Он попал в «Коммунарку» с коронавирусом, и никто не верил, что при своих сопутствующих болячках поэт вернется. от Натальи Анисимовой.
Проснуться знаменитым никто не мечтает
И вернусь я к своей одинокой светлице Никому не известной тропой. Однако поэт часто пропускал занятия, плохо учился, и на четвертом курсе его оставили на второй год. Он тaкжe пoдчepкнул, чтo икoлaй Дoбpoнpaвoв был нe пpoстo aвтopoм пeсeн, нo и вeликим пoэтoм.
Стихи никому не известных поэтов (СННИП)
портал современной поэзии, стихи, поэтические конкурсы, литературные премии. Даже в некрологе было напечатано: забытый и никому не нужный поэт. Стихи никому не известных поэтов (СННИП) 98.
Поэт в России больше не поэт?
Тут его заметила группа немецких "Мессеров", поднявшихся оперативно в воздух. Силы были слишком не равны. Позже ему здесь поставили небольшой памятник, что выше на фото. В нашем городе, в том самом, котором он родился, памятников ему не ставят. Есть небольшая табличка на заводе, где он работал.
Там, среди прочих, просто упоминается и его фамилия. Говорят, что есть и на одной из школ, но, честно говоря, не слышали о таком. А очень жаль, что никто его не помнит у нас в Воронеже. Много у нас воронежцев Героев Советского Союза?
Да и вряд ли многие воронежские экскурсоводы, которые продолжают писать гадости в комментариях к статьям, знают о таком человеке.
Часто жил и работал на Украине, в Кривом Роге, где я вырос, в дорогом для меня родительском доме. В 1970-х, в период моих бездомиц, ездил по стране. Моя прежняя богемность была вынужденной.
Известности в Москве, в нашей неофициальной среде, было у меня вдосталь. Более того, в мои молодые годы у меня была серьёзная, настоящая слава. Несмотря на то, что в отечестве меня четверть века не издавали, меня и мои стихи многие знали. Я охотно читал свои стихи в разных аудиториях.
Те, кто помнит мои давние чтения, говорят, что это было особым, уникальным искусством. Само время было орфическим. Люди хорошо воспринимали стихи с голоса. Теперь этого нет.
Прежняя эпоха ушла навсегда. И мои путешествия — тоже в прошлом. Человек я домашний. Живу затворником.
В Коктебеле вообще всё близко от меня. Это следует держать при себе. И любопытствующих в свой мир не допускать. В начальный период нужна и хорошая школа.
Но главное — дар. У нас была своя среда, неофициальная. Исследователи считают, что в прежнюю эпоху я был одним из основных героев отечественного андерграунда. Был, как вы верно отметили, основателем и лидером СМОГа.
Но всегда был, повторяю, только самим собой и жил сам по себе, независимо от моего окружения и всего остального. Всю жизнь везде был белой вороной. Всю жизнь кому-то мешал. Многим пишущим и нынче трудно осознавать и тяжело пережить тот факт, что я столько всего написал, что выжил, что постоянно, повторяю, работаю.
Раньше, со времени СМОГа, распоряжения о том, чтобы мои писания не издавать, исходили от властей. Политикой я сроду не занимался. Этика прежней эпохи — никуда не ходить, никого ни о чём не просить — жива во мне и сейчас. Когда-то меня вполне устраивала моя широкая известность в самиздате.
В новом столетии все многочисленные издания моих книг случайны. Никогда никаких усилий по пристройству моих текстов я не предпринимал. Просто находились издатели. И потом выходили книги.
И продолжают выходить. Моя позиция, независимое поведение нынешнюю окололитературную публику озадачивают. И теперь меня сознательно замалчивают всякие тусовщики и дирижёры так называемого литературного процесса, которого не было и нет, потому что литературу создают одиночки. Его значение в том, что мы, несколько молодых поэтов, противопоставили себя официальным литераторам, ощутили себя в советских условиях свободными людьми.
А также в том, что к поэзии мы относились как к главному делу жизни. Это не пустые словеса. Почва, да ещё и опыт, была у Бунина. Поэтому он сумел написать в эмиграции лучшие свои вещи.
Елена Тагер вспоминала: "Внезапно дверь издательства распахнулась, и, чуть не сбив меня с ног, выбежал Мандельштам. За ним - Надежда Яковлевна. Опомнившись, я вошла в издательство... Среди комнаты высилась мощная фигура Толстого; он стоял, расставив руки и слегка приоткрыв рот. По другой версии, развернувшись, влепил пощечину от души. Разве вы не понимаете, что я могу вас у-ни-что-жить!.. Все - это вечно забытые. Они его и убьют. Надя потом скажет: "Получив пощечину, Толстой при свидетелях кричал, что вышлет его из Москвы". И добавит: он побежал жаловаться Горькому и тот пригрозил: "Мы покажем ему, как бить русских писателей!..
Ровно через две недели за поэтом и придут. А утром 14 мая 1934 года, когда все спали еще детским сном, вывели на улицу и усадили в эмку. Впрочем, спали не все. Не спали уже десятки, сотни именитых писателей. Ибо как раз этот день опять совпадение! В это майское утро в только что созданном Союзе писателей СССР как раз начался пышный прием первых членов. И пока на Лубянке поэта раздевали догола, отбирая, как гласит квитанция комендатуры ОГПУ N 1404, ремень, шнурки и галстук, пока фотографировали и брали отпечатки пальцев, в Союзе торжественно вручали билеты лучшим: Фадееву, Ставскому, Павленко. А скоро это неслыханно! У Ахматовой был, как известно, тест для новых знакомых. Чай или кофе, спрашивала, кошка или собака, Пастернак или Мандельштам?
Имела в виду противоположности: вечный удачник, домовитый Пастернак и вечный неудачник, кругом бездомный Мандельштам. Но ведь и у Мандельштама был "тест". Он признался как-то Наде: "Лучше, чтобы грузовик переехал меня, чем, чтобы я, сидя за рулем, давил людей". Жуткий, но ведь и главный выбор! За рулем или под колесами? Ты убьешь или тебя? На все времена - выбор. А вы говорите: Сталин?! Впрочем, Сталин - это главная загадка и поныне. Он ли "убил" поэта?
И почему до сих пор любая книга, даже известнейших ныне литературоведов, твердит уверенно: он. Из письма Бухарина - Сталину: "Дорогой Коба. О поэте Мандельштаме. Он арестован и выслан... Теперь я получаю отчаянные телеграммы его жены, что он психически расстроен, пытался выброситься из окна. Моя оценка: он - первоклассный поэт, но несовременен. Это письмо опубликовано лишь недавно. Но Сталин на письме этом, оказывается, вывел: "Кто дал им право арестовывать Мандельштама? Эти слова и есть та загадка! Письмо и резолюция вождя написаны в середине июня 1934 года.
А поэт, взятый 14 мая, за месяц до этого, уже 28 мая был стремительно осужден и приговорен - внимание! Как пишут ныне почтенные ученые - за стихи, за ту злую эпиграмму на вождя, где были слова и про толстые пальцы, "как черви", и про "тараканьи усища" Сталина, и про то, что любая казнь для него - "малина". Около 1932 года. Да за вину в 100 раз меньшую давали в 100 раз больше. Будущему академику Лихачеву за доклад, представьте, об орфографии дали 5 лет тюрьмы. И разве не "чудо", что поэту разрешили ехать в ссылку вместе с женой? По телефону ее вызвали на Лубянку. Вот вам и суть загадки. В мае выслали. В июне Бухарин писал вождю, и в июне же Сталин начертал: кто дал право арестовывать поэта?
А сам, выходит, еще раньше велел изолировать его, но - сохранить. Где же, спросите, правда? Правду, на мой взгляд, написал, наконец, лишь Ральф Дутли, немец, выпустивший в 2003-м книгу о поэте. Чекисты, написал, побоялись показать стихи Сталину и доложили ему лишь о пощечине Толстому. Вот откуда мягкий приговор. Ведь если бы вождь узнал о стихах, пишет Дутли, "он добрался бы до каждого", даже до тех, кто показал бы ему эти стихи. Ахматова, увидев его впервые, еще в 1910-х, вспоминала: у него над пылающими глазами были ресницы в полщеки. А ведь ему, старику с остекленевшим взглядом, тени, судорожно хватающей воздух беззубым ртом, было всего 46.
Отправить сообщение в редакцию сайта? Отправить Отменить поделиться Сайт использует cookies и сервисы сбора технических данных посетителей для обеспечения работоспособности и вашего удобства.
Смольников Владимир
Его материалы также выходили в журналах «Литературная учеба», «Сибирские огни», «Горница», «Новая Россия. Воскресенье» и «Играй, гармонь». Соболезнования в связи со смертью писателя выразили сотрудники Новосибирской государственной областной научной библиотеки. Скорбим о потере вместе с вами, — сообщили в официальной группе учреждения.
Простятся с Вадимом Богдановым и Михаилом Кривошеевым в один день — 27 апреля 2024 года. Чуть раньше, в 11:00, в торжественном зале городского морга на улице Цветочная, 2, пройдет прощание с Михаилом Кривошеевым. Похоронят 37-летнего ученого-биолога в родном Сибае. О скоропостижной кончине талантливого драматурга сообщила в своих соцсетях редактор литературного журнала «Бельские просторы» Светлана Чураева. По предварительной информации, Вадим Богданов скончался от инфаркта. Как рассказала «Комсомолке» его старшая дочь Александра, все произошло внезапно.
Был бодрый и веселый. И тут такое, - вспоминает Александра Богданова. Известный далеко за пределами родной Башкирии писатель Вадим Богданов ушел из жизни на 52-м году жизни. Он оставил после себя богатое литературное наследие, постоянно печатался в литературных журналах, публиковал собственные сборники стихов. За свою писательскую карьеру Вадим Богданов стал признанным мастером прозы и драматургии, был лауреатом Всероссийских конкурсов «Сады Лицея» 2002 и «Долг. Достоинство» 2005 , а также международного литературного Волошинского конкурса 2012. Он был патриотом страны, планировали к нашим бойцам съездить. Он и сам был бойцом! Мои соболезнования.
От нас ушел поэт, - вспоминает писателя жительница Уфы. В разговоре с «КП-Уфа» его бывший коллега из Уфимского Университета науки и технологий Александр Гладких сообщил, что в последнее время у мужчины были проблемы со здоровьем. Фото: соцсети - Сегодня приедут его родственники, заберут в Сибай.
Обречённый хранить ключи от сорванной с петель двери. Мариуполь мой, на два берега поделённый, принимавший в себя смертельные батальоны, отдававший людей через узкие коридоры. О тебе на высоком небе ведутся переговоры. А с небес, как водится, горе заметно ближе. Вот Азовское море берег песчаный лижет. Вот стоит мальчонка на берегу — прогоревший факел. Это брат мой двоюродный по отцу — Володя Ревякин.
У него был рак. Степан Самарин: Мне вспоминается «Суер-Выер» Юрия Коваля, который он начал писать ещё со школьной скамьи и писал всю жизнь. Где-то я слышал его фразу о том, что вот, я допишу и моё жизненное дело будет закончено. И действительно — он её написал, и очень скоро после этого его душа покинула наш мир. Следующий вопрос будет финальный и немного провокативный.
Какие доводы вы можете привести в пользу того, почему современному читателю необходимо прочитать эту антологию? Борис Кутенков: У меня такое патриотическое отношение, конечно. Но справедливо патриотическое. Я считаю, что эту антологию всем необходимо прочитать. Думаю, это большое упущение — что этой антологии ещё нет в библиотеках, в школьной программе.
Печально, что она выходит тиражом 500 или 1000 экземпляров — во многих случаях с помощью вложений самих составителей. Это я говорю с печалью, обдумывая вопрос. Почему нужно прочитать? Первый ответ, наверное, очевидный — потому что без памяти невозможно движение, без ощущения контекста невозможно адекватное понимание ситуации вокруг себя, а значит, и собственное творчество. Сейчас мне показалось, что за год уровень начитанности молодых авторов повысился так что напрасно ругают нашу молодежь.
Было несколько человек, которым не приходилось объяснять, кто такие, например, Сатуновский, Некрасов, Аронзон, Еремин и почему без знания их вещей разумная деятельность в русской поэзии невозможна. Разумная невозможна, а неразумная — как бы растительная — пожалуйста». Но контекст — это штука прихотливая и изменчивая. И хочется сказать, что мы немного участвуем в его изменении. Потому что много авторов, которые никогда и никем не были востребованы.
Коля Милешкин много работает с антологиями, которые заказывает в Ленинке, с авторскими книгами поэтов, которые смотрит там же. Мы все вместе просматриваем мемориальные страницы. На самых разных сайтах, даже иногда на любительских, на Стихи. Этой работой необходимо заниматься, потому что для неё как бы нет мотивации. И скорее всего, если мы не сделаем её или Иван Ахметьев — немногих можно назвать, — то никто не сделает.
Яков Бунимович Когда выходила рецензия на второй том на портале «Прочтение», Юлия Подлубнова написала, что без этой книги разговор о поэзии 70-х и 80-х уже невозможен и что эта книга существенно влияет на понимание литературного контекста, на представление о литературной иерархии. Не то чтобы у нас есть амбиции её изменить — таких амбиций нет, мы гораздо проще к этому относимся. Просто когда занимаешься серьёзной мемориальной работой и приглашаешь известных критиков и литературоведов, это невольно происходит. Но можно и не задумываться об этих факторах — а просто читать и понимать, что такие поэты есть. Потому что мне кажется, что для читателя — любого — первоначальный импульс заключается в том, чтобы узнать тех поэтов, которых он не знает.
И которыми он хочет пополнить свою творческую копилку. Так же и для культуртрегера первоначальный импульс — очень живой, далёкий от необходимости изменить контекст или выстроить иерархию. Очень похожий на сочинение стихотворения. Между тобой и поэтом проходит мгновенная химия, и ты хочешь, чтобы об этом поэте все знали. Это огромная радость.
А все литературоведческие штуки начинаются уже потом — и они могут вовсе не возникнуть, они вторичны. Елена Семёнова: Я хотела бы повернуть вопрос другой стороной. Я задавала себе вопрос, чем третий том отличается от предыдущих? И — по-моему, это очень заметно — он получился у нас абсолютно андеграундным. Изначально мы поставили перед собой такую цель, что в нашей антологии происходит некий слом иерархии: мы не выбираем поэта какого-то определённого течения.
Единственный принцип отбора — это его талант. Я составила небольшой дайджест поэтов антологии и выделила некоторые факты биографии. Скажу сейчас о тех, о ком мы сегодня ещё не упомянули. Томский авангардист, лидер томской молодой поэзии 1980-х—90-х, Макс Батурин. Придумал «Общество левых поэтов» и Всемирную Ассоциацию Пролетарского искусства, устраивал всякие неформальные акции в Томске.
Например, выступал в пиджаке, выкрашенном в белый цвет. В томе есть фотовкладка, а в ней — фотографии этого спектакля. Сначала хотел поступать на режиссерский, но на экзамене поспорил с мэтром Анатолием Васильевым о путях современного театра, забрал документы и ушел на театроведческий. Поэт родом из Куйбышева Виталий Владимиров был послушником в Оптиной пустыни, лечился в психиатрической клинике, умер при непонятных обстоятельствах — кто-то зарубил топором. Виталий Владимиров Львовский хиппи Артур Волошин, утонченная артистическая личность, во многом способствовал формированию неформальной поэтической жизни Львова.
Наша подборка — первая представительная публикация автора. Артур Волошин Поэт-концептуалист из Куйбышева, меломан, продавец аудиокассет и пластинок, автор квази-рок-опер, в которых арии исполнялись от имени лиц партийных государственных деятелей, Александр Пурыгин. Александр Пурыгин Сын московских ученых Александр Рудницкий 1962—1994 после школы поступил в Институт культуры, но не окончив его, ушел, считая, что зря тратит время, слушая бездарные курсы о советской культуре. Занялся самообразованием, особенно, изучением поэзии, которая с детских лет тянула его к себе.
Непрофессиональный поэт из Большого Камня попал в шорт-лист лучших в мире авторов детских стихов
Проходящие мимо никому не интересные либеральные поэты лишь шипят от злости и зависти. В районном Доме культуры прошел литературный вечер, посвященный творчеству знаменитого земляка, талантливого поэта и переводчика Нурихана Гаделя. Екатеринбургский поэт и рэп-артист Наум Блик, который покинул Россию в мае 2022 года, устроился на три работы во Франции. В районном Доме культуры прошел литературный вечер, посвященный творчеству знаменитого земляка, талантливого поэта и переводчика Нурихана Гаделя. Никому не известный разговор, такое люди вытворяют, Вот так бы слез и указал на урну!».
"ПОЭТ БОРИС РЫЖИЙ и не только"
Отправить Отменить поделиться Сайт использует cookies и сервисы сбора технических данных посетителей для обеспечения работоспособности и вашего удобства. Продолжая посещение настоящего сайта я соглашаюсь на обработку, сбор, использование, хранение, уточнение обновление, изменение , обезличивание, блокирование, уничтожение моих персональных данных в соответствии с правилами использования сайта и политикой конфиденциальности , в том числе согласен на обработку и передачу cookies.
Отрывки биографии поэта переплетаются со сценами подготовки актёров к постановке спектакля об Анненском. Почему именно такое название? Дело в том, что первый свой сборник стихотворений «Тихие песни» автор выпустил под псевдонимом «Ник. Т-о», хотя и обладал известностью в светских кругах. В фильме преобладает именно авторское осмысление жизни омского поэта. Во время работы над этим проектом Светлана Веретенникова изучала архивные письма и фотографии Анненского, его семьи и товарищей. Картина снималась около года, съёмки проходили в Омске, Санкт-Петербурге и Павловске. После показа у всех присутствующих была возможность встретиться с режиссёром и актёрами проекта и задать им любые вопросы.
Светлана Веретенникова рассказала, что этот проект получился благодаря череде авантюр и случайностей. Это касалось некоторых сцен, локаций и даже актёров.
А в 1928-м, когда выйдет его последняя книга стихов за 10 лет до смерти! И пули никакой не надо, и арестов! Тогда у него и случится первый сердечный приступ, и он до конца жизни будет хватать воздух губами.
За стихи против Сталина. Более того, и ныне считают: именно Сталин затравил Мандельштама за стихи о нем. Увы, если бы! Ведь за три года до стихов о вожде поэт прокричал куда более грозные слова. Первые - мразь, вторые - ворованный воздух".
Вот - приговор братьям по цеху и, я бы сказал, - закон глобального масштаба! Ведь он о стихах Овидия, две тысячи лет назад высланного из Рима, о поэмах повешенного Рылеева , о Пушкине , Блоке и Гумилеве , загубленных обществом... А это ее письмо Осипу. Не знаю, поймут ли эту метафору ныне? Разве, спросят, бывают книги "не разрешенные"?
Так вот, в тех же 30-х Федин , живой классик уже, как-то, "расшалившись", сказал писателю Шишкову: "Эх, если бы мне дали карт-бланш, какой замечательный роман я написал бы". Отмашки ждал не от Бога, давшего талант ,- от Сталина. Шишков покачал головой: "Нет, Костинька, не написал бы". И самая громкая драка случится в нынешнем Литинституте, где поэт с женой поселится в начале тридцатых. Там писатель Саргиджан на самом деле - Сергей Бородин , сосед поэта, занял у него как-то 75 рублей и не отдавал их.
И однажды, стоя у окна своей каморки, Мандельштам, заметив жену Саргиджана со снедью и бутылками вина, крикнул на весь двор: "Вот молодой писатель не отдает старшему долг, а сам приглашает гостей и распивает вино! Более того, потребовал товарищеского суда. Алексей Толстой, кого позвали быть председателем, сразу взял сторону Саргиджана... Этого поэт не забудет и не простит Толстому. Он чуть ли не маниакально станет "охотиться" за ним, "генералом от литературы".
В то время, как за поэтом уже охотилось ОГПУ... Лезвие в каблуке Из агентурного сообщения: "Настроение Мандельштама окрасилось в антисоветские тона. Он взвинчен, нетерпим к чужим взглядам. Отгородился от соседей, даже окна держит со спущенными занавесками. А Мандельштам будит ночью жену и шепотом говорит ей: "Теперь каждое стихотворение пишется так, будто завтра - смерть"...
И тогда же, в 1933-м - безумный поступок! Началось все в Нащокинском, где поэт с женой, с помощью Бухарина, получил свою единственную квартиру. Сюда ранним утром Надя позвала Эмму Герштейн. Нужно, чтобы его кто-нибудь запомнил... Мы умрем, а вы передадите его людям".
Поэт ликовал: "Но смотрите - никому. Меня могут расстрелять!.. Не утерпел! Шенгели, услыхав строки, смертельно побледнел: "Я ничего не слышал". А Пастернак, повторив за Шенгели: "Я этих стихов не слышал.
Ведь именно тогда Мандельштам и попросил знакомого сапожника "пристроить" в каблук своего ботинка бритву "Жилетт". Ждал ареста. И хладнокровно, хитро - это и не укладывается в голове, если знать его, растяпу, - готовился к смерти. С лезвием в каблуке ездил в Ленинград и с лезвием поймал там-таки Толстого... Флигель Дома Герцена в Москве, где Мандельштамы жили в 1932-1933 годах.
Елена Тагер вспоминала: "Внезапно дверь издательства распахнулась, и, чуть не сбив меня с ног, выбежал Мандельштам. За ним - Надежда Яковлевна. Опомнившись, я вошла в издательство... Среди комнаты высилась мощная фигура Толстого; он стоял, расставив руки и слегка приоткрыв рот. По другой версии, развернувшись, влепил пощечину от души.
Разве вы не понимаете, что я могу вас у-ни-что-жить!.. Все - это вечно забытые. Они его и убьют. Надя потом скажет: "Получив пощечину, Толстой при свидетелях кричал, что вышлет его из Москвы". И добавит: он побежал жаловаться Горькому и тот пригрозил: "Мы покажем ему, как бить русских писателей!..
Ровно через две недели за поэтом и придут. А утром 14 мая 1934 года, когда все спали еще детским сном, вывели на улицу и усадили в эмку. Впрочем, спали не все. Не спали уже десятки, сотни именитых писателей. Ибо как раз этот день опять совпадение!
Вы связаны с Украиной, с Донбассом каким-либо образом? Я не отделяю себя от русского языка, русский язык — это моя кровь. Если какие-то люди приходят и хотят его запретить — это мои враги. Географической здесь связи никакой нет: это связь метафизическая, более глубокая, связь на уровне смыслов. Она глубинная, внутренняя. В 2014 году я хотел поехать на Донбасс, но семейные обстоятельства сложились иначе: у меня было трое маленьких детей, и я не поехал. Отдельные события в Грузии, Молдавии, Туркмении — когда запрещается язык или ограничиваются культурные связи, вы воспринимаете так же? Но масштаб, наглость и близость народов — разные.
Братская Украина — мы всю жизнь вместе, и вдруг такое происходит. Конечно, и в Средней Азии есть русские, но ментально мы дальше. Я сам русский, приехавший из Узбекистана. То, что сейчас происходит, я не считаю конфликтом России и Украины. Это конфликт России с Западом: раз в сто лет они собираются и идут на нас. Просто в качестве ударной силы в этот раз используют Украину. Русские — я не имею в виду этнически, возможно, они украинцы. Но они думают, читают и говорят по-русски, писали еще до СВО.
Если резюмировать то, что они пишут: благодарят за поддержку стихами. Нет, сейчас уже никак не представляю. Я абсолютно верю в нашу победу, но когда произойдет — уже никак предположить не могу. Что я буду писать? Наверное, будут какие-то победные стихи, размышления о том, что произошло. О людях — о наших бойцах, о мирных людях, конечно же, тоже. В русской литературе деревня всегда занимала очень значимое место. Русская деревня по-прежнему поэтична?
Потом я переехал в Москву — вы сами знаете, какая она. Я всегда был в этой городской энергии.