарило читателям шеститомное полное собрание сочинений писателя в виде бесплатного приложения к иллюстрированному журналу «Нива». На снимках из фонда Президентской библиотеки он запечатлён, например, рядом с Максимом Горьким, Федором Шаляпиным и другими.
Некоторые укоряли Веру Николаевну, за то, что позволила так с собой обойтись и смирилась с таким положением вещей. Единицы могли понять ее и восхищались ее поведением. Так, Марина Цветаева писала: «Вера стерпела — и приняла. Все ее судят, я восхищаюсь. Бунин без нее, Веры, не может — значит осталась: поступила как мать…».
Сам же писатель на вопрос о том, любит ли он свою жену, отвечал: «Любить Веру? Это все равно, что любить свою руку или ногу». А для творчества нужны были совсем другие чувства. Бунин, Г. Кузнецова, В. Бунина, Л. Грасс, 1932 Фото: mirtesen. И так длилось до тех пор, пока Галина не ушла от писателя… к другой женщине.
Ее сердце покорила оперная певица Марга Степун, и их отношения зашли так далеко, что они решили жить вместе. А поскольку ни денег, ни жилья у них не было, они поселились в доме Буниных. С тех пор жизнь всех обитателей этого дома превратилась в сущий ад. Любовный треугольник стал многоугольником.
В написанных там рассказах всё больше появляется движения, интересных сюжетных поворотов, психологизма, свойственного модернизму. Странное, удивительное дело — впоследствии окажется, что большинство своих лучших произведений о России Бунин напишет заграницей, вдали от родины. Бунин не любил небрежность как и в прозе, так и в поэзии, и поэтому не всех предшественников жаловал. Он не любил Достоевского и Гоголя, ему претил романтизм Лермонтова, а «Анну Каренину» Толстого он порывался переписать. Что тут говорить о современниках! В сети гуляет мем — «круг раздражения Бунина», картинка с его фото в центре и стрелками нелицеприятных и порой неадекватных высказываний о своих «товарищах по перу». Набокова он назвал «мошенником и словоблудом», Горького — «чудовищным графоманом», Маяковского — «самым низким и циничным слугой советского людоедства». Со свойственной точностью и язвительностью Бунин отметил в воспоминаниях, что у Маяковского «корытообразный рот». Читайте также Жизненные перипетии, связанные с революцией и Гражданской войной, из-за которых Бунин эмигрировал, сделали его ещё более озлобленным. Бунин, потомственный дворянин, революции не принял, советскую власть ненавидел, а к большевикам испытывал порой патологическую злобу. Но, следует заметить, Бунин был не одинок в своём негативе от революционного хаоса — нечто подобное можно прочитать и в «Несвоевременных мыслях» Максима Горького, ставшего впоследствии патриархом советской литературы. В Париже Бунин за редким исключением писал о дореволюционной России, о той России, которую он хорошо знал и помнил. Писал Бунин ярко, как будто сам тогда в России и находился.
Знакомый и незнакомый Бунин: дворянин без поместья, книготорговец, писатель и нобелевский лауреат
Могила воронежского писателя Бунина оказалась под угрозой уничтожения во Франции. Бунин сходил с ума, потому что ему был нанесен удар, по силе сопоставимый с новостью о Нобелевской премии, но только с обратным знаком. Проект «Наш Бунин» Издательского дома «Липецкая газета» перешагнул юбилейную дату — 150-летие знаменитого писателя.
Неизвестные факты об известных писателях. Иван Бунин
Он возил её по ресторанам она любила поесть и делала это с удовольствием, не жеманничала — «это про нас, про нас», думаешь ты , дарил шоколад и книги, но близости всё не происходило. И вот они едут на Ордынку искать дом, где жил, по мнению знающих людей, Грибоедов. Они спрашивают местных жителей, но никто толком ничего не может объяснить. Уже давно стемнело, розовеют за деревьями в инее освещённые окна. Это и есть моя Москва. И моя дача из «Одиночества», где ещё вчерашний след налился водой, а эта нога и этот ботинок никогда уже не ступят возле калитки.
И эта детская, подростковая мечта о камине «что ж, камин затоплю, буду пить» , который мы только в кино и видели. Теперь это навсегда бунинская Ордынка ну, ещё Ахматовой, конечно , и дача, и калитка, и любой след, наполненный водой, тоже навсегда бунинские. И как сняла её с вешалки, прижала к лицу и, прижимая, села на пол, вся дёргаясь от рыданий и вскрикивая, моля кого-то о пощаде. Я теперь, когда бываю в Париже и иду где-нибудь в не самом благополучном центре, вспоминаю, точнее — думаю: здесь могла быть его квартира, куда он привёз её однажды после синема и предложил как смущённый мальчишка выпить ещё вина. А она ответила: «Пейте, милый, а я пойду разденусь и помоюсь.
И спать, спать. Мы не дети, вы, я думаю, отлично знали, что раз я согласилась ехать к вам... И вообще, зачем нам расставаться? Но расставаться придётся. Для начала с виллой.
За время войны она, так желанная сперва Буниным, совсем распоясалась: от бывшей респектабельности не осталось и следа. Перестала работать отопительная система, стали возникать проблемы с водой и электричеством. Мебель начала ветшать. Бунин иногда пишет в письмах к знакомым про «пещерный сплошной голод». Он записал однажды в том же дневнике: «1.
Вчера именины Веры. Отпраздновали тем, что Галя купила кусок колбасы. Недурно нажился я за всю жизнь! И не платили за это особенно. Но всё-таки умер Бунин не так, как обещал, как умрёт Набоков.
Умер он не один. Он и Набокова, и свои неуютные дома перехитрил. Он умел это делать.
Он жил, обуреваемый страстями, и до самой смерти мечтал вернуться на Родину. Почему Нобелевскую премию дали именно Бунину? Какие интриги плелись вокруг его награждения?
И какая женщина сорвала спецоперацию по возвращению писателя в советскую Россию?
Если аренда не будет продлена, город получит право делать с этой землей все что угодно, а планы реорганизовать эту территорию под «общественные нужды» местной мэрией озвучивались давно. Исправить ситуацию прямо сейчас пытается председатель Комитета по содержанию русских православных могил в городе Сент-Женевьев-де-Буа Николай Лопухин. Он намерен попробовать привлечь на содержание могил и продление аренды частные средства, но сразу заявил, что на все захоронения денег найти не получится. Как только эта новость докатилась до России из французской прессы, российский сегмент телеграма забурлил и закипел.
Дошло даже до того, что некоторые авторы каналов призвали свою аудиторию бомбардировать звонками и письмами наше посольство во Франции, «Русский дом» в Париже, местное представительство России при ЮНЕСКО и даже наоборот — французское посольство в Москве.
И требовать, требовать, требовать, чтобы было сделано хоть что-то ради предотвращения исторической катастрофы — стирания с лица земли целого кладбища с выдающимися русскими деятелями. Пока материал готовился к выходу, на ситуацию отреагировало российское посольство. Дипломаты выразили «глубокую обеспокоенность нездоровой ситуацией» и уточнили, что речь о сносе могил не идет. Правда, с припиской «на данном этапе». Александр Ежевский.